Аннотация: Жестокая тренировка, Пашкины таланты и свидание
Проснулась я уже глубоким солнечным днем, в испепеляющем жаре и гордом одиночестве. Лерка, накануне заснувшая прямо возле меня, на моей раскладушке, беззвучно исчезла.
Голова была как чугунный горшок, и я, морщась, принялась одеваться.
Снаружи солнце нещадно слепило, резало по сонным глазам, затылок откликался тупой болью. Может, это леркина вчерашняя пятка давала о себе знать, а может, дневной сон в закупоренной, запекшейся на жаре каморке.
Я обошла двор, посетила уборную, вымыла руки и ополоснула лицо под капелью уличного умывальника, заглянула на кухню. На столе под льняным рушником стояли домашние пышки, рядом банка варенья и стакан компота. Очевидно, мой завтрак.
Одним махов опрокинула в себя компот, сладкий и теплый, ухватила пышку и, жуя на ходу, отправилась на сеновал в надежде хотя бы там найти кого-нибудь.
Пусто. По двору сонно бродили скучающие куры, лениво похрюкивал поросенок из своего загона, на сене вместе Олега, вытянувшись в меховую колбасу, сладко дрыхла кошка, а людей - никого. И машина исчезла.
Я позвонила Олегу, затем Пашке. Тот взял трубку после восьми гудков, когда я уже почти совсем отчаялась дозвониться, и сообщил, что отправился изучать Колодец, помощь ему пока не нужна, он не спускается, а просто исследует фон. Лерка укатила в город в травматологию со своим разбитым носом, Олег с нею ехать отказался, хотя нос у него тоже был не в лучшем виде. Вроде бы он утром вызвался хозяевам помочь с огородом.
Короче, все разбежались, оставив меня в гордом одиночестве. Досадно, что Пашка не взял меня с собой, как будто я могла бы ему помешать, но вчерашняя обида никуда не делась, и поэтому я буднично попрощалась и положила трубку. Колодец пугал меня, а Пашку - нет. Надеюсь, он знает, что делает, потому что сама мысль о том, что он там один, заставляла покрываться спину мурашками. Я упорно не верила в то, что Колодец что-то из себя представляет, пока он лично мне не продемонстрировал свои фокусы. И, хотя не случилось ничего плохого, кроме вырезанных из жизни шести часов (а это пережить не сложно), мне не хотелось бы, чтобы на моем месте оказался Пашка.
Олег, кажется, избегал меня после вчерашнего. Наверное, вспомнил, кто я есть, и на Леркином примере убедился, что со мной лучше не связываться. А то, может быть, так и не верил до конца, что мой Зверь - не плод его больного воображения или моего бесстыжего вранья.
Бегать не хотелось из-за головной боли, по этой же причине я решила отложить размышления о произошедшем вчера. Сегодня - день аморфного безделья. Я вернулась в коморку и разыскала пару книжек, которые Лерка взяла у соседа почитать. Выбрала ту, что о приключениях "однажды, в далекой галактике" и уселась с ней на пороге. Не сопливый женский роман - уже неплохо. И про оборотней я тоже почитаю, как только вернусь в Круг.
Судя по тому, как сильно затекла на жестком пороге моя задница, прошло немало времени, и дело было уже к вечеру, когда вернулся Пашка верхом на велосипеде. Конечно, ведь машину забрала Лерка, которая что-то не спешила возвращаться из города.
Пашка опустился рядом со мной на ступеньку и, знакомым движением пройдясь пятерней по волосам, коротко, не вдаваясь в подробности, рассказал о результатах проведенных за день исследований. Он выглядел усталым и довольным, поскольку местечко оказалось очень непростым, а это значило, что, возможно, Колодец является именно тем, ради чего мы сюда приехали. Почти все тесты дали положительные, хоть и неоднозначные, результаты, привезенные на удачу из дома приборы как один отзывались, да и сам Пашка чувствовал некие колебания.
- А вот я не почувствовала ничего, - с сожалением призналась я. - Хотя должна бы.
- Ты еще просто не умеешь, - утешил Пашка и, вставая, похлопал по спине. - Может, научу тебя когда-нибудь. Пойдем-ка, немного потренируемся, а потом перекусим.
