- И-зу-ру,- Ичимару отчетливо произнес каждый слог,- Долго ты будешь там стоять?
Кира сглотнул и вынырнул из-за двери, переминаясь с ноги на ногу. Глаза серьезные, смотрят в пол, на потолок, изучают стены.
Только не смотреть на него, только не смотреть...
- И-зу-ру, - явно издеваясь вновь протянул Ичимару, - Скажи что-нибудь. Или ты считаешь, что умение говорить не входит в обязанности лейтенанта?
Кира съежился, как нашкодивший щенок и приковал взгляд к распахнутому окну. Дождей не было уже почти месяц, а все обещают, обещают... Жара давила на и без того измученный мозг. Оставаться в этом кабинете больше не было сил. Убежать. Так далеко, как только можно, не оглядываясь, будто опасаясь встретиться с ним взглядом и повернуть назад.
Раз, два, раз... Вдох, выдох, вдох...
- Изу-ру,- Ичимару улыбнулся еще шире,- Что ты там увидел?
- Ничего, Ичимару-тайчо.
И, правда, ничего. Кира не любил врать. Более того, он никогда не позволял себе этого делать. Но сейчас очень хотелось соврать. Так, как никогда в жизни. Будто бы от этого что-то зависело. Да ври он каждый день капитан Ичимару даже бровью не поведет, только улыбнется, чуть шире обычного, и вновь отвернется к окну.
Ненавижу.
- Иди сюда скорее, Изуру, у нас много работы.
- Да, капитан.
Ичимару Гин очень жестокий человек. Почти садист. Вот он сидит, спокойный, как удав, уставившись в бумаги, изредка бросая насмешливые взгляды из-под длинной челки. Кира ловит их и вновь съеживается. Нет, не от холода.
Изуру Кира не был трусом. По крайней мере так он считал. И за всю его бытность шинигами никто ни разу не поставил его храбрость под вопрос. Так он говорил до недавних пор. Потому что Кира не был вруном.
Я? Я?! Неужели?
Первым воспоминанием об Ичимару Гинее появилось в один прекрасный день, не так давно, но и не недавно. Кира потерял счет времени. Он тогда так-же как и сегодня робко постучал в дверь и, услышав почти издевательское "Войдите" задвинул за собой седзи. Гин стоял к нему спиной, прямо перед широко распахнутым окном. Первым воспоминанием Изуру о капитане стала гигантская давящая тень, заполнившая, казалось, весь кабинет. Ужас воспоминания почти исчез. Вот только руки трясутся иногда.
Сиюминутно выполняя любую прихоть капитана Кира сам не заметил, как ужас стал его частью. Даже по выходным, вдали от Гина, на грунте он нервно сглатывал и теребил ткань хаори. Будто бы сейчас из-за спины раздастся привычное "И-зу-ру" и одежда как обычно прилипнет к его спине.
Просто смешно...
Сначала Кире было стыдно. Как, он, один из лучших выпускников боится эту большую белую, подлую змею?! Он?! Да, боится. Боится до дрожи в коленях.
- ... да, да, вот так оно все и было,- протянул Ичимару, откладывая в сторону очередную стопку исписанной бумаги.
Кира вздрогнул и, осознав что потерял нить разговора, смущенно покраснел.
Сначала был страх. Потом - ненависть.
Даже не ненависть. Злость. Дикая ярость. Такая, что хочется убить. Но потому и злость, что не можешь. Рассыпаться в извинениях и вновь уйти в себя. Да, пожалуй это лучший выход. Всю жизнь стараться быть лучшим, чтобы в конце концов оказаться у этого в подчинении. Это ненормально, это против правил. Злость унизительна, потому что хороший шинигами должен думать головой, а не чувствами. А он, Кира, ведь хороший шинигами, верно?
Иногда Гин Изуру даже снился. Огромный, всепоглощающий, как сама тьма. Еще хуже, чем в реальности.
- Хм, ладно. Теперь ты расскажи мне что-нибудь, Изуру.
Кира хочет уже перейти к другому. А точнее закончить с отчетами и уйти. Куда угодно, все равно. К тому, к чему он стремится каждый божий день, с утра до вечера.
Мыслей нет.
Обычная язвительность Ичимару - не игра. Он искренен перед собой. Так он думает и этим живет. Быть немного плохим очень весело, особенно учитывая, что тебе за это ничего не будет. Косые взгляды и зубной скрип за спиной он видит и слышит. Ну, или делает вид.
Изуру никогда не видел его в гневе. И хорошо, наверное. Кира никогда не пытался его разозлить. Слишком сложно и страшно. А ужаса ему и так хватает, ибо капитан передышки не дает. И это тоже злит.
Кто щенок? Я щенок?!
Пальцы Киры судорожно стискивают край стола.
Посмотри на меня! Посмотри!
Точно, щенок. Который с визгливым лаем скачет у ног хозяина, требуя внимания. Или ласки. Или, хотя бы, пинка. Чтобы знать, что он не меховая игрушка и не предмет мебели.
- А, И-зу-ру, - с досадой протянул Ичимару, касаясь кончиками пальцев его лица, - Какой ты сегодня скучный...
Кира сжался еще сильнее, но ни звука не издал.
- Ичимару-тайчо,- в дверях появился восьмой офицер отряда. Ичимру даже не подумал отдернуть руку,- Айзен-тайчо просил вас сегодня зайти к нему.
- Ох, видимо тебе опять придется доделывать все самому, И-зу-ру,- Ичимару встал из-за стола и потрепал Киру по волосам, - Я ушел.
Потом Кира в бессилье падает на пол и плачет. Нет, почти рыдает. Слезы медленно катятся по щекам и капают на шершавый пол.
Изуру скромный и послушный. Откуда ненависть в этой хорошенькой головке? Не понятно. Хотя Ичимару это не интересует, а то бы он узнал. У Киры есть очень хорошее качество - он не задает вопросов. Ему достаточно слова, совсем чуть-чуть ласки, и в целом, для счастья хватит. Смешно подумать, что Изуру пытался привязать Гина к себе. Смешно, но ведь пытался. Да, потом Изуру будет плакать от обиды и унижения, где-нибудь себе в уголке. Тихо и незаметно, будто его и нет. Ичимару знает и это.
Ничего, простит. И будет снова ненавидеть и тихо трястись от злобы. И прыгать и диким лаем у ног хозяина, и снова плакать. Изуру встал и закрыл за капитаном дверь. Впрочем, это едва ли сочувствие к душевным мукам.
Он прижался спиной к двери и медленно осел на пол.
Ведь ты такой же щенок, Гин. Разве, что с другим хозяином.
Пение цикад.
Звон.
Пустой взгляд скользит по внезапно похолодевшему кабинету. И не раз и не два хотел Кира уйти в другой отряд. Но все медлил. В конце концов подобные посиделки с Гином стали обыденностью. За что боролся на то и...
Изуру не знал сможет ли он уже быть вдали от этого человека.
Что думает Ичимару? Ичимару всего лишь томно улыбается. Он пока еще не решил...