Аннотация: Отрывок из романа "Долгий дозор" - ISBN: 978-5-9942-0950-9 Лениздат, 2011 г. Отдельным рассказом - ISBN 978-5-9902324-2-6, изд."РАСИЧ", 2011 г., в книге Андрея Бондаренко "Славянское реалити-шоу"
Фильм-файл "СЭЙВИНГ. ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ"
Полярный Урал, октябрь 2107 года
На зубах скрипела гранитная крошка. Далеко за спиной оседал вал жёлто-коричневой пыли, воняющей горелой взрывчаткой. Холодно, чёрт возьми, в этом году! Вот тебе и глобальное потепление.
Дед Серёжа установил прицел на 500 метров. Жаль, что автомат не входил в общую систему обороны, его невозможно было перенацелить на самонаведение и независимое ведение огня с турели. Однако самоходных роботов-чужаков автомат распознавал и реагировал неплохо - пищал исправно, высвечивая на щитке шлема подозрительные передвижения многоногих тварей.
За тылы дед Серёжа не беспокоился. Чёрта с два они там пролезут, старпёры кривоногие, чума на все их Дома! А кто и сможет перепрограммировать оставшихся роботов на форсирование скальной гряды - так он, паразит, и кодов не знает. "Свой-чужой" - хе-хе-хе! - это им уже не по зубам. Пусть пыхтят, через равнину тащатся, старичьё убогое! Тьфу!
Впрочем, он тоже хорош. В спине подозрительно побаливает - того гляди вдарит так, что глаза на лоб полезут, шевельнуться не сможешь. Эх, где ж вы были, сучьи вы дети, - отцы и деды! Вам бы не многоногих этих роботов придумывать, а о здоровье своих чад и домочадцев заботиться!
Извольте теперь, вот они, последние хранители Сэйвинга, - правда, дед Серёжа предпочитал термин "Укрывище", - я и этот... неизвестно кто. Полюбуйтесь. "У одного геморрой, у второго - голова с дырой!" - как говаривал отец, Царство ему Небесное!
Ну, ладно, вход завален и закрыт... но кто знает этих гамешей?.. вдруг у них ума и сил хватит аварийный выход найти? Ну, уж нет! Сдохнем мы с этим... как его... тогда и мудруйте - шарьте по кодам и доступам. А пока мы здесь кости морозим - валяйте, засранцы, наступайте!
- Эй, солдат, как зовут? - крикнул дед Серёжа.
В ответ натужно закашлялись. "Мать твою, - подумал дед Серёжа, - да ты же, парень, совсем полуживой!"
- Поддержку вколи! - завопил он. - Слышь, служивый?
В ответ, проперхавшись наконец, с ненавистью ответили:
- Да заткнись ты, придурок! А то я не знаю! Пипец моей поддержке!.. Все капсулы пустые!
- Перекинуть парочку?
- Хорошо бы... - прокряхтели в ответ. - Но не получится. "Суслики" не спят.
"Суслики-сторожа" действительно торчали из-за каждой кочки перепаханного артиллерийским огнём предгорного безбрежья. На массовую атаку у гамешей явно доступа к сусличьему управлению не хватило... но в режиме "наблюдение-снайпер" эти чёртовы жестянки работали, как часы. Лупили по всему, что шевелится, не разбирая.
Так что обернулась против нас наша же автоматическая защита. Недаром дед Серёжа в своё время очень недолюбливал эти модели. И - что совсем уж смешно - отступить-то нам некуда! Чёрт понёс нас, дураков, на передовые позиции... кто же знал, что гамеши перекроют навесным огнём все траншеи, ведущие к основному рубежу Сэйвинга! Видать, долго готовились... в отличие от нас, торопыг... седых и плешивых радикулитников. Спасибо Пине-раковому. Сумел-таки активировать заградительный на дальних подступах. Молчал последние шесть часов - думали, что помер уже. Рак, он и есть рак. Ни своих, ни чужих не признаёт... а сгораешь от него мучительно и быстро. Пиня-раковый дня три стонал, а потом, видимо, отключился. Гордый был. Не хотел, чтобы мы слышали, как он отходит. Знал - кем же его теперь заменишь? Вот и гадали мрачно - как там он, бедняга, со смертью борется?.. да прикидывали, сдюжит ли до атаки? Гамешам тоже тянуть нельзя - поди, последние резервы притащились.
Сдюжил Пиня... спасибо тебе! Дождался-таки... и как он только из морфинного забытья своего, из болей предсмертных, вынырнуть умудрился? Старая закалка, старая...
