Икрамов Аскар : другие произведения.

Бой с тенью

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Пролог.

   - Это хорошо, что ты решил поведать о своей жизни широким массам.
   Ручка перестала шуршать в руках фрау Доберман, замечательной писательницы, сценаристки и главного редактора популярнейшего женского журнала. Она отложила тетрадь и хлебнула остатки давно остывшего кофе. Мы четыре часа просидели в небольшой забегаловке на окраине Карлсруе, выпили в общей сложности три литра различного рода жидкостей, съели все пирожные, которые приготовил на сегодня повар и заполнили чернилами две общие тетради - я говорил, а она писала, останавливаясь только чтобы сделать очередной заказ.
   - Я не решил поведать о своей жизни широким массам, - машинально возразил я. - Я решил поведать о ней тебе. Просто я не возражаю, если ты напишешь об этом. Только не забудь изменить имена.
   - Не боишься, что кто-нибудь узнает в рассказе тебя?
   Я отрицательно цыкнул.
   - С тех пор утекло много воды. Люди, с которыми я работал, давно уже отошли от дел и меня вряд ли кто узнает. А кроме того, все думают, что я умер.
   - Ну, знаешь ли! Не увидев тела, я бы считала слухи о твоей смерти сильно преувеличенными.
   Уголки её губ поползли вверх.
   - Такого пуленепробиваемого динозавра как ты, даже чтобы расстрелять в упор нужно как следует постараться.
   - Да брось ты, - я махнул рукой и перегнулся через спинку потрёпанного диванчика, чтобы подозвать изрядно забегавшуюся к концу рабочего дня официантку. Она тут же откликнулась - мы были самыми вежливыми из её клиентов и принесли немалую прибыль забегаловке. Но дело было не в этом: должно быть один из нас двоих ей очень понравился, поскольку каждый раз когда она к нам подходила улыбка на её лице искрилась так, что отражалась от посуды и казалось будто взошло второе Солнце. Мне до жути хотелось пригласить эту симпатичную девочку лет восемнадцати выпить с нами чашечку кофе, но это растёрло бы в прах мою репутацию идеального мужа, поэтому я ограничивался очередным заказом, изредка позволяя себе проводить её взглядом.
   - Зря ты думаешь, что я - Терминатор, - продолжил я, когда официантка ушла. - Железный Арни крут на экране, а в жизни его может завалить мелкий хулиган. Неуязвимых людей не бывает. Например, пару лет назад на меня напали грабители, стукнули пару раз битой по голове и я вырубился. Очнулся только в больнице.
   - А ты знаешь, - фрау Доберман, облокотилась на стол и упёрлась рукой в подбородок, - это история не про Терминатора. Это история о любви.
   - Может быть! - пожал плечами я.
   - Ты кстати помнишь моего эрделя?
   - Ченс, кажется...
   - Угум, ему сейчас уже больше двенадцати лет. Когда ему было пять, в наш клуб пришла одна семья из соседнего городка, у которой была замечательная сучка чуть младше Ченса. Мы свели их и в течение нескольких лет они приносили нам по полдюжины щенков. Так вот, два года назад эта сучка умерла, а Ченс... Ченс до сих пор убегает из дому к ним. Полежит-полежит возле её конуры, словно оплакивает её, и возвращается домой.
   - Вот она - любовь-то! - воскликнул я, поднимая вверх указательный палец. - Кстати, меня первый раз сравнивают с эрдельтерьером.
   Фрау Доберман от души рассмеялась.
   - Нет-нет, что ты! Ты больше похож на королевского дога. Высокий, стройный, всегда в чёрном...
   - А! - я подтянул к себе тетрадь и открыл первую страницу. - С чего я там начал?
   - Ты начал со слов "Я проснулся и сел на кровати..."

Часть I. Как?

  
   Глава 1.
  
   Я проснулся, сел на кровати, протёр ладонями слипшиеся глаза и посмотрел на фосфорирующие мягким голубовато-зелёным светом часы. Четыре утра. Ганс Христиан Миллер, самый известный исследователь снов, говорил, что, если сон повторяется три раза, то он непременно сбудется. Мне же один и тот же сон снился уже несколько ночей подряд: будто я нахожусь в каком-то огромном доме, окружённый бородачами-террористами, со всех сторон раздаются сухие автоматные очереди, взрывы отдаются глухим эхом, а с потолка осыпается штукатурка, потом я спускаюсь в подземелье и бегу по тоннелю, подбегаю к двери, а она заперта. На этом месте я просыпаюсь, не сразу понимая, что спал. Сон кажется настолько же реальным, насколько это казалось бы сном, сложись такая ситуация в жизни.
   Спать больше не хотелось. Обматерив как следует Морфея, я поднялся с кровати, и поплёлся в ванну. Полчаса простоял под холодным душем прежде чем дурацкие мысли замёрзли и убежали. На улице было по-весеннему тепло, поэтому я накинул лёгкий спортивный костюм и поехал в тренировочный комплекс спецвойск Комитета Национальной Безопасности, находившийся в пятнадцати километрах от города. Полусонный охранник на контрольно-пропускном пункте вскочил едва заметив приближение моего автомобиля и открыл ворота, не удосужившись даже поверить, кто находиться за стёклами с девяносто процентной тонировкой. Хотя ему это было и не нужно. В такую рань сюда могли приехать только несколько бойцов - Бригада "Смерть", как нас называли за глаза. У спецназовцев были ночные учения и я поначалу примкнул к ним, а потом, когда им дали отбой, ушёл в тренажёрный зал. Три часа тренировок вытеснили дурное настроение, навеянное ночным кошмаром.
   Заниматься я мог безостановочно в течение многих часов подряд. Упорные тренировки были неотъемлемой частью моей жизни. В такие минуты у меня, как у дельфина, не спящего никогда, чтобы не задохнуться, одна половина мозга отключается, в то время как другая работает вдвойне. Потом они меняются. Потому, что в течение дня они работают втройне обе сразу, не имея права на ошибку. Именно поэтому с утра я нагружаю мышцы. А может, по привычке. А может, просто чтобы чем-нибудь заняться, кто его знает?
   Побегав полчаса, я слез с дорожки и подошёл к подвесной груше. "Груша стерпит всё, кроме лени", говорил мой сенсей. Я вспомнил то время, когда только-только начал заниматься. Тогда мы использовали груши, набитые опилками и одевали перчатки, чтобы не травмировать руки. А мешки, заполнены песком казались неимоверно жёсткими. А сейчас? Сейчас - цилиндр из самого прочного горного дуба, обтянутый дублёной крокодильей кожей, настолько плотной, что я удивляюсь как охотники умудрились убить того крокодила, с которого её сняли. Наверно отравили.
   Я как обычно начал с прямых ударов ногами, потом добавил боковые от колена. Прицелившись и окончательно разогревшись я стал наносить прыжковые удары в полную силу. Остановившись на секунду, я стёр со лба пот и включил стоявший в углу бумбокс. "Come, my lady", уговаривал солист группы Crazy town. Я стал перемещаться в ритм музыки и, выйдя на нужную дистанцию, нанёс свой коронный удар - урамаваши гири с двойным разворотом на высоте двух метров. Что-то громко хрустнуло. Я подхватил раскачивающую грушу и ощупал место удара. Как я и предполагал, дуб не выдержал. Мой ночной кошмар доконал и его.
   Я начал заниматься боевым каратэ, когда мне было шесть. В то время в СССР боевые искусства были запрещены, но мой отец, бывший не последним человеком в нашей маленькой советской республике, устроил меня в секцию к одному японцу, переехавшему к нам. Через десять лет я защитил чёрный пояс. И не у кого-нибудь, а у самого Аямы - легендарного основателя Кёкушинкай. Для этого пришлось провести сто поединков, из которых я не проиграл ни одного. Я хлопнул ладонью по груше и улыбнулся, вспоминая свою первую тренировку. Золотые слова тогда произнёс сенсей:
   - Драться умеет каждый дурак, много ума или какой-то особый талант для этого не нужен. А умение вести бой - это искусство, которое постигается в муках. Запомните ребята, самые красивые бои, как и великие произведения искусства, рождаются после приложения каторжных усилий.
   С тех пор прошло двадцать лет. Через двадцать лет я увидел величайшее в своей жизни произведение искусства, венец творений Природы. Но, обо всём по порядку.
   Решив, что сегодня я уже больше ничего не хочу ломать я направился в раздевалку. Быстро искупавшись, я обтёрся и повесил на шею полотенце, когда моё внимание привлекло большое зеркало. Я не люблю смотреть на своё отражение, но в тот день почему-то остановился и внимательно посмотрел на атлета с чёрными глазами. Настолько чёрными и блестящими, что казалось будто они покрыты лаком.
   - Бонд! Джеймс Бонд! - улыбнулся мне атлет.
   - Нарцисс, - покачал головой я. - Просто Нарцисс.
   - А кроме того высокий и красивый! - возразил внутренний голос.
  
   Я наспех позавтракал и быстро поехал в офис, с трудом лавируя в утреннем потоке машин. Чудом избежав пробки у центральной площади и дважды нарушив правила дорожного движения, я направил свой танк во фраке в подземный гараж белого дома, а сам поднялся прямо к президенту. Тогда я был одним из самых близких людей первого лица республики, а мой кабинет был расположен недалеко от рабочего кабинета главы государства и так или иначе, но уже утром я встретился бы с ним, но в тот день мне захотелось увидеть его ещё до начала рабочего дня. В атмосфере просторного кабинете президента уже витала рабочая напряженка. Премьер-министр задумчиво перекладывал бумаги, а помощник президента пристально всматривался в окно. Я кивком известил о своём прибытии, быстро пожал всем троим руки и собирался незаметно удалиться, но президент задержал мою руку в своей ладони.
   - Как дела, Аскар? Всё в порядке? - спросил он меня, медленно разжимая пальцы.
   Президент понимал, что я не с проста решил наведаться к нему рано утром.
   - Да, всё в порядке, - подтвердил я.
   - Уверен? - переспросил он.
   Аллаев продолжал пристально смотреть мне в глаза и все присутствующие в кабинете, включая возникшего из ниоткуда телохранителя, уставились на меня.
   - Ну, да, - я несколько неуверенно пожал плечами. - А почему вы спрашиваете?
   - У тебя встревоженный вид. Что-нибудь случилось?
   - Нет. Только вот...
   Я не знал как сказать о своём тревожном состоянии и дурных сновидениях и невольно запнулся.
   - Опять нехорошее предчувствие? - пришёл мне на помощь премьер-министр.
   Он угадал. Хотя это было нетрудно. Моё шестое чувство было притчей во языцех. Именно оно много раз спасало президента от оппозиционных сил и мафии, стремившихся захватить власть. Я чаще полагался на интуицию, чем на знания и логику. Не знаю точно почему. Умирая, отец обещал стать моим вторым ангелом-хранителем, не оставлять меня одного. Он обещал всегда быть рядом и помогать в трудные минуты. Тогда я не до конца понял смысл его слов, но, думаю, подсознание сработало автоматически, выгравировав эти слова на миллионе серых клеток. И теперь, когда внутренний голос что-то подсказывает мне, я ассоциирую это со словами отца, который при жизни всегда направлял меня своими мудрыми советами. Он был замечательным воспитателем, учителем и другом...
   - Наверное, - ответил я, немного помедлив. - Сны какие-то непонятные.
   - Я там есть? - спросил президент.
   - Нет, ни вас, ни кого-либо из тех кого я знаю.
   - Ну тогда ладно.
   Насупившиеся брови президента, разъехались по сторонам, а уголки губ слегка приподнялись, но уже через секунду он был снова занят своими делами, которые вполголоса обсуждал с премьером.
   В дверь тихо постучали. Перехватив взгляд президента, телохранитель отворил одну створку и пропустил вперёд мою секретаршу.
   - Доброе утро, Аскар Халитович, вас к телефону, - деловым тоном доложила она.
   - Доброе, Света. Сейчас подойду.
   Я уже был в дверях, когда на плечо опустилась рука помощника президента.
   - Может тебе отдохнуть? Ты ведь не брал отпуск... - он задумался и посмотрел на мою секретаршу, обернувшуюся на его голос. - ... я уже и не знаю сколько.
   - Он не брал отпуск никогда, - подсказала она. - Ни разу за всё время службы.
   - Тем более!
   - Нет, Джамшид Валиевич, отдыхать я буду тогда, когда предчувствия будут исключительно хорошими.
   - Тебе виднее, - ответил он, разводя руками.
   Я ещё раз бросил взгляд на президента, который отпустил какую-то остроту в сторону парламента и они с премьером долго смеялись. Все считают, что президент - серьёзный, сосредоточенный политик, лидер, следящий за каждым своим словом, за каждым поступком, а улыбку или дружескую шутку принимают за проявление слабости. На самом деле это не так, президент - такой же человек как я или ты.
   Я плотно прикрыл дверь и быстро зашагал в сторону своего кабинета, догоняя на ходу секретаршу.
   - Слышала, ты с утра в зал ходил? - спросила она, переходя на ты, когда мы остались наедине.
   - Да. Проезжал мимо, решил заглянуть.
   - В четыре утра? Лучше бы ты мимо моего дома проехал.
   - А что я уже и в зал не могу зайти, стресс снять?
   - Я бы тебе быстро стресс сняла, - продолжала натиск она.
   - А что ещё бы ты сняла? - спросил я её, обхватывая её талию и заглядывая в бездонные карие глаза.
   Вместо ответа она указала пальцем в сторону телефона, на котором горела лампочка. Я приблизился к её столу и снял трубку. Минут пятнадцать мы с заместителем директора КНБ обсуждали кандидатуру нового телохранителя мэра столицы, после чего я отправился к себе.
   Ночной кошмар напомнил о себе сразу, как я переступил порог кабинета. Не успел я приняться за работу, как снова зазвенел телефон. Я поднял трубку и услышал голос личного телохранителя президента, который доложил, что тот собирается на совещание кабинета министров.
   - Какое ещё совещание? Оно же состоится только через два дня, - удивился я.
   - Да, нет же. Его перенесли на сегодня. Разве господин президент тебе не сказал.
   Я понял, что он говорил из машины и, скорее всего, не один. Господином президентом мы называли его только в присутствии посторонних, а так, между нами, мы дали ему прозвище Папа. Значит, они почти что в пути.
   - Нет, не сказал. Рустам, не нравится мне это. Передай Артыкову, пусть пошлёт ребят прочесать территорию, и даст пинка ментам, если они опять будут зевать на посту.
   - Вряд ли ребята успеют прочесать территорию. А насчёт милиции не переживай. Если у тебя опять плохое предчувствие, можем усилить кордоны. К тому же что может случиться на внепланке?
   Я бросил трубку и за две минуты спустился в гараж. Кортеж прогревал двигатели, а начальник охраны по рации отдавал приказы милиционерам расчистить дорогу, когда я подошёл к ним и, машинально пожимая всем руки, сразу перешёл к делу.
   - Кто сегодня с Папой, Санжар или Канат?
   - Канат. А Санжар уже у кабмина. Артыков отправил его туда на всякий пожарный.
   Я удовлетворённо кивнул. Канат был человеком, с которым мы прошли огонь и воду. Не смотря на то, что он был на пять лет старше меня, он беспрекословно мне подчинялся. К тому же, Канат был идеальным солдатом, не очень острый ум компенсировался строгой дисциплиной. Он знал все правила, и в самую трудную минуту, в самой экстремальной ситуации, действовал безотказно, выбирая наилучший вариант. Если с кем рядом я и чувствовал себя спокойно, то это был он. И, конечно же, Санжар, который, наверняка, найдёт самое опасное место и обеспечит нам прикрытие.
   Через полчаса мы выехали. Ехали как обычно на скорости около ста двадцати километров в час. Машины охраны расчищали путь. Четыре автомобиля, включая первый, в котором ехал я, плотной коробкой прикрывали Ягуар президента. И всё равно я волновался.
   - Аскар, что-то мне не нравится твоё настроение, - сказал сидевший за рулём нашей машины Нурик. - Какой-то ты задумчивый с утра пораньше.
   - Что-то неспокойно мне, Эл.
   Я взял телефон и в записной книжке отыскал номер ребят из службы национальной безопасности, охранявших территорию около здания кабинета министров.
   - Знаешь, кто сейчас там?
   - Бригада Андрея.
   Я набрал номер и, не дожидаясь короткого "Назаров", как обычно отвечал Андрей, выпалил:
   - Андрей, это Анваров. Доложи обстановку.
   - Всё чисто, - последовал ответ Андрея. - Ничего подозрительного.
   - Санжар там?
   - Да, был здесь. Сейчас куда-то исчез.
   - Ладно, отбой.
   Да уж. Ничего подозрительного. А у меня с каждой минутой волнение всё усиливалось. Я позвонил Санжару, который к тому времени уже облазил все закоулки, но ничего необычного не отыскал. Хотя в его твёрдом как металл голосе я уловил нотки неуверенности и волнения. Это не прибавило мне спокойствия, о чём я сразу сказал Нурику. Он ничего не ответил, но стал нервно тарабанить пальцами по рулю.
   С каждым кварталом моё состояние становилось всё хуже и хуже. Живот скрутило и казалось, что меня вот-вот прошибёт понос. Когда мы здания Кабинета Министров оставалось каких-нибудь три квартала, я не выдержал и скомандовал по рации: "Маршрут М3". Я приказал кортежу уйти в сторону.
   - Что? - удивился Канат.
   - Что слышал. М3.
   - Мы сорвем совещание, - раздался в эфире голос премьера, который ехал в одной машине с президентом.
   Кортеж начал сбавлять скорость, подъезжая к перекрёстку. В этот момент машины наиболее уязвимы, и с крыши соседних зданий можно атаковать из гранатомёта. Теперь до пункта назначения оставалось два квартала, и, если я был бы террористом я засел бы именно здесь.
   - Поворачивай, - не обращая внимания на слова советника, приказал я. - Доманов, ты приказ слышал?
   Мои нервы уже не выдерживали и я сорвался на крик. Но майор Доманов, ехавший в расчищавшей дорогу милицейской машине не успел выполнить приказ и механически повернул налево. А верный мне до мозга костей Нурик резко свернул направо, уводя кортеж в сторону.
   В этот момент мы услышали пронзительный свист и снаряд "Базуки" врезался в землю позади машины Доманова. Сразу же, словно по команде, на расстоянии примерно одного квартала раздалось ещё несколько взрывов. Потом через мгновение мы услышали крики милиционеров, сухие пулемётные очереди и хлопки выстрелов пистолетов.
   - Аскар... уводи ...зидента, здесь смертники, - услышал я по рации голос Санжара. Слова обрывались, смешиваясь с гвалтом запаниковавшей толпы. - Черт, нашего ...анили ...останови правого..., - отдавал он приказы спецназовцам.
   Кортеж, как огромная рыба, стал вилять в потоке машин. Это нарабатывалось сотнями тренировок, и каждый водитель знал, что и когда ему нужно делать. Мы на ещё большей скорости понеслись обратно.
   Как выяснилось позже, именно в том месте, где мы должны были свернуть на двух крышах с противоположных сторон дороги сидели боевики с ручными гранатомётами. Они заметили, как Санжар с КНБшниками прочёсывал наиболее удобные точки, поэтому были вынуждены занять не самые хорошие позиции. Всё делалось впопыхах, у них был очень плохой обзор, поэтому они высунулись на звук промчавшегося автомобиля Доманова и выпустили свои снаряды. Одновременно с этим их сообщники начали бой с милиционерами и сотрудниками КНБ на центральной площади, возле здания Кабинета Министров. Бой был коротким - всего несколько секунд. Пострадали два офицера КНБ, четыре милиционера и несколько десятков мирных жителей. Несколько зданий обрушились, другие были значительно повреждены. Находившиеся там террористы на случай, если их друзья промажут, также приготовили несколько ручных гранатомётов, собираясь превратить наши автомобили в банки с тушёнкой, ведь при попадании такого снаряда в бронированный автомобиль он не взрывается, как это показывают в кино, а резко отлетает в сторону. Но не сумев использовать "Базуки" по назначению, террористы открыли огонь по милицейским машинам.
   Выйдя из машины, президент первым делом подошёл ко мне и пожал руку.
   - Сейчас не время, - сказал я ему, увлекая его в здание. - Быстрее в укрытие.
   - Я думаю, самое страшное позади.
   - А я думаю, что вам надо меньше думать, господин президент. Сейчас наш выход.
   Я потянул отдававшего направо-налево приказы президента. Со всех сторон его облепили телохранители, хотя это было уже ни к чему.
  
  
  
   Глава 2.
  
   Этот теракт был невиданным по своей дерзости. На власть в нашей республике покушались уже много раз. Но это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Мы знали кто стоял за всем этим, и я давно хотел надрать ему задницу. Тем более что кабинетная жизнь мне здорово приелась и хотелось немного развеяться. "Так жизнь скучна, когда боренья нет", вспомнил я Лермонтова всё чаще и чаще. Тебе это покажется странным, но мы с тобой прожили разную жизнь.
  
   После смерти родителей, друзья отца отдали меня в школу олимпийского резерва. Это был большой интернат со спортивным уклоном. Там я продолжил тренироваться по каратэ, гимнастике, плаванию, и к тому же научился отменно стрелять. Скоро я привык такой жизни, привык к жуткому слову "сирота". Только когда за остальными ребятами приезжали их папы и мамы, чтобы забрать их на выходные домой я чувствовал себя таким одиноким человеком. Я вынужден был как-то коротать долгие часы. В спортзал идти не хотелось, да и тренеры редко выходили на работу. Единственным открытым местом, была библиотека, в которой работал самый добрый в мире старичок. Он так искренне радовался моему приходу, что я очень быстро сблизился с ним и стал проводить за книгами всё своё свободное время. Меня мало интересовала ботаника, с её тычинками и пестиками, законы Бойля и его дружбана Мариотта и падение чьих-то тел в вакууме. Зато наука о Людях, которые жили за несколько сот лет до нас, захватывала меня от головы до пят. Я глубоко изучал историю. Старик также объяснил мне, что чтобы отстаивать своё место в нашем жестоком обществе нужно знать основы государства и права. Параллельно я учил иностранные языки. С тех пор призы и соревнования перестали меня волновать. Выступал я только по острой необходимости. Зато по окончанию меня без лишних вопросов взяли в академию КНБ. Там была огромная библиотека, но не было старичка. Благослови, Господь, его душу!
   В службу безопасности президента я попал десять лет назад, еще когда учился в академии. Тогда старшекурсники закрыли меня в туалете, и я ногами выбил трехдюймовую дубовую дверь. После этого я победил на нескольких соревнованиях, меня заметили. Помню как меня вызвал к себе ректор. Он долго изучал мои документы, потом поднял лицо ко мне и без обиняков спросил:
   - Анваров, тебе уже восемнадцать. Ты ведь можешь уйти из академии и жить в своё удовольствие!? Что тебя здесь держит?
   - Я привык, - коротко, но исчерпывающе ответил я тогда.
   Ректор понял, что перед ним сидит солдат, солдат от природы с большой буквы С. Он потушил сигарету и наклонился ко мне настолько близко, насколько позволял его широкий стол.
   - Куда ты хочешь после окончания? - тихо прозвучал вопрос, изменивший мою жизнь.
   - В службу безопасности президента.
   Ректор кивнул и убрал папку с моим именем в заголовке в верхний ящик стола.
   Сначала после многих проверок и тестов, меня взяли постовым на первую дачу государства, куда президент приезжал раз в месяц половить рыбу и развеяться. Но я быстро продвинулся по карьерной лестнице и вскоре уже охранял дочь президента. Я всегда с удовольствием вспоминаю то время. Я возил её на занятия по бальным танцам и часто заменял её партнёра, что служило поводом для бесконечных шуток среди нашего круга. Через полгода я попал в личную охрану главы государства. Президент заметил, что кроме стальных кулаков и острого зрения у меня есть ещё и мозги. Так я принял обязанности аналитика в службе безопасности. А пять лет назад, в возрасте двадцати трёх лет, стал, наверное, самым молодым консультантом по безопасности президента. У меня был свой кабинет в Белом Доме и куча головастиков, которые доставали мне любую нужную информацию, которая могла пригодиться. Безопасность - штука сложная. Это только с виду: вокруг президента роем крутятся телохранители. На деле, всю большую часть работу делаю я и аналитики службы безопасности. Если же в бой вступают телохранители, значит я сработал плохо. Но это так, о рутине...
   Несмотря на кабинетно-бумажную жизнь, я продолжал тренироваться и носить при себе оружие. Пустить его в ход так и не довелось. А хотелось. Хотя полем моей деятельности была оборона, мне всегда хотелось начать первым, а не ждать нападения. Это, знаешь, как в футболе - вратарь может отбить сотни мячей и остаться незамеченным, а нападающий забьёт один единственный гол в решающем матче, и он герой.
  
   Сумасшедший день, проглотив вечер, грозился превратиться в глубокую ночь. Пресс-конференции, расследование вперемежку с рабочей текучкой, непрекращающиеся телефонные разговоры, жужжащий, как встревоженный улей, Белый Дом.
   Я стёр с висков капли пота, допил остатки сока - единственного блюда моего скудного обеда, заботливо запихнутого в меня моей секретаршей и выключил телевизор. Десятичасовые новости обсуждали новые подробности теракта.
   "Пора линять отсюда!", сказал я себе и зашёл в рабочий кабинет президента. Он сидел, склонившись над предварительным рапортом директора КНБ. Если его сейчас оторвать, то он и с мысли собьётся, и то, что я хочу сказать не поймёт, подумал я. Поэтому, я не стал входить, а остановился на пороге и негромко постучал по косяку. Президент поднял голову.
   - Эркин Убайдуллаевич, дайте мне завтра отгул, - на одном дыхании выпалил я. - Хочу слетать в Ирак, навестить старого друга.
   - Угу, - кивнул он, возвращаясь к своим бумагам.
   Обрадованный тем, что избежал серьёзного разговора, я быстро вышел в коридор и направился к полковнику Артыкову, начальнику охраны президента. Хотя официально я занимал более высокую должность, но тем не менее я всегда советовался с этим старым лисом (у него даже кличка была - Домино) и спрашивал совета в трудную минуту.
   Зайдя в его маленький уютный кабинет, я невольно прищурился. Полковник любил полумрак, единственным осветительным элементом в комнате была настольная лампа.
   - Заходи, Аскар. Чай будешь?
   - Буду.
   - Как всегда, без сахара?
   - Да.
   Комната Артыкова не была рассчитана на приём посетителей. Ни Т-образного стола, ни дополнительных кресел. Два мягких стула из тёмного дерева одиноко стояли у боковой стены. В полумраке они были практически незаметны и, если бы я не заходил сюда почти каждый день, то вряд ли нашёл бы куда присесть.
   Я пододвинул стул и посмотрел на стол. Сбоку стояла шахматная доска с расставленными фигурами. Казалось, что полковник решает шахматную задачу. На самом деле это была наша партия, которую мы играли вот уже несколько месяцев. Я сделал ход: ударил конём королевскую пешку. Массивная фигурка глухо ударилась о поверхность доски. Полковник протянул мне чашку горячего дымящегося чая с густым ароматом и посмотрел на поле сражения. Несмотря на то, что он не ждал такого дерзкого выпада с моей стороны, ему потребовалось всего несколько секунд на ответный ход. Я отхлебнул из чашки и сделал следующий ход. Мы оба молчали. Обсуждать неудавшееся нападение не хотелось.
   - Махамад Абдураимович, я завтра не выйду на работу, - сказал я как можно беспечнее.
   - Да, конечно, - он безразлично развел руками и открыл коробку с дорогими гаванскими сигарами. Вытащив одну из них, он тщательно обрезал кончик и закурил. Сладковатый дым ударил мне в ноздри и пополз дальше по комнате. На некоторое время в комнате опять повисла тишина.
   - А почему, если не секрет? - спросил он, понимая, что я жду этого вопроса.
   - Хочу наведаться к Хусану Аль-Масуду.
   Он глубоко затянулся и я заметил как задёргался красный кончик сигары.
   - Брось, я слишком стар для таких шуток.
   - Знаю, поэтому и не шучу.
   Он положил сигару на край пепельницы, откинулся на спинку кресла и сцепил руки на животе.
   - Тебе нельзя отлучаться на такое длительное время!
   - Какое время? - спросил я, прекрасно понимая, что он имеет в виду тщательную подготовку убийства: вербовку агентов из числа приближённых Аль-Масуда, установление местонахождения самого террориста и тому подобное.
   Полковник опустил на кончик носа очки, чтобы иметь возможность лучше меня видеть. Он уже понял, что я собираюсь сделать единственное, что нельзя делать в таких ситуациях.
   - Тебе надо показаться врачу.
   - Да я только поговорю. Ничего особенного.
   - Знаю я твои "поговорю". После таких разговоров люди вообще дар речи теряют. Только вот, как бы твой голос не замолк навеки.
   - Помолитесь вечером за меня.
   - А что Папа?
   - А что Папа? Я поставил его в известность. Он согласился, ничего не сказал.
   - Да он не понял. Ты уверен, что правильно всё объяснил? Ты сам-то понимаешь, на что идёшь?
   - Конечно. Я иду на кучку отчаянных головорезов.
   Я отхлебнул чая и перевёл взгляд на семейную фотографию, украшавшую стол Артыкова.
   - Да ладно вам! - я махнул рукой. - Меня не будет буквально один день.
   - Ага, - усмехнулся он. - А я отдам за этот день оставшиеся десять лет своей жизни.
   Он затушил сигару, положил её на край пепельницы и потёр лоб широкой как совок ладонью.
   - Зачем это тебе?
   - Ни за чем, просто потому что я могу. В мире на одного ублюдка станет меньше.
   - Аскар, ты не агент Её величества, а сторожевой пёс генсека, не забывай этого.
   - СССР больше нет, мы живём в свободной стране... - попытался было возразить я, но он меня прервал.
   - Возьми с собой кого-нибудь из ребят. Пусть прикроют тебя.
   - Не надо, - я покачал головой.
   - Хотя бы Санжара. Не думаю, что он тебе помешает. Говоря твоими словами, он просто посмотрит.
   - Вахид Аброрович, это только моё дело.
   - Ну, как хочешь. Получишь пулю в лоб, домой можешь не возвращаться!
   Сделав ещё пару ходов я оставил полконика и пошёл к дяде Васе, начальнику технического отдела СБП. Дядей Васей мы его называли после выхода анекдота о русском умельце, обхитрившем японских конструкторов. Наш дядя Вася был именно таким человеком, он мог сделать бомбу из печенья или летательный аппарат из бензопилы. Мне нужно было кое-что и поэтому пришлось рассказать ему о моих намерениях.
   - Тебя случайно не Рэмбо зовут? - спросил он ковыряясь в архиве, в поисках файла Аль-Масуда.
   Я неопределённо пожал плечами.
   - Какого ты лезешь в гадюшник? Даже если, - он с нажимом произнёс это "если", - если вдруг ты убьёшь Хасана, они не отпустят тебя живым оттуда.
   - Если они хоть что-то понимают в обеспечении безопасности, я "сделаю" их.
   - Самоуверенно, - он прицокнул языком, - но не без оснований! А почему ты думаешь, что с профессионалами иметь дело легче, чем с дилетантами?
   - Дилетанты непредсказуемы. Никогда не знаешь, что и когда они сделают. Это как обезьяна с гранатой - никогда не знаешь куда она её бросит. К тому же, они суетятся и действуют очень быстро. А профессионалы работают обдуманно, спокойно, и чаще всего проверенными методами.
   - Ладно, дело твоё. Если я бы захотел грохнуть Аль-Масуда, я взял бы снайперскую винтовку...
   - Дядь Вась, меня учили, что лучший киллер - тот, который убивает ножом.
   - Ты безнадёжен, - он устало махнул рукой. - Что тебе нужно, кроме помощи дьявола?
   Тишина подвального помещения, нарушаемая лишь потрескиванием ламп дневного света, нагоняла мрачное настроение, на любого, кто привык работать в весёлой суматохе. Здесь не было и следа броуновского движения, до сих пор царившего наверху. Всегда насмешливо спокойный дядя Вася и гробовая тишина... Я глубоко вздохнул и стал называть вещи по степени их необходимости:
   - Та-ак, мне нужен паспорт на моё имя, такая же ксива, пустая кредитная карточка, немного иракских денег, ноутбук и несколько минидисков.
   Дядя Вася быстро делал пометки в своём блокноте, но когда я назвал диски два серых глаза оторвались от бумаги.
   - Ну, знаете, такие маленькие компакт-диски, - пояснил я показывая размер. - Мне нужно, чтобы вы немного заточили их края.
   - Считай, что уже сделано, - кивнул дядя Вася.
   - Ещё мне нужна маленькая пластиковая взрывчатка.
   - Насколько маленькая?
   - Размером с игровую шашку.
   - Какой мощности?
   - Чтобы могла выбить или хотя бы повредить замок солидной металлической двери.
   - Какой двери? Обычной входной или двери банковского хранилища?
   - Например, двери бункера.
   - Я могу заложить тебе взрывчатку направленного действия в часы. Пластик и детонатор в одном корпусе. Насчёт выбить не гарантирую, но здорово покрошить замок может.
   - Конечно, лучше бы выбить.
   Он улыбнулся.
   - Не уверен - не лезь, - сказал он с видом отца, поучающего малолетнего сына.
   - Вы во мне сомневаетесь?
   - Никогда не сомневался, и вряд ли когда-нибудь буду. А твой подарок нашим иракским друзьям испытаем на двери хранилища.
   Он большим пальцем указал через плечо на местный Форт Нокс, дверь которого могла выдержать танковый выстрел.
   - Кстати, - я постучал толстым досье Аль-Масуда по столу, - а снимка его дома нет?
   - Со спутника? Можно запросить у русских.
   Пока он делал то, что мне нужно, я тщательно изучал план Багдада. Город, в принципе небольшой, но густонаселённый, больше пяти миллионов жителей. Улицы узкие и извилистые, часто заканчиваются тупиками. Много городского транспорта. Район, в котором находится дом Аль-Масуда, расположен недалеко от пристаней легендарного Тигра. Путей отступления много, нужно лишь вырваться из укреплённого, как цитадель, дома.
   - А зачем тебе документы на своё имя? - прервал мои размышления дядя Вася. - Думаешь, они знают кто ты?
   - Конечно, они всех приближённых президента знают не то, что по именам, даже дни рождения помнят.
   Испытания мини-бомбы меня не впечатлили - массивный замок хранилища, хоть и кряхтел как курильщик с сорокалетним стажем, держал намертво.
   - Это максимум! - ответил сапёр дяди Васи на мой вопросительный взгляд. - Больше в такой объём не впихнёшь, но можно сделать смешивающиеся составы. Взрыв не будет направленным и потребует несколько секунд на предвзрывное смешивание, но по мощности будет гораздо сильнее.
   Я отказался. Заумная бомба миниатюрных размеров требует кропотливой работы и нескольких испытаний, а ждать я хотел меньше всего. Поэтому мы сошлись на С4 и через час у меня на руках было всё необходимое, включая несколько довольно отчётливых снимков жилища человека, которому предстояло провести на земле свои последние часы. Позвонить ему, что ли? Пусть завещание напишет...
   Я собрал своё шпионское обмундирование и купил два билета на рейс до Багдада. Два, потому что один билет и документы я собирался отдать им как наживку.
   Зажужжал мобильник и звучный голос секретаря президента сообщил мне, что Папа хочет меня видеть. Пришлось заехать в Белый Дом, который к тому моменту уже практически опустел - весь обслуживающий персонал и секретариат разъехался по домам. Не осталось никого, кроме охраны. Я уныло улыбнулся двум телохранителям, курсировавшим вдоль коридора и прошёл в приёмную. Не успел я переступить порог, как дверь рабочего кабинета президента отворилась и он поспешил навстречу мне. На его лице я прочитал тревогу.
   - Аскар, я не сразу понял, что ты имеешь в виду, - несильно сразу заговорил президент. - Ты тоже хорош, мог бы объяснить поподробнее.
   - Да, мог бы, - я пожал плечами, - Не хотелось вас отрывать.
   - Отрывать! Вы только послушайте это! Мы же не в кино, а ты - не наёмный убийца и не какой-нибудь суперагент. На тебе лежит ответственность, тебе нельзя подставляться...
   Поток возмущений лился и лился, а я слушал и кивал. Скоро Папа понял, что всё это бесполезно и замолчал. Он вернулся на своё кресло и достал из ящичка волокардин - сердце пошаливало уже давно, а лечиться не было времени.
   - Ты твёрдо решил показать им кузькину мать?
   Я утвердительно кивнул.
   - Тогда возьми эту карточку, - он протянул мне свою visa-card.
   - Нет, что вы! Денег мне хватит.
   - Возьми, - безапелляционным тоном приказал он. - Я хочу, чтобы ты непременно мне её вернул.
   - Не переживайте, верну, - пообещал я, пряча кредитную карту во внутренний карман пиджака.
   Он по-отцовски обнял меня за плечи и похлопал по спине. Я красноречиво посмотрел в сторону двери, показывая, что мне пора, но президент задержал мою руку в своей.
   - Видишь ли, Аскар. Людей, которым я доверяю в этом мире можно пересчитать по пальцам... Одной руки... И ещё несколько пальцев останутся свободными. А ты - первый, с кого начинается этот счёт. Понимаешь?
   - Спасибо, господин президент. За доверие. За поддержку. За всё.
   - Да ты что! Хусан мой враг, не твой. Ты рискуешь собой ради меня и ещё говоришь спасибо?
   Он посмотрел мне прямо в глаза.
   - Помнишь, как я спросил у тебя про бронежилет?
   Конечно, я помнил тот разговор. Тогда я был одним из трёх основных телохранителей. Он спросил у меня, почему я не ношу бронник, грубо нарушая устав. Я ответил, что он сковывает действия. К тому же, если пуля попадёт в жилет, то удар меня отбросит или уронит на пол, а болевой шок замедлит скорость действий.
   - Ну, а если жилета на тебе не будет?
   - Я устаю на ногах, закрою вас и, может быть, сумею отразить атаку.
   - Но ведь ты же...
   - Ничего страшного, я уже написал завещание, - ответил я тогда.
   За время, которое прошло с того момента, моё отношение к жизни ни на йоту не изменилось. Мне хотелось бросить вызов. Не Аль-Масуду, не какому-то конкретному отморозку. Мне хотелось бросить вызов самой жизни. А может быть самому себе, своей тени.
   - Конечно, помню, - ответил я.
   - Так вот, я порвал твоё завещание.
  
   Глава 3.
  
   Мерный гул двигателей авиалайнера, не давал уснуть. Я оглядел салон - все пассажиры посапывали на своих креслах, только мальчуган справа от меня мотал головой в такт музыке, доносившейся из наушников. Он, как и я, легко переносил кислородное голодание, и, наверняка, вёл ночной образ жизни.
   Спать не хотелось. Возбуждённый мозг отказывался отдыхать. Я достал из сумки ноутбука фотоснимки и стал в очередной раз их просматривать. Бородатую физиономию Аль-Масуда я сразу закинул обратно - надоела уже. Его приближённых я также хорошо знал. Единственное, что представляло для меня какой-то интерес - дом. "Неужели он будет там, зная, что за ним придут!", думал я, разглядывая типичную для культуры Багдада постройку. Либо Интерпол, либо наши разведчики - кто-то же должен прекратить это безобразие. Моё внимание привлекли толстые стены из жжёного кирпича. Даже с той стороны, где дом прилипал к узкому переулку, а напротив в каких-то двух метрах стоял продуктовый магазинчик. Зачем? С этой стороны невозможно атаковать тяжелым орудием ни с вертолёта, ни с земли.
   В динамике раздался голос капитана, предупреждавший, чтобы все пристегнулись: самолёт заходит на посадку. Я закинул снимки в сумку и потянулся в кресле. Мимо проплыла стюардесса, повторяя просьбу капитана.
   Сойдя в аэропорту, я зарезервировал ячейку, положил туда свои документы, досье Аль-Масуда и обратный билет. После чего подошёл к одной из работниц аэропорта.
   - Девушка, до скольки вы сегодня работаете?
   - В смысле, аэропорт?
   - Нет, вы сами.
   - До семи вечера. А что? - немного смутилась она.
   Я протянул ей пятьдесят долларов и ключ от ячейки.
   - Можно, этот ключик полежит у вас? Если до семи часов я не заберу его обратно, то позвоните вот по этому номеру, - я протянул ей бумажку с номером полковника Артыкова, который набросал ещё в самолёте, - и скажите, что Аскар просил забрать его вещи.
   - А-а-а, - она игриво улыбнулась и состроила мне глазки. - Вы наверно, секретный агент и идёте на смертельно опасное задание?
   - Нет, - усмехнулся я, - я хочу хорошенько погулять. Но если вдруг переборщу, то надо дать родным знать, где я.
   - Ум-м-м, Аскар говорите?
   - Да, так меня зовут.
   - А я Лейла, - представилась она.
   - Спасибо, - сказал я и, немного подождав добавил, - Лейла.
  
   Хусан Аль-Масуд был террористом "в законе". Все знали, что он творит бесчинства, но никто не мог этого доказать. Он никогда не брал на себя ответственность за теракты и не делал публичных заявлений. Но, по нашим сведениям, на его счету было больше дюжины международных преступлений и, судя по всему, он содержал лагерь, где готовили смертников, готовых умереть во имя идеи, которая самому Аль-Масуду была глубоко до фени. Не смотря на постоянную угрозу со стороны спецслужб нескольких государств, включая МОССАД и ЦРУ, он жил недалеко от центра Багдада, а его дом охранялся, как бункер Гитлера. К счастью, я разбираюсь в безопасности, как ты в своём кармане (ой не хотел хвастаться, само вылетело!), иначе я туда бы не полез.
   Брать в аренду машину было бы бессмысленно. Я не знал куда её поставить, ведь путей отступления несколько, и куда они ведут не известно. К тому же случайно проходящий мимо человек Аль-Масуда может запомнить номер и они быстро выловят меня в городе, на пути к аэропорту. Нет, уж лучше такси. Я вышел на стоянку такси, выбрал одну из машин и по-арабски сказал:
   - В центр.
   - Куда именно?
   - Поезжайте, там разберёмся.
   Я изъяснялся по-арабски довольно хорошо, и поэтому перешёл на их язык, чтобы не привлекать к себе внимания. Этот тупой таксист мог крикнуть на прощание что-нибудь вроде "Good bye!" и я окажусь в центре внимания. Иракцы говорят на другом наречии, но в таких коротких фразах разницу уловить трудно. Поэтому водитель принял меня за местного и даже не спросил как я буду расплачиваться.
   Для пущей уверенности, я сошёл в двух кварталах от пункта назначения и пошёл пешком, стараясь не глазеть по сторонам. Пришлось изрядно походить, чтобы выйти к дому Аль-Масуда с центрального входа.
   Домом назвать место, где жил мой объект было трудно. Участок окружала стена, высотой четыре метра, по верхней части которой, змейкой вилась колючая проволока. Я был больше, чем просто уверен, что по ней пускали ток. Стальные ворота могли остановить даже грузовик. Сам трёхэтажный дом был по местным меркам огромен. Раскинувшись от одной улицы до другой, он занимал почти целый квартал. Это сделано, чтобы в случае штурма Аль-Масуд мог скрыться в одном из переулков через боковую дверь, смешавшись с толпой. У центральных ворот по обе стороны стояли две будки охраны. Судя по экипировке и манере обращаться с оружием, охранники были хорошо обучены. Отсутствие камер наблюдения говорило о том, что телохранители не смыкают глаз даже ночью.
   Подходя к дому Аль-Масуда, я начал испытывать, как выразились бы спортсмены, предстартовую лихорадку. Волнения не было, но адреналин в крови резко подскочил, активизируя все ресурсы организма. Теперь спешка могла плохо обернуться, поэтому я обогнул квартал и зашёл в тот самый магазинчик, который был на спутниковом снимке. Сбоку стояли два пластмассовых стола с несколькими салфетками на каждом. Я заказал пару бутербродов, чай и сел перекусить. Стол был расположен идеально для наблюдения - в тёмном углу, в стороне от окна так, что в это время суток с ярко освещённой улицы меня невозможно было разглядеть.
   Присмотревшись, я нашёл ответ на мучивший меня в самолёте вопрос о слишком широких стенах. Именно с этой стороны они и были то нужны: в полость между кирпичами были вмонтированы мощные решётки, которые опускались автоматически при включении сирены. Эти решётки должны были остановить штурмовиков, атакующих с крыши. Умно! Но бесполезно.
   Минут десять я не спеша доедал бутерброды. Потом поднялся и уверенным шагом направился к дверям Аль-Масуда. Я встал у ворот, плотно стиснул челюсти и дважды нажал кнопку зуммера. Через секунду из будки вывалился здоровенный охранник в военной форме с автоматом наперевес и доберманом на поводке. Они больше походили на роботов, из какого-то дешёвого фантастического фильма. Тупое выражение лица охранника и неестественная грациозность собаки. Хотя нет, охранник жевал жвачку. Доберман подозрительно осмотрел меня мутными глазами, облизнулся и отвернулся, свесив язык. Солнце начало припекать, воздух быстро прогревался. Собаке было жарко в тесной будке и она тяжело дышала.
   - Что тебе нужно? - спросил меня страж, выплёвывая жвачку.
   - Я к Хусану, у меня есть важные сведения насчёт одного человека, которого он сильно недолюбливает.
   - Проходи.
   Он отворил ворота и знаком показал, что я могу пройти. У меня создалось впечатление, что он меня не понял, сказывалась разница в диалектах. Пропустив меня вперёд охранник больно ткнул мне автоматом между ребер. Лёгкое волнение тут же сменилось злостью. Хороший признак. Меня подвели к другому боевику, на вид немного поумнее.
   - Who are you? - спросил он.
   Я прекрасно изъяснялся на их языке, но он задал мне вопрос на английском, показывая, что определил во мне чужеземца. Он сильно шепелявил, так как передние два верхних резца у него напрочь отсутствовали. Я сделал над собой усилие и сдержал улыбку. Деланно медленно я залез во внутренний карман и вытащил ксиву. Она почти настоящей, потому что её сделали наши же ребята. Хотя, даже будь она подделкой, этот безмозглый вояка не узнал бы об этом. Он повертел её в руках и коротко приказал охраннику кого-то позвать. Через некоторое время к нам подошёл мужчина среднего роста, одетый в тёмно синий костюм поверх чёрной водолазки. Я узнал его по фотографии в досье - он был правой рукой Аль-Масуда. Его движения излучали спокойную силу, а глаза - жестокость. "Мой клиент",- подумал я, пообещав себе, что когда вернусь обязательно куплю себе такой же пиджак тёмно-синеного цвета, цвета холодного профессионализма.
   - Представься, - бросил он по-английски, изучая моё удостоверение.
   - Почему ко мне всё время обращаются по-английски. Дело в том, что я - иностранец.
   - Нет, дело в том, что ты - засранец. Отвечай на вопрос.
   - Я - Аскар Анваров, консультант по безопасности президента. Страну, думаю, определишь по флагу, - я забрал у него из рук ксиву и, немного подумав, добавил: - Хотя официально числюсь в аппарате президента.
   - Я знаю тебя. Официально числиться ты можешь хоть в жопе, но наши операции ты несколько раз уже срывал.
   Наверно его жутко мучит геморрой, раз он всё время переводит разговор на эту часть тела. Разбойник с геморроем, я улыбнулся.
   - У тебя стальные нервы, - подметил он, сверля меня взглядом, и немного мягче продолжил: - Ты сильный соперник, я рад, что ты решил перейти к нам. Что подтолкнуло тебя к этому?
   Первая ловушка. Но ни его грубая лесть, ни почтительное обращение не могли усыпить мою бдительность. Сканер в моей голове работал незаметно, но очень быстро. Я с ходу оценил архитектуру дома, изнутри казавшегося ещё больше, чем снаружи и наметил пути отступления. Боковая дверь, выходящая на улицу с магазином, располагалась в угловой комнате, вход в которую перекрывало свисающее с красивой арки покрывало; окна на первом и втором этажах; я мог бы даже ускользнуть через центральные ворота, всё дело в том, на что отвлечь их внимание.
   - Мой начальник меня не ценит. Он не понимает, что я для него делаю.
   Это был ответ, который должен был непременно прозвучать, иначе у них возникли бы подозрения, что разведка пытается внедрить меня к ним. К счастью, ничто не могло натолкнуть их на мысль, что я хочу убить их всех, причём прямо сейчас.
   - Не волнуйся, Хусан тебя оценит. Ты извини, конечно, но думаю, ты понимаешь правила. Я должен тебя обыскать.
   Он снял с меня пиджак и начал тщательный обыск. Сперва он пощупал мою голову на наличие микрофона в волосах, осмотрел уши, заставил открыть рот. Потом он внимательно осмотрел все пуговицы в поисках миниатюрной камеры. Потом похлопал по животу и спине, даже проверил пах. Боковым зрением я видел, как Шепелявый лапает мой пиджак. Он вытащил паспорт с аккуратно вложенным в него билетом.
   - Это мы оставим у себя, - торжествующе объявил он. - Чтобы тебе было труднее выбраться, в случае, если ты задумал нехорошее.
   - Задумал, задумал, - я энергично закивал головой.
   Все изумлённо уставились на меня. Даже Профессионал ошарашенный таким легкомыслием неожиданно закончил обыск и отступил на шаг. Быстро придя в себя, он открыл портфель с ноутбуком.
   - ... бумажник тоже, - продолжал Шепелявый, по-детски радуясь своей сообразительности. - А где семейная фотография?
   Профессионал протянул руку, и Шепелявый кинул ему мой портмоне. Есть, первый раунд за мной, теперь они будут думать, что я у них в руках. Они поставили оружие на предохранители. Подозрения были только у Профессионала, который отошёл в сторону и что-то буркнул в рацию, которая через секунду выплюнула короткий перемешивающийся с щелчками и треском ответ. Довольный, но по-прежнему обеспокоенный, он вернулся к моему ноутбуку. Нюх ищейки подсказывал ему, что здесь что-то не так, но он не мог понять что. Он стал перебирать минидиски.
   -Что здесь? - спросил он, размахивая одним из них.
   Я резко вырвал диск из его рук.
   - Слушай, что ты резину-то тянешь? Я несколько часов провёл в воздухе не для того, чтобы сдавать тебе тут экзамен.
   Я произнёс эти слова настолько дерзко, насколько мог. Для таких людей грубость - нормальное явление. Террористы, пусть даже бессознательно, почувствовали, что я свой.
   - Хорошо - он протянул мне руку и представился. - Насим.
   Первая шестёрка Аль-Масуда, добавил я про себя, пожимая его крепкую руку, потом той же рукой подобрал ноутбук и последовал за ними по тускло освещённому коридору. В левой руке я намертво сжимал диск. Первым шёл охранник, за ним Насим, потом я. Завершал шествие Беззубый. Массивная дверь провела нас в просторную комнату, метров шесть шириной и пятнадцать длинной. На стенах висели ковры толщиной с энциклопедический словарь, а посреди комнаты стоял низкий восточный стол, вокруг которого были расстелены красиво разрисованные матрасы. На столе стояли различные кушанья и свежие фрукты. Несмотря на то, что день обещал быть жарким, в комнате царила приятная прохлада, а в углу я заметил большой кондиционер "зима-лето".
   Перед столом, опершись на большую круглую подушку вытянув ноги сидел худой, сутулый мужчина лет сорока с густой местами седеющей бородой. На нём была белая рубашка навыпуск и черная длинная жилетка. В руках он держал газету "Daily News".
   Меня заставили снять обувь, прежде чем войти в комнату. Я сунул диск в карман и скинул туфли. Ноги приятно расслабились. Говорят, что ходить по вот таким толстым шерстяным коврам очень полезно для здоровья. Поэтому, наверно, эти сволочи так долго живут.
   Мужчина поднялся. Пришла пора успокоиться и забыть обо всём. Окружающего мира не существует, говорил я себе, ничего кроме этого гада, Насима и Шепелявого. Я пытался сконцентрироваться, но надменное выражение лица и его высокомерный тон не давали мне как следует остыть.
   - Что у тебя есть? - спросил он на арабском.
   Он что пытается подчинить меня себе? Хочет показать, что это он диктует на каком языке мы будем говорить, что он не собирается переходить на английский, подстраиваясь под меня?
   - Извините, мне трудно говорит на вашем диалекте, - прикинулся дурачком я.
   - What do you have? - перевёл вопрос мужчина.
   Он пошёл за мной! Он играет по моим правилам! Не может быть... За какую-то долю секунды я снова ощупал взглядом двойные стены дома, мысленно осмотрел двор с кучей головорезов, стальные решётки и вспомнил вчерашний день. Какой бы сильной не была охрана, мне до сих пор не верилось, что Аль-Масуд может вот так спокойно пить чай и читать в международных новостях о совершённом им же теракте.
   - I want to speak with Husan Al-Masud! - неожиданно произнёс я медленно и с особым нажимом.
   - Кажется, теперь я плохо понимаю твой диалект, - по-английски произнёс мужчина, сцепляя перед собой руки.
   Напряжённая поза и мраморное лицо, на котором не так давно было лишь высокомерие, подсказали мне, что я на верном пути. По-моему, его должна была развеселить такая глупость. Ан, нет... Ну, здравствуй, двойничок!
   - Хусан Аль-Масуд! Мне нужен Хусан Аль-Масуд, - по слогам выговорил я. - Это понятно?
   - Тебе нужен какой-то другой Хусан? - наигранно удивился мужчина. - Может ты неправильно посмотрел в справочнике?
   Охранники дружно засмеялись, пытаясь сбить меня столку. Отчаянная попытка. К несчастью для них, в академии меня научили слушать не то, что люди говорят, а то, как они это говорят. А этот мужчина школу актёрского мастерства явно не проходил. Невербальные сигналы выдавали его с потрохами. Волнение заставило его немного ослабить контроль над собой. Зрачки расширились, пристальный, неморгающий взгляд Аль-Масуда, который я видел на видеозаписях, сменился мечущимися из стороны в сторону глазами.
   Я молчал и тянул время. Сейчас должно что-то произойти. В комнате, несмотря на зычный смех тупых боевиков, витало напряжение. Я отложил в сторону ноутбук и прошёл к окну. Некоторое время я делал вид, что рассматриваю дорогу.
   - Вы, ребята, либо не понимаете, кто я такой, либо считаете нас всех круглыми дураками, - процедил сквозь зубы я.
   Я приблизился к вычищенному до блеска окну и в нечётком отражении увидел как они с Насимом обменялись парой недвусмысленных жестов. Я резко обернулся и вопросительно поднял брови.
   - Я сегодня поговорю с Хусаном или мне уже можно ехать дальше? - спросил я двойника.
   Его нервы сдали и на лбу проступили капли пота, которые он попытался скрыть отвернувшись в другую сторону. Я знал, что волновался не потому, что я представлял для него угрозу. Он провалил экзамен, теперь Аль-Масуд расправиться с ним не раздумывая ни секунды. Насим кивнул и вышел из комнаты, доставая на ходу сотовый телефон, а мужчина пригласил меня сесть за стол.
   Потянулись долгие минуты. Боевики, снятые со своих постов сновали туда-сюда по коридору. Девушка, закутанная как ниндзя-черепашка в чёрную паранджу, обновила сладости на столе и принесла чайник с горячим чаем. Я налил себе полную пиалу и не спеша потягивал вкусный напиток. Наконец-то я смог успокоиться. Я вспоминал своё детство, годы, проведённые в академии, тяжёлые тренировки. В сущности, я не боялся смерти, не потому что прошёл психологическую обработку, а потому что мне было абсолютно нечего терять. У меня не было ничего в этой жизни, кроме работы без выходных, бронированных автомобилей, несущихся на огромной скорости и удостоверения, открывающего все двери в нашей стране. У меня даже хобби не было.
   Я посмотрел на часы с хитроумным взрывающимся механизмом внутри - половина второго. Время шло. Медленно, но шло. Я не хотел бы, чтобы заварушка началась вечером, когда улицы опустеют. Мне нужна была толпа, паника, вой полицейских сирен.
  
