Ильченко Александр : другие произведения.

Обратная сторона яйца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   .... " Никогда не отказывайся от того, чтобы почаще, если есть
   возможность, потому что понять - почему нельзя почаще,
   если есть возможность - невозможно "....
   .... " Никогда ничего не бойся. Как только ты сделаешь это -
   тебе действительно станет очень страшно. Но ты и дальше
   не бойся - потому что так надо "....
  
   Александр Ильченко
  
  
  
  
  
  
   ОБРАТНАЯ
   СТОРОНА
   ЯЙЦА
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   440014. Пенза. Лодочная 11 - 1
   (841-2) 628 - 091 дом.
   8 908 520 99 56 сот. ВИД СНИЗУ
  
   ( Тут я славненько фантазирую о
   тех превратностях, которые всегда и
   везде подстерегают каждого из нас )
  
   Надо, так надо... Я сегодня очень сильно тороплюсь. Вбегаю в освещённое здание метро. Быстро проскакиваю через турникет и останавливаюсь на эскалаторе.
   Он полностью занят людьми, поэтому можно немного перевести дыхание и осмотреться. Что я и делаю, причём первое мне доставляет большее удовольствие, чем второе. Да и действительно, что тут смотреть. Кругом живая человеческая масса - плоть, состоящая из множества мужских и женских тел, объединённых единой целью - быстрее, ещё быстрее, ещё, ещё...
   Но что за наваждение. Все эскалаторы этой станции метро почему-то едут только вниз. Я не вижу лиц - только спины и затылки, терпеливо плывущие туда же. А как же долго я еду по этому эскалатору? Я не могу поднять руку и посмотреть на часы. Ерунда какая-то. Я не могу повернуть голову. Какая-то неведомая сила держит её в одном направлении - только вперёд. Только вперёд направлен мой взгляд.
   Эти спины и затылки впередистоящих людей уже начинают сильно раздражать. Но как я ни стараюсь, у меня совершенно не получается отвернуть голову в сторону, чтобы хотя бы наметить какие-либо пути к "отступлению" и, как ни странно, чем дольше я еду по этому заколдованному эскалатору, тем мне всё меньше и меньше хочется её поворачивать.
   Но вот, наконец, внизу появляется какое-то светящееся пятно, какой-то огромный всепроникающий вал света. Я с трудом понимаю всё происходящее вокруг. До меня еле доходит, что яркий свет - это всего лишь подземный вестибюль метро. С какими-то ватными ногами я отрываюсь от эскалатора и вливаюсь в толпу, медленно продвигающуюся вперёд, видимо, к поезду.
  
   Неожиданно начинает звучать музыка. Она льётся отовсюду и так же, как свет, проникает в каждую клеточку моего организма. Я никогда прежде не слышал такой музыки. Она божественна, другого слова для неё в данный момент я подобрать не могу.
   Вдруг я отчётливо понимаю, что оказываюсь в какой-то очереди и впереди меня, определённо стоит какая-то дама. Совершенно неожиданно какой-то полуобнажённый мужичок, его волосатую грудь я точно запоминаю надолго, как-то сбоку приказным тоном вдруг шепчет мне: "Быстро раздевайся, догола..."
   "Накось, выкуси..." - словно эхо в глубоком колодце идёт по моему странно замутнённому сознанию. Доходит до очень далёкого основания и вдруг, что есть силы, ударяется ведром о тихую поверхность воды. Неимоверным усилием воли я поворачиваю голову и смотрю на этого генерала. Но лучше бы я этого не делал.
   Острейшая боль тут же пронзает всё моё тело, и я чувствую сильный ожог на обоих плечах. Искоса, направив вбок свой взгляд, я вижу лёгкий дымок, поднимающийся от свежевыжженных чем-то на моих плечах армейских погон майора. Хорошо ещё, что у меня заложен нос, и я практически не ощущаю мерзкий запах палёного собственного тела.
   "Ну, что, майор, кто здесь главный?" - снова произносит этот волосатик, выводя меня из лёгкого оцепенения. - "Почему не выполняешь приказ?"
   "Виноват, господин генерал, сейчас исправлюсь!" - чётко, по-военному рапортую я, а сам уже быстро сбрасываю всю свою одежду в вовремя подвернувшийся рядом какой-то ящик. Мельком замечаю, что мои семейные трусы аккуратно ложатся на ажурные, предположительно незамужние, женские трусики. Моментально перевожу вперёд свой взгляд и столбенею, начисто забыв про неимоверную боль.
   Ведь впереди меня, практически на расстоянии вытянутой руки, в этой же очереди стоит всё та же дама. Но до чего же изумительны, стали формы теперь уже обнажённого её тела, особенно нижней его части. Я никогда прежде не видел такой задницы. Она божественна, другого слова для неё в данный момент я подобрать не могу.
   "Заткнись. Ты что, до сих пор не понимаешь - где находишься?!" - вдруг неожиданно звучит знакомый буквально до боли, особенно в плечах, голос. - "Где твои зенки? Подними их ещё выше! Смотри вперёд прямо в глаза и честно говори, о чём ты сейчас думаешь?!"
   Сразу же после этого я начинаю чувствовать на себе чей-то огненный, испепеляющий взгляд. Взгляд, с которым мне неотвратимо придётся встретиться, выдержать который, соврав хоть в чём-то, невозможно.
   Напряжение в моём теле растёт неимоверно, кровь буквально закипает, голова, окутанная паутиной всевозможных сосудов, готовится вот-вот взорваться, словно вселенная на миллиарды маленьких звёздочек.
   "В глаза, нужно смотреть прямо в глаза..." - уже покорно шепчу я, повторяя, словно внушённую кем-то молитву. - "Пусть я ослепну, сгорю, но я должен, во что бы то ни стало, напрячься и, посмотрев в эту бездну, в этот огромный огненный шар, просто сказать - о чём я думаю в последние минуты своей жизни. Сейчас, сейчас, Генералиссимус, я скажу. Я всё скажу, чего бы мне это не стоило. Всё, всё, всё, абсолютно всё".
   Будто блевотину изнутри что-то сильно подпирает к горлу, наполняет весь мой рот. Я уже не могу ничего с собою поделать, меня, словно прорывает, как бы выворачивая собственные внутренности наизнанку.
   "О женской жопе - думаю я сейчас!" - кричу я почти благим матом во весь свой голос, постепенно остывая. Сразу же после этого я начинаю чувствовать пустоту, слабость и облегчение.
   А какие-то неприятные и мерзкие типы вроде бы где-то вдалеке всё ещё орут друг на друга: "Нет, точно, ему ещё рано!... Да что вы, не видите - уже давным-давно пора!... Нет же, уверяю вас, он ещё не созрел..."
   Ну, а я тем временем уже начинаю подниматься по совершенно пустынному эскалатору метро куда-то вверх, наружу, к свежему воздуху, к новому свету и, возможно, к новой радости. Вдруг сильная боль пронзает моё левое плечо, правой рукой я пытаюсь её остановить, что-то прожигает и правое плечо. С неприятно перекошенным лицом я невольно оборачиваюсь и смотрю далеко вниз по эскалатору. На нём вверх из чрева подземелья поднимаются какие-то две незнакомые женщины.
  
   "Интересно, что это за бабы? И какая же из их попок божественнее?" - машинально, с лёгкой ехидцей думаю я, и вдруг неожиданно, как бы в отместку за иронию, снова начинаю ощущать на себе чей-то пронизывающий насквозь нестерпимый взгляд...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Белый с-цвет мне ж сильно надоел
   Да и хрен ли в нём смотреть
   Во многом сплошной беспредел
   "Иху" и нашу блестючую медь
  
  
   Нарисуй художник, художник дорогой
   Мне попу бабы, бабы молодой
   И чтоб было это в полстены анфас
   Чтобы снять надолго нехороший сглаз
  
  
   Ведь, я же это для души хочу
   Чтоб было вечно - навсегда
   Чтобы битло`вское Hey Jude
   Орал другой, как я тогда
  
  
   Нарисуй художник, художник дорогой
   Мне попу бабы, бабы молодой
   Чтобы можно было на неё смотреть
   И заплакав горько, взять да умереть
  
  
   Чёрный с-цвет мне тоже надоел
   Да и хрен ли в нём смотреть
   Очень опасный для многих удел
   Лучше уж в баньке почаще потеть
  
  
   Нарисуй художник, художник дорогой
   Мне попу бабы, бабы молодой
   И чтоб было это в полстены анфас
   И сердце, и стрела, и взгляд волшебных глаз
  
  
   Ах, жизнь - ты жизнь
   Загадка бесконечная
   Возможно, ты - болезнь
   А может, сказка - вечная
  
  
  
  
   ВИД СПЕРЕДИ
  
   ( Здесь я чудненько фантазирую о встрече с
   прекрасной дамой, которая, как многие тысячи
   и тысячи себе подобных, наконец-то нашла
   приключение на своё одно, очень известное в
   широких слоях общественности, место )
  