По дороге я расспросила его про рыбалку. Учитель с досадой признался, что, в отличие от нас, потратил время абсолютно впустую. Михаил оказался добродушным человеком и приятным собеседником, но во всякую мифическую чушь абсолютно не верил, и потому все местные сплетни если от кого и слышал, то тут же забывал. Его гораздо больше интересовала политическая обстановка в стране, и, как и положено делать на рыбалке, он полночи высказывал свое мнение о том, как поднять страну с колен, и опрокидывал рюмку за рюмкой. Видимо, Пашке пришлось делать то же самое в надежде хоть как-то перейти на интересующую его тему.
Я думала, мы отправимся медитировать, ведь Пашка довольно приличное расстояние проехал на велике, но, похоже, он черпал энергию прямо из космоса. Или от Камня, через расстояние.
- Ты сегодня хорошо выспалась, - лениво разминаясь, заметил он. - И отдыхала целый день. Смотри, Илу, я буду бить тебя жестко. Можешь также не стесняться. Главное - держи Зверя.
В этот раз он не стал испытывать меня узкой дорожкой с мышиным горошком, и мы пришли к тому старому, прильнувшему к земле дубу, на котором медитировали в прошлый раз. Трава на поляне была короткая и жесткая, будто здесь частенько топтались люди - может, так оно и было. Никаких особых условий - и это как будто подчеркивало, что в этот раз мне, похоже, несдобровать.
Было ошибкой счесть его усталым - налетел он как вихрь. И в этот раз все было не так, как обычно, не то, чему он меня обучал, к чему готовил, на что настраивал. Я с удивлением и возмущением сообразила, что он движется как Лерка, тогда, возле Колодца: быстро, легко, молниеносно вскидывая длинные жилистые ноги, раскручиваясь, как юла, осыпая меня ударами.
- Ты учил ее?! - проскрипела я, едва получив передышку. Удар в корпус во время прыжка - к этому я не была готова. Кишки скручивало болью, я не торопилась вставать, и Пашка остановился, ожидая, когда я снова буду готова.
- Нет, - покачал он головой в ответ на мои обвинения.
Сжав зубы, я поднялась.
Пару секунд мы примерялись друг другу, затем я перешла в решительное - и недолгое наступление.
Через десять минут, как итог, у меня шла кровь из носа, из уха, которым я временно перестала слышать, челюсть, кажется, была выбита, и содержимое живота, по ощущениям, превратилось в фарш. Я ненавидела Пашку. Это не было обычной тренировкой, когда удары если и болезненны, то, по крайней мере, не опасны; и не было донорством, когда я покорно терпела все Пашкины издевательства, понимая, что так он извлекает из меня ярость, питающую Камень. Казалось, он наказывает меня за что-то. Но меня не за что было наказывать, незачем было ломать мне челюсти, а этот его стиль "Лерка атакует" доводил меня до бешенства. Зверь рвался наружу, и я с досадой начала понимать, что большая часть внимания уходит на то, чтобы сдержать обращение, а не отбиться от Пашки.
Наверное, мне повезло, или я, потеряв голову, совсем перестала оценивать происходящее с точки зрения известной мне тактики. Эти мелькающие в воздухе ноги окончательно меня достали. Уворачиваться уже было поздно, тяжелая, как бревно, голень жестко впечаталась в мой несчастный бок, но я выдержала удар - и успела поймать Пашкину ногу. На его лице промелькнуло что-то вроде удивления и одобрения, а потом я с силой ударила по опорной ноге, подбивая, подкашивая, срубая.
- Наконец-то, - Пашка одновременно стонал и смеялся, растянувшись на земле. - Наконец-то хоть что-то!
- Почему ты дерешься, как Лерка?! - челюсть отдавала болью на каждом слове, и это капля за каплей добавляло мне ярости.
Пашка молча поднялся, принял стойку. Я не стала ждать ни ответа, ни атаки - ударила первая, не слишком рассчитывая на результат. Пашка выбрал стиль, а у меня его толком не было, кроме, разве что, дурацких кошачьих замахов. Я наступала, стараясь держать дистанцию короче, чем ему было необходимо для замаха его длинных ног, и Пашка отступал. По краям поляны трава становилась длиннее, и я надеялась запутать в ней противника, но он быстро понял мой замысел, проскочил в центр, и трава оказалась уже за моей спиной. И снова удары посыпались на меня - теперь он бил в голову и по бедрам, а я все держалась, стараясь не упустить момент.