   Глава 4
  
   Они вошли уверенно и быстро, как обычно входят к себе домой. Я даже не успел подняться, чтобы поприветствовать их. Аль-Масуд сел рядом со мной и скрестил ноги. Сперва он посмотрел на своего так, что у того затряслись поджилки, потом перевёл взгляд на меня.
   - Ты хочешь мне что-то продать? - спросил он по-арабски.
   Всё произошло настолько быстро, что слилось в единый кадр. Уже после того, как прозвучал вопрос, я окончательно осознал увиденное. Боковым зрением я заметил, как двойник поспешно удалился из комнаты. В дверях стоял Насим с рацией в руках, а перед ним - девушка в темно-сером брючном костюме и с солнцезащитными очками на лице. Волосы цвета абрикоса были собраны в пучок на затылке, а на узком лице явно проступали скулы. Алые губы, не тронутые помадой были плотно сжаты. Внешний вид, манера двигаться и одеваться, выдавали в ней европейку. Агрессивную европейку, прошедшую школу телохранителей где-нибудь в Англии или Германии. Она прислонилась к стене и скрестила на груди руки. Пиджак натянулся, обрисовывая кобуру с крупнокалиберным пистолетом под левым плечом.
   Она и Насим по одну сторону и я - по другую. А посередине человек, которому предстояло прожить максимум несколько минут. Вопрос не в том выживет ли он, вопрос в том, выживу ли я. Выживу, сказал я себе и кивнул Аль-Масуду.
   - Да. Мне есть, что тебе продать, - без лишних слов подтвердил я.
   - И что заставляет тебя думать, что я захочу у тебя это купить?
   Вопрос, на который я не должен был найти ответ, который поставит меня в тупик, собьёт с хода мыслей.
   - Ты не захочешь, другие захотят, - не задумываясь ответил я. - Они же снимут сливки с молока, которое убежит у тебя из-под носа.
   Ни один мускул не дрогнул на лице Аль-Масуда, также как и на моём.
   - И что у тебя есть? - спросил Аль-Масуд.
   Осложняя моё положение в комнату, клацая оружием, просочился Шепелявый. Он сделал незаметный сигнал Насиму и тот вышел в коридор, а сам прошёл через комнату, отворил дверь с противоположной стороны и высунув голову осмотрелся по сторонам.
   Я поднялся и направился к оставленному у стены ноутбуку.
   - Вся информация об Аллаеве, - объяснил я, доставая переносной компьютер, - маршруты передвижения, план дома, дачи, примерный распорядок дня.
   - Зачем нам распорядок дня, - фыркнул Шепелявый.
   - Дурики, - усмехнулся я, - атаковать надо в будний день, когда никто этого не ждёт, а не во время внеплановых совещаний.
   Беззубый шагнул вперёд и сильно ударил меня прикладом автомата по спине.
   - Не смей так разговаривать с Хусаном.
   Я заранее почувствовал, что он сделает это, поэтому напрягся и устоял на ногах. Но боль вызвала ещё большую злость. Тебя, гад, я убью первым.
   - Что ты хочешь? - спросил Аль-Масуд.
   - Миллион американских долларов.
   - Хорошо. Покажи, что у тебя есть.
   Я подошёл к Аль-Масуду, положил ноутбук рядом с ним, включил его и, подключив сотовый телефон, вышел в Интернет. Хусан удивлённо смотрел на экран, пока я выходил на веб-сайт банка, в котором он по нашим сведениям держал свои деньги.
   - Пусть сначала своё слово скажут деньги, а дураки их послушают.
   Шепелявый опять замахнулся прикладом и шагнул ко мне. Опередив его на какую-то долю секунды, я сделал шаг в сторону, повернулся на ноге, схватил его за руки и швырнул на пол. Никто из террористов не шевельнулся.
   - Успокойся, Расул, - Аль-Масуд жестом остановил вскочившего на ноги Шепелявого. - Ты не доверяешь нам? - обратился он ко мне.
   - Нет. Ничто не мешает тебе убить меня после того, как ты всё узнаешь.
   - А что мешает мне убить тебя прямо сейчас?
   - На этот случай диски прекрасно защищёны.
   - А почему я должен доверять тебе?
   Пришёл мой черёд громко рассмеяться.
   - Ты думаешь, я могу обмануть тебя? Стоя здесь, среди твоих головорезов.
   - Ладно, твоя правда! Насим.
   Аль-Масуд кивнул в сторону ноутбука. Насим зашёл в персональный кабинет клиента банка на сайте и перевёл нужную сумму на номер, который я ему указал. Аль-Масуд повернулся ко мне.
   - Теперь твоя очередь.
   - Само собой.
   Сунув левую руку в карман пиджака, я незаметно извлёк диск. Тем временем правой рукой я достал диск, лежавший в сумке ноутбука, сжал его между указательным и средним пальцами и метнул его точно в шею Хусану. Диск вошёл наполовину, пока не упёрся в позвоночник. Хусан инстинктивно прижал руки к перерезанной трахее, из которой вырывалась пульсирующая тёмно-красная струя. Второй диск полетел в девушку, которая среагировала молниеносно. Она поймала диск на лету, но тот вонзился ей в руку, но сильно повредил мягкие ткани ладони.
   Я резко развернулся к Шепелявому, напряг ладонь и нанёс сильный удар в горло. Тот обмяк и начал заваливаться, но я подхватил его, выхватил у него автомат и выпустил очередь в Насима. Девушка была гораздо опаснее, но в тот момент она не была вооружёна. Насим успел выскочить за дверь и запереть её. Девушка метнулась к другой двери. Я видел, как она неуклюже вывернула левую руку, чтобы вытащить пистолет из кобуры. Она не стала запирать дверь, вернее не смогла это сделать, так как дверь открывалась внутрь и была ближе ко мне.
   Я перевёл переключатель огня на одиночный режим и несколько раз выстрелил по стене в том месте, где по моим расчётам должна была стоять девушка. Пули разносили стену в клочья и с диким свистом неслись дальше. Всё таки автомат Калашникова - это вещь! У меня было не так много патронов и я не имел права на ошибку, поэтому я прекратил огонь. Одним прыжком я оказался рядом со столом и резким движением повалил его на бок, поворачивая в сторону двери, за которой был Насим. Он должен был послужить мне щитом от неожиданного вторжения с той стороны. Не сводя глаз с двери, за которой спряталась девушка, я быстро ощупал Шепелявого. Два магазина, привязанных друг к другу изоляционной лентой. Видел я такое по телевизору, этот приём стали применять ещё в Афгане. Также я нашёл у него один из самых мощных пистолетов в мире - "Дезерт игл" и два магазина к нему. И то, что мне было нужнее всего - рация. В ней уже раздавались короткие приказы. Я успел заткнуть пистолет за пояс и положить магазины в карман пиджака, когда услышал как решётки на окнах с грохотом опустились вниз. Видимо, Насим задействовал охранную систему.
   Через секунду дверь распахнулась и по комнате полетели крупнокалиберные пули. За дверью стоял Насим, крепко сжимая в руках автомат. Я присел на колено и ответил из своего автомата. Насим спрятался, продолжая стрелять из-за угла. Краем глаза, я заметил, как в комнату, что-то залетело. Я метнулся к дальней стене, поднял полу ковра, которая оказалась жутко тяжёлой, лёг на пол и накрылся её. Как можно крепче я закрыл голову руками, особенно уши, и открыл рот, чтобы не лопнули перепонки.
   Раздался взрыв, за ним второй. Комнату заполнил густой дым вперемешку с белой пылью. Ничего не разбирая, я выстрелил в сторону Насима. Сдавленные крики и громкая ругань дали понять, что я попал.
   Не дожидаясь очередной атаки, я стал складывать ковёр, обнажая пол, в поисках единственного выхода из сложившейся ситуации. Раз решётки есть и на первом этаже, значит они должны задерживать штурмовиков. А для чего? Чтобы Аль-Масуд мог ускользнуть через подвал. Эта мысль возникла у меня ещё до нападения, теперь пришла пора её проверить. По иронии судьбы, меленькая дверца, ведущая на минус первый этаж, оказалась в том месте, где лежал труп Аль-Масуда. Он так и не смог воспользоваться последней линией своей обороны! Я бросил прощальный взгляд на безжизненное тело и спрыгнул в открывшийся люк.
   Длиннющая лестница вела метров на двадцать вниз. Чтобы не спускаться по ступенькам, я обхватил лестницу стопами и съехал вниз, очутившись в катакомбах, тускло освещаемых запылившимися лампами.
  
   Как только раздались первые выстрелы, и Насим выскочил за дверь, к нему подбежал охранник с мордой из фантастического фильма. Он собирался вломиться в комнату, не зная про автомат в моих руках, но Насим грубо остановил его, схватив за ремень бронежилета.
   - Стой, он вооружён.
   Он вырвал автомат из рук бойца, который в свою очередь вытащил пистолет и стал перекладывать его из руки в руку. У него не было опыта реальных боевых действий, не считая партизанских набегов на пограничные посты в Афганистане, где его и завербовали люди Аль-Масуда. Он был крупным и грозным на вид, за что его и поставили постовым у центральных ворот. Лицо бойца покрылось испариной, а дыхание сильно участилось. Однако, неопытность могла стать фатальной. Насим знал это и не хотел попусту терять людей.
   - Быстро, дай мне рацию.
   Выхватив передатчик, он скомандовал тревогу, приказал опустить решётки, перекрыть все выходы и следить за переулками. Двоих солдат солдатам он скомандовал зайти с другой стороны дома, оттуда, где была девушка.
   - И достаньте мне, наконец, гранаты! - прокричал он, возвращая бойцу рацию и выпуская очередь в мою сторону.
   Уже через секунду в коридоре послышался топот кирзовых сапог и к Насиму приблизились два других бойца. У одного в руках была связка осколочных гранат.
   - Ты, - Насим ткнул пальцем в одного из них, - вылезешь в окно и будешь держать ту сторону.
   Солдат тут же ловко перепрыгнул через подоконник, разбив по ходу окно.
   - А ты, возьми в каждую руку по гранате.
   Боец повиновался. Он снял две гранаты со связки и зубами выдернул предохранительные кольца.
   - Действуй по моему сигнал, - сказал Насим и прижался к стене возле двери.
   Он заглянул внутрь, но не смог разглядеть ничего, кроме огромного стола, закрывавшего весь обзор. Упершись спиной в противоположную стену, он сильно пнул по двери. Та с шумом отворилась. Насим стал поливать огнём и кивнул бойцу, чтобы тот закинул гранаты. Я начал отстреливать, причём одна из пуль прошла так близко, что обожгла ухо Насима. Он чертыхнулся и метнулся в укрытие. Его боец не растерялся, а выждав момент, когда я прекращу огонь, швырнул гранаты в разные концы комнаты и также отпрыгнул в сторону, зажимая уши.
   Два оглушительных взрыва прогремели сразу друг за другом. Боец выхватил висевший у него за плечом автомат и собирался ворваться в комнату. Насим сжал руку в кулак, приказывая ему остановиться.
   - Быстрее, - торопился боец, - нужно брать его, пока он оглушен.
   - Спокойно, нельзя спешить, - сдерживал его Насим, лихорадочно обдумывая слоившееся положение.
   - Ждать нельзя, - процедил сквозь зубы боец. - Сейчас здесь будет полиция.
   Насим смерил его уничтожающим взглядом.
   - Будем торопиться - не доживём до её приезда.
   Боец непонимающе моргал.
   - Дурак, как до твоих куриных мозгов не доходит, что мы в неудобном положении. Мы сделали этот дом настолько безопасным, насколько это вообще возможно, а теперь приходится сражаться с самими собой. А он делает то, что делает каждый день, единственное, что он умеет делать в жизни - он защищается.
   - Но он же уйдёт по туннелю, - не унимался тупой боевик.
   - Не уйдёт, там невозможно уйти. Даже автоматом он не сможет выбить главную дверь.
   В нагрудном кармане бойца затрещала рация.
   - Вызываю Насима, Насим ответь!
   Насим выхватил рацию и прижал её к губам.
   - Говори, Карим, что у тебя?
   - Я у маленькой двери. Всё тихо, похоже его уже нет в комнате.
   - А где Лана?
   - Её тоже нет. Наверно, спустилась вниз.
   - У вас есть гранаты?
   - Есть.
   - Забрасывайте пару и сразу после взрыва врывайтесь. Будьте осторожны, мы войдём со своей стороны.
  
   Глаза не сразу привыкли к сумраку, но я не остановился, а двинулся лёгким бегом по низкому, максимум два метра в высоту, коридору в ту сторону, где дом граничил с улицей и тем магазинчиком. Система проходов была весьма разветвлённой и в разрезе, наверняка, походила на паутину, поэтому направление приходилось искать интуитивно.
   Я почувствовал толчки и понял, что Насим продолжил бомбёжку комнаты. Наглый парень, однако. А ещё меня немного тревожили слова о том, что могу быть здесь не один. Лана! Так значит её зовут Лана. Ну что, посмотрим из чего ты слеплена, девочка, думал я мягко перебирая разутыми ногами по сырому холодному полу.
   Скоро я упёрся в тупик и пришлось повернуть обратно. Теперь я уже бежал быстрее, стараясь, однако, экономить дыхание.
   - I know that you're here. Don't shut! - раздался голос девушки, эхом пронёсшийся по всему подвалу.
   Я замер на месте, пытаясь определить, откуда шёл звук.
   - I know that you're here. Don't shut! - повторила девушка.
   Она тоже двигалась и теперь находилась за углом. Я хотел дождаться, когда она выскочит и схватить её, но она почувствовала моё присутствие и остановилась.
   У меня никогда не было предрассудков насчёт женщин. Эти прекрасные милые создания могут стать беспощадными машинами. Природа, дав им полномочия продолжать род, вложила в них неиссякаемые внутренние резервы. Женщина-мать должна защищать своего ребёнка. Поэтому у неё инстинкт защиты развит гораздо сильнее. А инстинкты, как известно, это универсальные ключи к скрытым источникам энергии. Поэтому в экстремальной ситуации женщина может "выжать" из себя гораздо, значительно больше, чем мужчина. Кроме того, им с детства не вдалбливали в голову, что парней бить нельзя, что это признак слабости. А в охране может быть только очень хорошо обученная, тренированная девушка.
   Я прижался спиной к стене и подошёл к углу.
   - Я тоже знаю, что ты здесь. И что?
   - Я бросаю тебе под ноги свой пистолет.
   К моим ногам упал армейский Глок. Великоват для неё. Хотя, учитывая её агрессивность... В принципе многие мои друзья выбирали именно его за мощность и приличную безотказность.
   Я предпочёл остаться на месте. Возможно, это действительно её пистолет, возможно, нет. Если у неё был второй пистолет, а этот она выбросила, как приманку, она могла уложить меня одним выстрелом. Палка о двух концах. Её женская хитрость могла потягаться с моей интуицией.
   Я присел и выглянул из-за угла. Она стояла в проходе с поднятыми на уровень лица руками. Правый рукав белой блузки был до локтя пропитан кровью, а покалеченная ладонь нервно подёргивалась.
   - Не стреляй, я - друг, - сказала девушка.
   - У меня полно таких друзей, - огрызнулся я.
   - Меня зовут Барбара Купер. Но здесь меня зовут Лана. Я специальный агент ЦРУ. Была внедрена, чтобы следить за деятельностью Аль-Масуда.
   - А-а-а, вот как!? А меня зовут Санта Клаус. Я добрый дедушка, который принёс Аль-Масуду подарок.
   - Тебе лучше поверить мне. Вдвоём у нас есть шанс выбраться. Они отобрали твои документы, тебе не выбраться из города. Ты залез в подвал, но не знаешь, что отсюда только один выход - через дверь, ключа от которой у тебя нет.
   Не сводя с неё дуло автомата я нагнулся и подобрал её пистолет.
   - Откуда такая уверенность?
   - Во-первых, у тебя, как и у нас не было плана подвала. А во-вторых ключ от двери есть только у меня и Насима.
   - Да ты что?
   - Либо ты мне поверишь, либо... тебя даже не похоронят. Мы теряем время.
   Из рации стали доноситься приказы, по которым я понял, что они подготавливают штурм.
   - Ладно, - согласился я, - покажи мне эту дверь.
   Она быстро повела меня по подвалу. Мы услышали, как распахнулся люк, через который я спустился. Через миг распахнулись несколько других люков. По длинному коридору мы подбежали к большой серой двери, точно такой же, как у меня во сне. Она подошла к ней и повернула ручку.
   - Я же говорила, закрыта, - сказала Лана, не поворачивая голову.
   Она сунула руку под блузку, достала висевший у неё на шее ключ, сунула его в замок и попыталась повернуть. Замок не поддался.
   - Чёрт, заел, - огрызнулась девушка, пытаясь отпереть дверь.
   - Врёшь! - бросил я и прежде, чем она сообразила, сделал резкий шаг вперёд, поднял автомат и несильным, но точным движением ударил её по затылку прикладом. Она рухнула на пол. Обойдя её, я подошёл к двери, снял часы, прикрепил их к замку и настроил взрыватель на две секунды. Мне пришлось немного оттащить девушку, чтобы освободить пространство для перемещения. Раздался взрыв, больше похожий на громкий хлопок. Замок был поломан, но продолжал крепко держать. Я вставил второй магазин, дослал патрон в патронник и выпустил все патроны в дверь. Некоторые пули застревали в обшивке, другие рикошетили, грозя нанести мне или девушке серьёзные травмы.
   Когда патроны кончились, я разбежался и нанёс сильнейший урамаваши гири. Дверь отлетела, верхняя петля не выдержала и отвалилась. Я отбросил в сторону ненужный уже автомат, рывком поднял девушку, взвалил её себе на плечи и побежал по коридору. Заметив несколько ответвлений, я облегчённо вздохнул. Быстро повернув в один из "рукавов", я добежал до конца. Небольшая лестница вела к уже знакомой мне двери.
   Я открыл его и огляделся. Надо мной было кресло или диван. Я упёрся в него рукой и, от небольшого усилия оно отодвинулось. Вытащив девушку, я вылез сам и тихо задвинул крышку люка. Потом поставил на место кресло и осмотрелся. Небольшая, бедно обставленная комната в одной из трущоб, окружавших поместье Аль-Масуда. Дома никого не было. Я мысленно поблагодарил Бога, что не придётся приносить лишние жертвы. Я выглянул из окна и понял, что нахожусь в спасительной дали от террористов. Я сунул за пазуху Ланы, поднял её саму на руки и выбежал на улицу. Пыль на волосах, растрёпанная рубашка с оторванной верхней пуговицей и безвольно повисшее на руках тело девушки: вот что встретило таксиста, резко свернувшего к нам со второй полосы. Он подумал, что нам требуется медицинская помощь.
   - Аэропорт! - коротко крикнул я, аккуратно помещая Лану на заднем сидении и одёргивая пиджак. Водитель удивился, но всё же кивнул и быстро слился с бурлящим в обеденный перерыв потоком машин.
   Мы сравнительно быстро добрались. В пути шофёр начал приставать с ненужными расспросами. Пришлось грубо оборвать его. Слава Богу он не заметил кровь у Ланы. Я буркнул что-то насчёт слабых нервов, обморока и тому подобной ерунды и пообещал, что она скоро придёт себя.
   Я хотел всё ещё раз обдумать. До вылета оставалось ещё несколько часов в запасе. Размышления о том, чем бы заняться не привели ни к чему толковому. И Лана... Лана была непредвиденным обстоятельством в моём плане действий. Я не знал, что теперь с ней делать, куда везти. Всю дорогу меня мучили сомнения. Я сомневался даже в том, что она в тот момент находилась в бессознательном состоянии.
   Как только мы подъехали к аэропорту, я распахнул дверцу и выпрыгнул наружу. Хотя самое страшное было позади и можно было не торопиться, перевозбуждённое состояние делало движения чересчур резкими.
   - Подождите здесь пару минут, - бросил я водителю, через уже закрытую дверь.
   Водитель опять кивнул и повернул ключ в замке, выключая двигатель. Я сломя голову побежал внутрь и быстро нашёл Лейлу.
   - Ну вот, я вернулся.
   - Славненько! - она протянула мне ключ.
   - Лейла, мне нужно чтобы вы сделали для меня ещё кое-что. Вы можете отлучиться на минуту?
   - Конечно.
   Она подошла к ещё одной стоявшей неподалёку работнице и что-то сказала ей. Я не расслышал слов, но, видимо, она попросила подменить её. Я почувствовал укол подозрения, но сразу же отмахнулся от дурацких мыслей.
   - У нас есть время? спросила она и кокетливо посмотрела на меня. - Я хочу припудрить носик!
   Я не ответил, но одного взгляда оказалась достаточно, чтобы она разочарованно хмыкнула и грустно махнула рукой. Не знаю, о чем она подумала. Конечно не хотелось обижать девушку, но сейчас мне нужны были её мозги, а не страстное сердце.
   Я подвел её к повезшей меня машине и показал Лану.
   - Что с ней?
   - Ничего страшного, тепловой удар. Вы можете присмотреть за ней, пока она не очнётся?
   - Нужно вызвать полицию, - начала она.
   - Хорошо, вызывайте, - охотно согласился я с ней. Только сделайте это после того поднимется мой самолёт!
   Она колебалась несколько секунд, но потом всё-таки сдалась. Все подруги говорят, что устоять перед моим образом очаровательного плохиша невозможно. Да и вообще, женщины любят преступников, в них есть, что-то таинственное.
   - Вы можете за ней присмотреть? - я повторил вопрос. - Я в долгу не останусь.
   - Не то, чтобы присмотреть... - как-то неоднозначно ответила она. - Здесь неподалеку есть пристройка с рабочими помещениями. Оставим её там.
   - Хорошо. Проведите нас туда.
   Она села в машину и показала дорогу. Благодаря её пропуску мы заехали сбоку на территорию аэропорта и проехали к небольшому двухэтажному зданию. Я расплатился с водителем, поднял девушку и, следуя за Лейлой, прошёл в здание. Лейла куда-то исчезла и через пару минут вернулась со связкой ключей.
   - Проходите, - она открыла передо мной одну из дверей.
   В комнате размером три на четыре метра стоял шкаф с вёдрами, швабрами и прочими принадлежностями, а также небольшая кровать-каталка. Я осторожно положил не неё Лану, будучи предельно внимательным и не сводя с неё глаз. Если она имитировала "отключку" и собиралась проследить за мной, то начать действовать должна именно сейчас. Я спиной вперёд отошёл к двери.
   - Я оставлю вам денег, передайте их ей, когда она очнётся, - сказал я Лейле, когда мы заперли Лану и пошли в сторону терминала.
   Она согласилась, да и что ей оставалось. Я взял у Лейлы ключ, подошёл к своей ячейке, отпер её, взял документы и бумажник, оставил там пистолет и запер ячейку. Лейла уже стояла за своей стойкой. Я вытащил несколько стодолларовых купюр и протянул ей.
   - Одна вам, остальные ей.
   - Почему вы мне доверяете? Вдруг я не отдам ей деньги.
   - Вы отдадите, я в этом уверен. Вы не из тех, кто за несколько паршивых долларов готов на всё.
   - Ум-м, так вот на кого вы похожи! - радостно воскликнула, прищёлкнув пальцами, и пояснила - Я всё думала на какого же актёра вы так похожи? Теперь поняла: на Клинта Иствуда.
   - Буду иметь в виду, - улыбнулся я, протягивая ей ключ. - И передайте ей это.
   Почему я не оставил деньги в ячейке вместе с пистолетом? Я подумал, что она может торопиться, или за ней будут следить люди Хусана и она не сможет проверить ячейку. В общем, с Лейлой-то она встретится в любом случае.
  
   Глава 5
  
   Оставшееся время я провёл в столовой, поглощая одну пиццу за другой. После того, как я немного успокоился, у меня разыгрался зверский аппетит. Я осматривал терминал, пытаясь выловить в толпе подозрительные силуэты людей Аль-Масуда, но уже успел прийти в себя и успокоиться. Здесь они меня не тронут. Максимум, что они могут сделать - это проследить, куда я лечу. Но это они знают и так.
   В самолете меня не покидали мысли о Лане. С точки зрения своей безопасности я поступил правильно. Она могла быть одной из бандиток Аль-Масуда. Но с другой стороны, она могла быть и агентом ЦРУ. Пятьдесят на пятьдесят. Тогда правильным было бы отвезти её в американское посольство. Они там все ЦРУшники и однозначно помогут ей. В этом случае я потерял бы время и там меня могли ждать очень неприятные типы.
   Вопрос даже не в том, кто она. Вопрос в том, что ей делать дальше? Если она помощница Насима, то наверняка она попытается надавить на Лейлу, но ничего не узнает. А если она разведчица? Придётся ей делать ноги и как можно быстрее, пока до неё не добрались люди Насима. С другой стороны, они ведь не знают, что произошло в туннеле. Да, в принципе, я сам привёз её сюда.
   А Насим? Он будет меня искать, попытается проникнуть в нашу страну. Или, не пожалев никаких денег, наймёт самого крутого киллера и закажет меня. Посмотрим.
   Я надел наушник и стал вполглаза смотреть мультфильм о несуразном псе Плуто, который по своей глупости вечно попадает во всякие передряги. Прямо как я. Если я когда-нибудь соберусь завести собаку, обязательно назову её Плуто.
   Прилетев, я первым делом направился к полковнику Артыкову.
   - Махамад Абдураимович, как дела? - улыбнулся я с порога.
   - Ты у меня спрашиваешь? Как твои?
   Он широкими шагами пересёк кабинет и сжал меня в своих крепких как тиски объятиях.
   - Мои нормально. А почему вы так взволнованы моими делами? - наигранно удивился я.
   - Ты что не летал? - он удивлённо посмотрел на меня.
   - Нет. Куда? - я нахмурил брови.
   Он громко рассмеялся.
   - Я думал, это я тут прожженный полковник СБП. Ну, проходи, не стой на пороге.
   Я посмотрел в сторону своего кабинета. Было уже довольно поздно и моя секретарша ушла. Из приёмной президента раздавались приглушённые голоса. Обычно там царит тишина. Значит, его тоже нет. Жутко хотелось принять горячую ванну, но обижать полковника нельзя.
   Оставленный мною вчера стул так и стоял перед столом. Я плюхнулся в него и подтянул шахматную доску на центр стола.
   - Рассказывай, - обратился ко мне полковник, делая свой ход.
   - Да что рассказывать: пришёл, увидел, завалил. Подробности в новостях посмотрите. А папа где?
   - На благотворительном концерте. Помнишь?.. Ну, тот, для детей-инвалидов.
   - А да, да, - сообразил я, наконец. - Давно он начался?
   - Уже скоро кончится. Думаю, через полчаса-час они освободится.
   - А вы почему не с ними?
   - Да что-то радикулит прихватил. На нервной почве. Из-за тебя, между прочим, - он погрозил мне пальцем и сменил тему. - Небось, устал с дороги? Домой хочешь слинять? Не пущу! Дождись ребят, они за тебя жутко волнуются. Санжар даже собирался лететь за тобой на частном самолёте.
   - Это в его духе! - согласился я.
   - Он только хотел, а вот ты бы на его месте точно полетел.
   Через сорок минут я сидел в кабинете президента. В разных углах сидели Санжар, Канат и остальные сотрудники охраны. Пришлось подробно рассказать об увиденном, о том, что бандиты пользуются русским оружием, не всегда купленным на чёрном рынке и что их финансы гораздо превышают поступления от мусульманских экстремистов.
   - Здесь замешаны как русские, так и американцы, - выдвинул свою гипотезу Артыков.
   Краем глаза, или вернее краем уха мы смотрели по телевизору экстренный выпуск новостей канала Евроньюс.
   - ... боевые действия, разрушили несколько близлежащих домов, - докладывал диктор. - Среди мирного населения жертв нет. О том, кто посягнул на жизнь Аль-Масуда не известно. Силовые органы Ирака от заявлений воздерживаются, но из официальных источников нам известно, что они оказались на месте, только после того, как патрульные полицейские сообщили о взрывах и перестрелке. Пока не понятно, зачем террористам понадобилось взрывать подземные туннели...
   - Что-то мне это напоминает, - задумчиво протянул президент, почёсывая шею.
   Беззвучный вопрос повис в воздухе.
   - Что? - спросил я, не выдержав испытующих взглядов друзей.
   Президент красноречиво посмотрел на полковника.
   - Точно так же убили Мардона, - ответил тот, избегая моего взгляда. - Помните, следователи не поверили результатам своих же экспертиз. Один единственный киллер с одним единственным пистолетом нагло зашёл прямо в дом Мардона, расстрелял всех телохранителей...
   Артыков продолжал рассказывать, но я его уже не слушал.
  
   ...Пятнадцать лет я копил злобу на Мардона, крёстного отца нашей мафии. Когда мне было всего десять, он убил моих родителей и младшего брата. Мой отец был директором горно-металлургического комбината, самым богатым человеком в нашей республике. Мардону захотелось погреть руки на золоте, добываемом моим отцом и он подстроил автокатастрофу. Машину, в которой ехали три самых близких мне человека сбросили с обрыва. Отец чудом выжил, получив сильнейшее сотрясение мозга. Лёжа в реанимации, он один лишь раз пришёл в сознание. Тогда он позвал к себе своего лучшего друга, а по совместительству - председателя Национального Банка, и попросил продать всё, что у него есть и перевести все деньги в лучший швейцарский банк. Он завещал их мне. Перед самой смертью он сказал другу присмотреть за мной, но друг понял его довольно своеобразно. Когда суд назначил его моим опекуном, он отдал меня в спортивный интернат. Конечно, он навещал меня раз в три-четыре месяца, покупал иногда одежду и оплачивал спортивные затраты. Ладно, не будем о грустном.
   Расследование закрыли, не успев начать - машина потеряла управление и сорвалась - вот официальная версия. Хотя, в принципе, даже в бандитских кругах никто не знал правду. Мардон мечтал похоронить эту тайну в своём гробу. Видно не судьба.
   Мне всегда говорили, что я чем-то похож на отца. Внешне, может быть, чем-то. Но внутренне - я его идеальная копия. И эта дьявольская интуиция передалась мне от него. Он чувствовал приближение смерти задолго до трагедии. И знал, кто собирается перейти ему дорогу. На последнем вздохе он шепнул мне на ухо имя. Это имя высеклось в моём мозгу, как гравюра на самом твёрдом металлическом сплаве. Когда я почувствовал, что готов, я пошёл "поговорить" с Мардоном. Я не планировал устраивать бойню, мне просто не повезло. Все его люди, от самых тупых отморозков до профессиональных телохранителей - бывших офицеров ГРУ, были тогда в доме. Не стану хвастаться, что я лучший из лучших, что круче меня только варёные яйца, а выше - только звёзды - просто я плюнул в лицо смерти.
   Подойдя к воротам, я, не замедляя шага, подошёл к охраннику и одним движением руки сместил ему шейные позвонки. Для этого понадобилось надавить на подбородок снизу-вверх, а затем резко вбок. Этот внешне простой, но на деле один из наиболее опасных и смертоносных приёмов заимствован из арсенала Айкидо, которое я в течение года тщательно изучал под началом опытного инструктора. Второму охраннику уже знакомым тебе ударом ноги с разворотом я пробил грудную клетку. Выжить после такого удара не смог бы даже Железный Дровосек. Ворвавшись с центрального входа, я достал пистолет и стал стрелять во всё, что движется. Первые трое не успели даже увидеть костлявую бабку с косой - я организовал им турне прямо к Аиду. Быстро перезарядившись, я ринулся на элегантно одетого, коротко стриженого мужчину. В нём я сразу распознал экс-сотрудника системы, в которой я сам служил. Он спрятался за одной из тумб. Мой верный глок-20 не раз спасал меня - тогда был именно тот случай: меня спасло то, что после того, как патроны кончатся, затвор отходит назад. Это позволяет выиграть доли секунды при перезарядке. Я словно киборг безостановочно шёл на противника, методично расстреливая всю обойму и заранее доставая запасную. Опустошив магазин, я пнул первый попавшийся мне стул. Он резко полетел на моего врага. Одновременно с этим я нажал на кнопку выброса магазина и перезарядился. Мой противник отвлёкся лишь на миг, на последний миг в своей жизни. Красное пятнышко на лбу... Прощай, дружище, не поминай лихом!
   Скорее почувствовав, чем услышав шаги за спиной, я присел за тумбу, которую только что превратил в решето. Длинная очередь пересекла всю комнату и раскрошила стену прямо у меня над головой. Я одной рукой рывком поднял мужчину, лежащего у меня под ногами, воспользовался им как щитом и напичкал металлом охранника, стоявшего в дверях с укороченным автоматом Калашникова в руках. Специалисты, восстанавливавшие картину боя, дружно, в один голос, сказали, что это не возможно. Мол, никто не сможет оторвать от пола восьмидесятикилограммовую тушу одной рукой. Друг мой, если ты не можешь что-то сделать, это не означает, что этого не может никто другой.
   Я прижался спиной к стене слева от двери. Держа пистолет в правой руке, но возле левого плеча, я выглянул за дверь. Мне в висок упёрся холодный ствол. Я спустил курок, не изменяя положения оружия. Именно поэтому нас учили держать пистолет на уровне плеча - пуля пробила череп, и мозг не успел послать импульс руке. Голова бандита неестественно повисла и он сполз на пол.
   Мардон сопротивлялся как лев. Но он был обычным гангстером, пусть даже в законе. Я прострелил ему колено, и он потерял от боли сознание. Связав, я закинул его в машину. Жаль, что у него не было семьи. Я здорово поиздевался бы и над ними. Скажешь, что я изверг, что поднял бы руку на невиновных? А разве моя мама была виновата, что её муж до зависти богат. Или трёхлетний пацан виноват в том, что какой-то паскуде захотелось погулять за чужой счёт. Я привёз Мардона в свой дом и бросил его в подвал. Пришлось обработать ногу, чтобы он не истёк кровью. Потом я нанял двух скинхедов, напрочь лишённых человеческих чувств. Они попеременно били и измывались над самым авторитетным мафиози страны. Мучили и били. Били и мучили. Потом посадили его на иглу. Нет ничего страшнее наркотической ломки. Чтобы он не погиб, они шприцем вводили в него питательные растворы. Когда им это надоело, они принялись его изощрённо пытать: отрезав губы, они дрелью стали сверлить дырки в зубах. Мардон погиб страшной, мучительной смертью. Его труп я отвез ночью на центральную площадь.
   Хотя милиция предположила, что это бандитские разборки, сами преступники понимали, что это не так. Среди них новости распространяются быстрее, чем по службе ИТАР ТАСС. Моя выходка пусть ненадолго, но загнала в пещеры организованную преступность.
   Я сделал то, что хотел. Думаешь, месть доставила мне удовольствие, принесла чувство облегчения, удовлетворения? Нет. Мне всё так же не хватает родных. Отец всё также приходит ко мне во снах. Но я сделал то, что должен был сделать...
  
   - Помните? - повторил Артыков, обводя взглядом присутствующих.
   - И что вы хотите этим сказать? - спросил я, возвращаясь из путешествия в прошлое.
   - Ничего, - улыбнулся президент, пожимая плечами. - Похожие случаи.
   Я промолчал, сосредоточившись на катании ручки по столу.
   - Точно, - подхватил Санжар. - Значит, Мардона завалил сотрудник службы безопасности.
   Президент пристально посмотрел на меня. Потом встал и налил себе немного коньяка.
   - У нас в стране периодически появляется человек, которому жутко надоела жизнь...
   - А Смерть его ещё не внесла в свои списки, - добавил Санжар.
   - А ты - романтик, дружище! - усмехнулся я.
   Мы ещё недолго побеседовали, и я поехал домой. Дома я снова посмотрел выпуск новостей, где красочно описывались "действия специальных служб Ирака, ликвидировавших мировую угрозу в лице Хусана Аль-Масуда".

* * *

   После атаки гранатами Насим, ворвался в комнату, но там уже было пусто. Он приказал бойцам проверить все коридоры и соседние комнаты. Это было скорее для того, чтобы задержать их, дабы они не нарвались на меня. Сам он подбежал к люку лег на пол и прильнул к нему ухом, пытаясь различить хоть какие-то звуки. Он думал, что я буду ждать его, но бросать гранаты не решался - там могла быть Лана. Несколько секунд он обдумывал действия. После этого он подозвал своих бойцов и приказал всем встать у люков, одного из них он поставил у того люка, в который спрыгнул я, а сам побежал в смежную комнату.
   - На счёт три резко открывайте люки, но ни в коем случае не смотрите туда. Открыть и отпрыгнуть. Понятно?
   У меня была рация, я слышал все его приказы и действительно мог так сделать: спрятаться под одним из люков, дождаться, когда его откроют, убить того, кто это сделал и вырваться наружу. Так что, торопиться было нельзя. Но и терять время тоже, с минуты на минуту здесь должна появиться полиция.
   - Раз, два, три!
   Дюжина люков с грохотом распахнулась. Насим крепко сжал автомат, пытаясь слиться с ним в одно целое. Он резко спрыгнул на лестницу и, держа автомат перед собой, спустился в подземный ход. Он пожалел, что они прорыли его так глубоко. Где-то вдалеке раздался хлопок, который эхом пронёсся по всем тоннелям. Он не сразу понял, что это за звук, но когда услышал сухой треск автомата сообразил, что происходит и помчался к основной двери. Потребовалось всего несколько секунд, но... Ни Ланы, ни меня, лишь открытая дверь и брошенный автомат. Было бесполезно дальше продолжать погоню в тусклых коридорах. На бетонном полу не осталось ни следа.
   Он с яростью ударил кулаком в бетонную стену. Потом выхватил нож и нанёс на ладони два глубоких пореза в виде креста.
   - Клянусь, сука, я найду тебя! Клянусь кровью. Ты ответишь мне.
   Он сжал кулак и оттуда стала сочиться багровая кровь. Он взял рацию и приказал своим людям укрыться.

* * *

   Лана встала и пощупала ушиблено место. Она не сразу вспомнила, что произошло. Сознание медленно, почти ползком возвращалось в свою обитель. Оглядевшись, она увидела лишь несколько швабр и пустых вёдер. Она встала и подошла к двери. Дверь оказалась запертой. Она сильно толкнула её плечом. Ничего. Лана с силой заколотила кулаками по двери. Потом вернулась и села на каталку, обхватив колени руками.
   Через полчаса к ней зашла Лейла.
   - Здравствуйте, меня зовут...
   - Мне плевать как тебя зовут. Где я?
   - В аэропорту.
   - Откуда я могу позвонить?
   - Пройдите со мной, - Лейла в замешательстве не знала, что ответить. - Он попросил дать вам это.
   Она протянула Лане деньги и ключ. Лана взяла их и повертела в руках. "Странно, кто же ты такой?"
   - Проведи меня к ближайшему телефону.
   - Я... Вы можете позвонить с моего телефона.
   - Прекрасно.
   Лейла провела её к своему рабочему месту. Лана сняла трубку и набрала номер.
   - Да, - ответил мягкий баритон.
   - Хусан мёртв.
   - Почему?
   - Это не я.
   - А кто?
   - Пока не знаю.
   - Продолжай. Миссия - Насим.
   - Поняла.
   Лана положила трубку и повернулась к Лейле.
   - Что ты знаешь о нём?
   - О ком? - рассеяно переспросила Лейла.
   - О том привёз меня сюда.
   - Его зовут Аскар, он прилетел сегодня утром.
   - Что ещё?
   - Это всё.
   - Ты врёшь.
   От грозного вида Ланы у Лейлы пробежал по спине холодок.
   - Он... - она стала поспешно рыться в своём столе и достала бумажку с телефоном полковника Артыкова, - он оставил вот это.
   Лана взяла визитку. Так вот какой ты, северный олень! Она подошла к ячейке, где нашла пистолет. Он не убийца, он - солдат, подумала она, мысленно благодаря за ненужную услугу.
  
  
  

Часть II. Что?

