Вращаясь в Высшем Обществе, я была в курсе всех значимых событий, как прошедших, так и намечающихся. Поэтому не стало сюрпризом несколько непривычное расположение Зимнего дворца Елизаветы Петровны, планировавшегося как временный, занявшего огромный городской квартал на Адмиралтейском Лугу и перегородившего даже сквозной проезд по Большой Морской от Невской перспективы до Кирпичного переулка. Свой очередной шедевр Растрелли построил и отделал в рекордные шесть месяцев, параллельно возводя тот Зимний дворец, ставший в последствии известнейшим музеем Эрмитаж, который на данный момент радовал возведёнными стенами под крышей, облепленными строительными лесами.
А ещё по Петербургу ходили тревожные слухи об ухудшающемся здоровье Императрицы, в связи с чем она уже не могла так безудержно развлекаться на балах, и бесшабашное веселье с её участием подёрнулось налётом умеренности и затаённой опаски. Правда это не мешало Елизавете Петровне оставаться собой и, как всегда, планировать все балы, маскарады до мельчайших деталей.
Так, к приглашению на новогодний маскарад было предписание явиться в голубых нарядах с серебряной отделкой, напудренных париках и в масках, закрывающих лицо до подбородка. Но упаси Боже при Императрице спрятаться за маской - это являлось прямым оскорблением и, не трудно догадаться, что каралось очень сурово.
Предыдущий день графиня ни на минуту не дала расслабиться, добиваясь от меня идеальности во всём, будь то усвоенные правила этикета и заканчивая тем, чтобы грациозно пятиться лицом к трону да ещё и с поклоном на полусогнутых. После этого цензурных слов у меня просто не осталось, и всё, что я могла себе позволить - это придушенно порыкивать да закатывать глаза, когда не видела графиня.
Не удивительно, что следующим утром я сбежала на галерею, полюбоваться чудным видом, открывающимся на заснеженный парк, а потом увлеклась разглядыванием предков графа. Ну, если совсем честно, одолело любопытство: захотелось посмотреть на портрет Василия. "Куда же ты запропастился, несносный мальчишка?"- в который раз задавалась вопросом.
Дальше я заметила его поразительное сходство с графом на портрете, сделанном, видимо, после свадьбы с Екатериной Ивановной, кстати, очень красивой в молодости.
Заинтересовавшись, стала продвигаться вглубь длинной галереи, пытаясь разобраться в родственных связях. Тут меня и нашла Варвара:
- Анна Михайловна, ну наконец-то! Её Светлость негодует, куда вы подевались. Вам же нужно готовиться к маскараду.
- До него ещё уйма времени. Так что можешь сказать графини, что не нашла меня. Я позже спущусь,- из-за всех переживаний, подогретых тиранией графини, мои слова прозвучали резче, чем хотелось бы, и Варя заметно опешила, пролепетав:
- Как вам будет угодно,- намереваясь уйти.
- Варя, прости,- остановил её мой окрик,- Я сегодня не в духе. Волнуюсь перед балом. Всё же сама Императрица..,- принимая отговорку, Варя кивнула.
- Анна Михайловна, я всё понимаю. Сама очень волнуюсь, хотя увижу Её Императорское Величество только издалека. А уж как вам должно быть страшно. Вон и не завтракали ещё сегодня,- как всегда принялась опекать.
- Аппетит пропал,- отмахнулась я.
- Так нельзя, совсем себя заморите. Идёмте, я распоряжусь насчёт обеда. Поедите спокойно у себя, а то в обморок ещё упадёте во время бала, вот конфуз-то будет,- признавая правоту, последовала за ней, не испытывая, впрочем, чувства голода.
После ванны меня ждало небесно-голубое платье с открытыми плечами и умеренным декольте, которое украшало лишь серебряное шитьё и - ни каких камней. Сегодня Императрица будет блистать, а все остальные - должны лишь служить её обрамлением. Поэтому из украшений на мне был красивый, но далеко не самый шикарный комплект из некрупных сапфиров.
Парик же меня привёл в ужас, и я ни в какую не стала его одевать, пока его не постирали и не высушили. Только потом, скрипя сердце, одела это безобразие, присыпанное сверху рисовой пудрой, опасаясь, что в неподходящий момент он просто свалится у меня с головы. По настоянию графини пришлось подвести глаза и губы. Ещё никогда я так не расстраивалась из-за отсутствия нормальной косметики, вынужденная краситься каким-то суррогатом. Не удивлюсь, если вылезет сыпь.
.........
В карете было неспокойно и сумрачно, как и у меня на душе, но я ободряюще улыбнулась Варваре, которая боялась шелохнуться, пришибленная близким соседством титулованной графской четы. И тут тишину нарушила Екатерина Ивановна:
- Анна, князь не назвал причины, по которой вы нуждаетесь в защите, но мы позаботимся о Дарье и о тебе.
- Благодарю вас,- пробормотала, не понимая к чему ведёт графиня,- Я понимаю, что вы не обязаны были..
- Вздор! Мы приняли тебя в свою семью и не допустим, чтобы хоть один волос упал и с твоей хорошенькой головки,- перебил граф. И уже обращаясь к Варе:
- А вы, барышня, глаз с Анны не спускайте и, если что, - живо бегите ко мне.
