Лен пронёс меня всего пару улиц - дольше я не вытерпела. Хотелось не просто идти, а бежать. Нет, даже, лететь... Такое вот оно, полнолуние!
Впрочем, мы с Леном вообще вели себя, словно парочка учеников, сбежавших с занятий: перешучивались, пытались петь на два голоса, а потом, как-то само собой получилось, обогнали Кариса и устроили бег наперегонки.
Как же всё-таки здорово - повстречать достойного соперника! Мне так редко удавалось использовать что-то ещё из волчьих качеств, кроме 'второго видения', что сейчас я была по-настоящему счастлива.
Однако, догонялки оказались ещё цветочками, тем более, что под конец удовольствие нам слегка подпортили. Рядом с главной площадью мы едва не вылетели прямиком на ночной патруль. Лен, в последний момент, сумел остановиться и утащить меня в ближайший переулок.
Я, с трудом переводя дух, привалилась к огромному каштану, а Лен просто сел на мостовую, прислонившись к дереву спиной.
- Лен... спасибо.
- Тебе спасибо, - усмехнулся он. - Я давно так не веселился.
- А я давно так не бегала.
- Почему? - судя по голосу, Лен удивился не на шутку. - Вы с Ари, что, по разным Тропам ходите?
- Да... он, - я никак не могла отдышаться, - не ходит...
- Как? - глаза Лена вспыхнули серым огнём. - Совсем?
- Я его следов не видела.
- Он, что, даже не пробовал?
- При мне... - я помолчала, припоминая, - нет. Но точно не знаю, лучше спроси у него сам.
- Непременно.
- Лен... - робко спросила я, - а разве так бывает? Я - оборотень, а он - нет? Мы же брат и сестра.
- Бывает, - не сразу, но всё-таки откликнулся он, - очень редко, но бывает. Если Выкуп случается...
- Что-что? - переспросила я, ведь о выкупе никогда раньше не слышала.
- Нет, ничего, - похоже, Лен нечаянно сболтнул нечто тайное. Моё любопытство тут же проснулось, и начало довольно потирать ручки, услышав о чём-то занятном.
- Лен, а...
- Каэнне, забудь, я уже сказал больше, чем нужно.
От его голоса меня словно продуло насквозь зимним ветром. Кажется, про Выкуп, и в самом деле, лучше не спрашивать. Любопытство от строгого окрика 'брысь', съёжилось и быстренько спряталось где-то в потайном уголке, а я продолжила прерванный разговор:
- Ну, то, что я его следов не видела, ещё ни о чем не говорит. Может, он и не волк вовсе.
Лен как-то странно закашлялся, и сдавленным голосом спросил:
- А кто тогда?
Я пожала плечами:
- Откуда мне знать? Кто угодно - от медведя до мыши.
Лен не выдержал, и самым бессовестным образом, заржал на всю улицу:
- Не могу... сейчас умру...
Воображение тут же нарисовало маленького серого мышонка с ярко-зелёными глазками, и я, в свою очередь, зашлась в приступе хохота.
Лен, с грехом пополам придя в себя, спросил:
- А что, Ари жить не может без сыра? Где он, кстати?
- Не знаю, - я растерянно оглянулась, - кажется, отстал по дороге.
- Это ещё как посмотреть, - ехидно ответил из темноты очень знакомый голос, - не отстал, а опередил.
- Подслушивать нехорошо, - напустилась я на брата, справившись с удивлением.
- Я не подслушивал, - небрежно бросил Карис, - на площади дожидался, а потом решил взглянуть, где вас черти носят. Очувствовались, наконец?
- И не надейся, - злорадно отозвалась я. - Лен, ты не знаешь, сейчас где-нибудь посиделки есть?
Лен в нашу перепалку не вмешивался, решил, наверное: милые бранятся - только тешатся.
- А как же, - отозвался он, - самое время. Хочешь сходить?
- Да, - заявила я, отчасти потому, что и вправду хотела, отчасти наперекор братцу.
- Ари, ты с нами или на постоялый двор вернёшься? - мимоходом спросил Лен.
- Должен же кто-то присмотреть, - вздохнул Карис, - чтобы вы глупостей не наделали.
Я озадачилась не на шутку.
'Да что это с ним? Ворчит, как старый дед! Ладно, вот утащит его какая-нибудь девчонка к себе, может, повеселеет. Нет, не надо, где я его потом искать буду?
Тьфу ты, зачем искать, что он, младенец, что ли? И вообще, чего я волнуюсь? Какая мне разница, с кем он ночи проводит! Главное, чтоб не с благородной, от них одни неприятности!'
