Аннотация: Истории из жизни Ньяна Черного Феникса. Part I
...Тело Эглата на мгновение потеряло четкость контуров, замерцало, переливаясь черной, блестящей кровью под прозрачной кожей, и снова приняло прежний вид. Темная энергия едва успела коснуться меня - вызывающе-дразнящее - как тут же, почти с осязаемым разочарованием затянулась обратно в хрупкую скорлупу его существа. Я схватился за голову и с силой сжал виски. Это нельзя было больше выносить. Пошатывающейся походкой я побрел прочь, в попытке привести себя в порядок и отвлечься от раздирающих сознание мыслей и главное - от маниакального, навязчивого желания вытянуть из Эглата как можно больше одурманивающего потока магии. Шаги Гевьон стали различимы уже после поворота за дом, но я был слишком сосредоточен в себе, чтобы удостоить девушку вниманием. Наконец, я остановился и сделал глубокий вдох. - Свет может помочь тебе, - тон ее голоса расходился со смыслом сказанного. Даже предлагая поддержку, она не могла избавиться от недовольных, настойчиво-приказных ноток, словно делала одолжение. Я продолжил неподвижно всматриваться вдаль, откуда на мельницу Таррен лениво наползал клубящийся, грязно-белый туман. Не дожидаясь моего ответа - будь то согласие или отказ - Гевьон прошептала молитву. Вспышка света ослепила меня и, столкнувшись с остатками враждебной энергии, резкой судорогой отозвалась во всем теле. Я поморщился. -Она загонит тебя в могилу своею заботой, - насмешливо прошелестел голос, то ли вслух, то ли только в моей голове. Гевьон еще несколько секунд не сводила сверлящего взгляда с моей спины, но, не вытерпев, с раздражением отвернулась и фыркнула: - Упрямый... Будто она хоть что-то понимает в происходящем!
Постепенно, ворочающийся по земле туман стал казаться живой субстанцией и все больше приобретал очертания какого-то серого, корчащегося в агонии чудовища. Не в силах больше смотреть на растущего монстра, я вернулся обратно... ...и опоздал на очередной спектакль. Обрывки фраз уже начавшегося выступления с трудом проникали под замерзшую корку моего разума и доносили смысл происходящего. Энвез - хищница, нет... любительница падали, из тех гиен, что противно визжат и побеждают коварством - давила словами на Эглата, сбивая с толку, запутывая, играя на его чувствах ко мне. Происходящее развивалось стремительно, слишком стремительно, чтобы отреагировать. Но я чувствовал, как в ответ на ее нападки нечто рвется изнутри Эглата, чувствовал как защитная пленка Света лопалась, вываливая наружу уродливые, темные внутренности - но не успел помешать этой страшной трансформации. Финальным актом стала пощечина и последовавший за ней точный удар в солнечное сплетение Эглата. Скорлупа окончательно треснула, и черный вихрь охватил его. Всего через секунды пред нами предстал он, сотканный из чистой тени, с горящими демоническим огнем впадинами глаз. Они схлестнулись в уже предрешенном бою, безудержном со стороны него и обманчиво-поддающемся со стороны нее. Рыцарь смерти была повержена, но продолжала победно улыбаться, уверенная в себе и в том что делает до кончика своих мерзких, черных ногтей. Гевьон, не оставлявшей ни на секунду попытки вмешаться - ее крики ледяной водой раз за разом окатывали противоборствующих, - удалось, наконец, отрезвить Эглата. Он в ужасе отпрянул, возвращая себе прежний облик. Последним, что я увидел, прежде чем он исчез, были загнанное, бесконечного испуганное выражение лица и открытый в долгом крике рот. Одна из нитей моего заштопанного, разбухшего от постоянных переживаний сердца, натянутая на пределе последние дни, лопнула. Напряженная боль отступила, но ощущение пустоты стянуло мою грудь. -Такая светлая душа загублена... - с горечью произнес я, обращаясь больше к себе, чем к остальным. Энвез, ничуть не смущенная случившимся, самодовольно возразила: -Он никогда не был чист. Я медленно поднял на нее тяжелый взгляд; внутри все подрагивало от растущей ненависти. -Тьма есть в каждом из нас, даже в самом лучшем. Разница лишь в том, когда она себя проявит,- сказала она, в то время как Гевьон кивала в такт ее словам. Глупцы. Они из тех, кто не хочет ждать, когда нарыв созреет; тех, кто всеми силами старается расковырять его раньше, не замечая, что вместе с гноем сочится кровь...Но я не таков. -Прояви Тьма себя позже, я сумел бы найти средство предугадать и пресечь ее на корню, - пальцы невольно сжали бесплотный воздух, представляя глотку отъявленного мерзавца Хамеира, - Но вмешался Сарин и... - -Прекрати клеветать на него! - вспыхнула Гевьон. - Ты искажаешь его действия и стараешься убедить других в том, что он Зло! Хотя на самом деле все не так! Липкий ужас облепил мои мысли: неужели он и её окутал коконом своих лживых слов? Или даже подчинил себе?
