Аннотация: Много вопросов и так мало ответов. И спросить опасно. А не спросить - смотри вокруг и думай.
И вот мы уже стоим на выступе скалы, том самом, что был во сне. Тот же свет, как во сне - сероватый с отливом дневной свет с туманом и солнцем, то же зыбкое ощущение, что сейчас случится что-то нелогичное или вовсе все исчезнет.
Рядом стоит тот самый повзослевший малыш, только теперь я смотрю в его глаза снизу вверх. Его волосы той же длины развеваются на ветру точно так же, как тогда... во сне или десять лет назад наяву? Местных лет или земных? Небо, словно покрытое облаками или туманом, на самом деле - свод пещеры. Помню ли я это ощущение? И помню, и нет. Все реально и нереально одновременно. А может, я все же сплю, просто вижу один и тот же сон с вариациями повторно? В самом деле, бывают же такие сны-повторения, словно второй или третий раз приходишь смотреть один и тот же фильм. Только в этот раз Чапаев может доплыть до берега и спастись от пуль, а погибший в бою Лешка бежит сквозь разрывы снарядов живой, и в этот раз добежит и вернется домой к старенькой матери? Или ты сама тонешь и вдруг тебя спасает дельфин, а вовсе не приходится просыпаться в холодном поту, простуженно кашляя и хватая ртом и руками воздух, вместо которого во сне была вода, жгуче заполняющая легкие... Или как... эдакая темпоральная бомба, искривившая уже произошедшее, растянувшая реальность и изменившая ее.
И все же (кажется), я не сплю, и рядом все же стоит инопланетный друг, который в то же время и не островитянин, эдакий вгорец... Или он все же читает мои мысли, но не признается? Вдруг за его искренней радостью скрывается нечто совсем иное? Или... почему мне вообще приходят в голову такие мысли? Красавец юноша стоит рядом, задыхаясь от счастья и небо для него не серое - а седьмое от этого счастья. И я сама... разве не кинулась я в его объятья, повинуясь подсознательно захлестнувшему меня счастью встречи с дорогим и любимым человеком? Ну, это сейчас мне кажется, что я во сне, а наяву-то я здесь впервые, но тогда-то... ведь само мое существо узнало его, а не какой-то мой сон месячной давности? Это как пальцы, которые бегут по клавишам у человека, который потерял память... он не помнит вообще, что умел играть, а пальцы помнят!
А вокруг выше и ниже - скалы и красноватая растительность, все это подсвечено неведомо чем и неведомо почему растет, а откуда-то снизу подымается сизый дым, или пар, или какие-то испарения. А запах... на что же похож этот запах? Видно далеко вдаль, словно мы и не в пещере, не в горе, а на вершине сказочной горы в облачную погоду.
Мы стояли, ничего не говоря, но оба знали, что мы ждем правильного ветра, вместе с которым мы полетим куда пожелаем, без крыльев, без механических приспособлений, нужно будет просто хотеть куда-то и все.
Он вдруг прервал молчание:
- Алла, а есть Памир?
- Есть, Ольвис, есть.
- Ты его сама видела?
- Нет.
- Как же ты можешь утверждать, что он есть?
- Так ведь если бы его не было, это был бы слишком маленький мир...
- Так не может быть! Как ты это верно сказала, Алла! Давай поедем туда вместе и увидим его, Алла?
- Чтобы просто увидеть Памир, можно выйти в Интернет и найти его фотографии или видео, Ольвис.
- Я помню, да, но нет... я хочу не просто увидеть его, я хочу прикоснуться к его подножию, а потом оказаться на его вершине, как в том моем сне! Может быть, там тоже будет подходящий ветер?
- Нет, Ольвис... У нас нет такого ветра. Чтобы увидеть Памир и оказаться на его вершине, нужно... нужны деньги, Ольвис, немало денег. Боюсь, у меня нет столько денег...
- А где берут эти деньги, Алла? Я готов на все, чтобы у меня было достаточно денег, чтобы оказаться на вершине Памира.
Я молчала, не зная, что сказать. Готов на все... где берут деньги...
- Ольвис, да ведь ты не бывал даже за ближними пределами своего мира, - вдруг сказала я. - Если выйти из твоей пещеры, можно обнаружить не менее удивительный мир, чем наш земной. Почему ты никогда не делал этого?