И вот, когда он в очередной раз ударил с левой, неудобно, неожиданно, и, конечно, в голову, я сделала то, что уже помогло один раз: нырнула под его ступню и ударила по опорной.
И это сработало - снова! Кто бы мог подумать, а я была уверена, что в отношении Пашки молния никогда не бьет дважды в одно место.
Он покатился, а я не стала ждать, пока он встанет. Он не раз ругал меня, что я медленно поднимаюсь, и сам умел вставать прыжком, почти мгновенно, но не в этот раз - не ожидал от меня грязных приемов. Я дважды пнула его, не давая сориентироваться, с удовлетворением видя, что теперь он злится тоже, а потом крепко захватила сгибом руки за горло, оттягивая назад, опрокидывая на себя, вжавшись всем телом в его спину и оплетя ногами его ноги. Я не перекинулась, но сила Зверя уже струилась по мышцам, и Пашка, потрепыхавшись, очень быстро начал слабнуть.
- Сегодня все по-настоящему? - пропыхтела я ему в ухо, он дернулся еще пару раз, пытаясь достать меня локтями, а потом наконец-то протянул руку и трижды торопливо хлопнул по земле.
Я разжала захват, и Пашка, кашляя, скатился с меня на землю. Пока он приходил в себя, я растянулась на земле, ощупывая челюсть. Рот не закрывался - наверняка вывих. Самое ненавистное. Практически любая рана заживает в миг, а вот кости и суставы еще нужно вернуть в правильное состояние до того, как они начнут срастаться. Я вспомнила, как мне ломали неправильно сросшуюся ногу, и застонала.
Подполз Пашка, молча ощупал мой подбородок. Потребовал открыть рот, и, зажав мне голову коленями, как тисками, обхватил челюсть и мягким круговым движением вернул ее на положенное место. Легкий щелчок под ухом - и боль ушла.
- Почему в последнее время меня все бьют? - жалобно спросила я, снизу вверх глядя на его перевернутое, склоненное надо мной лицо.
- Потому что ты сама так хотела.
Он был прав. Жизнь оборотня - сплошная драка, потому что для Зверя нет другого выхода. Я приняла это утверждение на веру, когда меня приняли в свору, и с тех пор ни разу не думала о том, можно ли его оспорить. Я больше не пыталась быть кем-то еще, кроме оборотня, хоть мне и удалось уйти от Ру, перестать участвовать в массовых побоищах. Отпала необходимость драться, но я пришла в Круг и принялась там изучать боевые искусства, считая это необходимостью. Мне нужен был самоконтроль, умение сочетать разум и силу, оставаться универсальным солдатом, не выпуская Зверя. И я никогда не задумывалась, что на самом деле все так, как сказал Пашка: я этого хотела. Я могла бы заняться живописью или изучением латыни, но я выбрала оборотня, думая, что пытаюсь быть кем-то еще, кроме.
- Со мной ты не выпускаешь Зверя, - грустно сказал Пашка, усаживаясь рядом. Я осталась лежать, пялясь в небо. - Почему же на Лерку спустила?
- Эй, - меня осенило. - Лерка что, была испытанием?
- Да нет, - он отмахнулся. - Это просто случилось. В общем-то, все, что происходит, - испытание. Не могу сказать, что ты прошла его.
- Но она нож мне в бок всадила! А я всего лишь оставила ей пару царапин. И это она первая напала, она грозилась Олега в колодец скинуть! Почему ты злишься только на меня?!
- Потому что только ты моя ученица, - отрезал Пашка, и, помолчав минуту, уже мягче добавил: - Я пытался спровоцировать тебя, используя Леркину технику. Это тхэквандо. Но со мной ты ведешь себя правильно, не как с ней. Я, кстати, видел вашу драку.
И, опережая мои удивление и возмущение, пояснил, что сегодня, возле Колодца сумел восстановить образ вчерашнего дня и прокрутить его, как ролик. Что видел, как Олег первым вышел на поляну, как позвонил мне, как на него напала Лерка. Как?! Любые события оставляют отпечаток на материи пространства и времени, словно на фотопленке, они могут накладываться друг на друга, замещать, искажать, прятать, а могут оставаться неизменными, ясными и даже порой воспринимаемыми неподготовленными глазами, в случае, если был достаточный выброс энергии, или если место необычное - такое, как возле Колодца.