  
   Глава 1
  
   Милое воскресное утро, которое я собирался провести в постели. На улице покрапывает дождик. Две недели работал как проклятый, часто оставаясь на всю ночь в офисе. Закончил сегодня в три ночи. Думал хорошенько отосплюсь, потом схожу в сауну, на массаж. Первый пункт программы испортили соседи.
   В девять утра меня разбудили крики и грохот в квартире сверху. Билась посуда, гремели двери. Там жила молодая семейная пара. Леша Домогаров, мой старый знакомый, год назад женился на очаровательной девушке. Толи они не сошлись характерами, толи внутри она не такая красивая, но некоторое время спустя начались скандалы.
   Я нехотя выбрался из кровати и устало посмотрел на турник. Дисциплина взяла верх и я сделал зарядку. До завтрака нужно было выйти на пробежку. Я уже стоял у двери, когда захлопнулась Лешина входная дверь. Я подошёл к своей, открыл её и, не выглядывая в подъезд, негромко окликнул соседа:
   - Лёша, иди сюда.
   - Чё? - мрачным голосом спросил он.
   - Зайди на пару слов.
   Он часто ко мне заходил, но никогда не говорил о проблемах в личной жизни. А я не лез с расспросами. Но сегодня его чересчур грустный вид подтолкнул меня к вмешательству.
   Я провёл его на кухню и включил чайник. Разговор начинать я не торопился. Лезть без разведки не хотелось, а заводить пустую болтовню тем более. Я надеялся, что он сам начнёт.
   Прошло несколько минут. Он сидел, уставившись в одну точку.
   - Так значит, ты её ударил, - предположил я.
   - Не надо мне мораль читать, - огрызнулся он.
   Я стал заваривать кофе, а он молча сидел, всё также уставившись в одну точку. Так прошло ещё несколько минут. Утро было испорчено окончательно, и я уже вообще не спешил. Чужая душа - потёмки, и, чтобы разобраться в ней, нужен очень сильный фонарь. В нашем случае этим фонарём было время.
   - Эта стерва меня довела, - глухо выдавил он.
   - Так теперь уже она - стерва?
   Он тяжело вздохнул и взял протянутую кружку с душистым кофе.
   - Почему так, Аскар? Когда женился была офигенно красивая, кукла, ё-моё. Я с ума по ней сходил, прошло три-четыре месяца и...
   Он остановился, подыскивая слова.
   - ... и ты привык к ней, - закончил я за него. - А ещё через три-четыре месяца она стала тебя раздражать.
   - Не то чтобы раздражать, - он неопределённо развёл руками. - Я не знаю. Мы не понимаем друг друга.
   - Вы не понимаете друг друга, или она не понимает то, что ты пытаешься ей объяснить? Или она не принимает твою точку зрения?
   - Я не знаю.
   - А знаешь, в психологии принята точка зрения, что женщина понимает мужчину, а он её - нет.
   Лёша удержал внутри себя "Имел я твою психологию!"
   - Ты понимаешь, что бить женщин не по-мужски?
   - Да, пошёл ты в задницу!
   Он был жутко вспыльчив. Но я знал, что эта вспыльчивость не несёт за собой агрессии. Я сел напротив и стал следить за тем как он дышит, как поднимается и опускается его грудная клетка. Я постарался подстроиться под ритм его дыхания. Потом я принял на стуле такую же позу как и он и также стал тарабанить пальцами по столу. Раз уж я потерял утро на него, то хотя бы надо довести до его сознания что-нибудь полезное.
   - Уже иду, - согласился я с его грубостью немного выждал, пока его пыл охладится и разум настроиться адекватно воспринимать информацию.
   - Если ты будешь её бить, - продолжил я урок морали, - вы никогда не найдёте общий язык. Она не будет тебя слушать вообще. Она будет ждать применения силы с твоей стороны. А ты не ори, говори тихо, медленно, тогда она будет вслушиваться, стараться разобрать слова.
   Я понизил тон. Применяя аудильную терминологию, я подстроился к его карте восприятия и теперь уже он внимательно смотрел на меня.
   - Когда говоришь, тщательно подбирай слова. Красивая фраза запоминается гораздо лучше.
   - Лучше, чем крепкое выражение? - недоверчиво переспросил он.
   - Красочно и логично обрисовав картину ты можешь оскорбить гораздо сильнее, чем, обматерив с ног до головы. Человеку гораздо обиднее, когда на его глупость указываю косвенно, а не просто словами "Да и вообще, ты - дура!". Кстати о мате. Матерись как можно реже, тогда каждое слово будет звучать.
   - Тебе хорошо рассуждать...
   - Это то, что касается тебя. Теперь о ней. Ты пытался выслушать, что она хочет тебе сказать? Спорим нет? А зря. Она у тебя умная девочка. И красивая, хотя ты этого и не замечаешь. Когда ей надоест твоё поведение, когда она устанет терпеть издевательства, она пойдёт искать защиты и помощи. Ко мне, например. Думаешь, я смогу ей отказать. Посмотрим, кто кого будет тогда бить.
   Я хитро, с улыбкой посмотрел на него. Он злобно огрызнулся.
   - Даже не думай об этом.
   - А я вот думаю. Мне бывает так одиноко. Холодная постель, пища быстрого приготовления. Душа тоскует.
   Два лазерных луча впились мне в глаза.
   - Остынь, шучу я. Но если не я, то обязательно будет кто-нибудь другой. Ты цени её, она у тебя замечательная. А к тому же одна-единственная. Был бы ты мусульманином...
   - Почему ты мне это говоришь? - оборвал он мои фантазии на тему многоженства.
   - Да потому что ты - дурик. Уйдёт она от тебя.
   - Запарил ты меня.
   Он скомкал салфетку, бросил её на стол и направился к выходу.
   - Ну что? Не нашли мы с тобой общий язык?! Но я ведь тебя не бью.
   Он остановился, задумчиво закусив губу. Конечно, внутри его мучили угрызения совести.
   - Извини, - выдохнул он и вернулся к столу. - Что предложишь, доктор Фрейд?
   - Извинись перед ней, ей это нужнее, чем мне. Постарайся запомнить всё что она тебе скажет, а лучше - запиши. Она выложит тебе все твои недостатки, будь достаточно сильным, чтобы принять их. А в следующий раз, когда захочешь пустить в ход свои "веские аргументы", лучше сразу приди ко мне. Договорились?
   - Да.
   Он поднялся и вышел. Я проводил его и пожелал удачи. Он протянул мне руку.
   - Спасибо тебе, Зигмунд.
   - Не за что.
   Он вышел и побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Сеанс психотерапии удался.
   Да-а-а, тяжело найти себе спутника жизни, подумал я, возвращаясь к остывшему кофе. Нужно хорошенько узнать человека, чтобы потом не возмущаться, почему он такой, какой он есть. Порывшись в холодильнике, я достал шоколадный крем и пару йогуртов. Обильно намазывая тосты маслом, я думал о том, что обязательно поживу полгода с девушкой, прежде чем жениться на ней.
   Сказать, что день прошёл интересно - ничего не сказать. Сауна была горячей, пиво холодным, анекдоты свежими, а друзья - старыми. Порекомендованная Санжаром массажистка оказалась очень крутой профессионалкой. А главной - достаточно чуткой, чтобы услышать зов одинокой души. Мы замечательно провели время и я даже собирался привезти её к себе домой, чтобы продолжить оздоровительные процедуры, но внутренний голос меняя остановил.
   Ничто не предвещало перемен. Я ехал по скоростной трассе, наслаждаясь новым диском Мадонны. Дворники работали вполсилы, разгоняя капли усилившегося к вечеру дождя. Вдали показались неновые огни милой кафешки, в которую я часто заглядывал. Поскольку планов на вечер у меня не было, я оставил машину на стоянке и зашёл в кафе, не забыв прихватить с собой ноутбук. Меня здесь знали давно, поэтому подошла сама хозяйка и я сделал свой обычный заказ. Основательно набив брюхо, я откинулся на спинку и стал с интересом смотреть по сторонам, медленно потягивая тоник. Посетителей было не так много. Они приходили, быстро ели, пили и уходили.
   Когда безделье наскучило, я придвинул к себе ноутбук. В тот вечер я собирался почитать книгу о Второй мировой войне, которую заказал по электронной почте два месяца назад. Несмотря на то, что я никогда не расставался с электронным другом, свободного времени у меня всегда было позарез. Я вывел компьютер из спящего режима и соединился с почтовым сервером, который прислал мне кучу "горячих" новостей, сводки погоды и прочую лабуду. Я с удовольствие просмотрел жёлтую прессу и только после этого открыл книгу. Хорошая такая иллюстрированная книга - американский взгляд на Вторую мировую. Авторы утрировали многие вещи, поэтому я не стал вчитываться в смысл, а быстро листал книгу, останавливая взгляд на фотографиях. Мне стало скучно и я достал наушник, вставил его в ухо и включил медиа-проигрыватель. Вот так лучше подумал я, пританцовывая в такт музыке.
   Стемнело. Люди стали расходиться по домам. Зал опустел, остались только молодые парочки да группа тинейджеров, шумно обсуждавших известного рок-музыканта. Рядом с ними я чувствовал себя таким старым!
   Тех двоих я заметил сразу, как только они вошли. Мужчину я узнал с первого взгляда, это был Баймахан Бекпулатов, владелец самой крупной в стране сети супермаркетов и ресторанов. Его очень уважали как в преступных кругах, так и коллеги. Уважали за честность, проницательность, ум, характер. Он проявил себя и как талантливый продюсер, организовав не одно выступление звёзд эстрады. А вот девушка была мне незнакома, хотя тип, к которому она принадлежала, я знал очень хорошо. Избалованная принцесса, думающая, что ей всё позволено. В тех кругах, где мы вращаемся таких полно. Высокомерная, капризная, взбалмошная. Но очень, очень красивая. Короткая стрижка "под мальчика", иссиня чёрные волосы, слегка влажные от дождя, тонкие черты лица, гладкая кожа, ровная осанка, просто потрясающая фигура. На каблуках она была немного ниже меня ростом, где-то метр семьдесят пять - семьдесят семь. На ней было короткое вечернее платье синего цвета с глубоким вырезом на груди и едва прикрывающее крутые бёдра, и мужской плащ, накинутый на плечи. На вид я бы дал ей двадцать два - двадцать три года. "Капризная Барби, юбка, больше смахивающая на широкий пояс, ногти длиннее чем пальцы", вспомнил я как описывает подобных девушек Санжар. Она остановилась на пороге, и мужчина грубо втолкнул её внутрь. Он посмотрел по сторонам, оценивая присутствующих и остановил свой выбор на мне. Наши взгляды встретились. На какое-то мгновение он замер, его взгляд расфокусировался, а дыхание замедлилось. Казалось, будто ему предстоит сделать трудный выбор. Я не сводил с него глаз. Привычка, оставшаяся ещё со времён, когда я был телохранителем. Правда, тогда на мне были солнцезащитные очки. А теперь такой взгляд был расценен как безмолвное согласие.
   Он сильно сжал руку девушки выше локтя, и потащил в мою сторону. Хотя его лицо ничего не выражало, я почувствовал, что он разъярён. Они подошли к моему столику, и я заметил красные, заплаканные глаза девушки.
   - Не занято? - спросил мужчина, указывая на место возле меня.
   - Нет, - я, не спеша убрал в сторону ноутбук.
   - Можно мы присядем?
   - Конечно.
   Мужчина усадил девушку справа от меня, а сам устроился напротив. Я почувствовал аромат дорогих духов. Кажется, что-то из коллекции Кристиан Диор. Она села и принялась рассматривать свои ногти. Время от времени она всхлипывала так громко, что моя рука инстинктивно двигалась к носовому платку. Под конец разговора я всё-таки не выдержал и протянул ей платок. Она взяла его, не удостоив меня даже взглядом, словно я был тумбочкой.
   - Меня зовут Баймахан, - представился мужчина.
   - Очень приятно.
   - А тебя?
   - Аскар.
   - Аскар, а дальше?
   - Анваров.
   - Гм, раньше был такой человек - Халит Анваров, один из самых богатых людей в Средней Азии.
   - Правда? - театрально удивился я.
   - Правда. Кстати, ты чем-то похож на него.
   К нам подошла официантка.
   - Что будете заказывать?
   - Минеральной воды, - не задумываясь, ответил мужчина.
   Он по-прежнему не сводил с меня свой пристальный взгляд. Я уже наигрался в гляделки и стал рассматривать девушку. Всё это время меня не покидало ощущение, что Бекпулатов тщательно меня изучает, будто пытается во мне что-то найти. Мы так и сидели, оценивая друг друга, пока официантка не принесла заказ.
   - Хочешь заработать? - нарушил молчание мужчина.
   - Хочу, - охотно согласился я. - А сколько?
   - Миллион долларов.
   Он дал мне время подумать. Я был одет в спортивный костюм, сидел в маленькой забегаловке на окраине города, и ни один здравомыслящий человек не мог бы предположить, что у меня на счету в швейцарском банке лежит несколько сот миллионов.
   - Миллионов долларов, - повторил я за ним. - Бешеные деньги. У нас в стране столько заработать честным путём практически невозможно. А в чём подвох?
   - Никакого подвоха, всё по-честному. Ты женат?
   - Нет, а что?
   - Это, - он кивнул в сторону девушки, - моя дочь, Камилла. Я хочу отдать её замуж.
   - А в чем проблема? - искренне удивился я.
   - В ней, - мужчина кивнул в сторону девушки и я заметил как до белизны в пальцах сжалась его ладонь. - Она всё время выставляет меня на посмешище. Направо - налево заводит романы, гуляет со всеми подряд, неизвестно где пропадает ночами. Одним словом - "мне нравится шалавиться".
   Он выделил последнюю фразу и с презрением посмотрел на дочь.
   - Я знакомил её с сыновьями моих друзей, но она публично насмехалась над ними, и даже била. Некоторых увозили в больницу, после близкого знакомства с ней. Я никогда не думал, что могу вырастить такого монстра.
   Он налил себе в стакан воды и трёмя крупными глотками осушил его. После чего продолжил:
   - Могла придти на званный вечер с одним парнем, а уйти с другим. Более того, пользуясь своей внешностью, она разбивала людям личную жизнь. Например, на прошлой неделе на концерте затащила парня в туалет, а потом всем рассказывала, что "он просто зверь". И даже его жене. Так она может унизить любого. Причём возраст, социальное положение, род занятий роли не играют.
   Я с интересом посмотрел на неё. Мне было любопытно, что же может подтолкнуть девушку на такие поступки. Папа в детстве обижал? Вряд ли. Сейчас он не заламывал бы руки. Братья? Кому она мстит?
   С другой стороны - в этой ситуации мне было её жаль. Ведь, не известно к кому в руки она попадёт. Деньги изменяют людей, сильно изменяют. Даже самый последний лох может превратиться в жуткого тирана, когда почувствует власть и свободу. Не "может", а точно превратится. Слабаки обычно бьют своих собак. Причём чем больше собака, тем сильнее её бьют.
   В кармане зажужжал мобильный телефон. Я обычно оставлял только режим вибрации, чтобы не привлекать внимания. Незаметно вытащив из кармана трубку, я посмотрел на дисплей. Артыков. Пришлось ответить.
   - Добрый вечер, - поздоровался полковник и извинился, что прервал мой отдых. - Я по поводу предстоящего саммита. Ребята достали всю необходимую тебе информацию - план места, список приглашённых, отель, транспорт. В общем, всё как обычно.
   - Спасибо. Я заберу завтра?
   - Мы можем не встретиться, но я передам через ребят.
   - Вас понял - передадите через ребят. Да и ещё, Махамад Абдураимович, покормите мою собаку.
   - Понял. Конец связи.
   По инструкции в нестандартной ситуации я должен вызвать ребят из наружки, которые меня прикроют. Я никогда раньше не использовал код "собака" и думал, что в моей распланированной до секунды жизни никогда не возникнет экстренных обстоятельств. Но когда к тебе подходит посторонний человек и предлагает жениться на его дочери за миллион, согласись, нормальным это назвать нельзя.
   Пока я говорил по телефону мужчина закурил, выпуская дым вниз. Туда же был обращён остекленевший взгляд, пустой, как у человека узнавшего, что он болен СПИДом. Одной рукой он закрывал лоб, пальцы другой руки нервно барабанили по столу. Жалкое зрелище.
   - Ты военный? - спросил он, после того, как я убрал телефон.
   - Нет, - коротко, не вдаваясь в подробности, ответил я.
   Мне не хотелось проводить весь вечер в этом кафе, поэтому пришлось ускорить процесс.
   - Давайте поподробнее о предстоящем бракосочетании, если это можно так назвать. Что наводит вас на мысль, что она не будет так же издеваться над мужем?
   - Не будет. Я дам вам всё необходимое: кучу денег, квартиру, машину, всё что захотите. Дальше распоряжайся этим сам. То есть, если она начнёт кривляться, выгони её к чёртовой матери. Пусть живёт, где хочет, сама зарабатывает себе на жизнь.
   Он намеренно говорил во втором лице. Не о каком-то человеке, который будет её мужем, а обращаясь именно ко мне. "Выгони её к чёртовой матери". Теперь разговор шёл не о том кто будет её выгонять, а о том что мне с ней делать. Он как бы не дал мне выбора.
   - А сами вы её выгнать не можете.
   - В том то и дело, не могу. Её мать спилась и ушла от нас, когда Камилла была совсем малюткой. Я воспитывал её, но наверно уделял ей слишком мало внимания. Я... я...не могу. Я должен дать ей последний шанс.
   Я понимал его состояние. Отдать дочь первому попавшемуся...
   - Зря вы думайте, что ваша дочь не сможет прокормить себя. Во-первых, с её внешностью можно смело идти в модельный бизнес. Во-вторых, она запросто может захомутать какого-нибудь крутого бизнесмена, который будет её всем обеспечивать. Да мало ли!
   Входная дверь крякнула, извещая о приходе новых клиентов. Двое мужчин подозрительной внешности в чёрных кожаных куртках, обвешанные перстнями и толстыми цепочками уселись за соседний столик. На гладко выбритых головах поблескивала дождевая вода, а из-под круток, на шее и руках угрожающе выглядывали синие татуировки. Не дать, не взять - бывшие зеки. На грубом бандитском жаргоне они обсуждали женщин, с которыми должны были встретиться этим вечером.
   Девушка закинула ногу на ногу. Плащ съехал призывно обнажая бёдра. Взгляд одного из зеков блуждал по ногам красавицы, а его губы расплылись в садистской улыбке. Другой оценивающе смотрел на меня. Ничего не скажешь: в СБП дилетантов нет. Это в кино Том Круз лажается на каждом шагу. Нашу наружку не раскусит ни один полевой ЦРУшник.
   - В чём-то ты прав, - отвлёк меня голос Бекпулатова. - С голоду она, конечно не умрёт. Но, знаешь как это отразится на психике? Одно дело, чувствовать, что у тебя за спиной стена - деньги, авторитет, человек, который тебя всегда защитит. И совсем другое - жить в чужом доме, чтобы с тобой обращались как с предметом интерьера. Нужда страшнее любой болезни, особенно после достатка.
   - А разве отдав её замуж вы не обрекаете её на это? Неизвестно кто, неизвестно как с ней будет обращаться... Кажется, разница не велика.
   Его лицо осунулось. Он сделал глубокую затяжку и взял себя в руки.
   - Что именно тебе не нравится: мой план или моя дочь?
   Я промолчал. Авантюризм брал верх над здравым смыслом. Это продолжалось буквально одну - две секунды, а потом, словно взорвавшийся вулкан, он вскочил, со скрежетом отодвигая стул, вытащил из кармана какие-то ключи и положил их передо мной. К связке был прикреплен клочок бумаги с нацарапанным на нём адресом. Я запомнил адрес и, скомкав бумажку, бросил её в пепельницу.
   - Я не согласен, - я сделал последнюю попытку отказаться. - Мне дорога моя репутация, мне дорога моя пусть не столь шикарная, но очень спокойная жизнь. В конце концов, я не собираюсь драться со своей женой.
   - Два года. Проживи с ней два года, а потом можешь смело разводиться. Я помогу тебе в юридических вопросах.
   Он указал на ключи.
   - Это ключи от трёхкомнатной квартиры в центре города. Завтра я переведу на твоё имя миллион. В любом случае деньги останутся у тебя. Её жизнь в твоих руках.
   Я тоже поднялся. Продолжать разговор не было смысла. Я должен был проверить, не является ли наша встреча запланированной со стороны террористов. А для этого нужно было протянуть время. Он понял, что я согласен, раньше, чем я это показал.
   - Завтра один из моих людей заедет к тебе, заберёт твои документы и оформит брак.
   - Ладно. Созвонимся.
   Сигнал тревоги, обычно ревущий в голове как пожарная сирена при любой опасности, сейчас молчал. Удивительно, неужели такое возможно? Жизнь - причудливая штука.
   Я дал Бекпулатову номер своего телефона, после чего он резко развернулся и ушёл.
   "Что мне с тобой делать, красавица?", - подумал я. Она встала и с кошачьей грациозностью направилась к выходу, так ни раз и не взглянув на меня. Я подозвал официантку, расплатился по счёту и последовал за своей невестой, поигрывая ключами.
   Мне не хотелось ехать в чужую квартиру. Что если забрать девушку к себе? Не-е-е, разобьёт мой домашний кинотеатр. Вдруг она буйнопомешанная. Воображает себя Мисс Сердцеедкой... Ладно, разберёмся.
   Едва я открыл дверь, как в лицо ударили сносимые ветром струи дождя. Девушка, казалось, его не замечала. Она вышла на дорогу и стала голосовать. Я бросил взгляд на стоянку, где стояла моя машина. Рука автоматически опустилась в карман и нащупала ключи, но... Раз уж я отказался от мысли привезти её к себе, то и "Ягуар" лучше не показывать... Первую партию мы разыграем втёмную.
   Со стоянки отъехал "Мерседес" Бекпулатова. За ним бестелесной тенью тронулся "Опель-Вектра". Мобильник молчал. Мои ребята его уже проверили по базе и позвонили бы, если бы обнаружилось что-нибудь подозрительное. Но это ещё не означает, что можно расслабляться.
   Я поднял воротник пиджака и подошёл к девушке. Мимо проносились автомобили, каждый раз обдавая нас потоками воды. Благо ждать пришлось недолго - нас заметил таксист, стоявший на той же стоянке. Девушка, не дожидаясь приглашения, юркнула на переднее сиденье и тихо назвала адрес. Водитель поглядывал на меня в зеркальце, тщетно пытаясь скрыть недоумение на лице. Я почувствовал укол раздражения, такое доминантное поведение по отношению ко мне не позволял себе даже президент.
  
   Глава 2
  
   Машина остановилась возле большого двенадцатиэтажного дома. Протяжённость дома была такой, что в темноте я едва различал конец. Подъездов сорок минимум. В этом доме жили многие шишки - вице-мэр, министр энергетики, видные деятели культуры. Я чертыхнулся про себя. Уже завтра о моём приключении узнает полгорода. Из нашего подъезда доносилась простонародная речь - два три слесаря обсуждали как лучше установить муфту. Ребята добросовестно вели меня. Думаю, они уже облазили всю квартиру и насовали туда жучков.
   Камилла стала подниматься по ступенькам. Я шёл за ней так, что мои глаза находились на одном уровне с её ягодицами и бесстыдно пялился на её попку. А для чего Бог её создал? Чтобы люди на неё смотрели. Или я не прав? Прав, кивнул я в сердцах, когда мы оказали на лестничной площадке третьего этажа и я увидел знакомый номер.
   Квартира оказалась огромной, просторной, хорошо и со вкусом обставленной. Стеклянные столы и полки придавали дополнительный объём, а мебель из дорогого дерева гармонично сочеталась с шикарным ремонтом. Из трёх комнат одна была оборудована под рабочий кабинет, другая была похожа на зал - в ней стояла большая телесистема, похожая на мой кинотеатр, диван, несколько кресел и бар. В углу стоял рояль. Третья предназначалась для уединения молодых.
   Камилла подошла к окну, сняла с себя плащ и с ненавистью швырнула его на улицу. Потом она прошла в ванну, и через некоторое время я услышал звук льющейся воды.
   Я зашёл в спальню и заглянул в гардероб. Почему я не удивлён, что тут висят её платья? Несколько десятков пар обуви... Шубы... Трям-трям-трям! Вещи Камиллы уже перевезены! Чтобы это могло значить? Я потёр подбородок и закрыл гардероб, решив не утруждать мозги понапрасну. Ладно, а где спальное бельё?
   Наконец, я нашёл одеяло, взял с кровати подушку и вышел в зал. Бросив их на диван я завалился на него и включил телевизор. Канал "Animal planet" показывал как самцы разных животных ухаживают за самками в брачный период. Занимательная передача, должен я тебе сказать. Я давно не смотрел ничего кроме новостей и политического обозрения, поэтому с интересом нацелил зыркалки на огромный экран и так увлёкся, что аж вздрогнул, когда прозвенел дверной звонок.
   На пороге стоял Сейжан, один из сотрудников СБП, который сейчас был в бригаде "черепах". "Черепахами" мы называем наблюдателей, которые находятся в непосредственной близи с объектом и не могут быстро передвигаться из-за особенностей выбранного прикрытия. На Сейжане был жёлто-чёрный костюм сантехника.
   - Извините за беспокойство, можно я проверю ваши трубы? - спросил он.
   - Да, конечно.
   Я пропустил его внутрь.
   - Жена в ванной, но вы пока можете проверить раковину на кухне.
   Я должен был играть роль, пока ребята не дадут сигнал, что можно говорить начистоту.
   - Мы проверили, Аскар Халитович, жучков нет.
   Сейжан прошёл на кухню и оголил пространство под раковиной. Хорошая маскировка, подумал я, когда в нос ударил запах мазута, исходивший от куртки Сейжана.
   - Дай мне твой сотовый, а мой возьми, - я вытащил мобильник из кармана и протянул Сеёжану, - проверьте не подключились ли к нему. Кто руководит операцией?
   - Полковник Артыков сейчас возле Папы. За старшего - Санжар.
   Я набрал номер друга.
   - Докладывай! - услышал я в трубке.
   - А шнурки тебе не погладить, товарищ капитан?
   - Э-э-э, какие люди в Голливуде! Ну что, ковбой, взяли тебя в оборот?
   - Пока не знаю. Что ты нарыл?
   - Человек, с которым ты сидел в "Космосе", - Баймахан Бекпулатов. Девушка - его дочь, Камилла Бекпулатова.
   - Это я уже знаю.
   - Оба чистые. Бекпулатов, конечно, авторитет. Но зарваться на тебя у него духу не хватило бы.
   - Само собой. Но есть и другой вариант. Его могли завербовать.
   - Ты думаешь это разведка? Или твой друг - Насим?
   - Я не знаю, Санчо. А что с моей машиной?
   - Отогнали на стоянку у твоего дома.
   - Надеюсь, не засветились?
   - Обижаешь, товарищ начальник. Слава Богу, в одной школе учились.
   - Сколько человек сейчас возле меня?
   - Три "черепахи" - сантехники. Одного мы посадили в киоск. Четыре "гепарда" курсируют по массиву.
   - Слушай команду! Отзывай всех. Оставь только продавца в киоске. В доме напротив размести одну "сову".
   - Что ты задумал?
   - Ничего. Пока ничего. Обстоятельства слишком странные, чтобы строить какие-то планы.
   Я услышал, как открылась дверь ванной. Камилла вышла на звук голосов.
   - Ещё указания будут? - спросил Санжар.
   - Нет, пока всё. И ни слова Папе! Я сам завтра поговорю с ним.
   Я сбросил линию и быстро убрал трубку, возвращаясь к Сейджану.
   - Можете проверить и ванну, - сказал я ему, жестом приглашая пройти и следуя за ним.
   - Джакузи!
   Сейжан присвистнул.
   - Небось дорогая!
   - Не то слово, - покачал головой я.
   Он несколько минут ковырялся, подсвечивая себе фонариком. В конце концов он вылез с выражением удовлетворения на лице.
   - У вас тут такая техника! Гарантию лет на сто дали?
   - Пожизненно.
   Я проводил его до двери, перехватив по пути его взгляд, который задержался на ножках Камиллы. Если бы мы были друзьями, он наверняка подмигнул бы. Но он был моим подчинённым и не мог позволить себе такую вольность. Закрыв за Сейджаном дверь, я решил заняться гигиеной. Несмотря на то, что я уже был в сауне и мог бы ограничиться душем, я из любопытства залез в джакузи. Второй сеанс массажа за этот день. В состоянии блаженного спокойствия я вышел из ванной. Камилла лежала на диване, который я приготовил для сна. Увидев меня, она поднялась и с видом заправского зомби отправилась в спальню.
   Я лёг. Подушка и одеяло сохранили её запах. Стерва, подумал я. Нужно разработать "план Барбаросса". Но это завтра, а пока... Засыпаю я быстро и сплю как медведь в январе.
   Проснувшись в шесть утра я принял душ, оделся и приготовил завтрак. В холодильнике было немного молока, яйца и сосиски. Это предназначалось не только мне, но ей. Я быстро перекусил потому, что надо было ехать домой за одеждой, документами и машиной. Перед уходом я заглянул к Камилле. Она лежала спиной ко мне и я не мог заметить как она открыла глаза. Я сел на кровати около неё.
   Она спала голой. Одеяло сбилось обнажая её восхитительное тело. Я некоторое время любовался картиной, достой кисти Рембрандта, потом глубоко вздохнул и укрыл её. Не ровно дышишь, подколол меня внутренний голос.
   Приехав на работу я первым делом направил стопы в кабинет президента.
   - Эркин Убайдуллаевич, - с ходу начал я, понимая, что у президента мало времени для таких разговоров. - Я женюсь.
   - Не понял, - нахмурился президент.
   - А что тут непонятного?
   - Так... у тебя ведь даже... нет, в смысле, женщины наверняка есть, но ведь, чтобы жениться, нужно...
   Я рассказал ему о вчерашнем происшествии. О том, что не смог отказать, что стало жаль девочку.
   - Жаль? Что? Тебе может быть жаль бездомную собаку, детей-сирот, инвалидов там... Но не эту...
   Я вопросительно поднял брови.
   - Я знаю эту Бекпулатову, - немного успокоился президент. - Мои дети часто рассказывают про её выходки.
   - Эркин Убайдуллаевич, с другой стороны это может бать подстава. Возможно кто-то пытается поймать меня "на бабе".
   - Почему тебя?
   - Не знаю. Это лишь предположение.
   - Насим?
   - Пока рано делать какие-либо предположения...
   - Так! - президент поднял руку. - У меня сейчас голова кругом. Давай отложим этот разговор.
   - Давайте вернёмся к этому, когда ребята что-нибудь раскопают, - предложил я.
   - Хорошо. Будем надеяться, что всё кончится благополучно.
   - Будем надеяться, что всё не кончится, - поправил я президента.
   - Будь по-твоему.
   После разговора с президентом, я зашёл в свой кабинет и попросил секретаршу соединить меня с полковником Артыковым. Через минуту в зуммере раздался её голос, известивший меня, что Артыкова нет, но он оставил мне конверт с бумагами, а через полчаса ко мне зашёл Санжар, неся этот самый конверт. Он небрежно бросил его на край стола.
   - Ну-ка дай я на тебя посмотрю!
   Он подошёл ко мне, положил одну руку на голову, другой оттянул веко и посмотрел в мой глаз. Потом он приоткрыл мне рот.
   - Скажи а-а-а. - он заглянул мне в рот и недоверчиво прищурил глаза. - Ты точно наш Аскар? Он был не такой, он был спокойный, рассудительный. Очертя голову, в омут не бросался.
   - Да нет тут никакого омута! - возмутился я.
   Он обошёл стол и сел в кресло напротив меня.
   - Нет говоришь? Ладно, допустим я тебе верю. Что вчера тебе сказал Бекпулатов и зачем ты повёз её в какую-то хату, если вы так и не переспали?
   - На первую часть твоего вопроса ответить нетрудно. Бекпулатов предложил мне жениться на его дочери за деньги.
   - А-а-а! И после этого ты говоришь, что всё чики-пуки?
   - Ты... Достал ты меня уже. Говорю же, нутром чувствую, что всё чисто.
   - Хорошо. Теперь самая трудная часть элементарного вопроса.
   Я взял в руки пресс-папье и повертел его туда-сюда. Компьютер пиликнул и приятный женским голосом сообщил, что мне пришла электронная почта. Я никак не отреагировал, продолжая рассматривать как летают встревоженные снежинки.
   - Неужели так плохо? - удивился Санжар, не получив ответа.
   - Представь себе девушку, которую отдали замуж не спрашивая её согласия.
   - И что? На Востоке так принято. Это нормально.
   - Нормально-то нормально, только жаль мне её стало.
   - Жаль? У тебя, видимо, в сауне сосуды в глазах расширились. Ты её видел?
   - Видел. Завидуешь?
   Санжар сдержано хихикнул.
   - Говори!
   - Проехали, - он махнул рукой.
   - Говори уже. Сказал "а", говори "б"!
   Санжар тяжело вздохнул, как уставший учитель, в сотый раз объясняющий ученику простейший пример.
   - Друг мой, слово "приключение" прекрасно сочетается с пустынями и ледниками, с путешествиями в дикие, неизведанные края... я не знаю... с таинственными людьми, заводящими разговоры на корабле посреди реки... с киностудиями, самолетами, индейскими племенами, с Африкой, да с чем угодно! Единственное с чем оно не сочетается - это охрана президента!
   Он замолчал также внезапно, как и начал.
   - Это всё, что ты хотел сказать? - спросил я, видя что Санжар не собирается продолжать столь красивую речь.
   Ответа не последовало. Санжар взял с моего стола ручку и стал вертеть её, избегая смотреть мне в глаза. Я не стал пытать друга, который не хотел показаться умником, а действительно волновался за меня.
   - Ладно, проехали так проехали. Санчо, мне нужна информация о ней. Всё, что сможешь достать.
   - Её дело у меня в кабинете. Папка побольше, чем у Аль-Масуда. Мы сейчас прорабатываем её связи с преступниками. Может через них Насим, или кто там за этим стоит, вышел на неё.
   - Ты, кстати мой телефон проверил?
   - Ах да! Совсем забыл. На вот. Чистый.
   Он протянул мне мой телефон.
   - Видишь, друг мой. Иногда и я бываю прав.
   - Ладно, - Санжар хлопнул по подлокотнику кресла и поднялся. - Ты теперь не забывай, что ты - под колпаком. Засечёшь хвост, звони мне. Почувствуешь что-нибудь странное, звони мне.
   - Уже почувствовал!
   - Что?
   - У меня какое-то жжение между вторым и третьим пальцем левой ноги. Это как-нибудь поможет?
  
   Восемь вечера. Я не сделал и половины того, что запланировал на сегодня. Отменил две встречи и проигнорировал все письма.
   - Вывожу из транса, - пошутила под конец дня секретарша, - дорого.
   Я вяло улыбнулся.
   - Набери мне номер 7038404, - попросил я её.
   - Алло, - услышал я голос Бекпулатова.
   - Это Аскар. Я готов встретиться.
   - Да, конечно. Я заеду к вам домой примерно через час.
   Я сидел, тупо уставившись в монитор, когда в комнату вошёл полковник Артыков. Старый Лис, умный Лис. Он рассказал мне несколько историй. Не знаю правда это или вымысел, но скрытые команды, вставленные в рассказы помогли моему подсознанию успокоиться.
   - Езжай домой, - сказал он в завершение разговора. - Проблему нужно решать на месте.
   Сразу после этого я собрался и уехал.
   По пути я заметил коричневый "Вольво", пристроившийся метрах в двадцати позади. Марка и номер наводили на мысль, что это свои, но нападающие вполне могли найти такую же машину и подделать номер. Это было нетрудно, если среди наших завелась крыса. Через несколько кварталов "Вольво" исчез. Потом появился снова. Уже подъезжая к своему массиву, я стал замечать наших "черепах". Перед газетным киоском я немного сбросил скорость и старик, сидящий в нём кивнул мне в знак приветствия и стал со свойственной пожилым людям аккуратностью собираться.
   Во дворе дети играли в прятки. Здесь не было места для парковки. В основном живущих здесь шишек возили на государственных автомобилях, но в стороне от дома были размещены подземные гаражи. Я только захлопнул дверцу, как ко мне подошёл тот самый старичок из киоска.
   - Молодой человек, вы слышали последние новости?
   - Нет, - покачал головой я.
   - Ужас! В Подмосковье появился маньяк, который убивает исключительно девятиклассниц.
   - Да, это действительно кошмарно. Куда только милиция смотрит?
   Он протянул мне газету.
   - Вот здесь на первой странице есть все подробности.
   Я взял из его рук туго свёрнутую газету. В середине было что-то твёрдое. Я постучал ею по ладони и оттуда вывалились ключи и записка: "Мы купили Вам гараж ".
   Я кивнул и сел обратно в машину. "Проблему нужно решать на месте", прозвучал в голове голос Домино. Я посмотрел в сторону наших окон. Свет не горел. Удивительно не то, что я о ней постоянно думаю, а то, что я могу положить конец этому бардаку одним словом. Я мог бы притащить Бекпулатова и его дочь в КНБ и допросить "с пристрастием". Да - да, нет - нет. Коротко и ясно. Но я усиленно отгонял от себя подобные мысли. Я хотел сыграть в тёмную, но так, чтобы всё было по-честному. Даже если её мне подсунули, ей не сказали, кто я. В этом я уверен на все сто. Мне была интересна сама девушка, а не риск, который с ней связан. А почему?
   - Ты наконец-то нашёл себе достойного соперника, - опять зазвучал голос Домино.
   - И что?
   - И всё, - как всегда был лаконичен невидимый собеседник.
   Поднявшись из гаража, я увидел перед собой песочницу. Надеюсь, среди детишек агентов нет, подумал я. Словно отвечая на мой вопрос, один из мальчишек вскочил и вытащил из-за пазухи сотку. Мама звала его домой. Слава прогрессу!
   Я поднялся и, как и ожидал, обнаружил, что моей благоверной нет. Хажиме!
   Бекпулатов приехал поздно вечером. Он забрал мой паспорт и поинтересовался не нужно ли что-нибудь вроде пары тысяч долларов на галантерейные расходы, на что получил отрицательный ответ. Уходя, он пожелал мне удачи. По иронии судьбы, это единственное, что мне было нужнее всего.
   Приняв душ и освежившись, я вышел в поисках приличного ресторана, где можно было бы поужинать состоятельному человеку. При этой мысли я невольно ухмыльнулся. И почему все богачи считают, что за деньги можно всё? Опыт - вот чего действительно не купишь. Ещё в ранней молодости я начал составлять список вещей, которые не купишь за деньги. В него входил, по мере поступления: шарм, класс, навык и много другое.
   Основательно поужинав, я вернулся домой. Камиллы до сих пор не было.
   Я не ждал её. Мой учитель психологии всегда утверждал, что у женщин есть врождённое оружие: они могут безнаказанно опаздывать. А когда мужчина ждёт, в его мозгу между нейронами образуются связи. То есть, даже отрицательные эмоции положительно влияют на взаимоотношения людей. Поэтому я не ждал её. В академии нас научили управлять подсознательным. Нельзя просто сказать себе не "думай об этом". Попробуй не думать о большом розовом апельсине. Вот не думай об этом большом розовом апельсине. Получается? Нет, ты не думаешь об оранжевом. Розовый апельсин, это розовый апельсин. У него и вкус другой. Ладно, это я так. Чтобы не думать о чём-то надо это "переварить", "усвоить". Я постарался ярко, почти на уровне галлюцинации представить себе её образ, её плавную, грациозную походку, попытался мысленно прикоснуться к ней. Через некоторое время она мне надоела и гордо покинула моё сознание.
   Тогда я решил обустроить своё жилище. Оборудованная под кабинет комната, наверняка, моя территория. Именно здесь я оставил ноутбук, поставил на зарядку сотовый телефон, в запираемый ящик стола убрал документы и другие бумаги, привезённые с работы.
  
   - Представляешь, что он сделал? Она выкинул меня из дома. Он отдал меня первому попавшемуся чморику.
   Камилла со слезами на глазах рассказывала свою историю лучшей подруге пока та готовила ужин.
   - Не хнычь, мы что-нибудь придумаем.
   - Ну что мы придумаем? Что? Через неделю отец оформит все документы и уедет в Англию...
   - Хорошо, что ты хочешь от меня услышать? - грубо оборвала её подруга. Она резко повернулась и посмотрела на Камиллу. - Что ты допрыгалась? Что теперь каждый неверный шаг может привести к... к... к неизвестно чему.
   - Не-ет, - протянула Камилла, роняя голову на стол.
   Она давно доводила отца, но никак не ожидала, что он так поступит с ней. Так нельзя, повторяла она самой себе в тысячный раз. Вот, когда у меня будут дети, я никогда не буду лезть в их личную жизнь!
   - Не хнычь, - подруга подсела к ней и обняла её, - Лучше расскажи мне о нём.
   - Ну, он... он... высокий, под метр девяносто, - Камилла пожала плечами. - Нормальный такой, без брюшка. Можно сказать, атлет. Глаза чёрные, коротко стриженный... что тебе ещё сказать?
   - Ноги, попа? - лукаво улыбнулась Надя.
   - Да отстань ты!
   Камилла передёрнула плечами, вроде бы отталкивая подругу.
   - Да я серьёзно. Ну же...
   - Ноги ровные, попа нормальная. Я бы даже сказала хорошая.
   - О-о-о! А взгляд?
   - Очень сильный. Стальной. Он весь вечер, не отрываясь, смотрел папе прямо в глаза.
   - Я смотрю, не всё так плохо.
   - Что? Ты... блин, вместо того, чтобы поддержать, посочувствовать, ты...
   - Что я?
   Надя поняла, что буря прошла стороной. Она пересела на противоположную сторону стола и закинула в рот орешек.
   - Ну-ка давай о нём поподробнее. Где работает?
   - Не знаю.
   - Дом, машина?
   - Нет, кажется нету. Нет, квартира-то, наверно, есть.
   - Как одет?
   - Просто. Спортивный костюм, "Фила", что ли.
   - Ну! Мать, ну рожай давай.
   - Всё! Ещё вопросы будут?
   - Не заметила какие-нибудь украшения: перстень, цепочку.
   - Нет, по-моему не было. Но заметила часы. Подделка под Булгари. Помнишь, мы видели в каталоге за пятнадцать тысяч долларов?
   - Хорошо, теперь нарисуй мне его психологический потрет.
   - Флегматик. Спокойны, даже немного медлительный. Очень ровный голос и ритмичная речь. Значит мир он воспринимает на слух. Но рассматривал меня долго и упорно. Одно из двух - либо заинтересовался, либо изучал меня так же как и я его.
   - Скорее первое, - усмехнулась Надя.
   - Скорее второе.
   - Тебе виднее. Давай дальше.
   - Сильный. По крайней мере с папой может справиться спокойно. Зато нервничал, когда я указала ему на его место.
   - Ну, это любой мужик занервничает.
   - Я бы сказала, что он по природе - лидер. Привык к роли ведущего.
   - Умный?
   - Да, не дурак.
   - Во даёшь, мать. Я уже тебе завидую. А как ваша первая брачная ночь?
   - Да никак. Я собиралась огреть его чем-нибудь потяжелее, но не успела. Он постелил себе на диване.
   Подруга укоризненно посмотрела на Камиллу. Она никогда не поддерживала её драчливость.
   - Ты для этого получала чёрный пояс? Чтобы бить мужа? Тебе не говорили, что драться нехорошо?
   - Ой, говорили, говорили. Знаешь, сколько мозги промывали? Когда получала чёрный пояс, тренер запарил: "Теперь по твоему поведению будут судить обо всех ушуистах. "Теперь ты пример для подражания" - передразнивая тренера, занудным голосом произнесла Камилла.
   - И?!
   - Что и?
   - Ты собираешься использовать его вместо груши.
   - Конечно. Мне особенно нравится бить сильных людей.
   - Садистка.
   - Это точно, - с улыбкой согласилась Камилла.
   Подруга умела поднять настроение. Они познакомились на конкурсе красоты четыре года назад, где Камилла выиграла первый приз, а её новая знакомая - титул "мисс Обаяние". Надя была на три года старше Камиллы и мыслила, как взрослая, умудрённая опытом женщина, но это не помешало им сблизиться и стать лучшими подругами. Большую часть времени они проводили вместе, а в самые трудные минуты бежали друг к другу за помощью и советами.
   - Ладно, - Надя встала, налила в тарелку борщ, положила её перед Камиллой и села сама за стол. - Надо разработать план боя. Как ты собираешься его доводить до белой горячки?
   - Как обычно, для начала пару вечеров проведу у тебя. Потом поиграем в молчанку, гляделки и терпелки. А потом... - она приподняла бровь и хитро улыбнулась.
  
   Глава 3
  
   Она вернулась далеко за полночь. Ничего не сказав, прошла в спальню и демонстративно закрыла дверь. Но меня это нисколько не разозлило. Схватка - это моя стихия и чего-чего, а хладнокровия мне не занимать. Я слышал как за стеной она приготавливалась ко сну. Чересчур долго и громко. Она думала, я зайду к ней. Щас, не дождёшься... Словно прочитав мои мысли, она выключила свет и легла.
   Спалось плохо, я никак не мог привыкнуть к новому месту и всю ночь ворочался, хотя... Я часто плохо спал. Когда мы выезжали за границу, я мог трое-четверо суток не спать вообще и относился к этому равнодушно. Врачи сказали, что если мой организм не требует сна, ну и чёрт с ним. Недосыпание само по себе не так страшно, как нервы потраченные по поводу этого.
   Утром тело ныло от неудобного лежания. К тому же я уже несколько дней не занимался и мышцы ныли. Вместо тренировки я решил пробежаться. Когда бежишь, на время превращаешься в робота, нервы успокаиваются, мысли выстраиваются стройными рядами. А это мне было, ой как, нужно. Свежий воздух и утренняя прохлада. В едва успевшем открыться магазинчике я купил бутылку минералки и залпом осушил её. Многие для получения удовольствия курят гаванские сигары, пьют дорогое вино и едят чёрную икру, а мне достаточно утренней прохлады и минеральной воды.
   Я увидел, как на пробежку вышли отпрыски знатных особ. Некоторые гуляли со своими собаками. Сейчас считается круто держать ротвейлера или какого-нибудь другого боевого пса.
   Санжар ослушался моего приказа. На углу дома я заметил фургон без опознавательных знаков, в котором должны были находиться наши "черепахи".
   Вернувшись, я принял душ и приготовил завтрак. Потом заглянул в спальню. Она лежала на спине, разметавшись на кровати. Её грудь плавно поднималась и опускалась, но я был больше, чем просто уверен, что она не спит.
   Ладно, поем и на работу, подумал я. Уже у самой двери я услышал, как она поднялась с кровати.
   Весть о том, что я женился, пронеслась по аппарату президента со скоростью цунами. Кто у нас такой сплетник я так и не узнал, зато получил несколько подарков и шуточных поздравлений.
   - Ну, рассказывай, как она? - встретила меня у порога секретарша.
   - М-м-м, персик, - не задумываясь солгал я.
   - Везёт же людям, - вздохнула она и мечтательно закатила глаза.
   Через пару часов ко мне зашёл Санжар. Цель его визита была написана у него на лбу. Он раскопал всё что можно было о Камилле. Я понял это сразу, хотя в его руках не было ни папки, ни дискеты, на которой могло бы быть её досье. Он вообще редко когда что-либо записывал. Я часто сравнивал его мозг с терминатором Т-3000. Это тот, который из жидкого металла. Так вот, мозг Санжара был похож на жидкий металл - отливаешь что-нибудь на нём и он застывает, сохраняя информацию навеки.
   Он сел в кресло напротив меня и выдержал продолжительную паузу, глядя мне в глаза.
   - Итак, Камилла Бекпулатова... - начал я за него.
   - Что именно ты хочешь о ней знать? - спросил он через некоторое время.
   - Глупый вопрос, конечно всё.
   - Думаю всё не захочешь, mon ami.
   Он опёрся локтём левой руки о стол и наклонился ко мне.
   - Ну хорошо, - пошёл на уступки я, - тогда только факты, без подробностей.
   Он с улыбкой смотрел мне в глаза и покачал головой.
   - Её послужной список не поместится у тебя на столе.
   - Мозги не парь. У меня мало времени.
   Он откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы рук.
   - Она на шесть лет младше тебя. Рост метр семьдесят шесть, вес пятьдесят три килограмма. Родилась здесь, отец Баймахан Бекпулатов. Мать - Салтанат Нурсултанова, в прошлом известная певица. Она ушла из семьи, когда девочке было семь лет. Отец пытался повторно жениться, но безуспешно. Училась в школе-гимназии номер пятьдесят. В детстве занималась художественной гимнастикой, с двенадцати лет и до сих пор занимается боевым ушу. Как ты понимаешь, чёрный пояс. В семнадцать лет участвовала в республиканском конкурсе красоты и получила первый приз. В настоящее время учится на факультете журналистики. Опуская драки, скандалы и любовные сцены, вот пожалуй и всё.
   - Родственники, друзья, знакомые.
   - Не поверишь, но родственников нет. Это конечно противоречит правилу, что количество родственников прямо пропорционально размеру банковского счёта, но факт налицо. Отец - единственный ребёнок в семье, со стороной матери отношения порваны давно и безвозвратно. Есть подруга. Василькова Надежда, "мисс обаяние" на том же конкурсе.
   Он рассказывал мне о Наде, когда зазвонил внутренний телефон.
   - Аскар, мой бездельник не у тебя? - раздался из трубки голос полковника.
   - У меня.
   Я протянул Санжару трубку.
   - Да. Понял, - он положил трубку и обращаясь ко мне сказал. - О продолжении этой замечательной сказки Шахерезада расскажет тебе завтра.
   - Иди, бойскаут! Будешь подглядывать в замочную скважину, накажу. В угол поставлю.
   - На, - Санжар вытащил из кармана обложку одного из журналов, на которой красовалась сочная фотография Камиллы, - отсканируй и повесь на рабочем столе.
   Вернувшись домой в одиннадцатом часу, я опять не обнаружил её дома. Ничего, это всего лишь второй день. Ей нужно успокоиться. Я лёг спать и не заметил, как она пришла.
  
   Суд собрался на заседание в баре фитнес-клуба. В роли судьи как обычно выступала Гуля. Холодный взгляд миндалевидных глаз был устремлён на разбитый перед клубом газон. Она стряхнула пепел с сигареты и отпила из бокала колу, когда подошли Надя и Белка. Надя всегда пыталась защитить выбранных в качестве мишени мужчин, а ярая феминистка Белка поливала их грязью.
   Не отступили от регламента и в этот раз. Камилла надломила круассан и с видом невинного младенца произнесла:
   - В конце концов он может оказаться такой дрянью!
   - И окажется! - поддержала её Белка. - Я порядочных мужиков ещё не встречала. А то, что у него нет вредных привычек наводит на размышления.
   - Какие размышления? - возмутилась Надя. - Хороший человек, он и в Африке хороший.
   - Знаем мы таких пай-мальчиков. Небось, в школе учился на одни пятёрки, девочек за косички не дёргал. Он в первый же месяц из тебя всю кровь высосет. Постирай мне носки, погладь мне рубашку... А вот мама мне гладила... А мама такие пироги готовила... Так крупно повезти может только такому лопуху.
   - Что мы ещё о нём знаем? - спросила Гуля.
   - Он загадочный, у него есть тайна.
   - Говорю же - маньяк.
   Белка хлопнула тыльной стороной одной ладони по другой и откинулась на спинку стула, закидывая ногу на ногу.
   - Какая тайна? - продолжила Гуля, не обратив внимания на реплику Белки.
   - Он запирает свои вещи в ящике стола. А ещё у него ключи с гравировкой "Ягуар".
   - Гм, действительно есть над чем подумать, - Гуля положила сигарету на край пепельницы и поманила пальцем бармена.
   - Был такой! - воспользовалась заминкой Белка. - У Катьки, помните? Он всё марки свои от неё прятал. А она думала, он деньги откладывает на чёрный день.
   - Ой, да эта Катька твоя - дура дурой, - Камилла криво усмехнулась. - Можно подумать, она в состоянии найти себе приличного мужика.
   - То ли дело мы, девочки!
   Надя подмигнула присутствующим, когда в бар вошли двое накаченных парней в обтягивающих майках. Они о чём-то увлечённо беседовали и как будто не заметили девушек, усевшись прямо возле них. Оскорблённая таким откровенным невниманием Камилла поднялась и сладко потянулась.
   - Что-то мышцы затекли! Пойду, прогуляюсь.
   Она направилась к выходу, по пути неуклюже толкнув соседний столик.
   - Ой, простите, мальчики! Я такая неуклюжая.
   - Ничего страшного, - заверил её Санжар, вытирая со стола разлитую колу.
  
   Восемь утра. Мои ребята собрались в приёмной на утреннюю планёрку. Я немного задержался в гараже, пока специалисты из СБП проверили мою машину на наличие приборов слежения. Подходя к кабинету я услышал гул голосов и дружный смех.
   - Тихо, тихо, тихо. Сейчас будет самое главное. Оказывается, в нашем Ромео есть та-а-айна!
   И чего в этом такого смешного, подумал я про себя.
   - Слушай, Санчо, а что она в жизни такая же sexy как и на фотках.
   - М-м-м, просто фан-тас-тически сексуальная!
   Я молча вошёл. Голоса разом стихли, а глаза моих подопечных устремились в пол. Только Санжар еле сдерживал улыбку. Я жестом приказал секретарше открыть дверь моего кабинета и впустить присутствующих. Когда посторонние скрылись я резко выбросил вперёд руку. Пальцы впились в тело Санжара под плавающими рёбрами с левой стороны. Он хрипло выдохнул, но принял удар довольно спокойно.
   - А ты что здесь нарисовался? - спросил я его. - Ты разве не должен быть возле Папы?
   - Я занимаюсь твоим вопросом, - коротко ответил он. - Есть новости.
   - Хорошо. Я быстро проинструктирую ребят, потом поговорим.
   Я постарался освободиться как можно раньше, но всё же Санжару пришлось просидеть около часа в углу моего кабинета прежде, чем мы остались наедине. Он водил пальцем по листам небольшого декоративного растеньица, стоявшего на подоконнике, когда я отпустил последнего посетителя и посмотрел в его сторону. Выражение лица Санжара не предвещало ничего хорошего.
   - Говори, что стряслось?
   - Вчера вечером Домино получил весточку от Провода.
   Провод, он же Виталий Хабенский, он же Макс Картер, был одним из наших лучших агентов. Пять лет назад, когда его семья иммигрировала в США, Провод дважды отличился, как талантливый хакер. Его не смогли поймать, поскольку ФБР не успело доказать связь между ним и проникновением в сервер крупнейшего американского банка. Один из генералов решил использовать знания Провода и отличительные особенности его чисто русского типа мышления, чтобы украсть секретные разработки русских. После нескольких успешных операций Провода взяли внештатным работником. Они долго ковырялись в его прошлом и даже погружали в гипноз, но так и не обнаружили следов нашей скромной работы. Провод ни разу не прокололся и мы всегда были уверены, что можем на него положиться.
   - Что пишет наш заокеанский друг?
   - Он копался в удалённых файлах одного не очень весового, но весьма противного агента и нашёл твой файл.
   - И что там есть в этом моём файле? - удивился я.
   - Всё! - исчерпывающе ответил Санжар и цыкнул.
   - И что ты думаешь по этому поводу?
   - Во-первых, у нас завелась крыса. Во-вторых, кто-то интересуется твоей персоной не только из любопытства. В-третьих, у этого кого-то длинные щупальца и рано или поздно...
   Я встал, подошёл к стоящему на столике сбоку кофейнику и налил себе в кружку немного крепкого бразильского кофе. События принимали неприятный оборот. Я почувствовал неприятный холодок внутри и попытался заглушить его.
   - Кто в курсе?
   - Домино сразу доложил Папе. Кроме них в курсе только я, а теперь и ты.
   Он помолчал давая мне переварить обрушившуюся как снег на голову новость.
   - Кстати, Папа хочет сделать тебе свадебный подарок, - продолжил он.
   - Молодец. Вам стоило бы брать с него пример.
   - Он хочет отправить тебя в кругосветное путешествие.
   Улыбка сползла с моего лица. Такого я никак не ожидал.
   - Мой тебе совет - поезжай. Бери с собой свою цыпочку, наслаждайся жизнью, а потом потеряйся где-нибудь в Южной Америке. Самба, текила, карнавалы!
   - Санчо! - сухо оборвал я друга. - Мне пока что бояться нечего. А водочки хряпнуть я и здесь могу.
   Санжар не любил спорить. Тем более со мной. Тем более, когда чувствовал, что я включил режим "осла". Он хмыкнул, пожал плечами и удалился, а я продолжил работу, выбросив из головы все посторонние мысли. Я постепенно стал привыкать жить под прицелом.
   Я вернулся домой, погружённый в размышления о смысле бытия в целом и моём пребывании на этой планете в частности. В этом контексте отсутствие жены я воспринял как должное. В этот вечер Камилла вообще не вернулась. Жутко хотелось поехать в спортзал, выпустить пар и попинать грушу, но я не решился ехать. На улице шёл мерзкий дождь и дул сильный ветер. Я уже больше месяца ездил на одних и тех же покрышках, хотя обычно менял их каждые две недели. Причин остаться дома нашлось много.
   Я зашёл в пустую кухню. Нужно было зайти в супермаркет и купить продукты, но я забыл. А Камиллу такие мелочи волновали меньше всего. Женился называется. Я захлопнул дверцу огромного трёхкамерного холодильника, такого же пустого и ледяного как и сердце моей Снежной Королевы, и вытащил телефон. Заказав еду, я собирался забросить телефон подальше и уткнуться в телевизор, но мне стало любопытно, где же она проводит вечера. Я связался с командой следивших за ней "гепардов" и узнал, что она у подруги. Это обстоятельство никак не укладывалось в общую картину. Я думал, что когда ловят "на бабу" эта самая баба должна по крайней мере находиться возле объекта. Или они проводят своего рода психологический прессинг? Странно.
  
   - Я останусь сегодня у тебя?
   Надя кивнула.
   - Мать, а ты не боишься, что он разбушуется?
   - Нет, не боюсь. Я хочу этого.
   - Плохая ты. Злая. Пошли сериал смотреть.
   Они наложили поп-корн в большую тарелку и уселись перед экраном. Трогательная история о том, как двое влюблённых подростков боролись за свою любовь, проходя немыслимые испытания, глубоко задели нежную Надю. Слёзы лились ручьём. Камилла с безучастным видом перемалывала поп-корн.
   - Неужели тебе совсем не интересно? - удивилась Надя, вытирая заплаканные глаза.
   - Не-а. Знаешь что мне действительно интересно.
   - Что?
   - Папа ведь оставил ему миллион долларов.
   Надя вопросительно посмотрела на подругу.
   - Ты всё о своём. И что тут такого интересного?
   - Ну вот если бы тебе дали миллион, что бы ты сделала?
   - Купила бы себе что-нибудь. Машину, например. Или поехала в Европу.
   - И я тоже. И любой другой человек. А он... он как будто не замечает этих денег. Просто живёт себе дальше.
   - Может он - жуткий жмот.
   - Нет, не похоже. Он пользуется дорогой туалетной водой, у него туфли за четыреста долларов.
   - Ты хочешь сказать...
   - Я ничего не хочу сказать. Я мало, что о нём знаю и с каждым днём мне становится всё интереснее.
   Камилла прожевала очередную порцию поп-корна и продолжила.
   - И потом. Ты спрашивала про первую брачную ночь, я сказала, что ничего не было. На следующее утро он зашёл в спальню.
   - Ты как всегда была неглиже!
   - Угу. Он подошёл и сел на кровати. Но!
   Он подняла вверх указательный палец.
   - Но, - повторила Камилла, подчёркивая значительность своих слов, - не прикоснулся ко мне. А по всем законам жизненной психологии должен был.
   На некоторое время воцарилось молчание. Первой не выдержала Надя.
   - Завтра ты должна всё о нём узнать.
   - Ладно, я затащу его в постель, там он выдаст мне все свои секреты.
  
