Если разбираться без ярлыков, то анархия - это отсутствие закона, государства, милиции, нет никакого навязывания, давления на личность. В нашей стране это конечно невозможно, потому что через неделю наступит конец света, если убрать милицию и государство. Но суть анархии не в этом, чтобы убрать государство и милицию. Суть анархии в том, чтобы общество перестало нуждаться в государстве и милиции. Чтобы морально-нравственный уровень каждого человека был настолько высок, что милиция была просто не нужна. Вот это то, что для нас анархия и это мы пытаемся донести в своём творчестве.
Пух, "FPG".
Кате Колесеенко и...
"Наш мир - большой опрокинутый стакан, а солнце - светящаяся блестяшка, которая просвечивает сквозь любую материю. Только не очень толстую".
Первый Король Мира.
1.
Всем известно, что в нашей стране облака сделаны из творога, а небо из розового мороженного. Солнце - это такой леденец, только без палочки. Вроде бы рассказывали, что солнце насажено на небо как пуговица на рубашку, но там ведь все скользкое и липкое, как оно там будет держаться? Как прикреплять леденец к штырьку? Вроде бы замени солнце - и дело с концом, но нет - это природа!
Так как мороженного очень много, оно насажено на большой штырь и по бокам скреплено деревьями, чтобы не разваливалось и подпиралось. И у нас есть должность небовращателя, ее занимает каждые сутки новый человек. Мы бросаем жребий, и тот, кому он выпал, идет на самую высокую гору, с нее забирается на дорожку из облаков, и из облака точит рукоятка, такая, знаете ли, как ванную прочищать. Человек ее вращает с утра до ночи, пока его не сменит другой. Это чтобы солнце не отваливалось от неба, хотя оно и так по нему по-тихоньку сползает. Когда солнце скрывается из глаз, наступает ночь.
И вот, сегодня случилось совершенно невероятное. Солнце застряло на той стороне. Конечно, жителям загорной страны было весело и приятно видеть солнце дольше, чем обычно, но всем нам стало совсем не смешно.
Было темно, лишь тусклый свет уличных фонарей проряжал синюю ночь.
Я сидел себе на скамеечке у деревянного забора и задумчиво смотрел на зазор между остановившимся валиком неба и землей (он там был, чтобы солнце не терлось о землю и чтобы грязным не стало или не отвалилось), когда ко мне обратились.
- Эй, Игорь, приятель! Тебе не кажется странным, что солнце от нас скрылось? Весь народ недоумевает, может быть, пойдем, проверим, чего там случилось?
- Гы, да запросто! - ответил я и встал со скамейки.
Я ведь легок на подъем и не буду ждать, пока какой-нибудь кретин скажет мне, что случилось с небом, когда я сам могу пойти и посмотреть.
Народ как обычно в таких случаях, бухал. Но я привык к уединению, да и чего бухать в таких случаях, пусть даже друзья позовут. Они разойдутся по домам, а я останусь как дурак с налитой головой. Мой спутник разделял мою позицию по этому вопросу.
Мы шли мимо выпивающих компаний, они держались за руки и распевали милые песни.
- Эй, вы куда идете? - спрашивали из таверн.
- Да узнать, чего там с солнцем!
- Да зачем вам это надо?
- А чего еще делать?
На горе было холодно и неуютно. Дул пронизывающий ветер (по ночам он холодный) и ноги разъезжались на тонкой корочке льда.
Наконец я и мой спутник, который почему-то даже не представился, выбрались на дорожку из творога.
Мы сразу же увидели фанерную будку, выкрашенную в желто-синий цвет, и по террасе направились прямо к ней.
Я для политеса плюнул в будку через окошко и открыл дверь. Рукоятка, торчащая из облака, была неподвижна и даже не двигалась по инерции.
Внутри мы увидели девочку, которая спала на стуле, уткнувшись головой в приборную доску, из которой торчала рукоятка.
Я сразу попихал сапогом эту девочку в бок, чтобы она проснулась, но она что-то невнятно пробормотала и продолжала нагло дрыхнуть.
- Слушай, она вроде бы и не пьяная, алкоголем не пахнет, - сказал мой спутник.
- А чего ей тут, бар что ли?- огрызнулся я.
- Чего ей спать-то?
Жители нашей страны обычно спят по четыре часа в сутки, причем это обязательно для всех в положенное время, и не выспаться ей было просто невозможно.
- Девочка, ты чего спишь? - крикнул я ей на ухо. - Тебя как звать?