   Я сегодня очень сильно тороплюсь. Вдруг я отчётливо понимаю, что оказываюсь в какой-то очереди и впереди меня, определённо, стоит какая-то дама. Сразу же после этого я начинаю чувствовать на себе чей-то огненный, испепеляющий взгляд. Взгляд, с которым мне неотвратимо придётся встретиться...
   Я умру... Ну, какие же сомнения, конечно, я умру... И вот - я умер. Всё - никаких телефонных звонков, встреч, прощаний и прощений. Каждый день - выходной, могу спать - сколько захочу, есть - вообще ничего не надо. Красота. Тишина и покой. И только одна мысль гложет, хорошо сказано - гложет, бедный Йорик, куда ж ещё беднее, гложет моё запредельное сознание: "Ну, зачем всё "Это" и всё до "Этого" было нужно?"
   И вообще - что же такое жизнь?... И только один единственный ответ напрашивается сам собою: "А хрен её знает!"
   Всё. Лучше и не скажешь. Беру эту фразу себе в эпитафию. Эх, а при жизни надо было бы сделать татуировку где-нибудь в приличном месте, возможно, даже на груди. Предположим, от одного моего соска к другому: "А хрен её знает..." И хорошо бы ещё, чтобы потом всё это волосами заросло. А дальше - я на спине, а она сверху. И длинными пальчиками как настоящая пианистка так нежно по всему переднему телу: "Что это, милый, у тебя здесь написано?"... У-у-у, как эротично...
   Да, итак, эпитафия. Как положено - мраморная плита. Но ни фамилии, ни имени, да и цифры уже почти не видны. И только вместо чёрточки между датой рождения и смерти эта вызывающе загадочная фраза: "А хрен её знает..."
   К тому же: солнце, египетские пирамиды, песок, жара, июль. А кругом - археологи... в белых халатах. И вот она, женщина из будущего, склонилась надо мною. Господи, какая же она хорошенькая, мне-то снизу это очень хорошо видно.
   И сначала маленькой кисточкой, а потом и ручкой от одного моего сосочка к другому. Туда - сюда, сюда - туда. Я на спине - она сверху. Господи, как это эротично. О-о-о, а как же она похожа на других моих женщин, мне-то снизу это очень хорошо видно. А как приятно тёплой ладошкой по холодному мрамору, если б кто знал. И мне приятно - и ей приятно. И ей приятно - и мне приятно. Туда - сюда, сюда - туда. А этот крик радости, сначала в её очаровательных глазках. Буквы, наверное, среди песка увидела. Едва успел ротик ей вовремя закрыть: "Молчи, сестра, кругом же люди... в белых халатах".
   Понравилось, что сестра, а не какая-нибудь там правнучка, тем более что не дурочка. Эх, до таких форм дожила, а до сих пор, даже до половинки шишечки, не знаешь, что все мы братья и с-е-стры, и что все наши беды от инстинктивного желания этого заколдованного кровосмешения. Кроме того, вместо вполне доступного "заглядывания" внутрь себя и около, нас ещё чаще губит патологическая тяга к поиску чего-то запредельно далёкого, сверхъестественного, каких-либо инопланетян и противоестественных человеческих ощущений.
   Но, если и есть где-нибудь эти инопланетяне, милая, зачем ты им? У них, ведь, наверняка, свои бабы есть. Правда, их попки не такие сладенькие, как твоя. Да и находятся эти попки неизвестно где, видимо, за тридевять земель. А ты здесь - рядом, уже на мне, пригнулась, разглаживаешь волосы на моей груди, татуировку читаешь. Я вижу, как шевелятся твои губки: "А...хрен...её...знает..."
   Ты очень красиво вскидываешь свою милую голову. Господи, как эротична твоя шея, грудь, улыбка. Твоя маленькая ручка всё дальше скользит по моему телу, пытаясь найти ещё какие-нибудь слова. Но тщетно. А хочешь, я угадаю, где останавливается твой взгляд снова и снова, пытаясь связать в единое целое какие-то тайные ассоциации? Хочешь? Мне не составляет это большого труда. Я же всем телом чувствую. Это же очень легко сделать...
   Да на "хрене" сосредоточены сейчас почти все твои мысли. Угадал!? То-то же! Ты хочешь понять, почему и здесь он? А почему же ему здесь не быть!? Он, ведь, везде. Там, там, и там, смотри - и там. Всюду, где только и есть эта "хренова" жизнь!
   Пойми это!... Поняла?... Тогда держи - в твоих руках эта частичка жизни, корень всего человечества. А может быть... это, просто бутон розы, который постепенно набухает и хочет распуститься? Распуститься в твоих руках. И вот ты уже чувствуешь, что какая-то сила, практически ниоткуда, из ничего, раздвигает твои ладони. А может это вовсе и не бутон розы, а стебелёк хрена?
   Помнишь - построй дом, вырасти ребёнка, посади... ну, посадил. Для начала... потом, потом я буду сажать деревья. А сейчас пусть в твоих руках растёт, увеличиваясь в размерах, набухая - хрен. Чей - то хрен, возможно... даже и мой хрен... Нет, уж лучше - пусть это будет роза, хотя бы всего лишь один бутон, единственный бутон розы.
   Дарите девушкам цветы. Дарю - вот оно, это чудо. Держи, держи. А-а-а... Бутон превратился в птичку - и она выпорхнула, улетела из твоих ладошек. А ты спрашиваешь, красавица, что это было? А что же тогда такое жизнь? Да... хрен... бы... её... знает...
   Ну, всё, хватит сидеть на холодном мраморе, а то простудишь себе чего-нибудь. Да и день, кстати, уже кончается. Вон и друзья твои, в белых халатах, зовут тебя. Прощай, мы больше с тобой никогда не увидимся. Ведь, я действительно уже умер, очень давно умер. И нечего на меня так глядеть. Сейчас я прикоснусь пальчиком к твоим губам - и ты всё радостно поймешь... И сразу же забудешь... Договорились... Ну - иди, не оборачивайся. Всего тебе хорошего.
   Да... А вдруг она забеременеет?...
   А хрен... её... знает...
  
  
  
  
  
  
   Красная береточка
   Чёрные колготочки
   Вы как дурь наркотика
   И как глупость водочки
  
  
   Всё это за гранью
   Лезвия ножа
   Обратилась тварью
   Райская душа
  
  
   Девочка - кокеточка
   Красная береточка
   Шейка лебединая
   Песня соловьиная
  
  
   Дай любви напиться
   Чтоб не удушиться
   Жизнь такая сложная
   Стерва невозможная
  
  
   Красная береточка
   Попочка - конфеточка
   Ты меня не обижай
   Побыстрее пробуждай
  
  
   Разбуди во мне самца
   Зверя, гада, подлеца
   Чтобы я скорее смог
   Не простит за это Бог
  
  
   Красная береточка
   Чёрные колготочки
   Вы как кайф наркотика
   И как сладость водочки
  
  
   Всё это за гранью
   Лезвия ножа
   Обратилась тварью
   Райская душа
  
   ВИД СБОКУ
  
   ( Тут я славненько фантазирую по мотивам
   старинной сказки о Царевне-лягушке )
  
