Рэнкин Йен : другие произведения.

Не может быть мёртв (Инспектор Малькольм Фокс - 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  Не может быть мёртв (Инспектор Малькольм Фокс - 2) Иэн Шкловский Лев Переводчик
  
  Иэн Рэнкин
  Не может быть мёртв
  Часть первая
  Глава 1
  
  — Его нет на месте, — отрезал дежурный по отделению.
  
  — И где же он?
  
  — На вызове.
  
  Фокс впился немигающим взглядом в дежурного, отдавая себе отчёт в том, что это абсолютно бессмысленно. Дежурный принадлежал к числу тех «старых волков», которые уверены, что всё на этом свете повидали и их уже ничем не удивишь. Фокс опустил глаза на следующую фамилию у себя в списке.
  
  — Хелдейн?
  
  — На больничном.
  
  — Майклсон?
  
  — На вызове вместе с инспектором Скоулзом.
  
  Тони Кай стоял за левым плечом Фокса. Слово ещё не сорвалось у него с языка, а Фокс уже точно знал, что именно скажет его напарник.
  
  — Нет, это просто цирк, да и только.
  
  Фокс повернул голову и метнул в сторону напарника предостерегающий взгляд. Теперь наверняка по отделению поползут слухи: приехали, мол, в город Контролёры,[1] но не застав никого на месте, выразили своё неудовольствие. Дежурный переминался с ноги на ногу, стараясь не выказывать слишком уж явного злорадства по поводу такого поворота событий.
  
  Тем временем Фокс воспользовался моментом, чтобы оценить обстановку. Стены, как и полагается, уклеены множеством разномастных записочек. В общем и целом вполне современное отделение полиции, что означает, что с тем же успехом это могла быть приёмная хирургического отделения больницы или департамента социальной службы, если, конечно, не обращать внимания на упреждающий знак, извещающий о том, что уровень террористической угрозы изменён с НИЗКОГО на УМЕРЕННЫЙ. Ничего, что напрямую относилось бы к Фоксу и его напарникам: поступил рапорт о взрыве в лесном массиве на окраине Локерби. Скорее всего подростки, и достаточно далеко от Керколди. И тем не менее все полицейские отделения страны получили соответствующие распоряжения.
  
  У кнопки на посту дежурного красовалась от руки написанная табличка: НАЖМИТЕ ДЛЯ ВЫЗОВА ДЕЖУРНОГО. Что Фокс и сделал три или четыре минуты назад. За спиной дежурного висело полупрозрачное зеркало, и тот наверняка некоторое время наблюдал за тремя новоприбывшими: инспектором Малькольмом Фоксом, сержантом Тони Каем и констеблем Джо Нейсмитом. Об их приезде отделение оповестили заранее. Мало того, было оговорено точное время бесед с инспектором Скоулзом, сержантами Хелдейном и Майклсоном.
  
  — Думаете, это в первый раз, когда нам пытаются навешать лапшу на уши? — спросил Кай дежурного. — Что ж, может, в таком случае мы вместо них поговорим с вами?
  
  Фокс перекинул страницу у себя в папке.
  
  — Тогда как насчёт вашего босса… Суперинтендант Питкетли?
  
  — Её ещё нет на месте.
  
  Кай с притворным изумлением взглянул на часы у себя на запястье.
  
  — Она на важном совещании в главном управлении, — пояснил дежурный. Джо Нейсмит, стоявший за правым плечом Фокса, казалось, с головой ушёл в изучение проспектов, валявшихся на стойке. Фоксу это нравилось: такое поведение говорило о спокойной уверенности, уверенности в том, что эти офицеры будут допрошены, и допрошены по всей форме, и что эта извечная манера тянуть кота за хвост не испугает опытных офицеров из департамента по надзору и контролю.
  
  Контролёры: это определение уже успело устареть, хотя Фокс и его команда продолжали по привычке использовать его, по крайней мере между собой. Вплоть до недавнего времени их инстанция именовалась «Надзор и контроль». Теперь их называют «Профессиональная этика и стандарты». На будущий год снова как-нибудь переименуют: к общему неудовольствию, уже активно обсуждалось название «Стандарты и ценности». Но по существу они оставались Контролёрами: полицейскими, которые осуществляют надзор за другими полицейскими. Вот почему эти другие полицейские редко встречают их с распростёртыми объятиями.
  
  И крайне редко оказывают содействие.
  
  — Главное управление — это в Гленротсе? — уточнил Фокс у дежурного.
  
  — Угадали.
  
  — За сколько туда можно добраться на машине — минут за двадцать?
  
  — Если по дороге не заплутаете.
  
  На посту дежурного зазвонил телефон.
  
  — Но вы всегда можете подождать, — сказал он, поворачиваясь, чтобы снять трубку, и начиная приглушённый разговор, стараясь держаться спиной к Фоксу.
  
  Джо Нейсмит взял со стойки брошюрку о внутренней безопасности и, плюхнувшись на один из стульев у окна, углубился в чтение. Фокс и Кай обменялись многозначительными взглядами.
  
  — Ну, что скажете? — спросил наконец Кай. — Может, пока суд да дело, прошвырнемся по городу?
  
  Керколди. Приморский городок в графстве Файф. Кай привёз их сюда на своей машине. От Эдинбурга сорок минут езды. Большую часть пути они проделали по внешней полосе автомагистрали. Пересекая мост Форт,[2] они обсуждали нескончаемый поток машин, ползущий им навстречу утром очередного рабочего дня.
  
  — Вот, понаехали отнимать у людей рабочие места, — пошутил Кай, давя на клаксон и включая поворотник. Оказалось, что Нейсмит — единственный, кто располагает маломальскими сведениями о местных достопримечательностях.
  
  — Линолеум, — сообщил он. — Керколди издавна им славился. А ещё здесь родился Адам Смит.
  
  — А за кого он играл? — полюбопытствовал Кай.
  
  — Ни за кого. Он был экономистом.
  
  — Гордон Браун? — добавил Фокс.
  
  — Тоже из Керколди, — подтвердил Нейсмит, кивая.
  
  А теперь, стоя в приёмной полицейского отделения, Фокс мысленно взвешивал «за» и «против». Можно, конечно, сидеть здесь и ждать, теряя терпение с каждой минутой. Или же можно позвонить боссу в Эдинбург и пожаловаться. А уж босс, в свою очередь, позвонит в главное управление полиции графства Файф, и в конце концов что-нибудь да произойдёт. Ну да. Именно так повёл бы себя первоклассник, который чуть что бежит жаловаться папочке на обидчика из старшего класса.
  
  Или…
  
  Фокс снова взглянул на Кая. Кай понимающе улыбнулся и постучал тыльной стороной ладони по брошюрке Нейсмита.
  
  — Доставай пробковые шлемы, малютка Джо, — сказал он. — Самое время углубиться в джунгли.
  
  Поставив машину на набережной, они немного постояли на берегу залива, устремив взгляды в сторону Эдинбурга.
  
  — Похоже, там вовсю светит солнышко, — заметил Кай, застёгивая пальто на все пуговицы. — Держу пари, ты сейчас кусаешь себе локти, что не надел ничего посущественней, чем эта твоя спецовка.
  
  Джо Нейсмит уже привык к этим шпилькам, но всё-таки поднял воротник своей недавней стильной покупки. С Северного моря дул резкий пронизывающий ветер. Морская гладь была покрыта рябью, а лужи вдоль променада свидетельствовали о том, что приливная волна порой перехлёстывает через волнорез. У чаек над их головами был такой вид, будто им с трудом удавалось удерживаться в воздухе. В конструкции береговой линии было что-то странное: от неё почти не было толку. Дома будто отворачивались от моря, стремясь всеми своими фасадами к центру города. Фокс подмечал эту особенность и в других городах Шотландии — от Форт-Уильяма до Данди; казалось, проектировщики начисто отрицали сам факт существования береговой линии. Он никогда не мог этого понять, но сомневался, что Кай и Нейсмит смогут разъяснить ему этот вопрос.
  
  Джо Нейсмит предложил прогуляться по пляжу, но Тони Кай уже углубился в одну из боковых улочек, ведущих к кафетериям и магазинчикам Керколди, оставив Нейсмита шарить по карманам в поисках мелочи для оплаты парковки. Узенькая главная улица была сплошь перегорожена: там полным ходом велись дорожные работы. Кай перебежал на другую сторону и продолжил карабкаться вверх.
  
  — Куда он понёсся? — посетовал Нейсмит.
  
  — Тони в таких вещах дока, — пояснил Фокс. — Ему абы какая забегаловка не подойдёт.
  
  Кай притормозил у дверей и, убедившись, что товарищи его увидели, устремился внутрь. В заведении под названием «Пэнкейк» было светло, просторно и, что немаловажно, немноголюдно. Они заняли угловой столик и попытались напустить на себя вид завсегдатаев. Фокс не раз задавался вопросом: правда ли, что копы во всём мире неосознанно ведут себя точно так же? Ему нравились угловые столики. Отсюда было удобно наблюдать за тем, что происходит, а также за тем, что может произойти. Нейсмит ещё не успел хорошенько выучить этот урок, и казалось, его вполне устраивало, что он сидит спиной к выходу. Фокс втиснулся рядом с Каем и, окинув зал профессиональным взглядом, обнаружил только нескольких оживлённо беседовавших дамочек, которые не обратили никакого внимания на трёх новых посетителей. Они молча изучили меню, сделали заказ и подождали, пока официантка вернётся с подносом.
  
  — На вид вполне аппетитно, — отметил Нейсмит, принимаясь энергично намазывать лепёшку низкокалорийным маслом.
  
  Фокс захватил с собой папку.
  
  — А это, чтобы вы не очень расслаблялись, — сказал он, вываливая на стол её содержимое. — Пока чай остывает, у вас будет возможность освежить память.
  
  — Стоит ли рисковать? — спросил Тони Кай.
  
  — В смысле?
  
  — В смысле масляное пятно на титульном листе. Несолидно будет выглядеть, когда мы приступим к допросам.
  
  — А мне сегодня всё по барабану, — парировал Фокс. — Я всё-таки рискну…
  
  Кай испустил сокрушённый вздох, и все трое углубились в чтение.
  
  Причиной их приезда в этот город стал некто Пол Картер. Сотрудник полиции в звании констебля, пятнадцать лет службы в органах правопорядка. Тридцать восемь лет, из семьи потомственных полицейских — и отец, и дядя служили в полиции графства Файф. Исковое заявление против него подал этот самый дядя, Алан Картер, обвинив племянника в употреблении наркотических веществ, аморальном поведении и злоупотреблении служебным положением. По словам двух женщин, задержанных Картером за непристойное поведение в нетрезвом виде, он согласился снять с них обвинения, если они будут «сговорчивы».
  
  — Господи, неужели ещё где-нибудь так выражаются — «сговорчивы»? — пробормотал Кай, одолев половину страницы.
  
  — В газетах и залах суда, — ответил Нейсмит, смахивая хлебные крошки со своей копии материалов дела.
  
  Малькольм Фокс внимательно изучал вырезки из газет, пестревшие фотографиями Пола Картера, покидающего здание суда после дачи показаний. Стрижка «под горшок», изъеденное угрями лицо. Взгляд такой свирепый, что вот-вот испепелит камеру вместе с фотографом.
  
  Прошло уже четыре дня с тех пор, как Картеру был вынесен вердикт «виновен». Главный судья графства Файф особенно подчеркнул, что «напарники констебля Картера либо полные глупцы, либо его злостные соучастники». Что означает одно: эти ребята много лет знали, что за птица этот Картер, но покрывали его, врали ради него, быть может, даже предпринимали попытки подделать свидетельские показания, а также оказывать давление на свидетелей, чтобы те не вздумали высунуть нос.
  
  Все эти факты и привели в город Контролёров. Полицейские шишки графства Файф желали знать, а заодно заверить общественность (и, что более важно, средства массовой информации), что расследование будет проведено со всей тщательностью, и поэтому попросили соседей разобраться в этом деле. Фоксу были переданы нормативные акты, регламентирующие основные принципы отсрочки исполнения наказания, а также порядок отсрочки исполнения наказания в графстве Файф, и письменный рапорт начальника полиции, в котором достаточно пространно объяснялось, почему три находящихся под следствием офицера до сих пор не отстранены от своих обязанностей — это делалось «исходя исключительно из интересов полиции».
  
  Фокс отхлебнул чай из чашки и пробежал глазами ещё одну страницу. Едва ли не каждое предложение в тексте было подчёркнуто или выделено маркером, поля испещрены его собственными пометками, вопросительными и восклицательными знаками. Почти весь текст он знал наизусть; мог прямо сейчас встать и отбарабанить его посетителям кафетерия как «Отче наш». Хотя наверняка они и так об этом шушукаются. В таких провинциальных городках все быстро принимают ту или иную сторону и стойко защищают свои предубеждения. Картер был отпетый сукин сын, законченный мерзавец, оборотень в погонах. Или же его кто-то подставил: какой-нибудь деградировавший торчок и две девицы сомнительного поведения. В чём, собственно говоря, он провинился? И что такого ужасного он сотворил?
  
  Ничего. Разве что основательно подмочил репутацию местной полиции.
  
  — Немного напоминает историю Колина Балфора, — заметил Тони Кай. — Помните его?
  
  Фокс кивнул. Полицейский из Эдинбурга, любитель заглядывать в камеры к женщинам, задержанным на ночь. Дело против него замяли, но в результате внутреннего расследования из органов его всё-таки вышвырнули.
  
  — Занятно, что именно его дядюшка заварил всю эту кашу, — заметил Нейсмит, возвращая их к текущему делу.
  
  — Однако лишь после того, как вышел в отставку, — добавил Фокс.
  
  — И всё-таки… Держу пари, в порядочном семействе поднялся небольшой переполох.
  
  — Между ними могла пробежать чёрная кошка, — предположил Кай. — Давняя вражда, какие-то старые счёты.
  
  — Возможно, — согласился Нейсмит.
  
  Кай хлопнул ладонью по кипе лежавших перед ним бумаг.
  
  — И что это нам даёт? Сколько дней, по-вашему, мы здесь проваландаемся?
  
  — Столько, сколько потребуется. Может, всего неделю или две.
  
  Кай закатил глаза.
  
  — Держу пари, в полицейском управлении Файфа нам скажут, что одно гнилое яблоко ещё не повод возводить поклёп на целый сидровый завод.
  
  — А что, сидр варят на заводе? — удивился Нейсмит.
  
  — А где ещё, по-твоему, его варить?
  
  Фокс не стал вмешиваться в разговор коллег. Его мысли вертелись вокруг основного игрока, Пола Картера. Допрашивать его было абсолютно бессмысленно, хотя возможность такая была. Картер был признан виновным и в ожидании приговора судьи помещён под арест. Судья оставил себе время на то, чтобы «ещё раз хорошенько всё обдумать». Фокс почти не сомневался, что Картер отправится за решётку. Пара лет в исправительном учреждении плюс занесение в реестр лиц, совершивших сексуальные преступления. Наверняка сейчас он консультируется со своими адвокатами по поводу подачи апелляции.
  
  Да, он будет разговаривать со своими доверенными лицами, но никак не с Контролёрами. Парень ничего не выгадает от того, что сдаст с потрохами своих напарников — тех, кто стоял за ним и его махинациями. Фокс со своей стороны не мог предложить ему ничего взамен. Единственное, на что они могли рассчитывать, это что он сам невольно о чём-нибудь проболтается. Если он вообще согласится с ними беседовать.
  
  А это было маловероятно.
  
  Фокс вообще сомневался, что кто-нибудь из них разговорится. Точнее, разговориться они могли, а вот сказать что-нибудь путное — вряд ли. Наверняка их уже тысячу раз предупредили, что этот день наступит. Скоулз. Хелдейн. Майклсон. Судья отметил их особо за дачу противоречивых или путаных показаний, попытки, что называется, навести тень на плетень, спонтанные провалы в памяти. Их непосредственный начальник в уголовном отделе, шеф-инспектор Лейрд, избежал судебной критики, равно как и констебль по фамилии Форрестер.
  
  — Форрестер — это тот, кого нам надо допросить в первую очередь, — вдруг обронил Кай, резко оборвав свой спор с Нейсмитом.
  
  — Почему?
  
  — Потому что его имя Шерил. Мой многолетний опыт подсказывает мне, что тот, кого зовут Шерил, должен быть женщиной.
  
  — И что?
  
  — И то. Если кто-то из её коллег был сексуально озабоченным, она наверняка должна была что-то заподозрить. Работая в окружении парней, которые, как известно, всегда друг за друга горой, да ещё когда поползли эти слухи… Она просто обязана что-то знать. — Кай рывком поднялся на ноги. — Кому добавки?
  
  — Дай-ка я сначала проверю. — Фокс вытащил телефон и отыскал номер полицейского участка. — Может, Скоулз уже соизволил вернуться со своего «задания». — Он набрал номер и подождал, в то время как Кай, легонько постукивая пальцем по обросшему затылку Нейсмита, знаками предлагал свои услуги в качестве цирюльника.
  
  — Алло? — отозвался наконец женский голос.
  
  — Попросите к телефону инспектора Скоулза.
  
  — А кто его спрашивает?
  
  Фокс огляделся по сторонам.
  
  — Я говорю из закусочной «Пэнкейк». Он был здесь незадолго до нас и, как нам кажется, кое-что оставил.
  
  — Погодите минутку, я вас соединю.
  
  — Спасибо. — Фокс положил трубку и начал собирать бумаги.
  
  — Неплохо сыграно, — похвалил Тони Кай. И добавил, обращаясь к Нейсмиту: — А ну-ка, малютка Джо, ноги в руки, живо натягивай свою курточку. Пришло время поработать перфоратором…
  Глава 2
  
  Инспектор Рэй Скоулз нервно взъерошил пальцами свои короткие чёрные волосы. Полицейские расположились в допросной комнате отделения. Фокс оставил выбор помещения на откуп Скоулзу при условии, что там будет стол и четыре стула.
  
  — И электрическая розетка, — добавил Джо Нейсмит. Розетка предназначалась для сетевого адаптера. Нейсмит только что установил видеокамеру и теперь возился с диктофоном. Там же поместили и два микрофона: один направили на Скоулза, другой расположили между Фоксом и Тони Каем. Кай сидел, скрестив руки на груди, и ухмылялся. Он уже сообщил Скоулзу, как их позабавил его маленький фортель.
  
  — Я бы на вашем месте поостерёгся называть официальные полицейские задания «фортелями», — огрызнулся Скоулз. — Напротив, всё это можно с почти стопроцентной уверенностью назвать пустой тратой времени.
  
  — Всего лишь «с почти стопроцентной»? — язвительно отозвался Фокс, раскладывая на столе бумаги.
  
  — Всё готово, — доложил Нейсмит.
  
  — Начнём, пожалуй? — спросил Фокс у Скоулза.
  
  Скоулз кивнул, и тут у него зазвонил телефон.
  
  Он ответил, представившись как «Рэй Скоулз, враг общественности номер один». Похоже, звонила его подружка с просьбой купить что-нибудь к ужину. И похоже, ей было отлично известно о Контролёрах.
  
  — Ну да, они здесь, — нарочито долго тянул Скоулз, не сводя глаз с Фокса. Фокс выразительно провёл пальцем по горлу, но Скоулзу, похоже, было некуда спешить. Когда он наконец завершил разговор, Фокс попросил его отключить телефон. Скоулз отрицательно покачал головой.
  
  — Никогда не знаешь, когда ждать по-настоящему важного звонка.
  
  — Ну и когда нам ждать следующего звонка? — поинтересовался Фокс. — Будет ли это ваша знакомая, или вы установили очерёдность между вашими друзьями? — Фокс повернулся лицом к Тони Каю. — Как часто это у нас в большинстве случаев бывает — каждые пять — десять минут?
  
  — Десять, — уверенно заявил Кай.
  
  Фокс снова переключил своё внимание на Рэя Скоулза.
  
  — Сомневаюсь, что вы сможете придумать что-то, что до вас не попытались бы опробовать уже тысячу раз. Так почему бы вам просто не отключить телефон?
  
  Скоулз выдавил некое подобие улыбки, но всё-таки подчинился. Фокс поблагодарил его молчаливым кивком.
  
  — Итак, инспектор Картер, на ваш взгляд, был хорошим полицейским? — спросил далее он.
  
  — Почему «был»? Есть.
  
  — И вы, и я, мы все прекрасно знаем, что он не вернётся в органы.
  
  — И за что только вы нас так ненавидите?
  
  Фокс пристально посмотрел на Скоулза. Ему было лет тридцать пять, но выглядел он моложе. Усыпанное веснушками лицо, молочно-голубые глаза. В мозгу Фокса вспыхнула странная картина: огромный мешок с мраморными шариками, который у него был в детстве. Больше всего он любил светло-голубой шарик, чьи изъяны и трещинки становились заметными, только если приблизишь его к глазам, медленно вращая между пальцами.
  
  — Оч-чень оригинальный вопрос, — ответил Тони Кай. — Если я не ошибаюсь, за месяц нам его задают минимум раз двадцать пять.
  
  — Я просто никак не могу взять в толк, почему вам не терпится сжить со свету всех, кто когда-либо работал с Полом.
  
  — Не всех, — поправил Фокс. — А только тех, чьи имена были особо отмечены судьёй.
  
  Скоулз презрительно хмыкнул.
  
  — Судьёй? Не смешите меня. Да спросите любого в отделении… Колину Кардональду давно пора дать коленом под зад. Сколько у нас было дел, когда он буквально из кожи вон лез, чтобы выгородить подсудимого…
  
  — Бывает, — согласился Кай.
  
  — Между судьёй Кардональдом и констеблем Картером были какие-то старые счёты? — спросил Фокс.
  
  — Ну да… Кое-что было.
  
  — А между судьёй и вами? — Фокс немного помолчал, но ответа так и не дождался. — Значит, вы утверждаете, что судья Кардональд особо отметил имена именно эти людей из-за того, что имел на них зуб?
  
  — Без комментариев.
  
  — Исковое заявление против Пола Картера было подано почти год назад, не так ли? По словам его собственного дяди, Картер признал, что злоупотребил своим служебным положением, силой склонив женщину к интимной близости. Дело было рассмотрено по существу… — Фокс с деланным вниманием принялся отыскивать в своей кипе нужный листок.
  
  — Но из этого ничего не вышло, — констатировал Скоулз.
  
  — Не сразу, а только когда Тереза Коллинз решила, что уже натерпелась… — Фокс снова немного помолчал. — Вы были знакомы с его дядей?
  
  — Он был полицейским.
  
  — Судя по всему, это следует расценивать как «да». Почему, как вы думаете, он сказал то, что сказал?
  
  Скоулз пожал плечами.
  
  — Ещё один зуб? А эти три женщины — Тереза Коллинз плюс ещё две, впоследствии поддержавшие её, — и у каждой свой зуб? Словом, куча зубов, обрушившаяся на голову вашего друга, «хорошего полицейского» Пола Картера. — Фокс откинулся на спинку стула, с наигранным вниманием изучая страницы своей документации. Газетные вырезки лежали посредине стола на всеобщем обозрении. Кай и Нейсмит знали, что молчание иногда бывает полезно и что когда Фокс вот так откидывается на спинку стула, это вовсе не оттого, что он исчерпал свои вопросы. Нейсмит подстраивал оборудование; Кай крутил на запястье наручные часы.
  
  — Ну что, с закусками покончено? — не выдержал наконец Скоулз. — Переходим к мясу с гарниром?
  
  — Мясу с гарниром?
  
  — Ну да, то есть туда, куда вы пытаетесь завести меня своими расспросами о Поле. Туда, где вы сделали вывод, что я лгал в зале суда, пытался оказывать давление на свидетелей…
  
  — Тереза Коллинз утверждает, что вы сидели в машине вместе с Картером, когда он притормозил около неё и сказал, что вечером того дня приедет к ней домой, чтобы заняться сексом.
  
  — Это ложь.
  
  — А когда она подала исковое заявление, вы позвонили ей и пытались убедить отозвать иск.
  
  — Этого не было.
  
  — В памяти её мобильного телефона сохранился ваш номер. Дата, время и продолжительность разговора.
  
  — Как я уже говорил в суде, это была ошибка. Как долго длился этот разговор?
  
  — Восемнадцать секунд.
  
  — Верно. Как только я понял, что ошибся, я сразу положил трубку.
  
  — Откуда у вас её номер?
  
  — Он был нацарапан на клочке бумаги на одном из столов в офисе.
  
  — Значит, вам стало любопытно, и вы позвонили по таинственному номеру?
  
  — Точно.
  
  Тони Кай медленно качал головой, ясно давая понять, что не верит ему ни на грош.
  
  — Итак, вы решительно отрицаете, что велели ей… — Фокс снова опустил взгляд на свои записи, — «заткнуть свою поганую пасть»?
  
  — Отрицаю.
  
  — Встречались ли вы с Картером в свободное от работы время?
  
  — Встречались иногда вместе пропустить по пивку.
  
  — И проводили время в ночных клубах — в Эдинбурге и Глазго.
  
  — Это ни для кого не секрет.
  
  — Правильно. Все эти факты всплыли в суде.
  
  Скоулз снова хмыкнул:
  
  — Копы вообще любят держаться вместе и время от времени пропустить по кружке пива — круговая порука, так сказать.
  
  — Картер носил звание констебля, а вы — инспектор.
  
  — И что?
  
  — То, что Картера так и не повысили в звании. У него был самый низший чин в отделении, а он прослужил в полиции столько же лет, сколько и вы.
  
  — Не все мечтают о продвижении по служебной лестнице.
  
  — Не все этого заслуживают, — поправил Фокс. — В случае с Полом Картером было первое или второе?
  
  Скоулз только открыл рот, чтобы ответить, когда дверь допросной распахнулась. На пороге стояла женщина в полицейской форме.
  
  — Мне очень жаль, что я вынуждена прервать вас, — сказала она, хотя, судя по её лицу, ей нисколько не было жаль. — Я решила, что будет лучше, если я зайду поздороваться. — Она заметила, что Нейсмит отключил камеру и диктофон. Подойдя к столу, она представилась как суперинтендант Изабел Питкетли.
  
  Фокс с некоторой неохотой поднялся со стула и протянул ей руку.
  
  — Инспектор Малькольм Фокс, — доложил он.
  
  — У вас всё в порядке? — Питкетли огляделась по сторонам. — Может, вам что-нибудь нужно?
  
  — У нас всё в полном порядке.
  
  Она была почти на целую голову ниже Фокса, но приблизительно того же возраста — слегка за сорок. Каштановые волосы до плеч, поблёскивающие за стёклами очков голубые глаза. Форменная белая блузка с погонами на плечах. Тёмная юбка до колен.
  
  — Как тут Рэй, не проказничает? — Она издала нервный смешок. Фокс мог видеть, что последние несколько недель наложили на неё отпечаток. Наверняка она уже видела себя главой организации с железной дисциплиной, как вдруг выяснилось, что организация основательно подгнила изнутри.
  
  — Мы, собственно говоря, только что начали, — вмешался Тони Кай с нескрываемым раздражением.
  
  — Забавно. А я уж было подумал, что мы добрались до десерта, — съехидничал Скоулз.
  
  — На самом деле инспектор Скоулз через пять минут должен присутствовать на ответственном совещании, — сообщила Питкетли. — Прокурор готовит к слушанию одно очень важное дело…
  
  Скоулз незамедлительно вскочил.
  
  — Джентльмены. Я был несказанно рад.
  
  — Когда мы сможем увидеть его снова? — спросил Фокс у Питкетли.
  
  — Возможно, после обеда.
  
  — Если только у прокурора не найдётся для меня других дел. — Скоулз уже успел включить телефон и лихорадочно проверял входящие сообщения.
  
  — Пропущенные звонки?
  
  Скоулз ехидно посмотрел на Фокса и улыбнулся:
  
  — Как вы догадались?
  
  Питкетли, казалось, беспокоил тот же самый вопрос.
  
  — Инспектор Фокс, можно вас на пару минут ко мне в кабинет?
  
  — Я как раз сам собирался вам это предложить, — отозвался Фокс.
  
  Не прошло и минуты, и в допросной остались только Кай и Нейсмит.
  
  — Ну что, можно укладываться? — спросил Нейсмит, опустив руку на треножник.
  
  — Ещё как. Никакой гарантии, что сюда не явится Скоулз вместе со своей командой и не подотрётся уликами…
  
  — Садитесь, — приказала Питкетли, сидя у себя за столом. Фокс не подчинился и остался стоять. Стол был пуст. Под прямым углом к нему стоял другой стол, и на этом втором столе находился компьютер и лоток для поступающих бумаг. Из окна открывался вид на примыкавшую к отделению автостоянку. Подоконник был девственно чист: ни тебе милых дамскому сердцу безделушек, ни семейных фотографий в рамочках. Абсолютно голые стены украшали лишь упреждающая надпись «НЕ КУРИТЬ» и настенный календарь.
  
