За окном забрызганным каплями дождя мелькали баннеры и информеры, которые из-за своей перегруженности текстом не доносили до моего мозга никакой информации.
Автобус пересёк площадь с каскадом скульптур и повернул налево. Взгляд задержался на огромном информере с изображением богов, подпись под которыми гласила о том, что именно они "заставляют Мир двигаться". Тепло идущее от печки, расположенной вдоль левого борта ПАЗика сушило промокшую штанину потертых джинсов и поднималось вверх обволакивая лицо неприятным тёплым воздухом...
...Ветер был не просто тёплый, а скорее горячий. Время от времени он изменял направление принося из пустыни порции горячего песка покалывающего лицо и попадающего на зубы нанося им непоправимый вред в виде микроцарапин. Но закрыть рот означало ничего не говорить, а это шло вразрез с моей миссией, я не мог показать просто так, на пальцах, я был учителем темнокожих парней, большинство из которых получили высшее экономическое или юридическое образование в Англии или Штатах. Я говорил о двух малышах покоящихся на дне пляжа. Объяснял им уже далеко не первый и не десятый раз о том, как нужно действовать. Малыши были близнецами и звали их одинаково...
-Итак, судя по фотографиям малышей зовут не иначе как Куикстрайк, точнее её более современный вариант Снейскай, - вновь выделенный мне переводчик продолжал лопотать по-арабски: - Используется Армией Сша для минирования на мелководье, в прибрежных зонах, а также в зонах высадки десанта. Оборудованы специально разработанным для неё неконтактным магнитным взрывателем который реагирует на искажение магнитного поля Земли под действием объекта находящегося над ним, - я выдержал паузу что бы дать Абделькхалаку обдумать и перевести мою практически заученную из учебников по подводной разведке фразу, - Но... Но в нашем случае мина оборудована комбинированным двухканальным взрывателем который предназначен для невозможности, хотя в нашем случае нет такого слова, - арабы улыбаясь понимающе закивали головами, - Скажу для затруднения вытравливания мины. Первый канал предназначен для подключения элемента питания после установки, он сработал уже и никак не зависит от нас с вами, а вот второй предназначен как раз для затруднения нашей задачи, то есть обеспечивают стопроцентную защиту мины от поднятия её со дна, - по весёлым арабским лицам промелькнула волна ужаса, вызванная переводом слова "стопроцентный".
Я подумал, пусть боятся, надёжней будет...
-Вопросы есть? - обратился я скорее к переводчику, ибо только он был менее остальных осведомлён о том, как нужно действовать в таких случаях. У арабов всё и без того было уже отточено ещё в классе и в импровизированном водоёме-бассейне. Как я и предполагал, вопросов не было...
-В таком случае, раз вопросов нет, надеть снаряжение!
Все удалились в палатку с вывеской на английском языке "Амуниция" . Через двадцать минут двенадцать человек выстроились вдоль береговой линии. До воды был всего один метр.
Всего один метр отделял нас от долгожданной прохлады, о которой мы мечтали с самого раннего утра, когда горнист протрубил "Подъём". Мы обсуждали этот момент пока нас вели на завтрак. Мы уже злились, что момент был отложен на "после обеда". И вот он долгожданный момент, когда мы в одну шеренгу выстроились вдоль воды покачиваясь и готовых к команде, которую даёт пионервожатая: "В воду!" И мы, срываясь с места, влетаем в холодную воду Джасыбая... Нет, здесь вода не такая. Здесь не Джасыбай, здесь Аденский залив, вода тёплая а песок мелкий и белый. Арабы повернувшись лицом в сторону Зинджибара, опустились на колени. Я глядя на них - одиннадцать водолазов в пустыне совершают "Аср", хотел было засмеяться, но просто по-русски перекрестился и поцеловал нательный крестик, по поводу которого у арабов возникало множество вопросов типа "зачем вы носите на себе орудие пыток - дыбу то есть?"
Закончив молитву, арабы вновь повернулись к воде.
-В воду! - скомандовал я и закусив загубник вошёл в воду.
Вода приятно как одеяло осенним утром обволакивала тело. Сзади за мной клином шли арабы. Вот и она первая красавица мина-авиабомба. Останавливаюсь, жду остальных. Собравшимся на пальцах объясняю, кто из них остаётся с ней, а кого беру с собой на вторую. Показываю на взрыватель, делаю вопрошающий жест, обращённый к командиру группы. Получаю на него положительный жест-ответ. И удаляюсь со своей группой ко второй мине, которая находиться в двухстах метрах от первой. После нескольких кругов безуспешного поиска находим её. Опускаемся и вдруг... Я успеваю только подумать: "откуда на дне волны?", и меня буквально начинает раздавливать стена воды.
Всё...
Тишина...
Открываю глаза и вижу перед собой русского очкарика в медицинском халате. Спрашиваю у него:
- Ты кто?
-Илья Глазунов...
-Ах-да, иконописец?
-Нет, военный врач, невропатолог.
-А я где?
-В Караганде, - смеясь, Илья добавляет, - Шутка неудачная, но это правда... Тебя к нам из Алма-атинского госпиталя перевели. Ты там полтора месяца после контузии лежал и уже две недели как здесь. Кстати поздравляю, говорят, ты один остался. И запомни, твой второй День рождения теперь седьмое ноября. Ну, давай брат, поправляйся а я с семьёй на Новый год к предкам в Павлодар мотану. Через четыре дня увидимся. С наступающим, - он глубоко вздохнул, и уже уходя обернувшись спросил:
- Сигарет оставить?
-Нет спасибо, я не курю...
-Ну давай я побежал а то опоздаю на вокзал...
-Вокзал! Молодой человек, Вокзал... Выходить будете?