Действительно были и, что немаловажно, работали! Дошли по указателям. В стенке зала имелся проем с надписью "Кассы". Весело двинулись к нему (в проеме уже угадывалось удлиненное, узкое помещение с маленькими полукруглыми окошками).
- Вы куда это? - грозно остановила нас тетка. Она сидела, в стеклянной кабине, на своем посту (боком к входящим). Разговаривала, даже не поворачивая головы. Я сразу понял - важничает!
- Вход только по билетам! - напряженным голосом поставила она нас в известность.
Я постарался скрутить свое раздражение пополам с недоумением и вежливо, с улыбкой спросил: "А, где можно купить... Вернее, сколько стоит билет на проход к кассе, чтобы купить билет на поезд? Тетка во время моей тирады медленно багровела, молча отстучала что-то на наконец-то увиденном мной аппарате. Протянула листок и, повертев пальцем у виска, зачем-то указала наверх в сторону. Я заканчивал фразу, а за спиной, всхлипнуло, захрипело, забулькало и через стон произнесло: "Э - э, бис... Повтори на бис, фра-а-зу! Я, конечно, стушевался, не понимая причины столь бурного выражения эмоций. Саша отвернулась, чтоб удержать рвущиеся из груди стоны, да куда там! Антошка рукой придерживал живот (это у него, по видимому, клокотало), и начал сгибаться пополам в приступе неудержимого смеха. До меня наконец дошло, что я попросил, как я это сказал!!! Я секунду молчал, потом покраснел, сконфузился и, неожиданно, рассмеялся тоже.
Мы извинились и отошли от контролера (мне показалось или она действительно "позеленела" лицом?).
Поодаль, справа от будки, стояла металлическая, в круглую дырку, скамейка. Рядом с ней, на круглой, плоской подставке с длинной "ногой" стойки и круглым пятаком знака на конце стоял переносной указатель. Он был виден издалека и приглашал присесть. На окружности (по краю очерченной красной краской с белым фоном внутри) сидел на лавке опираясь на трость нарисованный силуэтом человек. Инвалидов рядом не было и мы, сняв пальто и шубы с "удобством" расположились на дырчатой скамейке (в кавычках потому, что я едва сразу с воплем не вскочил, а Саша тихо ойкнула - металл был холоден как лед).
Антошка услышал, посмотрел на наши лица и подавил улыбку, а мы с Сашей переглянулись, рассмеялись и последовали примеру Антона.
- Покажи... "билет", - вспомнив вахтершу, вновь не удержалась от лукавых искр в глазах Саша. Я достал листок и протянул ей.
- Триста восемьдесят шесть? Что это? - Саша удивленно взглянула на нас с Антоном.
- Это наш порядковый номер в очереди к кассе, - догадался Антон.
- Что?!! - не на шутку испугался я, - триста восемьдесят шесть человек перед нами?
- Да нет же, вон электронное табло! - сообразила раньше меня Саша, - справа от входа. Не так уж и долго ждать!
На экране горела цифра триста шестьдесят три.
- Ничего себе "недолго", возмутился я, - а... где же, все?! Там ведь от силы человек пять внутри поместиться?!!
- Им и не надо помещаться, - весело сказала Саша, - ходи, гуляй, на табло поглядывай!
- И у касс никакой толкучки, - добавил Антон.
- Полный облом карманникам и террористам, - нашелся я, подытожив общую мысль.
Мы, переговариваясь, смотрели на табло, и видели входящих. Люди подходили к будке, протягивали в окошко "билеты". Тетка, боком, даже не поворачиваясь, брала билеты, мельком проглядывала, и накалывала на спицу. Люди исчезали в проеме. Подходили следующие. Время тянулось.
Перед нами осталось всего трое. Мы сидели, блаженствуя, на согретой теплом собственного тела скамейке. Подошел человек в вокзальной форменной одежде, критически посмотрел на знак и подвинул его так, чтоб всем лучше видно было где сидеть и, чтоб нам не видно было когда вставать.
- Эта ф-фто такое? - голосом обиженного старика из мультика "На краю земли" взвопил Антон, впрочем, в полголоса. Ведь о нас же "позаботились", место для отдыха обозначили.
- Трамвай сломался, - смешной фразой из мультика "Буревестник" поддержала Саша и, рассмеялась. Тут уж никто не удержался, смеялись все и только народ на нас удивленно поглядывал ("неприличные, мол, какие!" - нас это только еще больше раззадоривало), только тетка зло посматривала, может, думала, мы над ней?
Подошли к "КПП" - Координатору Передержки Посетителей (за смехом не заметили, как настала наша очередь!). Я протянул "билет" (иначе мы его уже не называли). Услышал усталое: "Проходите". На миг встретился с вахтершей глазами и увидел там такую муку и боль, что поперхнулся улыбкой. Потом... потом я мельком увидел левую половину лица. Через глаз и всю левую щеку тянулся огромный, безобразный шрам.
- Изви... - я опять поперхнулся и поправился. - Спасибо!
Хотелось бы конечно написать, что она спросила: " За что!" И я ответил бы: "За преподанный урок". Но жизнь не литература - моральная боль не повод для препарирования ее. Я просто за всех нас извиняюсь, поскольку не сделал этого тогда. Саша позже успокаивала, что мы не виноваты, мы не знали и извинились ведь в конце - протягивая отрывной талон. Догадались поздно. Нельзя, мол, было извиняться уже - женщина почувствовала бы себя еще более уязвленной.
Во всем Саша была права, только я чувствовал, что всей правды мира не хватит, чтоб что-то изменить...
А билеты мы, конечно, купили. Представляете, они были последние!!!
Как в скАзке В.П.Крапивина про ЗЕЛЕНЫЙ БИЛЕТ! Вот так! Необычное нас преследовало постоянно, и Вы ничему последующему не удивляйтесь!