--
Ну вот! Мы же договаривались с ними.... Что Им миров мало?
--
На что Им миры? Надо будет, ещё наделают. Не хотят. Созданиям их неймётся, а путей в другие миры больше не знают - вот и лезут в наши.
--
А Эти чего не вмешиваются? Мы же договаривались с Ними.
--
Слушайте, а может, и пусть лезут? Хоть какое развлечение будет...
--
Так ведь Мир жалко - долго трудились над ним.
--
Трудились, трудились. Да закончили, договорились же не трогать больше ничего, даже Чёрный согласился.
--
А что я? Ну, подумаешь, спустил на Средние земли свои легионы, ну пожгли чуть-чуть - так ведь всё восстановили, как было. Сами же говорили, что давно не было такой веселухи.
--
А ты мне восстановил Поющие Сады?
--
А ты мне сделай вначале Тёмный Портал, или Лярву. И вообще, в той истории, я больше всех пострадал.
--
Успокойтесь вы. У всех нас есть шедевры, которые не повторить, потому мы и не устраиваем катаклизмов, что бережем их. Но вот, теперь лезут отродья Иных, а их вторжение сами знаете чем обернётся. Нельзя их пускать.
--
О то дайте, я своим молотом вдарю.
--
Вдарит он. А потом придут Иные. Развлечение, конечно, будет, да потом миры заново собирать... оно тебе надо?
--
Ну, давайте кликнем Их - пусть заберут своих.
--
Погоди. То же не дело - скучно ведь. Наверняка потому и лезут креатуры, что Иным тоже скучно.
--
А давайте, не будем вмешиваться? А что? Пусть смертные разбираются сами. А мы посмотрим. Только договорится, чтоб Иные тоже не вмешивались - побеждает сильнейший и всё такое.
--
Сравнил. Смертных же расплющат сразу, не вмешайся мы.
--
А герои на что?
--
В общем так: ты Ивэт, договоры всё вспоминаешь, вот и договаривайся с Иными, чтоб прямо не вмешивались и мы не будем. Только, чур, если порушат чего - не ныть.
Пробуждение
Была тьма и тишина. Долго была. Как хорошо что "голые" души не вполне воспринимают происходящее: у них нет ни чувств, ни желаний, они не осмысливают происходящее - просто ждут воплощения. В противном случае я бы сошел с ума - долго, ох долго мой амулет лежал погребённым в топи.
.... От Бессмертной Тысячи осталось чуть больше сотни и уже, даже с помощью Героев, она не в силах удержать напирающего врага. Некогда гордый титлах в панике, визжа, как перепуганная женщина, отдаёт бессмысленные команды. Грохот, лязг, крики людей и животных, от непрерывных раскатов грома стою полу оглохший, шатаясь. Носом течёт кровь, а одежда дымится - только что тут было сошествие в адову бездну: тройка колдунов пыталась покончить со мной. Всё словно в тумане: не знаю, как отбился, не вполне понимаю, где нахожусь. Под ногами хлюпает и чавкает жижа - болото? И, тем не менее, совершенно ясно осознаю, что это конец, нет возможности выжить. Можно было отступить и дать бой в другом месте. Можно было бежать, когда дрогнули фаланги гвардии - тогда бы спаслись бы хоть некоторые. Теперь только смерть впереди и нет никакой надежды уцелеть.
Трижды вострубили горны, и вражеские полки отступили слитно, словно тысячерукое, тысяченогое чудище, блистая чешуёй доспехов - от его топота содрогается земля. Да, я знал, что так будет, видел иным зрением, что готовится невиданная волшба и только вопрос времени, когда она будет пущена в ход. Мог бы попробовать помешать и даже, возможно, мне удалось бы это. Но приказ титлаха... безумный приказ человека, которого ненавижу до глубины души, связывает меня как путы, собственно это и есть путы, сбросить которые невозможно. Это и есть мой протест, моя борьба с ними: не делать то, что не приказано и пусть погибну, но моё бездействие погубит и Гордеца.
А потом вокруг, словно тысячи адских труб взревели визжа и грянул с небес ливень из бесчисленных молний. Словно владыка недр Мафет, спьяну, добывая огонь прикурить, лупит своим молотом, разнося целые горы в мелкий щебень - тяжко бьют молнии, перемешивая людей с грязью болота. Хрустят кости, боль и темнота забвения.
