Ибатуллин Роберт Уралович. Избранные сны

-- ИЗБРАННЫЕ СНЫ

Я в пьесе Шекспира. Огромный театр с отдельным входом для короля. Я - король, но никак не могу попасть в свою ложу. В буфете меня узнают, но не верят, что я король, и тогда я сам начинаю чувствовать себя самозванцем. Сначала пытаюсь подольститься к народу, здороваясь с кем-то руку, а потом решаю проявить твердость и что-то торжественно провозглашаю, но - уже не надеясь сойти за короля - выдаю себя за какого-то генерала.

И вот я уже действительно генерал. Вхожу в пустую комнату, отделанную дубовыми панелями и освещенную синеватым светом. Здесь - король Эдвард, слабоумный, лицом похожий на Кларка Гейбла. Его держат здесь взаперти, никому не показывая, а правит за него двойник. Запутанно и бессвязно король рассказывает свою бесконечную историю.

29.12.96

Китай. Мао Цзэдун при смерти. Политические интриги. Женщина, спасаясь от агентов спецслужб, уезжает в лифте, а мне надо ее догнать. Кнопки панели лифта - открытки; нажимаю одну, и лифт с ней уезжает, нажимаю другую, и он возвращается. Внутри - трехгранная банка из прозрачного пластика, в ней - та женщина, уже невидимый призрак. Приходит агент и забирает банку.

1.3.97

После долгих странствий с приключениями возвращаюсь к себе на работу, в просторный многолюдный офис. Шеф - тот, что посылал меня в экспедицию - выслушивает мой отчет, потом рассматривает ножи, принесенные мной. Нужно было нанести на них надписи, и в этом-то моя миссия и состояла. "А на этом почему нет? Ну да ладно, авось пронесет". Завтра нам всем предстоит битва с дьяволами, против которых эти ножи - самое эффективное оружие. Шеф показывает распечатки: "Вот это пойдет к кардиналу, это к папе". Это - информация о потустороннем мире, добытая нашим учреждением. "В Ватикане отлично знают, что с этой информацией делать дальше, но понятия не имеют, как ее добывать".

6.3.97

Брат учится в Антиохии при Марке Аврелии, а на выходные и каникулы возвращается. Рассказывает, хохоча, как его одноклассник пытался читать в Библии одни красные буквы. Сложилось из них в одном месте слово "волхв", а в другом "велен" или "венед". Я беспокоюсь: при Марке Аврелии была чума, сделал ли он прививку?

7.3.97

Норвежский роман о второй мировой войне. Вклеена карта военных действий в Европе. На карте Ирландия, Шотландия и Уэльс объединены в "Постирландию", по Средней Европе извивается ничейная "полоса степей", столица СССР - Новгород, а "зона влияния КПРФ" также отмечена как государство.

28.3.97

Я - бурятский мальчик, у меня умер дядя. Лама совершает погребение с возлиянием на курган. Дядя причтен к богам, и я сам должен стать реликвией - меня по старому и забытому обряду принесут в жертву. Чтобы этого избежать, отец отправляет меня в Китай за советом к будде (именно со строчной буквы), который "знает все двенадцать религий". Еду через Тибет в большом пустом паланкине на четырех носильщиках. В гробнице-избе вызываю духов воздуха, крови и воды, и духи каждой из трех стихий говорят свое пророчество.

3.5.97

Дворец Диоклетиана. Маленькие ярко-синие комнатки. На створках дверей парные бронзовые бляхи с монограммами. В спальне над кроватью статуя Амура, а на книжной полке пять томов Апулея в роскошном переплете и много других старинных книг. Все они стоят вверх ногами, так что заглавий не могу прочесть.

10.7.97

Эмигрантский роман 1930-х гг. о конце света. Сатурн уступает власть Марсу; остров Делос вновь, как в мифологические времена, приходит в движение; в небе загорается ярчайшая звезда и притягивает его. Монахи греческого монастыря Ахрисин находят некую священную реликвию.

24.7.97

Власть в Уфе захватили фашисты. По пути в БГУ встречаю их, запоминаю повадки и ритуальное приветствие, чтобы в случае опасности сойти за своего. В университете, сев за свой стол в большом зале, зарисовываю это себе на память, и тут они приходят. Общий осмотр-обыск. Тихо прячу все в ящик стола. Их назойливое любопытство ко всему и особенно ко мне. Поведение их вкрадчиво-хозяйское, всем намекающее на какие-то полутайные замыслы, что создает атмосферу давящей тревоги.

31.8.97

Я в Америке на пляже раскапываю Помпеи; в квадратных ямах кости и мраморные плиты с греческими, латинскими, арабскими и китайскими надписями. В глине отпечаток фриза с рельефным изображением горных работ; рельеф оживает, вереницы рудокопов бредут по тропкам и исчезают в круглых отверстиях.

