Стадион был высокий, широкий, с огромными плазменными экранами и трибунами высотой с десятиэтажный дом. Трасса проходила достаточно далеко отсюда, от стадиона давался старт, здесь же находился финиш, а саму гонку можно было рассмотреть на экранах. Туда непрерывно транслировалось изображение с маленьких летающих камер, сопровождавших флаеры по всему пути.
Трибуны взревели. Маленький юркий флаер стремительно влетел на стадион, заложил широкий круг и пересек финишную светодиодную черту первым. Другие в это время только влетали на стадион. Флаер остановился, завис в полуметре над землей. Купол отъехал в сторону, и из машины легко выпрыгнул гонщик в темно-рыжем, расшитом нашивками комбезе и белом глухом шлеме. Со шлема скалила зубы нарисованная лисья морда. На флаере, под густым слоем пыли и грязи, тоже была нарисована лиса, припавшая на передние лапы и распушившая три длинных хвоста.
Рядом тормозили другие, менее удачливые гонщики. Из черного матового флаера, который пришел вторым, вылез гонщик ростом повыше и подошел к первому, на ходу снимая шлем. Это был парень лет двадцати пяти с немного вытянутым лицом, широким носом и вихрастыми светлыми волосами, слипшимися от пота. Его трибуны тоже приветствовали ревом, ничуть не меньшим, чем первого гонщика. Правда, старалась в основном женская часть зрителей. В его чертах не было тонкости и благородства, присущего аристократам... но этого и не требовалось. Он был молод, высок и хорош собой, так что либанские девчонки сходили по Красавчику Билли с ума и пару месяцев назад дружно шипели: "Что он нашел в этой мымре, она же плоская как доска?! Да еще разговаривает наверно только о гонках"...
Мужская часть стадиона, наоборот, с интересом приглядывалась к первому гонщику, который тоже снял шлем. Оказалось, что это девушка. У нее были темно-каштановые, чуть отливающие медью волосы, собранные в короткий хвост и точеное лицо с тонкими правильными чертами. Мешковатый рыжий комбез скрывал фигуру, но и так было понятно, что с ней у девушки полный порядок.
Девушка старалась казаться серьезной, но притопывала на месте и безуспешно пыталась сдержать радостную улыбку.
- Я тебя сделала! - крикнула она парню, когда он подошел поближе. - А ты говорил, не получится! - и показала язык.
- С тебя выпивка в баре, как договаривались, - уязвлено бросил в ответ парень, но не помогло.
- Запросто, - ответила девушка. - По такому поводу не жалко. Как я рада, ты бы знал!
Билли знал. В прошлом году победителем главной Либанской гонки был он сам. А потом черт его дернул сойтись с Лисой. С этого момента удача будто бы отвернулась от него и повернулась к ней.
Он встретил ее на гонках в Каньоне (традиционных соревнованиях новичков). Приз -- символическая сумма, но к победителям присматриваются серьезные ребята и часто предлагают им работу. В тот раз был ажиотаж -- сам Теварет незадолго до гонок заявил, что у него есть вакансия пилота и он, скорее всего, предложит ее победителю. В Каньоне гоняла только "зеленая", никому не известная молодежь, титулованные гонщики приглашались почетными гостями и экспертами на случай спорных моментов. Так что Билли сидел на VIP трибуне и отметил, как невзрачный грязно-серый флаер с нарисованной на боку зубастой лисой играючи обошел большинство соперников и вырвал первое место у головореза Уорена, которому прочили победу большинство букмекеров. Билли безуспешно пытался вспомнить, кто был в списках под номером 31 (именно этот номер красовался на задрипанном флаере), но так и не вспомнил. Зато гонщик снял шлем и Билли присвистнул. Девчонка. Чумазая от пыли, щуплая и невысокая... Но надо отдать ей должное: девчонки редко брали призы на гонках. Возьмет ли ее к себе Теварет, как обещал? Интересно, откуда она взялась? Билли не видел ее раньше.
Любопытство оказалось сильно, и Билли отыскал ее на выходе из раздевалок. Он сам когда-то участвовал в Каньоне и, поэтому неплохо ориентировался в помещениях стадиона. Вблизи и с умытым лицом девушка оказалась вполне симпатичной, да и с фигурой у нее был полный порядок. Не удивительно, Билли всегда везло на красивых девчонок.
Ослепительная улыбка, пара комплиментов, намек на то, что Билли сам известный гонщик... Обычно это работало безотказно, сработало и в этот раз. Девчонка, представилась Анной и легко согласилась посидеть с ним вечером в баре. Правда, дальше отработанная схема дала сбой. Анна не пила ничего алкогольного, на попытки приобнять отодвигалась, но с неподдельным интересом расспрашивала про другие турниры и гонки, проходящие на Либане, как все устроено, кто в фаворитах, кто на чем летает, какие гонки выигрывал сам Билли... И Билли увлекся. Гонки были его страстью, любовью, и он хранил им верность, в отличие от смазливых девчонок, то и дело менявшихся у него в постели. До сих пор ему попадались в основном восторженные фанатки, которые не могли отличить двигатель от аккумулятора или начинающие гонщицы, к которым Билли относился слегка снисходительно, поучая их уму-разуму.
Анна понимала все, что он говорит и вставляла дельные замечания... Они с удовольствием проболтали весь вечер за банкой пива (Билли) и стаканом сока (Анна), а потом она пожала ему руку, поблагодарила за чудесный вечер и испарилась.
Билли, надеявшийся не только на вечер, но и на ночь, сам не понял, как так получилось, но ловкость девчонки оценил и пригласил ее на второе свидание. История повторилась. Анна даже поцеловать себя ни разу не дала. Им было, о чем поболтать, но девушка уверенно пресекала все попытки перейти к чему-то большему. Билли не привык долго ухаживать за девушками, но девчонка его раззадорила. Неужели у него не получится затащить ее в постель? Многозначительные фразы о покровительстве не работали, глазками Анна не хлопала и в "сильном мужском плече" не нуждалась, но, когда она рассуждала об очередной модели флаера, у нее горели глаза, появлялся румянец на щеках... И она становилась чертовски хороша. Ее ускользание злило Билли, но потом он решил принять это как вызов и сменил тактику.
Перепробовал кино, лабиринт страха (аттракционы он благоразумно не предложил, зная, что пилота ими не напугаешь), даже цветы принес, что делал редко... Но тщетно. Теварет взял Анну на стажировку, и она теперь часто пропадала, ссылаясь на неотложные дела.
В конце концов, Билли плюнул на все и переключился на Кэсс -- фигуристую блондинку, фанатку гонок. Кэсс была горячей штучкой, любившей секс, быструю езду и мартини со льдом. Билли выкинул из головы Анну, и окунулся в подготовку к очередным соревнованиям... А потом, где-то через полгода, увидел на одной из гонок знакомый флаер с лисой на боку. Ту гонку он выиграл, Анна пришла вторая, выпрыгнула из флаера, сердитая и взъерошенная, и Билли понял, что попал. Хотелось прямо здесь, на стадионе, расстегнуть на ней комбез, попробовать на вкус ее губы и кожу, наверняка гладкую и горячую... Они встретились взглядами, Анна прищурилась... Билли не сразу сообразил, что его зовут подняться на платформу для награждения.
Пару дней после этого он, как полководец, придумывал план осады. В итоге решил, что осада не поможет, есть шанс только при неожиданном штурме. И предложил девушке отыграться за проигранную гонку -- погонять на флаерах наперегонки, только они вдвоем. Либан был пустынной планетой, и мест для гонок было завались. Те же каньоны -- на любой вкус и размер. Она согласилась.
Они стартовали одновременно. То, что Анна -- сильный противник, Билли понял еще в прошлый раз, но поддаваться не собирался. Еще чего! Борьба пошла серьезная, с первых метров и, хотя флаер Анны был старше и потрепаннее, она откалывала такие финты, что Билли оставалось только скрежетать зубами. Казалось, эта безбашенная девчонка ничего не боится...
Они пришли к финишу почти одновременно, без камеры нельзя было сказать, кто из них первый, выбрались из звездолетов, чумазые и потные (кто сказал, что гонки -- легкое занятие) и посмотрели друг на друга. Билли шагнул к ней и поцеловал. Она ответила. Неумело и неловко, но у Билли снесло башню, как не сносило уже давно. Во флаере не так уж и много пространства... но Билли знал, как в нем удобно устроиться.
- Осторожнее, - попросила она.