Теперь что-то новое: в темноте вспыхивают зарницы, проскакивают странные молнии - таких ещё не видел: они идут, раскалывая тьму небес, горизонтально. Шум в ушах, что-то смутно знакомое. Вода шумит? Водопад? И снова нахлынула боль. Нет, не огромные молоты, перемалывающие плоть - мириады игл вонзаются в каждую клеточку тела. Пытаюсь кричать, но горло исторгает лишь хрип. Помимо шума в ушах появляется жужжание, словно шмель, размером с собаку, кружит где-то в шаге от уха. А затем опять забытье.
--
Ваше Величество! Ещё не поздно бежать, Тысяча нас прикроет, а через топи погоня не пройдёт. Ну же, решайтесь - битва проиграна - нас ждёт, в лучшем случае, плен и позор.
--
Атакуйте собаки! Вперёд трусливые шакалы! Пусть Тысяча атакует! - титлах визжит сорванным голосом, его щегольская бородка заплёвана, а парик съехал на бок.
--
Безумие - гвардия разбита, Тысяча уже сражается, но долго не продержится - надо спешить - воин, несмотря на седину в висках и богатую отделку доспехов, в помятой кирасе и пропыленном плаще - консул? - терпеливо, словно неразумному ребёнку, объясняет титлаху.
--
Трусы и предатели! Я вырву ваши сердца и скормлю псам! В бой! - титлах яростно размахивает руками, глаза безумно вытаращены - за сколько купили тебя, Варий?
Словно росчерк молнии сверкнул кинжал, вонзаясь в горло полководцу. Хороший удар, мастерский - такой удар визитная карточка ассасинов: под подбородок, в горло снизу вверх, так чтобы острие, перебив позвонки, вышло у затылка.
--
а ты чего стоишь Рус? - в бой! В бой, сучьи потрохи!
Чувствую, что ненавижу титлаха всем сердцем, до самой глубины души, но словно рыбу крючок рыбака, меня тянет приказ. Приказ, который не могу не выполнить.
На этот раз самочувствие почти нормальное, только странные покалывания по всему непослушному телу. Не помню ничего, даже своего имени... Мысли путаются, но, кажется, тело, спинным мозгом и всеми потрохами, само знает что делать: затаится и разобраться в ситуации.
Ну, встать и осмотреться всё равно не получилось бы - тело окаянное совершенно не подчинялось - так существуют иные возможности ориентироваться в мире. Объяв мир, сразу почувствовал, что нахожусь в просторной комнате не один, а странное жужжание вдруг расчленилось как речь.
--
что скажешь о нашем герое?
--
Догадки и домыслы - ничего более. Не расспросить, ни допросить, - лежит пластом.
--
Давай, не стесняйся. Не зря же о тебе идёт слава, как о прозорливом мудреце?
--
Хорошо, потом посмотрим верно ли угадал. Телосложение крепкое, кость широкая, но мышц не чрез меру - не воин. Но и не тощ как маг - те медитациями истощают телесно свой организм. Жилист, ноги крепкие. На ладонях мозоли, но не такие, как у селян, и не такие как у воинов. Между пальцев мозоли говорят, что он часто из лука стрелял, но всё же не это было его ремеслом. Быстрый, ловкий с ножом и луком, но нет потёртостей от доспехов, да и мышцы немного не так развиты, как у воина или лучника - скорее как у атлета. Сила есть у него, но не много - мой подмастерье посильнее будет. Однако странное дело: аура сжата и ментально "шумит" даже меньше обычного человека. Пожалуй, такого, в толпе и не признаешь за колдуна. Я в замешательстве, если честно. Итак: немного кинжальщик, немного колдун, причём колдун необычный - такого на расстоянии по отблеску Силы не обнаружишь. В наши дни, ближе всех к описанию, только Тени. Но они более развиты физически, причем, как гимнасты и слабее магически. Не может долгое время прийти в себя, тело плохо подчиняется ему, мыслительные процессы нарушены. Это, скорее всего, оттого, что душа "отвыкла" от тела. Его давно не воскрешали. Очень давно. Это древний Герой - может не моложе Марка-демоноборца. Но тот никогда надолго не пропадал. Никто из Героев надолго не уходит.
