Лишь осознание важности миссии предает мне силы в кажущемся бесконечном сошествии в Каркозу.
Сошествие ли?
За моей спиной надежды всех жителей Ирема: надежда на мирную, спокойную жизнь; надежда на будущее Ирема; надежда, что новые и новые корабли зайдут в порт Ирема; надежда, что прибывшие поселенцы отстроят новые дома, приумножая Ирем; надежда на возрождение новой жизни, дарованной нам революцией, рождение которой дал я.
Я давно потерял счет часам и дням, которые сливаются в одно бесконечное путешествие по винтовой лестнице. Иногда степени прерываются небольшими площадками, иногда прямыми, иногда наклонными. Кажется, что я уже несколько раз прошел всю Землю насквозь. Но мне не остается ничего другого, кроме как идти, забывая об отдыхе и сне.
Я раз за разом возвращаюсь в тот день - кажется это было в прошлой жизни, сколько лет назад? - когда нашел силы, чтобы восстать против жреца Хадхулу, когда нашел силы, чтобы повести за собой людей, когда мы схватили молоты и разбили идолы Оставляющего, когда мы, надев белые балахоны и колпаки, вооружившись факелами и ножами, прошлись очистительным пламенем по Ирему, очищая город от скверны и ее приверженцев, когда мы провозгласили, что порт Ирема вновь открыт для людей Севера, что Ирем возрождает былое колониальное величие.
Я упустил тот миг, когда спускаясь, осознал, что поднимаюсь: лестница шла вниз, вниз, вниз, бесконечной кротовой норой и в один миг, как вспышка молнии, в голову ударила мысль: теперь я поднимаюсь!
Все началось с неслыханного события: зверского убийства. Преступность в новом Иреме, конечно была: пьяные драки в кабаке, мелкие кражи, но это не шло ни в какое сравнение с разнузданным бандитизмом, царствовавшим во времена Хадхалу. Пять лет после революции не были отмечены ни одним убийством, а здесь кровавая вакханалия: шлифовщик колонн пробрался в дом к аптекарю и прирезал всю семью, включая троих маленьких детей, расчленил тела, обмазал стены кровью, а после, видимо, ужаснувшись содеянного, повесился.
Шериф Ирема был шокирован, как и все жители, и не мог понять, как подступиться к расследованию: Революционная волна смела весь старый состав полиции - в день Революции их тела болтались на веревках перед городским Судом - пособником Хадхулу не щадил никто. Обыск в доме шлифовщица не дал никаких зацепок.
Сошествие сменилось восхождением. Подниматься - не спускаться. Сколько же еще ступеней мне предстоит пройти?
Через месяц новое зверство! Теперь убийца - докер - пробрался в больницу, задушил охранника, а после всех спящих пациентов. Вновь обыск - и вновь ничего. Через месяц новое зверство! Теперь безумец с огромным тесаком выбежал на улицу и резал прохожих средь бела дня. Полиция прибыла минут через десять. Убийца, только завидев нескольких стражей порядка на конях, достал из-за пазухи стилет и пронзил сердце.
Чаша терпения жителей переполнилась: одни отказывались выходить на улицы, заколачивая окна и сидя в домах с оружие в руках, другие паковали вещи, готовясь к отплытию. Губернатор Ирема рвал и металл, требуя от полиции остановить волну убийств.
Втроем мы сидели в кабинете шерифа - он, я и верховный маг Ирема - пытаясь сложить мозаику убийств. Все трое извергов похожи: одинокие молодые мужчины, жизнь которых - работы от рассвета до заката, в городских кабаках их не видели, а значит свободное время они проводили дома: у каждого имелась немалая - для молодого человека - библиотека, книги, как и у большинства жителей Ирема, но всех троих объединяло наличие "Некрономикома" безумного араба Абд-эль-Хазреда и пустые лампады.
Стоило, умудренному сединами, Верховному Магу узнать об этом сочетании, как он взорвался:
- Теперь все понятно! Это Хосейба Алар Робардин! Он наслал на Ирем джиннье бешенство!
Мы недоумевающе посмотрели на мага, требуя пояснений.