Билли сложил два и два -- просьбу и неумение целоваться... и честно постарался сделать так, чтобы понравилось не только ему, но и ей. Вроде получилось. По крайней мере, следующее утро они встретили вместе, на съемной квартире Билли. Анна смеялась, варила ему кофе и предупреждала, что это -- единственное, что она умеет прилично готовить.
А потом жизнь полетела по наклонной. Они встречались урывками, в перерывах между ее и его работой, и Билли по-прежнему шалел от ее поцелуев. Иногда у них получалось выбраться на пилотские тусовки и Билли познакомил ее с большей частью своих приятелей. Немаловажно для новичка -- войти в круг тех, кто в гонках уже давно. Они по-прежнему попадали вместе на некоторые гонки, и победа давалась Билли с каждым разом все сложнее. На предпоследней гонке дело решил фотофиниш, он отыграл у Анны всего каких-то пару сантиметров. Она ругалась как последний наемник и на сутки засела в мастерской старика Кватрона. Билли пришел туда через день и за ноги вытащил ее из-под флаера, почти разобранного на запчасти. "В следующий раз я тебя сделаю!" - сказала она. "Обязательно", - согласился Билли, целуя ее в ямку над ключицами. Хотя слова были скорее отвлекающим маневром. Он не верил всерьез, что она сможет победить.
Но сейчас, на главной гонке сезона, он видел список финишировавших на табло и, впервые за несколько лет, его имя было вторым в списке. Пакостное ощущение.
- Хорошая работа, Лиса! - крикнула темнокожая девушка, стоящая рядом с флаером, на боках которого распускали крылья сотни бабочек.
Анна махнула рукой в ответ. Билли примиряюще протянул руки.
- Ладно, малышка, признаю, в этот раз ты лучшая.
- Я же просила меня так не называть, - нахмурила брови девушка, но момент был слишком радостный, так что она с готовностью обняла его в ответ и запрокинула голову.
Поцелуй был долгим и чувственным. Наверняка все фотографы успели заснять его в подробностях. Ну вот, Билли, были бы твои снимки в новостях как чемпиона, а будут как парня чемпионки. Ниже падать некуда.
Наконец Лиса легко вывернулась из его объятий и вскочила на поднимающуюся из земли платформу. Платформа несла ее ввысь, к огромным высоким трибунам. Девушка вскинула руки вверх, и толпа отозвалась ликующим криком. Сегодня был день ее триумфа.
Прошло почти полтора года после возвращения Сэры на Либан, и в эти полтора года вместилось столько всего, что девушка иногда забывала отсчитывать время. Ей казалось, что академия осталась в далеком прошлом и только Грей, выныривающий иногда из недр межпланетки с очередной просьбой, напоминал ей, что она действительно была в ее жизни. А еще серебряный кулон на шее, который она носила, не снимая, считая счастливым. От частого ношения линии на фигурке истребителя немного потускнели, но в периоды задумчивости, девушка по-прежнему теребила его между пальцев, словно греясь. Других украшений она не носила.
Она поселилась в Ворратеке -- втором по величине городе Либана. Этот город считался даже более респектабельным, чем столица. В столице крутились разгульные развлечения, здесь проворачивались крупные дела. Даже резиденции самых влиятельных людей планеты, в основном, находились в этом городе. Уртмост, столица -- внешнее, для гостей. Ворратек -- истинное сердце планеты.
Либан был пустынной планетой, здесь почти ничего не росло кроме колючек и совсем уж неприхотливых растений, но жителей это устраивало - никто не собирался заниматься здесь сельским хозяйством. Правда, климат все равно диктовал свои условия жизни. Дома строили не выше десяти этажей над землей (из-за ураганных сезонных ветров), все стены тщательно подгоняли друг к другу, но песок и пыль все равно просачивались везде. Спрос на роботов-уборщиков на Либане был колоссальный. Днем здесь было жарко, ночью - очень холодно, поэтому почти все местные жители носили удлиненные (до колен) куртки-плащи из теплоизолирующего материала. Они назывались "аффа". Под таким плащом всегда сохранялась одна и та же температура, не важно, жара на улице или холод.
По этой же причине головных уборов - шапок, шлемов, шарфов и капюшонов здесь было множество. Никого не удивляли прохожие с закрытыми лицами. Люди из народа нанду, например, часто закрывали лица. Они не любили показываться посторонним.
Здесь можно было увидеть самых разных людей, самую разную технику и самых разных животных. На лощеные столичные планеты с неохотой пропускали тех же нанду - слишком экзотический у них был вид. Первое время в академии Сэра удивлялась тому, что вокруг нее почти нет представителей других народов... Были в основном аранцы - Сэра с натяжкой тоже могла отнести себя к ним - светлая кожа, широкий разрез глаз, светлые или каштановые волосы. У харриданцев большей частью были темные волосы и темные глаза, узкий разрез глаз и чуть желтоватая кожа (между собой харриданцы делились еще по каким-то признакам, но остальные обычно в это не вникали, узкие глаза - харриданец, и точка). Харрамцы, как Тим, были невысокими и коренастыми, часто с вьющимися волосами и обладающие большой физической силой. Но не все расы отличались такими незначительными чертами, как разрез глаз или цвет волос. Были высокие изящные нанду, по телу которых расходились необычные узоры из линий разного цвета. Поэтому они и прятали лица - по рисункам на их телах знающий человек мог прочесть всю историю рода, к которому принадлежал нанду. Были ллурдцы - маленькие люди с загнутыми назад заостренными ушами и острыми зубами - один из самых хватких и злобных народов в галактике. У тори было по шесть пальцев на руках и ногах и глаза без белков - один темный зрачок. Они считались лучшими техниками в галактике... И еще множество не таких многочисленных народов, о существовании которых жители столицы даже не подозревали. На Орионе считали отклонение от общепринятого некрасивым, да и сами представители других народов не стремились попасть в столицу. Вот Либан - другое дело.
Устроиться в городе Сэре было легко. Рядом были Дейв и Кватрон, у них были деньги и они с радостью помогли бы ей во всем. Другое дело, что показывать всем свое близкое знакомство с ними девушка не собиралась.
Она коротко, в очень отредактированном виде, рассказала им о своих приключениях на Мирте. Сказала - прибилась к группе беженцев и вместе с ними эвакуировалась на Кайлассу. Еще не хватало волновать их. Дейв и так страшно ругался - пока Сэра училась в академии, он занялся бизнесом, выкупил старое здание на окраине Ворратека и сделал там небольшой бар. Дела шли неплохо, и он скопил сумму, нужную для того, чтобы заплатить за ее учебу в академии, Сэра об этом знала, но поступила по-своему. Подозрительно, если у бедной сироты вдруг появится покровитель с деньгами. Пусть лучше Дейв вложит эти деньги в дело, будет больше пользы.
Но совсем не вдаваться в подробности приключений на Мирте не получилось - встал вопрос с новыми документами, и Сэра предложила оставить документы Анны Лебовски. Внести поправки в существующую паспортную карточку (отпечатки пальцев, фото и отпечатки сетчатки) было намного дешевле, чем заказывать новую. Порывшись в сети и в нескольких базах данных, девушка не нашла никаких упоминаний о смерти Анны. Видимо, она умерла на одной из мятежных планет и ее смерть нигде не отразилась.
Они сидели с Дейвом на кухне. Мужчина забрал у нее паспортную карточку, повертел ее в руках, а потом ласковым спокойным голосом попросил рассказать, что же было на Мирте на самом деле. Сэра изворачивалась как могла, но потом все-таки призналась, правда, снова не до конца. Про воздушные бои она умолчала, рассказала только про то, что чинила машины на аэродроме. Дейв слушал ее и мрачнел, а потом достал планшет и открыл старую фотографию выпуска военной академии и показал ей. Фотография была знакомой: Сэра разглядывала ее сотню раз. В первом ряду, в военной форме, радостные и улыбающиеся стояли рядом Даррел Роузвел, ее отец, и Морис Астарт - ныне почти всесильный первый министр. Дейв ткнул пальцем в рыжего паренька, крайнего слева во втором ряду.
- Узнаешь?
Сэра медленно кивнула. Лис. Молодой, безбородый и безусый. Удивительно... а она и не вспомнила, что видела его.
- Это Роман, - устало сказал Дейв. - Помнишь, я тебе рассказывал?
- Черт, - вырвалось у девушки. - Выходит, он знал? Мне попался именно тот человек, который знал об этой истории?! Вот не повезло!
