Худякова Наталья Федоровна : другие произведения.

Экшн

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
   Резонанс на репортаж был оглушительный. Журналистка в очередной раз сделала вывод, что серийный убийца, орудующий уже месяц в их городе, является человеком из творческой среды. Посыпались грозные отклики в адрес всей редакции: мол, подобные статьи порочат творческую интеллигенцию, накаляют обстановку в коллективах, заставляя подозревать ни в чем не повинных людей.
   Главный редактор простить ей этого не мог.
  - Все, хватит, с меня достаточно! - орал он на Василису у себя в кабинете и пилил ладонью по своему горлу, демонстрируя, очевидно, степень пресыщения совместной работой. - То у тебя психиатры сумасшедшие, то, понимаешь, режиссеры на съемочных площадках снимают свои же убийства. Увлеклась, дорогуша, увлеклась! Мой тебе совет: сходи к врачу, по старой дружбе могу договориться с толковым специалистом.
  
   Василиса Малеева, высокая шатенка двадцати шести лет, репортер газеты "Криминальные сенсации", с тоской разглядывала свои ногти: пора освежить маникюр, а ее любимый мастер как назло заболела. В последнее время у нее в жизни отчетливо проступила та самая черная полоса, за которой, говорят, должна последовать светлая. Но то когда еще будет, а вот черная упорно расползалась по всем направлениям. В личной жизни полный крах, в смысле - развод. На работе впала в немилость к главному - это, считай, тот же развод, только производственный. Вздохнув, она поправила очки в толстой оправе и нехотя перевела взгляд на своего шефа.
  
  - Не понимаю, что собственно вас так огорчило? - спокойно спросила она, состроив гримасу удивления. - То вам "перчика" не хватает, то адреналинчика...
  Главный громко засопел и стукнул кулаком по столу:
  -Огорчило? Это у тебя называется "огорчение"?
  Василиса невольно подпрыгнула на своем стуле.
  - Но вы же сами читали материал! И все вас на тот момент устраивало, а теперь "здрасcьте"...
   Цвет лица у шефа резко стал багровым.
  - Здрасcьте?.. Ну уж нет, голубушка, это не здрасьте, это будет "до свидания". Понятно?!
   Василиса кивнула и бесстрастно продолжила:
  - В целом, конечно, понятно, Петр Петрович. Только давайте напоследок уточним некоторые детали.
  
  Главный откинулся на спинку кресла и развел руками.
  - Детали, говоришь? - Шеф покачал головой из стороны в сторону. - А ты нахалка...
  - Чего уж теперь... - вздохнула Василиса и забросила ногу на ногу, немного подавшись вперед. - Так вот, по поводу того психиатра, если вы запамятовали, я оказалась совершенно права. Не вы ли поздравляли меня прилюдно в вашем кабинете на летучке?
  - Всему есть мера, Малеева. - Главный встал из-за стола и начал нервно расхаживать по кабинету. - А тебя заносить стало, да так, что я твой бред расхлебывать еще черт знает сколько буду! Кому нужны твои далеко идущие выводы, скажи на милость! Ты репортер, ясно? Твое дело - излагать факты, а в остальном следаки разберутся. Не отбирай у них хлеб, сделай одолжение, - он скрестил руки на груди и отвесил поклон в сторону Василисы.
  
  - Так, пойдем дальше, - не обращая внимания на истеричный тон главного, продолжила Василиса. - Про каких, интересно, режиссеров вы здесь толкуете? Что-то я не припоминаю, чтобы с кинематографом когда-нибудь связывалась.
  - Не припоминают они, - пропищал главный и скорчил улыбку душевнобольного. - А кто это у нас звонил вчера Горчакову прямо на съемочную площадку. Пушкин? Кто говорил режиссеру, что это его имеет в виду великая бумагомарательница Василиса Малеева, когда публикует свои перлы про маньяков? - Петр Петрович перешел на бас и гневно сверкнул глазами: - Да я чуть сквозь землю от стыда не провалился, когда он мне позвонил и спросил, что за идиотка работает у меня в газете.
  
   Услыхав подобное заявление от своего шефа, Василиса на некоторое время впала в состояние ступора. Затем, сглотнув появившийся внезапно комок в горле, она просипела:
  - Горчаков? Вы хотите сказать, что вам звонил сам Горчаков?!
  Петр Петрович злорадно оскалился:
  - Что, Малеева, проняло?
  Он подошел к своему столу и с размаху бухнулся в кресло, отчего оно стало медленно опускаться вниз. Очевидно, что-то случилось с механизмом. После нескольких безуспешных попыток приподнять сидение, шеф так и остался внизу. Учитывая, что роста он был, мягко выражаясь, небольшого, выглядело это весьма комично, и чтобы скрыть невольную улыбку, Василиса потерла переносицу.
  Главный по-своему истолковал этот жест.
  
  - Лажанулась ты, Василиса, по-крупному, - с ноткой сочувствия произнес он. - На твое счастье, вместо Горчакова трубку поднял его помощник. Естественно, он подобный бред режиссеру передавать не стал, а перезвонил сразу мне. А я, представь себе, тут ужом извивался, пытаясь хоть как-то объяснить всю твою бредятину. - Склонив голову набок, Петр Петрович презрительно добавил: - если хочешь разрулить эту ситуацию, то придумай какое-нибудь разумное объяснение своей выходке и извинись перед людьми.
  
  - Чего-чего? - протянула Василиса.
  - Оглохла что ли? Извинись, говорю, - стал повышать голос шеф. - А то, глядишь, в суд подадут, вот тогда попрыгаешь!
  Терпение Василисы лопнуло.
  - Все, Петр Петрович, вы меня достали! - Василиса вскочила со своего места, подбежала к столу начальника и склонилась над ним, как заглавная буква "Г" над точкой. - Я уже полчаса слушаю вашу ахинею и не могу поверить: неужели я столько времени смогла проработать в этом дурдоме? Да как вам такое в голову могло прийти, чтобы я позвонила Горчакову и предъявила подобные обвинения?! - Василиса схватилась руками за голову и закатила глаза. - Услышь я подобные слова от сплетниц с лавочек, может и поняла бы. Но от вас...
  
  - А как же тогда...
  Василиса выставила вперед ладонь, не давая договорить начальнику.
  - А тогда я вам вот что скажу: если я у вас здесь, - при этом она повторила жест Петра Петровича и попилила себя по горлу, - то вы у меня вот где, - она забросила руку за голову и похлопала себя по шее.
  С этими словами она резко развернулась и направилась к выходу.
  - Так ты извиняться собираешься или нет? - услышала она в спину и обернулась.
  - Последний раз спрашиваю, - зловеще прошипел шеф, буравя ее колючим взглядом.
  - Согласитесь, довольно глупо извиняться за то, чего я не делала и даже никогда не помышляла делать, - спокойно ответила Василиса и взялась за ручку двери.
  - По-твоему, я все это придумал? - взвизгнул шеф, цепляясь за последнюю соломинку.
  
  Василиса пожала плечами:
  - Откуда же мне знать, вы это придумали, кто-то другой или вы вместе с кем-то... Вы же любите, Петр Петрович, когда у вас в газете работа идет в этаком стиле "экшн". Вот теперь пожинайте плоды...
  - Ну ты и стерва, Малеева. Смотри, будет тебе "экшн", еще какой...
   Однако Василиса уже не слышала последних слов редактора. Громко хлопнув дверью, она быстрым шагом вышла из кабинета.
  
  
   - Ну хватит уже дуться, Вася, - пожурила Аня подругу и положила ей на тарелку свежеиспеченный румяный блин. - Стоит ли так расстраиваться из-за работы?
  - Тебе легко говорить, - буркнула в ответ Василиса и проглотила скатившуюся слезу, закусив ее блестящим от масла блином. - Что у меня есть кроме работы? Это у тебя муж, сын, квартира - все отлажено, все в порядке. А у меня...Да что там говорить! - Василиса махнула рукой, выражая этим жестом всю нелепость сравнения.
  Аня перевернула на сковороде очередной блин и устало вздохнула:
  - Ты еще забыла добавить: пустой кошелек, ворчливая свекровь, сломанная стиральная машина и стойкий запах перегара от мужа. И все это, заметь, безо всякой перспективы на перемену. - Она отвернулась к окну и замолчала.
  
   - Эй, про сковородку забыла? - вскрикнула Василиса и подскочила к плите, на которой задымился блин, оставленный без хозяйского присмотра.
  В дверном проеме показалась веснушчатая физиономия с серьгой в ухе.
  - Ма, скоро хавчик будет? На секцию опаздываю, - спросил Костик и, зажмурив глаза, потянул носом.
  Аня повернулась в сторону сына.
  - Секция? - переспросила она, медленно переходя из одного состояния в другое. - Какая такая секция? - окончательно придя в себя, прибавила она децибелов. - Это с каких пор у тебя по вторникам секция? - она нахмурила брови и красноречивым жестом начала наматывать на руку полотенце, которое до этого висело у нее на плече.
  - Ма, ты че? - Костик на всякий случай слегка прикрылся дверью.
  - Ты мне не макай здесь, балбес. Ты хоть помнишь, что у тебя экзамены на носу, а? Вот пошлю отца в школу, пусть поинтересуется твоими успехами!
  
  - Ой-ой, напугала, - тоскливо протянул Костик и быстро скрылся за дверью.
  Аня шлепнула с досадой полотенцем об стол. Василиса орудовала у плиты, изредка бросая через плечо красноречивые взгляды на подругу.
  - Вот так и живем. А ты говоришь, что начальник у тебя идиот, что муж к другой убежал... Да пошли ты их, Вася, куда подальше!
  - Обоих что ли? - подняла удивленно брови Василиса и налила тесто на сковородку.
  Аня пожала плечами.
  - Какая, в сущности, разница? Одного, второго, или в паре... У тебя есть выбор, в отличие от них.
  Василиса прыснула в кулак.
  - У меня? Выбор? Ты меня насмешила, ей-богу, - она улыбнулась и выложила последний блин на верхушку уже довольно высокой стопки.
  - Ничего смешного не вижу. Где твой начальник найдет такого специалиста, как ты? Тоже мне, издание...
  
   В кухню вошла Фаина Леонидовна, свекровь Ани.
  - Анюта, ты за что на голод ребятенка посадила? - проскрежетала она простуженным голосом и кивком головы поздоровалась с Василисой.
  - Что-то я не припомню, чтобы в этом доме голодали, - буркнула Аня в ответ и достала из шкафчика тарелки. - Вы, Фаина Леонидовна, поешьте с Костиком, а мы с Васей в комнате кофе попьем. Да меду возьмите к блинам, а то простуду свою запустите вконец.
  Свекровь глянула на Василису.
  - Вот ты девушка разумная, - сказала она, затем кивнула в сторону Ани. - Скажи ей, что внук мой хоть и балбес, а все же парень неплохой. Согласись?
  - Целиком и полностью, - со смехом ответила Василиса. - Эй, неплохой парень, не прячься там, - она глянула в сторону коридора, где маячила долговязая фигура Костика. - Блины - просто пальчики оближешь!
  - А тебе, Анечка, нервы подлечить стоит, - продолжала зудеть свекровь. - От этих проклятых нервов все болезни.
  
  Аня заварила кофе и, взяв поднос в руки, начала расставлять на него чашки.
  - Нервы, говорите? - мельком глянула она на свекровь. - Нервы подлечить стоит. Здесь недалеко есть хороший санаторий, многопрофильный. Очень хвалят, между прочим.
  - Ты о чем? - уставилась на нее Фаина Леонидовна.
  - О том же, о чем и вы. О нервах.
  - Анюта, ты хочешь сказать, что путевку в санаторий взяла? - спросила свекровь и испуганно посмотрела на Василису.
  - Взяла? - громко повторила Аня. - Это, Фаина Леонидовна, в ваши времена путевки брали, а в наши их покупают, причем за приличные деньги! Так что нервам моим ничего не угрожает, можете не беспокоиться.
  Фаина Леонидовна обиженно поджала губы и начала с усердием греметь чайником.
  
   - А с чего ты взяла, что убийца этот из творческой среды? - спросила Аня, медленно потягивая из чашки кофе. - Потому что он убивал исключительно красивых женщин?
  Василиса, перелистав глянцевый журнал без обложки, который валялся на журнальном столике очевидно не один год, захлопнула его и отодвинула в сторону.
  - Понимаешь, Аня, я, естественно, на месте преступления ни разу не была. Да меня туда никто и не пустил бы. Так, рядом с квартирой толкаюсь, слушаю сплетни от народа... А вот наш фотокор - Женька Крюков, если помнишь, - тот каждый раз там ошивается и снимки делает чуть ли не в ансамбле с экспертами. Публиковать, само собой, мы их не имеем права, разве что после небольшой обработки, но для того, чтобы изложить материал эффектно, это очень помогает.
  
  - А ему что, по должности можно?
  - Да ничего ему не можно, - махнула рукой Василиса. - Просто у него какое-то знакомство в убойном отделе имеется, и как только случается очередное преступление, он узнает об этом едва ли не первым. Еще и левое удостовереньице себе состряпал, чтобы проходить без помех. Представляешь?
  - Ну, здесь ты меня, скажем так, ничем не удивила, - усмехнулась Аня. - Женька всегда был парнишкой целеустремленным, не чета теперешним мямлям. И обеспечен, и собой хорош...
  - Вот-вот, парнишкой до сих пор так и бегает со своим фотоаппаратом. А мужику, между прочим, уже за тридцать.
  - Так кто же в этом виноват? - Аня посмотрела в упор на подругу.
  - Кто? - сделала Василиса непонимающий вид. - Хочешь сказать, что я? Можно подумать, на мне свет клином сошелся. Моя бабушка говорила, доверяй, Василиса, первому впечатлению, слушай сердце. Так вот, сердце мое в случае с Крюковым дало отбой.
  
  - Ой, Васька, просмотрела ты свое счастье, точно тебе говорю, - пальчик Ани назидательно поднялся кверху. - А насчет сердца - это раньше у людей была развита интуиция, а теперь...
  - Ты так считаешь? Ну, тебе конечно видней, ты у нас большой специалист по счастью, - беззлобно заметила Василиса.
  Аня деловито скрестила руки на груди и нахмурила брови:
  - Ладно, пропустим ваше тонкое замечание. Давай ближе к теме: так чего там нащелкал ваш Крюков?
  - Нащелкал он здорово. Не зря его наш главный боготворит и упорно окучивает, чтобы тот не вздумал уйти куда-нибудь в другое издание. Так вот, те фотографии, которые удалось Женьке сделать с места преступления, о многом говорят.
  
  - Например?
  - Например, то, что все жертвы лежали как-то неестественно, даже слишком неестественно.
  - А как, по-твоему, естественно? Я не понимаю, Вася, как может убитый человек лежать неестественно? Разве что когда он на самом деле жив, но ему надо изобразить убитого. И изображает он плохо - вот это будет неестественно.
  - Ты умница, Анька! Вот ты все сразу правильно поняла, именно так: как будто им надо было изобразить убитых.
  - Но на самом-то деле они все мертвые были?
  - Мертвее не бывает, как любят говорить в кино, - грустно ответила Василиса. - Такое впечатление, что этот мерзавец перед смертью свои жертвы укладывал в живописные позы, добавлял мелких деталей, вроде зажженной свечи или цветка в волосах. Представь, каждая складочка на одежде была тщательно выверена. И еще - задний план.
  
  - Какой задний план? - не поняла Аня.
  - Самый обычный задний план, какой присутствует в любой театральной постановке, или у художника в картине. То какая-то портьера развешена сзади, то, наоборот, все убрано - только голая стена. То есть, я хочу сказать, что все было тщательно продумано.
  - Вася, но ты же понимаешь, что эти несчастные укладывались в такие позы не для того, чтобы умирать. Получается, что перед этим у них были какие-то игры или... в общем, я не знаю, что там бывает...
  
  - Вот и я не знаю. Только чувствуется во всем этом какая-то своя методика, свой почерк, присущий обычно людям, которые подобными делами занимаются на работе. Театрал, художник, киношник - что-то в этом духе. Вот кажется мне так - и все тут.
  - Креститься, говорят, надо, если кажется.
  Василиса серьезно посмотрела на подругу.
  - Думаешь, не крестилась? Еще как крестилась, только засела у меня эта мысль, как заноза. Ты же меня знаешь, Аня, я если что втемяшу себе в голову, то пока не разберусь - не успокоюсь.
  
  Аня обняла Василису и сокрушенно проговорила:
  - Еще бы не знать, подруга. Только от подобной твоей дотошности страдаешь больше всего ты сама, а с остальных как с гуся вода. Вот ты сдуру ляпнула про эту творческую личность, я имею в виду убийцу, и работу враз потеряла. Петрович твой, само собой, горячку спорол, но ты и его пойми - неприятности, звонки эти...
  
  - Звонки, честно тебе скажу, у меня вызывают большое сомнение.
  - Ты хочешь сказать, что твой полоумный шеф все это сам придумал? Но это же ни в какие ворота не лезет! - Аня отодвинулась от подруги, чтобы выслушать разумное объяснение.
  Василиса подлила себе в чашку еще немного кофе из кофейника и сделала небольшой глоток.
  - Ой, Анька, если б ты знала, как мне хочется, чтобы это были домыслы Петровича, - ответила Василиса и мечтательно подняла глаза к потолку. - Да я бы его расцеловала за эту милую шутку.
  
  Аня с сомнением посмотрела на подругу.
  - Ничего не пойму. Вроде и кофе пила, а мозги у меня на твоей волне слабо работают. Растолкуй.
  - Объясняю популярно: звонки были на самом деле, иначе шеф не заставлял бы меня пойти на покаяние к Горчакову. Вопрос в том, кому это было нужно?
  - И главное, зачем? - продолжила Аня.
  - Зачем, как раз понятно: чтобы убрать меня с работы.
  Аня поднялась с дивана и, подойдя к двери гостиной, плотнее прикрыла ее.
  - В таком случае, - сказала она тихо, - получается, что ты попала в точку. Этот тип действительно из творческой компании, и ты своими высказываниями прищемила ему хвост.
  
  Василиса усмехнулась и согласно кивнула:
  - Вот именно, Аня. Для него это так - пустячок, а я лишилась работы.
  - Ну, работа для тебя не проблема. Давно пора было уходить из этой сомнительной газетенки.
  - Боюсь, подруга, что именно теперь это будет проблемой. - Василиса глянула в окно, за которым синел вечер, поднялась.
  - Ладно, пора мне.
  Уже в прихожей, когда Василиса застегивала замок на куртке, Аня спохватилась.
  - Совсем забыла спросить про главное: что у тебя с квартирой? Благоверный твой у своей пассии обосновался?
  - Не спрашивай, дело тухлое, - ответила Василиса и открыла входную дверь. - Он мне дал два месяца сроку, чтобы я подыскала себе жилье. Квартира-то его, сама понимаешь...
  Аня тихо охнула. Дверь за Василисой закрылась.
  
   Вечер из синего быстро превращался в темно-фиолетовый. Василиса села в свой "Гольф" и плавно тронулась с места. Весна была в разгаре, однако Василиса не чувствовала этого. Пожалуй, это была первая в ее жизни весна, которую она не замечала. К начавшейся еще в начале зимы неразберихе в личной жизни, весной добавились неприятности на работе. Какой сюрприз ждать от лета? Василиса даже боялась загадывать на этот счет. Говорят, в такие моменты жизни человек должен осознать свои ошибки и перестроить все на новый лад.
  
  А еще говорят, что это к лучшему, когда разваливается все и вся вокруг. Вроде как строить заново намного проще, чем перестраивать никуда не годное. Говорят... Василиса вздохнула и остановилась у светофора. Говорить проще всего, хотя и здесь бывают последствия. Вот, к примеру, высказалась про этого маньяка... С другой стороны, что особенного она сказала? Да в газетах такое пишут, что от удивления и возмущения облысеть за ночь можно. И ничего, работают себе люди спокойно дальше. Опять же читательский интерес подогревается, рейтинг растет и всякое такое.
   Сзади посигналили - уже загорелся зеленый, Василиса поехала дальше.
  
   Шеф, конечно, удивил сегодня. Василиса еще никогда не видела его таким взбешенным. Кому-то сильно хотелось, чтобы он ее возненавидел до такой степени. Кто-то позвонил от ее имени Горчакову, этому маститому, очень известному в мире кино режиссеру. Вдобавок еще эти возмущенные письма в редакцию... Ну уйдет она из газеты - и что дальше? Этот кто-то оставит ее в покое? Возможно, но не факт. Слишком мала жертва для такой ненависти.
  
   Во дворе дома было тихо и темно. Фонари, как всегда, не горели, лишь свет из окон нехотя расплывался неясными пятнами по асфальту. Василиса закрыла машину и быстрым шагом направилась к подъезду. На душе стало тревожно. Вспомнилось, что все жертвы маньяка найдены были у себя дома. Конечно, судя по снимкам, не похоже, что убийца в квартиру к ним врывался, скорее, они приводили его к себе добровольно. И все же...
  
   Закрыв за собой дверь на все замки, Василиса перевела дыхание. Наконец-то этот гнусный день закончился. Завтра она пойдет на работу, чтобы получить расчет и забрать свои личные вещи из рабочего стола. Завтра она начнет думать о том, что ей делать дальше, где заработать на пресловутый кусок хлеба. Но это все завтра, а сегодня она больше не будет ни о чем думать.
  
   Василиса долго стояла под горячим душем, пытаясь избавиться от озноба, который пробирал тело. То ли нервы вконец расшалились, то ли простуда одолевает. Сейчас весна, и у многих вирусные заболевания. Куда ни пойдешь - чихают, сморкаются. Похоже, что весной не только природа пробуждается, но еще и всякая хворь начинает расцветать буйным цветом.
  
   Закутавшись в большущий махровый халат Рудика, который он по необъяснимым причинам не забрал с собой в новую жизнь, Василиса устроилась на диване с пультом в руках. Все, решила она, теперь главное отгонять назойливые мысли. Голова и так гудела, словно чугунный колокол, в который невидимый звонарь периодически ударял что есть силы. Надо бы сходить на кухню и принять шипучий аспирин, но сил нет, совсем нет. Она прикрыла глаза...
  
   Резкий звонок в дверь прозвучал именно в тот момент, когда она начала проваливаться в сон.
  - Что б вам пусто было! - в сердцах воскликнула Василиса и, схватившись рукой за голову, в которой с новой силой запульсировала боль, пошла открывать дверь. Однако глянув в дверной глазок, она чуть не лишилась чувств: переминаясь с ноги на ногу, там стоял Рудольф, ее бывший муж. Рядом с ним стояла большая дорожная сумка на колесиках. Год назад они вместе покупали ее для поездки на море, а этой зимой он в нее забрасывал свои вещи, когда уходил к своей Елизавете... Он что, решил вернуться? Такого сюрприза Василиса никак не ожидала... От волнения у нее даже перехватило дыхание, и руки начали предательски дрожать. Сделав несколько глубоких вдохов, она все же собралась с силами и открыла дверь.
  
   Некоторое время они смотрели друг на друга, словно добрые друзья после долгой разлуки. Василиса отметила про себя, что за это время Рудик не похудел, не завел круги под глазами и вообще, выглядел весьма свежо, чего она не могла сказать о себе. Василиса плотнее запахнула халат и подняла подбородок, как будто это могло добавить ей привлекательности.
  Бывший муж расплылся радостной улыбкой.
  - Васюня, привет, - нежно промурлыкал он, глядя при этом куда-то за спину Василисе. - Ты одна?
  - Одна, - тихо ответила она, плохо владея своим голосом. Василиса в этот момент вдруг почувствовала себя полной дурой, потому что стояла перед ним в его халате, а на лбу крупными буквами написано, что она простила ему все и сразу. - А где твои ключи?
  
  Рудик вытащил из кармана связку и потряс ею, как колокольчиками.
  - Вот они, - все с той же глупой улыбкой на лице ответил он и сделал робкий шаг вперед. Василиса посторонилась, пропуская его в квартиру.
  - Своими, сама понимаешь, неудобно как-то открывать. Мы же интеллигентные люди, - осторожно добавил он, протискиваясь мимо Василисы.
  
  Учитывая то обстоятельство, что расставались они весьма бурно, используя богатый словарный запас и подручные средства, это было, безусловно, весьма осмотрительно с его стороны.
  - А что в сумке? - на всякий случай спросила Василиса, еще не веря своему счастью.
  - Так это... мои вещи. Ты меня извини, Васюня, я должен был тебе по телефону все сказать... - Рудик в нерешительности остановился.
  - Не надо ничего говорить, - тут же возразила она. - Пришел и пришел. Это, в конце концов, твоя квартира.
  
   Рудольф облегченно вздохнул:
  - Я так и подумал, что ты все поймешь. Мне всегда говорили: какая у тебя жена умная!
  Пропустив мимо ушей этот невзрачный комплимент, она спросила:
  - Ужинать будешь?
  - А что у нас на ужин? - живо поинтересовался Рудик и повел носом.
  - Пока ничего, - ответила Василиса и двинулась в сторону кухни. - Но сейчас что-нибудь придумаю, - обнадежила она уже оттуда.
  
   Василиса была рада уйти в кухню, чтобы не выдать своего волнения перед Рудиком. Ее верная подруга Аня Конюхова всегда удивлялась, что Василиса, девушка красивая, не теряющая самообладания ни в какой ситуации, почему-то пасовала перед этой, как она выражалась, смазливой сволочью. Василиса и сама крайне удивлялась этому обстоятельству. Единственный раз, когда она показала себя, была сцена расставания. Даже Рудик не ожидал от нее такого яркого проявления темперамента. "Вот твое истинное лицо!" - орал он, прячась за шкафом, чтобы уберечься от летящих в его сторону предметов быта и дизайна. - "А я, наивный, не верил, когда мне говорили, что твоя Малеева - дьявол в юбке! Вы, журналюги, все такие... и Крюков твой такой же двуличный и тоже гения из себя корчит... Зря ты ему, Васька, в свое время отставку дала, из вас получилась бы чудная парочка: чокнутый и психопатка!"
  Интересно, это он сам придумал или кто-то действительно дал ей подобную характеристику?
  
   Судя по звукам, доносившимся из спальни, Рудик перекладывал свои вещи из сумки в шкаф. Он всегда громко хлопал дверцами, и Василиса не раз делала ему замечание, что так обращаться с мебелью нельзя. Теперь же, как ни странно, данное обстоятельство не вызывало у нее раздражения. Более того, ее это даже успокаивало. Казалось, квартира ожила, и на душе стало веселее. Зашумела вода в душе. В общем, все как обычно.
  
   Вскоре на столе появилась весьма прозаическая яичница, правда на беконе, сыр, маринованные маленькие помидорчики, которыми ее снабдила еще осенью Анюта, зелень и хлеб. Василиса готовить не любила, а потому, наверное, и не умела, но то, что сейчас стояло на столе, выглядело вполне прилично. Она мысленно даже похвалила себя.
  
  - Вина налить? - спросила она Рудика, когда тот, раскрасневшийся от горячего душа, уселся за стол.
  - Не откажусь.
  - Ты извини, что я халат твой ношу. Ты его не забрал тогда, вот я и подумала, что он тебе не очень нужен.
  - Что ты, носи на здоровье! - тут же отрекся он от халата. - Мне и в спортивном костюме хорошо.
  
  Василиса наполнила бокал вином и придвинула его к Рудику.
  - А ты что же? - удивленно спросил он.
  Василиса поморщилась:
  - Да мне что-то нездоровится, думаю, лучше порошок какой-нибудь лечебный принять.
  Бывший муж вскочил со своего стула.
  - Так дело не пойдет, - возразил он. - Если у тебя простуда, то лучше нагреть вина со специями. Намного эффективнее будет. - Он быстро достал из шкафчика все необходимые ингредиенты и отправил стакан в микроволновку для приготовления глинтвейна.
  
  - Ну вот, минутное дело - и лекарство готово! - бодро возвестил Рудик и поставил стакан с горячим напитком перед Василисой, изобразив при этом поклон угодливого официанта.
  - Ну, давай за тебя! - провозгласил тост бывший муж и звонко стукнул своим бокалом в стакан Василисы, который она так и не подняла.
  - Как дела на работе? - спросил Рудольф, заталкивая за щеку изрядный кусок бекона.
  Василиса взяла свой стакан, сделала большой глоток и задержала на минуту дыхание, прислушиваясь, как горячий напиток расходится по всему телу.
  
  - Как тебе сказать... - уклончиво начала она и замолчала. Ей не понравился тост, который произнес Рудик, ей не понравилось его настроение, которое шло вразрез с ее собственным.
  - Ты всегда была скромной девушкой, - заметил он. - Я имею в виду твои таланты.
  - Какие таланты? - устало спросила Василиса.
  Рудик, игриво поблескивая глазами, посмотрел на Василису.
  - Да про тебя почти что легенды ходят в журналистских кругах.
  Мол, такая молодая и такая перспективная, обладающая редким чутьем и прочее, и прочее, - с этими словами Рудик положил себе в рот пучок петрушки.
  
  - Не знаю я, Рудик, ни легенд, ни кругов, где эти легенды обитают. Больше тебе скажу: сейчас у меня не лучшие времена на работе, - честно призналась Василиса и допила свой глинтвейн.
  - Неужто Петрович свирепствует? - на мгновение перестав жевать, удивился бывший муж. - Так не бери в голову, - махнул он рукой и вновь заработал челюстями. - Петрович мужик отходчивый.
  
  Василису разморило от горячего вина и ей стало невыносимо грустно. Невесть откуда появившееся чувство радости от встречи с бывшим мужем, вмиг испарилось. Она смотрела на его самодовольную и красивую физиономию и чувствовала, как в душе робко прорастает чувство недоумения: как она могла любить этого человека? И главное - за что? Василиса вдруг отчетливо поняла, что она действительно дура и что сегодня вечером ее ждет очередное разочарование.
  
  - Рудик, - спросила Василиса, когда тот, насытившись, отвалился на спинку стула, - ты что, со своей Лизаветой поссорился?
  - С чего ты взяла? - чрезвычайно удивился он и отложил в сторону салфетку, которой вытирал губы.
  Василиса, с недоумением глядя на него, молчала.
  Рудик кивнул в сторону коридора, где стояла теперь уже пустая сумка.
  - Ты про это? - хихикнул было он и тут же осекся, увидев, каким взглядом на него смотрит Василиса. - Васюня, прости, что не объяснил тебе заранее цель своего прихода. Тут такое дело... - он замялся, затем налил себе в бокал вина и залпом выпил. - Пить, зараза, чего-то хочется, - пояснил он. - Так вот, Васюня, пойми меня правильно, у Лизки в квартире сейчас капитальный ремонт начался...
  