  — Давно здесь? — поинтересовался Фокс.
  
  — Несколько месяцев.
  
  — А до того?
  
  Невооружённым глазом было видно, что она кипит от возмущения: наверняка её бесило, что вопросы задавал он. Но отвечать молчанием было бы неучтиво.
  
  — Гленротс.
  
  — Главное управление?
  
  — Может, чтобы не терять времени даром, вы прочтёте об этом в моём личном деле?
  
  Фокс воздел руки в качестве извинения, а когда она вторично кивнула в сторону стула, решил не отказываться.
  
  — Извините, что утром вы не застали меня на месте, — начала она. — Я надеялась, что этот разговор между нами состоится до начала рабочего дня. — У Фокса создалось впечатление, что эту речь она подготовила заранее, и он был прав. У Питкетли наверняка были друзья среди полицейских шишек Гленротса, и наверняка она уже успела сгонять туда за добрым советом относительно того, как следует вести себя с Контролёрами. В большинстве случаев кто-то на верхушке цепочки командования приглашал его к себе в кабинет и говорил ему слово в слово те же слова.
  
  Здесь неплохая команда.
  
  А у нас своя работа.
  
  Ведь никто не заинтересован в том, чтобы офицеров отвлекали от их непосредственных обязанностей.
  
  С другой стороны, если они и вправду в чём-то замешаны, все попытки сокрыть этот факт ни к чему не приведут.
  
  И всё-таки…
  
  — Так что если бы мне хотя бы намекнули на какие-то нарекания… — Щёки Питкетли загорелись румянцем. Фоксу невольно представилось, как она, должно быть, радовалась, когда её повысили в звании и предложили возглавить отделение полиции. А теперь вот это…
  
  Разумеется, её проинструктировали, что и как говорить, но толком отрепетировать свою речь она явно не успела. Голос вдруг изменил ей, и она закашлялась, да так сильно, что буквально зашлась кашлем. Фоксу из-за этой очевидной несуразности она понравилась ещё больше. Он вдруг подумал, что в Гленротс она ездила не по собственной воле.
  
  Итак, вот что вы должны, ему втолковать, офицер Питкетли…
  
  — Может, вам водички налить? — спросил он. Она взмахом кисти отвергла его предложение. Он немного подался вперёд на стуле. — Не знаю, насколько это важно, но… Мы изо всех сил будем пытаться сохранять конфиденциальность. И действовать максимально быстро. Однако это не означает, что мы намерены обходить острые углы. Обещаю вам, мы проведём доскональное расследование. И разумеется, о выдаче конфиденциальной информации не может быть и речи. Наш отчёт будет передан вашему начальству. А дальше они будут решать, как с ним поступить.
  
  Она смогла наконец взять себя в руки и теперь безмолвно кивала, не сводя с него глаз.
  
  — Поверьте, не в наших интересах раздувать неоправданную шумиху, — продолжал он. С его стороны это тоже была заготовка; эти слова он повторял тысячу раз в кабинетах, точь-в-точь как этот. — Мы просто хотим докопаться до истины. Мы хотим убедиться, что все правовые нормы были соблюдены и никто не уйдёт от ответственности. Если вы поможете нам донести эту мысль до ваших подчинённых — прекрасно. Если в вашем отделении найдётся помещение, где мы смогли бы расположиться, — ещё лучше. Оно должно запираться на ключ, и мне понадобятся все комплекты ключей. Надеюсь, через неделю вы о нас и думать забудете.
  
  Он решил не прибавлять «или через две».
  
  — Через неделю, — эхом отозвалась она. Он так и не смог определить, как она расценила эту новость — как плохую или наоборот.
  
  — Утром мне сказали, что сержант Хелдейн на больничном…
  
  — Грипп, — подтвердила она.
  
  — Грипп, брюшной тиф, бубонная чума — он нужен нам для допроса.
  
  Она снова кивнула:
  
  — Я лично прослежу, чтобы ему передали.
  
  — Нам также не повредит информация о вашем городе — где, например, можно сносно позавтракать или перехватить пару бутербродов. Но, само собой, не те места, где перекусывают ваши офицеры.
  
  — Надо подумать. — Она начала подниматься из-за стола, давая ему понять, что аудиенция окончена. Но Фокс даже бровью не повёл.
  
  — Скажите, у вас ни разу не возникало подозрений относительно констебля Картера?
  
  Ей понадобилось некоторое время на то, чтобы решить для себя, отвечать на его вопрос или нет, и в итоге она отрицательно покачала головой.
  
  — Никто из работающих здесь женщин?.. — продолжал упорствовать Фокс.
  
  — Что?
  
  — Перешёптывания в женском туалете… Предостережения об игривых ручонках…
  
  — Ничего, — отрезала она.
  
  — И что, никаких сомнений?
  
  — Никаких, — твёрдо сказала она. Затем пересекла комнату и распахнула для него дверь. Фокс не торопился; проходя мимо неё, он одарил её лёгкой улыбкой. Кай и Нейсмит дожидались его в конце коридора.
  
  — Ну? — спросил Кай.
  
  — В общем и целом, как и следовало ожидать.
  
  — Возможно, Майклсон уже вернулся — пригласить его?
  
  Фокс покачал головой.
  
  — Давайте вернёмся в город, перекусим, а потом немного прокатимся.
  
  — Ознакомительный тур? — предположил Кай.
  
  — Ознакомительный тур, — подтвердил Фокс.
  Глава 3
  
  Керколди мог похвастаться собственной железнодорожной станцией, футбольным клубом, музеем, художественной галереей, а также колледжем, названным в честь Адама Смита. Были там и чинные улицы с рядами добротных, роскошных с виду особняков в викторианском стиле, частично переданных под офисы и фирмы. Далее простирались обширные участки, отданные под муниципальные застройки — некоторые, судя по всему, совсем недавно, поскольку там и сям виднелись объявления о продаже. Два небольших скверика, по меньшей мере две гимназии и несколько высоток, выстроенных в шестидесятые. Местный диалект был вполне доступен пониманию. Прохожие останавливались, чтобы поболтать друг с другом у дверей любимых пекарен и газетных лавочек.
  
  — В общем, тоска смертная, — подытожил Тони Кай. Он расположился на пассажирском сиденье собственного автомобиля. Джо Нейсмит сидел за рулём, а Фокс устроился сзади. Их обед состоял из сэндвичей и картофельных чипсов. Фокс уже позвонил их начальнику в Эдинбург и сделал предварительный отчёт. Разговор длился от силы минуты три.
  
  — Ну как? — спросил Кай, поворачиваясь к Фоксу и заглядывая ему в лицо.
  
  — Мне здесь нравится, — ответил Фокс, отвернувшись и созерцая мелькающие за окном картины.
  
  — Хочешь, я скажу тебе, что я вижу, Фокси? Я вижу сборище бездельников, которые, по идее, в это время дня должны находиться на работе. Я вижу мелких жуликов и их потенциальных жертв, старых маразматиков, по которым давно могила плачет, наркоманов и уголовников, выпущенных под условием ограничения в передвижении…
  
  Джо Нейсмит начал мурлыкать себе под нос песенку Луи Армстронга «What a Wonderful World».
  
  — Водила каждой второй тачки, едущей нам навстречу, — продолжал Кай, видя, что его никто не перебивает, — либо наркоторговец, либо только что угнал её, замкнув провода. Тротуары давно пора хорошенько вымыть с мылом, равно как и половину здешней детворы. Словом, это захолустье говорит само за себя. Да что там говорить, когда самый главный местный универмаг называется «Неликвиды». — Он сделал паузу для пущего эффекта. — И после этого ты говоришь мне, что тебе здесь нравится?
  
  — Тони, ты видишь то, что ты хочешь видеть, а потом даёшь волю воображению.
  
  Кай повернулся лицом к Нейсмиту:
  
  — А что до тебя, ты ещё даже не родился, когда вышла эта песня, так что вообще заткнись.
  
  — У моей мамы сохранилась пластинка. Или эта, как её там, аудиокассета. А может, компакт-диск…
  
  Кай снова повернулся лицом к Фоксу:
  
  — Ради всего святого! Давай мы прямо сейчас вернёмся в отделение, зададим все наши вопросы, быстренько запишем всё, что они нам наболтают, а потом ноги в руки и смотаем отсюда удочки?
  
  — А когда появились компакт-диски? — поинтересовался Нейсмит.
  
  Кай со всей силы саданул его кулаком в плечо.
  
  — Эй, а это за что?
  
  — За жестокое обращение с моей коробкой передач. Ты что, в первый раз за рулём?
  
  — Ладно, ладно, — примирительно сказал Фокс. — Будь по-твоему. Джо, отвези нас обратно в отделение.
  
  — На следующей развязке налево или направо?
  
  — Всё, с меня хватит, — выдохнул Тони Кай и полез в бардачок. — Я достаю навигатор.
  
  Сержант Гари Майклсон вырос в Гриноке, но с восемнадцати лет проживал в графстве Файф. Он посещал Колледж имени Адама Смита, потом прошёл курс обучения на полицейского в колледже, расположенном в замке Туллиалан. Он был на три года моложе Рэя Скоулза. Женат, две дочери.
  
  — А что, школы здесь хорошие? — поинтересовался Фокс.
  
  — Неплохие.
  
  Майклсон был не прочь поболтать о Файфе, Гриноке и о делах семейных, но когда речь зашла о констебле Поле Картере, сообщил им не больше своего предшественника.
  
  — Если бы я не знал всей подоплёки, — не выдержал в какой-то момент Фокс, — я бы сказал, что вы прошли суровую школу.
  
  — Вы это о чём?
  
  — О том, что вас кто-то основательно вышколил — возможно, инспектор Скоулз…
  
  — Это ложь, — отрезал Майклсон.
  
  Ложью было также и то, что он якобы подменил или уничтожил записи, сделанные им во время допроса, проведённого и в доме Терезы Коллинз, и в этой самой комнате, где они сейчас сидели. Фокс наизусть процитировал выдержку из показаний Терезы:
  
  «Ты можешь обвинять меня в чём угодно, Пол. Только не думай, что ты когда-нибудь снова прикоснёшься ко мне своими погаными лапами…»
  
  — Она не говорила этого?
  
  — Нет.
  
  — Однако вердикт присяжных говорит об обратном.
  
  — Тут уже ничего не попишешь.
  
  — Но у мисс Коллинз и Картера были определённые отношения. Вы не могли об этом не знать.
  
  — Это она говорит, что у них были отношения.
  
  — Соседи видели, как он к ней приходил.
  
  — Половина из них отлично нам знакома, кстати говоря.
  
  — Вы утверждаете, что они лгут?
  
  — А вы сами как думаете?
  
  — Моё мнение не имеет никакого отношения к делу. Как насчёт исчезнувшей страницы из вашего блокнота?
  
  — Я случайно пролил на неё кофе.
  
  — А те страницы, что за ней, похоже, не пострадали.
  
  — Тут тоже уже ничего не попишешь.
  
  — Итак, вы продолжаете утверждать…
  
  На протяжении всего разговора Фокс старательно избегал встречаться взглядом с Тони Каем. Судя по его немногочисленным репликам, можно было догадаться, что терпение его напарника вот-вот лопнет. Они, что называется, блуждали в потёмках и с каждым шагом неминуемо заходили в тупик. Скоулз, Майклсон и якобы терзаемый гриппом Хелдейн. Ежу понятно, у них было предостаточно времени, чтобы скоординировать свои ответы. И наверняка они уже разыграли этот спектакль в зале суда.
  
  Тереза Коллинз лжёт.
  
  Две другие истицы преследуют собственные интересы.
  
  Судья при каждом удобном случае стремится кого-то выгородить.
  
  — Всё дело в том, — начал Фокс тихим размеренным голосом, предварительно убедившись, что завладел вниманием Майклсона, — что когда ваша собственная команда из отдела профессиональной подготовки кадров изучила суть искового заявления, ребята пришли к выводу, что обвинения небезосновательны. И ещё не забудьте: не мисс Коллинз заварила всю эту кашу…
  
  Фокс немного помолчал, чтобы его слова дошли до сознания Майклсона, однако его взгляд был прикован к участку стены за левым плечом Фокса.
  
  Майклсон был сухощав и жилист, с преждевременной проплешиной на макушке. На каком-то этапе его жизни ему, судя по всему, сломали нос. На подбородке виднелся шрам длиною в дюйм. Интересно, не занимается ли этот парень на досуге боксом или ещё чем-нибудь в этом роде, подумал Фокс.
  
  — Это был другой офицер полиции, — продолжал он. — Родной дядя Пола Картера. По-вашему, он тоже лгун?
  
  — Он не полицейский. Он — бывший полицейский.
  
  — А в чём, собственно, разница?
  
  В ответ Майклсон лишь пожал плечами и вызывающе скрестил на груди руки.
  
  — Пора сменить аккумулятор, — перебил Нейсмит и выключил камеру. Майклсон потянул спину. Фокс явственно услышал, как хрустнули позвонки. Тони Кай вскочил и начал попеременно трясти ногами, чтобы восстановить кровообращение.
  
  — Долго ещё? — поинтересовался Майклсон.
  
  — Это зависит от вас, — сообщил Фокс.
  
  — Но в конце концов нам ведь всё равно заплатят жалованье, да?
  
  — Что, не тянет на рабочее место?
  
  — А вам не всё ли равно? Покончите с одним делом, а там глядишь, нарисуются ещё два или три.
  
  Фокс видел, что Джо Нейсмит всё ещё шарит по карманам сумки для видеокамеры. Почувствовав на себе его взгляд, Нейсмит поднял голову. У него хватило ума разыграть раскаяние.
  
  — Запасной аккумулятор заряжается, — сознался он.
  
  — Где? — спросил Тони Кай.
  
  — В офисе. — Нейсмит сделал паузу. — В Эдинбурге.
  
  — Если я вас правильно понял, это означает, что на сегодня все свободны? — Гари Майклсон устремил торжествующий взгляд на Малькольма Фокса.
  
  — Похоже, — нехотя процедил Фокс. — До поры до времени…
  
  — Вот уж нечего сказать, целый день насмарку, просто коту под хвост, — уже не в первый раз повторял Тони Кай. Они возвращались в Эдинбург, снова двигаясь преимущественно по внешней полосе. С той лишь разницей, что теперь основной поток автотранспорта был направлен в сторону Файфа. На мосту Форт со стороны Эдинбурга образовалась внушительная пробка. Они держали путь в главное полицейское управление на Феттес-авеню. Шеф-инспектор Боб Макьюэн дожидался их у себя в кабинете. Он указал на зарядное устройство рядом с чайником и кружками.
  
  — А я тут голову себе сломал, откуда это взялось, — сказал он.
  
  — Загадка разрешилась, — ответил Фокс.
  
  Кабинет был небольшой, потому что в отделе по борьбе с коррупцией работали всего несколько человек. Большинство офицеров из службы контроля занимали более просторный офис далее по коридору, где отдел «Профессиональная этика и стандарты» выполнял основной объём работы. Казалось, в этом году Макьюэн почти всё своё рабочее время проводил на совещаниях, посвящённых реструктуризации всего отдела, по его собственному выражению, «просиживая там штаны».
  
  Но вам, мои юные друзья, пока не о чем беспокоиться…
  
  Кай швырнул пальто на спинку стула и уселся на стол, в то время как Нейсмит возился с батарейками в зарядном устройстве.
  
  — Проведено два интервью, — отрапортовал Фокс, — и оба по тем или иным причинам были скомканы.
  
  — Полагаю, вам было оказано некоторое сопротивление.
  
  У Фокса судорожно дёрнулись уголки губ:
  
  — Тони уверен, что мы в любом случае говорим не с теми людьми. И я поневоле начинаю с ним соглашаться.
  
  — Никто не ожидает чудес, Малькольм. Чуть раньше мне звонил заместитель начальника полиции. Занимайтесь этим столько, сколько потребуется.
  
  — Ещё неделя, и моей тачке каюк, — проворчал Кай.
  
  — Столько, сколько потребуется, — раздельно повторил Макьюэн специально для Кая.
  
  В конце концов, они уселись просматривать сегодняшние видеозаписи. На половине просмотра Макьюэн взглянул на часы у себя на запястье и сказал, что у него срочное дело и ему надо бежать. А потом и Тони Кай получил сообщение по телефону.
  
  — Срочное свидание с женой и бутылочкой красного, — объяснил он, хлопнув Фокса по плечу. — Дай знать, чем тут у вас всё закончится.
  
  Следующие минут пять Фокс явственно ощущал, что Нейсмит сидит как на иголках. Время так и так уже перевалило за пять, и поэтому он с лёгким сердцем приказал своему юному коллеге проваливать.
  
  — Что, правда?
  
  Фокс вместо ответа махнул рукой в сторону двери, но как только остался один в кабинете, сразу подумал, что ему, наверное, следовало осыпать Нейсмита благодарностями за его операторскую работу. И картинка, и звук были предельно чёткими. На коленях у Фокса лежал блокнот, однако, если не считать спиралей, звёздочек, кружочков и прочих каракулей, он был девственно чист. Фокс снова вспомнил, о чём среди прочего сегодня говорил Скоулз — якобы Контролёры только и мечтают, чтобы сжить со свету всех, кто работал с Полом Картером. На карьере Картера можно смело ставить крест. В таком случае какие у них основания полагать, что Скоулз и иже с ним будут продолжать действовать в обход закона? Разумеется, они будут стоять друг за друга горой, при каждом удобном случае приходить друг другу на выручку, но быть может, урок всё-таки пошёл им впрок. Фокс знал, что в его власти пустить расследование на самотёк, формально задать вопросы, тупо записать ответы и прийти к нулевому результату. Такой исход дела в любом случае нельзя исключать. Тогда какой смысл толочь воду в ступе? Эта мысль, как ему казалось, проходила красной нитью через весь этот день, и эту мысль до него то и дело порывался донести Тони Кай. Имена трёх офицеров были названы в зале суда, их предали анафеме. А теперь ещё подвергают внутреннему расследованию. Не слишком ли сурово наказание?
  
  В закусочной «Пэнкейк» Кай заговорил о Колине Балфоре. Контролёры собрали достаточно доказательств, чтобы парня с треском вышибли из органов, но так и не смогли привлечь к уголовной ответственности двух или трёх других офицеров, неоднократно пытавшихся замолчать факты. Эти офицеры до сих пор работают в полиции, будто ничего и не случилось.
  
  Как говорится, всё ради спокойной жизни…
  
  Фокс взял со стола пульт и выключил запись. Она доказывала лишь то, что эти офицеры были покорными исполнителями чужой воли. Фокс сильно сомневался, что большим боссам в полицейском управлении Файфа нужна лишняя головная боль; они просто хотели, чтобы у них была возможность сказать, что замечания судьи не остались без внимания. Скоулз, Хелдейн и Майклсон должны были всё отрицать, да и только. А это означало, что Тони Кай прав. Им надо разговаривать с другими людьми в отделе — если они действительно хотят провести доскональное расследование. И как насчёт дяди Пола Картера? Может, следует также выслушать и его версию событий? Фокса заинтриговали мотивы этого человека. Его показания в суде были краткими, но сугубо по существу. По его словам, как-то раз племянник средь бела дня нагрянул к нему в гости. Он был в изрядном подпитии и потому не в меру разболтался. Он пустился в рассуждения о том, как изменилась полиция с тех пор, когда там служил его дядя. Ни тебе возможностей подзаработать, ни дополнительных льгот, ничего.
  
  Но у меня есть одна халтурка, о которой вы с моим папашей, как пить дать, и не догадывались…
  
  Эти слова вдруг напомнили Фоксу о том, что он вот уже два дня не разговаривал с собственным отцом. Они с сестрой по очереди навещали его в доме престарелых. Наверняка она сейчас там. Медперсонал не одобрял посещений в часы завтрака, обеда и ужина, сразу после которого большинство «постояльцев» (персонал настаивал на том, чтобы их называли именно так — «постояльцы») начинали готовиться ко сну. Фокс подошёл к окну и задумчиво уставился на вечерний город. Правда ли, что Эдинбург минимум раз в десять больше Керколди? Может, не в десять, но то, что намного больше, это уж точно. Вернувшись к столу, Фокс включил компьютер и приступил к поискам.
  
  Чуть меньше часа спустя он уже сидел в машине, направляясь домой, в Оксгангз. В двух шагах от его дома был продуктовый магазинчик. Ему хватило пары минут, чтобы забежать туда и схватить замороженный обед, бутылку яблочной газировки и вечернюю газету. На первой полосе красовалась статья об одном крупном наркоторговце — парня только что признали виновным и отправили за решётку. Фокс лично знал детектива, который вёл расследование — пару лет назад он проходил по одному делу, возбуждённому Контролёрами. А теперь широко улыбается в объективы камер. Ещё бы, дело сделано, почему бы и не порадоваться?
  
  Ума не приложу, за что вы нас так ненавидите? Этот вопрос задал ему сегодня Скоулз. Бывали времена, когда следователи в уголовных отделах могли со спокойной душой нарушать закон и неизменно выходить сухими из воды. Миссия Фокса заключается в том, чтобы вставлять им палки в колёса. Не вечно, конечно. Через год-два он сам туда вернётся и будет водить дружбу с теми, кого ещё недавно разбирал по косточкам, будет пытаться упрятать за решётку тех, кто торгует наркотой, не нарушая закон, будет бояться, что нагрянут Контролёры и смешают его с грязью. Он всё чаще и чаще начинал сомневаться, сможет ли он вообще когда-нибудь этим заниматься — работать бок о бок с офицерами, знавшими о его прошлом; работать над делами, которые всеми считаются «правомерными»…
  
  Он сунул газету на дно корзины, завалив её сверху другими покупками.
  
  Его бунгало было погружено во мрак. Он уже не раз задумывался о покупке одного из этих новомодных таймеров, что автоматически зажигают свет, как только начинает смеркаться, но в то же время прекрасно понимал, что на пути грабителей это не станет серьёзной преградой. Хотя на самом деле уносить отсюда почти нечего: телевизор да компьютер, а потом налётчики начнут без толку шарить по углам. За последний месяц были ограблены два дома по соседству. Даже к нему на порог наведывался констебль, спрашивал, не видел ли он или не слышал ли чего-нибудь подозрительного. Фокс даже не потрудился представиться офицером полиции. Он просто покачал головой, констебль кивнул и был таков.
  
  Создаём, так сказать, видимость бурной деятельности.
  
  Шесть минут, и курица с соусом карри была готова. Фокс нашёл по телевизору новостной канал и прибавил звук. Казалось, будто весь мир был охвачен войнами, голодом и стихийными бедствиями. Там разразилось землетрясение, здесь пронёсся торнадо. Выступал какой-то эксперт по изменениям в области глобального климата. Он всерьёз предупреждал зрителей, что им надо быть готовыми к подобным феноменам, — наводнениям, засухам и периодам аномальной жары. Корреспонденту каким-то чудом удалось выдавить из себя улыбку, когда он передавал слово ведущим в студии. Может, после эфира он начнёт бегать туда-сюда, рвать на себе волосы и орать благим матом, но Фокс почему-то сильно в этом сомневался. Он нажал интерактивную кнопку на пульте и изучил сводку последних региональных новостей. Ничего нового по поводу взрыва в окрестностях Локерби, уровень террористической угрозы в Феттесе расценивался как «умеренный», да и в Керколди тоже. Локерби. Будто этот медвежий угол и без того недостаточно повидал на своём веку… Фокс переключился на спортивный канал и остаток ужина смотрел соревнование по метанию дротиков.
  
  Он как раз доедал курицу, когда зазвонил телефон. Это была его сестра Джуд.
  
  — Что стряслось? — спросил он. Они договорились звонить друг другу по очереди. Сейчас была его очередь, а не её.
  
  — Я только что была у папы.
  
  Он услышал, как она шмыгнула носом.
  
  — Ну, как он?
  
  — Его память с каждым днём всё слабее.
  
  — Знаю.
  
  — Одна из сиделок сказала мне, что сегодня утром он не смог самостоятельно сходить в туалет. Им пришлось подложить ему прокладку.
  
  Фокс закрыл глаза.
  
  — А ещё он иногда забывает, как меня зовут и какой сейчас год.
  
  — Но у него бывали и хорошие времена, Джуд.
  
  — Господи, что ты можешь об этом знать? Думаешь, если он живёт там за твои деньги, ты имеешь право самоустраниться?
  
  — А кто самоустраняется?
  
  — Я тебя ни разу там не видела.
  
  — Ты прекрасно знаешь, что это неправда. Я навещаю его по мере возможности.
  
  — Этого недостаточно.
  
  — Не у всех нас, Джуд, много свободного времени.
  
  — Значит, по-твоему, я не ищу работу, да?
  
  Фокс снова зажмурился. Ну вот, опять двадцать пять.
  
  — Я совсем не это имел в виду.
  
  — Нет, ты именно это имел в виду!
  
  — Слушай, давай не будем, ладно?
  
  На том конце провода ненадолго воцарилась тишина. Потом в трубке раздался вздох, и Джуд заговорила снова:
  
  — Сегодня я принесла ему коробку со старыми фотографиями. Думала, может, мы вместе их посмотрим. Но похоже, они его лишь расстроили. Он только и повторял: «Все умерли. Неужели все умерли, никого не осталось?»
  
  — Я обязательно навещу его, Джуд. Даже не сомневайся. Может, позвоню сначала, и если персонал решит, что в этот день лучше не приезжать…
  
  — Я совсем не об этом! — Её голос снова сорвался на крик. — Ты думаешь, мне в тягость его навещать? Он как-никак наш отец!
  
  — Я знаю. Просто… — Он замолчал, а потом задал вопрос, который, как ему казалось, она от него ждала: — Хочешь, я к тебе приеду?
  
  — Ты не ко мне должен в первую очередь приезжать…
  
  — Ты права.
  
  — Значит, ты это сделаешь?
  
  — Ну конечно.
  
  — Несмотря на то что «не у всех нас много свободного времени»?
  
  — Как только положу трубку, — заверил её Фокс.
  
  — А потом заглянешь ко мне? Расскажешь, что о нём думаешь?
  
  — Я уверен, что с ним ничего особенного, Джуд.
  
  — Это тебе хочется, чтобы так было — тебе удобно так думать, чтобы тебя не мучила совесть…
  
  — Джуд, я кладу трубку. Я прямо сейчас кладу трубку и еду повидать папу…
  Глава 4
  
  Однако у персонала пансиона «Лодер Лодж» на этот счёт было иное мнение.
  
  Когда Фокс приехал, уже перевалило за девять. Из холла доносился рёв включённого на полную мощь телевизора. Множество людей, снующих туда-сюда, — было похоже на вечернюю пересменку.
  
  — Ваш отец уже лёг, — сообщила Фоксу ночная сиделка, — и скоро заснёт.
  
  — В таком случае я не стану его будить. Просто загляну к нему на минутку, и всё.
  
  — Мы предпочитаем не беспокоить наших постояльцев, когда они уже в постели.
  
  — Но ведь раньше он никогда не ложился раньше десятичасовых новостей.
  
  — То было раньше.
  
  — Вы прописали ему новые медикаменты, о которых я ничего не знаю?
  
  Женщина помолчала немного, мысленно прикидывая, стоит ли расценивать его слова как обвинение, а потом покорно вздохнула.
  
  — Только на минутку, говорите?
  
  Фокс кивнул, и она кивнула ему в ответ.
  
  Всё ради спокойной жизни…
  
  Палата Митча Фокса располагалась в новом крыле, пристроенном к зданию викторианской эпохи. Фокс прошёл мимо палаты, ещё два месяца назад служившей пристанищем миссис Сандерсон. Миссис Сандерсон и отец Фокса за время их пребывания в пансионе крепко сдружились. Фокс сопровождал Митча на её похороны. В крохотной часовенке при крематории было человек десять, но никого из её родни — их так и не удалось разыскать. А теперь на табличке у двери её бывшей комнаты значилось новое имя — Д. Несбитт. Фокс подозревал, что если бы ему вздумалось отлепить наклейку с фамилией, то под ней обнаружилась бы другая, с именем миссис Сандерсон, а под ней, быть может, ещё одна, и так далее.
  
  Он не стал стучаться в дверь к отцу, просто повернул ручку и тихонько вошёл. Шторы были задёрнуты, лампы погашены, но комнату освещал уличный фонарь за окном. Фокс различал смутный силуэт отца под одеялом. Он почти добрался до стула у кровати, когда надтреснутый старческий голос спросил, который час.
  
  — Двадцать минут, — ответил Фокс.
  
  — Двадцать минут чего?
  
  — Двадцать минут десятого.
  
  — Тогда что ты здесь делаешь? — Митч Фокс включил прикроватный ночник и попытался сесть. Сын бросился помогать отцу. — Что-то случилось?
  
