Аннотация: Зарисовка на тему: куда девать гнилых дураков?
...Пусть последний солдат
На последней треклятой войне
Разрядит автомат
По бездушной кирпичной стене
И наступит тогда новый день
И исчезнет тогда эта ночь
И проснутся герои страниц
И пойдет после этого дождь
Наша мама-анархия
Шлюха-блондинка ночлежек и крыш
И над всем этим звезды
На все сто упавшие вниз!
"Азъ"
1.
Я много думал об альтернативной реальности, почему там такие законы и почему люди могут перетягиваться из нее в наш мир. Почему тамошний Корольград не мог обойтись совими силами? Почему мне надо было спасать мир от амбициозной девочки, по вине которой остановилось крутящееся на штыре небо? Причем здесь я?
Я слушаю панк, хрипящий из моих старых колонок.
Откуда-то сверху мне орут: "Эй, прекрати уже!", а я включаю на компьютере Пурген "Анархия" и тут же переношусь в свой любимый мир.
Я оглядываюсь по сторонам. Вот опять Воротный Бульвар, вот Кисельная Улица только на этот раз здесь нет никакого хаоса, в небе, сделанном из мороженного, светит яркое солнышко, поют птички, а люди тихо-мирно идут на свою работу.
Я решил зайти в ближайшую закусочную купить себе чипсов, и не долго думая, направился к ближайшей из них, на входе в которую висела вывеска: "Продается вкусная гадость". Закусочные были филиалами Общественной столовой, и по идее, там все должно было быть бесплатно, но капиталистические элементы в экономике еще не полностью изжили себя, да и этому не дали бы произойти например, земли Загорья, где последствия революции сказались еще меньше, поэтому в закусочной действительно продавалась всякая вкусная гадость.Внутри закусочной я обнаружил Архиерея. Он сидел за столиком и потягивал пиво.
- Здорово, дружище! - Архиерей привстал и раскинул руки, чтобы обнять меня.
- Здорово-здорово, - ответил я. - Все прохлаждаешься. А кто работать будет?
- Ну ты дал! У меня же отпуск! А декорации к театральным представлениям пока Васька рисует. Ты-то как здесь опять очутился? Опять дела?
- Дела. Я слышал, тут Недовольные Дураки в Шапочках бастуют, работать не хотят?
Архиерей отхлебнул из своего стакана и выдал:
- Вам бы, чиновникам, все народ доставать. Без году неделя, а все туда же.
Я присел за столик.
- Да мне и самому неприятно, но что поделать? Как произвели в чиновники, так и сижу, молоко пью, за порядком слежу. Тьфу, самому не в радость, что небо опять крутиться заставили.
- А чего ж ты не отказался? Я вот отказался, и все дела. Чиновников, их вообще быть не должно, а то развели тут Петербург 19го века, блин.
- Пока еще должны быть. К тому же не думал я, что это так нудно. Думал, послужу обществу.
- Послужил, - скривился Архиерей. - Много сделал-то?
- Пока в том мире бумаги сидел, разбирал, а сейчас вот к практической части перешел.
- Только сейчас? Мы революцию делали ради бумаг, что ли?
- Ты сегодня, я смотрю, не в духе. К тому же ты, что ли, революцию делал? Твой отец - да, а ты только плодами пользуешься.
- Да я работаю по пять часов в сутки!
- А так бы работал по 14. Я тебя увидел, сразу мысль мелькнула, но, судя по всему, напрасная.
- Какая это мысль?
- Ты мне помогать будешь?
- Восстания разгонять? Делу контрреволюции служить да гайки закручивать?
- Ну, предположим, восстания будут роботы разгонять, а у нас тут на руках пока просто небольшие неполадки. Так ты мне помогать будешь или нет? Ты ведь сейчас не занят? К тому же, вознаграждение неплохое. Ты, я вижу, до сих пор гуляешь.
- Вознаграждение это да. Да и неполадки всегда можно помочь исправить. Только вот мне в Загорье на днях отправляться надо, тетку повидать...
- Не томи уже, - не выдержал я.
- Короче говоря, я согласен.