Как оказалось, не всех служителей Хадхулу удалось отловить, во время чисток, сопровождавших революцию. Мы, несомненно очистили Ирем от скврны, но некоторым поклонникам Оставляющего удалось бежать. Неизвестно каким образом, но скорее всего при помощи магии, они живу в пустыне, изредка, скрывая истинное обличие, наведываясь в Ирем, чтобы сеять хаос, совращая простых жителей города на дороги, в которых царит Тьма.
Одни из подобных врагов - Алар Робардин - ближайший сподвижник прошлого Верховного и один из сильнейших магов сегодняшнего дня. Он подбрасывал одиноким молодым парням лампады, стоило их потереть, как из небытия возникал джинн, ловко жонглируя словами, он проникал в хрупкие человеческие души, и полностью подчинив душу и тело беззащитной жертвы, заставлял их совершать тошнотворные убийства.
Доподлинно неизвестно происхождение джиннов, их отношения с Древними и общее место в иерархии Вселенной. Все что мы знаем о них: обитают в лампадах, их цель - искушать людей, подвигая на самые отвратительные злодеяния, они боятся железа, их обитель - Каркоза.
Каркоза.
Стоило Верховному Магу произнести это слова, как в моем воображение возникли развалины этого легендарного проклятого города, затерянного в пространстве и времени. Я почувствовал, как некая силы тянет меня в этот город, как он, буквально, взывает ко мне.
- Да, я тоже чувствую, что Каркоза требует, чтобы ты явился в нее, - продолжал Верховный - но ты еще слишком неопытен в делах магических.
В прошлые века Ирем ни раз переживал джиннье бешенство. Одна из легенд гласит, что однажды дело дошло до гражданской войны между рабами джиннов и свободными. И каждый раз, один из магов Ирема сходил в Каркозу. Что творилось в проклятом городе неизвестно, так как ни один из сошедших не возвращался, но каждый раз джины пропадали и город возвращался к мирной жизни.
- Я слишком стар и немощен, чтобы даже дойти до Каркозы, - Верховный не скрывал сожаления, - Я лишь берегу место пока ты учишься, но никто кроме тебе не сможет спасти Ирем.
И вновь тот день: я лицом к лицу со служителем Хадхулу. Я не побоялся бросить вызов самому Оставляющему, я не побоялся восстать, я не побоялся заглянуть в глаза смерти. Что стоит сделать это еще раз? Тем более, все клетки моего тела рвутся в Каркозу. Чувствую, что город таит что-то важное для меня.
Карта, найденная Верховным в лабиринтах Библиотеки Ирема, подсказала кратчайший путь: пять дней пути через Ад пустыни и передо мной предстали развалины Каркозы: точь-в-точь, каким их рисовало воображение: камни, наполовину, а где-то и полностью ушедшие в песок, если мысленно складывать их, как конструктор, то можно представить некогда цветущий город с роскошными домами, садами, банями, амфитеатрами, дворцами. Но однажды правители Каркозы попали под чары злой магии джиннов. Цветущий город они перенесли в иное измерение: в пространстве и времени, где стали жить сами. А в земной Каркозе воцарились похоть, вражда, хаос, разрушение, и город в миг потерял былое величие, его покинули жители, а те, что не успели, нашли лишь смерть. Их тела поглотила пустыня, ни оставив ни следа.
Я стоял перед колодцем в центре развалин: винтовая лестница уходила вниз, скрываясь в темноте. Может повернуть назад? Может сохранить жизнь, ведь никто не возвращался из Каркозы? Но на моих плечах тяжесть всех колонн Ирема, за спиной каждый житель Ирема, все их жизни зависят только от меня.
Первый шаг. Второй. Третий. Винтовая лестница утягивает вниз. Свет факела разрывает темноту, унося всего лишь простого человека между временем и пространством, в лабиринт, в котором можно проскитаться вечность пока не умрешь от истощения телесного или от тоски душевной.
Вверху мелькает проблеск солнечного света. Ускоряю шаг, прыгая - и откуда только берутся силы - через ступеньку. Какой-то миг - что он перед вечность скитаний - и я выбираюсь на поверхность.
