- Вы меня, что, в гроб загнать хотите?!! - от вопля почтенного Шалиса у меня чуть уши не отвалились. Он был готов рвать на себе волосы, но вот беда, волос-то почти не осталось. Бледная, с перевязанным горлом, Фелла испуганно смотрела на отца, едва сдерживая слёзы. - Да мы за этот спектакль должны были получить, как за неделю работы! Уйди с глаз моих! И где я теперь за два часа найду ещё одну блондинку? - обращался почтенный Шалис, скорей всего, к небесам, но оттуда ему отвечать не пожелали.
Мужская половина труппы (точнее, Рон, Севет и Авет) при первых признаках скандала благоразумно засела в одном из фургонов и носа не показывала. Даже почтенная Верета, успокаивавшая захлюпавшую носом Феллу, бросала на мужа сердитые взгляды, но не возразила ни слова: блондинок у нас, и в самом деле, больше не было. А первую встречную девчонку на главную роль не возьмешь.
Похоже, мы попали в переплет: маркиз эн-Приатт заказал спектакль ко дню рождения дочери и заплатить должен был очень хорошо.
- Почтенный Шалис...
- Чего ещё? - раздраженно буркнул хозяин.
Карис, появившийся словно из-под земли, не обращая внимания на недовольство, продолжил:
- Может, Дара подойдёт? Роль она наизусть знает, а волосы можно покрасить.
Хозяин приоткрыл рот, но тут же опомнился и постарался вернуть на лицо умное выражение.
Неожиданно в разговор вступила почтенная Верета:
- А и вправду, чем не замена! Костюм подходящий мы найдём, а для волос... - она на мгновение задумалась, - сварю тебе настой, в волосы вотрёшь, высохнет, и на три часа будешь самой что ни на есть блондинкой. Молодец, Карис!
- Роль точно знаешь? - уже деловым тоном поинтересовался хозяин.
- Назубок, - я усмехнnbsp;улась про себя.
Почтенная Верета походила на тётю Виату не только хозяйственностью. Им обеим было совершенно бесполезно сопротивляться, если они что-то решили.
Через двадцать минут я уже примеряла тёмно-синее, отделанное золотистой тесьмой, бархатное платье. Для праздника у благородного сета наши обычные костюмы не годились, и Айрена, тяжко вздыхая, пожертвовала один из своих праздничных нарядов - подарок очередной 'Великой Любви', чтобы подсластить горечь расставания.
Правда, мне он оказался слегка свободен в талии, от чего наша 'краса и гордость' чуточку позеленела (сама виновата, не надо быть такой сладкоежкой). Впрочем, меня гораздо больше беспокоило другое - то, что Лерна играл Рон. Мне стало плохо при мысли о том, что этот юбочник получит отменный предлог целых три часа безнаказанно меня лапать. (Когда мы только пришли в труппу, он начал осаждать меня по всем правилам, и упорно пропускал мимо ушей не то что намёки, но и прямые отказы. Свою прыть Рон поумерил только после того, как Карис отвел его в сторону и вежливо сообщил, что следующие пару дней красавчик будет исполнять роль мишени).
В обед я решила вспомнить корчемные навыки и, подхватив поднос с кружками, обнесла всех травяным напитком.
Полчаса спустя мы приступили к репетиции, но внезапно с Роном что-то случилось. Герой-любовник, чуть ли не облизывавшийся от предвкушения, слегка перекосился, побледнел и начал подозрительно часто отлучаться в кустики, а потом и вовсе обосновался там обстоятельно и надолго.
Почтенный Шалис орать уже не мог, но зловещим тоном пообещал, что если этот смазливый ... ... провалит спектакль, то он лично кое-что оторвёт нашему красавцу, после чего Рон запоёт сопрано.
Но страшная угроза ни к чему не привела. Рон не собирался покидать кустики даже под страхом смертной казни. Хозяин почесал в затылке и сообщил во всеуслышанье, что Лерна сегодня будет играть Карис.