  - Стоп! - прервала она его. - Ты хочешь сказать, что теперь ты будешь жить здесь? И тебя твоя Лизуня отпустила в квартиру, где пока что еще нахожусь я? А где она сама, интересно, может, на вокзале ночует? - голосом, не предвещавшим ничего хорошего, спросила Василиса.
  Глаза Рудольфа предательски забегали по пустым тарелкам, затем он взял салфетку и вытер вспотевший лоб.
  
  - Не совсем так, Василиса, - ответил он. - Лиза уехала на несколько дней в командировку, а я пришел... ну, в разведку что ли.
  - В разведку и сразу с вещами? А куда же мне деваться, интересно? Ты не подумал, что я ночью никак не смогу найти себе квартиру, как бы тебе этого не хотелось?
  - Васюня, ну давай не будем ругаться, мы же интеллигентные люди, - глядя в пол, пробубнил Рудик. - Я же не гоню тебя ночью... Нет, нет, ты не так меня поняла, - всполошился он, заметив, что Василиса поднимается со своего места. - Ни ночью, ни днем... я имею в виду...Неужели за эту неделю мы не подберем тебе приличный вариант?
  
  - За неделю, говоришь? - задумчиво протянула Василиса, представив весь ужас своего теперешнего положения.
  - Ты не думай, я совсем не помешаю тебе. Мы будем тихо жить, каждый в своей комнате, как две мышки в разных норках, - красочно обрисовал картину Рудик и улыбнулся. Василиса не моргая некоторое время смотрела на Рудика, потом вдруг истерически захохотала.
  - Ты чего? - осторожно спросил он и весь напрягся.
  - Ну, прикол! - простонала она. - Фокин, если бы у меня были вставные челюсти, то, ей-богу, они бы сейчас вывалились прямо тебе в тарелку.
   Рудик, насупившись, молчал.
  - Так, Рудольф, ты все верно просчитал, - сказала Василиса, вытирая выступившие от смеха слезы. - Само собой, оставаться в одной квартире с тобой я не буду...
  - Ты что! - вскочил со своего места Рудик. - На улице тьма кромешная, куда ты пойдешь?
  Василиса согласно кивнула головой:
  - И не рассчитывай! Сегодня я остаюсь здесь, а завтра освобожу апартаменты, - она встала из-за стола и взяла с полочки аспирин, затем растворила его в воде и выпила. Уходя с кухни, бросила: - Ну, я побежала в свою норку, а ты тут смахни хвостиком со стола.
  - Чего? - не понял бывший.
  - Посуду убери, тормоз!
   Василиса устроилась в гостиной на диване, который она даже не удосужилась разложить и потому лежала, поджав ноги. Выспаться в такой позе вряд ли удастся. Но ей и не надо. Ей сейчас надо думать, как выкрутиться из этого "счастливого" положения, когда рухнуло все и сразу. Мужа нет, работы нет и - последняя точка в этой истории, - жилья тоже нет. Впору было залезть на подоконник и в открытую форточку громко завыть на луну, благо сейчас полнолуние. Только вряд ли это что-нибудь изменит. Василиса повернулась на другой бок. Озноб, благодаря заботам бывшего, прошел, но тело от неудобной позы стало затекать. На ум ничего путного не приходило.
  
  Конечно, кое-какой запас наличности у нее имелся, но совсем небольшой. Фамильных драгоценностей тоже не наблюдалось, брать в долг особо не у кого, и не хотелось напрягать людей в такой ненадежной ситуации. Вот, блин, влипла! Но, как говорил один ее знакомый, в любой трагичной ситуации, если, конечно, это не связано со здоровьем, всегда есть элемент комичности. Вот он-то и дает возможность найти выход. Василиса тяжело вздохнула: вот сказал, так сказал! И что же, интересно, можно найти смешного в ее положении? Бомжиха Василиса... в голове невольно возникает образ придурковатой тетки в возрасте. Обхохочешься, однозначно.
  
   А что, может, прикинуться писательницей, которая решила создать шедевр про бездомных и потому ушла в трущобы для наработки материала... ага, очень смешно и, главное, выход найдется - остаться там навсегда.
  
   Василиса поднялась с дивана и потянулась, разминая затекшее тело, затем подошла к окну, в которое ярко светила луна. Тени деревьев причудливо колыхались по стенам и потолку гостиной. Василиса не любила ветреную погоду: в такие моменты ей становилась особенно грустно и тревожно. Во дворе этого старого дома деревьев было много. Летом и особенно осенью здесь было очень красиво и уютно. В октябре дорожки устилал целый ковер из пестрых листьев, и дворничиха Нина упорно сметала эти листья и заталкивала всю красоту в большущие мешки.
  
   Василиса отвернулась от окна - теперь этот двор уже не ее, теперь по золотым и красным листьям будет гулять Лизавета. Захотелось выругаться, громко и на всех сразу - на Рудика, Лизку, на себя саму, на Рудикову маму. При чем здесь мама Рудика, она не могла сказать. За все три года ее замужней жизни они виделись с Викторией Павловной не больше трех раз, но коль вырастила такого сыночка, значит, виновата.
  
   Взгляд Василисы невольно упал на мигающий огонек компьютера... а что если... почему бы не порыскать по сети в поисках работы? Да еще с жильем. А вдруг? Ее пальчики привычно запорхали по клавиатуре. О работе в другой газете не стоит даже и помышлять. После всей этой истории с жалобами и Горчаковым в особенности, надо некоторое время где-то тихо отсидеться. И работа эта будет называться... нет, конечно же, не дворник, на виду ей быть нельзя... а вот домработница - в самый раз! Василиса даже захлопала в ладоши, аплодируя своей находчивости.
  
   Уже светало, когда Василиса, измученная тщетными поисками хорошей работы с проживанием в доме, закрыла крышку ноутбука. Полный облом: подобная работа предлагалась только для тех, кто умел нянчить маленьких детей или совмещать уборку дома с умением хорошо готовить. И этого мало - нужны были рекомендации от предыдущих хозяев и, желательно, от нескольких сразу. Рекомендацию ей могли дать только Петрович и Рудик, и обе будут "блестящими". А что касается умения нянчить детей и хорошо готовить, то здесь впору кричать "караул!"
  
   На этой нерадостной ноте Василиса поплелась к дивану, где собиралась отключиться от проблем хотя бы на пару часов. Однако, едва присев на краешек постели, она вновь поднялась. Ну что ж, решила она, караул так караул, как есть - так и напишем. Она вновь забарабанила по клавишам. С пометкой "Срочно!!!" Василиса отправила свое объявление: "Молодая женщина ищет работу в доме (с проживанием). Могу хорошо убрать квартиру, умею пользоваться сложной бытовой техникой. В няньки не гожусь, готовлю не очень, интим не предлагать".
  Вот так. Немного самонадеянно и где-то даже нагловато, однако, искренне, без панегириков в свой адрес. Рассчитывать на положительный ответ вряд ли стоит, но надо же сказать самой себе: я сделала все, что могла, по крайней мере, в эту ночь!
  
   Проснулась Василиса довольно поздно и в отвратительном настроении. Когда ушел Рудик, она даже не слышала. Что ж, обещал быть мышкой - слово сдержал. Придется и ей сдержать свое и освободить сегодня квартиру. Василиса нахмурилась. Часы показывали десять. В такое время вылезать из постели - удел праздных или творческих личностей. Ни то, ни другое в данный момент к ней не относилось, и Василиса быстрым шагом направилась в душ, чтобы затем, проглотив чашку кофе, поехать на работу за расчетом.
  
   Говорят, не радуйся, если к тебе зачастила удача, возможно, она просто перепутала адрес и вскоре уйдет, прихватив с собой даже ей не принадлежащее. А вот что делать, если к тебе повадились неприятности? Не ликовать же, в самом деле! И намекнуть, что пора бы и честь знать, тоже как-то боязно.
   Василиса не доехала до редакции всего полквартала, когда ее верный конь "Фольксваген гольф" вдруг чего-то приуныл и, резко сбавив скорость, громко чихнул и остановился. Все, приехали! Василиса не стала стучать кулаком по рулю, как это делают обычно мужчины, она просто опустила руки и тихо заплакала, добавив чуть-чуть всхлипываний.
  
  
   В боковое стекло негромко постучали. Василиса вздрогнула и обернулась: у машины стоял Женя Крюков. Она открыла дверцу.
  - Случилось чего? - спросил фотокор, кутаясь в длинный вязаный шарф, который он дважды обмотал вокруг шеи.
  Василиса шлепнула по рулю.
  - Да вот, чего-то ехать отказывается.
  - Если ты в редакцию, могу подвезти, - предложил Крюков. - А с твоей тачкой потом разберемся.
  - Спасибо, - вяло поблагодарила она и вылезла из машины. Крюков, не оборачиваясь, пошел к своей новенькой серебристой "Ауди".
  - Ты чего ревела, из-за машины что ли? - спросил он, трогаясь с места.
  - А из-за чего еще? - буркнула Василиса, не желая рассказывать ему про все свои беды.
  
  - Чудная ты, Вася, - усмехнулся Крюков и, пошарив по карманам, вытащил носовой платок. - Сколько лет тебя знаю, а вот чтобы ты в слезах была - никогда не видел. Я уж решил, что ты вообще слез не имеешь.
  - А чего мне их тебе показывать? - тихо огрызнулась Василиса и искоса глянула на бывшего коллегу. - Ты сам-то чего угрюмый такой?
  Крюков передернул плечами:
  - Да вот, трясет немного, может, вирус какой подхватил, - в подтверждение своих слов, он промокнул платком свой нос. - Просил Петровича дать мне выходной, хотел отлежаться, так нет, срочно на работу приказал выйти. Хоть ползи, говорит, а чтоб был сегодня.
  
  - Ну так радуйся, значит, человек ты нужный. Зато меня твой Петрович не желает больше видеть. Никогда.
  - Поссорились?
  - Он меня уволил.
  - Это шутка? - с серьезным видом спросил он.
  - Нет. Он не смог смириться с моими выводами относительно художественного прошлого нашего маньяка.
  - Разве это повод для увольнения? - сиплым голосом проговорил Крюков и покрутил шеей, освобождая ее от шарфа.
  - Для тебя не повод, а для него в самый раз.
  - Ну да, "жираф большой - ему видней", - задумчиво процитировал Крюков и остановил машину. - Заходи ко мне, напою тебя кофе, - пригласил фотокор.
  - Как только разберусь с делами, обязательно зайду, - улыбнулась она в ответ.
  
   Едва войдя в редакцию, Василиса тут же столкнулась с главным редактором, который в этот момент собирался выходить из здания.
  - Здравствуйте, Петр Петрович, - вежливо поздоровалась она и остановилась. - Я хочу забрать свои личные вещи, - пояснила она. - Можно?
  Шеф, похоже, передумал уходить.
  - Зайдите на минуту ко мне, Василиса Игоревна, - официальным тоном произнес он и указал на дверь своего кабинета. - Надо поговорить.
  - О чем? - удивилась Василиса, однако последовала вслед за шефом.
  Петр Петрович сел на стул рядом со своим рабочим столом, намекая, что разговор будет неформальным. Василиса устроилась напротив.
  Он некоторое время молчал, хмурился, как будто что-то обдумывал про себя.
  
  - Знаешь, - спустя минуту, заговорил он, - я вчера весь вечер проторчал в редакции, еще раз пересмотрел все те номера, где были твои статьи и снимки Жени с места преступления.
  Он вновь замолчал, побарабанил пальцами по столу, затем поднялся.
  - Закрою дверь плотнее, - пояснил он и направился к выходу.
  В этот момент в приоткрытую дверь кабинета заглянул Крюков.
  - Извините, если помешал, - сказал он в сторону шефа и быстро прошел к Василисе. - Вася, дай мне ключи от машины. Подъеду, посмотрю, что там у тебя случилось.
  Василиса вскочила со своего места и торопливо начала шарить в сумке.
  - Где же они... вот, нашла, - она протянула Крюкову брелок с ключом.
  - Я мигом. Еще раз извините, - сделав легкий кивок шефу, Крюков удалился.
  
  Петр Петрович закрыл за ним дверь и вернулся к столу.
  - Кстати, ты в курсе, что вчера еще одну несчастную прикончили? - негромко спросил он.
  У Василисы округлились глаза.
  - Кошмар! И кто она?
  - Подробностей пока не знаю.
  - А что же наш доблестный Евгений? Мне даже и слова не сказал, - с обидой в голосе произнесла Василиса.
  - Крюков? На этот раз он не был там, снимков не делал - говорит, что простудился и ни за какие коврижки туда не поедет.
  - Что-то не похоже на него, - покачала она головой. - Мне всегда казалось, что он из реанимации сбежит ради горяченького снимка.
  - Знаешь, я сильно и не настаивал в этот раз.
  - Решили "не заметить". Я понимаю... это все из-за меня.
  
  Главный покосился на нее, затем, помолчав некоторое время, сказал:
  - Я, Василиса, в быту человек без амбиций, - начал он свою мысль откуда-то издалека. - Но вот что касается работы...
  - Я вас понимаю, Петр Петрович. На работе у любого нормального мужчины должны быть здоровые амбиции, иначе дело процветать не будет, - согласилась с ним Василиса. - Я только не понимаю, к чему вы это мне говорите? Амбициями я не страдаю: сказали - вон! - я и пошла.
  Главный поморщился.
  - Чего расстрекоталась, сорока? Я хотел сказать, что умею признавать свои ошибки, - он прокашлялся, словно у него запершило в горле. - Возможные ошибки, - уклончиво добавил он. - Так вот, когда я просматривал эти снимки, то, каюсь, у меня возникла та же самая мысль, что и у тебя.
  
  - Это вы насчет пресловутой творческой интеллигенции? - с явной скукой в голосе спросила Василиса.
  - Не зли меня Малеева! - рявкнул он и сердито зыркнул на Василису. - Нечего огульно хаять творческую интеллигенцию!
  Василиса тут же представила себя на собрании Союза писателей в далекие советские времена, где разбирали ее персональное дело.
  - Я всего лишь согласен с тобой, что в убийствах этих есть элемент театральности, - закончил мысль главный редактор, надавливая на слово "элемент".
  Василиса посмотрела на шефа просветленным взглядом.
  - Ну так и я об этом же, Петр Петрович! - воскликнула она и перекрестилась.
  - Не совсем. А почему ты не хочешь предположить, что злодей этот из рабочей среды, но просто хочет ввести следствие в заблуждение, вот и выпендривается, а? - Петр Петрович хитро прищурил глазки и, сложив коротенькие ручки на животе, заулыбался.
  
  - У-у-у... - разочарованно протянула Василиса. - А вы уверены, что здесь нигде жучки не стоят? - вдруг шепотом спросила она и оглянулась по сторонам.
  - Ты про что? - испуганно произнес он тоже шепотом.
  - Да, блин, как-то вы по рабочему классу неосмотрительно катком проехались...
  Шеф громко топнул ногой.
  - Распустились тут вконец! - он вскочил со своего места. - С ними по-хорошему, так норовят на голову залезть!
  Дверь кабинета скрипнула и в образовавшуюся щель протиснулась голова корректора Лены Сидоркиной. Она испуганно глянула на Василису и хотела уже исчезнуть, как Петр Петрович жестом остановил ее.
  
  - Чего шпионишь под дверью?!
  - Я??? - взвизгнула Сидоркина, вытаращив глаза, - Да я просто...
  - Тебе никто слова не давал! - заорал он на перепуганную Лену. - Демократию тут развели, не знают, куда ее засунуть! Так я вам покажу: разгоню всю вашу вонючую банду к чертовой матери! Ясно, шпионка? Так всем гениям и передай, чтоб кофе своим поперхнулись, дармоеды, писаки хреновы! А сама иди правила повторяй. Все, слиняла, - главный небрежно махнул рукой в ее сторону.
  Дверь мгновенно захлопнулась.
  
  Василиса с восхищением смотрела на своего шефа.
  - Класс! - подняла она кверху большой палец.
  - Какой класс? - обернулся к ней Петр Петрович.
  - Высший! - она реденькими хлопками поаплодировала главному.
  - Тебе все хиханьки, а мне, Малеева, работать не с кем, - устало сказал он и плюхнулся в кресло. - И ты тут еще...
  - Да ушла я, уже ушла! - простонала Василиса. - Я же сказала, что хочу забрать свои личные вещи.
  
  - Ушла она, - передразнил ее шеф и обиженно отвернулся к окну. - Всегда радовался, что у меня есть такие сотрудники как Малеева и Крюков. И что теперь?
  - Я старалась. И до сих пор, Петр Петрович, пребываю в полном недоумении: что было в моих словах такого особенного? Мало ли мы писали... откуда эти страсти в письмах и звонках?
  - Да плевать я хотел на эти возмущения, Василиса...
  - А от кого они были, кстати? - прервала она его.
  - Кто?
  - Да письма эти.
  Главный задумался на мгновение, затем пожал плечами:
  - Хрен его знает, анонимки... Ты что думаешь, я из-за этих бумажек?
  - Надо полагать, весь сыр-бор из-за Горчакова, - с пониманием кивнула она. - Ну и как, больше звонков от его людей не было?
  
  Шеф насторожился:
  - Не было. А тебе?
  - А мне-то чего? - изумилась она. - Тот, кто вам звонил, прекрасно знает, что я здесь ни при чем.
  - Как это?
  - А вот так, Петр Петрович. Чем больше я думаю про эту ситуацию, тем яснее становится, что никто из окружения Горчакова вам в действительности не звонил.
  - Ты хочешь сказать...
  - Да ничего я не хочу! - отмахнулась от него Василиса, увидев, как начальник начал гневно раздувать ноздри. - Вам звонил, скорее всего, тот же человек, что писал письма и возмущался от имени каких-то там коллективов.
  
  - ТОКР - так это называется, - ответил шеф.
  - Не поняла, по-русски, пожалуйста.
  - Творческое объединение культмассовых работников.
  Василиса замерла в недоумении.
  - Неужели такое есть?
  - Сам удивился, - ответил Петр Петрович. - Честно говоря, я сразу отнесся с подозрением к этому посланию. Тем более что пришло оно не по почте, а было вброшено в наш ящик, что висит у входа в редакцию.
  - Ну вот видите, - вздохнула Василиса, - вы все прекрасно понимаете сами.
  - Но я бы никогда не подумал, что звонок от Горчакова тоже может быть липой!
  
  - А вот это проще простого узнать!
  - Упаси тебя Бог! - замахал на нее руками шеф. - Не вздумай ему звонить, как говорится, не буди лихо...
  - Еще чего, - изумилась Василиса. - И в мыслях ничего такого не было. Вот вы меня уволили...
  - Погоди, Василиса Игоревна, - он жестом остановил ее, - я еще окончательного решения не принял, тем более, если как ты говоришь...
  
  - Нет, Петр Петрович, - перебила она его. - Если я останусь в газете, то все начнется сначала. Однозначно, что мне надо покинуть вашу редакцию. Вот уж если потом будут продолжаться звонки от Горчакова или еще каких-нибудь конкретных известных людей, то я приду к вам с покаянием. Обещаю.
  - Значит, кто-то преследует цель насолить тебе? - обескуражено проговорил главный редактор.
  
  Василиса развела руками:
  - Возможно, кто-то просто воспользовался ситуацией с этими убийствами и моими статьями, чтобы посчитаться со мной за свои обиды.
   - Во как... и многих ты обидела?
  - Если б я знала...
  Петр Петрович пошарил по карманам, извлек оттуда пачку сигарет и стал оглядываться в поисках пепельницы.
  - Вот она, - Василиса придвинула маленькую керамическую плошку, которая стояла напротив шефа.
  - Кто притащил эту безвкусицу, ума не приложу, - пробурчал он. - Все время ее ищу, а она всегда стоит рядом.
  - Это потому что одного цвета со столом, - объяснила Василиса.
  - Наверное.
  Петр Петрович сделал несколько глубоких затяжек и откинулся в кресле.
  
  - Меня угостите? - попросила она.
  Шеф быстро выпрямился и суетливо протянул пачку.
  - Извини, ты же вроде не куришь?
  - А теперь, похоже, начну. В новую жизнь с новыми привычками, - озаглавила она свою просьбу.
   Они молча сидели, выпуская в пространство клубы дыма. Особенно густо дымила Василиса, потому что курить не умела.
   Спустя некоторое время, Петр Петрович спросил:
  - И чем ты сейчас собираешься заниматься?
  
  Василиса затушила сигарету и кашлянула.
  - Это вы про работу? - уточнила она.
  - А про что еще?
  - Ну... здесь, конечно, не все так просто. Попробую себя в новом жанре. Например, убирать чужие квартиры.
  Петр Петрович поперхнулся дымом.
  - У тебя что, Малеева, совсем крыша поехала? - с неприкрытым ужасом спросил он. - Ты на себя в зеркало смотрела?
  - Не поняла, - растерялась она. - Неужели дела мои так плохи, что даже в уборщицы лицом не вышла?
  Шеф прыснул в кулак.
  - Да у тебя же глаза прохиндейки, причем, умной прохиндейки. Ни к одному приличному дому такую домработницу на версту не подпустят. Тем более что обязательно наведут справки про твое прошлое, а еще ты и в телевидении уже засветилась. Короче, тебя не только прогонят, но еще будут долго и больно пытать, для каких таких надобностей в семью втерлась. Догоняешь?
  
  Василиса с каменным лицом смотрела на своего начальника.
  - Хотите сказать, что здесь меня ждет полный облом? А я уже объявление в Интернете дала, еще и про жилье упомянула...
  - Про какое жилье? - не понял шеф.
  - Ну, чтобы там жить, где убирать буду.
  - Нет, ты точно малахольная, - корчась от смеха, проговорил Петр Петрович. - "Журналистка влезла в чужой дом под видом домработницы" - сюжет для ЧП на канале НТВ и только!
  Василиса отвернулась к окну. Она никак не могла разделить буйное веселье Петровича.
  
  - Со стороны, наверное, очень смешно, а мне что делать?
  Петр Петрович растер ладонями лицо и сделался серьезным.
  - Если считаешь, что здесь тебе пока работать не стоит, то надо крепко подумать. Дело это непростое, - он побарабанил пальцами по столу. - Я попробую позвонить кой-кому из знакомых. Постараюсь в ближайшее время тебе сообщить. Идет?
  - Идет, - грустно ответила она. Не объяснять же Петровичу, что просто работа, без жилья, ее мало устраивает. А найти быстро такую работу, зарплата на которой позволяла бы снимать приличное жилье - это нереально.
  - Не кисни, все образуется, - Петр Петрович хлопнул ладонью по столу.
  - Угу, - буркнула Василиса и поднялась со стула.
  
   В мастерской у Крюкова витал запах свежезаваренного кофе.
  - Держи, - протянул он Василисе ключи от ее машины.
  - Что, все так безнадежно? - спросила она с кислой физиономией.
  - Почему? Все в полном порядке. Стоит себе у нас во дворе и тебя, непутевую, дожидается.
  
  - Правда? Ой, Женя, спасибо, - Василиса подошла к нему и громко чмокнула в щеку.
  - Могла бы и понежней, - недовольно буркнул он.
  - А чего было-то? Шибко быстро ты справился.
  - Ничего особенного. Просто полное физическое истощение.
  - Ой... а что это значит? - у Василисы вытянулось лицо.
  - Вася, вот смотрю я на тебя и удивляюсь: вроде не блондинка, а рассуждаешь... Заправлять, подруга, надо машину вовремя, ясно?
   - Какой ужас! - только и смогла ответить Василиса, закрыв от стыда лицо руками.
  
  Освободив край стола от бумаг и разных снимков, фотокорреспондент разливал напиток по чашкам.
  - Прошу к столу, - он галантно поклонился, поправил свой шарф и улыбнулся.
  Василиса присела на табуретку.
  - Подкрепись, а то на тебе лица нет. Что там наш старик, не одумался? - спросил Женя, придвинув к Василисе тарелку с сэндвичами.
  Василиса неопределенно пожала плечами:
  - Да я как-то и сама уже не хочу в такой обстановке работать.
  Он удивленно посмотрел на нее.
  
  - Ты, Васька, капризничаешь, не иначе. Где ты видела в газетах, подобных нашей, нормальную обстановку? Все как на вулкане, не одна ты.
  
  - Ага, - кивнула Василиса, - все на вулкане, а я в самом жерле, тебе не кажется?
  Крюков отхлебнул из чашки.
  - Пей, уже не горячий, - напомнил он ей.
  Василиса взяла в руки чашку и глубоко вдохнула запах, исходящий от кофе.
  - Ты молодец, не ленишься заваривать молотый, - она сделала глоток и поставила чашку обратно. - Петрович уже не настаивает на моем увольнении, - добавила она.
  - Вот как? Так в чем проблема, не понимаю.
  - Да особо ни в чем. Во всяком случае, с Петровичем проблем у меня нет.
  - Ты хочешь сказать, что принципиальных разногласий по поводу твоих выводов у вас уже нет?
  
  Василиса кивнула:
  - Принципиальных нет. Но здесь мне работать сейчас нельзя.
  Крюков удивленно поднял брови и посмотрел на Василису.
  - Расшифруй, - попросил он.
  Василиса покачала головой.
  - Это долгий разговор, Женя. Мне сейчас некогда.
  Крюков сделал глоток из чашки и, поморщившись, поставил ее обратно на стол.
  - Что, уже есть чем заняться? Быстро ты... и в какую газету, если не секрет, навострила лыжи? - спросил он и отвел взгляд в сторону.
   Василисе почудился в его вопросе легкий холодок профессиональной зависти.
  
  - С чего ты взял, что я собираюсь в газету? - спросила она и принялась медленно жевать сэндвич, решив слегка натянуть его нервы.
  - Нет? Странно. Тебя Петрович очень ценил, а он в кадрах толк знает.
  - Надеюсь, - согласно кивнула Василиса.
  Такой ответ окончательно поставил фотокора в тупик.
  - Хочешь сказать, что наш шеф тебя на телевидение сосватал? - сделал он очередную попытку, не моргая глядя на Василису.
  - Женька, осторожно! - воскликнула она и схватила его за руку, в которой тот держал чашку. - Кофе прольешь.
  Крюков поставил чашку на блюдце и покраснел. Василиса поднялась и, положив руку ему на плечо, как можно мягче сказала:
  - Жень, как только все уладится, я обязательно расскажу об этом тебе первому. Идет? А то, как бы не сглазить, - многозначительно добавила она.
  
  Крюков тоже вскочил со своего места.
  - Само собой, Вася, - он добродушно улыбнулся. - Я тоже в таких вопросах суеверный. Если что понадобится - обращайся.
  Василиса на мгновение остановилась у порога, затем сказала:
  - Уже обращаюсь: нет ли у тебя знакомых, которые недорого сдают жилье?
  - Жилье? - растерянно повторил он. - Вот с жильем я как-то не очень.
  А что твой Фокин? Ты решила уйти от него?
  Василиса снисходительно посмотрела на Крюкова, как будто он у нее клянчил на пирожок.
  - Это он решил, чтобы я ушла от него. Ясно?
  Фотокор растерянно молчал, не зная, что ответить.
  - Вот такие вот дела, Жека, - Василиса хлопнула его по плечу и вышла из мастерской.
  
  Крюков через несколько секунд очнулся и окликнул Василису:
  - Погоди!
  Она обернулась.
  - Вася, есть хороший вариант и, главное, совсем даром, - подбежав, сказал он.
  - То есть? - не поняла она.
  - У меня. Живи у меня.
  Василиса развернулась, чтобы продолжить свой путь.
  Он схватил ее за руку.
  - Стой! Ты совсем не так меня поняла. Я ведь живу за городом в большом доме вместе с бабушкой. Комнат свободных полно. Выберешь любую. Мое присутствие даже не заметишь, честное слово!
   Василиса хмыкнула:
  - Как мышки, каждый в своей норке, да?
  Крюкова подобное сравнение слегка покоробило, однако спорить он не стал.
  - Ну, приблизительно. И бабушка будет довольна. Ты же знаешь, она тебя любит.
  - Спасибо, Женя, - ответила она и грустно улыбнулась. - Если уж совсем не сложится, я обязательно воспользуюсь твоим гостеприимством.
  - Даже не сомневайся, всегда будем рады, - он широко улыбнулся и скрылся в мастерской.
  
   Побросав свои немногочисленные пожитки в плотный пакет, Василиса покинула редакцию. Время было обеденное, кабинеты опустели. То, что она ни с кем из коллег не встретилась, ее вполне устраивало. Помочь они ей вряд ли смогут, а выслушивать слова сочувствия ей сейчас меньше всего хотелось. Тем более что у некоторых при этом от радости глазки будут потуплены в пол, дабы искры счастья не брызнули невзначай.
  
   Повернув ключ зажигания, она плавно тронулась с места. От кофе и выкуренной сигареты разыгрался аппетит, и Василиса невольно начала вглядываться в вывески вдоль дороги. Где-то здесь неподалеку должно быть кафе "Тет-а-тет". Когда-то они с Рудиком ужинали там. Было весьма прилично. Василиса невольно улыбнулась: неужели она будет испытывать ностальгические муки, когда войдет туда? Надо непременно проверить...
  
   Она вошла в зал и огляделась. С тех пор здесь, безусловно, многое переменилось. В первую очередь, общая тональность помещения стала более мягкой и светлой. А в ту пору здесь преобладали темные краски и приглушенный свет. Появилось больше зелени, по большей части, конечно же, искусственной, но все равно было красиво. Небольшие столики стояли по-прежнему в достаточном отдалении друг от друга, что всегда приятно, когда хочешь поужинать в спокойной обстановке и небольшой компании. Сейчас здесь было немноголюдно.
  - Вы к нам пообедать или у вас деловая встреча?
  Она не услышала, когда к ней подошел официант.
  - Я? - Василиса немного растерялась. - Вообще-то пообедать. А если деловая встреча, то что?
  