   Я умру... Ну, какие же сомнения, конечно, я умру, пойми это!... Поняла?... Тогда вот - в твоих руках эта частичка жизни, корень всего человечества. Его начало а, может быть, и конец. Конец любой сказки, в том числе и этой:
"Иван-Царевич вошёл в палаты белокаменные. Выбежала к нему Василиса Прекрасная, поцеловала его в сахарные уста... и стали они жить долго и счастливо до глубокой старости".
   Всё - это, конец! Хотя, на самом деле, разве ж это конец?! Вот я, действительно - Конец! У Иван-Царевича Конец. Праздник, который всегда с ним. Вытащит он меня, бывалочи, наружу, на свежий воздух, взглянет мне прямо в глаза и скажет так нежно-нежно: "Везёт же дуракам..."
   А какой же он дурак? Дурак-то: это - я. Ведь у него ж почти, что в любой деревне по бабе есть. А самая главная его "лямур" - за тридевять земель, в тридесятом царстве. И зовут её не по-нашему: "Баба-Яга". А царевич, её, когда к ней в гости приезжает по-нашему "Машкой" зовёт, то есть по-ихнему: "Мэри". Да ещё и добавляет ласково: "Поппинс ты мой".
   Ну, догадались, почему - я дурак несчастный. Ох, и несчастный, ох, несчастный. Поппинс-то у этой Машки, тъфу - у Яги, о-го-го! Такой поппинс... закачаешься. А ещё этот Ванька-то, царевич хренов, как гаркнет во весь лес:
   "Становись, Баба-Яга, ко мне задом, а к лесу передом". Ему-то что, только орать, а работать - мне. Ну, поупираюсь я ручонками - так это ж для этой Мэри самое удовольствие. А сзади на меня царевич напирает, силища о-хо-хо, самец одним словом, да и другим тоже.
   Поняли, теперь, почему я такой несчастный. Ох, и несчастный, ох, несчастный. Ведь, потому мы и пьём, рядовые труженики лесов и постелей. За ночную смену так накувыркаешься, что потом тяпнешь стакан водки с Иван-царевичевым папенькой, да давай с ним слюни за жизнь распускать. Его ж, ведь тоже понять можно. Старенький уже, внучаток понянчить хочется.
   А где ж им взяться-то? Два старших самца, тьфу, п-е-рдон, сына, работают сутками, в фермерство ударились... головками - овцы там, козы. Про младшенького я уже подробно рассказал. А жизнь-то не бесконечна. Вот и поставил однажды отец жёсткое условие о женитьбе: "Возьмите, сынки,
   по стреле, выходите в чисто поле и стреляйте. Куда стрелы упадут, там и судьба ваша".
   Но, строго говоря, царь-то был не только старенький, но и довольно странненький. До таких лет дожил - а всё в сказки верит... Ведь до ближайшего же жилья о-го-го. Коттедж ему, по его же приказанию, в глухомани отгрохали. Кругом одни леса, да болота. Вот все стрелы-то к лягушкам и попали.
   Старшенькие, что фермеры, рады. Им в удовольствие сменить, так сказать, ориентацию с коз на лягушек. Похихикивают только - нам, говорят, всё равно - лишь бы шевелилось немного и не орало при этом на всю округу. Да и царевич мой тоже почти смирился со своей участью. Начал уж и меня настраивать. Глянь, мол, какие ляжки, сказка прямо. Но я, поверьте, не могу - совсем, ведь, противно мне. Ну, раз - "не могу", ну, два - "не могу". Смотрю, царевич неудовольствие начал высказывать. Совсем уж, гад, стал покушаться против моего исторического предназначения. Ни хрена себе, думаю, сказочка. Из полымя, так сказать, в пламя, а точнее - из одного полымя в другое.
   Вижу я тут всё своё бессилие и обращаюсь, как на крайний случай к одному знакомому детскому педиатру, который долго работает психиатром под фамилией - Бессмертный. Так, мол, и так, жить тошно становится: хоть секир - головка делай. Выручай, говорю, бери, мол, что хочешь - я за ценой не постою, только помоги.
   Взял он меня, Кощей противный, за плечи обнял, дружески так похлопал по спине, я не успел увернуться от его сильного мужского поцелуя. И сказал он, мне тогда, растрогавшись почти до слез неизвестно отчего, что, мол, человек я хороший, а хорошим людям всегда помогать надо. И поведал главное: что все беды мои из-за моего же яйца, что надо так сильно трахнуть чем-нибудь по этому яйцу, чтобы "там" всё перевернулось и встало-таки на своё историческое место.
   А я ему и говорю, что, мол, яиц хоть только всего и два, но по какому точно стучать-то надо: по правому или по левому? А он мне отвечает,
   что яиц не всего только два - а целый космос, целых два, но по какому конкретно бить, современная наука на данный момент, увы, подсказать точно не может. Всё, говорит, в руках Господа Бога: либо отгадаешь, либо ещё больше с разбитыми яйцами остаток жизни мучиться будешь.
   Задумался я, в одной руке кирпич держу, другой уже яйца перебираю - благо они рядом, буквально подо мною. Так правый или левый, левый или правый. А если сразу два, как бы совсем худо не было. Прямо какая-то "дву-я-ичная" система счисления получается. Так, сам того не подозревая, я чуть было не сделал революционный прорыв в ЭВМ, за много лет до этого прорыва. Ну, да, хрен с ним, с прорывом, с железом этим пластмассовым.
   А как быть, когда перед тобой живые яйца, воистину: бить или не бить, вот в чём действительно вопрос? А главное - куда бить? По правому или по левому? Закрыл я глаза, помолился усердно, будь - что будет. Размахнулся - и хрясть что есть силы.
   Чувствую, как кто-то кожу сбросил и обернулся Василисой Премудрой, да такою красавицей, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке описать. Очень боялся поначалу глаза по-настоящему открыть - вдруг все эти выкрутасы сделала не лягушка, а сам Иван-Царевич. Ведь, сказка сказкою, а жизнь-то есть жизнь. Но, слава Богу, всё обошлось.
   И наступил конец. У этой сказки... и у меня конец: "Иван-царевич вошёл в палаты белокаменные. Выбежала к нему Василиса Премудрая, поцеловал он её в сахарные уста... и стали они жить долго и счастливо до глубокой старости".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Где ж ты, первая любовь
   И вторая тоже
   Хоть разбей всю морду в кровь
   Счастью не поможет
  
   Хочешь - я признаюсь
   Как мой путь далёк
   Как порой я маюсь
   Если одинок
  
   Эх, судьба моя, судьба
   Золотые яйца
   То "запазуха" Христа
   То прищемит пальцы
  
   Ну, зачем родился я
   В маменьке когда-то
   Как блевотина моя
   Потускневше злато
  
   Без любви единственной
   Иль ещё какой
   Нет дороги истинной
   Нет души родной
  
   Эх, судьба моя, судьба
   Золотые яйца
   То "запазуха" Христа
   То прищемит пальцы
  
   А что ждёт меня потом
   Как же здесь не догадаться
   Чем всегда вонять дерьмом
   Может кровью отхаркаться
  
   Эх, судьба моя, судьба
   Золото на пальце
   То "запазуха" Христа
   То ударит в яйца
   ВИД СЗАДИ
  

( Здесь я чудненько фантазирую о нелёгкой

судьбе простого человека, который однажды

вдруг увидел в обыденном что-то необычное )

   Надо - так надо... Я не очень сильно тороплюсь. Сегодня выходной. Раннее утро. Сижу на унитазе, кряхчу и философствую. Сейчас, сейчас появится эта частичка жизни, отросток всего человечества, его начало и конец...
   И тут я чувствую, что какая-то сила, практически ниоткуда, из ничего, постепенно набухает, раздвигает мои внутренности и вот-вот хочет вырваться наружу.
   Вдруг я неприятно ощущаю удар по яйцам, словно по ним какой-то мудак трахает обыкновенным кирпичом. Да с такой силой зараза, что "там" как будто всё переворачивается и становится на своё истерическое место. Сразу же после этого словно блевотину изнутри что-то сильно подпирает к жопе. Я уже не могу ничего с собою поделать, меня как бы прорывает, выворачивая собственные внутренности наизнанку. Своеобразный запах наполняет всю туалетную комнату. Я приподнимаюсь, моментально перевожу вниз свой взгляд и столбенею, начисто забыв про неимоверную боль. Ведь впереди меня практически на расстоянии вытянутой руки в унитазе лежит кучка Обыкновенного, Настоящего, Человеческого дерьма. Бедный Йорик, куда ж ещё беднее...
   Я не верю своим глазам, поближе наклоняюсь, тычу пальцем, принюхиваюсь. Да, действительно, это настоящее Чудо, настоящее говно. Ну, а я, стало быть, я - гений. Я - первый человек на этой Земле, который посрал не чем-нибудь, а обыкновенным говном.
   Говном, которое превратится в дальнейшем в нормальное, а не какое-нибудь синтезированное искусственно химическое удобрение. Потом это удобрение можно будет внести в почву, чтобы она обогатилась недостающими микроэлементами и дала наконец-то урожай экологически абсолютно чистого хлеба, поедая который, человечество перестанет жрать всякую дрянь в неимоверных количествах и сохранит свой столь быстро исчезающий генофонд. Ура - я спаситель всего разумно живого на Земле. Я - гений. Я - само Чудо.
   Ура! Завтра же все газеты, все теле - и радиопередачи наперебой будут кричать об этом. Я моментально стану знаменит во всех странах мира. Меня будут встречать на улицах так же, как, скажем, Юрия Гагарина. Я отчётливо вижу, как толпы ликующих людей машут цветами, флажками и руками, приветствуют праздничный кортеж сопровождающих меня автомашин. А я в центре, в открытом шикарном лимузине, улыбаюсь, гордый за себя и за свою великую Родину, воспитавшую настоящего героя, сына человечества.
   Я абсолютно ни в чём не стану нуждаться, я буду владеть множеством акций крупнейших компаний мира, у меня будет море денег. Я буду жрать лучшие продукты со всего света. У меня будет океан женщин, и каждая из них будет считать время, проведённое со мной как самое счастливейшее в жизни. У меня...
   Вдруг я отчётливо слышу стук в дверь, конечно же, это жена, опять она меня торопит. Сейчас, сейчас я, милая, покажу тебе что-то, и ты поймёшь, ты поймёшь - с кем ты жила все эти годы.
   Я аккуратно беру в руки говно, отворяю дверь. И очень важно и загадочно выхожу из туалета. Жена, видя всё это, испуганно замолкает и, как мне кажется, жадно смотрит прямо в мои ладони. Я их медленно раздвигаю... и держи, держи. А-а-а... Говно превратилось в птичку, и она выпорхнула, улетела наружу...
   СЗАДИ ВИД

( Тут я славненько фантазирую о нелёгкой

судьбе простого человека, который однажды

вдруг увидел в необычном что-то обыденное )