  — Джуд немного встревожена. — Фокс увидел на стуле обувную коробку со старыми семейными фотографиями. Он поднял её и сел, положив коробку на колени. Реденькие волосы отца, похожие на младенческий пушок, имели желтоватый оттенок. Фоксу показалось, что его лицо ещё больше осунулось, кожа стала совсем похожа на пергамент. Но глаза отца были ясными, взгляд — таким же невозмутимо-спокойным.
  
  — Мы оба знаем, что твоя сестра обожает делать из мухи слона. Что она там тебе наговорила?
  
  — Что у тебя провалы в памяти.
  
  — Это у меня провалы в памяти? — Митч мотнул головой в сторону коробки. — Это потому, что я не смог вспомнить, где в точности полсотни лет назад был сделан какой-то снимок?
  
  Фокс открыл крышку и вытащил несколько фотографий. Некоторые были подписаны на оборотной стороне: имена, города, даты. На других значились только вопросительные знаки. Много, много вопросительных знаков… И нечто похожее на расплывшееся пятно от слезы. Фокс потёр его пальцем, а потом перевернул фотографию. Мама на фоне сада с декоративными горками: сидит, пристроив на каждое колено по малышу.
  
  — Вот этому от силы лет тридцать, — заметил Фокс, протягивая фотографию отцу, чтобы тот мог лучше её рассмотреть. Митч всмотрелся в снимок.
  
  — Кажись, это Блэкпул, — сказал он. — Ты и Джуд…
  
  — И мама.
  
  Митч медленно кивнул.
  
  — Есть там что-нибудь попить? — спросил он. Фокс взглянул на прикроватную тумбочку, но графина там не было. — Пожалуйста, принеси мне водички.
  
  Фокс пошёл в ванную, где стоял кувшин и пластиковый стаканчик. Он рассудил, что ночным сиделкам удобнее, чтобы Митч не пил по ночам воду, если это сулит проблемы наутро. Рядом с раковиной на всеобщем обозрении лежала пачка прокладок. Фокс наполнил водой графин со стаканчиком и принёс в спальню.
  
  — Хороший мальчик, — сказал отец. Когда он пил, по подбородку катились капли, но поставить пустой стаканчик на столик рядом с кроватью он смог самостоятельно. — Скажешь Джуд, чтобы она не дёргалась?
  
  — Скажу. — Фокс снова сел.
  
  — И постараешься сделать это так, чтобы вы в очередной раз не разругались?
  
  — Я буду стараться изо всех сил.
  
  — Знаешь, для ссоры нужны двое.
  
  — Ты в этом уверен? По-моему, Джуд вполне хватит и пустой комнаты.
  
  — Что ж, может, оно и так, но ты тоже хорош.
  
  — А разве сейчас мы с тобой не ругаемся? — На лице отца появилась усталая улыбка. — Давай, может, я пойду, а ты будешь спать?
  
  — Я уже давно не сплю. Я лежу и жду.
  
  Фокс догадывался, какой будет ответ на его следующий вопрос, и потому передумал его задавать. Вместо этого он рассказал отцу о том, какой бесполезный день он провёл сегодня в Файфе.
  
  — А ведь когда-то тебе очень нравилось там бывать, — напомнил ему Митч.
  
  — Где?
  
  — В Файфе.
  
  — А когда это я вообще бывал в Файфе?
  
  — Мы частенько наезжали в гости к моему кузену Крису.
  
  — А где он жил?
  
  — В Бернтайленде.[3] Пляж, открытый бассейн, дюны…
  
  — А сколько мне тогда было лет?
  
  — Крис умер молодым. Вот, посмотри, он должен быть где-то здесь.
  
  Фокс догадался, что отец имел в виду обувную коробку. Они высыпали её содержимое на постель. Одни фотографии лежали в беспорядке, другие были разложены по конвертам вместе с негативами. Чёрно-белые вперемешку с цветными, включая фотографии со свадеб. Фокс намеренно проигнорировал те, на которых были он и Элейн — их брак продлился совсем недолго. Были там и смазанные снимки с праздников — Рождества, дни рождения, корпоративные вечеринки… Пока Митч в конце концов не протянул ему искомый снимок.
  
  — Вот. Это Крис. А Джуд у него на плечах. Сильный, здоровый, крепкий. Не парень, а богатырь.
  
  — Значит, это в Бернтайленде? — Фокс разглядывал снимок. Джуд широко раскрыла щербатый рот — то ли смеётся, то ли испугалась, что её подняли так высоко в воздух, трудно сказать. Крис широко улыбается в объектив. Фокс изо всех сил пытался вспомнить его, но тщетно.
  
  — Должно быть, это у него на заднем дворе, — продолжал Митч.
  
  — А как он умер?
  
  — Разбился на мотоцикле, глупыш. Бедовая голова. Вот, погляди, все как сговорились, — Митч махнул рукой в сторону рассыпанных по одеялу фотографий, — все давным-давно на том свете, гниют себе в могилах, а о многих уже и думать забыли.
  
  — Но некоторые ещё на этом свете, — заметил Фокс. — Такой расклад мне больше по вкусу.
  
  Митч потрепал сына по руке.
  
  — Я что, и вправду так любил Файф?
  
  — Неподалёку от Сент-Эндрюса[4] был парк. Однажды мы всей семьёй отправились туда. Там был поезд, и мы прокатились на нём. Если хорошенько поискать, может, мы и фотографию найдём. Там тоже много превосходных пляжей. А ещё ежегодная ярмарка в Керколди…
  
  — Керколди? Как раз сегодня я был там. И почему только я ничего не помню?
  
  — Однажды ты выиграл на ярмарке золотую рыбку. И дня не прошло, а бедняжка уже издохла. — Митч пристально посмотрел на сына. — Ну что? Передашь Джуд, чтобы она не волновалась?
  
  Фокс кивнул, и отец снова потрепал его по руке, а потом откинулся на подушки. Фокс просидел у него ещё часа полтора, рассматривая фотографии. А потом выключил прикроватный ночник и ушёл.
  Часть вторая
  Глава 5
  
  — Это что, шутка?
  
  — Это всё, что мы можем вам предложить, — ответил дежурный сержант. Старик искренне радовался утреннему повороту событий не меньше, чем вчера, когда сообщил им, что ни одного из фигурантов нет на месте. — Дверь запирается на ключ. Ключ, если пожелаете, мы вам предоставим.
  
  — Да это же подсобка, — констатировал Джо Нейсмит, зажигая свет.
  
  — Лампочка в сорок ватт, — добавил Тони Кай. — С тем же успехом мы могли бы зажечь здесь факелы.
  
  Кто-то заботливо расставил в центре крохотной клетушки три расшатанных стула, тем самым не оставив пространства даже для самого маленького стола. На полках громоздились коробки со старыми делами, пронумерованными соответствующими кодами и проставленными датами — плюс сваленное в кучу поломанное офисное оборудование.
  
  — Есть ли шанс перекинуться парой слов с суперинтендантом Питкетли? — поинтересовался Фокс у сержанта.
  
  — Она в Гленротсе.
  
  — Надо же, какой сюрприз.
  
  Дежурный невозмутимо вертел ключ на пальце.
  
  — В этой клетушке можно разве что оборудование хранить, не больше, — заключил Нейсмит.
  
  Фокс с шумом выпустил воздух через ноздри и выхватил ключ у сержанта.
  
  Пока Нейсмит ходил к машине за камерой, Фокс и Кай стояли в коридоре, изучая содержимое подсобки. По коридору сновали сотрудники в форме и в штатском. И почему-то все, проходя мимо, прыскали в кулак.
  
  — Хоть режьте меня, но я в этом чулане нипочём не усядусь, — сказал Кай, решительно качнув головой, — я в конце концов не в уборщики им нанимался.
  
  — Однако кое в чём Джо прав — это отличное место, где можно хранить оборудование в перерывах между допросами.
  
  — А также отличная возможность ускорить процесс. Как думаешь, Малькольм?
  
  — В смысле?
  
  — Нас с тобой двое, а это значит, мы можем вести допрос одновременно; так мы сэкономим половину времени. Ведь на видео нам нужны только Скоулз, Хелдейн и Майклсон. Остальные так, мелкая сошка.
  
  Фокс кивнул.
  
  — Но у нас только одна допросная.
  
  — Не все, кого мы допрашиваем, базируются непосредственно в отделении…
  
  Фокс пристально посмотрел на Кая:
  
  — Ты и вправду хочешь поскорее сбагрить это дело.
  
  — Экономия времени, ничего больше, — ответил Кай, и глаза его весело блеснули. — Да и бедняга налогоплательщик хоть немного, а выгадает.
  
  — Итак, как будем делить? — Фокс скрестил руки на груди.
  
  — Есть какие-нибудь предпочтения?
  
  — Жду не дождусь возможности побеседовать с дядюшкой.
  
  Кай с минуту обдумывал это, а потом медленно кивнул:
  
  — Можешь взять мою машину. А я попытаю счастья с Шерил Форрестер.
  
  — Справедливо. А как мы поступим с Джо?
  
  Оба разом повернули головы, наблюдая за тем, как Джо борется с дверью на другом конце коридора. С его плеча свисала тяжёлая сумка с оборудованием.
  
  — А мы подбросим монетку, — сказал Кай, выуживая из кармана пятьдесят пенсов. — Проигравший получает напарника.
  
  Через несколько минут Фокс без сопровождения Нейсмита уже спешил к принадлежавшему Каю «мондео». Он отрегулировал под себя водительское сиденье и достал из бардачка навигатор. Включил его в сеть и закрепил на приборной доске. Почтовый индекс Алана Картера значился где-то у него в документах, и он не без труда, но разыскал его. Навигатор быстро выполнил поисковый запрос и указал ему нужный маршрут. Вскоре Фокс вырулил на прибрежную магистраль, ведущую на юг, к городку под названием Кингхорн. Дорожные знаки указывали на то, что следующим населённым пунктом на пути будет Бернтайленд. Он снова вспомнил о двоюродном брате отца, Крисе. Может статься, он разбился на своём мотоцикле именно на этом участке автомагистрали. Фокс подозревал, что это одна из излюбленных трасс гонщиков: шоссе мягко изгибалось, с одной стороны — море, с другой — обрывистый склон холма. А что это там? Неужели над водой покачивается голова тюленя? Он немного сбавил скорость. И тут же водитель следующей за ним машины замигал передними фарами, а потом обогнал его, неистово сигналя.
  
  — Ну да, конечно, — пробормотал Фокс, поглядывая на монитор навигатора. Судя по всему, он был уже в двух шагах от пункта назначения. Миновав стоянку для трейлеров, он включил поворотник и свернул направо на следующем съезде. Это была крутая просёлочная дорога, изрытая колеями и ухабами так, что колёса вздымали клубы пыли. Фокс прекрасно знал, что ни за что на свете не решится повредить радость и гордость Тони Кая, и потому, перейдя на первую передачу, потащился со скоростью пять миль в час. Подъём продолжался. Если верить навигатору, он прозевал нужный поворот и заехал в глушь. Фокс остановился и выбрался наружу. С обрыва открывался живописный вид на побережье, с рядами трейлеров слева и отелем справа. Он ещё раз взглянул на адрес Алана Картера, значившийся у него в бумагах: Гэллоуил-коттедж. Похоже, дорога бесследно исчезала где-то в лесных зарослях. Кое-что привлекло внимание Фокса: курящееся над верхушками деревьев тонкое облачко дыма. Он снова сел за руль и надавил на рычаг переключения передач.
  
  Домик, где жил Алан Картер, приютился на самой макушке горы, как раз там, где дорога обрывалась, а за воротами начинались поля. На полях там и сям паслись одинокие овцы. Между деревьями бесшумно кружили вороны. Порывистый ветер покусывал лицо, хотя сквозь толстую пелену облаков то и дело пробивалось солнце.
  
  Из трубы на крыше домика шёл дым. У одной стены рядом со штабелем аккуратно наколотых дров стоял оливково-зелёный «ленд ровер». Входная дверь со скрипом отворилась. Человек, заполнивший своей могучей фигурой дверной проём, представлял собой форменную карикатуру на большого добродушного дядюшку-полицейского. Лицо красное, нос и щёки покрыты тонкой сеточкой красных вен. Глаза Алана Картера искрились, а светло-жёлтая вязаная кофта с трудом сходилась на животе. Из-под неё выглядывала клетчатая ковбойка с расстёгнутыми верхними пуговицами, открывая густую поросль седых волос на груди. Он был почти лыс, но по обеим сторонам лица топорщились толстенькие кустистые бачки, почти соприкасаясь на одном из его подбородков.
  
  — Как чувствовал, надо ждать гостей, — прогремел Картер, положив мясистую руку с коротенькими толстыми пальцами на дверной косяк. — Хотя мог бы и позвонить. Я нынче завален работой.
  
  Фокс теперь стоял прямо перед ним, и мужчины обменялись рукопожатием.
  
  — Стало быть, ты не из масонской ложи?
  
  — Нет.
  
  — Бывали времена, когда почитай все копы были масонами. Ну заходи, заходи, парень…
  
  Коридор был коротким и узким, и почти всё пространство было заполонено книжными полками, вешалкой для пальто и аккуратной шеренгой резиновых сапог. В крошечной гостиной из-за полыхавшего камина было почти нечем дышать.
  
  — Чтобы Джимми Никол не замёрз, — пояснил Картер.
  
  — Кто?
  
  — Пёс.
  
  Дряхлый бордер-колли со слезящимися близорукими глазами мигал, глядя на Фокса из своей корзины около каминного очага.
  
  — В честь кого назвали?
  
  — В честь главного тренера «Рейт Роверс».[5] Не нынешнего, разумеется, это Джимми прорубил нам окно в Европу. — Картер резко замолчал и пристально взглянул на Фокса. — Что, и футболом не интересуешься?
  
  — Интересовался когда-то. Кстати, меня зовут Фокс. Инспектор Фокс.
  
  — Бесшумная бригада — так, кажется, вас до сих пор называют?
  
  — Так — и ещё Контролёрами.
  
  — И уж как пить дать за спиной вас награждают эпитетами похлеще.
  
  — И не только за спиной. Иногда прямо в лицо.
  
  — Чашку чая или что-нибудь покрепче? — Картер мотнул головой в сторону бутылки виски на полке.
  
  — Чай — это как раз то, что надо.
  
  — Да, для вискарика, пожалуй, рановато, — согласился Картер. — Я мигом. — И с этими словами он ринулся на кухню. Фокс слышал, как он наливал воду в чайник. Его громоподобный голос эхом разносился по коридору: — Когда я прочёл заключительную речь судьи Кардональда, сразу смекнул, что здесь не обойдётся без дополнительной проверки. Хотя ты, парень, не из местных. Местный непременно должен был знать Джимми Никола. Да вдобавок у тебя машина из Эдинбурга…
  
  Картер вернулся в гостиную, самодовольно улыбаясь.
  
  — Номерные знаки? — предположил Фокс.
  
  — Наклейка из автосалона на заднем стекле, — поправил его Картер. — Присаживайся, парень. — Он указал на одно из двух кресел. — Молока? Сахару?
  
  — Молока. А вы по-прежнему в сфере безопасности, мистер Картер?
  
  — Это так ты даёшь мне понять, что недаром ешь свой хлеб? — Картер самодовольно улыбнулся. — Да, агентство по-прежнему моё.
  
  — А чем конкретно занимается ваше агентство?
  
  — Вышибалы в бары и ночные клубы… телохранители… охрана высокопоставленных лиц…
  
  — Вы хотите сказать, что в Керколди бывает много высокопоставленных лиц?
  
  — Бывало, когда Гордон Браун был премьер-министром. И они до сих пор любят играть в гольф в Сент-Эндрюсе.
  
  Картер вышел из гостиной, чтобы принести чай, а Фокс подошёл к окну. У окна стоял обеденный стол, сплошь заваленный деловыми бумагами и журналами. Бумаги были кое-как всунуты в папки. Там же лежала разложенная карта Файфа, некоторые пункты были обведены чёрными кружками. Все журналы, похоже, датировались восьмидесятыми годами, и когда Фокс приподнял один из них, под ним обнаружилась газета от 29 апреля 1985 года.
  
  — Держу пари, ты уже и приговор мне вынес: вот, мол, старый барахольщик, — сказал Картер, входя в гостиную с подносом. Поставив поднос на угол стола, он разлил чай по кружкам и высыпал на расписное фаянсовое блюдо с полдюжины песочных коржиков.
  
  — И холостяк? — предположил Фокс.
  
  — А вот здесь ты малость недоработал. Двадцать лет назад моя благоверная сбежала от меня с одним проходимцем. Он был моложе меня на те же двадцать лет.
  
  — Совратила мальчишку?
  
  Картер погрозил ему пальцем:
  
  — Мне шестьдесят два года, парень. Джессике тогда было сорок, а ничтожной гадине — двадцать один.
  
  — И с тех пор у вас никого не было?
  
  — Боже правый. Это допрос офицера из департамента по надзору и контролю или анкета брачного агентства? Как бы там ни было, она уже давно умерла. Упокой, Господи, её душу. У неё был ребёнок от этой гниды.
  
  — Но общих детей у вас с ней не было? — У Картера дёрнулись уголки губ. — И это до сих пор не даёт вам покоя?
  
  — С какой стати? Как знать, может, мой ребёнок вырос бы такой же сволочью, как мой племянник…
  
  Картер жестом пригласил Фокса садиться, и мужчины уселись у камина. В глазах у Фокса слегка покалывало, и он заморгал, чтобы избавиться от этого ощущения.
  
  — Это дым от древесного топлива, — объяснил Картер. — Глазом его не видно, но от него никуда не денешься. — Он нагнулся и скормил Джимми Николу половину коржика. — Это всё, что теперь ему по зубам. Хотя если хорошенько вдуматься, мои зубы немногим крепче.
  
  — Вы пятнадцать лет на пенсии?
  
  — Да, именно столько я не служу в полиции.
  
  — Ваш брат служил в полиции в то же время, что и вы?
  
  — Год до пенсии не дотянул. Сердце не выдержало.
  
  — Не в то ли самое время ваш племянник поступил на службу в полицию?
  
  Алан Картер кивнул.
  
  — Возможно, именно поэтому он и подался в копы. У него никогда не было особенного таланта. Ну, как это по-другому называется?
  
  — Призвание?
  
  — Вот-вот. Именно этого у Пола никогда не было.
  
  — Значит, вы не одобрили его решение продолжить семейную традицию?
  
  Алан Картер немного помолчал, а затем подался всем корпусом вперёд и поставил свою кружку на колено.
  
  — Пол никогда не был хорошим сыном. Поганец всю душу из матери вытянул, пока-таки не вогнал её в гроб. Бедняжка умерла от рака. Потом настал черёд его отца. На похоронах Пола интересовало лишь то, сколько стоит родительский дом и во что ему обойдётся освободить его от ненужного хлама.
  
  — Значит, родственные души — это не про вас. И всё-таки он приехал вас проведать…
  
  — Я сразу смекнул, что поганец всю ночь заливал за галстук. Время только что перевалило за полдень. Как ему удалось вскарабкаться на машине на эту верхотуру, не разбившись при этом вдребезги… — Картер задумчиво уставился на огонь. — Парню захотелось немного порисоваться. Но в то же время его пробило на откровенность — ну ты знаешь, что с нами порой делает алкоголь…
  
  — Одна из причин, почему я не пью. — Фокс отхлебнул чая. Чай был чёрный и очень крепкий и моментально окутал язык и гортань.
  
  — Он приехал сюда, чтобы пустить мне пыль в глаза. Сказал, что ни я, ни его отец как полицейские гроша ломаного не стоим в сравнении с ним. Что якобы он «держит в своих руках Керколди со всеми потрохами» и чтоб я не думал, что круче его, даже если считаю, что могу спрятаться за спиной целой армии своих громил…
  
  — Я так понимаю, это дословная цитата.
  
  — На память не жалуюсь. Всякий раз, когда меня вызывали в суд для дачи показаний, я всегда мог отбарабанить всё так, что от зубов отскакивало — да и на присяжных это производило нужное впечатление.
  
  — И в конце концов он проговорился о Терезе Коллинз?
  
  — Вот-вот. — Картер задумчиво кивал собственным мыслям, не сводя глаз с потрескивающих поленьев. — Он назвал только её имя, хотя признался, что были и другие. Я-то думал, что в полиции уже не осталось таких, как он. Ты, парень, ещё слишком молод для того, чтобы помнить, как обстояли дела в мои времена…
  
  — Полиция, где каждый второй — расист или сексист? — Фокс немного помолчал. — Или масон?
  
  Картер чуть слышно хмыкнул.
  
  — Но всё остаётся по-старому, — подытожил Фокс. — Быть может, сейчас это не так часто встречается, как раньше, но всё равно…
  
  — А уж тебе по роду твоей деятельности приходится сталкиваться с ними чаще, чем кому бы то ни было.
  
  Фокс пожал плечами в ответ и поставил пустую кружку на пол, отказавшись от второй порции.
  
  — В тот день, когда он был здесь, не упоминал ли он Скоулза, Хелдейна или Майклсона?
  
  — Если только вскользь.
  
  — И ничего о том, что они тоже знают лазейки, как обходить закон?
  
  — Нет.
  
  — И до вас не доходили слухи о чём-нибудь в этом роде?
  
  — Я бы сказал, что здесь ты снова недоработал.
  
  — М-м, — кивнул Фокс, будто был полностью с этим согласен.
  
  — В полиции захотят двигаться дальше.
  
  — Я тоже так думаю. — Фокс поёрзал на стуле; стул издал громкий скрип. — Могу я задать вам ещё один вопрос о вашем племяннике?
  
  — Валяй.
  
  — Ну, как бы это сказать… одно дело неодобрительно отнестись к тому, что он сказал…
  
  — А совсем другое — предпринять по этому поводу какие-то действия? — Картер задумчиво пожевал губами. — Я ничего не стал предпринимать. По крайней мере не сразу. Но потом, лёжа ночью в постели без сна, я вспоминал Томми, отца Пола. Хороший был человек, по-настоящему хороший человек. И мать Пола тоже. Такая славная была женщина. Что-то они подумали бы? А потом Тереза Коллинз — я не знал её лично, но мне ох как не понравилось, как он о ней отзывался. Так что я кое с кем пошушукался…
  
  — И этот «кое-кто» был?..
  
  — Суперинтендант Хендрисон. Он больше там не работает. Вышел в отставку, как я подозреваю.
  
  — Теперь на его месте женщина по фамилии Питкетли.
  
  Картер кивнул.
  
  — И Хендрисон сдвинул дело с мёртвой точки…
  
  — Но это ни к чему не привело, верно?
  
  — Тереза Коллинз отказывалась разговаривать. По крайней мере поначалу. А без её показаний нам нечего было предъявить Контролёрам Файфа…
  
  — Не догадываетесь, почему она передумала?
  
  — Может, её, как и меня, терзала бессонница.
  
  — И у вас не осталось друзей среди полицейских, мистер Картер?
  
  — Все давно на пенсии.
  
  — А суперинтендант Хендрисон?
  
  — Он тоже человек моего поколения. Почти.
  
  — Итак, вы отправились к Хендрисону. Он подключил местную команду Контролёров. Они не очень далеко продвинулись. Но потом объявились ещё две женщины. Именно тогда Тереза Коллинз решила, что готова сотрудничать?
  
  — Именно так.
  
  Фокс ещё немного помолчал. Алан Картер, похоже, не стремился поскорее его выпроводить. С другой стороны, его ничего больше здесь не удерживало, разве что тепло каминного очага и дружеское молчание.
  
  — Это вам не Эдинбург, инспектор, — тихо проговорил Картер. — Это провинция, здесь все дела улаживаются под сурдинку.
  
  — Вы сожалеете о том, что произошло с вашим племянником? Вся эта шумиха в прессе?
  
  — Сомневаюсь, что с ним вообще что-нибудь «произошло». — Картер постучал себя костяшками пальцев по голове. — По крайней мере не здесь.
  
  — Но он всё-таки сидит в тюрьме. А для семьи это серьёзное испытание.
  
  — Я — его семья, всё, что от неё осталось. — Картер сделал паузу. — А что, твои старики ещё живы?
  
  — Отец, — нехотя признался Фокс.
  
  — Сёстры, братья есть?
  
  — Есть. Сестра.
  
  — Ну и как вы с ней, ладите? — Фокс решил не отвечать. — Вам крупно повезло, если это так. Порой приходится проводить границу между тобой и теми, кого тебе положено любить. — Картер для пущей убедительности прочертил пальцем в воздухе горизонтальную линию. — Поначалу будет немножко больно, но сделать это надо.
  
  Фокс посидел ещё немного, а потом начал подниматься со стула. Хозяин решил последовать его примеру. Фоксу показалось, что тот слегка застрял, но в то же время он знал, что Картер не примет предложение помочь.
  
  — Макароны с сыром… Вот она, смерть моя, верно, Джимми?
  
  При упоминании своего имени пёс поднял уши. Фокс на миг задержался у обеденного стола.
  
  — Если бы меня попросили описать вас, — начал Фокс, — я бы сказал, что вы во всём любите порядок — пальто аккуратно развешано на плечиках, сапоги стоят ровно, как на витрине. Печенье подаётся на стол на блюде, а не в пакетике. Всё это поневоле наводит меня на мысль… — Он повёл рукой в сторону стола. — Это не просто хлам, верно? В этом есть какой-то смысл.
  
  — Небольшое историческое исследование.
  
  — Восемьдесят пятый год?
  
  — Приблизительно.
  
  — Приблизительно последние числа апреля?
  
  — Если ты такой умный, валяй, расскажи мне, что тогда было.
  
  — В апреле восемьдесят пятого? — Фокс попытался вспомнить. В конце концов он беспомощно развёл руками.
  
  — Деннис Тейлор обыграл Стива Дэвиса в снукер, — сказал Алан Картер, провожая гостя к дверям.
  Глава 6
  
  Детектив-констебль Шерил Форрестер обожала задавать вопросы. Например: Как давно вы служите в департаменте по надзору и контролю? Существует ли какая-то особенная процедура отбора? Сколько народу у вас там работает? Это пожизненная должность, или есть какие-то определённые сроки? Почему, если у вас есть звание детектива, к вам так не обращаются — «детектив»? Какое было ваше самое громкое дело? И как там у вас, в Эдинбурге, с ночной жизнью?
  
  — Отсюда до Эдинбурга на электричке рукой подать, — напомнил ей Джо Нейсмит.
  
  — О, я тысячу раз там бывала.
  
  — Тогда наша ночная жизнь наверняка знакома вам лучше, чем нам, — сказал Тони Кай.
  
  — Но я имела в виду места, куда ходят местные жители…
  
  — Констебль Форрестер, мы здесь не для того, чтобы давать советы туристам.
  
  — Лично я обожаю ресторан «Вуду румз», — перебил Нейсмит. Поймав на себе красноречивый взгляд коллеги, он воздержался от дальнейших комментариев.
  
  Проблема заключалась в том, что энтузиазм Форрестер был заразителен и поневоле передался остальным. Определение «кипучая натура» было будто специально придумано для неё. Копна кучерявых каштановых волос, кругленькое загорелое лицо, усыпанное веснушками, и широко распахнутые карие глаза. Шесть лет службы в полиции, последние два — в уголовном отделе. Едва ли не с порога она заявила им, что слишком занята для того, чтобы завести ухажёра.
  
  — Смею предположить, многие дерзали, — вставил Кай, собираясь при случае ввернуть имя Пола Картера, но она быстро повернула разговор в другое русло, поинтересовавшись у Нейсмита, какой у них рабочий график. В ответ он пустился в рассуждения о том, что у них есть оснащённый спецоборудованием фургон для наблюдения и что бывает так, что какое-нибудь расследование может длиться вплоть до года.
  
  — Целый год жизни? Что ж, в таком случае лучше бы расследование увенчалось успехом!
  
  И так далее в том же духе, пока Кай, окончательно потеряв терпение, не постучал костяшками пальцев по столу. Они снова сидели в допросной, но на этот раз без записывающего оборудования. Форрестер, поняв, что ей сделали замечание, сразу поджала губки и крепко сжала перед собой руки.
  
  — Итак, как вам должно быть известно, — начал Тони Кай, — против нескольких ваших коллег были выдвинуты серьёзные обвинения. Не хотите рассказать нам, что вы о них думаете?
  
  — Об обвинениях? Или о коллегах?
  
  — А что, если о тех и других?
  
  Форрестер надула щёки и шумно выдохнула.
  
  — Я ушам своим не поверила, когда про это услышала. Полагаю, остальные тоже. Я проработала с констеблем Картером почти полтора года, и он никогда… Никогда не производил на меня впечатления…
  
  — Вы выезжали вместе с ним на вызовы?
  