--
Напустил туману. Ты дело говори: какова мощь его в Силе, какие способности, таланты. Таким как ты, одного взгляда достаточно, что бы всю подноготную раскрыть о человеке. А ты про то, что любой, имеющий глаза, скажет.
--
Так то про человека. А это Герой - волшебник огрызнулся - говорю же, не могу прочитать: его ментосфера необычна - разум ещё не работает должным образом.
--
Он не безумен? Может это Дерак? Его амулет вполне могли бросить в болото. Даже если это не Дерак, то и от другого безумного Героя нам проку не будет.
--
Нет, не Дерак точно. По описанию не подходит. Остальное не знаю. Сейчас для меня он как новорождённый - ещё не известно как разовьётся и кем станет. Долго он не возрождался, не слышал про такое диво, чтоб амулет несколько столетий бездействовал. Его мозг не правильно работает, дух структурирован хаотично - его токи искажены. Скорее всего он не осознаёт себя - это, должно быть, выглядит как пребывание во сне. Однако отличия в упорядочении духа и работе мозга довольно значительны. Картина несколько похожа на то, как выглядят токи духа безумца в стадии навязчивых галлюцинаций, когда связь с реальностью разорвана. Пожалуй, он, скорее всего, сейчас переживает череду бредовых видений, или болезненных воспоминаний. Дезориентирован и потерян в видениях... Проблема усугубляется тем, что он не осознаёт себя, плюс ко всему искаженная структура духа оказывает влияние на работу тела: ассоциативные связи нарушены, прохождение нервных сигналов по отделам мозга искажено...
--
Стой, стой, стой! Ни хрена я не понимаю в этой тарабарщине, скажи ясно: он чокнутый или нет. Если чокнутый, то может просто глотку вскрыть а амулет обратно в болото? - нетерпеливый голос прервал ментора с занудный тоном.
--
Глотку вскрыть мы всегда успеем - менторский тон стал осуждающим - В таком состоянии он не опасен. Я не договорил. Ранее я тебе пояснял почему возрождённый герой перестраивает тело реципиента так, что оно становится точной копией тела героя, но ты пропустил всё мимо ушей...
--
Ты дело говори, а не витийствуешь. Нам польза будет от этого героя или он так и будет бредить пока у меня от старости зубы не выпадут?
--
Душа героя, неизменное ядро, то что мы называем Я, перестраивает под себя тело и дух того в которого вселяется. И этот не исключение: медленно но таки происходит упорядочивание и перестройка духа. Иногда наблюдаются, словно вспышки озарения - в эти моменты он почти здраво осознаёт себя. Со временем, думаю, он придет в норму. Однако, считаю, нам необходима помощь кого-то намного более сведущего в душевных вопросах, нежели я. Арадель, к примеру, будет подходящая.
--
Нам лишние люди ни к чему - затем после паузы - я подумаю над этим.
"Англик. Несомненно, говорят на англике, но таком искаженном, что почти ничего не понять. Сколько же лет был я мёртвым? Кто я? Стой! Что такое англик и почему я думаю, что говорят на нём?"
Не много понял из сказанного, но главное было понятно: я воскрешен, а значит вновь в рабстве, новые хозяева уже имеют планы на мой счёт, а значит, так просто не отпустят на волю...
И тьма беспамятства вновь поглотила меня.
Странное дело: казалось, что тело качается словно на волнах, а под глаза кто-то насыпал песок и кругом темнота. В коротком испуге пытаюсь открыть глаза, но темнота не уходит - лишь боль становится сильней. А затем понимаю, что видеть нечего: здесь просто темно - очертания предметов смутно проступают из тьмы, но и только. Каждая клеточка безвольного тела болит, но вгоняет в отчаяние не это: я не могу вспомнить не только как здесь оказался и что происходит, но даже кто я такой - вообще ничего... Жутко болит голова и кажется, что она изнутри пузырится и меняет форму, будто кто-то сильными пальцами мнёт глину. Не помню ничего, но безошибочно знаю, что надо делать сейчас, словно некто здравомыслящий где-то глубоко засел в голове и тихим, уверенным тоном нашептывает, как поступать: "Расслабься. Закрой глаза и попытайся заснуть. Воспоминания сами придут. Со временем. Расслабься. Спи. Жди".