   Солнце лениво поднимало своё толстое пузо над горизонтом. На небе плыли рваные облака, гонимые усталым ветром. Воздух был настолько чистым, что нам, жителям мегаполиса, казался наполненным особым ароматом.
   Я погладил рукой холодную крышку капота машины и подумал о том, что пора ехать в техотдел. Мимо пронёсся "Мини-купер". Временами мне хотелось такую маленькую неприхотливую малолитражку, но сейчас "Миник" привлёк моё внимание не из-за этого. На сидении возле водителя лежал мощный бинокль. Слишком бросающаяся в глаза машина, чтобы использовать её для слежки, но чем чёрт не шутит.
   Днём я сказал об этом Артыкову. Домино сухо кивнул головой, даже не записав номер. Похоже, он уже в курсе.
   - Аскар, мы все и я лично пришли к мнению, что тебе нужно исчезнуть на пару месяцев.
   - А кто будет работать, когда меня не будет?
   - А кто будет работать, когда тебя грохнут?
   Хорошее настроение убежало. Не боятся смерти и хотеть умереть - разные вещи. Я не хотел умирать. А раз Домино, не отличающийся паникёрством, так открыто говорит о возможности в скором времени увидеться с Всевышним, то... Я потёр нос, рассматривая обстановку кабинета Артыкова, который привык видеть исключительно в полутьме. На стенах висели карта города, с обозначенной на ней маршрутами движения кортежа (мы знали эту карту наизусть), на противоположной стене была карта страны, свободные места заполняли различные плакаты, показывающие деятельность президента.
   На столе стояла шахматная доска. Фигур осталось мало, партия подходила к концу, символизируя моё сегодняшнее состояние. Я сделал ход королём в сторону центра доски. Обычно прячущийся в углу, теперь, конце игры он должен выйти и помочь остальным фигурам решить исход.
   - Я не могу.
   - Скорее не хочешь. Тебе нравится эта игра...
   Пока я задумчиво рассматривал доску, Домино закурил. Он глубоко втянул в себя густой дым сигары, задержал дыхание на несколько секунд, а потом медленно выдохнул.
   - Когда ты последний раз задавал себе вопрос о том, кто ты? - спросил Домино, разглядывая кончик своей сигары. Не дожидаясь моего ответа он продолжил, - Думаю давно. За время, которое прошло с того момента, многое изменилось и ты стал забывать о том, кто ты. Позволь мне поведать тебе кое-что. Не знаю, кем ты был раньше, но сейчас ты - сокол. Сильная птица, сидящая на плече своего хозяина. Он отпускает тебя и ты летишь высоко в голубом небе. И у тебя появляется такое чувство, будто тебе принадлежит весь мир, небо и звёзды. Тебе кажется, что ты свободен. Ты видишь зайца, камнем падаешь вниз и вонзаешь когти в его мягкую плоть, упиваясь чувством превосходства. Тебе кажется, что ты - Властелин Миров. Но надо возвращаться. Ты взмываешь вверх и через минуту снова садишься на плечо хозяина. Полёт окончен. Мечта уступает место реальности. А реальность такова: ты свободен ровно на столько, на сколько твой хозяин позволяет тебе быть свободным. Это касается не только тебя. Это касается всех нас.
   Домино был прав. Работа превратилась в рутину и тяга к переменам пересилила чувство долга.
   Я грустно покачал головой и поднялся. Полковник последовал моему примеру и также встал. Наши лица оказались на одном уровне и я увидел впалые и грустные глаза, делавшие полковника похожим на Аль Пачино.
   - Ты ведь с самого начала знал, что что-то подобное произойдёт. Знал что тебя не оставят в покое.
   Он тяжело вздохнул и положил руку мне на плечо.
   - Но чтобы там ни было помни, я с тобой.
   - Я напоминаю вам вас в молодости? - предположил я и, увидев, как просветлели грустные глаза, понял, что попал.
  
   Глава 4
  
   Я оставил машину у обочины и подошёл к газетному киоску. Старик помахал рукой ещё когда я был на дороге.
   - Слышали последние новости? - начал он без приветствия. - Мисс Вселенная даёт благотворительный ужин.
   Я нахмурился. Рассеянно пошарив в кармане, я достал несколько монет и протянул ему, принимая из его рук свёрнутую газету. Подходя к дому я бросил взгляд на наши окна, в них горел свет. Повернувшись на каблуках я стал рассматривать противоположный дом, в котором разместился наблюдатель-"сова". Не обнаружив никаких признаков, выдававших нашего агента, я зашёл в подъезд.
   Сюрпризом стал не столько запах домашней еды, который я почувствовал, едва поднявшись на лестничную площадку, сколько кардинально изменившееся поведение моей красавицы.
   Камилла сушила волосы возле зеркала и что-то напевала, пританцовывая в такт песни. Я первый раз услышал её низкий, но очень мягкий голос. Она только вышла из душа и источала удивительный аромат. На ней была светлая шелковая рубашка, которая слегка намокла и просвечивала, открывая взору восхитительное загорелое тело. Камилла была ослепительна, настолько ослепительна, что даже глазам становилось больно.
   Мне потребовалось несколько минут, чтобы переодеться и прийти на кухню, где за время моего отсутствия Камилла накрыла стол, на котором стояла большая тарелка с бифштексом и жареной картошкой. Неужели она столько ест, удивился я. Камилла вошла на кухню и увидев моё замешательство жестом показала, что это мне. Я сел и не спеша принялся за трапезу. Если бы она хотела убить меня, то лучшим способом было бы отравление. Подсыпь яда в еду и дело в шляпе. Нет. "Гепарды" не дадут ей уйти. Так что можно не волноваться. Я закинул в рот огромный кусок бифштекса, наслаждаясь разлившимся по всей полсти рта соком.
  
   Что ж, стерва стервой, но готовит замечательно. Себе она положила немного салата и пару булочек. Несмотря на то, что она только что искупалась, я заметил на ней косметику. На ресницах тушь, привлекающая внимание к глазам, на губы нанесён увлажнитель. Влажные губы заводят мужчин с пол-оборота. Кто-кто а она об этом знает лучше всех. Значит, линия фронта перенеслась на мою территорию. Она залезла на стул напротив меня и принялась, не спеша, есть. Фрейд утверждал, что если мужчина и женщина едят вместе, то они подсознательно готовы к интимной близости. Бекпулатов предупреждал меня, что она хороший психолог. Посмотрим насколько.
   Я чувствовал, что она следит за мной. Хотя она все время смотрела в тарелку, я чувствовал на себе взгляд. Глаза женщины обладают гораздо более широким обзором, чем у мужчины, ведь ни одну женщину пока ещё не застукали в том, что она пялится на мужчину. Мне было трудно контролировать свой взгляд. И хотя я помнил об опасности, основной инстинкт взял верх над инстинктом самосохранения. Шёлковая рубашка, и без того подогнанная по размеру, намокла, прилипла, к тому же последняя застёгнутая пуговица была на уровне солнечного сплетения. Вместо мыслей о том, как её расколоть, в голову лезли мысли о том, что полуприкрытая нагота возбуждает гораздо сильнее, чем полная.
   Я медленно пережёвывал мясо, думая о взаимоотношениях мужчин и женщин, а мой взгляд перескакивал с одного кухонного прибора на другой. В какой-то момент я посмотрел на неё. Она, не поднимая лица, посмотрела на меня снизу-вверх и провела языком по губам. Я мог бы поиграть с ней, доказать, что я тоже крут и могу выдержать самый возбуждающий взгляд. Но я предпочёл забаррикадироваться. Это соревнование было абсолютно ни к чему и победивший мог оказаться проигравшим.
   Я продолжал молчать. Она ставила меня в положение, которое шахматисты называют цугцванг, позиция, в которой любой ход приводит к поражению. Единственное, что я мог делать, чтобы не запутаться в её паутине - делать вид, что не замечаю её.
   Полчаса. Было обидно осознать, что я выдержал всего несколько раундов против смазливой Барби. Закинув в рот последний кусочек бифштекса, я встал из-за стола, взял тарелку и собирался положить её в посудомоечную машину, но Камилла мягко взяла меня на запястье. Я невольно повернулся к ней и наши взгляды опять встретились. Она медленно опустила ресницы на какое-то мгновение и снова открыла блестящие как два драгоценных камня глаза. Это было сделано, чтобы проверить мою реакцию. Если бы я также моргнул, это значило бы, что установлена связь, и она может управлять мной. Но я не сделал этого.
   Она взглядом указала мне на стул, давая понять, что уберётся сама. Мне было и смешно и обидно одновременно. Если бы она захотела познакомиться со мной где-нибудь на светском приёме или благотворительном вечере, ей это стоило бы немалых усилий. Каждое моё слово весило бы тяжелее сизифова камня. А в тот момент эта ... не хочу говорить кто, позволяла себе играть со мной, как с каким-нибудь денди. Я должен был расставить всё по местам, но верх брало качество сделавшее когда-то давным-давно обезьяну человеком - любопытство. Мне было интересно, что стоит за таким поведением. И если бы я сразу раскрыл свой королевский стрит-флэш, то возможно никогда бы не узнал, что у неё - фулл-хаус или пара шестёрок?
   Я отказался от предложения и довёл начатое до конца, убрав со стола посуду и стерев крошки. Потом я заглянул в холодильник, предусмотрительно забитый до отказа всякой всячиной. Я усмехнулся, подмечая, что все продукты исключительно натуральные. Наверно, прочитала не одну книгу о вкусной и здоровой пище. Меня учили уважать таких противников. Я достал из холодильника сок и налил себе полный стакан. Она по-прежнему сидела на стуле, уперевшись на руку, и внимательно следила за каждым моим движением. От её взгляда у меня заурчало в животе, я почувствовал, что моё тело отвечает на её призыв, не зависимо от приказов центральной нервной системы. Я быстро вышел в другую комнату, не хотелось, чтобы она заметила раскол в моей армии. Я сел в кресло и положил на колени ноутбук. Мне нужно было отвлечься.
   Очень скоро она вышла. Пройдя к телевизору, она взяла пульт и легла на диван, закинув ноги на спинку. Боковым зрением я уловил, как рубашка плавно сползла, обнажая бедра. Во рту пересохло и одного стакана сока оказалось мало. Пришлось наполнить его ещё раз. Я пытался дочитать ту книгу о Второй Мировой, но Камилла была слишком соблазнительной, чтобы мои глаза смотрели на монитор, а не на её грудь, которая медленно поднималась и опускалась. Третий размер, невольно подумал я. Она сладко потянулась, довольная, как ленивая тень, дождавшаяся ночи.
   Время шло. Каждая сторона удерживала свои позиции, но если в моём случае затишье означало передышку, то у неё тишина грозила превратиться в бурю. Женщина, тем более такая как Камилла, пойдёт до конца. Надежды на то, что она бросит свою затею, было мало, а я хотел удержать её от близкого физического контакта ещё по крайней мере пару дней.
   Стрелка часов перевалила за двенадцать. Независимое телевидение пустило в эфир фильмы "для взрослых". Я поднялся и вышел в рабочий кабинет. Опустив на стол своего электронного друга, я захлопнул дверь. Моё внимание привлекла маленькая кнопка на круглой ручке. Я не преминул нажать её и устроился поудобнее на широком вращающемся кресле. Конечно, не такое удобное как то, что стоит у меня на работе, да и фиксатора поясницы нет, но тоже не плохо. Прошло ещё около получаса, когда я почувствовал её присутствие и слегка повернул голову. Ничего не было видно через матовое стекло двери, но в абсолютной тишине, нарушаемой лишь тиканьем моих часов, я услышал еле различимый щелчок дверной ручки. "Занято!", крикнул я про себя и продолжил чтение. Мои вегетативные процессы очень скоро вернулись в нормальное состояние, чего, вероятно не скажешь о моей прекрасной половине. Я дал ей ещё час.
   Выйдя в зал я увидел как Камилла тихо посапывала на диване, свернувшись калачиком и подложив руки под голову. Я взял из спальни одеяло и укрыл её. На сегодня бой окончен. Ничья в мою пользу. Я лег на кровать и моментально заснул, едва голова коснулась подушки. Камилла не давала мне покоя даже во сне. Я видел её обнажённой, она манила меня. Теперь я понял, что её отец имел в виду. Ни одна из женщин, с которыми я был, не могли сравниться с Камиллой.
  
   Меня разбудили запах кофе и звуки радио. Я посмотрел на часы - семь утра. Я встал, надел трико взял в руки майку и пошёл на источник звука. Камилла делала зарядку в зале. По движениям я понял, что это тай-цзы - китайская гимнастика, неотъемлемая часть ушу. Точность движений говорила об очень высоком уровне подготовки. Как и подобает профессионалу, она не обращала внимание ни на что, пока не закончила весь комплекс. Это что-то вроде медитации. У нас в каратэ тоже есть такие комплексы, которые называются ката, но я уделял им мало внимания, чаще делая акцент на силе и скорости реакции, за что мне часто попадало от сенсея. А в айкидо таких комплексов нет.
   Я стоял в дверном проёме и с интересом наблюдал за ней. На ней были плотно облегающие шорты и светло-серый топ. Закончив она повернулась и медленно снизу вверх осмотрела на меня. Сначала её взгляд задержался на моём брюшном прессе, потом она взглядом ощупала грудь, бицепсы и плечи. Слава Богу, стесняться мне было нечего. Поднимаясь выше она посмотрела мне в глаза, улыбнулась и слегка прикусила губу. Без макияжа она выглядела не так эффектно и броско, но очень привлекательно. На смену женщине-вамп пришла обаятельная милашка. Я улыбнулся в ответ и пошёл дальше по коридору. Из кухни доносился запах тостов, но я умылся и достал кроссовки. Она последовала моему примеру и мы вышли на пробежку.
   Солнце уже поднялось довольно высоко и приветствовало нас весёлыми зайчиками, играющими на листьях деревьев и стенах домов. Я остановился у подъезда и потянулся. Захрустели суставы. Я пообещал себе, что вечером обязательно пойду на тренажёры даже если начнётся мировая война.
   Как обычно на прогулку вышли многие из наших соседей. Собаки делали свои дела, а спортсмены бегали трусцой. Камилла шагнула вперёд и наклонилась, чтобы поправить язычки кроссовок. Спортсмены стали спотыкаться. Даю голову на отсечение, что у них, как и у меня, появилось сильное желание похлопать её по попке. "Ни-изя", остановил я себя. Она задержалась в такой позиции чуть дольше, чем это было нужно и затянула шнурки, а потом выпрямилась и побежала лёгким бегом. Я пристроился к ней. Мы бежали вокруг нашего квартала. По пути я подмечал каменные лица и искорки в глазах гепардов и черепах. Они-то не могли позволить себе ехидство в мою сторону.
   Через полчаса я повернул в сторону дома, оставляя свою красавицу наматывать круги в гордом одиночестве. Быстро приняв душ и позавтракав, я ушёл на работу.
   - Ты будешь так улыбаться - в дверь не поместишься! - поприветствовала меня секретарша.
   Я подошёл к ней и чмокнул её в щёку.
   - Так значит, она просто супер? - констатировала она сухо, как обычно делает это женщина, признающая превосходство другой женщины.
   - Она не просто супер!
   - Кто это тут супер? - раздался у меня за спиной голос Артыкова.
   - Его новая.
   Секретарша кивнула в мою сторону головой.
   - Полегче, ты говоришь о моей жене, - я погрозил ей пальцем и протянул руку полковнику.
   Полковник крепко сжал мою ладонь, а другую руку положил мне на плечо.
   - Аскар, мы на выходных собираемся ужин устроить, ребят пригласить. Может и вы с Камиллой придёте?
   - Может и придём, если скажете, что стоит за этим приглашением.
   Полковник кашлянул и потянул меня в сторону кабинета.
   - Моя жена не верит, что ты способен на такое. Она тоже наслышана о Бекпулатовой и хочет своими глазами убедиться в том, что твоя избранница действительно она. А кстати, чего это ты такой радостный?
   - Я по жизни такой... жизнерадостный. А вы не замечали?
   Мы вошли в мой кабинет и полковник плотно прикрыл дверь. Он занял кресло посетителя и вытащил из внутреннего кармана сигару. Его лицо приняло обычное каменное выражение, но от меня не ускользнула некоторая напряжённость в позе и движениях Старого Лиса. У него опять были плохие новости для меня.
   Несмотря на это я не сел в своё кресло, а подошёл к аквариуму и покормил рыбок, полил цветы и смахнул со стола в верхний ящик все бумаги. Полковник курил глубокими затяжками и не вмешивался в мою бурную деятельность. Он ни разу не посмотрел на часы, а это уже было плохой приметой. Значит то, что он собирается мне сказать о ч е н ь серьёзно. Наконец, я сел.
   - Говорите, полковник. Я готов к любым испытаниям.
   Он стряхнул пепел и выдохнул густой дым из обеих ноздрей.
   - Мы получили ещё одну весточку от Провода.
   Я кивнул и потёр костяшки пальцев.
   - Он говорит, что с закрытого счёта Пентагона куда-то в Бонн была перечислена огромная сумма, порядка пяти миллионов долларов. Деньги распределили по нескольким другим банкам в Европе, но самое интересное то, что одна пятая этих денег переведены в наш Центральный Банк.
   - На чей счёт?
   - Это мы сейчас проверяем. Владелец - некто Вин Баррет, собирается открыть Фонд, с целью развивать современные информационные технологии в Средней Азии.
   - А давно этот Баррет у нас?
   - Нет, что-то вроде месяца или чуть больше.
   - Угу. Что ещё?
   - Часть денег со счёта Баррета уже сняли в одном из банкоматов.
   Полковник замолчал и стал задумчиво рассматривать кончик своей сигары. Я нажал кнопку зуммера, попросил секретаршу принести на чаю и, пока она не вошла, мы сидели молча. Я разлил чай по чашкам и протянул одну из них полковнику.
   - Давайте сложим два и два, - сказал я, отхлёбывая чай. - Получается, что ЦРУ заказало кого-то на нашей территории.
   - Или по крайней мере спонсирует чью-то очень масштабную операцию, - предположил полковник.
   - О-о-очень масштабную. Потому что за миллион долларов лично я убил бы не одного, а целую кучу президентов.
   Полковник кивнул.
   - В то же время, меня пытаются вывести из игры довольно таки простым и дешёвым методом.
   Он ещё раз кивнул, соглашаясь с моими словами.
   - Складывая два и два у нас получается пять, полковник. А я не понимаю, как такое может быть. Разве, что у нас под носом готовят военный переворот.
   - Давай, не будем торопиться с выводами. Ты, конечно, будешь гнуть свою линию и говорить, что девушка здесь не при чём, а ЦРУшники просто перевели очередную сумму на поддержку своих постоянных агентов, но мне кажется...
   Он не смог закончить фразу потому что пропиликал телефон и секретарша сообщила, что меня президент вызывает нас на совещание. Мы поднялись.
   - Я всё же хотел бы знать, что думаете вы, полковник, - сказал я, выходя из-за стола.
   - Договорим в другой раз, - ушёл от ответа Домино и затушил сигару.
   Совещание длилось довольно долго и, хотя мой вопрос так и не был поднят, президент постоянно бросал в мою сторону взгляды, в которых я улавливал нечто большее, чем просто тревогу. Остальные присутствующие избегали встречать со мной взглядом и я чувствовал на себе нечто вроде давления. Я не вступал в диалоги и не высказывал свою точку зрения ни по одному вопросу, что ещё более накаляло обстановку овальной комнаты. В конце президент отпустил всех, включая полковника, а меня попросил остаться.
   - Думаю, Артыков уже сообщил тебе о деятельности американцев.
   - Да, господин президент, уже сообщил, - ответил я, пытаясь угадать, в какую сторону он клонит.
   - Что ты думаешь по этому поводу?
   - У меня на руках слишком мало данных, чтобы делать какие-то выводы.
   Президент похлопал ладонью по столу.
   - Чтобы там ни было, ты женился. Я хотел бы сделать тебе свадебный подарок.
   Из одной лежащих на столе папок он вытащил два броских на вид билета.
   - Это кругосветное путешествие. Я хочу, чтобы ты немного отдохнул, пришёл в себя, собрался с мыслями.
   Я потёр шею и ослабил узел галстука. Президент положил билеты на стол передо мной и подтолкнул ко мне. Я быстро спрятал их в карман. В этот момент раздался стук в дверь. Президент ответил и на пороге появился его помощник. Он приподнял бумаги, которые держал в руках, но президент отрицательно покачал головой. Помощник тут же исчез. Наш разговор вернулся в своё русло.
   - Ну, во-первых, большое спасибо, - сказал я. - Я действительно давно хотел побывать туристом и в Риме, и в Париже, и в других местах. К сожалению, сейчас не самое подходящее время для пеших прогулок по Европе.
   Брови президента поползли вверх. Предупреждая очевидный вопрос, я быстро перешёл к самой сути.
   - А что если мишень не я? Что если всю эту катавасию устроили ради того, чтобы вывести меня из игры? Потом надавят на Артыкова, подстроят несчастный случай Санжару, Канату, другим. Выведут из строя всех ваших приближённых и...
   Я ударил кулаком в ладонь. Раздавшийся хлопок отдался эхом по всему кабинету. Теперь уже президент откинулся на спинку кресла и потянул узел галстука.
   - Возможно, ты прав, - тихо сказал он.
   - Возможно, и вы правы, господин президент. Только в данном случае, вы имеете право на ошибку, а я нет.
   Он кивнул.
   - Да, но в этом случае, ты можешь оперативно вмешаться в происходящее. Вернуться домой... даже незаметно... и обезвредить ту сволочь, которая решила раскрыть свою пасть на меня.
   - Господин президент, я по-прежнему не хочу одевать бронежилет. Я хочу встретить удар сам.
   После разговора с президентом, я направил свои стопы в технический отдел СБП. Рано или поздно, мне придётся выйти с моей красавицей в люди, а значит у нас должны иметься все атрибуты молодой семейно пары.
   - О-о-о, Ромео, проходи, - широкими объятиями встретил меня дядя Вася. - Что так, без настроения?
   - В офисе забыл, - попытался отшутиться я. - А вы что, ужастики про меня ещё не слышали?
   - Слышал, как же не слышать. О тебе столько сплетен ходит.
   Лицо начальника техотдела сразу стало серьёзным, рот плотно сжался, а глаза сузились.
   - Чем я могу тебе помочь?
   - Мне нужно обручальное кольцо с радиопередатчиком. А лучше два.
   - Какой размер?
   - У неё, кажется второй. У меня - третий.
   - Хочешь, мы ей сделаем красивое с бриллиантом в шесть карат? - спросил дядя Вася, отдавая распоряжение своим людям.
   - Я был бы вам очень благодарен, - ответил я.
   - Зайди через несколько часов, - сказал он, провожая меня до двери.
   Я вернулся ближе к вечеру. Дядя Вася сразу же достал из стола две маленькие коробочки, обитые чёрным бархатом. Не раздумывая я сунул их в карман и подтянул к себе журнал регистрации, где нужно было поставить подпись о приёме специального снаряжения. Моя запись стояла на последней строке, куда я и поставил свою закорючку. Машинально переворачивая страницы, я наткнулся на свою подпись, поставленную накануне событий в доме Аль-Масуда. Перед глазами появилось его лишённое выражения лицо. В следующее мгновение оно сменилось искажённым ненавистью лицом Насима и я почувствовал лёгкий холодок пробежавший по спине. Наваждение прошло также быстро, как и появилось, но моё беспокойство стало усиливаться.
  
   - Надька, бляха-муха, ты не представляешь, что было! - начала Камилла прямо с порога.
   Подруга пропустила её и Камилла вихрем ворвалась в комнату. Он швырнула на кресло сумочку и уселась на софу. Надя тут же пристроилась рядом, беря её за руки.
   - Что, что? Рассказывай по порядку.
   - Одно из двух, - фыркнула Камилла. - Либо он импотент, либо педик.
   - Так что было-то?
   - В общем, я приготовила ему ужин. Зашла в душ, намочилась. Потом одела белую шёлковую рубашку, надушилась, накрасилась. Ему хоть бы хны. Сволочь, бровью не повёл. На стул залезла, ноги раздвинула. Этому гаду всё равно. Он поел, собирался помыть тарелку, я так нежно, одним пальцем взяла его за руку...
   - И что?
   - И ничего. Ушёл смотреть телевизор. Вернее работать на ноутбуке. Я когда-нибудь сломаю этот ноутбук.
   - Ну, дальше.
   - Я легла на диван, всё как положено, ноги на спинку, включила эротический фильм. Сама завелась, ещё чуть-чуть и диван подо мной задымился бы. А у него даже дыхание не сбилось. Холодный как айсберг!
   - Пошла бы прямо в атаку.
   - Да, и выставить себя полной дурой. Типа, делай со мной, что захочешь?
   - Мать, ты чё? Обычно все так поступают. Это называется "затащить в постель". Это только на тебя мужики прыгают, захлёбываясь слюной.
   - Ну ладно, дальше. Так я и заснула на диване. Утром делаю зарядку. Он вышел. Без майки. Представляешь, тело скульптурное. Как у Шварценеггера. Да и ещё и знает об этом. Улыбнулся так нагло и пошёл бегать. А я, дура, завтрак ему приготовила. На пробежке вдруг исчез, сам поел без меня и слинял.
   Надя сочувственно покачала головой.
   - Мать, он не педик.
   - А что тогда?
   - Нашла коса на камень, идёт война на память лет, - вместо ответа напела песню Надя.
   - Ты думаешь... то что я думаю?
   Уголки губ Нади приподнялись.
   - Нет, ты скажи, ты вправду думаешь, что в его жизни были такие женщины, как я?
   Надя неопределённо пожала плечами.
   - Действуй, подруга. Что я могу тебе ещё сказать?
  
   Вечером мы посидели с ребятами, попили пива. Санжар, уже знавший о происходящем, пытался меня успокоить.
   - Они ни за что не найдут тебя. Где ты живёшь и раньше-то никто не знал, а тем более теперь, когда ты переехал. На работе тебя выследить невозможно.
   - А о чём ты думал, когда шёл на разборки с Хусаном? - со свойственной ему прямолинейностью спросил Канат.
   - Я не за себя волнуюсь, Канат.
   - Именно поэтому, мы все женаты на работе, - сказал Санжар.
   - Кроме того, я уверен, что идёт утечка информации, - продолжил я.
   - Ты хочешь сказать, что в аппарате президента есть крысы? - удивился он.
   - Нет, я хочу сказать, что крысы есть среди нас. Среди самых близких мне людей. Именно поэтому, я должен остаться здесь. Иначе Папе конец.
   Мы посидели часов до одиннадцати и я пошёл домой. В это время Камилла не находила себе места. Из головы не выходили слова подруги и она чувствовала уколы ревности. В голове возникали картины, в которых я занимался любовью с горячими красотками. Она тщетно пыталась отогнать от себя это наваждение. Мысленно выругавшись, она схватила первый попавшийся под руку журнал и стала с остервенением листать страницы. Не найдя ничего, что могло бы затмить мысли обо мне, она швырнула журнал в стену и прибавила звук телевизора.
   Теперь она ждала. Как только я повернул в замке ключ, она встала и направилась к двери. Я вошёл в прихожую, положил на пол дипломат и скинул пиджак. Она упёрлась рукой мне в грудь и прижала меня к стене у двери.
   - У нас полноценный брак или как? - впервые я услышал её голос.
   - Не понял?
   - Чего ты не понял?
   Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза. Её рука по-прежнему лежала у меня на груди. Должно быть, она чувствовала как ровно бьётся моё сердце. Оно не собиралось учащать свой ход, потому что в этот момент у меня перед глазами возникло лицо Насима. Мысли улетели в Ирак. Я очнулся через мгновение, когда она резко обняла мою шею и впилась губами в мои губы. Их влажное и слегка прохладное прикосновение могло бы оказать пьянящее действие, если бы не события прошедшего дня. Я ответил на её поцелуй, а затем аккуратно обхватил руками её талию и отстранил её от себя.
   - Не сегодня.
   Её глаза медленно расширялись. Затем она резко повернулась и кинулась в спальню. Я прошёл в ванну, помыл руки и лицо холодной водой. Когда я вышел она стояла у зеркала в прихожей и наносила на лицо косметику. На ней были брюки, плотно облегающие бёдра и расклешённые книзу и рубашка. По две пуговицы сверху и снизу были расстёгнуты. Она резко повернулась ко мне.
   - Ты наверно думаешь, что ты Адам?
   - Я - не Адам, а то, что мои и твои желания не совпадают, вполне нормально для людей, едва знающих друг друга. Короче, своё слово я уже сказал, хочешь идти - иди.
   Она схватила свою сумочку и, сильно хлопнув дверью, вышла. Я бы не переживал, даже если бы не знал, что она пойдёт к подруге. В тот вечер мне нужно было побыть одному.
  
   Глава 5.
  
   Телефон звенел и звенел. Она взяла его в руки и швырнула об стену. Звон не прекратился. Вдруг Надя осознала, что успела заснуть и этот настойчивый звон не похож на телефонный. Она встала и, на ходу одевая халат, подошла к входной двери.
   - Надька, открывай, это я, - раздался голос Камиллы с лестничной площадки.
   - А-а, входи.
   Надя хорошо знала подругу и не удивлялась тому, что она второй раз за сегодняшний день врывается в её мирное существование, как торнадо в сонный город. Он распахнула дверь, пропуская подругу. Камилла прошла в зал и принялась мерить шагами комнату. Надя прошла на кухню и включила чайник, она по опыту знала, что предстоит долгий разговор. Пылающей как вулкан Камилле нужно было куда-то девать свою колоссальную энергию и Надя искренне радовалась, что всё ограничится разговором по душам, а не дракой на дискотеке.
   Надя включила музыкальный центр, поставила диск Нино Рота и нашла композицию "Ромео и Джульетта". Камилла плюхнулась на стул, сцепила пальцы и обхватила руками колени, она была крайне напряжена. Надя села возле подруги и обняла её. Она чувствовала, что Камиллу бьёт мелкая дрожь. Надя успокаивающе погладила её по руки.
   - Ну, говори!
   - Я чувствую себя полной, абсолютной, беспросветной дурой, - выпалила Камилла.
   Она замолчала, но Надя не перебивала её.
   - Я сделала, как ты сказала, - она тяжело вздохнула, - Он культурно послал меня подальше.
   - Как? - на лице Нади выступило неподдельное удивление.
   Камилла в двух словах рассказала ей о произошедшем.
   - Я не понимаю, как такое возможно? - Надя развела руками. - Может у него серьёзные проблемы?
   - С этим? - уточнила Надя, намекая на мою мужскую силу.
   - Нет, вообще по жизни.
   - Я не знаю таких проблем, которые нельзя было бы решить с помощью денег.
   - Я тоже.
   - Давай я завтра схожу, встречусь с ним.
   Камилла несколько раз кивнула и положила голову на плечо Нади. При мысли, что дело не в ней, а во мне и что у меня могут быть проблемы, которые вытесняют личную жизнь на второй план, она стала постепенно успокаиваться.
  
   Воскресенье. Прошла неделя с момента нашей первой встречи. За ночь я успокоился и утром почувствовал себя посвежевшим. Прохладный душ и плотный завтрак заставили кровь отлить от мозга и забегать по телу. Мне было немного жаль, что я вчера так поступил. Можно было бы провести этот выходной в постели, рядом с очаровательной девушкой.
   Моё раскаяние развеял звонок в дверь. Я встал и посмотрел в глазок. Перед дверью стояла высокая стройная девушка с темно-голубыми глазами. Густые волосы цвета спелого абрикоса рассыпались по плечам. По описанию, данному мне Санжаром, я узнал подругу Камиллы.
   - Привет! - поздоровался я, открывая дверь.
   - Привет. Меня зовут Надя, я подруга Камиллы.
   Она изучающее смотрела на меня. Её руки спокойно свисали, но я чувствовал, что она старательно пытается скрыть волнение.
   - С ней что-то случилось?
   - А что её нет дома? - в её глазах мелькнуло почти искреннее удивление. - Вообще-то я хотела поговорить с ней. Я думала...
   Я еле удержался, чтобы не рассмеяться.
   .- Как видишь, её нет, - сказал я, разводя руками.
   - Можно я у вас подожду.
   - Конечно, ты можешь подождать её здесь. Но... Дело в том, что она вряд ли вернётся скоро.
   - Гмм, а мне она говорила, что будет сегодня дома.
   - Знаешь, что, Надя. Пойдём, куда-нибудь сходим. Погуляем. К этому времени она точно вернётся.
   Она изумлённо на меня посмотрела, но в конце концов согласилась. Мы пошли в ближайший парк. Она взяла меня под руку, мы мило беседовали ни о чём, пока не дошли до скамейки и не сели на неё. Минуту назад я отравил SMS "гепарду", следившему за Камиллой и сейчас получил ответ, что она в салоне "Beauty". Я убрал телефон и со всей серьёзностью посмотрел на Надю.
   - Я чувствую, что тебя мучает какой-то вопрос. Спрашивай.
   - Аскар, скажи, как тебе это удалось?
   - Удалось что?
   - Удержаться. Ни один человек до тебя не смог отказать Камилле. Ни один мужчина до тебя не смог сдержать влечение к ней.
   Я стиснул челюсти и напряг желваки, изображая внутреннюю борьбу с самим собой. Некоторое время я сидел абсолютно неподвижно, выстукивая пальцами на коленке ритм популярной мелодии.
   - Если я открою тебе тайну, обещаешь хранить её до гроба? - сказал я заговорщическим тоном
   - Даже червям в гробу не скажу.
   Женщины больше всего на свете любят секреты. Такова их природа. Если ты скажешь, что ты архитектор, она непременно попросит тебя показать, что ты построил. Но если скажешь, что ты гинеколог и незаконно делаешь аборты, а потом попросишь держать это в секрете, она стопроцентно поверит.
   - Ты сказала, что ни один человек не смог удержаться.
   Она кивнула.
   - Но я не человек, Надя, - спокойно начал я.
   - Что? - её брови нахмурились.
   - Ты не ослышалась, я не человек.
   - А кто?
   - На вашем языке трудно произнести название нашей расы.
   - А ты попробуй, - залилась смехом Надя.
   Я издал свистяще-шипящий звук.
   - Сичща.
   - Как? - переспросила она, чтобы подловить меня.
   - Сичща, - повторил я с непроницаемым лицом.
   - Угум. И откуда ты прилетел?
   - Я не откуда не прилетал. Я родился здесь, на Земле.
   - Да-а?
   - Да. Мы появились гораздо раньше вас. Вернее это мы сделали людей. Вы - результат нашего эксперимента. Учёные безуспешно бьются над вопросом, почему иммунная система человека кардинально отличается от иммунной системы обезьян, почему человек произносит звуки на выдохе, тогда как все животные делают это на вдохе.
   - Почему на вдохе?
   - Никогда не замечала? - Я удивленно посмотрел на неё. - Не обращала внимание как собаки захлёбываются лаем? Или посмотри на животных в мороз. Когда они лают, мычат, рычат у них не идёт пар из пасти.
   Она задумчиво потёрла подбородок.
   - А главное никто не может объяснить существование пси-энергии, экстрасенсорные возможности человека.
   - И какое у тебя объяснение? - в её глазах просвечивалась недоверие, а в уголках губ застыла улыбка.
   Она до конца не верила в мои слова, но эта игра ей явно нравилась.
   - Очень простое - мы скрестили свою ДНК и ДНК некоторых животных. Так получились вы.
   - А как это объясняет экстрасенсорику?
   - Это присуще нам. Мы даже общаемся телепатически.
   - Правда? Значит ты можешь читать мои мысли?
   - Нет, не могу. Я могу лишь догадываться.
   - Почему? - она торжествующе улыбнулась.
   - Ну вот ты, например, можешь разговаривать с другими людьми, - она кивнула, - а с животными не можешь.
   Я придвинулся ближе к ней и положил одну руку на спинку скамейки за её плечами, а другой поправил ей чёлку, слегка касаясь пальцами кожи её лица. На щеках Нади проступил румянец, она поднялась на ноги и встала передо мной, делая вид, что не заметила флирта. Эта игра начинала нравиться уже мне.
   - И когда же вы появились? - спросила Надя.
   - Сто миллионов лет назад, - уверенно продолжил я. - Вы немного неверно представляете себе историю. Находя останки гигантских динозавров, вы делаете предположение, что вся земля была заселена лишь ими. Это всё равно, что наши потомки найдут скелеты китов и акул и будут утверждать, что на земле царили "чудовищные рыбы".
   Она прищурилась и смотрела куда-то вдаль. В тот момент её мысли принадлежали мне. Она была окончательно сбита с толку, не знала, что делать дальше.
   - Параллельно с динозаврами появились мы, - продолжал я тем временем.
   - От рептилий?
   - Мы не рептилии, мы - сичща. Совершенно отдельный биологический вид. Потом, когда наша цивилизация дошла до уровня генной инженерии, мы начали эксперименты. Так появились утконосы, ехидны, сумчатые млекопитающие, морские млекопитающие. А много лет спустя, после четырёх неудачных попыток, мы всё же "вывели" вас. Сначала вы были не такими как сейчас. Каждый человек так или иначе знаком с мифами и легендами Древней Греции и слышал о кентаврах, минотаврах, циклопах и прочих тупиковых ветвях человечества. Это вот наши неудачные эксперименты.
   - Ладно, допустим ты говоришь правду. А почему ты так похож на человека?
   - Ну ты же можешь изменить внешность, надеть парик, цветные линзы, сделать пластическую операцию в конце концов. Также и я. А вообще это не я похож на человека, а человек на меня. Учёные удивляются, почему жившие в одно и то же время неандерталец и кроманьонец, так отличаются друг от друга и физиологически и строением мозга. Это нам надоело, что вы похожи на обезьян и мы скорректировали вашу внешность.
   - Под свою?
   Я энергично закивал. Видя, что она всё ещё сомневается, я попросил её поднять руку ладонью ко мне. К её ладони на расстоянии нескольких сантиметров я поднёс свою.
   - Смотри на руку, через несколько секунд ты почувствуешь либо холод либо жжение.
   Она пристально смотрела на свою руку. Не прошло и нескольких мгновений, как она выдохнула:
   - Вау! Фантастика, такое ощущение, что дует вентилятор.
   - Ещё вопросы есть?
   - Конечно есть. Как вы размножаетесь?
   - Нашу популяцию контролирует специальная группа. Если нас становится слишком мало, то мы усиливаем "процесс".
   - А если слишком много?
   - Мы давно освоили большинство планет Солнечной системы, и когда нас становится слишком много мы просто перелетаем туда.
   - На летающих тарелках?
   Я кивнул.
   - Так значит, серые человечки - это вы.
   - Да, лешие, бабы-яги, оборотни, вампиры - это всё неправильные представления о нас. Мы не воруем людей и не вырезаем вымя у коров. Нам это не нужно. Мы знаем вас лучше вас самих. Мы создавали вас. Например тебя зовут Василькова Надежда, ты получила титул мисс обаяние...
   Я перечислил несколько фактов из её жизни, о которых мне рассказал Санжар. Она уже не могла контролировать свою мимику и широко улыбнулась, обнажая два ряда красивых ослепительно белых зубов.
   - А почему тогда ты женился на Камилле?
   - Сейчас нет необходимости в продолжении моего рода. Я могу зачать ребёнка человека.
   - А-а! - Надя посмотрела в сторону будки с мороженым.
   - Хочешь? - кивнул я туда.
   - Не откажусь.
   - Расскажи мне о ней, - попросил я Надю, разворачивая блестящую обёртку.
   Надя вдруг стала серьёзной. Она прислонилась спиной к ограде аттракциона и стёрла с кончика рта каплю. Я задержал взгляд на её губах, что не ускользнуло от её внимания. Она хотела было что-то сказать, но передумала. Я опустил взгляд ниже и остановился на майке, туго обтягивающей её небольшие, но упругие груди.
   - Ты... ты что, клеишься ко мне? - задала она вопрос, который давно рвался наружу.
   Со стороны это выглядело именно так, но я преследовал другую цель. Я хотел, чтобы в её памяти не осталось того, что я расспрашивал её о Камилле. Какое-то яркое событие должно затмить этот скромный пункт нашей беседы. А что может быть ярче заигрывания?
   - Извини, - я встряхнул головой, словно отгоняя наваждение, - просто ты... как бы это сказать... входишь в категорию девушек, которые мне нравятся.
   - А жена, значит, не входит?
   - Пока не знаю. Я ведь ещё ни разу не поговорил с ней.
   - Она... - глаза Нади потеплели, когда она вспомнила светлые моменты своего прошлого, связанные с Камиллой, - она хорошая. Нужно только научиться её понимать.
   Я кивнул так, как будто пытаюсь отложить в памяти этот важный факт.
   - Она только с виду такая... жестокая, что ли... На самом деле она очень добрая. Знаешь, она ищет своего принца, а когда найдёт его, она отдастся ему. Полностью и до последней капли!
   - Такое могло бы быть в кино, - не удержался я. - Жаль, что жизнь не такая романтичная.
   Она стукнула меня кулачком по плечу.
   - Ты - мужик, знаешь это. Такой же как все! Ты не её принц!
   - А принц обязательно такой романтичный, да?
   Надя залилась смехом. Мы разговаривали несколько часов подряд, пока Камилла не позвонила Наде на сотовый.
   - Мне пора. Что ей сказать?
   - Скажи, что я раскаиваюсь в том, что вчера обидел её.
   Она по-армейски приложила ладонь к виску, отдавая честь, и удалилась плавно покачивая бёдрами. Я стоял возле памятника известному писателю и провожал её взглядом, погружаясь в мысли. Что лучше, спросил я сам себя, безудержная, сокрушительная красота Камиллы или милое, нежное очарование Нади? Пожалуй, второе, подумал я и поднялся. Затем я поехал к себе домой, собрал в сумку плавки, полотенце и отправился в бассейн.
  
  
  
  

Часть III. Почему?

   Глава 1.
  
   Я вернулся домой уставший, но довольный прошедшим днём. Камилла встретила меня у порога, помогла снять пиджак.
   - Ох ё, что ж он у тебя такой тяжёлый, - едва не уронив пиджак, воскликнула она, таким тоном словно мы знакомы тысячу лет. - Килограммов семь-восемь минимум.
   - Всё может быть, - я обнял её за талию и чмокнул в щёку. Опять игра. Теперь уже в любящих мужа и жену. Все играют в свои игры, чем наша хуже?
   - Что у нас на ужин? - поинтересовался я.
   - Ужин не нужен! - весело ответила она.
   Её голос был полон задора. Она порхала вокруг меня счастливая, как маленький ангел. Я не мог понять естественно это или она опять водит меня за нос.
   - Что-о-о? - я нахмурил брови.
   - Я хотела сказать, - она сцепила руки на груди и кокетливо опустила глаза, - жареная курица и рис на гарнир.
   Мы сели за стол. На этот раз она заняла место возле меня, а не напротив, как прошлый раз.
   - Рассказывай, как прошёл день? - я осторожно пошёл в разведку.
   - Как обычно, - небрежно бросила Камилла и сделала неопределённый жест рукой.
   - Сегодня познакомился с Надей.
   - Как она тебе?
   - Замечательная девушка. Если бы не встретил тебя, непременно женился бы на ней.
   - Спасибо, конечно за комплимент, но ты женился на мне не потому что я такая хорошая.
   Довольно высокомерно, подумал я, но в слух возразил:
   - Именно поэтому.
   - Не льсти себе. Ты женился на мне ради денег.
   - Правда? Откуда такая уверенность.
   - Я слишком хорошо знаю людей.
   - Хорошо, - я не стал спорить, - ты абсолютно права, я женился на тебе ради денег.
   Поужинав, мы пошли в зал, я сел на диван, она - верхом на меня и обняла мою шею.
   - Я подумала и решила дать тебе второй шанс. Считай, что тебе крупно повезло.
   Я сильно сжал её бедра, она резко вздохнула.
   - Даже так?
   Вместо ответа она прильнула к моим губам, одновременно стягивая рубашку.
   В семь утра сработал будильник на сотовом телефоне. Того часа, что я сумел урвать для сна, при том ритме, в котором протекала моя жизнь, явно не хватало. Засыпая я настроил будильник и мелодией для него выбрал "Реквием" Моцарта. Срабатывало безотказно всегда, сработало и сейчас. Я лениво потянулся к телефону, но Камилла опередила меня. Она нажала на кнопку выключения и положила аппарат обратно.
   - Спи, - скомандовала она.
   - Малышка, мне пора на работу.
   Я откинул одеяло и собирался встать, но она легла на меня и крепко обняла.
   - Ты никуда сегодня не пойдёшь.
   - Почему?
   - Не пущу.
   - Хороший довод, - усмехнулся я.
   Она села на меня, упёрлась руками в мою подушку и приподнялась. Её грудь была прямо перед моим лицом, и я поцеловал её сосок, мягко поглаживая груди.
   - Что ты хочешь?
   - Думаю, ты знаешь, что я хочу.
   - Имей совесть! - взмолился я.
   - Совесть у меня есть. Поэтому я дам тебе пару часов отдохнуть.
   - А?!
   - Возьми телефон и звони на работу, скажи, что тебе плохо.
   Она протянула мне сотовый. Немного поколебавшись, я уступил. "Папа" - скомандовал я. Сработал голосовой набор и через некоторое время я услышал в трубке привычное "да" президента.
   - Эркин Убайдуллаевич, я сегодня немного задержусь.
   - В чём дело? - с тревогой в голосе спросил он.
   - Всё в порядке, просто, понимаете...
   Камилла выхватила трубку из моей руки и выпрямилась. Одной рукой она продолжала удерживать меня.
   - Понимаете, Аскару плохо, о-очень плохо. Он сегодня вообще не придёт.
   Я невольно улыбнулся, представив себе изумлённое лицо президента и резким движением выбил упиравшуюся мне в грудь руку. Камилла свалилась на кровать, но успела спрятать телефон под себя.
   - Дай сюда.
   - Не дам.
   Несколько секунд она отчаянно отпиралась, потом расслабилась и немного раздвинула ноги. Там лежал мой телефон, таймер показывал, что время идёт.
   - Эркин Убайдуллаевич...
   Я хотел извиниться и сказать, что это шутка, но в трубке раздался густой отрывистый смех.
   - Я всё понял, Аскар. Всё в порядке. Я передам Артыкову, что ты не придёшь.
   Я выключил телефон, положил на столик рядом с кроватью и опустился рядом с Камиллой.
   - Ты... - я погрозил ей пальцем. - ...я... - она сжала мой палец в кулачке. - Даже не думай об этом.
   - Как скажете, мой повелитель.
   С этими словами она прикрыла одеялом лицо на восточный манер. Я слегка пощекотал её. Она заулыбалась и стала уворачиваться. Я лёг на спину и закрыл глаза, представляя, что будет, когда я приеду на работу. Нет, Аллаев никому ничего не скажет, Домино тоже будет молчать, по секрету всему свету новость разнесёт Санжар. Я почувствовал, как жена обняла меня и погладила рукой по щеке.
   - Ну-у, не дуйся. Неужели тебе нельзя взять отгул на один день?
   Я отрицательно покачал головой.
   - Где ты работаешь?
   Ночью я уже рассказал ей о том, что родители погибли, когда я был ребёнком, что я вырос в интернате. Рассказал ей многие подробности моей трудной жизни. Не собирался я говорить о деньгах и о президенте.
   - Я - юрист, - скрыл я правду. - Сейчас я защищаю одного очень известного человека от жестокого преступника. Каждый день может стать решающим.
   Она наигранно прикрыла рот рукой и театрально вздохнула
   - Ой, что я наделала. Я сгораю от стыда. У человека может судьба может сломаться, а ты тут развлекаешься с ненасытной девкой.
   - Не смей так говорить о моей жене. Кстати, не возражаешь, если я буду называть тебя Кей.
   - Почему Кей?
   - Ну, знаешь, американцы сокращают имена по первой букве. Мне нравится эта система.
   - Ладно, - она безразлично пожала плечами. - А я буду называть тебя А!
   Заключительный акт этого спектакля прошёл в ванной, после чего был завтрак, плавно переходящий в обед и я всё же поехал на работу. Камилле я обещал познакомить её со своими ребятами.
  
   - Мы сегодня разговаривать будем, или ты пришла ко мне, потому что не нашла другого места, где можно вот так безнаказанно сидеть и улыбаться? - спросила Надя подсаживаясь рядом с Камиллой на кровать
   - Надька! Надюська!!! Йе-е-есс.
   Камилла сильно сжала в руках подушку и зажмурилась, как это обычно делают эмоциональные девушки в момент исключительной радости.
   - Я всё понимаю, - поучительно-воспитательным тоном начала Надя, - отрицательные эмоции, напряжение, всё накопились, плюс ожидание, плюс страстное половое влечение. И вот этот фонтан вылился в...
   Она не смогла договорить, потому что в лицо ей ударилась подушка.
   - Щас я твой фонтан заткну! - весело крикнула Камилла.
   Надя схватила другую подушку и сильно размахнувшись направила её Камилле в бок. Схватка продолжалась недолго. Обе девушки плюхнулись на софу, тяжело переводя дыхание.
   - Ладно, колись, подруга, - выдохнула Надя.
   Камилла долго и подробно рассказывала о прошлом вечере и ночи. В конце она остановилась и задумалась.
   - Знаешь, есть некоторые вещи, которые меня беспокоят, - сказала она.
   - Например?
   - Например его кожаный пиджак. Он весит почти десять килограммов. А ещё... Ещё сегодня утром, готовя завтрак он подкинул нож, поймал его и повертел пальцами. Точно такой же жест я видела на показательных выступлениях по ушу. Понимаешь о чём я? Там ведь был признанный мастер! Но самое странное не это.
   - А что?
   - Утром он позвонил на работу. У него на телефоне есть функция голосового набора.
   - И что?
   - А то, что он дал команду "папа".
   - Ну, значит он звонил отцу.
   - У него нет отца. Он погиб двадцать лет назад. Кстати, в самом начале папа сказал, что он похож на Халита Анварова. А разговаривая с начальником, он назвал его Эркином Убайдуллаевичем.
   - Ты думаешь, он позвонил президенту?
   - Я не знаю. Но совпадений слишком много.
   - Это легко проверить. Наверняка, напрямую позвонить президенту нельзя, только через секретаря.
   - Нет, звонок был прямой.
   - Хочешь выяснить кто он на самом деле?
   - Спрашиваешь!
   У меня есть план. Тебе он понравится.
  