  — Да.
  
  — Вы находились вместе с ним в одной машине?
  
  — Да.
  
  — И он никогда ничего не говорил? Никогда не просил вас подождать, чтобы тем временем заглянуть в какой-нибудь дом или квартиру?
  
  — Нет, ничего подобного никогда не было.
  
  — Полицейское отделение — идеальное место для сплетен…
  
  — Могу лишь повторить, что никогда ничего не слышала. — Она уставилась на Кая большими, кристально-чистыми глазами.
  
  — А ваши коллеги в уголовном отделе — Скоулз, Хелдейн, Майклсон…
  
  — А что с ними?
  
  — Когда началось расследование по делу Картера, они наверняка активно его обсуждали.
  
  — Да, наверное.
  
  — И вас ничего не удивило в их поведении? Может, они как-то странно себя вели: сбивались в кучу, шушукались, разговаривали друг с другом шёпотом?
  
  На лице Форрестер появилось сосредоточенное выражение; она немного подумала, а потом покачала головой — медленно, но решительно.
  
  — Вы никогда не чувствовали себя лишней в их компании? Они ходили вместе в пабы после работы?
  
  — Иногда мы ходили вместе в пабы, да.
  
  — И наверняка обсуждали это дело…
  
  — Да, но не в том смысле, как повлиять на его ход.
  
  — А тот случай, когда якобы Майклсон пролил кофе на блокнот — вы это видели?
  
  — Нет.
  
  — И вы никогда собственными глазами не видели Терезу Коллинз, никогда не слышали, как Картер разговаривал с ней по телефону?
  
  — Нет.
  
  — Как так получилось, что вас ни разу не вызвали в суд в качестве свидетеля? Мне кажется, ваши показания здорово помогли бы Картеру.
  
  — На самом деле для меня самой это загадка. В смысле, всё, что я могла бы сказать тогда, я только что сказала вам.
  
  — И Картер никогда не пытался вас соблазнить?
  
  В комнате стало совсем тихо. Форрестер опустила глаза на свои сжатые руки, а потом снова их подняла.
  
  — Нет, никогда, — заявила она.
  
  — И это правда, а не то, что вам велели сказать?
  
  — Это правда. Принесите сюда Библию, и я на ней поклянусь.
  
  — Если мы не найдём Библию, — перебил Нейсмит, — коктейльная карта подойдёт?
  
  Форрестер рассмеялась, обнажив безупречно белые зубы.
  
  По завершении допроса Нейсмит предложил проводить её до уголовного отдела.
  
  — Непохоже, что на неё по дороге нападут бандиты, — проворчал Кай, но Нейсмит проигнорировал его слова. Кай решил ненадолго выйти на улицу, глотнуть свежего воздуха. На автостоянке на него едва не сделала своё дело пролетавшая мимо чайка, вместо этого загадив ветровое стекло припаркованного «эм-джи». Ни «мондео», ни самого Фокса на стоянке не было видно. Кай вытащил из кармана телефон и проверил входящие сообщения. Их было три, и одно из них — от Малькольма. Вернувшись в отделение, он надавил на кнопку звонка и трезвонил до тех пор, пока не появился дежурный сержант всё с тем же бесподобным гостеприимно-угрюмым выражением лица.
  
  — Мне нужен шеф-инспектор Лейрд. Если, конечно, он сейчас свободен, — сказал Кай.
  
  — Сомневаюсь.
  
  — Ладно, проехали. — Кай прошёл в коридор и поднялся по лестнице на второй этаж. Уголовный отдел состоял из нескольких кабинетов. Шерил Форрестер располагалась в одном из них. Нейсмит стоял в дверном проёме, сложив на груди руки и скрестив ноги в лодыжках, и о чём-то мило с ней беседовал. Проходя мимо, Кай ткнул его кулаком в спину, а потом толчком распахнул дверь в следующий офис. Это была просторная комната свободной планировки. Скоулз и Майлсон подняли головы из-за своих столов. Скоулз разговаривал по телефону, а Майклсон, вооружившись мышью, просматривал что-то на мониторе компьютера. Ещё один человек, немного старше остальных, стоял в центре комнаты. Он был без пиджака, рукава рубашки засучены. Желтоватая кожа воскового оттенка, посеребрённые сединой виски, под глазами мешки. Держа в руках толстую пачку деловых бумаг, он что-то вычитывал оттуда вслух.
  
  — Шеф-инспектор Лейрд? — Кай протянул руку. Лейрд и бровью не повёл. Черкнув что-то на полях верхней страницы, он не спеша убрал ручку в нагрудный карман.
  
  — Это ты — Фокс? — с подчёркнутой медлительностью протянул он.
  
  — Сержант Кай, — поправил Кай, убирая руку.
  
  — А где Фокс?
  
  — Думаю, он ненадолго отъехал, чтобы убедиться в том, что Хелдейн и впрямь температурит…
  
  — Ах, вот как… — Лейрд наконец соизволил встретиться с Каем взглядом. — А ты у нас, как я погляжу, наглый…
  
  — Играю по ситуации, сэр. — Кай понял, что перед ним человек, вообразивший себя генералом с армией солдат под своим началом, и он будет защищать их до последней капли крови. Показания Форрестер нисколько не помогли им, потому что она и в самом деле ничем не могла им помочь. Но Лейрд — это совсем другое дело. Но он ничего им не скажет, ибо искренне уверен, что они вполне это заслужили. Эта уверенность сквозила в его тоне, в манере держать себя, даже в том, как он стоял, широко расставив ноги. Кай неоднократно сталкивался с таким типом людей. Да, их можно вывести на чистую воду, но на это уйдёт немало времени и усилий, не одна неделя тяжёлого кропотливого труда.
  
  Сообщение Фокса было следующего содержания: «Спроси у Лейрда, почему на эту должность назначили Питкетли». Это был вполне резонный вопрос, но вместе с тем Кай знал, что спрашивать об этом саму Питкетли абсолютно бессмысленно. Очень просто. Наверняка она сама не имеет об этом ни малейшего понятия. Она никого здесь не знала до тех пор, пока её не перебросили сюда. А Лейрд служил при прежнем режиме. Это был стреляный воробей, тёртый калач, или как там их ещё называют. И если действительно есть что-то, заслуживающее внимания, об этом расскажет именно Лейрд.
  
  Но Каю хватило пары минут, проведённых в компании этого человека, чтобы понять, что этому не бывать.
  
  — Мой босс, — начал он, — поручил мне кое-что у вас выяснить.
  
  — Я тебя слушаю.
  
  Но Кай покачал головой:
  
  — Пожалуй, нет.
  
  А потом он повернулся и вышел. На полдороге по коридору он схватил Нейсмита сзади за воротник и поволок за собой.
  Глава 7
  
  Парковочное место «мондео» было занято какой-то скучающей «астрой». Единственное свободное место было зарезервировано для машины суперинтенданта, о чём свидетельствовала соответствующая надпись, так что Фокс, за неимением ничего лучшего, занял её место. По дороге к входу в здание он взглянул на водителя «астры». Его лицо показалось ему знакомым.
  
  — Чёрт возьми, наконец-то, — выдохнул Тони Кай, появляясь на пороге здания с Нейсмитом на буксире. — Твоё сообщение я получил, но сразу понял, что от Лейрда едва ли добьёшься толку.
  
  — Хотя констебль Форрестер была очень любезна и нам очень помогли её показания, — добавил Нейсмит. Кай метнул в его сторону свирепый взгляд.
  
  — «Нам очень помогли»! — передразнил он. — Курам на смех, её показания! — И потом, снова обращаясь к Фоксу: — Ну, давай, колись. Расскажи, что тебе повезло ещё меньше, чем нам. Может, по дороге ты пару раз заблудился? Или всё-таки нашёл дядюшку, но он оказался полным маразматиком… А, Фокси? Ты меня слушаешь?
  
  Внимание Фокса было по-прежнему приковано к «астре».
  
  — Это Пол Картер, — сказал он.
  
  — Что?
  
  Фокс сорвался с места и быстрыми шагами направился к машине. Картер дал задний ход и на бешеной скорости помчался к выезду со стоянки. Фокс бросился догонять его, но, пробежав несколько шагов, остановился. Кай нагнал его, и оба наблюдали за тем, как «астра» с рёвом уносится прочь.
  
  — Ты уверен?
  
  Фокс окатил его холодным взглядом.
  
  — Ладно-ладно, — примирительно сказал Кай. — Ты уверен.
  
  Фокс достал мобильник и позвонил прокурору. Его бесконечно долго перебрасывали с линии на линию и просили подождать, пока наконец не соединили с тем, кто смог ответить на его вопросы. Сегодня, в восемь пятнадцать утра, Пол Картер был выпущен под залог до приговора судьи.
  
  — Камеры переполнены, — сообщили Фоксу. — Судья Кардональд рассудил, что его можно выпустить без особого вреда. Он ограничен в свободе передвижения — ему запрещено приближаться к этим трём женщинам.
  
  — Кто заплатил залог?
  
  — Это была совсем небольшая сумма.
  
  — И это была идея судьи? Колина Кардональда?
  
  — Полагаю, да.
  
  — Судьи, который подсиживает полицейских?
  
  — Ну-ну, полегче…
  
  Но Фокс положил трубку.
  
  — Его выпустили, — подтвердил он Каю и Нейсмиту.
  
  — Хочешь пригласить его для дружеской беседы? — спросил Нейсмит.
  
  Фокс покачал головой.
  
  — Какого чёрта он здесь делал? — поддержал Кай.
  
  — Секретничал с товарищами по работе, — предположил Фокс и, обернувшись, посмотрел в сторону окон второго этажа здания. В одном из них маячил Рэй Скоулз с кружкой в руке. Он приветственно поднял кружку, будто желая выпить за здоровье Фокса, а потом исчез.
  
  — Это ничего не меняет, — заявил Тони Кай.
  
  — Не меняет, — согласился Фокс.
  
  — И ты до сих пор не сказал нам, как ты поладил с дядюшкой.
  
  — Отличный старик. — Фокс немного помолчал. — Он мне очень понравился.
  
  — Но не так сильно, как молодому Джо понравилась констебль Форрестер. — Кай окинул взглядом парковку. — Кстати, а где моя тачка?
  
  — Мне пришлось занять место Питкетли.
  
  — В таком случае её лучше переставить. — Кай протянул руку за ключами.
  
  — У меня идея, — сказал Фокс. — Как насчёт того, чтобы рвануть в город и заморить червячка? Я угощаю.
  
  Кай пристально сощурился.
  
  — В чём подвох?
  
  У Фокса невольно дёрнулись уголки губ.
  
  — Сначала немного прокатимся по городу.
  
  — Попытаемся упасть на хвост «астре»? — предположил Кай.
  
  Фокс протянул ему ключи.
  
  Спустя тридцать минут тщетных блужданий по городу они затормозили у закусочной «Пэнкейк». Коль скоро Фокс вызвался платить за всех, Кай заказал себе шотландскую похлёбку и блинчики с рыбной начинкой под соусом «морней». Увидев, что столик, за которым они сидели в прошлый раз, свободен, они охотно его заняли.
  
  — А где живёт Картер? — спросил Джо Нейсмит.
  
  — В микрорайоне Дунникиер, — ответил Фокс. — Вчера мы через него проезжали.
  
  — Сплошные таунхаусы, штукатурка с гравийной крошкой, спутниковые тарелки?
  
  — Исчерпывающая информация, нечего сказать.
  
  — Мы можем туда съездить, — предложил Кай. — Посмотрим, как ему понравится любоваться на наше авто у себя под окнами часа два-три подряд…
  
  — А смысл?
  
  — Пускай понервничает. Может, стоит организовать у его дома фургон для наблюдения, а заодно установить жучки на его телефон и компьютер?
  
  Нейсмит сразу встрепенулся.
  
  — На это нам потребуется разрешение главного управления, — возразил Фокс. — А они его нам не дадут.
  
  — Почему? — спросил Нейсмит, нахмурив брови.
  
  — Потому что мы здесь из-за Скоулза, Хелдейна и Майклсона. Картер не в нашей компетенции.
  
  — Ну, а как насчёт того, чтобы прослушать их телефоны? — предложил Нейсмит.
  
  Фокс посмотрел на коллегу:
  
  — Прослушка — это совсем другая песня, Джо. В управлении считают, что они слишком мелкая сошка для того, чтобы тратить на них порох. Плюс ко всему мы не местные. Это должна быть операция местных Контролёров, из Файфа.
  
  Нейсмит с минуту обдумывал эти слова, а затем вернулся к своей тарелке с шотландской похлёбкой. У Фокса зазвонил телефон, и он снял трубку. Это была суперинтендант Изабел Питкетли.
  
  — Пола Картера выпустили под залог, — сообщила она ему.
  
  — Знаю.
  
  — Похоже, судья худо-бедно ему доверяет.
  
  — Да.
  
  — Если он решит подать апелляцию, обвинения против моих офицеров могут быть легко опротестованы в суде.
  
  — А вот это уже не моя головная боль, суперинтендант.
  
  — В смысле?
  
  — Я работаю не на суд и не на прокурора. Распоряжения мне отдаёт ваше начальство в Гленротсе. До сих пор они ни словом не обмолвились о том, чтобы прекратить расследование. — Фокс сделал паузу. — Вы говорили с Картером?
  
  — Разумеется, нет.
  
  — Час назад его машина стояла у входа в отделение.
  
  — Я об этом ничего не знала.
  
  — Зато Скоулз знал. Может, вам следует поинтересоваться у него, почему он решил скрыть от вас эту информацию?
  
  — Я сама только что вернулась из управления.
  
  — Похоже, вы проводите там немало времени. Предпочитаете лично докладывать последние новости с линии фронта?
  
  Она пропустила мимо ушей эту колкость.
  
  — Как я понимаю, ваш рабочий день ещё не закончился?
  
  — Что вы, у нас ещё конь не валялся.
  
  — Значит, до скорой встречи. И ещё, инспектор…
  
  — Да, суперинтендант?
  
  — Больше никогда, никогда не ставьте машину на моё место.
  
  Остаток дня был впустую потрачен на встречу со старшим инспектором Питером Лейрдом — в отставке суперинтенданта Хендрисона не было ничего необычного, просто пришло его время, вот и все дела, — а также посещения гриппующего Хелдейна. Он лежал, раскинувшись под пуховым одеялом на софе в гостиной, а приехавшая проведать больного сына мамаша разливала чай, разводила порошки от простуды и читала нравоучения незваным гостям.
  
  — Неужели вы не можете подождать, пока ему не станет легче? — упрекнула она троих визитёров. В конечном счёте они сошлись на том, что через денёк-другой Хелдейн сам приедет в отделение, чтобы беседа состоялась по всем правилам.
  
  — И что теперь? — спросил Кай, когда они усаживались в салон.
  
  — Микрорайон Дунникиер, — ответил Фокс.
  
  Кай улыбнулся краешком рта, будто заранее знал ответ. Пункт назначения находился на противоположном конце города, а машины ползли еле-еле.
  
  — Уроки в школе закончились, — прокомментировал Нейсмит, наблюдая за ребятишками в школьной форме, наводнившими тротуары.
  
  — Ну ты Эркюль Пуаро, — хмыкнул Кай.
  
  Наконец они свернули на улицу, где жил Пол Картер.
  
  — Вон тот дом, — указал Фокс.
  
  — Тот, где на подъездной аллее стоит серебристая «астра»? — съехидничал Кай. — Эркюль Пуаро и Шерлок Холмс.
  
  — А чья это другая машина? — спросил Нейсмит. Фокс не замедлил с ответом.
  
  — Эта машина принадлежит Рэю Скоулзу.
  
  — Ты уверен?
  
  — Если, конечно, это он выходит сейчас из дома… Именно так и было. Скоулз и Картер коротко, по-мужски обнялись, а потом Картер исчез в доме, захлопнув за собой дверь. Скоулз заметил «мондео», но, похоже, его это нисколько не удивило. Он открыл свой чёрный «фольксваген гольф» и сел в салон. Фокс наблюдал за ним через заднее окно «мондео».
  
  — Ну что, нагрянем к нему с визитом? — спросил Кай, сбавляя скорость на перекрёстке.
  
  — Нет.
  
  — Тогда что?
  
  — Возвращаемся в Эдинбург.
  
  — Вот теперь ты говоришь дело. Давно бы так.
  
  — А чтобы скоротать время в пути, предлагаю вам небольшую викторину. — Фокс подался вперёд и просунул лицо между двумя передними креслами. — Что каждый из вас может вспомнить о том, что произошло в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году? А точнее, в последних числах апреля…
  
  Кай своеобразным образом настоял на том, чтобы прежде чем расстаться, они вместе пропустили по кружке в «Минтерс», — не сказав ни слова, подрулил к пабу и поставил машину у входа.
  
  — Я угощаю, — заявил он, заказав пинту пива себе, полпинты Нейсмиту и бутылку томатного сока со специями Фоксу. Исходя из собственного опыта, бармен знал, что так называемые полпинты для Нейсмита — это не более чем шутка, и налил две пинты шотландского эля. Они отнесли напитки к столу, расселись, и Кай спросил у Фокса, сколько времени прошло с тех пор, когда он позволил себе нормально выпить.
  
  — Уже не помню. Со счёта сбился.
  
  — Ну и правильно. — Кай вытер пену с верхней губы.
  
  — Знаешь, — вмешался Джо Нейсмит, — по-моему, прослушка — это очень неплохая идея.
  
  — Эй, — Кай погрозил ему пальцем, — мы здесь не на работе.
  
  — Я просто хотел сказать, обычно мы собираем информацию именно так…
  
  — По-моему, я уже объяснил… — начал Фокс.
  
  Нейсмит, не дав ему договорить, закивал:
  
  — Поправь меня, если я ошибаюсь, — в противном случае мы неизбежно окажемся в тупике. Предположим, мы получили санкцию Боба Макьюэна и всё организовали, не поставив никого в Файфе в известность. А когда мы что-нибудь нароем…
  
  — Если мы что-нибудь нароем, — поправил его Фокс.
  
  — Ладно, если мы что-нибудь нароем…
  
  — А это под большим вопросом, — добавил Кай.
  
  — Да, но тогда мы сможем смело поставить управление Файфа перед совершившимся фактом…
  
  — Этот парень когда-нибудь сведёт меня с ума своими умными фразами, — пожаловался Кай Фоксу.
  
  — С чего ты вообще решил, что Макьюэн на это согласится? — спросил Фокс у Нейсмита.
  
  — А мы его хорошенько попросим.
  
  Кай фыркнул.
  
  — Боже правый, да он простак, каких поискать, и это ещё мягко сказано.
  
  — Как я уже говорил, — повторил Фокс специально для Нейсмита, — мы должны действовать с санкции Файфа.
  
  — Тогда что плохого в том, чтобы попросить их об этом? Ты наверняка знаком с кем-нибудь из местных Контролёров…
  
  Фокс некоторое время раздумывал, а затем кивнул.
  
  — Хотя я сильно подозреваю, что мы у них в чёрном списке. Как ни крути, а мы работаем на их территории.
  
  — Но ты хоть кого-нибудь там знаешь? — не сдавался Нейсмит.
  
  — Знаю, — нехотя отозвался Фокс, поворачиваясь к Каю.
  
  Кай пожал плечами:
  
  — Лично я не верю, что дело выгорит.
  
  — Почему?
  
  — Прослушивание телефонных переговоров требует одобрения сверху. Ведь мы сами то и дело повторяли, что в Гленротсе не особенно жаждут, чтобы мы что-нибудь накопали.
  
  — Но они сами отказались от помощи собственных Контролёров, — не сдавался Нейсмит, — это тоже выглядит как-то не очень.
  
  Кай по-прежнему не сводил глаз с лица Фокса.
  
  — Что скажешь, Фокси?
  
  — С точки зрения протокола это ходьба по минному полю.
  
  — Но мы ведь не взлетим на воздух, сделав один шаг, верно?
  
  — Только стационарные и мобильные телефоны, — добавил Нейсмит, — исключительно ради того, чтобы услышать, о чём Картер болтает со своими дружками из уголовного отдела.
  
  — Хорошо, я подумаю, — наконец сказал Фокс.
  
  Кай нагнулся и одобрительно похлопал Нейсмита по колену:
  
  — Это означает, что он это сделает. Хорошо сработано, Джозеф. Кстати, теперь твоя очередь идти за пивом…
  
  Добравшись до дома, Фокс разогрел в микроволновке ещё одно замороженное блюдо и съел его в одиночестве за кухонным столом. Он даже не включил телевизор, с головой погрузившись в собственные мысли. Убрав со стола, он позвонил сестре и извинился, что не смог сделать этого раньше.
  
  — Только не говори мне, что у тебя не было ни минуты «свободного времени».
  
  — Похоже, это правда. — Фокс наморщил нос.
  
  — Но ведь ты всё-таки выкроил время, чтобы навестить папу?
  
  — Вчера вечером, как и обещал. Когда я к нему приехал, он держался молодцом.
  
  — Да?
  
  — Мы вместе просматривали те самые старые фотографии.
  
  — И он не расстроился?
  
  — Нет, не очень, совсем нет.
  
  — Тогда, выходит, всё дело во мне — ты это хочешь сказать? Я, по-твоему, слишком остро на всё реагирую?
  
  — Нет, Джуд, я уверен, что это не так. И я видел пачку прокладок в ванной.
  
  — Если он начнёт ходить под себя, его оттуда вытурят.
  
  — Вряд ли.
  
  — Они захотят, чтобы он находился дома, под нашим присмотром.
  
  — Джуд, послушай…
  
  — Но я не могу ухаживать за ним, Малькольм! Как, по-твоему, я всё это вынесу?
  
  — Я уверен, его не выгонят.
  
  — Почему ты так в этом уверен? Потому что отстёгиваешь бабки за его проживание в этой богадельне? Всё это очень здорово, но только до тех пор, пока он не доставляет им хлопот.
  
  — Слушай, если мы вместе туда поедем и поговорим с ними, тебя это успокоит?
  
  — Поезжай сам, они меня ненавидят.
  
  — Это не так.
  
  — Они относятся ко мне как к грязи. Ты этого не видишь, потому что не я размахиваю у них перед носом чековой книжкой. Хотя для тебя это в порядке вещей, верно? И кому как не тебе обломится львиная доля папиного наследства? И вообще, папа любит тебя, а не меня, и даже когда я сижу с ним, он говорит исключительно о тебе. Обо мне никогда — я так, подай-принеси… Будто я прислуга, а не дочь, чёрт возьми!
  
  — Джуд, ты себя послушай, что ты несёшь.
  
  Но вместо этого слушать пришлось Фоксу — свою сестру и её нескончаемое нытьё. Ему вдруг вспомнилась та старенькая фотография, где она сидит на плечах Криса, маленькая девочка, захлёбывающаяся счастьем. Кто бы мог подумать, в кого она превратится…
  
  Иногда надо прочертить границу…
  
  Ему показалось, будто он со стороны наблюдает за тем, как медленно опускает трубку на базу. Как только трубка коснулась углубления, связь прервалась. Он закусил нижнюю губу, не сводя глаз с телефона, мысленно спрашивая себя, зазвонит ли он вновь, с разъярённой Джуд на том конце линии.
  
  Но телефон так и не зазвонил, так что Фокс заварил себе чаю, терзаясь сомнениями, стоило ли ему сказать что-нибудь, чтобы успокоить Джуд — например, предложить бывать у отца чаще, организовать как-нибудь в выходные совместный обед для всех троих… Он любит тебя, а не меня… А я так, подай-принеси…
  
  Фокс вздохнул, сел за компьютер и включил его, думая о том, какой ответ даст его поисковая система на запрос о событиях 1985 года. Когда он углубился в работу, неприятный осадок, оставшийся после телефонного звонка, постепенно исчез.
  Часть третья
  Глава 8
  
  — Боже мой, это не сон? Это и вправду ты?
  
  — Да, я, по крайней мере был я, когда в последний раз смотрел в зеркало.
  
  Фокс приготовился к рукопожатию, но увидел, что она тянет к нему обе руки. Он хотел было пожать их, но вовремя спохватился, сообразив, что она хочет его обнять. Он неловко обнял её в ответ.
  
  — Сколько же мы с тобой не виделись — три, четыре года? — спросила она.
  
  Три или четыре года прошло с той одной-единственной ночи, и где, только представить себе, на конференции «Стандарты поведения» в полицейском колледже в Туллиаллане.
  
  — Почти четыре. А ты ничуть не изменилась. — Он отступил на шаг, чтобы оценить правдивость этого утверждения. Её звали Эвелин Миллс, они с Фоксом были почти ровесники, но в отличие от него она выглядела моложе своих лет. На момент их знакомства она была замужем и, судя по кольцу на пальце левой руки, замужем до сих пор. Теперь они встретились на набережной Керколди. Чуть раньше прошёл сильный дождь, но сейчас небо уже прояснилось. Над их головами проплывали клочки тяжёлой дождевой тучи. Где-то на горизонте на волнах качалась пара грузовых баркасов. Фокс притворился, что с интересом рассматривает их, а сам в это время ждал от Миллс ответного комментария по поводу своей внешности.
  
  — А ты по-прежнему в Контролёрах? — спросила она вместо этого. Фокс сунул руки в карманы и пожал плечами.
  
  — И ты тоже.
  
  — Ну да… — Ему показалось, что она пристально его разглядывает. Потом она взяла его под руку, и они молча зашагали вдоль набережной.
  
  — Неплохой исход для вас, — наконец нарушил молчание Фокс. — Пол Картер, я хотел сказать.
  
  — На самом деле это была не наша заслуга, правда? Это в полной мере заслуга свидетелей. Но даже если так… Другой день, другой зал суда — всё могло пойти по совершенно иному сценарию.
  
  — И тем не менее… — настаивал он.
  
  — Тем не менее… Если мы так хорошо справляемся со своими обязанностями, зачем вас пригнали сюда из самой столицы?
  
  — Отсюда до столицы рукой подать, Эвелин. При таком раскладе никто не сможет обвинить вас в том, что вы печётесь исключительно о чести мундира.
  
  — Ты думаешь, мы и в самом деле такие?
  
  — Не мне об этом судить. — Он немного помолчал. — Если это хоть как-то тебя утешит…
  
  — Я не ищу утешения, Малькольм. — Свободной рукой она легонько сжала его предплечье, и он понял, что так она дала ему понять: в этом деле они союзники, а не враги.
  
  — Картер разгуливает по улицам, — сказал Фокс. — Ты об этом знала?
  
  Она кивнула. Они подошли к доку у эспланады на северном конце набережной, где было пришвартовано одинокое рыбацкое судёнышко. Не считая нескольких прожорливых чаек, никаких других признаков жизни не было.
  
  — Мы тут подумали, было бы неплохо послушать, о чём он говорит со Скоулзом и другими.
  
  — Да?
  
  — Установить прослушку на мобильные и стационарные телефоны.
  
  — Четырёх сотрудников полиции?
  
  — Троих. Апелляция Картера, если, конечно, он её подаст, будет крайне успешна, если выяснится, что мы его прослушиваем.
  
  — Не думаю, что мы сможем на это пойти, Малькольм.
  
  — Проблема в финансировании? Или в кадрах?
  
  Она шумно выдохнула:
  
  — Если честно, и в том, и в другом. По правде говоря, ты сейчас смотришь на комитет по надзору и контролю графства Файф. Он — это в некотором смысле я. То есть в экстренном случае я смогу подключить нескольких наших сотрудников…
  
  — Так вы и поступили, когда Алан Картер обратился к вам с заявлением на племянника?
  
  Она кивнула, смахнув с лица волосы.
  
  — Скоулз наиболее близок Картеру. Если бы я затеяла слежку, то он был бы первым.
  
  — Мы видели, как вчера он выходил из дома Картера.
  
  — Хочешь сказать, что наблюдение уже идёт полным ходом?
  
  Фокс снова покачал головой.
  
  — Мы просто проезжали мимо.
  
  Её глаза сузились.
  
  — Случайно проезжали через микрорайон Дунникиер?
  
  — Можно сказать и так.
  
  Она вгляделась в его лицо, а потом коротко рассмеялась.
  
  — Боже мой, какой ужас, — сказала она. Фокс так и не понял, имела ли она в виду его работу или снова вспомнила ту ночь в Туллиаллане. Лучше не уточнять, решил он про себя.
  
  — Ты ведь понимаешь, что мне придётся пойти к моему руководству? — спросила она после минутного раздумья. — А им — к их руководству?
  
  Фокс кивнул.
  
  — И я могу сказать им, что это твоя идея?
  
  Он снова кивнул.
  
  — И всё это единственно ради того, чтобы проверить, покрывают ли Картера некоторые из его коллег?
  
  — Лжесвидетельствуя в суде, — напомнил ей Фокс.
  
  Она провела кончиком пальца по переносице.
  