- Анна, ты девочка не глупая, так что будь осторожна. Ни с кем не выходи и будь постоянно на глазах.
- Не волнуйтесь, я буду осмотрительной, Ваша Светлость.
* * *
И вот звучит зычный голос церемониймейстера, представляющего нас с князем Её Императорскому Величеству, и мы застываем перед троном, с которого на нас снисходительно- заинтересованно взирает сама Елизавета Петровна. И меня хоть и раздирает любопытство, но я не смею поднять глаз, почтительно застыв в глубоком реверансе. Сердце заходиться, щёки пламенеют неестественным румянцем, ладони ледяные и влажные - в общем, паника у меня, на грани обморока.
А Михаил Андреевич умудряется даже бодренько так, вежливо поприветствовать Императрицу. На что она отвечает приятным грудным голосом, поздравляет с обретением дочери, отпускает какую-то шутку про некого министра и смеётся ей громче всех. Далее присоединяется ещё один голос, но я так и не решаюсь осмотреться, разглядывая свои стиснутые пальцы, застыв неестественно прямо каменным изваянием за левым плечом Михаила Андреевича, молясь, чтобы меня не заметили.
Когда, казалось бы, недолгая беседа подошла к концу, и можно было бы откланяться, переведя дух, неизвестный как-бы невзначай замечает:
- Что-то дочь ваша слишком молчалива, князь. Да и выглядит так, будто сейчас лишиться чувств. Сударыня, вам плохо?- и все как-то разом уставились на меня.
Как же мне захотелось хлопнуться в обморок! Но мощная волна адреналина прошлась вдоль позвоночника, и голова поневоле поднялась, а глаза распахнулись, чтобы встретиться с тёмным, внимательным взором под выразительными дугообразными бровями. Рослый мужчина слегка за тридцать, с припорошенными сединой, зачесанным назад волнистыми волосами, открывающими высокий лоб, оценивающе разглядывал меня в ответ. А я, почему-то, не могла перестать разглядывать его, уж больно он был красив. Но не смазливой слащавой красотой, а какой-то мужественностью, проявляющейся в правильных чертах лица: в подбородке с ямочкой, чуть длинноватом прямом носе, в твердости изогнутых губ, таящих интригующую улыбку, в красивом разрезе тёмных глаз с поволокой.
Он не имел подтянутой фигуры, скорее наоборот: красный парадный камзол с какими-то орденами и синей лентой через плечо, скрывал полноватое телосложение. Но даже это не портило очарование мужчины.
Следующая реплика убила уйму нервных клеток и заставила оторваться от незнакомца, так как исходила из уст самой Императрицы:
- Что Иван Иванович, поразил своей красотой ещё одну девочку? Да ладно. Хорош, хорош голубчик, ничего не скажешь,- соизволила хмыкнуть царская особа,- Ну, что же ты, княжна стушевалась?
- Простите, пожалуйста,- от ужаса я уже несла что-то не то, склоняясь в очередном поклоне, поясняя тихо,- Я первый раз при дворе и сильно растерялась,- рискнула взглянуть на статную и очень красивую женщину в золотом платье на троне. На вид ей около сорока пяти, но жизненная энергия и, я бы сказала, харизма, так и исходят от неё, струятся из синих лучистых глаз, выражаясь в манере держать себя, даже в повороте головы, слегка склонённой к левому плечу.
Невольно отметила некое сходство между Шуваловым (а именно им оказался тот запоминающийся мужчина) и Елизаветой Петровной, как внешне, так и в плане поведения и непринуждённой грации обоих. На мой взгляд они идеально подходили друг другу - просто картинка, которой можно любоваться часами. Но я была не в музее, и, в данный момент, на меня взирала самая настоящая Российская Императрица из династии Романовых, вызывая восхищение и невольный трепет.
- Не велика беда, скоро обвыкнешься,- реагируя на мой лепет, заявила монаршая особа,- А отчего ты, князь, замуж её не выдаёшь? Женихов, поди, толпами гоняешь?- прищуренный взгляд переметнулся на опешившего, как и я, отца,- Смотри, Михаил Андреевич, в девках засидится - никто потом не возьмет.
- Ну что вы, Ваше Величество, у Анечки много предложений, но я хочу подобрать дочери самого достойного мужа, поэтому у меня жёсткий отбор,- вышел из положения отец.
- Ну, что ж, похвально, князь. Но не тяни с этим,- напутствовала государыня.
- Непременно, Ваше Величество,- очередной степенный поклон и нас милостливым взмахом руки отпускают к остальным гостям, со смешанными чувствами поглядывающими на нас с князем.
- Боже, я чуть не поседела от страха,- не смолчала, увлекаемая отцом вглубь залы, не замечая ничего и никого вокруг, взбудораженая недавним общением.
- Ну что ты, девочка моя, все хорошо. Ты держалась достойно,- одобрительный взгляд слегка отогрел скованные напряжением внутренности.
- Боже, какой позор. Я, как последняя дура, пялилась на государыню и её фаворита. Ужас!- жаловалась отцу шёпотом, спрятавшись за веером и запивая свой конфуз вином.
