С того дня, как я умудрилась признаться Рейнхарду, жизнь моя изменилась. О, как же мне хотелось стереть самодовольное выражение с лица Повелителя. А эти взгляды, что бросал на меня Семус! Нет, в том-то и дело, что он не просил, не давил на жалость, не тряс оторванной конечностью с мольбами: 'Переспи с Рейнхардом!'
От подобной картины меня передернуло и я, застонав, уткнулась лицом в подушку. Спать хотелось до жути, но ежедневные утренние тренировки сделали свое коварное дело: разум еще хотел понежиться в постели, а тело уже готово было к бегу, прыжкам, кувыркам и сдерживаемому хохоту всех домочадцев. Ну не спортивная я, хоть убейте! Но на все мои возражения Торон с Таем только отмахивались. Блок я, видите ли, какой-то ставлю, не даю потенциалу раскрыться, мыслю как человек. А как еще я должна мыслить? Как суслик?
Натянула одеяло на голову, мысленно уговаривая себя: 'Спи, ну давай, засыпай, еще хотя бы немножко'.
Взбила подушку, перевернулась, начала мысленно считать барашков. Один, два... На тридцатом баране белые кудряшки сменились черной шерстью и оскаленной пастью. Первый волк, второй, третий... С каждый прыжком звериная морда приобретала все больше и больше сходства с ехидным сероглазым Владыкой. Вздохнула, перевернув подушку, и так и застыла. Запах Рейна: свежий, терпкий и чувственный. Я застонала: 'Ну никуда от него не деться! И зачем только я комнату у Рейнхарда забрала?'
- Госпожа? - кто-то поскребся в дверь и проскользнул внутрь неслышной тенью.
- Сера? - от неожиданности я подскочила.
Будить 'лиэ' - святая миссия Габи. Сложно представить, что рысь могла ее кому-нибудь уступить. Хотя, если припомнить, Габи вечером смотрела на меня как-то не так. Подозрительно-то как-то.
- С Габи все хорошо? - откинула одеяло и вскочила с постели.
- С ней - да, - Сера тепло улыбнулась, рассматривая меня с тем же самым задумчивым выражением, что и Габи вчера.
'А Сера красивая'.
В начинающихся сумерках ожоги не казались такими страшными, и я не могла не спросить:
- Почему Вы не хотите избавиться от шрамов? Думаю, и без меня Рейн смог бы вылечить...
Сера резко отвернулась, отчего ее короткие волосы взметнулись огненным вихрем, и нарочито-медленно принялась закрывать дверь.
- Простите, - я села, моментально поджав ноги. На ледяном полу долго не постоишь. - Это действительно не мое дело. Здесь я чужачка. Не знаю ваших законов, не понимаю этих отношений между альфой и бетой. Знаю только: если бы со мной что-то случилось и Габи винила в этом себя, мне не стало бы от этого легче.
Сера так медленно повернулась, что за это время я успела тысячу раз отругать себя за длинный язык. Ну вот куда я лезу со своими советами?
- Эя сказала бы так же, - черные глаза блестели от непролитых слез. - Вы с ней очень похожи. Я рада, что у Рейна появилась... ты.
Это нежное 'ты', эта искренняя улыбка, и я не замечаю, как улыбаюсь в ответ.
- Я поговорить пришла. Только не я, а Эя должна была рассказать об этом, - Сера присела на краешек кровати и стала расправлять складки на простыни.
Я сглотнула, в комнате внезапно стало жарко. 'Она же не собирается рассказывать о том, что происходит в первую брачную ночь? Пестики там, тычинки. Ведь правда?'
Увидев мой ошалелый взгляд, Сера хмыкнула:
- Видишь ли, госпожа моя, мужчины-веры отличаются от женщин-вер...
Одним словом, это был один из самых неловких разговоров за всю мою недолгую по сравнению с оборотнями жизнь. Не знаю, какова была цель лисицы, но испугала она меня не на шутку. Впрочем, было от чего испугаться. Я и так уже знала, что веры - не люди, но чтоб настолько! Один период гона чего стоит, то есть время, когда всем оборотням, особенно нашедшим свою Пару, попросту сносит крышу. Самцы устраивают поединки, а затем и охоту за своей избранницей. Предупреждая мои вопросы, Сера покосилась на маленький бутылек с мутной жижей и понимающе усмехнулась:
- Полонянка. Пей ее, да хоть купайся, главное - отбить запах. Конечно, Владыка в любом случае почует тебя, но намек поймет. Нельзя вам сливаться. Маленькая ты еще.
Возмущенно открыла рот, чтобы назвать свой возраст, но, вспомнив, что первое совершеннолетие у веров наступает только в пятьдесят, сказала иначе:
- Я человек и давно уже считаюсь совершеннолетней, - но, увидев смеющиеся глаза лисицы, тут же добавила. - Не то, чтобы я хотела переспать с Рейнхардом, просто хотела этот момент прояснить. И... И не только с Рейнхардом, он просто к слову пришелся. Нет, не то чтобы я о нем постоянно думала. Еще чего! Просто он, а я... и вообще...
Сера покатывалась от смеха, а я все краснела и краснела, не зная, как объяснить, что вовсе не желаю прыгать в постель этого заносчивого Повелителя.
- Кира, - неожиданно серьезно начала Сера. - Я не шучу. Рейн - альфа. Даже по сравнению со многими Повелителями он просто нереально силен и в страсти может не сдержать себя. Сорвется, а потом и сам будет жалеть.
Я старательно отводила взгляд, словно меня это тема вообще не касалась. Ага, ни капельки.
- Посмотри на меня, маленькая лиэ, - Сера осторожно придержала меня за подбородок. - Человеческие мужчины слабы, а оборотни... Они... Они больше! Ты знаешь, что такое узел и сцепка? Когда мужчина и женщина сливаются так, что их часами нельзя расцепить, когда магия альфы волнами бьет изнутри, а затем взрывом приносит и наслаждение, и боль? Страсть Повелителя не каждая вера выдержать может, а ты сейчас слаба, как котенок. Ни магии, ни физической силы. Да тебя разорвет от подобной мощи!
Хватаю ртом воздух. В голове только одно: 'Драпать! Драпать из этого мира и чем быстрее, тем лучше!'
Видимо, Сера сообразила, что если я что-то и поняла, так это 'что-то' явно не понравится ее Господину.
- Я не напугать, я предупредить хочу, - лисица погладила меня по щеке. - Расти, набирайся сил. Пусть Зверь сам наполнит тебя магией. И чем быстрее ты станешь сильней, тем лучше и для тебя, и для Рейнхарда. Не думаю, что его терпения хватит надолго.
Затем она что-то рассказывала о том, какие обязанности есть у лиэ, о том, как можно утихомирить мужчину, как обольстить и оставить с носом, как заставить сделать то, что альфа не хочет и еще многое, многое о том, как ведут себя по-настоящему мудрые женщины.
Спустя полчаса я сидела красная, как помидор.
- Альфы не терпят, когда им перечат, - Сера снова ласково погладила меня по щеке. - А Владыки тем более. Они жесткие, властные, порою жестокие. И только их истинная Пара может успокоить и сгладить эти черты. Рейн ждал тебя очень и очень долго. Боюсь, он может натворить много дел, чтобы удержать свою кару. Но я благодарна Создательнице, что она послала этому упрямому мальчишке тебя.
Я опустила пылающее лицо:
- Мне трудно устоять перед ним, - едва вытолкнула из себя, до того было стыдно признаться. И услышала хриплый смех. На мой возмущенный взгляд Сера попыталась сдержаться:
- Когда-то Эя сказала мне те же слова. Ты видела ее в прошлом?
- Откуда вы... - начала я.
- Рейн рассказал, - Сера внезапно схватила меня за руки. - Не сбегай от него, прошу, не отталкивай, когда все узнаешь. Он же... он мужчина, он глупый. Натворит, а потом думает.
Сердце забилось. Снова эти загадки. Как же они меня бесят!
- Это Рейн просил уговорить меня? - сама поразилась, откуда эти ледяные нотки в моем голосе.
- Вы оба упрямые. И сами, и ваши Звери. Это не Рейн, это Габи просила прийти. Она не знала, как сказать, что Ваша внешность вновь изменилась.
Вер-лисица вскочила и метнулась к столу. Стук, звон и через секунду она стоит возле постели и нерешительно протягивает мне чуть темноватое овальное зеркало. 'Интересно, она сама-то заметила, что снова перешла на Вы?'
- Обычно женщины принимают цвета своего господина, - начала Сера. - Так повелось издревле. И я знаю только одну волчицу, которая не дополняла, а была равна своему мужу и по смелости, и по упрямству. Волчица-мать... Фрея.
Я заглянула в отражение и замерла, не слушая и не в силах вымолвить ни единого слова.
- Да вы издеваетесь! - наконец, выдала я, выхватив из рук Серы зеркало и дергая волосы из стороны в сторону.
Нет, волосы были все такими же черно-белыми до лопаток, только теперь я была не жгучей брюнеткой, а...
- Они белые, Сера, абсолютно белые!
И только две мерцающе-черные полосы по бокам напоминали о Повелителе.
- Это он! Этот блохастый снова со мной что-то сделал! - я дергала свою блондинистую шевелюру с такой силой, как будто от этого она вновь могла потемнеть.
'Не-е-ет! - все больше зверела я. - Понимаю, сделать меня брюнеткой, но вот это... это... Это белобрысое нечто?!'
Сера нежно прикоснулась к руке и осторожно высвободила из сжатых пальцев мои волосы. Женщина улыбалась так тепло, что стало стыдно за свои вопли. Не она же чуть ли каждый день меняет мой облик. Ну, Рейнхард!
- Эя и Каурус были отражениями друг друга, вы же с Рейнхардом действительно две половинки одного целого. Только упрямства на вас двоих больно уж много. Да и твоя красота, прости, Кира, но не к добру она.
Я скептически поджала губы. Может, кому-то и понравились бы эти метаморфозы, но у меня было ощущение, что с каждым изменением от меня прежней отрывали кусок. Раз - и нет человеческой неуклюжести, два - и нет золотисто-карих глаз моего папы. Глупо, наверное, но внутри словно скребется что-то. Неправильно это, ох, как неправильно!
Вздохнула, перехватила зеркало поудобнее и попыталась в этом холодном облике найти себя. Мерцающие серебристые волосы, идеально правильные черты лица, губы и высокие скулы, будто вылепленные рукой талантливого скульптора. Темный росчерк бровей и глаза... Светло-серые, глубокие и загадочные. И только несколько золотистых лучиков остались от меня, прежней.
Отбросила зеркало, надеясь, что оно разобьется на мелкие осколки, но оно с тихим звуком упало прямо на край постели. Сера тут же подхватила его и скользнула к столу.
- Вы слишком красивы. Боюсь, в землях людей Вам делать нечего, а уж о нагах и говорить не хочу. Даже переодеваясь в парнишку. Не знаю, о чем только Рейн думает, - лисица со стуком поставила зеркало. - Конечно, стены именно этой академии должны защитить Вас, но все же...
Сера словно говорила сама с собой, и я навострила уши. Может, и узнаю чего.
- Только бы вас не увидели наги... - повторила она.
Ну, в этот день наги меня точно не увидели. Увидел Рейнхард, когда я спускалась по лестнице со зверским выражением лица и сжатыми кулаками. Но не успела я возмутиться, как он застыл, только взглянув на меня. Меч выпал из его рук и со звоном скатился вниз по ступеням. А Рейн словно и не заметил. Так и стоял, пожирая меня голодным взглядом. И я забыла все, что хотела высказать, все злые слова.
- Кара, - его внезапно охрипший голос.