Моему восхищению не было предела. Стольких проблем можно было бы избежать, столько тайн и загадок раскрыть, используя подобное умение! Но Пашка равнодушно пожал плечами:
- Некоторые люди владеют этой способностью без всякого обучения. А такие, как ты, вполне могут освоить это, даже не имея никаких задатков ясновидения. Я всему обучил бы тебя, если времени будет достаточно.
Пожалуй, ничего более соблазнительного он пообещать мне не мог. Конечно же, времени будет достаточно! Да я до конца жизни готова делиться силой с Камнем, расплачиваясь за подобные уроки!
- Паш, - решилась я задать мучавший меня вопрос. - Что это произошло вчера с нами в Колодце? Ты что-нибудь понимаешь?
- Колодец - это аномальная зона. Сколь угодно странные вещи могут происходить в таких местах. Потеря времени, перемещение в пространстве, искажение реальности... Знаешь, что интересно? Это место - не просто пятно в лесу, которое достаточно обойти стороной, чтобы не попасть в неприятности. Это напоминает... спрут. Щупальца тянутся в разные стороны. Побывав там однажды, ты можешь тащить за собой связь с Колодцем до самой смерти. Ты вчера выслала координаты. После твоего звонка я, не задумываясь, помчался в указанное место, и только когда оказался там, заподозрил, что тут что-то не так. Не было там ни колодца, ни вас. Проверил - оказалось, что в навигатор странным образом попали вовсе не те координаты, что высылала мне ты, хотя забивал я их, конечно, не вручную. Ошибки быть не могло, и все же она была.
- Ты думаешь, это... Колодец?
- Мы потеряли прилично времени, следуя искаженному маршруту. После наступления темноты вообще застряли... у меня ведь нет твоего звериного чутья.
- Вот почему вы так долго добирались.
- Повезло, что вообще добрались. И что у Димки в машине оказались фонари.
- Какой еще Димка? Это Корсар что ли? - я глупо захихикала, почему-то найдя забавным сочетание клички Корсар, сурового надменного лица с повязкой наискосок и вдруг такого простого имени. - Я ему свидание должна за эти фонари. И все остальное.
Пашка повернулся и посмотрел на меня пристально.
- Свидание? Так что ж ты разлеглась тут?
Он поднялся сам, протянул мне руку и рывком поставил на ноги.
- Узнай о нем побольше. Подружись, что ли... Это очень странный тип, и я так толком и не смог его разглядеть из-за этой чертовой повязки.
- В смысле, разглядеть?
- В смысле - понять, что он из себя представляет. В общем, прояви интерес. Мужчины любят рассказывать дамам о себе. Запоминай все хорошенько, будешь пересказывать.
- Ты ему что-нибудь рассказывал?
- В общих чертах. Он все равно все увидел бы сам. А ваша байка про вдову оказалась кстати, он по дороге в лес сам мне ее пересказал и объяснил, зачем вы поехали к Колодцу.
- И зачем полезли на дно. Он наверняка спросит, что мы там видели.
- Насочиняй ему чего-нибудь. Чем меньше это будет похоже на правду - тем лучше. Не хочу, чтобы кто-то еще туда полез.
И мы отправились обратно.
- Думаешь, Колодец - это то, зачем мы приехали? - мы шли по тропинке, я впереди, Пашка следом.
- Еще не знаю, - отозвался он. - Я думаю, еще на несколько дней мы точно останемся. А там посмотрим.
Заметно стемнело, пока мы добрались до дома. Я наскоро оттерла кровь с лица и переоделась, радуясь, что в сумерках никто не разглядит результатов нашей тренировки. Зинаида Ивановна как раз накрыла на стол - они сами не так давно вернулись с полей. Олега не было, и мне сказали, что он захотел немного прогуляться.
- Тоска берет на него смотреть, - сокрушалась Зинаида Ивановна. - Раскис! А так добрый малый, хорошо помог нам сегодня, и землю он чувствует. Он у вас того, наверное?
И она сделала недвусмысленный жест рукой возле шеи. Видимо, унылый вид, ненормальная худоба и старая поношенная одежда, а сегодня - еще и распухший после вчерашней драки нос и фингал под глазом заставили хозяев считать Олега алкоголиком или вообще наркоманом, и что с нами он приехал исключительно в терапевтических целях, чтобы отвлечься от своего пагубного пристрастия.