- Анечка, ничего страшного не случилось. Самое волнительное уже позади. Но умоляю, будь осторожней, вспомни о чём мы с тобой говорили.
Я уже и думать забыла о какой-то там непонятной опасности, а отец меж тем продолжал:
- Сейчас я отведу тебя к графу. Чуть позже к вам присоединится князь Волынский,- и, видя моё недоумение, пояcнил,- Я попросил Павла Сергеевича сопровождать тебя сегодня, потому что могу ему доверять.
- Но с вами мне было бы спокойнее,- расстроилась я.
- Со мной сейчас небезопасно, поверь мне.
- Ладно, ведите к графу,- а сама вцепилась в локоть отца, не желая его отпускать и остро нуждаясь в его поддержке.
......
Гремит торжественная фанфарная музыка, и пары начинают двигаться в едином порыве вслед за ведущей парой. Все такие великолепные в голубых нарядах с налётом серебра, с гордой осанкой, строгие и собранные, следуют за своей Императрицей в сияющем золотом наряде, степенно плывущей словно солнце по лазоревому небосклону. И где-то среди танцующих затерялись мы с Павлом, как песчинки, подхваченные неспешным потоком.
Лёгкий шаг с небольшим приседанием, два, три, четыре - изящных шажка, не забывая тянуть носочек. Рука почти невесомо придерживает широкую юбку. И снова акцент на первый шаг, затем три лёгких, грациозный наклон головы. И снова, и снова.
Лёгкое скольжение теперь уже вокруг партнёра..
- Анна Михайловна, о чём же вы так задумались, что игнорируете меня?- выдернул из невесёлых дум голос Павла.
- Простите меня, Павел Сергеевич. Я не хотела вас обидеть, просто переволновалась. Ведь не каждый день меня представляют Великой государыни.
- Ну что вы, Анна Михайловна. Я хорошо вас знаю, чтобы предположить, будто вы намеренно избегаете общения.
Благодарно улыбнулась, но тут же сникла и поделилась:
- Павел Сергеевич, у меня такое ощущение, что я допустила промах, слишком пристально разглядывая государыню, ну.. и её фаворита,- скатилась на смущённый шёпот,- Я так перенервничала, надеясь остаться незамеченной, что была поражена, насколько она современна..э-э-э, то есть, великолепна,- скорее поправила себя, чуть не проговорившись и не сказав, что не ожидала увидеть женщину, с лёгкостью вписавшуюся бы в современное общество двадцать первого столетия. Под старинным платьем и высоким париком скрывалась самодостаточная женщина с гибким умом, проницательная, напористая, знающая себе цену, этакая бизнесвумен. Я так и вижу её во главе какой-нибудь миллиардной империи.
- Думаю, ей польстило ваше искреннее восхищение,- оборвал Павел мою бурную фантазию. "Что-то у меня разыгралось воображение ",- В противном случае, вам бы указали на неприемлемое поведение. Так что не принимайте всё близко к сердцу,- ведя по центру зала размеренным шагом, Павел незаметно пожал мою ладонь, подбадривая.
- Спасибо, что пытаетесь подбодрить, но боюсь, напрасно. Лучше расскажите о вашем официальном представлении Высшему Обществу.
- О, это было незабываемо. Я очень боялся сделать что-нибудь не так,- чуть склонившись ко мне, но не нарушая рисунок танца и не сбиваясь с ритма, откровенничал Павел,- Всё время смотрел под ноги во время танцев, боясь наступить на ноги барышням,- смущённая улыбка,- Но честное слово: мне несказанно повезло быть представленным во время традиционного бала, потому что первый же маскарад привёл меня в ужас. Вот представьте, Анна Михайловна: все дамы прибыли в серебряных мужских костюмах на манер французского придворного платья, с длинным париком под широкополой шляпой. А мужчины, виданное ли дело, явились в дамских платьях с фижмами, просто с невообразимыми, едва не падающими причёсками, приклеенными мушками, обмахиваясь веерами. А уж как резво отплясывали - не передать. Елизавета Петровна, та ещё затейница, в то время закатывала такие маскарады, что столица ходуном ходила, а Европа была просто потрясена размахом невероятных увеселений. Это в последние годы Императорские балы стали проходить более спокойно,- Павел был замечательным рассказчиком, и я порядком развеселилась, пытаясь не смеяться слишком громко.
- Жаль, что я не застала те времена,- не притворно вздохнула,- Я люблю экстравагантные выходки, а уж если они происходят с одобрения государыни, тут уж - сам Бог велел..
- Не замечал за вами склонности к авантюрам,- неожиданно подколол Павел.
- Ну, я же приличная барышня, Павел Сергеевич,- лукаво стрельнув глазками, наигранно потупилась.
- С вами не поспоришь, Анна Михайловна,- ослепительная улыбка в ответ.
.......
- Варя, хватит переживать. Бери пример с меня,- отсалютовала ей бокалом,- Я тоже по-началу дёргалась, но.. бокал шампанского, заметь, вкусного шампанского, и - жизнь налаживается. Ну, Варь, никто тебя не осудит за пару глоточков, зато расслабишься. Я же права, Павел Сергеевич?
