Аннотация: 2. О прошлом Олега и его давнем знакомстве с демонами
Шла вторая половина января, зима широко и полноправно развернулась своими снежными объятиями. Вдоль дорог высились сугробы; словно облепленные сахарной ватой, празднично и гордо возвышались деревья. Сиротливость осени, так долго державшей свои права, исчезла под искрящимся белым пухом.
Олег вышел из магазина, поднял воротник повыше, пожалев, что до сих пор не удосужился купить себе шапку. Ветер мигом взъерошил отросшие волосы, набил в них снежной крошки; борода и усы покрылись инеем от дыхания.
- Мама, мама, - запищал проходящий мимо ребенок, повиснув на руке и озабоченной родительницы. - Это дед мороз?
- Да, да, дед мороз, - отмахнулась от назойливого отпрыска мамаша, и оба скрылись за углом дома.
Олег дождался нужного автобуса, легко вбежал по ступенькам и уселся на место у окна. В рабочее время общественный транспорт всегда полупустой.
Олег расплатился с подошедшим кондуктором и задумался.
Хорошо ли это - просить помощи у гадалки? Правильно ли это - идти к нечисти ее же путями? Другого выхода он не нашел. Возможно ли найти в многолюдном городе существо лишь по картинке и по клочку шерсти? Олег глянул на собственное отражение в разрисованном узорами окне. Возможно. Он найдет. Ему уже нечего заботиться о душе - она горит уже лет пять в своем персональном аду.
Впустит ли его гадалка? Согласится ли помочь после того, что они с ней сделали?
Олег содрогнулся, вспоминая, как он и отец Валентин изгоняли беса из женщины. Насилие во благо...
Таких, как эта гадалка, он чуял за версту. Обычные шарлатаны и обманщицы его мало интересовали, это все дела для работников МВД.
На Ульяну он обратив внимание сразу, как только увидел ее фотографию в утренней газете. Монохромная печать не смогла скрыть необычайную внешность экстрасенса - она была альбиносом. Белоснежные волосы нетронуты краской, лицо - макияжем. Никаких реквизитов, вдумчивый, немного грустный взгляд. Даже читать не стал, порчу ли снимает или приворот делает. Тут же дотянулся до телефона и набрал номер.
- Ульяна, - просто ответили на том конце виртуальных проводов.
- Здравствуйте, - бодро отозвался Олег, не задумываясь над дальнейшей репликой, так как она была стандартной. - Мне необходимо воспользоваться вашими услугами. Когда и куда я могу подъехать?
В трубке пошелестели бумагой, затем женский голос обозначил дату и время. Олег поблагодарил и повесил трубку. Необходимо было навестить отца Валентина, спросить его благословления и попросить быть готовым к отчитке.
Отец Валентин, как всегда, был недоволен и пытался отговорить Олега, мотивируя это тем, что не имеет ни соответствующего чина, ни благословления. И, как всегда, сдался под горячим напором своего молодого напарника.
В назначенное время и в назначенном месте Олег уже стоял перед массивной железной дверью обычной квартиры и давил на кнопку звонка. За дверью послышалось легкое движение и на пороге появилась женщина с той фотографии из газеты.
Олег поздоровался.
Молочная кожа, снежно-белые волосы, брови, ресницы. Олег не мог отвести глаз, будто очарованный, но она пригласила войти и наваждение спало.
Привела его в небольшую, но просторную и вопреки ожиданиям светлую комнату, усадила посетителя в кресло и сама села напротив. Свет из-за отдернутой шторы, скользнув по ее лицу, заставил голубые глаза отозваться едва уловимым розовым бликом.
Не дожидаясь вопросов, экстрасенс положила ладони на небольшой стеклянный столик, что находился сейчас между ними. Олег опустил глаза и увидел, что стол присыпан белым песком, точно сахаром. Поморщился - и здесь не обошлось без реквизита. Гадалка закрыла глаза и погрузила кончики пальцев в белый песок.
- У вас страшное случилось в жизни, - проговорила она и вздрогнула. - Кто-то очень близкий погиб.
Олег внимательно следил за ее лицом, но она глаз не открыла, - не проверяла эффекта от сказанного.
- Двое... Женщина и мужчина. Нет, мальчик, - поспешно поправилась она, поморщившись. - Они вам были дороги. Мальчик ваш сын.
Тоска сдавила грудь, отзываясь болью в легких и сердце. Ком стал поперек горла, но Олег упрямо следил взглядом за лицом гадалки.
- Не своей смертью. Вы вините себя, - продолжала гадалка и вдруг замолчала. Олег перестал дышать и подался вперед. - Вы их убили!
Она распахнула свои стеклянные глаза и уставилась на Олега. Он ответил прямым взглядом.
Боль отступила, погибшие перестали волновать его. Азарт заставлял сердце стучать быстрее; мышцы наполнились силой и готовностью.
- Вы одержимы, - ровно сказал он женщине.