- Вот и отлично.
Я встал и направился к стойке, чтобы купить себе чипсы.
2.
Мы должны были наведаться в Чиновничью Башню, забрать оттуда некоторые бумаги и документы, дающие право допуска в другой сектор. Мы потратили на дорогу добрых два часа, немногочисленный оставшийся транспорт в такую глушь не ходил.
Смеркалось. Мы прошли сквозь небольшой парк среди шелестящих листвой дубов. На газонах сидели то ли панки, то ли хиппи и пили портвейн. Изредка кто-то вяло выкрикивал "анархию в кровь" и тряс головой в такт музыке, доносящейся из наушников. Кто-нибудь другой перебивал его: "Монархия рулит" и начинал петь "Боже, царя храни". Панки снова и снова оказывались потерянным поколением, только на этот раз они были потеряны окончательно. Кому нужен протест в мире всеобщего процветания? Положение их единомышленников за горами было чуть получше - там еще было, против чего бунтовать.
Чуть поодаль тусовалась кучка бомжей. Эти тоже орали "анархия", пока панкам не надоедало, и они не выгоняли эти отбросы быдло-неформальской струи из парка.
Взобравшись на холм по выбитым в его толще ступенькам, мы подошли к большой железной двери. Я нажал на кнопку домофона. Послышался шипение и голос охранника:
- Чиновничья Башня, кто посетитель?
- Это Игорь Новопольцев и Архиерей, - ответил я.
- А, опять мир спасать нужно.
- Да пока что нет...
- Что я, газет не читаю, что ли? Если вы появились, то уж точно опять какая-то хрень началась.
- Совсем необязательно.
- Впускаю, - отозвался охранник, и я потянул ручку двери. - Вот вам не живется, опять народ волновать надо,- буркнул он, когда мы проходили мимо, но мы не обратили на эту реплику никакого внимания.
Народ любил поматерить власть, сидя у телевизора, даже последние оставшиеся крохи ее представителей, когда те уже хотели со смущенной улыбкой спустить шлюпку и отчалить от парохода современности.
Мы поднялись на лифте на восьмой этаж, и вышли в коридор.
По радио играла песенка "У моей жены есть сиськи".
Едва я начал поворачивать ключ в двери, как завыла сирена. Тупую мелодию перебила заработавшая радиосвязь:
- Всем работникам и посетителям Башни срочно на выход, здание заминировано.
Мы спустились вниз, и вышли на улицу.
- А я что говорил?! - каркнул нам вслед охранник.
3.
Человек из Анархического комитета позвонил и сообщил, что башня заминирована. Едва всех людей вывели на улицу, башня рухнула. Сообщивший оказался спасителем - иначе под обломками были бы погребены сотни человек. В городе было объявлено чрезвычайное положение.
К счастью, бумаги нашлись у Архиерея на квартире, я по рассеянности оставил их в прошлый раз там. Уже близился вечер, рабочий день закончился, практически не успев начаться, и мы решили остаться на квартире у Архиерея. Правильнее сказать, это была не квартира, а комната, как в коммуналке, только помещение было поприличнее.
Делать было нечего, и мы рано легли спать, Архиерей постелил мне на полу.
Наутро мы встали рано и отправились в рабочие кварталы. Надо было допросить Начальника Недовольных Дураков В Шапочках, по поводу волнений он мог бы сказать много интересного. К тому же, как не ему знать, что произошло вчера вечером. Больше в городе никто не бастовал.
В это утро зарядил дождь и черные клубы дыма заводских полосатых труб вливались в намокающие серые тучи. Стена дождя лупила по плоским крышам складских помещений и амбаров, изредка мелькал рабочий в серой униформе.
Но, увы, нашим планам опять не суждено было прийти в исполнение. Зазвонил мой именной телефон.
Заиграла попсовая мелодия.
Я скривился. Неужели они там не могут поставить нормальную мелодию? Попса - засилье тупости и слащавой фальши. Она отвлекает массы от важных социальных проблем и постепенно отупляет их.
- Бери уже, - сказал Архиерей.
Я поднял трубку.