Сделав перерыв в танцах, мы отошли к буфету, где к нам присоединилась Варвара, словно наседка пасущая мою скромную особу.
- Хорошая моя, тебе не обязательно ходить за мной по пятам. Граф с графиней и так не сводят с меня глаз.
- Анна Михайловна, я должна присматривать за вами, а не развлекаться,- сама строгость.
- Ну что ты в самом деле, я же не маленькая, чтобы за мной так приглядывать. Я же не делаю глупостей. Не правда ли, Павел Сергеевич?
- Конечно нет, Анна Михайловна,- забавляясь нашей беседой.
- Кстати, вас не нервируют настырные взгляды со всех сторон,- еле сдерживала желание почесаться или передёрнуть плечами.
- Сейчас в меньшей степени, но я не первый год вращаюсь в Высшем Обществе. И вы тоже привыкните со временем.
- Что-то я сомневаюсь. Так и хочется проверить, не просверли ещё дырку на спине.
Непринуждённый лёгкий смех Павла - это редкое зрелище, доложу я вам.
- Пока нет. Вы прекрасны, как всегда.
- Мы меня прямо обрадовали. Какое облегчение,- так и продолжалось наше неформальное общение, шутливыми подначками и смехом.
- Ой, а вот и многоуважаемый Иван Игоревич с Полиной Викторовной,- обрадовалась хорошим знакомым,- Рада вас видеть, друзья мои.
- Добрый вечер, Павел Сергеевич. Анна Михайловна, вы бесподобны, как всегда. Если не секрет, о чём вы так мило беседовали с государыней?
- Умоляю, князь, не напоминайте об этом.
- Что так? Неужели вы вызвали неудовольствие Елизаветы Петровны и поэтому балуетесь шампанским?- проницательный какой.
- Нет. Я чувствовала себя глупо, поэтому сейчас злюсь.
- Анна Михайловна, со стороны всё выглядело вполне пристойно, даже ваше повышенное внимание Ивану Ивановичу,- беззлобно хохотнула Полина, прикрывшись веером.
- Полина Викторовна, и вы туда же. Я тут пытаюсь забыть свой конфуз, а вы безжалостно напоминаете. Ну, не специально я. Не ожидала просто, так получилось,- шампанское делало своё дело и я разговорилась,- Готова поспорить, что каждый из вас робел на своём первом балу и совершил то, за что теперь стыдно,- насмешливо обвела друзей лукавым взглядом. И по выражениям лиц поняла, что попала в точку. А потом, не сговариваясь, мы от души посмеялись.
Сдобренное новой порцией шампанского, веселье набирало обороты и в нашей увеличившейся компании. И плевать я хотела и на свой косяк, и на сверлящие взгляды. Мне хорошо и легко.
Но всё же с затаённой грустью подумала, что Василий идеально вписался бы в нашу тусовку.
- Благодарю,- с несходящей улыбкой взяла сложенный листок, попросив Павла подержать бокал.
- О, тайный поклонник?- насмешливо прокомментировал Иван Игоревич.
- Сплюньте, князь. Этого ещё не хватало,- но игривое настроение кануло в бездну, стоило вчитаться в безжалостные строки: "Жду вас в левом крыле. Никому ни слова, тогда никто не пострадает."
Правильно мама говорила, что алкоголь - это зло. Иначе я не проигнорировала бы голос рассудка, наставления отца и свои обещания и не сорвалась бы с места, извинившись перед друзьями, с упёртостью барана ломанувшись на выход, желая запихать возмутительную записку в глотку дерзнувшей угрожать сволочи.
Услужливый лакей подсказал, где находится это чёртово левое крыло.
Под заинтересованными взглядами всё реже попадающихся гостей, я шла через анфиладу бальных залов, с яростью распахивая очередные двухстворчатые двери с золочёным орнаментом.
- Анна Михайловна, стойте!- на окрик запыхавшейся Вари даже не обернулась,- Вам нельзя здесь быть одной. Вернитесь, прошу вас!
Не глядя, протянув ей записку, бросила через плечо:
- Если хочешь помочь, беги за отцом и графом.
Мгновение, два, три за спиной было тихо, а потом - полный трагизма голос:
- О Боже, вы идёте на верную гибель. Опомнитесь Анна Михайловна, никто не посмеет навредить Их Сиятельствам. Вы только зря погубите себя. Позвольте мужчинам разбираться с этим,- наплевав на условности и ухватив за руку, Варя потянула меня обратно. Но я вырвала ладонь и напустилась на неё:
- Как же ты не понимаешь? Я не буду сидеть в кустах и со стороны наблюдать как кто-то вредит моим родным. Хочу решить это раз и навсегда. Чтобы моим близким угрожал какой-то больной выродок? А вот обломится! Я его уничтожу,- проходя мимо очередного камина, захватила увесистую кочергу. "Уж с таким-то оружием не пропаду."
- Уходи, Варя, это мои счёты,- я была склонна считать, что это тот самый напавший на меня в опере и желала поквитаться.
- Сударыни, вам помочь?- возникший словно из воздуха лакей, ужасно напугал, заставив шарахнуться в сторону.