  - Тогда я вам предложу отдельный кабинет, - мягким голосом вежливо пояснил молодой человек. - Проходите вон за тот стол у окна, - он указал рукой на одиноко стоящий столик. - Это мое любимое место.
  Василиса посмотрела на официанта и улыбнулась.
  - Этот стол вы лучше обслуживаете?
  - Обслуживаю я везде и всех одинаково, - усмехнулся он. - Просто в свободное время люблю сам здесь посидеть.
  - Уговорили, - кивнула она и направилась в указанном направлении.
  
  Через минуту официант подошел к ней и положил на стол меню.
  - Изучайте.
  - Погодите, - остановила она его. - Давайте без этого, - Василиса отодвинула от себя папку. - Принесите мне что-нибудь на свой вкус, главное, чтобы было сытно и ждать недолго.
  Молодой человек, приподняв брови, на мгновение задумался. Затем перевел взгляд на Василису.
  
  - Тогда порекомендую свиную отбивную с овощным салатом и свежей зеленью...
  - Вот-вот, просто замечательно. И еще стакан вишневого сока и зеленый чай с мелиссой.
  Официант кивнул и удалился.
  Василиса задумчиво посмотрела в окно. По узкой улице изредка пробегали автомобили. Через дорогу виднелся фонтан, который пока еще не работал. Небольшая площадь, скорее даже площадка, окружавшая его, была уставлена скамейками, за которыми плотной изгородью рос невысокий, ровно подстриженный кустарник. Летом здесь очень красиво. И сидеть у такого окна действительно приятно. Особенно, когда у тебя настроение соответствующее - хорошее, в смысле. С настроением сейчас напряженка, однако, раскисать нельзя, совсем нельзя...
  
  - Ваша отбивная. Приятного аппетита...
  - Спасибо.
  Василиса взяла в руку стакан с соком и посмотрела на соседние столики. Немногочисленные посетители негромко переговаривались, позвякивала посуда, откуда-то, едва слышно, доносились звуки приятной музыки. В одиночестве, как и она, сидел еще один мужчина солидного вида. Ему заказ еще не принесли, и он, поставив пузатый портфель на соседний стул, внимательно изучал какие-то документы. Сделав несколько глотков, Василиса принялась за отбивную. Мясо просто таяло во рту. Хорошая еда, как известно, должна непременно улучшать настроение. Вот и надо пользоваться моментом, пока еще есть за что вкусно пообедать, - решила она.
  
   Тихая мелодия мобильника раздалась из сумки. Василиса отложила вилку в сторону и, достав аппарат, посмотрела на экран. "Номер засекречен" - высветилось на дисплее.
  - Да, - ответила она, ощущая неясную тревогу.
  - Привет, милая, - раздался из трубки странный, какой-то плавающий голос.
  - Это кто? - спросила она и почувствовала, как сдавило горло.
  - Я твой друг, - проблеяла трубка. Очевидно, говорили с использованием какого-то приспособления для изменения голоса.
  - Вы ошиблись номером, - резко ответила она и захлопнула крышку телефона. Однако звонок раздался вновь, едва она опустила мобильник в сумку. Пришлось ответить.
  
  - Что тебе надо? - спросила она как можно спокойнее.
  - Всего лишь пожелать тебе приятного аппетита, милая, - пробулькала трубка и отключилась.
  
  Василиса на некоторое время замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Еда потеряла всякий вкус, во рту пересохло. Однако поднести ко рту стакан воды она бы сейчас не отважилась - руки не слушались, а челюсти свело, казалось, намертво. Она медленно, не поворачивая головы, обвела глазами зал с посетителями. Затем посмотрела в окно на улицу. Все это ей ровным счетом ничего не дало. Никого, кто держал бы мобильник в руке, она не заметила. Василиса собралась с силами и отодвинула от себя тарелку с едой. Тотчас возле стола возник официант с чашкой на подносе.
  - Рассчитайте меня, пожалуйста, - быстро произнесла она.
  - Вот ваш чай. Как вы просили - зеленый с мелиссой.
  - Спасибо. Рассчитайте меня, - еще раз повторила она, не притрагиваясь к чаю.
  - Да-да, конечно, - молодой человек суетливо протянул ей счет. - Что-то не так? Вы совсем мало поели, а мне казалось, что отбивные сегодня просто классные...
  - Отбивные действительно классные. Просто у меня пропал аппетит, - ответила Василиса и изобразила на своем лице подобие улыбки.
  Официант внимательно посмотрел на нее и неуверенно произнес:
  - Приходите к нам еще раз.
  - Спасибо. Обязательно.
   Когда официант ушел, она снова огляделась, но ничего подозрительного не заметила. Мысленно чертыхнувшись, она постаралась успокоиться. Паника сейчас не лучший советчик. Какой-то идиот позвонил и пожелал приятного аппетита? Естественно, с целью его испортить. Ну что ж, это ему - или ей? - удалось. Василиса все же заставила себя взять в руки чашку с чаем и сделать несколько глотков. Горячий напиток немного расслабил напряженные мышцы, и она глубоко вдохнула. Один к тысяче, что это случайный звонок. По всей видимости, того что она уволилась из газеты, недостаточно, чтобы оставить ее в покое. Либо факт ее ухода еще не известен. Посидев еще некоторое время за столом, она взяла сумку и вышла из кафе, оглядев еще раз посетителей.
  
  
  
   Василиса разложила вещи по сумкам. У нее был еще час в запасе. Именно столько времени было до прихода Анны с работы. Узнав про ситуацию с Рудольфом, подруга попыталась настоять, чтобы Василиса использовала свое право на проживание до того момента, пока не разрешится вопрос с работой. Однако, услышав, что та собирается переезжать в гостиницу, строго-настрого приказала Василисе перебираться к ней.
  
   После работы Анна обещала приехать за ней, чтобы помочь стащить сумки в машину. Вещей набралось всего-то ничего: два чемодана одежды, ноутбук и две большие дорожные сумки с книгами. Нет, конечно же, по закону ей полагалась половина всего совместно нажитого имущества, только куда она с этой половиной? Одна морока.
  
   Василиса взяла в руки телефон и набрала номер редакции.
   - Вера? Привет. Это Малеева.
   - Привет, Малеева, - раздался в ответ бодрый голосок корреспондентки Гориной. - А ты зазналась, подруга!
  Василиса усмехнулась: они никогда не были подругами.
  - И в чем это выражается? - поинтересовалась она.
  - Да вот, говорят, ты на повышение куда-то там идешь, а с нами, значит, уже и поговорить на прощание стремно?
  
  - А куда, если не секрет, меня повышают? - спросила Василиса.
  - Вот это мы и хотели сегодня от тебя узнать, а ты, видать, теперь только с начальством общаешься.
  - Так это Петрович вам доложил о моем повышении?
  На другом конце провода затихли.
  - Так, значит, правда? - через какое-то время линялым голосом тихо спросила Горина.
  - Нет, Вера, неправда. Я временно безработная.
  
  Горина издала вздох облегчения, как будто ей открыли вентиль с кислородом.
  - Да ты че?! А Крюков, паразит, нам тут такого наговорил...
  Что вы чуть не удавились от зависти, - хотелось добавить Василисе, но она решила не рвать нервы бывшим коллегам.
  - Не знаю, что там вам Женька наговорил, но я ничего подобного ему не сообщала.
  - Вот и я говорю - не может этого быть, потому как Петрович, когда ты у него была, разорялся так, что на весь коридор было слышно!
  
   Василиса промолчала. Есть категория людей, с которыми вообще очень трудно разговаривать, потому что у них свой, четко очерченный
  круг интересов, прорвать который стоит немалых усилий.
  - Вера, а ты не хочешь спросить, по какому поводу я звоню? - решила Василиса направить мысли Гориной в нужное ей русло.
  
  - Нет... то есть, я не знаю. А, правда, чего ты звонишь? - растерянно спросила та.
  - Хотела узнать, кто-нибудь выезжал сегодня на место нового убийства?
  - А, ты про это. Да нет, Крюков сказал, что с него хватит, больше он на эту натуру не ходок. Тем более что комментировать, кроме тебя, такие новости никто не хотел.
  Василиса на этот счет спорить не стала, чтобы не отвлекаться от темы.
  - А что конкретно известно?
  - Особо ничего, - неопределенно промычала Вера. - Только то, что эта несчастная, в отличие от других, похоже, сопротивлялась. В квартире, правда, все как обычно, полный порядок. А шофер наш, Генка, где-то слышал, будто нашли какие-то улики. Ну и, как всегда, жертва была весьма недурна собой. Все.
  
  Василиса чуть не задохнулась от удивления.
  - И это, по-твоему, ничего особенного? Ведь они никогда не находили никаких улик!
  - Да? - удивилась Горина. - Ну, может, я че путаю... может, ищут улики, а я решила, что уже нашли. Об этом спроси лучше Гену.
  - Обидно, что Крюков приболел.
  - Знаешь, Вася, мне кажется, что после случая с тобой, он решил с этими репортажами завязать, чтобы его не постигла такая же участь.
  - При чем здесь Женя? Он всего лишь делал фотографии, а не давал комментарии.
  
  - Это как сказать. Его снимки как будто подогнаны были под твои репортажи.
  Василиса в недоумении молчала.
  - Чего молчишь? Скажешь, нет? - тоном разоблачителя произнесла Вера.
  - Скажу, что я в восхищении от твоего умения поставить все с ног на голову. Ты предмет такой знаешь - логика называется?
  - Ладно, Васька, не выпендривайся, все говорят, что Крюков для твоих репортажей в лепешку расшибался, чтобы снимки на уровне были. И все это - для тебя, гениальной, - не то с завистью, не то со злорадством ответила Горина.
  
  От удивления Василиса даже не нашлась, что ответить. Коротко попрощавшись, она положила трубку. Прав был Петрович, называя их коллектив вонючей бандой. Это же надо такое придумать? Не удивительно будет, если Женька тоже уйдет из газеты. А ведь ей всегда казалось, что в "Криминалке" она свой человек, что всегда может рассчитывать если не на горячую любовь, то хотя бы на сносные деловые отношения. Да-а... дела ее, оказывается, намного хуже, чем она себе это представляла.
  
  
   Анна что-то тихо бурчала себе под нос, когда они с Василисой стаскивали по ступенькам неподъемные сумки с книгами.
  - Аня, не бухти, я все равно ничего не слышу, - остановившись на лестничной клетке, чтобы перевести дух, сказала Василиса.
  Подруга махнула в ее сторону рукой и громко произнесла:
  - Вот поживешь с моей свекровью в одной комнате, быстро вся блажь из головы вылетит.
  
  - Ань, ну какая блажь? Как ты себе представляешь эту жизнь втроем? Он же не один, а со своей Лизаветой здесь собирается жить. Что мы, шведская семья что ли? - Василиса с укором посмотрела на подругу.
  Та отвернулась.
  - Да это я так... от злости на всех мужиков, - сказала Аня. - Ну что, потащили дальше?
  - Потащили, - отозвалась Василиса.
   Когда последняя сумка была пристроена в багажник, Василиса бросила прощальный взгляд на дом и двор, и тронула машину с места.
  
   - Нет, что ни говори, а мужики идиоты, - не унималась Аня. - Вот, к примеру, мой пьет, твой - гуляет... Интересно, есть ли еще какие-нибудь виды у этих особей? Что-то я сомневаюсь.
  - Сволочь вульгариус, - ответила задумчиво Василиса.
  - Точно! Это, наверное, самый худший вариант.
  - Кто его знает...
  
  Василису в этот момент больше всего волновал совсем другой вопрос, более серьезный, чем классификация мужской половины человечества. Звонок в кафе: чего ждать дальше? Рассчитывать на то, что это была чья-то глупая шутка, не приходится. Вопрос, каким боком это связано с убийствами? И при чем здесь она. Рассказать Анне... Нет, не стоит. Она закатит истерику и позвонит в милицию. А этого делать пока нельзя, это всегда успеется... или не успеется...
  
  - Васька! Машина справа! - крикнула Анна.
  Василиса резко затормозила. Анна ухватилась руками за ремень безопасности.
  - Я тебе всегда говорю: пристегивайся, - прикрикнула Василиса на подругу.
  - Вася, ты о чем, блин, думаешь, когда за рулем сидишь? - ругнулась Анна и, потерев ладони, начала вытаскивать ремень.
  - О том, что меня за твой ремень оштрафовать могут, а финансы и так на подсосе.
  Аня нахмурилась.
  - Ты всерьез решила, что с журналистикой пока завязать надо? - спросила она.
  Василиса хмыкнула:
  - Решила... Это, Аня, называется - решили. Кому-то очень надо, чтобы я угомонилась.
  
  - Ну так и угомонись! - резко бросила подруга. - В конце концов, писать можно про театр, а не про убийства!
  - Насмешила, ей-богу. А я про что писала? Про театр, где главные герои - убийца и его жертва.
  - Я с тобой серьезно, а ты... - обиженно засопела Анна.
  - И я, Анюта, серьезно. Ну какой из меня театральный критик? Я, подруга, репортер...
  - И чего теперь делать?
  
  - Хрен его знает, - тоскливо протянула Василиса.
   Спустя полчаса они подъехали к дому Анны. Набрав по домофону свою квартиру, Аня вызвала Костю, чтобы тот помог поднять сумки.
  - Приветик, Василиса Игоревна! - сияющий Костик подбежал к открытому багажнику. - Как добрались? Чего тащить?
  - Сносно, тинэйджер, - улыбнулась Василиса и указала пальцем на самую тяжелую сумку. - Только осторожно - надорвешься еще, там книги.
  
  - Все читаете, Василиса премудрая, - с пониманием кивнул юноша и довольно ловко подхватил поклажу. - Только от этого, говорят, в наши дни толку мало.
  Стоявшая рядом Аня, отвесила легкий подзатыльник сыну.
  - От болтунов толку еще меньше, - сказала она.
  - Если ты, мамочка, имеешь в виду тех, кто в парламенте, то они тоже много читали в свое время! - радостно парировал Костя и скрылся в подъезде.
  
  Василиса рассмеялась:
  - Молодежи нынче палец в рот не клади.
  - Откусят вместе с головой, - согласилась подруга.
   К переезду Василисы в их дом семья подруги отнеслась с пониманием. Фаина Леонидовна, встретив у порога Василису, сердобольно прислонила беженку к своей груди:
  - Не горюй, милая, все образуется. Такими девушками не бросаются, поверь мне, старой.
  - Как видите, бросили, - вздохнула Василиса.
  - Ничего ты не понимаешь, - махнула Фаина Леонидовна на нее рукой. - Это не тебя бросили, это сверху такое распоряжение пришло, - Фаина Леонидовна многозначительно подняла глаза к потолку. - Это там решили, что недостоин он тебя. А уж как это выглядит здесь, на земле нашей грешной, это другой вопрос.
  
  - Бабуль, чего ты мозги компостируешь Васе? - решил вмешаться Костик, выглянув из кладовки, в которую он занес сумки с книгами.
  - Рудик - козел, об этом давно известно. А от Василисы, между прочим, все мужики в нашем дворе тащатся, - с гордостью в голосе сообщил он.
  - Костя! - предостерегающе прикрикнула Аня из прихожей, безуспешно дергая заевший замок в куртке.
  - Чего? - крикнул он в сторону матери. - Мне об этом, чтоб ты знала, на прошлой неделе Колькин батя говорил.
  - Сердюков что ли? - состроив презрительную мину, спросила Фаина Леонидовна.
  - Ага.
  - И что этот бл...н сказал? - подбоченилась старушка.
  
  - Фаина Леонидовна, ну вы... - сокрушенно протянула Аня, снимая куртку через ноги, так как замок китайского изделия решительно не подчинялся.
  Не обращая внимания на мать, Костик продолжал:
  - Он, бабуля, очень сожалел, что связан какими-то там узами... Галилея что ли.
  Василиса рассмеялась.
  - Гименея, - поправила она.
  
  - Вот-вот, так и сказал. Видать, тоже много читает, - сделал вывод Костик. - А если бы не эти кандалы, то, говорит, я бы с вашей Василисой так зажигал! - Костик прищурил глаза и хитро улыбнулся.
  Фаина Леонидовна, скрестив руки на груди, заливисто захохотала:
  - Ой, не могу! Мало он зажигает с Риткой из последнего подъезда, только дым валит, так ему еще нашу Василису подавай.
  - С Риткой? - от удивления у Ани сильно увеличились глаза. - У нее же трое детей и муж боксер...
  
  - Ну и чё? Колькин батя пацан не из робких, - заступился за ловеласа Костя.
  - Так, пацан, где твоя комната еще помнишь? - голосом, не предвещавшим ничего хорошего, грозно сказала Анна и указала пальцем на дверь. - Чтоб оттуда через минуту раздавался шелест страниц! Ясно?
  - Да, внучек, ты маму слушай, - решила поддержать невестку Фаина Леонидовна.
  - А вы... - обернулась она к свекрови.
  - Салат заправила, Нюточка, как ты просила: майонез пополам со сметаной, - смутившись, отрапортовала та и поспешила скрыться в кухню.
  
  - Похоже, скоропостижно выздоровела, а ведь еще вчера умирать от простуды собиралась, - проводив взглядом свекровь, заметила Анна. - Вот уж семейка, - растерянно глядя на подругу, произнесла она.
  Василиса улыбнулась.
  - Классная у тебя семейка, Анька. Радуйся.
  - Радуюсь, - кивнула она. - Скоро благоверный подтянется, - она щелкнула пальцами себе по горлу. - Будем радоваться все вместе.
   Однако Виктор, вопреки предсказанию жены, явился домой трезвым как стекло.
  Загадочно улыбаясь, он вошел в кухню, где заканчивали ужинать.
  - Девочкам привет! - с этими словами он водрузил на стол бутылку шампанского и коробку конфет.
  
  Фаина Леонидовна выронила вилку. Аня, откинувшись на спинку стула, тихо спросила:
  - Витя, тебя что, с работы выгнали?
  - Фу, как грубо! - отозвался тот и, взяв с полки чистую тарелку, устроился за столом.
  - У меня сегодня ночная смена, - пояснил он. - Вот перекушу чуток - и в путь.
   Анин муж работал шофером у какого-то начальника. По необъяснимому, с точки зрения здравого смысла, закону, шофер - профессия, предполагающая ежедневную выпивку. Бывают, конечно, исключения, но они лишь подтверждают правило.
  
   Фаина Леонидовна, гордо расправив плечи, быстро наполнила тарелку сына едой. Аня, подперев щеку рукой, молча смотрела на Виктора, который воодушевленно принялся поглощать пищу. Спустя минуту, он, хлебнув из стакана минералки, обратился к Василисе:
  - Ну что, Васюня, дела, говоришь, совсем дрянь?
  - Витя! - возмутилась Аня. Однако Василиса, положив свою ладонь на плечо подруги, спокойно ответила:
  - Именно так. Но я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю.
  Виктор нахмурил брови и с важным видом заметил:
  - Ты, подруга, не суетись. Места у нас хватит, и мне, опять же, сплошное удовольствие: вот такие ужины, я тебе доложу, Анька мне раз в год закатывает. На 23 февраля. И то, если на выходной выпадет.
  - Потому как, если не на выходной, то домой ты являешься глубоко сытым, - тут же отбилась Аня.
  
  - Какая ж ты язва, честное слово, - поморщился супруг и, обратив свой взор на сына, спросил: - Костян, ты, наверное, двоек нахватал, не иначе?
  Костя, покосившись на мать, равнодушно пожал плечами:
  - Ничего подобного.
  - Как-то неуверенно отвечаешь?
  Костя тяжело вздохнул:
  - Ну, я пошел учить уроки, - сказал он и поднялся из-за стола. - Все под контролем, батя, - пространно бросил он в сторону отца и, схватив в руку кусок торта, быстро вышел с кухни.
  - Смотри мне! - пробрюзжал Виктор ему вслед.
  
  - Витюша, - вклинилась в разговор Фаина Леонидовна, - разве можно за столом про дела спрашивать? Ребенок голодным умчался, и несварение может случиться...
  - От голода несварение не случается! - оборвал он мать. - А вот за двойки я ему устрою веселую жизнь...
  - Может, хватит? Василисы хоть бы постеснялся, - возмутилась Аня.
  - А что здесь такого? - удивился Виктор. - Обычный семейный разговор. Здесь все свои.
  
  Фаина Леонидовна тихо выскользнула из кухни, очевидно, предпочитая не присутствовать на семейных разборках.
  Аня кивнула:
  - Вот-вот, может, ты теперь расскажешь своим, что это у тебя за ночная смена такая? Я, как ни пытаюсь, не припоминаю ничего подобного.
  Виктор слегка откашлялся.
  - Все, Нюточка, когда-нибудь меняется в этой жизни, - начал он тоном докладчика. - Вот и на моей работе возникла ситуация... э-э... как бы тебе это объяснить...
  
  Возникла пауза, прерывать которую Аня не намеревалась. Василиса, чтобы не рассмеяться, отвернулась к окну. Виктор с шумом отодвинул от себя тарелку с остатками еды.
  - Ну? - не выдержала Аня.
  - Понимаешь, котеночек, Еремеич попросил свозить его сегодня на объект.
  - На ночь глядя?! - в крайнем изумлении Анна посмотрела в сторону темного окна.
  - Ну да, - довольно уверенно подтвердил он. - Намечается срочная сдача объекта. Собирается куча народа...
  
  В этот момент в кухню заглянул Костик.
  - Василиса Игоревна, - шепнул он. - У вас в компе какие-нибудь стрелялки имеются?
  - Должны быть, детка. Можешь взять, если обращаться умеешь, - ответила ему Василиса.
  - А то! - заверил сияющий Костик и тотчас скрылся.
  - Кстати, - Виктор кивнул в сторону двери. - На технику сыну деньги нужны? Нужны. А за ночные выезды Еремеич обещал солидную доплату.
  - Ага, так это не единственная ночная смена? Намечаются еще и другие, - проявила догадливость супруга.
  
  Виктор поднялся со своего места.
  - Ну, это уж как повезет, - со вздохом ответил он.
  - А это, значит... - показала Аня на шампанское с конфетами.
  - Это начальник дал. Сказал, отнеси жене, возмести моральный ущерб, - откровенно солгал Виктор и быстро удалился из кухни.
  Аня посмотрела на Василису
  - Вот это я понимаю начальник! - с сарказмом в голосе сказала она.
  
   Остаток вечера Анна провела в глубокой задумчивости у телевизора, бессмысленно щелкая пультом по каналам. Фаина Леонидовна, украдкой поглядывая на невестку, тенью шмыгала по квартире с тряпкой в руке, усердно протирая все что надо и не надо. Василиса не стала докучать подруге своими проблемами и устроилась в большом кресле в углу комнаты со стопкой последних номеров "Криминалки". Просматривая заметки про убийства, которые она уже знала на память, Василиса пыталась уловить хоть какую-нибудь закономерность в этих случаях. Все женщины были красивы - вот единственный и весьма спорный аргумент в пользу того, что это дело рук одного и того же человека. Блондинки, брюнетки, шатенки... в этом смысле никаких пристрастий не вырисовывается. Замужние или одинокие? Здесь тоже никакой зацепки. Из пяти убитых - две были замужем, остальные в разводе. Место убийства - по-разному: кого-то в своей квартире, одну нашли на даче, последнюю - в офисе, который ей же и принадлежал...
  
   Рука Василисы непроизвольно потянулась к телефону.
  - Женя? Добрый вечер, - сказала она в трубку, когда на другом конце ответили. Она решила позвонить Крюкову. Это был, пожалуй, единственный человек в редакции, с которым она могла поговорить о работе теперь, после своего увольнения.
  - Василиса...
  - Да. Я не вовремя? - спросила она, почувствовав, что Крюков откровенно растерялся.
  - Нет-нет, все в порядке. Просто не ожидал. Ты никогда не звонила мне вечером. Все только по работе...
  Василиса удивленно вскинула брови: разве это имеет какое-то значение?
  
  - Жень, я и сейчас о ней, проклятой.
  - В смысле?
  - О работе.
  - А-а, - разочарованно протянул Крюков. - Ну, что там у тебя стряслось опять?
  Василису немного задел тон, каким говорил с ней коллега. В его голосе появился металл и безразличие.
  - Ты извини, что напрягаю тебя... в общем, ты не в курсе, новая жертва где была найдена?
  После короткой паузы Крюков ответил:
  - Ну и куда ты эти данные присобачить собираешься? На своей новой работе очки зарабатываешь?
  
   От неожиданности у Василисы перехватило дыхание и защипало в носу. Еще мгновение - и она бы бросила трубку. Однако профессионализм взял верх.
  - Ну что ты, Женя, - она постаралась придать своему голосу душевность, - какая работа... Сижу, горюю. Чтобы отвлечься, занялась вот перелистыванием наших газет. Сегодня, сказала Горина, еще одну несчастную убили. Дай, думаю, у тебя спрошу, где на этот раз все произошло. Так, сплетни ради...
  
  - Я там не был, - отрезал он. Затем, немного погодя, добавил: - Болтают, что в квартире подруги, на Покровской.
  - Я знаю, что ты там не был. Только, сам посуди, ни с кем из редакционных я в особой дружбе не состою, а взять и все перечеркнуть в одну минуту - тоже не легко. По инерции голова продолжает работать в этом направлении. Скоро пройдет, как только новое занятие появится.
  
   Похоже, Крюкову стало неловко.
  - Вась, ты меня извини, - пробормотал он в трубку. - Я, знаешь, сейчас тоже весь на нервах. Работа надоела до чертиков, а Петровичу все подавай горяченькое. Больной ты, здоровый - ему по барабану.
  Василиса поддакнула:
  - Вот-вот. Меня тоже все достало. С одной стороны, остаться без работы, скажу тебе, невесело. А с другой, может, оно и к лучшему?
  Василиса вздохнула. - Короче, время покажет. Ладно, Женя, не буду тебе докучать. У каждого из нас свои проблемы. Тебе, вон, лечиться надо. Пока, - сказала она и немного выждала.
  
   Крюков поспешил отозваться.
  - Что ты! Я очень рад твоему звонку. Правда. Мне тоже тоскливо по вечерам. Даже посплетничать, как ты говоришь, не с кем. Не забывай старых приятелей. Договорились?
  - Договорились... Так как ты сказал зовут подругу убитой?
  - ...Алена. Алена Котикова. Какой-то риелтор. Ладно, спокойной ночи, неугомонный репортер, - усмехнулся Крюков и отключился.
  
   Василиса перевела дух. Вот это мне и надо было узнать! Доблестный фотокор раскололся. Что ж, удивляться нечему - дружба дружбой, а табачок с коллегами по профессии, само собой, врозь. Итак, осталось узнать, в какой конторе работает эта Котикова. Слава Богу, риелтор не продавец и не домохозяйка, найти такого работника вполне реально. Кто знает, может, поговорив с этой женщиной, появится хоть какая-нибудь зацепка в этом кошмаре?
  
   Распланировав таким образом свой завтрашний день, Василиса заглянула в комнату к Костику.
  - Юноша, когда наиграешься, дай знать. Я хочу почту свою проверить, - сказала она.
  Счастливый Костик взял под козырек.
  - Слушаюсь и повинуюсь. Через пять минут освобожу, а то, чувствую, маманя скоро на голос давить начнет, - хихикнул он.
   - Вот и хорошо, - рассеянно ответила она и направилась в душ. Василиса решила убрать свое дурацкое объявление о работе с жильем. Вспомнив реакцию шефа, она поняла, что это было действительно глупо.
  
   Умиротворенная теплым душем, Василиса пожелала всем спокойной ночи и, взяв ноутбук под мышку, ушла в кухню.
   На ее адрес пришло одно сообщение. Лучше бы ничего не приходило - было бы спокойнее. Она щелкнула на "открыть" и с удивлением уставилась в текст.
  " Ищу музу. Интим не предполагается. Проживанием обеспечу. Если согласны, созвонитесь со мной завтра.
   Писатель".
  Далее следовал номер телефона. Василиса протерла глаза, перечитала сообщение раз пять и уже занесла руку, чтобы удалить текст, однако неведомая сила как будто парализовала ее. Посидев так еще некоторое время, она достала из кармана свой мобильник и занесла туда предложенные циферки.
  
  В кухню неслышно вошла Анна.
  - Ты чего не спишь? - прошептала она. - Я разложила тебе кресло-кровать.
  Анна подошла к подруге и заглянула через ее плечо на монитор.
  - Это что? - спросила она, указывая пальцем на сообщение.
  Василиса обернулась и, глупо улыбаясь, ответила:
  - Это? Это полная чушь, Анька.
  - А если конкретнее: кто это тебе настучал?
  - Ты же видишь - писатель какой-то.
  
  Аня взяла табуретку и села рядом с подругой.
  - Вася, я что-то не пойму... секреты у тебя появились от меня или как?
  Василиса обняла ее за плечи.
  - Ты что, как ты могла такое подумать? Это когда у меня от тебя секреты были, ты можешь такое припомнить?
  - А чего мне припоминать? На то они и секреты, чтобы о них не знать.
  Василиса, прикрыв рот рукой, тихо засмеялась.
  
  - Прикинь, это я дала объявление о поиске работы с жильем. Думала, пошлют меня подальше, а тут такое...
  Аня аккуратно сняла руку подруги со своего плеча и поднялась.
  - Какое такое? - серьезно спросила она, глядя на нее сверху вниз.
  - Ну... - Василиса сделала неопределенный жест в сторону ноутбука и замолчала.
  Анна подошла к плите и взяла в руку чайник.
  - Я понимаю, ты это сделала в припадке отчаяния, - с этими словами она налила в стакан воды и сделала несколько глотков. - Мне даже лень смеяться.
  
  - Смеяться?
  Анна вздохнула:
  - Или плакать...
  Василиса пробежалась по клавиатуре пальцами и захлопнула крышку.
  - Все, - доложила она, - убрала. И почту свою ликвидировала.
  - Так-то лучше будет. Пошли спать.
  
  
   Василиса, поворочавшись некоторое время в постели, прикрыла глаза. Несмотря на бессонную прошлую ночь, спать совсем не хотелось. Сообщение электронной почты не выходило у нее из головы. В манну небесную она не верила. Тогда что все это значит? Ответ крутился совсем рядом, но она упорно отгоняла его прочь. Каким образом, если разобраться, можно так быстро вычислить человека по электронному адресу, если она его только что создала? И все-таки, связать звонок в кафе и поступившее предложение стоит рассмотреть в качестве версии - пришла она к неутешительному выводу.
  