- Игорь Новопольцев? - осведомился голос в трубке.
- Да, это я.
- Вы можете не искать Главного Дурака В Шапочках. Сегодня утром они под его предводительством взяли штурмом городскую ратушу.
Я повесил трубку.
- Вот те на, - сказал я.
- Что? Опять? - понимающе спросил Архиерей.
- Наш главный дурачок взял штурмом ратушу со своими дегенератами.
Архиерей присвистнул.
- Надо было радио с утра слушать.
- А у меня его вообще нет.
- То есть как это "нет"?
- Отдал в школу-интернат.
Мы вышли на улицу. Я закурил.
- Ладно, пошли.
4.
Проходя мимо продовольственного склада, мы увидели Асю, она стояла и стучалась в запертую дверь.
Слава богу, у нее был зонтик, поэтому она не вымокла до нитки.
- Что это ты делаешь, красавица? - приветливо спросил Архиерей.
- Да вот, муки недодали, а дома есть нечего. То ли дело раньше, ходи не хочу по разным ресторанам...
- Все бы вам буржуям о еде думать, - буркнул я.
- Кушать тоже надо вкусно, вообще-то, - сообщила Ася.
- Ты чем вообще занимаешься, что тебе недодают еды?
- Да все там же, в книжной промышленности.
- А что ты тогда делала год назад в Чиновничьей Башне, где мы тебя встретили?
- Пыталась найти работу получше.
Я тесно сотрудничал с Асей в Административном здании, и мы стали друзьями. Часто ко мне на кофе заходил Архиерей, с ним они тоже подружились.
- Можно подумать, ты допетриваешь, как ее делать, - скривился я.
- Да, а что?
- Да ничего-ничего. Давай лучше с нами - так интереснее. Потом доработаешь. К тому же за заслуги простят прогул.
- Ну ладно, надо же за вами присмотреть.
- Лады.
5.
Мы шли по набережной и вдыхали соленый запах моря. Над нами летали и кричали чайки и иногда гадили на гальку и улетали к кромке волнореза, садились там стайкой, чистили перышки и ловили рыбу.
На песчаном взгорке стояли сосны.
Голубое море славилось своими курортами, но сейчас был не сезон.
Внезапно я бросил взгляд в легкую рябь волн и увидел омерзительное зрелище. К горлу сразу подкатил ком. На берег вынесло разбухший труп. Он невыносимо смердел.
- Господи, что это?! - воскликнула Ася.
Я подавил рвотный позыв и, перебарывая головокружение, проговорил:
- Похоже, это Главный Чиновник.
- Вот блин, - присвистнул Архиерей.
Я достал телефон и позвонил в справочную, где мне сообщили номер береговой службы.
- Алло, береговая служба? У нас здесь труп. Вынесло на берег. Сосновая терасса, сегмент 3.
- Оставайтесь на месте, - сказали в трубке.
Как я слышал или читал из газет, этот чиновник продвигал в массы идею, что церковь необходима государству как важный институт. Возможно, кто-то кроваво сыграл нам на руку.
Почему его сбросили в реку, а не, допустим, бросили в теплицах за городом? Впрочем Дураки и есть дураки. Их демонстрация с башней никого особо не впечатлила.
Вскоре на машине к нам подъехали люди в синей униформе.
Я понял, что это надолго и устало прикрыл глаза.
6.
Ратушей служило старое жилое здание с лепниной по карнизу. Оно было серым и облупленным, но все знали, что скоро ратуша вообще не понадобится, поэтому стерпеть было можно. Жилой дом в спешном порядке перестроили под административное здание.
Но на этот раз из стены ратуши торчал не красно-черный флаг, а рваное вонючее полотнище.
У края площади, на которой было расположено здание, стояла машина N 9, а возле нее стоял усатый капитан и громко матерился в рацию:
- Мать вашу, эти сраные роботы не хотят слушаться, они вышли из строя...что? Нет у нас людей, нету-у! Эти п....ы сейчас весь город на уши поднимут!
Я подошел к капитану и представился:
- Новопольцев Игорь, здравствуйте. Я был направлен сюда для выяснений обстоятельств волнений в рабочих кварталах, поэтому, думаю, и этот вопрос в моей компетенции.