-Во всех ошибках ты винишь любого, кроме себя! - кричала одна.
-Если ты действительно хотел помочь ему, ты бы уже это сделал! - вторила ей другая. -Ты только и можешь говорить, что не успел! А Эглат держится за тебя, как за мамину юбку! Они говорили и говорили, почти в унисон, давя на меня жгучими и болезненно-несправедливыми словами. Они не видели очевидного и пытались укорить меня в том, что я всеми силами старался предотвратить... Они даже не знали о выпавших, по вине Сарина, на нашу с Эглатом долю испытаний! И они смеют судить меня, МЕНЯ, того, кто первым увидел в нем пророка, поверил в него, кто первым пошел за ним к лучшему будущему под знаменами Тиану Рилл, кто постоянно пытался отвести от него угрозу, раскусив планы обманщика Хамеира, кто не отступил, пытаясь уберечь его ценой собственных мучений... -Ты запутался в собственном понимании истины, - высокомерно задрав голову, вынесла безапелляционный, бессердечный приговор Энвез. Не способный больше выслушивать эту... чушь, я резко выпалил, вложив в сказанное всю искренность, которой были пронизаны наши отношения с Эглатом: -Я верен ему! И это единственная истина! Гевьон замерла. Но Энвез, напротив, оживилась еще больше. -О! Теперь я начинаю понимать... - она проницательно прищурилась и сделала шаг вперед. -Ньян...темная душа... увидел Свет...и потянулся к нему. Он подумал, что Свет станет его защитой. Но когда Свет стал меркнуть, Ньян испугался и начал винить других. Это они очернили его Свет. Не он...Только не он. Ведь он любил его! - я отступил, пошатнувшись; каждое слово немилосердно обжигало. -Но Ньян не понимал, не хотел понимать, что его любовь и запачкала этот Свет. Я невольно выставил руку перед лицом в попытке защититься от этой кривой правды. Энвез не замолкала, желая окончательно втоптать осколки моих грёз в грязь реальности. -Не пытайся отгородиться от этих слов. Они проникнут в тебя и будут поедать изнутри. И ты сойдешь с ума, пока не признаешь, что именно ТЫ совершил ошибку! -Ложь! - я собрал остатки своей веры, не желая сдаваться. -Ты слеп, Ньян. И не хочешь прозреть, считая свою слепоту зоркостью, - грустно произнесла Гевьон, и я был готов выжечь ей глаза, чтобы не видеть в них этого унизительного сочувствия. Энвез приближалась. -Прочь, -прошипел я и резко дернул головой, стараясь отогнать назойливый шепот в голове: Убей её и твоя боль прекратится...позволь мне помочь. -Позволь мне помочь, - она не остановилась и протянула мне навстречу руку. -Я знаю, что такое одержимость. Я могу помочь. -Уходи...для своего же блага, - я пятился назад, не сводя с нее налитых Скверной глаз. Она превратилась в разноцветный сгусток: рубиновый - я видел каждую соблазнительно пульсирующую вену, разносившую жизнь по ее телу, - холодно-голубой - видел сосредоточие силы, вытянув которые я оставил бы от нее одну ссохшуюся кожу... Я превратился в настоящего хищника, который знал как и, что самое страшное, мог молниеносно умертвить свою жертву. Спина вдруг уперлась в железное ограждение. Отступать больше было некуда. И, смотря на неспешно приближающую Энвез, я принял единственно правильное решение - то же, что принял Эглат минутами ранее. Магический поток вырвал меня из пространства, и окружающее, вместе с разваливающейся мельницей Таррен и ее прогнившими от мозга до костей обитателями, исчезло.