Едва Горилл Клопов, пожимая тянувшиеся к нему со всех сторон руки, под шум оваций и одобрительных выкриков выбрался из конференц-зала, как вокруг засверкали фотовспышки, а изголодавшаяся по новостям корреспондентская братия, теснясь и толкаясь, окружила триумфатора многочисленными микрофонами и телекамерами.
- Горилл Тритонович, я из еженедельника "Аргументы против фактов", - опередила всех миловидная журналистка и включила диктофон. - Горилл Тритонович, несколько минут назад в заключительном выступлении вы озвучили идею срочно начать у нас в стране приватизацию политики. И эту идею только что поддержал весь съезд ваших соратников по Беспубликанской партии. Но как вы считаете, Горилл Тритонович: найдёт ли эта новая инициатива достаточную поддержку уже непосредственно в Верховном Совете страны, то есть самих наших депутаторов? Ведь среди них, как известно, имеется немало противников беспубликанцев...
рисунок
- Я думаю, польза от приватизации политической сферы очевидна для каждого здравомыслящего человека, - мягко улыбнулся журналистке Клопов. - А здравомыслящие люди, надеюсь, найдутся даже среди наших парламентских противников.
- Орган асоциал-демократов, газета "Монополис-Экспресс", - торопливо представился Клопову симпатичный молодой человек. - Горилл Тритонович, вы только что упомянули о пользе, которую должна принести реализация вашего проекта. Если можно, то расскажите нашим читателям чуть подробнее: в чём конкретно выразится выгода от приватизации политики?
- Спасибо за хороший вопрос. - Клопов посерьёзнел, настраиваясь на хороший ответ. - Приватизация политической сферы внесёт в жизнь людей целый ряд положительных изменений. Наиболее очевидно тут, пожалуй, то, что по полной аналогии с приватизацией в экономике приватизация в политике должна стать новым важным фактором в деле раскрепощения человека, в деле формирования конкретной свободной и суверенной личности.
- Это, конечно, просто здорово, Горилл Тритонович, - с сомнением протянул настырный представитель "Монополис-Экспресса", - но сегодня людей волнует уже не столько раскрепощение конкретного человека, сколько давно назревшие реформы...
- Всё правильно, - кивнул Клопов. - Так вот главная ценность моей идеи состоит в том, что приватизация политической сферы должна значительно активизировать сам процесс построения в стране гражданского, демократического общества. Ведь приватизация придаст этому процессу рыночный, а значит, именно демократический импульс.
- Журнал "Плей-бей", - представилась Клопову пышная блондинка. - Простите, Горилл Тритонович, но нельзя ли всё же более развёрнуто объяснить вашу мысль? Ну, про тождество между приватизацией и демократией...
- Милая девушка, так ведь приватизация, то есть передача имущества в частную собственность, нужна для создания рынка. Ибо рынок является единственно возможным средством соединения и воспроизводства частных собственников. Ну а прямая связь между рынком и демократией, я надеюсь, бесспорна, да? - вопросительно оглядел присутствующих Клопов. - Ведь рынок, как всем нам сегодня хорошо известно, - это демократия в экономике. Сию однозначную истину постоянно подчёркивают в своих выступлениях такие, например, серьёзные авторитеты, как наш выдающийся офтальмолог и политик профессор Великофедорин, а также видный исследователь рынка экономист Потрохов. Не отрицают справедливости данного постулата и академик Хабалкин с академиком Шакалиным. Вот исходя именно из этой очевидной теперь для каждого аксиомы, то есть, повторяю, из того факта, что рынок есть демократия в экономике, и естественного отсюда вывода, что демократия есть рынок в политике, я и предлагаю распространить рынок из экономической сферы ещё и на сферу политическую - дабы окончательно демократизировать последнюю.
Клопов многообещающе поднял палец и, оглядывая публику, сделал торжественную паузу.
- Как видите, друзья, предлагаемая мною рыночная реорганизация политики путём её приватизации будет последовательным шагом в деле построения и укрепления демократии.
Эти слова Клопов сопроводил лёгким артистичным поклоном публике.
- Горилл Тритонович, Горилл Тритонович... - протолкался с микрофоном лощёный кавказец, - "Славянское радио" спрашивает. Уже прямо в эти минуты зарубежные и отечественные комментаторы предрекают вашему предложению о приватизации политики полный успех на слушаниях в парламенте. Как вы думаете: в какие сроки произойдёт принятие вашего предложения законодателями? И когда начнётся его реализация?
- У меня, вообще-то, столь безоглядной уверенности в успехе пока нет, - скромно потупился знаменитый политик. - Однако в целом и я, и мои сторонники настроены оптимистично. Не буду предрекать точные сроки, но если темпы работы над программой приватизации власти сохранятся на прежнем уровне - а надо признаться, что группа моих учеников, молодых политологов, экстренными темпами уже в течение нескольких дней превращает абстрактную идею приватизации политики в развёрнутую и вполне конкретную программу - то старт её реализации придётся, скорее всего, на март или на апрель. А сейчас у нас январь. - Горилл Клопов обаятельно улыбнулся журналистам и выразительно кивнул своему пресс-секретарю.
Тот сразу же поднял руку:
- Всё-всё-всё, друзья: спасибо за ваши вопросы. Горилл Тритонович будет рад встретиться с вами в следующий раз.
Журналисты нехотя отступили - но лишь для того, чтобы атаковать выходивших из конференц-зала политиков чуть меньшего, нежели Клопов, масштаба.