- Что? Игорь Новопольцев? - выпучил глаза капитан.
- И Архиерей, - не к месту влез Архиерей.
Роботы свалились в углу площади ржавой грудой железа.
- Не предназначены они для этого. Все говорят: роботы - они на все руки мастера, а тут хрен вам! Сами не знают что говорят, понаделают барахла...
Я не уследил за Асей, и она пошла к роботам. Не успел я оглянуться, как один из роботов сграбастал ее своей клешней и потащил к зданию. Видимо, так их запрограммировали технари Дураков В Шапочках.
- Стой, мать твою! - заорал капитан и начал стрелять из пистолета по роботу. Но пули отлетали от него словно от стенки горох.
Вскоре робот скрылся в недрах здания, взобравшись на второй этаж и залезя в окно.
- Надо штурмовать, - хмуро заметил капитан, пряча пистолет в кобуру.
Народное ополчение изобразило из себя спецназ. Они закрепили тросы на крыше здания и на тросах спустившись вниз, выбили окна.
Зачем-то стали палить по здания невесть откуда взявшиеся пушки и мортиры.
Вскоре здание было взято, а находящиеся внутри Дураки В Шапочках перебиты все до одного.
8.
Начался бунт.
Неистовствуящая масса панков обтекала разрушенное здание. Раскаленные пушки и мортиры выполнили свое дело и были заброшены. Канониры ринулись было в толпу, но их отпихнули обратно.
Толпа выплеснулась на Воротный Бульвар, громя витрины магазинов - уродливых огрызков пережитков капиталистической пародии на культуру. Выла сигнализация переворачиваемых и горящих милицейских машин. Сапоги, камелоты и гриндерсы затаптывали кровавые тушки последних дураков в шапочках, они уже не могли кричать, а безмолвно тонули в массе наступающих тел. В глазах попсового обывателя рябило от матросок и ирокезов.
- A.С.A.B!!! Долой армию! Долой капиталистических сук! - ревела на сто глоток толпа.
Панки ворвались в рабочие кварталы и вскрыв старинные склады с оружием, достали оттуда все необходимое. То там, то здесь на столбах начали виднеться туши попов в развевающихся черных рясах. Они судорожно хватались за свои кресты и вывалив языки, что-то хрипели и исходили пеной.
Где-то в грязных закоулках панки насрали кучу говна и мерили его попом. Они снимали его рясу и набивали в нее говно, а потом взвешивали на заводских весах.
Я стоял рядом с Архиереем и Асей на холме, который возвышался над тем холмом, где была взорвана Чиновничья Башня, и обозревал панораму баталии.
- Ну ты и полководец! - усмехнулся Архиерей, глядя на поднятые уголки моих губ.
- Не было бы Аси, я бы был там.
- Ну и глупо.
- А ты что здесь торчишь?
- А я не дурак!
Спасенную Асю рвало в сторонке.
9.
Я вылез из клуба с тлеющим косяком в руке. Пьяный Дед Мороз с ирокезом всех изрядно повеселил.
Я прислонился к кирпичной стене и начал отливать на асфальт.
Где-то с отреставрированных колоколен доносились звуки "Пургена", с другой колокольни "Expoited", а где-то в отдалении звучал незатейливый американский хардкорчик.
- С новым Годом! - крикнул мне проходящий мимо панк.
- А ты че не в клубе?
- Да запарился уже.
- Ну, с 2010-м! - сказал я на прощание.
Я смотрел на желтую струю, разбивающуюся об асфальт, и думал.
Конечно, скоро будет откат, все более или менее восстановится, и все будут руководствоваться исключительно здравым смыслом, но мы неплохо постарались, ликвидировав все оставшиеся пережитки, и заслужили отдых. У нас всегда останется наша культура, культура underground, какой бы строй не существовал, да и без него тоже.
Я глотнул пива из бутылки с отбитым горлышком, застегнул ширинку и пошел обратно в клуб. Я уже слышал клевые звуки музыки экстремальной панк-команды.