- ...Ол...Колесеенко, - буркнула девочка и опять уткнулась носом в панель.
- Ты не больна, нет? - спросил мой спутник.
- Хрммм...
Ситуация складывалась не из лучших. Я забыл упомянуть, что человек может по своему желанию сидеть в будке и дольше, чем сутки, и пока он оттуда не выйдет, никто зайти туда больше не может. Но девочка нагло спала и занимала рабочее место!
- Девочка, ты ведь знаешь, что в нашей стране все законы идиотские, но ведь нужно соблюдать какие-то приличия! - безуспешно пытался расшевелить гражданскую сознательность Колесеенко мой спутник.
Я в задумчивости достал долгоиграющую сигарету и положил руку на плечо моему спутнику.
- Ладно, брось, разберемся. Времени у нас много.
- Да чего ее терпеть, да я ее, - кипятился приятель.
- Послушай, ты разве не видишь, у нее пояс специальный, правда, если она выйдет из строя, на поясе есть гнездо, но опять же...
- Как все умненькие девочки на этой земле она залепила его клеем, - докончил мой спутник.
А если ей станет плохо, - размышлял я, затягиваясь сигаретой, - ведь никто не сможет помочь ей, ведь ее организм забаррикадирован от вторжения внешних систем.
- Ладно, пошли отсюда, - сказал мой спутник. - Кстати, забыл представится, меня Архиерей зовут.
Сводка из Центрального Управления Миром. Вчера в 17:00 по местному Муховскому времени некто Игорь Новопольцев и Архиерей взяли на себя задание уладить ситуацию с остановившимся небом.
Газетные заголовки: "Вечная ночь - вечное бладженство?!".
2.
В лавке алхимика одуряющее пахло лекарственными травами. Мы с Архиереем зашли туда чуть выпившие для храбрости.
- Здравствуйте-здравствуйте, - мерзко захихикал и потер друг о друга костлявые руки старикашка. - Чем могу вам услужить?
Архиерей молча подошел к старику и, схватив его за грудки, немного приподнял.
- Ты в курсе, что торговать из-под прилавка запрещенным снадобьем хм...запрещено?
- Да что вы, - заверещал старикашка. - Я сейчас дружинников позову!
- Дружинники в данном случае ничего не сделают, - отпарировал я.
- Да что вы, какое снадобье?! Они ведь только на пол часика, потом отпускает!
- Не это, мразь.
- Да про что же вы? - старик в притворстве чуть не пустил слезу.
- Ты газет совсем не читаешь?
- Читаю-читаю, при чем здесь это?!
- Девочку наверху накачали снадобьем вредности и сонливости.
- Я ничего не знаю! - трепыхался старикашка.
- А волшебное слово? - вкрадчиво поинтересовался я.
- Да что вам от меня нужно?
- ЗАБВЕНИЕ! - рыкнул Архиерей, и старика отнесло к стене.
На него с полок посыпались банки, бутыльки, колбы и реторты. Старика скрючило.
- Ааа, да-да, я отдал ей Афигительный Ликер!
- Хорошо. Ей. С какой целью она его запросила?
- Я не справляюсь о таких вещах, - простонал старик. Его уже не крючило и он поднимался на ноги. - А сейчас я звоню в колокольчик и ваше счастье, если вы успеете убраться!
Мы сидели с Архиереем на пригорке и пили пиво.
- Знаешь, мне так кажется, девочка и впрямь не кукла.
- Почему ты так решил? - Архиерей флегматично перекатывал травинку из одного уголка рта в другой.
- Понимаешь, такой наглой провокации не стерпит никто. Да и к чему она?
- Может быть, какие-нибудь Недовольные Дураки В Шапочках сейчас объявятся и потребуют выкуп за солнце.
- Выкуп за солнце? Ты смеешься. Скорее, люди переберутся через хребты в Загорье, чем заплатят такой идиотский выкуп.
- Ты думаешь, это ее личная инициатива?
- Да, наверное. Все равно, кому ее оттуда выковыривать? Роботы эту работу на себя не возьмут, им все пофиг. А девочка преследует какую-то неясную цель. Вряд ли это экстремизм.
- То, что девочку накачали, это однозначно, но что это за такой Афигительный Ликер?
- Скорее всего, усыпляющий, делающий вредным, отвар, настойка...
- Надо сходить в публичную библиотеку, разузнать. Мало ли, какие у этого снадобья есть эффекты.
Я допил пиво и поднялся на ноги.
