Ветер рисует ночь. Он берёт кисти и мажет холст. Впрочем, необязательно использовать разные цвета, ночь темна и это всё. Всё же нужен ли свет если рисуешь ночь? Отсветы ночных автомобилей, лунный прожектор в окне, серебристые контуры тел, много красок не потребуется. Интонации выражают больше чем логические построения. Поэтому нужно использовать только две краски - синюю и чёрную.
Арбуз на столе, недоговорённый сон, недосмотренный разговор. Стихает город, шуршат шины, играет гитара, слышатся выстрелы.
Я хотел бы, но мне страшно, написать о том, как наступает смерть. Она подступает гораздо раньше физической, она просто становится рядом и подглядывает за твоими действиями. Впрочем, при необходимом вмешательстве, вроде распорядительного циркуляра, она способна уйти. Впрочем я хочу написать о другой смерти. Я даже не знаю точно, о какой.
Хрустящее на зубах ощущение перенасыщенной материальности.
Всего слишком много.
У меня даже не находится слов, чтобы описать то, о чём хочу сказать.
Падение, но какое?
Упадок. Но в чём?
Вообще, если говорить о людях, то имеет смысл говорить только об их энергии. Если это может быть ключом, то покажите мне, где замок.
Если действия подменяют смысл, наступает смерть. Я не могу точнее.
И мне не хочется об этом писать. Вроде исповеди пикирующего бомбардировщика, каким-то чудом избежавшего свидания с землёй. Но мне необходимо это описать. Потому. Что.
Где-то наверное, я ошибаюсь, но случайность и есть то распоряжение, от которого невозможно уклониться. Оно равносильно закону и неисполнение очень чревато.
Человек от рождения несвободен, и именно случайности создают его в законченном виде.
Смешно слышать про то, что все люди равны. Только перед законом. Ну, разве что ещё перед Богом. Больше нигде. И то, насчёт закона...
Человек встречается со смертью, когда вдруг останавливается посреди троттуара, как бы лишённый дыхания, как бы потеряв смысл идти дальше, с трудом поднимая глаза на окружающее, ничего нового там для него уже нет. Человек встречается со смертью гораздо чаще, чем об этом можно подумать.
Она не подстерегает его. Он сам идёт навстречу. Или, нет. Он бывает вынужден идти ей навстречу. Или кому-то нужно, чтобы это произошло.
Да. Так вот он стоит на троттуаре, и понимает, что всё окончилось, надолго, очень надолго или навсегда. Он знает точно как надолго. Но возможно боится себе признаться. Или знает точно, и ничего не боится, но это ни на что не влияет. Нужно много чего сделать, но уже ничего не получится, потому что не хватит сил. Мотивации, что-ли. Смысла?
Ни того ни другого ни третьего, но он точно знает, что не получится. Просто так. Просто, странно холодно безразлично просто. Теперь надо что-то менять. Ужасно долго. Это всё может продолжаться бесконечно долго. И неизвестен результат.
Но...
Это иногда необходимо.
И даже иногда неизбежно.
И некоторые об этом знают.
И у некоторых в конце туннеля всё-таки зажигается свет. От чего (кого) всё это зависит, невозможно сказать. Вера в Бога вроде бы освобождает от неизбежности Судьбы. Или просто придаёт силы её встретить.
Так что, это тоже смерть. Когда ты ещё жив. Но уже обездвижен.
Только располосованное следами авиационных выхлопов, закатно-красных, небо, что-то такое знает наверняка. Чего не узнаем никогда мы.