Мы с Бобиком шли по какой-то площади и он знай себе напевает песенки:
Мой механический пес,
Он сделан из стали,
Сегодня он болен, а завтра - здоров.
И заменив в его теле пару деталей,
Мне не придется звать докторов!
Постоянно мне будет рад и предан
И не выкинет фортель в нужный момент!
- Дмитрий Никуткин, знаменитый саратовский поэт.
- Чего ты заливаешься? - недовольно спросил я Бобика.
- Мне не положено говорить с людьми на отвлеченные темы.
- Но ты ведь умеешь думать?
- Ну и что? Генетики надели розовые очки - говорят, интеллекта у на с - ноль. Человеческого, я имею ввиду.
- Ну ладно, и что, по-твоему, мы должны делать? Мне-то сказали невинная вечерняя прогулка, посмотреть на твои реакции. А на самом деле что?
- А вот что, - сказал чей-то голос.
Я обернулся - передо мной стоял гопник с ножом.
Меня пригласили тестировать канусов на небольшой полигон и я согласился. Невыносимая скука разрабатывать новый язык, особенно когда твой приятель кинул эту работу.
Я одел спортивную форму и вышел к остальным испытателям.
Мне достался бульдог.
- Привет, хозяин! - сказал пес, опершись передними лапами о мою ногу и заглянув мне в глаза.
- Не беспокойся, это генномодифицированная собака, генетики создали псов с речевым аппаратом человека, но при этом они как попугаи, не осознают, что говорят.
- Обижаешь, начальник,- сказала собака. - Я и до двадцати считать умею.
- Заткнуться и выполнять приказ! - гаркнул сержант. - Ты, Бобик, идешь в ночной патруль с Азаматом.
- Здорово, приятель, - сказала мне собака.
- Ну, с богом, - сказал мне сержант, и мы вышли с полигона в вечерние улочки Саратова.
- Фас! - скомандовал я Бобику и тот вцепился в гопника, повалил его на землю и начал кусать.
Хоть все это было мне неприятно, но это была работа, поэтому я отстегнул от пояса дубинку и прошелся пару раз по телу поверженного. Затем достал наручники и сомкнул юнцу руки за спиной.
Дело было сделано.
Я много думал, что же мне теперь делать. Возвращаться домой не имело смысла - там меня ждали радиоактивные руины - как и здесь.
К тому же позвонила сестра и сказала, что наш дом уничтожен бомбежками и она переезжает в Россию.
Вот так я поучился в России. Кровавая икона.
Я, конечно, как убежденный пацифист, не участвовал в бойне, но смог многое повидать.