- Ну, - вздохнул Дейв, - нельзя сказать, что совсем не повезло... По крайней мере я знаю теперь, что он жив. Старый бродяга... - Дейв взглянул на фотографию еще раз и улыбнулся, а потом снова посерьезнел. - Что ты ему рассказала?
- Сказала, что я дочь Даррела, иначе он бы не взял меня с собой... Про мать сказала, что она была с Дагды.
- И он поверил?
Сэра прикусила губу, потом вздохнула:
- Он сказал - я похожа на мать.
- И не сиделось тебе в академии!
Дейв ударил кулаком по столу, так что жалобно звякнули кружки, вскочил на ноги и в раздражении начал ходить по комнате. Девушка тоже поднялась со стула.
- Перестань! Ничего же не случилось! Если он дружил с моим отцом и с тобой, он вряд ли расскажет всем обо мне! Он дал мне денег, документы, помог выбраться с планеты... Ты ему не доверяешь?
- Раньше я бы легко доверил ему свою жизнь, - ответил Дейв. - Обо мне ты ему рассказала?
- Нет.
- А как объяснила, откуда узнала про отца?
- Сказала, искала информацию, упомянула еще про сослуживцев... но про тебя - ни слова.
Дейв остановился к ней спиной, постоял, достал блестящую турку и полез за кофе. В минуты раздрая он всегда старался занять руки какой-нибудь работой. Говорил - успокаивает.
Сэра села обратно на стул, отвернулась.
Когда кофе закипел, Дейв разлил его в две кружки, принес их к столу, поставил одну перед девушкой, сам сел напротив.
- Ты права, - сказал он. - Роман не дурак. Если он что-то заподозрил, то будет молчать как рыба... Единственный человек, которому он мог бы рассказать о тебе - Миранда. Но вряд ли он с ней встретится, так что пока можно жить спокойно.
- А он что, не знает? - поразилась девушка.
- Откуда? - пожал плечами Дейв. - Он же не видел Даррела после ареста. К счастью, его не было тогда на Орионе, а то бы оказался на Дагде вместе со мной и Даррелом за компанию... Жаль его дочку. Алисия была беременна, я помню, они так радовались... Бедняга.
- Я думаю, он бы не обиделся на меня за использование документов, - негромко сказал девушка. - Как ты думаешь?
- Оставляй, - вздохнул Дейв. - Тем более, это еще один способ спрятаться. Но имей в виду... Лиса хорошо знают в узких кругах. В паспортной карточке не пишут про родителей, но слухи могут поползти.
Девушка пожала плечами.
- Галактика большая. Мало ли с кем у меня совпали фамилии. Вряд ли кто-то будет докапываться... а если будет, пусть. Пусть лучше думают, что мой отец - Лис, а не Даррел.
- Дочкой Лиса тоже быть не слишком безопасно.
Сэра пожала плечами:
- Переживу.
Они обменялись взглядами. Дейв хмурился, от уголков его губ к носу пролегли морщины, и девушка с удивлением отметила, что за эти годы, пока они почти не виделись, он постарел. И что-то жесткое, непримиримое, появилось у него во взгляде. Он потянул к себе планшет с фотографией. Сэра поднялась на ноги, обошла стол, встала у Дейва за спиной и положила ему руки на плечи. Почти девять лет назад они тоже смотрели на этот снимок вместе. Сэра не знала, о чем думает Дейв, проводя пальцем по лицам всех выпускников курса... а она вспоминала.
Сэра познакомилась с Дейвом на Дагде, когда ей было где-то лет пять. Она хорошо помнила, как пробегала мимо забора из мелкой прочной сетки, огораживающего рудник... и как ее окликнул сгорбленный мужчина, заросший седеющими волосами и бородой. Жизнь на Дагде учит недоверию и в первый раз она пробежала мимо. И во второй, и в третий. Она пробегала мимо рудника каждый день - на охоту. Вся местная малышня бегала на отвалы и копалась в них с утра до ночи, искала кусочки драг металлов, что пропустили машины и компьютеры. Он приручал ее как дикого зверька (каким она и была в то время), медленно, терпеливо, разговаривал с ней, делился едой. Из-за еды она к нему и подошла в самый первый раз, сначала не приближаясь к сетке, потом смелея и подходя все ближе. Потом она стала специально прибегать к решетке в определенное время, жертвуя работой, чтобы попадать в небольшие перерывы и успеть поболтать с Дейвом (так он ей представился). Он настоял, чтобы она придумала себе имя (в приюте детей звали по номерам, максимум, что было - прозвища, которые еще надо было заслужить, а девочка пока до этого не доросла). Объяснял ей, как лучше драться, делился знаниями, что можно есть, а что нельзя (большей частью бесполезные на Дагде, конечно), рассказывал смешные истории и описывал космос.
Прошло несколько лет, Сэра выросла, научилась читать язык катакомб, прибилась к шайке подростков и уже сама стала притаскивать Дейву еду, видя, что он становится все более тощим и усталым. Когда ей исполнилось девять, в шайке ей дали равную долю в общей добыче и прозвище - Мышь. За способность пролезать в любую щель, быть незаметной и умение подслушивать. Информацию можно было выгодно продать, если знать, кому. Дагда все еще была богата на полезные ископаемые, и всевозможные преступные сделки проворачивались там довольно часто. Взрослых банд тоже было не счесть, предел мечтаний любого из подростков - со временем вступить в одну из них. В тот день они выгодно продали информацию о месте передачи партии платины. Информацию добыла Сэра, и с ней щедро расплатились. Она едва дождалась темноты и побежала к Дейву, пряча под рубашкой настоящее яблоко. Оно стоило бешеных денег. Хотя тогда Сэра еще не знала разницу между фруктами, синтезированными искусственно и выросшими на дереве по-настоящему..
Дейв встретил ее у решетки и сказал, что сегодня на руднике умерло трое. Эпидемия серой лихорадки. Город жил обычной жизнью и не знал, что обречен. Через два дня болезнь вышла из рудника в город. Через три Сэра принесла Дейву нож. Они говорили о возможном побеге немного и осторожно, чтобы никто не услышал. К тому времени девочка уже верила Дейву безоговорочно. Не то чтобы ей было совсем плохо здесь, ей не с чем было сравнивать, но рассказы Дейва манили, звали за собой... И не последней причиной было то, что она видела - Дейв не проживет здесь долго. Он похудел еще больше, в его волосах прибавилось седины, а тут еще эпидемия... У Сэры было не так много людей, которыми она дорожила, можно было пересчитать по пальцам одной руки и Дейв был одним из них. Однажды он проговорился, что когда-то, очень давно, был другом ее отца, но не рассказал ничего больше, как она ни просила.
Они встретились у космопорта, который вот-вот должны были закрыть из-за эпидемии. У забора толпились люди, обреченные остаться в городе, на входе стояла охрана с плазмометами... Сэра ждала Дейва у дальнего, почти неосвещенного конца, изнывая от нетерпения и замирая от страха, не зная, удалось ли ему сбежать. Он появился из темноты бесшумно, и девочка едва не метнула в него острый обломок ножа, который всегда таскала с собой как оружие.
Маленькая пластиковая карта - удостоверение, которую она вытащила из кармана начальника рудника, когда он сегодня пришел к мамаше Длю - и сигнализация не сработала, опознав в Дейве своего, а девочку не посчитав за отдельного человека. Они пробрались на старый транспортник, который через пару минут взлетел. Как потом узнала Сэра, это был последний корабль, покинувший планету до конца эпидемии.
Перелет был кошмаром, они ютились в маленьком отсеке, почти не ели и не пили - экономили воду и еду. Дейв рассчитал время прибытия и по едва заметным движениям корпуса догадывался о маневрах. Сэра не узнавала его - куда делся сгорбленный старик? Ее друг стал похож на хищного зверя, выбравшегося на свободу и заметающего следы.
Они выбрались из транспортника когда он приземлился на какой-то планете, глубокой ночью, и Сэра закашлялась с непривычки от свежего воздуха. Корабль загнали на дезинфекцию, он стоял в отдаленном ангаре, поэтому им удалось уйти незамеченными. Им сказочно повезло - корабль привез их на Либан. Ни один имперский порт не принял бы его, рискуя занести к себе заразу. И только здесь деньги, порой, значили больше, чем чувство самосохранения. Либану повезло, лихорадка с ними не прилетела, но девочка тогда об этом не думала. Сэра стояла, задрав голову, и с открытым ртом смотрела вверх. Она впервые увидела звезды...