  
   Я очень важно и загадочно выхожу из туалета. Жена, видя всё это, испуганно замолкает. И, как мне кажется, жадно смотрит прямо в мои ладони. Я их медленно раздвигаю... и держи, держи... А-а-а. На пол падают, рассыпаясь в разные стороны, орешки, орешки в шоколаде. Я не верю своим глазам, поближе наклоняюсь, тычу их пальцем, принюхиваюсь и, наконец, преодолевая некоторое отвращение и стеснение перед женой, пробую их на вкус. Да, действительно, это настоящее Чудо, настоящий шоколад. Ну, а я, стало быть, я - гений. Я первый человек на этой Земле, который посрал не чем-нибудь, а обыкновенной, настоящей конфетой. Хотя нет, не обыкновенной, а шоколадной, а если ещё точнее: орехово-шоколадной конфетой.
   А это прямой путь к спасению человечества от голода. Мечта многих и многих поколений. Ура! Завтра же все газеты, теле - и радиопередачи наперебой будут кричать об этом. Я моментально стану знаменит во всех странах мира. Меня будут встречать на улицах так же, как, скажем, Юрия Гагарина. Я отчётливо вижу, как толпы ликующих людей машут цветами, флажками и руками, приветствуют праздничный кортеж сопровождающих меня автомашин. А я в центре, в открытом шикарном лимузине, улыбаюсь, гордый за себя и за свою великую Родину, воспитавшую настоящего героя, сына человечества.
   Я абсолютно ни в чём не стану нуждаться, я буду владеть множеством акций крупнейших компаний мира, у меня будет море денег. Я буду жрать лучшие продукты со всего света. У меня будет океан женщин, и каждая из них будет считать время, проведённое со мной, как самое счастливейшее в жизни. У меня...
   Жена, видя всё это, испуганно начинает плакать. Наверное, она, наконец-то, сама понимает с кем жила все эти годы. Потому что я - спаситель всего разумно живого на Земле. Я - гений. Я - само Чудо. Я - первый человек на этой Земле, который...
   Вдруг я слышу звонок в дверь. Делая знаки жене вытереть слезы, я неторопливо иду открывать. Это пришла взволнованная подруга жены. "Как? Разве вы ничего не знаете?" - спрашивает она сходу. - "Включайте быстрее телевизор, сейчас должно быть очередное правительственное сообщение!"
   Жена сразу выполняет её просьбу. На экране появляется наш президент. Его неподдельно суровый вид как обычно внушает доверие и уважение. Его голос немного дрожит, но взгляд остаётся прямым и честным, хотя читает он "по бумажке". Мы немного опаздываем включить телевизор, поэтому слышим только окончание выступления: "Дорогие, россияне! Конечно же, это большая беда. Беда, пришедшая оттуда, откуда мы её и не ждали - из космоса. Беда, которая казалась вначале, по крайней мере, для меня огромной радостью. Но не будем отчаиваться, да хранит всех нас Господь Бог! Он с нами! Он нам поможет, победа будет за нами!"
   После этого на экране телевизора появляется изображение кремля в виде постоянной заставки и звучит какая-то симфоническая музыка. Наша гостья, поймав мои с женой недоуменные взгляды, опять начинает вопрошать:
   "Как? Разве вы ничего не знаете? Да чем же вы тут всё утро-то занимаетесь? Ведь, человечество действительно стоит на пороге полного вымирания. Сегодня ночью около Земли пролетела какая-то комета и так сильно облучила всех людей, что у них полностью нарушился цикл естественных отправлений. Все люди неожиданно начали ходить по "большому" настоящим золотом самой высокой пробы. Сама проверяла. А вы? Что вы молчите-то? А-а?..."
   Вдруг в раскрытую форточку влетает синичка и начинает исступлённо биться о стекло, пытаясь вырваться наружу. Жена говорит, что это очень дурная примета и пытается её поймать. Но я оказываюсь проворнее. И вот птичка - уже в моих ладонях. Я их подношу к форточке и медленно раздвигаю... А-а-а. Держи, держи. Синичка выпорхнула и улетела, наружу... оставив немного помёта в моих ладошках...
  
  
  
   Я хочу тебя снова и снова
   Осыпать поцелуями роз
   Ожидать нашей страсти озноба
   Как метель ждёт седой Дед Мороз
  
  
   Не нужен мне берег турецкий
   Не нужен мне лядский Париж
   Мне нужен лишь дух молодецкий
   Когда предо мной ты лежишь
  
  
   Лежишь ты совсем обнажённая
   Забыв о дневной суете
   Ты звёздочка мною зажжённая
   В душевной людской нищете
  
  
   Не нужен мне берег турецкий
   Не нужен мне лядский Париж
   Мне нужен лишь дух молодецкий
   Когда предо мной ты лежишь
  
  
   Моя ты родная частичка
   Какой-то зеркальный осколок
   Ты как пурпурная гвоздичка
   Среди синюшных татуировок
  
  
   Не нужен мне берег турецкий
   Не нужен мне лядский Париж
   Мне нужен лишь дух молодецкий
   Когда предо мной ты лежишь
  
  
   Как хорошо, что ты есть
   И молюсь, что ты будешь
   Звёзд на небе не счесть
   Если ты меня любишь
   ВИД С ДРУГОГО БОКУ
  
   ( Здесь я просто чудненько и славненько фантазирую...)
  
   "О женской жопе - думаю я сейчас!" - прокричал я благим матом во весь свой голос. Рядом стоящие почти вплотную люди шарахнулись, ещё больше сжались, расступились, пропуская меня на эскалатор метро. Я не стал противиться возможности побыстрее выбраться из подземки и проворно вскочил на ступеньку поднимающегося вверх транспортёра.
   Мой взгляд автоматически остановился на соседке, которая ехала впереди, практически на расстоянии вытянутой руки. Она была в коротенькой юбочке, её ноги были столь притягательно красивы, что я в какие-то мгновения еле себя сдерживал, чтобы не прикоснуться к ним. Ещё более привлекательно выглядело то место, откуда они росли. "А откуда же они действительно растут?" - задумался я. - "А почему оттуда? А может их начало ещё выше? А может?... Во-о-о, блин, электроны-протоны, нейтрино-нейтроны..."
   С этими светлыми мыслями я не заметил, как эскалатор кончился и я нечаянно, но, как мне тогда показалось - очень кстати, наскочил сзади на эту привлекательную именно во всех отношениях соседку. Наверное, это посланный свыше мне повод познакомиться. "Девушка!..." - начал, было, я. И, когда она обернулась, продолжил как бы по инерции, замолкая и столбенея: "А как Вас зо...вут?" Окончание фразы я практически проглотил, едва не подавившись, потому что на меня внимательно смотрела... очаровательная женская задница...
   Вдруг я неприятно ощутил удар по яйцам, словно по ним какой-то мудак трахнул обыкновенным кирпичом. Да с такой силой, зараза, что "там" как будто всё перевернулось и встало-таки на своё истерическое место. Мир моментально преобразился, я, словно перешёл в другое измерение, все окружающие, кроме этой странной девушки, куда-то мгновенно исчезли. Я вошёл в какое-то иное информационное поле, в поле, в котором совершенно не нужны слова в нашем обыденном понимании - и без них всё стало понятно, ясно, а главное легко, комфортно и благолепно.
   Объяснить происходящее со мной в тот момент, пользуясь общепринятыми человеческими категориями совершенно невозможно. Но я всё же попытаюсь. Итак, я увидел, а лучше сказать почувствовал сразу Всё, абсолютно Всё, боль и радость каждого человека, рождение и смерть каждого человека, оргазм и огорчение каждого человека, прошлое, настоящее и будущее каждого человека, каждого явления, каждой пылинки и букашки, какие-то раскопки около египетских пирамид, мраморную плиту на собственной могиле, полёт Юрия Гагарина в космос, ликующие толпы людей, приветствующих праздничный кортеж сопровождающих его автомашин. А он в центре, в отрытом шикарном лимузине, улыбается, гордый за себя и за свою великую Родину, воспитавшую настоящего героя, сына человечества...
   Вот примерно такой винегрет мыслей, вывалился откуда-то сверху на мою бедную голову и стал буквально растекаться по всей физиономии, видел бы меня в этот момент какой-нибудь Диоген, вряд ли бы тогда он взял меня покататься в своей бочке.
   Далее, немного очнувшись, я как бы спросил эту странную девушку, почему у неё такой необычный вид, почему у неё вместо головы находится задница? А она только загадочно улыбнулась. Гораздо загадочнее, чем знаменитая Мона Лиза, подумалось мне. И тоже улыбнулся, потому что и без этого дурацкого вопроса всё давным-давно понял. Мне стало легко, комфортно и благостно. Ведь, я же мечтал о женской жопе и вот... мечта моя сбылась! Она рядом, передо мною: такая чистая, большая, светлая и радостная. Созревшая, как молодое вино, отпузырилась, отбурлилась, приготовилась к первому употреблению...
   Мы от души расхохотались, восхитившись ходом наших совместных мыслей. У меня даже заболел из-за этого живот и появился нервный, похожий на чахоточный, кашель. Я невольно пригнулся, руками попытался сдержать этот противный кашель. И вдруг понял, что очутился около какого-то огромного зеркала.
   Сразу же после этого я почувствовал на себе чей-то огненный, испепеляющий взгляд. Взгляд, с которым мне неотвратимо придётся встретиться, выдержать который, соврав хоть в чём-то, невозможно. Пусть я ослепну, сгорю, но я должен поднять глаза и посмотреть в это зеркало.
   "Не бойся, ты же со мной, милый..." - вдруг я услышал голос таинственной незнакомки, которая подошла сзади и ласково положила свою маленькую ручку мне на плечо. - "Ты, кажется, хотел со мною познакомиться. Меня зовут Мэри Поппинс". "А меня..." - начал, было, я и вдруг увидел своё изображение в зеркале. Мне захотелось сильно закричать. Но моя подруга успела вовремя закрыть мне рот: "Молчи, кругом же люди... в белых халатах".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Ты только между ног ему не бей
   Он всё равно в любви плебей
   А о ней при девочках молчи
   Она как розовый фонарь в ночи
  
   И встреча их, и их разлука может
   Была им послана с небес
   А если что-то совесть гложет
   То просто карты спутал бес
  
   Глоток воды холодненькой
   А может даже два
   Не будь такой голодненькой
   Скажи ему скорей же - да
  
   Поцелуй её Сашок
   Поцелуй на посошок
   Поцелуй её в букет
   Что рождает жизни свет
  
   Смерти нет, пока ты любишь
   И пока чего-то ждёшь
   Ничего ты не забудешь
   Вечный рай приобретёшь
  
   Нам жизнь другого не понять
   Своя рубашка к телу ближе
   Но если хочешь страсть унять
   Спустись с небес как можно ниже
  
   Глоток воды холодненькой
   А может даже два
   Желанной и молоденькой
   Ему ты станешь навсегда
  
   Поцелуй её Сашок
   Поцелуй на посошок
   Поцелуй её в букет
   Из небесных снов привет
  
   ВИД СВЕРХУ
  
   ( Я и дальше продолжаю сочинять и фантазировать...)
  