  Фокс вдруг вспомнил, как когда-то целовал эту самую переносицу. В тот вечер она немного перебрала в баре. А он был трезв как стёклышко и должен был проводить её только до дверей спальни. Но у неё в номере оказался чайник. И пакетики с растворимым кофе. И узкая односпальная кровать…
  
  — Ну, что ты об этом думаешь? — спросил он её сейчас.
  
  — Думаю, что здесь так холодно, что у меня зуб на зуб не попадает!
  
  — Каков бы ни был твой ответ, спасибо за то, что согласилась встретиться со мной.
  
  На этот раз она дружески похлопала его по руке, они повернулись и зашагали к её машине. Дойдя до автомобиля в полном молчании, она поинтересовалась, где он припарковался. Он неопределённо кивнул головой куда-то в сторону центра города. Она открыла машину и села за руль. Это была «альфа ромео» с дорогой тёмно-синей обивкой салона.
  
  Фокс закрыл за ней дверцу и наблюдал за тем, как она заводит мотор. Окно бесшумно опустилось, и она высунулась:
  
  — Знаешь, несколько месяцев назад я приезжала по делу на Феттес-авеню. Думала даже заглянуть к тебе в кабинет.
  
  — Жаль, что ты так и не решилась.
  
  Она сняла машину с ручного тормоза, помахала Фоксу рукой и отъехала. Он смотрел ей вслед до тех пор, пока машина не исчезла из виду, потом пересёк улицу и направился в кафетерий в торговом центре «Меркат». Там его поджидали Кай и Нейсмит, потягивая кофе и читая каждый свою газету: Нейсмит — «Гардиан», а Кай — «Дейли Рекорд».
  
  — Не вздумай ничего здесь заказывать, — предупредил его Кай. — Это заведение в подмётки не годится вчерашнему.
  
  — Зато к машине ближе, — напомнил ему Фокс. Кай не сводил с него внимательного взгляда в ожидании известий.
  
  — Хорошо, ответ «может быть», — уступил Фокс, протискиваясь за стол. Кай раздул ноздри и, слегка подавшись вперёд, обнюхал пальто Фокса.
  
  — «Шанель № 5», разрази меня гром, или я теряю чутьё. А это значит, что твой знакомый однозначно не мужик.
  
  — Ну и кто из нас Эркюль Пуаро? — пробормотал себе под нос Нейсмит, не поднимая глаз от газеты.
  
  Только не в допросной. Тереза Коллинз была неумолима, наотрез отказавшись на пушечный выстрел приближаться к «этой вонючей дыре». Вот почему Фокс предложил побеседовать у неё дома. Это был верхний этаж небольшого дома в Галлатауне. Гари Майклсон намекнул ему, что это, дескать, не самая процветающая часть города. Хотя, на взгляд Фокса, всё было не так уж и плохо; в Эдинбурге он видал и похуже. Ряды стандартных викторианских особняков, многие поделены на квартиры. Стены, покрытые штукатуркой с примесью гравийной крошки, масса спутниковых тарелок. Молодые мамочки с колясками, некоторые уже с животиками, болтают на ходу по телефону. Человек пять подростков в бейсболках козырьками назад подозрительно нахмурились, заметив остановившийся у обочины «мондео», и что-то глухо забурчали, когда из салона вышли трое мужчин. Фокс надавил на кнопку звонка с пометкой «Коллинз».
  
  — Открыто! — донеслось изнутри.
  
  Фокс нажал на дверную ручку и начал подниматься по крутой лестнице. На первом этаже грохотала музыка; праздник был в самом разгаре.
  
  — Эминем, — доложил Нейсмит.
  
  — По мне один чёрт, — пробормотал Тони Кай.
  
  Тереза Коллинз сидела в кресле в своей не отягощённой избытком мебели гостиной, перекинув ногу через подлокотник и зажав сигарету в зубах. На ней были лосины из чёрной лайкры и свободная фиолетовая футболка с вышитой мелкими стразами надписью «ПОРНОЗВЕЗДА».
  
  — Не стоило из-за нас так наряжаться, — сказал Кай, разглядывая висевший над камином трёхмерный плакат с изображением певицы Бейонсе. От грохочущей на нижнем этаже музыки стёкла в комнате звенели.
  
  — Я, это, забыла спросить, — сказала она, — может, надо было моему адвокату позвонить?
  
  — В этом деле вы пострадавшая, — напомнил ей Фокс. Он представил ей Кая и Нейсмита, представился сам. В комнате стояло ещё одно кресло, но оно было погребено под ворохом грязного белья. В том, что касалось интимных предметов гардероба, Тереза Коллинз явно отдавала предпочтение трусикам-стрингам.
  
  — Пострадавшая, это правда, — кивнула она, нервно затягиваясь. В углу комнаты стояли телевизор с плоским экраном и телевизионная приставка. На совершенно пустой этажерке для книг помещалась станция и динамики для MP3-плейера. Грязно-бежевого оттенка ковёр был весь в дырах от сигарет.
  
  — Хорошие соседи — подарок судьбы, верно? — заметил Кай, стуча каблуком по полу.
  
  — Соседи как соседи. — Одна нога Терезы, свисавшая с подлокотника, покачивалась в такт музыке, но колено другой мелко дрожало.
  
  — Немного дури? Нейтрализуете действие метадона? — предположил Фокс.
  
  — Тебе не найти здесь ничего, что не прописал бы доктор, — огрызнулась она.
  
  — А мы ничего и не ищем. Как я уже сказал вам по телефону, мы здесь по поводу напарников Картера.
  
  — Ври больше.
  
  — Будет лучше, если вы мне поверите.
  
  Судя по выражению её лица, ей с трудом удавалось сфокусировать на нём взгляд.
  
  — Ну, тогда валяй, — сказала она наконец. — Задавай свои долбаные вопросы…
  
  — Инспектор Картер часто бывал здесь?
  
  — Бывал, да.
  
  — И кто-нибудь из ваших соседей его видел?
  
  — Говорят, что видели.
  
  — Не очень осмотрительно с его стороны. А как насчёт его напарников — они хоть раз сюда заходили?
  
  — Скоулз заглядывал. Один раз. Только это поначалу, когда они хотели, чтобы я стала стукачкой.
  
  — И Скоулз ни разу сюда не заходил, когда Картер заезжал к вам, чтобы вы, как бы это сказать, оказали ему некоторого рода услуги?
  
  Она покачала головой.
  
  — В машине сидел, видать. — Она вдруг встрепенулась. — Когда вы, ребята, начали этим заниматься, Скоулз звонил мне. Угрожал, советовал заткнуть варежку.
  
  — Я понимаю. Вам должно быть сейчас нелегко. Снова бередить всё это.
  
  — Я думала, с этим покончено. А теперь что? Картер не сегодня-завтра загремит за решётку, а вы что? Так и будете выносить мне мозг до тех пор, пока я окончательно не съеду с катушек и не вскрою себе вены?
  
  Фокс немного помолчал, собираясь с мыслями.
  
  — Послушайте, есть ведь кризисные центры, где вам могут помочь, номера горячих линий, куда можно звонить в любое время суток…
  
  — Центр помощи жертвам насилия и тому подобная хрень? — Она решительно покачала головой. — Я просто хочу, чтобы от меня все отвяли. — Она выпустила изо рта колечко дыма и смахнула с футболки частички пепла. — Теперь, когда Картера посадили, это всё, чего мне реально хочется…
  
  — А что, если он больше не сидит? — Как только эти слова слетели с языка Нейсмита, он понял, что допустил роковую ошибку; свирепые взгляды Фокса и Кая были красноречивее любых слов.
  
  — Хочешь сказать, его выпустили? — Её бледные глаза на ещё более бледном лице мгновенно расширились.
  
  — Мы думали, вы уже знаете, — тихо сказал Фокс.
  
  — Значит, он… — Коллинз вскочила и, с лихорадочной поспешностью ринувшись к окну, опасливо выглянула на улицу.
  
  — Ему запретили приближаться к вам ближе, чем на полмили, — попытался успокоить её Фокс. — Если он это сделает, его в тот же миг упрячут обратно.
  
  — Потрясающе, — язвительно процедила она. — И Картер, такая законопослушная мразь, не посмеет нарушить запрет, да?.. — Она резко отпрянула от окна. — А что, если я скажу, что всё вам наврала? Что я всё это придумала, чтобы ему подгадить?
  
  — Тогда за решёткой окажетесь вы, — предупредил её Фокс. Он положил на подлокотник свою визитку. — Вот мой номер — если он объявится, сразу звоните.
  
  — Вы припёрлись сюда, чтобы угрожать мне, — заявила Тереза Коллинз, тыча в него трясущимся пальцем. — Трое здоровых мужиков, этого более чем достаточно. Да ещё говорите, что эта гнида разгуливает на свободе… И что я должна была об этом знать, да? Сначала Скоулз, Хелдейн и Майклсон, теперь вы…
  
  — Уверяю вас, мы не…
  
  — Да я в газеты пойду! Вот что я сделаю, да! Я такой шум подниму, что никому мало не покажется!
  
  — Может, вы наконец успокоитесь, Тереза? — Фокс поднял руки, давая ей понять, что отказывается с ней спорить. Он сделал шаг ей навстречу, но она резко повернулась и рывком подняла окно.
  
  — На помощь! — заголосила она. — Кто-нибудь, помогите!
  
  Фокс заметил на себе вопросительный взгляд Кая, ожидавшего его инструкций.
  
  — Я вам позвоню, — сказал Фокс Терезе, немного повысив голос в надежде, что она его услышит. — Позже, когда мы с вами сможем спокойно…
  
  Он махнул рукой Каю и Нейсмиту, дав им понять, что пора уходить. С верхней площадки на них таращились изумлённые соседи.
  
  — У неё истерика, — пояснил Фокс, начиная спускаться. Никто из соседей снизу не услышал перепалки — а если и услышал, то решил не вмешиваться. Но подростки в бейсболках поджидали их на тротуаре и, как только Фокс и его напарники переступили порог, сразу преградили им путь. Фокс выхватил из кармана своё полицейское удостоверение и сунул им под нос.
  
  — Назад, — приказал он.
  
  — Это ты её изнасиловал, — угрожающе сказал один из подростков.
  
  — Она просто немного расстроена.
  
  — Ага. И кто же её расстроил? Ты, да? Ты…
  
  — Вашу мать, блин! — ахнул Тони Кай. — Вы только посмотрите на мою тачку!
  
  На капот и ветровое стекло «мондео» было высыпано содержимое мусорного бака: картонные коробки из-под гамбургеров, окурки, сплющенные пивные жестянки и нечто, с виду смахивавшее на останки мёртвого голубя.
  
  — Автомойка за углом, три фунта на рыло, — предложил один из малолетних бандитов.
  
  — Пять, если проболтаешься, что ты из полиции, — добавил другой.
  
  Ребята загоготали, и Фокс с облегчением вздохнул. Обстановка мало-помалу разряжалась, да и Тереза Коллинз перестала орать и захлопнула окно.
  
  Однако Тони Кай был вне себя от ярости. Он хотел было наброситься на мальчишек, но Фокс вовремя удержал его за руку.
  
  — Полегче, Тони, полегче. Давай просто уедем отсюда, ладно?
  
  — Но эти маленькие ублюдки…
  
  — В машину, — скомандовал Фокс. Кай ещё немного помедлил, прежде чем подчиниться, и включил дворники, чтобы смахнуть со стекла часть мусора, а потом резко дал назад, чтобы ещё больше очистить капот.
  
  — Богом клянусь, я ещё вернусь сюда с бейсбольной битой, — процедил сквозь зубы Кай, наблюдая за тем, как малолетние бандиты скачут у правого борта машины, награждая её на прощание пинками и шлепками. Он ударил по газам, двигатель взревел, и Кай, сорвавшись с места, сделал резкий разворот, от чего остатки мусора слетели с капота.
  
  — Забудь про это, Кай, — сказал Джо Нейсмит. — Это Галлатаун.
  
  — Думаешь, ты у нас самый умный, да? — Тони перегнулся через сиденье и наградил Нейсмита увесистым подзатыльником. — Смейся, смейся, маленький говнюк…
  Глава 9
  
  — Вот это я понимаю, оперативность, — сказал Фокс в трубку. На другом конце линии была Эвелин Миллс. Операция по прослушиванию мобильных телефонов только что получила зелёный свет.
  
  — Мой босс решил не ставить в известность вышестоящую инстанцию, — пояснила она.
  
  — Почему?
  
  — Потому что он считает, что велика вероятность, что они дадут нам от ворот поворот.
  
  — Широта взглядов твоего босса мне безумно импонирует.
  
  — На самом деле он отчасти напоминает мне тебя.
  
  — В таком случае я чрезвычайно польщён. Сколько времени вам потребуется, чтобы наладить оборудование?
  
  — Для начала нам нужен телефонный мастер, он поможет нам с кабелем.
  
  — Нам?
  
  — Мне и двум моим помощникам из уголовного отдела. Сотрудники молодые, но толковые. Мобильники займут чуть больше времени — в первую очередь у нас появится доступ к входящим и исходящим звонкам… — Она резко замолчала, будто опомнившись. — Да что я тебе рассказываю, тебе всё это известно лучше меня.
  
  — Что верно, то верно.
  
  Он услышал, как она едва заметно вздохнула.
  
  — Сегодня мы успеем наладить только телефонный кабель, всё остальное — завтра. Вряд ли Скоулз станет связываться с Картером по электронной почте, так что устанавливать прослушку на его компьютер не имеет смысла.
  
  — Меня это вполне устраивает. И вот ещё что… Спасибо, Эвелин.
  
  — На что ещё нужны отвергнутые друзья, верно?
  
  — Верно.
  
  — Только имей в виду: Скоулз не идиот. Он вполне может объяснить, зачем он ездил к Картеру домой. А это автоматически переводит их разговор в разряд конфиденциальных. Кто знает, может, всё, что нам удастся накопать, будут записи бесед, где они договариваются о новых встречах.
  
  — Понимаю.
  
  Она ещё раз вздохнула:
  
  — Ну конечно, понимаешь. Я всё время забываю, как мы с тобой похожи. Может, именно поэтому мы тогда так быстро сошлись.
  
  — Ты уверена, что хочешь ещё что-то сказать? Как знать, может, эта линия вовсе не так безопасна, как нам хотелось бы…
  
  В трубке послышался её тихий смех, и Фокс завершил разговор.
  
  — Похоже, мы кое-чего добились, — прокомментировал Кай. Все трое собрались в подсобке. Джо Нейсмит оставил в двери щёлку, дабы отслеживать появление шпионов и тех, кого хлебом не корми, дай только подслушать чужие разговоры.
  
  — К завтрашнему дню всё должно быть готово. А стационарный телефон, может, даже сегодня будет.
  
  — Вот это оперативно. Может, поделишься секретом успеха?
  
  — Нет.
  
  — Хотя бы имя её назови.
  
  — И ещё скажи, — добавил Нейсмит, оборачиваясь к коллегам, — что именно ей не стоило говорить по небезопасной линии. — Он вскочил на ноги, когда кто-то постучал в дверь, а затем резко открыл её. На пороге стояла суперинтендант Питкетли. Её лицо не предвещало ничего хорошего.
  
  — Правильно ли я поняла, что вы трое нанесли визит Терезе Коллинз?
  
  Фокс тоже поднялся со стула.
  
  — Она обратилась к вам с претензией? — предположил он.
  
  — Можно и так сказать. Ваше имя увидели на визитке, оставленной на подлокотнике кресла. Когда санитары уносили её на носилках.
  
  Питкетли увидела, какой эффект произвели её слова, и немного помолчала, чтобы в полной мере насладиться замешательством, написанным на лицах всей троицы.
  
  — Случайный прохожий увидел её в окне. Стекло было измазано кровью, капавшей с её запястий. Он вызвал «скорую».
  
  Все трое теперь стояли, не сводя глаз с Питкетли. Кай первым нарушил молчание.
  
  — Она…?
  
  — Она в больнице. Похоже, раны не очень опасные. Вопрос в другом: что толкнуло её на этот шаг? Судя по вашему виду, я бы сказала, что ответ напрашивается сам собой.
  
  — У неё началась истерика, — выпалил Нейсмит. — Мы решили, что ей лучше побыть одной, и уехали…
  
  — Предварительно попытавшись хоть как-то её утешить, так? — Питкетли не без удовольствия подсыпала соли на рану. — Я имею в виду, эта женщина пережила психологическую травму. И без того с неустойчивой психикой, плюс с опытом употребления наркотиков. Не думаю, что вы могли просто так взять и удалиться?
  
  — Мы отказываемся отвечать на ваши вопросы, — сказал Фокс, частично обретая утраченное самообладание.
  
  — Возможно, вам придётся это сделать.
  
  — В таком случае мы представим вам отчёт в письменном виде.
  
  — Предварительно немного посовещавшись? — Вопрос исходил из уст инспектора Лейрда, как из-под земли выросшего из-за плеча Питкетли. Фокс интуитивно почувствовал, что в коридоре были и другие зрители. Он выскочил в коридор, едва не задев плечом Питкетли, и убедился, что был прав. А Лейрд откровенно радовался такому повороту событий.
  
  — Я хотел сказать, — продолжал Лейрд, скрещивая руки на груди, — что вы наверняка захотите предварительно убедиться, что между вами нет никаких противоречий.
  
  — Она ведь поправится, верно? — спросил Джо Нейсмит у Питкетли.
  
  — Раньше надо было беспокоиться, — заявила она. Фокс решительно встал перед Питкетли, оказавшись с ней лицом к лицу.
  
  — Достаточно, — отрезал он. И добавил, обращаясь к Каю и Нейсмиту: — Все на выход. Быстро.
  
  — Уже покидаете нас? Так скоро? — Лейрд поднял руку и поиграл пальцами в воздухе, глядя, как все трое в спешном порядке ретировались по коридору.
  
  — Жду ваших отчётов, — крикнула им вдогонку Питкетли.
  
  Когда Фокс распахнул входную дверь, он увидел, что им навстречу со стоянки со всех ног торопится Скоулз.
  
  — Похоже, я пропустил самое интересное, — заметил он, ядовито осклабившись. Фокс даже не посмотрел в его сторону, но Кай, проходя мимо, так толкнул его плечом, что тот едва удержался на ногах. Однако Скоулз даже бровью не повёл. Его смех провожал их до самого «мондео».
  
  — Куда? — спросил Кай.
  
  — Домой, — коротко бросил Фокс.
  
  Первые несколько миль они ничего не говорили. Нейсмит первым решился нарушить молчание.
  
  — Бедняжка.
  
  Кай в ответ только кивнул.
  
  — Думаете, нам надо было остаться?
  
  Кай повернулся лицом к Фоксу и понял, что тот не собирается отвечать. Он сидел, уткнувшись лбом в окно.
  
  — А я вот, например, не считаю, что мы поступили неправильно, — провозгласил Кай, выказывая больше уверенности, чем он на самом деле чувствовал. — Мы довели её до истерики и потому решили, что ей лучше побыть одной.
  
  — Но ведь это моя вина, да? Ведь это я сказал ей, что Картера выпустили…
  
  — Мы не были обязаны скрывать от неё факты, Джо…
  
  — Ты говоришь так, будто уже строчишь свой отчёт, — перебил его Фокс.
  
  — С её стороны это был лишь способ привлечь к себе внимание, не больше, — не сдавался Кай. — Мы всё это уже не раз проходили.
  
  — Я — нет, — поправил его Нейсмит.
  
  — Но тебе известен такой тип людей. Если бы она действительно хотела наложить на себя руки, то не стояла бы у окна у всех на виду, размазывая кровь по стеклу и показывая всему миру, что она сделала.
  
  — С другой стороны, что, если бы в это время никого не оказалось поблизости?
  
  — Ну, тогда она сама позвонила бы в «скорую». Как я уже говорил, такое сплошь и рядом случается.
  
  — Но я всё время думаю…
  
  — Тогда перестань думать! — оборвал Нейсмита Кай. — Давайте для начала доберёмся до цивилизации, а уж потом опишем всё во всех красках. — Он снова обернулся к Фоксу. — Ну же, Малькольм, ты-то хоть меня поддержи. Она в любой момент могла сорваться. Нам просто не повезло, что это совпало с нашим приходом.
  
  — Да, но мы могли бы попытаться привести её в чувство.
  
  — Если ты забыл, позволь, я тебе напомню: она орала так, будто её режут. Ещё пара минут, и к ней сбежались бы все окрестные шизики и оставили бы от нас мокрое место. — Кай сжал руль обеими руками. — Поэтому-то я и не согласен, что мы поступили неправильно, — настойчиво повторил он.
  
  Фокс увидел, что они вырулили на автостраду М90 и только что проехали Инверкитинг.
  
  — Сделай для меня одну вещь, — тихо сказал он.
  
  — Что?
  
  — Прямо перед мостом будет придорожная стоянка. Притормози около неё и высади меня.
  
  — Тебя мутит?
  
  Фокс покачал головой.
  
  — Тогда что?
  
  — Просто притормози, и всё.
  
  Кай включил поворотник, перестроился на внутреннюю полосу, увидел указатель придорожной стоянки и снова подал сигнал. Это была стоянка для большегрузных фур, готовящихся к переправе через залив. Фокс вышел из машины и почувствовал, как быстро движущийся поток машин пытается затянуть его на проезжую часть. Хотя там была узкая полоска тротуара, ведущая к пешеходной дорожке через дорожный мост.
  
  — Это что, шутка такая? — окликнул его Кай.
  
  — Я просто хочу немного подышать свежим воздухом.
  
  — А нам какого чёрта делать?
  
  — Подождите меня на той стороне у касс оплаты.
  
  — Хочешь, я пойду с тобой? — спросил его Нейсмит, но Фокс решительно покачал головой, захлопнул дверцу и поднял воротник пальто. Он прошагал тридцать или сорок ярдов, прежде чем автомобильный поток двинулся и «мондео» обогнал его с приветственным гудком. Фокс помахал им и продолжил путь. Он ещё никогда прежде не переходил мост Форт пешком. Само собой, он много раз видел, как это изо дня в день делают другие люди: бегуны, туристы, собаководы. От шума с проезжей части закладывало уши, а от вида, открывавшегося с высоты моста, с непривычки кружилась голова, но Фокс продолжал идти, полной грудью вдыхая загазованный воздух. С противоположного конца моста к нему приближалась женщина с собакой. Её голова была плотно повязана косынкой; проходя мимо, она одарила его приветственным кивком и улыбкой; Фокс не смог выдавить из себя ни того, ни другого. С левой стороны открывался вид на железнодорожный мост, большая часть которого была скрыта защитной сеткой; там велись ремонтные работы. Где-то в отдалении были и острова. С правой стороны — порт Росайт. Резкий пронизывающий ветер кусал Фокса за уши, но он решил, что так ему и надо. Разумеется, Кай был прав: со стороны Терезы это был скорее крик отчаяния, нежели реальная попытка самоубийства. И всё же. Новостью о Поле Картере они фактически сбросили на неё бомбу, а потом просто удалились, не дав себе труда позвонить в какую-нибудь социальную службу, кому угодно, кто мог бы справиться о её самочувствии. Соседи? Кто-нибудь из родственников по соседству? Нет, они беспокоились за собственные шкуры и этот чёртов «мондео».
  
  За все годы службы в полиции Фоксу не доводилось иметь дело с очень уж серьёзными трагедиями или откровенным насилием. Несколько пьяных драк, когда он ещё носил форму; несколько серьёзных дел об убийствах в уголовном отделе. Львиная доля поступающих в департамент контроля заявлений была направлена скорее против тех, кто нарушает правила, нежели против тех, кто рушит человеческие жизни, — против полицейских, которые переходят границы дозволенного, но не насильников и не убийц. Выходит, он трус? Бездарный полицейский? Снова нет. Фокс по складу своего характера избегал конфликтов или прилагал максимум усилий к тому, чтобы они вообще не возникали, вот почему теперь он так остро чувствовал, что потерпел неудачу с Терезой Коллинз. Как знать, может, каждая минута времени, проведённого с ней, могла пройти по-другому и с противоположным результатом.
  
  Фокс, не сбавляя шагу, растёр щёки ладонями. Он шагал всё быстрее, ветер всё сильнее кусал его за уши, а он преодолел только полпути. Теперь он стоял посредине залива Ферт-оф-Форт, на мосту, подвешенном на стальных тросах. Как странно, подумал Фокс, а ведь его жизнь сейчас всецело зависит от того, насколько крепки эти тросы. Сам не зная почему, Фокс вдруг кинулся бежать — сначала трусцой, а потом всё быстрее и быстрее. Когда он в последний раз бегал трусцой? Сейчас он уже не мог вспомнить. Он пробежал всего-то несколько десятков метров, но к концу дистанции почти задыхался.
  
  Двое бегунов со стажем, пробегая мимо, смерили его презрительными взглядами.
  
  — Со мной всё в порядке, — махнув рукой, заверил их Фокс.
  
  Возможно, он и сам в это верил. Фокс вытащил из кармана мобильник и сфотографировал открывавшийся снизу вид — чтобы помнить. Прямо под ним расстилался Саут-Квинсферри с его стремительными яхтами и пароходными экскурсиями в аббатство Инчколм. Он поискал глазами «мондео», но машины нигде не было видно. Может, они решили, что с них хватит его капризов, плюнули и уехали? Он ещё раз окинул взглядом несколько припаркованных автомобилей, как вдруг услышал у себя за спиной сигнал клаксона. Фокс повернулся и увидел, как к обочине подруливает Кай, только что пересёкший мост.
  
  Фокс открыл дверцу с пассажирской стороны.
  
  — Как вам это удалось? — спросил он.
  
  — Наш малютка Джо вдруг забеспокоился, что ты ещё, чего доброго, сиганёшь с моста, — объяснил Кай. — Так что мы развернулись на круговой развязке, поехали обратно, в сторону Файфа, на том конце снова развернулись… И вот мы здесь.
  
  — Как мило, что вы так обо мне заботитесь.
  
  — Это была идея Джо, не забывай. Я бы тебя тут оставил.
  
  Фокс улыбнулся, забрался в салон и пристегнулся.
  
  — В любом случае, спасибо, — сказал он.
  
  — Нормально прошвырнулся? — спросил Нейсмит с заднего сиденья.
  
  — Да. Заодно мозги немного проветрил.
  
  — И? — спросил Кай.
  
  — И теперь я в полном порядке.
  
  — Клянусь всеми святыми на свете, мы видели, как ты бежишь по мосту трусцой.
  
  Фокс смерил Тони Кая ледяным взглядом.
  
  — Я что, похож на одного из этих сумасшедших? Кай понимающе улыбнулся краешком рта.
  
  — Я бы так не сказал.
  
  — В таком случае это никак не мог быть я, не так ли?
  
  — Это ваша версия событий, инспектор. — Кай взглянул на Джо Нейсмита в зеркало заднего вида. — А у нас всегда есть собственные версии. Ну да ладно. Если я правильно понимаю, мы сейчас держим курс прямо на базу?
  
  — Если только сначала ты не хочешь заскочить на мойку. — Фокс посмотрел на Кая, но тот покачал головой. — Ну, тогда проехали. Посмотрим, доберутся ли новости до Макьюэна раньше нас…
  Глава 10
  
  — А, вот и вы, — протянул Макьюэн, когда они вошли в его кабинет. Он стоял, засунув руки глубоко в карманы и опираясь поясницей на стол Фокса.
  
  — Значит, вам уже обо всём доложили.
  
  — Сам заместитель начальника полиции графства Файф. Тот самый, который изначально обратился к нам за помощью.
  
  — Но в остальном он доволен нашими успехами? — подал голос Кай.
  
  — Ваша ирония здесь совершенно неуместна, сержант Кай, — оборвал его Макьюэн. — Может, кто-нибудь из вас всё-таки потрудится объяснить мне, что у вас там случилось, чёрт возьми?
  
  — Мы поехали к ней домой для беседы, — начал Фокс. — Она узнала, что Картера выпустили из-под стражи, и закатила истерику.
  
  — И мы решили, что наше присутствие только усугубляет ситуацию, — добавил Кай. — Главное достоинство храбрости — благоразумие,[6] или как там…
  
  — В каком состоянии она была, когда вы уходили?
  
  — Немного взбудоражена, — отважился подать голос Нейсмит.
  
  — Немного взбудоражена, — эхом отозвался Макьюэн. — И не билась в истерике, как уверяют соседи?
  
  — Ну, покричала немного, — нехотя признался Фокс.
  
  — Об угрозах со стороны сотрудников полиции?
  
  — Она неправильно истолковала ситуацию, сэр.
  
  — Сдаётся мне, что не только она одна. — Макьюэн задумчиво пощипал переносицу, зажмурился и заговорил, не открывая глаз: — Не кажется ли вам, что это даёт им пару дополнительных очков против нас? Вы отдавали себе в этом отчёт?
  