- Дара, ты идёшь? - забеспокоился вдруг Лен.
Я очнулась от раздумий и пошла следом. Лен распустил волосы и на ходу пытался пересобрать хвост.
- Подожди, так не получится. Сядь.
Он, без лишних слов, плавно опустился на кромку фонтана (мы как раз пересекали главную площадь).
- Сделай, как у Ари, по-менестрельски.
'Понятно. Благородный сет - не всегда желанный гость на простых посиделках'.
Я отделила с висков несколько прядей и соединила, перехватив получившийся хвост шнурком. Остальные волосы пепельно-русой волной рассыпались по плечам и я завистливо вздохнула:
'Мне бы такие! Сами ложатся как надо, даже без гребня! Не то, что моя грива'.
- Спасибо.
- Пожалуйста.
Карис терпеливо ждал, что-то тихонько насвистывая.
Кажется, я этого раньше не слышала. Ари, конечно, предпочитал держать всё в тайне, но я-то знала, что большая часть песен - его собственного сочинения.
Хорошо ещё, хозяин об этом до сих пор не узнал, а то не видать брату больше лютни, как своих ушей. Сидел бы он в фургоне и день-деньской строчил вирши на заказ. У нас в труппе этим пытался подрабатывать Севет, но поэт из него, как из меня - княгиня.
Я, наконец, решила спросить у Лена, куда мы, собственно, идём, но он уже остановился у небольшого трактирчика, произнеся:
- Нам сюда, - потом поднялся на крыльцо и открыл дверь, пропуская меня вперёд. - Прошу.
Всё ясно: молодёжь с соседних улиц вскладчину платит хозяину, а он, после закрытия заведения, разрешает у себя повеселиться. У нас в деревне было почти также, только мы, чаще всего, сговаривались с какой-нибудь одинокой бабушкой.
Похоже, веселье было в самом разгаре. Столы теснятся по углам, на лавках обиженно косятся друг на друга оставшиеся без кавалеров девицы, а разошедшиеся танцоры сотрясают пол под задорную эстию. (1)
Сразу танцевать я не пошла, предпочтя выбрать место поудобнее. Ари и Лен устроились по бокам, причём, братец больше всего напоминал сторожевого пса, в глазах сверкали злые огоньки - того и гляди - цапнет! И честно говоря, меня это совсем не радовало - он же так всё испортит!
Однако, полнолуние по-прежнему бушевало в крови, и я решила просто повеселиться, ни о чём не беспокоясь, и ни на кого не оглядываясь.
Сказано - сделано. После я принимала все приглашения подряд, и всё-таки Лен ухитрялся как-то оттеснять чересчур рьяных кавалеров, и танцевать со мной чаще других.
Ари танцевать не пошёл, но глянув через полчаса в его сторону, я увидела до отвращения знакомую картину: вокруг брата увивалось пять-шесть девиц, наперебой пытающихся привлечь его внимание.
Что интересно, я никогда не могла угадать, кого он выберет. Вкусы братца насчёт девушек, оставались для меня полнейшей загадкой, хотя кем-кем, а юбочником он никогда не был.
Я так задумалась, что не заметила, как смолкла музыка.
- Дара, где витаешь? - Лен мягко усмехнулся.
- Наверно, очень далеко. Извини.
- Не устала? А то пойди, присядь. Заодно брату поможешь. Ари уже на потолок готов залезть от этих девиц.
- Ну и пусть, - фыркнула я. - Он меня стережёт, как дракон клад. Надоело.
- Я бы на его месте тоже стерёг, - улыбнулся Лен.
- К счастью, ты не на его месте, мне и одного брата хватает.
- Ну, - словно про себя, заметил Лен, - я, хвала Богине, тебе не брат. - И тут же бархатистым голосом добавил:
- А вот кое-кем другим стать очень хотел бы.
Я инстинктивно отшатнулась. Однажды в моей жизни уже был благородный сет, а что из этого вышло - по сей день вспоминаю с ужасом.
Лен сразу же заметил перемену, но, не подавая виду, отвел меня к лавке. Проскользнув между воздыхательниц брата на своё место, я с тайным удовольствием полюбовалась их вытянувшимися от разочарования лицами. Ещё бы - они уже настроились на решительные действия, а тут, неизвестно откуда, ещё одна соперница. Хотя, девушки появляются и исчезают, а сёстры остаются.
Однако, сейчас пришёл мой черед удивляться: Карис, ослепительно улыбаясь, пригласил на танец миловидную невысокую брюнетку, бросавшую на него восхищённые взгляды.