Дед Серёжа внезапно вспомнил, как хоронили дочку Пини. Тогда ещё он крепкий был - орёл, а не Пиня. А дочь ссохлась совсем. Генетика... мать её за ногу. Напридумывали.
Перед смертью всё о сыночке плакала, звала, по линии связывалась. А что сыночек? "Мама, мама! У моего Потапыча лапа оторвалась, а няня говорит, что пришить не умеет! Мама, а ты когда придёшь? А папа придёт?" - и в рёв... матери душу травит... Дитё пятилетнее, что с него взять - безгрешная душа. Так Ленка до последнего на связи и тянула, не меняла аватару - пусть сыночек её молодой видит, красивой.
На глаза набежали слёзы. Тьфу ты... старик... совсем старик стал. Чуть что - из носа потекло и на глаза навернулось...
Не вспоминать!!!
Да только куда их денешь, воспоминания?
Машенька... смешная такая... в новом платье. За руку держится, за большой палец - не оторвать.
"Папа, а куда мы поехали?"
"В новый дом, Манечка, в новый дом..."
"А зачем? А там няни будут? А мультики? А в этом вертолёте туалет есть? Ой! Папа, ой! Полете-е-е-ли-и-и!"
И маленькие розовые ладошки радостно хлопают, радостно хлопают, радостно хлопают - ура! - как интересно!
И гамеши... гамешевская ракета... и только угли руками разгребаешь и, сам себя не слыша, кричишь-кричишь-кричишь... воешь... и хочется глаза себе выдавить - не должны они такое видеть, не должны...
И находишь.
И находишь.
И находишь её... что осталось... что ещё узнать можно.
Господи, так сердце и запеклось навсегда.
Однако в этот раз гамеши утрутся. Хватит! Раз уж хватило им ума сюда припереться - выкусите, суки! Может, ваш бог и победит, да только - через трупы друзей моих и мой труп. А через него вам не перешагнуть - нет!
Воняло горелыми мокрыми тряпками.
В ушах захрюкало.
- Слышь, сосед?
- На линии я, валяй, говори.
Ишь ты, сосед-то мой, чахоточный кашельник, сумел-таки разобраться во внутренней связи! Ну, молодец, парень! А мы уж считали, что во внешнем кольце только дуболомы дежурят... без специального образования. Впрочем, то, как этот орёл сюда прорвался, так это было красиво. В горячке боя дед Серёжа толком ничего понять не сумел, но успел увидеть, как дёрнулась из-за близкого горизонта горячая струя пара, как проломил небеса сухой раскат грома и раскорячились лапы индивидуальной капсулы-катапульты, впиваясь в гранит склона. Вывалилась из мягких объятий спас-кокона фигурка в сером комбинезоне и тотчас кувыркнулась куда-то за каменистый вал. А там уж и по капсуле гамешевские "суслики" саданули так, что в клочья разнесло...
- Сколько нас?
- Сколько ни есть, все в наличии! - сухо ответил дед Серёжа.
- Я к тому... кхе-кхе-кхе... б...дь, кашель задрал!.. - я к тому, что пипец нам выходит, командир.
- С чего бы это?
- С того, что гамешей там с полсотни, не меньше. И с ними Калиф.
- Калиф?!!
Вот уж сюрприз, которого нам на хрен не надо...
- А ты не перепутал? - мрачно спросил дед Серёжа своего снова закашлявшего собеседника.
В ушах долго перхали, а потом, отплевавшись, нехотя ответили:
- Не перепутал. Я его, суку, хорошо знаю. Жаль, не довелось прибить.
- А кто ты?
- В Кузбасском АНБ служил. Агентство национальной безо...
- Да знаю я, что это такое, не суетись! Лет-то тебе сколько?
- Тридцать один.
- Чего кашляешь?
- "Симмерин-шестнадцать", доза в 0,75... ориентировочно.
Дед Серёжа понимающе кивнул. Та ещё зараза. Если бы коэффициент предполагаемого летального исхода был 0,8 - вряд ли бы они сейчас разговаривали. В пару дней лёгкие выкашливаются. Однако парень неплохо держится. Видимо, всё-таки молодость своё берёт, а к Чума-старости у парня, как и у него, врождённый иммунитет.
- Как смылся?
- Повезло просто. Радика-Мустафу - начальника нашего - знаешь?
- Знал.