2. Деловые круги
- Слухи подтвердились, джентльмены. - Владелец биржи "Базилио" Фут Стерлингов важно выпучил очкастые глаза на коллег по недавно организованному кружку юных миллионеров. - Буквально полчаса назад мне стало точно известно, что приватизация власти пройдёт следующим образом: всем избирателям страны выдадут специальные политические акции-сертификаты - по одной акции на один голос избирателя. И, сами понимаете, джентльмены, для коммерческого обращения этих политических акций понадобится биржа совершенно нового типа. То есть рынку потребуется особая, политическая биржа. Специализирующаяся, во-первых, на операциях по привлечению, проверке и выставлению на продажу абсолютно нетрадиционного товара. А во-вторых, на принципиально новом оформлении сделок по этому товару. Ну, что, джентльмены, кто из вас готов вложить деньги в организацию такой политической биржи?
- Во даёт, - заёрзали на задницах юные нуворишки, - ни коня ещё, ни воза - а ему уже и деньги вложи... Да сколько хоть будет стоить одна политическая акция?
рисунок
- Джентльмены, - недовольно затряс очками на утином носу Фут Стерлингов, - вам, как я вижу, ещё не известны шесть моих прославленных правил. А между тем шесть правил Фута Стерлингова должны быть усвоены вами, джентльмены, - да и вообще всеми нашими соотечественниками - даже ещё твёрже, чем в своё время народами заучивались десять заповедей Ветхого Завета. Уже самое первое из моих правил, джентльмены, гласит, что цену на товар определяет не государство и не народ, а рынок. А рынок - это ведь мы с вами, джентльмены. И потому в какую сумму наши депутаторы первоначально ни оценили бы один избирательский голос, на первых порах его следует покупать не дороже, чем за полтысячи наших инвалидных рублей. В дальнейшем же, думаю, нам нужно будет ещё больше сбивать, ломать цену. Но ведь на то мы и зовёмся брокерами, джентльмены. Удачи нам, джентльмены, удачи...
3. Народные низы
Непохмелённые со вчера Охапкин и Матрёшкин мёрзли во дворике ресторана "Гландыш", с нетерпением дожидаясь того момента, когда буфетчица закончит разборки с директрисой и вынесет наконец пузырь краснухи.
рисунок
- Колёк, - пощёлкивая зубами от холода, спросил другана Матрёшкин, - а ты слыхал, какую хрень эти козлы наверху придумали?
- Не-а, не слыхал, - изнывая от приступа алкоголизма, зло шмыгнул носом Охапкин. - Ну и чё они там придумали?
- Да эту, как её, на... - Матрёшкин употребил нецензурное ругательство. - Ну, короче, новую какую-то приватизацию.
- И дальше чё? - равнодушно сплюнул Охапкин.
- В общем, теперь голоса избирательские можно продавать, - объяснил Матрёшкин.
Охапкин с неприязнью зыркнул на Матрёшкина и принялся аккуратно сковыривать со своей телаги примёрзший плевок.
- Слышь, Колёк, а давай я на... - Матрёшкин употребил нецензурное ругательство, - куплю твой голос, а? - Матрёшкин нарочито мерзко заржал. - Ты как, Колёк: за пятёру продашь, а?
- Глохни, фуфел... - пренебрежительно поморщился Охапкин. В среде завсегдатаев "Гландыша" он был рангом выше Матрёшкина и потому время от времени одёргивал последнего, не позволяя зарываться с фамильярничанием. - Усвой, дурень: тебе до моего голоса, как до Китая раком... Это ж надо, чё придумал, урод: голоса моего ему захотелось... А вот этого заодно соснуть не захотелось? - Охапкин сделал в сторону Матрёшкина оскорбляющий жест. - Да и на... - Охапкин задумчиво употребил нецензурное ругательство, - мне вообще голос продавать? Вот если бы за него, - Охапкин пошмыгал носом, - пузырями белого сразу прямо отоваривали...
- Ишь, раззявил хлеборезку, козёл, - тихонько пробурчал, отворачиваясь, униженный Матрёшкин. - Пузырями его ещё, видишь ли, сразу прямо отоваривай... Оглоблей тебя, падлу, надо отоварить... Сразу прямо, вдоль хребта...
4. На митинге
- ...А сейчас, - ведущий митинга демократических сил города Хреновск оглядел эти немногочисленные силы, наводившие на мысли только о демократических слабостях, - мы в рамках плюрализма предоставляем слово постоянному посетителю наших собраний гражданину Офсету Офсетовичу Шарикову, - ведущий игриво ухмыльнулся аудитории, - марксисту по убеждениям - как он сам себя изволит рекомендовать. Тише, тише, сограждане, мы же с вами всё-таки демократы, не забывайте... Офсет Офсетович, прошу к микрофону. Кстати, напоминаю, что по регламенту на выступление даётся не больше пяти минут...
рисунок
- Спасибо, - кивнул взъерошенный зимним ветром маленький мужичок, подходя к микрофону. - Хреновчане, я очень надеюсь, что вам известна библейская история о праве первородства, проданном за чечевичную похлёбку. На всякий случай напомню: человек, продавший право первородства, наказал себя тем самым на всю жизнь...
- Дядя, при чём здесь какие-то похлёбки? - хохотнул кто-то сзади, из-за трибуны, где обычно толпятся завсегдатаи митингов и их записные ораторы.