   Глава 2
  
   Я не ошибся насчёт Санжара. Косые взгляды встретили меня уже у самого порога Белого Дома. Рукопожатия были более долгими, чем обычно, а многие даже выражали свою радость за меня. Сам Санжар материализовался из ниоткуда сразу после того, как я зашёл в кабинет. Мы пожали руки на уровне груди и он похлопал меня по плечу с почти отеческой гордостью. Я отстранился от него, осознав абсурдность положения.
   - Хватит. Такое ощущение, что я выиграл Супер Кубок.
   - Не-е-ет, - протянул Санжар. - Ты поймал единорога, мой друг!
   - Что тебе нужно? - спросил я, разбирая бумаги на столе.
   - Познакомишь? - коротко спросил он.
   - Обязательно, - заверил я его и технично выпроводил из кабинета.
   Через некоторое время позвонила Камилла и сообщила, что заказала столик в одном из ресторанов и что они с Надей будут ждать меня там в восемь вечера. Деваться было некуда и я пригласил туда же Санжара и ребят.
   Как и подобает истинным джентльменам, мы явились туда ровно в назначенное время, оставив машины на некотором расстоянии от ресторана. Стоя у входа, мы ждали наших дам. Скоро я заметил проехавшего мимо "гепарда" Камиллы. Лицо Санжара ничего не выражало, он повернулся и стал рассматривать посетителей ресторана.
   - Молодой человек, - услышал я голос за спиной. Женская рука легла мне на плечо. Я обернулся и увидел Камиллу. - Можно с вами познакомиться?
   - Познакомиться можно, но ничего больше не обещаю, - подыграл я ей.
   - Почему?
   - К счастью, я женат и очень люблю свою жену.
   Она тяжело вздохнула, в глазах промелькнуло разочарование.
   - К сожалению, я тоже замужем.
   - Почему "к сожалению"?
   - В противном случае, я вышла бы за вас.
   Все друзья зааплодировали нашей маленькой сценке. Камилла взяла меня под руку. Нади с ней не было.
   - Камилла, познакомься с моими друзьями: Санжар, Канат, Умид, Нурик и Саид. Ребята, это моя жена, Камилла.
   - Вообще-то, по правилам этикета, принято представлять младшего старшему, одного группе... - начал было Канат.
   - Он сделал правильно, - прервал его Санжар. - Он представил нас своей жене, если бы он сделал наоборот, у него были бы большие неприятности.
   "Большие неприятности" отозвались эхом в голове слова Санжара. В этот момент подошла Надя в роскошном вечернем платье и сразу оказалась в центре внимания не только пяти пар пристальных глаз бойцов, но и всех присутствовавших в ресторане. Мы сели за столик, сделали заказ. Я почувствовал лёгкую тревогу.
   - Что-то не так? - шепнула мне на ухо Камилла, заметившая как я оглядывался по сторонам.
   - Нет, всё хорошо, - натянуто ответил я.
   Во время еды Надя с Камиллой несколько раз переглядывались. Один раз Камилла глазами указала подруге на соседний столик, где сидела шумная компания. Здоровые ребята с бритыми головами и золотыми цепочками с палец толщиной. Типичные бандиты, до смешного типичные.
   Вдруг у меня зазвонил телефон. Высветился номер Санжара. Я сделал вид, что снял трубку и начал что-то говорить, вставая из-за стола. Через секунду я был уже на улице, а ещё через две ко мне присоединился и сам Санжар.
   - Если бы я не вытащит тебя, - начал он, не дожидаясь вопросов, - ты бы свою вилку затёр бы насмерть. В чём дело?
   - Что-то не так, Санчо, что-то не так!
   - Я заметил, что бабы как-то странно переглядываются, но неужели... ?
   - Думаю, сейчас Камилла выкинет какой-нибудь фортель. Может, давай вызовем сюда пару "гепардов"?
   - Э-э, сами справимся!
   Мы вернулись на свои места.
   Канат рассказывал анекдоты, а вся компания заливалась дружным смехом, привлекая к себе внимание всех присутствовавших. Я стиснул челюсти. Санжар знал, что меньше всего на свете я люблю привлекать к себе внимание.
   - Расслабься, - шепнул он мне на ухо.
   Он разгладил белоснежную скатерть перед собой и придвинул тарелку, сохраняя выражение абсолютной беспечности на лице. Я поглощал еду, совершенно не чувствуя вкуса. Зрение и слух работали на сто пятьдесят процентов, заглушая три остальных чувства. Меня здорово раздражали разноцветные "зайчики", создаваемые подвешенным к потолку шаром, предназначенным для создания эффекта светомузыки. Да ещё и певица исполняла песню не в своей тональности, что сильно резало слух. Я сидел как на иголках, но так же как и у Санжара внешне моё состояние никак не проявлялось. Я натянул широченную улыбку и даже умудрялся вставлять шутки.
   - Хочу танцевать, - сказала Камилла, когда мы доели второе и заказали десерт. Не дожидаясь ответной реакции она встала и пошла заказывать музыку.
   Я поймал себя на том, что улыбка сама по себе исчезла и я тяжело сглотнул. Через некоторое время мы услышали первые аккорды песни Лайонела Ричи. Камилла вышла на площадку и стала медленно двигаться в ритме румбы. Ее танец был естественным, как дыхание. Живым, капризным, пленительным, теплым - таким же, как и она сама. Он был ошеломляющим и притягивающим помимо воли, властным и энергичным. В ее танце было все то, что было - в ней.
   Я быстро обвёл взглядом сидевших за столом, но они все попрятали глаза. Все кроме Санжара, который незаметно пожал плечами и покачал головой: "Я тебя предупреждал!". Я мысленно выругался, обтер губы салфеткой, отодвинул стул и пошёл к Камилле. По пути я заметил, как она бросила косой взгляд на одного из парней за соседним столом и томно разомкнула губы. Я подошёл и протянул к ней руку ладонью вверх. Она положила свою руку на мою, подняла её наверх и нырнула, поворачиваясь вальсирующим движением.
   - Ты что делаешь? - спросил я подавляя приступ гнева.
   - Ты о чём?
   На меня смотрели невинные глаза ребёнка.
   - Почему ты не позвала меня на танец? - сказал я, чтобы не заострять внимание на её странном поведении.
   - Я ждала тебя, - нежно проворковала она. - Только тебя, милый.
   Мы закончили танец и вернулись к столику. За десертом Камилла поглядывала на соседний столик, делала вид, что украдкой следит за тем парнем. Он в свою очередь, всё чаще и чаще стал оборачиваться в нашу сторону. Мои ребята были заняты развлечением Нади и никто не обращал внимание на странное поведение моей жены.
   - ... дурак, она хочет тебя... - услышал я отрывок разговора парней с соседнего стола.
   - ... иди сними её, их мы возьмём на себя - сказал один из парней, в малиновом пиджаке. С двумя перстнями и золотыми часами он выглядел как светофор.
   Я посмотрел на Камиллу.
   - Что? - спросила она. - У тебя такой взгляд, как будто ты хочешь побить меня.
   - Девушка, кажется мы с вами знакомы, - раздался голос бритоголового за моей спиной. Он наклонился к Камилле и улыбался ей платиновыми зубами.
   - Вряд ли. Я с такими уродами как ты не знакомлюсь, - высокомерно отрезала Камилла.
   Все разговоры прекратились. Несколько десятков взглядов устремилось в нашу сторону.
   - Не поэл.
   - Конечно, ты же не только урод, ты ещё и долбан.
   - Чё ты сказала?
   Прежде чем мы успели опомниться он импульсивным движением занёс над ней руку. В тот же момент я оказался на ногах, левой рукой я перехватил его кисть и, выворачивая её посадил его на пол. Раздался хруст выламываемых суставов. Правой рукой я отправил его в нокаут, нанёся, короткий удар в бровь. Даже если он очнётся, он не сможет продолжить драку, потому что на некоторое время лишится зрения. Ребята с соседнего стола вскочили, переворачивая стулья. Ближайший из них ринулся на меня. Я остановил его сильным прямым ударом ногой в пах. От боли он стал наклоняться, я добил его сильнейшим апперкотом. В это время Канат резко схватил другого бандита за ворот и перебросил его через плечо на стол и, продолжив вращательное движение, ногой ударил его друга точно в подбородок. Годы упорных тренировок не проходят зря, мелькнуло в голове.
   - Стоять, старший лейтенант Ларин, - раздался выкрик в треске ломаемой посуды.
   Тот что в малиновом пиджаке вынул красное удостоверение милиционера. Все замерли, ожидая, что будет дальше.
   - Старший лейтенант, иди сюда.
   Санжар поманил его пальцем и увлёк в сторону, доставая на ходу свою ксиву. Они обменялись парой слов и лицо парня по цвету слилось с пиджаком. Он несколько раз кивнул, показывая, что согласен со словами Санжара и подбежал к нашему столу.
   - Ребята, мы жутко извиняемся, наша вина, простите. Мы за всё заплатим, - сказал он подбежавшему менеджеру. - Их ужин, тоже включите в наш счёт.
   Он указал на наш стол. Потом резко рванул с пола того, которого я вырубил первым и попытался пощёчинами привести его в сознание. Один из его друзей поспешил ему на помощь, они взяли его под руки и выволокли из зала. Мы слышали, как они громко матерились на улице.
   Санжар обернулся и жестом подозвал изумлённого официанта.
   - Кажется у меня тут что-то пролилось. Вы не вытрите?
   Его хладнокровие вернуло всем спокойствие. Мы не спеша закончили ужин, обсуждая творившийся в республике беспредел и разгул мафиозных структур, под покровительством государственных органов.
   - Так где же вы всё-таки работаете? - допытывались девчонки.
   - Мы? Мы гильдия адвокатов, - с улыбкой ответил Санжар. Таинственность ещё больше раззадоривала их любопытство. Но за тот вечер мы больше ничего им не сказали.
   - О, уже почти десять, - через некоторое время воскликнула Надя, взглянув на свои часики. - Приличные девушки в это время уже ложатся спать.
   - Жаль, что вечер так быстро кончился, - вздохнул Санжар. - Позвольте мне подбросить вас до дома.
   - Право, мне так неловко вас обременять, - на старинный манер отнекивалась Надя.
   - Ну что ты, для него это огромная честь, - я вступил в их разговор. - Как и для меня. Я тоже с удовольствием провожу тебя на Санжара машине. Ты не возражаешь? - я посмотрел на неё, зная, что она просто не может возразить. - А потом Санчо забросит и нас домой.
   Я подмигнул другу.
   - А заодно, я прослежу, чтобы он проводил тебя до дома. До, понимаешь?
   - Что? - Санжар повернулся к Канату. Какой там номер у службы такси?
   Но как бы он не отшучивался, ему пришлось завезти и нас. Мы вышли на улицу и подошли к тёмно-синему "Мерседесу", класса "элегант". На машине стоял обычный номер, такой какие присваиваются частным автомобилям. Но сам номерной знак крепился на специальном поворотном приспособлении, на другой стороне которого был другой номер PS 021. По иронии судьбы моей машине присвоили номер PS 007.
   - Вау, не плохо адвокаты в наше время зарабатывают, - воскликнула Надя, проводя рукой по капоту "Мерседеса".
   - Не все, - Камилла посмотрела на меня. В её глазах блестели ехидные искорки.
   Она ещё и издевается надо мной? После всего того, что она сейчас натворила. Я глубоко вздохнул, потом ещё раз.
   - Твои подколы не совсем уместны - ответил Санжар, увидев злость в моих глазах. - Машина Аскара гораздо лучше, чем моя.
   - Не ври, не лучше. Может, немного мощнее, - возразил я.
   - Да, раза эдак в три, - в голосе Санжара промелькнули нотки сарказма.
   Действительно, моя машина была гораздо лучше. Это был спецзаказ президента заводу. Этакий бронированный крейсер, с двигателем мощностью почти восемьсот лошадиных сил и целой кучей "наворотов". Аллаев подарил мне его на двадцатипятилетие.
   - А почему ты на ней не ездишь? - спросила Надя.
   - Боюсь поцарапать.
   По дороге домой я молчал. Камилла, положив голову мне на плечо, делала вид, что спит. Мы ехали по ночному городу мимо ярких витрин, в лицо бил тёплый ветер. Санжар ни о чём беседовал с Надей.
   Голова всё ещё немного гудела от громкой ресторанной музыки. Дома я скинул пиджак и улёгся на диван. Она сняла с себя платье, оставшись в одном нижнем белье, и села на пол возле меня.
   - Дуешься?
   - Нет. Просто немного устал.
   Я не хотел показывать свою злость. Это было бы проявлением слабости с моей стороны.
   - Дуешься, я же вижу. Не хочешь поговорить об этом?
   - Нет.
   - Давай начистоту! Я специально это сделала. Мы оба знаем об этом.
   Она помолчала, ожидая действий с моей стороны. Я молча глядел в потолок.
   - Лучше выпусти чувства наружу. Выматерись, скажи какая я блядь, сука и закончим на этом.
   - Закончим? - я удивлённо посмотрел на неё. - Иди ложись, я сейчас приду.
   Она оттянула бретельку лифчика и потёрла рукой грудь.
   - Обещаешь? - спросила Камилла настолько томно, будто вся изнемогала от страсти.
   - Обещаю, - я положил руку ей на шею и поцеловал её.
   Впервые в жизни я нарушил своё обещание. Когда она легла, я тихо выскользнул из дома, стараясь не греметь замками. Добравшись до стоянки возле ресторана, я сел в машину и часа два носился по кольцевой на автопилоте. Потом я поехал в свою квартиру и распластался на своей постели. Этажом выше у Лёхи скрипела кровать. Ахи-охи ночью и скандалы днём - обычная семейная жизнь. У меня то же самое. А я то думал...
   У изголовья кровати лежал "Дом, где разбиваются сердца" Бернарда Шоу. Отец подарил его мне на день рождения. Вообще-то было два подарка - машина с электродвигателем, на которой я катался по нашему двору и эта книга. Её ценность заключалась не только в том, что она была раритетом первого издания, а в том, что отец пытался что-то мне сказать на языке символов. Много позже я узнал, что Бернард Шоу был ярым женоненавистником.
   Домой я вернулся рано утром, но Камилла уже встала. Она чистила в ванной мой пиджак.
   - Ты вчера испачкался. - Я невольно улыбнулся, когда увидел её лицо, она была вся раскаяние. - А я, как образцовая жена, решила...
   Закончить фразу ей не дала упавшая на глаза чёлка. Сначала она попыталась её сдуть, а потом поправила влажной рукой.
   Я слегка удивился тому, что она не спросила меня о том, где я провёл ночь, но не стал подталкивать её к этой неприятной теме. Всё, что я сделал это чмокнул её в щёку и начал чистить зубы. Воистину, утро вечера мудренее. Зачем злиться и выяснять отношения? Она такая, какая есть. Я знал это с самого начала. Знал и то, что процесс перевоспитания будет долгим. Ещё перед сном я решил ни при каких обстоятельствах не показывать Камилле, что её поведение меня злит. А то она будет делать это специально, назло мне. Хотя... так и так будет.
   - Ты что мазохист? - не унималась Камилла, стирая влажной губкой невидимые частицы грязи. - Сколько он весит?
   - Девять с половиной килограммов.
   - А почему?
   - Там внутри кевларовая прослойка. Волокна ткани переплетаются с волокнами кевлара, если быть точнее.
   - Насколько я понимаю, это значит, что он бронированный.
   - Да, - кивнул я с максимальным равнодушием на лице.
   - А зачем юристу бронированный пиджак?
   - Это подарок.
   - Это не ответ на вопрос "Зачем?".
   Я снял с вешалки полотенце и вытер лицо. Камилла стояла и испытующе смотрела на меня. Я встал перед ней и упёрся рукой в стену за её спиной.
   - Ну а ты сама как думаешь, зачем?
   - Ты уходишь от вопроса.
   - Чтобы не убили.
   - Где ты работаешь? - она решила взять быка за рога.
   - Там, где могут убить.
   - Служба национальной безопасности?
   Я кивнул. Она бросила пиджак на стиральную машину, положила руки мне на плечи и прильнула губами к моим губам. Но прежде чем поцеловаться, мы на мгновение замерли и я заметил, как что-то мелькнуло в её глазах. И вдруг я ясно осознал, что мы оба бойцы, изучившие искусство войны до самых мелочей. Только я делал упор на защиту, а она - на нападение. И вот теперь инь и янь слились воедино. Сила, которая проявляет слабость и слабость, которая использует силу. И я понял, что не могу её обманывать, что она чувствует мою ложь, чувствует сердцем. Сердце, даже у Снежной Королевы оно есть. Гибкое тело Камиллы прижималось ко мне всё сильнее и я всё отчётливее чувствовал ускоряющееся биение внутри неё, как вдруг оно прекратилось. Я перестал ощущать её пульс. Это могло означать только одно - наши сердца бьются в такт. Я отпрянул от неё.
   - Что? - нахмурилась она.
   Камилла смотрела встревоженным взглядом и продолжала гладить меня руками по шее и плечам. Её сильные ладони, оставившие следы на моей спине прошлой ночью, сейчас были мягкими как шёлк и такими нежными, что от их прикосновения моя кожа покрывалась мурашками. Я поцеловал её ещё раз и потянул из ванной.
   - Пошли, позавтракаем и я побегу на работу.
   - Пошли, - она накинула пиджак мне на плечи и последовала за мной на кухню.
   - Кстати, совсем забыл, - я вытащил из кармана коробочку, - ты позволишь?
   Я открыл её и кольцо с бриллиантами засверкало под пробивающимися в окно солнечными лучами.
   - Боже! Какая прелесть!
  
  
   Глава следующая.
  
   Дни сменялись ночами, ночи уступали место дням. Ровная линия времени медленно прокладывала себе путь. Компенсируя мой отказ от романтического путешествия, президент перевёл мой рабочий график в щадящий режим. Он уезжал на совещание областной центр, я оставался в городе, он несколько дней проводил на международной конференции, я ограничивался одним днём. Время от времени меня одолевали мысли о том, что я начинаю ржаветь, но тут же на плече оказывалась крепкая рука президента и властный голос говорил, что парни из стали не ржавеют.
   Не будь Камиллы, я впал бы в депрессию. Но с ней у меня на это просто не было времени. Каждый вечер она водила меня по местам развлечений. Честно говоря, эти походы в кинотеатры, модные клубы и дорогие рестораны мне быстро наскучили, но я исправно делал вид, что мне весело и интересно. Тем более, что без приключений не обходился ни один вечер. То Камилла встретит своего бывшего бойфренда и закатит такую сцену, которая выведет из себя даже гранитный столб, то напьётся и устроит игры на раздевание, так что мне остаётся единственный выход - утащить её силой.
   Один прекрасный весенний вечер с прохладным воздухом и яркими как бриллианты звёздами был испорчен дракой. А виной всему была опять таки моя красавица. Её юбка едва прикрывала трусики, а под белой блузкой просвечивал чёрный бюстгальтер. Она будет так одеваться, думал я, пока есть что показать. Я перестал обращать внимание на её манеру выбирать наряды. Я перестал обращать внимание на глотающих слюни мужиков и укоризненные взгляды людей престарелого возраста. Я перестал обращать внимание даже на прячущих глаза сотрудников сферы безопасности, которые хорошо меня знают.
   В тот вечер мы пошли в главный киноконцертный зал столицы на премьеру новой голливудской мелодрамы. Как это всё красиво в кино, с горечью констатировал я, обнимая свою дракошу, которая, будто прочитав мои мысли, положила голову мне на плечо. К концу фильма у меня закрутило в животе. Появившееся ниоткуда волнение постепенно нарастало. Я понял, что что-то должно произойти и стал вполглаза осматриваться по сторонам. Зал был забит битком: группы тинейджеров, занявших очереди за две недели, чтобы попасть на этот сеанс, толпились на последних рядах; перед ними сидели обозреватели и критики популярных печатных изданий; на vip-местах восседали влиятельные мужчины со своими пассиями и стоящими за спиной телохранителями. Ну ничто не предвещает угрозы. Это, наверно, её дар - притягивать к себе несчастья.
   Мы покинули здание киноконцертного зала одними из последних, поскольку Камилле захотелось пирожное. Пришлось задержаться в буфете. После этого мы медленно побрели на опустевшую стоянку. Проходя широкий вход здания, над которым ослепительно ярко горели голубые неоновые буквы, я заметил, что от одной из колонн отделились три тени и последовали за нами. Я потянулся к сотовому, чтобы вызвать кого-нибудь из "гепардов", но он в последний момент предательски выдал сигнал полного разряда батареи и выключился.
   Мы почти дошли до машины, когда шарканье шагов за спиной стало отчётливо различимым и прокуренный голос окликнул Камиллу.
   - Девушка, пошли с нами, не соскучишься.
   Мы оба остановились и обернулись, но Камилла среагировала ещё до этого.
   - А ты что, развлекать меня собрался? - усмехнулась она, разворачиваясь на каблуках.
   - Только не надо хамить, - сказал небольшого роста парень, делая шаг в нашу сторону.
   Он щелчком отбросил в сторону сигарету и обнажил два ряда жёлтых зубов. На парне была лёгкая куртка темно-коричневого цвета и чёрная кожаная кепка, которые делали его похожим на хулигана из старых советских фильмов.
   Двое его друзей стали медленно заходили с флангов.
   - Братан, давай по-хорошему - мы забираем девку, а ты идёшь, куда шёл, - продолжил парень, обращаясь уже ко мне. - Или можно по-плохому - мы забираем девку, а ты никуда не идёшь!
   - Потому, что не можешь, - добавил тот, что был слева от меня.
  
   Мне вспомнился случай двухлетней давности. Тогда к нам в спортивный зал пришёл инструктор рукопашного боя внутренних войск с тремя своими бойцами. Мерное лязганье тренажёров и стуки ударяющейся о помост штанги тут же прекратились. Несколько пар глаз устремились на вошедших. Бойцы небрежно бросили на пол сумки и скинули верхнюю одежду, а инструктор вышел в центр и зычным голосом прогорланил:
   - Смелые есть? Кто хочет проверить свои силы?
   Ребята из отряда быстрого реагирования "Барс" стали медленно подниматься с тренажёров и стекаться в центр большого зала, где стоял инструктор.
   - Может вы?
   Лицо инструктора повернулось в нашу сторону.
   Мы с Санжаром в это время отрабатывали уход от нападения ножом сверху. Так всегда: спокойно работаешь, никого не трогаешь и обязательно кто-нибудь вмешается. В последнее время желающих испортить нам настроение становилось всё меньше и меньше. Бойцы спецназа комитета национальной безопасности из уст в уста передавали легенду о телохранителях президента. Но вновь пришедшие не могли знать, кто мы такие, поэтому не смотря на то, что мы проигнорировали первый вызов, инструктор продолжил провокацию:
   - Или вы такие крутые только между собой?
   По залу прошёл тихий ропот и на лицах "барсов" заиграли улыбки.
   - Кому сейчас здорово не повезёт, - ухмыльнулся один из них.
   - Тебе не кажется, - начал злобным тоном человека, оторванного от важного дела Санжаром, - что не стоит вести себя таким образом в незнакомом месте?
   Его глаза стали жёсткими, как два камешка, а в голосе чувствовался ледяной холод. "Барсы" затаили дыхание. Было слышно как один из бойцов внутренних войск жуёт жвачку, а другой хрустит суставами пальцев.
   - А вот не кажется! - нагло ответил инструктор.
   - А мне кажется, что у тебя, друг мой, сложилось ложное чувство собственной непобедимости, - ещё холоднее сказал Санжар, медленно приближаясь к инструктору. Он остановился в нескольких сантиметрах от наглеца и посмотрел прямо в его серые глаза. Инструктор молчал.
   - Предлагаю пари, - продолжил Санжар. - Спорим на всё, что у тебя есть, против всего, что есть у меня? Я убью любого из твоих оловянных солдатиков.
   Должно быть инструктор подумал, что Санжар шутит. Он протянул руку, но Санжар покачал пальцем.
   - У тебя есть бумага? - спросил он.
   - Что? - удивился инструктор.
   - Бумага, - повторил Санжар. - Пиши расписку, что отдашь мне свой дом и всё своё имущество, а также несёшь полную ответственность за смерть одного из своих людей.
   Я подошёл к другу и положил руку ему на плечо. Санжар слегка повернул голову в мою сторону.
   - Я ничего не имею против вашего маленького междусобойчика, - сказал я тихо, но так, чтобы все это услышали, - можешь грохнуть их всех. Но если ты вдруг случайно травмируешь руку, это отразится и на твоей и на моей работе.
   Санжар молчал. На его скулах проступили желваки, выдавая внутреннюю борьбу. С одной стороны он хотел наказать зарвавшегося инструктора, с другой - он не мог ответить мне отказом.
   - Сделаем так, я сам навешаю им всем и мы поедем. Делайте ставки, мужики, - бросил я "барсам" и потянул Санжара в сторону.
   - Мы должны проучить этого гада! - процедил сквозь зубы Санжар, когда мы оказались в зоне недосягаемости ушей инструктора и его бойцов. - Нужно унизить его, затоптать в грязь!
   - Я это и собираюсь сделать, - сказал я бросив мимолётный взгляд на инструктора. На его лице снова появилась кривая усмешка.
   - Как? - возмущался Санжар.
   - Я отметелю их всех сразу.
   - Ты с ума сошёл? Они же не с улицы пришли! Они задавят тебя массой.
   - Не задавят, - уверенно сказал я и добавил, - Вызывай скорую.
   Я вышел к бойцам, жестом приглашая их в круг. У нас не принято проводить бои на ринге, потому что ринг - это признак спортивного состязания, а нас учили обороняться и нападать в уличных условиях. На улице ты не можешь прижаться к канатам и уйти в глухой блок. Каждый шаг назад может оказаться последним, сзади может быть канализационная шахта, бордюр, кювет. Поэтому мы дерёмся на открытом пространстве, ограниченном кругом нарисованном на полу и имеющем диаметр примерно как кольцо в центре баскетбольной площадки. Выход из круга считается поражением. Я коротко объяснил правила бойцам. Также я сказал, что бой будет полно контактным, без никаких перчаток, кап и прочих защитных аксессуаров. Бойцы молча кивали пока я не сказал:
   - Думаете, вы что-то из себя представляете? Я предлагаю бой вам всем. Всем сразу и одновременно.
   На мгновение они оторопели и стали переглядываться, но быстро пришли в себя.
   - Тебя случайно в последнее время по голове не били? - высокомерно произнёс инструктор.
   - Били. Да я, с детства дурак.
   Я серьёзно посмотрел на него.
   - Готовься. У тебя есть пара минут, пока я разберусь с твоим пацаньём и примусь за тебя.
   Его глаза налились кровью, а губы побелели от ярости.
   - Порвите это козла, - рявкнул он своим бойцам, которые поспешно вошли в круг.
   Я оценивающе посмотрел на своих противников. Напротив меня были трое крепких парней, уверенных в своей непобедимости. Только один из троих был чуть ниже меня ростом, буквально на пару сантиметров. Остальные два были ростом под два метра, все трое основательно накачены так, что натянувшиеся майки грозились пойти по швам. У всех троих были огромные как арбуз кулаки и толстые как брёвна ноги. Каждый весил не меньше девяноста килограмм, так что вокруг меня собралось около трёх центнеров чистой ударной массы.
   Они стояли в нескольких метрах от меня и размахивали руками, чтобы улучшить кровообращение. Мне это не требовалось, потому что я уже больше часа занимался в зале. Я спокойно стоял и размышлял над тем какую подготовку получили эти парни. Наверняка выросли на улице и участвовали не в одном десятке драк, подумал я. В голову пришли слова Аямы, присвоившего мне чёрный пояс: "Есть три ступени мастерства - уличный драчун, боец и воин. Ты - воин, - сказал он мне, - и проиграть ты можешь только другому воину. Проиграть только в душе, ибо даже если ты падёшь на поле боя, в твоих зубах останется глотка твоего противника". Сейчас я чувствовал присутствие духа основателя Кёкушинкай, который ещё при жизни стал легендой. Он будто следил за мной, оценивая достоинство с которым я защищаю присвоенный мне чёрный пояс.
   Из раздумий меня вывел голос инструктора.
   - Все готовы? - спросил он. - Начали.
   Прежде чем парни заняли боевые стойки, я сработал на опережение: подскочил к стоявшему слева от меня бойцу, выбросил вперёд ногу, направляя её в район коленной чашечку противника. При этом я сделал обманное движение рукой, будто пытаюсь ударить его растопыренными пальцами в глаза. Он отпрянул назад, но я предвидел это движение и короткий, но очень сильный удар попал точно в цель. Такими стопорящими концентрированными ударами мы с Санжаром можем разнести мраморный камин. Что уж говорить о хрупком человеческом теле.
   Парень навсегда оставшийся инвалидом, закричал от неописуемой боли в суставе. Он неловко взмахнул руками в воздухе и повалился на пол, обхватывая больную ногу. Но я этого уже не видел. Интуитивно повернувшись, я заметил, что боец, находившийся справа от меня нанёс размашистый боковой удар. Левая рука рефлекторно взлетела на уровень лица и перехватила кулак летевший мне прямо в нос. Я жестко зафиксировал его руку в воздухе и своей свободной рукой снизу подбил его локоть. Вывернув руку бойца, я загнул её ему за спину. От боли он согнулся. В этот момент я уловил движение третьего бойца, который последним кинулся в драку. Крепко удерживая руку наклонившегося парня, я использовал его как опору, перепрыгнул через его спину и по дуге нанёс удар ногой третьему противнику. Тот нырнул под мою ногу и метнулся в сторону. Едва коснувшись ногами пола, я сильно оттолкнулся стопой правой ноги и, наклоняя голову противника руками, нанёс жёсткий удар коленом в лицо, который пришёлся точно в челюсть, расколов её пополам по линии подбородка. Я отшвырнул обмякшего бойца в сторону. Третий бросился на меня с бесстрашием и решимостью бульдога. Я сделал шаг ему навстречу и немного в сторону, поднял обе руки и рубящим движением опустил их на него. Это было первое упражнение, которое я изучил в Айкидо. Тогда сэнсей рассказывал нам о силе простых шагов. Сэнсей показал нам этот приём и его помощник упал на спину на мат. Но мой противник двигался гораздо быстрее, а я держался намного жестче, чем тогда сэнсей. Мой оппонент повернулся в воздухе на сто восемьдесят градусов, его подлетели аж к потолку зала и он рухнул на пол лицом вниз. Я развернулся и, как футболист бьёт по мячу, ударил лежачего бойца ногой по голове. Он окончательно потерял сознание. Я посмотрел на парня, которому только что расколол челюсть. Он быстро пришёл в сознание, но изо рта сочилась кровь, а травмированная рука безвольно повисла вдоль туловища. Здоровой рукой он осторожно вытаскивал выбитые зубы. Я сделал шаг в его сторону, но он жалобно замычал и выполз за пределы круга, давая понять, что сдаётся.
   Я повернулся к инструктору. Его лицо стало мрачным, как небо при шестибальном шторме. Но он совладал с собой, ни один мускул не дёрнулся, даже желваки не напряглись - никаких эмоций. "Барсы" быстро оттащили бойцов, давая нам простор. Инструктор молча снял куртку и вошёл в круг. Как подобает профессионалам, мы поклонились, не сводя глаз друг с друга. Я поднял кулаки, принимая боевую стойку.
   - Я даю тебе право первого выстрела. Бей! - тихо сказал я ему.
   - Обойдусь, - отрезал он.
   - Как знаешь.
   Я нанёс хлёсткий удар в бедро. Лоу-кик, как его принято называть у нас, рассчитан на отвлечение внимания, или замедление скорости передвижения противника. Он принял удар с холодной улыбкой.
   Бой начался медленно. Каждый выяснял, на что способен другой. Я провел больше двухста тяжёлых поединков с представителями разных боевых школ, но ни один мой соперник не проявлял такую осторожность, такое желание не проиграть. Постепенно обстановка накалялась, я наметил слабые стороны соперника: он низко работал ногами и, соответственно, не ждал удара ногой в голову. По-видимому, он занимался боксом, поэтому все мои атаки руками либо упирались в блок, либо рассекали воздух. Я решил привлечь его внимание на мои руки, чтобы усыпить его бдительность и нанести решающий удар ногой. Обмен ударами не принёс мне ничего хорошего, его техника работы руками была выше моей, и только абсолютная реакция, точность перемещений и чувство дистанции спасали меня от сокрушительных ударов. Я стал пробивать ногами в ноги - в колено, боковую часть голени, бедро и берцовую кость. Инструктор здорово вымотался, ему стало трудно передвигаться, но он вышел на свою дистанцию. Я начал быструю комбинацию и пара ударов в корпус отдалась гулким эхом. Особенно болезненным был удар в печень, я заметил как скривилось и побелело его лицо. Последним в этой связке был сильнейший правый хук. Инструктор уклонился, и рывком залетел мне за правый бок, хватая на лету описывавшую дугу руку. Он крепко схватил меня и нанёс мощнейший удар коленом в грудь, потом ещё один и ещё. Я схватил его колено, напряг спину, вытягивая себя и его наверх, и, замерев на мгновение словно статуя, с грохотом повалил его на пол. Резко поднявшись я коротко замахнулся и падая всем телом ударил его кулаком в лицо. В этот удар я вложил всю свою массу, всю свою силу и злость, которая прорвалась наружу, как гнойный нарыв. Его голова дёрнулась и ударилась об пол. Глухой стук, эхом разнёсся по всему залу. Я снова поднялся, пытаясь восстановить дыхание и осмотрелся по сторонам, думая, что бой подошёл к концу. Не тут-то было. Инструктор схватил меня за ноги, а своими ногами упёрся мне в живот. Я потерял равновесие и начал заваливаться назад. Почувствовав это я резко забросил голову и, прогибая спину, сделал сальто назад. Он вскочил на ноги, но я опередил его на доли секунды. Сильный удар ногой в живот, потом резкий удар той же ногой от колена в висок и боковой в лицо вывели меня на ударную позицию. Я повернулся на левой ноге и в прыжке сверху вниз нанёс ребром стопы последний урамаваши гири. Инструктор медленно, как раненый слон, упал на пол. Через некоторое время его глаза закрылись.
   Ребята уже вызвали бригаду скорой помощи. Санжар подошёл ко мне. Одну руку он положил мне на шею, другой прижал к лицу холодное мокрое полотенце. Я дёрнулся.
   - Тише, тише. Успокойся.
   - Да я спокоен, убери это.
   Я схватил его за запястье и отвёл руку в сторону. То, что я увидел, поразило меня - полотенце насквозь пропиталось кровью. Я метнулся к зеркалу. Моё лицо представляло собой кровавое месиво: нос распух как огурец, глаза заплыли, под левым алая полоса - рассечение, с порванной губы стекала струйка крови. Санжар подошёл и пощупал нос.
   - Вроде не сломан. Что с рёбрами?
   - Ничего.
   - Я слышал хруст.
   С этими словами он аккуратно ощупал грудную клетку. Я схватился за грудь, почувствовав пронзающую боль, в глазах потемнело. Дыхание участилось, на лице проступил пот. Так бывает всегда, когда ты ранен в нескольких местах сразу: поначалу не чувствуется, что и где болит, а потом внезапно болевые ощущения складываются и валят с ног.
   - Ну вот, минимум три ребра сломаны.
   - Скажи, тебе это нужно было? - спросил врач, глядя на меня поверх очков.
   - Да. Такие бои отрицательно сказываются на здоровье, но они необходимы, - попытался я возразить ему. - Без них ты не знаешь, на что способен. А что с ними?
   - Два инвалида третьей группы, один второй. Одному ты раскроил челюсть по линии подбородка, пришлось скреплять скобами. У инструктора кровоизлияние в мозг. Один шанс из трёх, что он выживет. В любом случае, они вряд ли вернутся в спецназ.
   - Жаль, но они сами напросились.
   - Ты прав, никто не заставлял их нападать на лучшего мечника королевской гвардии...
  
   Никто не заставлял их нападать на лучшего мечника королевской гвардии, пронеслось в голове, когда в руках одного из парней блеснул выкидной нож. Если бы не этот малозначительный факт, я достал бы своё удостоверение и мы все тихо-мирно разошлись бы по домам. Но блеск лезвия, который отразился в глазах моей красавицы, не мог оставить меня равнодушным к происходящему.
   - Хочешь драться - дерись! - сказал я Камилле абсолютно безразличным тоном.
   - Что? - возмутилась она. - А ты мне на что? Я замуж или просто так, погулять вышла?
   - Хорошо, что хоть раз в день ты вспоминаешь, что ты замужем. Ещё лучше было бы, если бы ты вспоминала это выходя из дома.
   Хулиганы были ошарашены семейной сценой в момент, как они думали, смертельной опасности.
   - Нетушки, ты - муж, ты и защищай меня.
   Она спряталась за моей спиной и продолжила наблюдать так, словно купила билет на первый ряд и ожидала увидеть что-то стоящее за свои деньги. Мне не хотелось калечить молодых ребят, но они не оставили мне выбора, когда повытаскивали ножи. Я пожалел о том, что бить сильно за все эти годы я научился, а слабо - нет.
   Паренёк в кепке наигранно медленно приблизился ко мне и схватил за отвороты пиджака. Потом он резко дёрнул на себя и я покачнулся.
   - Сначала я оторву тебе яйца, - сказал он мне в лицо, - а потом долго буду развлекаться с ней.
   В ноздри ударила вонь, исходящая от его зубов и я усилием воли подавил приступ рвоты. Я положил свою руку на его.
   - Братан, кажется сегодня не твой день, - сказал я и схватил его за ребро ладони.
   Сделав шаг в сторону, я повернул его руку против часовой стрелки. Кисть выгнулась, а рука натянулась как струна. Свободной рукой я легонько стукнул по локтю. Сухой хруст сустава прорезал безмолвие ночи. Секунду он боролся с собой, но потом закричал так пронзительно, что у меня заложило уши.
   Я обхватил его тощую шею, чувствуя как под рукой судорожно ходит кадык. Лезвие ножа снова мелькнуло уже в опасной близости от моего правого бока. Я выгнулся нож впился в тело хулигана, шею которого я сжимал. Я отпустил его и ребром ладони ударил по горлу его дружка. Он схватился за горло и захрипел. Его глаза выпучились так, будто вот-вот вылетят из орбит. Третьего парня я размашисто пнул в пах. Он издал тоненький-тоненький писк и рухнул, теряя сознание от болевого шока.
   Я перешагнул тело парня в кепке и подошёл к жене. Она стояла, скрестив руки на груди и облокачиваясь спиной на наш "Ягуар". Её лицо сияло, как новогодняя ёлка. Я устало вздохнул и открыл дверцу водителя. Позволить себе быть джентльменом и распахнуть дверь перед дамой не позволяла ущемлённая гордость. Камилла прочитала это на моём лице и сама обошла автомобиль, устраиваясь возле меня.
   - Да брось ты, - промурлыкала она, - разве тебе не весело.
   Я вытащил из кармана сотку и вызвал милицию туда, где без сознания лежали трое бандитов. Несколько минут я молча вёл машину. Создаваемая бронёй тишина давила на голову и я открыл окно. Холодный ветер стал бить прямо в ухо и я приоткрыл окно на задней дверце. Воздушный поток немного ослабился. Жаль, подумал я, что нельзя открыть какое-нибудь окошко, чтобы уменьшить гейзер агрессии, бьющий из такой красивой женщины.
   Камилла положила мне на плечо свою ладонь, а после на ладонь опустила подбородок. Она смахнула невидимые частицы с моей щеки и нежно поцеловала. Ничуть не удивившись моему равнодушию ко всем её стараниям, она вдруг спросила:
   - Скажи, неужели тебе не знакомо чувство упоения битвой?
   - Кей, - ответил я, понимая бесполезность игры в молчанку, - а тебе на твоём Гейквондо никогда не говорили, что мастерство - это не умение драться, а умение не драться?
   Она резко отстранилась от меня, упираясь рукой в дверцу и устремляя взгляд куда-то в тёмноту.
   - Мне говорили, что ушу - это оружие добра, которое должно использоваться для очищения мира от подонков, типа тех, которые собирались тебя избить, а меня - изнасиловать.
   - Этого бы не произошло, если бы...
   - Если бы что? - спросила она, собираясь разнести в пух и прах все мои доводы, но слова "если бы ты не вела себя как дешёвая шалава" я произнёс только про себя.
   - Если бы ты не была свиньёй, которая питается всем что попадётся на пути.
   - Ой, не надо. Я львица, я питаюсь только свежей кровью, - тоном не допускающим возражений выдала она и немного подумав добавила: Раз в месяц.
   - Это точно. Только вот месяц у тебя какой-то короткий.
   Она широко улыбалась, а я крепко сжимал руль, хмуро уставившись на полотно дороги, не замечая ни неоновых огней, украшающих практически каждое здание в этом районе, ни машин, мимо которых проносился наш "Ягуар". Война, которую я планировал закончить за пару недель, грозила затянуться.
   - В конце концов, я никогда не выбираю себе слабых соперников, - проговорила она как бы сама себе, но так, чтобы я отчётливо её слышал. - Мне нравится не калечить людей. Мне нравится сражаться и побеждать!
   - Неугомонная ты моя, если тебе нравится сражаться и побеждать, играй в шахматы, - фыркнул я.
   - Что-то мне подсказывает, что в нашем случае сарказм является признаком беспомощности.
   Она замолчала, наслаждаясь своей непробиваемой защитой. В тишине мы проехали ещё несколько километров. Чтобы растоптать меня окончательно она тоном учительницы, отчитывающей нерадивого ученика спросила:
   - Скажи честно, сколько раз ты дрался?
   Я чуть было не взорвался.
   - Это дурной вопрос, Кей. За свою жизнь я дрался тысячи раз. Я вырос в интернате и дрался почти каждый день. Старшаки меня били, били много раз. Меня не любили за то, что я был умнее других, за то, что я был смелее других. Когда не справлялись в одиночку, нападали всем скопом, потому что заступиться за меня было некому. Такие вот садисты, как ты били меня, чтобы получить удовольствие от страданий другого человека.
   - Что-то ты не похож на мальчика для битья!
   - Я им и не был. Я дрался, чтобы выжить. Потом, когда немного подрос, я заступался за младших ребят. Потом я много спарринговал на татами. Но никогда, никогда в жизни я дрался ради удовольствия.
   - Да, - Камилла прицокнула языком, придавая особенную значимость своим словам, - всё-таки мы разные. Но главное - что мы вместе.
  
   Глава очередная.
  
   - Ты уже купил подарок? - поинтересовалась секретарша, когда я вошёл следующим утром в приёмную.
   Важно нахлобучив на нос очки она разбирала поступившую накануне почту и даже не соизволила оторваться. Я положил дипломат на кресло возле двери и сел на стул возле неё.
   Дверь в мой кабинет была открыта. Света обычно с утра открывала все окна и двери, чтобы хорошенько проветрить помещение до моего прихода. То утро не стало исключением.
   - Какой подарок? - задумчиво спросил я Лену, устраиваясь на стуле и разглядывая свой кабинет так, как это делают мои посетители.
   Картина, представшая перед моим взором, особенно не радовала. В углу стоял большой треугольный аквариум. Давно я не кормил своих рыбок. Вот и сегодня заботливая Света сделала это за меня. На специальном столике стоит компьютер, который я никогда не выключаю. Пыль стёрта, клавиатура вычищена. Раньше я сам приводил его в порядок каждое утро. Эта процедура помогала мне настроиться на работу. Рабочий стол завален бумагами. Конечно, сейчас я разложу всё по полкам, но...
   Я смог взглянуть на свою жизнь со стороны глазами психолога. Они говорят, что рабочий стол - это индикатор жизни человека. Когда на нём царит порядок, значит и в жизни - порядок, когда на столе семейные фотографии, значит у человека на первом плане - семья. А у меня? Полнейший хаос. Не то чтобы полнейший, но относительно того, что было раньше, по-другому выразиться нельзя. Мне проще работать, когда на столе нет лишних вещей, но сейчас он не лучшем виде. Видимо, перестал успевать или...
   - Забыл? - голос секретарши вывел меня из раздумий. - У Санжара же сегодня день рождения.
   - Ва-а-а, - я схватился за голову. - А что же ты только сегодня мне об этом сказала?
   Я стал лихорадочно придумывать. Нужно подарить ему что-нибудь такое, запоминающееся. Или созвониться с ребятами, спросить, что они подарят. В этот момент зазвонил телефон и Света сняла трубку.
   - Приёмная Анварова, слушаю, - деловито произнесла она, но когда на том конце раздался знакомый голос тут же сменила тон. - Привет! Поздравляю. Желаю всего наилучшего.
   Минуты две пожелания лились как крупа из дырявого пакета, после чего Света кивнула.
   - Да, он здесь, - сказала она и протянула мне трубку.
   Я взял её и медленно поднёс к уху, придумывая, что скажу другу.
   - Какие планы на вечер, солдат? - начал без приветствия Санжар.
   Его голос звучал как-то необычно. Последние пару месяцев все мы прожили в страшном напряжении, так что теперь малейшие признаки веселья я воспринимал настороженно.
   - На днюху поеду, - не раздумывая ответил я.
   - Не забыл, значит. А мы то думали, что Мисс Агрессия выбьет из твоей головы все воспоминания о жизни до...
   - Обижаешь. Я уже давно включил режим "вспомнить всё".
   - Ладно, кроме шуток, приезжай вечером к гостинице "Континенталь". Посидим, расслабимся. Надеюсь увидеть и миссис Анварову.
   - Миссис Анварову или мисс Надю? - бросил я напоследок, но в трубке уже раздавались короткие гудки.
  
   Сначала в прицеле появились неясные очертания голова бронзовой кошки. Лана покрутила колесико настройки и поправила резкость. Яркая фигурка прыгающего ягуара блестела в лучах заходящего Солнца. Прицел скользнул по широкому капоту и упёрся в лобовое стекло, за которым сидел элегантно одетый мужчина. Он посмотрел на часы и несильно похлопал по рулю, выказывая раздражение вечными пробками в центре города. Автомобиль остановился у светофора. Перед ним была целая вереница других машин и Лана резонно решила, что он не скоро покинет перекрёсток, поэтому она может ещё немного полюбоваться водителем. Она сделала отъезд и электронный прицел показал целиком весь салоны автомобиля. Мужчина ослабил галстук и снова посмотрел на часы.
   - Сегодня он явно куда-то спешит, - бросила Лана через плечо.
   За её спиной сидел низкорослый, но очень плотно сбитый мужчина в дорогом костюме. Он зафиксировал время в лежащем перед ним журнале и подошёл к стоящей перед окном девушке. Она отошла от винтовки, пропуская его. Мужчина прильнул к объективу. Машина сдвинулась на несколько метров вперёд, поэтому ему пришлось изменить положение ружья, чтобы чётко разглядеть водителя. Он несколько секунд смотрел как тот барабанит пальцами по наружной стороне дверцы, положив руку на открытое окно, а потом вернулся на своё кресло возле дальней стены.
   - Решай сама, - тихо проговорил он. - Если считаешь нужным ставить "жучок", ставь. Но помни, что мы уже потеряли впустую несколько этих игрушек.
   - В прошлый раз мы полагались на здравый смысл, - возразила девушка, - и думали, что у него чёткий распорядок дня. В этот раз интуиция мне подсказывает, что за ним нужно проследить.
   Она навела прицел на заднее колесо автомобиля, а потом чуть-чуть сместила его в сторону, чтобы попасть точно под крыло. На секунду она задержала дыхание и потянула спусковой крючок. Раздался сухой хлопок, напоминающий звук выстрела пневматического пистолета. Лана убедилась, что попала куда надо и быстро разобрала винтовку, аккуратно укладывая части дорогого оружия в специальный кейс, который она затем спрятала в сейф. Она одёрнула пиджак и подошла к мужчине. Перед ним на столе лежало несколько приборов, подключенных к ноутбуку, на экране которого на фоне виртуальной карты города замигала белая точка. Лана устроилась поудобнее, и они оба стали наблюдать за медленными перемещениями это точки.
   Вечерняя прохлада проникала в открытое окно вместе с лёгким летним ветром. Лана поплотнее запахнула пиджак и мысленно порадовалась, что операция идёт летом. Она вспомнила, как они начинали следить несколько месяцев назад и им приходилось часто сменять друг друга, чтобы не схватить простуду.
   Уже через полчаса мужчина стал ёрзать, а потом и вовсе поднялся со своего места, чтобы налить себе немного виски, обильно разбавленного водой. Маркус, так его звали, был хорошим полевым агентом, но абсолютно не годился для слежки, поскольку его терпения хватало максимум на полчаса. Лана же, которую готовили как снайпера, могла часами сидеть уставившись в одну точку. Её мозг мог удивительным образом отключить все зоны, за исключением тех, что отвечают за обработку зрительной информации и моторно-двигательные акты.
   - Он дома, - выдохнула она, беря пузатый стакан из рук мужчины.
   - Опять осечка? - сухо поинтересовался Маркус.
   - Думаю нет, - буркнула Лана, не отрывая глаз от монитора.
   Маркус очень удачно снял этот угловой офис с онами на центральную площадь и главную автостраду, по которой я каждый день ездил на работу. Каждый вечер Лана садилась возле окна и ждала появление моего автомобиля, чтобы установить сконструированный специально по её заказу "жучок", который самостоятельно деактивизириуется через три часа после установки. Он просто отлепляется и падает на дорогу, раздавленный колесом тяжёлого автомобиля. Так они могли следить за моими перемещениям в течение трёх часов, не волнуясь за то, что их засечёт аппаратура инженеров СБП, которые постоянно проверяют мой автомобиль. Единственным недостатком этих "жучков" была их дороговизна, из-за чего в последнее время Лана стала устанавливать их всё реже и реже.
   Стрелка часов приближалась к семичасовой отметке. Всех сотрудников своей псевдофирмы ни уже отпустили и остались вдвоём: Лана не сводила глаз с мерцающей точки, а Маркус не сводил глаз с Ланы. Раньше, когда он работал на ЦРУ и участвовал в операциях с агентами женского пола, ему приходилось неукослонно следовать инструкции, в которой чёрным по белому было написано, что любые отношения между агентами разного пола, кроме деловых, исключены. Тогда он сдерживал себя. Но три года назад он уволился и стал работать на любого, кто хорошо заплатит. А значит сейчас он не скован инструкциями и может подъехать к Лане. Она ему нравилась как женщина, но он понимал, что она профессионал слишком высокого класса, чтобы смешивать работу и личную жизнь. Кроме того Лана была очень холодной и Маркус сомневался, что у неё вообще есть мужчина. В чём он не сомневался - это его успех у женщин. Маркус твёрдо решил соблазнить Лану в этот вечер. Он сел возле неё и положил руку на спинку кресла за её спиной.
   - Почему бы нам не сходить куда-нибудь сегодня? - спросил он всё тем же тихим голосом и положил руку на её бедро.
   - Сходи, - усмехнулась Лана и резко выбросила вверх плотно сжатый кулак. Суставы её пальцев врезались в мягкий хрящик носа над верхней губой Маркуса и он повалился на пол, теряя сознание.
  