И я понимаю, какая эта лестница узкая и короткая, и как быстр и силен Повелитель.
- Надеюсь, завтра я не проснусь красноглазой и с зелеными волосами? - пытаюсь пошутить, но Рейн будто не слышит. - Р-Рейн?
На его имени голос мой дрогнул, а Повелитель вмиг подобрался, втянул носом воздух, и зрачки его расширились так, что глаза стали казаться почти черными.
И слова Серы ярко вспыхнули у меня в голове: 'Повелители... Они... Они больше. Ты знаешь, что такое узел и сцепка? Когда магия альфы волнами бьет изнутри, а затем взрывом приносит боль... Нельзя вам сливаться. Маленькая ты еще!'
И тут я вспомнила, что от злости забыла о полонянке. От страха у меня чуть ноги не подкосились. И если бы мои волосы не были белыми, то они, наверное, поседели бы в тот же момент, когда я моргнула и не увидела Рейнхарда.
- Что за?.. - хватаюсь за перила. - Он же только же здесь стоял!
Ни скрипа лестницы, ни звука шагов. Момент - и вот ветер проносится по опустевшему коридору, с громкий стуком хлопает дверь, и на весь двор раздается рык:
- Терайа, Сера! Полонянка! Где это чертово зелье?!
Ноги подкашиваются, и я сползаю вниз, на ступени. Прислушиваюсь к причитаниям Терайи и рычанию Рейнхарда. И понимаю, что ни за что, никому, даже себе, не признаюсь, как затрепетало внизу живота от одного его взгляда, как захотелось, чтобы не было ни запретов, ни секретов, ни этого чертова зелья.
***
И после этого Рейн пропал. На целых семь дней. Семь ночей без томительного ожидания, без захлебывающей радости, когда я знала - он там, за окном. Смотрит и слушает: 'Сплю я? Говорю ли во сне? Или вновь стою, теребя занавески, не в силах выглянуть, не то что спуститься'. Не было больше ни наших занятий, ни его поддразниваний за обедом, ни обжигающих взглядов, когда он желал мне доброго сна. Сказать, что мне не хватало его - значило ничего не сказать. 'И когда я успела так привязаться к этому сероглазому веру?'
Изо дня в день я металась по дому неприкаянной тенью, пугая темными кругами под глазами и Терайу, и Серу, и Габи с Динаром. Последний вообще не отходил от меня ни на шаг. И смотрел, смотрел как-то странно, словно искал во мне что-то. Я старалась этого не замечать, но потом взрывалась, желая высказать ему все, что я думаю об их с Рейнхардом тайнах. Но стоило только увидеть глаза Динара, как слова горьким комком застревали в горле. Больной, измученный взгляд. Выть хотелось от этого взгляда.
'Не узнаю себя'.
Хлопок двери, волчий вой, уверенные шаги - и я замирала, забывая дышать: 'Рейнхард? Нет...'
А затем хотелось дать себе парочку оплеух. 'Веду себя, как последняя дура!'
Сера глядела на меня с горькой улыбкой. И казалось, не меня она видит, а свою госпожу. Неужели Эя также скучала по своему мужчине? Но она-то была женою, а я?..
Наконец, утром восьмого дня, когда я уже начала думать, что со мною явно что-то не так, вернулся Рейнхард. Я первая заметила его возвращение. Просто в какой-то момент внутри что-то дрогнуло, и я молнией метнулась к окну, чтобы застыть в восхищении, едва увидела во дворе высокую фигуру и мощный разворот плеч.
'Красивый, властный, мой', - внутри что-то зарокотало. И мне так захотелось кинуться вниз, чтобы оказаться в его объятьях.
Рейн резко вскинул голову, впился в меня голодным взглядом, и я задохнулась от счастья.
'Скучал. Хочу тебя. Кара...' - то ли стон, то ли хрип, и невидимая ласка, теплым ветром касающаяся моей щеки...
- Рейн, - почему в моем голосе столько томления?
