Выходцы с Кавказа давний и, если не любимый, то неизбежный и неотделимый от нас с вами фольклорный персонаж городской жизни, окутанный как флером всякими вымыслами, предрассудками, предубеждениями, слухами, скандальными, фантастическими и иного рода историями. Процент армян, грузин, азербайджанцев в Череповце ничтожно мал, но концентрация его во всем известных местах и деловая (а, также, предписываемая - сексуальная) активность настолько велики, что нет, наверное, в нашем городе человека, в архивах памяти которого не найдется пары-тройки ярких и сочных рассказов о собственном взаимоотношении с подобного рода представителями когда-то "наших" советских республик. Живут они в городе, несмотря на показную коммуникабельность и оптимизм (явно не финны!), довольно замкнуто, своим кругом. Инициативны, занимаются различными промыслами (в основном, как известно, торговым), и на этой почве постоянно имеют проблемы с местными аборигенами, которые совсем недавно, по большим русским национальным праздникам, типа дня ВДВ, всегда старались отметить его годовщину в тесном кругу вместе с "носатыми гостями с гор". Но и с другими череповецкими "коренниками" "черные", как их повсеместно называют, перемежаются довольно плохо и в основном (кроме женщин, работающих у них на низших должностях) соприкасаются, так сказать, по работе, т.е. в местах наиболее интенсивной деловой активности череповецких обывателей.
Как - то иду я по своим делам и вижу, что навстречу мне движется до боли знакомый кадр, из тех, что когда-то целой группой приводили в божеский вид помещение офисов в здании в котором я работал:
- Ба-а! - думаю. - Да это же Алик (так его называли свои, а в паспорт я не заглядывал! И.В.)! Надо бы узнать, как у него сейчас идут дела!
Здороваемся. Я спрашиваю про здоровье, про семью, наконец, про ребят.
- Где они?
- Уэхали! - отвечает. - Всэ уэхали домой. На родину. Толко я одэн остался!
Надо сказать, что их "команда" когда-то уж очень сильно запала мне в душу. Во - первых, своей настырностью: узнав, что мы собираемся строить, они приходили к нам в офис каждый день и всякий раз, с трудом, но подбирая русские слова, выражали восхищение моей мудростью, прозорливостью и т.п. достоинствами и сверхдостоинствами. Во - вторых, полным отрицанием российских законов и каких-либо формальностей. Даже паспорт, удостоверяющий личность был только у одного. Правда, с местной пропиской. Причем перспектива обмана с нашей стороны их почти не смущала:
- Мы что-то сдэлаем, ты заплатиш! Заплатишь - будем дэлать далше!
В третьих, своими аппетитами: все время просили не меньше половины от стоимости ремонта и этими своими разговорами сильно нервировали всех моих партнеров:
- Да наши на законных основаниях не больше двадцати процентов возьмут! - кипятились они от возмущения.
Как показала жизнь, так в принципе и могло быть, но время поджимало и пришлось договариваться с азербайджанцами. Надо сказать, что работали они лихо, с утра до вечера. Пара из них жила в гражданском браке с какими-то русскими женщинами, но когда "рыба", что называется, "пошла", сразу же послали их подальше и отдались работе целиком.
В первый же день они отличились тем, что ободрали все, более менее, стоящие доски из полуразрушенного помещения, находившегося в этом же здании и припрятали их так, что администратор, обнаруживший незапланированную пропажу и с громкими восклицаниями прибежавший к ним, так ничего из украденного обнаружить и не смог. Вскоре я понял, что строят они хотя и быстро, но моральных императивов у них нет не только перед хозяином этого здания, но и передо мной: если где-то можно было хоть чуть-чуть схалтурить, это делалось обязательно. Тогда я приставил к ним "надсмотрщика" - женщину, неплохо смыслившую в строительном деле и, где-то через два дня, она прямо указала мне на "халтуру":
- Смотрите, они поставили здесь перегородку, которая через два года сама сгниет.
Я посмотрел укоризненно на их командира, кажется, его кликали Эдиком, и сказал, что, если это еще раз повториться, наш договор закончен. Он немного струсил, но, сделав, как это бывает в нужных случаях у "иностранцев" лицо в стиле: "Ай доунт андэстэнд!" сказал мне, что это он экономит ... наши деньги! Дескать: "Здание-то все равно не ваше и вы отсюда куда-нибудь и когда-нибудь уйдете. Но мы профэссионалы и все сдэлаем как ты скажэшь!"