   Часам к пяти я смахнул все со стола в верхний ящик и дал распоряжение секретарше звонить на сотовый, если появится что-то срочное. Потом я зашёл перекинуться парой слов с Домино и отправился на поиски Камиллы, которую выловил в салоне элитной парфюмерии, где работала одна из её подруг. Я сказал ей, что у Санжара день рождения и она не долго думая вытащила с витрины самые дорогие духи, которые завернули в подарочную упаковку раньше, чем я успел сказать "а". После этого я повёз её в магазин готовой одежды и сам выбрал ей вечернее платье. На моё удивление она отнеслась к этому довольно спокойно, позволив себе только несколько незначительных комментариев. После мы заскочили домой, где Камилла больше часа собиралась, скорее всего испытывая моё терпение.
   Я прилично отсидел задницу, когда мы вошли в шикарный холл ресторана. Инстинктивно я сосредоточился на своих чувствах, чтобы при малейшей опасности вывезти своего подопечного, коим в тот момент являлась моя красавица, из зоны досягаемости. Но внутренний голос по-партизански молчал и я смело шагнул навстречу звукам приятной латиноамериканской музыки. Слава богу наши vip-места находились на втором этаже, где кроме нас никого больше не было. К моменту, когда мы в сопровождении официанта поднялись к заказанному столу, все мои друзья, очаровашка Надя, а также несколько других девушек уже сидели на диванах возле него. Мы присоединились к ним и Санжар жестом пригласил всех занять свои места.
   За ужином разговор зашёл про силу воли, характер, внутреннюю силу человека. Ребята решили покрасоваться перед девушками.
   - Редко, очень редко бывает так, что у человека физическая сила сочетается с внутренней, - начал Санжар, который считал себя докой в этой области.
   - Я с тобой не согласна, - возразила Камилла.
   - Да? И почему же? - наигранно удивился Санжар, ожидая, что переведёт разговор на себя и своих друзей.
   - Может это потому, что я живу с Аскаром, - пожала плечами Камилла.
   - А что Аскар?
   - Аскар именно такой человек.
   - И что же заставляет тебя так думать?
   - Одно то, что он живёт со мной!
   Раздался дружный смех всех сидевших за столом. Даже Санжара позабавило его маленькое поражение.
   - Зря ты смеёшься, - спокойно продолжила Камилла, не сводя улыбающихся глаз с Санжара. - Это не так просто как ты думаешь. Я - единственная дочь миллионера, я привыкла к тому, что всем моим прихотям потакают, я - капризная, избалованная, вспыльчивая. Я могу послать буковок на несколько кого угодно даже самого президента. Выдержать такое может только очень сильный человек.
   Ребята закивали. Настал мой черёд смеяться.
   - Что? - Он вопросительно посмотрел на меня.
   - Ничего, просто она действительно хороший психолог, - сказал я, сквозь смех, удерживая перед лицом ложку с супом, чтобы ненароком не поперхнуться. - Она смогла убедить тебя ни в чём.
   - То есть?
   - Комплексный эквивалент, - сказал я, проглатывая содержимое ложки. - Ты прекрасно знаешь, что она единственная дочь и что её отец - миллионер. Ты в мыслях согласился с этим. Далее она сказала, что ей во всём потакают. Само собой, думаешь ты. Потом она сказала, что она капризная, избалованная и так далее. Ты и с этим соглашаешься, хотя не факт, что это так. И под конец, по инерции, ты принимаешь то, что она хочет тебе подсунуть.
   - Хочешь сказать, что ты не подпадаешь под тему нашего спора?
   - Нет. Хочу сказать, что она - хороший психолог.
   Камилла тоже залилась смехом, уткнувшись в моё плечо.
   - Что тебе не нравится? - повернулся я к ней.
   - Я хороший психолог? - смеясь, спросила она. - Ты тоже хорош. По-моему, ты можешь внушить человеку, что ты - президент Америки. Сделал вид, что разоблачил меня, указал на пару явных моментов и, на тебе, получи фашист гранату, "она хороший психолог". А то, что высказанная мной точка зрения не верна, вытекает как бы само собой.
   Я перехватил насмешливый взгляд Нади.
   - Санжар, а ты бы поверил, в то, что на Земле живёт высшая раса, создавшая некогда людей, - спросила она.
   - Конечно, - уверенно ответил Санжар. - А почему, собственно говоря, поверил бы? Я знаю это.
   - Знаешь?
   - Да. Я регулярно встречаюсь с одним из них.
   У девчонок отвалились челюсти, но они довольно быстро пришли в себя. Не знаю, почему Санжар сказал это. Наверняка он перехватил Надин взгляд. От его зорких глаз никогда ни что не ускользало.
   - Я молчу про якоря, которые ты мне наставил, - сказала Камилла вполголоса.
   - Ой-ой-ой, как будто ты не ставила.
   Я действительно использовал технику якорей. После каждой близости я слегка сжимал её плечо, чтобы у неё зародился ассоциация этого прикосновения и чувства насыщения. Что-то вроде условного рефлекса. Потом в моменты, когда ей хотелось кого-нибудь "съесть", я пускал якорь в ход и мозг получал сигнал насыщения. Несколько раз срабатывало. Несколько раз нет.
   Первый раз я попытался применить его в один из выходных дней, когда мы гуляли по парку и зашли перекусить в открытое кафе. Было людно, но мы сумели пристроиться в уголке. Камилла сразу прошла к месту у стены.
   - Я сяду здесь, - сказала она.
   - Пожалуйста, мне всё равно, где сидеть, - ответил я, отодвигая ближайший стул.
   - А вот и не всё равно, - возразила Камилла. - Ты прекрасно знаешь, что человек чувствует себя психологически более комфортно, если его спина защищена, например, если сзади стена или забор.
   - Ты совершенно права, дорогая. Как заботливый муж, я уступаю это место тебе.
   Я подошёл к продавцу и купил пару гамбургеров себе, большой пирожное Камилле и напитки. Ожидая заказ у стойки продавца, я смотрел как Камилла поправляет макияж. Как дворняга котлету, я за версту почуял опасность, но решил провести эксперимент с якорями, будучи абсолютно уверенным, что всё дело в ней, а не в каких-либо внешних факторах. Я положил перед ней блюдце с огромным сливочным пирожным и стал с чувством непонятной гордости наблюдать за тем, как она его ест. Она не привыкла ограничивать себя в чём-то, она не сидела на диетах. Её совершенно не волновала проблема лишних килограммов. Всё это создавало некий шарм раскрепощённой женщины. Я думал об этом, прослеживая как ложка медленно поднимается к её рту и аккуратно отделённый кусочек тает на алых губах. Она перехватила мой взгляд и улыбнулась.
   - Что? - спросила она.
   - Ничего.
   Я покачал головой и посмотрел в свою тарелку, с удивлением обнаружив в ней только крошки и капли кетчупа. Иногда я пытался воспитать в себе манеры аристократа, заставить себя есть медленно и попытаться уловить вкус поглощаемой пищи, но детдомовское прошлое и казарменная жизнь в академии оставили в характере неизлечимые шрамы.
   В отличие от большинства подобных заведений, где обычно играет либо популярная ресторанная музыка, либо радио, в этом кафе крутили пластинки битлов. "Да будет так!", тянули четыре парня из шестидесятых.
   - Аскар, вот скажи мне, почему Биттлз были так фантастически популярны? - спросила вдруг Камилла.
   - Понимаешь, они смогли пойти против системы. Грубо говоря, послали подальше псевдомораль. Употребляли наркотики, отращивали патлы и всё такое. Их ненавидело старшее поколение. А в жизни обычно так бывает, что если кто-то кого-то сильно недолюбливает, то всегда найдётся тот, кто ему симпатизирует. Вспомни Фиделя Кастро, Пиначета. Причём, если ненависть доходит до масштаба государства, то симпатия доходит до фанатизма. А в случае с битлами, к ненависти ещё прибавлялась и чёрная зависть.
   Для демонстрации своих слов я взял со стола ложку и положил её на вытянутый вперёд указательный палец так, чтобы она балансировала.
   - Я это называю, законом рычага. Если тебя безумно ненавидит один человек, то ты будешь нравиться троим или четверым другим людям. Или тебя также безумно будет любить кто-то другой.
   - А почему так? - удивилась Камилла.
   - Ты же знаешь символ инь-янь изображённый на корейском флаге.
   Она нахмурила брови. Я начертил пальцем в воздухе окружность и плавную дугу посередине.
   - Ну это круг такой, в котором нарисованы две рыбки, черная и белая.
   - Ах да, да. Вспомнила, он есть и в китайской философии.
   - Да. Это символ мужского и женского начал. Но не только этого. Инь-янь - это краеугольный камень многих мировых философий и религий. Косвенно он означает, что в мире добра столько же, сколько и зла.
   - Ты хочешь сказать, что векторы человеческих отношений складываются или вычитаются, но в результате дают ноль.
   - Да, примерно так, - кивнул я, надеясь, что философская тема будет закрыта.
   Но Камилла продолжила.
   - Странно, - хмыкнула она, прикасаясь указательным пальцем к губам.
   - Что здесь странного?
   - Вот взять тебя. Тебя ведь многие недолюбливают. Я уверена, что хорошенько недолюбливают.
   - Да, у меня много врагов, и что?
   - А то, что по твоей теории, должен быть человек, который тебя будет сильно-сильно любить.
   Брошенный дротик поразил цель: я почувствовал лёгкую обиду, но не стал показывать ей этого.
   - Да, обязательно, - сразу ответил я. - Но я не говорил, что эти чувства должны проявляться одновременно.
   - А-а! - она опять улыбнулась
   Чтобы уйти от разговора, я поднялся и принёс ещё колы. Камилла потягивала её через соломку, а я откинулся на спинку и посмотрел по сторонам, вглядываясь в лица людей и пытаясь уловить темы разговоров. Невдалеке от нас сидела молодая мамаша с двумя детьми. Малыши ели мороженое с той детской неловкостью, которая делает их такими забавными и привлекательными. Я всегда интересовался людьми, но сейчас, когда рядом со мной был такой сложный, необычный человек как Камилла, меня особенно интересовали личные аспекты человеческих взаимоотношений.
   - О чём думаешь? - прервала мои размышления Камилла.
   - О людях, об их отношениях, - ответил я.
   - И какие выводы ты сделал?
   - Что мы с тобой самовлюблённые эгоисты.
   - Почему? - удивилась она.
   - Ну вот смотри, когда ты получаешь гонорар за конкурсы, съемки, не суть как важно за что...
   - Ну, я поняла.
   - В общем, когда ты получаешь деньги о чём ты думаешь?
   - Я даже не знаю, я никогда не задумывалась над этим.
   - Ты думаешь о том, что можешь себе на эти деньги купить - косметику "L'Oreal", парфюмерию от Коко Шаннель, или куда ты можешь сходить - к стилисту, в боулинг-клуб. Да? А они, получая зарплату, думают о том, что дома кончилась картошка, морковка. Образно говоря, они думают о хлебе с маслом.
   - То есть ты хочешь сказать, что люди, которые зарабатывают много думают о себе, а те, кто получает мало, думают о своих близких?
   - Да, но только я не думаю об обеспеченных людях, а конкретно о нас.
   Я взял в руки салфетку и стал мастерить фигурку оригами. В этот раз я сделал крокодила, доброго крокодила из старого мультика. Только я поставил его тоненькие лапки на стол, как кто-то сильно толкнул мою руку. Фигурка перелетела стол, но рука Камиллы дёрнулась в сторону и изящные пальцы крепко её ухватили. Мимо меня, даже не удосужившись извинится, один за другим прошли несколько крупных парней с большими спортивными сумками. Они вальяжно расселись за соседним столиком. Один из них громко рассказывал неприличные анекдоты, а остальные ржали, как мустанги в брачный период. Тот, что меня толкнул, пошёл к стойке продавца и вернулся, неся несколько бутылок водки. Разум, который является реалистом от природы, подсказывал, что пора уносить ноги. Независимый эксперт-интуиция, была полностью солидарна с разумом. Против был только дух исследователя, который прятался во мне гораздо глубже, чем разум и даже интуиция. Я поднялся, показывая Камилле, что нам пора идти, но она посмотрела на меня так жалобно, что аж плакать захотелось.
   - Можно мне ещё колы? - попросила Камилла.
   В её глазах заскакали знакомые искорки.
   - Можно, - ответил я как можно спокойнее и принёс ещё ей ещё один стакан напитка.
   Ставя его перед Камиллой, я наклонился прямо к её уху и прошептал, слегка сжимая плечо:
   - Кей, учти, драться я не буду.
   - Драться? А кто собирается драться?
   Она состроила обиженную гримаску и продолжила потягивать колу, якобы наблюдая за малышами. Мы просидели так достаточно долго. Парни за соседним столиком справляли день рождения и регулярно говорили тосты, из которых явствовало, что именинник - профессиональный борец. Да об этом нетрудно было догадаться, виляя квадратные фигуры ребят. К тому же они постоянно обсуждали приёмы и поединки. Они пили, пьянели, но на присутствие Камиллы никак не реагировали. Я уже стал радоваться про себя, что не зря протёр штаны в библиотеке академии и правильно выбрал подход. Но тут Камилла резко отодвинула назад свой стул. Дребезжащий скрип трущихся о пол ножек привлёк внимание всех сидевших в кафе. Борцы не стали исключением. Камилла закинула ногу на ногу и поправила образовавшуюся на груди складку платья.
   - Иногда я чувствую себя такой одинокой, - вздохнула она.
   Я в сердцах стукнул кулаком по столу. Рука нащупала в кармане телефон, но по взглядам борцов я понял, что помощь не успеет прибыть вовремя. Они уже оценивающе смотрели на меня и самый резвый из них громко посетовал на судьбу, которая таким лохам посылает таких красивых курочек.
   - Что, сосунки, захлёбываетесь слюной? - неестественно спокойно спросила Камилла, смерив их взглядом.
   - Чё? - в один голос удивились они.
   - Чё-чё, через плечо - грязно выругалась Камилла. Временами она могла быть совершенно несносной, пахабной и дерзкой.
   Борцы на мгновение замерли от неожиданности такого резкого отпора. Краем глаза я заметил, как мамаша поспешно увела своих детей, продавцы задёргались, а вокруг кафе потихоньку стала собираться толпа зевак.
   - Ты, шалава, да я тебя... - начал "наезд" тот, который окрестил меня лохом.
   - Ой-ой-ой, как стра-ашно! - Камилла хлопнула ладошками по щекам. - Настоящий мужик, мля. У тебя хоть член-то есть?
   Борцы не на шутку разозлились. Надпочечники выбросили в кровь изрядную порцию адреналина, сердцебиение участилось, кровь быстрее забегала по сосудам. Конечно, этого увидеть я не мог, но ясно разглядел, какими красными стали их лица.
   Парень поднялся во весь рост и теперь возвышался над моей спиной.
   - Ты охренеешь, когда увидишь его, - рявкнул он.
   Я отодвинул стул и жестом показал ему, что никоим образом не собираюсь вмешиваться в их милый диалог.
   - Правда что ли? - Камилла удивлённо вскинула брови. - Давненько я не хренела! Ну давай посмотрим!
   Мгновение, которое требовалось, чтобы слова дошли до затуманенного алкоголем мозга, он переводил взгляд с меня на Камиллу, а потом повернулся к своим друзьям. На его широком лице с приплюснутым монгольским носом заиграла улыбка. Раздался дикий похотливый гогот. Камилла улыбалась в ответ. Казалось это доставляет ей удовольствие.
   Тем временем обстановка стала накаляться. Кафе покинули все посетители, толпа зевак росла, но охранников парка я пока не видел. В душе я надеялся, что они прибегут вовремя и предотвратят ненужные жертвы.
   - Поехали ко мне, я познакомлю тебя с моим другом, - продолжил парень, подначиваемый полупьяными дружками.
   - А зачем ехать? - ответила Камилла. - Давай прямо здесь. Или тебе слабо?
   Она перегнулась через стол, взяла парня за ремень и притянула к себе.
   - Ну что же ты так напрягся? Это совсем не больно.
   С этими словами она расстегнула ремень и стала приспускать брюки. На лице парня было написано неподдельное удивление. Он изумлённо посмотрел на меня, но я только пожал плечами, совершенно не представляя себе, что произойдёт дальше. Его помутневшие глаза навсегда останутся в моём мозгу, как памятка того, что с Камиллой вести себя надо точно так же, как и с президентом - при малейшем сигнале тревоги уводить по безопасному маршруту.
   Взгляды всех были прикованы к озирающемуся по сторонам парню и тому месту, где из-под брюк показались темно-синие трусы, по резинке которых забегали проворные пальцы. Даже я не заметил, как другая рука Камиллы скользнула в сумочку. Но отчётливый щелчок моментально вывел меня из оцепенения. Из тысяч звуков меня научили безошибочно определять щелчок взводимого курка и щелчок выбрасываемого лезвия финки. Мне не довелось порыться в сумочке моей красавицы. А следовало бы. Можно было бы избежать инцидента неприятного для нас и плачевного для ничего не подозревавшего борца.
   Я ринулся наперехват, опрокидывая стол, но точное движение Камиллы опередило мой благородный порыв. Её лицо резко преобразилось, улыбку сменила гримаса отвращения и злобы. Она с силой вонзила нож парню в пах и успела даже его провернуть, прежде чем я налетел на неё всей тушей и отбросил к стене. Реакции ей хватило, чтобы выставить руки и скомпенсировать удар. Тем не менее на виске Камиллы появилась ссадина, из которой побежала большая красная капля. Но в тот момент мне было абсолютно всё равно ударилась она или нет. Я повернулся к парню, который стоял разведя руки в стороны. Его стеклянный взгляд был прикован к ножу. Благодаря изрядной порции алкоголя и тяжёлому шоку, он не чувствовал боли, но брюки быстро пропитались кровью и липли к ногам. Боковым зрением я уловил движение и инстинктивно выхватил пистолет. Бригада озверевших борцов замерла как вкопанная. Я нарушил главную заповедь, которая гласит "вытащил пистолет - стреляй", поскольку Камилла уже напускала достаточно крови.
   - Спокойно, - медленно проговорил я, чтобы слова дошли до их затуманенного разума, - стреляю на поражение. Ты, - я ткнул дулом в одного из них, - подойди.
   Он боком протиснулся между перевёрнутыми столами и своими друзьями. Я сделал шаг назад и присел возле раненого, продолжая держать борцов на мушке.
   - Порви брючину, - приказал я ему. - Теперь зажми здесь.
   Парень с трудом совладал с влажной джинсой и туго перевязал бёдра друга, сняв один ремень с себя, а другой с друга и зажал артерию возле печени.
   - Не вытаскивайте нож, - раздалось у меня из-за спины. - Истечёт кровью, не успеете до больницы донести.
   Прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, Камилла ледяным тоном издавала звуки так, будто она была роботом, посланным к нам из будущего. Единственным проявлением эмоций была усмешка, когда она кивнула в глубь парка. Переведя взгляд туда, куда она указала, я увидел, что к нам бегут представители правопорядка. Я уже нащупал в кармане удостоверение, но тут раздался громкий отрывистый возглас:
   - Брось оружие! Ты арестован, козёл.
   - Спокойно, товарищ лейтенант, спокойно, - сказал я, поднимая пистолет дулом вверх. - Сейчас я ...
   Договорить я не успел. Со всех сторон меня облепили милиционеры, которые стали заламывать мне руки. Другие пытались оказать первую помощь. Невдалеке шипела рация, издавая характерный треск. Тишину парка разрезал звук сирены машины парамедиков.
   - Спокойно, - я изо всех сил пытался сохранять хладнокровие. - Я сотрудник аппарата, у меня дипломатическая неприкосновенность. Достаньте у меня из кармана ксиву.
   - Девка с тобой? - спросил лейтенант, не обращая внимания на мои слова.
   - Это она! - крикнул кто-то из толпы.
   - Её! - зашумела толпа. - Арестуйте её! Это она пырнула парня! Она маньячка!
   Милиционер опустил, почти бросил, руку на плечо Камиллы и грубо развернул её лицом к стене. Он стал её лапать, прекрасно понимая, что под таким коротким платьем спрятать оружие невозможно. Я дёрнулся и тут же получил удар под рёбра со стороны спины. Как всегда гнев закипал медленно.
   - Ниже, - прошептала Камилла.
   - Убери руки! - сквозь зубы процедил я. - А с тобой, - я впился взглядом в Камиллу, - разберёмся дома.
   - Это вряд ли, - усмехнулся лейтенант. - С ней разберутся мамки на нарах.
   Меня стал обыскивать один из его помощников и наконец-то вытащил ксиву. Его лицо побледнело, трясущимися руками он передал её лейтенанту. Тот кашлянул и сделал знак снять с меня наручники.
   - Простите, господин Анваров, но мы должны арестовать вашу...
   - Жену, - подсказал я.
   Он защёлкнул браслеты за спиной Камиллы и взял её под локоть, ведя в сторону машины. Я потёр запястья и вытащил сотку.
   - Санчо!
   Я вызвал голосовой набор и дождался пока Санжар снимет трубку.
   - Знаю, знаю, - ответил он, не дожидаясь моих объяснений, - уже лечу.
   Я отодвинул в сторону стол, за которым сидел несколько минут назад, и стал наблюдать за тем, как милиционеры оцепляют территорию и разгоняют зевак. Скоро появились медики с широкими носилками. Вдвоём они не справились, поэтому попросили помощи у милиционеров. Вчетвером они быстро унесли парня. Я всё ещё сидел за столом, рассматривая свои ладони, когда по ступенькам вбежал Санжар. Он сунул в нос следователю удостоверение и прошёл прямо ко мне. На нём был чёрный костюм и галстук. Я понял, что сегодня он должен был быть возле президента, но покинул пост из-за меня. Перехватывая мою мысль Санжар ответил:
   - Не беспокойся, Домино с Папой.
   Я кивнул. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга. Я не находил подходящих слов, а Санжар вообще не знал, о чём говорить.
   - Поехали, - бросил он и развернулся на каблуках. Я медленно поднялся и последовал за ним, бросая прощальный взгляд на маленькое кафе, куда я больше уже не вернусь никогда.
   - О чём ты думаешь? - спросил Санжар в машине.
   - Не люблю я столкновение характеров. Глупо это. Битва умов - вот это вещь! Чей интеллект сильнее? Кто умеет думать мысли, а не подчиняться им? А такая бессмысленная резня, только, чтобы насолить кому-то...
   - Да брось ты! Дело не в тебе. Она не тебе хочет насолить, она такая от природы.
   Санжар не высказывал свою точку зрения, не констатировал факт, он пытался меня успокоить. Горько было чувствовать себя слабым.
   Подъезжая к невысокому серому зданию городского управления уголовного розыска, мы заметили пару наших машин. "Гепарды" сделали своё дело и мы, следуя их сигналам, незамеченными припарковались невдалеке от управления. Охранник на проходной вскочил при одном нашем появлении и бойко отдал честь. Тёмными коридорами, в которых он на удивление хорошо ориентировался, Санжар провёл меня прямо в кабинет следователя. На мой безмолвный вопрос он тихо ответил, дескать был уже здесь, когда собирал досье на Камиллу.
   Мужчина за столом поднялся, когда мы вошли в комнату и протянул мне свою сухую широкую ладонь. Максим Викторович, так звали самого опытного и честного в профессиональном плане следователя, не замеченного в грязных играх, коррупции и прочих махинациях, был мужчиной в возрасте, со слегка тронутыми сединой висками и глубокими морщинами на лбу. Он пригласил сеть нас и сам опустился на свой жёсткий стул с низкой спинкой, потом взял со стола и стал вертеть в руках наспех составленный рапорт задержавших Камиллу Ментов, всё время поправляя норовившие упасть очки. Молчание грозило затянуться, но я не решался прервать его, понимая, что мы в данном случае абсолютно неправы, а всё сказанное мной будет подкрепляться моим авторитетом, ставя органы в неловкое положение. Санжар стоял в стороне, прислонившись боком к оконной раме. Он с безучастным видом смотрел на тихую улицу, по которой то и дело проезжали машины с красно-голубыми мигалками на крыше.
   - Аскар Халитович, - наконец нарушил тишину следователь, - прежде, чем я решу отдавать дело прокурору или нет, ответьте мне на один вопрос.
   - Да, конечно. Всё, что угодно!
   - Немного некорректный вопрос, но мне, умудрённому годами человеку, очень интересно знать...
   Его речь была медленной и очень ритмичной. Он тщательно подбирал выражения, чтобы не дай Бог не обидеть высокопоставленного чиновника, но внутренняя гордость своей маленькой, но всё же властью, проблескивала в его тоне. Прежде чем продолжить, он остановился и посмотрел на меня поверх больших очков.
   - Вы женились по любви или, потому что считаете, что рядом с крутым парнем должна находиться дикая амазонка?
   - Не то и не другое, - спокойно ответил я.
   Санжар будто бы очнулся при этих словах и красноречиво посмотрел на меня. Следователь быстро выстроил логическую цепочку и понял, что за ответом "не то и не другое" кроется "а вообще, сейчас я уже не в чём не уверен". Он поправил скрывающий солидное брюшко пиджак и поднялся. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы выудить из огромного шкафа, метров шести в длину и двух в высоту, объёмную папку.
   - Знаете сколько раз имя Камиллы Бекпулатовой фигурировало в моих рапортах? - поинтересовался он наставительным тоном, которым меня слегка задел. - Мы дюжину раз заводили на неё дела, но вступался её отец и все материалы бесследно исчезали. Хотя... - он выдержал паузу, - хотя она от этого лучше не становится.
   - Не становится, вы правы. Но... - я посмотрел на Санжара, прежде чем ответить. - Есть знаменитая фраза Эдмунда Бурке: "Всё что нужно для триумфа зла это, чтобы хорошие люди бездействовали".
   - Ну, если уж вы завёли разговор на тему добра и зла, то и я вам могу кое-что сказать. Я прожил достаточно, чтобы понять, что добро не есть смысл жизни, жизнь сама - величайшее добро в мире. Не нужно тратить её на тех, кому оно не нужно. Человек, который пытается приручить кошку, бьётся головой об стену. Горбатого могила исправит. Подумайте, лучше подумайте сейчас, потом будет поздно сожалеть о лучших годах, потраченных на погоню за идеалом, которого нет.
   - В чём-то вы правы, в чём-то прав я. Но если её предоставить самой себе, то случится непоправимое. А так у меня есть шанс. Он есть всегда, даже из тупика бывает два выхода.
   Продолжать дальше разговор было бы пустой тратой времени. Понял это я, понял это и Максим Викторович. Он поднялся ос словами:
   - Вы наверно хотите её увидеть?
   Мы долго петляли по мрачным коридорам. Казавшееся снаружи не таким большим п-образное здание оказалось довольно вместительным внутри. К тому же оно было разделено на множество маленьких кабинетов длинною пять метров и четыре в ширину. Наконец, мы пришли в следственный изолятор, где по счастью сидела одна Камилла. Молодой милиционер в новенькой форме при нашем появлении быстро поднялся и отдал честь. Следовать знаком приказал ему выйти. За ним исчез и Санжар.
   - К сожаленью, мы не можем отпустить вашу жену раньше, чем через трое суток, - извиняющимся тоном проговорил следователь. - Даже под залог.
   - Да, конечно. Понимаю.
   Он кивнул и поспешно покинул комнату. Я поискал глазами стул и, найдя его в том углу, где сидел милиционер, поставил его напротив решётки. Я сел на стул верхом и упёрся локтями в спинку. Мне нравился контраст, который создавало с окружающими серо-бежевыми стенами и металлической решёткой нарядное платье Камиллы, её чёрные блестящие в свете ламп дневного света волосы и тёмно-бордовая губная помада. А ещё мне нравилось, как она сидела прислонившись к холодной стене, исполненная спокойствия, с лёгкой беспечностью на лице. Немного удивляло то, что она жевала жвачку, и к тому же стучала о стену потрёпанным теннисным мячом.
   - Где ты его взяла? - поинтересовался я, вдоволь налюбовавшись столь непривычной картиной.
   - Этот, - она кивнула в сторону угла, из которого я взял стул, - мент дал.
   Я усмехнулся и потёр переносицу.
   - За какие такие заслуги?
   - Я его поцеловала.
   - У-у! Это всё?
   - Нет, - уголки её губ приподнялись и выражение лица из безразлично-отчуждённого превратилось в самоуверенное. - Ещё я поплакалась ему о том, как одиноко бывает жене "нового русского", как хочется заботы сильного и в то же время нежного мужчины. Он обещал, что не даст мне скучать, когда я выйду отсюда.
   Будучи неуверенным правда это или очередная провокация, я решил пропустить её слова мимо ушей. В то же время мне жутко не хотелось проигрывать поединок всухую и сделать хотя бы один укол.
   - Знаешь о чём я думаю? - сказал я, задумчиво сведя брови.
   - Без понятия! - хмыкнула она, только чтобы что-нибудь ответить.
   - У меня есть один знакомый врач-психиатр. Может положить тебя в больницу? Отдохнёшь немного, нервы в порядок приведёшь.
   - А в морге у тебя знакомых нет? Может сразу туда меня положишь?
   Я поднялся. Она тоже вскочила на ноги и прильнула к решётке.
   - Да, ладно тебе! - сказала она с чувством. - Как ты хотел, чтобы я реагировала? Сказала: хорошо милый, давай я полежу в психушке?
   Я подошёл к ней и положил свои руки на решётку поверх её рук.
   - Ты права, - выдохнул я. - Лучше уж тюрьма! Я переживу такой позор.
   Чтобы не дать ей вставить своё слово, я быстро вышел. Она не стала ничего говорить мне вслед. Она знала, что я её здесь не оставлю.
   - Что будем делать? - спросил Санжар, когда мы вышли из здания.
   - Не знаю, - пожал плечами я. - Хабеас Корпус Акт распространяется на всех.
   Сидя в роскошном зале ресторана, я вспомнил этот неприятный инцидент не потому, что он был из ряда вон выходящим. Я вспомнил его из-за разговора, который произошёл после того, как я забрал Камиллу из СИЗО.
   Три дня спустя, возвращаясь с работы поздно вечером, я заехал к Максиму Викторовичу. Он как всегда сидел на своём жёстком стуле, нахлобучив на глаза очки в кривой оправе. Увидев меня, он поднялся.
   - Присаживайтесь, Аскар Халитович!
   Он собирался придвинуть мне стул, но я знаком показал, что не собираюсь его задерживать.
   - Что с моей красавицей? - сухо спросил я.
   - Забирайте её быстрее, а то она сведёт с ума всех наших сотрудников.
   Я хохотнул, но сделал вид, что кашляю.
   - А что случилось?
   Максим Викторович махнул рукой.
   - Сама вам расскажет. Пойдёмте. Все бумаги я уже оформил.
   На ней не было макияжа и от неё несло затхлым запахом изолятора, но судя по всему Камилла чувствовала себя превосходно. Она задержалась у входа в здание, чтобы вздохнуть полной грудью и широко улыбнулась.
   Уже стемнело. С неба светил месяц, который пару ночей назад пошёл на убыль. В кустах стрекотали сверчки, а за зданием шумела дорога. Я не стал торопить Камиллу. Она прижалась ко мне и обеими руками обхватила моё плечо.
   - Пойдём, прогуляемся! - предложила она.
   Я не возражал, и мы побрели по аллее.
   - Ну, что! Объяснили тебе, что нельзя так себя вести? Нельзя просто так калечить людей.
   - Это нельзя! То нельзя! - передразнивала меня Камилла. - Почему ты не навещал меня?
   - О-о-о! Я так хорошо отдохнул! Целых три дня тишины.
   На самом деле я покривил душой. Три дня я сновал из угла в угол не находя себе места. Тишина, которая по началу казалась глотком свежего воздуха, быстро наскучила. Я не знал, чем заняться без неё, не мог спать, не ощущая запаха её волос, не мог есть, зная, что ей приходиться мириться с тюремной баландой. Я вспоминал, как она напевала, когда готовила ужин и как смешно чихала от попавшего в нос перца.
   Камилла прищурилась, но промолчала. Думаю, она предвидела, что так будет, уже когда я оставил её в изоляторе. Все хвалёные психоаналитики, с которыми мне довелось общаться были мальчишками рядом с Камиллой. Одним требовалось несколько сеансов, чтобы проникнуть в душу человека, у других это не получалось вообще. А Камилла раскладывала по полочкам все тайны человека в течение одной минуты.
   Мы дошли до ближайшей забегаловки и купили мороженого. Вечер выдался на редкость тёплым, поэтому мы могли позволить себе такую роскошь. Камилла, не стала долго разглядывать витрину, а сразу выбрала шоколадный пломбир. Я взял себе такое же, радуясь в душе, что наши вкусы совпадают. Что-то же должно удерживать нас вместе, когда рухнут шаткие стены Дома Несуществующих Чувств.
   - Я чувствую, что ты хочешь что-то сказать, - сказала Камилла, с аппетитом облизывая мороженное.
   Я отрицательно покачал головой.
   - Хочешь! - протянула она. - Я же знаю. Ты забыл, я вижу тебя насквозь?
   - Ну хорошо, - я нехотя согласился. - Ты ведёшь себя так, как будто насмотрелась рекламы дорогих автомобилей.
   - Ты имеешь в виду, что там превышают скорость, нарушают правила и безнаказанно уходят от ответственности.
   Догадливая девочка, подумал я. Почему женщина имея такой разум проявляет почти животную жестокость? Жаль, что Фрейд умер. Мы бы ему загадали загадку.
   - Малышка, в этом мире есть правило.
   Я пытался объяснить ей то, что каждый человек должен открыть для себя сам, но искренне надеялся, что хотя бы часть моих слов дойдёт до неё.
   - Люди называют его по-разному. В общем случае - закон справедливости. Когда на голову обрушивается несчастье, говорят, что это Кара Небесная. Если в жизни начинается белая полоса - Божья Благодать. Иногда по-другому, не важно как. Я называю это правилом бумеранга. В жизни всегда так: сколько добра ты сделала, столько тебе вернётся. То же и со злом. Ты думаешь, что вся это жестокость сойдёт тебе с рук?
   Она энергично закивала, широко улыбаясь. Я тяжело вздохнул.
   - Эх, молодая ты ещё! Ничего, повзрослеешь, мозги на место встанут. В жизни не бывает всё хорошо.
   - Поэтому ты отказался от денег и всего, что они могут дать? - неожиданно спросила она.
   - Каких денег?
   - Аскар Анваров... Папа сказал, что ты очень похож на Халита Анварова, некогда одного из самых богатых людей Средней Азии. А по-моему, ты его сын. Наверняка он оставил тебе в наследство несколько пару-другую миллионов. Но ты понимал, что нельзя быть красивым, умным, сильным, иметь красавицу жену да и кучу денег в придачу. Ты оставил их лежать в банке и вступил в ряды аскетов. А потом пошёл на опасную работу. Ты много зарабатывал, но тратил лишь малую часть, откладывая остальное на всё том же счету, который, кстати, за двадцать лет должен был зашкалить далеко за восемь знаков. Но эти деньги ты не трогал, тебе хватало на весьма безбедную жизнь и того, что ты сам зарабатывал, а получал ты действительно много: по-моему, телохранитель президента получает в десять раз больше, чем директор завода, так ведь? А затем когда ты стал правой рукой Папы в вопросах безопасности...
   Я облизал губы. Мне вдруг страшно захотелось её поцеловать, но я сдержался.
   - Не буду спорить. Рано или поздно ты должна была узнать правду. Скажи, кто тебе рассказал про меня?
   - Никто. Сама догадалась.
   - Сама! Да-а! И как ты догадалась?
   - Ну, знаешь... Сначала, меня удивило, что ты не тратишь деньги, которые тебе дал мой отец. Потом: бронированный кожаный пиджак, стоимостью минимум пятнадцать-двадцать тысяч долларов, часы Булгари с ремешком из кожи ската, тоже не намного дешевле.
   - Это мог быть подарок, - попытался возразить я.
   - Слишком много подарков.
   - Ты права. А мысли про президента откуда?
   - Там, в ресторане, Санжар показал менту удостоверение и тот побелел как заяц зимой. Даже КНБшная ксива не даст такой результат. Потом бронированный Ягуар у тебя и Мерс е-класса у Санжара с частными номерами. Все знают, что на таких машинах ездят СБПшники. А однажды, когда ты вышел на утреннюю пробежку, я вызвала специалиста по вскрытию сейфов и мы порылись у тебя в комнате.
   Она виновато улыбнулась.
   - В столе лежал пистолет. Глок-20, если быть точнее. Я попыталась взвести курок, но ничего не вышло. Потом я вынула обойму и передёрнула затвор для проверки. Но спусковой крючок даже с места не сдвинулся. Один из моих однокурсников работает в оружейном магазине. Так вот он сказал, что в пистолет может быть встроена блокирующая система, которая выключается только, когда ты берёшь его в руки. Это весьма дорогое удовольствие. Ещё ты выдал себя, когда звонил на работу после нашей первой брачной ночи.
   Я подумал о том, что полевой агент из меня никудышный. Столько проколов!
   - А то, что ты выше рангом, чем твои друзья, выдаёт твоё поведение. Сам не замечая того, ты отдаёшь приказы, которые они беспрекословно выполняют.
   В её голосе звучали нотки торжества.
   - Ну что, красавчик, разделала я тебя под орех?
   - Шерлок Холмс в юбке - усмехнулся и повернул в ту сторону, куда поставил машину.

Часть IV. Куда ведёт дорога в никуда.

  
   Глава 1.
  
   Кольцо окружавших нас боевиков постепенно сжималось. Стена огня стала настолько плотной, что я мог различать куда попала каждая из выпущенных в нашу сторону пуль. Вдруг мы услышали пронзительный свист и через мгновение скала за спиной разлетелась мелкими осколками. Я упал ничком от мощного толчка взрывной волны в спину. Осознание того, что в нескольких метрах от нас разорвался снаряд ручного гранатомёта пришло не сразу. Я тряхнул головой, чтобы успокоить гул в ушах и повернувшись к Санжару. Представшая перед глазами картина заставила сердце сжаться до размеров грецкого ореха: Санжар лежал в неестественной позе, засыпанный раздробившимися частицами горной породы. На голове были многочисленные ссадины и раны, из которых, слепляя волосы, сочилась кровь. Я с трудом поборол подкативший к горлу приступ тошноты и подполз к нему. Очередной снаряд ударился в дерево всего в трёх метрах от нас. Боль в ушах стала нестерпимой, но я не потерял сознание. Выждав пока головокружение и тошнота отступят, я аккуратно перевернув Санжара на спину и увидел, что на его груди зияет рваная рана. Камуфляж весь пропитался кровью. Мелькнула мысль, что невозможно выжить, потеряв столько крови. Я снял с себя куртку, скатал её валиком и заткнул кровотечение. Санжар умирает...нет...нет!
   Я вскочил, глотая воздух. Лицо и тело было покрыто холодным потом. Я не сразу понял, почему вдруг стало темно и как я очутился в своей комнате. На плечи легли тёплые руки Камиллы. Она зажгла ночник, приговаривая:
   - Тише, тише, это просто дурной сон.
   Камилла прижалась к моей спине и я почувствовал влажное прикосновение её губ к моей шее. Я сделал глубокий вдох и поднялся, снял со спинки стула халат, накинул его на плечи и вышел на кухню. Через минуту в коридоре раздалось шлёпанье босых ног по паркетному полу и вскоре в двери появилось заспанное лицо Камиллы. Она облокотилась о косяк и зевнула, прикрывая ладошкой рот.
   - Что, мачо, мучают кошмары?
   - Хуже.
   Я набрал воды в чайник и нажал кнопку. Чайник ворчливо зашипел. Я взял с полки две кружки и положил их на стол. Бросив в каждую по полной ложке растворимого кофе, я плюхнулся на стул и опустил голову на руки. Камилла бесшумно вошла в комнату и, когда чайник окончательно забурлил, выпуская клубы прозрачного пара, налила кипячёную воду в кружки.
   - Пей! - скомандовала она, пододвигая одну из кружек ко мне. Другую она обхватила ладонями и села рядом со мной.
   Я осторожно отхлебнул горячий напиток, но как ни старался всё равно обжёг губы. Слегка поморщившись я опустил кружку на стол.
   - В чём дело, говори, - сказала Камилла.
   - Кей, быть беде!
   - Почему? - удивилась она.
   - Мои сны... Понимаешь, они всегда сбываются.
   - И что тебе приснилось?
   - Что Санжар умрёт.
   Камилла потёрла слипающиеся глаза.
   - Ну, если ты знаешь, как он умрёт, тебе не трудно это предотвратить!
   - Возможно ты права, - согласился я, вспоминая, как в прошлый раз сны предупредили меня о двери бункера.
   Прошло почти полгода, с того дня, когда я отправил на тот свет Аль-Масуда. Самые прекрасные полгода в моей жизни. Рядом с Камиллой, я наконец обрёл себя и понял насколько серой и однообразной была моя жизнь до появления в ней. Меня просто распирало от гордости, когда она прекратила свои криминальные выходки. Я уже даже подумывал о том, чтобы завести детей. Но там наверху Сценаристы задумали несколько иначе.
   Я почувствовал приближение костлявой с косой, нашедшей в своих списках наши имена. Призрачная тревога украдкой прокралась в мою душу и стала постепенно обосновываться и расти, а когда решила, что стала достаточно взрослой, вырвалась наружу. Кошмар не повторялся, как это было в прошлый раз. Он приходил сериями. Сначала я увидел горы, затем разрисованные гуталином лица неизвестных мне солдат, затем бой и вот теперь смерть Санжара.
   Я сделал большой глоток и приятное тепло разлилось по желудку. Я постепенно успокоился и взял себя в руки.
   - Кей, могу я тебя кое о чём попросить? - спросил я, поднимая её лицо за подбородок.
   - Конечно, - пробормотала она, пожимая плечами.
   - Одень то кольцо, которое я тебе подарил и не снимай его ни при каких условиях.
   В отличие от большинства женщин Камилла не любила украшения, висюльки, погремушки, браслетики. Даже серьги в ушах были данью половой принадлежности. В этом она была похожа на любимую топ-модель Санжара Клаудию Шиффер.
   - Хорошо, - заверила она меня и, прочитав сомнение в моих глазах, добавила. - Честное пионерское! Теперь мы можем пойти спать?
   Камилла заснула, как только её голова опустилась на подушку, а я долго ворочался. Потом, когда окончательно убедился, что спать уже не смогу, я тихо выскользнул из постели, собрал свою спортивную сумку и поехал в зал. Мне нужно было хорошенько подумать.
   День, когда тьма сменила свет и настал час расплаты, начался слишком обыденно. Утренняя планёрка, почта, посетители, я чувствовал себя так, будто выпал из картинки и смотрел на себя и окружающих меня людей на экране телевизора. В обед глава государства пригласил меня составить им с помощником компанию. Возле президента дежурил Санжар. Я увидел его, когда спустился в гараж. Мы перебросились парой фраз, но я ничего не сказал ему про свои сны. Через полчаса мы сидели в одном из ресторанов неподалёку от Белого Дома. Президент с аппетитом уплетал фирменное блюдо, помощник увлечённо рассказывал о конфиденциальной встрече с премьер-министром соседней республики, а я вяло ковырялся вилкой в своей тарелке, вполуха слушая его рассказ. Чёрным изваянием за спиной президента стоял Санжар. Чтобы избежать вопросов, на которые я всё равно не смог бы ответить, я встал из-за стола и подошёл к нему.
   - Съел что-то не то? - спросил он, приглушая голос.
   Я отрицательно покачал головой.
   - Предчувствие?
   - Ситуация "б", - сказал я ему и отошёл в сторону.
   Санжар тут же поднял руку к уху и в прикреплённый на запястье микрофон дал сигнал "б", который означал, что вся охрана президента должна активироваться. Половина телохранителей будет находиться возле него, другая половина сидит в резерве в Белом Доме.
   Выйдя на воздух, я облокотился о позолоченные перила и ослабил галстук. Скоро ко мне присоединился и Санжар.
   - Не хочешь объяснить, что происходит? - спросил он.
   - Сам пока не знаю. Санчо, ты можешь усилить наблюдение за Камиллой.
   - Конечно, могу.
   Он достал мобильник и сделал пару звонков. Едва он закончил отдавать распоряжения из глубины зала показались две фигуры и все телохранители окружили президента и его помощника. Мы быстро сели в машину, чтобы вернуться в офис. Когда мы проезжали по центральной площади, моё внимание привлекло одно из зданий, в угловом окне которого что-то блеснуло. Сначала я подумал, что от перенапряжения мне мерещится, но Санжар подтвердил, что видит подозрительный блеск.
   - Маршрут "С12", - сказал я в рацию и распорядился, чтобы ребята Артыкова проверили здание.
   После обеда я автоматически занимался рутинными делами. Часов около семи я, не дожидаясь конца рабочего дня, побросал срочные бумаги в дипломат и пошёл домой. Тревога усиливалась с каждой минутой. Воздух в машине мне казался слишком тяжёлым и я открыл окно. Чтобы успокоить нервы, я включил радио и из динамиков полилась музыка. Я не люблю современную эстраду - сборище бездарных, безголосых недопевцов, поэтому я понажимал кнопки настройки и, не найдя ничего приличного, вставил компакт-диск. Но даже спокойная мелодичная музыка не принесла ожидаемого результата - желудок всё также сводило спазмами, а во всём теле чувствовался противный холод. Предчувствуя неладное, я вдавил педаль газа в пол и понёсся, нарушая все правила дорожного движения.
   Через десять минут я припарковался возле подъезда и, перепрыгивая через три ступеньки за раз, вбежал по лестнице на наш этаж. Остановившись напротив двери, я всей пятернёй нажал на звонок. Отклика не последовало. Я ещё раз надавил кнопку, удерживая её несколько секунд. Снова тишина. Я стал лихорадочно рыться в карманах в поисках ключей. Не найдя их, я открыл дипломат и стал ворошить отделения и вдруг увидел, что ключи уже у меня в руках. Нервное напряжение поднялось до критической точки. Я сунул ключ в замок и, едва не сломав его, отворил дверь.
   Я замер на пороге. Дипломат выпал из рук, глухо ударившись о паркет. Я медленно обвёл взглядом прихожую. На полу валялись осколки разбитого зеркала, в углу перевёрнутый вверх ногами лежал пуфик, на стене краснели пятна крови. Я прошёл дальше по коридору. В зале беспорядок был ещё сильнее, чем в прихожей. Огромный экран домашнего кинотеатра лежал возле подставки, динамики были разбросаны по всей комнате, покрывала с диванов и кресел сорванные лежали на полу. Кто-то выпустил джина из бутылки, подумал я.
   Я присел на диван, чтобы собраться с мыслями. До этого дня я подозревал, что если что-то и произойдёт, то это будет связано с Камиллой. Но я упорно отгонял от себя подобные мысли. Мне было проще думать, что это она является источником угрозы, что она работает на людей, действующих против меня. Теперь, когда такая глупая ошибка может стоить жизни не только ей, но и многим другим, уже поздно рвать на себе волосы и кусать локти. Я сидел тупо уставившись в одну точку, не зная, что нужно делать.
   В кармане завибрировал телефон. На дисплее высветилась фотография Камиллы и засветился индикатор видеозвонка. Я включил свою камеру и снял трубку. На экране появилось лицо Насима. Он смотрел на камеру сверху вниз, как если бы сидел в кресле и держал руки на коленях.
   - Салам алейкум, мой друг.
   На его лице играла торжествующая улыбка.
   Помимо его слов динамик передавал и другие шумы, подтверждавшие, что Насим ехал в автомобиле.
   - Где она? - спросил я, опуская прелюдию.
   - В багажнике, - он повёл головой, указывая через плечо. - Прости, что не был на свадьбе. Кстати, она у тебя просто конфетка!
   Пока он говорил, упиваясь звуком своего голоса, мне в голову пришла фитча, которую я тут же решил использовать.
   - Зря ты радуешься, - сказал я, как можно спокойнее, - она офицер внешней разведки. Мы использовали её специально, чтобы заманить тебя. Сейчас по моему сигналу на ноги поднимется всё ГРУ. Предлагаю тебе сдаться добровольно. Обещаю, что мы будем вести себя благородно и пощадим твою семью.
   Он положил телефон на колени и вяло похлопал в ладоши.
   - Браво! Я завидую твоему хладнокровию. Мне следует благодарить Аллаха, за то, что он посылает мне таких отважных врагов.
   Я ничего не ответил.
   - Тебе любопытно, как я раскусил твой превосходный блеф? - спросил он и сразу ответил, - Мои люди долго следили за тобой. Офицер разведки, говоришь?
   Он усмехнулся и я понял, что проиграл гамбит.
   - Что ты хочешь?
   Он поднёс телефон к самому лицу.
   - Я хочу сделать тебе больно. Очень больно. Я буду развлекаться с твоей сучкой, а потом медленно убью её. Не волнуйся, самое интересное я запишу на кассету и пришлю тебе.
   От беспомощности я до боли сжимал челюсти. В груди стало жарко, виски сдавила тупая боль.
   - Ты трус, Насим. Ты паршивый шакал. Забейся в свою нору и жди. Я приду за тобой, паскуда. В аду достану.
   Я сбросил линию и кинулся на улицу. Через перила я перепрыгивал с одного лестничного пролёта на другой. Уже в подъезде я набрал номер Санжара.
   - Санчо, тревога. Насим похитил Камиллу. Быстро собирай всех.
   - Понял.
   - Где сидят твои "совы"? - спросил я, выбежав на улицу.
   - Ты дома? Сейчас они сами с тобой свяжутся.
   - Да и ещё - заскочи к дяде Васе. Он знает, что нужно делать.
   Я должен был выяснить действительно ли Насим увёз Камиллу или же просто спрятал где-нибудь в подвале и пытается водить меня за нос, чтобы я сломя голову бросился в погоню. Спешка могла дать гнилые плоды и я решил, что лучше потерять полчаса, чем зря рисковать жизнями людей.
   Через несколько невыносимо долгих секунд, которые я провёл возле своей машины, возле меня материализовался Сейжан. Мы молча обменялись взглядами и он повёл меня в соседний дом, где на одном из верхних этажей находилась квартира наблюдателей. Три агента, двое мужчин и женщина, поднялись, когда мы вошли. Меня провели в комнату с окнами, из которых было видно моё жилище. Возле окон стояли несколько камер с мощными объективами. Они были подключены к телевизору, а то в свою очередь к компьютеру. Кроме этих приборов, да пары стульев в комнате ничего не было.
   - Аскар Халитович, - начал Сейжан, - Санжар сказал, что похитили вашу жену, но мы ничего подобного не наблюдали.
   - Покажи мне ваши записи, - приказал я, усаживаясь напротив телевизора.
   Женщина подошла к компьютеру и её пальцы застучали по клавишам. Скоро на экране появилась картинка.
   - Вот ваша жена, - комментировал Сейжан, - вот она входит в дом. А вот через три часа пятнадцать минут входите вы. Всё.
   - И что, за это время никто не входил в подъезд?
   - Никто, - покачала головой женщина.
   - Сейжан, ты же облазил весь дом. В нашем подъезде есть выход на крышу?
   - Да, - Сейжан кивнул, - в каждом подъезде есть.
   - А в соседние подъезды входил кто-нибудь посторонний.
   Руки женщины снова опустились на клавиатуру. Одна за другой в режиме быстрой прокрутки мы просмотрели записи нескольких камер.
   - Стоп! - скомандовал я, когда на экране появились двое, несшие в руках большую коробку. - Можешь сделать наезд?
   Картинка замерла и около коробки появился белый квадрат. Женщина щёлкнула кнопкой мышки и изображение увеличилось. Коробка оказалась упаковкой большого телевизора, но судя по напряжённым жилам на руках мужчин, можно было с уверенностью сказать, что в коробке было нечто гораздо более тяжёлое, чем телевизор.
   Значит они всё-таки увезли её. Я снова набрал номер Санжара.
   - Ты собрал ребят?
   - Да, мы ждём тебя возле твоего кабинета.
   - Хорошо. Если расчистишь мне дорогу, буду через десять минут.
   - Считай, что уже расчистил.
   Я помчался к машине. За мной побежал Сейжан и остальные теперь уже бесполезные "совы". Мощный двигатель взревел, когда я вдавил педаль газа в пол и вылетел на трассу. Машины наших "гепардов" перекрывали все перекрёстки на моём пути, сдерживая поток и обеспечивая мне зелёную дорогу. Я крепко сжимал баранку, стараясь подавить колотившую дрожь. В жутком коктейле чувств смешались боль, злость, ненависть и страх. Такой страх я не испытывал прежде никогда.
   Возле Белого Дома стояло множество машин, среди которых я заметил Мерс Санжара, чёрную "Волгу" полковника Артыкова и маленький внедорожник Каната. Сердце немного успокоилось, когда я ощутил их присутствие.
   Я кивнул охранникам, которые, едва завидев мою машину, открыли ворота и проехал прямо к центральному входу. Пробежав по тёмным коридорам, я толкнул дверь в свою приёмную и невольно прищурился от ударившего в глаза яркого света. Первым я различил взволнованное лицо секретарши, затем увидел и остальных ребят.
   Я присел на край стола секретарши и скрестил руки на груди. В комнате царила такая тишина, что можно было бы медитировать.
   - Говори, что стряслось? - спросил Санжар.
   Казалось, будто он чеканит каждое слово.
   - Наши хвалёные соглядатаи прозевали, как Насим захватил мою жену, - сказал я, покосившись на Сейжана.
   Тот отвёл глаза, понимая, что сейчас не самое хорошее время для споров.
   - Откуда ты знаешь, что это он? - спросил Санжар.
   - Он звонил мне с её телефона.
   Санжар нахмурил брови. На его лбу появились глубокие морщины, а рот сжался в узкую полосу. Он упёрся локтями в колени и тёр друг о друга ладони.
   - Он выдвигал какие-нибудь требования? - почти шёпотом спросил Канат.
   Я покачал головой.
   - Нет. Да это и понятно. Ему нужен я.
   - А как он узнал о тебе? - удивился Санжар внезапно возникшей мысли.
   - Не знаю. Не столь важно как узнал, важно, как он организовал похищение.
   - Зря ты так говоришь, - возразил Санжар. - Даже если предположить, что он следил за тобой, этих сведений ему было бы не достаточно. Наши соглядатаи хоть и лопухи, но они на своей территории. Они наверняка заметили бы подозрительные движения.
   - К чему ты клонишь?
   - Кто-то должен был давать Насиму информацию о тебе.
   - Ты имеешь в виду кто-то изнутри?
   Санжар кивнул и надул щеки, с шумом выдыхая воздух. Он стал осматривать парней, медленно переводя взгляд с одного на другого, будто пытался залезть в их мысли.
   - Это мы выясним позже, - сказал я. - Нужно действовать. Что сказал дядя Вася?
   Канат вытащил из сумки небольшой продолговатый ящик серого цвета и положил его на стол возле меня. Он поднял по-армейски крепкую, тяжёлую крышку и перед нами предстал прибор похожий на спутниковый телефон, только без трубки. На крышке был расположен зелёно-чёрный полосатый экран, похожий на аналоговый радар. На нижней части ящика были укреплены тумблеры и небольшая клавиатура.
   - Он сказал, что настроил локатор на нужную волну, - пояснил Канат, включая прибор.
   Лампа разогрелась, но экран оставался тёмным. Тогда Канат покрутил одну из ручек настройки и на самом краю появилась маленькая светлая точка. В правом нижнем углу появились цифры, указывающие расстояние до объекта. Цифры постепенно увеличивались. Я представил себе карту страны и прикинул в уме, где должен находиться Насим с Камиллой.
   - Так ведь это же пустыня! - опережая мои мысли, воскликнул Санжар. - В этом районе невозможно проехать на машине.
   - Можно, - сказал я. - Там закрытая территория. Там дамбу строят, секретно. Дорога есть, но она засыпана песком.
   - Короче, имея GPS проехать можно, - договорил Санжар. - Ладно, берём пару вертолётов и накроем гадов.
   Он поднялся и выжидающе посмотрел на меня.
   - Где Домино? - спросил я.
   - Он возле Папы. Сказал, что останется один с ним и что мы все в твоём распоряжении.
   - Так не пойдёт, - покачал головой я. - Положение "б" ещё никто не отменял. Все возвращайтесь по своим местам. Умид, ты возьми следаков со всем оборудованием, пусть хорошенько обыщут мою квартиру и вообще проверят весь дом. Нурик, ты свяжись с пограничниками. Пусть тоже объявят чрезвычайное положение. Чтоб муха мимо не пролетела! А ты, Санжар, раздобудь-ка нам вертушку и антитеррористический отряд.
   - А мне что делать? - спросила секретарша, которая всё это время тихо, как мышка, сидела за моей спиной.
   - Ты иди домой и ложись. Всё будет хорошо, не беспокойся. Завтра приходи сюда как можно раньше. Если сегодня что-то случится, завтра рано утром в игру вступит Домино, а ты отсюда будешь координировать наши действия.
   Он ловко подхватила висевший на спинке стула пиджак и на прощанье одарила меня трогательным взглядом. Цокая каблучками, Света быстро вышла. За ней последовали ребята из СБП. Телохранители президента хотели остаться, но я сделал знак головой и они нехотя покинули комнату.
   - Канат, - окликнул друга Санжар, - подожди минутку.
   Он дождался пока все покинут помещение и плотно прикрыл дверь. Он указал на дверь моего кабинета.
   - Зайдём к тебе.
   Я не стал возражать, а достал ключ и бросил его Санжару. Мы прошли в кабинет, недоумевая, почему нельзя было говорить в приёмной. Как только я вошёл и за моей спиной щёлкнул дверной замок, Санжар неожиданно достал из кобуры пистолет и направил его в сторону Каната. Раздался щелчок взводимого курка.
   - Либо ты скажешь нам то, что мы хотим услышать, либо ты больше никому ничего не скажешь, - угрожающе произнёс Санжар.
   Выражение его лица не оставляло сомнений в том, что он способен выстрелить.
   - Санчо, что с тобой? - удивился я.
   Санжар молча смотрел на Каната, который замер в напряжённой позе метрах в двух от меня. Ноздри Каната широко раздувались. На скулах проступили желваки.
   - Кроме меня детали операции знают только два человека, - пояснил Санжар, не сводя глаз с Каната. - Домино слишком стар, чтобы играть в такие игры и слишком привязан к тебе, чтобы продать тебя. Остаётся только Канат.
   - А может ты сам продался? - спросил Канат.
   Я заметил, как его кадык судорожно опустился вниз и вернулся на прежнее место, хотя на лице ничего не проявилось. Не долго я смотрел, как два моих лучших друга стояли у барьеров. Нужно было что-то предпринять. Я сделал шаг вперёд и собирался встать между ними, но в этот момент рука Каната дернулась к кобуре. Один за другим прозвучали два выстрела. Первую пулю Санжар всадил Канату в живот, а вторым выстрелом пробил плечо. Канат неловко взмахнул рукой в воздухе и повалился назад. Позади него была стена. Он медленно сполз по ней вниз, оставляя за собой широкий кровавый след. Раненая рука безвольно повисла. Из разжатой ладони на пол упал пистолет. Санжар шагнул к Канату и пихнул его пистолет в сторону.
   Вдруг я обнаружил пистолет, который рука выхватила рефлекторно, независимо от сознания. Только теперь до меня стало доходить происходящее. Я понял, зачем Санжар позвал нас в мой кабинет, в котором была великолепная шумоизоляция. Он знал, что не все выйдут оттуда сами.
   Санжар опустился на корточки возле Каната и ткнул дулом в область раны на животе.
   - Скажи нам, куда они её везут.
   Изо рта Каната потекла кровь. Откашливая багровые крови, он поведал нам о том, как Насим завербовал его и как он передавал информацию светловолосой американке.
   - После того как ты убил Аль-Масуда, его друзья заказали Насиму тебя. Он ездил по всему свету, подбирая лучших наёмников. Потом он связался с террористической группировкой каких-то чеченцев и перевёз людей в тренировочный лагерь в Панкийском Ущелье, где они организовали штаб.
   Приступ кашля заставил Каната прервать рассказ.
   - Что ещё? - нетерпеливо спросил Санжар.
   Когда ответа не последовало, он с силой ударил Каната рукояткой пистолета по лицу.
   - Я спросил, что ещё ты знаешь? - прорычал Санжар.
   - Это всё.
   Канат хотел махнуть рукой, но не смог - силы стремительно покидали его. Санжар снова вскинул руку для удара, но я схватил его за запястье.
   - Хватит! Мы и так найдём их по спутнику. Вызывай скорую.
   Санжар поднялся на ноги, но приказ не выполнил. Мы вышли из кабинета. В коридоре я повторил:
   - Вызывай скорую!
   - Не надо. Каждый в конце концов получает то, что заслуживает, а не то, к чему стремится.
   - Он не заслуживает такой позорной и мучительной смерти.
   - Он предатель! - брезгливо бросил Санжар. - Во всём мире предательство карается смертью.
   - Мы телохранители, а не палачи! - закричал я, за плечо поворачивая Санжара к себе.
   - Успокойся! Я понимаю, что ты человек широкой души и в твоём сердце всегда найдётся уголок даже для предателя. Поэтому я не прошу тебя ничего делать. Просто дай мне довести начатое до конца.
   - Да как вы не понимаете! - взорвался я, окончательно выходя себя. - Нельзя быть такими жестокими. Пусть его судят, пусть суд приговорит его к смертной казни. Но не так же!
   Я достал телефон и вызвал врачей. Больше мы к этой теме не возвращались. Уже когда мы тряслись в кабине вертолёта, я спросил:
   - Как ты думаешь, почему он так поступил?
   Шум мощного потока воздуха, врывающегося в открытую дверь вертолёта сносил слова. Мне не хотелось напрягать связки, поэтому я наклонился к самому уху Санжара.
   - Зависть, - уверенно ответил Санжар. - Он всегда тебе завидовал. Все мы немного тебе завидуем. Ты номер один, а мы все - номер два. Каждому хочется быть лучшим. Просто кому-то меньше, кому-то больше. А тут ему предложили деньги.
   - Сколько?
   - Не знаю. Видимо достаточно.
   Мы неслись над пустыней на скорости больше двухсот пятидесяти километров в час. Невдалеке виднелся смутный силуэт второго вертолёта. Все его фонари, также как и у нашего, были выключены. Лопасти летящих всего в десятке метров над землёй вертолётов разгоняли песок, очищая секретную трассу, над которой мы летели.
   За полчаса до этого мы собрались возле двух транспортно-боевых вертолётов на одном из крупных военных полигонов возле столицы. Использовав прибор, мы определили координаты машины, в которой Насим увозил Камиллу.
   - Судя по всему, они движутся к западной границе, - предположил командир антитеррористического отряда и развернул свою полевую карту. - Они хотят перебраться через реку вот здесь, - он ткнул пальцем в какой-то небольшой треугольник, очевидно обозначавший переправу. - А потом выехать на трассу уже по другую сторону границы.
   - Мы должны успеть перехватить их до того, как они доберутся до реки - сказал Санжар.
   - Товарищ майор, разрешите обратиться!
   Один из пилотов шагнул вперёд.
   - Разрешаю, - кивнул командир.
   - К тому моменту, когда мы догоним преследуемых, они будут в зоне передвижения строительных транспортов. Как мы определим нужный автомобиль?
   - Это будет несложно, - ответил я за командира. - Раз уж они нашли дорогу, то знают, что не имеют права перемещаться по этой территории и на первом же посту их остановят. Расстояние, на которое они удалились, подтверждает этот факт. Единственный способ проехать пост - представиться спортсменами-автомобилистами, которые решили покорить пустыню и случайно заехали в закрытую зону. Для этого у них должен быть хороший внедорожник типа Channel Trophy.
   - Но в таком случае, они не смогли бы спрятать Камиллу, - возразил Санжар.
   - Почему? - удивился я.
   - Куда? - в один голос спросили Санжар, пилот и командир.
   - У таких джипов обычно в багажнике обычно есть место для рефрижераторов в полу. При желании отсек можно модернизировать так, что туда будет помещаться взрослый человек.
   - Не слишком ли много хлопот? - спросил командир недоверчивым тоном.
   - А вы знаете другой способ похитить мою жену?
   Поскольку возражений не последовало, уже через пару минут два вертолёта с полными боекомплектами поднялись в воздух и взяли курс на запад. Санжар убрал прибор спутникового слежения под сиденье и развернулся в кресле так, чтобы видеть пространство впереди вертолёта. Я с любопытством рассматривал пулемёт калибра четырнадцать и семь десятых миллиметра, укреплённый на треножнике возле двери. У пулемёта сидел стрелок, пристёгнутый ремнями к корпусу вертолёта. На крыльях вертолёт нёс несколько ракет типа "воздух-земля", а в носовой части висел ещё один шестиствольный пулемёт, управляемый вторым пилотом. Я не сомневался в успехе операции, поэтому позволил себе откинуться на спинку кресла и расслабиться.
   Меня слегка укачивало и я немного покимарил. Очнулся оттого, что Санжар тряс меня за плечо.
   - Пилот говорит, что видит огни, - крикнул он.
   Бойцы замерли на своих позициях, а я с трудом протиснулся в кабину. Впереди действительно неровно мерцали огни фар. Второй пилот протянул мне бинокль ночного видения. Я приложил его к глазам и настроил резкость. Как я и предполагал до этого, впереди ехали два хороших английских внедорожника с иностранными номерами. Я приказал пилоту облететь автомобили сбоку. Вскоре мы обогнали машины метров на триста и, развернув вертолёты, повили прямо над дорогой. Пилоты обоих вертолётов включили на полную силу прожектора и направили их на автомобили. Я взял в руки мегафон, который командир предусмотрительно захватил с полигона, и высунулся в дверь.
   - Сдавайтесь, - крикнул я, когда машины поравнялись с вертолётами. - Выпустите заложницу и следуйте за нами. В противном случае открываем огонь на поражение.
   Машины остановились и заглушили двигатели, но никто из террористов не вышел. Камиллы тоже не было видно. Бездействие длилось около двух минут. Вертолёты как акулы кружили вокруг автомобилей. Прожекторы то и дело освещали водителей и пассажиров на передних сиденьях, которые крепко сжимали в руках короткоствольные автоматы. Все были одеты в гражданскую одежду. Бронежилетов заметно не было. Так как оба автомобиля были трёх дверными и в задней части не было даже стёкол, мы не могли видеть, что там происходит.
   Водители напряжённо сидели на своих местах и похоже не собирались выходить. Пассажиры на передних сиденьях тоже не шевелились. Я снова повторил приказ и немного выждал. Когда моё терпенье иссякло, я взял рацию и приказал открыть огонь по машинам. Солдаты уже были проинструктированы о предполагаемом местонахождении Камиллы, поэтому чётко выполнили приказ и расстреляли передние части автомобилей. Я инстинктивно зажал уши и открыл рот, когда в унисон затарахтели четыре пулемёта. Крупнокалиберные патроны насквозь пробивали корпуса машин и поднимали струйки песка с земли.
   Стрелки убрали руки с гашеток и мы приземлились на асфальт. Я первым спрыгнул на землю и в два прыжка оказался возле шедшего первым внедорожника. Обойдя машину я попытался открыть багажник, но замок оказался закрыт. Тогда я зашёл со стороны водителя. Метал дверцы был порван в десятках мест. Я дёрнул ручку на себя и дверь слетела с петель. Водитель лежал на рулевом колесе. Подбежавший в этот момент Санжар помог мне стащить его на землю. На заднем сиденье лежали трупы ещё двоих террористов. У нас ушло несколько минут, прежде чем мы смогли выволочь их наружу. Краем глаза я видел как командир и его солдаты извлекают изувеченные трупы из соседней машины. Наконец мы смогли добраться до багажного отсека, где лежало специальное снаряжение - траки, лом, за который цепляют лебёдку. В полу виднелась ручка, потянув которую я достал рефрижератор с холодным пивом внутри. Я повернулся к стоявшему за моей спиной Санжару и покачал головой. Потом, стряхивая с себя прицепившиеся к куртке куски поролона, торчавшего из развороченных сидений, вылез из автомобиля и направился к командиру. Солдаты уже укладывали трупы в пластиковые мешки. Молнии на мешках были застёгнуты на три четверти, оставляя открытыми только лица террористов.
   - Ну, что? - спросил я командира.
   - Ничего, - покачал головой он.
   - Что-то я не узнаю среди них Насима, - сказал Санжар, стирая с ладоней кровь.
   - А его здесь и нет!
   Я вернулся к вертолёту и достал из-под сиденья прибор. Включив питание, я долго ждал, пока загорится экран, но точка так и не появлялась. Вертолёт слегка накренился, когда в кабину влез Санжар. Он присел возле меня и тупо уставился на чёрный экран.
   - А где она? - спросил Санжар.
   - Не знаю.
   Я покрутил ручку настройки, как это делал Канат, однако экран упорно отказывался давать изображение. Санжар почесал затылок и выпрыгнул из кабины. Он поднял вверх указательный палец и покрутил им в воздухе, приказывая солдатам сворачиваться. Они быстро побросали трупы в машины и вернулись на свои места. Все за исключением двоих, которые повели автомобили. Второй вертолёт остался сопровождать автомобили, а наш на полном ходу вернулся на полигон.
   - Что-то я не понял этих ребят, - удивлялся Санжар, когда мы лети к полигону.
   - А что тут непонятного? Мы приказали им отдать Камиллу, а её у них не было.
   - Ну так надо было сдаться! Что же они не сдались-то?
   - Наверно ждали, пока мы приземлимся и выйдем из вертолётов.
   - Собирались на нас напасть? - усмехнулся Санжар. - Вот дураки!
  
