Аннотация: Глава 1. Рассказ о том, как герои едят мясо.
ГЛАВА 1. ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ
Рассказ о том, как герои едят мясо
Снег еще не выпал и Гаррику Газеткину было трудно идти на лыжах по шершавому асфальту поселка Голодай. Молодые, здоровые девки, что толпами ошивались на мостовой, улыбались ему, жадно дыша всем телом, от чего груди их ходили ходуном. Но наш герой не обращал на них никакого внимания, разве только кидал иногда взгляд на какую-нибудь белую ляжку, нагло торчащую из-под мини-юбки. Долг гражданина Будунии не позволял ему свернуть налево, не выполнив своей миссии, а миссия у него была важная и очень трудная.
- Скорей бы кладбище, - думал Гаррик - там начнется трава, и легче будут скользить лыжи.
У нашего героя не было средств на иной вид транспорта, кроме лыж, да и то из-за отсутствия денег он смог раздобыть лишь ломаные старенькие, да к тому же они были не смазаны и поэтому плохо скользили. Газеткину предстояло пересечь весь Васькинский остров, чтобы добраться до своей цели - Зимнего Дворца. Этим вечером из Москальского Кремля приезжала императрица Анна Путевая со своей свитой: хронь-принцем телевидения Даней Козудранко, первой фрейлиной Анастасией Улетной, премьер-министром Леонидом Ильичем Усиком и главным бухгалтером Аленой Гоблинбух. В Зимнем императрица давала бал, где должны были быть помимо столичной элиты и представители местного бомонда: принцесса Автова Елена Лохматикова и мэр Питера пан Димон Чесманский, а также графская чета Сумасбродовых. Вот, к этой тусовке и пробирался Гаррик, он тащил с собой ментоловую гранату и револьвер с пятью патронами, собираясь сразу покончить с антинародным режимом. В нагрудном кармане у него хранилась волшебная фляжка с живой водой под кодовым названием "Черный Гарри". Он не знал, что Зимний Дворец оцеплен гоблинской полицией во главе с ефрейтором Вовой Ватным, а единственный уцелевший мост через Неву с Васькинского острова охраняется ротой саблезубых орков под командованием старшины Генриха Строевика. Но наш герой продолжал идти вперед, надеясь на чудо и на русское авось. Терпеть более эту власть он не желал, которая лишь пила и развратничала на глазах у опухшего от пьянства народа, который уже не мог пить и глядеть, как другие еще пьют. От когда-то самой огромной страны остались лишь Москва, Питер, Автово и Даун-Село. Все остальные регионы были, или независимы, или оккупированы соседями. Когда-то Гаррик выпускал газету "Новости Будунии", участвовал в предвыборной компании Леонида Ильича и в русско-ливонской войне. От войны у него осталось звание рядовой запаса, от победы Ильича - десять экземпляров листовок, а от редакции газеты "Новости Будунии" - долг в налоговую службу. Газеткин не смог конкурировать с всесильным телевидением мастера Данилы, который бесплатно крутил порнуху и красочно рассказывал о жизни элиты. И не потому, что репортажи Газеткина были хуже, просто у людей не было денег на газеты, а сильные мира сего разучились читать.
Гаррик в черной папахе и черном ватнике с шевроном на рукаве, на котором красовался белый череп с крыльями дракона, легко перелез через кладбищенскую ограду и смело зашуршал по осенней листве. Осень в этом году была ранняя и, несмотря на то, что по календарю был еще август, листвы на деревьях уже не было.
- Что-то грибов не видать, одни могилы, - подумал Гаррик.
На этом кладбище Газеткин написал свою известную научную работу "Женщины и грибы", именно здесь он познакомился с девушкой Сашей. А, может, и не здесь. Может, это и не он был, а мальчик Костик. Только почему-то в глазах так и стоит сцена, как Шурик (она же Саша) целуется с красивым усатым гусаром в очках у склепа Шульца. Гаррик, будучи гусаром, тоже носил усы и очки, как генерал Костя Лебедь. Газеткин думал обо всем этом, но с каждым годом склеп Шульца все больше разваливался, девушка Саша куда-то исчезла, а генерал Лебедь дезертировал из армии, скрывшись под именем Костян Лом (постоянным наших читателям Костян Лом более известен, как мальчик Костик или как Константин Курочкин). В общем, не у кого было уточнить, кто с кем встречался на кладбище, и кто был тем счастливым гусаром.
Проскочив лютеранское кладбище, молодой террорист Газеткин повернул направо, пройдя вдоль свежих могил. Какой-то рыжий мужик зарывал могилку, другой что-то поджаривал на костре. Это были лесные братья-волкодлаки, которые могли запросто убить человека за буханку хлеба. В другой бы раз, Гаррик повернул бы назад, но сегодня у него была святая цель, и возвращаться назад в темное царство он не желал. Нахмурив брови, он сильнее заработал лыжными палками.
- Чего палками махаешь, мы чай не бабы! - крикнул на Газеткина, сидящий у костра.
- Пусть проваливает, у нас сегодня есть мясо, - процедил сквозь зубы его напарник.
Газеткин поравнялся с рыжим и достал револьвер. Сидевший у костра вскочил и щелкнул затвором карабина. Рыжий улыбнулся и кивнул в сторону газового огнемета:
- Ты, паря, револьвер-ка брось, а то мы тебя живо поджарим.