   Мобильник тихо завибрировал. Василиса протянула руку к столику и взяла телефон в руку. Она даже не стала смотреть на экран, она и так знала, что это звонок "от него"...
  - Да, - тихо ответила она, спрятав голову под одеялом, чтобы не разбудить Фаину Леонидовну, мирно посапывающую рядом на диване.
  - Улеглась? - пробулькал исковерканный голос из трубки.
  Василиса молчала.
   Из аппарата раздался неясный шум, что-то наподобие вздоха сожаления. Все тело Василисы обдало жаром: казалось, он находился совсем рядом, где-то в соседней комнате.
  
  - Я понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, - обиженно прогундосила трубка. - Это потому, что ты не знаешь - я желаю тебе только добра...
  Василиса напряженно молчала, однако отключать телефон не спешила. Она понимала - это ничего ровным счетом не даст. Пусть уж лучше выговорится, чтобы не вскакивать от назойливых звонков всю ночь.
   После недолгой паузы голос произнес:
  - Тебе надо хорошо выспаться, не так ли? Завтра надо идти искать работу... ох, нелегкое это дело, - с издевкой протянул он. - Спокойной ночи, милая...
   Звонивший отключился.
  
   Василиса еще некоторое время лежала, не двигаясь и не отнимая телефона от уха. Затем она отключила его и бросила на пол рядом с креслом.
  
   - Ань, у меня к тебе просьба, - Василиса смотрела на подругу глазами провинившейся собаки.
   К утру у Василисы созрело решение: она во что бы то ни стало должна увидеться с этим так называемым писателем, которому срочно понадобилась муза. Она почему-то была твердо уверена, что увидев этого человека, ей сразу станет ясно - он звонил или нет.
   - Ну, - настороженно ответила подруга и отставила в сторону чашку с кофе. - Что ты еще затеяла?
  - Ты ведь сегодня не идешь на работу?
  Аня не ответила и только продолжала смотреть в упор на подругу.
  - Ты вчера говорила, что отгулы у тебя накопились...
  Анна жестом прервала предисловие.
  - Так, если можно, по существу вопроса, - металлическим голосом попросила она.
  
  Василиса проглотила комок в горле и, откашлявшись, тихо промолвила:
  - Сходишь сегодня со мной к этому писателю? Одной, ей-богу, как-то страшновато.
  Анна всплеснула руками.
  - Ну кто бы сомневался! Вот чуяло мое сердце, всю ночь чуяло, что не откажешься ты от этой идиотской затеи. - Она поднялась и, отойдя к окну, присела на подоконник. - Ты сама идиотка, и все идиотское к тебе липнет как... не знаю... - Анна шумно засопела носом, выражая, очевидно, этим предел своего возмущения. - Спасибо хоть, что предупредила.
  
  Василиса улыбнулась и с мольбой в голосе спросила:
  - Так ты согласна?
  Анна развела руками:
  - Что ж мне еще с тобой, дурой, делать? Само собой, пойду. И Витьку с собой прихватим. Для острастки.
   Представить себе тщедушного Виктора в роли острастки Василиса могла с большой натяжкой. С другой стороны, втроем и вправду надежней будет.
  
  - Отлично! А когда он с работы придет?
  - Пришел уже. Часа в четыре утра пришел, - мрачно сообщила Анна. - Отсыпается труженик.
   Василиса закрылась в комнате Костика и, перекрестившись, набрала номер, записанный в телефон накануне.
  - Слушаю, - раздалось с другой стороны. Голос был сухим и, как показалось Василисе, бесцветным. Поморщившись, она произнесла как можно увереннее:
  - Вас беспокоят по поводу предложения, которое вчера поступило на мою электронку.
  Она почувствовала себя почему-то персонажем какого-то примитивного шпионского фильма, где герои общаются посредством паролей.
  
  На другом конце явно оживились, голос приобрел довольно приятный тембр.
  - Да-да! Очень хорошо, что вы позвонили. Когда мы можем с вами встретиться?
  - А что, это срочно? - в некотором замешательстве произнесла она, ощутив внезапно некоторую робость.
  - Нет, конечно, - разочарованный голос слегка потускнел. - Просто мне надо сегодня уехать по делам на несколько дней. Поэтому хотелось бы обо всем договориться заранее. В запасе есть пару часов.
   Куда же это ты собрался отчалить без своей музы? - хотелось съехидничать Василисе.
  - Ну что ж, тогда давайте сегодня, - милостиво согласилась она.
  - Диктую адрес...
  
   Василиса остановила машину у небольшого четырехэтажного дома из красного кирпича недавней постройки. Ухоженный двор, тихое место, расположенное при этом недалеко от центра города - все говорило о приличном доходе обитателей дома.
  - Живут же люди, - зевнув, отметил Виктор, дремавший до этого на заднем сиденье. - Точно писатель, можешь не сомневаться, Вася.
  Анна обернулась к нему.
  
  - Ага, - с иронией в голосе сказала она. - И главное, какая интересная проблема у него нарисовалась - музы, понимаешь, нет и взять негде, кроме как через Интернет. Не странно ли? - последние слова уже предназначались Василисе.
  - Ну, посмотреть же можно, - неуверенно протянула она и с опаской глянула в сторону красочного домика.
  - У богатых свои причуды, Аня, - со знанием дела сказал Виктор. - И вообще, может, он карлик горбатый или еще какая фигня...
  - Вот что фигня, так я даже не сомневаюсь, - подхватила Анна. - Короче, каковы наши действия, если там маньяк?
  
  - Если один, то не страшно, - ответил Виктор и потянулся, разминая свое худосочное тело. - А если их там несколько, то я, девочки, пас...
  - Аня, Витя, ну что вы, в самом деле! - Василиса открыла свою дверцу и вышла на улицу. - Посидите здесь, а я схожу все разузнаю.
  Как по команде, семейная чета выскочила из машины.
  - Совсем сдурела? - возмутился Виктор. - Без нас ни шагу! - Он застегнул куртку на все пуговицы и решительно пошел к подъезду.
  
   В это время из дома вышел и быстрым шагом направился прямо к ним мужчина в элегантном темно-сером костюме, с коротко подстриженными волосами и узкими очками в тонкой оправе. Если бы у него в руках был дорогой дипломат, то Василиса посчитала бы, что он, скорее, высокооплачиваемый адвокат или топ менеджер солидной компании. Образ писателя, в ее представлении, должен быть несколько иным.
  
  - Если я не ошибаюсь, вы ко мне, - сказал он, подойдя ближе.
  - С чего вы взяли? - глядя на него вполоборота, спросила Анна и сделала шаг, заступив собой Василису.
  Незнакомец расцвел рекламной улыбкой.
  - Теперь я даже уверен в этом, - с мягкой интонацией в голосе сказал он и с интересом окинул взглядом Анну.
  - А я бы на вашем месте не был таким уверенным, - тут же встрял Виктор и злобно сверкнул покрасневшими от недосыпа глазами.
  - Понимаете, - вежливо обратился он к Виктору, - здесь все на виду, - махнул он в сторону своего дома. - Жильцов у нас немного, знаем практически каждого, кто приходит сюда в гости. А вас я в окно увидел и понял, что ко мне.
  
  Анна осторожно отступила в сторону. Василиса стояла как невеста на смотринах: руки по швам, и в глазах невинная растерянность.
  - Я ведь с вами договаривался сегодня о встрече? - спросил он ее.
  Василиса молча кивнула.
  - Это хорошо, что вы пришли не одна, - неожиданно очень серьезно произнес он. - Меня зовут Виктор Васильевич Воронин. Может, пройдем в дом? Здесь как-то прохладно, - обратился он ко всей компании.
  
  Виктор оживился:
  - Вот это другой разговор, тезка! Я бы погрелся...
  Анна прервала его, с силой ткнув локтем в бок.
  - Нет-нет! Спасибо, конечно, но мы подождем Василису Игоревну здесь. Вы только номер квартиры напомните нам? - вежливо улыбаясь и не сводя строгого взгляда с мужчины, проговорила она.
  - Да, так даже лучше будет, - с кислой миной поддержал жену Виктор.
  Воронин одарил Анну обезоруживающей улыбкой.
  
  - Двадцать пятая, - ответил он. - Третий этаж. Вот мои окна, - с этими словами он указал в сторону дома. - Слева от входа в подъезд: два окна на третьем и одно на четвертом.
  Лицо Виктора вытянулось.
  - Так, я что-то недопонял - так на третьем или на четвертом? Аня, нам лучше пройти...
  Анна незаметно стукнула его носком сапога.
  - Все понятно, - кивнула она. - Апартаменты двухуровневые. Вход в квартиру на третьем этаже.
  Затем она, подтолкнув слегка Виктора, направилась к "Гольфу".
  - Мы ждем тебя в машине, - бросила она Василисе.
   Миновав охрану, которая, несмотря на кодовый замок в двери подъезда, все же присутствовала в просторном вестибюле за прозрачной стойкой, они поднялись на третий этаж.
  - Прошу вас, - открыв дверь, Воронин посторонился, пропуская вперед Василису.
  
   Большой холл со стенами цвета золотого песка и молочная плитка на полу, расписанная тонким восточным орнаментом красками цвета индиго с золотистыми вкраплениями, создавали впечатление морского берега южной страны. Василиса откровенно растерялась. Нет, не потому, что она никогда не была в столь шикарных квартирах. Просто в данной ситуации она выглядела заблудшей овцой, которую из милости не прогоняют и даже обещают покормить. Что-то здесь не так... хотя ощущение тревоги не возникало.
  - Что же вы стоите? - услышала она голос писателя и подняла глаза. Он прошел вперед и теперь стоял у арки, за которой виднелась гостиная. На его лице уже не было той обворожительной улыбки, которой он одаривал Анну. Скорее, он тоже был чем-то очень удивлен.
  - Понимаете... - растерянно пробормотала Василиса, - у меня такое чувство, что произошло недоразумение...
  
  - Правда? - он удивленно поднял брови и скрестил руки на груди. - Странно. Я подумал то же самое.
  Он сделал шаг навстречу Василисе, но, увидев, что та попятилась, остановился.
  - Мне кажется, - вздохнув, сказал писатель, - что именно для этого мы сюда и поднялись. Так давайте присядем и поговорим.
  Он, не оборачиваясь, направился куда-то вглубь дома. Василисе не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
  
   Они сидели в гостиной напротив друг друга в мягких кожаных креслах бледно-оливкового цвета. За спиной писателя находился настоящий "живой" камин, уставленный сверху какими-то маленькими деревянными фигурками. Слева от него стояло бюро красного дерева, от которого за версту несло антиквариатом. Над бюро висела картина в массивной раме с изображением города в дождливый вечер. Странным образом настроение картины сразу стало созвучным ей самой: те же сумерки на душе с едва уловимыми проблесками света, похожими на размытые дождем огни из окон домов.
  
  - Любите живопись? - спросил Воронин, уловив ее взгляд.
  Василиса едва заметно дернула плечом.
  - Наверное... я, правда, не очень разбираюсь.
   Он снял свои очки и положил их в карман пиджака. Взглянул на Василису. Без очков он внезапно потерял всю свою респектабельную надменность. Василиса улыбнулась: у него были детские глаза - темно-синие, широко распахнутые, в обрамлении пушистых ресниц.
  - Скажите, вам в действительности кто нужен - секретарь? - спросила она, чтобы как-то отвлечь себя от ненужных мыслей.
  - А что вас не устраивает в должности музы? - он усмехнулся.
  
  Василиса напряглась, улыбка с лица исчезла.
  - Вы серьезно? - спросила она.
  - А вы считаете, что я шутил от нечего делать?
  Василиса не знала, что ответить. Писатель, склонив голову, с любопытством наблюдал за своей новой знакомой. Не дождавшись от нее ответа, он назидательным тоном проговорил:
  - Мое предложение абсурдно ровно настолько, насколько глупо ваше объявление в нете. Или вы считаете иначе?
  
  Василиса облизнула внезапно пересохшие губы и промычала что-то невнятное:
  - Ну-у... да, в принципе...
  Она попыталась сделать то же, что и он - снять свои неуклюжие очки. Анна их называла "костыли для глаз". Однако перед глазами тотчас все поплыло в тумане, и ей пришлось срочно водрузить приспособление на место.
  - Василиса Игоревна, чтобы между нами не возникало с первых же минут знакомства каких-либо недомолвок, давайте будем откровенны друг с другом. Итак, чисто случайно наткнувшись на ваше объявление, я почувствовал в нем отчаяние человека, попавшего в весьма затруднительную ситуацию. Я не ошибся? - он коротко стрельнул по ней взглядом и вновь отвел его в сторону, очевидно, давая, таким образом, возможность ей расслабиться.
  
  Василиса почувствовала себя рыбой на крючке. Такое положение дел ее не совсем устраивало.
  - Вот прямо так сразу и поняли? - решила она защищаться. - По-моему, там полно глупых объявлений, и можно было найти еще какое-нибудь более экстравагантное, чем мое.
  Воронин закинул ногу на ногу и, откинувшись на спинку кресла, развел руками.
  
  - Ну, во-первых, повторюсь: я не анализировал ВСЕ объявления. Волей случая мои глаза наткнулись именно на ваш призыв. Во-вторых, я не утверждаю, что сразу решил вам помочь. Просто ваше объявление почему-то не выходило у меня из головы, и я захотел непременно увидеться с вами. - Воронин обезоруживающе улыбнулся.
  У Василисы это вызвало неприятное ощущение.
  - Правда? - она холодно улыбнулась в ответ. - Ну что ж, Виктор Васильевич, ваше желание исполнилось - мы с вами увиделись. Только... э-э..., - она сделала вид, что подыскивает слова. - Видите ли, работа мне, безусловно, нужна, но только не этом варианте.
  Писатель перестал улыбаться.
  
  - Чем же плох мой вариант? - удивился он.
  - Мне, Виктор Васильевич, не нужна благотворительность. Так что, большое вам спасибо за оказанную любезность, однако я, пожалуй, пойду. Меня там ждут, если помните, - она махнула рукой в сторону окна и осторожно поднялась.
  Лицо работодателя сделалось совсем серьезным. Он не сдвинулся с места, лишь слегка кивнул в сторону кресла.
  - Присядьте, пожалуйста. Я не задержу вас больше, чем на одну минуту.
  Василиса, положив руку на мягкую спинку кожаного кресла, осталась стоять.
  
  - У меня и в мыслях не было заниматься благотворительностью! - начал оправдываться Воронин. Затем он встал и, подойдя к бюро, взял оттуда небольшую связку ключей. - Называйте это как хотите - домработница, муза, секретарь... Нет, пожалуй, только не секретарь. Я не нуждаюсь в помощниках в писательском деле. Более того, я не люблю, когда читают мои рукописи до полного окончания работы над ними. Это, пожалуйста, запомните твердо и навсегда. В моем кабинете прошу делать уборку, не прикасаясь ни к одному листу бумаги на столе. Понятно? Что касается кухни, то здесь совсем все просто: в холодильнике должен быть самый стандартный набор продуктов, чтобы сделать бутерброд или легкую закуску.
  
  Он говорил с ней так, как будто вопрос о ее работе в этом доме уже решен. Василиса, никак не ожидавшая подобного напора с его стороны, в оцепенении стояла на месте.
  - Дальше, - продолжил он, перебирая в руках ключи. - Для меня важно присутствие человека в доме. Я не люблю возвращаться в пустой дом.
  Последняя фраза вызвала улыбку у Василисы.
  - Не проще ли вам жениться? - скромно поинтересовалась она.
  
  - Так, не отвлекайте меня, - он жестом остановил ее и глянул на часы. - Времени в обрез... Короче, вот вам ключи, - он протянул Василисе связку. - Дома еще раз подумайте, обсудите со своими друзьями, - он махнул в сторону окна, имея в виду Анну с Виктором. - И если будете согласны, приходите и хозяйничайте. Если нет - оставьте ключи у охраны. Только мой вам совет: не помещайте больше объявлений подобного содержания... Деньги на расходы и аванс я оставлю здесь, в бюро.
  
  Он на минуту задумался.
  - Вот, пожалуй, и все на сегодня... Да, совсем забыл: там, на втором этаже, кабинет и моя спальня. На этом этаже, кроме кухни, имеются еще две гостевые комнаты. Выберете себе любую. Остальное обговорим после моего возвращения. - Он пристально посмотрел на Василису и добавил: - по поводу женитьбы я пока не задумывался, но, уверен, что это не проще. А пишется мне лучше, когда кто-нибудь мешает своим присутствием. Совсем чуть-чуть...
  
  - Вы как Аксенов, - изображая восхищение, заметила она.
  Воронин пожал плечами.
  - Возможно, - скромно согласился он.
  - Теперь я могу идти? - спросила она.
  - Да, конечно. Вам, я понимаю, надо перевезти сюда какие-то свои вещи.
  - И вы даже не взглянете на мои документы? - удивилась Василиса.
  Воронин отмахнулся.
  - Некогда, Василиса Игоревна, мне совсем не до этого сейчас. Потом, когда вернусь.
  - Хорошо, - растерянно согласилась Василиса и направилась к выходу, зажав в кулачке ключи.
  
  
  
   ******************************
  
  
  
  Она вышла из подъезда, ощущая спиной пристальные взгляды охраны.
   Верная подруга вышагивала около машины, как заключенный на прогулке - строго по одной траектории.
  - Ну наконец-то! - с облегчением воскликнула она, увидев Василису, вышедшую из подъезда. - Я уже собиралась звонить тебе на сотовый!
  - Разве меня долго не было? - удивленно спросила та. - Мы буквально двумя словами перекинулись.
  Анна открыла дверцу машины.
  - Не знаю, - ответила она, усаживаясь в салон, - мне показалось, что долго.
  
  На заднем сиденье, свернувшись калачиком, мирно спал Виктор. Когда Василиса хлопнула своей дверцей и запустила двигатель, он пробубнил сонным голосом:
  - Вася, ты уже вернулась? А я думал, тебе там работенку на испытание подкинули.
  Анна возмутилась:
  - Вот скажи, Витя, на тебя хоть в каком-нибудь деле положиться можно? Ты совершенно безответственный человек! Я тут вся изошлась нервами, а ты дрыхнешь, как после свидания с любовницей!
  Ответа с заднего сиденья не последовало. Спустя некоторое время, Анна медленно обернулась к супругу.
  - Так значит, это правда? - тихо спросила она.
  - Что ты имеешь в виду, котенок? - зевнув, лениво поинтересовался супруг.
  
  - Не прикидывайся, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
  - А, ты про любовницу... - он открыл глаза и сел ровно. - И кто это тебе, интересно, успел нажужжать? - спросил Виктор, откровенно недовольным тоном.
  Анна некоторое время смотрела ничего не понимающим взглядом на мужа, затем положила руку на плечо Василисы и попросила:
  - Вась, останови, пожалуйста, машину.
  Василиса, думая о своем, не уловила суть разговора между ними.
  Резко притормозив, она свернула к краю дороги.
  
  - Что случилось, Аня? - испуганно посмотрела она на подругу. Та, ничего не ответив, вышла из машины и распахнула заднюю дверцу.
  - А ну выкатывайся, - зловеще прошипела она благоверному.
  Виктор вжался в сиденье и глазами, полными ужаса и удивления, неотрывно смотрел на жену.
  - Ты не слышал, что я сказала? - отступив немного в сторону, освобождая, таким образом, выход, спросила она.
  - Нормально, ваще... - Виктор отодвинулся к противоположной дверце. - Вася, ты что-нибудь понимаешь? Чего она на меня взъелась?
  Василиса, растерянно улыбнувшись, переводила взгляд с одного на другого.
  
  - Ань, я что-то пропустила? - рискнула она все же спросить подругу.
  Та захлопнула заднюю дверцу и присела боком на переднее сиденье.
  - Это не ты, Вася, это я пропустила.
  - Что?
  - Похоже, многое... свою жизнь, в частности...
  - В конце концов, кто-нибудь объяснит мне, что случилось? Аня! Мы что, так и будем здесь стоять? Убери хотя бы ноги с проезжей части.
  Анна нехотя развернулась и закрыла свою дверцу. Василиса выжала сцепление.
  
  - Вася, послушай меня: никогда больше не выходи замуж, - сказала Анна и подозрительно шмыгнула носом.
  - Ни фига себе! - возмутился сзади Виктор. - Пашешь, понимаешь, сутками - и все не в масть!
  - На ком, интересно?
  - Что, на ком?... Ты вообще про что говоришь, Аня? - он несколько смягчил тон. Аня вновь хлюпнула носом. Неожиданно Виктор захохотал, как одержимый.
  
  - Вася, не слушай ее, глупую! Выходи спокойно замуж, у тебя ума, я думаю, побольше будет... ой, не могу! - продолжал он заливаться смехом.
  Анна не выдержала и, сняв с себя вязаную шапочку, развернулась и шлепнула ею мужа.
  - Конечно, как заведут себе бабу на стороне, тогда сразу жена становится дурой!
  - Вы как дети малые, - с досадой сказала Василиса. - Витя, это ты что ли бабу завел? Колись, давай.
  
  - Вася, когда мне ее заводить, сама посуди? Весь в трудах и заботах и день, и ночь... Это ж я подумал, что кто-то Анюте моей доложил про пассию Еремеича. Начальник к ней под видом сдачи объекта и мотается по ночам. Смех, да и только!
  
  - А ты здесь с какого боку, смешливый мой? - заметно успокоившись, спросила Аня.
  - Ха! С какого боку... у меня, Анюта, здесь самая главная роль - я его алиби. Приезжаю за ним, захожу в дом, маячу там перед его женой с деловым видом. А Еремеич в это время, весь из себя угрюмый такой, собирается, по телефону типа ругается и проклинает всех, кого ни попадя, за долю его тяжелую. Вот умора!
  
  - Козел твой Еремеич, - припечатала Аня. - И ты вместе с ним.
  - Вот здесь ты, котеночек, совсем не права, - нисколько не обижаясь, возразил Виктор. - Деньги он мне за это платит? Платит. Вот и весь расклад. Ты же понимаешь, человек я подневольный.
  - Ох, ребята, мне б ваши заботы, - усмехнулась Василиса.
  Анна охнула.
  
  - Васенька, дорогая, прости меня, - виновато пробормотала она. - Из-за этих мужиков умом тронуться можно! Я рада уже тому, что ты вышла целой и невредимой из дома. Остальное показалось совсем не важным.
  - Ань, ну как же не важным? Я ведь на работу ходила устраиваться.
  - На какую работу? Не хочешь ли ты сказать, что пойдешь этому щеголю прислуживать?
  - А что, - раздался голос Виктора, - лично мне мой тезка понравился. Солидный мужик, весь из себя...
  
  - Вот именно - весь из себя! - перебила его Аня. - И какой с этого толк для Василисы? На мой взгляд, тип он весьма подозрительный...
  - А как, по-вашему, Анна Дмитриевна, выглядит не подозрительный? Ханыга в бушлате? Вас, баб, не поймешь, сколько водки не пей - это уже однозначно, - подвел итог Виктор.
  
  - Не спорьте, я сама на распутье, - со вздохом сказала Василиса.
  - На каком еще распутье? Мы же с тобой договаривались - сходим только для того, чтобы посмотреть на этого писателя, - взволнованно проговорила Анна. - Ну разве так бывает, чтобы солидный человек позвал на работу в приличный дом вот таким идиотским образом?
  - Я что-то недопонял, - тут же отозвался сзади Виктор. - Это каким образом ты его, Вася, нашла?
  
  - По интернету, - ответила за подругу Анна.
  Виктор хмыкнул:
  - Подумаешь, что здесь премудрого?
  - Ничего, кроме того, что в сети сплошной спам и аферисты.
  - Мне, Аня, он то же самое сказал, - с печалью в голосе сказала Василиса.
  - Вот видишь, как хитро он тебя в оборот взял? А ты, небось, и растаяла.
  
  - Ничего я не растаяла. Он сунул мне ключи в руку и сказал, что если меня такая работа не устраивает, я могу вернуть ключи через охранников. У них там, в подъезде, сидят бравые молодцы вместо консьержки. Представляешь?
  - Представляю. Только, знаешь...
  - Аня! Не сбивай девчонку с толку, - Виктор наклонился к ним. - Не мог же он весь дом нанять для своей аферы, как ты говоришь. Мы свидетели, да и охранники тоже не в карты там играют. Так ведь, Вася? И вообще, после твоего Фокина, не в обиду ему будь сказано, я впервые вижу рядом с тобой нормального мужика. А моя Анька ничего в этом не смыслит.
  
  - Ну да, если учесть, что за тебя замуж вышла, - отозвалась жена.
  - Это, котёночек, называется - счастливый случай, - снисходительно ответил Виктор.
  
  
  - Васенька! - неожиданно хлопнула себя по лбу Фаина Леонидовна за ужином. - Вот склерозница старая, совсем забыла сказать - тебе сегодня кто-то звонил.
  - Куда? - не поняла Василиса.
  - Сюда, куда ж еще?
  - На домашний телефон?
  - Ну конечно на домашний. Мобильным я еще не обзавелась.
  - И кто это был, интересно? - удивилась Василиса.
  Фаина Леонидовна пожала плечами:
  - Мне не сказали, а по голосу я не узнала. Но точно не твой бывший.
  - Может, с работы кто? - спросила Анна.
  
  - Так я, вроде, никому не докладывала, что у тебя находиться буду. Мужчина, говорите? - сдерживая волнение, спросила она.
  Фаина Леонидовна состроила неопределенную мину.
  - Скорее, конечно, мужчина. Хотя, Васенька, поначалу мне показалось, что кто-то балуется по телефону. Как будто мужчина пытается говорить женским голосом. В общем, придурок какой-то, однозначно.
  У Василисы после этих слов, казалось, все тело налилось свинцом. Она уже поняла, от кого звоночек.
  
  - И что он спрашивал? - насторожилась Анна.
  - Какие вы непонятливые! Я же говорю, Василису Игоревну просили позвать, - слегка раздражаясь, ответила свекровь и принялась убирать посуду.
  - А вы?
  Фаина Леонидовна замерла с тарелками в руках.
  - Что я, Аня? Я ответила, что ее сейчас нет, звоните в другое время! - она в сердцах со стуком поставила посуду в мойку. - Вы же не предупредили меня, что нельзя отвечать на такие звонки.
  
  - Фаина Леонидовна, - попыталась успокоить ее Василиса, - все в порядке. А что вы еще могли сказать? Само собой, чтобы позвонили в другое время. Все правильно.
  - Ага, я уже поняла, как правильно, - засопела носом женщина. - Теперь, если будут спрашивать, скажу: вы не туда попали. Хорошо?
  - Я думаю, что больше звонить не будут, - как можно спокойнее ответила Василиса.
  
  Чувство неясного беспокойства, похоже, передалось Анне.
  - А почему ты считаешь, что не будут? - спросила она и посмотрела проницательным взглядом на подругу.
  Василисе пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы Анна ничего не заподозрила.
  - Я уже поняла, кто мог звонить, - она непринужденно махнула рукой.
  - Это у моего шефа голос такой, непонятного тембра. Я его просила узнать у кого-нибудь про работу с жильем.
  - И мой телефон давала?
  - Конечно, на всякий случай, - она честно смотрела подруге в глаза.
  Анна, помолчав немного, сказала:
  - Это хорошо, Вася. Тогда перезвони ему, пока не поздно.
  Василиса кивнула:
  - Конечно. Только помогу сейчас Фаине Леонидовне на кухне и потом созвонюсь.
  
  Фаина Леонидовна, орудующая у мойки с посудой, обернулась.
  - Вот придумала! - воскликнула она. - Здесь мне помощники не нужны. Иди, девочка, отдыхай. А то и, правда, перезвони начальнику своему, пока он не передумал чего.
  - Да-да, сейчас пойду, - ответила Василиса и поспешно вышла из кухни.
   Однако изобразить разговор по телефону ей не удалось. Верная подруга спустя полминуты появилась в комнате и уселась напротив Василисы.
  
  - Ну что? - спросила она. - Позвонила?
  - Нет. Занято было.
  Анна с тревогой в голосе попросила:
  - Вася, умоляю тебя, ничего не скрывай от меня, хорошо?
  - Аня, с чего ты решила, что я могу чего-то там скрывать?
  Анна вздохнула:
  - Я же знаю тебя не первый год, Вася. Ты авантюристка не только по профессии, но и по натуре. Это только теперь я стала понимать, почему ты носишь такие дурацкие очки - попросту они помогают тебе скрывать свою сущность. Очень, кстати, разумное решение.
  
  - При чем здесь мои очки? - заступилась за свое любимое приспособление Василиса. - Аня, пойми, сколько бы я не пыталась поменять их на линзы или просто на другую оправу, ничего не получалось. Мне удобно только в этих, дурацких, как ты говоришь, очках.
  
  - Ну-ну, это я так, к слову. Попробуем еще разок набрать, - Анна показала пальцем на мобильник, который Василиса держала в руках.
  Анна откровенно ставила ее в неловкое положение, однако чтобы усыпить бдительность подруги, Василисе пришлось набрать номер шефа.
  - Слушаю, - раздался из трубки усталый голос главного.
  - Извините, Петр Петрович, за беспокойство...
  - Василиса? - прервал ее шеф. - Это хорошо, что ты позвонила, я как раз хотел поинтересоваться, что у тебя слышно нового.
  Василиса торжествующе посмотрела на подругу и, прикрыв трубку рукой, негромко сказала:
  - Это он звонил. Убедилась? - затем, уже в трубку: - да ничего особенного не слышно, Петр Петрович.
  
  - Как насчет жилья, вопрос не решился? У меня, к сожалению, на этот счет пока новостей нет.
  - Как вам сказать, - замялась Василиса, - сегодня ездила в один дом...
  - А что такая неуверенность в голосе? Дорого просят или дом неприличный?
  - Да нет, как раз наоборот. Вот это и смущает, что дом слишком приличный и работа несложная. Вроде как... - Василиса замолчала.
  - На какой, говоришь, улице дом находится?
  - На Васнецова. Писатель там искал себе работницу.
  Шеф удовлетворенно хмыкнул в трубку.
  