Надо бы радоваться - теперь он, точно, за мной следить перестанет, но почему-то, ни к селу ни к городу, вспомнилась сеата Вильенна, и я не спускала с них глаз. Когда танец закончился, Карис проводил девушку на место, и неожиданно, склонился в поклоне... передо мной. Я улыбнулась и поднялась.
По залу растеклись бархатно-томные переливы скрипки, причудливо переплетаясь с прозрачно-серебряным перезвоном бубенцов.
Конечно, нам и раньше случалось танцевать друг с другом, но сейчас всё было не так, как обычно: я слишком остро ощущала его близость, бережную силу объятий. Пытаясь понять, что случилось, я взглянула в лицо Карису и замерла - глаза у него стали тёмно-зелёные, как вода в омуте, завораживающие.... сердце, на мгновение перестав биться, вновь бешено заколотилось где-то у горла, вспомнилось представление, и... нестерпимо захотелось вновь ощутить вкус его губ...
'Нет! Только не это!'
Я почти оттолкнула его и бросилась вон из зала. Вылетев на крыльцо, я обессиленно прислонилась к столбу, поддерживающему кровлю. Прохладный ветерок ласково касался горящих щёк, но не мог потушить пламя, охватившее мою душу и тело.
Пожалуй, сейчас, как нельзя кстати, оказалось бы ведро воды похолоднее, но, до обливания гостей здесь ещё не додумались.
Всё-таки не стоило мне так вживаться в роль, ещё немного, и я чёрт знает что вытворила бы!
'Ох, Дара! Вечно у тебя всё не как у людей! Нет, больше я Эвельду играть не стану, хоть озолотите с головы до ног!
Что же это получается? Если бы Лерна играл Рон, я бы и его возжелала? - скулы свело, словно от недозрелого лимона. - Ни за что! Да я лучше с Бураном поцелуюсь'.
Ветер сердито рванул подол платья, дохнув холодком, и я вздрогнула от неожиданного озноба. За спиной, надрывно скрипнув, открылась дверь, и почти сразу мне на плечи легла ещё тёплая куртка.
- Ты замёрзла. Вернёмся домой?
- Нехорошо бросать Лена. Побудем ещё немного.
- Как скажешь.
Наше исчезновение прошло почти незамеченным, только Лен многозначительно переглянулся с Карисом, но вопросов задавать не стал. Танцевать больше не хотелось, и я просто сидела на лавке, обдумывая, что нужно сделать завтра.
Хозяин, на радостях от удачного выступления, дал всей труппе свободный день, и я собиралась затеять большую стирку. Но, вот незадача - мыльный корень кончился подчистую, и надо было решить, где выгодней покупать: в ароматной лавке или на рынке.
Между тем, веселье плавно подходило к концу. За стойкой время от времени возникал хозяин заведения, как бы намекая, что пора и честь знать.
Наконец, музыканты вняли безмолвному предупреждению, и в зале вдруг стало совсем тихо, даже я отвлеклась от сравнения цен.
Последний танец. Честно сказать, я ожидала услышать какую-нибудь плясовую позаковыристей, но музыканты оказались совсем не так просты, как можно было подумать.
В насторожённой тишине, горстью бусин из разорванного ожерелья, раскатились в воздухе нежно-робкие звуки свирели. Я не поверила своим ушам, услышать на обычной вечёрке настоящий эллетайн (2) - как попасть из зимы в лето. Эта музыка требовала танца, и, не выдержав, я сорвалась с места.
Ещё мгновение, и я замерла на середине круга. Свирель умолкла, но мелодию тут же подхватила лютня, дополняя и продолжая. Словно не устояв перед искушением, свирель вновь запела. Я уже не видела ничего вокруг, оставшись наедине с музыкой.
Лен сразу шагнул вслед за Дарой, но остановился. Это был только её танец, хотя то, что рождалось на глазах у изумлённых зрителей, невозможно было назвать 'просто танцем'.
Девушка не двигалась с места. Дуэт лютни и свирели продолжили... руки: кисти и запястья выплетали собственный узор, песню без слов...
Но мелодия неожиданно изменилась: бывшая задумчивая нежность стала тревожным, страстным криком души, и в тот же миг поменялся танец.
Скользящие, хищные шаги по кругу; руки, взлетающие ввысь крыльями раненой птицы и вьющаяся чёрная метель неведомо когда распущенных волос. В центре зала билось и пылало на ветру яростное золотое пламя - неодолимо влекущее и столь же опасное. И, любой мужчина в окаменевшем зале хотел в этот миг лишь одного - шагнуть навстречу и сгореть дотла.
И вдруг... всё кончилось: затихла музыка, а посередине зала застыла девушка в платье цвета червонного золота.