Я быстренько заскочила в фургон, еле сдерживая ликующую улыбку. Карис, вошедший следом за мной, похоже, был слегка растерян и не особенно рад.
- Надо же как некстати! - судя по всему, у братца провалились какие-то планы на вечер.
- А что такого? - словно невзначай, спросила я. - Ты уж точно сыграешь лучше Рона.
- Может быть... - Карис взъерошил волосы, - но... мы же должны играть влюблённых.
- Подумаешь... - я дёрнула плечом, наклоняясь над тазом, - полей, пожалуйста.
- Что? - брат явно не понял.
- На столе кувшин с настоем, - невнятно сообщила я из-под упавшей на лицо гривы. - Полей на волосы. Мне же нужно стать блондинкой.
- Платье не замочишь? - раздался совсем рядом голос Кариса.
- А, да... Я ворот развязала, стяни немного с плеч, и всё, - в следующее мгновение я чуть не завопила благим матом, - Карис, у тебя пальцы ледяные, что ты делал?
- Ничего, купался.
- Где?!! - я резко развернулась, откидывая волосы за спину.
- В водопаде, - Карис усмехнулся. - Что-то не так?
Я едва не cвалилась на пол.
- Ты с ума сошёл, там вода невыносимая, простуду подцепить - раз плюнуть.
- Ничего со мной не случится, - в глазах брата появился сердитый блеск. - Перестань, наконец, меня опекать.
- Как скажешь, - спокойно согласилась я, - но не говори потом, что я тебя не предупреждала.
- Так тебе полить или нет? - Карис явно растерялся от моей уступчивости.
- Конечно, - я снова склонилась над тазом. - А чтобы получилось убедительно, представь вместо меня, скажем, Айрену, - я украдкой взглянула на Кариса через мокрые пряди.
- Всё что угодно, только не это, - брат скривился и чуть не выронил кувшин. Впрочем, его реакция была насквозь понятной. Айрена усердно пыталась завлечь Кариса к себе в постель, едва ли не с первой недели нашей жизни в труппе и до сих пор, а он стоически оборонялся. - Но спасибо за совет.
- Пожалуйста.
Я как следует прополоскала волосы в настое и обмотала голову полотенцем: интересное должно получиться сочетание - светлые волосы и карие глаза.
- Почтенный Шалис не сказал, репетировать будем или он в нас уверен?
- Конечно, будем.
- Надеюсь, я успею волосы высушить, - я хихикнула, представив Эвельду Златокудрую в полотенце вместо короны.
Волновалась я зря. Волосы успела не только высушить, но и расчесать (вернее, расчёсывал Карис, хотя я честно пыталась справиться сама).
Поскольку спектакль был заказан для девушки, из всего 'Сказания' почтенный Шалис выбрал только самые интересные эпизоды, на полную легенду нужны были люди и время, а у нас ни того, ни другого не было.
Всё прошло как нельзя лучше, репетиция закончилась на четверть часа раньше, чем обычно.
В отличие от Феллы и Рона, мы с Карисом не выясняли отношения через каждые три минуты, и не пытались указывать почтенному Шалису, что и как надо делать.
Только Карис изредка морщился, ловя на себе откровенно плотоядные взгляды Айрены. Но я её не осуждала: на брата и впрямь стоило посмотреть. Впрочем, я помимо любования успела ещё и сравнить - Рон так и не смог вжиться в роль, а вот Карис был словно создан для неё. И, судя по алчно блестящим глазам хозяина, братцу в ближайшее время придётся забыть если не о ножах, то о лютне точно.
У меня всё было отнюдь не так гладко. Нет, роль я могла бы рассказать даже во сне, но из-за изменённых волос чувствовала себя как-то неуютно. Слегка утешало лишь то обстоятельство, что пострадать пришлось не мне одной. Бедную Феллу, едва не лишившуюся прекрасной возможности поразить своей красотой благородных сетов, тоже перекрасили - в брюнетку. Ей досталась роль Эвельды Белорукой - жены Лерна. Голоса у неё до сих пор почти не было, но он не особенно и требовался. Ей надо было только тяжело вздыхать, бросать на Кариса влюблённые взгляды, и время от времени изображать на лице невыносимое страдание.