Закрываю глаза и расслабившись, какое то время созерцаю цветные вспышки а глазах, пытаясь заснуть.
Словно сквозь запыленное стекло проступили воспоминания, сначала смутные и не отчетливые, затем видение сделалось ясней:
--
послание от титлаха! - пропыленный гонец стоит с безучастным видом - это его работа такая доставлять депеши, не его дело знать, что в них написано. На простецком лице только и написано ожидание, когда же его высокородие соизволит, кивнув головой, отпустить его восвояси. Там "придавить на полглаза" хотя бы часок, пожрать да в терму, да потом к бабе..."
Не глядя, принял депешу, кивком головы отпустил гонца и вновь повернулся к легату - суровому мужчине в годах.
--
Завоевание этого дикого края растянулось слишком надолго, дикие степняки никак не хотят смирится и принять культуру и цивилизацию, к которой, по доброте, решил титлах Анжи их приобщить. Мы строили дикарям дома, но они разрушали их, отправляли наставников учить их ремеслам и земледелию, но они убивали их...
--
Марк, мне интересно ваше видение ситуации.
--
Не понимая тех благ, что несёт с собой цивилизация Империи, дикари с твердолобым упорством противились всему тому, что принес собой имперский консул. Этот глупец не нашел ничего умнее, как нести цивилизацию на острие мечей легионов - вся степь напоминает собой разворошенное осиное гнездо. Напоминала. Теперь же, отчасти моими стараниями, она, в значительной степени усмирена.
--
Значит, вы считаете, что все проблемы оттого, что консул начал не верно проводить политику по присоединении земель?
--
Я солдат, а не политик, титл. Не мне судить о правильности политики - моё дело выполнять приказы - сказал, как отчеканил, выдубленный ветрами и дождями ветеран.
Сразу видно осторожного человека: титл приехал с инспекцией и уедет, а ему здесь служить. Ну, снимут нынешнего консула, так следующий приедет и припомнит ему участие в отстранении предшественники. Однако и смелость суждений понятна - хочет показаться независимым, чтоб вместе с консулом, в случае чего не сняли.
--
какой бы вы дали совет по преодолению сложившейся ситуации?
--
Оставить краснокожим их поганые степи и уйти отсюда. Здесь нет ничего, что могло бы быть полезно империи. А дикари никогда не станут верными поданными - от них только неприятности можно ждать - на этот раз было похоже, что легат сказал искренне именно то, что думает.
--
Благодарю вас, легат - можете быть свободны.
С вздохом сломал печать на депеше и развернул тиснёную бумагу.
Дорогой друг! Сложившиеся обстоятельства требуют твоего возращения из инспекции. Без промедления возвращайся в столицу - мексы дают знать, что готовы подчинится нашей власти - мне требуется лично посетить их для ведения переговоров.
За твои старания я приготовил для тебя сюрприз: по твоему прибытию тебя ждёт достойная награда за проделанную работу.
Титлах Анжи Август
Почти две недели бешеной скачки смазались в неясный набор ощущений едкой пыли, запаха пота и горячего ветра на лице. Мчался, загоняя коней, от почтовой станции к станции, останавливаясь там на время не большее чем нужно, что бы пересесть из одного седла в другое.
Моя свита безнадежно отстала не в силах выдержать тот сумасшедший темп, что сам себе задал - всё ради того, что бы как можно быстрей добраться до столицы. Ведь если мексы запросили мира, то значит надо хватать удачу за хвост, пока они не передумали. Определённо, как можно скорей Анжи должен отправиться для ведения переговоров. Не имеет значения, что из охраны со мной лишь три таких же смертельно уставших гвардейца - сейчас скорость служит большей защитой, чем целый легион гвардии: пока обгоняю любые слухи о том, что титл рехнувшись возвращается в столицу в одиночку, мне не грозят "тёплые встречи" обиженной властью титлов знати.
Не сменив пропыленной одежды поднимаюсь по ступеням императорского дворца в свои покои - пусть титлах следит за внешним лоском - он придаёт большое значение всей этой глупости с титулами и прочей мишурой - мне же сейчас важнее как можно скорее войти в курс дел.
--
сюда высокородный господин - дворцовый распорядитель угодливо указывает и без него прекрасно известный путь.