- Согласен: мой пример немного аллегоричен - не стал спорить Шариков. - Поскольку библейский Исав потерял не гражданские права... Но всё же, хреновчане, поймите: демократия - то есть та система, к которой вроде бы все здесь стремятся - подразумевает неотъемлемость и незыблемое равенство прав всех, обязательно всех людей. Если же политические права, то есть права на контроль над средствами насилия, сосредоточатся в руках меньшинства господ, а большинство, продавшее этим господам свои права - и, значит, лишившееся этих прав - сделается тем самым состоящим из одних лишь бесправных рабов, то сие будет всё тот же старый тоталитаризм. А никакая не демократия. Но ведь как раз тоталитаризма, то бишь монополии меньшинства, только и следует ожидать от рыночного распределения политических прав.
- Эй, коммункулюс, ты что за пургу несёшь? - опять остановили Шарикова весёлым вопросом из-за трибуны. - Рынок - это же полная противоположность тоталитаризма...
- Нет, у меня всё правильно: рынок приводит к тоталитаризму, увы, самым естественным образом, - отреагировал на выпад Шариков. - Потому что именно свободный рынок, то есть неограниченная конкуренция приводят прямиком к монополии. Конкуренция - это экономическая борьба. А борьба просто не может не иметь результата. Ведь в каждой схватке, в каждом отдельном акте борьбы обязательно выявляется победитель. И в конечном счёте, в итоге всех-всех-всех схваток обязательно выявляется всего лишь один победитель, самый главный победитель. Победитель всех остальных победителей. И, разумеется, свободная конкуренция оставляет, обратным образом, множество побеждённых. Ну, как это всегда бывает, например, в спортивных соревнованиях, при спортивной конкуренции. Где все, за исключением победителя, оказываются проигравшими. Ещё раз, хреновчане: неограниченная конкуренция в экономике приводит к экономической монополии главного победителя. В сфере политики неограниченная конкуренция тоже непременно приведёт к чьей-нибудь единоличной победе, то есть к монополии. Но только, разумеется, уже к политической монополии. А политическая монополия, то бишь полноправие одного при бесправии остальных - и есть не что иное, как тоталитаризм...
- Это у тебя, дядя, демагогия... - снова возразил кто-то из-за трибуны - но теперь, правда, уже не очень уверенно. - Кончай свои коммунистические брехады...
- Так что не дайте себя облапошить, хреновчане, - победно возвестил Шариков. - Ведь очевидно же, что рыночная система и частное распоряжение, приводящие к полноправию меньшинства, имеют к демократии как к системе полноправия большинства - крайне отдалённое отношение... А уж что касается тех людей, которые агитируют вас за рынок и за приватизацию, то они, мягко выражаясь, немного поторопились назвать себя демократами. На самом деле они не демократы, а...
- Эй, мраксист, - опять заорали Шарикову из-за трибуны, - не слишком ли ты целен в своём мракобесии?
- Слушайте, братцы, - громко засмеялся мужчина из передних рядов зрителей и показал пальцем на Шарикова, - ну разве ж не видно, что это обычный Шариков: тот самый, классический Шариков - системы "взять всё, да и поделить"?
- Простите, но я ничего не предлагаю "поделить". Я, наоборот, призываю к тому, чтобы всё обобществить и оставить целым, - с обидой в голосе принялся оправдываться через микрофон Шариков. - Я выступаю как раз за то, чтобы любое распоряжение - хоть политическое там, хоть имущественное - было бы демократическим, то есть общим, общественным. Чтобы не только в политической, но даже и в экономической, и вообще по возможности в любой другой сфере человеческой деятельности распоряжение происходило бы в целом - прислушайтесь, пожалуйста, внимательнее, если вы действительно за демократию - через всего лишь самые обычные демократические процедуры. Совершенно аналогичные демократическим процедурам в политике. Ну, то есть через свободные выдвижения, обсуждения, выборы и отзывы снизу людей или программ на соответствующих их общественному значению уровнях... Это вовсе не я, а вы сами на деле постоянно выступаете за то, чтобы всё на свете приватизировать, урвать в частную собственность, то есть поделить на части. То есть вовсе не я, а вы сами и являетесь всё делящими и, значит, как раз классическими Шариковыми...
- Спокойно, спокойно. И давайте-ка без оскорблений... - осадил Шарикова ведущий митинга, оттесняя его от микрофона. - Отходите, пожалуйста, вы и так уже превысили регламент... Ну что же, сограждане, сейчас мы с вами в очередной раз увидели одного из тех, кто с упорством, достойным лучшего применения, стоят на пути у всех прогрессивных демократических начинаний. Эти шаманы от идеологии, - ведущий величественно показал на Шарикова, - в заботе лишь о догматах своего марксистского вероучения готовы перешагнуть, как видите, через что угодно: через здравый смысл, через народ и вообще через саму практику. Да, сограждане: им, с их ритуальным кликушеством и заскорузлыми цитатами об обобществлении буквально всего на свете, наплевать даже на практику. Например, на практику западных стран, достигших экономического процветания и незыблемой демократии именно благодаря свободному рынку с его неограниченной конкуренцией и раскрепощённой частной инициативой. А ведь, как известно, практика и только практика - а не чьи-то суеверные заклинания, не чьи-то бесноватые выкрики и уж, конечно, не оскорбления в адрес оппонентов - является единственным критерием истины и, значит, единственной надёжной опорой подлинной демократии...
- Долой, - вяло пробурчал кто-то из толпы, - к стене давно уж пора ставить этих... как их... Ишь, акулы коммунизма, выступают ведь ещё...