- Нет,- я опомнилась первая,- Хотя..подскажите-ка, любезный: мне нужно в левое крыло. Я правильно иду?
- Вам надо вернуться в соседний зал, сударыня. Вторая дверь по правую руку. Вам туда.
- Благодарю,- поспешила в указанном направлении, приказав:
- Иди, Варя. Я всё равно сделаю по-своему.
- Ладно, я-за Их Светлостью,- выдохнула Варя и убежала.
А я оказалась в сквозном коридоре, который терялся в полумраке скудного освещения. Здесь было заметно холоднее и, поёжившись, я упрямо двинулась вперед.
* * *
Стук каблучков гулко разносился по мраморному полу, не застеленному коврами, вторя оглушающему биению частившего сердца. Нервно сжимая кочергу, напряжённо всматривалась вглубь коридора, не забывая поглядывать по сторонам.
И пропустила момент, когда из глубины очередного зала выступил он..
Я аж сбилась с шага, заметив мощную фигуру в сером с маской на лице.
- Кто ты? Какого чёрта тебе нужно?- пылая праведным гневом,- Как ты смеешь мне угрожать? Отвечай! Или ты вынудил меня прийти, чтобы тобой полюбоваться? Учти, маска тебе не поможет, трус!
"О, как его задело-то. Рыкнув, он двинулся в мою сторону. Обманчиво расслабленная походка, заставила насторожиться и крикнуть:
- Стой где стоишь, ненормальный!- но он и бровью не повёл, продолжая надвигаться,- Только подойди - я ударю,- перехватила кочергу двумя руками, поднимая повыше.
И действительно ударила, вложив весь свой гнев, целясь в грудь, так как разница в росте не позволяла и мечтать дотянуться повыше. Но он без усилий уклонился, а потом ещё и ещё, плавно скользя, словно танцор на паркете.
Громоздкое платье мешало передвигаться свободно и быстро, но я и не думала отступать, замахиваясь вновь и вновь, начиная бесится, так и не достигнув цели.
И ушам своим не поверила, когда, устав, после бесполезных попыток настучать по голове этому гаду, услышала смех. Снисходительный такой, почти издевательский смех, будто со мной забавлялись, как с глупой мышкой. Словно в подтверждении нелестных выводов, он с лёгкостью скользнул мне за спину и провёл рукой вдоль позвоночника. На что я нервно отреагировала, ткнув увесистым оружием куда-то назад.
Взбешёный рык был мне ответом, и расплата последовала незамедлительно.
Кочерга молниеносно выдерается из рук, раня ладони сквозь шёлк перчаток и с лязганьем падает на пол. Жестокие руки, словно тиски, перехватывают поперёк груди и шеи, больно сдавливая ребра, перекрывая кислород и прижимают спиной к безжалостному зверю. Отчаянно вцепившись в душащую конечность, пытаюсь отодрать её от горла и сделать полноценный вдох. Бесполезно! Остервенело борясь за каждый драгоценный глоток воздуха, теряю парик, рассыпая шпильки. От страха и недостатка кислорода перед глазами уже мелькают тёмные пятна и подкашиваются ноги.
И тогда, в полубессознательном состоянии меня, как пушинку, подхватывают на руки и куда-то несут. Обвиснув тряпичной куклой, я пытаюсь надышаться прохладным воздухом и не потерять сознание. Иначе всё - мне конец! Он сделает со мной всё, что взбредёт в больную голову.
А потом становится совсем темно и, распахнув глаза, я понимаю, что нахожусь уже не в коридоре, а скорее в кабинете, заметив массивный стол на фоне окна, залитого лунным светом.
Сгрузив меня в кресло, похититель закрывает дверь, отходит к окну. С треском распахивая ставни, впускает стылый воздух с ледяным крошевом.
Я пришла в ужас, сообразив, как бы абсурдно это не звучало, что меня реально похищают. И, стащив со стола какую-то статуэтку и книгу, приготовилась сопротивляться.
Сначала в ход пошло ни в чём не повинное печатное издание, явившись полной неожиданностью для похитителя, опять кроме рычания не издавшего ни звука.
Мне стоило неимоверных усилий усидеть на месте, подпуская его поближе. А когда он начал склоняться надо мной, то со всей дури припечатала статуэткой ненормальному по голове и, оттолкнув его от себя дрожащими руками, помчалась к двери.
До вожделенной свободы оставалось лишь преодолеть её. Но куда мне было тягаться в неповоротливом платье с молниеносностью нападавшего, который настиг, не успела я коснуться ручки.
Безжалостно схватив за растрёпанные волосы, потащил к окну.
Тут уж я орала, как резанная, сыпя проклятиями и обещаниями мучительной смерти, пока он не швырнул меня на подоконник, вышибив воздух из лёгких. И у меня появилась возможность разглядеть балюстраду под окном.
"Всё продумал, гад. Ну кто же ты такой?"
- Помогите!- вцепившись мертвой хваткой в деревянный выступ, крикнула в морозный сумрак.
Рыкнув, стремительно запустил руку в мои волосы, оттягивая голову назад. И пугая до дрожи, заглянул в распахнутые от страха глаза.