Явиться в загородную усадьбу нанимателя нужно было через час, к концу праздничного застолья. Мы тоже были своего рода угощением, чтобы благородные гости после пищи телесной вкусили душевной - танцевать с набитым животом очень неудобно, а пока представление идёт, благородные сеты, сетты (1) и сеаты потихонечку придут в себя.
Правда, большая часть зрителей обычно благодушно дремлет в креслах, так что на оглушительный успех надежды мало. Впрочем, за такую плату можно было сыграть и перед покойниками.
Точно в назначенное время мы чинно стояли у чёрного входа, дожидаясь младшего распорядителя. Господин, вышедший нам навстречу, был высоким, худым и унылым. С таким лицом любой праздник испортить - проще простого. И глянул так, словно вообще не мог понять, что мы тут делаем, однако, внутрь всё же провёл.
М-да, если это загородная усадьба, то какой же у него тогда замок? Здесь запросто можно просидеть пару лет в осаде, поплёвывая на неприятеля со стены. Тем лучше, значит, деньги у маркиза точно водятся.
Как оказалось, играть нам предстояло в саду (конечно, зачем таких подозрительных личностей в дом пускать. Вдруг потом фамильные серебряные ложки пропадут?) На наше счастье, погода стояла тёплая и солнечная, не хотелось бы признаваться в пылкой любви, шмыгая носом под проливным дождём.
Площадка была достаточно просторной, закрытой по бокам ширмами, за одной из которых нам поставили несколько скамей. Мы заканчивали последние приготовления, а на лужайку постепенно подтягивались зрители. Почти все дамы и больше половины кавалеров источали ароматы такой силы, словно искупались в благовониях с головы до пят. И как назло, именно в этот момент, меня решило навестить 'второе я'. Чувствительное волчье обоняние не выдержало столь изощрённой пытки, и мне пришлось срочно уйти за Грань, чтобы успокоить разбушевавшегося зверя.
Очнулась я от весьма ощутимого толчка в бок. Рядом, ехидно улыбаясь, стояла Айрена.
- Просыпайся, твой выход.
Я горделиво вскинула голову, и, улыбнувшись оторопевшей Айри, величественно выплыла из-за ширмы.
Я забыла обо всём - о зрителях, о том, что это всего лишь легенда. Я должна была стать Эвельдой Златокудрой - прекраснейшей из принцесс и царственнейшей из женщин. Так просто и так сложно. Но я смогла - я стала ею.
Роковой миг... Глоток любви и смерти - одна судьба на двоих. Кубок, тонко звякнув, падает на землю. Дрогнувшие ладони на его плечах... Кольцо сильных рук... уверенно-нежное прикосновение губ - чуть терпкая полынная горечь, сплетенная со сладостью меда - устоять невозможно, и поначалу робкое, но с каждым мгновением разгорающееся все жарче пламя страсти. Мир вокруг исчезает, нет никого и ничего - только Он.
И вдруг - с небес на землю.
За ширмой уже нет Эвельды. Я сбросила колдовское очарование, с некоторым усилием возвращаясь к Даре, и огляделась вокруг. Айрена застыла, округлив глаза, Авет от изумления открыл рот так, что без усилий смог бы проглотить стаю ворон разом, а у почтенной Вереты взгляд стал подозрительно блестящим.
Я тряхнула головой, окончательно приходя в себя; расцепила руки, сомкнутые на шее Кариса и кинула на него быстрый взгляд.
Да, кажется, его тоже задело: дымка в глазах, прерывистое дыхание... Не чересчур ли мы вжились в свои роли?
- Рыцарь, отпустите же, наконец, свою королеву! - Карис вздрогнул, словно его неожиданно разбудили, и я мгновенно оказалась на ближайшей скамье.