- Вот он меня и подрядил. Если, мол, нас сомнут - дуй к последнему рубежу. Я и ещё двое, кто помоложе... но тех ребят по пути гамеши, сволочи, сняли...
Из-за горизонта вымахнул сполох. Через несколько настороженных и томительных секунд гранит под ногами вздрогнул. Вскоре впереди вспушились облака пыли, покатившиеся к двум оставшимся защитникам Сэйвинга... и уж совсем под конец громыхнул долгий раскат.
- Это ещё что? - подозрительно спросил сосед.
- Это значит, что теперь гамешей поменьше стало, - ответил дед Серёжа. - Крота им послали. Вчера ещё.
- Долго он добирался, блин. Пораньше-то, не могли что ли?
- Спецов не было. Ладно, хоть этого наладить смогли.
- А роботы?
- В смысле?
- Ну, эти... из Сэйвинга?..
- Тамошние давно активированы. Но у них другая задача - вход охранять... если его разроют.
- Ну и?..
- Ну и всё.
Сосед снова начал кашлять.
- Завалили, значит? - прохрипел он.
- Позавчера. Сам видишь - охранять, кроме нас двоих, уже некому.
- Разумно поступили.
- А то!.. Слышь, друган, - мысленно махнув рукой на всё, сказал дед Серёжа, - слышь, что говорю? Водку пьёшь?
В ответ натужно кашляли. Так, что, похоже, кишки выворачивало. Ох, и нехороший же кашель у молодого! Впрочем, недолго уже. Скоро откашляемся... оба. Немного ждать-то осталось.
- Пью... - наконец прохрипело в ушах. - Ещё как пью! И рюмочками, и стаканами, и залпом и через соломинку.
Дед Серёжа довольно усмехнулся - знакомая присказка! Он, кряхтя, переменил положение, пожевал губами и, заранее улыбаясь, понизил голос до вкрадчивого шёпота демона-искусителя:
- "Таракана" сейчас к тебе пошлю, слышь? Не подстрели его сдуру.
- А что? - спросил собеседник и по его интонации дед Серёжа понял, что хитрый кашлюн уже знает ответ и улыбается, заранее пустив слюни. Эх, что-что, а до водки русский солдат всегда охоч был! А то и воевать неинтересно, без допинга, а?
- Перешлю тебе целую фляжку. Ну, и пару капсул... а то ты задрал уже своим кашлем.
- Серьёзно? Ну, браток, ну, уважил...
- Погоди радоваться. Значит так - ты там пулемёт видишь?
- Сейчас... - в ушах хрипло задышали. - Погоди немного... ага, вот он...
Щелчки передёргиваемого затвора, невнятное бормотание. Пауза, шуршание. Дед Серёжа поглядывал на экран обзора - вроде, гамеши притихли. Он активировал последнего "таракана" и проковылял к боковой ячейке. Достав предпоследнюю фляжку он на секунду заколебался - может, всё-таки передать початую, а полную оставить себе? Мало ли что... он-то, всё-таки в командном окопе, а кашлюн метрах в ста впереди, на передовой линии парится. Да и защита там послабее.
Он осторожно почесал ещё не совсем заживший шрам на щеке и мысленно упрекнул себя. Совсем одичал... водку пожалел. Смертнику, такому же, как и сам. Не по-божески, конечно. Машка, узнав такое, со стыда бы сгорела... если бы сейчас жива была. Да только, останься она тогда, в вертолёте, живой, сидела бы сейчас в Укрывище... в Сэйвинге этом... детишек, наверное, лечила бы... и знать бы не знала, что её старый папаша здесь ста грамм человеку пожалел. Перед смертью.
В ушах, запыхавшись, пробормотали:
- Вроде, всё в норме. И даже автоматический режим работает. Слушай, тут за углом один из наших лежит... отвоевался. Ты там не волнуйся, я всё честь по чести... прикрыл его, руки сложил. Он что, из православных был? Крест я ему в руки вложил...
- Лёнька это. Где-то там ещё Сашка-лысый был... да только его клочья только к завтрашнему дню и отыщешь... по запаху.
- Да уж, дёрнули сюда нехило... прямое попадание. Но твой Лёнька почти цел...
- Сам-то, в Бога веришь ли? - спросил дед Серёжа, аккуратно укладывая в контейнер "таракана" фляжку и две капсулы поддержки. С такими запасами самый, что ни на есть, доходяга развоюется - будьте любезны! Лишь бы "суслики" этого "таракана" сходу не накрыли, а то - прощай водочка!