По Либану они передвигались в основном ночью. Дейв строго-настрого запретил ей запускать руки в чужие карманы, но Сэра не послушалась. В итоге у них появилось немного денег, они смогли помыться, раздобыли кое-какую одежду и приехали в небольшой городок. Дейв нашел ремонтную мастерскую с вывеской "Замысловатый завод" и долго обнимался с огромным седым стариком, вышедшим на крыльцо.
Так они попали к Кватрону. Старик оказался давним другом Дейва, у него была мастерская по починке всевозможной техники. Он принял их радушно, поселил у себя и достал Дейву и Сэре документы. А потом Дейв сменил лицо, в прямом смысле этого слова. Просто однажды он предупредил, что ненадолго исчезнет... и, через несколько недель, вернулся другим человеком. Только запах и голос остались прежними. Сэра уже и не помнила теперь, как он выглядел раньше. Да и что там было запоминать... Дейв ходил на Дагде заросший волосами и бородой, после побега до операции не брился и не стригся, а побритый и постриженный вернулся уже после нее. Правда, бороду он потом себе снова отпустил. Сказал -- привык.
Сразу после его возвращения они устроили на кухне маленький военный совет. Сэра сидела в глубоком кресле и внимательно смотрела на сосредоточенного Дейва, уже начавшего обрастать щетиной, на Кватрона, который хмурился и вертел в руках стакан с виски...
- Тебя надо спрятать, - сказал ей Дейв. - Я сменил лицо, мня не узнают, но мужчина и девочка, которые появились на Либане сразу после начала эпидемии на Дагде, могут привлечь лишнее внимание. Нас часто видели вместе. Нужно, чтобы ты исчезла. Потом вернешься обратно, и никто уже не будет помнить, откуда ты взялась.
- Переедем в Ворратек? - предложил Кватрон. - Давно хотел расширить мастерскую.
- Но зачем мне прятаться? - спросила Сэра. - Меня вряд ли кто-то будет искать. Кому я нужна здесь?
- Меня могут искать, - сказал Дейв. - А, если вдруг найдут, - он поднял руку, прерывая готовые вырваться у девочки возражения, - я не хочу, чтобы им попалась ты. Ты -- все, что осталось у меня от старого друга.
- Ты вспоминаешь его, но так ничего и не рассказал мне.
- Расскажу, - пообещал Дейв. - Но сначала мы придумаем, где тебя спрятать.
- Ей нужно образование, - сказал Кватрон. - Если хочешь, чтобы у нее было будущее, Дейв, надо, чтобы она училась.
- Закрытая школа или академия?
- Неплохой вариант.
- Сэра, кем бы ты хотела стать?
- Пилотом, - не задумываясь, ответила девочка.
Она часто по утрам бегала в космопорт, смотреть, как взлетают корабли. Они заворожили ее с первого взгляда, всерьез, и Сэра мечтала однажды сесть за штурвал и поднять эту махину в воздух.
Дейв поперхнулся. Кватрон фыркнул, похлопал друга по спине.
- Вся в отца, - сказал он. - Даррел тоже когда-то мечтал стать пилотом.
- А стал медиком, потому что мать вцепилась в него намертво и умолила выбрать не такую опасную профессию.
Сэра жадно ловила каждое слово.
Кватрон заметил ее взгляд и добавил:
- Он рассказывал нам. Мы дружили... давно. До того, как все случилось.
- Вы расскажете мне все или нет?! - вскочила с кресла девочка. - Сколько можно! Я уже не маленькая! Я умею больше, чем половина детей отсюда...
- Сядь, - мягко прервал ее Кватрон. - Давай, Дейв, расскажи. Она имеет право знать.
Дейв резко обернулся, хотел было что-то ответить, но передумал.
- Ладно, - нехотя сказал он. - Смотри сюда.
Он достал старенький планшет, нажал несколько кнопок и показал Сэре страницу с новостями двадцати пяти летней давности и фотографией "Выпуск Военной академии Ориона 394 год".
- Вот это твой отец, - он показал пальцем на парня в первом ряду по центру. Среднего роста, широкоплечий, с непослушными каштановыми волосами и улыбкой во все лицо.
- А это ты?- Сэра показала пальцем на худощавого парня, стоящего рядом с отцом. Ухмыляясь, тот ставил приятелю "рожки".
- Нет, - помрачнев, ответил Дейв. - Меня нет на этом фото. Я учился на курс младше. Это Морис Астарт... Наш бывший друг.
Сэра во все глаза разглядывала отца и пыталась сообразить, похожа она на него или нет. Принято говорить, что дети похожи на родителей... Вот бы зеркало сейчас.
Дейв отошел к окну и встал к ней вполоборота. Кватрон раскурил длинную трубку, устроился в глубоком кресле и стал пускать дымные колечки.
- Твоего отца звали Даррел Роузвел, - заходящие за горизонт солнца Либана светили ярко, и Сэра почти не видела лица Дейва, но по голосу поняла, что он хмурится. - Он был военным хирургом на крейсере "Барракуда", попал на фронт в конце войны с Харриданом. Это было сложное время. В медотсеке крейсера побывало много военных, с разных кораблей... И однажды там оказался принц, наследник престола. Он был на "Барракуде" на совещании, когда мы наткнулись на харриданский патруль. Мы отбились, но его ранило отскочившей переборкой. Обломок металла вошел в грудь, глубоко, рядом с сердцем. Его принесли к нам сразу же, он потерял много крови, нужна была немедленная операция. Даррел как раз оказался на дежурстве... Он сразу взялся за операцию, я ему ассистировал. Обломок извлекли, принц остался жив. Вскоре его переправили в медотсек на флагман, но он не забыл своего спасителя и при первой же возможности отозвал Даррела в столицу. Принц Аррет был человеком с щедрой душой, - Дейв помолчал. - Вскоре Даррел вытащил в столицу и меня. К тому времени мы уже заключили перемирие с Харриданом, на Орионе находились все самые известные лаборатории. Я очень хотел заниматься наукой, и принял его приглашение. К тому же, на нем стояла подпись самого принца. Видимо, Даррел был с ним дружен. Я летел повидаться с друзьями, а прилетел на похороны. Принц разбился на флаере во время прогулки. Страшная потеря для всех нас... Естественно, ни о каких исследовательских конференциях речь уже не шла. Я все равно задержался в столице, перевелся в местный госпиталь. Принц успел перевести Даррела на работу во дворец и он остался при старом императоре. Императору часто нездоровилось, и его обслуживал целый штат медиков. Так что Даррел часто стал бывать во дворце.
Прошло время, вышла замуж принцесса, после смерти старшего брата ставшая наследницей трона, умер старый император, короновался нынешний император, родился наследник...
Мы иногда встречались в городе, нас было четверо друзей - я, Даррел, Роман и Морис. Мы дружили давно, еще с военной академии. У нас не было секретов друг от друга, но Даррел ходил мрачный как туча, я видел, что с ним что-то происходит, но он ничего не говорил, реже стал приходить на общие сборы... Однажды мы с Романом не выдержали и потребовали рассказать, что происходит. И он признался... в том, что встречается с императрицей. Он был приближен ко двору, часто бывал во дворце и познакомился с ней там.
Сэра сидела неподвижно, вцепившись руками в подлокотники, не отрывая от Дейва взгляд. Глаза слезились от лучей солнц, бивших в окно, но она все равно смотрела.
- Этот идиот (прости, родная, но иначе назвать я его не могу) всерьез думал, что у них с Мирандой может что-то получиться. Она жаловалась ему на мужа, говорила, что ей не нужно было выходить за него замуж, что она его не любит... И она была очень красива. Она и сейчас красива, я видел ее фото в новостях.
- Дальше! - нетерпеливо поторопила его девочка, потому что Дейв замолчал.
- Он потерял голову, стал нервный и раздражительный, ходил бледный как привидение. Они встречались урывками, тайком от всех, но долго это продолжаться не могло. Однажды Миранда призналась Даррелу, что беременна, и что это его ребенок. Они с императором уже давно не спали вместе. Даррел пришел к нам, ошарашенный этой новостью... А на следующее утро его схватили. Морис предал нас. Он пошел к императору и рассказал ему все. Думаю, его просто замучила ревность. Я уже потом узнал, что он, оказывается, сам был влюблен в императрицу, и его злило, что она выбрала Даррела. Меня схватили на следующий день после Даррела. Морис подчищал хвосты. Он высоко вознесся тогда. К счастью, Романа не было в городе, их эскадрилью отправили на дальние границы месяц назад и Морис до него не дотянулся.