Почтенный Шалис закряхтел, почесал в затылке и неожиданно спросил:
- Ребята, вы и вправду брат и сестра?
Карис сел рядом со мной, прислонившись спиной к дереву.
- Что-то не так? - смятение исчезло без следа, в зелёных глазах насмешливый блеск.
- Ну, если вы так любовь играете, - озадачился хозяин, - смотрите, в конце по-настоящему не умрите.
Я улыбнулась.
- Не волнуйтесь - не умрём, а то вдруг вам без нас не заплатят.
Карис хмыкнул и наклонился ко мне, щекотнув щеку прядью волос:
- Дара, всё в порядке?
- Да, - хотя какое там в порядке. Сердце стучит, как кузнечный молот, а губы до сих пор огнём горят. И тут с языка само собой сорвалось:
- Ты всех девушек так целуешь?
Карис чуть не упал со скамьи.
- Похоже, ты в самом деле слишком увлеклась ролью.
Я рассердилась:
- А ты нет?
Брат рывком поднялся.
- Пошли. Передышка закончилась.
Наше маленькое недоразумение мы оставили за ширмой, снова войдя в роль.
Второе действие прошло во внимательной тишине. Кажется, публика в самом деле увлеклась. Во всяком случае, спящих я не заметила.
В третьем я почти не участвовала, наблюдая из-за ширмы, как безуспешно добивается любви Лерна его жена - Эвельда Белорукая.
Хм, если кто тут и увлёкся, то не я, а Фелла. Мало нам Айрены, так теперь ещё это сокровище примется по Карису вздыхать. А от хозяйской дочки так просто не отделаешься. Да, что им медом намазано, что ли! - вдруг разозлилась я, - на всех квасу не напасёшься!
Если подумать, - мелькнула мысль, - то их вполне можно понять. Я до сих пор отойти не могу от его поцелуев... хотя, кто сказал, что он меня целовал, может, он себе Ведану вообразил!
Я так задумалась, что не заметила, как вернулись Карис и Фелла. Перед самым концом сделали небольшой перерыв: Кариса нужно было срочно преобразить в умирающего.
Не успел он сесть на скамью, как рядом возникла Айрена с тряпочками и скляночками.
Не знаю, чем уж она его так измазала, но когда Карис повернулся ко мне лицом, я сложилась пополам, задохнувшись то ли со смеху, то ли с перепугу.
Почтенная Верета, глянув в нашу сторону, так дёрнула за шнуровку на платье Феллы, что бедная девочка чуть не упала в обморок.
- Айри, да где ж у тебя глаза? Ты что с парнем сотворила?! Нам умирающий нужен, а не ходячий мертвец и уж точно не упырь!
Я кое-как поднялась и, подойдя к ним, осторожно отстранила оторопевшую Айрену.
- Не волнуйтесь, сейчас мы всё исправим.
Карис переносил издевательства (ну как это ещё назвать) стоически, только очень нехорошо сверкали глаза.
- Вот, вроде то, что надо, - я отстранилась, критически вглядываясь в дело своих рук.
Сероватая бледность, покрывшая лицо; тёмные круги под глазами, глубокие, страдальческие складки у губ - самый настоящий умирающий рыцарь.
Последняя деталь - покрытые кровавыми пятнами повязки, обмотанные от бедра до колена вокруг ноги.
Карис отправился устраиваться на ложе, Фелла вылетела следом, едва не сбив его с ног.
Не терпится порыдать над обожаемым супругом! - я криво усмехнулась. - Не получится, сейчас моя очередь.
Я еле дождалась последних слов Лерна:
- Я не могу больше удерживать свою жизнь. Эвельда, дорогая! (2) - и появилась из-за ширмы бледная, с распущенными волосами, в глубоком отчаянии.
Законная супруга, взглянув мне в глаза, мгновенно обратилась в насмерть перепуганную статую, а я тихо сказала:
- Дай мне к нему подойти. У меня больше прав его оплакивать, чем у тебя, поверь мне. Я сильнее его любила. (3)
Кажется, публику проняло. Когда я упала замертво, рядом со своим возлюбленным рыцарем, стало так тихо, что можно было услышать пролетевшую муху, а кое-где отчётливо слышались всхлипы и шмыганья носом.