- Мусульманин я... по рождению. Раньше не верил, а сейчас, вот...
- Ясно. Что ж ты с гамешами не пошёл?
Собеседник яростно засопел:
- А что, в гамешах только мусульмане? С такими-то настроениями мы и просрали всё на свете!
- Ладно-ладно, - пробормотал дед Серёжа, заканчивая настройку "таракана". - Горячий какой! И спросить нельзя. Силы побереги. Калиф с духом соберётся - поползут. Эх, докувыркались мы тут! Молиться надо, о душе думать... так нет! Непременно перед смертью напуляться вдоволь, да поубивать всех, до кого дотянулся... Так, слушай сюда, боец! Сейчас "таракана" к тебе направлю: водка, две капсулы, паёк дневной, вода. У тебя там с патронами нормально, а?
- Хоть жопой ешь. Я тут сейчас миномёт пристраиваю. Ну, вот... пяток штук он на автомате выдаст, а там - всё. Режим незнакомый, настроить не могу. Если что - придётся по старинке, вручную...
- Не грузись. Пулемёта хватит. Ну, и плюсом - твоя огневая поддержка. Много ли их там, гамешей-то, осталось... Поаккуратнее только, башку не высовывай. Готов? Мочи "сусликов", я поддержу. Внимание, "таракан" пошёл!
Робот проворно засеменил лапами, оступаясь на каменной крошке. Но приноровился и пошёл ходко. "Суслики" моментально открыли огонь. С передовой невнятно закрякал миномёт, накрывая их одного за другим. Незнакомец грамотно подстрелил двух роботов, вовремя меняя позицию. Оставшиеся "суслики" методично обрабатывали передовую, но мусульманский Бог хранил кашлюна. Оп! Третьего снял! Молодец! Эх, жаль, что ходы сообщения восстанавливать уже некому, а то можно было бы и без "таракана" обойтись.
Дед Серёжа, как мог, поддерживал бывшего АНБшника огнём из боковых FG-180, стараясь в ручном режиме накрывать как можно большие квадраты территории. Главное, не давать "сусликам" на кашлюне и на "таракане" сосредоточиться. Робот, кстати, неплохо шёл дистанцию, "маскируясь складками местности", как писали в учебниках по тактике.
- Дошёл "таракан"! - хрюкнуло в ушах. - Спасибо!
- Вот и отлично, - пробормотал дед Серёжа, промокнув лоб рукавом комбинезона.
Пахло горелым. Дед Серёжа откинул колпачок фляжки и сделал глоток. Водка приятно обожгла нёбо. Но запить водой всё равно пришлось - не молодой уже. Потом в носоглотке от сухости не избавишься, ежели не запить, да! А ведь, бывало, и спирт пивали-с, не морщились!
- Слушай, старый, а тебя как зовут? - спросил он, артритным пальцем тыкая в экран монитора, в котором оседали облака пыли и сообразительные "суслики" встревожено шевелили рецепторами, по-хитрому раскидывая их подальше от тела. Поквадратное сканирование говорило пока о полном отсутствии людей. Несколько роботов-"сусликов", похоже, выдохлись. Интересно, есть ли у Калифа кому им боезапас перезаряжать? Хорошо, что в своё время не смогли объединить этих сторожей в единую систему! А то передавали бы они сейчас друг другу боезапас, да и стреляли бы не все разом. Ох, возни бы тогда с ними было! Сейчас-то они каждый сам по себе воюют, как кому наиболее оптимальным кажется...
И всё-таки, как? Как получилось, что Калиф смог перепрограммировать "сусликов"? Не иначе, есть в его Старшем Доме хакер... или, точнее, был. Таких и осталось-то - кот наплакал... ан, вот - нашли! Не повезло, значит.
- Маратом меня кличут, - ответил кашлюн, судя по всему только что впрыснувший первую капсулу. - Марат Зигнатуллин.
- А меня Сергеем кличут. В Сэйвинге все дедом Серёжей звали. Торопов Сергей.
- Дед Серёжа - это звучит!
- Ага... особенно, когда тебе первая капсула, чую, начинает по мозгам елозить. Ты как там? Голова не кружится? Ты сегодня уже кололся?
- Не ссы... всё в норме. Всё под контролем... Главное, теперь дышится легче. А кололся я позавчера, к ночи, - сказал Марат. - Радик-Мустафа подкинул капсулку.
- Ну, нормально, значит, - устало ответил дед Серёжа. - До завтра дотянем. А там - кто куда. Я - в христианский рай, а ты - в мусульманский.