- А теперь, - продолжил ведущий, благосклонно улыбнувшись, - слово предоставляется монархо-синдикалисту и крестьянскому демократу, а также епархиерею Троице-Одеколоновской лавры микрополиту Насилию. Который - информирую на всякий случай всех заранее - сразу после окончания митинга в рамках безвозмездной помощи Хреновску по полному прямославному чину благословит и освятит дом горсовета. А затем совершит обряд изгнания бесов из здания КГБ. Итак, прошу вас, отец Насилий.
рисунок
- Внемлите, о хреновчане, - крестя микрофон и истово кланяясь публике, всепрощенческим тоном заговорил священник, и демократические силы Хреновска заинтересованно притихли, - ещё Спаситель, Господь наш, предостерегал нас, рабов его, от бесовства слуг дьяволовых, безбожных материалистов... - Священник с голубиной кротостью кивнул на Шарикова. - Когда настанет судный день, то геенну огненную уготовит им Спаситель, неизбывный в милосердии и благотворительности ко всем своим чадам...
5. В телестудии
Телепередача "Прямоугольный эфир", посвящённая проблемам приватизации и либерализации власти, была в самом разгаре. Хотя основной интерес ведущего и телезрителей вызывал, конечно, главный гость студии, Горилл Клопов - сам автор идеи приватизации власти - но наибольшую активность в выступлениях среди всех гостей традиционно проявляла Алиса Пиявкина, известная рыночная экстремистка, специалистка по шоковым и обвальным планам.
Уснащая свою речь непонятными понятиями (девизом Пиявкиной, по слухам, было "через термины - в звёзды") рыночная экстремистка с присущим ей напором силилась объяснить телезрителям те причины, по которым мысль о приватизации управления обществом посетила первой в мире голову именно простого советского академика Горилла Клопова.
- Знаете, - компетентно глядя на ведущего, взахлёб трещала Алиса, - я как эксперт в области консалтинга по проблемам электоральных алгоритмов должна констатировать, что зарождению данной эпохальной идеи способствовал, видимо, сам парадоксальный менталитет нашего социума. Актуальная архитектоника развития западных этносфер стала уже слишком детерминированной, а этот фактор, понятно, всё более и более однозначно склоняет автохтонные цивилизации к неоконсервативным идеалам легитимного этатизма. Поэтому именно маргинальность демократических режимов новой генерации, не успевших ещё наполнить свои политрайбалистские традиции ощутимой харизмой, и способствует сегодня выдвижению и реализации концептуально новых инициатив, демистифицирующих и оптимизирующих формальное пансоциальное табуирование. Для - не побоюсь этого слова - революционного акта трансляции классической модели приватизации на ареал политики требовалось пересмотреть саму сакральную парадигму ортодоксальных потестарных дисциплин - а это, согласитесь, стало возможным лишь в последнее время в контексте всего комплекса глобальных геополитических метаморфоз...
рисунок
Горилл Клопов нетерпеливо взглянул на ведущего передачи и обнаружил, что тот наглухо зачарован эффектным Алисиным говорением. Алиса и прославилась тем, что замечательно наловчилась молоть глупости, лихо облекая их в наукообразные и синтаксически правильно построенные фразы. В которых у неё иногда всё же, к счастью, проскакивала пара-тройка осмысленных слов. Этой одуряющей болтовнёй Алиса почти безошибочно гипнотизировала всех тех, кто был ещё глупее, чем она сама.
- ...Человек обязан быть свободным, - вещала Алиса. - Мы все уже проходили, к чему приводит власть масс...
"Ну и союзницу мне сегодня подсунули... - всё больше раздражаясь, подумал об Алисе Клопов. - С такой помощницей в любом нормальном споре придётся выглядеть полным идиотом: неужели эта трещотка не замечает, что по её версии свобода для человека достигается обязанностью, принуждением, то есть несвободой, а усомнение в правильности массовых решений опирается на апелляцию к массовому же решению?"
- ...Как известно, общее - это ничьё, - под непрерывное кивание ведущего заливала между тем Алиса. - Поэтому собственность должна находиться в распоряжении конкретного частного хозяина...
"Интересно, - язвительно представил себе Клопов, - что запела бы Алиса, если какой-нибудь грабитель открыто забрал бы всё имущество её семьи и не стал бы потом подвергаться за это никакому преследованию на основании того, что присвоенное им имущество являлось семейным, то есть именно общим и, значит, по Алисиной же версии, ничьим, бесхозным? Эх, жалко, что нельзя прямо сейчас спросить эту балаболку, почему её сторонники медлили и не брали СССРовское общенародное - как они сами до сих пор всерьёз считают - то есть, по их же логике, получается, ничьё имущество в своё частное распоряжение; не брали, а всё зачем-то ждали специальных постановлений, чтобы после их выхода почему-то опять-таки именно купить, а не просто безвозмездно присвоить части этой якобы ничьей собственности... То есть не собственности, конечно же, а имущества, - с досадой мысленно поправился Клопов. - Кажется, я уже до того наслушался этой безграмотной Алисы, что по её примеру тоже начал называть собственностью сами вещи, а не отношения людей по поводу вещей..."
На столике перед Клоповым давно скопилась куча записок с прямых телефонов студии и ему, старому завзятому полемисту, не терпелось поскорее расчихвостить пару-тройку телезрителей, задавших наиболее непримиримые вопросы.
- ...Но помимо всего мною перечисленного, - продолжала разглагольствовать Алиса, - для понимания того, почему идея приватизации власти и рыночного перераспределения гражданских прав зародилась именно у нашего Горилла Тритоновича, следует принять во внимание и то обстоятельство, что сам он является не только крупнейшим теоретиком и главным членом бредколлегии журнала "Ответы экономной экономики", но ещё и видным политическим практиком, председателем сельсовета министров нашей столицы...
