Аннотация: Как часто ты теряешь себя на фоне других? И что нужно сделать, чтобы обрести собственное "Я"? На эти вопросы придется ответить Сане Караваевой, которая внезапно станет "кем-то другим" - джинном из самой настоящей лампы! Приятного прочтения!
Глава 1.
-Ну, вот, теперь ты выглядишь, как...
-Дура, - Саня перебила брата резко и снова критически осмотрела себя в зеркало. Слишком короткая джинсовая юбка, слишком облегающая белая майка, слава Богу без декольте, и слишком высокие босоножки. Все в ней сейчас было "слишком". Грядущие каникулы в Египте, на которые она согласилась, чтобы составить компанию братцу, были под угрозой.
-Ты выглядишь, как красивая девушка, - терпению Вали мог позавидовать даже Пигмалион, который вообще всю свою жизнь положил на создание идеальной Галатеи. - Я же не могу ехать с полумальчиком за границу. А то подумают всякое, и так ты даже на меня немного похожа. - Валя прищурился и не удержался от подкола. - Как будто дальняя родственница.
Саня в упор посмотрела в глаза отражению своего самодовольного брата:
-Ага. Настолько дальняя, что даже родилась на две минуты раньше тебя, опоздун.
Валя засмеялся так открыто и весело, что мигом стер все свои дурацкие и где-то жесткие шутки:
-Дамы вперед! - в его глазах было озорная радость. - И я не опаздывал, а прикрывал тебя с тыла, сестричка!
Саня снова вгляделась в зеркальную гладь. Да, Валентин был очень хорош собой, любимец родителей с белокурыми волосами и яркими голубыми глазами. Аполлон нервно бегал вокруг своего постамента, когда Вале исполнилось лет пять, и это белокурое нечто очаровывало всякого, кто на него смотрел. Позже брат занялся большим теннисом и вообще стал красавцем, которому открывались, и продолжали открываться все двери.
Да только характером Валька менялся не в лучшую сторону: жестоко шутил, обижал и даже отталкивал от себя. Сердце доброе, последнюю рубашку отдаст, да только так унизит при этом теперь. Охотник до эмоций! Но с Валей все равно дружили. Да просто погреться рядом хотели с таким небожителем, который каждый вечер в одиночестве проводил и пел на гитаре свои грустные песни. О чем...Саня и родители никогда не спрашивали.
А что же она? Сестричка...вот так по-военному Валя всегда называл Саню. Саша, Александра Игоревна, Шурка - как только ее не величали, и только домашние и брат знали настоящую Саню, которая всегда была тихоней.
Саня впервые задумалась о том, какие они разные с Валей. Вот так жила и жила себя, не ставила себя на одну ступень, а вечно маячила где-то позади. Короткое каре, невысокий рост, Саня едва доставала до плеча высоченного Вальки, и те же самые голубые глаза, в которых постоянно таилось нечто. Как будто это маленькая хрупкая девчонка знала обо всем на свете.
Вальке вечно все с рук сходило: контрольные, зачеты, экзамены. А Саньке приходилось туго, ну никак не давались науки без зубрежки, зато теперь Саня была кладезем информации и часто выручала незадачливого братца. Сказать, что он сильно любил сестру, было невозможно. Вечно подкалывал, а в детстве даже дрался с хрупкой девчонкой за конфеты - Валентин был диким сладкоежкой. Господи, как вообще угораздило Саню родиться вместе с этим "чудовищем", который однажды ее чуть в речке не утопил, раздобыв где-то отцовскую лодку для рыбалки...И как же Сане хотелось отдохнуть от братца в это первое лето после поступления в строительный университет (опять один на двоих), да видно не судьба.
Саня зажмурилась и снова осмотрела себя. Ну не носит она такую одежду, предпочитая ей обычные джинсы, удобные туфли или балетки, а также просторные рубашки с такими нужными карманами для мелочей. Так нет же...
-Ты должна выглядеть, как и я! - Вале заглянул к ней сегодня утром и просто поставил сестру перед фактом.
Вот так дорого, блестяще, непринужденно и красиво. Вальке не нужно даже прилагать усилий, а вот ей...
-Выпрями плечи. Я хочу войти в аэропорт не с коротышкой-горбуньей, а с хрупкой девушкой-статуэткой. - Валя снова критически осмотрел сестру и вдруг почесал нос: - А зачем ты покрасила волосы, Сань?
Заметил, наконец. Уже месяц назад, чтобы отвязаться от вечно вьющихся белых кудрей, которые облаком стояли вокруг головы, Саня вдруг отрезала короткое каре и резко поменялась. Волосы стали черными, как смоль. Она как будто сразу перестала быть тенью Вальки, и почувствовала себя отдельной. От всего: от своей семьи, мама и папа тоже были белокурыми, и от вечно ухмыляющегося Вальки, который показывая сестренку друзьям всегда шутил, что она его "карманный ангел".
Валя выжидающе смотрел на сестру и перебирал короткие черные прядки в тонких пальцах. Загорелся, психолог, блин! Зачем вообще пошел учиться на архитектора, если так любит чужие эмоции смаковать! Если она сейчас струсит и покажет, что у нее на сердце, то прощай свободные минуты - Валя часа на два задвинет ей свою психологию и философию, да еще с примерами от Фрейда, Канта и иже с ними.
Пристрастие Вали к витиеватой философии и "психиаторским" диагнозам Саню бесило неимоверно. А Валя как попугай, повторял фразочки и очаровывал цитатами Аристотеля и Сократа своих вечных девушек. Сане порой казалось, что девушка вообще одна, только размноженная в разных формах и вариациях. У Саньки же парня никогда не было...Отличная идея!
-Любовь себе ищу, - ровно, чтобы не выдать все свои чувства разом, проговорила Саня. - Решила сменить имидж и понравиться. Валя секунду всматривался в их общее отражение и вдруг улыбнулся. Лицо брата прояснилось и снова стало обычным: дерзким, слегка насмешливым и безумно красивым.
-Елки-палки, - Валя залихватски взъерошил ей волосы, - А ты оказывается не такой уж ангелок! Я помогу! - он снова начал вертеть Саню перед зеркалом, как манекен, и что-то придумывать находу...
Уже в самолете, девушка вдруг посмотрела в иллюминатор, увидела свои грустные глаза и подумала: