Такие вот домашние посиделки продолжались всего несколько дней, но почему-то мне было так уютно и спокойно со всеми, словно мы были семьей, словно мы десяток лет вот так собирались все вместе.
Терайа готовила сытно, но мне так не хватало земных блюд и специй. Хотелось солений, хотелось чего-нибудь вредного, острого, сладкого. Наконец, не выдержав паучихиного поста, я решилась. "А не приготовить ли мне самой чего-нибудь этакого?"
Это было на пятый день после той памятной ночи, и я уже много что знала о местных травах, потому и решила: "Почему не заменить их местными ингредиентами?"
Казалось, что может быть плохого в желании сделать лю... верам приятное?
Подумав, решила остановиться на запеченном мясе и тушеных овощах, на тех, которые хоть отдаленно походили на наши земные. Как последний штрих - простое печенье, с которым мне помогала Габи. К ее удивлению, я сделала посыпку из сахарной пудры и сенди, специи, которую местные варили и добавляли в настойку от кашля. Но и по вкусу, и по запаху мне она напоминала корицу. Пока готовила, нервничала ужасно - получится, не получится. И все время гнала от себя мысли: "Попробует ли мою стряпню Рейнхард? Понравится ли ему?"
Никогда не замечала за собой повадок домохозяйки, но сейчас мне хотелось показать, что и я на что-то годна, что и у меня есть таланты. Хотя какой тут талант - просто приготовить покушать...
- Как скоро будет готово? А мясо долго замачивать? А овощи уже можно чистить? А мне можно попробовать? Кир-ра, ну, Кир-ра, - Габи сияла.
Как же, сама лиэ готовит еду, и она даже сможет ее попробовать! О, для маленькой веры это было настоящим событием. Она кружила по кухне в своем коротеньком желтом платьице, сметая пушистым хвостом миски и ложки, пока я не пригрозила, что отправлю к Торону, если она снова опрокинет соус для мяса. Терайа смеялась, но было видно, что и она следит за мной с каким-то материнским восторгом.
"Вот черт, даже на Терайе коротенькое платье. Пусть оно и было больше похоже на разорванную книзу тунику, зато по-паучьи искривленные лапки кокетливо выглядывали из-под темно-серого бархата".
Я поправила цветастый фартук, не понимая, зачем он мне, если я не могу надеть ничего, кроме свободных брюк и мужских рубашек. Даже облегающие штаны, которые, как сказала мне Габи, носит каждый второй, если не первый, парень в этом мире, были отброшены Рейнхардом, как "срамные". О, надо было видеть его лицо, когда я спустилась на тренировку в облегающих, как вторая кожа, лосинах и просвечивающей белой рубашке. Да Правителя чуть удар не хватил, когда он, кося глазами то на грудь, то на ноги, пытался втолковать мне что-то о приличиях. Бедный Тай, он так старался, когда выбрасывал габины платья, но нагоняя от своего Владыки так и не избежал. Эх, а как мне хотелось надеть такое же яркое и коротенькое платьице, как у Габриэль, и пройтись мимо Рейнхарда походной фотомодели...
Но вместо этого я выглядела как местный вариант крошки Гавроша: в широченный льняных штанах и плотной, похожей на робу, серой рубахе под брендом "Одобрено Рейнхардом". И еще этот дурацкий цветастый фартук "Прощай, молодость!"
"Р-р-р", - моему внутреннему Зверю до того хочется скинуть скомороший наряд, что я еле сдерживаюсь от того, чтобы сделать это немедленно, а потом взять эти тряпки, соорудить костерок и прыгать обнаженной через огонь.
"Интересно, а что бы сказал на это Правитель?"
Картинки, подсунутые ухмыляющимся Зверем, вгоняют в краску даже меня, прожженного фанатика Его величества интернета. Может, поэтому я не могу сразу сообразить, о чем меня спрашивает бета?
- А что будут кушать Тай с Тороном? - Габи настолько энергично взбивает сладкое тесто, что белые комочки так и летают в разные стороны, прилипая к ее лицу и волосам.
- Думаешь, все будет настолько плохо?
Как это я не подумала? В этом мире могут быть совершенно другие понятия о том, что вкусно, что нет. Это мне нравится кисловато-острый соус к мясу, но кому-то он может показаться чересчур резким.
- Нет, что ты! Конечно же нет! - яростно закачала головой бета. - Но есть еду, приготовленную лиэ, другим муж...
- Тесто! - Терайа шустро оттолкнула Габи, забрав у нее миску и засеменив шестью лапами к печке.
Открыв чугунную крышку, Терайа вытащила тесто из миски и прицелилась на манер бейсболиста прямо в огонь.
"Она что, собирается сварганить огромный афро-колобок? Нет, респект ей, конечно, за толерантность, но свои белопопые печенюшки я ей без боя не сдам".
Воинственно засучив рука и прищурившись, я проследила взглядом за тем, как все еще мягкая субстанция просачивается между черных волосатых лапок... и тут же попрощалась со своими сдобными солдатами, мысленно пообещав, что их подвиг не будет напрасным.
"Еще бы! Да я в жизни не прикоснусь к тому, что приготовлено руками Терайи!"
Вздохнув, тянусь за мукой и просто огромными перепелиными яйцами. Похоже, к еде я больше не подпущу ни одну веру, сколько бы лишних конечностей у нее ни было.
А в это время...
- А ну верни тесто моей лиэ! - Габи рванула за миской, Терайа прыгнула на столешницу и засеменила кривыми лапами мимо тарелок и ложек.
- Твоей лиэ? Сначала справь хотя бы первые полвека, котенок!
-Я-то справлю, это ты свой пятисотый юбилей не забудь!
Звон, грохот, кляцанье терайеных лапок и рычанье превратившейся в рысь Габи... И мой фирменный соус, летящий прямо на пол. В третий раз...
- Прекр-р-ратить! - от рыка Зверя, раздавшегося из моего горла, я сама пугаюсь настолько, что плюхаюсь пятой точкой о пол, что уж говорить о Габи с Терайей!
Веры так и замерли в том положении, в котором застал их приказ: рысь, сжимающая челюсть в миллиметре от лапы Терайи, и сама паучиха, с намокшей шерстью, вся заляпанная сладким тестом и с грязной миской на голове.
Наверное, моя вконец озверевшая физиономия сказала им больше недавнего рыка, потому как минут через пятнадцать крошечная кухня уже сияла первозданной чистотой, а переодетые веры с невинным выражением на лице расставляли все ложечки-чашечки-мисочки. Причем работали они так слаженно, словно лет десять как были подружками.
- Но все же, - не отступала Габи, - разве может лиэ угощать других, тем более в первый раз? Да ни один муж...
- Вот именно, - зашипела Терайа, разворачиваясь к Габи и вытирая полотенцем очередную тарелку. - Ни один муж, но не отец. Раз Повелитель представил лиэ своим сыном...
- Значит, лиэ может угощать кого и когда угодно и без разрешения господина, - договорила за паучиху моя бета, расплываясь в коварной ухмылке.
Я переводила взгляд с улыбающихся вер и не понимала, что за тайны иномирного двора они тут устроили.
- Женщины-оборотни не могут угощать посторонних мужчин? - мне не хотелось из-за незнания традиций этого мира кого-нибудь оскорбить.
Две пары хитрющих глаз мигнули и совершено синхронно и откровенно соврали:
- Нет, ну что вы!
"И почему я ни на грош им не верю?"
Впрочем, решила не заморачиваться еще и этим, а просто-напросто сделать так, чтобы всем понравилось мое угощение. "Нет, ну правда, что такого, если я просто угощу тех, кто мне дорог?"
И, отбросив все мысли, закружила по кухне.
Уже через час запах по дому поплыл фантастический, без ложной скромности могла констатировать я, потому как мужчины, все, как один, неожиданно выяснили, что позабыли что-то на кухне. Первым не выдержал Тай, проскальзывая мимо ухмыляющейся Терайи и засовывая любопытный нос в кастрюльку с тушеными овощами.
- Тай-рен, - вперив руки в бока, Габи грозно смотрела на мужа.
- О, Габ, а чем это таким вкусненьким у вас пахнет? - и, закрутившись юлой, начал поднимать крышки одну за другой.
- Тай-рен эль Сор-ре, также известный, как "Господин-который-позорит-свою-жену", немедленно убирайся из кухни, - раскрасневшаяся маленькая вера в этот момент была просто очаровательна.
- Габ...
- Так подставить меня!
- Но, Габи...
- И перед кем? Перед самой лиэ! О, мать-волчица, дай мне терпение!
- Но запах, милая, такой, что слюнки текут и...
- И почему ты не похож на своего отца: культурного, вежливого, воспитанного? Он бы никогда себе не позволил...
- О, девочки, господин Рин, а чем это у вас так замечательно пахнет? - взлохмаченный после спарринга с Владыкой, в кухню проскользнул Торон, на ходу пристегивая к поясу меч и потягивая носом.
Габи округлила рот, прерываясь на очередном "никогда бы не позволил себе так бесцеремонно вломиться..."
Тай, радостный, что трепка закончена, шмыгнул за спину отца и радостно засиял огромными рыжевато-карими глазами из-за его широких плеч.
Мы с Терайей чуть ли не покатывались от смеха, когда Габи, схватив половник, пошла на этих двоих:
- Какой позор, вся наша семейка... Перед лиэ... Как дикари с голодного края! Да если бы вас видел сейчас Владыка...
То, что именно этот момент выбрал Рейнхард, чтобы заглянуть к нам на огонек, не иначе как было знамением свыше. Тай сиял так, словно ему медаль вручили за подвиг, Торон прятал улыбку, а Габи, ойкнув, не знала, куда деть огромный половник.
- Запах просто чудесный. Леди, надеюсь, никто из вас не будет против, если сегодня мы отобедаем немного пораньше?
"Хм, хотела бы я посмотреть на того, кто был бы против".
- Ну, вот и отлично, - Рейнхард сверкнул белозубой улыбкой.
Разгоряченный после спарринга, в расстегнутой белой тунике и узких брюках, заправленных в высокие сапоги, Правитель выглядел сногсшибательно. Закатанные рукава обнажали мускулистые руки, и я не могла не смотреть на них, не вспоминать, как вчерашней ночью эти самые руки так нежно ласкали меня. Пусть и во сне, но для меня это было реально.
"Прекрати, - уговаривала я себя. - Посмотри на него и себя. Я, как жалкий Гаврош, и Он - само воплощение Эроса".
Вот только это воплощение Эроса смотрел на меня так, словно перед ним было самое настоящее чудо. Мне стало жарко от этого взгляда.
- Мы не можем пораньше, мы просто не успеем накрыть на стол, - ворчливый голос Терайи едва не срубил на корню все романтику.
Рейн махнул Тору с Таем, чтобы они выходили, сам развернулся к двери и бросил через плечо:
- Леди, делайте то, что вам нравится, а все проблемы предоставьте мужчинам.
Рейн сказал это таким тоном, словно вкладывал в эти слова какой-то совершенно иной смысл.
Наши взгляды с Владыкой встречаются. Я вспыхиваю, в сотый раз жалея, что на мне эти жутки тряпки. Если бы я только могла забрать свои вещи из дома и натянуть на себя то обтягивающее белое платье с глубоким вырезом, или то короткое черное, которое делало меня высокой и грациозной. Или зеленое, длинное, в котором я могла сойти за настоящую леди. А белье! Мои неприлично-очаровательные кружевные наборы, которые я покупала, но так и не решилась надеть, как они пригодились бы мне сегодня. Представляю себя в своем самом эффектном нижнем белье.
Рейнхард моргает. Его ресницы такие длинные, что тени падают на высокие скулы. Он кажется таким беззащитным, почти беспомощным в этот момент. Сглатывает, словно ему трудно дышать. Волосы Рейна заколоты на затылке, и только одна серебристая прядь упрямо падает прямо на лоб. Он отбрасывает ее нетерпеливым движением, а потом замирает, словно не зная, куда деть свою руку.
В другой момент я бы, наверное, расхохоталась. Рейнхард, который не знает, что делать. Просто невероятно!
Качнувшись на пятках, он бросает на меня настороженный взгляд. Мне кажется, что мы одни на всем свете. И Терайа с Габи не стараются скрыть улыбки, а Торон не тянет за плечо упирающегося Тая.
- Мы сами накроем на стол.
Почему мне кажется, что Рейнхард собирался сказать совершенно не это?
Киваю головой, как болванчик. Щеки почему-то горят, и Рейн впитывает мое смущение. Не хочу верить, будто он знает все, что чувствую и думаю я. К сожалению, мне ужасно не хватает опыта. Наши отношения с Максом даже близко не напоминают того, что происходит между мною и Рейном. И я теряюсь в своих чувствах, я не знаю, как поступить. Не понимаю, почему Рейн так смотрит на меня, так тянется и в то же время отталкивает от себя.
"Все из-за этой чертовой вязки, к которой, он думает, я не готова? Или же это из-за той, кто убила настоящего Рина? Или я снова все неправильно поняла, и ему совершенно не нравятся мои и без того сомнительные прелести? Но почему тогда он так реагирует? Боже, да у меня все внутренности в пружину сворачиваются, когда Рейнхард рядом. Только бы он не заметил. Стыдно, как стыдно!"
Рейн наклоняет голову влево, словно прислушиваясь к чему-то, и это что-то ему явно не нравится.
"Черт, черт, черт! - меня потряхивает от зарождающегося гнева. - Он меня действительно слышит. Каждую мысль, каждый мой образ! Ну же, скажи мне. Ты слышишь это, Рейнхард, да? Не молчи! Не притворяйся, черти тебя дери!"
Запускаю в раковину полотенцем, как Габи вперив руки в бока. Рейн хмурится.
"Ну что ж, в эту игру могут играть двое", - мелькает в самой глубине моего подсознания.
Молюсь, чтобы он не понял все раньше времени. Мне кажется, или мой внутренний Зверь довольно сощурился? О, ему нравится то, что я умею давать отпор!
Медленно тянусь к шпилькам, которые сдерживаю мои непослушные волосы. Изгибаюсь, словно нарочно. Мой рот чуть приоткрыт, веки полуопущены. Сквозь густые ресницы смотрю, как сглатывает Правитель. "Что такое, Рейн, не получается прочитать, о чем я сейчас думаю?"
Он дергает головой, хмурит лоб, но ничего не может понять.
"Да! Да, да и еще раз да!"
Мой Зверь неплохо сумел узнать меня. Ни одна мысль не становится добычей Правителя. И тот начинает нервничать, кажется, догадываясь, кто помогает мне в этом.
- Кира, немедленно прекращай! Кажется, я запретил тебе общаться со Зверем?!
"Запрети-и-ил?" - мысленно тяну я, и внутренний Зверь рычит в унисон моему возмущению.
- Это опасно, ты не готова к обороту. Перестань слушать и отзываться ему!
Давление на голову, будто что-то невидимое начинает сжимать виски.
"Что это?"
Габи, заскулив, прижимает к голове ушки и садится на пол, сжимаясь в комочек. Из столовой прибегают взволнованные Тай с Тороном, но почтительно замирают позади Повелителя, дрожа, будто вот-вот свалялся на пол.
Терайа, испугано озираясь, приподнимает верхнюю губу и издает мерзкий свист. Прыгнув передо мной и раскрыв руки в жесте защиты, кое-как пытается удержать равновесие. Но Рейнхард... О, никогда не видела его таким злым и сосредоточенным, легко и быстро взмахивает рукой, и Терайа с визгом отлетает в сторону, слово под ногами у нее не деревянная плитка, а самый что ни на есть лед.
- Немедленно перестань, она же просто хочет помочь! - кричу, понимая, что Рейн зол. Так зол, что вот-вот потеряет рассудок, и тогда...
Нет, я не хочу, чтобы мой первый опыт... Страх прикосновений вновь сжимает мои внутренности.
"Рейн разорвет меня. Страшно. Не так, как было тогда, в подвале, но все же, все же... Нет, давай же, ну, успокойся. Все хорошо, не поддавайся, он не смеет читать мои мысли! Я не должна быть слабой, я должна показать, что равна ему!" - не знаю, почему это так важно, но мне до безумия хочется стать равной, добиться не только желания, но и его уважения.
Быть той, кого не нужно стеречь, той, кто могла бы стоять с ним рядом. С гордо поднятой головой. Не знаю, откуда такое желание, но для меня это действительно важно.
"Тяжело. Слишком сильный", - не голос, а будто мысль, чужая, родная, не знаю, как объяснить, но это Зверь предупреждает меня, что Владыка вот-вот пробьет мысленный Щит.
"Ну что ж, пусть читает, раз ему это так нравится!" - приоткрываю сознание, и Зверь с восторгом проникает в него.
Холод и страсть, обжигающая, чуждая. И в то же время что-то родное. Нежность и сила, жестокость и какая-то нечеловеческая мудрость. Чувствую, что меня переполняет нечто большое, запредельно более мудрое и опасное... Что это за существо? На миг мелькает мысль, что, может быть, Рейнхард прав, и я все еще не готова, что Зверь сильнее, умнее и в тысячу раз хитрее меня. Нечеловеческая ласка прошлась по моим внутренностям. Я округляю глаза в испуге. Рейнхард сжимает красиво очерченные губы так сильно, что они превращаются в тонкую линию. И шрам на щеке проступает отчетливее.
- Кир-р-ра! - о, его голос, этот властный требовательный отклик, от которого все мышцы сводят внизу живота. - Это не шутки, открой сознание. Я не могу контролировать тебя так.
"Контроли-и-ировать? Ну что ж, ты сам этого захотел".
Чувствую, как горячая кровь играет по жилам. Краем сознания замечаю, с каким восторгом смотрят на меня Торон с Таем. В их глазах мелькает чисто мужское желание, пока они смущенно не опускают взгляд. Терайа с благоговением улыбается, словно говоря: "Вот она, моя девочка!"
И я чувственно улыбаюсь, наконец, вытаскивая эти дурацкие шпильки из своей гривы. Волосы тяжелой волной падают на грудь и на плечи серебристо-черным шелковым покрывалом. Я расстегиваю верхние пуговки на своей рубахе.
Рейн тяжело дышит. Я знаю, что он хочет меня.
- Кира, кара нуэнто - его взгляд туманиться, и глаза темнеют, напоминая свинцовые тучи.
- Да, Рейн? - знаю, что это нечестно, но тянусь всем своим телом, грациозно и совершенно естественно отбрасывая за спину волосы.
Слышу оглушительный звук, словно миллионы мыльных пузырей разом решили свести счеты с жизнью прямо в моей голове.
С тихим "ой" качаюсь, пытаясь не грохнуться от неожиданности на кухонный пол, когда меня подхватывают сильные руки. Рейнхард. Ну конечно, кто же еще? Чувствую, будто легкий ветер прошел сквозь висок и потянул мои мысли в сторону Повелителя. "Ах, вот как шпионит этот блохастый мерзавец?"
Рейн что-то шепчет на неизвестном языке, лицом зарываясь мне в волосы. Но быть равной Рейнхарду означает быть сильной. И я обманчиво расслабляюсь в его объятиях, чтобы в следующий миг ударить. Мысленно. Своими воспоминаниями.
"- Кира, какое красивое имя. А что оно означает?
- Госпожа, - смущаюсь я и протягиваю парню конспект.
- Тебе оно очень подходит. Ки-и-ира, - Максим, совершенно забыв о лекции, улыбается, и я замираю, потому что он так похож на того мужчину из сна!
Не замечаю, что улыбаюсь в ответ, пока рука Макса не касается моих губ. Прикосновение, мужское! Но я сдерживаюсь, чтобы не отпрянуть. Неужели я смогу стать нормальной, неужели у меня появится парень?.."
"- Что ты со мною делаешь? - Максим нависает надо мной, его зеленые глаза блестят от желания.
Мы валяемся на снегу и пытаемся сделать ангелов. Но Макс то и дело перекатывается на мою половину, так и норовя сорвать поцелуй.
Подставляю лицо. Мне почти не страшно. Почти".
"- Макс, неужели нельзя подстричься в салоне?
Максим откидывает голову на дужку кресла и смотрит снизу вверх, вбирая мой образ.
- Нет, я приучаю тебя к себе. Может, хотя бы с холодным оружием в руке ты будешь чувствовать себя в безопасности.
Сглатываю комок в горле. Только не плакать. Макс хочет, чтобы я привыкла. К нему, к его объятиям. Уже два года, как мы вместе. Думаю, я смогу. Да, да, уверена, мне не будет противно с ним. Это же Макс, это мой теплый домашний Макс, который никогда, ни за что не сделает больно.
Макс запрокидывает назад голову, вытягивает руки и прижимает меня к себе. Я щелкаю ножницами и корчу зверское выражение на лице. Максим смеется, а потом покрывает поцелуями мои руки. Хочу сказать, что я согласна, что я готова к большему, но решаю сделать сюрприз. Да, скоро 8 июля, родителя явно будут на даче. Дома только Маришка, но она может уехать к ним. Маришка точно поймет! Улыбаюсь, представляя, как Макс обрадуется. Его теплые губы поднимают выше. Закрываю глаза и благодарю Бога, что он послал мне такого замечательного мужчину".
Кухня вспыхивает ослепительно-белым светом. Спешно закрываю сознание. Вернее, это Зверь ставит мысленный щит, потому как мне хочется сжаться в комочек, ведь я знаю, что было 8 июля, знаю, кого я застала в постели. Марина, Максим... Сжимаю кулаки. Боль уже не такая острая, но разве Рейн должен догадаться о ней?
"Любишь подслушивать? Ну что ж, вот тебе мои мысли. Каково это, знать только половину правды?"
Рейнхард уже не сжимает меня. Нет, он отпрыгивает на добрых полметра и смотрит с такой болью, что на какой-то момент и мне становится так же плохо.
"Нет, что за черт? Он заслуживает это. Он шпионил, он читал мои мысли, все мои сокровенные тайны! Это нечестно, неправильно!"
Рейн опускает плечи, ерошит серебристо-черные волосы. Его профиль будто бы заострился.
Оборотни даже не делают попытки встать с пола. "А когда Торон с Таем успели там оказаться?" Почему-то становится стыдно. За все разом. "Может, я все-таки переборщила?"
Зверь ворочается внутри, ему понравилось мое маленькое представление. Но это не отменяет того, что так муторно на душе. Тереблю этот дурацкий цветной фартук, чувствуя себя глупым уродливым пугалом.
Стыдно смотреть в глаза Рейна, но я решительно делаю вдох и все же смотрю. Рейнхард задумчив. Его глаза кажутся непроницаемыми. Хочется подойти и сказать правду, рассказать, что никто еще не вызывал во мне такие эмоции. Ничьи прикосновения не казались желанны. Сказать, что он единственный, что он особенный, но я не успеваю даже открыть рот, как этот упрямец прищуривается и вкрадчиво произносит:
- Я рад, что мой сын теперь дома, и я смогу проследить, чтобы он не общался со всяким сбродом.
"Че.. Чего?"
Непечатный фольклор проносится табуном в голове. О, я почти желаю, чтобы в этот момент Рейн прочитал мои мысли. Сколько бы нового он узнал о себе! Но Рейн уже в дверях, уходит, решительно сжав кулаки до побелевших костяшек. У самого выхода он неожиданно оборачивается:
- И еще, Кира, чуть не забыл: тебе очень идет этот фартук.
Мои пальцы мгновенно сворачиваются в фигуру из трех пальцев. Рейнхард моргает, его губы дрожат, а потом он запрокидывает голову назад. И кухню сотрясает его хохот.
- О, Кара, сер энт торе, ниида, - отсмеявшись, он впивается в меня голодным взглядом. - Поверь, когда придет время, тебе не нужно будет об этом просить.
"Просить? О чем этот шпион недоделанный?.."
Но Рейнхард, улыбаясь одному ему понятной улыбкой, уже уходит за дверь.
- Моя госпожа. Смело, как смело! - Габи, подпрыгивает и тут же оказывается возле меня.
Лицо Терайи, все еще вытянутое с момента моей последней выходки, разглаживается от улыбки. Она встает, разминая конечности, а молодая вера суетится возле меня.
- Я бы никогда, о, вы потрясающи, лиэ! - не унимается Габи. - Так прямо показать, что хотите...
Меня терзают смутные сомнения. Все еще злая, рявкаю:
- Показать что? Чтобы он валил подобру-поздорову? - я все еще размахиваю средним пальцем, жалея, что показала не самую смачную фигуру из своего арсенала.
Габи косится на мою руку, краснея:
- Нет, но я поражена. Лиэ так откровенно показала, что хочет Владыку...
- Чего показала?
- То, что вы хотите от него... ну, этого самого...
"Этого самого? Этого самого?! Фигура из трех пальцев, по виду напоминающая... Ити-и-ить! Так вот почему светилась от радости его сиятельная физиономия?"
"Когда придет время, тебе не нужно будет об этом просить..."
Хватаю "перепелиные" яйца и огромную миску. "Когда придет время? О, Рейнхард, до этого времени тебе еще надо дожить..."
И с силой прикладываю яйца о металлическое дно тарелки.
"Когда придет время..."
Склоняюсь над миской с тестом, пытаясь заглушить бешеный стук своего сердца. Глупого и непростительно радостного. "Когда... Рейнхард сказал когда. Когда, а не если!"