   Я водил пальцем по карте, висевшей на стене кабинета полковника Артыкова. Сам Домино сидел в своём кресле и нервно курил. Настенные часы тикали над его головой. Стрелки сошлись на отметке "четыре". Тишину ночи, нарушали редкие машины, проносившиеся по шоссе. Зашипела сигарета, раздавленная полковником в пепельнице. Он поднялся на ноги и стал мерить шагами комнату. Мы ждали, когда Санжар привезёт дядю Васю и тот объяснит, почему не работает прибор. На столе полковника по-прежнему лежала шахматная доска. Ту партию я всё-таки выиграл, а в этой перевес был на стороне Домино. Я вернулся к столу и сделал ход.
   - Я не верю, что Канат был способен на такое, - недоумевал полковник. - Деньги здесь не при чём! Наверняка его вынудили. Санжару не следовало так горячиться.
   - Что с ним, Вахид Аброрович? Он выживет?
   - Пятьдесят на пятьдесят. Рана довольно обширная. Представляю какой это будет удар для президента!
   Я открыл окно, чтобы выветрить дым и запах сигарет. На дороге показался темно-зелёный Мерседес. Тяжёлый автомобиль занесло на повороте, когда Санжар резко крутанул руль, чтобы вписаться на полной скорости. Секунду машина буксовала на месте, а потом резво прыгнула к воротам, которые охранники поспешно открыли.
   Лицо начальника техотдела как обычно было похоже на маску - бледное и лишённое какой бы то ни было мимики. Он пожал нам руки и сел напротив кресла полковника.
   - Я уже объяснил Санжару, что теоретически это возможно, - сразу заговорил дядя Вася. - Если они знают, что в её теле спрятан передатчик, они могут использовать какое-то устройство, которое создаёт помехи. К тому же мы можем использовать только два спутника и возможно такое, что они оба оказались вне радиуса действия передатчика в так называемой "тёмной зоне".
   - Но ведь всего за час до того, как она исчезла из поля зрения мы могли определить местоположение!
   Я вопросительно посмотрел на него. Секунду дядя Вася раздумывал над ответом.
   - Час для спутника, летающего на высоте тысячи километров, больше чем достаточно, чтобы оказаться на другой стороне планеты. Гагарин за час облетел всю Землю.
   - Нас не интересует Гагарин, - сухо отрезал Домино. - Говорите по существу!
   - Возможен и другой вариант, - дядя Вася пригладил свои редкие волосы. Впервые я заметил, что он нервничает, однако голос продолжал звучать также ровно. - Её могли поместить куда-то откуда радиосигналы не выходят наружу.
   - Например?
   - Ну, к примеру в фуру.
   - Неужели из фуры сигнал не пройдёт!? - хмыкнул Санжар.
   - Нет, если кроме этого, её положили в металлический ящик, - возразил дядя Вася.
   - Она же там задохнётся! - настаивал Санжар.
   - Я только говорю, что теоретически заглушить сигнал возможно!
   - Не легче ли снять кольцо?! - вставил своё слово Домино.
   - Возможно, они не знали о кольце и случайно поместили девушку в условия, откуда не проходит радиосигнал.
   - Короче, - я счёл нужным прервать бесполезную полемику, - прибор работает?
   Дядя Вася кивнул.
   - На все сто! Он выдержит, что угодно. Ядерный взрыв переживёт.
   - Тогда мы больше не будем вас задерживать, - я сделал знак Санжару, чтобы он проводил дядю Васю.
   - Не надо, - поднял руки дядя Вася. - Выход я найду!
   Когда дверь за ним закрылась, Санжар сел на стул и опустил голову на руки.
   - Что будем делать? - спросил он.
   - Я знаю, куда они её везут. Даю голову на отсечение, что в Грузию.
   - А вот я бы не стал доверять словам Каната? - сказал Санжар, скорее самому себе, чем мне.
   - Мне сон приснился, Санчо, о том, что я воюю где-то в горах.
   - Хорошо! Погрузимся в самолёт и через три часа будем в этом твоём Панкийском Ущелье.
   - Нет, - я категорично покачал головой. - Если они едут на машине, у них уйдёт минимум три дня, чтобы добраться до гор. Значит у меня есть шанс перехватить их в пути.
   - Но ведь ты не знаешь маршрут! - вырвалось у Санжара.
   - Дорог не так много. Свяжемся с силовиками соседних стран. Можно даже подключить премьеров, Джамшид Валиевич хорошо знает неофициальные способы связаться с ними.
   - Зачем неофициальные? - спросил Домино. - В вопросах терроризма нам все должны и так помогать. Я сам займусь этой стороной.
   - Ну вот и прекрасно! Остаётся мне рвануть на перехват.
   - Нам, - поправил меня Санжар. - Остаётся нам рвануть на перехват.
   - Нет, - отрезал я. - Я поеду один.
   - С чего это вдруг?
   - Я конечно не уверен, но мне кажется, что я не сумею перехватить их в дороге. Они слишком хорошо всё просчитали. Взять хотя бы то, как они хитро облапошили нас с радиомаяком. Нет, мы определённо не сумеем их поймать.
   - Тогда полетели на самолёте! - развёл руками Санжар.
   - На самолёте мы прибудем слишком рано. Лучше с пользой провести это время.
   - С пользой? Ты называешь пользой бессмысленной мотанье на машине по всей Азии?
   Не зная, что ответить, я стукнул кулаком по столу.
   - Хватит! Я так решил. Поеду на машине.
   - А вы, что скажете, Махамад Абдураимович?
   Санжар вопросительно посмотрел на Артыкова. Тот медленно раскуривал очередную сигарету. Температура в комнате быстро опускалась и несколько минут назад я прикрыл окно. Теперь в свете настольной лампы были видны клубы дыма, тянущиеся тонкой струйкой от сигареты, и я стал замечать, что в комнате образуется смог.
   - С одной стороны прав ты, - медленно проговорил Домино, обдумывая каждое слово. - Чем раньше вы прибудете на место боевых действий, тем больше времени у вас будет, чтобы окопаться и достойно встретить врага.
   В Домино проснулся старый афганец. Шесть лет он тянул лямку в Кабуле и многое пережил. Сейчас, по прошествии стольких лет, он любил вставлять военную терминологию в свою речь. А может это получалось автоматически, когда он думал о боевых действиях.
   - С другой стороны прав Аскар, - продолжал полковник. - Есть шанс перехватить их в дороге и не доводить до кровопролития.
   Тот факт, что мой план шёл последним, указывал на, что Домино на моей стороне. Санжар вынул ручку из подставки на столе и стал вертеть её, постукивая по столу то одной то другой стороной. Если у всех такое действие показывало нервное напряжение, то у Санжара оно обозначало серьёзный мыслительный процесс.
   - Ладно, - сказал Санжар через несколько секунд.
   Он вставил ручку на место и поднялся.
   - Всё равно нам потребуется оружие. Я займусь экипировкой, а ты набросай маршрут.
   - Ты не поедешь, - сказал я как можно мягче.
   Санжар замер на месте. В первый раз он пропустил эту реплику мимо ушей, но когда я повторился, он удивлённо поднял брови.
   - Никто не поедет. Я сам должен решать свои проблемы.
   - Аскар, по-моему хватит играть в ковбоев.
   Голос Домино звучал ровно, однако последнее слово прозвучало с каким-то еле уловимым оттенком.
   - Здесь Санжар определённо прав: один в поле не воин.
   - Я не собираюсь действовать один. Я обязательно подключу грузинские спецслужбы.
   - И всё же, всем нам было бы гораздо спокойнее, если бы тебя прикрывали Санжар с Нуриком.
   Я отвернулся к стене, делая вид, что изучаю карту. Для меня оказалось слишком трудным сказать другу, что через пару дней ему предстоит умереть и я с трудом подбирал слова. Спиной я чувствовал пристальные взгляды Санжара и полковника.
   - Санчо, мне приснился сон, - мне пришлось использовать последний козырь, чтобы предотвратить нелепую и ужасную трагедию. - Горы, перестрелка, и ты, истекающий кровью. Тебе пробивают печень.
   При этих словах я остановился и задумался. Присутствие Санжара однозначно решит исход поединка. Но готов ли я променять его жизнь на Камиллу? Дружба или любовь? Конечно, любовь, какой вопрос, скажешь ты. Но это только потому, что у тебя никогда не было такого друга, как Санжар.
   - Ты умираешь, - закончил я.
   - Mon ami, помнишь как нас учили? Мы боимся своих страхов, - он прицокнул и также спокойно продолжил. - Смерть - наша профессия. Каждый день, выходя на работу, я думаю о том, что могу умереть. Думаешь, мне страшно? Иногда. Когда я понимаю, что, как и все мы, превратился в робота, которому не страшно опуститься в чан с кипящим металлом.
   - Наша профессия не смерть, а жизнь. Мы должны сохранять жизнь, а торговать ею. И покупать жизнь Камиллы такой ценой я не могу.
   - Мактуб, дружище! Всё так записано до нас! Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
   - Живи свободным, умри достойно! - добавил я про себя.
   Эта фраза была девизом Санжара, которому не смотря на все громкие слова было абсолютно начхать, что и где записано. Он искренне верил, что нет в мире такой силы, с которой мы не справились бы.
   Иногда он был ещё более сумасшедшим, чем я. За это я его и уважал. А ещё я его уважал за преданность, на которую способен только очень сильный человек.
  
   Глава 2.
  
   Маркус помог двум бойцам перетащить Камиллу в небольшой бортовой грузовик, отряхнул руки и спрыгнул на землю. Ему ещё предстояло перенести три тяжёлых металлических ящика с дорогостоящим оборудованием. Всё бы ничего, если бы эти операции не приходилось проделывать под хмурыми взглядами Насима и Ланы, которые что-то тихо обсуждали в стороне.
   - К чему такая спешка? - спросила Лана.
   Она стояла прислонившись спиной к чёрному "Лендроверу" и вычищала зубной нитью остатки напрочь лишённого вкуса ужина, наспех съеденного в дороге. Переезд оказался ещё более утомительным, чем она предполагала, но Лане приходилось мириться с таким положением вещей, чтобы иметь возможность контролировать ситуацию. Хуже всего давило то чувство одиночества, которое невольно появляется у любого кто выезжает на уходящую в горизонт трассу посреди бескрайней пустыни, где даже валяющаяся в придорожной пыли покрышка воспринимается, как нечто существенное, имеющее смысл и заслуживающее внимания. Лана была рада вынужденной остановке и смене транспорта, хотя прекрасно осознавала разницу между крутым "Лендровером" и жёстким грузовиком.
   Насим, широко распахнув дверцу, сидел на переднем сиденье пассажира. Он в очередной раз прорабатывал в голове план переезда по закрытой территории. Как боевик с богатым опытом, Насим понимал, что некоторыми из своих людей ему придётся пожертвовать ради достижения цели.
   - Наш человек в аппарате сказал, что в её теле может быть радиопередатчик, - тихо сказал он, не глядя на девушку. - Скажешь Маркусу, чтобы он проверил её, когда мы тронемся.
   Она кивнула и достала из кармана кружевной платочек - единственное напоминание о том, что несмотря на стальные мышцы и мощный пистолет в оттягивающей ремень кобуре она по-прежнему, хрупкое существо, созданное природой для продолжения рода человеческого.
   - Что ты собираешься с ней делать? - спросила Лана, покосившись на Насима.
   - Она красива, - немного подумав, ответил тот, - изящна, у неё упругое тело и горячее сердце. К тому же этот шакал ей абсолютно безразличен. Думаю, я сделаю её своей женой.
   Когда последний ящик был погружен, Лана ловко ухватилась за борт и запрыгнула в грузовик. Насим занял место возле водителя и машина тронулась. Вдоль дороги, приложив руки к груди стояли бойцы, которым предстояло преодолеть остаток пути до приграничной территории. Там их должен был встретить проводник. Они укроются у него на несколько дней, а затем он переведёт их через границу и дальше по намеченному плану. Именно так думали девять бравых парней, склоняя головы в знак уважения перед своим лидером. Насим также приложил руку к груди и одними губами прошептал: "Аллах велик!".
   Выключив все огни, грузовик медленно тронулся в путь, раскачиваясь на жёстких рессорах. Лана передала Маркусу слова Насима и тот достал из ящика маленький чемоданчик, в котором он хранил своё шпионское оборудование. Первым из ящика показался небольшой фонарь, затем какой-то прибор, похожий на счётчик Гейгера и, наконец, раскладной нож с обоюдоострым лезвием. Маркус нажал кнопку прибора и стрелка полукруглого индикатора сразу подскочила. Ударившись о правый край она стала медленно возвращаться, пока не замерла примерно на середине. Маркус деловито потёр переносицу и приблизил прибор к телу Камиллы. Плавно водя его из стороны в сторону, он стал опускаться от шеи к животу и ниже. Когда прибор поравнялся с запястьем Камиллы стрелка снова скакнула к предельной отметке и оставалась там, пока Маркус не отвёл прибор от её ладони. Он отложил прибор в сторону и стал ощупывать руку Камиллы. Убедившись, что наши методы слежки не настолько изощрённы, чтобы внедрять имплантаты, Маркус снял кольцо.
   Держа кольцо в одной руке, прибор в другой и согнувшись, чтобы не ударить голову, он прошёл к самой кабине грузовика. Стрелка всё так же указывала на максимальное излучение. Маркус удовлетворённо улыбнулся и постучал в заднее стекло кабины. Через секунду оно отъехало и Насим повернулся к нему. Зажав указательным и средним пальцами кольцо, Маркус поднял его до уровня лица.
   - Посылка от нашего друга! - пояснил он Насиму. - Что мне с ним делать?
   - Сломай, - коротко бросил Насим и вернулся на своё место.
   Из другого ящика Маркус достал небольшой газовый паяльник и расплавил кольцо, извлекая передатчик. Вооружившись лупой, он внимательно рассматривал его пару минут. Работая на ЦРУ, ему доводилось не только видеть, но и ставить такие "жучки". Он выключил фонарь и положил передатчик на металлический поднос и уверенно сунул под горячую струю. Когда оплавленный чип, растёкся по подносу, он убрал паяльник и достал из рюкзака капроновую бечёвку, чтобы связать Камилле руки.
   Придорожных мотелей у нас в стране нет, поэтому для отдыха и дозаправки им пришлось остановиться в маленькой деревушке. Насим поблагодарил Аллаха за то, что здесь они нашли горючее для грузовика, а местные жители с удовольствием продали им молоко и еду. Изнурённый шестнадцатичасовой поездкой Насим лёг на траву в тени одного из деревьев. Лана бродила по деревне, разминая затёкшие конечности, а Маркус пытался найти источник электрического тока, чтобы восстановить батареи портативного компьютера.
   Камилла стала медленно приходить в себя. Капрон впивался в кожу и руки онемели. Камилла повернулась на живот, подобрала ноги под себя и попыталась подняться, но ящики поплыли перед глазами и она снова повалилась на бок. Некоторое время она лежала неподвижно и пыталась изо всех сил вспомнить, что произошло. Восстановив в голове картину похищения, она сильно зажмурила глаза и тряхнула головой. Головокружение прекратилось. Камилла даже смогла сесть. Задняя часть кузова была открыта, так что Камилла могла видеть несколько домов и людей, снующих взад-вперёд. Солнце стояло в зените и беспощадно палило, заставляя людей искать укрытия в тени. Камилла смекнула, что люди вне машины не могут её видеть. Она втянула живот и свернулась клубком, протискивая бедра между рук. Первым порывом было сорвать с рук бечёвку, но Камилла понимала, что это может расцениваться, как попытка бегства. В руках её похитителей было огнестрельное оружие, а её шансы сразиться с ними практически равнялись нулю. Камилла поднялась на ноги и подошла к краю кузова грузовика и села, свесив ноги. Тут же к ней подошла девушка с волосами цвета абрикоса.
   - How are you? - спросила Лана.
   - Fine. I want to pee.
   Камилла неплохо говорила по-английски, если не принимать во внимание лёгкий акцент. Она вытянула перед собой руки, показывая их Лане.
   - Очень болит. Можно ослабить?
   Лана раздумывала несколько секунд, но всё же вытащила нож и разрезала верёвку. Камилла стала растирать запястья, на которых виднелись чёрные полосы свернувшейся под кожей крови. Преодолевая жуткую боль, она несколько раз согнула и разогнула пальцы. Мышцы не были повреждены, но руки наполовину утратили работоспособность.
   - Для тебя же лучше вести себя спокойно, - предупредила Лана, погрозив Камилле ножом.
   Та кивнула и спрыгнула на землю. Под деревом она разглядела Насима, который поднялся, едва завидев её. Широкими шагами он пересёк разделявшее их пространство и злобно посмотрел на Лану.
   - Что ты делаешь? - прорычал он.
   - Ей нужно в туалет, - спокойно ответила Лана. - Или ты хочешь, чтобы она справила нужду прямо в грузовике.
   - А зачем руки ей развязывать? - голос Насима срывался на крик.
   Лана не ответила. Она взяла Камиллу под локоть и повела к одному из домиков.
  
   Когда водитель заполнил бак горючим, а Маркус закупил продовольствия, грузовик тронулся. Насим приказал связать руки Камиллы, понимая насколько опасной она может быть. Скрючившись в неудобном положении, Камилла сидела на одном из ящиков. Каждый раз, когда колесо грузовика попадало в яму, Камилла больно отбивала крестец, а когда машина подпрыгивала на ухабах - ударялась головой о борт. Но при всём при этом, Камилла сохраняла спокойный, немного безучастный вид.
   Маркус не сводил с неё глаз. Таков был его стиль - покажи женщине, что ты её хочешь. Он никогда не скрывал своих мужских потребностей. Ему нравилось, что женщина начинает чувствовать себя беззащитной под его пристальным взглядом.
   - Ты думаешь, он придёт и спасёт и тебя? - издевательски спросил он.
   Камилла никак не отреагировала.
   - Придти-то, придёт, - продолжил Маркус. - А вот, что будет дальше?!
   Безучастный вид Камиллы ничуть не изменился. Она будто не слышала слов Маркуса.
   - Ну, что молчишь? Страшно? Ждёшь своего героя?
   Камилла перевела взгляд на него.
   - Нет, не жду, - ледяным тоном ответила она. - Я сама могу о себе позаботиться.
   - А это мы посмотрим, - усмехнулся Маркус. - Вот доедем до лагеря... а там видно будет.
   В ответ Камилла громко рассмеялась.
   - Если очень попросишь, - с нажимом произнесла она, - то я убью тебя безболезненно.
   В глазах Маркуса появилась раздражение, словно он не мог отогнать от себя надоедливую муху. Секунду он молчал, а потом его губы растянулись в злобном оскале.
   - Прошу тебя, убей меня нежно.
   - Заткнись, Маркус! - вмешалась Лана.
   Мужчина отвернулся. Он пересел на другое место, чтобы иметь возможность откинуться и положить голову на куртку, которую он свернул валиком.
   В следующий раз грузовик остановился на пограничном посту. Насим вышел, чтобы найди человека, с которым он договорился, а Камилла опять попросилась в туалет. Лана освободила стянутые за спиной руки, но вмешался Маркус.
   - Ты что делаешь? - прошипел он, - Здесь же тьма народу! Она сбежит, ты глазом не успеешь моргнуть.
   Он взял бечёвку из рук Ланы и быстрыми движениями обвязал кисти Камиллы. Сверху он накинул свою куртку, чтобы не привлекать внимания и повёл Камиллу к ближайшей забегаловке, в которой обычно останавливались только дальнобойщики или путешественники. Однако последние в этом районе встречались редко.
   - Спроси где у них туалет? - шепнул он на ухо Камиллы, когда они подошли к стойке продавца.
   - Девушка, - обратилась Камилла к молоденькой официантке, - а где у вас дамская комната?
   - Вон там, - официантка показала рукой за угол.
   Камилла пошла по указанному направлению, сохраняя грацию и величественную осанку. Сделав дюжину шагов, она очутилась возле узкой двери серо-бежевого цвета. Дверь была плохо прикрыта и можно было заглянуть внутрь. Было видно, что в кабинке никого нет. Стоявший позади Камиллы Маркус резко распахнул дверь, толкнул Камиллу внутрь и вошёл сам, на ходу расстёгивая пряжку ремня. Камилла резко обернулась, нанеся Маркусу точный удар локтем в челюсть. Маркус на мгновение замер, из его глаз посыпались искры. Камилла вскинула ногу и её колено врезалось прямо в ему пах. Маркус глухо застонал. От боли он согнулся и едва не потерял сознание. Камилла обхватила шею мужчины руками и изо всех сил потянула на себя. Капроновая бечёвка врезалась в мягкую плоть. Маркус заметался из стороны в сторону, но ему было некуда деться в узкой кабинке туалета. Он хрипел, его лицо приобрело пунцовый оттенок. Он стал размахивать ногами и пнул дверь, которая с грохотом слетела с петель.
   В следующее мгновение в глазах Камиллы потемнело. В пылу схвати, она не заметила, как к ним подбежала Лана и ударила Камиллу стеклянной бутылкой из-под колы прямо по затылку. Её тело стало ватным и Камилла распласталась на полу. Не почувствовала она и ударов Маркуса, который с остервенением бил её по телу и по лицу, пока Лана не оттащила его в сторону. Она подхватила Камиллу на руки и перенесла в грузовик.
   Камилла очнулась. Первое ощущение, которое проникло в её сознание, была боль. Болело всё тело, но особенно ныли два сломанных ребра с правой стороны. Лучше бы я спала, подумала Камилла. Вдруг она услышала звук отжимаемой тряпки и почувствовала между ног прохладное прикосновение влажной материи. Камилла резко открыла глаза и увидела, что Лана плавными движениями обтирает её тело.
   - Ты сходила под себя, - негромко произнесла Лана и, смочив тряпку, протянула её Камилле.
   Камилла продолжила стирать с себя грязь. Ей в нос ударил резкий запах фекалий.
   - А душа здесь нет? - тихо спросила она.
   - Есть, - ответила Лана, - прямо возле джакузи.
   Сначала Камилле показалось, что у неё резко ухудшилось зрение, но том поняла, что в комнату не проникает дневной свет, а искусственного освещения в ней не было. Она едва различала силуэт Ланы, когда та поднялась и прошла к противоположному углу. О том, что там есть лестница, Камилла узнала, только после того как Лана поднялась по ней и откинула небольшую дверцу. Мощной волной в комнату проник свежий воздух, нёсший с собой запах шашлыка. Снаружи по-вечернему стрекотали сверчки.
   Камилла немного освоилась и стала разглядывать подвал, в который её поместили. Казалось, что его вырыли прямо в земле, поскольку стены были явно не из кирпича, да и к тому же в ноздри била сырость. Вскоре вернулась Лана. Она принесла Камилле немного супа и пару кусков хлеба. Камилла сказала, что не голодна, но Лана заставила её проглотить еду. Уходя Лана пообещала приглядывать за ней. Камилла поблагодарила девушку. Впервые в жизни она искренне благодарила человека от всего сердца. Потом она легла на импровизированную кушетку, укрылась принесённым Ланой пледом и попыталась уснуть.
   Потянулись долгие часы одиночества. Сверху всё также доносился запах шашлыка смешивавшийся с кисловатым привкусом уксуса. Время от времени она слышала громкий мужской смех.
   Тишину нарушил скрип дверцы и звук прогибающихся под тяжесть тела ступеней. Камилла лежала затаив дыхание, когда к ней приблизился мужчина. Он сорвал с неё плед и стал водить руками по её бёдрам. Надавив на колени он раздвинул ей ноги и прикоснулся к лобку. Сердце Камиллы бешено заколотилось в груди. Отчётливый щелчок ремня и звук расстёгиваемой молнии заставили её вздрогнуть, но она взяла себя в руки. В следующее мгновение мужчина навалился на неё всем телом и она почувствовала прикосновение его набухшего члена. Камилла руками его шею и надавила большими пальцами на ямку под адамовым яблоком. Мужчина стал судорожно втягивать воздух.
   - Маркус! - раздался мужской голос сверху, - Решил поразвлечься, а нас не позвал!
   По ступенькам спустился высокий блондин. В этот момент Маркус бился в агонии, когда его мозг посылал последние предсмертные импульсы. Камилла отпихнула его от себя и села на койку. У неё был шок. В другой ситуации она выхватила бы пистолет и застрелила блондина, но в тот момент она не владела собой. Блондин сделал несколько шагов и споткнулся о тело товарища. Он стал шарить руками в темноте.
   - Наси-им! - заорал он во всё горло, отскакивая в угол и вытаскивая оружие. - Наси-им!
   Его крик всполошил весь лагерь. В глаза Камилле ударил луч фонаря. Сначала в яму спустился один из боевиков, за ним спрыгнул и Насим. Пару секунд он тупо смотрел на тело Маркуса.
   - Уберите его, - рявкнул Насим, - Йохан, принеси мне бутылку!
   Боевик исчез в темноте.
   Услышав крик Лана вскочила на ноги и несколькими прыжками пересекла лагерь. Он спрыгнула в яму и увидела, что Насим склонился над стоящей на коленях Камиллой. Одной рукой он держал её за волосы а в другой у него была бутылка.
   - Не делай этого, - закричала Лана, но стоявший возле неё Йохан схватил её в охапку и оттащил в сторону.
   - Вы звери! Звери! - кричала Лана.
   Она сорвала захват и перебросила Йохана через плечо. Затем она вытащила пистолет и направила его на Насима.
   - Отойди от неё! - приказала она.
   Насим разжал руку и Камилла повалилась на бок. Лана опоздала.
  
   Глава 3.
  
   Широкая междугородняя трасса. По краям растут редкие кусты и низкие деревья с почти прозрачными кронами. Их с трудом можно разглядеть сквозь занавес ночи. В свете фар мелькают придорожные столбы и ограничительные полосы. Убаюкивающее гудит двигатель. Обычно его не слышно, но, разгоняясь до двухста километров в час, "Ягуар" начинает рычать. Он припал почти к самому полотну дороги и уверенно мчался вперёд к бескрайней линии горизонта. Справа виднелись горы. Тихие, молчаливые они не сулили опасности. Чего не скажешь о тех горах, куда эти трусы увезли мою прекрасную половинку.
   Санжар устало смотрел на дорогу, крепко сжимая баранку. Умид тихо сопел на заднем сидении, а сидевший рядом с ним Нурик изучал карту Грузии, подсвечивая себе карманным фонарём. Он должен был сменить Санжара на рассвете, но, бросив взгляд на покрасневшие от двух бессонных ночей глаза друга, я чуть было не скомандовал Нурику немедленно сесть за руль. Помешала яма, в которую влетело переднее колесо с моей стороны. Я ударился головой о дверное стекло, потёр ушибленное место и снова уставился в темноту.
   - О чём размышляешь? - спросил меня Санжар.
   - О жизни, - ответил я и, немного подумав, продолжил. - Ты ведь занимался рукопашным боем, у вас такого не должно было быть.
   - Чего?
   - Знаешь, в своё время для защиты пояса мы сдавали имитационный бой. Бой с тенью, так он называется.
   - Ката что ли?
   - Нет, ката - это чётко разработанный комплекс движений, в котором зашифрованы приёмы. А бой с тенью каждый придумывает сам. Ты должен показать, что бы ты сделал в том или ином случае, против одного или нескольких вооружённых, или безоружных соперников. Бой с тенью, полностью характеризует бойца - его технику, смекалку, физическую подготовку - всё. Когда ты разбиваешь доски на определённой высоте, ты знаешь, что должен прыгнуть, например, на полтора метра. А здесь ты прыгнешь на столько, на сколько сможешь.
   - И что тут сложного? Маши себе руками!
   - Помаши! И не видать тебе пояса, как своего затылка. Бой с тенью должен быть настолько сложен, насколько ты сам сможешь его придумать.
   - С одной стороны интересно. С другой - глупо: ты сам себе создаёшь препятствия и преодолеваешь их.
   Я не ответил.
   - Прямо как в жизни, - задумчиво проговорил Нурик.
   - Да, - Санжар невольно кивнул. - Вся наша жизнь состоит из цепи вершин, которые мы либо покоряем, либо падаем в пропасть. Другого не дано.
   В лучах восходящего Солнца мы остановились на выкрашенной синим цветом заправке. Из прилично обставленного магазинчика, потирая слипшиеся от сна глаза, выполз мужчина в грязной одежде, испускавшей жуткий запах. Его лицо вытянулось, когда цифры на колонке перевалили за сто двадцать литров. Мы купили несколько хот-догов, залили в термос горячего кофе и сели в машину. На этот раз мы с Санжаром заняли места на заднем сидении. Он достал спутниковый телефон и стал вести переговоры с командирами пограничных постов. Около получаса я маялся от безделья. Потом отобрал у Санжара телефон и стал сам наводить справки и заказывать коридор. Санжар откинулся на спинку и закрыл глаза. Казалось, что он заснул, но его пальцы отбивали дробь на подлокотнике.
   - Ну вот, теперь ты задумался.
   Я убрал телефон и повернулся к другу. Он не спешил с ответом, а я не торопил его. Ехать нам ещё пару суток, так, что наговориться мы ещё успеем. Не моргающий взгляд Санжара был скорее расфокусирован, чем нацелен на какую-нибудь точку. Это говорило о том, что он достаёт воспоминания из самых глубин памяти.
   - Помнишь, - наконец сказал он, - как на уроках литературы мы читали о Джоне Рэмбо.
   - Конечно, - ответил я.
   - А помнишь, как училка тогда фыркала, что он - "персонаж с претензией на глубину личности". Как её звали?
   - Ирина Викторовна, - напомнил я ему. - А к чему ты это?
   - К тому, что ты - интересная личность, Аскар. Личность с большой буквы.
   - Ну я же не Джон Рэмбо.
   - Нет, - он улыбнулся. - Ты умнее, сильнее, выше в конце концов.
   - И женат к тому же, - добавил я, сильно хлопнул рукой по креслу перед собой и выругался. Санжар хотел поднять мне настроение, но получил абсолютно противоположный эффект.
   - Не кипятись, вытащим мы её, - попытался он исправить свою ошибку. - А потом будем отдыхать где-нибудь на Гаити.
   Я до боли в суставах сжал кулаки. К нам повернулся сидевший передо мной Умид.
   - Знаешь, что меня интересует? - спросил он.
   - Что?
   - Как они её схватили? У твоей Камиллы поразительно хорошая реакция, она тренированная, как боец спецназа. Причём на агрессию она сразу отвечает агрессией. К чему я веду - нельзя просто подойти к ней, схватить её за руку и затащить в машину.
   - Всё просто, друг мой. Пришёл человек, а может быть двое, представился страховым агентом, электриком, да кем угодно! Она впустила его в квартиру. Они поговорили, потом он попросил чашечку кофе и, когда она отвернулась, усыпил её хлороформом.
   - Я был у тебя в квартире. Погром тоже хлороформ устроил?
   - Может сразу не получилось и завязалась драка.
   Умид вернулся на своё место. Я продолжал достраивать картину похищения, а он стал изучать карту.
   До Грузии мы добирались, как выразились бы военные, мелкими перебежками. От одного поста к другому. Однако напасть на след Насима и его людей так и не удалось.
   Трое суток я провёл в крайнем напряжении, всё время думая о Камилле и представляя себе ужасные картины насилия. Террористы всегда издеваются над своими жертвами, об этом говорят многочисленные свидетельства людей, побывавших в плену. Особенно сильно достаётся солдатам, которых они забивают до смерти. Камилла, как и любой другой восточный единоборец, получивший чёрный пояс, спокойно переносит боль. Поэтому бандиты будут долго и упорно измываться над ней, чтобы получить чувство удовлетворения, при виде того, как она кричит и корчиться от боли. Мысли о том, что они могут прикасаться к ней, как к женщине, моё подсознание просто вырезало, не пропуская в мозг.
   Единственной хорошей весточкой стало сообщение Провода. Используя свои каналы и спутники ЦРУ он сумел определить примерное местоположение лагеря Насима. Он передал координаты Домино, а тот сразу связался с нами, когда мы подъезжали к столице Грузии.
   В Тбилиси нас встретил замначальника Службы безопасности полковник Мцтуридзе, грузный мужчина лет сорока пяти с пепельно-серыми волосами. Он провёл нас в свой кабинет, где мы пообедали. Он был уже в курсе происходящего, но за едой я снова вкратце объяснил ему ситуацию, а он молча выслушал, время от времени плотно сжимая губы и напрягая желваки.
   - Друзья мои - сказал полковник сразу после того, как я закончил, - Панкийское Ущелье - это рассадник зла. Многие отбросы общества находят там убежище. Вы можете нарваться на совершенно посторонних людей, к которым не имеете никакого отношения, и погибнуть...
   - Другого выхода у нас нет, попытался возразить я.
   - К тому же это - очень большая территория. Искать их там всё равно, что иголку в стогу сена.
   Я открыл ноутбук, на экране была топографическая карта местности. Посреди экрана мерцала точка.
   - Откуда у вас такие сведения? - спросил полковник.
   - Это секретно, товарищ полковник.
   Он не стал развивать тему.
   - Товарищ полковник, - заговорил Нурик. - А вам не кажется, что если Насим переместился сюда, то он скорее всего объединится с местными банд-формированиями?
   - Может быть, тогда вам будет ещё легче их найти, но одолеть их вчетвером невозможно. Я дам вам в помощь отряд спецназа и оружие. Кравченко, ко мне, - коротко бросил он, нажимая кнопку коммутатора.
   Капитан Алексей Кравченко оказался огромным русоволосым парнем примерно нашего возраста. Мцтуридзе отдал ему приказ к наступлению темноты подготовить людей и следовать моим указаниям. С капитаном мы познакомились на базе, когда он быстро и односложно инструктировал своих бойцов.
   - Задача простая, - говорил он зычным голосом, - ликвидировать враг. Враг - международный террорист Насим Фараби, засевший в наших горах с целой кучей наёмников. Ему могут помогать местные боевики.
   Он раздал всем приборы радиосвязи.
   - Постоянно поддерживать связь. Хачик и Витёк, прикроете нас с воздуха.
   - Нет, не надо, - вмешался я, протягивая руку в останавливающем жесте.
   - Почему?
   - У меня плохое предчувствие, вертолёт собьют.
   - Не собьют, мы летали туда миллион раз.
   - Когда он говорит "не надо", значит не надо, - вступился Санжар, но нам так и не удалось отговорить их.
   К тому же я не заметил, как в один из двух "Аллигаторов" запрыгнул Умид. Мне почему-то показалось, что он занял место возле водителя в бронетранспортёре. Иначе я нашёл бы способ оставить их на земле.
   Через двадцать минут вертолёты поднялись в воздух и вскоре исчезли, оставив нам только отдалённый гул лопастей. Наши бронетранспортёры не спеша тронулись. Я откинул люк и сел на крышу машины, установив перед собой пулемёт. Видя меня, они наверняка не станут стрелять из гранатомёта. Насим наверняка захочет, чтобы я умер мучительно, искупая свои "грехи".
   Через плотный материал брюк я чувствовал насколько холодной бывает броня. К тому же на каждом ухабе я сильно отбивал крестец, но эти малозначительные детали меня мало волновали.
   Мы стали медленно подниматься в горы. Горы, как и пустыня, идеальное укрытие от нежеланных гостей. Неприступные, молчаливые, они хранили тайны веков и могли стать последним прибежищем моей принцессы и нескольких десятков лучших бойцов двух государств. А всё из-за меня. Я не корил себя. Всё, что произошло, так или иначе должно было произойти. Я верю в судьбу.
   Направляемые точкой на экране монитора, мы мчались по ночному серпантину. Я смотрел в оба по сторонам, не выпуская из рук бинокль ночного видения. Гул лопастей вертолёта, описывавшего круги вокруг нас, то приближался, то удалялся. Под колёсами зашуршал гравий горных дорог, понемногу начало закладывать уши. Мы поднимались всё выше и выше.
   Уже окончательно стемнело, когда я заметил вспышку метрах в трёхста справа и вверх от нас. Словно в кино, при замедленной съёмке, я увидел ракету типа "стингер", врезавшуюся в хвост одного из вертолётов. Потом последовал взрыв, падение, мой пулемёт бил крупнокалиберными пулями в место, где была вспышка, другой вертолёт поддержал меня огнём, выпуская сразу две ракеты. Я резко очнулся, когда боковые люки с грохотом открылись и бойцы высыпали на дорогу, вставая на колено и выпуская по несколько пуль в ту сторону. Я прекратил стрельбу и словно по команде все прекратили огонь. Шум разом смолк. Я спрыгнул с брони и достал свой автомат.
   - Прикройте меня! - крикнул Санжар и побежал к вертолёту.
   - Стой!
   Я ринулся за ним и нагнал его у самого места падения, когда он открыл дверцу и заглянул внутрь.
   - Чёрт, чёрт. Я убью вас, суки, - они с остервенением пинал тяжёлым армейским ботинком по корпусу вертолёта.
   - Тише, успокойся!
   Я положил руки на плечи Санжара и пытался оттянуть его в сторону.
   - Успокойся? Да он мне как брат был!
   - Кто? Ты о чём?
   Я отодвинул его и заглянул в салон. Там, среди обломков металла, неестественно склонив голову, лежал Умид.
   - Но... разве...
   Перемотав назад события последних нескольких секунд я увидел, как с места возле водителя бронетранспортёра выпрыгивал лысый крепыш. Ноги отказались подчиняться и я сел, обхватив голову руками.
   Низко пригибаясь к земле, к нам подбежал капитан Кравченко. Молча он осмотрел изуродованную боевую машину, снял головной убор и тяжело выдохнул. Ему, как и нам, было тяжело терять друга, но его лицо не выражало ни жалости, ни злобы. Решимость следовать приказам, вот что я прочёл в его глазах.
   В нескольких метрах от нас приземлился второй вертолёт.
   - Мы засекли их, - доложил пилот.
   - Мужики, нам надо двигаться, - сказал Кравченко.
   Он отдал приказ разобрать обломки и вернулся к бронетранспортёру.
   Санжар протянул мне руку. Я встал и мы присоединились к остальным бойцам. Под прикрытием густой темноты и не менее густого леса мы пошли к месту, указанному пилотом.
   Незнакомые запахи сбивали меня с толку. К тому же я не мог сориентироваться в каком направлении мы движемся. Может на север, а может на юг. Я стал раздражительным. Не то чтобы сдавали нервы, но я ловил себя на том, что оборачиваюсь на звук, всякий раз, когда хрустнет ветка, раздавленная чьей-то ногой.
   Подойдя к тому склону, откуда террористы выпустили ракету, мы увидели кровь. Лужи крови, но никаких трупов.
   - Мы ранили как минимум двоих, - сказал Кравченко.
   - А может и убили, - предположил Нурик.
   - Возможно, - согласился Санжар. - Но наёмники не стали бы тащить на себе трупы. У них нет понятия братства по оружию.
   - Отставить разговоры, - твердым голосом скомандовал Кравченко. - Быстро по следу.
   Мы легким бегом пошли по кровавому следу. Санжар сразу вырвался вперёд. Я всегда поражался, как такая огромная, просто колоссальная сила может концентрироваться в таком маленьком теле. Ростом Санжар еле дотягивает до метра семидесяти, а его вес - чуть больше шестидесяти килограмм. Но о том, что такое усталость Санчо знает лишь понаслышке. Когда мы ходим в бассейн он плавает часами, покрывая за один подход двадцать километров. Машина, да и только!
   Я думал об этом, наблюдая как двухметровые спецназовцы еле успевают за ним. Я и сам почувствовал, что сердце начинает постепенно разгоняться, а дыхание становиться, хотя и частым, но равномерным.
   В какой-то момент Кравченко приказал всем остановиться. Мы сделали привал, присев на корточки возле капитана.
   - Там дальше есть выступ, - сказал он, кивая в ту сторону, куда мы шли. - Очень удобное место для засады. Если бы я был на их месте, я засел бы именно там.
   - Что ты предлагаешь? - спросил я его. - Зайти сзади?
   - Сзади зайти нельзя. Веня и Серый, проверьте, что там. Только очень осторожно!
   - Есть, - ответили солдаты и исчезли в темноте.
   Мы ждали больше часа, пока бойцы сантиметр за сантиметром крались к опасному месту. Засады там не оказалось, но на этом месте след обрывался. Чтобы продолжить путь, нам пришлось достать ноутбук. Свет экрана ослепил нам глаза. Вдруг один из солдат вскинул руки и рухнул на землю. В свете выглянувшего из-за туч тонкого серпа Луны я увидел темное пятно у него на виске. В ту же секунду второй солдат обмяк и повалился в полуметре от меня.
   - Снайпер. На землю. Никому не двигаться, - Кравченко стал настраивать свой бинокль, вглядываясь в густые заросли на противоположном склоне.
   Справа раздались сухие хлопки винтовки с глушителем. Если бы не ночная тишина и гулкое эхо, мы вряд ли смогли бы их расслышать.
   Санжар короткими очередями стал обстреливать груду камней в сотне метров дальше по склону.
   - Я вижу его, вижу гада. Мочите его!
   От треска его автомата у меня заложило уши. Его пули засверкали, указывая остальным направление. В следующее мгновение треск усилился в восемь раз.
   Там, куда стрелял Санжар, действительно оказалось трое террористов - снайпер и два пулемётчика, прикрывавших его. На них были защитного цвета костюмы и мы ели различали их в темноте. В зелёном свете приборов ночного видения их силуэты сливались с окружающими их деревьями. Перестав скрываться, они стали палить по нам. Пулемёты предательски выдавали их в темноте.
   Однако точный глаз Санжар не подвёл и на этот раз. Он и один из наших снайперов сняли всех троих.
   Когда бой прекратился и всё стихло, Кравченко стал звать своих бойцов по именам.
   - Аскар! - окликнул он в конце меня.
   - Здесь. Всё в порядке. Санжар! - подражая Кравченко, я провёл перекличку.
   - Здесь, - ответил низким, охрипшим от холодного воздуха и частого дыхания, голосом Санжар.
   - Нурик!
   Тишина.
   - Нурик, ты где? - на этот раз громче позвал я.
   Ответа не последовало. Мы стали искать товарища.
   - Он здесь, - сказал один из солдат, подходя к лежащему лицом вниз Нурику.
   Я присел возле него и перевернул его. Изо рта шла кровь. Дыхание было судорожным и прерывистым. Я приподнял его голову, чтобы ему было легче дышать.
   - Пробито лёгкое, - тихо констатировал Санжар.
   Хотя на нас были крепкие боевые бронежилеты, Нурик не смог ничего противопоставить Ремингтону-700 из которого в него выстрелили дважды. Одна из пуль застряла, а вторая дошла до цели!
   - Кто-то должен вернуться и донести его назад, - сказал я поворачиваясь к командиру.
   Он покачал головой, давая понять, что путь слишком длинный и опасным, чтобы рисковать другими бойцами. Я повернулся к Нурику. Он лежал у меня на руках и, не моргая, смотрел на нас. В фильмах в такой момент умирающие выдают душещипательную тираду. В жизни всё иначе.
   Я вслушивался в издаваемые им звуки, хотя я и так прекрасно знал, что он хотел бы мне сказать. На родине у него осталась подруга, и я дал себе клятву, что если выберусь отсюда, я обязательно присмотрю за ней.
   В последней агонии Нурик сжал ворот моей рубашки. В его глазах мелькнул страх. В последний раз он пытался что-то сказать, но силы стремительно покидали его. Вместо слов из горла выходило бульканье крови. Внезапно все прекратилось. Я не сразу осознал это. Ладонь автоматически легла ему на лоб и, опускаясь, прикрыла веки.
   - Теперь он - ангел. А мы должны идти, - Кравченко похлопал меня по плечу.
   Я стиснул зубы и снял с Нурика автомат. Я собирался засунуть его кое-куда этим гадам. Больше я не думал о Камилле. Теперь в моей голове была только месть! За Умида. За Нурика. Теперь я не покину эти горы, пока не отправлю в ад всех этих подонков. Всех до последнего.
   Мы продолжили путь. Рассвет застиг нас на пыльной горной тропе, то опускавшейся вниз, к самому подножию, где бежала небольшая горная речка, то поднимавшейся к вершине с редкой растительностью и сильным ветром. Мы шли, вглядываясь вдаль и раздувая ноздри в попытке уловить запах. Запах смерти.
  