Я не ведала, что творила, зная одно - ради таких мгновений и стоит жить. И, только замерев вместе с последней нотой, подняла глаза на тех, кто был в зале. Но видела лишь двоих - серый огонь откровенного мужского восхищения в глазах Лена и... нет, не может быть... такой же, только изумрудный, пламень во взгляде Кариса.
Я чуть пошатнулась, всё-таки опустошила себя до дна, а они почти одновременно рванулись вперёд, но Карис был ближе. Я попыталась поймать его взгляд, и вздохнула с облегчением: 'Наверное, мне и в самом деле показалось. Ну не мог он так на меня смотреть. А жаль...
Ой, мама, о чём это я думаю?!! Дара, опомнись!'
- Ну, что ты над собой сотворила, глупышка! Так же нельзя, - Карис подхватил меня и понёс к выходу.
- Но оно того стоило, - слабо улыбнулась я, поудобнее устраивая голову у него на плече, пока Лен закрывал дверь трактира.
- Вот, уложу завтра на целый день в кровать, - сердито сообщил брат, направляясь вниз по улице, - тогда будешь сначала думать, а потом делать.
- А ещё лучше - привяжи, для надёжности, - подал голос Лен.
- Так и сделаю, - кивнул Карис. - Спасибо.
- Не за что, - усмехнулся Лен. - Доброй ночи.
Что-то в его голосе заставило меня насторожиться. Я сосредоточилась и сразу поняла: предвкушение - вот что это было.
'Удачной охоты, кайе'.
'Спасибо, каэнне. Завтра зайду'.
Лен неслышно растворился в ночной темноте.
Я вздрогнула, и Карис сразу замедлил шаг:
- Тебе плохо?
- Нет, отпусти, пожалуйста, - я попыталась высвободиться, - сама пойду.
Карис нахмурился, но всё-таки осторожно поставил меня на ноги.
- Смотри, если что, подхвачу.
Я хотела отказаться, но зацепилась носком туфли за глубокую выбоину в булыжной мостовой и почти упала на брата. Он ничего не сказал (хотя будь на его месте кто-нибудь другой, я бы, наверняка, получила пренебрежительное: 'я же говорил!'), просто обнял меня за плечи и притянул к себе. Я, по давней привычке - сколько же раз мы так ползали по лестнице в 'Белом Лисе', обхватила его за пояс, и попыталась поддержать.
Карис грустно улыбнулся:
- Опять обо мне беспокоишься. Не пора ли о себе подумать?
Я насторожилась - что это он затевает? Но ответила спокойно:
- Конечно. Как только ты женишься - сразу подумаю.
- Снова ты за своё? - буркнул Карис. - Перестань меня сватать.
- Всё-всё, больше ни слова.
Разговор оборвался, и оставшуюся часть пути мы прошли молча. Когда в конце очередной улицы смутно забелела вывеска нашего постоялого двора, было уже довольно поздно, но к счастью, калитку ещё не заперли. Видно, мы с Ари были не единственными полуночниками среди постояльцев.
На крыльце я отстранилась от Кариса. Вдруг кто-нибудь из наших ещё сидит в общей зале, точно подумают, что у него снова приступ, а это совсем ни к чему. Но беспокоилась я зря - в зале никого не было, только светилась полоска под дверью за стойкой, наверно, хозяйка наводила порядок в кухне.
Я уже поставила ногу на первую ступеньку, и тут же вспомнила, что теперь мы живём внизу. Брат, насмешливо улыбнувшись, взял меня за руку и потянул вправо:
- Нам сюда.
Как только мы вошли в комнату, Карис с глухим стоном осел на пол, не успев отойти от двери. Я от неожиданности - ведь три месяца уже ничего не было! - чуть не свалилась рядом, но вместо этого как-то дотащила его до кровати. Ох, не к добру я сегодня 'Белый Лис' вспомнила!
Через два часа я готова была рыдать в голос: по сравнению с этим приступом, все предыдущие были пустяками, не стоящими внимания. Лицо у Кариса сделалось не просто бледным, а мраморно-белым, чуть ли не прозрачным, зрачки расширились настолько, что закрыли почти всю радужку, и, по-моему, он уже не понимал, на каком свете находится! Не подействовало даже Нелдино зелье, а силу я передать не могла: в полнолуние это очень опасно. Я попыталась понять, что случилось, но едва попробовав слиться с Карисом, порвала связь. То, что мне удалось ощутить, было просто невыносимо: судя по всему, бедному Ари казалось, что его голову разносит на части дюжина кузнецов с огро-о-мными молотами!