- Я не могу, Алла!
- Почему? Для этого не нужны деньги, нужно просто выйти на поверхность твоей планеты.
- Я не могу, ведь там... там...
- Там? Что?
- Там ангелы!
- Там живет удивительный народ, у которого мужчины подобны нам, а женщины имеют белые крылья и умеют летать. Они не ангелы, они такие разумные существа. А ангелы - это мифические существа, никто никогда не видел их, Ольвис. Правда, наши старинные книги утверждают, что некогда были люди, которые видели их, и даже разговаривали с ними... Но я думаю, это просто сказки для взрослых землян...
Теперь промолчал Ольвис. Он посмотрел на меня внимательным долгим взглядом и взял за руку. Он очень о многом промолчал, и мне стало зябко.
- Ветер, - сказал он.
Мы посмотрели вперед, и я ощутила нечто в спине и... и ниже, и в ногах, что все это сейчас поднимется и поднимет меня. Знакомым движением я шагнула в пропасть вместе с Ольвисом, и мы полетели. Он держал меня за руку, а я просто смотрела вокруг и вниз. Облака были справа и слева, и влажно соскальзывали с лица, когда мы врезались в лохмушку какого-нибудь из них. Мы полетели к городу, но не к Городу Пещер, а к какому-то очень похожему на земной городу, и там были булыжные мостовые, и конки, запряженные лошадьми, и бегали вполне земного вида собаки... и даже птицы, ласточки и какие-то воробышки, на лету было трудно разглядеть наверняка.
- Ольвис, что это за место? Мы с тобой не были здесь в прошлый раз.
- Я потом объясню тебе... но здесь... здесь немного опасно, будь внимательна.
Пока мы летели высоко, ничего не происходило. Некие люди ходили внизу по одному и парами, на них были одеяния всех времен и народов, они ходили по улицам, входили в дома, а какие-то мальчишки сидели на крышах. Они не летали с подходящим ветром, но они и не походили на тех кошкообразных, среди которых жил мой спутник. Все выглядело так, словно мы попали в какой-то мир, где смешались времена. Догадка обожгла меня.
- Ольвис,... - начала я.
Но в этот момент мы пролетали над площадью с небьющим фонтаном, и снизились так, чтоб рассмотреть это место получше. Я сама вдруг захотела рассмотреть и снизилась, и Ольвис за мной...
Пожилой прохожий увидел нас и показал своей ведомой под ручку супруге. Они закричали, и он стал размахивать увесистой палкой, оставил жену и бросился на нас, пытаясь ударить палкой. Другие прохожие вдруг тоже побросали свои дела и кинулись в нашу сторону, желая поймать или просто ударить. Ольвис рванулся вверх, увлекая меня за собой, но я так растерялась, что, видимо, не послала какие-то свои импульсы, чтобы тоже лететь вверх, и ему было сложно вытащить меня на нужную высоту. По моей ноге прошлась та палка, я согнула ногу в коленке и рванулась тоже прочь, мы взмыли вверх уже с легкостью, и все летели, летели, сопровождаемые гомоном и улюлюканьем.
- Кто это? Что мы им сделали? За кого они нас принимают, Ольвис?
- Потом, моя королева, потом... сейчас нужно спасать твою ногу.
Его голос был тревожным, а слова произнесены быстро, как никогда.
- Да не беспокойся, это пустяки, просто будет маленький синяк, - сказала я и осеклась. Я посмотрела на свою ногу, чтобы убедиться, что она здесь, потому что поняла, что вообще не чувствую ее. - Что это? Что с моей ногой?
- Тлен, - ответил Ольвис.
Яснее не стало, но та догадка стала оформляться и вылилась спустя лишь несколько минут на уступе скалы в слова:
- Эти люди. Они что, все умершие? Это духи?
- В некотором роде, - осторожно ответил мой друг, зачем-то притащивший меня в столь странное место.