Я пожала плечами в ответ на ее вопрос, и она, покачав головой, добавила:
- Нехорошо, что он там один. Ему поддержка нужна.
Да уж, поддержка. Я вроде как должна что-то сделать с его демонами, но пока что смогла только "заразиться" ими. Впрочем, голоса Шамана давно не было слышно. Может, одержимость вовсе и не заразна. В любом случае, кажется, Ульяна ошиблась адресом, поручая Олега мне, - мы уже почти завершили миссию и, очевидно, скоро поедем домой, а я по-прежнему ни малейшего понятия не имею о том, каким же образом могу помочь с одержимостью. Может, Пашка прав, и нужно просто убедить его не бояться жить обычной человеческой жизнью, разделяя тело с не слишком приятными соседями. Или поговорить с отцом Валентином после возвращения и организовать нормальную, по всем правилам, отчитку.
Наскоро перекусив, я отправилась в каморку собираться на свидание.
Мы уже дважды виделись с Корсаром, болтали и даже пьянствовали вместе, и он не вызывал во мне никаких особенных чувств, но само это слово "свидание" заставляло мое сердце биться быстрее. Я покачала головой, сама себя укоряя за совершенно несвойственное мне волнение по такому пустячному вопросу, и принялась придирчиво осматривать имеющуюся в наличии одежду.
Выбирать особенно было не из чего, и вечернего платья для прогулки по ночной деревне я, как на зло, не прихватила. Натянула джинсы и майку, вырез которой хоть немного обнажал грудь, расплела и тщательно расчесала волосы. Как кикимора, опутанная собственными лохмами... Стянула волосы в высокий хвост. Без малейших угрызений совести порылась в Леркиных вещах, отыскала тушь, встав на цыпочки перед слишком высоко висящим зеркалом, накрасилась. Окинула взглядом собственное отражение, оценивая результат. Ничуть не лучше, чем было, только теперь любая шавка будет видеть, как я старательно готовилась.
Черт...
Я подавила в себе желание смыть краску к чертовой матери и заплести косу обратно.
- Всем совершенно все равно, как ты выглядишь, - строго сказала я в зеркало. - А Корсару, может, будет приятно, что ты так старалась, и он что-нибудь выболтает.
За порогом была уже настоящая ночь, когда я вышла. Темно - хоть глаз выколи, но у местной молодежи гулянка только начиналась. Пару раз навстречу мне попадались стайки девчонок, судя по разговорам, отправившихся в сельский клуб на танцы, на лавке за кустом сирени удобно устроилась небольшая компания ребят с пивом, а возле дома Ольги тихонько, опасливо целовалась влюбленная парочка - несложно догадаться, кто это был. Я проскользнула незамеченной мимо них всех, пользуясь неоспоримым преимуществом в виде чуткого слуха и острого ночного зрения.
Возле дома Корсара горел единственный на пять домов фонарь, освещая калитку и садовую дорожку. На террасе, довольно высоко поднятой над землей, курили сам Димка и пожилой мужчина в кресле-каталке, по всей видимости, его отец. Я шагнула в пятно света, облокотилась о калитку, ожидая, пока меня заметят. Алый огонек сигареты дернулся вверх, и, разгораясь ярче, проплыл вслед за своим хозяином к перилам террасы.
- Оль, привет, заходи! - без особенной радости в сиплом голосе позвал Корсар.
- Нет уж, разговор был о прогулке, - отмахнулась я. Может, я и узнала бы больше, приняв приглашение и познакомившись с его отцом, но чертов вырез на майке и накрашенные ресницы побуждали меня прятаться в темноте. Наверное, не умею я ходить на свидания, что уж поделать.
Корсар затушил сигарету, словно раздумывая, обернулся на своего отца - тот сидел, угрюмо отвернувшись, и не проявил никакого участия. Тогда Корсар спустился ко мне.
- Леха убежал к своей подружке, - проговорил он, открывая калитку и выходя на улицу. - Отец, в общем-то, вполне способен сам добраться до кровати, но мне не хотелось бы его оставлять одного.
- Я зайду в другой раз, - предложила я. Корсар задумчиво посмотрел на меня своим единственным глазом, качнул головой.
- Нет, пойдем.
продолжение либо здесь https://ridero.ru/books/okhota_na_pozhiratelei/, либо вышлю на почту за комментарий к любой из открытых глав:)))