Аннотация: Ну, вот эта одна старая "фигня". Уж не знаю, как называеться...
Он сидел на крыльце коричневого дома и нервно курил сигарету. Старый охотник покачивался в кресле. Его уже помутневшие от времени глаза смотрели вдаль. На горы... туда, где раньше садилось солнце. Там остался он. Осталась его молодость...
- А, внучёк, привет! - услышал он шаги за спиной.
Молодой парень подошёл к деду и сел прямо на крыльцо перед ним.
- Ты опять вспоминаешь? - Спросил он с уважением.
Старик кивнул.
- Мне есть что повспоменать... - он вновь затянулся. Из лесу послышался волчий вой. Старик закашлялся, поперхнувшись дымом сигареты.
- Что, тот волк снова воет? - спросил внук уверенно. - Воет волк-одиночка?
Старик посмотрел на лес. На мгновение он замер, что-то понимая и соображая.
- Волки одиночками не бывают, - сказал он, наконец. - Волк - это стая. И что бы тебе там не говорили, как бы не приводили в пример тысячи волков-одиночек, помни: они не волки.
Внук посмотрел на деда. Какой бред он несёт! Почему же не бывает. Бывает! Их часто можно встретить!
- Нет, - старик будто прочитал мысли внука. - Это не волки. Это уже одичавшие псы, какой бы крови они ни были.
Внук вздохнул. Со стариком спорить бесполезно! Старики есть старики. Вон воет же! Влет там, слышно. Внук криво улыбнулся.
- Как не волки? В наших краях они даже брезгуют подходить к собакам. Не то чтобы за ними ухаживать...
Старик дымил. Дым от сигареты поднимался к солнцу, закрывая его облаком.
- Может ты и поймёшь. Позже.
Старик обернулся, посмотрел туда, где скрывают чащу густые кусты. Зелень весело шумела на ветру, радовалась чему-то. И старик тоже радовался, с улыбкой смотря на эти кусты.
Он долго ещё смотрел старику в глаза. А потом медленно и тихо развернулся и пошёл прочь. Часто он тут бывал теперь. Просто наблюдал за стариком, наблюдал за его внуком. И ему это нравилось... Шерсть на его морде уже почти была белая. Такого же цвета, как тогда, когда ещё щенком он прыгнул в свой первый снег и вынырнул с мордашкой, полностью покрытой снежинками.
Да... Тогда. Тогда было лучше. Тогда было место, которое можно назвать домом.
Волк шёл по лесу, переставляя отяжелевшие от времени лапы. Ему уже надоело жить. Уже бы броситься с какой-то скалы, разбиться о камни... Но звери не знают, что такое суицид. Вот он и коротал свои дни, доживая. Его глаза почти ничего не видели. А зачем нам глаза? Весь мир будет другой. И он знал, какой этот мир. Яркий и красочный. И краски эти глазами не увидишь.
Он был ещё молодым подростком тогда. Тогда кровь горела в жилах, тогда казалось, что всё по плечу. Тогда он был молод, силён и смел. И тогда...
Волк прикрыл слепые глаза, ощущая на них лучи тёплого солнца. Это было давно... Слишком давно, чтоб это вспоминать.
Тогда он встретил рыжую собаку. Обычную, рыжую собаку. Такую весёлую, озорную. Она, увидев его, испугалась и перевернулась на спину, а он не мог понять, что это с ней и какой волк может так позволять к себе относиться. Но она поняла, что он не страшный. И тогда она завиляла хвостом, предложила поиграть. И он согласился...
Они встречались уж слишком часто. На обочине дороги, в селе. И он не понимал, почему она постоянно возвращается. Возвращается к людям?..
И однажды она осталась с ним. Пришла к нему в стаю. Дальше он всё помнил смутно. Кровь и грязь... Безумный рык. Когда он видел, что волки впились в горло рыжей, он ещё надеялся, что она останется жива. Что её примут...
А потом они ушли и бросили его на земле, в окровавленной луже. Забитого, израненного, лишенного глаз, но живого. А зря оставили живого...
Он теперь часто приходил к тому дому, возле которого жила рыжая. И человек, к которому она постоянно возвращалась вздрагивал. Такой же старик... Такой же, как сам волк. К седой бородой, теряющий зрение. Волк слушал его голос. И вспоминал рыжую... Уже казалось, век вспоминал. И слушал, как весело шумит зелень возле коричневого дома.
И тогда часто хотелось сказать: "Хочу домой".
А где он, дом?