  - Ну, Малеева, похоже, ты попала в десятку. Только не признавайся, что в газете работала.
  - Вы думаете, что он не узнает?
  - Откуда? Это они в книгах своих умные, писатели эти, а в жизни совершенно наивные люди.
  - Как такое может быть? - с сомнением в голосе спросила Василиса, припоминая своего отнюдь не наивного с виду работодателя.
  - А черт его знает, вот сама посмотришь, понаблюдаешь. Глядишь, потом статейку интересную грохнешь.
  - Вы серьезно?
  - Насчет чего? - не понял шеф.
  - Ну, что туда можно идти работать?
  - А почему нет, Василиса? Это, я скажу, тебе просто подарок судьбы. И подумать бы не мог...
  
  - Я тоже, - ответила она. - Спасибо за совет, Петр Петрович. Как там у вас на работе - тихо? Звонков гневных больше не было в мой адрес?
  - Пока не было, - осторожно ответил он. - Думаю, со временем все образуется.
  - Дай Бог, - пробормотала она. Не объяснять же Петровичу, что звонки стали раздаваться непосредственно в ее мобильнике и, что еще ужасней, в домашнем телефоне ее подруги.
  
   Поздно вечером, лежа в постели с телефоном под подушкой, Василиса ждала очередного звонка. Без этого, она уже понимала, ей не заснуть. А то, что звонок будет, она нисколько не сомневалась. Тот, кто затеял эту мерзкую игру, отступать не намерен - здесь все по-взрослому, это однозначно. Вопрос: какова конечная цель? Василиса поежилась, об этом даже думать не хотелось. Не отвечать на звонки тоже нельзя. Так, по крайней мере, она хотя бы слышит настроение этого безумца. Плохо то, что он вычислил ее местонахождение. Теперь под ударом еще и подруга. Надо что-то предпринимать...
  
   Под подушкой ожил мобильник. У Василисы гулко забилось сердце.
  - Да, - едва слышно отозвалась она.
  - Ты куда это решила от меня скрыться? - возмутился плачущий голос в трубке. - Ты думаешь, что нужна этой мерзкой Анне?
  Василиса молчала.
  - Ничего, еще поймешь, что по-настоящему ты нужна только мне...- в трубке взволнованно задышали. - Ладно, я прощаю тебя, глупышка. Спокойной ночи.
   Василиса сжала телефон с такой силой, что он, казалось, должен был развалиться на части. Однако "Nokia" с достоинством выдержал испытание. От отчаяния хотелось разрыдаться в подушку, но даже этого она себе позволить не могла...
  
   На следующее утро, дождавшись, когда все домочадцы разойдутся, Василиса позвонила соседке Рудика. Марта, так звали эту немолодую, но весьма шуструю женщину, занималась недвижимостью. В чем конкретно заключалась ее деятельность, Василиса не знала, но на вопрос о месте работы она так и отвечала: "Занимаюсь недвижимостью". На вопрос Василисы, возможно ли узнать, в какой конторе работает риелтор Котикова, она коротко ответила: нет проблем! И спустя минут десять у Василисы уже был адрес.
  
   Теперь осталось продумать, что именно она скажет при встрече с этой женщиной. Представляться журналистом Василисе не хотелось, вряд ли это расположит к доверительной беседе человека, испытавшего такой шок. Нужно выманить ее из конторы под каким-нибудь предлогом... Короче, она будет обычной посетительницей.
  
   Первым делом Василиса решила несколько изменить свой внешний вид. Хотя она не телевизионная звезда, быть случайно узнанной в ее планы не входило. Так можно провалить всю задумку.
   Первым делом она вытащила из кладовки сумку с вещами, которые уже давно не носила, а выбросить не успела. Достала слегка свалявшийся парик, изображавший короткую стрижку на черных волосах. Хорошенько расчесала его и примерила. Подвела губы темно-вишневой помадой, взяв ее с полочки в прихожей. Именно там держала свой набор для макияжа Фаина Леонидовна. Вздохнув, сменила очки на контактные линзы и, в довершение всего, надела длинное пальто с высокой стойкой, чтобы прикрыть нижнюю часть лица. В целом, своим видом она осталась довольна.
  
   Контора "Домовой" занимала две небольшие чистенькие комнатки на первом этаже жилого дома.
  - Вы не подскажете, где я могу увидеть Алену Котикову? - спросила Василиса у светловолосой девушки, с тоскливым видом тыкающей по клавишам компьютера.
  - А зачем она вам? - спросила девушка и подняла на Василису глаза, густо обведенные контурным карандашом, отчего она была похожа на печального клоуна.
  
  - Ее нет на работе? - осторожно спросила Василиса. Как выглядит Котикова, она не знала. Эта девушка вполне могла быть той самой Аленой.
  - Я спрашиваю, зачем она вам: по работе или по личному делу? - настойчиво допытывалась девица. - Если насчет жилья, то все вопросы можно решить со мной.
  Ага, догадалась Василиса, значит, ты не Котикова.
  - Видите ли, - начала фантазировать она, - моя подруга, которая сейчас, к сожалению, в отъезде, год назад приобрела с помощью Алены жилье. А теперь, откуда ни возьмись...
  - Появились законные наследники! - радостно прервала ее девушка и широко улыбнулась.
  - В общем, вы попали в точку. Только не пойму, отчего такая радость? - растерялась Василиса, изображая беспокойство за подругу.
  Девушка выпрямила спину и слегка потянулась, как будто сбросила тяжкий груз с плеч.
  
  - Достала она уже! - абстрактно пояснила девица. - Лучший риэлтор, понимаешь... Вот, пожалуйста, прокололась!
  Василиса сразу почувствовала неприязнь к ней. Она вообще не любила злобствующих завистников. Такие, считала она, могут и на преступление пойти, лишь бы насолить более успешному.
  - Я поняла, - строго сказала Василиса, - Алены здесь нет, а вы мне морочите голову!
  
  - Ничего я вам не морочу, - отмахнулась та. - Алена слегка приболела, поэтому я должна выяснить, по какому вопросу с ней хотят встретиться. Думаете, вы одна такая? Сейчас дам адрес, поедете к ней домой. Случай у вас серьезный, так что откладывать не стоит. - С этими словами девица достала из стола визитку и черкнула на обратной стороне адрес.
  
  - Вот, держите, - сказала она. - Вы поезжайте, а я сейчас перезвоню ей, предупрежу, что клиента направила. Как ваша фамилия?
  - Рубова, - наобум брякнула Василиса.
   Она вышла на улицу и при дневном свете взглянула на адрес. К удивлению Василисы, там фигурировало совсем другое название улицы, нежели ей было известно. Хотя, с другой стороны, вполне естественно, что Котикова не захотела сейчас находиться в квартире, в которой свершилось такое злодеяние. Она вполне могла пожить какое-то время у родственников, к примеру.
  
   Поднимаясь по узкой лестнице на пятый этаж, Василиса пыталась продумать схему разговора, чтобы как-то расположить к себе собеседницу, настроить на откровения. Однако ничего путного в голову не приходило. С другой стороны, подумала она, такое событие не обойдешь молчанием, стоит лишь зацепить хотя бы косвенно этот вопрос...
  
   Василиса нажала кнопку звонка, но в ответ ничего не услышала. Повторив попытку еще несколько раз, она поняла, что звонок не работает. Дверь была обита дерматином и, чтобы достучаться в нее, Василиса как следует приложилась кулаком. С первого же удара она едва не ввалилась в квартиру. Оказывается, дверь была открыта. Весьма неосмотрительно со стороны хозяйки.
  
  - Алена, - робко позвала Василиса и сделала пару шагов в прихожую. Никто не отозвался, только откуда-то из глубины квартиры раздавался негромкий разговор.
  - Извините, войти можно? - добавив уверенности голосу, спросила она, однако навстречу никто не выходил.
   На цыпочках, чтобы не испачкать полы, Василиса прошла дальше, решив заглянуть в комнату, из которой были слышны голоса.
  - Алена, вы дома? - подавая сигнал голосом, как проезжающий автомобиль, спросила она в очередной раз и тут же взвизгнула от неожиданности и ужаса.
  
   На полу в гостиной, прислонившись спиной к стене, сидела женщина и выпученными глазами смотрела прямо на Василису. Ворот свитера был приподнят, закрывая лицо почти до носа, ноги в обтягивающих брюках нелепо раскинуты. Именно ноги вызвали у Василисы приступ неописуемого страха. Несомненно, женщина была мертва. На экране работающего телевизора две девушки вели неспешный разговор о средствах для похудения.
  
   Слабо отдавая отчет своим действиям, она подбежала к телевизору и зачем-то выдернула шнур из розетки. В комнате царил беспорядок: разбросанные вещи валялись на полу, диване, журнальном столике. Рядом с женщиной лежала небольшая сумка, вывернутая наизнанку, у ног лежал кошелек, зеркальце, блокнотик, чуть поодаль - откатившийся тюбик помады...
  
   У бедняги явно хотели что-то найти. Возможно, что и нашли - теперь не узнаешь. Василиса быстро окинула глазами комнату, затем, все так же, на цыпочках, заглянула в спальню и на кухню. Там картина была приблизительно такая же. Уходи скорее! - звучал в голове голос разума. Василиса медленно попятилась к выходу, затем быстро вернулась в комнату и, стараясь не смотреть на покойную, подняла с пола блокнот и забросила его в свою сумку.
  
   Она пулей выскочила из подъезда, едва не сбив с ног пожилого мужчину на крыльце. Несколько десятков метров, которые ей надо было преодолеть до машины, предусмотрительно поставленной за углом, показались ей нескончаемо долгими.
  - Господи, помоги мне... какой ужас! - тихонько причитала она, пытаясь повернуть ключ зажигания трясущимися руками.
  
   Василиса ехала и молила Бога, чтобы никого не придавить. В голове была такая каша из мыслей и эмоций, что, казалось, ее череп сейчас расколется пополам. В какой-то момент ей даже показалось, что машина едет сама и по своему маршруту: так уверенно она делала повороты по малознакомым ей улицам. Когда Василиса наконец остановилась в одном из дворов, чтобы перевести дух, она с удивлением обнаружила, что находится прямо напротив подъезда писателя Воронина.
  
  - Все, приехали! Так тому и быть, - сказала она самой себе и, взяв в руки сумку, вытащила оттуда ключи от квартиры своего работодателя.
  
  - Добрый день, Василиса Игоревна, - раздалось бодрое приветствие, едва она вошла в подъезд.
  Василиса обернулась: охранник вежливо кивнул ей головой и улыбнулся.
  - Здрассьте, - просипела она в ответ и быстрым шагом направилась в сторону лестницы.
  
   Войдя в квартиру, Василиса зажгла свет и глянула на себя в зеркало.
  - Идиотка... - только и смогла вымолвить она, увидев свое отражение. Каким образом ее узнал охранник, скорее всего, останется для нее тайной. Безумный взгляд подслеповатых глаз, сжатые в ниточку губы с темной помадой и... парик в руке. Когда она его сняла, Василиса, хоть убей, не могла вспомнить. Неужели она вот так, с прической, отделенной от головы, шла мимо охранника? Вот стыдоба...
  
   Затем ее внимание переключилось на квартиру, в которую она вошла. Еще пару часов назад она ни за что бы не поверила, что отважится сюда заявиться. Только в последнее время, похоже, ее действиями руководит кто-то другой, подчиняя ее поступки своей воле. Кто-то захотел, чтобы она ушла из газеты, кто-то решил подкинуть ей, как на блюдечке с голубой каемочкой, работу в этой чудесной квартире.
  
   Василиса окинула взглядом прихожую и, сняв свой уродливый балахон, осторожно прошла в гостиную. Кто-то создал условия, при которых она просто не вправе отказаться от этого варианта. И сегодняшний труп тому доказательство. Если ты под прицелом - нельзя оставаться рядом с близкими тебе людьми. Анна со своей семьей должна быть как можно дальше от нее, Василисы. Плохо, что этот ненормальный уже добрался до адреса подруги. Вот и несчастную Алену убили, надо понимать, именно потому, что она была подругой той, запланированной жертвы... Так-так, какая же здесь связь? Василиса медленно опустилась на диван. А если подруг было несколько? Что же теперь - ждать новых жертв? Нет, причина должна быть веской...
  
   Василиса подошла к бюро, откинула крышку: на полочке, как и обещал писатель, лежали деньги. Одна сумма в конверте с надписью "аванс" и рядом еще небольшая стопочка купюр. Некоторое время Василиса просто смотрела на это чудо, затем взяла в руки и в недоумении пожала плечами - самые настоящие деньги. Значит, это не сказка. Точнее, сказка, воплотившаяся в реальность. Кто еще может похвастаться таким трудоустройством? Хотела бы она посмотреть на такого везунчика. Ох, Василиса, - тут же мысленно одернула она себя, - погоди радоваться. В жизни, как известно, бывает либо полоса черная, либо белая. А вот так чтобы две рядышком, взявшись, можно сказать, за ручки - про такой феномен вряд ли кому известно.
  
   Пересчитав деньги в конверте, она взяла трубку домашнего телефона.
  - Добрый день, - сказала она, когда на том конце провода отозвались, - будьте добры, пригласите к телефону Конюхову, это очень срочно...
   Василиса набрала номер начальницы Ани, так как у рядовых бухгалтеров телефон из экономии отключили, и вся контора сидела только на мобильной связи.
   Спустя некоторое время из трубки раздался испуганный голос подруги:
  - Да, слушаю... Вася, ты? Господи, что случилось, почему ты звонишь на этот телефон?
  - Анечка, слушай меня внимательно и не перебивай, - как можно спокойнее сказала Василиса. - Ты должна сегодня купить для меня мобильник и зарегистрировать его на свое имя. Дальше... - она на минуту задумалась, - натолкай в какую-нибудь небольшую сумку все самое необходимое на первое время из моих вещей и отправь с Костиком сюда. Я с ним передам тебе деньги за телефон...
  
  - Куда сюда? Вася, что происходит?!
  - Ой, прости безголовую, - засмеялась Василиса, - я у Воронина... так надо... обо всем остальном поговорим по новому телефону... не возмущайся, - Василиса положила трубку.
  
   Внезапно она почувствовала тревогу. Бог мой, - спохватилась она, - я уже полчаса в этой чужой огромной квартире и даже не удосужилась убедиться, что здесь никого нет. Охранник, который поздоровался с ней как с полноправной хозяйкой, буквально усыпил ее бдительность. Ну не мог же он, в самом деле, быть сообщником у хозяина квартиры, который, в свою очередь, является преступником... Или мог... Да, Малеева, крыша у тебя поехала...
  
   Василиса медленно огляделась по сторонам. В квартире было тихо, чисто, все лежало по своим местам. Она поднялась и не спеша направилась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Именно второй этаж вселял в нее чувство беспокойства. Скорее всего, по той причине, что находиться на таком большом пространстве в одиночестве не так-то и просто. Здесь привычка нужна.
  
   Поднявшись по ступенькам лестницы, Василиса очутилась в небольшом холле, из которого вели две двери. Приоткрыв ту, что ближе, она увидела кабинет, обставленный довольно просто: стол, стул, компьютер, вращающееся кресло, два небольших шкафа с глухими дверцами и большой, до потолка, стеллаж с книгами. Василиса в недоумении подумала, что подобная обстановка вряд ли способствует вдохновению. Во всяком случае, это никак не соответствовало ее представлению о творческой мастерской. С другой стороны, у каждого свои странности. Взять хотя бы то, что Воронину необходимо присутствие в доме другого человека... Странно, очень странно. Как по ней, так лучше работать в одиночестве. Чтобы в соседней комнате никто не шаркал по полу тапками, чтобы не задавал глупых вопросов в самый неподходящий момент и вообще, чтобы не совал нос не в свое дело. Вот-вот... Не совать нос не в свое дело - именно об этом предупреждал ее Воронин!
  
   Василиса подошла к шкафу и только взялась за ручку дверцы, как оттуда посыпались карандаши, а вслед за ними - небольшие, аккуратно нарезанные листы бумаги для рисования, причем чистые вперемешку с набросками каких-то пейзажей, портретов. Вот номер! Он еще и художник? Ну, что ж, талантливый человек талантлив во многом. Василиса бросила взгляд на стеллаж с книгами - там, на верхних полках, было довольно много альбомов по искусству.
  
  Внезапно горячая волна тотчас прокатилась по телу - прямо над головой, почти у самого потолка, она увидела глазок камеры видеонаблюдения. Охнув от неожиданности, она принялась лихорадочно заталкивать в шкаф все, что вывалилось, затем медленно поднялась, отошла в сторону. Проходя мимо стола, она зачем-то провела ладонью по столешнице и вышла в коридор.
  
   Переведя дух, Василиса оглянулась по сторонам и коротким движением перекрестилась. Господи! Это же надо так влипнуть! Не успела приступить к обязанностям и уже попалась...
   Спустившись на первый этаж, Василиса заглянула в ближайшую комнату для гостей. Небольшое помещение было выдержано в мягких пастельных тонах. Из мебели здесь было все необходимое: довольно просторная кровать, туалетный столик с зеркалом в красивой резной деревянной раме, платяной шкаф, небольшая панель телевизора на стене. Окно было закрыто плотными шторами с растительным рисунком, точно таким же, как и покрывало на кровати. В стене, примыкавшей к окну, была дверь, за которой оказалась ванная комната. Ух, ты! - невольно восхитилась Василиса.
  
   Вторая комната для гостей оказалась двухкомнатными апартаментами с камином и роскошной мебелью. Вспомнив слова Воронина о том, что она может выбирать любую из комнат, Василиса с сарказмом произнесла вслух: "Это что, тестирование на глупость, господин писатель?"
  
   Она вернулась в первую комнату и, не раздеваясь, легла на кровать поверх покрывала, уставилась в потолок. Василиса отметила про себя, что в душе вдруг возникло чувство уверенности. Такое крохотное и совсем недолговечное - может, на час, может, на два. Именно здесь, на этой кровати. Вот пока она лежит, не двигаясь и почти не дыша, с ней все будет хорошо. Она понимала, что потом, когда надо будет что-то делать, о чем-то думать - ужас начнет вокруг нее свою неистовую пляску...
   Словно в ответ на ее мысли завибрировал в кармане мобильник. Василиса достала телефон и, глянув на экран, отложила его в сторону.
  - Чтоб ты сдох! - с ненавистью прошептала она и закрыла ладонями лицо. - Господи, помоги мне...
  
   Поздним вечером, когда огней за окном становилось все меньше и меньше - город засыпал, - Василиса, укутавшись в мягкий плед, сидела на диване в гостиной и просматривала записную книжку Алены Котиковой. Листки были сплошь исписаны фамилиями, адресами и еще какими-то непонятными цифрами и пометками. Возможно, это были характеристики квартир. Чисто рабочая записная книжка. Вот и фамилия, которой представилась она, Василиса. Рубова - это последняя запись Алены. Василиса поежилась. Получается, что несчастную убили буквально перед самым ее приходом. И будь расстояние к дому Алены чуть-чуть короче, Василиса вполне могла нарваться на убийцу. То есть, они едва-едва разминулись!
  
   Василиса тупо уставилась в экран телевизора, на котором почти без звука мелькали кадры какого-то фильма. На столе перед ней лежали два мобильных телефона. Костик принес новый аппарат, как она и просила. Теперь можно без опаски отвечать на звонки. А тот, второй телефон, она будет периодически выключать, чтобы давать себе передышку.
  
   Она вновь опустила взгляд на записную книжку, которую держала в руках. Перед фамилией Рубова стояла пометка - Арсен. То ли это было имя, то ли сокращенная фамилия - непонятно. И главное, когда была сделана эта запись? Приходил ли, кроме нее, кто-нибудь еще к Алене в тот день? Что, если тот самый Арсен был последним, кто видел Алену живой? Или он был тем самым, кто убил Алену... Василиса зажмурила глаза и тряхнула головой. Нет, этот вариант маловероятен. К чему убийце говорить свое имя? Дура! - тут же обозвала себя Василиса. Там такой же Арсен, как ты Рубова.
  
   Василиса нажала кнопку пульта и выключила телевизор. Надо было сосредоточиться. Она еще раз пролистала книжку, с жадностью вглядываясь в написанное. Однако подобное слово больше нигде не встречалось. Как теперь узнать, кто был в квартире до нее?
   Вопрос еще звучал в голове, а ноги уже несли ее в прихожую. Василиса вспомнила, что в "Домовом" противная девица написала адрес Алены на какой-то визитке. Взяв со столика свою сумку, она вытряхнула прямо на пол ее содержимое. Встав на колени, она быстро нашла картонку с адресом. На обратной стороне были отпечатаны данные "Домового" - адрес, телефоны и фамилии риэлторов. Одна из них Алена Котикова, а вторая - Светлана Розгун. Надо понимать, что это и есть та самая завистливая напарница Алены!
  
   Василиса вернулась в комнату, остановилась в задумчивости у картины с изображением дождливого вечера.
  - И что дальше? - произнесла она вслух и потерла то место между бровями, где, как говорят, должен находиться третий глаз. Да хоть тридцать третий! Что она скажет этой Розгун? Извините, я там труп обнаружила, не подскажете ли, кто мог это сделать? И Арсена, часом, не знаете?
   Василиса опустилась в кресло. Тупик! В таких делах без помощника никак не обойтись. А кто у нас помощник? Она развела руками и громко сказала:
  - То-то и оно!
  
   И все-таки надо найти возможность поговорить с напарницей Алены. Это уже хоть какая-то зацепка, пусть и маленькая. Хотя вполне может случиться так, что пресловутый Арсен здесь тоже ни при чем. Допустим, что он там появился, когда Алена уже была убита. В этом случае он мог так же, как и сама Василиса, скрыться и больше нигде не объявляться. Может такое быть? Может. Но ведь не исключен и другой вариант - ее убили после ухода Арсена, либо Арсен приходил вчера... Да-а-а...
   С угрюмым видом Василиса покрутила записную книжку в руках, затем отбросила ее на стол. Хаос из мыслей вызвал у нее чувство крайнего раздражения и, как ни странно, голода. Прошло довольно много времени с того момента, когда она пришла в эту квартиру, а заглянуть на кухню так и не удосужилась. А ведь в ее обязанности входило содержать холодильник в боевой готовности. Что, если бы хозяин вернулся этим вечером, а на столе, хоть шаром покати?
  
   Василиса быстро засеменила в сторону кухни и с облегчением вздохнула, когда убедилась, что холодильник загружен по полной программе. Вначале это ее сильно удивило: для чего, спрашивается, он ее нанимал? Спустя минуту в голову пришло разумное объяснение - ведь она могла и не согласиться работать, а питаться творцу как-то надо...
  
   Удобная кровать и уютная комната не сотворили чуда - спала Василиса плохо. Постоянно прокручивая в голове события последних дней, она рисовала себе страшные картины своего будущего. Лишь под утро она забылась крепким сном. Настолько крепким, что когда открыла глаза, долго не могла сообразить, где находится. Спустя несколько мгновений она полностью пришла в себя и тут же, как ужаленная, вскочила с постели. В квартире кто-то был!
  
   С бешено колотящимся сердцем, Василиса осторожно приоткрыла дверь комнаты. В нос тут же ударил запах свежезаваренного кофе, негромко позвякивала посуда. Что за черт!
   В то мгновение, когда перед ней появился Воронин, она так и стояла, в растерянности прижимая к себе подушку, которую зачем-то схватила с кровати.
   - Доброе утро, Василиса Игоревна! - с плохо скрываемой иронией сказал он и добавил: - Завтрак на столе.
   Василиса в оцепенении смотрела на своего работодателя, не произнося ни слова. Затем, спохватившись, она попятилась в комнату и со словами "я сейчас", захлопнула за собой дверь.
  
   Допрыгалась! Хозяин в доме, а она почивает на перинах... Наскоро ополоснув лицо холодной водой, она вытащила из сумки стопку одежды. Руки у нее слегка тряслись, когда она натягивала на себя футболку и джинсы. Говорил, что уехал на несколько дней, а сам явился ни свет ни заря...
   Войдя в кухню, Василиса изобразила непринужденную улыбку. На самом деле она себя чувствовала достаточно неуютно в этой ситуации. Еще ни один мужчина, кроме Рудика, разумеется, не видел ее в таком виде - прямо с постели.
  
  - Здрассьти, - выдавила она. - Я, по-правде, не ожидала вас в столь ранний час, - выразилась она литературным кренделем и еще раз мило улыбнулась, поправив очки на переносице.
   Воронин, жевавший омлет, слегка вздернул брови, затем медленно повернулся и посмотрел на часы, висевшие на стене. Проследив за его взглядом, Василиса оторопела - стрелки показывали 11.00.
  
  - Ого... - только и смогла вымолвить она.
  Воронин пожал плечами и жестом пригласил ее за стол, накрытый на двоих.
  - В принципе, вам можно было бы еще поспать. Это я ранняя птаха.
   Он придвинул тарелку с тостами поближе к ней. Василиса обратила внимание на бинт, тонкой полоской белевший из-под рукава рубашки.
  - Поранились? - спросила она.
  Воронин на секунду замер, потом кивнул головой:
  - Так, ерунда. У друга на даче обжегся.
  
   Василиса сидела словно деревянная. Будучи всегда уверенной в себе, она привыкла быть хозяйкой положения. Никакой мужчина, даже такой красавчик, как Воронин, не приводил ее в состояние робости или неуверенности в себе. Возможно, это были издержки профессии. Однако жизнь, похоже, расставила иные акценты. Зависимость - страшное слово. И еще неизвестно, от чего хуже - от зелья или от других людей! В данный момент она находилась в полной зависимости от идиота, донимавшего ее звонками, еще от этого писателя. Даже от своей ближайшей подруги она сейчас сильно зависела.
  
  - Вы не любите омлет?
  Василиса спохватилась.
  - Нет, что вы! - она взяла в руку вилку. - Даже очень люблю. Просто довольно неожиданно, согласитесь, что вам пришлось готовить завтрак
  для меня.
   - А как по мне, так уж лучше приготовить самому, чем остаться без завтрака. На этот счет, кстати, в вашем объявлении пометочка была, если запамятовали.
   Василиса смутилась. Она вспомнила свое дурацкое объявление.
  - Ну, не до такой же степени, в самом деле, - покраснев, сказала она.
  Воронин, разливавший в это время кофе по чашкам, глянул исподлобья:
  - Откуда же мне знать?
  Он поставил чашки на стол, достал из холодильника абрикосовый джем.
  - Так пойдет? - спросил он и пристально посмотрел ей в глаза. Взгляд был серьезный. - Если честно, вы меня напугали.
  
  Василиса едва не подавилась. Это он про что? Про ее внешний вид что ли? Она машинально пригладила волосы.
  - Представьте: захожу в квартиру, а на полу валяется ваша сумка, косметика, зеркальце... - намазав джем на тост, Воронин немного отпил из чашки. - Хотя понимаю, что ничего плохого в этом доме не может произойти, но чем черт не шутит... Помчался в вашу комнату - слава Богу, моя муза спит, как ни в чем не бывало.
  
  Василиса не знала, куда деваться от стыда. Оказывается, он еще и в комнату заглядывал. А она тоже хороша, сумку вывернула на пол, а убрать забыла.
  - Как странно. Возможно, сумка упала с полочки? - предположила она. - Извините.
  Воронин махнул рукой и поднялся со своего места.
  - Ну все. Мне пора бежать, - сказал он, допивая на ходу кофе.
  - Куда? - изумилась Василиса. - Я думала, работа писателя проходит в кабинете.
  
   Писатель на секунду остановился, задумался, затем не слишком уверенно сказал:
  - В кабинете - само собой, только сейчас мне нужно кое-что уточнить.
  Василиса кивнула с пониманием:
  - В смысле, проверить на правдивость факты?
  - Ну, что-то в этом роде.
   Вскоре дверь за писателем захлопнулась. Василиса осталась одна. В задумчивости побродив некоторое время по квартире, она вновь вернулась на кухню.
   В это утро ей хотелось спокойствия. Такого, какое оно есть сейчас.
   Потом ей стало грустно. Это ты все придумала, спряталась в сказку, - сказала она себе. - Не забывай о причинах, которые привели тебя в этот дом. И еще - бесплатный сыр бывает, сама знаешь где...
  
   Ближе к полудню Василиса набрала номер "Домового". Через пару гудков из трубки раздалось:
  - Риелторская контора "Домовой".
  - Здравствуйте. Где мне найти Алену Котикову? - сиплым голосом, стараясь не выдавать своего тембра, спросила Василиса.
  - А вы кто? - чеканя каждое слово, произнес женский голос.
  - Я? - Василиса растерялась на мгновение. - Я тетя Алены. Ее домашний телефон не отвечает, вот решила позвонить на работу, может, думаю, здесь найду...
  
  - Тетя Кира? - голос на том конце резко изменился. - Ой, тут такое... - в трубку захлюпали. - Короче, вы подъезжайте ко мне.
  - Это к кому? - тихо просипела Василиса.
  - Я Света, подруга Алены. А с племянницей вашей беда приключилась, - девушка громко засопела, затем громко всхлипнула и добавила: - Я тут все утро с милицией общалась, сил нет никаких больше... Велели ничего никому не говорить. Так что, приезжайте.
  
   Василиса нажала отбой. Прижав трубку к груди, она некоторое время сидела не двигаясь. Итак, тело Алены уже обнаружено. Скорее всего, обнаружил его тот, кто был хозяином квартиры. Получается, что подругу Алены, про которую они писали в своей газете, убили в Алениной квартире, а саму Алену еще в чьей-то. Или у нее две квартиры было? Кто их знает, риелторов этих... Да-а... Вызывает недоумение только одно: эти два убийства выглядят так, будто их совершали разные люди.
  
  В первом случае, все как обычно - красивая поза, интерьер и все такое прочее. Хотя, нет... в редакции говорили, что нашли какие-то улики, и вроде как жертва сопротивлялась. А во втором, как она сама могла убедиться, откровенная расправа с обыском в придачу. Предполагать, что по какому-то невероятному стечению обстоятельств убийц было двое, по меньшей мере, глупо. Что-то сильно разозлило или испугало маньяка в этот раз.
  
   Размышления об обстоятельствах смерти несчастных женщин привели Василису в подавленное состояние. Достав из кармана телефон, она включила его. Отдохнула и хватит. Бесполезно прятаться. Более того, это просто опасно, не стоит демонстрировать свое презрение к выходкам этого урода. Едва засветился экран, на телефон позвонили.
  