- Я думаю, там в стене между ними калитка точно есть, - усмехнулся Марат. - Я же твой должник... так что жди в гости. Если в рай, конечно, попадём.
- А куда нам ещё? - вздохнул дед Серёжа. - Заждались, поди. Все-то глазоньки проглядели - когда же наконец-то этот старый хрен под ручку с Маратом приковыляет?
Смешок, покашливание, молчание...
- Из спецназа - это ты или кто другой? А то мы там спорили с ребятами, - спросил Марат.
- Я, - неохотно ответил дед Серёжа. - Какой уж я сейчас спецназ, в наши-то времена.
- Не прибедняйся. Даже сейчас ты старик, так сказать, естественный.
- Да уж, повезло, врать не стану...
Дед Серёжа сделал большой глоток. Водка проскочила легко и нежно.
Калиф. Старый ты демон, гореть тебе в аду миллион лет! Жив ли, нет? Сколько вас там вообще после "крота" осталось, паршивых фанатиков, поборников глобальной смерти? Беспилотник бы... хотя бы один. Знал бы тогда всех вас наперечёт.
Были беспилотники, - да, конечно же были... да все вышли. Груды битой и небитой техники - колёсной, гусеничной, летающей, ползающей и прыгающей... тысячи тонн умной электроники и сверхпрочных сплавов, километры подземных переходов секретных штабов, целые заросли артиллерийских и миномётных стволов, стада "сусликов", полчища "тараканов", спящие умные бомбы и боеголовки, нерастраченные даже после долгих войн крылатые ракеты; ветшающие истребители и бомбардировщики; мрачно колышущиеся у стремительно меняющихся океанских берегов туши атомных левиафанов...
Старьё!
Война. Спецназ. Где они - бравые молодые парни с повадками тигров?
Война. Такой же дурацкий и обидный фокус, как бесконечность замкнутой окружности, как непрерывное заикание заезженной пластинки - о! ты настолько стар, что помнишь эти сверкающие чёрные диски и тонкое шипение иглы... Ты стар, спецназ, ты стар. И ты всё воюешь, дурак...
Их надо убить, во исполнение воли Божьей!
Их надо охранять во исполнение воли Божьей!
Бог сводит с лица земли народы свои!
Бог не лишает нас надежды на возрождение!
И хором, и те, и другие: "Бей! Бей! БЕЙ!"
И вот уже где-то вспухают атомные грибы нейтронных зарядов; бронированные машины, набитые обколотыми солдатами давят и рвут в клочья заводы по переработке и консервированию пищи, расстреливают стада коров; хитроумное лазерное наведение по овцам и птичникам...
Встающие по всему миру один за другим заводы, настороженные затемнённые Города, методично отстреливаемая полиция, уголовщина, мародёры; зверьё; забастовки и бунты; резня; отделения солдат, охраняющих торопливо пашущие трактора, хмурые вооружённые мастера на заводских участках, колючая проволока и минные поля вокруг полупустых цехов и редких научных центров. Склады и строительные площадки сэйвингов, прикрываемые редеющими элитными частями и добровольцами всех верований и возрастов. Ощетинившиеся оружием эшелоны с продуктами, прикрываемые с воздуха беспилотниками, "Чёрными акулами", "Рапторами", "Апачами"...
Стремительно стареющие люди...
А в Сэйвинге малыши и подростки едят кашу и шумно укладываются спать на маленьких раскладушках...
А Господь дал одним надежду, а другим - тлен.
И там, высоко-высоко в сияющих небесах стремительно полнится Град Небесный новыми ангелами... и в недрах земли Сатана принимает новых грешников.
В ушах тренькнул кодовый сигнал. Звонила Главврач. Видеосвязь дед Серёжа включить не мог - накрылось видео намертво, один голосовой канал, вот и всё. Он кратко пояснил положение дел, сказал, что надеется на то, что Калиф рано или поздно отключит "сусликов" и потащится в атаку, прекрасно понимая, что на позициях осталось всего ничего народу; что если такое случится, дед Серёжа знает, как поступить и чем задницу прикрыть; что надеется - "суслики" останутся выключенными вовеки веков - аминь - и тем, кто когда-либо будет выходить на поверхность, нечего будет бояться снайперского обстрела.
Какое-то время они помолчали, слушая дыхание друг друга. Марат похрапывал на втором плане - видно, задремал. Дед Серёжа его канал к разговору не подключал и боец Зигнатуллин спал в тишине окопа, под неназойливое попискивание какой-то незнакомой птахи, деловито скачущей по брустверу... и, наверное, хмурился во сне.