12.10.97

Я вроде как в Казани, но это Рим. Завтра уезжать, а я в хлопотах так и не повидал ни форума, ни Колизея, ни термов Диоклетиана. Ищу метро, чтобы ехать в центр; улицы вполне казанские, даже район узнаваем (Забулачье), но я все же заставляю себя думать, что это Рим, и спрашиваю у всех: "Do you speak English?" - но никто не отвечает. Решаюсь наконец заговорить на едва знакомом итальянском и спрашиваю прохожую женщину (мерзким, булькающим, не своим голосом): "Scusa, signora, dove c'e metro?" Она отвечает невнятно, оставляя меня в растерянности. Все более ясно, что это Казань. Просыпаюсь.

7.1.98

Запутанные поиски последовательности больших чисел; математические исследования переплетены с семейно-детективной интригой.

10.1.98

Марчелло Мастрояни показывает мне Рим. Мы у моря, потом в старинном дворике с заливчиком-бассейном, в чьей зеленой, гнилой, но прозрачной воде живет леопард.

14.1.98

В "Вечернюю Уфу" приходит Блок, маленький, скромный, в свитере под пиджаком. Нервный Касымов его не узнает и грубит.

Ленин и Платонов, нынешние гимназисты, только что провалившиеся по латыни и греческому, весело идут по ул. Карла Маркса около УГАТУ.

25.3.98

Я попал в роман Достоевского. Поднимаюсь по лестнице в доходном доме, стараясь все запомнить в расчете на последующее описание. Тесно, темно-зеленая краска стен, низкие проемы, спиральные повороты; атмосфера ожидания чего-то порочно-авантюрно-зловещего.

13.4.98

Мне звонит нарком Ежов и просит в долг 8-10 тыс. руб. "Старых или новых?" - "Старых". Еще просит привести к нему поговорить какого-нибудь писателя. Захожу в свою комнату, где сидит Достоевский, и предлагаю ему, но Федор Михайлович упрямо отказывается. Напряженно перебираю в уме всех известных писателей, но, увы, ни один не подходит по хронологии - никто не жил в тридцатые годы.

13.5.98

Эротический сон, в деталях забытый; помню, что был одновременно и им, и ей, что все происходило перед зеркалом и без соития.

29.5.98

Говорю с А. о Ницше. Она, быв в 1960-х годах в ГДР, видела, как его сумасшедшего возили гулять в кресле на колесах.

1.11.98

Иду из сада в Уфу вдоль Дёмы, волоча за собой резиновую лодку. Дивные - в цвете и с подробностями - картины приречного леса ранней золотисто-зеленой осени, тропка, то карабкающаяся на высокие бугры, то ныряющая в грязные ложбины, в реке скопления коряг, в траве на топком бережку мокрая крупная земляника.

10.11.98

Хожу по совершенно разгромленной 3-й (родной) школе. Ободранные стены, жуткие лестницы, открыто курящие и задымившие весь воздух ученики. М. М. (старая родственница, ныне покойная) жалуется: даже в 70-е годы такого не было. Ухожу, решительно отмахиваясь от реющих передо мной добрых призраков. Дьявол, тощая и жалкая баба в грязной сорочке, убегает по развалинам прочь. На улице пристают собаки.

30.11.98, поезд Уфа-Москва

Кручи из пней, не то сросшихся, не то от древности сплавившихся в камнеподобный конгломерат. Взбираюсь на вершину, ложусь и обозреваю широкую панораму гор, покрытых зеленью. Прямо посреди склона крошечное круглое озерцо. Смотрю на него снизу, из ущелья, и с восторгом убеждаюсь, что у него нет дна - сквозь неимоверной красоты прозрачную синеву видно небо. Озерцо ледяное. Оно выпадает и разбивается.

18.12.98, Москва

Вид старого города с рекой, соборами, бассейном перед дворцом - все предельно четко и неуловимо фантасмогорично, вроде гравюр Эшера.

Читаю с конца журнал, по стилю светски-интеллигентский, с длиннейшими статьями о каком-то латышском поэте, о смерти телевидения, об одном дорогом ночном клубе, куда вход по золотым карточкам, и вот я - автор статьи - вхожу в этот клуб, темный и грязный зал, посреди которого компания ирландцев жарит мясо на громадном противне.

25.12.98, Москва

В нашем дворе на скамейках сидят св. Иустин Мученик и еще какие-то ранние христиане и еретики. Подходят Монтан в строгом костюме и дымчатых очках, и Прискилла с Максимиллой, тоже одетые по-современному, молчаливые и задумчивые. Диспут на тему: что больше - земной мир или загробный, причем я один знаю, что все вокруг и есть загробный мир. Я робко вмешиваюсь в спор, говоря, что для славы Божией было бы лучше, если бы небеса были больше земли; в ответ неловкое молчание и презрительные смешки; кто-то разъясняет очень снисходительно, что мой аргумент - догматический и потому не в счет, и я пристыженно замолкаю.

11.1.99

Рассказ Лавкрафта. Человек с подводной базы превратился в отвратительное тюленеобразное существо оттого, что услышал древнюю музыку. Ноты ее сохранились. Когда подводника обнаружили, началась эпидемия таких превращений. Рассказ ведется от лица одного из этих монстров, в то время как они уже захватили мир.

