--
Это он? - с любопытством спросила женщина средних лет, едва войдя в комнату.
--
Да это он. Я рад тебя видеть вновь, Арадель - произнёс глубоким голосом седобородый мужчина в смешном колпаке.
--
Потом будете любезничать - вначале работа - брюзгливым тоном пропищал мужчина в богатом камзоле, единственной примечательной чертой которого было лишь объёмное брюхо.
--
Расскажите всё сначала - поджав губы начала деловито Арадель.
--
Селянин на торфоразработках вырыл медальон и продал за бутыль браги старосте, тот продал его ювелиру. Ну у ювелира, после консультации с уважаемым мастером Карнелием, - кивок в сторону седобородого волшебника - мой управляющий его выкупил и преподнёс мне в дар - эквит Кретик Аспенас Лукро прям таки лучился самодовольством - как раз в это время злодея приговорил к повешению, ну мы и его того... В него возродили.
Затем помолчав, зачем-то добавил:
--
Разбойничал он, шестерых свёл, подлюка, пока поймали - в смысле злодей, на которого нацепили медальон - толстяк окончательно сбился и замолчал.
Не то - безапелляционно бросила женщина - что мне проку знать сколько браги получил какой-то селянин? Точное место где был найден медальон, на какой глубине он залегал? Были ли ещё помимо медальона разного рода находки? Подписан ли медальон? Есть ли какие знаки на нём? Что известно о герое, говорил ли он что ни будь, как себя вёл...- перевела дыхание - ну и так далее.
Волшебник с дородным эквитом переглянулись.
--
Мне бы помогло в работе знать как можно больше о пациенте, о его жизни и характере, той среде в которой он жил.
--
Это очень древний герой, не возрождавшийся по крайней со времён Искупления - я не нашел никаких упоминаний о смерти героев и потере медальона в этих краях. Ты главное его имя узнай - с нажимом, произнёс Корнелий и усмехнулся.
Женщина удивлённо облизнула губы а затем плавно приблизилась к ложу и одним движение осторожно откинула покрывало, полностью обнажая усохшее тело.
--
кто ухаживает за ним?
--
Да нанял я в госпитале сиделку. Три раза в день приходит. Кормит там, подмывает, растирает - ухаживает в общем - Кретик растерянно повел рукой - она что-то не так делает?
--
Да нет, всё нормально. По крайней мере пролежней нет.
"Так вот ты какой, герой" - пробормотала целительница себе под нос и провела ладонью по короткому ёжику жёстких, полностью седых волос. Окинула ещё раз взглядом худое тело и не найдя ничего примечательного вздохнула:
--
А по виду ничего особенного.... Даже Силы особой нет. Ладно приступим - нечего время терять - всегда мечтала исследовать героя.
Эквит с волшебником молча отошли, что бы не мешать целительнице начавшей совершать странные пасы над лежащим недвижимо телом. Губы её шевелились шепча не понятную тарабарщину:
"... видим акроцианоз, астения... глаза: анизокория". После краткой вспышки света: "... реакции на свет нет, нарушение глубоких рефлексов... Идём дальше. Вазомоторно-вегетативные расстройства, брадикардия... Это интересней: одновременно парестезия и гиперестезия. Проявления на фоне плегии и избирательного пареза не заметны... Желудочно-кишечная дискенизия... Далее: торможение коры, преобладание подкорковых функций... Конвергенция нервных соединений... Аментивное состояние? Да. Распределение спектра линий Духа схоже со спектром наблюдаемом при аменции, однако картина смазана...Пожалуй, для начала, надо пробудить ассоциативную память..."
Владетель тронул за локоть Корнелия и прошептал тому в ухо:
--
ты уверен, что без неё не обойтись? - короткий кивок в сторону женщины
--
конечно. Мои познания в области душевных расстройств не достаточны. Она наш единственный шанс - после паузы - не большой шанс. Пошли, перекусим, она здесь надолго.