Мы приземлились на уступе одной из гор. Он наклонился над моей ногой, осторожно вытянул ее на камнях и лег на нее так, чтобы сердце оказалось прямо на ране. Ногу пронзила боль, я чуть не вскрикнула и не отдернула ее, но как-то мгновенно поняла, что только что я вообще не чувствовала своей ноги, словно она была обморожена до самого костного мозга. Он лежал и тяжело дышал, словно после занятий бегом при ожирении... но нога сначала стала болеть вся, а потом боль стала стихать, пульсировать в отдельных местах, видимо там, где касалась злополучная палка... а потом боль утихла. Совсем утихла. И его дыхание тоже стало утихать, выравниваться, и казалось, он заснул.
Я сидела, почти не дыша, лишь гладила его почти белые, немного желтоватые волосы.
Он ничего не пояснял, а я хотела задать столько вопросов, что не знала, с чего начать.
- Ольвис, - начала снова я.
- Не надо, Алла...
- Почему? Что это за место? Кто эти люди? Кто твой народ? Кто ты? Почему ты боишься ангелов, Ольвис?
- В прошлый раз, - медленно начал он, - когда я рассказал тебе об этом, случилась большая беда. Беда случилась с тобой, Алла. Ты не помнишь?
- Нет... Но я поняла, что что-то здесь произошло такое... что мне стирали память. Мне нельзя знать то, что здесь происходит, и что это за мир... Но как же я помогу тебе полететь на Землю и увидеть Памир, если тебе даже нельзя за врата... ой... за выход из пещер?
- Ты можешь, и, боюсь, что только ты и можешь, - выдохнул он после паузы.
Мы помолчали, он встал с моей ноги, но сел так, что волосы его так и остались в моих руках, и пушистые уши чуть вздрагивали, и я по прежнему гладила их, гладила... Словно кота, или ищущего утешения сына...
- Хорошо, не рассказывай мне ничего, я не хочу знать, как утроен ваш мир. Просто скажи, что я должна сделать, чтобы помочь тебе.
- Просто скажи... - эхом отозвался Ольвис. - Просто скажи...
Тут мы услышали звук, похожий на хлопанье крыльев... где-нибудь в мультфильмах... Ну да, конечно, это был дракон!
Тот самый дракон из сна, похожий на мультяшного... какого же именно? Ну да, дракон из Хоббита... Вот такой примерно дракон, чтобы не вдаваться в описание. Он вылетел из-за какой-то вершины, заметив нас или ощутив наш запах, он летел прямо к нашему выступу, а его глаза были устремлены прямо на меня! Желтые глаза хищно сверкали, выглядело это жутковато, словно он нападет. Но по сну я помнила, что это сверкание радости, просто у него нет улыбки или манеры вилять хвостом и громко лаять... Он дракон, с огнедышащей пастью, хвостом, способным разрушить небольшую вершину горы, со всеми присущими дракону прелестями. Просто он узнал меня и был рад!
- Автор, - вдруг вспомнила я его имя. - Автор, силушка ты моя богатырская, огонечек ты мой термоядерный! - завопила я, не ожидая этого сама от себя.
Во какие у нас были тогда ласкательные словечки, оказывается! Во сне я этого не помнила и не голосила!
Могучий Автор зацепился когтями за уступ чуть ниже нашего и сунул мне в ладони огромную чешуйчатую голову, а я обхватила ее двумя руками и вдруг подумала, что обняла вековой дуб, который пахнет... чем же он пах? Красными Мегерами! Дракон только что охотился, наелся и теперь желал ласки, видите ли. И как он, спрашивается, обходился без моих объятий столько лет?
Мы отодвинулись друг от друга, и на образовавшееся место взгромоздился небольшой такой дракончик, раза в четыре крупнее человека.
То, что он говорил тогда, к сожалению, нельзя пересказать, уж простите меня великодушно. Автор - дракон подземного мира, каждое его слово имеет несколько смыслов, и трактовать сказанное им - это... Ну...
Ну, попробую сравнить это с переводом Конфуция. Помните эту увесистую книгу с переводами каждой фразы от нескольких переводчиков. И вот читаешь фразу пять-семь раз в разных интерпретациях от русских лингвистов, и вместе примерно представляешь, что же сказал Конфуций. И не уверен, разумеется, что понял правильно, и понимаешь трудности переводчиков, и помочь им ничем не можешь... Так тот был всего лишь величайшим китайцем, а Автор...
И вот дракон сидел между нами, и произносил эти фразы-фразищи мультяшным басом, я не очень улавливала смысл, или улавливала, но не была уверена в услышанном и понятом...