Если бы здесь не было меня, он уже орал бы во всю мочь и лез на стенку, впрочем, скорей всего, его не хватило бы и на это.
Ещё никогда я не чувствовала себя такой беспомощной: от обычной травницы толку не будет, а к магу-целителю среди ночи так просто не ворвёшься.
Всё, что я сейчас могла - сидеть рядом, на краешке кровати, и держать брата за руку. Не знаю, что бы я, в конце концов, сделала, как вдруг меня словно толкнуло к сундуку Кариса. Я откинула крышку, едва не сорвав её с петель, и начала лихорадочно выбрасывать вещи, добираясь до дна.
Шкатулка с браслетами обожгла мне руки даже сквозь кожу мешочка. Я, ругнувшись сквозь зубы, добралась до кровати и подсунула эту зачарованную штуку брату под ладонь. От его прикосновения крышка открылась мгновенно, и не успела я глазом моргнуть, как два браслета заняли своё место на запястье и на плече правой руки - прямо поверх рубашки, а вторая пара каким-то неуловимым образом оказалась на левой. Аметисты в браслетах начали светиться, переливаясь радугой оттенков: от нежно-сиреневого до тёмно-фиолетового, почти чёрного цвета.
Мне оставалось только молча смотреть и ждать. Наконец, камни вспыхнули густо-лиловым светом и погасли. Я дрожащим голосом осторожно позвала:
- Ари... - и свалилась на пол от изумления. Он преспокойно спал, а на лице не осталось даже намёка на приступ. Единственным напоминанием о недавнем кошмаре были слипшиеся от пота волосы.
'Теперь, братик, ты без этих браслетов и шагу не сделаешь!' - от нахлынувшего облегчения я даже не могла пошевелиться, и заснула, опустив голову на край его кровати.
- Дара, ты с ума сошла! Как я в них на улицу выйду? - возмутился Карис на следующее утро, когда я осторожно предложила ему не снимать браслеты.
- Но ведь вчера они тебе помогли?
- А если их увидят, неприятностей не оберёшься, - брат криво усмехнулся. - Мы не сможем объяснить, откуда у простых артистов такие вещи...
- Погоди... - я, задумавшись, теребила выбившуюся из косы прядь волос. - Оставь только те, что на плечах, их под рубашкой можно спрятать, и видно не будет, а с запястий сними.
- Хм-м, - озадачился Карис, - пожалуй, можно попробовать. Всё равно, хуже вряд ли будет.
Я не смогла удержаться, и ехидно заметила:
- Зато, когда решишь сдаться какой-нибудь даме, ей, наверняка, понравится, даже очень.
Секундой позже, в меня полетела подушка, но не тут-то было: я незаметно перетекла в сторону, и метательный снаряд едва не снёс кувшин с букетом сирени на столе.
Не теряя времени, я подхватила подушку и отправила обратно, причём, попала точно в цель - Карис пошатнулся и свалился на кровать. Вставать он не спешил, и я слегка забеспокоилась, как бы у него не повторился вчерашний приступ. Подойдя к кровати, я осторожно склонилась над ним, и... возмущённо рванулась, пытаясь освободиться из захвата, но оказалась прижатой к тюфяку.
- Нехорошо издеваться над старшими, - заметил Карис с ехидной улыбкой. - Проси прощения, тогда отпущу.
- Не дождёшься, - огрызнулась я, и, разозлившись, попыталась двинуть ему коленом. Карис сумел увернуться, но меня не выпустил. Зелёные глаза потемнели, а я вдруг ошарашенно подумала: 'Сейчас поцелует... О, Богиня, никак вчерашнее наваждение вернулось!'
Время словно остановилось, мы молча смотрели друг другу в глаза, я чувствовала, как неистово стучит его сердце, а моё, кажется, и вовсе, собралось выпрыгнуть из груди.
Внезапно Карис разжал руки и встал, освобождая меня.
- Извини, немного не рассчитал. Синяков нет?
- Нет, - хрипловато ответила я, поправляя рукав платья. - Пошли, а то к завтраку опоздаем.
Я направилась к двери, бросив мимолётный взгляд в зеркало, и остолбенела: вместо аккуратно, в кои-то веки, заплетённой косы, у меня на голове красовалось нечто, называемое по-нашему - 'побывала я на сеновале'. Перебросив косу на грудь, я расплела ленту и тряхнула головой - освобождённые пряди тяжёлой волной упали за спину.
- Заплести? - спросил Карис.
- Нет, не надо, - при одной мысли о его прикосновении, пусть даже к волосам, меня бросило в жар, и я стрелой выскочила за дверь.