  — Зам хочет, чтобы нас отстранили от этого дела?
  
  — Полагаю, он не исключает такую возможность.
  
  — Но она наотрез отказалась разговаривать с нами в отделении, Боб, — мягко, но настойчиво объяснял Фокс. — У нас не оставалось другого выхода, кроме как поехать к ней домой.
  
  Макьюэн открыл глаза и заморгал, чтобы сфокусировать взгляд.
  
  — Но ведь это вы сказали ей, что Картер больше не сидит под замком?
  
  — Это я во всём виноват, — сознался Нейсмит. Макьюэн коротко кивнул в знак благодарности.
  
  — Что ж, — подытожил он, — советую вам как можно быстрее изложить вашу версию событий в письменном виде. А там посмотрим, что по этому поводу скажут в Гленротсе. Ещё что-нибудь, что мне следует знать?
  
  Фокс с Каем переглянулись.
  
  — Никак нет, сэр, — отрапортовал Фокс.
  
  Новость о начале операции по прослушиванию телефонов Скоулза вполне могла подождать: хватит с шефа и одной бомбы.
  
  Чуть позднее Фокс отправился в столовую, чтобы выпить кофе, и вдруг вспомнил, что ничего не ел с самого завтрака. От всего обеденного меню остались бутерброды с яйцом и кресс-салатом. Фокс взял один и положил на поднос рядом с шоколадным батончиком «Кит-Кат» и яблоком. Когда зазвонил телефон, он сначала решил не отвечать, но, увидев номер, высветившийся на дисплее, сразу узнал его.
  
  — Привет, Эвелин, — сказал он.
  
  — Ай-ай-ай, — откликнулась Миллз.
  
  — Значит, ты уже всё знаешь?
  
  — Да у нас сейчас только об этом и говорят. Похоже, местные газетчики тоже ухватились за эту новость обеими руками. А ведь ты знаешь, как их братия способна вывернуть все факты.
  
  — Пусть попробуют.
  
  — Она и вправду склонна к суициду, как вам показалось?
  
  — Не более чем кто-либо из нас. — Фокс взял салфетку и стёр с пальцев растаявший шоколад. — Но ты по-прежнему готова помогать нам?
  
  — А ты по-прежнему будешь рядом, чтобы я смогла помочь тебе?
  
  — Надеюсь.
  
  — В таком случае… Там видно будет.
  
  — Что это значит?
  
  — Это значит, что при таком раскладе мой босс, чего доброго, теперь даст задний ход.
  
  Она немного помолчала, собираясь с мыслями, а потом справилась о его самочувствии.
  
  — Всё в порядке.
  
  — А по твоему голосу этого не скажешь.
  
  — Ничего. Дай мне время, и я оклемаюсь. — Он взглянул на свой поднос. Бутерброд он едва надкусил, правда, от батончика осталась одна обёртка. Нетронутый кофе подёрнулся масляной плёнкой, да и яблоко не вызывало у него особого аппетита.
  
  — Всё, что ты можешь сейчас сделать, это рассказать, как всё было на самом деле, — продолжала Миллз. — Изложи им свою версию событий.
  
  Он мог бы возразить ей: в этом-то вся и проблема, именно в этом. У каждой истории несколько сторон, и твоя версия может коренным образом отличаться от всех прочих. Окажись они снова в квартире Терезы Коллинз, какую тактику они избрали бы? Повели бы себя более расчётливо, осмотрительно или безучастно? Пускай другие рассудят, где здесь правда — да и это может запросто оказаться заблуждением.
  
  — Малькольм?
  
  — Я здесь.
  
  — Хочешь, поговорим об этом? Мы могли бы где-нибудь встретиться, вместе выпить…
  
  — Я не пью.
  
  — С каких это пор? — В её голосе прозвучало искреннее недоумение.
  
  — Задолго до того, как я встретил тебя.
  
  — Ну да, я, должно быть, забыла. — Она немного помолчала. — Но в любом случае мы могли бы где-нибудь пересечься…
  
  — Как-нибудь в другой раз, ладно? — Фокс поблагодарил её и завершил разговор, а потом начал задумчиво катать яблоко по столу, из левой руки в правую и обратно.
  
  По окончании рабочего дня никто не предложил промочить горло в «Минтерс». Но когда они покидали офис, Нейсмит отчебучил нечто из ряда вон выходящее — протянул на прощание руку Фоксу и Каю. И только потом Фокс догадался, что таким образом он дал им понять, что они по-прежнему одна команда. Фокс вырулил на своём «вольво» со стоянки и направился домой. Он почти добрался до Оксгангз, когда вдруг понял, что вместо этого свернул на кольцевую автодорогу, запруженную машинами, как это всегда бывало в часы пик; но он не спешил — не теперь, когда он принял решение. Следя за дорожными указателями, он держал курс на мост Форт.
  
  Они уже проезжали больницу Виктории во время одного из своих «ознакомительных туров» по Керколди. Сама больница сильно напоминала стройплощадку, поскольку и была таковой: почти достроенный сверкающий корпус вплотную примыкал к старому зданию. Фокс показал своё удостоверение у стойки администратора и назвал имя Терезы Коллинз. Ему сказали, в какую палату идти, и объяснили, как добраться до лифтов. После недолгих блужданий Фокс набрёл на пост дежурной медсестры.
  
  — Никаких посетителей, — отрезала медсестра, когда он справился о здоровье Терезы, так что ему волей-неволей снова пришлось показывать своё удостоверение.
  
  — Я не стану её беспокоить, если она не спит, — объяснил он.
  
  Медсестра удивлённо воззрилась на него, наверняка мысленно недоумевая, какая ему будет польза от Терезы спящей. Но в конце концов согласилась сходить и проверить. Он поблагодарил её и проследил за тем, как она удалялась по коридору. За спиной Фокса, у вращающихся дверей, ведущих в палату, выстроился ряд жёстких пластиковых стульев. На одном из них молодой человек деловито набрасывал текстовое сообщение одним большим пальцем. Потом он поднялся на ноги, подошёл к раковине у противоположной стены и хорошенько намылил руки антибактериальным мылом.
  
  — Чистота — залог здоровья, — сказал он, потирая ладони друг о друга.
  
  — Это верно, — согласился Фокс.
  
  — Вы из полиции? — высказал предположение молодой человек.
  
  — А вы кто?..
  
  — Вы — вылитый полисмен, а я по праву горжусь тем, что знаю в лицо чуть ли не весь местный уголовный отдел. Вы из Эдинбурга, да? Профессиональные стандарты? Я слышал, что вы в городе. — Он произвёл какие-то манипуляции с дисплеем телефона и сунул его под нос Фоксу. Тот догадался, что телефон одновременно служил записывающим устройством.
  
  Молодой человек с соломенной шевелюрой в чёрной куртке-«аляске» был репортёром.
  
  — Позвольте узнать, это вы были вчера в доме у Терезы Коллинз?
  
  Фокс сделал каменное лицо и проигнорировал его вопрос.
  
  — У меня есть словесные описания трёх офицеров полиции в неприметной гражданской одежде… — Репортёр оглядел его с головы до ног. — А вы — точная копия одного из них. Инспектор Малькольм Фокс? — Как Фокс ни старался, его лицо дрогнуло. Журналист криво ухмыльнулся. — Ваше имя значилось на визитке, оставленной на подлокотнике кресла, — поторопился объяснить он в качестве оправдания.
  
  — А как насчёт вашего имени? — спросил его Фокс, значительно понизив голос.
  
  — Брайан Джеймисон.
  
  — Местная газета?
  
  — Иногда. Можно спросить, что произошло у неё в квартире?
  
  — Нет, — отрезал Фокс.
  
  — Но ведь вы были там? — Он немного помолчал в ожидании ответа. — А теперь вы здесь…
  
  Фокс повернулся к нему спиной и зашагал в том направлении, куда удалилась медсестра. Она как раз появилась из-за угла.
  
  — После снотворного она немного заторможена, — предупредила она. Фокс предварительно убедился, что Джеймисон их не слышит, но на всякий случай перешёл на шёпот:
  
  — Но ведь с ней всё в порядке?
  
  — Всего несколько швов. На ночь мы оставим её здесь, а утром с ней побеседует психолог из социальной службы.
  
  После чего, как прекрасно понимал Фокс, её либо отправят домой, либо переведут куда-нибудь в другую клинику.
  
  — Если вы подождёте ещё минут двадцать, — добавила медсестра, — она наверняка снова заснёт.
  
  Фокс бросил взгляд в сторону Джеймисона.
  
  — Вам известно, что он репортёр?
  
  Она проследила за его взглядом, а затем кивнула.
  
  — О чём он вас спрашивал?
  
  — Я ничего ему не сказала.
  
  — Неужели ваша охрана не может вежливо попросить его отойти от дверей палаты?
  
  Медсестра перевела взгляд обратно на Фокса.
  
  — Да он здесь никому особенно не мешает.
  
  — Он просил у вас разрешения поговорить с ней?
  
  — Ему ясно дали понять, что это невозможно.
  
  — Тогда почему он до сих пор здесь?
  
  — Почему бы вам самому не спросить его об этом? — холодно осведомилась она. — А теперь, вы меня извините… — Она прошмыгнула мимо Фокса и вернулась на пост, где как раз зазвонил телефон. Фокс ещё с полминуты постоял на месте. Джеймисон, снова устроившись на стуле, возился с телефоном. Увидев, что Фокс подошёл к нему вплотную, он поднял на него глаза.
  
  — Что вы хотите от неё добиться? — спросил Фокс.
  
  — Этот же самый вопрос я как раз собирался задать вам, инспектор.
  
  — Только не это! Ещё один! — закричала в трубку медсестра. Увидев, что на неё смотрят, она отвернулась и прикрыла трубку ладонью. Джеймисон хотел снова направить микрофон в лицо Фоксу, но почему-то опустил руку. Потом он повернулся и зашагал прочь по коридору. Фокс остался на месте. Медсестра уже заканчивала разговор и медленно покачивала головой.
  
  — Что стряслось? — спросил её Фокс.
  
  — Мужчина только что пытался покончить с собой. Может не дотянуть до больницы.
  
  — Будем надеяться, что эта ночь — исключение, — попытался ободрить её Фокс. Она надула щёки и шумно выдохнула.
  
  — Обычно их всего двое за год и бывает. — Она заметила отсутствие Джеймисона. — Он ушёл?
  
  — Думаю, это вы его спугнули.
  
  Медсестра закатила глаза:
  
  — Помяните моё слово, он скоро появится в отделении скорой помощи, или я не знаю Брайана.
  
  — Похоже, вы и вправду очень хорошо его знаете.
  
  — Он какое-то время встречался с одной моей знакомой.
  
  — А на кого он работает?
  
  — На всех понемножку. Как их там называют?..
  
  — Внештатный корреспондент?
  
  — Точно. — У неё снова зазвонил телефон. Медсестра раздражённо крякнула и подняла трубку. Фокс мысленно взвесил варианты, кивнул ей на прощание и направился к лифтам.
  
  Спустившись на нижний этаж, он купил в автомате пластиковую бутылку «Айрн-Брю», пообещав себе с завтрашнего дня отказаться от сахара. Когда он вышел на улицу, уже совсем стемнело. Фокс знал, что у него не оставалось другого выбора, кроме как рвануть прямо домой. Он мысленно прикинул, хватит ли отпущенных на расследование средств на недорогой номер в местной гостинице. Он уже приметил один небольшой отель неподалёку от железнодорожного вокзала, рядом с парком и футбольным полем. Если так, ему не придётся завтра чуть свет возвращаться обратно. Но с другой стороны, как убить остаток вечера? Итальянский ресторанчик… Возможно, паб… У больничных ворот он заметил несколько карет «скорой помощи». Двое спасателей в зелёной форме препирались с Брайаном Джеймисоном, отгоняя его от машины. Настырный репортёр примирительно поднял руки, показывая, что сдаётся, и повернулся к ним спиной, прижав телефон к уху.
  
  — Он пытался вышибить себе мозги. Это всё, что мне известно. Нормального выстрела вроде как не было, потому что по дороге сюда он был ещё жив. Хотя теперь я не так в этом уверен… — Джеймисон едва не столкнулся с Фоксом, но вовремя заметил его. — Погоди секунду, — буркнул он в трубку. Казалось, будто он был готов поделиться новостями с Фоксом, но тот остановил его.
  
  — Я всё слышал, — сказал он.
  
  — Жуткое дело, — покачал головой Джеймисон. Он глядел прямо перед собой, не мигая, расширенными глазами, и думал о своём.
  
  — В Керколди много стволов? — спросил Фокс.
  
  — Это вполне мог быть какой-нибудь фермер. А они все держат дома стволы, верно? — Он поймал на себе взгляд Фокса. — Это произошло за чертой города, — объяснил он, — где-то у шоссе на Бернтайленд.
  
  Фокс изо всех сил пытался сделать вид, что ему нисколько не интересно.
  
  — У вас есть имя потерпевшего?
  
  Джеймисон покачал головой и оглянулся в сторону санитаров.
  
  — Хотя… Думаю, сейчас будет. — Он наградил Фокса всё той же самоуверенной улыбкой. — Смотрите и завидуйте.
  
  И Фокс смотрел. Смотрел, как тот устремился к вестибюлю, прижимая к уху телефон. И только когда он исчез за дверью, Фокс быстро зашагал к своей машине.
  
  На пересечении главной и просёлочной дороги — той, что вела к дому Алана Картера, — стоял полицейский кордон. Фокс почувствовал, как к горлу подступает кислый комок. Он вполголоса выругался, припарковался на обочине и вышел из машины. Синие мигалки на крыше патрульного автомобиля озаряли темноту ночи холодным пульсирующим светом. Одинокий констебль пытался натянуть ленту между столбами по обе стороны дороги. Порыв ветра вырвал у него из рук конец рулона, и теперь полицейский пытался снова завладеть им. Фокс уже вытащил своё удостоверение и держал его наготове.
  
  — Инспектор Фокс, — представился он констеблю. А потом добавил: — Прежде чем вы натянете ленту, я хотел бы проехать к дому.
  
  Он вернулся к своей «вольво» и наблюдал за тем, как констебль немного подвинул машину; Фоксу едва хватило места, чтобы протиснуться. Он махнул ему рукой и начал медленно подниматься в гору.
  
  В окнах домика Картера горел свет, и снаружи стояла всего одна машина, «ленд ровер» самого Картера. Когда Фокс закрывал дверцу «вольво», его окликнул знакомый голос:
  
  — Эй! Какого чёрта вы здесь забыли?
  
  В дверях, сунув руки в карманы, стоял Рэй Скоулз собственной персоной.
  
  — Это Алан Картер? — спросил Фокс.
  
  — И что, если так?
  
  — Я был у него вчера.
  
  — Откуда вы только взялись на нашу голову? От вас одни беды.
  
  — Что здесь произошло? — Теперь Фокс стоял лицом к лицу со Скоулзом и пытался заглянуть через его плечо в прихожую.
  
  — Старик пустил пулю себе в висок.
  
  — Зачем он это сделал?
  
  — Если бы я здесь жил, я бы вообще повесился. — Скоулз втянул носом воздух, снова посмотрел на Фокса и вдруг отчего-то смешался, повернулся к нему спиной и вошёл в дом.
  
  Но теперь смутился Фокс.
  
  — Разве нам не надо?.. — Он опустил глаза на ноги Скоулза.
  
  — Ведь это не место преступления, правда? — отозвался Скоулз, проходя в гостиную. — А кордон только для того, чтобы какие-нибудь придурки не лазили сюда почём зря поглазеть. Меня больше волнует вот что: что нам делать с псиной?
  
  Фокс вошёл в гостиную. Огонь в камине почти прогорел; осталась лишь горстка угольев. У камина, вывалив язык и тяжело дыша, лежал Джимми Никол; его глаза были почти закрыты. Фокс нагнулся и потрепал собаку по холке.
  
  — Главное, никакой записки, ничего, — заметил Скоулз, бросая в рот пластинку жевательной резинки. — По крайней мере я ничего не нашёл. — Он махнул рукой в сторону обеденного стола. — Разве можно что-то найти в этом хаосе…
  
  Хаос.
  
  Бумаги, повсюду бумаги; вытащенные из папок, скомканные, некоторые даже изорваны в клочья. Те, что оставлены на столе, забрызганы кровью. Тёмная лужа крови там, где Картера нашли сидящим на стуле.
  
  — Где оружие? — тихо выговорил Фокс пересохшими губами.
  
  Скоулз мотнул головой в сторону стола. Оружие почти не было видно под журналом. На непрофессиональный взгляд Фокса это был револьвер старого образца.
  
  — Каким он вам показался, когда вы с ним разговаривали? — спросил Скоулз.
  
  — Мне показалось, что у него всё отлично.
  
  — Пока вы не нанесли ему визит вежливости, да?
  
  Фокс оставил эти слова без внимания.
  
  — Кто его нашёл?
  
  — Один его приятель. Он регулярно наведывается к нему в гости; приходит пешком из самого Кингхорна, чтобы раздавить с ним бутылочку виски, а потом отчаливает. Бедный старикан…
  
  Фоксу хотелось присесть, но он почему-то не решался. Он сам не знал почему, просто ему казалось, что это будет неправильно. У Скоулза зазвонил телефон. Он взял трубку, что-то выслушал, издал хрюкающий звук и отключился.
  
  — Скончался по дороге в больницу, — сообщил он.
  
  Мужчины замолчали. Тишину нарушало лишь тяжёлое дыхание собаки.
  
  — Вы говорили о Поле? — наконец спросил Скоулз.
  
  Фокс оставил его вопрос без внимания.
  
  — А где сейчас его приятель?
  
  — Майклсон повёз его домой. — Скоулз посмотрел на часы у себя на запястье. — Только бы он нигде не застрял. А то у меня пиво в пабе прокиснет.
  
  — Вы были знакомы с Аланом Картером — это вас не напрягает?
  
  Скоулз, продолжая работать челюстями, встретился взглядом с Фоксом.
  
  — Напрягает, — сказал он. — А вы что хотите — чтобы я обливался горючими слезами? Заламывал руки? Кусал себе локти? Он был полицейским… — Скоулз помолчал. — А потом перестал быть им. А теперь его нет. Помоги ему Боже, где бы он ни был.
  
  — Но он также приходился родным дядей Полу Картеру.
  
  — Это правда.
  
  — И первым, кто подал против него иск.
  
  — Может, потому-то он и пошёл на это — совесть замучила. Знаете, мы могли бы всю ночь напролёт играть в психологов. Но тут есть одна маленькая загвоздка: за мной приехали.
  
  Фокс тоже это услышал: шум двигателя приближающегося автомобиля.
  
  — Что вы собираетесь делать? — спросил он. — Просто запереть дом, и всё?
  
  — А я и не собирался здесь ночевать. Мы тут всё осмотрели, увидели то, что нам надо было увидеть, а дальше дело констеблей. Это их работа.
  
  — А ближайшие родственники?
  
  Скоулз пожал плечами.
  
  — Видимо, он единственный родственник.
  
  — Вы уже сказали ему?
  
  Скоулз кивнул.
  
  — Он скоро будет здесь.
  
  — Как он отреагировал на эту новость?
  
  В комнате ненадолго воцарилось молчание, а потом Скоулз смерил Фокса тяжёлым взглядом.
  
  — Почему бы вам просто не свалить обратно в свой Эдинбург? Потому что будь я на вашем месте, то к приезду Пола я постарался бы унести отсюда ноги.
  
  — Но вы-то тоже здесь не останетесь? Я думал, он ваш друг.
  
  Скоулз склонил голову набок, явно о чём-то размышляя.
  
  — Кстати… А что, собственно, вы здесь делаете?
  
  — А вот это уже не ваше дело.
  
  — Правда? — Скоулз приподнял бровь. — Ну да, не моё. Но уж будьте уверены, когда я буду подавать рапорт, этот факт я отмечу особо. — Он немного помолчал. — Жирным шрифтом. И с двойным подчёркиванием.
  
  На пороге гостиной стоял Гари Майклсон. Он злобно разглядывал Фокса.
  
  — То-то мне ещё с порога показалось, что здесь воняет. — И добавил, обращаясь к Скоулзу: — Ты вообще в своём уме? Какого чёрта ты позволил этому топтаться на месте преступления?
  
  — Что?
  
  — Этот самый приятель Картера утверждает, что старикашка нипочём не пустил бы пулю себе в лоб. Говорит, они неоднократно поднимали эту тему, типа, что они будут делать, если у них обнаружат рак или что-нибудь в этом роде. И Картер заверил его, что будет до последнего цепляться за жизнь.
  
  — Но что-то явно заставило его изменить мнение… — размышлял вслух Скоулз.
  
  — И вот ещё что. Дедок говорит, что будь у Картера револьвер, он наверняка бы об этом знал. Они якобы обсуждали, что постреляли бы чаек, чтобы те не орали так громко. — Майклсон бросил взгляд в сторону корзины. — Что будем делать с псом?
  
  — Хочешь забрать его себе? — спросил Скоулз. — Кстати, как его зовут?
  
  — Джимми Никол, — тихо произнёс Фокс. — Его зовут Джимми Никол.
  
  Пёс моментально поднял уши.
  
  — Джимми Никол… — задумчиво повторил Скоулз, складывая руки на груди. — Твой хозяин мог бы напоследок сделать доброе дело и прихватить тебя с собой. Верно, Джимми? — И добавил, обращаясь к Майклсону: — Ну что, по коням?
  
  Фокс колебался, не зная, остаться ему или уйти, но Скоулз явно не собирался оставлять за ним право выбора.
  
  — На выход, на выход, на выход, — замахал руками Скоулз.
  
  — Но пёс… — запротестовал Фокс.
  
  — Хотите забрать его?
  
  — Нет, но…
  
  — Тогда идите. О нём позаботятся специалисты. Они вышли на ослепительный синий свет фар: у порога стоял ещё один патрульный автомобиль, за ним — фургон без опознавательных знаков.
  
  — Ваш выход, — крикнул Скоулз водителю. Но оказалось, что сначала им надо будет как-то припарковаться. Слишком много машин скопилось на маленьком пятачке перед домом. Наконец кто-то догадался открыть ворота, ведущие в соседнее поле. Сначала немного назад, потом — постепенный разворот с выкручиванием руля, и в конце концов машина выбралась на дорогу. Скоулз и Майклсон не выпускали Фокса из виду, держась позади его «вольво». Когда они доехали до основной трассы, тот же самый констебль снова снял ленту, чтобы пропустить их. Рядом с его машиной стоял белый скутер. На скутере восседал Брайан Джеймисон, для равновесия упираясь одной ногой в землю. Он снова болтал по телефону, но, узнав водителя «вольво», моментально прервал разговор. Фокс намеренно не сводил глаз с полосы шоссе впереди. Первые несколько миль Скоулз и Майклсон неотступно следовали за ним. Просто так, ради подстраховки.
  Часть четвёртая
  Глава 11
  
  — От тебя и впрямь одни беды.
  
  Фокс хмуро покосился на Тони Кая.
  
  — Вот-вот. Скоулз то же самое говорил.
  
  Время действия — утро следующего дня. Место действия — всё тот же Керколди. Решительно отказавшись от мысли о подсобке, они приняли решение реквизировать допросную.
  
  — Она понадобится нам на весь день, — проинформировал Фокс дежурного сержанта. Тот, к немалому удивлению всех троих, и не думал протестовать — просто кивнул и вернулся к своим бумажкам.
  
  Фокса это удивило: что, даже не позлорадствуешь по поводу Терезы Коллинз?
  
  — Не может быть, — громко произнёс он, усаживаясь в допросной. Этот человек в трауре…
  
  — Не может быть — что? — эхом отозвался Нейсмит, входя в комнату с запасным стулом из подсобки.
  
  — Ничего, проехали, — ответил Фокс.
  
  Кай ненадолго отлучился в кафетерий и принёс им кофе в картонных стаканчиках. Накануне вечером Фокс позвонил ему и сообщил об Алане Картере.
  
  — Совпадение? — спросил Кай, сразу ухватив суть дела.
  
  — Конечно, совпадение, — заявил Нейсмит. Сорвав крышку со своего стаканчика, он выплеснул в кофе два крошечных пакетика порционных сливок.
  
  — Не знаю, не знаю, — возразил Фокс. — Вчера вечером Скоулз что-то говорил о чувстве вины. Может, до Картера дошла новость о том, что племянник на свободе и того и гляди подаст апелляцию…
  
  — И он взял и приставил пистолет к виску? — скептически заметил Кай.
  
  — Револьвер, — поправил его Фокс.
  
  — Держу пари, за этим кроется нечто большее, Малькольм.
  
  — Или меньшее, — добавил Нейсмит.
  
  — Но ты ведь не стал записывать допрос? — спросил Кай у Фокса.
  
  — Строго говоря, это было не очень похоже на допрос… Но как бы там ни было, ответ — нет.
  
  — Как думаешь, может, вся эта история немного разрядит обстановку? Даст им, так сказать, новую пищу для сплетен, и Тереза Коллинз перестанет быть притчей во языцех?
  
  — Возможно.
  
  — С тобой никто ещё не говорил?
  
  Фокс покачал головой.
  
  — Насколько мне известно, мы по-прежнему ведём это дело.
  
  — Похоже на то.
  
  Фокс лишь плечами пожал.
  
  — Итак, чем займёмся сегодня? — поинтересовался Нейсмит, потирая руки.
  
  — Хороший вопрос. — Кай почесал голову. — Фокси?
  
  — У нас есть ещё две потерпевшие. Мы могли бы поговорить с ними, — протянул Фокс, тщетно попытавшись сымитировать энтузиазм.
  
  — Две гулящие девицы? — Кай явно оживился. — Это дело.
  
  — А как насчёт прослушки? — спросил Нейсмит.
  
  — Надо полагать, уже на полном ходу, — отозвался Фокс.
  
  — Или же мы просто проторчим здесь весь день, страдая хернёй, — предложил Кай. — Кажется, у меня где-то в машине завалялась колода карт…
  
  — У нас ещё куча вопросов, которые нужно задать инспектору Скоулзу, — напомнил Нейсмит. — Мы толком и не начали, когда он ушёл.
  
  — Это правда. — Фокс пополоскал во рту остатки кофе, пытаясь напоследок определить, был ли у этого напитка хотя бы намёк на аромат.
  
  — И не мешало бы ещё раз попытать счастья с инспектором Лейрдом, — добавил Кай. — Даже если он опять вздумает заговаривать нам зубы.
  
  — Мне, конечно, очень неудобно напоминать вам об этом, — вмешался Нейсмит, — но с Терезой Коллинз мы тоже ещё не закончили…
  
  — Оставим её в покое до лучших времён, — оборвал его Фокс.
  
  — Тогда Скоулз? — Кай начал подниматься. — Хочешь, пойду, приведу его?
  
  — Я сам, Тони. Допивай кофе.
  
  Однако, не успев дойти до лестницы, Фокс заметил чью-то фигуру и сразу узнал Рэя Скоулза. Тот направлялся в противоположную сторону, сопровождая какого-то сгорбленного старика, которого он слегка обнимал за плечи. Они шли к посту дежурного. Скоулз, однако, не стал провожать мужчину до самого поста и только указал ему направление, прежде чем повернуться и устремиться обратно к офису. Заметив Фокса, он замедлил шаг и вызывающе выпятил подбородок.
  
  — Я всерьёз начинаю думать, что вы и впрямь приносите одни несчастья, — сказал он.
  
  — Может, так оно и есть. Мы ждём вас в допросной.
  
  Скоулз замотал головой.
  
  — Не сейчас. В деле Алана Картера наметились кое-какие подвижки…
  
  — Какие подвижки? — не смог удержаться Фокс.
  
  — Не ваше дело. — И с этими словами Скоулз решительно устремился к лестнице. Фокс глядел ему вслед, а потом повернулся и направился к посту дежурного. Визитёр ещё не успел уйти, он разговаривал с дежурным сержантом. На прощание они пожали друг другу руки, и когда старик распахнул входную дверь, Фокс проследовал за ним.
  
  — Куда? — рявкнул дежурный, но Фокс даже головы не повернул. Старик стоял на нижней ступеньке лестницы, и вид у него был слегка ошарашенный.
  
  — Хотите, подброшу вас до Кингхорна? — спросил его Фокс. — Мне нетрудно, если пожелаете.
  
  Старик пристально посмотрел на Фокса. Он был близорук, но очков не носил. Те реденькие волосы, что остались у него на голове, были черны как смоль. Фокс догадался, что он подкрашивал их. Маленькие, глубоко посаженные глазки. Сухие, запавшие внутрь губы, будто он с утра забыл надеть зубные протезы.
  
  — Ничего, я и пешком прогуляюсь, — ответил он, изучив Фокса с головы до ног. — Я тебя знаю?
  