- За что? Что тебе нужно?- просипела с отчаянием.
И когда он начал склоняться надо мной, я зажмурилась от ужаса, не в состоянии смотреть в глаза своему ожившему страху.
Бархат маски коснулся виска, заставив судорожно вздохнуть, а жаркий шёпот ворвался в сознание:
- Ты - моя.
- Да с чего ты это взял, ненормальный?- вышло машинально, всколыхнув в душе волну негодования и протеста. Но я так и не узнала, как бы он отреагировал на моё возмущение. Из коридора послышались громкие голоса, а спустя мгновение на дверь обрушились сильные удары, и строгий голос потребовал "открыть, именем государыни". Но взбешённый маньяк за спиной лишь сильнее стиснул меня своими лапищами, не желая отпускать и уже понимая, что его безумная идея провалилась.
Трясясь под порывами ледяного ветра, я затаила дыхание, терпя ненавистные объятия и молясь, чтобы он скорее исчез, оставив меня в покое.
Дверь неохотно поддавалась, и я не выдержала:
- Убирайся! Они сейчас выломают дверь и тебе - конец,- на что он невнятно выругался и, развернув к себе лицом, навалился всем телом, опрокидывая на промёрзший подоконник и стискивая мои запястья над головой своей лапищей. Не успела я пискнуть, как он, приподняв маску, впивается в мои дрожащие губы яростным поцелуем.
А дверь уже трещит и рвётся с петель, поэтому ненормальный нехотя отстраняется и, скользя губами по щеке, выдыхает:
- Я приду за тобой,- стаскивает меня с подоконника, без усилий запрыгивает на него и скрывается в начавшейся метели.
Вслед ему многообещающе кричу:
- Я буду ждать, чтобы пристрелить тебя,- а в ответ - затихающий смех.
Глава 20
В камине напротив кровати весело пылает огонь. Немногочисленные свечи придают роскошной комнате сказочный вид.
Но ни это, ни горячая ванна с лавандовым маслом, ни треть стакана виски внутри не помогли мне уснуть, зная, что где-то там, за стенами этого дома, затаился маньяк, который, по не известным причинам, не оставит меня в покое.
Меня вновь и вновь осаждают воспоминания кошмарного вечера, перешедшего в изматывающую ночь. А перед глазами так и стоят до ужаса пугающий взгляд в прорезях чёрной маски.
.........
Когда дверь с грохотом ввалилась внутрь, и в злосчастную комнату ворвалась толпа в парадных мундирах во главе с Михаилом Андреевичем и Шуваловым Иваном Ивановичем, освещая кабинет чадящими факелами, я так и стояла у распахнутого окна, невидяще вглядываясь в снежную ночь и дрожа всем телом.
Не смогли отогреть даже родные руки, накинувшие тёплый камзол и оттащившие от окна, позволяя присутствующим оценить беспорядок и мой потрёпанный вид и, сделав правильные выводы, послать гвардейцев в погоню.
Потом меня уводят из выстуженной комнаты, и мы с отцом следуем по запутанным переходам, в окружении гвардейцев в компании с Шуваловым и Астафьевыми, а в конце идет перепуганная Варя.
В большом, светлом кабинете меня сажают поближе к камину, укутывают в мягкий плед и осторожно расспрашивают о случившемся, словно ожидая истерики и потока слёз. Но я - скорее робот или зомби, с замороженными эмоциями, отвечаю заторможено и односложно. На большее меня просто не хватает. Я и хотела бы заплакать, выплеснув пережитое, но отчего-то не могу.
Меня не долго мучили вопросами. Да и что я могла сказать? Кроме высокого роста несостоявшийся похититель ничем не отличался от большинства гостей, а в темноте, при всём желании, я не смогла разглядеть деталей внешности и одежды.
Графиня, с несвойственным ей сочувствием, находилась рядом, то держа меня за руку, то неуклюже обнимая. Было заметно, что она не привыкла успокаивать кого-либо, и тем ценнее была её забота.
- Анна Михайловна, мне искренне жаль, что вам пришлось пережить такой ужас. Я сделаю всё, чтобы подлец был найден и понёс заслуженное наказание. А пока вас будут охранять солдаты из личной гвардии Её Императорского Величества,- обойдя письменный стол, Иван Иванович сочувственно заглянул в мои потухшие глаза.
- Благодарю вас,- прозвучало безэмоционально.
- Сударыня, клянусь вам, никто не узнает о случившемся. Я обо всём позаботился. А сейчас езжайте домой, вам нужно отдохнуть,- склонился над моей рукой, едва касаясь запястья.
Я лишь отстранёно кивнула, мысленно послав его заботу о моей репутации куда подальше. Меня волновало совсем другое.
Уверенная, что это не конец и следующее нападение не за горами, я собиралась встретить ненормального во всеоружии и дать ему отпор. А для этого мне нужно срочно научиться стрелять из старинного пистолета и, сносно владеть холодным оружием.
Полностью полагаться на охрану было бы слишком легкомысленно и трусливо. Поэтому я собиралась начать тренировки сразу же, как только получу одобрение отца, оставшегося во дворце решать мои проблемы.