Клопову окончательно надоело слушать эту безостановочную хвалебную болтовню и потому он, пользуясь правами героя дня, вызывающе кашлянул и перебил Алису:
- Кстати, тут вот что стоит ещё добавить...
- Да-да, Горилл Тритонович, - мгновенно повернулся от Алисы к Клопову ведущий, - мы вас слушаем...
- Нужно всё-таки отметить, - веско произнёс Клопов, - что идея перераспределения гражданских прав отнюдь не нова. И совсем не мною первым придумана. Сошлюсь хотя бы на такой пример: у известного писателя Марка Твена в его утопии "Удивительная республика Гондур" граждане некоей вымышленной страны за достижение определённых социальных успехов получали установленные законом количества дополнительных избирательских голосов. Кроме того, уже многие столетия реально существует и общепринятая обратная практика. Которая состоит в том, что люди, серьёзно преступившие закон, по решению суда временно лишаются не только свободы, но ещё и гражданских прав. Можно было бы в связи с этим рассказать и о существующем кое-где в мире институте так называемого "плюрального вотума" - но я лучше всё-таки перейду наконец к ответам на вопросы телезрителей.
- В первую очередь я хочу ответить, - выбирая из пачки нужную записку, сообщил Клопов, - на реплику телезрителя Гробоедова из Нижнего Неаполя. Телезритель считает, что раз приватизация государства приведёт к торговле гражданскими правами, то она, значит, совершенно недопустима. Ибо, как сие кажется нашему телезрителю, торговля правами начисто отрицает демократию. Ну что же, давайте попробуем разобраться в этом вопросе.
Горилл Клопов поднял глаза от записки и почти профессионально отыскал взглядом объектив той камеры, у которой на передней панели горел красный огонёк, сигнализирующий о том, что именно с этой камеры и идёт в данный момент картинка в эфир.
- Прежде всего, - учёным тоном заговорил Клопов, вежливо всматриваясь в объектив, - нужно отметить, что, вообще-то, любая торговля в сущности своей всегда является торговлей правами. Например, покупая хлеб, мы фактически покупаем само право распоряжаться им. Впрочем, похоже, что нашему телезрителю не нравится торговля именно гражданскими правами. Но позвольте узнать: почему? Неужели всего лишь потому, что в результате такой торговли произойдёт рыночное перераспределение гражданских прав, и все они в конечном счёте сосредоточатся в руках только у наиболее богатых и инициативных членов общества? Простите, уважаемый телезритель, но, вообще-то, подобные ситуации постоянно и имели место в мировой истории на первых этапах становления всех молодых демократий: там всегда специально вводился имущественный или сословный ценз, отсекавший люмпенов от голосования. Именно данная дискриминационная - в хорошем, как это ни странно на первый взгляд, смысле - мера и помогала удерживать демократическую власть в руках той прогрессивной части общества, что органически нуждалась в рынке и в демократии. То есть в руках предпринимателей. Цензовое ограничение предохраняло власть от её попадания в лапы люмпенов. Которые уже просто по своей природе не способны распорядиться данной властью с пользой для себя.
И это моё утверждение, уважаемый телезритель, - вовсе не враждебный навет, не бездоказательный оговор. Ибо сама история убеждает нас, что даже если политически неграмотным массам иногда и удаётся свергнуть тиранию, то организовать новое общество такие массы способны, увы, лишь по образцу этой только что свергнутой ими тирании. Что, понятно, ведёт к тому, что массы тут же выпускают власть из рук. Всё это хорошо видно на печальных примерах всех без исключения победоносных восстаний политически неграмотных масс. В частности, народного восстания третьего века до нашей эры, что свергло в Китае императорскую династию Цинь, но тут же взамен неё создало из своих вождей новую и почти столь же жестокую династию Хань. И на примере китайского же восстания Хуан Чао. И на примере исмаилитского восстания Хасана ибн Саббаха в Иране одиннадцатого века - восстания, в результате которого созданное победившим народом шиитское теократическое государство крестьян и ремесленников превратилось в конце концов в обычную азиатскую деспотию. Я уж не буду распространяться о таком всем нам хорошо известном случае, как большевистское восстание в октябре 1917 года...
Так вот, уважаемый телезритель, сейчас у нас наличествует - хотим мы того или нет - как раз вышеупомянутая ситуация становления молодой неокрепшей республики и её рыночной экономики. То есть сегодня у нас в стране имеет место та самая не устоявшаяся окончательно ситуация, которая требует совершенно особых мер по сохранению и укреплению демократии. И поэтому я, откровенно говоря, просто не понимаю, чего именно, чего конкретно вы так страшитесь. Ну, ладно - давайте вот прямо сейчас попробуем хотя бы на минутку представить себе такую картину, что все без исключения политические права в нашей стране уже действительно оказались сосредоточенными в руках одних только предпринимателей. Представили, да? Ну так и что же тут будет страшного? Ведь как показывает вся мировая практика, именно предприниматели и являются наиболее политически и экономически грамотной и активной частью населения. А потому именно они и составляют двигатель благополучия любой из процветающих стран. Так неужели же вам, уважаемый телезритель, не хочется, чтобы наша страна тоже стала наконец благополучной и процветающей?
Сбоку от Клопова раздался сдавленный всхлип - это Алиса Пиявкина, поборница зон и свободного предпринимательства, услыхав похвалы своим любимцам, чуть не задохнулась от радости в зобу.