Вокруг иная Каркоза: цветущие сады, просторные дома, прекрасные бани, циклопические амфитеатры, роскошные дворцы. Нет лишь людей. Брожу вокруг этого великолепия, чувствуя, как вглубь сознания проникает шепот джиннов: зачем тебе бороться, останься здесь, стань царем города, забудь зачем пришел. Но я не забуду!
По старой карте - ее сохранила память - нахожу кузницу. Как и мои предшественники - сколько их было? десяток? дюжина? Десятки? - разжигаю пламя в печах, раздувая меха, плавлю бесформенные куски металла, разливаю его в живущие уже тысячи лет формы, сдуваю пыль с наковальни, и день за днем выковываю новые оковы и цепи.
Как сейчас помню - сколько прошло дней, лет, веков - с поимки первого джинна.
Выследил его в лабиринте колонн царского дворца.
Взмах цепь, как хлыстом, над головой и молниеносный удар по еле-уловимой человекоподобной форме воздуха. В миг очертания джинна становятся виднее, жирнее, он материализуется. Уши закладывает разрывающий барабанные перепонки вой. Джинн пытается улизнуть, взмывая одновременно вверх, вправо, влево, вниз, растворяясь в окружающем пространстве. Но не тут то было: взмах и цепь-хлыст оборачивается вокруг шеи. Джинн взывает пуще прежнего, хватается пальцами за цепь, но лишь обжигает их. Второй цепь пригвождает противника к полу. Смыкаю оковы на джинньих запястьях. Он пытается заглянуть мне в глаза, проникнуть вглубь души, моля о снисхождении, требуя освобождения.
Никакой пощады!
Перед глазами встают картины расчлененных ни в чем неповинных женщин и детей, жилища, залитые кровью.
Никакой пощады
На моих плечах тяжесть всех колонн Ирема.
Тащу пленника в подвал царского дворца, где заключая в металлическую клетку: в ней джинн будет заключен навечно, обреченный висеть в воздухе и неспособный пробраться мимо металлических прутьев.
Тот джинн был первым.
Сколько пленников я собрал теперь: сотню, две, три.
Теперь в ловле джинов мне нет равных на Земле.
Сколько лет это длится: год, пять, десять, столетие.
Однажды мне попался человек с лампадой в руке. Я мгновенном узнал - хотя раньше никогда и не видел - Хосейба Алар Робардина! Ужас исказил его лицо, стоило нашим взглядам встретится. Он попытался потереть лампу, но получил удар цепью по рукам. Выронил лампу, попытался бежать, но получил удар цепью по ногам. Упал, попытался ползти, но получил удар ногой в затылок. Робардин обмяк. Я, не спеша, подошел и перерезал ему горло, верша запоздавший Суд Революции. Одним ублюдочным служителем Хадхулу меньше!
Сколько джиннов мне предстоит поймать.
Что стало с моими предшественниками?
Как мне покинуть Каркозу?
Как мне спасти Ирем.
В последние дни, ища ответ на эти вопросы, я все чаще и чаще прихожу на городское кладбище Каркозы. Раз за разом подхожу к одной из гробниц. Раз за разом на мраморной плите проступают буквы и, складывая их в слова, я читаю свое имя, а ниже даты рождения и смерти.
Сегодня - наступает тот день, когда я срываю крышку гроба: внутри кости и череп. Вглядываясь в их очертания, мысленно наращивая мясо и кожу, узнаю себя: бездыханного, безжизненного, бездушного.
Как это понять?
Я жив или мертв?
Я в прошлом или в будущем?
Я реален или иллюзорен?
Воздух и время застывают. В этот миг ко мне приходит осознание и ответ на все вопрос. Я поворачиваюсь спиной к гробу и, повинуясь лишь вечности Космоса, отпускаю самого себя и падаю - падение длится миг и в то же время вечность - пока не ударяюсь о каменную твердь крышки гроба.
Кости меня умершего впиваются в меня живого, они поглощают проникают в плоть, связывая прошлое, будущее и настоящее.
Я сделал то, что не смог сделать ни один из спускавшихся в Каркозу.
Я осознал, что я лишь ничего не значащая песчинка в бесконечном Космосе, мой век ничто в сравнении с Веком Вселенной, и в этом мое Величие.
Я закрываю глаза: вокруг меня рушится Каркоза, во мне сливаются все время и все пространство.