   А что же такое смерть? А хрен её знает... Вот умру, тогда... Ну, зачем эта ирония, конечно же, я умру... И вот - я умер. Всё - никаких телефонных звонков, встреч, прощаний и прощений. Каждый день - выходной, могу спать - сколько захочу, есть вообще ничего не надо. Жизнь полностью и счастливо удалась. Красота. Тишина и покой.
   Но это будет потом, а сейчас мне нужно перетерпеть эти последние, маленькие формальности, эти шикарные, всеобщие похороны. Пришли все, кто когда-либо меня знал, с кем я когда-либо встречался, пил, жил и улыбался. Тысячи и тысячи людей заполонили проезжую часть, молча идут за артиллерийским лафетом, на котором лежу я, гордый за себя и за свою великую Родину, воспитавшую настоящего героя, сына человечества.
   Ведь это я, достаточно простой, особенно в нынешнем - лежачем положении, человек, выиграл конкурс одной известной фирмы. Ведь только мне попалась та единственная на всём белом свете, заветная крышечка от бутылки этой фирмы с черепом и двумя перекрещивающимися мослами. А значит, мой череп признан - лучшим черепом прошедшего тысячелетия. Значит, именно его будут выставлять на всеобщее обозрение известнейшие музеи мира, наравне со всеми другими величайшими шедеврами человечества. Значит, именно его будут пытаться украсть хитрейшие воры и прохиндеи этого света - но тщетно, мой череп будет охраняться умнейшими детективами и сильнейшими охранными системами.
   И только самым избраннейшим из избранных будет даваться счастье раз или два в год, открыв бронированный прозрачный саркофаг, подержать недолго в руках мой череп, сладостно подумать о бренности бытия и со словами: "Бедный Шурик... Ай, да сукин сын!!!" - положить его обратно.
  
   А какой же я бедный? После того, как я открыл ту заветную пробку, благодаря хитростям рекламы и другим "штучкам", я стал владеть множеством акций крупнейших компаний мира, у меня появилось море денег. Я стал жрать лучшие продукты со всего света. У меня оказался океан женщин, и каждая из них стала считать время, проведённое со мной как самое счастливейшее в жизни.
   А какой же я тогда сукин? Просто мир для меня после всего этого полностью преобразился, я, словно перешёл в другое измерение. Кайф от жизни поначалу так сильно подпёр к моему горлу, будто я катился на американских горках всё время куда-то только вниз и вниз. Да и денег у меня становилось с каждым днём всё больше и больше. Мне уже не хватало собственной фантазии, чтобы изощриться потратить куда-нибудь ещё хотя бы миллионную их часть, заработанную за один день тысячами и тысячами моими энергичными менеджерами по всему свету.
   А зачем мне, к слову сказать, вообще стали нужны собственные фантазии? Я купил для этих целей университет, кажется МГУ. И первое, что сделал этот мозговой центр, так это ответил на один важный вопрос - почему мне нужно было путешествовать? Да незачем. Я закупал целый ландшафт, и его перетаскивали к моему окну. Захотел я как-то Эверест, купил, привезли - поставили. Так себе... Не лучше и не хуже всего остального. Понадобилась Джомолунгма - привезли, посмотрел - оказалось то же самое, но всё равно купил, чтоб другим тошно было, и чтобы в следующий раз, возможно, не отвлекали бы аналогичными безделушками.
   А зачем мне, к слову сказать, вообще нужно было жевать? Западло. Я и не жевал, специально отобранные красавицы из рекламы зубных паст и щёток делали это для меня. Нужен был оргазм - пожалуйста, хоть 24 часа в сутки - единственная в мире, самая дорогущая компьютерная система, подключённая особым образом к моему мозгу, делала его для меня.
   А зачем мне, к слову сказать, вообще нужно было испражняться так, как это делают все остальные? Западло. Не царское это дело - с такими деньжищами-то... Заработал сам - дай заработать другим, подумал я как-то однажды и чисто для развлекаловки и куража учредил премию в 1 000 000 долларов для тех, кто будет находить и, конечно же, по-настоящему съедать, мои "отходы" в шоколадных конфетах, благо все кондитерские фабрики на Земле стали принадлежать только мне одному. Потом, правда, мне эта затея наскучила, и я перестал платить счастливчикам, хотя дерьмо своё в конфеты периодически "всовывать" не прекращал после этого никогда...
   Постепенно время моей жизни стало тянуться очень и очень медленно, а порой останавливалось совсем. Я не знал, чем себя ещё занять. Чего не захочу - пожалуйста. Только, только о чём-то подумаю, а лучшие в мире психоаналитики уже сразу же знают об этом - вот оно, получайте - ссс, Ваше Превосходительное Сиятельство - ссс!
   Грань между желанием и результатом у меня стёрлась окончательно. Я вообще перестал чувствовать желания, я забыл, как и отчего они возникают. У меня совершенно не стало абсолютно никаких проблем, я забыл, как и отчего они возникают. Мне уже даже стала абсолютно не нужна... Как это... Ну, очень важная для людей... А-А-А... Забыл... Вроде бы, на "л" что ль начинается... м-м-м... ну, да - хрен с ней... перебьюсь как-нибудь... и без неё... тем более она... пожалуй... точно - точно, ведь на "ж", кажется, начинается !!!... Хотя... нет... забыл... точно забыл...
   Поэтому, чтобы уж совсем не сойти с ума, я купил себе ещё один университет, кажется Гарвардский, который должен был создавать проблемы, а МГУ я запланировал переключить на решение этих проблем. Мне захотелось со стороны наблюдать за борьбой этих гигантов человеческой мысли, тем более меня бы немного успокаивало то, что хоть какая-то часть моих денег
   наконец-то будет заметно расходоваться.
   И первое, что сделали эти два мощнейших мозговых центра, так это нашли для меня одного известнейшего профессора по фамилии - Бессмертный. Взял он меня, за плечи обнял, дружески так похлопал по спине, я не успел увернуться от его сильного мужского поцелуя. И сказал он мне тогда, что, мол, человек я хороший, а хорошим людям всегда помогать надо. И поведал главное: что все беды мои находятся между моих ног, что надо "туда" так сильно чем-нибудь трахнуть, чтобы "там" всё перевернулось и встало на своё место.
   Я так и сделал. РР-а-а-з!!! И наступил конец. Очень счастливый конец. Красота. Тишина и покой. Теперь мой череп - лучший череп второго тысячелетия с рождества Христова, находится сейчас под бронированным стеклом и его в данный момент рассматривает одна очень привлекательная особа в соблазнительной юбочке. Пригнулась, надпись на постаменте читает, я вижу, как шевелятся её губки, как поднимаются и опускаются два молодых, упругих холмика, разделённых очаровательной ложбинкой. Вдруг она что-то роняет, быстро поворачивается от меня и нагибается до самого пола. И в этот момент я отчётливо вижу, что у неё совершенно нет трусиков.
   Еле уловимые, почти забытые ассоциации, едва прорываясь сквозь многометровую толщу времени, вызывают лёгкую испарину на моём черепе. Я судорожно начинаю вспоминать о чём-то хорошем, что находится хоть и где-то рядом, но всё равно в каком-то другом измерении. Напряжение во мне растёт неимоверно, голова готовится вот-вот взорваться, словно вселенная на миллиарды маленьких звёздочек.
   Вдруг ко мне подходит профессор Бессмертный и кладёт свои холодные руки на мой вспотевший череп.
   "А, всё-таки, что же тогда такое жизнь?" - спрашиваю его я.
   "А хрен её знает..." - отвечает он мне.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   За рассветом - рассвет
   За зимою - зима
   Не гаси в душе` свет
   Ведь, кругом только тьма
  
   Снег кружится и падает
   На ладони тебе
   Ничего уж не радует
   В моей грешной судьбе
  
   Просто ты - гололедица
   Ну, а я - гололёд
   Нам с тобою не встретиться
   Знаю я наперёд
  
   Осень где-то поблизости
   Собирает плоды
   Глубину нашей близости
   Не покажешь вновь ты
  
   Не споёшь на прощанье
   Мне хотя бы разок
   И к чему обещанья
   Тот хранить образок
  
   Просто ты - гололедица
   Ну, а я - гололёд
   Нам с тобою не встретиться
   Знаю я наперёд
  
   Не жалеть о прошедшем
   Научился же я
   И не быть сумасшедшим
   Вот в чём доля моя
  
   Расставанье не долгое
   Словно грусти глоток
   Ты как вьюга холодная
   Потеряла платок
  
   Просто ты - гололедица
   Ну, а я - гололёд
   Нам с тобою не встретиться
   Знаю я наперёд
   ЗАДНИЙ ВИД
  