  - Малеева? - раздался голос главного. - Ты куда подевалась? Звоню полдня.
  - Здравствуйте, Петр Петрович, - ответила Василиса и облегченно вздохнула. - А что, собственно, случилось? За мной долгов вроде не числится...
  - Вот только не надо шерстку дыбом поднимать, - проскрипел недовольно начальник. - Я что, не могу просто так позвонить?
  - Просто, конечно, можете. Только, судя по вашему тону, звоните вы как раз по делу.
  
  Главный замолчал. Затем продолжил уже совсем другим тоном:
  - Ты права. Дело у меня к тебе есть.
   Василиса потянулась всем телом, взяла из розетки ложечку джема и лениво произнесла:
  - Излагайте.
  - Понимаешь... тут такая петрушка на работе без тебя... Короче, ты не могла бы подъехать в редакцию?
  Василиса изобразила легкую задумчивость.
  - Ну, как вам сказать... Я вроде на работе нахожусь.
  - Между прочим, ничего плохого я тебе не сделал. Могла бы и повежливее со мной разговаривать! - не сдержался Петр Петрович и вспылил.
  
  Василиса сдалась.
  - Хорошо, приеду. Только скажите, для какой такой надобности. Может, я ничем не смогу вам помочь.
  - Думаю, что сможешь. С Крюковым надо поговорить.
  - Мне? - удивилась она.
  - Ну не мне же! Точнее, я с ним уже разговаривал. А он уперся - и ни в какую!
  - Это, пардон, вы о чем?
  - Уходить из редакции намылился. Как я понимаю, из солидарности с тобой.
  - Чего?! Никакой солидарности у нас с ним не было отродясь. Работали, правда, дружно, но в день моего увольнения Женька не подавал и намеков на солидарность. Правда, жаловался на усталость, на здоровье. Так дайте человеку спокойно отдохнуть - и он у вас заработает с утроенной силой!
  
  - Ни фига. Я уже предлагал, - обреченно засопел в трубку Петрович.
   Василисе от перспективы ехать в редакцию стало кисло. Были бы там друзья, хоть самые завалящие, еще куда ни шло, а так...
  - Короче, сделаем так, - Василиса на минуту задумалась, соображая, как соотнести планы Петровича со своими собственными. - У меня здесь кое-какие дела наметились, но это ненадолго, - поспешила она успокоить своего шефа. - А потом я поговорю с Крюковым. Хотя, по правде, слабо представляю, о чем именно мне надо с ним говорить. Вы хотя бы намекните, то ли пряник от вас посулить, то ли плеткой пригрозить.
  
  - Все ехидничаешь, Малеева, - Петр Петрович сказал это тоном глубоко оскорбленного человека.
  Василисе стало неловко.
  - Вы зря на меня обижаетесь, честное слово, - попыталась оправдаться она. Но начальник ее перебил:
  - Я не обижаюсь. Говори что хочешь... наври с три короба, в конце концов. Он тебе поверит. Главное, чтобы не увольнялся сейчас. Да, еще - не признавайся, что это по моей просьбе, а то ведь назло сделает. Понимаешь?
  
  - Угу, - согласно кивнула Василиса. - Сделаю все, что в моих силах, Петр Петрович. Чай, не чужие, - добавила она ласково. Разговор с бывшим шефом привел ее в доброе расположение духа. Что ни говори, а приятно, когда ты кому-нибудь нужен.
  - Ну и ладушки, - вздохнул Петр Петрович и попросил: - Потом мне звякни, хорошо?
  - Хорошо.
  - Да, кстати, как твоя работа новая продвигается?
  - Петрович, миленький, ну куда она может продвигаться, моя теперешняя работа? Я же в Музах числюсь, если вы запамятовали.
  - Ну, не сердись на старика. Я рад, что ты такую работу нашла. В подобной ситуации, знаешь...
  
  - Так-то оно так. Только сейчас писателей этих пруд пруди. Вот, к примеру, вы такого знаете?
  - Какого?
  - Воронина.
  - А кто это?
  - Так мой работодатель, вы что, забыли?
  - Ничего я не забыл. Ты мне еще не называла фамилию своего писателя.
  - Разве?
  - Точно тебе говорю. Если хочешь, наведу справки. У меня в издательстве кое-какие знакомства имеются.
  
  Василиса неожиданно обрадовалась.
  - Правда? Тогда услуга за услугу. Сами понимаете: прикинуться писателем в наше время не так то и сложно, любой туману напустить может. Одно успокаивает, что дом приличный и охрана меня в лицо и по имени знает. Только, знаете... - мысль как-то не оформилась, и Василиса замолчала.
  
  - Все, Малеева, заметано, - деловито подвел итог Петрович. - С меня информация. Ну, бывай.
  - До скорого, - попрощалась Василиса и захлопнула крышечку телефона.
   Некоторое время она усердно занималась хозяйством. Делать это было совсем несложно, учитывая, что в квартире практически никто не жил, не сорил. Кто поддерживал весь этот порядок до нее, она не знает. Но сейчас подобная работа - одно удовольствие. Пробежавшись по всем комнатам, она смахнула невидимую пыль, полила цветы, проверила еще раз содержимое холодильника.
  
   Все это время мобильник молчал. Василиса в задумчивости остановилась у окна. На улице было пасмурно, моросил мелкий дождик. Только ветки деревьев с набухшими почками подсказывали, что сейчас весна. А в квартире Воронина было удивительно уютно, и промозглая погода за окном только подчеркивала это. И молчание мобильника, и уют в доме странным образом подействовали на Василису - все это вызвало чувство тревоги. Почему перестал звонить этот ненормальный? Один звонок она, правда, проигнорировала, но странно, что он не повторил попытки.
  
   Что за человек Воронин? Писатель... хм... Что-то не сидится ему в своих хоромах. Как будто он здесь в гостях, как и она сама. Это была та самая мысль, которую она так и не высказала Петровичу. Странно это все... Она сказала Петровичу, что ей здесь спокойно, потому что охрана и все такое. И вот спустя каких-то полчаса ей уже совсем неспокойно. А если бы звонки продолжались - что, тогда лучше?
  
  
  
  ************************************************************
  
   При всем уважении к бывшему начальнику, Василиса первым делом решила все-таки повидаться с риелторшей. Как знать, возможно, Светлана знала того, кто приходил к Алене до нее.
   На этот раз Василиса не пыталась изменить свою внешность. Единственное, что она сделала - это постаралась одеться неброско, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. И еще она решила не появляться в "Домовом", а дождаться, когда Светлана выйдет на улицу, чтобы не столкнуться случайно с милицией.
  
   Время близилось к обеду. Василиса сидела в машине недалеко от входа в контору и ждала, когда появится Светлана. Трудно предугадать, какой режим был у девушки. Возможно, что она перекусывала у себя в кабинете.
   Просидев минут сорок в засаде, Василиса собралась уже выходить из машины, как из дверей "Домового" показалась фигура девушки в ярко фиолетовой курточке и атласных обтягивающих брючках, заправленных в ботфорты.
  
   Василиса медленно тронулась с места и, поравнявшись со Светланой, обратилась к ней через опущенное стекло.
  - Извините, вы случайно не работаете в "Домовом"?
  Девушка обернулась на голос и недоверчиво посмотрела на Василису.
  - А вам что? - угрюмо поинтересовалась она и остановилась.
  - Извините, - как можно мягче произнесла Василиса и дружелюбно добавила: - я, наверное, ошиблась. Мне нужен кто-нибудь из работников этой конторы, - указала она в сторону "Домового".
  
   Светлана на мгновение замялась, затем нехотя призналась:
  - Ну работаю я там... Только у меня сейчас обед.
  - Правда? А у меня, представьте, тоже, - Василиса засияла улыбкой. - Не хотите составить мне компанию? Здесь рядом хорошее кафе. "У Михалыча" называется. Слышали?
  - Слышали. - Лицо у девушки стало скучным. - Там дорого. Я туда не хожу.
  
  Василиса приоткрыла дверцу и махнула рукой, приглашая собеседницу к себе в машину.
  - У меня к вам дело, так что счет буду оплачивать я. Годится?
  Девушка смущенно улыбнулась.
  - Правда что ли?
  - Ну конечно же правда! - нетерпеливо подтвердила Василиса.
  
   Когда официант, взяв заказ, удалился в кухню, Светлана внимательно посмотрела на Василису.
  - Ну, так что там у вас за дело ко мне?
  - Я хотела поговорить об Алене Котиковой, - будничным голосом произнесла Василиса.
  Девушка едва не подпрыгнула на стуле.
  - Это называется "приятного аппетита". Да?
  - Не стоит драматизировать. Все мы смертны...
  - Чего... нет, я просто залипаю... Вы кто? Из морга? - Светлана скорчила брезгливую мину.
  
  - Фу-у, - протянула в свою очередь Василиса. - Ну почему сразу из морга? К вашему сведению, тамошние сотрудники предпочитают обедать в своем "офисе".
  - Да уж, в кино всегда так показывают. Неужто, правда?
  Василиса пожала плечами:
  - Наверное. Но утверждать не буду, сама не видела. Я работаю в газете "Криминальные сенсации". Когда-нибудь читали?
  Светлана ахнула и прикрыла рот ладошкой.
  - Ни фига себе! - Ее глаза, старательно обрисованные черным контуром, увеличились в размерах раза в три. - Только знаете, похоже, ничего у нас с вами не получится.
  - Почему?
  - Ой, не спрашивайте! Полдня работы - коту под хвост. Менты своими вопросами доконали сегодня. И к тому же, приказали молчать. Теперь представьте, что после этого моя фамилия в газете появится? Засудят - к бабке не ходи. - На лице Светланы отразилось великое разочарование, как у актрисы, потерявшей право на главную роль.
  
   Василиса поспешила ее успокоить:
  - Это все ерунда. Во-первых, в нашей газете никогда имена свидетелей не упоминаются. Это строго-настрого запрещено.
  - Так я сама читала...
  - Ерунда, говорю тебе, - прервала ее Василиса. - Все фамилии изменены. Сама понимаешь... Это ничего, что я на "ты"?
  - Да-да, конечно, - кивнула Светлана.
  - Вот. А во-вторых, меня не интересует, что там у тебя менты спрашивали. Мне надо преподнести свою версию этой трагедии.
  Высказать предположение насчет того, что там на самом деле могло произойти. Просекаешь?
  
  - Честно говоря, слабо. Поди разберись... У меня лично никаких предположений нет.
  - Это только кажется. Вот, к примеру, любовь могла быть причиной?
  - В каком смысле?
  - В самом житейском. Был любовник, женатый, а благоверная узнала...
  
  Светлана замахала руками.
  - Не-ет, это исключено.
  - Ты уверена?
  - На все сто. Одинокая наша Аленушка была, - глаза девушки наполнились неподдельной грустью. - Все для других старалась.
  Василиса с удивлением глянула на собеседницу: тогда, в конторе, она демонстрировала несколько иное отношение к своей напарнице по кабинету. А тут поди ж ты... хотя, о мертвых, как говорится, или хорошо, или ничего.
  
  - Это ты о чем? Про работу?
  - Работала она тоже хорошо. Но я про личную жизнь.
  - Сводницей что ли была? - удивилась Василиса.
  - Нет, ну какая из нее сводница. Алена же не старая была. Это когда у самой уже все шансы потеряны, то можно от скуки заняться устройством дел других.
  - Это ты верно подметила, - не могла не согласиться с ней Василиса. - И?
  - Что "и"?
  - Ты говоришь, что она для других что-то там старалась...
  - Да, старалась. На свою голову. - Лицо Светланы помрачнело. - Про ту женщину, что до Алены убили, слышали? В газете про нее вы еще не писали почему-то.
  
  - Не писали, но в курсе. Вроде бы в квартире у подруги все случилось, - ответила Василиса и почувствовала легкое волнение.
  - Ага, у подруги. Если бы! - хмыкнула снисходительно Светлана. - Все произошло в квартире клиента Алены.
  У Василисы от удивления поползли брови вверх:
  - Хочешь сказать, что убийца был клиентом "Домового"?
  
  - Боже упаси! Не хватало еще, чтобы в газету такое попало, - рассердилась риелторша. - Знаешь, бывает у нас такое... ну, как тебе объяснить... Короче, ключи от квартир на продажу находятся у нас, если сам клиент в отъезде. Так было и в случае с Аленой. Квартиру она на несколько часов сдала своей знакомой, а когда та не вернула ей ключи в срок, Алена помчалась туда. Представь себе ее ужас. Человека убили, и репутация квартиры испорчена. Неприятностей заработала на всю оставшуюся... Ой, что это я несу, - осеклась Светлана. - В общем, на нервной почве она слегла. Работала дома, я к ней клиентов отправляла, если что-нибудь неотложное.
  
   Официант принес салат из куриных грудок. Некоторое время женщины ели молча, думая о своем. Затем Василиса осторожно спросила:
  - Скажи, Алена тебе даже пару слов не сказала о своей приятельнице? Кто она такая, чем занималась?
  Светлана пожала плечами.
  - Если бы это было в первый раз, может, и рассказала бы. Хотя, сама понимаешь, используя квартиру в подобных целях, лучше помалкивать.
  - Ну а потом? Потом, когда все это случилось, неужели ни слова не сказала?
  Светлана махнула рукой:
  - Какое там! У нее такая истерика была, что я думала - точно умом тронется. Все причитала: "вот тебе гений! Получила?".
  - Что-то я не поняла. Алена злорадствовала что ли?
  Светлана скрестила руки на груди и горячо запротестовала:
  - Да бог с вами! Я так поняла, что восхищалась та дамочка своим ухажером. В чем-то там он был гениальным, по ее мнению, конечно же.
  
   - Хм, - Василиса насторожилась, - это что же получается - убийца, возможно, был известным человеком. Может, ученый или артист. Как ты думаешь?
  Светлана отложила вилку в сторону и отпила из бокала минералки.
  - Вот только не ученый, - ответила она. - Мне так кажется.
  - Почему? Гений как раз...
  - Нет-нет, - перебила ее Светлана. - Я вспомнила: она еще говорила, что это будущая звезда. Как-то так...
  - Ага, значит, это какой-нибудь певец, шоумен или еще что-то в этом роде.
  - Ну да, - согласно кивнула Светлана. - Или киноактер.
  Василиса сразу вспомнила про "звонок от Горчакова", из-за которого главный пришел в бешенство. Кто прикрывался именем режиссера? Похоже, что версия про артиста вполне заслуживает внимания.
  
  - Скажи, в тот день, когда убили Алену, ты с ней разговаривала?
  - Конечно. Я же к ней клиентов отправляла.
  - Хорошо, значит, ты знаешь, кто к ней последним приходил, - спросила Василиса и невольно напряглась - вдруг риелторша сейчас узнает ее.
   Светлана поморщилась.
  - Это дохлый номер, - махнула она рукой. - Одна была наша давнишняя клиентка - Арсеньева Полина Викторовна, а вторая - придурковатого вида тетка. Но, хоть убей, не могла вспомнить фамилию. От стресса, наверное. Слава Богу, цепляться сильно ко мне из-за этого не стали. Ведь документы я не проверяла, а назваться можно кем хочешь.
  - Это точно...
  
   Не доезжая до редакции, Василиса притормозила на ближайшей стоянке. Вскоре из-за угла показалась фигура Крюкова. Она решила поговорить с ним здесь, не привлекая внимания бывших сослуживцев.
  К тому же отвечать на вопросы "что да как" вовсе не входило в ее планы.
   - Василиса Игоревна, я очень рад вас видеть! - Фотокор сел рядом на пассажирское сиденье.
  - Я тоже, - улыбнулась Василиса. От Крюкова веяло беззаботностью и спокойствием.
  
  - Ты хорошо выглядишь. Как здоровье? - спросила она.
  - Здоровье? - удивился он. - Это ты про что?
  - Значит, все в порядке, - рассмеялась она. - Когда я покидала в последний раз редакцию, ты жаловался на шефа, что поболеть не дает.
  - В наше время болеть нельзя, сама понимаешь. Раз шеф недоволен - изволь выздоравливать. Ты, кстати, из-за него что ли не зашла в редакцию? Посидели бы в цивильной обстановке, кофейку бы тебе приготовил.
  
  - Кофеек - это хорошо, ты в этом деле мастер. Только не хочется мне там появляться, поверь. И даже причину точно сформулировать не могу, но ноги не идут туда.
  - Ясненько, - сказал Крюков и, как показалось Василисе, облегченно вздохнул. - Ты знаешь, - он повернулся всем телом к ней и посмотрел в глаза, - я только теперь, когда ты ушла из газеты, понял, насколько мне тебя не хватает...
  
   Василиса замерла, даже дышать перестала. Такого поворота разговора она никак не ожидала. Когда-то, лет пять назад, они пытались построить отношения, но ничего не вышло: дальше легкого флирта дело не пошло, Василисе встретился Рудольф и с Крюковым в одночасье все рассыпалось.
  - Женя, - спустя минуту молчания, тихо произнесла она, - ты что, до сих пор ни в кого не влюбился? Столько лет прошло...
  
  - Я пытался. Честно тебе говорю. Но каждая встреча приносила только разочарование. Я не мог найти этому причину, а теперь - знаю. Мне необходимо, чтобы ты была рядом каждый день. Раньше я думал, что мне нравится моя работа, а теперь я понял, что мне нравится что-то делать с тобой вместе. И не важно, ссорились мы или радовались удачно сделанному материалу, главное, чтобы видеть тебя. Понимаешь?
  
   Василиса молчала. Она не знала, что сказать. Не потому, что надо вежливо отказать Жене. Нет, в действительности ей было очень приятно услышать такие слова от мужчины, ей давно уже никто ничего подобного не говорил. Только в данный момент в ее запуганной и измученной неприятностями душе не было даже укромного уголочка для подобных чувств.
  
   Тишину нарушил сам Крюков.
  - Так, с лирикой перебор вышел, сам вижу, не подсказывай, - он коротко коснулся ее плеча. - Рассказывай, что привело тебя ко мне. Только не ври, что сильно соскучилась!
  Василиса от души рассмеялась. Она была благодарна ему за такое разрешение ситуации.
  - Да ладно, Крюков, я, правда, рада тебя видеть. Хотелось узнать, что у вас там новенького, как дела идут. К кому мне с этими вопросами обратиться? К самому близкому человеку.
  - То бишь, ко мне, - продолжил Крюков.
  - Вот именно, - подтвердила Василиса и почувствовала некоторую неловкость.
  
  - Ладно, лицедейка, не напрягайся, - успокоил он ее. - Дела в конторе идут тихой сапой, все ждем, когда ваша светлость вернется из ссылки.
  - Так уж и все?
  - Во всяком случае, я - точно, и что-то мне подсказывает - шеф тоже. А это, как ты понимаешь, 99, 9%. Разве мало?
  - Это даже слишком. Только с чего ты взял, что меня ждет шеф? Как говорится, умерла и умерла.
  - Не скажи, - усмехнулся Крюков. - Газетка наша без тебя имеет бледный вид. И твоим завистникам радоваться нечему. Петрович, считай, на каждой летучке тебя вспоминает и в пример ставит.
  
  - Ну а что ж ты? - удивленно посмотрела на фотокора Василиса. - Подать горяченькое ты умеешь и без меня. Тем более, с твоими связями в ментуре - одними снимками можно отделаться.
  
  - Это тебе так кажется. Во-первых, связи накрылись. Во-вторых, снимки не все можно слить в газету, ты сама знаешь прекрасно. Важен комментарий...
  - Постой, а что со связями?
  - Срок действия моего липового удостоверения закончился, а чтобы продлить, с меня потребовали такую мзду, что мама не горюй. Наша "Криминалка", однозначно, того не стоит.
  - Тоже завистник, значит.
  - Кто?
  - Ну, тот, кто тебе делал удостоверение.
  - А, этот... все может быть...
  
  - Уходить не собираешься? - Василиса решила вплотную приблизиться к заданию Петровича.
  Крюков сделал неопределенный жест руками:
  - Да пока не собирался. Вот отпуск хочу взять. Бабуля моя совсем сдала, хотелось бы больше времени ей посвятить. Ты же знаешь, что у меня никого кроме нее нет. Уйдет - и я один на этом свете.
  "Жениться тебе надо" - хотелось сказать Василисе, но она посчитала это несколько неуместным в контексте его сегодняшнего признания.
  
  - Надо будет как-нибудь навестить ее, - сказала она вслух. - Она меня, поди, и забыла.
  Крюков встрепенулся:
  - И не рассчитывай! С памятью у нее полный порядок. Ты даже не представляешь, как бы она была рада. Кстати, у тебя, я понимаю, времени сейчас вдоволь. Или я ошибаюсь? Ты чем сейчас занимаешься?
  
   Вопрос Крюкова поставил Василису в тупик. Не рассказывать же ему про музу. Вряд ли он поймет правильно.
  - Да как тебе сказать, - она сделала задумчивый вид. - Видишь ли, работа у меня сейчас есть. Не знаю, правда, надолго ли. Но пока я занята.
   Крюков посмотрел на нее с удивлением.
  - А поконкретнее нельзя? Или это тайна за семью печатями?
  - В некотором роде. Я дала обязательство, что не буду распространяться на этот счет.
  В глазах Крюкова Василиса прочитала откровенное любопытство и охотничий азарт. Да уж - вытравить из себя журналистские повадки человеку, связавшемуся с этой профессией, очень трудно. В любой ситуации он держит нос по ветру.
  
  - И все-таки?
  - Жень, только тебе: помогаю одному челу грамотно формулировать мысли на бумаге, - уклончиво ответила она.
  - Во как... И где ты такую работенку отхватила?
  - Не я. Это он меня нашел, в смысле, работодатель мой. А ему кто-то там посоветовал. Я подробностей не знаю, - заюлила Василиса, включаясь в игру.
  
  Крюков хитро прищурил глаза и сказал, глядя куда-то в сторону:
  - Весьма загадочное совпадение. Тебе не кажется?
  - Ты о чем?
  - Оформлять грамотно мысли, Малеева, может любой филолог. Их пруд пруди. Ан нет, подавай ему известного репортера, да еще из скандальной газетенки. Не кажется это странным?
  Василиса пожала плечами:
  - Когда я получила аванс, то все мои сомнения развеялись.
  - Платит, говоришь, хорошо?
  - Меня устраивает, - холодно отозвалась она. - А потом будет видно. Может, вернусь к вам. Потом, когда все эти страсти с убийствами поулягутся.
  
  Крюков опустил глаза:
  - Вася, ты извини меня. Я просто переживаю. Все эти угрозы..
  - Какие угрозы? - Василиса переменилась в лице.
  - Из-за которых ты ушла с работы. Или я чего-то там еще не знаю? - Он внимательно посмотрел на нее.
  - Да нет, вроде такого ничего больше нет. Кстати, у меня к тебе просьба: ты не мог бы дать мне на время снимки убитых женщин? Хочу на досуге поразмышлять.
  - Бог мой! Над чем?! - громко возмутился Крюков. Затем недовольно пробурчал: - Ну, хорошо, если тебе нечем больше развлечься, то так и быть - сейчас доставлю. Подождешь меня здесь?
  
   Василиса кивнула. Он нехотя вышел из машины и направился в сторону редакции.
   Василиса тоже вышла из машины, решила немного размяться. Сквозь тучи пробивалось солнце, его лучи были по-весеннему теплыми, и очень хотелось подставить лицо, зажмурить глаза и ни о чем не думать.
   Для чего она попросила у Крюкова эти фотографии, Василиса сама толком не знала. Решила в сыщика поиграть? Ох, не к добру это... Оглянувшись вокруг, она увидела стоявшую у тротуара, на противоположной стороне улицы, черную "Тойоту". Точно такая же машина стояла неподалеку от нее у риелторской конторы, когда она ждала напарницу убитой Котиковой. Совпадение? Номер не разглядеть - далеко. Настроение испортилось. Василиса села в машину и начала в зеркало заднего вида наблюдать за Тойотой. Из-за тонированных стекол не было видно, есть ли кто за рулем.
  
   Вскоре появился Крюков с пакетом в руках. Василиса вновь вышла из машины. В какое-то мгновение у нее появилось желание рассказать ему про свои страхи, про звонки. Ведь кто-то же должен ей помочь. Но здесь нужен сыщик, а не фотокорреспондент.
  - Заждалась? - с улыбкой спросил он и протянул пакет. - Вот, возьми.
  Василиса сделала шаг навстречу и тут неожиданно ее нога попадает в выбоину в тротуаре и подворачивается. От резкой боли потемнело в глазах.
  - Осторожно! - Крюков подхватил Василису под руку.
  
   - Как же я теперь поеду? - сидя на заднем сиденье и потирая ногу, сокрушалась Василиса. - Нога болит ужасно...
  - Давай я тебя отвезу, - тут же вызвался Крюков.
  - Куда? - спросила она и сняла очки, чтобы вытереть выступившие на глазах слезы.
  - А куда тебе надо? Может, в больницу?
  Она с ужасом посмотрела на него и принялась рьяно ощупывать ступню.
  - Да нет, вроде, все цело, только больно. Тормоз толком не прижму. Отвези меня домой... то есть, на работу.
  - Не понял: так на работу или домой?
  - Крюков, не задавай лишних вопросов, - Василиса поморщилась. - Я живу на своей работе.
  
  Он удивленно посмотрел на нее.
  - Впечатление, что ты не ногу, а голову подвернула, - с досадой сказал он. - И где твои очки?
  - Вот, - она протянула руку, в которой держала очки.
  - Надень.
  - Чего это ты раскомандовался? - удивилась она.
  - Я не командую. Еще раздавишь случайно, а поводырем мне некогда у тебя быть.
  
  Василиса обиженно поджала губы.
  - Садись за руль, - буркнула она и водрузила на нос очки.
  Крюков посмотрел в зеркало и улыбнулся:
  - Ну вот, такую я тебя люблю. Злючку.
  Василиса промолчала. На тему любви ей меньше всего хотелось говорить.
  
  - Василиса Игоревна, вам помочь? - спросил охранник, когда она, опираясь на руку Крюкова, проследовала в сторону лестницы.
  - Спасибо, помощник у меня, как видите, есть, - отозвалась она.
   Открыв дверь, Василиса, хромая, прошла в прихожую.
  - Спасибо, Женя. Я здесь уже как-нибудь сама справлюсь, - сказала она Крюкову.
  
  - Справишься, конечно. Только давай вначале ногу посмотрим. Вдруг в аптеку придется бежать? Дома, поди, никого нет.
  Василиса, глянув на пустую вешалку, согласно кивнула:
  - Проходи. Может, в самом деле, чего понадобится.
  Они вошли в гостиную. Женя окинул беглым взглядом обстановку квартиры и присвистнул:
  - Недурно! И это теперь твоей работой называется?
  - В каком смысле?
  - С какого перепугу тебе здесь жить? - в голосе Крюкова послышались нотки ревности. - Поработали, поработали - и по домам. Или я чего не догоняю?
  Василиса не нашлась, что ответить и, положив сумку на диван, сказала:
  - Ты посиди минутку. Я сейчас переоденусь.
   Вернувшись в гостиную, она села в кресло и демонстративно вытянула босую ногу.
  - Посмотри. По-моему, ничего страшного, - сказала она.
  Крюков поднялся с дивана и, нахмурив брови, подошел к Василисе.
  
  - Жить будешь, - коротко бросил он. - Хотя лед приложить не повредит. У вас здесь лед имеется? - с нажимом на "вас", спросил он.
  Она улыбнулась, пожала плечами:
  - Сейчас посмотрим.
   Вытащив из морозильной камеры контейнер со льдом, Василиса обернулась к Крюкову, который стоял у входа в кухню, прислонившись к дверному косяку.
  - Ну вот, - сказала она, - все в порядке. В аптеку идти не придется.
  
  Крюков кивнул:
  - Тогда я пошел. Звони, если что. Вряд ли твой работодатель будет метаться в поисках лекарств. - Он натянуто улыбнулся и направился в прихожую.
   - Женя, - остановила она его, - ты что, обиделся?
  Он вернулся в кухню, подошел к Василисе и осторожно положил руку ей на плечо.
  - Я не могу на тебя обижаться. Хочу, но не могу. - Он указательным пальцем дотронулся до кончика ее носа. - За что? И какое право я на это имею?
  Он замолчал, затем вздохнул:
  - Я тебя только об одном прошу: если вдруг что не заладится - мой дом для тебя всегда открыт. Поняла?
  
  - Поняла, - тихо ответила Василиса.
  - Адрес, надеюсь, еще не забыла?
  - Нет, конечно.
  - Ну, вот и ладушки, - бодрым голосом подвел он итог. - Пока.
  
   Василиса закрыла дверь на замок и подошла к окну. Легкие сумерки приглушили дневной свет. Это время суток, когда день уже отступил, а вечер не настал, Василиса не любила. Ей всегда казалось, что в эти минуты открывается некий портал в другой, враждебный мир. Объяснить подобные ощущения она не могла, но, оставаясь дома в такое время, она обычно закрывала наглухо шторы и включала свет.
  
   Василиса проводила взглядом удалявшуюся в сторону стоянки такси фигуру Крюкова. Она уже взялась рукой за портьеру, чтобы по привычке отгородиться от наступающих сумерек, но пальцы в этот момент судорожно сжали бархатистую ткань: слева от угла дома стояла черная "Тойота". В том, что это была та самая машина, которую она видела сегодня уже дважды, она нисколько не сомневалась. Она старалась не поддаваться панике, но предательская слабость разлилась по всему телу. Василиса отступила от окна, спрятавшись за тонким тюлем. Она дождалась, пока Крюков сядет в такси, и осторожно задернула плотную штору, оставив лишь узкую щель. Едва отъехало такси с Крюковым, с места плавно тронулась "Тойота" и укатила в противоположном направлении. Теперь не осталось никаких сомнений - за ней наблюдают.
  