Меня долго держали в камере, а потом коротко зачитали приговор. Обвинили в государственной измене и отправили на Дагду. Пожизненная каторга. Заключенных собирала летающая тюрьма и отвозила на Дагду, на рудники. Каким-то чудом мы с Даррелом оказались в соседних камерах, а потом и на одном руднике. От него я узнал, что Миранда пришла к нему в камеру и сказала, что просто играла с ним, чтобы император ее приревновал, хотела вернуть его назад. А беременность - случайная неосторожность. Но теперь император снова ее заметил. Что ей очень жаль, но она ничего не может для него сделать. Больше он ее никогда не видел.
А спустя примерно девять месяцев на Дагде появился Морис. Я его не видел, но Даррела забрали куда-то, а потом привели назад. Морис сказал ему: "У тебя родилась дочь. Император приказал мне избавиться от нее, но я подумал, что отправить ее сюда будет хорошим уроком. Вы сдохните оба здесь. Знай, ты ничем ей не поможешь. Юлорский приют, ячейка номер М1676. Ищи. Может, успеешь увидеть ее хотя бы раз, до того, как тебя завалит в руднике".
До этого я не видел ни разу, чтобы у него так горели глаза. Он стал искать, насколько это было возможно, расспрашивал всех, делал все, что мог. Дети из приюта бегали мимо нашего рудника каждый день, но как знать, какая из них та, что нужна? Даррел не выдержал каторги и скоро умер. Но перед смертью взял с меня обещание, что я найду тебя и вытащу оттуда, если смогу. И я тебя нашел. Дальше ты знаешь.
Повисла тишина. Дейв отвернулся от нее, и Сэра перевела взгляд на Кватрона. Он сидел, сложив руки на груди, и хмурился.
- Так что же, моя мать... императрица?
До этого она как-то не думала о матери. Все ее мысли занимал отец. А теперь...
- Покажи мне ее, - потребовала она.
Дейв не сдвинулся с места, Кватрон, кряхтя, потянулся за планшетом, открыл на нем какую-то новость и показал ей фотографию. Высокая, рыжеволосая женщина в светлом платье улыбаясь шла под руку с коренастым черноволосым мужчиной. Женщина была красива. Мужчина вызывал отвращение. Девочка передернула плечами.
- Это... император?
- Да, - мягко сказал Кватрон.
- Он мне не нравится.
Дейв нервно усмехнулся.
- А она?
- Она красивая, - медленно, взвешивая каждое слово, сказала девочка. - Но ты говоришь, что она обманула моего отца?
- Да.
Кватрон что-то пробурчал себе под нос, Дейв резко отвернулся от окна.
- Так и было! - резко сказал он. - Даррел мне все рассказал. Все!
- Даррел и сам был не ангел, насколько я знаю.
- Оставим эту тему, - отмахнулся от Кватрона Дейв. - Дело прошлое. Дело сегодняшнее - сделать так, чтобы никто нас не нашел. Чтобы мы смогли жить как хотим и не вспоминать о прошлом. Ты согласна со мной?
Сэра не ответила. Она переключала экран с одной фотографии на другую, пыталась представить рядом отца и мать. Не то чтобы она жалела, что никогда не знала их... На Дагде у нее не было знакомых семей, в которых были бы и мать, и отец. А в приюте тем более неоткуда было узнать о том, как живется, когда они есть... Но смотреть на этих мужчину и женщину и понимать, что они имеют какое-то к ней отношение было непривычно. Мать была красивой... Девочка пару секунд смотрела на ее фотографию рядом с противным мужиком, а потом закрыла окно. Предателей она не любила еще с Дагды. Там с ними обходились просто - скидывали в катакомбы, связанных. Выберется - повезло, в следующий раз подумает, прежде чем стучать на своих. Не выберется - туда ему и дорога. Зачем ей такая мать? Отец - другое дело. Врач. Врачей на Дагде почти боготворили, тем более что их было непростительно мало на нижних уровнях, где жила беднота и заключенные. На четвертом и пятом уровнях они, конечно, были, но кто захочет спускаться вниз? Тем более, бесплатно? А денег на хороших врачей у обитателей нижнего уровня не было никогда.
- Астарт знает, что ты на Дагде, - сказал Дейв, глаза у него блестели, Сэра впервые видела его настолько выведенным из равновесия - видимо, воспоминания сильно подействовали. - Он не вспомнил о тебе ни разу за эти годы, но однажды может вспомнить. И я не хочу, чтобы он тебя нашел. Никогда! Понимаешь? Я не хочу, чтобы ты стала оружием. С твоей помощью можно натворить столько дел, что подумать страшно. Астарт любит политику, он, наверное, был очень зол, когда вышвырнул тебя в приют и не подумал о выгоде. Но он в любой момент может одуматься. И поэтому надо спрятать все концы, чтобы он не нашел ни меня, ни тебя.
- Если бы ты осталась с матерью, жила бы во дворце, - внезапно сказал Кватрон. Он, в отличие от Дейва, заметил, что за последние несколько минут Сэра не произнесла ни слова. - Носила бы красивые платья и драгоценности.
- Бе, - сморщилась девочка, - платья же неудобные!
- А еще там ходят толпы людей, с которыми надо быть вежливой и милой. Нельзя бегать, нельзя копаться в железках, ничего нельзя. Надо ходить и всем улыбаться.
- А если хочется кому-то врезать?
- Врезать тоже нельзя. И так всю жизнь. Надевать неудобные платья, не заниматься тем, чем хочешь...
- Да ну тебя, - фыркнула девочка. - Можешь дальше не рассказывать. Не хочу, чтобы у меня была мать-предательница. И во дворец не хочу. Зачем он мне нужен? Вот в армию я бы пошла, как отец... Он же был героем, правда?
- Был, - как-то не весло ответил Дейв. - Но в армию лучше не надо, в империи армией командует тот самый мужик, который тебе не понравился.
- Ладно, - великодушно ответила Сэра. - Согласна на пилота. Только расскажи мне еще об отце, пожалуйста.
Потом, уже лежа в постели, Сэра долго не могла заснуть, раз за разом вспоминая услышанное.
- Мы решили, что ты должна знать правду, - сказал ей напоследок Дейв. - О том, почему мы прячемся и о том, кто твои родители. Но нельзя, чтобы это узнал кто-то еще. Если кто-нибудь узнает о том, кто мы, нам не видать спокойной жизни... И пилотом ты никогда не станешь.
- Я запомню, - ответила она.
Повлияло ли это новое знание на ее желание стать пилотом? Нет. Стала она из-за этого меньше любить Дейва и Кватрона? Нет. Хочет ли она во дворец? Точно нет! Значит, принять его к сведению и сложить в дальний угол памяти. Вряд ли оно когда-нибудь ей пригодится.
Дейв провернул хитрую комбинацию -- по бумагам устроил ее в приют для военных сирот, и Сэра, как воспитанница приюта, получила паспортную карточку и возможность вне очереди сдать вступительные экзамены в военную академию. Узнав об этом, она носилась по всей мастерской с воплями радости и чуть не задушила Дейва в объятиях.
Правда, экзамены пришлось сдавать честно, поэтому Сэра просиживала над учебниками сутки напролет с усердием, странным для маленькой девочки. Но чему научила ее Дагда, так это звериному упорству, когда дело касалось достижения того, чего она хотела. Подумаешь, задачки... а вы попробуйте целый день ковыряться в отвалах руды, надеясь выцарапать оттуда частичку пропущенного фильтрами драгоценного металла... Сразу после Дагды она вообще много и жадно училась, впитывая новые знания как губка. Училась правильно говорить (до этого она, как все родившиеся на Дагде, болтала на жуткой смеси имперского и местного наречий), училась пользоваться вещами, которые видела впервые (терминалы в супермаркетах, например), училась не лезть в драку при первых признаках конфликта... После побега и до поступления в академию прошло года полтора, так что Сэра успела обтесаться, подучиться и более-менее влиться в "нормальную жизнь", как говорил Дейв. Правда, как оказалось, "нормальная жизнь" ни Либане все равно отличалась от "нормальной жизни" на Орионе, так что в академии Сэре тоже пришлось доучиваться. И Кэр ей в этом очень помог.