Алик, кстати, из всех них, был самым продвинутым парнем. Можно сказать интеллектуалом, всегда нарочито показывавшим как он интересуется техникой и всем тем, чем мы занимаемся, что рядовой азербайжданец не может понять по определению:
- Вот заработаю дэнэг, пойду учыться. Банкиром хачу быть! - всегда повторял Алик, когда мы рассматривали с ним те или иные чудесные для него компьютерные новинки. Остальные же к технике не лезли, а в основном в коротких перерывах пили крепкий черный чай и балагурили на любимые темы: о "русских дэвушках", которые хороши "как дыни" и скрашивают их гордое одиночество здесь, но "наши лучщэ", о войне с проклятыми армянами (кстати, во время ремонта к нам все время заходил клиент - армянин и они с ним прекрасно находили общий язык), о родине и о вечной дружбе с Россией.
- Запомни мои слова, - говаривал балагур Эдик, - Азербайджан и Россия скоро снова будут вмэстэ! Вот увыдишь!
- Вечная дружба, конечно, дружбой, - думал я, - но в таком случае придется на каждого одного азербайджанца заводить по трем русским, чтобы хотя бы один из них отслеживал вашу ничем неограниченную активность.
И точно. Еще через пару дней охранник остановил на выходе из здания одного нашего "строителя" и поинтересовался, по какому случаю тот взял с собой целое ведро какой-то замазки. Когда он мне сказал об этом, я попросил его, конечно, не бесплатно, последить за всевозможными перемещениями "братьев по бывшему и будущему СССР" внутри здания, что тот, как нестранно и сделал. Теперь работали четверо, а вертухаями за ними наблюдало еще три пары глаз.
Когда строительство подходило к концу, бригадир Эдик, получая от меня очередную порцию денег, брал меня под ручку как самую любимую невесту и водил взад - вперед:
- Смотры, какие мы молодцы - за такую сумму настоящий эврорэмонт сделали.
Под конец, кстати, к нему, как я понял, зачастили кредиторы, свои же соплеменники. Оказывается Эдик торговал на рынке перчатками и взяв денег в долг так их пока не отдал. Работа у меня была для него шансом "отскрести" свой пошатнувшийся в своем национальном кругу деловой имидж:
- Как!? - спрашивал я очередного кредитора Эдика. - И он еще не убит?!
- Нэ-э! - отвечал тот. - Что с мэртвого возьмешь. Да и посадит меня могут. Мне это зачэм?! Заработает - отдаст!
Концовка работ давалась азейбаржданцам с огромным трудом. Дело в том, что под конец проекта в здание стал все чаще наведываться сам хозяин здания, с которым мы договорились учесть часть наших расходов на ремонт в качестве арендной платы. И вот, однажды, он подходи ко мне и говорит: "А доски с внутреннего двора кто будет убирать. Пушкин что ли?!" Я глянул во двор и точно - все его пространство завалено по периметру строительным мусором, в основном никуда не годными гнилыми досками. Я к азербайджанцам: "Как!?"
- А мы, - говорит Эдик, - с тобой об этом не договаривались! Хочешь, чтобы убрали, платы!
- Ах, ты, говорю, гаденыш, - хрен я тебе чего заплачу пока мусор не уберешь. То же мне, профессионал, элементарную вещь предусмотреть не можешь. Шел бы рукавицами торговал, барыга хренов!
Надо сказать, что перед моим возмущением Эдик сразу терялся, мгновенно все дословно понимал и вытягивался в струнку:
- Ладно, - говорит, - завтра убырем!
А завтра, начавшаяся была весна снова, обернулась холодной зимой. Пошел мелкий неприятный снежок, доски вмерзли в землю и друг в друга замертво. Больно было наблюдать, как мои такие родные и дорогие азербайджанцы ежась от холода и громко матерясь, пытались загрузить хламом хотя бы одну машину. Наконец, Эдик подошел ко мне и сказал:
- Дай ... рублэй, мы эскаватор пригласым!
И я сжалился. При этом я сказал Эдику, чтобы у меня он больше никаких денег не просил.
- Ладно. - сказал он покорно.
К вечеру от мусора ничего не осталось, и двор блистал первозданной чистотой, а хозяин здания даже меня похвалил: "Ну, теперь любо дорого смотреть!"
Когда я вернулся назад в офис, то застал там вконец расстроенную работницу:
- ?
- Эдик приходил, денег у меня взял. Сказал, что ты отдашь, а ему на экскаватор надо!?
- И ты дала!? - только возмущенно воскликнул я.
Когда все было закончено и Эдик, мусоля в своих волосатых лапах, потертые рубли, вслух отсчитывал их количество, вдруг, недосчитав до конца, сказал мне:
- Тут у тебя еще кое-где нужно ремонт сдэлать. Не забывай нас приглашат!
Я кивнул, так как спорить уже не хотелось - я от их общества невероятно устал. Затем окрыленный Эдик ушел, но зато ко мне подошел Алик и спросил:
- Сколько вы с ним за тот коридор договорились?
- Не договорились пока! - ответил я.
- Давай я тебе дэшэвле без них сделаю?! - предложил Алик.
Я скептически взглянул на него и только отрицательно помотал головой:
- Нет, ребята. Теперь я умный и все буду делать только своими силами!