На этот раз было действительно нечто новое: вздымающиеся до небес гранитные скалы без единого следа растительности, кругом, точно клыки исполинского дракона, торчат острые камни и всё это расцвечено кроваво красным небом в багровые оттенки. "До чего странное место..." - мелькнуло в голове, точно сомнамбула, обернулся кругом оглядываясь.
Ощущение некой неправильности лишь усилилось, при этом появилось смутное ощущение что нечто подобное уже было. Нет, был совершенно уверен в нереальности происходящего, но это что-то напоминало. Напоминало что-то важное. Где-то рядом происходило нечто важное. Прислушался к ощущениям: гнетущая обстановка вызывала тревогу, пойман словно насекомое в банке и кто-то с любопытством разглядывает свой трофей...
Ощущение важности происходящего усилилось, однако в безжизненном мире ничего не происходило. Нет. Мир начал меняться: словно высоко в небесах подул сильный ветер - кроваво-красные облака пришли в движение; сквозь ярко алое небо, точно зловещий глаз, проступило янтарное солнце. Точно исполин глянул с небес - тяжелый взгляд ощутимо начал давить, вызывая беспокойство и желание спрятаться куда ни будь поглубже, подальше. Ноги сами понесли к скалам - там среди камней наверняка есть где укрыться.
Я бежал по каменистой земле а камни вокруг дрожали в странном мареве, абсолютно всё, на что падал глаз, начинало напоминать что-то смутно знакомое: так камни казались людьми застывшими в танце, в изломе грубой формы скал проступали черты лиц, в тенях скрывались тысячи фигур, которые занимались различными делами. Весь мир сошел с ума показывая мне бесчисленное множество наслаивающихся друг на друга картин и историй; лучи солнца, словно руки, стали касаться спины, а облака, перемешиваемые друг с другом ураганным ветром, в каждом порыве рождали бесчисленное множество переплетшихся между собой картин. Каскады образов сменялись бесчисленными сценами, на которых стремительно разыгрывались множество событий...
Земля под ногами пошла уклон вверх и начала становится всё круче и круче. Вскоре каждый шаг начал порождать оползни и обвалы камней срывавшихся в низ и чем дальше, тем трудней и трудней становилось идти. Движение замедлилось, но калейдоскоп взбесившихся ассоциаций начинал вертеться всё быстрей, пока наконец не утратив силы выдерживать это безумие не закрыл глаза и не полез на кручу, на ощупь.
Тщательно ощупывая одной рукой скалу в поисках опоры, лез всё выше по скале уже давно ставшей вертикальной стеной. Об острые камни давно были содраны в кровь все руки и ноги, но открыть глаза всё равно не осмеливался - лишь раз, не найдя опоры за которую можно было бы ухватится, открыл глаза и тот час же чуть было не рухнул в низ, туда где копошились тени: от множества образов хлынувших в сознание закружилась голова.
Сила тяжести изменилась и начала вести себя странно: ноги норовили соскользнуть оторваться от, с таким трудом, найденной, трещины или выступа. Это ощущалось как будто исполинский магнит за спиной, на уровне ног, притягивал к себе. С каждым движением этот магнит поднимался всё выше и выше, притягивая всё сильнее и сильней, пока двигаться не стало не возможно: все усилия уходили лишь на то чтобы уцепиться, удержаться от того чтобы не сорваться и не полететь на встречу притяжению. Тогда, решившись, приоткрыл один глаз и быстро глянул, пытаясь оценить обстановку: корчившийся множеством лиц камень передо мной вверху, а снизу, под спиной, бездонная пропасть. Это не магнит меня притягивал к себе, а сила тяжести тянула вниз. Потрясённо зажмурился, прижимаясь грудью к шершавому камню скалы, ощущая как обессилившие пальцы начинают разжиматься. Вскоре бездна рванулась навстречу.
Трудно описать пережитое в тот момент. А что бы вы чувствовали сорвавшись в пропасть? Это был взрыв чувств, взрыв выворачивающий душу на изнанку, трансцендентный прорыв.... Мир перевернулся и земля стала небом, а небо землёй под ногами. Реальность вспыхнув погасла, сжавшись до сингулярности и развернулась опять, наполненная новым содержание, новым качеством осознания её. Подстегнутый разум вышел на новый уровень и качество работы. В тот момент безвестный, безумный Герой умер, сгорел и, подобно фениксу, из пепла родилась обновлённая суть нового Героя.