- Давайте уж говорить начистоту, - честно глядя в объектив телекамеры, предложил телезрителям Клопов. С недавних пор такое предложение стало самой популярной преамбулой к наиболее хитро замаскированному вранью. По сравнению с прежними надоевшими всем топорными приёмами лжи тоталитарной пропаганды этот новый приём промывания мозгов действовал на публику практически безотказно - следовало только сначала действительно честно показать весь возможный негатив и безжалостно всё изругать, а затем, когда доверие публики к разоблачителю делалось полным, произнести с горьким видом: "Но другого пути у нас, к сожалению, нет..."
рисунок
- Итак, давайте говорить начистоту, - решительно и хмуро повторил Клопов, - и сразу условимся, что я вовсе не собираюсь кого-либо оскорблять, что я буду просто констатировать факты.
Как известно, уважаемый телезритель, демократия - это власть народа. Точнее, власть его большинства. Данная власть, равно как и вообще всякая власть, может существовать, естественно, только в проявлении, то есть только в условиях каких-либо действий властвующего субъекта, в условиях его цивилизованной политической активности. Но как же ведёт себя сейчас бо́льшая часть нашего народа в смысле проявления своей власти? Да почти никак. Она, увы, политически крайне пассивна. Конечно, предвыборный ажиотаж сегодня ещё может разок-другой привлечь интерес широких масс и немного всколыхнуть их. Но вот повторно к урнам для голосования приходит, к сожалению, уже всего лишь от пятнадцати до тридцати процентов потенциальных избирателей. Остальные же избиратели, то есть бо́льшая их часть, даже не думают реализовывать свои гражданские права. И этим, в общем-то, ставят под угрозу само существование демократии.
Но вот давайте даже допустим, уважаемый телезритель, что общество уже дозрело до гражданского состояния и что на выборы всегда будет приходить большинство избирателей. Многочисленные зарубежные социологические исследования показывают, что даже и в этом случае доля граждански пассивных избирателей всё равно неминуемо окажется достаточно велика и составит от тридцати до сорока процентов. Представители этого пассивного слоя в своём подавляющем большинстве продолжат игнорировать выборы практически всегда. То есть, получается, практически никогда не будут использовать свои гражданские права. И, по-моему, нет никаких сомнений, что приватизация политики принесёт этим людям только пользу. Ведь за принципиально ненужные им права они смогут получить деньги, причём немалые. Кроме того, выставление избирательных прав на продажу означает, что на рынке нашей страны появится новый товар. Который существенно свяжет избыточную денежную массу и замедлит, а может быть, даже и совсем остановит галопирующую ныне инфляцию. Что, несомненно, смягчит сегодняшний очень опасный для республики экономический кризис.
Теперь, уважаемый телезритель, давайте рассмотрим другую часть населения. Ту, которая хоть и приходит на выборы, но чёткой позиции всё-таки не имеет. И предпочитает полагаться в основном на чужое авторитетное для неё мнение. Ни для кого, я думаю, не секрет, что голоса таких избирателей обычно просто покупаются - либо опосредованно, через предвыборную пропаганду, которая, как известно, требует немалых затрат, либо же напрямую, при помощи раздаваемых и обещаемых материальных благ. Так вот мне кажется, что гораздо честнее будет не делать вид, будто не существует этого очевидного подкупа избирателей, то есть всё той же самой торговли голосами. Гораздо честнее будет, наверное, просто позволить всем людям легально, открыто, свободно - продавать свои избирательские голоса. Но уже не за пару гривенников, которые обычно в среднем и тратятся на агитацию одного избирателя, а за суммы в сотни и в тысячи раз бо́льшие. Кстати, напомню, что купит эти голоса не какая-нибудь там шпана, а именно наши новые предприниматели - то есть наиболее умная и порядочная часть граждан, цвет и опора всей нации.
Горилл Клопов удовлетворённо вздохнул и опять заглянул в записки телезрителей.
- Вот я вижу, что другой наш телезритель, Офсет Офсетович Шариков из Хреновска, в частности, заявляет, - Клопов стал читать текст записки вслух, - "...я как марксист уверен, что ваша приватизация государства окажется просто очередным обманом народа..."
Клопов осуждающе покачал головой, поднял глаза от записки и оглядел присутствующих, словно призывая их в свидетели некрасивого выпада телезрителя. Все участники "Прямоугольного эфира" заинтересованно оторвались от бумаг и тоже, в свою очередь, стали смотреть на Клопова. Затихла, казалось, даже трескотня пишущих машинок в телефонных кабинах.
Горилл Клопов устало и понимающе улыбнулся снимавшей его телекамере.
- Ну, что же, - тоном на всё согласного человека произнёс он, - если уж вы, уважаемый телезритель Шариков, являетесь марксистом, то давайте тогда поговорим с вами по-марксистски. Как марксист, вы, надеюсь, должны знать, что всякая власть в классовом обществе обязательно имеет классовый характер. И что даже всеобщая демократия в капиталистических странах реально является всегда лишь формой власти капиталистов, то есть предпринимателей. В самом деле, - Клопов поднял руку в примиренческом жесте, - как известно, хозяева - не бастуют. А при капитализме бастует кто угодно, но только не сами капиталисты. Как видите, и с общедемократическими установлениями, и без них - власть всё равно окажется в руках у одного и того же класса. Так спрашивается: почему тогда не дать нашему народу возможность культурно нажиться на этом классе? Тем более что сам отказ от демократического ритуала в обмен на весьма существенные социальные блага, тем более что само сие щедро оплаченное расставание с пустым символом будут иметь для нас ещё и те спасительные последствия, о которых я только что говорил - то есть замедление инфляции и, соответственно, выведение страны из чрезвычайно опасного экономического кризиса. Так неужели и теперь, - с горьким видом произнёс Клопов, - кому-то ещё осталось непонятно, что предприниматели будут давать нам деньги в конечном счёте за то, чтобы получить возможность спасти страну?
Растроганная Алиса Пиявкина достала платок, отвернулась от телекамер и принялась осторожно промокать глаза. Остальные участники эфира одобрительно закивали Клопову.
"Ну и мудёр же наш главный демократ... - саркастически скривился в своём далёком Хреновске сидевший перед стареньким телевизором марксист Шариков. - Похоже, Тритоныч опять взялся за прежнее: опять начал дурачить профанов благозвучием формулировок... Но неужели это для кого-то новость, что в системе, где господствуют деньги, беднякам при кризисах всегда приходится продавать сперва всё имущество, а потом и самих себя в собственность богачам? Да, конечно - это скатывание нищих и политически невежественных людей к рабству и в самом деле часто бывает последним средством спасения их жизни. Но как же можно, не кривя душой, причислять всё это чуть ли не к социальным благам? Разве можно, будучи серьёзным учёным и политиком, искренне агитировать за общественную систему, в которой обыденны столь неприятные явления? Неужели на свете не могут существовать гораздо лучшие общественные системы? Как можно не просто оправдывать, но именно воспевать трагедию населения и победу его поработителей? Эх, жалко всё-таки, что в нашей стране при таком просторе для разгула глупости и демагогии почти совсем нет места для разума и для логики..."
- ...Вообще-то, у приватизации власти имеется ещё немало и других положительных сторон, - переждав всеобщую растроганность в студии, продолжил речь Клопов. - Кратко упомяну для примера хотя бы вот о чём: приватизация власти должна будет заметно поднять у населения его интерес к политике. В самом деле: люди в наибольшей степени ценят именно то, чем они могут распоряжаться с максимальной полнотой. Могли ли они раньше продавать или дарить гражданские права? Нет. А вот теперь - смогут. То есть теперь люди станут ощутимо полноправнее, а значит, и заинтересованнее. Кроме того, предметный, осязаемый и реально дорогой сертификат на избирательский голос наверняка покажется каждому человеку куда более значимым, более полновесным, более важным, чем невещественные и бесценностные обычные гражданские права. Оба данных обстоятельства, повторяю, непременно заставят людей почувствовать себя существенно бо́льшими хозяевами в вопросах управления обществом. Но всё это вещи, конечно, далеко не первостепенные. А о главном я уже сказал раньше. - Горилл Клопов удовлетворённо переменил позу и посмотрел на ведущего.
Ведущий "Прямоугольного эфира", не скрывая восхищения от непобедимости Клопова, объявил телезрителям, что передача продолжится ровно через две минуты. В эфир пошла саморекламная пауза.
- Бог торговли и плутовства Гермес, - загадочным тоном возвестил закадровый голос, - покровитель декорации "Корпорамбурс", призывает всех: вступайте в "Корпорамбурс"...
- Биржа "Кулиса", - тотчас же отозвался другой, ещё более звучный голос из следующей саморекламы, - покровительница бога торговли и плутовства Гермеса, призывает всех: работайте без посредников, обращайтесь прямо к "Кулисе", ибо это система независимых друг от друга бирж...
Услыхав ахинею про "систему независимых бирж", Горилл Клопов внутренне поморщился - ведь на самом деле систему образуют только имеющие взаимные связи, то есть как раз зависимые друг от друга элементы. Клопову было, в общем-то, неприятно, что на смену глупой и неуклюжей политической саморекламе тоталитаризма пришла столь же крикливая, но зачастую даже ещё более глупая самореклама нарождающегося бизнеса.
Ходили слухи, что и у "Кулисы", и у межбанковского объединения "Недотёп", тоже прославившегося в последнее время тупостью своей пропаганды, прущая наружу дебильность являлась "особым имиджем". Клопов ни капли не доверял этим россказням про "имидж", потому что слишком уж часто встречался с совершенно неподдельной недоразвитостью очень многих представителей наиболее преуспевающих слоёв населения.
Но зато Клопов искренне и страстно верил в силу рынка и потому всё время с нетерпением ждал, когда его любимый рынок вытолкнет наконец на поверхность жизни настоящих людей - а не всё тех же скользких и непотопляемых субъектов с беспокойными сердцами или же с плакатными умом, честью и совестью.
Саморекламная пауза закончилась и в эфир опять пошла передача из студии.
- Вот тут у меня в руках, - заговорил ведущий, - пачка сообщений от самых разных телезрителей. Все эти телезрители задают нам один и тот же вопрос: сколько, хотя бы приблизительно, будет стоить одна политическая акция? Ну, кто у нас сможет ответить телезрителям? - Ведущий с надеждой посмотрел на приглашённого в студию молодого предпринимателя, члена Обирально-деградической партии, который за всю передачу вместо ответов по существу смог промычать только несколько судорожных банальностей про духовность пополам с нравственностью.
- А можно, я отвечу телезрителям? - не удержалась и полезла на подмогу молодому предпринимателю Алиса Пиявкина.
- Понимаете, - внушительно вытаращив глаза, с первооткрывательским энтузиазмом начала плести словесную паутину наукообразная Пиявкина, - всё дело в том, что цену на товар определяет не государство и не общество, а рынок...