Но главное было очевидно: я была здесь десять лет назад, не во сне, была, и он помнит ту встречу, и ему не надо было рассказывать, кто я и откуда. И для него не было никаких десяти лет, я даже не знаю, увидел ли он, что Ольвис из мальчика стал мужчиной. Хотя... может, они сидят здесь каждую неделю, а я так, посетила очередную посиделку...
Говорить ничего не хотелось. Я смотрела на дракона, смотрела вдаль, иногда смотрела на Ольвиса в возникающие иногда промежутки между драконьим брюшком и его лапами. Да и не требовалось ничего говорить, просто сиди, смотри, думай. Или не думай, просто сиди и смотри...
Но что-то было не так, и не думать об этом не получалось. Я говорила по-русски, здесь понимали меня по-русски, люди в том городе выглядели, как русские давно минувших дней, ну, может, не только русские, а как у царя Александра "а вот все вместе они русские"... А дракон из Хоббита... Точно! Это не должен был быть дракон из Хоббита, да и имя его... Автор... Это что, имя для дракона? Змей Горыныч он, никакой не дракон! Почему ж тогда Автор? Ну, бывают разные имена, только уж это имя не английского происхождения ни разу... наверное... Хотя звать его драконом было проще, да и во сне...
Мне вдруг приспичило проверить одну вещь: есть ли у него под левым крылом дефект, та самая отсутствующая чешуйка, которая была у Смауга. Я сидела справа, левое крыло было над головой Ольвиса. Оно конечно, Смауг был убит в сказке Толкиена, но эти люди в городе... они тоже... не совсем живые, видимо.
А Ольвис? Он живой? Почему он не был на поверхности? Его не пускают ангелы? Он бес? Он демон? Ну... тогда я сама-то живая ли? Как я входила в пещеру и выходила из нее? Меня ангелы не трогали, я вообще туристка с Земли, а их женщины... Женщины - ангелы? А кошки тогда кто? На ад Город Пещер никак не тянул. Дома, люди живут себе тихо и мирно, улыбаются гостям, показывают дорогу. Никаких тебе стонов и скрежета зубовного...
Так много вопросов и так мало ответов. И спросить нельзя - почистя опять мозги, а я и так уже не знаю, нормальная я или в психушке сейчас мирно сплю, живая я вообще или душа, которая еще не поняла, что тело валяется под откосом без башки...
Стоп-стоп. Допустим, я не живая или псих, однако же предполагаемый демон Ольвис (с чудесными добрыми глазами и белыми волосами на ветру) все же как-то рассчитывает из пещеры выйти со мной за руку да еще в космолет забраться и на землю полететь... Ловушка? Я могу вывести демона из ада и притащить его на Землю, обольщенная и введенная в соблазн блазнем? Еще раз стоп. Хорошо-хорошо, я псих, и просто лежу сейчас в больнице под каким-нибудь укольчиком, сплю, никого не трогаю... Лучше так.
А Автор? Вот он, сидит рядом. Я протянула к нему руку и погладила чешуйчатую лапу. Дракончик вздрогнул и фыркнул смущенно от удовольствия. Я решила пошалить и идти до конца, и забралась между его лапами к нему под левое крыло. Ну, уж нет, мультяшный дракон из Хоббита никак не был Смаугом, и никакого дефекта чешуи. Ольвис смотрел на меня с любопытством и как-то очень внимательно. Автор тоже наклонил голову и смотрел на мои манипуляции вокруг его брюха и под его крыльями. Надо было что-то сказать...
- Автор, я до сих пор не совсем верю, что снова вижу тебя. Ты стал еще больше, чем раньше?
- Стал, - удовлетворенно сообщил дракон без всяких заворотом, - мне еще расти лет эдак... есть еще немного вечности в моем распоряжении...
Ольвис взял меня за руку, и мы стали прощаться с драконом. Автор честно подождал, когда мы шагнем со скалы, а затем с шумом поднялся тоже в небо и улетел за вершины гор.
- Ему тоже нельзя из пещеры, Ольвис? - осторожно спросила я, когда мы поднялись в облака.
- Ему не нужно, - ответил мой спутник. И снова стало зябко.