Мир вначале раздвоился, а затем а затем ещё раз умножился. Возникшее было удивление тут же прошло: так и должно было быть - это не Мир разложился на наслаивающиеся составляющие, а разум приобрёл несколько фокусов сознания, каждый из которых воспринимает свою грань Мира.
Падение в мире адской пустоши остановилось не долетев до земли повис в воздухе уже не подвластный законам притяжения этого Мира. В конце концов это мой Мир, отражение моего Я, принявшее визуальное воплощение. С интересом оглянулся, новым взглядом рассматривая пейзаж: "брр, плохи мои дела, совсем в разнос пошел...." Под ногами, клубясь, стремительно мчались красно-рыжие облака, над головой щетинился острыми клыками скал тяжкий небосвод. Тени по прежнему мельтешили множеством образов, но в этом уже чувствовался смысл, чувствовалось давление чуждой мне воли - кто-то грубо и бесцеремонно вмешивался в мой внутренний мир.
Словно клубы дыма, смешивались линии духа, взаимопроникая и влияя друг на друга. Словно безжалостное янтарное солнце своими лучами пронзало каждую пядь моего мира; сгусток огня выбрасывал в меня обжигающие протуберанцы; душный туман обступил кругом, проникая в каждую пору тела; предвечная тьма своим зрачком глядит в душу и вымораживает само естество своим ледяным дыханием; исполинский молот бьющий по тончайшему кружеву; женщина, неопределённого возраста, положив узкую ладошку на лоб лежащему мужчине, что-то тихо и не разборчиво шепчет... Так это выглядело на разных планах бытия.
"Довольно! Если это продолжится смерть моя будет окончательной!" И каменное небо выпустило тысячи острых шипов пронзивших солнце и облака под ногами; клубы дыма стали ворохом колючих шипов; ажурная сеть, сплетённая из нитей духа, завибрировала перестраиваясь и усложняясь. Тяжелый молот по-прежнему пытался обрушиться на лёгкое плетение паутины, но та начала ускользать из-под удара.
Борьба не была войной, но это выглядело похоже:
Небеса ополчились на землю и солнце: каменные шипы пронзали огненные облака и стремились опутать солнце, то, в ответ, тысячами раскаленных лучей выжигало тянущиеся к нему шипы, а так же прожигало в камне небосвода зияющие бреши, в прочем, тут же затягивающиеся....
Ажурная вязь потянулась к мечущемуся молоту, ежесекундно уворачиваясь и протянув к нему щупальца десятков нитей, начала оплетать. В ответ, молот распался на множество острых, как бритва ножей, которые начали рассекать тонкие нити. Однако чем глубже лезвия проникали, тем сильнее вязли в ворохе сплетенных нитей...
Мужчина, в рваной хламиде не определённого цвета, чеканя шаг по дымчатому стеклу, бывшему здесь вместо пола, размахивал узким клинком, делая выпады. Второй участник странной дуэли - женщина в ультрамариновом плаще, ловко уворачиваясь от выпадов, время от времени выпускала из рук радужные всполохи, которые начинали рассерженными шмелями кружиться вокруг мужчины и тогда уже он отступал яростно отбиваясь от них....
Арадель, уподобившись статуе напряжённо сидела в трансе у изголовья Героя, лоб её покрылся бусинками пота.
Так продолжалось долго, пока, наконец, потускневшее солнце не оставило попыток выжечь каменное небо и не начало, постепенно уступая, бороться с камнем сковывающим плавающие в огне облака. Бесчисленное количество каменных шипов вонзилось в пламя земли и, переплетаясь друг с другом, начали сковывать землю, точно лёд водоём...
Клинки прекратили вгрызаться в спутанный клубок паутины и выщербленные, потускневшие, рванулись прочь, яростно выворачиваясь и рубя опутывающие их нити...