........
Нет, ну я поражаюсь мужской логике! Вместо того, чтобы научить меня защищать свою жизнь и честь, мне выделили трёх телохранителей - серьёзных немногословных мужчин под тридцать, следовавших за мной буквально всюду в пределах дома и оставляющих в покое только в моих комнатах. Да и то, предварительно обследовав их.
И каждый час мою охрану проверял главный дядечка.
Не имея возможности выйти на улицу, я чувствовала себя как заключённая в доме графа. Я старалась не беситься и не грубить, осознавая, что эти меры оправданы, но в итоге, понимая и свою правоту, не выдержала: подловив сурового с виду дядечку, зажала его в углу и шантажом вынудила показать мне приёмы владения шпагой.
Минут двадцать внимательно следила за умелыми выпадами Виктора Антоновича, а потом меня известили, что граф желает со мной побеседовать.
"Спалили, что б тебя", злилась я, топая в сторону кабинета.
Подняв руку, чтобы постучать и получить разрешение войти, вдруг резко передумала, услышав имя "Василий". Притаившись за неплотно закрытой дверью, с замиранием сердца стала прислушиваться, в надежде узнать, где же тот пропадает.
- Я не думаю, что он нужен здесь,- не соглашается графиня.
- Пусть тоже приглядывает за Анной, а не бумажками занимается,- граф настойчиво.
- Николай, мальчик наконец-то занялся делами семьи, не стоит его отвлекать.
- Знаю я его дела. Небось, юбки девкам задирает да деньги просаживает в карты. В Москве тоже полно развлечений,- отмахивается граф, а я стою, раня ногтями ладони и еле дышу от подслушанной правды, которую всё это время гнала прочь, не желая верить очевидному.
- Ты несправедлив. Он , безусловно, посещает балы. С чего ему становиться затворником? Но и дела не бросает. Утром я получила письмо от его секретаря. Тот пишет, что Василий - умный мальчик, быстро вникает во всё и имеет свежий взгляд на вещи. Так что не наговаривай на сына.
- Он меня очень порадовал. Но с чего вдруг, в разгар сезона, вздумал заняться делами, да ещё в Москве? Раньше-то со своей корреспонденцией еле справлялся.
- Поверь, пусть лучше так, чем ходит хвостом за Анной.
От неожиданности я рефлекторно толкнула дверь, неосознанно открещиваясь от заявления графини и привлекла к себе внимание.
- Анна, тебя не учили, что подслушивать не хорошо?- произнесла Екатерина Ивановна насмешливо.
- Прошу прощения, Ваша Светлость, я не хотела,- вошла, с виноватым видом, присела в реверансе.
- Ну да. И ослушалась вчера не специально, хотя обещала быть осторожной,- справедливо напустилась на меня графиня.
- Простите, что подвела вас. Но я хотела сама разобраться,..он угрожал..,- сникла, понимая, как глупо звучат оправдания, казавшиеся на тот момент уместными.
- Ох, Анна. Неужели ты надеялась договориться с ним? Не разочаровывай меня, девочка. Таких, без разговоров, вызывают на дуэль, чтобы пристрелить, как бешеную собаку- граф, вздыхая, качает седой головой,- Даже дураку понятно, что этому ублюдку от тебя надо. А ты поступила глупо и недальновидно, преподнеся ему себя на блюдечке.
- Николай Гаврилович, полно те. Анна извлекла урок и так глупо поступать больше не будет. Так ведь?- пытливо глядя на раскаявшуюся меня, кивающую, от стыда не в силах сказать и слова.
- Вот и хорошо,- произнесла Екатерина Ивановна, привлекая меня к себе,- Мы все очень испугались за тебя. Пойми, Анна, в любой ситуации нужно быть осмотрительной и думать о своей репутации, иначе ты не сможешь найти себе достойного супруга,- поучала графиня, а я покаянно кивала, хоть мне и было плевать на замужество. Поэтому я вспомнила об услышанном и робко попросила:
- Ваша Светлость, простите, что невольно подслушала ваш разговор. Но я согласна с Её Светлостью: думаю, что не стоит беспокоить вашего сына, пусть занимается своими делами,- с мольбой глядя на графа, надеялась, что он передумает возвращать Василия.
И так проблем выше крыши, не хватало ещё бороться со своими глупыми чувствами и желаниями. Как говорится "С глаз долой - из сердца вон".
- Ничего, ему полезно побеспокоиться, может за ум возьмётся,- граф был уверен в своей правоте.
- Николай Гаврилович..,- начала упрямиться графиня, но тот был непреклонен:
- Я всё решил, Катерина Ивановна. Анна, а теперь собственно то, зачем я тебя позвал. Я же ясно выразился по поводу оружия. Так в чём дело, Анна?- потребовал ответа недовольный граф.
- Ваша Светлость, я не брала в руки оружие. Просто попросила Виктора Антоновича показать, как с ним обращаются,- не стала скрывать.
- Зачем?- не менее требовательно.
- Я по-прежнему считаю, что мне нужно брать уроки фехтования, раз уж упражняться в стрельбе в центе столицы неприемлемо,- противоречить графу было чревато последствиями, но я не имела права отступать, понимая важность самообороны.