   Звонок мобильника был сродни разорвавшейся гранате. От неожиданности Василиса не сразу смогла разобраться в цифрах, а когда поняла, что звонит ее бывший начальник, с облегчением перевела дыхание.
  - Ну, Игоревна, - раздался голос главного редактора, - я свое обещание выполнил. А ты?
  - А что я обещала, Петрович? - с волнением в голосе спросила Василиса и тут же спохватилась: - Вы про Крюкова? Так все в порядке. Будьте спокойны.
  - Уговорила? - обрадовался главный.
  - Да нет. Никаких таких усилий с моей стороны прилагать не пришлось, - ответила она. - Он и не собирался покидать ваши стены. Скорее всего, вы что-то не так поняли.
  
  - Я? - главный на мгновение растерялся. - Нет, ты уверена в этом?
  - Абсолютно.
  - Вот шельмец... Ну да ладно, бог с ним. Я узнал про твоего Воронина.
  - Ну и? - встрепенулась Василиса.
  - Полный порядок. Человек известный в издательских кругах. Пишет под псевдонимом Карет... - главный запнулся, - Капер... Тьфу ты, черт! Вылетело из головы...
  - Еще скажите Касперский, - прервала Василиса.
  - Вот-вот, точно! - поддакнул главный.
  - Петрович, это создатель антивируса.
  - Да? То-то мне фамилия знакомой показалась. Короче, работай спокойно.
  - Ага. Спасибо.
  
  В трубке замолчали. Василиса хотела нажать отбой, однако главный вновь заговорил:
  - Слушай, я чего-то не пойму: тебя не устроил мой ответ?
  - Ответ устроил, - сказала Василиса. - Меня моя работа не очень устраивает.
  - Неужто запарилась? - ахнул начальник.
  Главный откровенно издевался. Этого Василиса уж никак не ожидала.
  - Знаете, Петр Петрович, я понимаю, конечно, что я вам человек чужой, - повысила она голос, - но...
  
  - Стоп-стоп-стоп! - тут же оборвал ее главный. - Это почему же чужой, с чего ты сделала такой вывод?
  - А то мы родня, - съехидничала Василиса. - Бесплатный сыр бывает сами знаете где... Я привыкла работать, а здесь... - она замолчала.
  - Вот именно, дорогуша, привыкла. А в этой жизни знаешь, сколько всего удивительного и приятного есть помимо беспросветной работы? Только не всем оно достается. Тебе вот повезло. Можно сказать, подарок судьбы случился. Ты мне не веришь?
  
  - Петрович, вы же не оракул. Я и самой себе не слишком доверяю.
  - Ну, это тоже неплохо. В общем, если что - звони, - быстро закруглил тему Петрович и отключился.
   Василиса вернулась в кухню, где на столе осталась форма со льдом. Высыпав кубики в целлофановый пакет, она приложила холод к ноге. Прав был Крюков - так легче. Надо было все же послать его за бинтом в аптеку.
  
   Раздумывая про слова главного о подарке судьбы, Василиса сделала один неутешительный вывод - никакой подарок не заменит ей душевного равновесия, и никакое безделье не сравнится с работой, которую любишь и в которой хорошо разбираешься. Вокруг нее сейчас добрые, заботливые люди - подруга, бывший начальник, Женька Крюков, Воронин... И при всем этом жизнь как будто замерла, запутавшись в паутине необъяснимых событий. Кому из этих людей она может доверить свою тайну? Только тому, кто может реально помочь ей. Такого человека она не знала.
  
  Зато ясно, что самому надежному человеку - Ане - она ничегошеньки не может сказать. Это все равно, что нагрузить мозг непосильной задачей: не найдя решения, он начнет разрушать сам себя. Так поступить с подругой она не могла. Может, взять и пойти в милицию? Именно так поступила бы Аня.
  
   А в итоге что? Мне поставят охрану, а сами быстренько во всем разберутся? Ага, как бы не так... Василиса убрала с ноги лед и приложила его ко лбу, обвела взглядом кухню. Сварить что ли чего? На душе стало тоскливо. Она вдруг посмотрела на себя со стороны и ужаснулась. Что она здесь делает? Тунеядка, дармоедка...
  
   Кляня себя и свою долю, Василиса подошла к холодильнику, решительно распахнула дверцу и почти тут же ее захлопнула. У нее же есть пища для ума! Фотографии, которые дал ей Крюков!
   Минуту спустя Василиса разочарованно смотрела на содержимое своей сумки, которое она вытряхнула на столик в прихожей. Пакета, который ей принес Крюков, там не было. Идиотка! Оставила в машине. Или не в машине? Она быстро набрала номер Крюкова.
  
  - Да, Вася, слушаю.
  - Жень, извини меня, не помню - ты вроде отдавал мне пакет с фотками, а я их у себя не нахожу. Может, в машине остались?
  - Фото?... Нет, Вася, в машине их не будет. Вот, нащупал, они у меня в кармане куртки: похоже, я автоматически засунул их туда, когда ты ногу подвернула.
  - Так и знала. Вот растяпа!
  - Вась, не ругайся, я же не специально. Хочешь, сейчас подъеду и отдам.
  - Нет-нет, уже поздно. Это я себя, Женя, ругаю, твоей вины здесь нет...
  
  
   Вернувшись в кухню, Василиса вновь открыла холодильник и в растерянности уставилась на его содержимое. Продуктов было много, и любая порядочная хозяйка сумела бы приготовить из них не просто ужин, а приличное угощение для небольшой компании. А что делать ей? Вот придет сейчас голодный писатель, а муза его истуканом сидит в квартире. На нее глядя, сытым ведь не станешь! Нет, Петрович, ты не прав - это не подарок судьбы, это наказание.
  
   Василиса включила чайник и с угрюмым видом начала жевать холодную сосиску. Сегодняшние события представлялись ей пестрым лоскутным одеялом, никакой логической цепочки из них не выстраивалось. Что дал ей разговор с риелторшой? Ничего. Хотя, почему же... Василиса перестала жевать. А как насчет выражения "вот тебе гений"? И еще что-то там про будущую звезду? А еще звонок типа "от режиссера"? Ой, ой... похоже, здесь начинает теплеть!
  
   Ее размышления прервал звонок мобильника. Василиса глянула на экран, и сердце ее оборвалось - "номер засекречен".
  - Да, - глухо ответила она.
  - Как дела, милая? Как твоя ножка? - раздался мерзкий голос.
  - Ты кто? Что тебе надо? - закричала в трубку Василиса. Из ее глаз полились слезы. - Урод, что я тебе сделала?
  - Тихо, тихо... Не надо так нервничать. Ты мне ничего не сделала.
  - Я тебя не боюсь, кретин! - прокричала в трубку Василиса, дрожа всем телом.
  Из трубки раздался дребезжащий смешок:
  - А меня и не надо бояться. Я тебя сам буду защищать от всех подлецов. Спокойной ночи...
  
   Она стояла, уперев руки в стол. Слезы стекали с подбородка прямо на столешницу. Василисе хотелось пореветь громко, в голос, чтобы получить хоть какое-нибудь облегчение, но в это самое время послышался хлопок двери из прихожей. Василиса едва не поперхнулась слезами.
   В одно мгновение она сполоснула лицо водой из-под крана, выбросила недоеденную сосиску в мусорное ведро и, сделав несколько глубоких вздохов, постаралась изобразить на своем лице состояние полной безмятежности.
  
  - Добрый вечер, Виктор Васильевич, - произнесла Василиса, выйдя навстречу своему работодателю.
  Воронин, держа в руках куртку, с удивлением посмотрел на нее.
  - А что у вас с ногой? - вместо приветствия спросил он.
  Василиса глянула на свою ногу, как будто хотела выяснить, что же там такое случилось на самом деле.
  
  - У меня? Да ничего страшного, - беззаботно произнесла она и улыбнулась.
  - Ничего страшного, говорите, - повторил он за ней и повесил куртку на вешалку. - Что-то мне ваш оптимизм не нравится.
  Она сделала непонимающий вид:
  - В смысле?
  - Улыбаетесь вы странно. - Он прошел в сторону кабинета и, остановившись у двери, обернулся:
  - Вы ужинали?
  - Да! - по-солдатски отрапортовала Василиса. - А вам приготовить что-нибудь?
  - Нет, спасибо, я сыт. А сейчас у меня много работы, - ответил он и скрылся за дверью. Сказал, как отрезал.
  
   Василиса так и осталась стоять на месте в полном недоумении. Откуда он узнал про ногу? Она ведь не хромала, повязки на ноге тоже нет. И потом, что значит "У меня много работы?". Разве так говорят писатели? Хотя, нет, может, и говорят, но это лишь означает следующее: не мешай мне работать. Именно так - НЕ МЕШАЙ! А для чего тогда она вообще здесь нужна? Услуги ее как кухарки, похоже, тоже не требуются. Что за чертовщина?
  
   Войдя в свою комнату, она присела на край кровати. Ощущение смертельной усталости свинцовой тяжестью разлилось по всему телу. Но она знала, что уснуть сегодня вряд ли удастся. Кошмар последних дней не рассеивался, а, наоборот, сгущался. Даже если звонки идиота отбросить, то все равно остается МАШИНА. А потому ничего здесь не отбросишь, все это - звенья одной цепи. Каким боком она, журналистка, ко всему этому причастна? Что-то о ком-то не так написала... бред, это полный бред. Если бы, допустим, она стряпала статьи про коррупционеров, то еще куда ни шло, тут, как говорится, широкий простор для деятельности разного рода мстителей. Но репортер Криминалки...
  
   В коридоре послышались быстрые шаги. У Василисы почему-то гулко забилось сердце. Она встала с кровати и подошла к двери, прислушалась. Раздался неясный шум со стороны прихожей. Василиса быстро распахнула дверь комнаты и вышла в холл.
   Воронин стоял на пороге, в руках у него была какая-то папка и куртка.
  
  - Я не хотел вас тревожить. - Он был явно чем-то озабочен. - Мне надо срочно отлучиться. Ненадолго. А вы отдыхайте...
  Он сказал последние слова с каким-то подтекстом, как будто чего-то не договаривая. Василиса пожала плечами, мол, дело хозяйское. Дверь захлопнулась.
  
   Отдыхайте! Вот сказал так сказал! Можно подумать, она весь день трудилась в поте лица, а теперь, типа, пора и баиньки. Дурдом...
  Василиса подошла к зеркалу, висевшему у входной двери, и уставилась на свое отражение. Отражение ей не понравилось. Почему-то в голове всплыли строки из песни: "таких не берут в космонавты". Нет, Василиса, - обратилась она к себе. - Таких не выпускают из психушки!
  
   Медленно отойдя в сторону, она еще некоторое время созерцала себя в зеркале, затем выключила свет в прихожей. Со стороны лестницы, ведущей на второй этаж, пробивался свет. Похоже, Воронин забыл выключить у себя электричество. Василиса поднялась по ступенькам, вошла в кабинет. Когда ее рука уже коснулась клавиши выключателя, глаза на мгновение задержались на рабочем столе, где стоял открытый ноутбук. Непонятно откуда появилось острое желание пробежаться пальцами по клавиатуре и посмотреть, чем "дышит" писатель. Однако вспомнив про возможное видеонаблюдение, Василиса лишь тяжело вздохнула. И тут ее взгляд упал на небольшой листок, валявшийся на полу около стола. Ну, за это ведь в тюрьму не посадят домработницу, если та поднимет с пола бумажку? Конечно, нет! - подбодрила она себя.
  
   Изобразив полное безразличие на своем лице, она подошла к столу, подняла листок, перевернула его... и замерла на месте. Это был рисунок, тщательно прописанный карандашный рисунок лежащей женщины, а если точнее - убитой женщины. Та же поза, что и у всех тех несчастных, погибших от руки маньяка. Только... руки Василисы задрожали... эта женщина - она сама. На рисунке была убитая Василиса Малеева! Она глухо вскрикнула, отбросила лист в сторону и выскочила из комнаты.
  
   Кто меня заманил в эту квартиру? Кто? А никто! Ты сама, идиотка, вызвалась поучаствовать в этом шоу под названием... - мысленно выговаривала Василиса, натягивая сапоги и хватая в руки куртку и сумку.
   Едва она коснулась дверной ручки, как с другой стороны послышалось движение, и звук вставляемого в замок ключа.
  Ледяной холод ужаса на мгновение сковал все тело Василисы. Но только на мгновение. И тут же сработал инстинкт самосохранения. В одну секунду она пересекла пространство прихожей и спряталась за аркой, ведущей в гостиную.
  
   Дверь отворилась, послышались быстрые шаги. Василиса буквально приросла спиной к стене. В сторону ее комнаты прошел Воронин.
  - Василиса Игоревна! - громко позвал он и, судя по звуку, открыл дверь.
  Василиса на цыпочках метнулась к выходу. Перескакивая через две ступеньки, она неслась вниз. Сверху раздались шаги и голос Воронина:
  - Василиса! Вернись! Ты сделаешь себе хуже!
  Промчавшись мимо охраны, она выскочила на улицу. Впереди было достаточно большое пустое пространство до забора, окружавшего двор. Не найдя другого варианта, она забежала за деревянную фигурку гнома у детской песочницы и присела.
  
   Воронин, чертыхаясь, выбежал на улицу и, оглянувшись по сторонам, громко произнес:
  - Дурак! Упустил!
  Василисе казалось, что она слишком громко дышит, даже сердце, было впечатление, стучало на весь двор. И когда Воронин быстрым шагом направился обратно в подъезд, она на какое-то мгновение потеряла возможность двигаться, руки и ноги не слушались. Едва отдышавшись, она медленно поднялась из своего укрытия.
   В этот момент из подъезда вновь показался Воронин. Василиса буквально рухнула на землю, чтобы успеть спрятаться. Писатель пронесся мимо нее в сторону стоянки машин. Вскоре раздался звук работающего двигателя и автомобиль, осветив фарами все вокруг, выехал со двора.
   Василиса с ужасом смотрела вслед удаляющейся машине - это была та самая "Тойота"...
  
   Проверив содержимое своей сумки, она убедилась, что ни ключей от машины, ни телефона там нет. Ключи, естественно, остались на полочке в прихожей, а телефон, похоже, в кухне. Хорошо еще, что кошелек с деньгами при ней.
   Почему она до сих пор жива? Этот вопрос Василиса задавала себе снова и снова, но ответа найти не могла. Какие они, маньяки?
  
  Опираться на свой репортерский опыт вряд ли стоит. Да, она знала, что людей этих, как правило, никто из окружающих ни в чем и никогда не подозревал. Более того, довольно часто они были примерными работниками и добропорядочными семьянинами. Но это все очень поверхностно, очень приблизительно. Что ж, Малеева, это тебе не домыслы свои по бумаге развозить, здесь конкретные знания нужны!
  
   Перейдя быстрым шагом улицу, Василиса остановилась на стоянке такси. Не прошло и минуты, как подъехала машина с шашечками.
  - На Старосельскую, - сказала она водителю и устало откинулась на заднем сиденье. Решение поехать к Жене Крюкову созрело у нее автоматически. Заявиться со своими проблемами опять к подруге она не могла. Надо осмотреться, надо обдумать...
   Сигнал автомобиля, ехавшего следом, прервал мысли Василисы.
  - И че ему надо? - нервно буркнул таксист. - Смотри, мигает, это не твой знакомый будет?
  Василиса обернулась и едва не взвыла от досады: "Тойота" шла почти вплотную сзади, пытаясь обогнать такси. И лишь густой поток встречных машин не позволял этого сделать.
  Она взмолилась:
  - Я вас очень прошу, только не останавливайтесь! Этот человек меня преследует! Можно побыстрее?
  - Чего? - недовольно протянул таксист и глянул в зеркало. - Оно мне надо? Я тебе не Шумахер, и машина, между прочим, у меня казенная!
  - Я вас очень прошу! Я заплачу. Вопрос жизни и смерти...
  - Твою малину... - с тоской в голосе выругался мужчина, но скорость все-таки прибавил.
  - Если поедем на Старосельскую, то он нас догонит: дорога за городом, сама понимаешь...
  - Да-да, я все понимаю. Для начала куда-нибудь спрятаться надо, в какой переулок, что ли.
  - Ага! Учить она меня будет.
  
  Пререкаться с таксистом было бесполезно. Ну, не мачо он, что тут поделаешь! Да и кому, если разобраться, нужны чужие проблемы? Не остановился - и на том спасибо.
  - А ты, часом, не обворовала того типа? - зыркнув в зеркало, спросил он. - Ишь, как щемится, ишь ты его... - В голосе мужчины появились азартные нотки.
  Василиса сложила руки лодочкой и, закрыв глаза, начала мысленно призывать на помощь всех святых.
   На одном из перекрестков таксист пулей пролетел на только что загоревшийся красный свет, Воронин был вынужден остановиться.
  Василиса с облегчением вздохнула.
  
   Такси притормозило в полутемной подворотне кирпичного дома сталинской постройки.
  - Все, - сказал водитель, не заглушая двигателя. - Станция Березай.
   - Не поняла, - тихо проговорила она. - Дальше я что, пешком пойду?
  Таксист вышел из машины и распахнул заднюю дверцу.
  - Вылезай, говорю, по-хорошему. Кино насмотрелась?
   Василиса вышла из машины.
  - Какое, блин, кино? Он теперь уже не найдет нас! Тебе что, деньги не нужны? - пыталась она пробиться к здравому смыслу.
  - Деньги? А может, пулю в лоб? - выложил он свой аргумент и, вскочив в машину, рванул с места.
  - Вот козел! - Она смачно плюнула вслед.
  
  Из темноты двора раздался дружный хохот. Василиса испуганно обернулась: группа молодых ребят сидела на скамейке у подъезда и, судя по всему, наблюдала за происходящим.
  - Че, не прокатило? - спросил один из них.
  Василиса хотела огрызнуться, но, подумав, решила не испытывать судьбу.
  - Не прокатило, - мирно отозвалась она и медленно двинула в сторону от дома.
   Свет фар буквально разрезал темноту двора. Василиса едва успела прижаться к стене дома, как машина Воронина промчалась мимо нее и с визгом притормозила возле скамейки с ребятами.
  
   Оглянувшись по сторонам, Василиса обнаружила совсем рядом небольшую приоткрытую дверь, ведущую, по всей видимости, в подвал. Не раздумывая, она тут же проскользнула в узкое пространство, стараясь не задеть саму дверь, чтобы та случайно не скрипнула. Пробежав немного по ступенькам вниз, остановилась, прислушалась. Спускаться дальше в кромешной тьме она не рискнула и с напряжением вглядывалась в узкую полоску тусклого света с улицы. Не прошло и минуты, как раздался звук отъезжающей машины. Подождав еще некоторое время, Василиса медленно поднялась к двери и осторожно выглянула наружу.
  
   - Эй! Ты где там? - крикнули ей со скамейки. - Можешь не прятаться, он уже уехал.
  Василиса сделала несколько шагов в сторону компании.
  Остановившись на некотором, безопасном, расстоянии, она негромко спросила:
  - Он спрашивал что-нибудь?
  Парень в темной кожаной куртке с длинными, до плеч, волосами и широкой банданой на голове, поднялся со скамейки и подошел к Василисе.
  
  - А что ты ему сделала? - спросил он, внимательно вглядываясь в лицо Василисы. - Спрашивал, не видели ли мы, куда ты пошла.
  - Спасибо, что не выдали, - едва сдерживая появившиеся некстати слезы, сказала она.
  - Да нам по барабану, девушка, - с безразличием в голосе произнес он. - Еще не было такого, чтобы порядочный байкер стучал на кого-нибудь. Хоть на бабу, хоть на мужика.
   - Да ничего я ему не сделала! - с отчаянием в голосе, воскликнула она. - Преступник он, самый настоящий преступник. Я едва спаслась от него!
  - Вот урод, - вяло посочувствовал парень. - А ехать далеко ли собралась?
  Василисе казалось, что он ей не поверил, и что не выдали они ее только лишь потому, что им действительно все по барабану. Она изобразила на своем лице признательность.
  - Ребята, я вам очень благодарна, - сказала она. - Спасибо и всего вам доброго. Я пойду.
  
  Парень пожал плечами.
  - Ну, как знаешь, тебе видней. Хотя я на твоем месте не рисковал бы.
  Василиса, сделав пару шагов, остановилась.
  - Это ты насчет чего? - спросила она, обернувшись.
  - Насчет того, что транспорт стоит, тебя дожидается, - он махнул рукой в сторону небольшой стоянки для машин, на которой в ряд стояли три мотоцикла. - Доставлю в лучшем виде, куда прикажешь. Соглашайся.
  
   Василиса на мгновение задумалась. Ей еще ни разу не приходилось ездить на мотоциклах. Но сейчас это было, пожалуй, неплохим решением.
  - Ну, если у вас есть время, - неуверенно произнесла она, перейдя почему-то на "вы". - Я вам заплачу.
  - Не смеши меня. - Молодой человек быстрым шагом направился к стоянке.
  - Мне за город! - крикнула она ему вслед.
  - А мне по барабану!
  - Ну, да, - тихо сказала она самой себе, - барабан я как-то выпустила из виду.
  
  - Предупреждаю сразу, - грозно сказал парень, когда Василиса уселась позади своего благодетеля, - держись крепко, и ты получишь ни с чем не сравнимое наслаждение. Когда-нибудь каталась на спортбайке?
   Не дождавшись ответа, он повернул ключ зажигания. Мотор взревел, мощная машина рванула с места, а Василиса тут же прокляла все на свете.
   Чокнутый байкер не просто несся с космической скоростью, но еще зачем-то петлял по узким улочкам и темным дворам, а один раз протряс по ступенькам.
   Сколько прошло времени, Василиса не поняла, ей казалось, что вечность. Когда наконец зверь-машина остановилась у Крюковского дома, Василиса, едва живая, сползла с мотоцикла и на негнущихся ногах медленно поковыляла к воротам.
  
  - Эй! - окликнул ее байкер, - может, хоть шлем отдашь?
  Василиса одной рукой уперлась в забор, другой - сняла с себя шлем.
  - Ну, ты и придурок, - прошептала она не оборачиваясь.
   Парень подошел к ней, забрал шлем.
  - Че, не понравилось? - хихикнул он. - Вот она, женская благодарность. Зато твой хахаль нас не догнал.
  Василиса обернулась и медленно опустилась на корточки.
  - Какой хахаль, что ты городишь? - она стянула с головы вязаную шапочку и протерла ею лицо. - Хочешь сказать, что "Тойота" ехала за нами?
  - Пыталась ехать. Скажи, хохма? - байкер сплюнул в сторону и расцвел самодовольной улыбкой. - Ты не дрейфь, никакой он не мент, это я так, для прикола ляпнул про корочки. Мы с ребятами решили, что ты чувака наколола на чем-то, вот он и гоняется за тобой.
  
  Василисе показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Упираясь спиной в забор, она поднялась на ноги и испуганно начала оглядываться по сторонам.
  - Господи...
  - Вот чумная... я же говорю - он пытался. Так я на первом же повороте ушел от него. А ты думаешь, я с балды по дворам куролесил? Не боись, вначале для виду я рванул в противоположном направлении, а уже потом...
  
  - Спасибо тебе, добрый молодец. - Василиса начала приходить в себя. - Сколько с меня?
  Парень скривился.
  - Обижаешь, красавица. - Он сел на мотоцикл и небрежно бросил: - Кстати, меня зовут Леха. Если что - обращайся.
  - Ага, - кивнула Василиса и махнула рукой, - непременно...
  
  - Василиса? - Крюков смотрел на нее при свете неяркого уличного фонаря, ничего не понимая. - Что случилось?
  - Может, войти позволишь? - Василиса поежилась: от езды "с ветерком" по телу пробежал озноб. - Чего долго не открывал?
  
  - Проходи, конечно! - засуетился он, пропуская гостью во двор. - А где твоя машина? Или ты на такси? - спросил он, выглядывая за ворота на улицу.
  - На такси, - подтвердила она. - Знаешь, нога еще не очень...
  Крюков закрыл ворота на замок и взял Василису под руку.
  - Ничего не понимаю, - тихо пробурчал он. - Неужели нельзя было позвонить? Здесь совсем рядом - я бы вмиг примчался.
  
  - Не зуди, Женя. Я продрогла, как собака, - бесцветным голосом ответила она и зачем-то начала театрально прихрамывать.
   Для чего ей была нужна эта ложь - неясно. Скорее всего, чтобы как-то затушевать слишком откровенную ситуацию со своим приездом. С тех пор, как они с Крюковым много лет назад поставили все точки над "и" в их отношениях, Василиса никогда не приходила к нему домой одна - только в компании с сослуживцами.
  
  - У тебя пальцы просто ледяные, - сказал он уже в прихожей, принимая у нее из рук сумку и куртку. - Давай я тебе горячую ванну наберу? А сам пока займусь ужином. Идет? - Он все еще смотрел на нее с удивлением.
   Василисе было неловко.
  - Нет, что ты, спасибо, - улыбнулась она. - Если можно, сделай кофе, как ты умеешь. И погорячее. Хорошо?
  - Конечно.
  
   Василиса плакала. Женя сидел напротив и нервно теребил в руках салфетку. Оба молчали. В доме было тихо. По потолку пробежал свет от проезжающей по улице машины. Василиса вздрогнула.
  - У тебя крепкий замок на воротах? - спросила она и промокнула глаза платком.
  Крюков приподнялся со своего места, неловко потоптался, сел обратно. Ему хотелось подойти к Василисе, но он не решался.
  - Не волнуйся, - он грустно улыбнулся, - замки везде надежные. Здесь по-другому нельзя. Когда живешь один за городом...
  - Как один? А бабушка? Где, кстати, она? - Василиса обвела взглядом комнату, как будто здесь мог находиться кто-то еще.
  - Она в больнице.
  - Что-то серьезное?
  - Серьезное... Знаешь, в таком возрасте все может оказаться очень серьезным. - Он встал, подошел к окну и задернул плотные портьеры.
  - Ты мне так и не сказала, почему ты решила, что твой хозяин не тот, за кого себя выдает? - сменил он тему разговора.
  
   Василиса закуталась плотнее в пушистый махровый халат, который она набросила прямо поверх своей одежды.
  - Не тот, однозначно... И вообще, вокруг меня идут какие-то игры, нехорошие игры, а я ничего не могу понять...
  Крюков в недоумении пожал плечами:
  - То, что он ехал за тобой на машине, вовсе ничего не означает. Может ему не хотелось, чтобы ты от него уходила? Ты что-то не договариваешь, Вася. Как вы познакомились?
  
   Рассказывать про объявление в Интернете Василисе не хотелось.
  - Он, между прочим, за тобой тоже ехал, - сказала она.
  - За мной? - глаза Крюкова округлились. - А я-то здесь при чем?
   Василиса некоторое время смотрела на фотокора с удивлением. Неожиданно в его голосе послышался страх. Она встала, подошла к нему.
  
  - Женя, - проговорила она, - ты не волнуйся, я долго не задержусь у тебя. Я не могу подставлять друга в такой ситуации. - Она улыбнулась и положила руку ему на плечо.
   Крюков схватил ее за плечи и прижал к себе.
  - В какой ситуации... про какую еще ситуацию ты мне здесь говоришь? - зашептал он, уткнувшись носом в волосы Василисы. - Ты решила, что я испугался за себя? Дуреха! Если с тобой что-нибудь случится, я ведь не смогу... - он замолчал, не договорив.
  
  Василиса замерла, не зная, что сказать. Этот порыв Крюкова был слишком неожиданным для нее.
   Почувствовав, что тело Василисы напряглось, он медленно разжал руки.
  - Извини...
  Она не знала, как ей следует поступить, чтобы отвлечь внимание от своей персоны. Будоражить воспоминания прошлого сейчас не стоит, однозначно.
   Василиса подошла к столу.
  - Давай сядем, - сказала она. - Я тебе расскажу все по порядку, а потом мы решим, что делать. Идет?
  
   Крюков нахмурил брови и посмотрел куда-то вверх.
  - Я сейчас, - сказал он. - Конечно, ты мне все расскажешь. Одну минуту. - С этими словами он направился к двери.
  - Эй, ты куда? - Василиса подалась вслед за ним.
  - Сиди здесь! У меня там кошка, похоже, просится из комнаты. Пойду, проверю.
  Что-то в его поведении вызвало тревогу у Василисы. В это время действительно послышался отдаленный глухой стук.
  - Что это? - Василиса побледнела.
  - Ничего не бойся, я быстро. - Крюков исчез за дверью.
   Василиса подошла к окну и, приоткрыв портьеру, посмотрела на освещенный фонарями двор. Пространство перед воротами хорошо просматривалось, и это успокаивало. Она вернулась к дивану.
  
  - Вот, кто нас напугал. - Улыбающийся Крюков с пушистой серой кошкой в руках вошел в комнату.
  У Василисы как будто камень с души свалился.
  - Как зовут это чудо?
  - Это у нас Вася, - поглаживая кошку, ответил Крюков. - Хорошая девочка.
  Василиса рассмеялась.
  - Тезка что ли?
  Он смутился, покраснел.
  - Ну, да. Надеюсь, ты не против?
  - Я? - Василиса захохотала еще громче. - Нет, конечно. А почему, собственно, я должна быть против? Хозяину видней. Дай погладить.
  
  Она подошла к Жене и осторожно провела ладонью по спине животного. Кошка напряглась, прижала уши к голове.
  - Не нравится.
  - Вы же еще не знакомы, - снисходительно пояснил он. - Погоди, она обязательно подружится с тобой.
  
  - Ну, что ты хотела мне рассказать? - спросил Крюков, когда они расположились на диване. Кошка Вася, воспользовавшись предоставленной свободой, забралась в кресло.
  
  - Женя, помнишь про те звонки и письма в редакцию?
  - Помню, само собой. Бред какой-то. Из-за этого увольняться было глупо...
  - Считаешь? - Василиса грустно усмехнулась. - К сожалению, тот, кто это делал, так не думал. Звонки были не только редактору, но и мне.
  - Тебе?!
  
   По мере того, как Василиса выкладывала все новые и новые подробности своих злоключений в последнее время, лицо Крюкова обретало выражение какой-то отстраненности и безразличия.
  - У меня такое ощущение, что ты мне не веришь, - с досадой произнесла она и замолчала.
  Он поднялся и начал медленно кружить по комнате, засунув руки в карманы брюк и втянув голову в плечи, как будто было холодно.
  - Нет, я верю, - неожиданно громко сказал он и остановился напротив Василисы. - Раз ты говоришь, что так было - значит, так оно и есть. Только какого черта ты ходишь в одиночку по квартирам? Не могла мне сказать?
  