6. Новости из Верховного Совета
рисунок
- ...Переходим к сообщениям из Верховного Совета. - Ведущий программы "Хреновости" веско прищурился с экрана. - Посмотрите репортаж нашего корреспондента.
- Проект приватизации демократии, - напористо заговорил наш корреспондент, - встретил ожесточённую поддержку большинства верховных советников.
После многочасовых дебатов, которые подогревались манифестациями пикетчиков, стоявших на площади перед Домом Ценных Советов, репутат Стульчак предложил вынести загонопроект о приватизации власти на общереспубликанский референдум. Это предложение было депутаторами принято с перевесом в пятьдесят пять голосов при восьми воздержавшихся.
Референдум решено провести ровно через два месяца. И поэтому уже со следующей недели должна начаться кампания агитации за и против тех предложений, что будут на нём фигурировать.
Сегодня же в Совете без публики продолжилось обсуждение закона о социальной защите малоимущих миллионеров. А в связи с повсеместными забастовками рабочих, требующих повысить зарплату капиталистам, принято экстренное постановление о предоставлении льготных кредитов Мусорному банку и Консервному банку...
7. Министр и бизнесмен: эпизод первый
Пуд Стерлингов сидел в кресле за министерским столом и небрежно разглядывал стоявшего перед ним и ежившегося от беспокойства Фута.
рисунок
- Пуд Пудыч, а вдруг этот референдум по поводу приватизации власти даст отрицательный результат? - неуверенно спросил Фут Стерлингов, заискивающе глядя на могущественного родственника. - Ведь тогда все деньги, которые мы потратим на агитацию, вылетят, считай, в трубу...
- Нам-то зачем тут беспокоиться, - хмыкнул Пуд Стерлингов. - Или ты думаешь, что это будут наши деньги?
- А чьи же это будут деньги? - испуганно спросил Фут.
- Но разве, например, твои сообщники по кружку юных миллионеров не пожертвуют хотя бы по крупице своих богатств в фонд агитации за приватизацию власти? - Пуд Стерлингов ехидно заулыбался.
- Нет, - уныло помотал головой Фут. - Боюсь, что нет.
- Бедняги, - притворно посетовал Пуд Стерлингов. - Выходит, не понимают твои юные миллионеры своего классового интереса... Впрочем, на этих гавриков глупо и рассчитывать.
- Но на кого же тогда нужно рассчитывать, Пуд Пудыч? - робко удивился Фут. - А, наверное, на Бурового, на председателя РВС(б), да? Он ведь тут как раз недавно организовал "Союз отнимателей"...
- Ну, разумеется, нет, - устало поморщился Пуд Стерлингов. - Серьёзных людей, Фут, вокруг гораздо больше, чем ты думаешь. И их не нужно искать в одних лишь коммерческих структурах. Запомни, Фут: важнее всего совершенно другие структуры - структуры власти. Если мы сможем на них воздействовать - но совсем не так, как на них сегодня воздействую я - а я пока, увы, могу только использовать старые личные связи и плести мелкие интриги - не так, повторяю, а по-настоящему, по-серьёзному, на уровне, скажем, права кадровых перемещений - то тогда даже сам Буровой с его "Союзом отнимателей" окажется у нас в шестёрках. Впрочем, сейчас наши дела обстоят тоже неплохо. Я тут на днях всё уже подвязал таким макаром, что осталось лишь дёрнуть за пару рычагов - и тогда средства на агитацию за приватизацию власти пойдут к нам из президентских резервов.
- Из президентских резервов? - ахнул Фут.
- Не напрямую, естественно, - успокаивающе ухмыльнулся Пуд Стерлингов. - И президент об этом даже не узнает. В общем, Фут, на следующей неделе сообщу тебе номера счетов, с которых можно будет перекачивать деньги на агитацию. А теперь, - сладко потянулся и зевнул Пуд Стерлингов, - расскажи-ка подробнее, как там продвигается организация политической биржи...
- Хорошо продвигается, Пуд Пудыч: сегодня председатель сельсовета министров подписал постановление об отводе нам двадцати гектаров земли в районе Питейного проспекта... - Фут Стерлингов, заискивающе улыбаясь, достал бумаги и начал обстоятельно обо всём докладывать.
8. Агиткампания
Агиткампания за приватизацию политики удалась на славу. Пусть она и свидетельствовала не столько об уме и хорошем вкусе её организаторов, сколько о толщине их кошельков, народ тем не менее дуром валил на праздничные мероприятия сторонников приватизации гражданских прав.
По городам и весям, по всем сливным каналам средств массовой деформации виднейшие экономические авторитеты и популярнейшие шоумены, умело разжигая всенародное веселье и организованное ликование, бодро вдалбливали в головы обывателей сведения о преимуществах рыночной системы перед любыми другими системами - а заодно уж и надежды на возрождение лучших крадиций русского тупечества. Доходчивости их теоретизирований немало способствовал также и ряд подкрепляющих факторов вроде массовых гуляний, распродаж и бесплатной выпивки.
На фоне этого головокружительного и неизвестно откуда взявшегося в голодной стране изобилия выступления противорыночников выглядели жалкими и провокационными. Марксист Шариков поначалу немного подёргался, пошумел, но потом, поняв, что плетью обуха всё равно не перешибёшь, задвинул политические пристрастия в самый дальний уголок сознания и, как все нормальные люди, с головой окунулся в шумную чехарду празднеств.