Хэллоуин. Праздник ужаса. Карнавал страха. День жуткого веселья.
Люди любят Хэллоуин. Почему? Сложный вопрос. Возможно, это очередной способ отвлечься от серых будней и рутинных дел. Может быть потому, что это единственный праздник, прославляющий нечистую силу, позволяющий людям наряжаться в странные и страшные одежды и при этом не быть осмеянными. А еще в этот день дети уходят из дома с пустыми пакетами, а возвращаются - с полными доверху всевозможными сладостями. В конечном счете, у людей есть причины любить Хэллоуин.
Но не у меня. Да, я один из немногих, кто ненавидит этот праздник. Я на дух не переношу эти жуткие, мерзкие костюмы, в которые людям так нравится наряжаться в этот день. Мне отвратительны страшные фильмы, которые показывают по телевизору в Хэллоуин. А уродливые "лица" тыкв снятся мне в кошмарах практически каждую ночь. И это я еще не говорю о тошнотворном трупном запахе, что витает в воздухе только в этот день. И про дикий потусторонний холод, который почему-то никто, кроме меня, не замечает. Неужели ни один человек не обращает внимания даже на навязчивое, непреодолимое чувство бесконечной слежки? И не говорите мне, что все это - обыкновенная паранойя! Со мной такого никогда не происходило и не происходит. Кроме дня всех святых.
И зачем мы только переехали в Америку? В эту громкую, неинтересную, фальшивую страну. В России же было так тихо, мирно, спокойно, и даже в последний день октября меня не терзали кошмары. А что здесь, в Соединенных Штатах? Скучно, серо, пустынно на улицах. Все ездят на машинах, пешком практически никто не ходит, даже посмотреть не на кого. Только сегодня хоть какая-то оживленность появилась, но поскольку это Хэллоуин, меня такой поворот событий совершенно не радует. И кому только стало лучше от этой Америки? Взрослым? Возможно. Но не нам с маленьким Никитой, моим лучшим другом, веселым, симпатичным мальчишкой, который родился и жил в этой семье задолго до моего появления. С момента нашей первой встречи мы стали не разлей вода. Всегда вместе играли, устраивали какие-нибудь проказы, болтали на интересующие нас темы. Мы делились друг с другом секретами, радостями и горестями, и оба очень расстроились, когда нам пришлось уехать из родной страны. Здесь у нас с Никитой нет друзей, единомышленников. Соседи нам кажутся слащаво-приторными. И кроме телевиденья, мы не можем найти себе никаких развлечений.
Правда, для Никиты сегодня одно развлечение появилось. Любимый детьми во всей Америке карнавал попрошайничества, на который мой друг сейчас и отправляется. Вот он нарядился в купленный его мамой в ближайшем магазине костюм пирата, натянул на глаз черную повязку, делающую его еще больше похожим на морского разбойника. Вот он садится на стульчик в ожидании небольшой плетеной корзинки, которую его мама специально украсила в пиратской тематике. Вот эта невысокая светловолосая женщина протягивает сыну долгожданную корзинку, целует его в полненькую конопатую щечку, треплет по солнечно рыжим волосам и со спокойной душой отправляет на "подвиги". А мальчик, задорно смеясь, открывает входную дверь и исчезает во власти темных улиц.
Мой добрый, верный друг, надеюсь, с тобой ничего не случится в этот странный, непредсказуемый день. О, если бы ты знал, каких размеров мурашки бегают по моему телу, едва из приоткрытой форточки легким дуновением ветерка в комнату проникают жуткие запахи, страшные ощущения и неведомые страхи. Неизвестно тебе, что этот праздник был придуман не только для людей. Это великий день нечести, темных сил, опасных и ужасных созданий. Знал бы ты об этом, ни за что бы не вышел из дома в этот страшный праздник Хэллоуин. Но люди всегда глухи к чужим словам.
Возможно, здесь есть и моя вина. Если бы я только был чуточку громче, немного настойчивее, то обязательно смог бы докричаться до тебя. Но я слишком беззаботен и довольно-таки ленив. Поэтому только ты за порог - а я уже во весь свой рост растянулся на мягком и удобном диване, выпятив пузо под фальшивые лучи яркой люстры. Интересно, долго еще твоя мама будет готовить праздничный ужин? А то я немного проголодался...
***
Я и не заметил, как уснул. Стоит отметить, что сон мой был приятно-жуткий. Приятный - поскольку там я целыми днями валялся на огромных пуховых подушках, меня кормили с рук отборными колбасами и мясными деликатесами, но жуткий колорит придавала необоснованно гнетущая атмосфера и лица кормящих. Точнее, полное отсутствие у них лиц. Однако это совсем не мешало мне наслаждаться отдыхом и трапезой во сне.
