Морозец знатный на дворе
И снегу навалило.
Сгоняли немцы всех подряд.
Я помню:"Это было!"
Молились женщины на купол величавого собора,
Который выгорел до тла.
"Спаси нас, Господи,
И не пожелай нам грешным зла!"
Черная гусеница тяжело вздыхала,
Сотнями человеческих ног перебирала.
В морозной мгле гортанная речь.
Вот бы сейчас залезть на печь и руки отогреть.
Так хочется реветь!
Кругом сгорбленные старики и старухи.
Уже замерзли ноги и руки.
Нехитрый скарб на санках, на спине и в руках.
И вдруг - "трах-тарабах"!
Это наши орудийные залпы за рекой.
И сразу от страха исчез конвой.
Черная гусеница растекается на ручейки.
Господи! Лишь бы до дома дойти.
Около вокзала бабушкин домик стоит.
Окна забиты, печь давно не дымит.
Калитка открыта, приглашает гостей.
Здесь наш приют - проходи поскорей.
Соседи расселись на полу.
Кто посредине, а кто в углу.
Печь затопили, стало теплей.
Лица оттаяли, стали светлей.
Чайник горячий страх растопил.
Всех напоил и всех накормил.
Рядом соседка, тетка Ирина,
В кружку кладет мне кристалл сахарина.
От удовольствия щурю глаза.
"Пей на здоровье, моя ягоза!"
Пустые вагоны увез паровоз.
Долго звучала песня колес.
Песня тому, кто свободу принес.