После возвращения из академии пришлось вливаться в Либанскую жизнь обратно, но это вливание далось Сэре легко. Она, пожалуй, впервые была настолько счастлива. Жила в крохотной каморке при мастерской Кватрона, чтобы не вызывать подозрений, хотя Дейв, когда строил свой бар, построил на втором этаже жилые комнаты для себя и для нее. Но они решили, что Сэра переедет туда только после того, как станет зарабатывать достаточно денег для того, чтобы "снять" квартиру в этом районе.
Она вернулась на Либан в начале лета. Осенью начиналась учеба во всех учебных заведениях, и девушка, подумав, написала тест на поступление на инженерный факультет Радрасского университета механики. В девять лет легко сказать, что мечтаешь стать пилотом, а в почти семнадцать начинаешь понимать, что это - совсем не потолок. Можно не только летать на космических кораблях, можно их строить. Учиться можно было дистанционно, практический материал достать не проблема - в той же мастерской Кватрона, так что Сэра справедливо решила попробовать. Хуже не будет.
Потом она начала прощупывать почву для заработка, и тут внезапно удача махнула перед ней хвостом - все вокруг болтали про гонки Каньона, победителя которых обещал взять на работу Теварет, самый влиятельный человек на Либане. Конечно, Сэра не могла упустить такую возможность.
Она заняла у Кватрона денег и раздобыла старенький флаер, перебрала его весь чуть ли не по винтику, слегка усовершенствовала и решила, что ее шансы на победу неплохи. Дейв, правда, поджимал губы и неодобрительно на нее косился, но чего он ждал? Что она будет сидеть дома или поможет ему с "семейным бизнесом"? Он же должен был понимать, что она не остановится на полпути. Зачем было заканчивать академию, если не идти дальше?
Большинство гонщиков на Либане раскрашивали свои флаеры в яркие цвета и рисовали на них запоминающиеся картинки. Работа на публику. Хорошо быть известным - можно кроме самих гонок подзаработать на съемках в рекламе или интервью... Так что Сэре срочно требовался опознавательный рисунок. Думала она не долго. Пушистый рыжий брелок - лисий хвост, прочно поселился у нее на куртке, и она решила, что на ее флаере будет нарисована лиса. В чем-то - ирония по поводу того, что теперь ее звали Анна Лебовски. В чем-то - дань уважения другу отца, рядом с которым она приняла свой первый в жизни воздушный бой.
С художественными способностями у девушки было не очень, поэтому она отловила Тимоти, одного из парней, работавших на Кватрона, и попросила нарисовать на флаере лису. Тимоти часто рисовал картинки на гоночных флаерах. Правда, девушка не учла его специфическое чувство юмора и потом парень, заливисто хохоча, бегал от нее по мастерской, на ходу оправдываясь:
- Эй, ну что такого!? Прикольно же получилось! Лиса не должна быть безобидным комком меха! А всего один хвост - это не модно!
С флаера скалило зубы рыжее страшилище с тремя хвостами. Встретишь такую ночью в темном переулке - заработаешь заикание до конца жизни.
Сэра вымазала Тимоти в краске с ног до головы, но перекрашивать флаер было уже поздно, и она смирилась, а после гонки делать это было попросту глупо. Все запомнили ее такой и СМИ тут же дали новой чемпионке Каньона прозвище "Лиса".
Победа в гонке Каньона, впрочем, дала ей не только новое прозвище и новую работу. Благодаря ей она познакомилась с Билли.
Точнее, он сам поймал ее у выхода со стадиона и предложил сходить в бар выпить за победу в соревнованиях. Все его мысли и планы на ближайшую ночь были написаны у него на лице, но девушка решила сделать вид, что ничего не поняла и согласилась. Билли Бланко по прозвищу Красавчик -- победитель нескольких гонок, удачливый и умелый пилот... она слышала о нем и собиралась вытянуть из общения с ним максимум полезного. Сэра хотела выигрывать большие гонки, но для этого желательно знать своих соперников, настоящих известных гонщиков. И Билли в этом плане был просто кладезем информации.
Строить глазки она не умела, но поддакивать в нужных местах и задавать правильные вопросы у нее получалось неплохо, так что Билли разливался соловьем, а Сэра жадно слушала. Пресечь все попытки познакомиться поближе тоже было не сложно, они сидели в приличном баре, так что парень не позволял себе лишнего, а как только намеки стали совсем уж откровенными, Сэра сбежала.
Он предложил встретиться второй раз... Сэра согласилась. Она, в принципе, узнала, что хотела, но болтать о звездолетах с ним было и вправду интересно. Они от души поспорили, по поводу новой модели флаера, выпущенной в производство Нью Дженералз, обсудили последние гонки на дальней планете и новую трассу, что строил Теварет для тренировок своих пилотов.
Сэра встретилась с ним еще пару раз после, растерялась, когда он притащил ей цветы, и подумала, что пора заканчивать. Она узнала у Билли все, что хотела, к тому же навалилась гора работы, пришло письмо из университета о том, что она принята, и девушка была занята по уши. Было немного жаль -- с Билли хорошо было болтать про гонки (правда, только про них), он знал кучу пилотов, с которыми мог бы ее познакомить... Но для этого с ним наверняка понадобилось бы переспать, а это в ее планы не входило. Потом Билли сам отвалился, видно ему надоело за ней бегать, пару раз Сэра видела его фото в новостях в обнимку с фигуристой блондинкой, почувствовала легкое разочарование и больше о нем не вспоминала.
А потом начался новый гоночный сезон, и они встретились снова на одном из отборочных заездов. Дружески поздоровались перед началом... И сцепились друг с другом на трассе. Шли хвост в хвост, Билли был профи, и Сэра сквозь зубы ругалась, выворачивая штурвал и так и этак, но он не давал ей возможности обойти его до самого финиша. Сэра и злилась, и восхищалась одновременно, глядя как ловко он это проделывает. Она не боялась проигрыша, но победить, хотелось до дрожи в пальцах. Девушка пришла второй, вылезла из флаера, разгоряченная после гонки, и поймала на себе взгляд Билли.
Никто никогда так на нее не смотрел... Хотя нет, смотрел. Кэр, однажды. После того, как они чудом отделались от двух наемников-гинко и сидели с ним вдвоем на крыше, в обнимку. И целовались до головокружения, единственный раз, за все время, которое были знакомы. Сэре тогда было и жарко, и холодно одновременно, по коже бегали мурашки, было странно и весело, как будто летишь вниз с крутой карусели... Глаза у Кэра горели, но он не позволил себе ничего лишнего. А на следующий день, вспоминая и перебирая по кадрам прошедшую ночь, Сэра испугалась, что привязывается окончательно и крепко. И вывернулась из-под руки, когда Кэр потянулся обнять ее, пожелав доброго утра. Он отступил на шаг и его лицо, только что открытое и радостное, стало непроницаемым. Сэра сделала вид, что прошедшей ночи никогда не было, а Кэр поддержал ее игру. Она часто потом думала, не было ли это ошибкой, но момент был упущен.
Сейчас, точно такими же горящими глазами, на нее смотрел не школьный друг, а высокий красивый мужчина, и Сэра не могла понять, какие чувства испытывает по этому поводу.
Через пару дней Билли предложил ей отыграться -- погонять на гонках вдвоем, только он и она. Сэра думала, взвешивала за и против. Отыграться хотелось. Еще хотелось снова сойтись в гонке с сильным противником и получить удовольствие от победы или от поражения. Проигрывать она не любила, но все же умела. Хорошему гонщику и проиграть не стыдно. А Билли был хороший гонщик, без сомнения. Но этот его взгляд... В конце концов, девушка вздохнула и согласилась, прихватив с собой на всякий случай эктор. Приятели приятелями, а безопасность -- превыше всего.
В этот раз Сэра почти его обогнала. Ширина каньона позволяла флаерам идти бок о бок, но никто из них так и не смог вырваться вперед настолько, чтобы это стало очевидным. Фотофиниша у них не было, понять, кто пришел первый, было нельзя, но Сэра не жалела ни капли. Сердце учащенно билось где-то в горле.
Она вылезла из флаера. Билли уже стоял снаружи и снова смотрел на нее, также, как после соревнований... потом сделал шаг вперед, наклонился (Сэра ростом была ему чуть выше плеча) и поцеловал. Губы у него были горячие, настойчивые, они звали за собой... и она ответила. Одной рукой обняла его за шею, вторую запустила в светлые волосы... Билли чуть потянул вниз молнию на ее комбезе, спустился поцелуями на шею. Стало жарко. Хотелось прижаться к нему теснее, прикоснуться кожа к коже, близко, еще ближе... Ее тело тянулось к нему, чутко отвечало на прикосновения... и девушка подумала: "Почему нет?". К тому же ей было любопытно, как это бывает. Оказалось -- бывает сладко и хорошо. Ничуть не хуже, чем ощущение полета в истребителе.