- Если потребуется, мы добавим ещё охранников, но я не желаю, чтобы ты вела себя как мальчишка, размахивая шпагой, рискуя пораниться,- граф не собирался идти на уступки.
- Я буду осторожна, обещаю.
- Знаю я твои обещания. Нет уж..
- Николай Гаврилович, каждая уважающая себя барышня берёт уроки фехтования. Нынче это модно,- неожиданно поддержала меня графиня.
- Какая глупость! Молодёжь уже не знает чем себя занять,- сокрушался граф.
- Эту моду ввела сама государыня, и не нам её судить,- Екатерина Ивановна умела убеждать,- Позволь девочке развлечься. А то совсем зачахнет, сидя дома. Да и гвардеец Коробов не раз обучал юнцов. О нём отзываются, как об опытном воине и человеке, знающим своё дело.
Граф вскинул бровь, с немым вопросом глядя на супругу.
- Да, я навела справки. Должна же я знать, кто находится в нашем доме,- не смутилась Её Светлость, выжидательно следя за Николаем Гавриловичем.
После довольно продолжительного молчания, граф вынес вердикт с кучей оговорок: тренировкам быть.
С трудом сдержав победный вопль, с достоинством поблагодарила графа, а графине послала признательную, благодарную улыбку.
* * *
- Анна Михайловна, не стоит вкладывать столько силы в каждый удар - вы быстро устанете и это будет на руку противнику,- я уже вся взмокла и выбилась из сил, а Виктор Антонович даже не запыхался.
Он вообще оказался очень терпеливым наставником и мужественно сносил моё бессистемное махание шпагой, в которое я периодически скатывалась, захваченная азартом противостояния, признавая, что сбить с толку противника мне безусловно удастся. Нужно только научиться использовать это преимущество, комбинируя с традиционными приёмами.
- Барышня, легче..спокойнее..,- в очередной раз пытается урезонить Виктор Антонович,- Вы не пират, берущий судно на абордаж во время шторма.
- Я должна ещё думать о том, красиво ли смотрюсь со стороны?- с недоумением уставилась на него, переводя дыхание,- Вы считаете, нападающий это оценит и будет слёзно молить о прощении?
- Анна Михайловна, не мне вам объяснять, как должна вести себя приличная барышня, даже не смотря на то, что она одета неподобающе и со шпагой в руках,- парировал строгий наставник.
- То есть, вы намекаете, что я - неприличная барышня?- прищурившись встретилась с внимательным карим взглядом, заводясь от его невозмутимости.
- Я так не сказал.
- Но думаете,- злясь всё сильнее.
- Нет.
- Что нет, Виктор Антонович? Вы пытаетесь меня оскорбить?
- И в мыслях не было, Анна Михайловна,- вот и раздражение проявилось.
- И чем вам не угодил мой вполне приличный наряд?- продолжала допытываться, чувствуя себя очень даже комфортно в чёрных бриджах над белыми гольфами, белоснежной батистовой рубашке с широкими рукавами, отделанной кружевом на воротнике и манжетах, в приталенном жилете, расшитом золотой тесьмой. Катерина Ивановна позволила разорить своего сына на подходящую одежду для моих тренировок, которую он носил лет в четырнадцать-пятнадцать. Правда пришлось довольствоваться своими домашними туфлями, по-скольку у Васи не нашлось обуви моего размера.
- Вы прекрасно выглядите, сударыня,- решил отмазаться бывалый вояка.
- О, к чему пустые комплименты?- закатила глаза и, устав ходить вокруг да около, спросила напрямую,- Признайтесь: почему вы согласились обучать меня фехтованию? Я же вижу, что вам не нравится, хоть вы и пытаетесь скрыть это за невозмутимостью.
Терпеливо обведя взглядом бордовую гостиную, с освобождённой от мебели серединой и выходом во внутренний парк, Виктор Антонович честно ответил:
- Таким просьбам не отказывают.
Меня вся эта ситуация ужасно задела:
- Да не вопрос, сударь, я попрошу у графа другого учителя,- резко развернувшись, поспешила уйти, пряча не прошенные слёзы и чувствуя себя полной дурой.
- Анна Михайловна, на что вы обижаетесь?- недоумевает мужчина,- На правду? Вам же не нужна красивая ложь, не так ли? И я был честен. Так в чём дело? Я не понимаю.
Ну вот, теперь мне ещё и стыдно от своей несдержанности.
- Простите меня, Виктор Антонович,- не оборачиваясь, пытаюсь оправдаться,- Дело не в вас. Я скоро на стены бросаться начну, сидя безвылазно дома. Это просто невыносимо,- под конец уже шепчу, еле сдерживаясь.
На плечо ложится твёрдая рука, разворачивая меня к собеседнику и сразу же отпуская.
- Слезами здесь не поможешь. Вам нужно сбросить это напряжение,- и отойдя на приемлемое расстояние, принимает стойку, командуя,- На позицию, сударыня. Мы же не хотим, чтобы вас застали врасплох? Защищайтесь!
Не пролитые слёзы были моментально забыты вместе с раздражением.