- Что? - не поняла она, приподнимая белесые брови.
- Вы наполнены бесом, - объяснил Олег, - это он вам вещает.
Женщина резко поднялась, но Олег с готовностью вскочил и схватил ее за белую тонкую руку.
Словно разряд пробежал по телу, изрядно тряхнув его; перед глазами на миг стало темно.
- Вы одержимы! - закричал Олег.
- Отпустите меня! - испуганно вскрикнула гадалка и попыталась выдернуть руку из его цепкой и грубой хватки. Олег решительно одним шагом обошел маленький столик, оказавшись вплотную к альбиносу. В его руках был пузырек с освященной водой, крышечка уже была откинута. Крепче сжав молочное запястье, он плеснул из пузырька в лицо гадалке.
Хриплый рев разнесся по квартире, женщина начала дергаться и вырываться, проявляя нечеловеческую силу. Олег выбросил к черту опустевший пузырек и уже двумя руками пытался удержать беснующуюся. Хрипы перешли на визг и затихли, тело одержимой обмякло и повисло на руках экзорциста.
Через несколько минут они ехали в такси, он сжимал в объятьях хрупкое, тонкое, но наполненное неземной силой тело женщины. Она была без сознания, но бес просыпался в ней то и дело, пытаясь вырвать свою добычу из рук Олега. На каждое незаметное прикосновение освященным крестом он взвывал и матерился, но быстро успокаивался, давая небольшую передышку.
- Может, до больницы? Тут не очень далеко, - испугано спросил водитель такси, сочувствующе разглядывая странных пассажиров в зеркале заднего вида.
- Нет, нет, - поспешил ответить Олег. - Мы просто лекарства дома оставили, она примет и приступ пройдет.
Водитель только кивнул.
Еще несколько минут, и Олег заносил свою ставшую еще белее жертву в квартиру священника, где предстояла долгая и мучительная для всех них процедура.
Автобус немного дернулся, останавливаясь и собирая очередную партию пассажиров. Несколько школьников, весело щебеча и размахивая сумками со сменкой, вспорхнули в открытые двери и устроились недалеко от Олега. Они беспечно болтали ножками и языками: сначала о героях фильмов, потом принялись обсуждать проезжавшие за окнами автобуса машины.
Олег внутренне улыбнулся, бросив взгляд на ребят, и отвернулся к окну. Боль снова накатила тяжелой, давящей на грудь волной. Его сын был таким же, когда...
Осень и весна всегда опасное время года, особенно вкупе с полнолунием. Этот период провоцирует психические расстройства, депрессии, болезни, потери... Время шизофрении.
К Олегу она пришла впервые. Пришла и мгновенно все захватила в свои цепкие, липкие пальчики. Мир вокруг менялся красками, тускнея и наводя уныние; вместе с ним мерк и разум Олега. Все началось еще в конце сентября, когда Олег впервые уловил в себе странное чувство: за ним следят. Он возвращался домой с работы - тогда она еще была у него. Тогда у него еще все было - семья, работа, достаток, успех. И счастье...
Сентябрьские вечера еще светлые и теплые, и Олег неспеша шел вдоль гаражей, сокращая путь домой. Жена и сын уже должны быть дома, а значит, его ждут обещанные блины и чай с конфетами, что шуршали сейчас в рюкзаке за спиной. Сын такой сладкоежка!
Вдруг за спиной ему послышались чьи-то быстрые, будто догоняющие его шаги. Олег обернулся - никого. Ускорил шаг и вновь почувствовал, как кто-то подбирается к нему, стараясь ступать неслышно. Олег решительно остановился и пристально оглядел гаражи. По-прежнему никого. На всякий случай он поднял с земли булыжник и, еще раз оглянувшись, поспешил домой.
Булыжник ему так и не понадобился, но вечер от вечера ситуация повторялась: кто-то преследовал Олега легкими, быстрыми шагами. Кто-то невидимый или ловко скрывающийся. Олег начал брать с собой нож.
Люди вокруг стали подозрительными и скрытными, Олег смотрел на них и в каждом видел потенциального вечернего преследователя. Может, это директор? Может, секретарша или уборщица? Каждый из них бросал зловредные взгляды, каждый из них очевидно хотел ему зла, только боялся показать это открыто.
Олег чувствовал, что сходит с ума. Вернее нет, кто-то тщательно, продумано сводил его с ума, все окружающие знали, кто этот кто-то...
Уже в начале октября случился первый припадок. Олег возвращался домой и вдруг обнаружил себя в незнакомом дворе. Он уверенно и быстро шел куда-то, ведя за руку маленькую девочку. Другую руку он держал в кармане куртки, так, чтобы никто не видел, что рука сжимает нож. Олег резко остановился. Девочка остановилась тоже и взглянула снизу вверх на него ясными, невинными глазами.
Он собирался убить девочку. Он вел ее в ближайший подъезд, до которого оставалось всего лишь несколько шагов, вел, чтобы там сначала перерезать ее маленькое горло, а потом выпотрошить живот.