Женщина прекратила запускать сполохи и начала непрерывно отступать уворачиваясь от клинка, со свистом вспарывающего воздух всё ближе к телу. Всё чаще, не успев уклониться от удара, она прикрывалась своим глянцево твердеющим плащом, от которого клинок с лязгом отскакивал. Впрочем после удара в плаще таки оставалась прореха, а под ним кровоточащая рана.
Целительница покачнувшись упала на пол подле ложа, её губы растянулись обнажая оскал до скрежета сжавшихся зубов, носом хлынула кровь а на висках пульсировали набухшие вены...
А затем всё изменилось:
--
Остановись! Я хочу тебе помочь! - закричало тусклое солнце которое начали опутывать каменные шипы
--
Остановись! Я хочу тебе помочь! - взвизгнули окончательно запутавшиеся в цепкой паутине ножи
--
Остановись! Я хочу тебе помочь! - взмолилась упавшая женщина в изрубленном плаще при виде острия клинка нацеленного на её беззащитное горло.
И дрогнул мир: камень уже готовый сковать, погасить укрощенное солнце, судорожно дёрнувшись последний раз, остановился.
Нити опутавшие пленённые клинки сжавшись в последний раз чуть ослабили хватку.
Острие клинка начавшее последние удар замерло у самого горла своей поверженной жертвы.
Мигнуло. Мигнуло. Мигнуло.
Багровая пелена ярости и азарта спала. Трезвая мысль, точно молния в ночи озарила: "Собственно а зачем мне спешить убивать ценный источник информации о мире в котором очнулся? Она и так в моей власти: для душезнатца на удивление неуклюжа и неумела - никуда не уйдёт"
Арадель вдруг обнаружила себя стоящей перед роскошным троном в пышно драпированном зале, большую часть которого скрывал сумрак: множество горящих свечей бессильны были рассеять полностью темноту. Страх и отчаяние, сжавшие было горло, стремительно отступили - остался лишь холодный разум.
"Интересно. Похоже он полностью контролируют мой разум...". Начавший было вновь подниматься волной страх, тут же стремительно исчез, подобно тому как вытекает вода из дырявого ведра. "Что ж, похоже он хочет, что бы у меня голова была ясной...". Где-то глубоко, внутри сознания, словно почка лопнула выпустив росток смысла:
"Чувства мешают. Эмоции искажают смысл".
Неясный силуэт на троне шевельнулся и Арадель вздрогнула: мгновение назад там было пусто. Или нет? Может быть она просто не заметила сидящего?
"Однако, какой качественный морок... Пожалуй не смогла бы внушить такую целостную иллюзию без подготовки" - мелькнула мысль у целительницы. Прислушалась к ощущениям: пол под ногами был твёрд, ткань одежды имела свою фактуру и плотность - даже шуршала подлинно; потрескивание свечей, ощущение лёгкого сквозняка на коже и естественная смесь запахов в воздухе. Глубина и достоверность внушенной иллюзии потрясала. "У меня есть преимущество: я осознаю, что это всё не реально и способна мыслить критически - значит могу преодолеть внушение и рассеять морок".
Закрыла глаза. "Надо найти подлинные ощущения и сконцентрироваться на них. Запах? Ветерок на коже? Нет, глубина внушения такова, что затронуты все чувства...". Прислушалась к внутренним ощущениям тела и уловив стук сердца начала погружаться в его размеренный стук, одновременно концентрируя силу чуть ниже солнечного сплетения. Пульсирующий в такт биения сердца огонёк, начал расти, лучится наружу, формируя защитный кокон, одновременно ручеёк жидкого тепла потёк выше - в голову и сформировался в шар света. Внутренний огонь всё усиливался, подпитываемый уже целым потоком шар своим слепящим сиянием заполнил всё пространство разума и с долгим выдохом, резко вспыхнув, вырвался изнутри головы во вне.
Открыв глаза женщина обнаружила что ничего не изменилось: она по-прежнему была в полутёмном зале, перед ней по-прежнему на троне сидел смутный силуэт - попытка преодолеть внушение провалилась.