Проснулся же я резко, неожиданно. Поначалу даже не понял из-за чего. А после до меня дошло, что жуткое, непередаваемое чувство безысходности и пустоты, господствовавшее во сне, не оставляет меня и в реальности.
Я подскочил на диване. В комнате было тепло, но меня отчего-то сильно морозило. Казалось, что к дому неумолимо приближается буря. Но не обычная, вызванная силами природы, а потусторонняя, пришедшая из другого мира, несущая с собой только ужас и смерть. Она приближалась к нашей входной двери.
Я бросился туда, но животный страх заставил меня скоропостижно вернуться назад к дивану. Я чувствую, я знаю - что-то ужасное близко, от него не спастись и его не победить. Остается только бояться.
Я забился в самый дальний угол комнаты, где, как мне казалось, страшное нечто не достанет меня. Сейчас нас разделяла только входная дверь. Все мои чувства направлены в одну точку. Я уже слышу, как оно легкой поступью поднимается по ступенькам, как тяжело дышит, как берется за ручку двери и поворачивает ее...
- Мама, посмотри, сколько я конфет насобирал! - веселый смех Никиты становится неожиданностью для меня. Уж кого-кого, а его я не ожидал увидеть в эту минуту. На секунду мне даже показалось, что все испытываемые мной жуткие чувства и эмоции были фальшивкой, обманом помутненного сознания.
Но тут в дом вошла девочка.
На ней было когда-то белое, но теперь посеревшее от времени и частых стирок платье. Длинные угольно-черные волосы особенно выделялись на неестественно бледной коже. Костлявые, скрюченные пальцы едва виднелись из-под длинных рукавов. И маска. Кристально, ослепительно белая маска, полностью скрывающая лицо незнакомки. На этом предмете декора не было вырезов для глаз, носа, рта, из-за чего трудно было даже представить, как выглядит носящий его человек. Создавалось такое ощущение, словно у девочки и вовсе нет лица. Как и у людей в моем сне...
От маленькой гостьи веяло холодом, странным, потусторонним холодом. От нее исходил сильный, противный трупный запах, еще более отвратительный, чем на улице. Казалось, что девочка уже давно мертва, но в темный праздник Хэллоуин она поднялась из своей могилы, чтобы насытиться сладкой плотью и нежными душами людей. Ее словно окружала черная, беспросветная тьма. Кажется, я понял. Это она - та страшная, неумолимая буря.
Но глупые люди не способны разглядеть зло в столь невинных, как они думают, созданиях. Они не понимают, что нечистая сила только и делает, что обманывает человеческие чувства, притупляет разум, а после вгрызается в горло, когда этого совсем не ждешь.
Мне страшно даже на шаг приблизиться к девчонке, но я обязан предупредить Никиту, самого дорогого мне человека, что он привел в дом нечисть, что сейчас он находится в большой опасности. Я бегу со всех ног к моему лучшему другу, но он отпихивает меня, увлеченный новой знакомой, проносит мои слова мимо ушей, хотя я кричу ему изо всех сил. Мой друг, пожалуйста, остановись, прислушайся! Ведь если мне сейчас и страшно, то только за тебя!
Но меня наглым образом игнорируют. Вот уже Никита вместе с новой знакомой поднимается на второй этаж, его мать, пожелав им приятного времяпровождения, возвращается на кухню, продолжая готовить праздничный ужин. Но я обязан защитить своего друга! Издав дикий боевой клич, я набрасываюсь на девчонку, до крови кусаю ее грубую кожу, впиваюсь в нее своими зубами. Вполне ожидаемо, и в то же время совершенно неожиданно чувствую странный, пропащий вкус гнили, в мой рот моментально заползает несчетное количество червей, которые отчего-то думают, что я еда, и хотят сожрать меня изнутри. Не вытерпев, я отскакиваю от девчонки, кашляя и отплевываясь. И тут же кто-то пинает меня, я кубарем лечу с лестницы, и мир окутывает тьма...
***
Голова как будто налилась свинцом. Перед глазами все плывет, и мир видится, словно через тонкое покрывало. Очень хочется пить. Тело ужасно болит, и нет сил просто подняться. Но я должен, ведь сейчас я как никогда четко ощущаю страшный запах смерти, гнили и свежей крови. Нетрудно предположить, что пока я лежал без сознания, тот жуткий монстр в обличие ребенка совершил с моей семьей что-то ужасное. И пусть все мои инстинкты, как один, кричат, что наверху опасность, что чудовище все еще там, что я должен как можно скорее бежать прочь, мои ноги сами, никого не слушая, ведут меня на второй этаж. Возможно, только глупая, слепая надежда, что чудо произошло, что Никита и его мама все еще живы, придает мне сил идти по высоким ступенькам, превозмогая боль и страх. Однако задним умом я понимаю - счастливого конца не будет.