- Я этим и займусь.
- Отлично, а я пока схожу и разузнаю чего-нибудь про эту Колесеенко.
3.
В библиотеке я с полчасика порылся в архивах и не обнаружил практически ничего интересного. Афигительный Ликер действительно был снадобьем для вредности и ее пили раз в месяц видные чиновники, чтобы им выдавали месячную норму молока. Единственный нюанс состоял в том, что только у чиновников был иммунитет к этому снадобью. Люди, у которых он отсутствовал, то есть простые смертные, просто засыпали на очень длительный промежуток времени. Эта информация не то, чтобы была скрыта от общего пользования, просто всем было пофиг. Становилось понятно, почему чиновники от непрерывной работы обрастали мхом в своих башнях и ходили по улице, разбрасывая его и там и сям.
Видимо, Колесеенко не догадалась разузнать про это. Однако же она не могла действовать в одиночку, либо же у нее были непомерные амбиции неизвестного толка.
Я поджидал Архиерея на углу Кисельной Улицы и Воротного Бульвара, рассматривая прохожих. Они шли по своим делам, промеж них сновали газетчики, все было как обычно. Меня на время даже заняло зрелище пьяного, пытающегося трахнуть фонарный столб.
Наконец я увидел Архиерея, который направлялся ко мне с четырьмя девушками. Девушки на вид были не слишком серьезные, но скучноватые.
- Привет, - сказал Архиерей. - Я разыскал подружек Колесеенко и они любезно согласились пройтись со мной. Девушки, это мой приятель Игорь Новопольцев.
- Добрый вечер, - поприветствовал я подружек Колесеенко.
Они начали подсовывать мне руки под нос.
- Пирилюлька.
- Жарасюся.
- Королужа.
- Тря.
Я поспешно чмокнул их ничем не пахнущие руки и обратился к Архиерею.
- Надо бы найти пару лавочек и пивком затариться.
Архиерей встал и начал вдохновенно читать:
Пирилюлька с Жарасюсей
С Королужею притом
Жили-были в Мухобое
Говоря друг-другу ртом:
"Пирилюлька" - говорила
Жарасюся, кашу жря.
"Надо нам в поход собраться",
Навернулась сверху Тря.
"Да, давайте соберемся"-
Королужа, посерев,
Будто чуя уже что-то,
Крикнула, уже поев.
Пирилюлька с Жарасюсей,
Королужу захватив,
С лестницы полукатились,
Поводок Тря пропилив.
Выбежав по переулку,
Всех прохожих покусав,
Перешваркнув караулку,
Побежали по делам.
Побежали к магазину,
Продавалось там чего,
Ведь в поход же отправлялись,
Там ведь нужное чего.
Вдруг земля вся поразверзлась,
Сорвалися все на крик,
"Полетите вниз, полезно"-
Заявил седой старик.
Вдруг Жарасюся безудержно расхохоталась.
- И чего же ты смеешься? - осведомился донельзя довольный собой Архиерей.
- Да потому что вы неспроста нас вытянули! Вы нас в чем-то подозреваете!
- Мы решили скоротать с вами вечерок, чтобы кое-что выяснить, не скрою, но при чем здесь вы?
- Да потому что по вашему мнению мы все решили захватить мир!
Я криво усмехнулся и отпил из бутылки.
4.
Из дальнейшего разговора с подружками Колесеенко мы выяснили, что у той действительно всегда существовали непомерные амбиции, но только с благодушной направленностью. Девушки напились и признались, что Колесеенко начиталась древних мифов о героях и решила единолично крутить небосвод на благо всем людям, только не учла всех свойств снадобья и заснула на рабочем месте, намертво пристегнув себя к нему.
Помочь нам могли только роботы, но это было невозможно. Все люди давно забыли, как держать в руке молоток и всю жизнь предавались развлечениям. А роботы были полностью самостоятельны и неподвластны человеку, хотя и ограничены в своих способностях.
- Похоже, у этой Колесеенко с детства комплексы, - пробормотал Архиерей.
- Да уж. Ей явно не скучно по жизни, как любой другой круглой дуре.
- Не затушевывай свою неустроенность в жизни, - подколол Архиерей. У меня вот проблема - я порой задумываюсь, что тоже являюсь роботом.
Мы шли по Железной Площади и кушали сухарики. Продолжающаяся ночь была теплой и насыщенной ароматами цветущих деревьев.