"Хорошая попытка, но это не было внушением. Это индуцированная реальность" - из глубины естества всплыл новый смысл: "Мне тяжело поддерживать контакт находясь на девятом уровне воздействия. Буду краток. Будь кратка. Время на раздумья нет. Много вопросов. От твоих ответов зависит твоя жизнь. Все пояснения потом. Ты готова отвечать?"
Арадель облизнула пересохшие губы.
"Меня зовут Арадель Титос. Я целитель, пытающийся тебе помочь выйти из безумия. Кто ты? Как тебя зовут?"
Нежданым всплыло воспоминание:
Властный человек стоит в богато отделанной комнате со сводчатым потолком и лицо его темно от гнева.
--
Пошевеливайся Рус - титлах ревёт в ярости - сделай так, что бы эти бунтовщики пожалели, что родились на Свет! Пусть умоляют о смерти!
Хочется крикнуть в это потное и злое лицо "Нет!", но приказ душит, точно удавка. В глазах темнеет, тщетно напрягаю лёгкие, силясь сделать хоть вздох, но они словно парализованы - я задыхаюсь. Ко всему начинает пульсировать адской болью голова, так, что кажется: от малейшей мысли разорвётся на части. Не удержавшись на ослабевших ногах падаю на мозаичный пол и тело содрогается в конвульсиях.
--
Проклятый! Ты пытаешься сопротивляться?! - титлах больно бьёт ногой в живот, а затем начинает пинать по всему телу без разбора - куда попадёт - повинуйся Рус!..
"Рус. Меня зовут Рус" вплыл в сознании Арадель очередной смысл.
Смутный силуэт на троне стал чуть чётче, плотнее, вещественней. "Царица Небесная! Да он не осознаёт себя телесно!.. Это отражение его представления о своём облике!.."
"Это так. Ты пыталась убить меня. Не понимаю что происходит - ответь" - послания всплывали толчками, порождая странную дрожь расходящуюся по всему нутру.
"Ты Герой. Твой медальон нашли и попытались воскресить тебя. Однако ты воплотился с искажениями Духа - как следствие твоё новое тело не работает должным образом, твой разум повреждён и ты на грани безумия. Без моей помощи ты умрёшь вновь телесно и, на сей раз, окончательно как личность. Прошу не сопротивляйся лечению - я хочу лишь помочь - так будет лучше"
"Помочь? Ты чуть было не убила меня. Ты воскрешаешь меня? Для чего тебе нужен? Тебе нужен раб исполняющий малейшие прихоти? Ищешь власти или признания? Или мести? Что ты хочешь от меня?" появляющиеся смыслы стали тяжелее и начали дребезжать угрозой.
"Тебя воскрешает эквит Кретик Аспенас Лукро. Точнее, по его указанию волшебник Корнелий Камина Цереброс. Меня же пригласили как целителя - ты в очень плохом состоянии и без помощи нет шансов на полноценное воплощение"
"Кто такой Эквит Кретик?"
"Эквит это независимый, высокородный владетель земель. Он подчиняется напрямую лишь сенату. Эквит Кретик Аспенас, соответственно, владетель земель на которых нашли твой медальон"
"Расскажи о Корнелии"
"Корнелий, это мой старый знакомый. Собственно это он настоял на моём участии. Очень сильный волшебник стихии воздуха. Поговаривали даже, что он равногеройный. Видимо из-за этих разговоров он уехал из столицы сюда, на окраину. Довольно умён и проницателен. Принципиален. Амбициозен. Несколько самолюбив и независим. Ах да, бывает мстителен. Весьма изощрённый ум. За это и получил своё прозвище"
"Если Корнелий самолюбив и амбизиозен, то почему из-за слухов о своей силе сбежал в глушь? Значит ли это, что сильных волшебников преследуют? Он опасался, что его попытаются сделать Героем или убьют?"