- Слышь, Георгиевна? - спросил дед Серёжа. - Ты помнишь пластинки... эти, как их... ну, чёрные такие?
- Виниловые?
- Ага! - обрадовался дед Серёжа. - Помнишь, да? - он отхлебнул из фляги, по привычке стараясь не хлюпать; насчёт выпивки Георгиевна была строга.
- У мамы проигрыватель пылился до самой её смерти, - говорила Главврач. - Иногда мама доставала и ставила какую-нибудь пластинку. А мы - малышня - танцевали.
- Во-во... я даже помню, как в раннем детстве отец мне на ночь ставил сказку "Слонёнок пошёл учиться".
- "Иду к Свинье на именины, а сама - терпеть не могу свинины... тьфу, какая гадость!" - вдруг ехидно пропела Главврач.
- Точно! - воскликнул дед Серёжа. - Точно, были там такие слова!
- Это книжка такая была, Сергей Романович. И сказку я слушала тоже, только уже не на пластинке. А к чему вы вспомнили?
- Не знаю, Георгиевна... просто вспомнилось, и всё тут. Окопное дело скучное - знай, следи за обстановкой, да думай обо всём, что в голову придёт. У вас-то как там? Малолетки обедают?
- Заканчивают. К сончасу готовимся. В шестнадцатой группе один мальчик ногу едва не сломал - со шкафчика прыгал, в папу-парашютиста играл... ну, и по мелочи - синяки, ссадины, животики и горлышки. Слава Богу, в тридцать второй, подростковой, подозрение на кишечную палочку сняли.
- Ты там сама-то не суетись, Георгиевна, если ничего сложного. Не девочка всё-таки...
- Ничего, нормально пока.
- "Пока"... Вот перевалишь когда-нибудь за семьдесят, как я, тогда и поймёшь, что беречься смолоду надо!
Главврач фыркнула:
- Значит, через семь месяцев, сразу после дня рождения, я об этом и подумаю!
- Серьёзно? - слукавил дед Серёжа. - Вот оно - бабское счастье! Я-то думал, тебе не больше пятидесяти. Мол, отвоюемся - начну клинья подбивать, под тёплый бочок к молодушке подкатываться.
- Нехорошо врать в вашем возрасте, Сергей Романович, - строго сказала старая язва.
- Ну... это не враньё, конечно... - невинно ответил дед Серёжа и сам того не замечая, расправил плечи.
На экране появился шильдик-предупреждение. Пискнул сигнал оповещения. Веточки рецепторов обоих FG-180 напряглись, обрастая нежным пушком антенн.
- Ладно, Георгиевна, позже поболтаем, - сказал дед Серёжа - к нам, похоже гамеши лезут...
- Удачи вам, Сергей Романович!
- Да уж какая там удача... Погоди, Георгиевна, не отключайся на минутку. Я тут пару высокоточников вчера оживил - FG-180 - на автоматический режим. Если что - не забудьте там их вовремя отключить. Володе я все коды ещё на той неделе оставил. Включить их недолго. Лет двадцать они на автомате спокойно простоят. Минуты на три непрерывного огня их хватит. На всякий пожарный, поняла? Ну, и... если нас уже не будет, а чёртовы гамеши всё ещё будут здесь ползать. И пусть Володя в Программу воткнёт эти коды, в смысле, в шлюзовые программы! Обязательно! Не то, не дай Бог, они сдуру срежут всех, кто наружу выйдет. Поняла? Поняла, говорю?
- Поняла...
- Ну, Георгиевна, как говорят у нас в спецназе - ещё увидимся!
- Ещё увидимся... - эхом отозвалась Главврач.
Дед Серёжа помолчал... совсем немного... и отключился.
Марат не спал.
- Что там, старый? - спросил он. - Ни хрена не вижу. У меня с экраном проблемы на дальних расстояниях.
- Пять... нет, шесть "сусликов-самоходов" и что-то вроде БТР. Подожди... разгляжу.
- Всего-то? Фигня война... отобьёмся.
- Надо бы, - пробормотал дед Серёжа, пытаясь максимально увеличить изображение. - Ага... вот он! Ё-моё, да это же полицейский БТР! Даже водомёт не убрали. Тьфу, чёрт... на бортах система залпового огня навешена. Может и действует... а может, и нет. Похоже, гамеши, как и ты, только вблизи и видят.
- Летунов нет?