Подружки у Колесеенко были тоже полные дуры, и выдаивать из них информацию не имело смысла, по большому счету они только обсуждали косметику и попусту сплетничали у друг-друга за спиной, и Колесеенко не мог никто пробудить, средства просто не существовало.
- Этим девушкам просто надо хорошенько встряхнуться. Они все строят из себя роковых, - сказал Архиерей.
- Встряхнуться?
- Секс.
- Зря мы не спросили их про парней.
- Смеешься? Они для них, что обложка журнала - на один раз. Это бы ничего не принесло.
5.
Я нашел у старьевщика на складе хороший лом и купил его за вполне приемлемую сумму.
- Теперь мы можем хотя бы попытаться разломать ее железные штуковины, - сказал я Архиерею.
- Ну что ж, в путь, - ответил тот.
На горе было холодно и неуютно. Дул пронизывающий ветер (по ночам он холодный) и ноги разъезжались на тонкой корочке льда.
Наконец я и мой спутник, который почему-то даже не представился, выбрались на дорожку из творога.
Мы сразу же увидели фанерную будку, выкрашенную в желто-синий цвет, и направились прямо к ней.
Мы зашли в будку. Вдруг мое внимание привлек горшочек в углу, и меня скривило от омерзения. Пояс девочки был прикреплен к стулу недлинной цепью, но девочка спала и во сне делала под себя!
- Ну, ломай, - вздохнул посмурневший Архиерей.
Ему пришлось поставить девочку на ноги, придерживая ее за плечи.
Я начал бить по цепи ломом (предки назвали бы это идиотским занятием), но ничего не добился.
Похоже, и здесь мы потерпели фиаско.
Мы вышли из будки, и присели на творожную дорожку. Я закурил.
- Нас теперь повесят, - заметил Архиерей. - Ведь все знают, что мы спасаем мир.
Мы начали молча рассматривать небеса.
Может быть, мы были совсем не теми парнями, которым надо было этим заняться?
Вдруг у нас за спиной послышалось:
- Агрхх, во я выспалась!
Мы с Архиереем встали на ноги и обернулись.
- Эй, а я что, заснула? - увидев нас через окошко, спросила Колесеенко.
- Выходит, что так, - пожал плечами Архиерей.
6.
Мы спускались с горы, когда увидели направляющихся наверх Пирилюльку, Жарасюсю, Королужу и Трю.
- О, Колесеенко! - завопила Жарасюся. - Ты проснулась! А мы думали, тебя надо идти навещать, как больную!
- Да нет, я вот проснулась. Надо бы сказать всем, чтобы кого-нибудь направить на мое место.
- С тряпкой, - вставил Архиерей.
Колесеенко стала пунцовой.
- Если вы спасли меня, то стыдить можете сколько хотите, но нельзя же так грубо. Вы ведь отличные парни!
- Да-да, мы с ними и пива попили, нас этот чувачок с именем смешным развеселил! - сказала Королужа.
- Ладно, давайте бухать отправимся! - прервал я прения.
И мы отправились вниз, в ближайшую таверну.
7.
Я сидел в кресле и раздумывал о вечном.
Все-таки неплохо эти девчонки все провернули.
Я, конечно, люблю свои маленькие рассказики, но большой популярности они не приносят. Я думал написать и большой роман, но роботы-технички всегда выгоняли меня из компьютерного клуба, не позволяя засиживаться подолгу, а сохранять ничего было нельзя, потому что всем все пофиг. Я пробовал разбивать роман по кускам и просил друзей напечатать кусочки, но компьютеры это быстро просекали и писали: "Идите в театр, идиоты".
То, что было вывешено в Интернете мной и друзьями, никто не читал, как думал я.
Вдруг мой телефон зазвонил.
Голос в трубке сообщил:
- Ты был идиотом, когда небо не было красным.
- В смысле? - отозвался я.
- Небо - оптическая иллюзия. А ты - идиот.
- А как же посевные? Ведь небо останавливалось? - невпопад спросил я.
- Это уже зависит от природы, - был ответ, и трубку повесили.
Я иду с оторванной от таксофона трубкой мимо киоска с хот-догами. Друг выбил нас из квартиры, и нам осталось гулять по городу. Стоял легкий морозец.
Жарасюся вдруг подбежала к столбу и лизнула его.
- Жарасюся, мать твою! - заорал я со смехом.
- Чаю купите, - хмыкнула Тря.
- Хахая я хебе Харахюхя, хя Аня!
Я плюнул на землю, и со смехом посмотрел в синее небо, которое снизу подтыкал мой красный ирокез.