Дверь в комнату Никиты слегка приоткрыта. Внутри царит беспросветный мрак, отчего сложно сразу разглядеть, что там твориться. Но когда мое зрение становится достаточно четким, увиденное ввергает меня в ужас.
На полу, раскинув руки в стороны, лежит Никита. Его новенький костюм пирата забрызган кровью, повязка откинута в сторону. Но что больше всего привлекает внимание, так это лицо моего бедного друга. Обглоданное, окровавленное, изуродованное, с ошметками мяса и выдавленными глазами, оно заставляет забыть, как дышать, вызывает непреодолимые рвотные позывы. Если бы я умел плакать, на моих глазах уже давно выступили бы слезы.
Краем глаза замечаю стоящую в темном углу виновницу сего кошмара. Она вся в крови несчастного мальчика: руки, ноги, балахон, и даже эта жуткая маска. Мне не видно лица девчонки, но я нутром чую, что она улыбается. Коварно так, безумно, дьявольски.
У ее ног, вывернутая под неестественным углом, лежит женщина. Рот ее застыл в немом крике. По уже бледной щечке медленно стекает последняя слезинка, но в глазах больше нет ничего, кроме пустоты.
Я снова перевожу взгляд на девочку и понимаю, что она тоже смотрит на меня. Не сразу осознаю, что в живых остался один только я. И я следующий.
Тут же дикий, животный ужас охватывает меня. Отчаянно взвыв, я бросаюсь прочь из комнаты, подальше от смерти, от страха, подальше от ужасного существа. Мне нужно куда-нибудь спрятаться, там, где девочка меня не найдет. Под кроватью. Да, "под кроватью" всегда было моим спасением от многих проблем.
Спрятавшись под кроватью взрослых, находящейся в соседней комнате, я прижался к самой стенке, с надеждой и страхом в глазах наблюдая за происходящим через тонкую щелочку между полом и покрывалом. Ну почему все это происходит именно со мной? Жил же себе тихо и мирно, никого не трогал - и на тебе! А ведь в фильмах ужасов таких, как я, убивают в первую очередь. Сейчас же я, видимо, остался на десерт.
Краем уха слышу, как скрепят половицы под девичьими ногами, как тихой поступью ко мне приближается зло. Она ищет меня, и я знаю, что если меня все-таки найдут, то ее белая, обагренная Никитиной кровью маска станет последним, что я увижу в своей жизни.
Вот в поле моего зрения появляются ее босые, костлявые ноги. Девчонка топчется на одном месте, видимо, пытаясь понять, где же я нахожусь. Громко, со свистом она втягивает носом воздух...
И прямо перед собой я вижу ее страшную маску.
Она нашла меня. Вот он - конец.
Она тянет ко мне свои руки. Да и можно ли это назвать руками? - просто кости, обтянутые бледной, шершавой кожей. На ее ослепительно белых руках чужая кровь смотрится особенно жутко, особенно красно.
Между нами остается лишь пара сантиметров. Я дико кричу, вою, зову на помощь. Но никто не придет. Все мертвы. А я остался один, совсем один.
О, как же близко ее руки. Мне так страшно! Нет, прошу тебя, злая девочка, остановись! Ты уже погубила мою семью, зачем тебе еще и я? Я уже стар, слаб и больше никому не нужен. Оставь меня, прошу! Отпусти! Я хочу еще пожить! Остановись! Нет! Нет...
Да... Да, да. Да, продолжай, не останавливайся. Ох, как хорошо, да. А теперь за ушком, за ушком. Да! Нежнее, нежнее, моя дорогая. Вот так, да, по всей спинке, по шерстке. Слушай, а раньше не могла сказать, что просто хочешь меня погладить, я же только что чуть дух не испустил? О, ты берешь меня на руки? Ладно, только не прекращай гладить и чесать за ушком. Да... Эй, куда ты меня уносишь? А, в принципе, все равно. Хозяева мертвы, и смрад от них идет ужасный. Да и кто меня теперь кормить будет?
Не знаю почему, но мне теперь кажется, что эта девочка не такая уж и страшная. Быть может, под этой пугающей маской скрывается милое и доброе лицо. И руки ее хоть на вид и ужасны, но они намного нежнее и теплее, чем у многих живых. Хотя, кто знает, возможно, я тоже уже мертв.
Ночь опустилась на улицы небольшого американского города. Лениво дул свежий, прохладный ветерок, на небе ярко горели звезды, потихоньку засыпал уставший от хэллоуинских развлечений честной народ.
По безлюдной улице шла маленькая девочка в странной белой маске и с черным котом на руках. Большим таким, пушистым, красноглазым котом. Эту необычную парочку больше никто не увидит, по крайней мере, в этом году. Они явятся позже, на следующий праздник ужаса, карнавал страха, день жуткого веселья. В следующий Хэллоуин.