  — Меня зовут Фокс. Извините, я не знаю вашего имени…
  
  — Тедди Фрейзер.
  
  — Это вы нашли Картера?
  
  Фрейзер важно кивнул. Фокс заметил, что поверх поношенной рубашки старик надел тоненький чёрный галстук. Ещё один в трауре…
  
  — Жуткое дело, жуткое дело, — пробормотал он, обращаясь скорее к себе, нежели к Фоксу.
  
  — Вы только что встречались с инспектором Скоулзом?
  
  — Ну.
  
  — Я видел Картера всего один раз, но он мне сразу понравился.
  
  — Он не мог не понравиться.
  
  — И сегодня утром вы тоже пешком сюда пришли, мистер Фрейзер?
  
  — Я люблю гулять. И потом здесь совсем недалеко.
  
  — Но на шоссе по утрам очень интенсивное движение.
  
  — А я знаю, как тут можно срезать.
  
  — Представляю, как вы были шокированы, когда нашли его…
  
  — Шокирован? — Фрейзер издал короткий скупой смешок. — Ну ты и сказанул.
  
  — Я имел в виду, что… Я почти не знал его, но на меня он произвёл впечатление человека, вполне довольного жизнью.
  
  Фрейзер снова кивнул.
  
  — Так оно и было. Инспектор сказал мне, что они на всякий случай проверяют его медицинскую карту — вдруг врачи накануне поставили ему неутешительный диагноз. Но если бы у него и вправду что-то обнаружили, он бы непременно сказал мне об этом. Между нами не было никаких секретов. Абсолютно никаких.
  
  — Вы давно друг друга знали?
  
  — Со школы. Вместе учились. Два года разницы, но мы оба играли в школьной команде.
  
  Фоксу не хотелось говорить об этом, но Фрейзер выглядел намного старше. Если он старше Картера на два года, тогда ему должно быть никак не больше шестидесяти четырёх.
  
  — Футбольной? — спросил он вместо этого.
  
  — Чемпионы графства Файф два года подряд. — Фрейзер произнёс это с такой гордостью, что Фокс мысленно полюбопытствовал, было ли что-то ещё в его жизни, что принесло ему столько же радости.
  
  — А кем был в команде мистер Картер?
  
  — Нападающий, форвард. Дьявол, а не игрок. Двадцать девять голов за сезон. Это был школьный рекорд. Если на похоронах священник забудет упомянуть об этом, я сам это сделаю.
  
  Фокс не смог удержаться от улыбки.
  
  — А что от вас было нужно Скоулзу?
  
  — А, ерунда. Расспрашивал о револьвере и тому подобном. В каком положении находился Алан, когда я его нашёл. Не передвигал ли чего-нибудь…
  
  — А вы не…?
  
  — Я тотчас схватился за телефон и набрал три девятки.[7]
  
  — Но мистер Картер был ещё жив, не так ли?
  
  — Почитай что уже покойник.
  
  — Вы не пытались приподнять его?
  
  — Он ещё дышал. Хотя был без сознания. Но оружие? У Алана никогда не было оружия. Да ещё и дверь незапертая? — Фрейзер яростно помотал головой. — Он всегда держал дверь на замке, даже если ждал меня в гости. Если он слышал, как я подхожу, то дожидался меня у порога. Во всех остальных случаях мне приходилось стучать, и Джимми Никол поднимал лай.
  
  — Значит, дверь была не заперта?
  
  — И собака не залаяла, когда я постучал. Я решил, что они вышли прогуляться, хотя пёс едва-едва мог осилить несколько ярдов, его задние ноги почитай уже совсем отказали. Так что я был уверен, что дверь заперта. — Он задумался, припоминая что-то. — На самом деле она даже прикрыта толком не была. Ну да, верно… когда я постучал, она чуток приоткрылась.
  
  — Полагаю, — сказал Фокс, притворившись адвокатом дьявола, — если он заранее спланировал самоубийство, то мог нарочно оставить дверь открытой, чтобы его смогли найти…
  
  Фрейзер с минуту обдумывал эти слова, но потом отверг их, решительно мотнув головой:
  
  — Знаешь, а ведь я забрал себе Джимми Никола. Это всё, что я могу теперь для него сделать. Алан души не чаял в этой псине, а ты говоришь мне, что прежде чем пустить себе пулю в лоб, он не отвёз бы беднягу в ветлечебницу? — Он яростно поскрёб щёку пальцем.
  
  — Можно я ещё кое о чём вас спрошу, мистер Фрейзер?
  
  — Меня зовут Тедди, сынок. Все зовут меня Тедди.
  
  — Мне просто интересно, над чем он в последнее время работал? Все эти бумаги на столе…
  
  — Это глубокая старина.
  
  — Восемьдесят пятый год. Не такая уж и глубокая.
  
  — Для некоторых — ещё какая. И я докажу тебе это, не сходя с этого места. — Фрейзер сделал паузу, готовясь посмотреть на реакцию Фокса. А потом крепко сжал ладони и произнёс имя.
  
  — Ваша взяла, сдаюсь, — уступил Фокс, немного поразмыслив. — Кто такой Фрэнсис Вернал?
  
  — Будет лучше, если ты выяснишь это сам.
  
  — Но почему он так интересовал мистера Картера?
  
  — Сомневаюсь, что он так уж сильно интересовал его — по крайней мере поначалу.
  
  — Не понимаю…
  
  — Алан в ту пору был полицейским — потому-то его и попросили разобраться в этом деле.
  
  — Кто-то платил ему за то, чтобы он покопался в прошлом? Какое-то старое дело, над которым он когда-то работал?
  
  Фрейзер воткнул в грудь Фоксу костлявый палец и отчеканил, сопровождая каждое слово крепким тычком:
  
  — Лучше — выясни — это — сам!
  
  С этими словами он слегка поклонился, повернулся и зашагал прочь таким бодрым шагом, которого Фокс никак не мог от него ожидать. Место, куда его ткнул пальцем этот хлипкий старичок, ощутимо побаливало. Фокс растёр грудь ладонью и вернулся в отделение. А там его уже подстерегал дежурный сержант.
  
  — А ну-ка, вы, подойдите сюда, — окликнул он Фокса через стойку. — Надеюсь, вы ничем не обидели Тедди?
  
  — Его обидишь, как же. Он сам кого хочешь обидит. Если я правильно понимаю, вы друг друга знаете?
  
  — Тысячу лет.
  
  — И Алана Картера вы тоже знали?
  
  — Мы с ним вместе служили. — Дежурный гордо выпятил грудь. — Перед вами последний из могикан, представитель, так сказать, старой гвардии…
  
  — Я так и понял, когда только увидел вас. Простите. Лицо дежурного дрогнуло.
  
  — А я ведь даже не знаю, как вас зовут, — продолжал извиняться Фокс.
  
  — Робинсон. Алек Робинсон.
  
  Фокс протянул ему руку, и после совсем недолгих колебаний Робинсон крепко пожал её.
  
  — Искренне рад знакомству, — сказал Фокс, и Робинсон тут же расплылся в улыбке.
  
  — Если я чем тебя обидел, ты уж прости старика, — не остался в долгу сержант. — Тебе ли не знать, какая у нас работа…
  
  — Бывало и хуже, уж поверьте мне. — Фокс немного помолчал. — Разрешите мне задать вам один вопрос… Последние годы вы часто виделись с Аланом Картером?
  
  — Не очень. Разве что на футболе или на встрече однополчан…
  
  — Как я понимаю, он всегда был при деле?
  
  — Алан создал своё агентство буквально из ничего. — Робинсон произнёс эти слова с таким нескрываемым пиететом, что Фоксу ничего не оставалось, кроме как кивнуть в знак согласия.
  
  — В тот день, когда мы с ним познакомились, он тоже был чем-то очень занят, — сказал он сержанту.
  
  — Да?
  
  — Он работал над делом Фрэнсиса Вернала.
  
  Лицо Робинсона вмиг окаменело.
  
  — Не расскажете мне что-нибудь об этом?
  
  — Я тут не помощник, — признался наконец Робинсон.
  
  — Тогда с кем я могу об этом поговорить?
  
  — В наше-то время? — Робинсон задумался, явно затрудняясь с ответом. — Пожалуй, что ни с кем…
  
  Вернувшись в допросную, Фокс с порога обратился к Нейсмиту:
  
  — У тебя ноутбук с собой?
  
  — Нет.
  
  — Где-то здесь наверняка должен быть лишний компьютер.
  
  — А что ты хочешь?
  
  — Немного полазить по Интернету.
  
  — Это можно сделать через мой телефон.
  
  — А печатать твой телефон тоже умеет? — Когда Нейсмит отрицательно покачал головой, Фокс повторил, что подойдёт только компьютер.
  
  — А что мне надо искать?
  
  — Информацию о Фрэнсисе Вернале.
  
  — Ты имеешь в виду адвоката? — вмешался Тони Кай. Фокс быстро повернулся к нему. — Погиб в автокатастрофе где-то в середине восьмидесятых.
  
  — Продолжай.
  
  Кай пожал плечами.
  
  — Я тогда был ещё пацан… — Он сделал паузу. — Разве он не застрелился?
  
  — До или после того, как разбился в аварии?
  
  Кай снова пожал плечами, и Фокс перевёл взгляд обратно на Нейсмита. Тот понял намёк, быстро собрался и ушёл.
  
  — А в чём, собственно говоря, дело? — спросил Кай, когда за Нейсмитом захлопнулась дверь.
  
  — В том, над каким делом в последнее время работал Алан Картер.
  
  — А какое отношение это имеет к нам?
  
  — Может, и никакого…
  
  — «Может, и никакого»! Я был уверен, что ты притащишь нам на аркане Рэя Скоулза. Джо видеокамеру подготовил, всю аппаратуру наладил…
  
  Фокс только что заметил треножник. На столе стоял диктофон, по бокам — два микрофона.
  
  — Он сказал, что очень занят.
  
  — Тоже мне, он был занят! Давайте все укатим на недельку в отпуск, пока он не соизволит почтить нас своим присутствием…
  
  — У нас есть ещё две потерпевшие, — напомнил Фокс. — Как насчёт того, чтобы встретиться с дамочками и побеседовать с ними?
  
  — Хочешь поскорей меня спровадить?
  
  — Мне показалось, что это ты горишь желанием поскорей приступить к работе…
  
  — Всё лучше, чем сидеть и слушать, как скрипят мозги у тебя в черепушке.
  
  — Так, значит…
  
  — Хорошо. Только сначала ты должен объяснить мне, что происходит.
  
  — Ничего не происходит. Умер один старик, он был мне симпатичен. Его гостиная была похожа на музей некоего Фрэнсиса Вернала.
  
  — И ты захотел докопаться до истины?
  
  — Да. И я захотел докопаться до истины. — Фокс помолчал, а потом заглянул в глаза своему коллеге и другу. — Достаточно для тебя?
  
  — Всё отдам за спокойную жизнь.[8] — Кай поднялся со стула и набросил пальто. — Юнца прихватить с собой?
  
  — Если он тебе пригодится.
  
  — Разве ты уже не подбросил ему работёнку?
  
  — Это подождёт.
  
  — Что ж, тогда ладно. Ну а пока мы будем колесить по опасным улицам, чем конкретно ты будешь заниматься?
  
  — Проверю, как там обстоят дела с прослушкой. Доложу Макьюэну о самоубийстве. Попытаюсь заарканить Скоулза. Не беспокойся, я найду себе занятие.
  
  — Ну ладно… — Кай важно кивнул. — Но учти, нам будет тебя не хватать. Чёрт, может, мы даже пошлём тебе открытку.
  Глава 12
  
  Фокс был не виноват в том, что Эвелин Миллз не брала трубку. Та же история повторилась и с Макьюэном, а Скоулз упорно продолжал играть с ним в прятки. В результате Фокс очутился у поста дежурного, разглядывая одно из объявлений на стене. Это была рекламная листовка местной службы такси. Через пять минут Фокс уже сидел на пассажирском сиденье помятого белого «хендая». Таксист рвался узнать подробности о самоубийстве, Фокс упорно воздерживался от комментариев. Полицейский кордон был снят, и у самого домика тоже было тихо.
  
  — Вас подождать? — спросил водитель.
  
  — Это было бы очень кстати.
  
  Таксист заглушил двигатель. Фоксу показалось, что он собирается выйти из машины, и полицейский остановил его.
  
  — Там не на что смотреть, — отрезал он.
  
  Таксист повиновался и включил радио на полную мощь. Фокс зашагал к входной двери под сопровождение бодрых эстрадных ритмов.
  
  Однако дверь оказалась заперта.
  
  Фокс обошёл вокруг дома, но задней двери не обнаружил. Он заглянул через окно в гостиную. На внутренней стороне некоторых стёкол виднелись капли крови. Фокс нечаянно задел цветочный горшок снаружи на подоконнике. Затем поднял его: там лежал ключ. Или это был запасной, или его там оставили полицейские. Фокс отпер дверь и вошёл в дом.
  
  В гостиной больше не было корзинки Джимми Никола. Фокс подумал, что ему, наверное, следовало спросить Тедди Фрейзера, как поживает пёс. Правда, что собаки почти всегда уходят вслед за своими хозяевами? В комнате пахло древесным дымом. Остатки полена дотлевали за каминной решёткой, на каминной доске лежал тонкий слой пепла. Фокс подошёл к столу и начал листать разбросанные бумаги. И действительно, все газетные вырезки относились к жизни и смерти Фрэнсиса Вернала. Одна весьма пространная история носила название «Душевные терзания патриота-активиста». Создавалось впечатление, будто газеты в какой-то момент переключились с дифирамбов и славословий в адрес Вернала к кое-чему более пикантному: личной жизни погибшего. Его внимание привлёк размытый снимок эффектной супруги, а также многочисленные упоминания о «разгульном образе жизни Вернала, пьяных дебошах и череде любовных интрижек». Одна и та же фотография была напечатана в нескольких изданиях. Юрист обращался к собравшимся на митинге Национальной партии Шотландии. Манифестанты сошлись у ворот фабрики, подлежавшей закрытию. Вернал самозабвенно ораторствовал: правая рука сжата в кулак, рот широко открыт, зубы оскалены. Фокс выглянул в окно, чтобы убедиться, что таксист сидит в машине. Тот, беспечно насвистывая себе под нос, разворачивал газету.
  
  Фрэнсис Вернал погиб в воскресенье вечером, 28 апреля 1985 года, в тот самый день, когда Деннис Тейлор обыграл Стива Дэвиса в финальном матче чемпионата мира по снукеру. Автомобиль Вернала обнаружил водитель фургона. Машина съехала с дороги немного не доезжая Анструтера. 244-я модель «вольво». Должно быть, он мчался на огромной скорости. Мёртвый Вернал сидел на водительском сиденье. Тело отвезли в больницу Виктории, где и обнаружили входное отверстие от пули в виске. Запойный пьяница и заядлый курильщик Вернал был также подвержен периодическим приступам депрессии. Его любимые националисты перестали приобретать новых поклонников, так что мечте Вернала о Шотландской социалистической республике не было суждено сбыться — по крайней мере при его жизни. Фокс водил взглядом по газетным колонкам. Некоторые абзацы были подчёркнуты. Пометки, сделанные Аланом Картером, было практически невозможно разобрать, а их там было очень много. Ни компьютера, ни ноутбука у Картера и в помине не было, а это означало, что всё было написано от руки. Фокс мысленно задавался вопросом, кто поручил ему это дело и почему. Внезапно его внимание привлекла другая фотография: ещё один митинг, но состоявшийся намного раньше. Верналу, судя по виду, двадцать с гаком. На голове чуть больше волос, торс не такой расплывшийся, но рот всё так же широко открыт, а рука сжата в кулак. Рядом с ним стоял ещё один молодой человек, и Фокс глазам своим не поверил, когда понял, что узнал его — это был Крис, кузен отца, — точно такой же, как на той фотографии, где он держал на плечах его сестру Джуд. Фокс поднял снимок со стола и поднёс его к глазам. Он был вырезан из газеты «Файф Фри Пресс». Даты под ним не значилось, только несколько строк в качестве объяснения: пикник, организованный активистами ШНП на дюнах Бернтайленда. «Знаменитый адвокат из Эдинбурга Фрэнсис Верная произносит приветственную речь». А плечом к плечу с Верналом стоит Крис Фокс, заразительно хохочет и аплодирует, подавая пример другим…
  
  Фокс несколько раз прошёлся по комнате, не выпуская фотографию из рук. Потом он сложил её и сунул в карман, быстро оглядевшись по сторонам, будто опасаясь, что его кто-нибудь увидит. На комоде у дверей стоял стационарный телефон, а рядом с ним лежала телефонная записная книжка. Она была раскрыта и перевёрнута обложкой вверх. Фокс поднял книжку и увидел, что она была раскрыта на букве «К». Там было имя Пола Картера — его мобильный и домашний телефоны. Фокс перелистал книжку, лишь смутно представляя, что он рассчитывает там найти. На пол посыпались визитки, заложенные между страницами. Фокс нагнулся и поднял их. Одна — индийского ресторана, другая — автомобильной стоянки, а вот третья принадлежала человеку по имени Чарльз Мангольд. Он был старшим партнёром в адвокатской конторе под названием «Мангольд и Бэйн». На оборотной стороне был указан адрес — Нью-Таун, центр Эдинбурга. Фокс быстро переписал эти сведения в свою записную книжку, задумчиво постучал шариковой ручкой по трубке и снова уставился на страницу с буквой «К». Три имени, одно перечёркнуто жирной чертой; возможно, это означало, что этот человек перестал быть частью жизни Алана Картера или просто умер. Осталось два имени.
  
  И одно из них — Пол Картер…
  
  Фокс поднял трубку и набрал 1-4-7-1. Механический голос сообщил ему, что последний номер, с которого звонили на этот телефон, был мобильный Пола Картера. Звонок состоялся вчера вечером, буквально за час до того, как Алана Картера обнаружил Тедди Фрейзер. Фокс положил трубку и начал открывать ящики комода. Там царил идеальный порядок. Копии выписок с банковских счетов и квитанции оплаченных коммунальных услуг были разложены по папкам, телефонные счета — рассортированы по датам. Ничто не указывало на то, что за последние несколько месяцев Алан Картер хотя бы раз позвонил племяннику. Оно и правильно, ведь они никогда не были близки — разве не сам Алан Картер ему об этом говорил? Но вот Пол, вскоре после того как его выпустили под залог, вдруг испытал настойчивую потребность позвонить дядюшке. Интересно почему, мысленно полюбопытствовал Фокс. Он снова окинул взглядом комнату. Откуда этот хаос? Могло ли что-то разозлить Алана Картера так, что он скинул бумаги со стола на пол? Или это сделал кто-то другой?
  
  Фокс вздрогнул от неожиданности, когда-то кто-то постучал в окно. Это был водитель такси. Фокс кивнул ему, давая понять, что уже идёт. Тот ещё немного повертелся у окна, пожирая глазами комнату. Фокс положил на место записную книжку, убедился, что оставляет всё в том же виде, как было до его прихода — не считая, разумеется, позаимствованной фотографии, — и вышел.
  
  Водитель рассыпался в извинениях.
  
  — Моё дело маленькое, но вы меня тоже поймите: по счётчику уже тридцать фунтов натикало…
  
  — Всё в порядке, — успокоил его Фокс. Он запер дверь и сунул ключ обратно под цветочный горшок.
  
  — На исходный пункт? — спросил водитель.
  
  — На исходный пункт, — подтвердил Фокс, забираясь на пассажирское сиденье.
  
  Звонки, поступающие на домашний телефон Рэя Скоулза и сделанные с него, успешно определяются и записываются. Об этом Фокса проинформировала Эвелин Миллз, отправив эсэмэс. Они также связались с сотовым провайдером Скоулза, и вскоре у них появится доступ к информации о входящих и исходящих звонках — но не к самим звонкам, во всяком случае, не ранее чем они предпримут дальнейшие действия: вложат дополнительные средства и подключат дополнительных людей.
  
  Фокс связался с Бобом Макьюэном и сообщил ему, что Алан Картер мёртв. Макьюэн слушал его вполуха — он как раз был на одном из своих совещаний по финансированию — и поблагодарил Фокса за «своевременный сигнал» — выражение, по всей вероятности, подхваченное на предыдущем совещании.
  
  Фокс сказал Тони Каю, что ещё раз попытается напасть на след Рэя Скоулза, но сейчас у него другая цель — кабинет суперинтенданта Изабел Питкетли.
  
  — Что там у вас? — спросила она, снимая очки и потирая пальцами глаза.
  
  — Это может показаться вам полнейшим абсурдом… — начал Фокс. Она сразу встрепенулась, надела очки и вопросительно уставилась на него. Когда она жестом пригласила его садиться, Фокс немедленно повиновался и, садясь, провёл ладонями по коленям.
  
  — Ну? — нетерпеливо вопросила она, водрузив локти на стол и крепко прижав ладони одну к другой.
  
  — Предполагается, что дядя Пола Картера покончил с собой…
  
  — Я это знаю.
  
  — Это произошло вскоре после того, как ему позвонил его племянник…
  
  Она с минуту обдумывала эти слова.
  
  — И что дальше?
  
  — Их отношения никак нельзя было назвать дружескими, — продолжал Фокс, — было бы неплохо выяснить, что побудило Пола Картера сделать этот звонок.
  
  Она снова откинулась на спинку стула.
  
  — Зачем? И какое теперь это имеет значение?
  
  — Возможно, никакого, — допустил Фокс.
  
  — Начать с того, как вообще вы узнали, что он ему звонил?
  
  — Я набрал 1-4-7-1.
  
  — Из дома усопшего? А какого дьявола вы там забыли, а, инспектор?
  
  У Фокса не было готового ответа на этот вопрос, и потому он промолчал.
  
  — Это не в вашей компетенции, — тихо, но отчётливо произнесла Питкетли.
  
  В дверь громко постучали, и сержант Гари Майклсон просунул голову в щель. Он явно собирался что-то сказать, но, увидев, что Питкетли не одна, спохватился и закрыл рот.
  
  — Я попозже зайду, — сказал он.
  
  — В чём дело, Гари?
  
  Фоксу показалось, что Майклсон немного замешкался, мысленно взвешивая «за» и «против», но был настолько переполнен эмоциями, что не смог удержаться.
  
  — Дело в том, что Алан Картер никак не может быть мёртв, мэм.
  
  Питкетли раскрыла глаза от удивления.
  
  — Что?
  
  — Он не может быть мёртв.
  
  — Почему? — на этот раз спросил Фокс.
  
  — Потому что револьвера, из которого был произведён выстрел, не существует в природе. Он уже двадцать с лишним лет как уничтожен.
  
  — Но это какой-то абсурд.
  
  Майклсон достал из папки листок — факс или распечатку электронного письма, Фокс не смог разобрать. Детектив пересёк кабинет Питкетли и положил листок перед ней на стол. Она не спеша ознакомилась с его содержанием. А потом подняла глаза на Фокса.
  
  — Мы закончим нашу милую беседу позже. — Она встала из-за стола. Майклсон проводил её до дверей кабинета. Фокс пошёл было за ними, но она остановила его. — Это не в вашей компетенции, — отрезала она и продолжила путь в уголовный отдел. Майклсон посмотрел через плечо, одарив Фокса холодной торжествующей улыбкой от уха до уха.
  
  Фокс глядел им вслед, закусив нижнюю губу. А потом его осенило.
  
  Алек Робинсон не сразу отозвался на звонок у себя на посту. И Фокс догадывался почему.
  
  — Вы уже слышали? — спросил он.
  
  — Кое-что, — уклончиво ответил Фокс. — Просто диву даёшься, как быстро всё это произошло.
  
  Робинсон кивнул в знак согласия.
  
  — В Файфе не так уж много оружия, — пояснил он. — А компьютерная база данных была введена только в прошлом году. Не могу понять, почему они датировали его уничтожение задним числом, но так или иначе они это сделали.
  
  Фокс всё ещё не был уверен, что всё правильно понял.
  
  — Двадцать с лишним лет… — намекнул он.
  
  — Как я уже сказал, на наших улицах не так уж много пушек — изъятия случаются очень редко.
  
  — Но когда это происходит… — продолжал зондировать почву Фокс.
  
  — Разбираем и переплавляем, это обычная процедура. Раз или два в год, когда накопится достаточное количество. Чтобы овчинка стоила выделки.
  
  Теперь настала очередь Фокса кивнуть.
  
  — И этот самый револьвер проходит по вашей базе как уничтоженный?
  
  Робинсон уставился на него, вытаращив глаза.
  
  — Я думал, ты уже в курсе.
  
  — В общих чертах. — Фокс скрестил руки на груди. — Но как тогда получилось, что этот самый револьвер, проходивший по базе как уничтоженный, всплыл в доме Алана Картера? Мог ли Картер его потихоньку присвоить, как вы думаете?
  
  — Не думаю, что он вообще об этом догадывался. И мы оружие здесь не держим — всё оно, как я полагаю, хранится в Гленротсе.
  
  Фокс шумно выдохнул.
  
  — Чудеса в решете, — сказал он.
  
  — Чудеса, — согласился Робинсон. И добавил, пристально глядя на Фокса: — Только не говори мне, что у нас наклёвывается новое расследование. Нам сейчас только этого не хватало…
  Глава 13
  
  — Очень милые девушки, — заявил Тони Кай.
  
  — Очень, — поддакнул Нейсмит.
  
  Они снова собрались в допросной, рассевшись вокруг стола, уставленного картонными стаканчиками с чаем.
  
  — Парикмахерши.
  
  — Билли уже старший стилист, а Бекка ещё только учится.
  
  — На наше счастье в салоне было мало народу. Нам удалось урвать минут двадцать наедине в турбосолярии. Не переживай, он не был включён.
  
  — Хотя Бекки выглядит так, будто не вылезает из него, — вставил Нейсмит.
  
  — Да и фигурка у неё тоже ничего — не сочти меня сексистом.
  
  Фокс видел, что его напарники хорошо провели время.
  
  — А ещё она подумывает попробовать свои силы в модельном бизнесе, — проинформировал Фокса Нейсмит.
  
  — Ближе к делу, — пробормотал Фокс.
  
  — Ну… — начал Нейсмит, но Кай перехватил инициативу.
  
  — Девчонки решили пуститься в загул. Начали всей компанией в салоне. По ходу дела те, кто послабее, отпали. Поужинали в китайском ресторанчике, потом прогулялись по пабам, под конец зажгли в ночном клубе. Когда перевалило за полночь, решили, что пора домой. На боковой улочке Бекка поднимает руку, чтобы поймать тачку. Рядом с ними притормаживает автомобиль. За рулём сидит Пол Картер. Предъявляет им своё удостоверение и заявляет, что забирает их в отделение. Непристойное поведение в общественном месте или что-то в этом роде. Билли спрашивает, не мог бы он вместо этого подбросить их домой. Он отвечает, что да, это можно, если сперва они немного покувыркаются на заднем сиденье. И пытается схватить её за промежность. Она отталкивает его, и он спрашивает у Бекки, как ей понравится провести ночь в камере. Иными словами, предлагает им сделку. Они посылают его куда подальше, он — бегом к своей машине и вызывает подкрепление. Откуда ни возьмись, появляется патрульный автомобиль, девчонок доставляют в отделение и сажают в камеру, чтобы они протрезвели. Вот тогда-то Картер появляется во второй раз и повторяет своё предложение — он снимает с них все обвинения, если они «почешут ему спинку». И снова облом.
  
  — Билли ответила ему, что её парень работает вышибалой. — Нейсмит наконец получил возможность вмешаться в разговор.
  
  — Будто Картера это испугало бы.
  
  Фокс задумчиво потёр подбородок.
  
  — Его дяде принадлежало охранное агентство, — заметил он.
  
  — И?
  
  Фокс пожал плечами.
  
  — Просто любопытно…
  
  — Мы всегда можем нанести им повторный визит и уточнить. — Кай взглянул на Нейсмита. Тот, судя по его виду, не имел ничего против. — Ладно. Собственно, это всё. Наутро их выпустили, не предъявив ни единого обвинения, а Картера к тому времени и след простыл.
  
  — И они не рискнули обжаловать неправомерные действия сотрудников полиции?
  
  — Нет; только когда прочитали о Терезе Коллинз. — Кай помолчал. — Кстати, как она? Есть новости?
  
  — Я ещё не проверял. Тут вскрылись новые обстоятельства… — Фокс вкратце ввёл их в курс дела. Ему показалось, что Нейсмит проявил больший интерес, нежели его коллега — засыпал его вопросами и даже просил повторить некоторые моменты, чтобы лучше вникнуть в суть дела. Кай всё это время сидел с лицом мрачнее тучи.
  
  — Что с тобой? — не выдержал Фокс.
  