Это было удивительно и непривычно. Билли ухаживал за ней, а она с интересом смотрела и училась. Ее тянуло к нему, к его рукам, к его поцелуям, они по-прежнему много разговаривали о том, что было интересно им обоим, но острые углы, которых она раньше не замечала, начали лезть из всех щелей. Он относился к женщинам немного свысока и часто рассуждал, что настоящих гонщиков среди женщин мало (прости, малышка). Сначала Сэра не обращала на это внимания, потом начала злиться. Он любил выпить (а Сэра с некоторых пор избегала алкоголь), пытался намекнуть, что ей ничего не светит в пилотской карьере и пора искать новое увлечение... А еще он совершенно не умел поигрывать, и Сэра гадала, что будет, когда она выиграет его в гонке. В том, что это рано или поздно произойдет, она не сомневалась.
Бар "Параплан" находился в центре города, но не на оживленной улице: яркая вывеска, приличное двухэтажное здание. Так сложилось, что бар облюбовали для себя пилоты и сделали его неофициальным местом встреч "для своих". Сюда даже иногда заглядывали истинные мэтры вроде Ронека Дидала и Забияки Фестера, пропустить стаканчик-другой и вспомнить юность. Но, в основном, по вечерам здесь гуляла либанская молодежь. Не "блестки", как презрительно называли детей богатых родителей, а пилоты, у которых за душой не было ничего кроме заработанных своими руками денег.
Сегодня здесь отмечали окончание гоночного сезона. Скоро начнется сезон ветров, и гонки поводить будет опасно.
Либан любил азартные игры, гонок на планете и ближайших станциях, астероидах и спутниках проводилось множество. Победа в финальной гонке сезона, самой длинной и самой сложной, давала признание мастерства и титул чемпиона. Редко случалось, что сезон выигрывал никому неизвестный новичок. Сэра в отборочных гонках не слишком лезла вперед, стабильно удерживаясь не в тройке, но в десятке лучших, чтобы пройти на следующий этап, и показала все, на что способна, только в финале. Это сыграло ей на руку: многих она обошла только потому, что они не приняли ее всерьез. В следующем сезоне будет сложнее, но и она уже набралась опыта.
Для похода в бар девушка не стала наряжаться. Надела свободные коричневые штаны с карманами, черную водолазку под горло и серо-зеленую аффа, на рукаве которой красовалась нашивка - синий круг с тремя красными точками, знак того, что она работает на Теварета. Бар встретил ее одобрительными криками и рукопожатиями. Девушка чувствовала себя пьяной от победы и почти всесильной. Обманчивое чувство, потом пройдет, но... Как хорошо! Как же хорошо! Она лучшая! Она сделала всех на трассе! Даже Билли, хотя он до последнего пытался ее перегнать.
- За Лису! - крикнула высокая темнокожая девушка, которая летала на флаере с бабочками. - Ура, новой чемпионке! Давай сюда свой кубок!
Несколько парней, смеясь, подставили девушке руки и она села между ними как на кресле. Приехала так к барной стойке, со стуком поставила на стол страшненькую золотистую чашу. Честно говоря, прилагавшийся к этой чаше денежный выигрыш был намного симпатичнее, чем она сама.
Бармен заполнил чашу до краев голубоватой жидкостью.
- До дна! - звонко крикнула Бабочка.
Сэра сделала первый глоток. "Морозилка" - убойный коктейль из джеги и абсента. Поморщилась и выпила все, что было. Хорошо хоть чаша не такая глубокая. Во рту осталась противная горечь. Сэра знала об этой традиции, поэтому заранее, перед походом в бар, выпила ударную дозу нейтрализатора алкоголя. Должно было хватить.
- Всем по бокалу виски за мой счет!
Это тоже была традиция, никуда не денешься, но выигрыш такой, что не жалко.
В баре гремела музыка, в центре, на широкой площадке, во всю танцевали, вдоль стен, в полумраке, располагались столики.
Сэра бесконечно пожимала руки, отвечала на поздравления, потом откуда-то вынырнул долговязый Утер, приятель Билли, и потащил ее танцевать. Пару раз она поймала на себе хмурые взгляды со стороны столиков... Плевать. Если жить так, чтобы не нажить врагов - можно умереть со скуки.
Билли не было видно. Не пришел? Странно. Он никогда не пропускал пилотские вечеринки.
- Ты прекрасна, - подмигнул ей Утер, первый бабник на всем Либане. - Если бросишь Билли, не забывай обо мне.
- Возьмешь меня на свой транспортник? - хитро улыбнулась девушка. - Зачем твоему капитану два пилота?
Настроение было отличным, так что она легко приняла шутливый тон разговора. Утера она видела всего пару раз, но уже наслушалась баек про его похождения.
- Я что-нибудь придумаю, - весело прокричал Утер, музыка гремела так, что говорить можно было только в ухо, - но имей в виду, мы недавно взяли на работу навигатора, так что свободных кают не осталось... Если только поселишься в моей.
- Да ладно? Лим наконец-то дозрел? Или его Бестия уговорила?
- Уговорила. Надо было помочь одной девочке... Она мало что умеет пока, но старательная. Может, задержится.
- А это девочка меня не приревнует?
Утер смутился.
- Нет. Лим мне э... сделал внушение, что личную жизнь надо строить вне корабля.
Девушка прыснула. Она видела пару раз капитана Лима и могла представить, что все сказанное им по этому поводу было емким, кратким и нецензурным.
- Не стыдно? Уводишь девушку у друга.
- Если бы тебя было легко увести, я бы не подошел, - усмехнулся Утер и посмотрел в сторону. - К тому же, вряд ли Билли сегодня пригодится компания.
Сэра проследила его взгляд. В полутемной нише, за столиком, сидел Билли в окружении пустых бутылок.
Эйфория, так легко бродившая в ее крови, улетучилась.
- Не ходи к нему, - поймал ее за руку Утер. - Поругаетесь. Подожди лучше до завтра, протрезвеет, остынет.
Танцевать расхотелось. Сэра взяла Утера за руку и потащила к барной стойке, где было потише.
- Я предупредила его, что собираюсь выиграть, - сумрачно сказала она. - И сразу после гонки вроде все было нормально...
Бармен поставил перед ними пару бокалов с виски, и Сэра глотнула. Какая разница, нейтрализатор все равно действует.
- Почему ты думаешь, что к нему лучше не подходить?
Утер задумчиво повертел бокал в руке. В нем была харриданская кровь, меньше четверти, но все равно можно было угадать - темные волосы, разрез глаз, не такой узкий, как у коренных харриданцев, но все же...
- Билли не любит проигрывать, - сказал он наконец. - А проиграть своей женщине - это вдвойне тяжело. Ты не поймешь, Лиса. Просто прими как факт - не трогай его сегодня.
Сэра прикусила губу, отвернулась.
- Ты думаешь... - не стоило спрашивать, но сомнения требовали выпустить их наружу. - Думаешь, он не сможет смириться с тем, что я летаю лучше?
Утер помолчал. Видеть его серьезным было странно. Сэра привыкла, что он всегда среди толпы красивых девчонок, смеющийся и флиртующий со всеми девушками подряд. Идеальный образ красавчика-пилота, которому все дается легко.
Парень вздохнул, протянул бармену пустой стакан и нечаянно коснулся ее руки своей.
- Еще виски, пожалуйста.
Потом внимательно посмотрел на Сэру и сказал:
- Я знаю Билли давно. Мы познакомились, когда я впервые появился на Либане. Да, он не любит и не умеет проигрывать... Я видел, как вы летали сегодня. Со стороны все смотрится по-другому, - он снова помолчал. - У Билли не было шансов, малышка. Ты сделала его по всем статьям. Он не забудет поражения.
Сэра молча сделала еще глоток из стакана.
- Уходи от него, - она с удивлением подняла глаза на Утера, а тот продолжал. - Лучше расстаться мирно сейчас, чем потом разбежаться с треском и скандалами. Он не потерпит рядом женщину, которая его превосходит. Еще пара гонок вместе, и он поймет, чего ты стоишь. Сейчас ему слепит глаза то, что он считает, что сильных пилотов среди женщин не бывает.