Разум ментальным лучом машинально обшаривает окружающее - постоянная готовность к опасности уже въелась - не вытравить ничем. К тому же, никогда не стоит исключать возможность интриг и заговоров. Лучше быть постоянно готовым - расслабившиеся имеют дурную привычку открывать глаза уже в ином мире.
В комнате за дверью никого нет, вокруг ни каких следов агрессии или враждебности, токов и средоточий сил поблизости нет.... открыв дверь, делаю шаг за порог и успеваю ощутить только страшный удар, перерубивший тело по полам. А затем тьма и беспамятство.
Кто-то бьёт по щекам, яркий свет просвечивает сквозь веки. Где-то рядом говорят, но смысл ускользает, с трудом хватаюсь за нить разговора.
--
Ты уверен, что он полностью будет подчинён и не сможет отомстить - голос титлаха сквозит опаской.
--
О та, высокий! Моя колдовства сильный на разум действие имеет: вы связали себя с амулета и он связан душа с амулета. Он буде подчиняться, ваша высокость - гортанный выговор с ужасным акцентом мне незнаком и не приятен.
Открываю глаза и вижу над собой склонившегося титлаха.
--
Написал же, что по возращению, ты получишь достойную награду - в качестве Героя ты меня устраиваешь больше, чем в роли соправителя - ехидный смешок титлаха переходит в утробный хохот, когда он видит отчаяние на моём лице.
Рывком пробудившись от сна, с трудом разлепил непослушные веки и молча лежу, созерцая темноту ночи: редкие огни фонарей на широких улицах города, свет чадящих факелов у ворот богатых домов и ночное небо заполненное мерцающими звёздами которые упорно не складывались в знакомые(?) созвездия. Какое-то время смотрел на звёзды, паря над городом, а затем пришло откуда-то осознание того что, собственно не могу видеть звёзды, потому как лежу в какой-то палате прикованный к постели и тут же вновь рухнул в темноту беспамятства.
Это были странные дни: периоды полного забытья чередовались странными, чаще всего смазанными видения - воспоминаниями прошлой жизни. Те воспоминания были разрознены и путаны и никак не складывались в единое целое... Порой периоды провалов в беспамятство, чередовавшихся с бредом сменялись состоянием в котором сознание прояснялось настолько, что начинал почти здраво рассуждать. В такие моменты пытался осознать происходящее, разобраться с ним, но затем сознание ускользало и вновь проваливался в беспамятство чередующееся с бредом.
... Я был тенью - невидимый, сокрытый мраком и мороком присутствовал на тайных собраниях и советах, а иногда и просто глядел на одиноких людей, занимающихся своими делами. Находился и в роскошных покоях дворцов и жалких, ветхих лачугах; ресторациях и альковах борделей. Просто смотрел или подслушивал, иногда незаметно подсыпал яд в еду или питьё, бывало, что нежданный, нападал на сговаривавшихся людей и вырезал их прежде, чем они, ошеломлённые, могли осознать что происходит...
Во многих видениях представал надменный гордец, со следами многочисленных страстей на уже немолодом лице - титлах Анжи I, прозванный гордецом. Во множестве других видений он незримо присутствовал за моей спиной: большинство поступков были вызваны приказами титлаха. Я был его правой рукой, десницей карающей - я был начальником тайной службы. Я был его личным героем - бесправным рабом, одно упоминание которого всех пугало до колик. Я был палачом. Все эти воспоминания были, словно ядом, наполнены ненавистью к Гордецу. Странное дело: не могу вспомнить своё имя, забыл мать, но отчётливо помню каждую черточку лица первого и последнего титлаха огромной империи, что мы когда-то создавали вдвоём.
Но это последние двадцать семь лет моей жизни - время существования огромной империи Амрика. От создания и до падения под топорами закованных в прочные латы неисчислимых орд врагов - Анжи за время своего царствования нажил немало врагов. Двадцать семь лет от момента когда беглец очнулся на берегу океана чужого для него континента, до смерти в зловонных топях болота Манчак. Не скажу, что даже этот период полностью вспомнил - нет, воспоминания не последовательны и путаны, в них зияют многочисленные пробелы, но можно хотя бы восстановить, в общих чертах, последовательность событий. Что же было раньше? От чего я бежал и кем был до того как связался с бездомным авантюристом Анжи? На эти вопросы у меня по-прежнему не было ответов.