Взглянув на рыжего, потом на его товарища, Гаррик бросил револьвер и достал гранату.
- А ее куда бросить?
Лесные братья долго не думали, оба сразу прыгнули в кусты, которые как раз находились возле склепа Шульца. Там видать был лаз. Газеткин подошел к костру. Отдельно от горящих поленьев была собрана кучка красных углей, на которых жарилось мясо.
- Умно придумали, - оценил Газеткин - Сами у костра греются, а угольки сгребают под мясо.
Увидев начатую бутылку вина "Монастырская изба", Гаррику захотелось выпить и немного поесть. Он уже неделю ничего не ел. Вино оказалось не ароматным, а мясо - сладковатым. Из склепа выглянули лесные братья, на их лицах была нескрываемая обида.
- Эй, мужик, это наше мясо, мы его целый день копали.
- Я все не съем, можете подходить, - ответил им Газеткин.
Мужики подошли. Один оказался старым знакомым - капитаном медицинской службы Гошей Бряцем, одетым в больничный халат, некогда цвет которого был белым, а ныне он имел земляную окраску. Лицо Гоши было под цвет халата, с недельной щетиной, волосы взъерошены, как пакля на пугале. Гаррик знал Гошу Бряца по русско-ливонской войне, капитан лечил на передовой за щепотку конопли офицеров от трепака, полученного в сражении с местным тевтонским населением. Второй мужик, который был рыжим, представился Вадиком. Одет он был в розовую шинель гимназиста с оторванными пуговицами, на правом локте заметна была зеленая заплата.
- Я вас не трону, - успокоил их Газеткин, уплетая мясо, - у меня всего одна граната. Она для тех десяти гадов, которых надо ухлопать.
- Так ты комсомолец! - обрадовался Вадик.
Разговор завязался. Гоша Бряц достал из склепа несколько бутылок вина, а Вадик положил на угли очередную порцию шашлыков.
- Я не комсомолец, я анархист-вадаг, - поправил собеседника Гаррик и достал из-за пазухи флягу с кофейным ликером - Это лучший ликер в стране, называется "Черный Гарри", попробуйте.
Бряц отхлебнул глоток и от удовольствия причмокнул, Вадик налил ликер в жестяную кружку, долго его нюхал, затем залпом выпил и после веско сказал:
- Отменная гадость.
- А ты чего здесь рыщешь? - спросил у Гаррика Бряц.
- Я не рыщу, а продвигаюсь к цели. Я поставил задачу и я ее выполню.
- А анархисты - это те, которые против Ильича? - поинтересовался Вадик.
- Это те, кто против всех гадов. И против самодержавия Кондров, и против правительства Ильича, и против засилья дИмокритов.- уточнил Бряц.
- Анархисты-вадаги не признают власти живых над живыми, - начал объяснять Гаррик, энергично жуя. - Мы против всякой власти. Человек - это звучит гордо! Есть только одна Власть - власть лимонки, кто после взрыва остался - тот и живет. Остальное ничто!
- А я и не за революцию, я за террор! - гордо ответил Газеткин. - Мы, анархисты-вадаги, отвергаем революцию, как пережиток прошлого. Всякую революцию делают герои, а плодами ее пользуются подонки, то есть дети героев. Анархисты-вадаги не хотят оставлять своим детям никакой власти, мы вообще против власти. Убивая властедержащих, мы прививаем алчным людям нежелание занимать руководящие посты. И, наконец, придет время, когда в руководстве будут не хапуги, а фанатики-анархисты! И вообще, власть развращает человека, даже самого честного. Анархисты-вадаги не дадут честному стать хапугой, они его убьют раньше.
- Что-то я не слышал про анархистов-вадаг, - посетовал Гоша Бряц.- Вот про вадагов я читал где-то, кажется это были жители Великой Империи, но Империи уже давно нет, а ее граждане давно вымерли. Вот их могилки копаем, - кивнул в сторону распаханной могилы Бряц.
- А о нас не говорят! Нас не переписывают, нас не пересчитывают. Нас вообще заперли в отрицательном измерении и думают, что их чары вечны. - С вдохновением стал объяснять Газеткин.
- Замалчивают сволочи, - поддержал Вадик. - Ну, ничего. Парочку их ухлопаете. И заговорят, заголосуют. - Вадик наверное имел ввиду слово "заголосят", но форма "голосуют" въелась в его мозг основательно.
- Надо бы тебе чем-то помочь. Больно уж хорошее дело ты, парень, делаешь. За народ болеешь, - задумчиво произнес Бряц. - Пожалуй, мы тебе резиновую бабу подарим, на улице зимой на ней спать можно. Да и от бессонницы помогает.
- А я, пожалуй, тебе книжку дам, "Волкодлаки Будунии", чтобы тебе скучно в дороге не было, - расщедрился Вадик.
Еще долго горел костер у реки Смоленки, и наши герои обсуждали политику, жизнь и цены на спиртное. Волшебная фляга с "Черным Гарри" была бездонна, да и мяса на кладбище хватало. К вечеру, основательно подвыпивший террорист все же отправился в сторону Зимнего Дворца. Путь его вел через самое сердце Смоленского кладбища, где давно уже не ходили живые, и где мертвые уже давно потеряли покой.