Когда молчишь, кажется, что ничего не произошло, но стоит издать лишь звук - эта иллюзия пропадает.

Эта боль.... Есть ли что-нибудь сильнее этой боли?..

Его друг... Маленький мальчик, уткнувшийся в плечо своей матери и проклинающий всех людей. "Они все лицемеры, они не знали его, они...они...". Даже его сестра, вредная девчонка-подросток молчит. Она не подходит к брату, понимая, что он не хочет, чтобы его видели таким. Взрослый парень, практически мужчина, плачет, пытается сдержать свои слезы, но срывается на рыдания и кричит, не в силах терпеть эту боль.

Его сестра... Красивая темноволосая девушка. Она сильная. Даже ее глаза не выдают ее боли. Она распоряжается всем - подготавливает всё необходимое, для обряда погребения. Она успокаивает свою мать, которая всем сердцем была привязана к сыну. Она успокаивает его друзей и подруг, она следит за отцом, она помогает своей старшей сестре.

Его отец... Он все такой же, но он выглядит потерянным, как человек, утративший нечто важное в его жизни. Он ходит по дому, пытается помочь дочерям, разговаривает с муллой, просит того дождаться одногруппников сына - ведь они так хотят попрощаться...

Его мать. Она сидит в его комнате. У нее нет больше сил плакать. Но стоит ей увидеть знакомое лицо, как слезы снова бегут по ее щекам.

Она. Не подруга, не сестра, просто знакомая.

"Ты не знаешь, что у N случилось?"

"Что? Что случилось? О чем ты?"

"Батя щас бухой пришел, сказал, что Аскара убили..."

Не верю. Неправда. Кто мог ЕГО убить? За что? Почему?

"Коля, что у вас...". Плач. "Как убили? Не верю. Нет".

Утро. Завтрак. Школа. Какая ирония - все будут прощаться с ним, а я учу алгебру.

Одноклассница. "Ты же знала его? Что с тобой? Впервые вижу, как ты плачешь...".

Лестничный пролет. Темно. Тишина. Никого нет. Шаги. Учитель. "Вы... вы же учили его?".

"Да. Я позвоню. Ты пойдешь? Я поговорю с завучем". "А вы?". "А я сбегу с уроков", - грустная улыбка.

"Здравствуйте. Во сколько? До 11? Хорошо, спасибо". "Иди. Нужно успеть до 11". Я боюсь одиночества. За окном темно. Но учитель рядом. Он не уходит. Он здесь. Но он не может идти сейчас.

Снег. Страх. Боль. Одиночество. Просьба, нет, скорее, отчаянная мольба "Мама, я не хочу идти одна!". "Что за глупости - иди, мы потом приедем".

Холодно. Страшно.

"Вы поедите с нами на отпевание?" "Да". Люди. Они стоят вдоль стен до самых дверей квартиры. И смотрят на нас. Отец идет впереди, следом за ним мы. Я не вижу ничего, кроме книги со словами, написанными витиеватыми буквами церковнославянского языка. И все? Вот так?"

Пустота внутри. Его дом. Окна его комнаты. А его там нет... Нет.. Вот, что такое смерть.... Это когда хочешь поговорить, увидеть, написать - а его нет. Некому звонить, писать, не с кем говорить - он не ответит. Нет.

Снег. Огромные холодные хлопья снега. Сестра! Стас. Но она идет к ЕГО сестре. Опять одна. Что мне делать? Что?

"???" - вижу на лице Стаса. Он тоже не знает. Он тоже не понимает. Почему вокруг так много боли? Зачем все это?

Дети. Мы не можем понять, почему все это. Но если случилось - уже не изменишь. Мы не поможем, если будем грустить.

Вынесли. Белый сверток. Два стула. Мулла - произносит слова молитвы. Ищу помощи в глазах Стаса - он тоже не понимает, что происходит.

Уносят. Женщинам нельзя за ворота. Крик. Его сестра. Не выдержала. Не смогла. До последнего момента была сильной, но не выдержала этой пустоты, этой боли.

"Привет". "Привет". "Пойдем, прогуляемся до магазина - мне сигареты надо взять. Заодно покажу нашу деревню". Киваю.

Пустынная дорога, окрашенная в багровые и янтарные цвета. "Ты же в этой школе будешь учиться?". "Да. А здесь есть кто-нибудь из альтернативщиков? Ты же тоже Цоя слушаешь?". "Слушаю. Но кроме меня никто не интересуется, я искал. Может, сейчас из молодежи кто-нибудь и есть".

Обычный магазин. Несколько людей, потрескавшиеся витрины. "Идем?". "Идем. А почему сигареты, а не папиросы?". "Я пробовал - как Цой - но они крепкие слишком".

Его дом. Лохматый юноша с русыми волосами. "Это Антон. Антон, это Зарина - поклонница Цоя".

"Очень приятно, я должен поклониться?" - веселая улыбка.

"Нет, она тоже Цоя слушает - его поклонница", - смех.

Его тело нашли лишь на третий день. Вечером, третьего дня раздался звонок и чудовищное сообщение. Утром третьего дня, на уроке иностранного языка, едва ли не засыпая, я написала несколько строк:

И скоро станет тленом плоть моя,

И примет грешное тело матушка-земля.

Я ничего не смог сделать, ничего изменить,

Так прости меня Господь за то, что не хотел жить...

Никогда раньше не писала стихи...

2 декабря 2009 года.