   < За всё надо платить .... А кому?... >
  
   И нашли для меня одного известнейшего профессора по фамилии Бессмертный. Взял он меня, за плечи обнял, дружески так похлопал по спине и поведал главное: что все беды мои находятся между моих ног, что надо "туда" так сильно чем-нибудь трахнуть, чтобы "там" всё перевернулось и встало на своё место. Я так и сделал. Взял кирпич, закрыл глаза, помолился усердно, будь - что будет. Размахнулся - и хрясть, что есть силы.
   Мир мгновенно преобразился, я, словно перешёл в другое измерение, все окружающие вдруг быстро куда-то исчезли. Я вошёл в какое-то иное информационное поле, в поле, в котором совершенно не нужны слова в нашем обыденном понимании - и без них всё стало понятно, ясно, а главное легко, комфортно и благолепно.
   До меня неожиданно дошло, что живу я абсолютно не так, что для счастья мне не нужно владеть акциями крупнейших компаний мира, что для душевного равновесия мне не надо океана денег и женщин, что для сохранения здорового желудка и прочих важных органов мне совершенно не обязательно жрать лучшие продукты со всего света. А чтобы стать полностью свободным человеком, мне лишь достаточно, во что бы то ни стало, максимально приблизиться к своей сущности, заложенной во мне матерью-природой. Осталась только малость: догадаться - в чём же заключается эта почти едва уловимая сущность и хотя бы попытаться начать движение к ней...
   "Быстро раздевайся! Догола..." - вдруг я услышал чей-то приказ. Мне показалось, что это был голос профессора Бессмертного, я покорно сбросил всю свою одежду в вовремя подвернувшийся рядом какой-то ящик, очень похожий на обыкновенную дорожную сумку. Стоящие в вагоне метро почти вплотную люди шарахнулись, ещё больше сжались, расступились, пропуская меня к выходу.
   И я, уже полностью голый, спокойно прошёл на перрон. Холодный мрамор пола приятно остужал мои ступни. Я не замечал ехидные взгляды прохожих, потому что был абсолютно один, один-одинёшенек на всей Земле, на всём белом свете. Вдруг я понял, что для полного счастья мне не хватает полёта. Меня осенило, я внезапно почувствовал, что самостоятельно смогу взлететь. Я ощутил какую-то внутреннюю силу, до сего неведомую мне, которая поднимет меня ввысь, потому что я так хочу.
   И я побежал, побежал прочь от этого подземелья, от этого замкнутого пространства, от этого удушливого, спёртого воздуха. Я очень сильно захотел вырваться наружу, к солнцу, к свету, поэтому быстро проскочил эскалатор, вестибюль метро, двери - и оказался на улице.
   Холодный, морозный, светлый и чистый воздух совершенно не смутил меня. На мгновение, остановившись, чтобы вздохнуть полной грудью и как бы сориентироваться по солнцу, которое долгожданно осветило город по прошествии нескольких пасмурных дней, я интуитивно побежал по аллее строго в направлении на север.
   Я бежал, предвкушая, что вот-вот оторвусь от Земли, вот-вот полечу, вот-вот стану абсолютно свободным. Трудно сказать, сколько я так бежал, потому что совсем потерял время, оно для меня исчезло, практически остановилось.
   Но вот, наконец, я просто сильно захотел есть. Чего-нибудь, хотя бы маленький кусочек, хотя бы один единственный, последний кусочек чего-нибудь. Съесть и взлететь, забыв про досадные мелочи окружающей, обыденно-нынешней жизни.
   Тут я очень кстати подбежал к какому-то уличному рынку. Первый прилавок оказался с вяленой рыбой, моя память зафиксировала надпись на ценнике: "Вобла". Продавщица не успела ахнуть, как я схватил одну рыбку, в мгновение ока буквально разодрал её и побежал дальше. "Вобла, вобла, вобла..." - стучало у меня в мозгу. - "Вобла... во-бла, во-бля! Во-Бля! Да что же здесь есть-то, одни солёные костяшки... Бля..."
   "Сосиски в тесте, сосиски в тесте, сосиски, со...си...ски !!!" - призыв очередной торговки остановил меня. "Со-си...ски... со-си, соси... - да не хочу я сосать, дай мне откусить!" - прокричал я благим матом во весь свой голос.
   Вдруг какие-то молодые ребята в камуфляжной форме сбили меня вниз и стали колотить ногами. Я попытался сопротивляться, хватая то одного, то другого за кованые, крепкие полусапожки, но это их только ещё больше злило. Я стал получать неимоверное количество сильнейших ударов и, теряя сознание, сначала кричал, потом слабее и слабее, отхаркиваясь кровью, шептал, наверное, уже только себе и ещё кому-то: "Зачем, зачем, я, ведь, такой же, как вы, такой же, я тоже хочу летать, летать, летать....хочу...."
   Ковш экскаватора распрямился, вываливая на землю останки заброшенной могилки. Мой череп ненадолго оказался наверху кучи, потом, видимо, от вибрации работающей техники, скатился вниз в заросли репейника и крапивы. В обеденный перерыв, когда люди приостановили свою копательную деятельность, мимо пробегал бездомный дворняжный пёсик и, задрав кверху ножку, пописал на него.
   Потом ко мне подошёл профессор Бессмертный и положил свои холодные руки на мой мокрый череп. Только я захотел его спросить, а он уже быстро опередил меня своим ответом: "Не твоего это ума дело, сынок!..."
   И многозначительно ухмыльнулся...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Надоело мне в стране родной
   И я хочу порой отсюда
   Пусть здесь стало пахнуть колбасой
   Но это как плевок верблюда
  
  
   Только ты - с ОТЪЕЗДОМ тормоз
   Когда рядом без всего
   Только ты - дорога в космос
   Из желанья моего
  
  
   Раздвинь ножки, раздвинь ножки
   Милый мой Малыш
   Пусть поплачут мандавошки
   Не поеду я в Париж
  
  
   Не поеду я в Париж
   Да и в Лондон тоже
   Что ж ты милая грустишь
   Ну, такая я вот рожа
  
  
   Надоело мне на свете этом
   И я хочу порой отсюда
   Пусть я стал большим поэтом
   Но это лишь плевок верблюда
  
  
   Только ты - с УХОДОМ тормоз
   Когда рядом без всего
   Только ты - дорога в космос
   Из желанья моего
  
  
   Раздвинь ножки, раздвинь ножки
   Милый мой Малыш
   Вы не плачьте мандавошки
   Не поеду я в Париж
  
  
   Не поеду я в Париж
   Да и в Лондон тоже
   Может, правду говоришь
   Что нет краше моей рожи
   НИЖНИЙ ВИД
  
   "О женской жопе - думаю я сейчас!" - прокричал я благим матом во весь свой голос. Рядом стоящие почти вплотную люди шарахнулись, расступились, пропуская меня вперёд - на середину спонтанно образованного пространственного круга.
   "Быстро раздевайся! Догола..." - вдруг я услышал чей-то приказ. Мне показалось, что это был голос профессора Бессмертного, я покорно сбросил всю свою одежду и тут же понял, что в вагоне метро едут только одни женщины. После того, как я разделся, они все без исключения, словно по команде, повернулись от меня и нагнулись до самого пола, будто что-то уронили. И в этот момент я отчётливо увидел, что у них совершенно нет трусиков.
   Потом я вспомнил интонацию голоса этого Кощея волосатого, она была многозначительно ухмыляющаяся... Поэтому повнимательнее присмотревшись к окружающим меня со всех сторон человеческим задам всевозможных форм, степеней загорелости и откровенности, я сначала только и понял, что ведь с этой-то точки зрения люди практически все одинаковы, за исключением небольших нюансов.
   Затем я удручённо заметил, что действительно, у всех эти нюансы весьма незначительны, у кого чуть больше, у кого чуть меньшее. Но это было вначале еле видно только сзади, особенно между ног. Когда же вся толпа распрямилась в полный рост и повернулась ко мне "лицом", я ужаснулся не столько величиной этих "нюансов", сколько от мысли - для кого они предназначаются. А когда все эти огромные здоровенные голые мужики практически одновременно гаркнули во весь свой голос: "О мужской жопе - думаем мы сейчас!" - холодный пот тут же выступил у меня на лбу и началась настоящая лихорадка, я почувствовал, как резко поднимается внутренняя температура, увидел, как моё тело полностью покрывается какими-то красными болезненными пятнами.
   И я, теряя сознание, сначала кричал, потом слабее и слабее шептал, наверное, уже только себе и ещё кому-то: "Зачем, зачем, я, ведь, такой же, как вы, такой же, я тоже хочу летать, летать, летать... хочу..."
   Последнее, что я запомнил, так это был мужчина средних лет с пышными рыжими усами. Поверх его абсолютно голого тела был почему-то, накинут военный китель с погонами майора. И он, широко раскинув не только свои руки в "хватательной" позе, как-то неестественно резко и неприятно для меня прошепелявил в одном месте: "Ну, вот, ты и попалась, Красный Ш-Ш-Ш- ШОПА-ЧКА... Сейчас я тебя... съем!!!!!"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Я сегодня в уматину пьяный
   Может быть, лишусь невинности своей
   И пусть где-то дядьки курят ладан пряный
   А здесь всё делают быстрей, быстрей, быстрей
  
  
  
   Ты играй, играй тальяночка
   Чтобы с богом встретилась душа
   Чтоб хоть эта девка - несмеяночка
   Отдалась спокойно, не спеша
  
  
  
   Я уткнусь в её колени
   Буду плакать и рыдать
   Ну, зачем едрени-фени
   Родила таким меня ты, мать
  
  
  
   Я дозрею ночью этой
   До восторженной любви
   И гори судьба кометой
   И заткнитесь соловьи
  
  
  
   Пусть где-то дядьки курят ладан пряный
   Пусть здесь всё делают быстрей, быстрей, быстрей
   Пусть этот мир неисправимо грешносраный
   Но для меня он с каждым днём ещё ценней
  
  
  
   Я сегодня до изжоги пьяный
   В сотый раз лишусь невинности своей
   А судья, что всюду самый главный
   Не поможет жить хоть чуточку верней
  
  
   ПЕРЕДНИЙ ВИД
  
   < Скажи - кто я ? И я скажу - кто ты ?
   Я дал тебе всё, а ты мне - то же самое ... >
  