Хватаюсь за занавеску и отхожу в тень. Не могу смотреть, как темнеют от страсти его глаза.
- Господин Рин! - встревоженный голос Серы.
Ну конечно, мы же не знаем, приехал ли он один. Сбежав по лестнице, проверяю, хорошо ли стянула грудь, одергиваю свои безразмерные гаврошечьи штаны. От тяжелого взгляда Динара становится как-то неловко, и я судорожно хватаю серый плащ с вешалки.
- Господин Рин? - Динар открыл дверь и приподнял бровь, когда я замерла в нерешительности.
Конечно, словно не я маялась неделю в ожидании Рейнхарда, а теперь стою, не в силах переступить порог. Вот только что мне сказать Рейнхарду? Что скучала? Что места себе не находила? Что теперь буквально купаюсь в зельях, чтобы не провоцировать веров? 'Стыдно, до чего стыдно!'
Дин хотел уже закрыть дверь и явно собирался спросить, что не так, когда в проеме появился Владыка, и прихожая сразу показалась такой крошечной. Боже, а я забыла, до чего Рейнхард высокий! Вошел, отыскал меня взглядом, и все сразу стало неважным. О чем я хотела спросить? Что сказать? Стоим, улыбаемся, не говоря друг другу ни слова. Динар закатил глаза, забрал сумку из рук Повелителя и, что-то бурча, зашагал на второй этаж.
- Скучал без тебя.
- Ты долго, - одновременно выпалили мы и засмеялись.
Рейн запустил пятерню себе в волосы, я подтянула сползающие штаны. Наверное, мы так и стояли бы на пороге, если бы не вмешательство Габриэль. Она как чувствовала, что мне неловко.
Повелитель, как же мы рады Вас видеть! - схватив за руку, Габи потянула меня назад. - А мы с ли... с Рином... как раз пирожки напекли. С яблоками. А Терайа куриные ножки под соусом...
Но мы не слушали.
'Не смотри на меня... так', - подняв щиты, мысленно попросила я.
'Не смотреть как?' - Рейн прищурился, и я почувствовала, как невидимые губы обожгли мои шею и плечи.
'Перестань!'
'Перестать что?'
Ощущение, будто чуткие пальцы забрались под рубаху и нашли перетянутую бинтами грудь, причем Рейнхард как стоял в дверях, так и не шелохнулся.
'Рейн!' - не знаю, как он проделывает это, но я не хочу, не хочу так... При Габи...
'А если бы мы были одни?' - глухой шепот в моей голове, и я чувствую, как пуговки на рубашке волшебным образом начинают расстегиваться, а бинты вот-вот готовы освободить грудь.
Судорожно сглотнула и схватилась за раскрывшийся ворот.
Габи, поняв, что Владыка магичит, а мое лицо горит от стыда, втиснулась между нами и как заорет:
Вот такие вот ляхи!
Рейн моргнул. Неужели он действительно забыл, что мы не одни? А Габи, отпихивая меня в комнату задом, начинает трястись под звереющим взглядом Владыки.
- Вот такие вот ляхи запекает Терайа, - Габи зажмурилась и отчаянно показала руками как минимум ножки слона, ну никак уж не куриные лапки.
Пару секунд было тихо. Рейнхард посмотрел сперва на жмурящуюся Габи, затем на растрепанную меня, а потом откинул назад голову и захохотал в голос. Габи, махнув рыжими ушками и поняв, что убивать ее никто не собирается, схватила меня за руку и потащила на кухню.
Весь оставшийся день Рейн не касался меня даже магически, но я все равно знала: он рядом. И оттого было и страшно, и радостно. И вновь я краснела, когда наши взгляды встречались, забывала, о чем меня спрашивала смеющаяся Сера и не могла сдержать улыбки, когда Терайа накрывала на стол. Тощие куриные лапки, поднятая бровь Повелителя и икающая от смущения Габи.
'Интересно, когда этот дом на опушке леса стал для меня родным?'