"Твои способности к анализу в гораздо лучшем состоянии, чем я ожидала"
"Отвечай. Мои возможности по манипуляции высшими сферами ментала не беспредельны, скоро не смогу продолжать удерживать столь глубокий контакт, коей необходим для поддержания общения. К этому времени должен решить: убить тебя или же отпустить. Для меня ты можешь быть в равной степени как полезна так и опасна. Однако, даже если отпущу, помни: любая попытка вмешаться в мой разум будет расценена как агрессия и решительно пресечена. Отвечай"
Арадель с большим трудом удержалась от множества вопросов: судя по всему этот древний Герой был гораздо более сведущ, чем она, в тех умениях, которые всю жизнь самостоятельно осваивала, оттачивая своё мастерство. До недавнего времени целительница полагала себя лучшей, в этой области и теперь было обидно осознавать свою неумелость. Но встреча с Героем, помимо унижения, давала также и возможности узнать много нового.
"В последнее время быть сильным волшебником опасно. Император Сувилий, в последнее время, проводит активную внешнюю политику по расширению империи. Под его давлением сенат постановил, что Герои могут принадлежать лишь империи, медальоны всех личных Героев должны быть переданы казне. Также все сильнейшие воины и волшебники должны пройти проверку, на способность стать Героем. За достоверные сведения о не принадлежащем империи Герое, или о том кто может стать им, назначена награда в один аурелий, укрывающий героя подлежит проскрипции".
"Значит эквит вместе с беглым волшебником, рискуя оказаться вне закона, пытаются получить Героя в личное владение? Плохо. Мне нужна будет твоя помощь. Скоро перестану поддерживать индукцию, поэтому отвечай быстро: ты поможешь мне избежать подчинения владельцу? Поможешь бежать? Поможешь?"
Рискнёт ли она своей головой и наживёт двух могущественных врагов в придачу к гневу Императора? Да ей во всей Священной Империи не сыскать безопасного уголка после такого. И всё же она не колеблясь ответила:
"Помогу, при условии что ты меня будешь учить. Но ведь ты это и так знал, при таком то глубоком проникновении в мой разум?"
"С первой попытки в чужом разуме, не зная языка, не зная ничего? Не преувеличивай мои способности. Стоило огромных трудов поддерживать общение на уровне чистого смысла, вневербально... Всё. Рассчитываю на тебя. До встречи"
В глазах Арадель потемнело, а затем, постепенно прояснилось: оказалось, что она лежит обессиленная на полу в неудобной позе. Ужасно болела голова и хотелось пить.
"Не преувеличивай мои возможности" - скривилась - "как будто то, то что он сделал, не было само по себе чем-то экстраординарным".
Подавив стон, ухватилась за ложе и держась за него встала. Бросила взгляд на героя: тот лежал по-прежнему не движимый, на первый взгляд изменений с ним не произошло, впрочем, на второй взгляд их так же не было. Всё то же худое, недвижимое тело, всё те же синюшные кисти и стопы - как будто и не было её борьбы с пробужденным разумом героя.
"Он говорил, что вмешательства в разум не потерпит, но я ведь не буду вмешиваться - только посмотрю..." - положила ладонь на лоб и мысленно присвистнула: токи духа упорядочились и прежде хаотично-вялое их течение сменилось упорядоченным движением, по сложности и скорости течения потоков на порядок превосходившим всё что она до этого видела.
"Царица Небесная! Кого же мы пробудили?!"
Это была её последняя мысль прежде, чем ослабевшие ноги подкосились и она вновь упала в обморок.
Полдень плавно сменился вечером, стража у покоев героя успела трижды смениться, а на небе появится первые звёзды, прежде чем целительница отошла от постели своего необычного пациента. Серая тень легла на побледневшее лицо, под глазами пролегли тёмные круги, от слабости её буквально шатало, а пальцы дрожали.
--
солдат, позови Корнелия - устало произнесла разом постаревшая женщина и привалилась спиной к стене - чтобы не упасть.
После того как часовой, стоявший в дверях как истукан, никак не отреагировал на её слова, зашипела, рассерженной кошкой:
--
позови хоть кого ни будь болван! Сигналы подавать то ты можешь, придурок.
Солдат равнодушно глядя, как обессилившая женщина медленно сползает по стене на пол, наконец потянулся к малому рожку, висящему на поясе и, с некоторым колебанием, дунул в него.