  - Тебе? И ты бы пошел со мной?
  - А почему нет?
  - Нет, Женя, это не вариант. Надо было в милицию...
  - Ха! - тут же оборвал он. - Не смеши.
  - Вот именно. Здесь специалист нужен.
  
  Крюков согнал кошку с кресла, сел на край, потер руками лицо.
  - Голова разболелась, - сказал он, поморщившись.
  - Прими что-нибудь. Таблетки есть?
  Он поднялся.
  - Да, сейчас. Так ты говоришь, что Петрович навел справки про твоего Воронина?
  Василиса кивнула:
  - Сказал, что навел. А там, кто его знает...
  - Странно. Чего же ты испугалась?
  - Знаешь, даже неприятно говорить об этом... короче... у Воронина в кабинете лежал рисунок, карандашный, а на нем была я.
  Крюков не моргая, смотрел на Василису.
  -Какой еще рисунок? - спросил он и сжал виски пальцами.
  - Там была я - мертвая. Лежала на диване...
  - Что-о? - он вскочил с кресла. - И ты до сих пор молчала? Ты понимаешь, кто этот тип?
  - Нет. Но мне страшно.
  
  Василиса сидела совершенно подавленная. Этот разговор окончательно лишил ее сил.
  - Жень, - тихо сказала она, - у тебя там были какие-то знакомые в милиции. Может...
  - Я об этом тоже сейчас подумал, - подхватил он. - Сделаем так: я смотаюсь к нужным людям, а ты меня подождешь здесь.
  Василиса быстро поднялась, подошла к Крюкову и категорически заявила:
  - Я с тобой. Не хочу оставаться одна. Пошли.
  - Не дури. Я не в гости.
  - Но это ведь меня касается.
  Крюков крепко сжал ей запястье и резко произнес:
  - А я еще раз говорю - ты останешься в доме. И бояться тебе нечего. Он же не знает, что ты здесь?
  
  - Кто, Воронин? Нет, конечно.
  - И ты никогда с ним не говорила обо мне?
  Василиса выдернула руку.
  - Мне больно! На кой мне было говорить о тебе. Я вообще с ним мало разговаривала.
  
  Крюков опять схватил ее за руку и потащил в коридор.
  - Тебе лучше быть на втором этаже, - заявил он. - Так безопаснее.
  - Женя! - возмутилась Василиса. - Ты не много себе позволяешь? А то я уже не знаю, от кого мне спасаться. Больной ты что ли?
  Крюков разжал пальцы.
  - Вася, прости, - его лицо исказила гримаса отчаяния. - Я должен быть уверен, что тебе никто не причинит зла. Пойдем, там тебе будет удобно, поверь. Это лучшая комната в моем доме.
  
  Василиса решила не спорить, общение с ним начало ее тяготить, и чтобы как-то закончить всю эту сцену со спасением, она согласно кивнула.
  - Хорошо, хорошо. Я все сделаю, как ты хочешь.
  Крюков облегченно вздохнул, улыбнулся и жестом пригласил последовать за ним.
  
   - Ну, вот, располагайся, - сказал он, распахнув перед ней дверь.
  Василиса от удивления застыла на пороге: ее взору предстала картинка из глянцевого журнала, где холеные красавицы демонстрируют свои будуары.
  - Ни фига себе! Это ж, чья комната?
  Крюков небрежно махнул рукой.
  - Так... гостевая. Как видишь, пригодилась.
  Василиса в недоумении уставилась на фотокора.
  - Это великолепная дизайнерская работа! Кто автор?
  - Автор? - он с недоверием посмотрел на нее. - Ты, Малеева, прикалываешься?
  
  Василиса прошла в комнату.
  - Удивил, честное слово, Женя!
  - Ну, ладно, я пойду, - отозвался он и приложил ладони к глазам.
  Василиса с сочувствием сказала:
  - Ты таблетку прими сначала, а то весь бледный стал.
  Крюков кивнул и быстро вышел из комнаты, притворив за собой дверь.
  
   Василиса долго осматривалась в новых апартаментах. Удивляло все: обстановка, изысканный текстиль и многочисленные мелочи в виде живых цветов, красивых стеклянных ваз авторской работы, художественных фотографий на стенах, сделанных, сразу видно, самим Крюковым.
  
   Она невольно улыбнулась. Врет Женька, однозначно. Эта комнатка явно когда-то находилась в распоряжении женщины. Интересно - кто она? Василиса в задумчивости подошла к шкафу, открыла дверцу. Так и есть! Вот и халатик дамский имеется на полочке, и пушистые полотенца стопочкой лежат...
  
   Глухой удар от падения чего-то тяжелого, прервал мысли Василисы. В страхе она замерла, затем быстро подбежала к двери, но выйти решилась не сразу. Спустя пару минут, она выглянула в коридор. Вначале она ничего подозрительного не заметила и лишь затем, опустив взгляд на пол, увидела, что из дверей соседней комнаты торчат ноги Крюкова.
  
  - Господи, что с тобой? - невольно воскликнула Василиса и сама же испугалась своего голоса. Ничего не понимая, она забежала обратно в комнату, закрыла замок, прислушалась. Тишина ее несколько успокоила, и она осторожно выглянула в коридор. Картина не изменилась. На цыпочках она подошла к двери, где лежал Крюков, осторожно заглянула внутрь.
  
   Глаза Жени были закрыты, руки раскинуты в стороны, а рядом, на полу, валялись маленькие белые таблетки среди осколков стекла.
  Василиса склонилась над Крюковым. Из-за уха у него сочилась тонкой струйкой кровь. Василиса невольно отшатнулась и начала озираться вокруг. Все было тихо.
  - Женька, господи, кто тебя так? - зашептала она и приложила руку к артерии на шее. Пульс, хоть и слабый, прослушивался хорошо. Крюков чуть шевельнулся и застонал.
  - Эй, ты как? - Василиса похлопала его по щекам.
  Крюков чуть приоткрыл глаза и пробормотал что-то невразумительное.
  - Женя, надо милицию вызвать и скорую. Где у тебя телефон?
  Он хотел что-то сказать, но глаза его вновь закатились и он сомкнул веки.
  
   Василиса обвела взглядом помещение, на пороге которого лежал Крюков: это была рабочая комната, что-то среднее между мастерской и лабораторией. Машина для печатания снимков, письменный стол, стеллажи и шкафы - чего только не было здесь. А главное, в углу имелась раковина, и на крючке висело полотенце. Намочив его водой, Василиса приложила к голове раненого холод.
  
   В этот момент из глубины коридора раздался глухой стук. Василиса вздрогнула, вскочила на ноги и, прижавшись спиной к дверному косяку, лихорадочно начала соображать, что ей делать дальше. Стук повторился. Господи, что здесь происходит?
  
   Василиса бегом спустилась на первый этаж. Двери гостиной оказались закрыты, хотя она хорошо помнила, что они были нараспашку, когда Крюков потащил ее наверх. А со второго этажа опять раздался негромкий стук. Дернув за ручку, Василиса обнаружила, что двери не просто закрыты, а заперты на замок. Странно, похоже, в этом доме каждая комната имеет замок, как та, которую ей предложил Крюков. Мелькнула мысль, что, возможно, в этом есть резон, когда живешь за городом.
  
   Что-то мягко толкнуло ее в ногу. Василиса взвизгнула и отскочила в сторону. Громкое "мяу" прозвучало, как удар в колокол.
  - Тьфу, ты!
  Кошка, замерев на месте и прижав к полу хвост, смотрела на нее с удивлением. У Василисы гулко стучало сердце. Удары сверху становился все отчетливее. Глаза невольно стали искать выход из дома. Словно прочитав ее мысли, кошка побежала в темноту большой прихожей. Не найдя выключателя, Василиса осторожно пошла за ней.
  Еще раз мяукнув, тезка Василисы остановилась возле входной двери и начала тереться о косяк.
  
   Само собой, что дверь была закрыта на ключ. Самого ключа нигде не было. Что за напасть? Даже через окно выбраться не представлялось никакой возможности. Кого опасался Крюков? И как он там?
   Василиса, попеременно дергая за ручки всех дверей, что попадались ей по дороге, начала впадать в полное отчаяние. И тут - о счастье! - узкая дверца в углу оказалась незапертой. Только бы не чулан!
  
  Василиса распахнула дверь, и на нее тут же пахнуло холодным воздухом из темного, как ночь, коридора. Она в нерешительности остановилась на пороге, пытаясь приспособить зрение к темноте. Внезапно раздался хлопок, и поток уличного воздуха тут же иссяк. Ничего не понимая, Василиса стояла, не двигаясь. И тут ее слух уловил тихие шаги. Похоже, что это был черный ход, и кто-то им воспользовался. Едва сдерживая крик, она помчалась обратно к лестнице, ведущей на второй этаж.
  
   Крюков, придерживая рукой полотенце на голове, подходил к мастерской с противоположной стороны коридора.
  - Женя! Слава богу! - воскликнула Василиса, закрывая за ними дверь мастерской на ключ. - Сюда кто-то идет. Что будем делать? - свистящим шепотом спросила она.
  - Кто? - Крюков, не моргая, смотрел на нее. Похоже, он еще не совсем пришел в себя.
  - Откуда я знаю? Наверное, тот, кто шарахнул тебя по голове.
  Крюков на мгновение задумался, затем поднялся и подошел к двери.
  - Я закрыла!
  Он обернулся к ней.
  - Значит, он вернулся...
  
  - Кто вернулся? Не пугай меня. - Василиса отошла вглубь комнаты и присела на маленький кожаный диванчик.
  - Т-с-с! - Крюков приложил палец к губам. - Он там, - прошептал он, прислонившись ухом к двери.
  - Надо срочно вызвать милицию! Где твой телефон?
  Крюков похлопал себя по карманам, разочарованно помотал головой.
  - Исчез. Я не успел увидеть, кто это был... Наверное, твой Воронин. Кто же еще?
  Василиса с угрюмым видом посмотрела на Крюкова.
  - А откуда ты сейчас шел?
  -Я? - Крюков опять прильнул к двери. - Форточку закрывал в дальней комнате. Хлопала от сквозняка, - ответил он, выпрямившись.
  - И как, скажи, мы теперь отсюда выбираться будем? Окон, я смотрю, здесь не имеется, - она ткнула пальцем в стену, где, по ее представлению, должно быть окно.
  
   Крюков бросил на нее взгляд, выражающий полное безразличие, подошел к умывальнику, хорошенько смочил в очередной раз полотенце.
  - Не волнуйся, дверь здесь металлическая. - Он и вновь приложил компресс к голове, на мгновение прикрыл глаза. Затем поднял с пола одну таблетку и, не запивая, проглотил ее.
  
   Василиса поняла, что самочувствие его еще далеко от идеального. Вместе с тем чувство злости на себя начало разрастаться вглубь и вширь. Какого черта она приперлась сюда? Рассчитывала на помощь коллеги? Или на бывшего воздыхателя? Помог. Что называется - помог, чем мог. Теперь вот сидим оба взаперти. Дура! Еще и Крюкова втянула в историю.
  
   Он подошел к Василисе, устало присел рядом.
  - Ты знаешь, я построил замечательный дом, - сказал он и положил руку на плечо Василисе. Она хотела отстраниться, но он крепко сжал пальцы. - Мне хотелось, чтобы мы были счастливы здесь.
  - Мы? - Василиса удивленно посмотрела на него.
  Крюков тяжело вздохнул.
  - А что тебя удивляет? Чем твой Рудик лучше?
  Василиса скривилась, как от зубной боли:
  - Ой, вот только не надо начинать, Крюков...
  - Начинать? - он откинулся на спинку. - Я что, сильно докучал все это время тебе?
  
  - Женя... ну, при чем здесь хуже или лучше... Слушай, тебе не кажется, что сейчас не самое лучшее время для выяснений отношений? Там у тебя по дому ходит какой-то вор или маньяк, не знаю, а мы сидим здесь, как два идиота. Мы что, теперь здесь до конца своих дней торчать будем?
  Крюков неожиданно расхохотался.
  - Хорошо сказала, - сквозь смех ответил он и добавил: - Она его не любила, но умерли они в один день!
  - Очень смешно, - покосилась в его сторону Василиса. - У тебя точно с головой нелады.
  - А вот про голову не надо! - гаркнул он.
  - А потише нельзя? - зашипела Василиса.
  - Ты кого-то боишься? Странно. Рудика она не боялась, писателя-рисователя тоже не боялась, а какого-то воришки испугалась.
  
   Действительно, подумала Василиса, а вдруг это самый банальный вор? Она рывком сбросила его руку со своего плеча.
  - Хватит! Надоело! У меня такое впечатление, что ты знаешь, кто там расхаживает по твоему дому. - Она хотела встать, но Крюков потянул ее за свитер и усадил обратно.
  - Привидение, - сказал он. - В приличном доме должно жить привидение.
  Василиса молчала. Нервничать на два фронта она больше не могла и поэтому решила переключиться на основную задачу - как выбраться из этого дома. Одной. Крюкова она из компании вычеркнула.
  
  - Жень, давай тихонько посмотрим, вдруг он ушел?
  - Кто? - зевнув, спросил Крюков.
  У Василисы зачесались руки, она даже глазами поискала, чем бы можно было запустить в его голову.
  - Слушай, может, хватит ваньку валять? У меня уже терпение лопается, - повысила она голос.
  - Если ты насчет туалета, то не проблема. Вон там, в углу, ширмочка складная стоит. Видишь?
  
  Она глянула на довольно симпатичную ширму, расписанную восточным орнаментом.
  - И что, там горшочек имеется? - решила она поддержать тему.
  Крюков снисходительно посмотрел на нее.
  - Ну, почему же горшочек, там имеется дверь в самый настоящий туалет.
  Василиса от удивления не знала, что сказать.
  - А ты думала, - самодовольно хмыкнул он. - Я же говорю, строил дом по правилам, со всеми удобствами, чтобы тебе было хорошо.
  - Спасибо, конечно, - она сделала легкий поклон в его сторону. - Только для начала мог бы у меня спросить, надо ли это мне.
  
  
  Он никак не отреагировал на этот выпад. Василиса искоса глянула в его сторону: Крюков как будто засыпал, веки его то и дело смежались. Похоже, что удар по голове не прошел бесследно. Может, сотрясение случилось?
  
  - Ну, так я схожу? - осторожно спросила она.
  Крюков открыл глаза.
  - Куда?
  Василиса легонько притронулась к его плечу.
  - За ширмочку. Можно?
  - А кто тебя держит? Иди себе.
   У Василисы возникло чувство необъяснимого волнения, когда она зашла за ширму - как будто попала в сказку про Буратино, когда за нарисованным очагом обнаружился ход. И как оказалось, чувство ее не подвело. Открыв дверь, она попала не в туалет, а в маленькую квадратную комнатку, своего рода предбанник. Из него вели еще две двери: одна в туалет, а вот вторая - неизвестно куда. Она была заперта. Не дом, а лабиринт с дверями, подумала Василиса. Ни за какие коврижки я бы здесь не жила! Это какой же буйной фантазией надо обладать, чтобы такого нагородить?
  
   Выходя обратно, ее взгляд случайно зацепился за небольшие часики, висевшие на стене. Вроде бы традиционный домик с кукушкой, только очень маленький, а потому выглядел он, по меньшей мере, странно. А само наличие данного приспособления в этом помещении было настолько нелепым, что Василиса, как завороженная, остановилась. Подойдя ближе, она поняла, что стрелки были нарисованы, а кукушка, соответственно, сидела на веточке без дела. Какая безвкусица!
  
   Она осторожно дотронулась до головы птички, и неожиданно циферблат распахнулся. Вот те раз! Домик с секретиком! Василиса пальцем провела по открывшейся внутренности часов и нащупала там ключ.
   Из комнаты послышались шаги. Она быстро спрятала ключ в карман, домик закрыла и немедленно покинула помещение.
  
   Крюков расхаживал по кабинету со стаканом воды в руке.
  - Женя, а куда ведет та дверь, что рядом с туалетом?
  Василиса забралась на диван с ногами и с выражением полной безмятежности посмотрела на Крюкова.
  - Никуда, - мрачно ответил тот и отпил из стакана.
  От такого ответа у Василисы отвисла челюсть. На ум сразу пришел зловещий заголовок для какой-нибудь статейки - "Дверь в никуда".
  
  - Там хранится всякий хлам, кладовка, типа, - пояснил он и, выплеснув остатки воды в раковину, поставил стакан на полку стеллажа.
  - А хочешь, я тебя сфотографирую? - предложил он и прищурил глаза, оценивая интерьер.
  - Еще чего! - возмутилась она и опустила ноги на пол. - Может, лучше в города поиграем, если тебе заняться нечем, или в картишки, например, перекинемся. А? Есть у тебя карты? Я, между прочим, гадать умею.
  - А я хочу тебя сфотографировать, - настойчиво повторил он и полез за шкаф, откуда вытащил складной штатив для съемки.
  Василиса поднялась с дивана.
  - Женя, я прошу тебя, - сказала она ровным голосом, - не дури.
  Крюков занялся установкой штатива и не обращал на нее никакого внимания.
  - Гадать она собралась. Да я и без тебя знаю все, что будет, - бубнил он себе под нос. На лбу у него выступили крупные капли пота, лицо при этом оставалось бледным.
  
   - Если ты не прекратишь все это, я просто уйду отсюда, - заявила она и почувствовала, как тело начала бить мелкая дрожь.
  - Уйдешь? - Крюков оторвался от своего занятия и посмотрел на Василису. Она сразу обратила внимание на его глаза - тусклые, с множеством красных прожилок. Он был явно не в себе.
  - Ты этого не сделаешь, - добавил он.
  - Что, думаешь, побоюсь? - Василиса нерешительно двинулась в сторону двери, не сводя глаз с Крюкова.
  Он отвернулся. Она подскочила к двери и в ту же минуту замерла.
  - Где ключ?
  Крюков не отвечал, он достал из шкафа фотоаппарат, включил лампы на стойках.
  - Как ты думаешь, - обратился он к Василисе, - если мы сделаем так, будто ты работаешь с текстом, хорошо будет? Или лучше, что отдыхаешь?
  
  - Выпусти меня отсюда, - процедила она сквозь зубы. - Отдай ключ, по-хорошему прошу.
  Крюков краем футболки вытер лицо, распрямился и с улыбкой произнес:
  - Девочка моя, я ведь по-хорошему тоже хочу. Я всегда с тобой только по-доброму. Но ты почему-то не хочешь этого понимать.
  - Женя...
  - Нет, ты не перебивай меня! Объясни, что плохого я тебе сделал в этой жизни, что? Почему со мной нельзя иметь никаких отношений? Объясни! Я хочу, в конце концов, понять, что не так? Урод? Нет, сам знаю, что не урод. Денег мало зарабатываю? Не мало. Твой Фокин, во всяком случае...
  - Женя! - прервала наконец его Василиса. - Опомнись! Что ты несешь? Не бывает в этой жизни все так, как нам хочется. Ты же не ребенок, в самом деле...
  
   Крюков молчал. Он стоял, вытянувшись в струнку, затаив дыхание, будто солдат перед генералом. И тут Василисе стало страшно и за него, и за себя. Она вдруг поняла, что, убегая от Воронина, попала в ситуацию не менее жуткую. Что называется - из огня да в полымя.
  - Женечка, - проблеяла она дрожащим голосом, - ты очень хороший, у тебя куча достоинств, но... почему я? Ты знаешь, женщины были бы просто счастливы...
  
  - Заткнись! - заорал он. - Я их всех ненавижу! - На глазах у него выступили слезы. - Как ты не понимаешь...
  Василисе казалось, что земля уходит из-под ног, что еще немного - и она шмякнется в обморок.
  - Это неправда, - жалобно сказала она и села прямо на пол возле двери. - В той комнате у тебя жила женщина, - она рукой махнула себе за спину. - Так ведь? И кто она?
  
  Крюков подскочил к ней и рывком поднял с пола.
  - Это твоя комната, слышишь? Твоя, - он говорил, приблизив свое лицо к ней, глаза в глаза. - За все время не было и дня, чтобы я не делал там уборку: стирал пыль, поливал цветы, раз в неделю - обязательно мыл полы... Я знал, что тебе должно понравиться в этой комнате. Тебе ведь понравилось? - Он двумя пальцами сжал ее щеки.
  Василиса что-то промычала в ответ, не в силах открыть рта.
  
   За дверью послышался неясный шум. Крюков отпустил Василису.
  - Там кто-то есть, - сказала она и осторожно, прижавшись спиной к стене, отступила в сторону.
  В дверь постучали.
  - Женя, мальчик мой, открой дверь, - неожиданно раздался из коридора
  слабый женский голос. - Открой, прошу тебя, Женечка, все будет хорошо.
  У Василисы от удивления открылся рот: она узнала голос бабушки Крюкова.
  Крюков уткнулся лбом в дверь и беззвучно заплакал.
  - Ты же сказал, что Ксения Тимофеевна в больнице, - проговорила Василиса, едва шевеля губами.
  - Значит, вернулась, - огрызнулся он и в отчаянии обхватил голову руками.
  - Это среди ночи-то?
  - Женечка, выпусти девушку, прошу тебя... Не мучь меня, старую. -
  Следом послышался плач и стук в дверь.
  
  - Видишь? Видишь, что ты наделала? - выпучив глаза, закричал он на Василису.
  - Открой дверь, идиот.
  - Нет, только после того, как мы с тобой сфотографируемся, красавица моя, - он схватил Василису за руку и толкнул в сторону дивана.
  Василиса лихорадочно соображала, что можно предпринять, но на ум ничего не приходило. От волнения она сняла очки и начала протирать их рукавом свитера.
  - Не делай этого!
  - Чего? - не поняла она.
  - Не снимай очки!
  - Что за бред? Почему?
  Он подбежал к ней, вырвал из рук очки и нацепил ей на глаза.
  - Вот так. Такую Малееву я люблю. - Его пальцы дрожали, и он засунул руки в карманы брюк.
  
  - Хорошо, хорошо, - попыталась она его успокоить, - только позволь мне сходить в туалет, там есть зеркало, я приведу себя в порядок. Можно? Все-таки фотографироваться будем.
  - Иди, только быстро, - он подозрительно посмотрел на нее долгим взглядом.
  Василиса кивнула и, вымучено улыбнувшись, поднялась с дивана.
  
   У нее созрел план. Войдя в "предбанник", она плотно притворила за собой дверь, быстро вытащила из кармана ключ и вставила его в запертую дверь. Так и есть! Ключ от кладовки. Она решила запереться в ней до тех пор, пока Крюков не уйдет из мастерской.
  
   Яркий свет ослепил Василису. Зачем в небольшой кладовке такое освещение? Повернув ключ на три оборота, она с облегчением вздохнула и начала осматриваться. Первое, что ей попалось на глаза - большие стопки фотографий, разложенные на полках стеллажей. Взяв первую же фотографию, Василиса с отвращением отбросила ее в сторону - на ней была убитая женщина. Возможно, это один из тех снимков, что Крюков добывал с места преступления? Поборов чувство брезгливости, она взяла всю стопку в руки и начала быстро перебирать фотографии.
  
   Лицо обдало жаром, сердце колотилось как бешеное. С каждым новым снимком становилось все страшнее и страшнее. Зачем хранить такое количество этой дряни дома? А что в следующей стопке? Она взяла верхнюю фотографию и тут же прикрыла рукой рот, чтобы не закричать: те же самые женщины были в очках. Точно в таких, какие носит сама Василиса.
  
   Что было дальше, она помнит с трудом. Из-за двери раздавались ругательства Крюкова, который требовал, чтобы она открыла дверь. Весь пол был усыпан фотографиями, которые она сбрасывала и сбрасывала с полок. И везде одна и та же картина: женщины разные, а очки одни и те же. А вот и рисунки... Боже! Из-за такого рисунка она и оказалась в этом доме! Куча набросков и законченных рисунков, где она, Василиса, не то спящая, не то мертвая. И непременный атрибут - очки...
  
   В дверь стучал кулаками Крюков. К этому вскоре присоединился грохот взламываемой металлической двери. Но Василиса, казалось, уже ничего не слышала и не чувствовала. Она лихорадочно искала что-то еще, что должно было поставить точку во всем этом кошмаре. И вот, наконец, взгляд ее упал на серебристый кейс. Щелкнув замками, она открыла крышку... и медленно сползла на пол: на аккуратно сложенной шелковой ткани, которую, похоже, он использовал как декор, лежал набор косметики и очки, точь-в-точь как у нее сейчас на носу...
  
   Дверь в кладовку с треском распахнулась. Клубы пыли, ругань, незнакомые люди - все это Василиса наблюдала как будто со стороны. Она так и осталась сидеть на груде бумаг, подтянув колени к подбородку и держась руками за голову. В какой-то момент она увидела перед собой лицо Воронина и улыбнулась.
  - Вот ведь ерунда какая вышла, - прошептала она и закрыла глаза.
  
   ***
  
   - А ты знаешь, мне нравится, - сказал он, подойдя сзади к Василисе, рассматривающей свое отражение в зеркальной стене фойе главного корпуса.
  - Правда? Немного странно, но на удивление удобно. Похоже, раньше мне попадались некачественные линзы. Во всяком случае, очки я больше никогда не буду носить.
  - Вася, ну сколько можно, - Воронин обнял ее за плечи. - Я сейчас зайду к главврачу и пригрожу, что разнесу весь их санаторий к чертям собачьим, если они не вернут моей девушке душевное равновесие!
  - Да? И кем ты ему представишься?
  - Начальником всех начальников. Идет?
  - О! Ты нагонишь на него страху, я чувствую, - рассмеялась Василиса.
  
   Они вышли на улицу. Нежная, еще почти прозрачная зелень покрыла деревья и газоны, птицы заливались в песнях, а солнце уже пыталось припекать - пришел май.
  - Кстати, а кому пришла в голову идея про писателя - тебе или Петровичу? - спросила Василиса, когда они присели на скамейку.
  Воронин пожал плечами:
  - Да это как-то само собой получилось. Петрович позвонил мне, типа, караул, спасай дуреху...
  - Чево-о? - Она грозно посмотрела на Виктора.
  - Извините... Так вот, не мог же я сразу признаться тебе, что частным детективом работаю. И в свою холостяцкую берлогу позвать тоже не мог. Не зная человека, реакцию его предвидеть сложно. А так, хотела ты работу с жильем - пожалуйста. И самое главное, Петраков как раз уехал в отпуск за впечатлениями. Писатели, понимаешь, должны накапливать впечатления, иначе творчество закиснет. Ключи он мне отдал, чтобы я мог воспользоваться кабинетом, книгами... Короче, я с ним созвонился, рассказал все, вот он и посоветовал тебе лапши на уши навешать.
  
  - Лапши, значит, - Василиса прикрыла глаза и подставила лицо солнцу. - Раньше вы, Виктор Васильевич, так со мной не разговаривали. Вежливыми были, костюмчики с иголочки...
  - Вась, не сердись. Ты знаешь, я боялся тебя - жуть как. И в костюмчиках мучился, не приведи, Господи! Ты мне казалась такая строгая, недоступная... но влюбился я с первого взгляда, как только увидел тебя во дворе с твоими друзьями.
  - Не подлизывайся, - ответила она, не открывая глаз. - Петрович тоже начал подлизываться. На работу обратно зовет.
  - Нет уж, дудки, хватит с криминалом в игры играть. На телевидение звали тебя? Звали. Чем плохо? Не нравится - еще чего присмотрим.
  
  - Ты считаешь, что для Криминалки я совсем не гожусь? - Василиса открыла глаза и повернулась к Воронину. - Что ты понимаешь в журналистике!
  - Я? - Воронин едва не подскочил. - Я в преступниках хорошо разбираюсь. Этого достаточно. А ты... пишешь, может, и хорошо, только в конкретной ситуации ведешь себя как ребенок.
  - Это ты про Крюкова? Согласна, тут я ступила. Чего меня понесло к нему, до сих пор понять не могу. Картинка, что ты оставил на столе, напугала до смерти.
  - Картинка? А сам Крюков не испугал тебя?
  Василиса нахмурилась, тяжело вздохнула.
  - Не поверишь - картинки меня испугали больше. Когда я поняла, что Крюков болен и его заклинило на мне, то... - она замолчала, не договорив.
  
  Воронин покачал головой.
  - Девочка моя, ты слабо представляешь себе, как ты рисковала. Твое появление в его доме спровоцировало такой психический шок, что даже таблетки слабо действовали. Отсюда и обморок его. А ты решила, что его стукнули. Он, естественно, эту версию поддержал. Единственным человеком, которого он мог послушать, была его бабушка. Вот он и запер ее в дальней комнате, чтобы она не вздумала тебе что-нибудь рассказать про его болезнь. Она, конечно же, не знала, как далеко зашел он. Несчастную женщину забрали родственники, но про "кренделя" внучка она так и не знает. - Воронин положил руку ей на плечо, прижал к себе. - Картинки испугали... а Котикова Алена тебя не испугала? Ты же видела ее?
  - Не напоминай. Что он искал у нее?
  - Рисунок. Он его забыл у предыдущей жертвы, подруги Алены. Ты была для него идеалом фотомодели, и не исключено, что убитым женщинам он его демонстрировал как образец. С Аленой он столкнулся в подъезде, и судьба ее была решена. Когда он обнаружил пропажу, то решил выяснить у Алены, где картинка. А убил ее как свидетеля, который мог бы его опознать.
  
   Когда я связался со следствием, рисунок был у них. Так что за тобой следил не только я, но и оперативники. Под подозрение он попал очень быстро. Но мне и в голову не могло прийти, что ты помчишься на ночь глядя к нему!
  - Витя, ну хватит, а?
  Воронин махнул на нее рукой.
  - Хорошо еще, что байкера твоего удалось расколоть.
  - Леху? - Василиса улыбнулась. - Хороший мальчик.
  - Ну вот, так я и знал - ты неисправима! У тебя уже мальчики на уме.
  Василиса крепче прижалась к нему.
  - Не-е, я на мотоцикле ездить не люблю. Не понравилось.
  - Это уже лучше. Надеюсь, что насчет работы мы с тобой тоже договорились?
  Василиса вздернула брови, посмотрела на него:
  - Ты про Криминалку? Ну... знаешь, я подумаю...
  
  
  
  Ноябрь 2011г.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"