- А ты зачем мне об этом говоришь? - резко бросила Сэра. - Хочешь занять его место?
Их шутливая перепалка начинала видеться иначе. Утер успокаивающе накрыл ее руку своей, девушка выдернула ладонь, но слегка успокоилась, подумав, что какая разница, что думает какой-то полузнакомый парень?
- Я не хочу, чтобы мой приятель спился, - серьезно сказал Утер. -Или влип в какую-нибудь сомнительную историю, желая доказать, что он все еще что-то может. Не веришь мне?
- Я тебя услышала, - хмуро сказал Сэра. - Обещаю подумать.
Девушка резко поставила на стойку пустой стакан, слезла со стула и, не оглядываясь, направилась к столикам. Судя потому, как она двигалась, выпила нейтрализатор алкоголя. Умница, он бы тоже так сделал.
Утер задумчиво покрутил в пальцах стакан. То, что он "услышал", ему не понравилось. Обида, злость, разочарование... И пригасить он не успел. Надо было еще раз взять ее за руку, но это бы уже выглядело подозрительно.
Он не видел Билли давно. Когда Утер вернулся после очередного рейса, приятель представил ему свою очередную подружку и пригласил на гонки. Когда Утер посмотрел, как она летает, понял, что Билли влип, попытался ему растолковать, но не помогло. В сети вовсю писали о романе чемпиона и начинающей гонщицы, а Утер понимал, что приятелю попался крепкий орешек... и что он поломает об этот орешек зубы. Билли был неплохой парень, но у него был пунктик - он всегда должен быть лучше всех. А если не лучше - надо срочно доказать обратное. И сегодняшний проигрыш может вылиться во что угодно. Либан щедро предоставлял всем желающим любые авантюрные проекты и возможность влипнуть в неприятности.
Они с Билли не были большими друзьями, но пилот однажды здорово помог Утеру и тот не хотел оставаться в долгу. Парень вздохнул, махнул бармену и тот поставил перед ним еще один стакан виски. Надо выпить и пойти составить компанию Билли, а то один он напьется до розовых истребителей.
Девушка злилась... и внезапно поняла, что к злости примешивается еще и обида. Да, она знала, что Билли не любит проигрывать, но ведь она победила честно! Или Утер все-таки преувеличивает? Ладно, пусть Билли остынет, завтра можно с ним поговорить. Девушка устало потерла виски. Черт, как же паршиво. Ей было хорошо с Билли, и при мысли о расставании с ним что-то сжималось внутри. Выходит, она любит его? Что такое вообще любовь? Желание быть рядом, целовать, лететь вместе на сумасшедшей скорости?... Они делили на двоих беззаветную любовь к гонкам и полетам, и, похоже, Сэра не заметила как эта общая любовь переросла в что-то совершенно иное.
Она знала, что девушек у него в постели побывало много... И признавала, что она скорее всего будет не последней. Но думать об этом не хотелось. Завтра. Она подумает об этом завтра.
За столиком в углу она заметила Малыша Дрейка. Хороший повод отвлечься и заняться делами.
- Здорово, Лиса! - крикнул ей Дрейк и приглашающее показал на стул рядом с собой.
- Привет, Дрейк! Ты давно вернулся?
- Вчера. Заказ твой доставил в лучшем виде, - ответил Дрейк и махнул официантке. - Виски, пожалуйста!
Дрейк был уже не молодым мужчиной, круглым как колобок, с залысинами, маленькими хитрыми глазками и бездной обаяния. Он занимался мелкой торговлей, колесил на своем маленьком катере по дальним планетам и торговал всем подряд: от жизненно необходимых в быту мелочей до контрабандных товаров. Он умел расположить к себе людей и не рвался в рискованные авантюры, поэтому к своим почти пятидесяти годам сколотил небольшой капитал и вполне мог прожить на проценты от него, но профессию вольного торговца не оставил. "Из ностальгии", - как говорил он сам. - "На земле я зачахну".
- Папашу твоего не видел, они перебазировались куда-то. Посылку оставил в столовой у поварихи Розы. Какая женщина... - Дрейк мечтательно закатил глаза. - Она на словах передала, что майор был очень рад прошлой посылке. Да, кстати, ему дали майора. Ух и жарко у них на Мирте. Еле пробился через патрули, но для старины Дрейка нет ничего невозможного, - он весело ей подмигнул.
- Спасибо, - сказала девушка. - Когда следующий рейс?
- Месяца через два, думаю, - пожевал губами торговец. - Сначала мне надо смотаться в другие системы... Но ты не переживай, я дам тебе знать, как соберусь.
- Списки тебе не передавали?
Дрейк покачал головой.
- Роза сказала, Лис не велел. Но я тут расспросил у нее... Из прошлой посылки док больше всего радовался этому и этому.
Дрейк ткнул пальцем в планшет, Сэра скопировала к себе названия и кивнула.
- Ну, за успешную поездку, - они с Дрейком чокнулись бокалами и толстячок продолжил. - Повезло твоему папаше, не каждая дочка так заботиться будет.
- Дрейк, ты помнишь, за что я приплачиваю пять процентов к каждой посылке?
- Да, да, - засмеялся он. - Конечно, я же не болтаю. А все-таки ему повезло. Вон даже Роза сказала, пилоты каждый мой приезд с нетерпением ждут...
Сэра подавила желание закрыть лицо рукой. История с документами и Лисом, вначале показавшаяся такой удачной, принимала совершенно неожиданный оборот.
Когда Грей сказал ей о готовящейся бомбардировке, она заметалась по городу, не зная, что делать и куда бежать... Потом села, подумала и нашла выход. Вольные Либанские торговцы иногда проскакивали через заслоны и привозили на Мирту контрабанду. Нужно только найти подходящего торговца и передать через него письмо... На Малыша Дрейка ее вывели знакомые, и Сэра, чтобы выглядеть правдоподобно, представилась дочкой одного из офицеров. Сказала, что хочет передать отцу письмо и не согласится ли честный торговец поработать еще и почтальоном... за плату, разумеется. Дрейк согласился, Сэра написала короткое письмо Лису, приложив к нему для достоверности брелок-хвост, что лежал в фиолетовом рюкзачке. Девушка очень надеялась, что он ей поверит...
И, судя по тому, что рассказал ей Грей, поверил. Дрейк добрался до Либана еще не скоро, но, когда добрался, привез назад брелок и устную благодарность. Сэра спросила у него, как там дела, Дрейк рассказал, и девушке стало тошно. Дела были хуже, чем раньше. Планета держалась и собиралась держаться дальше, но им не хватало всего. Сэра подумала снова и спросила Дрейка, раз уж он отвез письмо один раз, не согласится ли он иногда подбрасывать до Мирты небольшие грузы папе от любящей дочки. Дрейк поторговался, а потом они ударили по рукам, и девушка стала собирать первую из длинной череды посылок.
Насчет содержимого она думала долго, но решила все-таки посоветоваться с Дейвом. Он был отставным военным и наверняка знал, чего не хватает сейчас на планете больше всего. Дейв долго молчал, а потом сказал, чтобы Сэра не беспокоилась о посылке. Он сам все соберет и оплатит, а ей надо будет только отнести.
Конечно, девушка хотела бы порадовать в первую очередь пилотов, но помочь им она не могла. Не запихаешь же в небольшой ящик запчасти для истребителей. Поэтому она доверила выбор Дейву, и тот уложил в жестяную, не просвечиваемую сканером коробку, лекарства.
- С медикаментами на войне всегда полный швах, - сказал он мрачно. - Особенно, с редкими. Пусть передадут в госпиталь, им пригодится.
И, напоследок, уложил в ящик заботливо укутанную в мягкий пластик бутылку виски "Четыре галактики".
- Для твоего капитана, - усмехнулся он. - Уверен, ему понравится.
Вернувшийся из новой поездки Дрейк передал ей благодарность от "отца" и то, что виски был его любимым. А также строгий запрет на дальнейшие посылки. Капитан наверняка представлял, сколько стоят лекарства и их контрабанда на Мирту.
Но Сэра почти ничего не потратила, так как посылку собирал в основном Дейв, и вообще примерной дочерью быть не собиралась. Так что в следующий рейс Дрейк улетел с новой коробкой с лекарствами и бутылкой виски. Вернулся он с цветистыми благодарностями от главврача госпиталя и исключительно нецензурными выражениями от "папочки". Но потом Лису все-таки пришлось смириться.