   Господи! Вот мы и встретились! Вы... и я! Вы - Отец Небесный, я - Ваша Частичка, подобие и маленький лучик Вашего Света! Света, пронизывающего каждого из нас насквозь и выворачивающего каждого из нас наизнанку.
   Господи! Вот мы и встретились! Вы... и я! Вы - Бог, а я - Ваша Частичка, встречающаяся в каждом из нас. Значит, я - тоже Бог! И каждый из нас - Бог. Значит, я могу говорить откровенно с каждым Богом, открыто и на равных.
   Господи! Как же я счастлив, что мы наконец-то встретились! Ты... и Я! Я и Ты! Господи!... Я люблю Тебя, Господи! Люблю, люблю, люблю... Ты - Бог, и Я - тоже Бог! Значит, выходит, что Я - запросто могу полюбить и Себя, Господи! О-О-О, как же это здорово!... У-У-У, как же сильно Я теперь... люблю Себя, Господи... только Ты и знаешь об ЭТОМ...
   Я люблю свои волосы, носик, губки, ушки, шею, сосочки, пупочек, ножки, ручки, венки, попку... Я глажу всё это, наслаждаюсь каждым прикосновением к Тебе, Господи! Нам никого не надо, мы одни во всей вселенной. Я всё ближе и ближе к Тебе, Господи, я уже готов взлететь, оторваться от земли, раствориться в абсолютном и призрачном счастье. Счастье, подаренном и понятном только нам с Тобой, Господи, недоступном и неподвластном обыденному пониманию... Хотя... Нет, не надо... Так не надо... Ведь так слишком... Не надо так... не надо... не надо... не надо...
   Но я же Бог, я - человек, я всё знаю и могу. Прости меня, Господи. Вот захочу - и введу всех женщин и мужчин в состояние постоянного, непрерывного и бесконечного оргазма. Пусть только при этом все слегка озадаченно страдают, вспоминая то время, когда оргазм был роскошью, откровением и праздником. Пусть самопроизвольная и никак неконтролируемая эрекция мужчинам мешает мочиться, а открытый рот некоторых женщин затрудняет им нормально разговаривать. Пусть всюду только и слышаться признания в любви, вздохи и оханья многих тысяч кончающих тел. Пусть головы всех живущих на этой земле будут забиты одним и тем же. И на самый простой, но неуместный вопрос: "Скажите, а который сейчас час?" Пусть невозможно будет услышать вразумительный ответ. Пусть будет так!
   Ведь я же Бог, я - человек, я всё знаю и могу. Прости меня, Господи. Вот захочу - и сделаю всех людей счастливыми, полностью уберу из их жизни мерзкое, гадкое и противное, а для начала лишу возможности каждого человека когда-либо видеть собственное говно. Все туалеты и прочие места снабжу специальными, мгновенно смывающимися унитазами и другими приспособлениями. Только человек захочет посмотреть - что же он произвёл на свет? РР-а-а-з - и "там" уже пустота, ничего нет. Но при этом пусть все слегка озадаченно страдают, пытаясь вспомнить то время, когда не было вопросов: "В чём суть человека, где его внутреннее содержание, и какое оно?" Пусть каждый, путём несложной пальпации собственного живота, попытается нащупать грань между дерьмом и не дерьмом. Пусть каждый определит для себя - говно он или нет? Ну, а ручку унитаза дёрну, конечно же, я. РР-а-а-з - и "там" уже пустота, ничего нет. Даже первоначального запаха... Не видно, нет уже даже этого ощущения минимального намёка на условное деление человечества на мужчин и женщин: канализация-то, ведь, как собственно и всё остальное - общая...
   Ведь я же Бог, я - человек, я всё знаю и могу. Прости меня, Господи. Вот захочу - и отменю грех. Безболезненно, но полностью. Лишу всех их пенисов и вагин. Предположим, у кого-то, как бы невзначай, начнёт возникать какое-нибудь непреодолимое, сладостное, запретное или очень извращённое желание... РР-а-а-з - и "там" уже пустота, ничего нет. Даже запаха... В одном из вариантов - только одиноко висящие мужские яйца, доверху наполненные сперматозоидами с грустными глазами. Да и чему тут в самом-то деле радоваться, ведь, жизнь оказывается пустой и бессмысленной: не видно ни одной яйцеклетки в конце тоннеля, как собственно и самого тоннеля. Хорошо хоть не надо толкаться локтями, распихивая конкурентов, пробирающихся как и ты к заветной цели. Не надо бить соседа по яйцам, чтобы первым открыть ту единственную, заветную дверь, за которой свет, наслаждение, богатство и счастье...
   И на самый простой, но уместный вопрос: "О чём вы, сперматозоиды, думаете в данной ситуации?" Я в мощном, почти одновременном выдохе, вдруг слышу чей-то до боли знакомый голосок:
   "О зенской зопе.... Папоцька..."
   Господи! А ведь это же я! Такой малюсенький, крохотный, сыночек твой единственный... Стою сейчас, промокший до нитки, под холодным осенним дождём, дрожу и плачу от полнейшего бессилия перед жутко непонятной окружающей жизнью, где нет места не только любви и ласки родительского дома, а вообще любви как таковой... Плачу, дрожу и... как умею, всё же подстраиваюсь под большинство, пытаюсь думать как "они", переживать и страдать точно также как "они", о порой вонючей, порой старой и дряблой, а, возможно, иногда даже и не женской жопе! Я ведь отлично знаю, что скажут эти люди, когда узнают про это. Да и что они могут сказать другое, когда им верится, что кругом точно такие же. Когда сами отлично знают - из какого они места, все до единого. Но при этом им всем очень хочется, будь их воля, конечно, остальных засунуть непременно обратно в то же самое место. Прости их, Господи.
   А ещё, к тому же, все хотят для себя Чуда, Чуда богатства, Чуда любви, Чуда счастья! Господи! Дай Ты им это Чудо - отмени время! Пусть радуются. Кто больше, кто меньше ощущают в себе ту единственную, заветную, еле уловимою грань, за которой рождается, живёт, но никогда не умирает душа.
   И пусть совершенно не будет никакой возможности точно ответить сразу на два самых простых вопроса: "С кем ты спишь в данный момент и сколько тебе нужно денег?" Потому что время-то остановится, а ты окажешься в центре вымышленного спиралеобразного круга чередующихся друг за другом в любом направлении звеньев цепи располагаемых событий. И вполне возможно, что именно эта партнёрша по сексу будет приходиться тебе какой-нибудь доисторической прапрабабушкой или какой-нибудь послебудущей прапраправнучкой... Вот такое заколдованное кровосмешение получится.
   А может даже будет и ещё круче. Ведь, кто на сегодняшний день конкретно может гарантировать, что и на этот раз из Адамова ребра-костяшки получится именно какая-нибудь путная бабёшка?!... НИКТО, на Земле...
   Ну, а деньги вообще отомрут как понятие, потому что питаться человек будет только один раз в жизни и то утром, когда есть и так не очень хочется, особенно после вчерашнего. А что же ещё будет вчера?
   Ах - да! Вспоминаю! Вчера всем городом будут ловить какого-то усатого мужичка, который выбежит из метро "слегка" одетым в китель армейского майора, чтобы показать, какой он среди всех ГЛАВНЫЙ, и устремится в северном направлении, видимо, для более быстрого охлаждения внутренностей. Дурачок... Ну, зачем он захочет выделиться из толпы обычных людей "своею одеждой", зачем она ему вообще понадобится? Ведь, кругом установится постоянная, комфортная температура, одинаковая и днём и ночью. Зачем ему весь этот дешёвый, выпендрёжный маскарад среди полностью голых людей? Зачем?... Псих параненормальный...
   Хотя, строго говоря, при таком раскладе вообще - абсолютно всё будет возможно и нечего удивляться, если вдруг в магазине из-за какой-нибудь ерунды сцепятся в словесной перепалке Гитлер и Калигула, твоя мать и их мать, а Юрий Гагарин вдруг ни с того ни с сего станет всем доказывать в метро за много лет до 1961 года, что именно он первый в мире космонавт. И никто не будет этому удивляться, потому что это, как и многое другое не будет иметь совершенно никакого значения.
   Потому что у всех без исключения будет только одна очень трудно разрешимая проблема - как достойно покинуть этот сумасшедший дом с его безграничными возможностями и невозможностью простейшего ограничения - СМЕРТИ. И будет только один единственный, данный нам СВЫШЕ Шанс преодолеть эту очевидную тупиковую ситуацию и этот Шанс будет заключён в возможность провернуть колесо судьбы как можно дальше, разорвав при этом условную цепь располагаемых событий, чтобы вырваться, наконец, из контура ограничительного круга страха и темноты, живущих в нас постоянно, словно раковые клетки. И сделать это можно будет только с помощью простого, но самого главного ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ человека - с помощью ТЯЖКОЙ ПОПЫТКИ РОЖДЕНИЯ НОВОЙ ЖИЗНИ, возможно - только внутри себя...
   А если взять такой заколдованный круговорот: Я - люблю кого-то, тот - любит ещё кого-то, а тот в свою очередь - ещё кого-то и так далее... до бесконечности, в которой, конечно же, найдётся в "конце-концов" тот: кто любит и меня. И чтобы как-то прервать это вполне отупляющее однообразие, необходимо кому-то осмелиться ненавидеть хоть кого-то. Но тут сразу же опять возникает опасность создания другой, более противной, цепочки однообразия - уже однообразия ненависти...
   А если пофантазировать, что будет - просто любовь, безо всякого там какого-то круговорота, настоящая и чистая, как, предположим, 96%-ный, тьфу, опять всё-таки, не 100%-ный... спирт этиловый. Попробуйте-ка теперь кто-нибудь выпить его, совсем не разбавленным скажем водой или соком, пусть даже и не с похмелья или с "устатку"... То - то же... Милые Вы, мои - голубки сизояйцекрылые...
   Господи! Прости нас ВСЕХ, до Единого. Да и как не может не надоесть одно и тоже. Пусть и в тысячах вариантах, но одно и тоже же! Родила, поела мороженое, помыла полы в присутствии мужика, родила... и опять: поела мороженое, помыла полы, опять родила... А что дальше-то? Да тоже самое: опять родила, опять поела мороженое... А ты где был? Что - опять пиво пил?... Полы помогал мыть?!...
   Ну, а это: весна - лето - осень - зима - ...опять весна... Хорошо, отлично, замечательно. А сколько раз? 50, 100, 200,300?... Да, это прелестный рассвет и бесподобный закат, и они красивы и слева и справа, и с этого ракурса и с этого бока. А сколько раз? 50, 100, 200, 300... миллион? Да, это чудная женщина и настоящий мужчина! А сколько раз? 50, 100, 200, 300... 300 миллионов... миллиард? Да, это Человек! А сколько раз он мерзопакостил другим людям? 300 миллиардов раз? А сколько раз он искренне просил у них прощения или хотя бы ставил в известность о содеянном? Спать-то, к примеру, с чужой женой - спи, но ты и её мужа, будь добр - проинформируй об этом, ему ведь тоже перед Богом ответ держать придётся! И не только за это, пусть не радуется, а за то... за то... за то... и за это... за это...и за это, конечно же... и за так далее и за тому подобное, 50, 100, 200, 300, тысячи раз и за каждый проступок ему придётся платить сполна как минимум осознанием невозможности что-либо подправить и хоть как-то изменить, особенно в другой жизни...
   Господи!... И при этом все хотят попасть непременно только в рай, искренне надеясь, что "там" будет точно также хорошо как порой и "здесь", а может быть и ещё лучше. Ведь все же - Боги! Ведь все же всё знают и могут!
   И я - Бог! Прости меня, Господи. Я тоже хочу попасть непременно в рай, хотя порой очень сильно ненавижу себя за это. В такие моменты я ненавижу свои глаза, остатки волос, этот "носик", глажу свои сосочки, пупочек, попку и ненавижу себя за то, что не могу оторваться от Земли, взлететь просто так, без всего, без каких-либо обязательств, страхов и допингов. Взлететь и оказаться там, где действительно нет никаких обязательств, страхов и допингов, где по-настоящему нет совершенно никакой ненависти и раздражительности ни к чему и ни к кому, даже к самому себе, любой части своего или чужого тела, любому желанию - своему или чужому. Где к любому слову, как к знаку мысли,
   ни у кого никогда не возникает ни одного вопроса, потому что "там" присутствует только "состояние", состояние того, что мы "здесь" называем душой.
   И вот предположим, что уже где-то существует это "состояние" - состояние полнейшей неги, наслаждения и упоения от прикосновения к твоему телу нежных рук единственной женщины, которую ты действительно с рождения знаешь и искренне всю жизнь любишь.
   И эта женщина - конечно же, твоя мать, моя мать, мать каждого и всех! Я чувствую, как она гладит мою головку, пупочек, попку, она жалеет меня. В её ласковых и грустных глазах нет слёз, но они могут появиться в любую минуту, ведь она хорошо знает жизнь - потому что только что родила меня.
   От прикосновения её пальцев на моём теле выступают мурашки блаженства. И только по этой гусиной коже я вдруг среди тысяч одинаковых задниц узнаю свою, мирно сидящую на яблоньке дивно цветущего райского сада. Мимо грациозно проплывают чьи-то глазки, губки, сосочки, пупочки, вульвочки. С ветки, на ветку весело резвясь, прыгают беззаботные наглые сперматозоиды, чем-то напоминающие маленьких ангелочков.
   Среди них я узнаю себя, смело подлетающего к моему уху и орущего противным голосом, словно внезапно включённый на максимальную громкость будильник: "Да!!!... Я опять думаю о жо... о-о... о... з-з... аде... Маменька!!!"
   В этот момент я неожиданно просыпаюсь, с удивлением оглядываюсь и не могу понять точно - где же я нахожусь. Мой взгляд невольно останавливается на зеркале, занимающем весь потолок незнакомой мне комнаты. В этом зеркале отражается огромная кровать с тремя обнажёнными телами, одно из которых, конечно же, принадлежит мне. Я даже вижу свои озорные и довольные глазки, потому что рядом слева и справа от меня спят две очаровательные женщины.
   "Интересно, что это за бабы? И какая же из их попок божественнее?" - машинально, с лёгкой ехидцей, думаю я, и вдруг неожиданно, как бы в отместку за иронию, начинаю ощущать на себе чей-то пронизывающий насквозь нестерпимый взгляд...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Чтобы в жизни не случилось
   Мимо смерти не пройти
   Как судьба бы не сложилась
   Боже праведный прости
  