- Нет. Последнего "стрижа" недели три назад Лёнька сковырнул. Я удивляюсь, как они на эту-то рухлядь горючки набрали. Ишь, как коптит.
- Остатки посливали отовсюду, это уж точно. Но ничего, я тут на "таракана" несколько мин нагрузил. Если повезёт - он до них доскачет, долбанёт так, что мало не покажется.
Дед Серёжа попытался передать изображение на экран Марата, но ни черта не вышло. Внезапно он понял, что эта атака Калифа - последняя. Всё. Аут. Снимите шлемы и переждите минуту молчания. Война закончена. Во всяком случае, на этом рубеже, в этой части Урала... России.
"Суслики" и БТР не торопились. Осторожно, боясь мин-ловушек, они пробирались между воронками, остатками укреплений, "сусликами-сторожами", деактивированными Калифом, и ржавеющей битой техникой. Ствол водомёта был задран круто вверх. На нём колыхалась тряпица. Это уж точно гамешевский флаг, хотя отсюда пока не разглядеть. Символично... и чисто по-калифовски. Мол, "последний парад наступает". Поди, ещё и в чистое переоделись... борцы за идею, блин. Молитвы прочитали, "Откровение Саида Гамеша" помянули: "Бог стирает отжившее с лица Земли вашими руками!"
Калиф, похоже, подозревал, что отбиваться Сэйвингу на поверхности уже почти и нечем... и, откровенно говоря, подозревал он совершенно обоснованно. Выдохлись обе стороны, выдохлись. Перемёрли от болячек и ранений те, кто не был убит... в считанные месяцы одряхлели и развалились от иммунных и онкологических поражений, успев окрестить это последнее достижение биологического оружия горьким именем "Чума-старость". Ушли в холодный песок, истекли заражённой кровью...
- Слушай, старый! - сказал Марат, терпеливо дожидаясь, пока цели появятся в пределах прямой видимости. - А они не могут на этом БТР боеголовку притащить? Вдруг Калиф умудрился до кодов активации докопаться? Говорят, в Челябинске такие поганцы на Комбинате были, могли хакнуть собственное изделие.
- Вряд ли. Тогда бы гамешам нас атаковать никакого смысла не было бы. Дёрнули заряд километрах в трёх от нас, прямо в своём лагере, и засрали бы на прощание пол-Урала. Да и Сэйвинг не уцелел бы от такого удара. Просто обрушился бы и всё. Так что боеголовки у них нет - это точно.
- Ну, хорошо, - сказал Марат. - Честно говоря, не люблю, когда до ядерных зарядов дело доходит. А сейчас-то Калиф чего добивается? Вход-то завален!
- Уберут нас и начнут ползать по округе - аварийные ходы искать, рецепторы ломать, вентиляционные шахты всякой дрянью загаживать... мало ли что. Им за столько лет пакостить не надоело.
Марат молчал, покашливая.
- Не люблю, когда холодно! Просто терпеть не могу! - с досадой сказал он. - Вот тебе и глобальное потепление - застудило, аж пар изо рта идёт.
- Ничего, Марат, продержимся.
- Мы, татары, народ двужильный, - пробормотал боец. - У меня, кстати, шестеро в кузбасском Сэйвинге отсиживаются. Две мелких девчонки, три пацана и жена-врачиха. Та снаружи, естественно. Хотел поближе к ним быть, да служба сюда занесла. Жене тридцать три, а выглядит уже на все шестьдесят, а детям от пяти до двенадцати...
Да уж. Такую кару Господь на Землю обрушил. Со времён Саида Гамеша косит людей Чума-старость. Кроме детей, слава Богу, которых успели в своё время укрыть в Сэйвингах. И тех, кому просто повезло здесь, наверху - считанным единицам, как ему и Калифу. Как, возможно, повезло бы Марату, если бы не умирал он от "Симмерина-шестнадцать".
- Слышь, солдат?
- Чего?
- Если в этот раз Калиф самолично пожаловал, то здешней войне конец. Крот нехилый был. Я, грешным делом, надеялся, что он там всех пришибёт и атак больше не будет. Мы бы с тобой тогда "сусликов" потихоньку давили...
- Хорошо было бы ... а то, глядишь, спустились завтра-послезавтра в Сэйвинг и стали бы свой век доживать. Я на гитаре неплохо играю, повеселил бы малышню. Опять же, в электронике кое-чего понимаю... - Марат с сипением вздохнул, но откашлялся почти нормально.