9.4.99

Пьеса в стихах XVI века. Пирушка ученых; бал в загородном замке; карлика ведут играть шута в любительском спектакле; дама пишет страстное письмо любовнику, грозя покончить с собой, а потом ругает своего управляющего, придираясь ко всяким хозяйственным мелочам. Все очень живо, насыщенно, радостно, настроение шекспировских комедий.

18.5.99

Сон-повествование: пародия на "Анну Каренину". В гостиной собралось большое общество, присутствуют Вронский, Каренин и др.; Анна публично признается в связи с Вронским; обмены взглядами, психология, мимика, реплики - все это мой внутренний голос описывает в манере Толстого.

12.7.99

По темной комнате летает коврик, по нему мечется перепуганная кошка - очень смешно.

15.10.99

Я на колоннаде Исаакия. Прямо под ней море, в нем плещутся тюлени и ходят по поверхности воды на четырех длинных ногах.

17.10.99

Прихожу в оранжерею в маскарадном костюме смерти.

7.11.99

Плыву вниз по узенькой, прозрачной, насквозь просвеченной солнцем Дёме; все дно в особенных водяных грибах.

28.11.99

В гавань приплывает подводная лодка, из нее выходит на берег конь. На перроне его встречают Менжинский, Берия и прочее начальство. Привезли целый табун гнедых летающих лошадей из Африки, народ в восторге бросается на них кататься. Лечу, держась за гриву, вдоль железной дороги; вид - рыжая степь, зернотоки, элеваторы, железнодорожные механизмы, платформы. Потом разворачиваюсь: всех сзывают назад. Лошадей уже снова согнали в один табун и остригли, теперь они белые и нелетающие. С них сдерут кожу и сошьют один на всех дирижабль.

28.2.00

Меня женят на русской принцессе XVIII века; тайные династические интриги, назревает дворцовый переворот. Мы вдвоем, едва ли не дети; страстно целую ее, покусывая подбородок, что особенно возбуждает меня и ее; потом начинаю раздевать, спуская с плеч одно за другим бесчисленные платья.

3.6.00

Грань между материальным и духовным мирами - безграничная полиэтиленовая пленка, разрывы в ней - светила, я вишу по пояс в одной из таких дыр; сверху лунная ночь, пленка волнуется, меня качает вверх-вниз.

3.2.01

Мой рассказ, совершенно мне неизвестный, выставили на ufanet. Читаю с любопытством; отрывочные фразы в конце превращаются в паруса, рассказ - в корабль, и отплывает в море.

25.3.01

Все чинно готовятся к концу света, а потом оказываются в раю, каждый внутри собственного апельсина. Грешники тоже блаженствуют в апельсинах, лишь изредка поначалу чувствуя что-то странное.

27.5.01

Поднимаюсь по лестнице в великолепном старинном дворце; стиль вроде мавританского; вместо лакеев везде расставлены строгие красивые рабыни, по стенам висят картины. В комнате на самом верху меня запирают; я раздосадован, вижу яму в углу и хочу в нее вылезти, но тут появляется добродушная старуха и открывает ставни. С улицы врывается шум машин; я догадываюсь, что мне предлагают вернуться в мой реальный мир, и прошу: "Не надо!" - "Но ты же утопился!" - возражает старуха, и тут из ямы поднимается и касается меня провод-щупальце. Понимаю: я совершил самоубийство, но еще не умер, нахожусь в промежуточном мире между земным и загробным, и теперь у меня только два выхода: либо в окно - в жизнь, либо в яму - в ад. "Дайте мне побыть здесь хоть дней десять!" - "Нет, я этого не переживу. Ты не выдержишь здешней пищи и нескольких часов". Я обещаю, что выдержу, и она меня отпускает. Но комнаты уже совсем другие, красоты и роскоши нет в помине: всюду обломки машин, куски трупов, полудохлые осьминоги, и все это надо есть. Мерзость. В досаде ухожу прочь.

20.6.01

У дома шевелятся кусты. Я в страхе перед неведомой опасностью ухожу прочь, но потом соображаю, что на самом деле, скорее всего, ничего там нет, смело останавливаюсь и оборачиваюсь. Но из кустов тотчас же выскакивает крупная собака и молча бросается на меня.

7.12.01, Казань

Текст под Достоевского. Бурный скандал нескольких человек, один из которых бестолково мечется в попытках всем помочь и всех примирить, а другая, визжа: "Я ненавижу все, что не я", с кем-то дерется и душит до смерти.

15.12.01, Казань

Комментарии: 1, последний от 19/02/2023. © Copyright Ибатуллин Роберт Уралович Размещен: 12/06/2013, изменен: 12/06/2013. 15k. Статистика. Эссе: Проза Сны		Ваша оценка:
Аннотация: В основном на исторические и литературные темы.

Ибатуллин Роберт Уралович : другие произведения.

Избранные сны