  
   Ты прости за очень многое
   Что считается грехом
   Тяжела дорога долгая
   На кривой козе верхом
  
  
   Мне бы взять - перекреститься
   Руки связаны мои
   Мне бы богу помолиться
   А не клясться на крови
  
  
   Мне бы в детство возвратиться
   Карасей бы половить
   Мне бы вновь в тебя влюбиться
   То, что будет - позабыть
  
  
   Мне бы всласть опять напиться
   Горькой правды простоты
   А потом опохмелиться
   Жидкой ложью суеты
  
  
   Мне бы взять - перекреститься
   Руки связаны мои
   Мне бы богу помолиться
   А не клясться на крови
  
  
   Только Он один поможет
   Разобраться мне с собой
   Только Он один предложит
   Самый близкий путь домой
  
  
  
  
   БОКОВОЙ ВИД
  
   Присмотревшись повнимательнее, я вдруг начал понимать, что нахожусь совершенно один в полностью круглой комнате, без окон и дверей, в которой вместо потолка и стен расположены прекрасно функционирующие зеркальные поверхности. Куда бы я ни взглянул - всюду был только я, один-одинёшинек и голый с ног до головы. "Ау-у-у-у!!!" - закричал я благим матом во весь свой голос, как укушенный в задницу. Но, как ни странно, я не услышал ничего, абсолютно ничего: ни этого страшного крика, ни эха, ни какой-либо ответной реакции со стороны хоть кого-либо.
   Меня охватил животный ужас. Я уже не мог спокойно заснуть, отключившись хотя бы на несколько минут, забывшись и дав отдохнуть самой главной части моего уставшего организма - моему воспалённому мозгу. Правда, всё остальное - получало в нужный момент свою долю минимального удовлетворения. Только я захотел есть - как тут же из стены выдвигался потайной ящичек с набором необходимых продуктов, только у меня зашевелился сладостный инстинкт - как тут же раздвигалась притягательная потайная дырочка, вероятно, искусно имитирующая женскую вагину, ротик или ещё что-то другое в этом роде. Только я захотел покинуть эту страшную комнату - как тут же вместо зеркал вспыхивали экраны с почти реальными пейзажами Новой Зеландии или, скажем, кварталами Москвы, Парижа, Лондона, Нью-Йорка или какого-либо другого города или места на мой мыслимый и немыслимый выбор.
   Постепенно меня всё больше и больше охватывал этот всепроникающий животный ужас, ужас того, что я медленно, но верно схожу с ума, что я не могу сделать самую простейшую вещь, доступную любому обычному, нормальному человеку - заснуть, отдохнуть и, может быть, успокоиться.
   И тогда я упал на колени и начал молиться: "Господи! Я не знаю - кто Ты и, возможно, никогда не узнаю, но я точно знаю, что Ты есть, что только Ты - Бог и Отец наш небесный, что только Ты имеешь право делать со мной всё, что Тебе угодно. Господи, миленький мой, я молю Тебя о прощении. Прости меня, сними с меня весь грех, который осознанно или неосознанно когда-либо совершил я или который достался мне по наследству. Прости меня, грешного,
   успокой, сделай так, чтобы я заснул и, возможно, встал завтра утром бодрым, отдохнувшим и полным новых сил служить Тебе, Господи. Ведь я люблю Тебя, Господи! Миленький Ты, Мой, Господи, я люблю Тебя, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю......."
   И Господь услышал меня - я всё-таки заснул здоровым, нормальным сном, кажется, навсегда....
  
  
  
   .... " Никогда не отказывайся от того, чтобы почаще, если есть
   возможность, потому что понять - почему нельзя почаще,
   если есть возможность - невозможно "....
   .... " Никогда ничего не бойся. Как только ты сделаешь это -
   тебе действительно станет очень страшно. Но ты и дальше
   не бойся - потому что так надо "....
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ВЕРХНИЙ ВИД
  
   Надо, так надо... Я сегодня очень сильно тороплюсь. Вбегаю в освещённое здание метро. Быстро проскакиваю через турникет и останавливаюсь на эскалаторе.
   Он полностью занят людьми, поэтому можно немного перевести дыхание и осмотреться. Что я и делаю, причём первое мне доставляет большее удовольствие, чем второе. Да и действительно, что тут смотреть. Кругом живая человеческая масса - плоть, состоящая из множества мужских и женских тел, объединенных единой целью - медленнее, ещё медленнее, ещё, ещё... ещё медленнее и как можно позже заснуть естественным, нормальным сном, сном похожим на ВЕЧНОСТЬ.
  
  
   * * * * * * * * *
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   44
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"