Кролик был в чёрном кожаном плаще до пят. Глаза прятались за непроницаемыми чёрными очками. В их овальных стёклах Винни-Пух видел отражения самого себя и двух горшочков - синего и красного.
- Какой горшочек ты выбираешь, Винни? - Баритон Кролика звучал вкрадчиво и гипнотизирующе. - Синий или красный? Мёд или сгущённое молоко? Выбери один... и ты проснёшься в своём домике на Пуховой поляне... и никогда не вспомнишь этот разговор. Но если ты выберешь оба...
Метель неистовствовала. Даже здесь, на краю лагеря, тёмная стена елового леса, казалось, ничуть не защищала от ветра. Он вихрился, задувал со всех сторон и пробирал до костей.
Поёживаясь, Пятачок развязал пояс, приспустил бриджи и торопливо помочился в помойный ров. Ветер играл струёй как хотел, и половина, как всегда, попала на ноги, но Пятачок давно отвык обращать на это внимание. Братья Медового Дозора, отправившиеся в этот проклятый поход, уже много дней как перестали заботиться о своих запахах.
- К чему эта суета, Пятачок? - послышался унылый голос Скорбного Иа. - Боишься отморозить свою кочерыжку? А по мне, так поскорее бы она отвалилась. Можно будет перевязать её ленточкой и подарить кому-нибудь на день рождения. Хоть какой-то толк... - Осёл в чёрной попоне с притороченным к подпруге мечом расставил задние ноги и присел над краем рва.
- Эй! Сир Хрюшка! - донёсся сквозь метель голос Кролика. - Тебя вызывает лорд командующий! - Кролик с развевающимися на ветру ушами осклабил резцы в ухмылке, не предвещавшей ничего хорошего. - Должно быть, мёд у него кончился, и потянуло на сальце...
Проваливаясь в сугробы, Пятачок припустился к палатке лорда Пуха. За ночь её успело почти до половины занести снегом с наветренной стороны. Пятачок откинул штопаный полог из чёрной шерсти, заморгал от полутьмы и выедающего глаза дыма, шагнул вперёд, неловко поклонился.
- Лорд командующий...
- Апчхи! - чихнула Сова в клетке и принялась беспокойно перебирать ногами по жёрдочке.
Старый Медведь приглашающе дёрнул косматой головой.
- Заходи, Пятачок.
Жаровня посреди палатки источала тепло и слабо тлеющий красный свет. Шерсть на морде лорда командующего слиплась застарелыми медовыми сосульками. В глазах, воспалённых от дыма и бессонницы, стояла бесконечная усталость.
- Неделю назад Кристофер Робин должен был вернуться с Великого Дуба, - сипло проговорил лорд Пух. - Видят боги, мы больше не можем ждать. Припасы кончаются. Ещё пара дней - и у нас не останется мёда на обратный путь. - Лорд командующий помолчал, опустив морду к тлеющим угольям. - Признаю, поход был ошибкой. Эта земля не для нас. Здесь, на Севере, властвует древнее зло. Здесь живут неправильные пчёлы. И мёд они делают неправильный.
- Сказать братьям, что мы возвращаемся, лорд командующий? - еле слышно вымолвил Пятачок.
- Да. А на случай, если Кристофер всё-таки жив и вернётся, оставим здесь четыре горшочка мёда. Или нет, лучше три...
- Апчхи! - чихнула в клетке Сова.
Не сдержав всхлипа, Пятачок выбрался из палатки. Метель стала ещё свирепее, она сбивала с ног, секла лицо острыми, как осколки стекла, снежинками. Неужели Кристофер, лучший друг, действительно погиб? Пятачок не мог, не хотел в это верить.
Сквозь вой бурана донёсся пронзительный сигнал. Рог дозорного!
- Это он! - закричал Пятачок. - Это Кристофер Робин возвращается!
- Радуешься? А я бы не спешил, - заметил Скорбный Иа, жуя полоску еловой коры. - Первый сигнал, знаешь ли, не всегда бывает последним...
Рог проревел второй раз, и сердце у Пятачка упало.
- Два сигнала, - пробормотал он. - Это значит... Пчёлы?
Иа всхрапнул, встал на задние ноги и потянул из ножен меч.
- Снова спешишь радоваться, Пятачок. - Он выплюнул кору и встал в боевую стойку. - И на втором сигнале не всегда всё кончается.
Рог заревел снова - и резко оборвался.
- Третий рог!... - Пятачок ощутил, как шерсть у него на загривке встаёт дыбом, а из-под хвоста течёт по ногам что-то горячее и липкое. - Это не пчёлы... Это...
- Слонопотам, - прохрипел Кролик, выхватывая из ножен меч и принимая стойку. Позади слышалось, как ревёт отрывистые команды Старый Медведь. - Ну, сир Хрюшка, скоро ты узнаешь, любит ли Слонопотам маленьких поросят... и как он их любит... Да седьмое же пекло, к бою, тупая свинья!
Пятачок выставил перед собой меч и неуклюже растопырился в жалком подобии боевой стойки. Он повизгивал от ужаса, больше всего желая убежать, зарыться в снег, ничего не видеть - но всё-таки щурил глазки навстречу бьющей в лицо метели, изо всех сил пытаясь разглядеть сквозь снег то, что надвигалось на них...