   Глава 4.
  
   Бой начался неожиданно. Уставшие до потери сознания спецназовцы на миг, всего лишь на один миг потеряли бдительность. И тут одновременно со всех сторон в нас полетели осколочные гранаты. Мы бросились на землю, пытаясь найти хоть какое-то укрытие. Кравченко сразу начал отстреливаться, троссирующими пулями указывая своим бойцам, куда надо стрелять.
   У меня перед глазами промелькнул мой недавний ночной кошмар, и я метнулся к Санжару. Он расстреливал обойму за обоймой, снимая одного за другим террористов.
   - Вон они, сволочи! Ну дава-а-ай, выгляни падла, - рычал он, до боли в ладони сжимая рукоятку автомата. - Щас я приготовлю тебе на завтрак горяченького и остренького.
   Теперь и я разглядел противника. Они были на возвышении и их позиция была гораздо удобнее нашей. Кроме того их было больше, они устойчиво разместили своё оружие и умело пользовались всеми особенностями ландшафта, перемещаясь с одного места на другое.
   Ребята Кравченко рассеялись по площади примерно двадцать на двадцать пять метров.
   - Ползапаса! - один за другим раздавались их голоса.
   Не прорвёмся, подумал я. Кольцо окружавших нас боевиков постепенно сжималось. Стена огня стала настолько плотной, что я мог различать куда попала каждая из выпущенных в нашу сторону пуль. Вдруг мы услышали пронзительный свист и через мгновение скала за спиной разлетелась мелкими осколками. Я упал ничком от мощного толчка взрывной волны в спину. Осознание того, что в нескольких метрах от нас разорвался снаряд ручного гранатомёта пришло не сразу. Я тряхнул головой, чтобы успокоить гул в ушах и повернувшись к Санжару. Представшая перед глазами картина заставила сердце сжаться до размеров грецкого ореха: Санжар лежал в неестественной позе, засыпанный раздробившимися частицами горной породы. На голове были многочисленные ссадины и раны, из которых, слепляя волосы, сочилась кровь. Я с трудом поборол подкативший к горлу приступ тошноты и подполз к нему. Очередной снаряд ударился в дерево всего в трёх метрах от нас. Боль в ушах стала нестерпимой, но я не потерял сознание. Выждав пока головокружение и тошнота отступят, я аккуратно перевернув Санжара на спину и увидел, что на его груди зияет рваная рана. Камуфляж весь пропитался кровью. Мелькнула мысль, что невозможно выжить, потеряв столько крови. Я снял с себя куртку, скатал её валиком и заткнул кровотечение.
   - Эй, гавнюк, если ты меня слышишь, выходи с поднятыми руками, - выплюнула рация английские слова, произнесённые с латышским акцентом.
   Значит, они сканировали частоты и вышли на нашу. Браво, ребята, вы перешли в следующий тур. Я медленно поднялся и осмотрел лежавших на земле солдат. Кроме Санжара никто не подавал признаков жизни. Даже бравый капитан лежал не шевельнувшись. Я помог Санжару подняться и сесть, прислонившись спиной к дереву. Я обхватил его голову и прижал к своему плечу.
   - Ну вот и всё, брат, - грустно выдохнул я. - Мы проиграли.
   - Пока ты жив... мы... не проиграли.
   Я присел рядом с ним. Теперь мне было всё равно, что будет дальше. Я не думал о Камилле, о себе. Внутри клокотала ярость, разбавляемая чувством беспомощности. Я посмотрел на умирающего друга. Невольно перед лицом всплыли самые счастливые моменты, прожитые вместе с ним, наши победы и поражения, учёба в академии, работа... Я вспоминал, как он улыбался, смеялся, разыгрывал меня. Мы с ним знакомы чёрт знает сколько! Я боялся думать об этом страшном слове - были... Дьявол, один осколок снаряда вычеркнул целую главу из моей жизни.
   - Я... с тобой... - он говорил все медленнее и тише. - Иди... надери им... задницы... Привет... красавице.
   Я не мог, не мог смотреть на это. Санжар... Нет! Я сломаюсь, если увижу его последний вздох. Я встал и твёрдой походкой пошёл на открытое место.
   Меня окружили солдаты. По лицам и светлым волосам я сразу понял, что они славяне. Стволы их автоматов и винтовок были опущены. Они были уверены, что я сдался. Некоторые из них прошли мимо меня, чтобы проверить, все ли из наших мертвы. Через некоторое время до нас донесли контрольные выстрелы.
   Один из солдатов ударил меня сзади по голове прикладом автомата. Я рухнул на колени, но оставался в сознании, удивляясь, насколько живучим может быть человеческий организм. После тяжёлого стресса, воздействия ударной волны и нежного поцелуя приклада, я мог мыслить. Я мыслю, значит я живу!
   Солдат за моей спиной снова замахнулся, но в этом момент протиснувшись между ними вперёд вышла девушка с волосами, цвета спелого абрикоса.
   - Лана, - одними губами прошептал я.
   Глупо было сожалеть о том, что я отпустил её в прошлый раз. Я потянулся к прикреплённому к ботинку ножу, но солдат остановил меня, изо всей силы пнув меня по правой почке.
   - Хватит! - крикнула девушка.
   Она наклонилась ко мне и подняла меня на ноги.
   - Оскар, - все англо-говорящие люди произносят моё имя на американский манер, ставя ударение на первый слог, - я так ждала этой встречи, - сказала она, заглядывая мне в глаза.
   - Зачем? - хрипло спросил я.
   - Чтобы сделать это.
   Она подняла пистолет и приставила его к моему виску.
   - Страшно? - спросила она.
   - Сейчас описаюсь!
   - Не надо, - тут же добавила Лана.
   Пистолет описал короткую дугу и упёрся в грудь одного из наёмников. Тут же раздался выстрел. Потом ещё и ещё. За полторы секунды Лана уложила четверых солдат. Я развернулся и одним незаметным движением вцепился в кадык дважды ударившего меня солдата и вырвал его адамово яблоко. Из шейной артерии пульсирующим фонтаном вырывалась кровь. Разорванные голосовые связки бессильно сокращались, получая сигналы от мозга, но они уже не могли выполнять свои функции. В следующее мгновение, оттолкнувшись от передней опорной ноги, я повернул корпус и нанёс концентрированный прямой удар в грудь другому солдату. Он медленно упал лицом вниз. На весь бой ушло около двух секунд. Раз, два, и шестерых наёмников как не было. Я снял с одного из них автомат, запасные магазины и ручные гранаты, разумно предполагая, что они ему больше не пригодятся. Вытащив нож, я несколько раз ударил каждого из них. Не столько для уверенности, сколько из злости.
   Закончив, я пристально посмотрел на Лану. Она опустила пистолет и подошла вплотную ко мне.
   - Она действительно твоя жена?
   Я кивнул. На лице девушки застыла гримаса удивления.
   Она повела меня по горной тропе, отвечая по пути на мои вопросы. В тот момент в её руках была та самая снайперская винтовка Ремингтон-700. Я снова вспомнил Нурика и Санжара.
   - Кто ты? - спросил я Лану. - Зачем помогаешь мне?
   - Я работаю на одного человека, который очень не любит различного рода паразитов общества: террористов, организованную преступность, коррумпированных политиков и прочую шваль. Аль-Масуд представлял серьёзную угрозу для США, а я должна была остановить его. Но сначала нужно было вычислить тех, кто его спонсирует, кто поддерживает. К тому времени, как появился ты, я уже была на последней стадии операции. После того, как ты убил Аль-Масуда, я осталась у Насима и помогала ему. Полгода колесила с ним по всему свету, собирая и подготавливая людей. Мы познакомились со многими "мировыми авторитетами". Потом мы разбили здесь лагерь и стали искать тебя. Это было не трудно. Ты же использовал своё имя, к тому же ты оставил девочке в аэропорту визитную карточку Артыкова.
   - Ты передала её Насиму?
   - Нет, я передала её своим друзьям в ЦРУ, и они собрали на вас полное досье, со всеми подробностями. Не было в досье только девушки. Знаешь, я думала, что...
   Она опустила глаза и глубоко вздохнула.
   - И поэтому подставила её под удар?
   - Да, нет. Я просто хотела, чтобы ты помог мне убрать Насима и всё его окружение. Я не думала, что всё так выйдет.
   Я горько рассмеялся.
   - Хочешь развеселить Бога, расскажи ему о своих планах.
   Мы шли уже достаточно долго. Лямка автомата впивалась в плечо, в ушибленном боку чувствовалась ноющая боль.
   - Меня поражает, как легко вы всё это провернули! - сказал я через некоторое время.
   - Да, найти тебя было не трудно, - ответила Лана. - Тяжелее оказалось пробраться в вашу страну. Такое ощущение, что половина вашего населения работает в разведке. Мы ездили с вами в разные страны на конференции и саммиты. На полгода Насим стал твоей тенью.
   Мы свернули с тропы и вышли почти на самую вершину одной из гор. Отсюда открывался замечательный вид, и я не упустил случай остановиться на пару минут и насладиться этим зрелищем. Я бросил оружие на землю и сел на толстое бревно, поваленное сильным порывом ветра. Мне нужно было отдохнуть, собраться с мыслями. Дурак, скажешь ты, твоя жена в плену, они там издеваются над ней, а ты тут горами любуешься. Но ведь только так, остановив жизнь, посмотрев на картинку извне, можно найти правильный путь.
   Я поднёс к глазам бинокль и увидел вдалеке что-то, похожее на лагерь. В небольшом посёлке скрытые тентами стояли мощные грузовики, на которых доставляли провизию и оружие. Возле одной из хибарок сидели вооружённые люди и играли в карты.
   - Йохан, Йохан, ты меня слышишь? - услышали мы голос Насима из рации, висевшей на поясе Ланы. - Доложи обстановку
   - Насим, всё в порядке, мы ведём его, - ответила Лана и выключила переговорник.
   - Тебе лучше не ходить туда. Ты можешь пострадать.
   Я положил руку ей на плечо, останавливая её.
   - А я и не пойду туда, - спокойно ответила она. - Я прикрою тебя отсюда.
   - Отлично. Дашь мне свой пистолет?
   Она протянула мне свой Глок, тот самый, который я оставил ей в аэропорту. Я направился к ничего не подозревавшим бандитам, а девушка заняла позицию, установив треножник винтовки на одном из валунов. Подкравшись как можно ближе, я присмотрелся. Я внимательно изучил игравших в карты солдат. Странно, почему Насим не направил всех своих людей против нашего отряда, подумал я, на цыпочках перебираясь от одного домика к другому. Или, может, перестраховался на случай, если я попытаюсь его обмануть и зайти с другой стороны.
   На другой стороне лагеря я увидел часовых. Их лица были напряжены, голоса серьёзные, оружие было снято с предохранителей. Насим наверняка вдолбил им насколько мы опасны.
   По контрасту с царившей в лагере атмосферой, вокруг него всё было тихо и спокойно, птицы по-утреннему пели свои песни, горы постепенно просыпались. Лёгкий ветерок качал листья.
   Выведав всё что хотел, я встал на колено за могучим деревом метрах в двадцати от крайней хибары и положил на землю магазины. Под ногой хрустнула ветка. В тот момент я не обратил внимание на этот хруст, но он отложился в памяти, как звук, предшествующий тому, что я дальше увижу, своего рода якорь. Потом я всегда буду вспоминать тот момент, всякий раз, когда услышу хруст веток. Пора начинать, подумал я. Ну что? С Богом.
   Выдернул чеку у гранаты я выждал две секунды и швырнул её прямо на стол, куда солдаты вальяжно бросали карты. Она взорвалась, ещё в воздухе, прямо над их головами. В ту же секунду я прицелился и стал добивать одного солдата за другим. Началась суматоха, уцелевшие попрятались за огромными валунами, брёвнами и прочими естественными укрытиями. Из палаток повыбегали другие солдаты. Я перевёл ствол в сторону одной из палаток, но выстрелить так и не успел. Два бойца, выскочившие из неё, вскинули руки и повалились на землю. Молодец, девочка, подумал я о Лане. Перейдя с одиночных выстрелов на короткие очереди, я стал стрелять по укрытиям. Рикошетившие пули, задевали солдат, выводя их из игры. Они методично отстреливались, но с каждой секундой выстрелов становилось всё меньше и меньше - Лана быстро находила себе новую мишень.
   В пылу я не заметил, как в центр лагеря вышел небольшого роста мужчина. Он стоял в полный рост, не опасаясь выстрелов, потому что перед ним стояла Камилла. Лицо мужчины было скрыто маской, а на голове была кепка, но по фигуре я узнал Насима. Я направил на него автомат и медленно передвигался в сторону, чтобы иметь возможность прицелиться.
   Насим прижался к Камилле, заживая её шею рукой и приставил к щеке пистолет. Руки Камиллы были связаны за спиной, а лицо скрывала широкая чёрная повязка.
   - Прикажи своему снайперу остановиться, - крикнул Насим. - Я убью её.
   Он сильно вдавил пистолет в лицо моей красавицы. Я заметил как покраснело место прикосновения холодного ствола к её щеке.
   - Выходи или клянусь Аллахом, я убью её!
   Выхода не было. Я должен был выйти на открытое пространство.
   Я укрепил пистолет за поясом на спине, положил на землю автомат и шагнул к ним с поднятыми руками. Адреналин бил в кровь, но я был твёрдо уверен, что они не станут стрелять, пока знают, что находятся под прицелом. Да их не так уж и много, подумал я. В лучшем случае двое-трое. Видя, что у меня в руках нет оружия, Насим толкнул Камиллу на меня, направил на меня оружие и, прыгнув в сторону, открыл огонь. Я среагировал моментально. Выхватив пистолет я выпустил в него почти всё обойму. Камилла сделала пару шагов и, споткнувшись о камень упала. Раздались выстрелы. Мои враги продолжили атаку, а Лана продолжала методично их отстреливать. Я заметил, как один из бойцов спрятался за деревом. Я оттащил Камиллу в сторону, быстро перезарядился, подобрал пистолет Насима и, вытянув перед собой оба пистолета, пошёл в сторону солдата. У Насима был мощный армейский Смит&Вессон, хорошее во всех отношениях оружие. Когда солдат выглянул я открыл огонь из пистолета Насима. Скоро патроны кончились, но я ещё пару раз спустил курок. Выстрелов не последовало, раздались лишь негромкие щелчки. Солдат услышав это, подумал, что у меня кончились патроны и, выглянув из-за дерева, собрался отправить меня вслед за Насимом. Что мне и было нужно. Сразу же, одним выстрелом я пробил ему череп, поставив последнюю точку в этой маленькой войне.
   Я спрятал пистолеты и побежал к Камилле. Опустившись на землю возле неё, я развязал ей руки, помог ей сесть и снял повязку. Грудь пронзила резкая боль, словно меня пырнули ножом. То, что я увидел не поддаётся описанию. Её глаза и веки были выжжены, всё пространство вокруг глаз залеплено запёкшейся кровью. Вместо глазных яблок - два обугленных шарика. Я кричал, но не слышал своего крика. Я плакал, утопая в своих слезах. Жжение в груди стала невыносимым, сердце разрывалось от боли, разлетевшейся тысячей осколков.
   - За что? О, Господь, за что мне это, что я сделал не так в жизни?
   - Аскар! Аскар, иди ко мне.
   Камилла обняла мою руку и прижалась ко мне. Она не могла плакать, но её состояние передавалось мне, опустошая и выжигая меня изнутри.
   - Не плачь, - утешала она меня. - Всё хорошо.
   Она провела рукой по моей щеке, ладонь была влажная от крови и слёз. Я понял, что по моим щекам текут крокодиловы слёзы. Это я, я виноват в том, что произошло. Моё тщеславие, моё желание найти себе достойного соперника: вот, что лишило её красоты, счастья, полноценной жизни. Я готов был покончить жизнь. Я был на грани. Единственной опорой был её голос.
   - Ты весь в крови, - говорила она. - Тебе нужна первая помощь.
   Я знал, что в бою меня ранили и я теряю кровь. Я должен был бы почувствовать слабость, но этого не произошло. Слабость можно почувствовать тогда, когда есть хоть какие-то силы. Но во мне уже не было ничего. Только пустота. Апатия. Я выгорел изнутри.
   Мир рухнул, задавив меня своим весом. Краски померкли, а солнечный день сменила мгла. Ужасающая бесповоротность - то, что доводит людей до отчаяния и заставляет расстаться с жизнью. Но я должен бороться, ради неё, ради нас. Я должен выиграть в неравном бою со злодейкой судьбой. А для этого нужно выжить. Во что бы то ни стало.
   - Аскар, пожалуйста, скажи что-нибудь, - прошептала Камилла.
   - Я здесь, здесь.
   Я поцеловал жену, поймав себя на том, что всхлипываю и вытираю рукавом рубашки слёзы. Через несколько минут к нам подбежала запыхавшаяся Лана. Она села к нам и, как мать, обняла нас обоих.
   - Нам нужно выбираться отсюда, - тихо, но твёрдо проговорила она. - И чем быстрее, тем лучше. Ты истекаешь кровью.
   Я собрал остатки воли в кулак и рывком поднялся на ноги, но голова пошла кругом и я стал заваливаться на бок. Лана подхватила меня и посадила на землю.
   - Найди машину, - сказал я, подмечая, что голос звучит необычно хрипло.
   Лана кивнула и бросилась в сторону припаркованных грузовиков. Чувствуя, что вот-вот потеряю сознание, я удержал Лану за руку, чтобы дать последние наставления.
   - Доедешь до Тбилиси... найди полковника Мцтуридзе... Он... он - замначальника Службы безопасности. Он поможет тебе выбраться.
   - Я не уеду без вас, - покачала головой Лана.
   - Решай сама.
   Это были последние слова, которые я успел произнести, перед тем как потерять сознание.
  
   Глава 5.
  
   Палата. Белый потолок и запах лекарств. Ресницы слиплись и я захотел почесать глаза. Руки выскользнули из-под простыни, которой я был укрыт до пояса.
   - Welcome back! - услышал я голос дежурившей возле меня медсестры.
   На улице был солнечный день, пели птицы. Лучи проникали в палату сквозь идеально вычищенные окна.
   Края койки были обрамлены металлическими перилами, ухватившись за которые я медленно сел. Трубки, торчавшие из вен на руках и груди, натянулись, угрожая выскочить. Ту, что была у меня в носу, медсестра аккуратно вытащила и выключила прибор накачки кислорода. Она подложила мне подушку и вернулась на прежнее место.
   Судя по обстановке, оборудованию, светлой коже и песочного цвета волосам медсестры, а также по этому "Welcome back", я был явно не в грузинской больнице.
   - Где я? - спросил я у неё по-английски.
   - Вы в одной из частных клиник, - лаконично ответила она.
   - Вы не поняли меня. Какой это город?
   - Пригород Женевы, - невозмутимо ответила медсестра, словно каждый из её пациентов минимум пару раз задавал ей такой вопрос.
   Надо же, куда занесло, усмехнулся я про себя. В Швейцарию. Последний раз я был здесь года три назад на международной конференции. Тогда Женева показалась мне земным раем, где жизнь человека от колыбели и до могилы защищена и упорядочена. Я мысленно бродил по улицам, вдыхая атмосферу спокойствия и безмятежности.
   И тут сознание разом вернулось. Я вспомнил, что меня сюда привело. Вспомнил обожжённые глаза Камиллы, Лану, умирающего Санжара. Я резко отбросил в сторону одеяло и опустил ноги на пол. Пластыри, удерживавшие иглы в венах, слетели и по рукам потекла кровь. Медсестра тут же оказалась возле меня и, придавив меня своим весом, уложила на подушку.
   - Вам нельзя вставать! - сказала она, прикладывая вату к кровоточащим местам. - Посмотрите, что вы наделали!
   - Могу я поговорить с врачом? - спросил я, когда медсестра согнула мою руку в локте, прижимая тампон.
   - Да, он уже на пути сюда, - несколько раздражённо ответила она.
   Считавший пульс компьютер тревожно запищал. Скоро раздался ещё один сигнал, по-видимому у меня подскочило давление, потому что сестра бросила:
   - Вам нельзя волноваться, - и выскочила из кабинета.
   Я закрыл глаза и попытался нормализовать дыхание. В ушах появился гул. Это длилось пару минут, пока дверь не распахнулась и в палату в сопровождении медсестры вошёл врач. Я не понял, что он её сказал, но она проворно распечатала одноразовый шприц, разломила одну из ампул и набрала прозрачную жидкость. Потом вставила иглу в висевшую над моей головой капельницу и быстро ввела содержимое. Несколько секунд всё ничего не менялось. Доктор следил за монитором компьютера, а медсестра отошла в угол, держа шприц наготове. Вскоре пиканье приборов немного ослабло, да я и сам почувствовал, что давление упало.
   - Я доктор Соммерс, - представился врач, усаживаясь на край моей койки.
   Он вытащил из кармана фонарик, проверил мои зрачки, висящим на шее фонендоскопом прослушал сердце, а после снял висевшую на краю койки историю болезни и что-то там написал. Я молча следил за его манипуляциями. Закончив, доктор сложил руки на коленях и кивнул, показывая, что готов ответить на мои вопросы.
   - Как я сюда попал? - спросил я.
   - Прилетели на самолёте - ответил он с невинным выражением лица.
   - Доктор, мне совсем не до шуток. А злым я вам вряд ли понравлюсь. Как я сюда попал?
   - Судя по всему, вы подрались с бандой террористов, перебили их всех, спасли жизнь своей жене...
   Я перебил его нетерпеливым жестом рукой.
   - Я не это имел в виду. Как я попал к вам?
   - Вас привёз сюда из центральной больницы Тбилиси один из моих друзей. Его зовут Гейбриэл. Вы знаете такого человека?
   - Первый раз слышу.
   - А он наверняка слышал о вас гораздо больше. Ведь он оплачивает ваше лечение в одной из самых дорогих клиник в мире!
   - Я и сам в состоянии оплатить лечение, - хмыкнул я в ответ и задал волнующий меня вопрос. - Могу я увидеть свою жену?
   - Да, - Соммерс уверенно кивнул, давая понять, что с Камиллой всё в порядке, - но чуть позже. Сейчас мы проведём процедуру, а потом вы можете спокойно поговорить с женой.
   Он повернулся к медсестре, которая сразу подошла ко мне и сделала укол, отправивший меня обратно в небытие. Кажется, я бредил. Во сне я видел Насима, огромного как скала, возвышавшегося над Камиллой, такой хрупкой и беззащитной. Я пытался остановить его, но пистолет расплавился в моей руке и стёк между пальцами. Я пытался допрыгнуть до него, но между нами выросла стена, о которую я безуспешно бился.
   Переход из одной реальности в другую был постепенным и я не сразу понял, что вижу Лану, сидящую на кресле возле меня.
   - Эй, привет. Как дела? - тихо спросила она.
   - Уже лучше, гораздо лучше. Где Камилла?
   - Она здесь. Не волнуйся, ты скоро увидишь её.
   Она подошла ко мне, чтобы поправить запутавшееся одеяло. Я заметил, что мои руки привязаны к перилам мягкими кожаными ремнями.
   - Ты бредил, - ответила Лана на мой беззвучный вопрос, - метался из стороны в сторону. Пришлось привязать, чтобы ты что-нибудь не сломал.
   Она отвязала ремни и нежно потёрла запястья и ладони.
   - Что с ней, - спросил я, тупо уставившись на её лицо, - почему я не могу поговорить с ней сейчас?
   Лана избегала встречать со мной взглядом.
   - Не беспокойся с ней всё в порядке. Доктор запретил тебе с ней видеться. Но как только ты окрепнешь...
   - Лана, я убью этого доктора.
   Она улыбнулась и потрепала меня по щеке.
   - Не надо. Он хороший человек, и у него тоже есть жена.
   Я тяжело выдохнул, понимая, что если буду спорить, меня мне опять введут снотворное.
   - Сколько я лежу здесь? - спросил я через некоторое время.
   - Почти две недели. Ещё неделю, ты пролежал в первой городской больнице Тбилиси.
   - Ты нашла Мцтуридзе?
   - Угум.
   Лана поправила волосы. Первый раз я видел её с распущенными волосами. Обычно такая строгая и холодная в тот момент она выглядела очень нежной и ласковой. От неё исходило тепло, а её руки мягко прикасались к моему телу.
   - Зачем ты меня сюда привезла? - спросил я.
   - Здесь лучшие в мире врачи.
   - Нет, - я покачал головой. - Не из-за этого. Скажи мне правду.
   Лана опустила глаза.
   - Так захотел Гейб.
   - Гейб? Я уже второй раз слышу это имя. Кто такой этот Гейб?
   - Тот, на кого я работаю.
   Она не стала пускаться в пространные объяснения, а я не хотел устраивать ей допрос. Со временем всё само проясниться.
   Я устроился поудобнее на подушке и стал глазеть на перпендикулярность стен. Лана пересела на кресло. Меня хватило ровно на десять минут.
   - Лана, я должен увидеть её, - не выдержал я. - Я больше не могу.
   - Я поговорю с доктором, а ты отдыхай.
   Девушка понимающе посмотрела на меня и вышла. Вскоре она вернулась. Вместе с ней в палату вошёл грузный мужчина лет сорока пяти. Его виски были слегка тронуты сединой, а вокруг глаз паутинкой лежали морщины. Не смотря на лишний вес, его плечи сохранили былую выправку, а мускулы поигрывали под тонкой рубашкой.
   - Аскар, это Гейбриэл, - представила мне спутника Лана.
   Он сел возле меня, повернулся к девушке и, поблагодарив её, сказал, что она может быть свободна. Лана кивнула в ответ и быстро вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
   Мужчина изучающее смотрел на меня. Я молчал.
   - Я рад, что имею честь быть знакомым с тобой, - сказал он и поднял руку ладонью вверх.
   Я пожал его руку.
   - Спасибо за помощь.
   - Док - один из лучших специалистов. Он быстро поставит тебя на ноги.
   - Гейб, мы серьёзные люди! Давай опустим этот трёп. Я хочу знать, что с моей женой.
   - Она в порядке. В данный момент гуляет по парку. Ты не волнуйся, мои люди позаботятся о ней.
   - Твои люди уже позаботились о ней! Так что, лучше я сам...
   - Да-да, - Гейб сообразил, что допустил оплошность и поспешил исправиться, - конечно. Но пока тебе нельзя вставать.
   - Тогда приведите её ко мне!
   - Хорошо. Я скажу Соммерсу.
   Вопрос был исчерпан, но Гейбриэл не торопился уходить. Было видно, что он хочет обсудить нечто более существенное, чем темпы моего выздоровления. Что-то, что нужно ему самому.
   - Говори, - сказал я после минутной паузы.
   - Собираешь дальше работать в охране президента? - спросил он.
   - Нет, вряд ли. А в чём дело?
   - Я хочу, чтобы ты работал на меня.
   - Я подумаю об этом. Вообще-то я работаю не из-за денег...
   - А я и не предлагал тебе деньги! Ты, вроде как, мой должник.
   - Я не рыцарь круглого стола. Так что не надо взывать к моей совести. Да и ты тоже далеко не травоядный. А в мире волков - волчьи законы.
   - Я ждал чего подобного, - сказал Гейбриэл без тени иронии в голосе. - На твою долю выпало немало испытаний, которых хватило бы на две жизни. Я понимаю, что ты устал. Но имей в виду. Если захочешь чем-нибудь заняться, я всегда готов предложить тебе возможность дело то, для чего ты был создан природой.
   - Ты хочешь, чтобы я на тебя работал. В качестве кого?
   - Генерала моей армии.
   - Армии? - я усмехнулся. - Кажется, Соммерсу придётся поставить ещё одну койку и для тебя.
   Я позволил себе колкость, но Гейб никак не отреагировал. Может быть он делал скидку на моё состояние, а может его мнение обо мне было гораздо выше, чем я предполагал.
   - Что за армия? - спросил я серьёзно.
   - Армия спасения мира. Я давно уже веду войну. В последнее время я стал уставать и подумываю о том, чтобы найти себе приемника. Ты как никто другой подходишь на эту роль.
   - У меня есть навык, у меня есть ум, у меня есть связи. А самое главное - у меня есть деньги, так ведь?
   - Дело не только в этом, - у Гейба был такой вид, будто он собирается выложить свой главный козырь. - У тебя есть мотив!
   Я вскочил, как ошпаренный, срываясь с себя все датчики и иглы капельниц.
   Слова о том, что с Камиллой всё в порядке, превратились в пустой звук. Потребность увидеть её стала настолько сильной, что я был не в силах контролировать себя. Гейбриэл пытался меня удержать, но он оказался не в силах противопоставить что-либо тому ураганному порыву, который я представлял из себя в тот момент.
   Я дёрнул дверь на себя, едва не выломав ручку и оказался в коридоре. Ноги сами понесли меня по мягкому ковру, которым был устлан пол. Проскочив несколько палат, я очутился возле лестницы. Оказалось, что я лежал в отделении для тяжёлых больных, которое располагалось на третьем этаже, так что мне пришлось преодолеть четыре лестничных пролёта. Я даже успел выскочить во двор и увидеть вдалеке силуэт Камиллы, прежде чем в глазах потемнело и я снова стал терять сознание.
   Тут меня подхватили крепкие руки фельдшеров и уложили на появившуюся из ниоткуда каталку. Дорога в палату выпала из моей памяти. Помню как вошла сестра и опять сделала мне этот паршивый укол, вставший непроходимой стеной между мной и действительностью.
   Я просыпался и снова засыпал, но большую часть времени я находился в полудрёме. Сквозь сон я слышал голоса.
   - ... его трудно удержать... - говорил мужской голос.
   - да, он у меня такой, - отвечала ему женский голос.
   Потом опять провал. И снова голоса.
   - Доктор, когда он поправиться? - спрашивала женщина.
   - Если будет себя так вести, то очень нескоро.
   Голос мужчины казался тягучим и каким-то неестественным. Тут в разговор вмешался другой женский голос.
   - А может дать ему то, что он хочет?
   Прошла целая вечность, прежде чем я снова медленно вынырнул из небытия. Наверно, в этот раз мне ввели более сильнодействующий наркотик, потому как перед глазами стоял туман, а картинка плыла. Я был в состоянии, похожем на опьянение. Закрыв глаза, я мог ясно мыслить, мог вспомнить всё, что произошло. Но стоило открыть глаза и мир начинал вертеться с сумасшедшей скоростью.
   Вдруг стало темно. Я почувствовал, как на глаза мне легла чья-то ладонь. Я хотел поднять руку и убрать чужую ладонь с лица, но тело отказывалось меня слушаться. Руки как ватные лежали на койке. Мне казалось, что я парализован.
   - Привет, красавчик.
   Я узнал голос моей красавицы. Она говорила тихо, почти шепотом.
   - Малышка! - я с трудом разлепил пересохшие губы. - Прости, то оставил тебя одну. Как ты там, без меня?
   - Плохо, - протянула она. - Жутко скучаю.
   Прикрывая рукой мои глаза она легла возле меня и потёрлась носом о мою щёку. Одно теплое прикосновение её губ, дало больший эффект, чем все препараты, которые Соммерс вводил мне. Силы стали стремительно возвращаться. Я смог шевелить руками и накрыл её ладонь своею.
   - Убери руку. Дай я посмотрю на тебя.
   Она поцеловала мою руку и мягко вернула её на место, приговаривая:
   - Не надо, врач запретил тебе волноваться.
   - Ты думаешь так мне будет спокойнее? - спросил я.
   Она не ответила.
   - Кей, как ты могла так со мной поступить? Неужели ты не могла один раз... один единственный раз побыть пай-девочкой и не ввязываться в драку. Неужели ты не могла спокойно дождаться, когда я приду за тобой?
   - Я не виновата, - Камилла всхлипнула. - Этот мерзкий ублюдок стал приставать ко мне, я пыталась защититься.
   Всхлипывания стали более частыми.
   - А потом... потом...- она осеклась. Я чувствовал, что она еле сдерживает рыдания.
   Я повернулся на бок и обнял её. Камилла больше не сопротивлялась. Она прижалась к моей груди и её тело стало сотрясаться от рыданий. Но из-под больших солнцезащитных очков не текли слёзы. Моё сердце опять сжалось, но не так сильно как в прошлый раз. Сказывалось действие лекарств. Я обхватил ладонями её лицо и со всей нежностью, на которую был способен, поцеловал самое прекрасное создание на Земле. Женщину, которую я должен был, но не смог защитить. Меня снедало чувство вины и злость на самого себя. Я не заметил, как по моему лицу побежали крупные капли.
   - Не плачь, не надо, - шмыгая носом, произнесла Камилла. Она стала стирать слёзы с моего лица. - Я уже смирилась.
   - А я нет.
   - Не надо. Не вини себя. Так должно быть. Помнишь, ты рассказывал мне о бумеранге. Это моё наказание. Теперь я поняла, что такое зло. Я поняла, что нельзя было причинять людям боль и страдания.
   - Нет, нет, нет.
   Моё сознание упорно отказывалось принять реальность. Я стал колотить кулаком по перилам, но Камилла перехватила мою руку.
   - Успокойся, - сказал она, окончательно успокоившись. - Я вижу, Аскар. Вижу многое, чего не видела раньше. Ты рассказывал мне о людях, которые живут для других. Только теперь я узнала, что это значит. Жизнь показала мне это... Нужно было ослепнуть, чтобы увидеть это.
   - Камилла, - услышал я голос доктора, который внезапно появился в дверях - На сегодня достаточно, тебе пора идти.
   - Я люблю тебя, - она поцеловала меня напоследок и поднялась. Возле компьютера, к которому я был подключён, прислонённая к стене стояла лёгкая белая трость. Камилла ослепла. Это был не сон. Это был факт, который я должен был принять. Должен был, но не мог.
   - Доктор! - окликнул я Соммерса.
   - Я слушаю вас, господин Анваров!
   - Пригласите ко мне Гейбриэла. Мне нужно поговорить с ним. И с вами тоже.
  
   Глава 6.
  
   Время остановилось. Я не мог отличить утро на дворе или вечер, хотя ясно понимал, что раз медсестра открывает окна, навстречу солнечным лучам, значит день только начинается. Но мне было всё равно. Теперь время не имело для меня никакого значения. Я перестал жить. Гейбриел пришёл, на следующий день, когда медсестра закрыла ставни. До этого меня навещала дважды Лана, каждый раз заверяя, что Гейб вот-вот подойдёт. Камилла тоже приходила. Но Соммерс не давал нам уединиться и поговорить. А я так много хотел ей сказать!
   Гейбриэл вошёл и поприветствовал меня крепким рукопожатием. Я сидел в кресле и читал журнал, злостно нарушая все запреты доктора. Гейбриэл пододвинул стул и сел напротив меня.
   - Прости, что заставил ждать. Ты хотел со мной поговорить?
   - Да, Гейб. Я подумал над твоим предложением.
   - Я думаю ты согласен. Иначе ты не позвал бы меня.
   - Ты прав. Я согласен. При одном условии.
   Прежде чем спросить какое это условие Гейб потёр подбородок.
   - Хорошо. Что ты хочешь?
   - Ты найдёшь способ вылечить Камиллу.
   Гейбриэл надолго замолчал. Выйдя из раздумий, он достал сотовый телефон и вызвал Соммерса. Доктор пришёл только через полчаса. За всё это время Гейб не произнёс ни слова, а я листал журнал, невидящим взглядом просматривая страницы.
   Вскоре дверь плавно отворилась и доктор вошёл в палату. Его брови нахмурились, когда он увидел меня сидящим на кресле. Прерывая не начатую тираду, я поднял руку, а потом жестом пригласил доктора сесть возле меня. Соммерс выглядел немного усталым. Было видно, что он с дороги - халат был накинут на плечи, поверх делового костюма, а на висках блестел пот.
   - Не будем тебя томить, док, - спокойно начал Гейб. - Камиллу нужно вылечить.
   - Это сложный вопрос, Гейб. Мне нужно поднять его на консилиуме.
   - Никаких консилиумов! - отрезал Гейбриэл. - У нас нет на это времени! Ты должен вылечить её как можно быстрее.
   - Спешка - не самый лучший помощник в нашем деле. Я должен посоветоваться с другими врачами. Ты же знаешь, такие травмы сейчас не лечатся.
   - Сколько тебе нужно времени? - спросил Гейбриэл, не сводя своих глаз с лица доктора.
   Тот достал из внутреннего кармана блокнот и стал листать его. Найдя нужную фамилию, он снял с пояса сотовый телефон. Доктор немного поделил, прежде чем набрать номер. На том конце ответил приятный женский голос. Соммерс очень быстро заговорил по-французски. Я понял, что он попросил соединить его с доктором Грюнером, но когда два врача стали разговаривать между собой, я перестал их слушать, поскольку не мог уловить даже смысл разговора. Вскоре доктор убрал телефон и поднялся.
   - Завтра утром Грюнер будет здесь, - сказал он, обращаясь к Гейбриэлу и вышел.
   - Кто такой Грюнер? - спросил я Гейба, когда дверь закрылась за доктором.
   - Профессор Парижского Медицинского Университета. Один из лучших офтальмологов в мире. Он уже ставил опыты по пересадке глазных яблок. Что ж, до завтра.
   Гейб медленно поднялся. Он по-отечески положил руку на моё плечо и собирался что-то сказать, но передумал. Оставшись в одиночестве, я выключил свет и сел в кресло, тщательно обдумывая ситуацию. Тело ещё плохо слушалось, а мозг аналитика вернул прежнюю работоспособность. Так я просидел, пока медсестра не принесла очередную порцию лекарств.
  
   - Доктор Грюнер, я уже много раз слышал это. Не говорите мне чего нельзя сделать, скажите, что можно.
   Грюнер оказался высоким долговязым старичком астенического сложения с бородкой на узком лице. Он долго объяснял мне, что у Камиллы сложнейшая травма и что она теперь инвалид. Я стал выходить из себя. Это почувствовал и сидящий рядом с нами Соммерс и следивший за разговором издалека Гейбриэл.
   - Поймите, - поднял руки Грюнер. - Протезов пока не существует. Можно сделать хрустальные глаза, но они, как вы сами понимаете, имеют чисто декоративное назначение.
   - А как же современные технологии? - я посмотрел на Соммерса. - Клонирование, пересадка органов. Я слышал, что вы уже проводили подобные операции.
   - Это были всего лишь эксперименты, - неуверенно ответил Грюнер.
   Я откинулся на спинку и жестом подозвал Гейбриэла. Он немедленно подошёл.
   - Мы с доктором говорим на разных языках, - сказал я ему.
   Одного взгляда Гейба оказалось достаточно, чтобы Грюнер заёрзал на стуле.
   - Неужели ничего нельзя сделать, - спросил Гейбриэл.
   - В принципе, можно, - затараторил Грюнер. - Есть очень сложная, тяжелая и дорогая операция, в которой пересаживается глазное яблоко. Но вероятность того, что оно приживётся - один к ста. А если и приживётся, не факт, что мы сможем соединить глазной нерв. Это значит, что глаза у неё будут, но она по-прежнему будет слепа. В лучшем случае, я повторяю, в лучшем случае, она будет смутно различать силуэты. Чёрно-белые силуэты.
   - Меня это устраивает, - сказал я.
   - Вы меня не дослушали, - продолжил доктор. - Я вам рассказал только об операции. Но она состоиться только если найти донора.
   - А в чём проблема? - спросил Гейбриэл.
   - Глаз это очень сложная конструкция. Очень хрупкая. После смерти человека глаз теряет функциональность почти моментально.
   - Значит, надо найти живого человека, который продал бы нам, - предположил Гейбриэл.
   - Продал бы вам что?
   - Глаз, - Гейбриэл немного удивился вопросу Грюнера.
   Грюнер в свою очередь удивился непонятливости Гейба.
   - Так ей же нужны оба глаза. Понимаете два одинаковых. А двух одинаковых глаз в мире нет! Ни один человек не отдаст вам сразу оба глаза!
   - Док, - я попытался прервать фонтан восклицательных изречений, - Док! Хватит! Это бессмысленная полемика.
   - Что вы предлагаете, молодой человек?
   - Что вам нужно, чтобы проверить на совместимость донора и Камиллу?
   Грюнер похлопал по чемоданчику, который стоял у него между ногами.
   - У меня всё с собой. Остальное, думаю, доктор Соммерс мне предоставит.
   Соммерс кивнул.
   - Тогда приступим, - я хлопнул ладонями по подлокотнику кресла и встал.
   - К чему? - в один голос произнесли оба доктора.
   - К подготовке.
   Доктора непонимающе смотрели на меня, а Гейб прикрыл веки и покачал головой.
  
   Подготовка к операции шла полным ходом. Мои глаза, как я и подозревал, глаза оказались идеально подходящими для Камиллы. И хотя Соммерс и утверждал, что я не переживу такие нагрузки, Гейбриэл сумел принять нужные меры, чтобы трансплантация состоялась. Меня ежедневно кололи витамина и какими-то лекарствами, а Грюнер сделал несколько предварительных микро-операций на лице Камиллы.
   Поскольку никто не был уверен в исходе, я строго-настрого наказал врачам не ставить её в известность.
   Я сидел у окна и наблюдал, как она беззаботно прогуливается по саду, опираясь на руку Ланы. В этот момент вошёл Грюнер.
   - Проходите, доктор. Присаживайтесь. Как наши дела?
   - Хорошо, - закивал головой Грюнер, - хорошо. Я давно хочу вас кое о чём спросить, Аскар. Можно я вас так буду называть?
   - Конечно. Я ведь вам в сыновья гожусь! Что вы хотите узнать?
   - Я конечно на все сто уверен, что это слухи... - Грюнер остановился на полуслове.
   - Что слухи?
   - Ну, о вас и о Камилле. Я слышал, что вы сделали много хорошего, и что Камилла бросила тень на вашу репутацию.
   - Я всю жизнь сражаюсь с тенями. Наверно, призраки прошлого не отпустят меня никогда!
   Я повернулся к окну.
   - Так значит это правда?
   - То, что вы слышали, доктор, это только одна десятая правды.
   - Но тогда почему? Почему, вы идёте на это?
   - Вы прожили столько лет, док. Неужели вы так и не познали любовь?
   - Я видел любовь, Аскар. Видел много раз во всех её проявлениях. Но такое встречаю впервые!
   Я молчал.
   - Неужели вам совсем не страшно? Один шанс из десяти, что хоть что-то получиться. А если нет, то вы оба проиграете.
   Я тяжело выдохнул и повернулся к нему.
   - Сегодня день смерти моих родителей, док. Они погибли ровно восемнадцать лет назад. Понимаете? Восемнадцать лет я шёл по предначертанному мне пути и пока не оказался здесь. Сегодня - день моего совершеннолетия. Сегодня - день, когда я прозрел. Ничто не может лишить меня зрения, ибо теперь я вижу сердцем. Мне совсем не страшно, док. Потому что без неё нет меня. Моя жизнь закончилась. Теперь я сам - всего лишь тень.
   - Ты - не тень, - услышал я как кто-то сказал по-русски. - Ты - сумасшедший сукин сын!
   Я вскочил на ноги и едва опять не потерял сознание. В дверях, обнимая огромный букет цветов, стоял Санжар. Он широко улыбался.
   - Санчо!
   Я кинулся к нему, крепко обнял и оторвал от пола.
   - Ты живой?!
   - Я как услышал, какую афёру ты задумал, решил вернуться с того света!
   - А как ты узнал? Как ты нашёл меня?
   Вместо ответа Санжар вошёл в палату, а в коридоре я увидел, как Надя обнимает Камиллу. Улыбаясь на меня смотрела Лана. Я махнул рукой в её сторону.
   - Она тебя привезла.
   Санжар кивнул.
   - Ну, проходи, садись. Рассказывай! Где остановились? Чем ты сейчас занимаешься?
   - Тише, тише! Не всё сразу!
   - Как ты выбрался оттуда, Санчо? Они же добили всех!
   - Да не всех! Пока вы там буйствовали с Ланой, я записал на свой счёт ещё пару ублюдков.
   - А потом?
   - Я немного оклимался и вышел на дорогу. А там меня подобрала Лана. Не поверишь, мы ехали в одном грузовике! Если бы не я, вашей Лане не сдобровать! Ребята Мцтуридзе как узнали, что она была с ними заодно, чуть не прикончили её!
   - Ясно. А где ты сейчас?
   - Нигде! - уклончиво ответил Санжар и пожал плечами.
   - То есть?
   - Ты, я, Нурик и Умид погибли в Панкийском Ущелье. Нас больше нет, mon ami! Мы оба теперь ангелы! Кстати...
   Он взял с пола пакет, который принёс вместе с букетом.
   - Это навсегда принадлежит тебе.
   Он раскрыл пакет, в котором лежал автомобильный номер PS 007.
   - Спасибо, - сказал я и посмотрел на друга. - Тебя ведь привезли, чтобы ты отговорил меня?
   - Ага. Но ты не волнуйся. Что бы ты ни выбрал, я на твоей стороне. С этого момента и навсегда.
   - Ты не будешь отговаривать меня?
   Санжар отрицательно покачал головой.
   - Я приехал не отговаривать тебя. Я приехал, чтобы быть рядом. Теперь я - твоя тень.
  
   - Тебе очень идёт этот цвет, - еле слышно произнёс я, обнимая Камиллу.
   Она сидела перед экраном компьютера в библиотеке и что-то выстукивала на клавиатуре. Когда я подошёл к ней, она ахнула и крепко обвила мою шею руками.
   - Зачем? Зачем ты сделал это?
   Потому что если бы не ты, я так бы и существовал в своём маленьком мирке. Но ты... ты привнесла в мой мир краски, запахи, звуки.
   Я замолчал. Наши губы слились в долгом поцелуе.
   - Я готов отдать жизнь за твои слёзы, - тихо сказал я, когда она отстранилась.
   - Ты должен был предупредить меня!
   - Ладно. Когда второй глаз будем пересаживать я тебе обязательно скажу.
   - Не смей, - она застучала кулаком по моей груди. - Даже и не думай об этом. Я предупредила и Соммерса, и Грюнера, что убью их, как только очнусь после наркоза.
   Я рассмеялся, видя, насколько серьёзно она приняла мои слова.
   - Смотри, что я нашла!
   Она ткнула пальчиком в монитор, на котором светилась надпись "Нанотехнологии в офтальмологии. Последние достижения швейцарских учёных".
   - Ты молодец! - похвалил я жену. - Ты у меня умница. Знаешь, я редко говорил тебе об этом, но я люблю тебя.
   - Тебе не нужно говорить об этом. В мире есть только один мужчина, который может пойти на такое ради своей жены.
   - В мире есть только одна женщина, ради которой мужчина готов пойти на такое.
  

Эпилог.

   - Но ведь у тебя оба глаза? - спросила фрау Доберман, когда мы уже поднялись и направились к выходу. - И у Камиллы тоже. Как вы нашли доноров?
   - Это длинная история, - отмахнулся я.
   - Но я должна знать, чем всё закончилось!
   - О-о-о! Дальше было много приключений! - улыбнулся я, подогревая её интерес.
   - А я не тороплюсь.
   Она сделала вид, что поворачивается обратно к столику.
   - Ну-у, нет! - я удержал её за локоть и потянул к выходу. - На сегодня хватит.
   - А когда? - допытывалась она.
   - В самое ближайшее время, - усмехнулся я.
   - Но где я буду тебя искать? Ты же Неуловимый Джо!
   - Придётся тебе стать моей тенью!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   74
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"