- Нельзя нам теперь туда. Перезаражаем всех.
- Да знаю я, знаю! "Уж и помечтать нельзя!" Помнишь такой анекдот?
Дед Серёжа пожевал губами и неопределённо хмыкнул.
- Может, пока по "сусликам" пощёлкать? Пока молчат, а? - спросил Марат.
- Боезапас кончается... да их так просто и не засечь. Те, что в прошлый раз проявились, в землю зарылись, даже рецепторы попрятали.
- Последняя модель, да? Я просто с такими не сталкивался.
- Последняя, конечно. Здесь сейчас всё последнее.
"Суслики-самоходы" резко прибавили в скорости.
- Ну, держись, командир! - крикнул Марат.
"Калиф, старая ты скотина... что же тебе всё неймётся?! - подумал дед Серёжа, плавно нажимая на спусковой крючок. - На кой ляд всё это?"
Несколько часов спустя Главврач, потирая поясницу, вышла из Володиной комнаты. На экранах всё ещё дымил БТР. Рецепторы Сэйвинга осторожно выглядывали из-за камня - тихо. "Суслики-сторожа" молчали. Прав был дед Серёжа - кончились гамеши. Некому было снова перевести их в режим лупи-по-всему-что-движется-Господь-разберётся-кто-свой-кто-чужой.
Хотелось поплакать, но - нельзя.
Впереди обход в больничке. В двадцать шестой группе подозрение на ОРВИ. Программисты обещали закончить-таки несколько позарез необходимых режимов для роботов-нянек на Нулевой Рубеж - час, когда... когда - помни, это только гипотеза! - останутся только дети и роботы. Проклятая Установка опять барахлит. Воду тянет, а с глюкозой - сплошные проблемы. Техники говорят, снова корни промывать надо. Да и грунт - говно. Скудный грунт, ничего из него не вытянуть. Во всяком случае - в ближайшее время, пока нужные режимы не подберём.
Урожай в главном отсеке, вроде, неплохой будет, но рук не хватает для уборки. Рук не хватает, роботов не хватает... ВРЕМЕНИ не хватает.
И, главное - рано, рано, рано наружу выходить! Так и нахватаешься заразы. Да и мало ли кого сюда принесёт из тех, кто живы ещё наверху. Одичали...
Да, но посевы, посевы-то, можно делать!
Нет... рано ещё... так себя и выдашь, посевами. Если только подальше от входов, по весне... яблоньки, сливы... В скафандрах, с жёсткой дезактивацией при возвращении.
Ну, должно же, Господи, должно же там, наверху, всё распасться лет через десять!
И Трегубовский Миша, и Миллер, и Сэмюэль Эпштейн, и Сонечка Фанизер - все крупные учёные, все, к чьему мнению прислушивалась она, и кто ценил её многолетний опыт и аналитический склад ума, - все об этом говорят! - должен, должен распасться этот проклятый штамм! Выродиться и сдохнуть! А иначе - долгое угасание под землёй.
На мгновение Главврач ясно увидела этот странный мир подземных жителей... с искусственным освещением, химически чистой водой, соляриями и бассейнами... мир, постепенно пустеющий оттого, что выросшие девочки не хотят рожать детей, которым будет уготована та же участь - жить в толще гор, подобно уродливым гномам. И через много-много тоскливых лет последний старик будет бродить по гигантским залам... и так и не решится выйти наружу, где над развалинами Города по-прежнему властвует отвратительная смерть - Чума-старость.
Тамара Георгиевна подняла голову. Володя, оказывается, давно уже ковылял рядом, тяжело опираясь на костыль.
- Сам себя подорвал, - сказал он, хлюпая носом. Толстые щёки тряслись. - Сам себя...
- Он знал, что по-другому нельзя, - сухо сказала Главврач, ненавидя себя за этот казённый, ледяной тон. - Если вы, Володя, всё-таки сможете наладить связь с кузбасским Сэйвингом - обязательно передайте им о смерти Марата Зигнатуллина. Геройской смерти.
Она уже подошла к шлюзу, ведущему в жилые помещения, как вдруг обернулась, подумав о том, что необходимо сделать ещё одно - очень важное! - дело. Тщательно следя за своим тоном, не давая пробиться жалобным ноткам, Главврач дала своему заместителю подробное указание.
Утром, когда дошколята топали на завтрак, на одной из стен перехода из младшего отсека в общие помещения, уже висел большой портрет улыбающегося белобородого Деда Серёжи в полевой спецназовской форме.