Олег глухо вскрикнул, оттолкнул испуганную девочку так, что та полетела на землю и заплакала, и опрометью бросился прочь. Через два часа непрерывной прогулки по самым людным улицам города, сумев взять себя в руки хоть немного, он вернулся домой.
День ото дня становилось все хуже. На работе Олег перессорился со всеми сотрудникам и даже угрожал ножом секретарше. Как ни странно, попросили написать заявление на отпуск за свой счет. Директор участливо смерил взглядом исхудавшего Олега с впавшими щеками и болезненно блестящими глазами и подписал заявление.
Из отпуска Олег уже не вернулся...
Через два дня утром он проснулся, тяжело шатаясь, поднялся с кровати и обнаружил жену и сына на полу кухни, искромсанных ножом. Кровь была повсюду, словно растерзанные тела швыряли на потолок и стены. Олег глухо застонал и без сил опустился на пол, закрыв лицо ладонями. Но взгляд словно нарочно приобрел ясную цепкость, кидая в раскаленный разум выхваченные подробности: неестественно вывернутые рука и голова жены, распахнутый ужасом и болью глаз и второй - в стакане на столе; сын лежит лицом вниз, а его маленькая спина злобно щерится обнаженным кровавым позвоночником.
Эти картинки до сих пор въедливо сидят в его мозгу. Самое ужасное, зловещее, непереносимое - это то, что Олег понимал, кто сделал все это. Он сам. Во сне. Там, в недрах своего больного, опустошенного разума он сражался с демонами, а здесь, в реальности - мучительно и жестоко убивал своих самых любимых и дорогих.
Как прошли следствие и судебный процесс, Олег не помнил. Себя он осознал лишь тогда, когда очутился в психиатрической клинике, и то лишь на третьей неделе лечения.
Невыносимая апатия и безразличие давили его, он не поднимал головы и глаз на утренних прогулках, не вставал с кровати без надобности. Все было незначительным, ненужным, мертвым...
К жизни его вернул отец Валентин. В психиатрической клинике он выполнял послушание, надеясь через какое-то время пройти постриг и стать монахом.
Отец Валентин не лез с уколами и смирительной рубашкой, не мучил процедурами и не задавал дурацких вопросов, пытаясь выведать невесть что из больной и изможденной души Олега. Олег смутно помнил, о чем они говорили, но через какое-то время начал осознавать себя, мир вокруг и все случившееся. Отец Валентин предполагал, что дело не в психике, а в одержимости. Налицо были отсутствие памяти, раздвоение личности во время припадков, изменение голоса.
Благодаря священнику Олег быстро пошел на поправку. Убедившись, что в лечении больного больше нет необходимости, Олега выписали на свободу, впрочем, с условием ежемесячного посещения психолога. Оформили инвалидность, позволили жить на маленькое пособие и выписали рецепты.
Первым делом Олег продал квартиру. Зайти в нее он решился только один раз, чтобы забрать самые необходимые вещи, и то попросил отца Валентина пойти с ним.
Некоторое время Олег жил у радушного священника.
Буквально в первые же дни после выписки болезнь вернулась. Таблетки не действовали, хотя Олег покорно принимал всю дневную норму, прописанную врачами. Снова люди на улицах бросают многозначительные взгляды, снова за спиной он слышит перешептывание, снова кто-то тихо ходит за ним лужам пустынного двора, по грязным ступеням подъезда и даже по мягкому линолеуму квартиры священника. Демон снова начал сводить его с ума - в это не было сомнений. Тогда то отец Валентин и предложил провести чин отчитки над Олегом.
Состояние ухудшалось так стремительно, что за отчитку взялся сам священник, не дождавшись благославления от епархии. За что впоследствии расплатился...
Было страшно и было больно...
Демон рвал его изнутри, когда отец Валентин читал особенно сильные слова из Требника или окроплял святой водой. Выкручивались суставы, связки натягивались, словно струны; горло болело от нечеловеческих криков. Неведомая сила сотрясала его, словно погремушку, и вновь швыряла на пол. Некоторых моментов он не помнил, проваливаясь в какую-то черную глухую пустоту. Иногда начинало казаться, что демон вышел, оставив тело хозяину, тогда Олег пытался говорить, и вдруг понимал, что снова его языком говорит бес.
Казалось, мучение длилось вечность.
На исходе второго часа его последний раз сильно скрутило, так, что казалось, будто кишки выдавит через рот, и демон с шипением вышел. Измученный священник опустился на табурет, неуклюже опрокинув чашу с остатками святой воды и устало улыбнулся Олегу.
Толчок заставил Олега прийти в себя, вырвавшись из тяжелых и болезненных воспоминаний. Автобус, описав полукруг, остановился на конечной остановке.
![Олег [Илу]](/img/i/ilu/wizofrenia/oleg5.jpg)