И в этот момент, покойный Лерн незаметно прошептал мне на ухо:
- Долго ещё? Я уже проголодался.
К счастью, очень вовремя появился почтенный Шалис и объявил окончание спектакля. Убедившись, что нас отгородили ширмой, чтобы не портить зрителям впечатление зрелищем воскресших влюблённых, я соскользнула с ложа и, привалившись к нему спиной, скорчилась от смеха.
Карис искоса глянул на меня, размотал повязки и удалился смывать 'эту пакость' с лица.
Я, с трудом поднялась, и, хватаясь за бок, направилась за ним, как вдруг мужской голос неуверенно спросил:
- Дара?
Я обернулась.
Высокий, пепельно-русые волосы, а глаза - цвета серой стали.
- Сет Эллент, не ожидала вас здесь увидеть.
К аристократу, пусть даже и другу брата, не полагается бросаться со всех ног с объятиями и поцелуями. Мало ли что, вдруг у него жена и трое детей. Вряд ли ей понравится, что какая-то посторонняя девица обнимается с её мужем. Мне бы тоже не понравилось, поэтому я из осторожности изобразила почтительный поклон.
Он подошёл ближе.
- Я смотрел и думал - ты или не ты. Волосы смущали. Насколько я помню, раньше, ты была намного темнее.
- Это красящий настой. На время, для спектакля. Извините, мне пора.
- Постой, где вы остановились?
- Мы недавно приехали, пока что не успели обустроиться.
- Понятно, - сет Эллент хитро улыбнулся, - ещё увидимся.
Интересно, каким образом?
Пока я вела светскую беседу, наша труппа успела бесследно исчезнуть в недрах громадины, скромно называемой загородной усадьбой. Я, не собираясь блуждать без толку, а тем более брать след, поймала за шиворот первого попавшегося под руку пажа и непререкаемым тоном велела отвести меня к артистам.
Мальчишка немного потрепыхался, пискнул что-то вроде: 'я ко всяким в провожатые не нанимался', но после обещания надрать уши, тяжело вздохнул и повел меня по местным лабиринтам. Как оказалось, пока почтенный Шалис получал плату, все остальные устроились на кухне, собираясь ещё и как следует подкрепиться за чужой счёт.
Кухонная прислуга, в основном, состояла из женщин, поэтому нетрудно догадаться, кому они уделяли повышенное внимание. Добравшись туда, я увидела радующую душу картину: стол перед братцем просто ломился от самой разнообразной снеди, ею без труда можно было накормить десяток мужчин.
Бессердечная сестра, то есть я, решительно прервала сию идиллию, бесцеремонно вытащив Кариса из-за стола как раз на середине сладкого. Совершенно неожиданно для нас нашлось важное дело.
Пока все остальные ели и пили, хозяйка отправила нас с Карисом на поиски постоялого двора, вполне логично рассудив, что раз уж мы выросли в корчме (я как-то об этом упомянула), то обмануть нас в цене или состоянии комнат будет намного сложнее.
Конечно, я справилась бы и одна, но Карис опасался за меня ещё в Светлене, а в Вельте с первого же дня, когда мы были в городе, вовсе не отпускал от себя. Да я и не возражала - самой с ним было как-то спокойнее. Ну и, кроме всего прочего, если у выбранной гостиницы окажется не хозяин, а хозяйка, Карис будет как нельзя более кстати. Женщины, независимо от возраста, от него млеют и тают, и в некоторых случаях, это очень помогает.
Но была ещё одна причина, пожалуй, самая главная - почти всё наше детство прошло здесь. В отличие от почтенного Шалиса, труппе Ясвета Зарна не нужно было переезжать из города в город: до распада она гремела на всю Вельту, и в немалой степени, этот успех был заслугой наших родителей. Я хотела увидеть город, увидеть и вспомнить.