  — Мне, как ты понимаешь, претит становиться на сторону Питкетли, но, по-моему, здесь она права — какое отношение вся эта заваруха имеет к нам?
  
  — А ты не догадываешься? Пол Картер возвращается в город на белом коне, а назавтра его дядя сводит счёты с жизнью. Тебе не кажется, что это неспроста?
  
  — Спроста или неспроста, но мы приехали сюда для того, чтобы разобраться с тремя офицерами, ни один из которых, заметь, не является Полом Картером. От нас только и требуется, что изложить в отчёте всё, что нам удастся на них накопать, и по-тихому вернуться домой.
  
  — Значит, этот револьвер, — пробормотал Джо Нейсмит, — должен был быть уничтожен. Но, по всей видимости, этого не случилось. У них наверняка сохранились соответствующие записи…
  
  Кай вскинул руки, сложив ладони в мнимой мольбе.
  
  — Это не в нашей компетенции, — с расстановкой произнёс он, ставя ударение на каждом слове. — Не в нашей компетенции, и точка.
  
  — Но это дело может быть как-то связано с нашим, — возразил Фокс. — Стоит немного покопаться, и кто его знает…
  
  — А что, Алан Картер работал в бригаде по уничтожению оружия? — спросил Нейсмит.
  
  — Я уверен, что в уголовном отделе этим уже вплотную занимаются, — сказал Кай. — Потому что это их непосредственная работа. А мы кто? Мы — Контролёры.
  
  Дверь открылась. Фокс хотел было возмутиться, но увидел, что на пороге стоит суперинтендант Питкетли.
  
  — Вы мне срочно нужны на пару слов, — сказала она, кивая головой в сторону Фокса. А потом добавила, обернувшись лицом к Каю и Нейсмиту: — Кто-нибудь из вас видел Алана Картера или разговаривал с ним накануне его смерти?
  
  — Ни накануне, ни после его смерти, — покачал головой Кай. Питкетли смерила его ледяным взглядом.
  
  — Тогда только вы, — бросила она Фоксу. — У меня в кабинете… Или вы предпочитаете разговаривать здесь?
  
  Фокс ответил, что предпочёл бы кабинет. Она быстро повернулась и зашагала прочь. Фокс поднялся из-за стола и проследовал за ней.
  
  Когда он вошёл, Питкетли уже сидела у себя за столом. Она велела ему закрыть дверь, а когда он хотел сесть, приказала ему оставаться на ногах. У неё в руках была шариковая ручка, и во время разговора она непрерывно крутила её между пальцами.
  
  — Вы, по всей вероятности, последний, кто видел Алана Картера живым, инспектор. А это значит, что мои детективы из уголовного отдела захотят задать вам несколько вопросов.
  
  — Что едва ли возможно, учитывая, что я провожу расследование в отношении этих самых детективов.
  
  — Вот почему вместо них это сделаю я. — Она немного помолчала. — Я надеюсь, вы будете мне говорить только правду?
  
  Он оставил этот вопрос без внимания, и Питкетли подняла взгляд и пристально посмотрела на него. А потом её глаза сузились, и она снова сосредоточилась на ручке в своих руках.
  
  — Зачем вы к нему поехали?
  
  — Он был первым, кто выступил с иском против Пола Картера.
  
  — Что едва ли связывает его со Скоулзом, Хелдейном или Майклсоном. Да, кстати, Хелдейну стало намного хуже после того, как вы его навестили. Так что огромное вам спасибо. — И снова Фокс предпочёл промолчать. — Итак, о чём вы разговаривали с Аланом Картером? Какое впечатление он на вас произвёл?
  
  — Мне он понравился. Достаточно прямолинеен; кроме того, гостеприимный хозяин.
  
  — Не показалось ли вам, что он был чем-то встревожен?
  
  — Я бы так не сказал. — Фокс сделал паузу. — Вы чего-то недоговариваете, верно?
  
  — Похоже, одна из наших экспертов насмотрелась детективных сериалов. Именно она отследила этот револьвер…
  
  — И?
  
  — И у неё возникли определённые подозрения по поводу отпечатков.
  
  — Отпечатков на стволе?
  
  — Не надо так возбуждаться — всего лишь несколько мелких неувязок.
  
  Фокс мысленно вернулся к сцене трагедии. Рэй Скоулз посреди гостиной, бумаги, рассыпанные по полу, револьвер, спрятанный под журналом… А ещё ему вспомнился Алан Картер, как он снуёт по комнате, разливает чай, протягивает ему кружку…
  
  — Картер был правшой, — сообщил Фокс.
  
  — Что?
  
  — Почему тогда револьвер лежал слева от его головы? Он сидел, уронив голову на стол, и револьвер лежал слева от его головы, а не справа.
  
  Питкетли вопросительно взглянула на него.
  
  — Что, это не одна из ваших нескольких неувязок? — спросил Фокс.
  
  — Нет, — нехотя признала Питкетли, делая пометку у себя в блокноте.
  
  — Что тогда?
  
  — На револьвере обнаружены отпечатки пальцев Алана Картера — других отпечатков на оружии нет. Точно по центру рукоятки мы нашли чёткий след большого пальца.
  
  Фокс сжал в руке воображаемый револьвер. Его большой палец лёг на верхнюю часть рукоятки. Он попытался опустить его, но это было неудобно.
  
  — И частично сохранившийся отпечаток посредине ствола, — добавила Питкетли. Она бросила ручку на стол и скрестила руки на груди.
  
  — Больше никаких отпечатков?
  
  — Вы уверены, что Картер не был ничем встревожен, взволнован, обеспокоен?
  
  Фокс решительно покачал головой.
  
  — Хотя, с другой стороны, на тот момент он вполне мог ничего не знать о том, что его племянника выпустили из-под стражи.
  
  — Давайте не уходить в сторону, Малькольм.
  
  То, что она назвала его по имени, стало для него полной неожиданностью. Это означало одно: она нуждалась в нём. Нуждалась в его поддержке.
  
  — Вам придётся вызвать Пола Картера для дачи показаний, — тихо произнёс он.
  
  — Это невозможно.
  
  Только не сюда, не в отделение, где он ещё недавно работал, чтобы его допрашивали его бывшие коллеги.
  
  — Вопросы Картеру могу задать я, — предложил он.
  
  Питкетли покачала головой.
  
  — Вы — Контролёр. А это… Это совсем другое. — Он заглянул ей в лицо и встретился с ней взглядом. — И потом у нас нет прямых улик, свидетельствующих о том, что Алан Картер не сам нажал на курок, — едва слышно проговорила она.
  
  — И тем не менее…
  
  — Неувязки, — повторила она. — Картер возглавлял охранное агентство. У него наверняка была куча врагов.
  
  — В довершение ко всему, он проводил частное расследование по одному старому делу…
  
  — Да?
  
  — Его стол был завален бумагами — Скоулз что-нибудь вам об этом говорил?
  
  — Сказал только, что гостиная была похожа на свалку.
  
  — Когда там был я, никакой свалки и в помине не было. Но потом всё выглядело так, будто кто-то нарочно устроил там разгром. Скоулз и Майклсон первыми прибыли на место преступления. Майклсон повёз Тедди Фрейзера домой, оставив Скоулза одного в доме…
  
  Питкетли устало прикрыла глаза и потёрла брови большим и указательным пальцами. Фокс присел на краешек стула напротив.
  
  — Спокойная жизнь закончилась, — тихо сказал он. — Хотите вы этого или нет, но вам предстоит принять важные решения. Прежде всего позвонить в главное управление. Если вы кого-нибудь там знаете, переговорите сначала с этим человеком.
  
  Она кивнула и снова открыла глаза. Потом несколько раз глубоко вздохнула и подняла трубку.
  
  — Это всё, инспектор, — сказала она своим прежним решительным тоном. Но когда он поднимался, чтобы уйти, на её лице вдруг блеснула благодарная улыбка.
  Глава 14
  
  По дороге обратно в Эдинбург Нейсмит спросил Фокса, по-прежнему ли его интересует информация о Фрэнсисе Вернале.
  
  — Я могу подготовить отчёт сегодня вечером, когда буду дома, — добавил он.
  
  — Спасибо, — отозвался Фокс.
  
  — А чтобы ты не думал, что здесь, в Керколди, скука смертная, — он вытащил из кармана сложенную вчетверо распечатку и сунул её под нос Фоксу, — посмотри, что я уже накопал про это захолустье…
  
  Это была газетная заметка об агенте югославской секретной службы, засланном в Керколди в 1988 году с целью убийства одного хорватского диссидента. Эта история снова вернулась на первые полосы газет. Убийство не состоялось, незадачливого террориста посадили в тюрьму — и теперь он утверждает, что якобы владеет информацией о том, кто убил шведского премьер-министра Улофа Пальме.
  
  Фокс зачитал заметку вслух, чтобы Тони Кай тоже был в курсе.
  
  — Ну и дела, — равнодушно бросил тот и включил магнитолу.
  
  — Снова Алекс Харви, — возмутился Нейсмит.
  
  — Сенсационный Алекс Харви,[9] — поправил его Кай, постукивая пальцами по рулю в такт музыке, — азы твоего музыкального образования, малютка Джо.
  
  — Террористы и дегенераты? — закинул удочку Нейсмит, не сводя глаз с Фокса. — Похоже, нам никогда от них не избавиться, да?
  
  — Никогда, — согласился Фокс, перечитывая заметку.
  
  Они решили выпить по кружке в «Минтерс». Время было послеобеденное, и бар пустовал. Фокс вышел на улицу и позвонил в приёмную «Мангольд и Бэйн».
  
  — Боюсь, на сегодня у мистера Мангольда всё расписано, — сообщили Фоксу.
  
  — Меня зовут Фокс. Я инспектор полиции округа Лотиан-энд-Бордерз. Если это обстоятельство не позволит ему уделить мне сегодня буквально каплю времени, передайте, что дело касается Алана Картера.
  
  Его попросили оставаться на линии. На минуту мелодичный женский голос сменился «Временами года» Вивальди.
  
  — Шесть часов вечера вас устроит? — предложила наконец телефонная барышня. — Мистер Мангольд попросил узнать, подойдёт ли вам «Нью-Клаб».[10] — У него там на шесть тридцать назначена ещё одна встреча.
  
  — Похоже, выбора у меня нет, — ликуя в душе, ответил Фокс. «Нью-Клаб» принадлежал к числу тех фешенебельных столичных заведений, которые он никогда не имел возможности посещать, но о которых был наслышан. Он знал, что клуб расположен где-то на Принсес-стрит[11] и что собираются там по большей части банкиры и адвокаты, скрывающиеся от своих благоверных.
  
  Когда он вернулся в бар, Кай и Нейсмит сидели как на иголках; обоим не терпелось поскорей узнать, надо ли им возвращаться в офис или можно расслабиться. Фокс взглянул на часы — ещё не было четырёх. Он кивнул, давая понять, что на сегодня все свободны.
  
  — Чем не повод выпить ещё по одной? — обрадовался Кай, залпом осушая свою кружку. — Твоя очередь проставляться, Джозеф.
  
  Нейсмит вскочил из-за стола и спросил Фокса, заказать ли ему ещё одну бутылку томатного сока со специями.
  
  Фокс покачал головой.
  
  — У меня сегодня ещё одна встреча, — пояснил он, поднимая взгляд на экран телевизора, закреплённого над стойкой бара. Диктор местных новостей сообщал зрителям, что по поводу прогремевшего на окраине Локерби взрыва новой информации пока не поступало.
  
  — Держу пари, это чья-то дебильная шутка, — процедил сквозь зубы Кай. — Или югославские террористы вернулись в Шотландию. Как думаешь, малютка Джо?
  
  Полчаса спустя Фокс уже подъезжал к пансиону «Лодер Лодж». Открыв дверь в палату отца, он увидел, что у него посетитель. На каминной доске стояла початая бутылка виски «Беллс».
  
  — Привет, пап, — поздоровался Фокс. Отец держался молодцом. По случаю прихода гостя он принарядился, его глаза задорно сверкали.
  
  — Малькольм, — сказал Митч, кивая головой в сторону гостя, — ты помнишь Сэнди?
  
  Малькольм пожал руку Сэнди Камерону. Много-много лет назад, когда Фокс был мальчишкой, они втроём ходили на матчи «Хартс».[12] Отец никогда не упускал случая напомнить ему, что когда-то Сэнди чуть не стал профессиональным игроком. Годы спустя эти двое частенько игрывали в боулинг за команду местной лиги.
  
  — Хорошо сидим, — заметил Фокс, наблюдая за тем, как Камерон, чтобы пожать ему руку, перекладывает стакан из правой руки в левую.
  
  — Виски-шенди,[13] — отмахнулся Камерон, кивая головой в сторону бутылки с лимонадом, стоявшей на полу у ножки стула.
  
  — Ума не приложу, как у тебя только хватает духу его разбавлять? — удивился Митч Фокс, осушив свой стакан.
  
  — Может, тебе тоже следует этому поучиться, пап, — шутливо упрекнул его Малькольм. Он взял свободный стул и присоединился к компании. — Как поживаете, мистер Камерон?
  
  — На жизнь не жалуюсь, сынок.
  
  — Сэнди как раз вспоминал про каток, — сказал Митч. Фокс уже догадывался, что за этим неизбежно последуют истории, которые он слышал не один десяток раз. — Сэнди, старина, ты был высококлассным конькобежцем, мог бы стать настоящим профи.
  
  — Я и впрямь любил коньки, это верно. — Камерон улыбнулся собственным мыслям. — А что касается футбола…
  
  Но Фокс знал, что в конечном итоге Сэнди Камерон стал чертёжником. Женился на девушке по имени Майра. Двое детей. Спокойная размеренная жизнь.
  
  — Каким ветром тебя сюда занесло? — спросил Митч, обращаясь к сыну. — По-моему, у тебя было какое-то дело в Файфе?
  
  Фокс сунул руку в карман и вытащил оттуда фотографию.
  
  — Вот, случайно нашёл, — пояснил он, протягивая её отцу. Тот демонстративно сощурился и, вытянув руку, отставил снимок как можно дальше от себя. А потом полез за очками в карман вязаного кардигана.
  
  — Это Фрэнсис Вернал, — заявил наконец он.
  
  — А рядом с ним?
  
  — Неужели Крис? — удивлённо воскликнул отец. — Ведь это он, да?
  
  — Похоже, что так, — согласился Фокс.
  
  Митч передал снимок своему старому другу.
  
  — Фрэнсис Вернал собственной персоной, — подтвердил Камерон. — А кто, говоришь, другой паренёк?
  
  — Мой двоюродный брат, — пояснил Митч. — Крис. Он погиб молодым, разбился насмерть на мотоцикле.
  
  — А как он вообще познакомился с Верналом? — спросил Фокс.
  
  — Крис возглавлял профсоюзную ячейку на судоремонтном заводе.
  
  — И был активистом ШНП?
  
  — И это тоже.
  
  — Как-то раз мне довелось слушать выступление Вернала, — добавил Камерон. — Было это где-то в Лассуэйде, на стачке шахтёров. «Возмутитель спокойствия» — это первое, что приходит в голову при упоминании об этом парне.
  
  — А я почти не помню его, — признался Фокс. — Когда он погиб, я был ещё подростком.
  
  — В то время ходили разные слухи, — продолжал Камерон. — Например, его жена…
  
  — Пустая болтовня, — решительно заявил Митч. — Жареные факты на потребу «жёлтой» прессе. — Он с любопытством посмотрел на сына. — Где ты это нашёл?
  
  — В доме одного бывшего полицейского в Файфе. Он почему-то очень интересовался этим Верналом.
  
  — Почему?
  
  — Пока не понимаю. — Фокс углубился в размышления. — А в каком году погиб Крис?
  
  Митч погрузился в раздумья.
  
  — Семьдесят пятый, семьдесят шестой… Сдаётся мне, это произошло в конце семьдесят пятого. Крематорий в Керколди, потом поминальный ужин в отеле около вокзала… — Митч снова взял в руки фотографию и внимательно в неё вгляделся. — Славный был паренёк.
  
  — Он никогда не был женат?
  
  Митч Фокс покачал головой.
  
  — Он всегда говорил мне, что ему по душе жизнь перекати-поля. Ну да, надо думать. Чтобы в любую минуту вскочить на свой мотоцикл и рвануть куда глаза глядят.
  
  — А где случилась авария?
  
  — А с чего это вдруг ты так этим заинтересовался? Фокс пожал плечами.
  
  — Неужели решил для разнообразия заняться нормальной детективной работой? — Митч обернулся к Камерону. — Нашему Малькольму остался один год, ну от силы два, и он снова вернётся в уголовный отдел.
  
  — Да? Значит, этот его контроль и надзор не на всю жизнь?
  
  — Сдаётся мне, Малькольм был бы не прочь оставить уголовный отдел навсегда.
  
  — Что ты хочешь этим сказать? — Фокса это задело, и как он ни старался, он не смог скрыть раздражения.
  
  — Ты никогда не был счастлив там, — напомнил ему отец.
  
  — Кто это сказал?
  
  — Ты здесь скоро заплесневеешь, помяни моё слово, — вмешался Кэмерон, — и тогда вернёшься к нормальной детективной работе.
  
  — То, чем я сейчас занимаюсь, тоже нормальная детективная работа.
  
  — Только немножко другая, верно? — продолжал отец.
  
  — В точности та же самая.
  
  Но отец упорно качал головой. На некоторое время в палате повисло гнетущее молчание.
  
  — Возмутитель спокойствия, — в конце концов повторил Камерон. Похоже, он снова погрузился в воспоминания о том незабываемом выступлении Фрэнсиса Вернала. — Он говорил так, что у нас волосы дыбом вставали. Если бы он приказал нам единым фронтом наступать на врага, мы подчинились бы ему, не раздумывая, с оружием или просто с голыми руками, не важно.
  
  — А я когда-то видел его на марше памяти Джеймса Конноли,[14] — добавил Митч. — Не то чтобы я часто хаживал на подобные мероприятия, но один мой приятель буквально затащил меня на это сборище. «Лейт Линкс», если память мне не изменяет. И когда Фрэнсис Вернал взошёл на трибуну, чтобы толкнуть речь, ты прав, Сэнди, прав, чёрт возьми, — у него был дар непревзойдённого оратора. Не то чтобы я во всём с ним соглашался, но всё равно слушал его как заворожённый.
  
  — Люди частенько сравнивали его с Джимми Ридом, — размышлял вслух Камерон. — А по мне он был не в пример лучше. Ни единого намёка на всяких там «товарищей» и всю эту дребедень.
  
  — Но похоже, вся их идея в конечном счёте пошла прахом, не так ли? — добавил Фокс, испытывая облегчение оттого, что он перестал быть центром внимания. — Я имею в виду национализм.
  
  — Странные были времена, — задумчиво произнёс Митч, — столько злобы в людях скопилось. Всё переворачивалось с ног на голову. — Он плеснул себе ещё виски из почти опустевшей бутылки. — Я-то всегда был за лейбористов, но помнится, твоя мама их на дух не переносила. Они и правда не брезговали проводить агитацию прямо где-нибудь у выхода с фолк-концертов.
  
  — И у кинотеатра, когда там показывали «Храброе сердце»,[15] — добавил Камерон.
  
  — Наш Малькольм никогда особенно не интересовался политикой, — заметил Митч Фокс. — Может, просто не хотел высовывать нос почём зря… По крайней мере дальше своих учебников…
  
  Фокс не сводил глаз со стакана виски в руке отца.
  
  — Может, всё-таки плеснуть чуток водички? — спросил он.
  
  — К чёртовой бабушке твой чуток.
  
  Найти «Нью-Клаб» оказалось не так-то просто. То здание, которое Фокс всегда принимал за клуб, принадлежало отелю «Ройал Оверсис Лиг». Девушка за конторкой посоветовала ему выйти на улицу и пройти немного дальше по Принсес-стрит. С наступлением сумерек поднялся резкий пронизывающий ветер. Недавно на улице проложили трамвайные пути, но подрядчики и местные власти никак не могли договориться по поводу оплаты, и трамваи до сих пор не ходили. Рабочий день недавно закончился, и на автобусных остановках выстраивались огромные очереди; люди штурмовали двери автобусов в нетерпении поскорее добраться домой. К несчастью для Фокса, лишь у немногих магазинчиков на Принсес-стрит были номера. Он искал номер восемьдесят шесть, но снова его проглядел, и ему пришлось начать поиск заново. В конце концов, он заметил рядом с банкоматом лакированную деревянную дверь без каких-либо опознавательных знаков. Над дверью было крохотное окошечко, и он не без труда разобрал выгравированную на нём надпись. Фокс позвонил в звонок и спустя некоторое время был допущен внутрь.
  
  Фокс ожидал увидеть тесные, душные комнатки в георгианском стиле, но внутреннее убранство поразило его просторностью и современностью. Швейцар в ливрее доложил ему, что его уже ждут, и они поднялись на один лестничный пролёт. Вокруг расхаживали несколько престарелых джентльменов, а иные, сидя в креслах, прятались за развёрнутыми газетами. Фокс думал, что встреча состоится в какой-нибудь комнате для отдыха или баре, но попал в хорошо оборудованный зал для переговоров. Чарльз Мангольд восседал за огромным круглым столом, перед ним стоял графин с водой.
  
  — Спасибо, Эдди, — кивнул он швейцару. Тот поклонился и оставил их наедине. Мангольд поднялся из-за стола и пожал руку Фоксу.
  
  — Чарльз Мангольд, — представился он. — Инспектор Фокс, если я не ошибаюсь?
  
  — Не ошибаетесь.
  
  — Не возражаете, если я взгляну на ваши документы?
  
  Фокс вытащил из кармана бумажник с удостоверением.
  
  — В наше время никому нельзя верить на слово, как это ни печально. — Мангольд вернул ему бумажник и жестом пригласил его сесть. — Мне следовало попросить Эдди принести нам выпить…
  
  — Не стоит беспокоиться, сэр. Меня вполне устроит стакан воды.
  
  Пока Мангольд разливал воду по стаканам, Фокс воспользовался моментом, чтобы рассмотреть его. Высокий, статный мужчина, немного полноватый, на вид лет шестидесяти с небольшим, лысоватый и в очках. Тёмно-серый костюм-тройка, бледно-жёлтая рубашка с галстуком в диагональные синие и тёмно-бордовые полоски, золотые запонки. Его самоуверенность граничила с напыщенностью. Или, точнее сказать, с врождённым ощущением превосходства.
  
  — Вы здесь раньше бывали?
  
  — Нет, никогда.
  
  — Почти все подобные заведения уже давным-давно закрыты, но этому каким-то чудом удаётся удерживаться на плаву. — Он сделал глоток воды из стакана. — Заранее приношу извинения, что не смогу уделить вам достаточно времени, инспектор. Моя секретарша наверняка уже предупредила вас…
  
  — … Что в шесть тридцать у вас уже назначена следующая встреча.
  
  — Да, — подтвердил Мангольд и посмотрел на часы.
  
  — Вам известно о том, что Алан Картер мёртв, мистер Мангольд?
  
  На какой-то момент адвокат застыл.
  
  — Мёртв?
  
  — Вчера вечером он приставил себе револьвер к виску и застрелился.
  
  — Боже правый. — Мангольд уставился на стену, обшитую дубовыми панелями.
  
  — Как вы с ним познакомились?
  
  — Он выполнял для меня одно задание.
  
  — По делу Фрэнсиса Вернала?
  
  — Да.
  
  — Вы давно знали Алана Картера?
  
  — Сказать по правде, мы были едва знакомы. — Мангольд замолчал, обдумывая свои следующие слова. Фокс терпеливо выжидал, потягивая воду. — Не так давно в «Скотсмен»[16] вышел краткий биографический очерк — основной акцент был сделан на его нынешних успехах в предпринимательской деятельности. Но там также говорилось о том, что он бывший полицейский и что он сыграл определённую роль в том расследовании.
  
  — Вы имеете в виду расследование по делу Фрэнсиса Вернала?
  
  Мангольд кивнул.
  
  — Правда, назвать это расследованием было сложно. Все почему-то придерживались версии о самоубийстве. Никто даже не стал вникать в причины аварии со смертельным исходом.
  
  Что означало, что причины аварии так и остались невыясненными.
  
  — Немного странно, — заметил Фокс.
  
  — Да, странно, — согласился Мангольд.
  
  — Вы полагаете, кому-то было на руку замять это дело?
  
  — Дело в том, что именно до этого я и пытался докопаться, инспектор.
  
  — Спустя четверть века? Почему вы так долго ждали?
  
  Мангольд немного склонил голову, будто соглашаясь со справедливостью замечания.
  
  — Имоджен очень больна, — сказал он.
  
  — Вдова Вернала?
  
  — Полгода, от силы год — это всё, что ей осталось. И я почти не сомневаюсь, что с её уходом газетчики снова примутся ворошить старые сплетни.
  
  — Например, о том, что это якобы она довела мужа до самоубийства?
  
  — Да.
  
  — А вы с этим не согласны?
  
  — Категорически нет.
  
  — Вы работали вместе с Верналом?
  
  — Целую вечность.
  
  — Вы были его другом или другом его жены? Мангольд смерил Фокса тяжёлым взглядом.
  
  — Я не уверен, что могу пропустить подобные намёки мимо ушей.
  
  — Тогда не пропускайте.
  
  — Послушайте, мне действительно очень жаль, что Алана Картера больше нет, но какое отношение это имеет ко мне?
  
  — Вы наверняка захотите, чтобы вам были переданы все его наработки по делу Вернала. Имейте в виду, вам придётся привыкнуть к тому, что часть бумаг залита кровью… — Фокс начал было подниматься из-за стола, чтобы уйти.
  
  — Фрэнсис Вернал был убит, — вдруг выпалил Мангольд. — И никто по этому поводу пальцем о палец не ударил. Я не первый год живу на этом свете и поэтому имею все основания утверждать, что тогдашние офицеры полиции повинны не только в сознательном бездействии.
  
  — То есть…
  
  — То есть, что они были в этом замешаны. К тому времени, как выяснилось, что его застрелили, машину убрали с места трагедии, а само место затоптали, намеренно уничтожив улики. Представить только, им понадобился целый день, чтобы разыскать оружие — вы об этом знали? Пистолет лежал на земле, в двадцати ярдах от того места, где стояла машина. — Мангольд говорил быстро, почти тараторил, будто боялся что-то упустить. — У Фрэнсиса, кстати говоря, никогда не было оружия. Повсюду были разбросаны бумаги из его портфеля. Заднее стекло машины было разбито, при этом лобовое осталось целым. И из машины кое-что пропало…
  
  — Что?
  
  — Сигареты, например, он выкуривал не меньше сорока штук в день. А ещё пятидесятифунтовая купюра, гонорар за первое выигранное дело — он никогда с ней не расставался. Это был своего рода талисман. — Мангольд провёл ладонью по лысине. — А вы совсем не такой, каким я вас представлял… Совсем не такой.
  
  — В каком смысле?
  
  — Я был уверен, что вы пришли предостеречь меня, чтобы я не вздумал соваться в это дело. Но вы… Вы слишком молоды, чтобы иметь ко всему этому отношение. Судя по вашим корочкам, вы из «Профессиональных стандартов». Коррупция среди сотрудников полиции, верно?
  
  — Жалобы на неправомерные действия сотрудников полиции.
  
  Мангольд медленно кивнул.
  
  — Дело Фрэнсиса Вернала нужно довести до конца, инспектор. В расследовании было столько белых пятен…
  
  — Мистеру Картеру удалось что-нибудь выведать?
  
  — Кое-что. — Мангольд немного помолчал. — Почти ничего, — нехотя сознался он. — Многие из тогдашних фигурантов уже давным-давно на том свете. Сомневаюсь, что Алан вообще согласился бы на эту работу, будь жив Гэвин Уиллис.
  
  — Гэвин Уиллис?..
  
  — Он был наставником Алана. Когда Фрэнсис погиб, он вёл расследование по этому делу. Между ними было всего-то десять лет разницы, но для Алана он был царь и бог. — Мангольд немного подался вперёд и понизил голос, будто собираясь поведать Фоксу какую-то тайну. — Алан рассказывал вам про дом?
  
  — Нет.
  
  — Дом принадлежал Гэвину Уиллису. Когда его не стало, Алан купил его — эти двое были не разлей вода.
  
  — В таком случае, — резюмировал Фокс, — маловероятно, что Картер собирался опорочить имя своего бывшего наставника.
  
  — Лично я не очень в этом уверен. Иных хлебом не корми, дай только докопаться до сути вещей. Верно, инспектор?
  
  — Что вы намерены предпринять, теперь, когда вы лишились вашего доверенного исследователя?
  
  — Найду другого, — заявил Мангольд, не сводя с Фокса проницательного взгляда. В дверь постучали, и знакомый швейцар по имени Эдди объявил, что следующий гость Мангольда уже прибыл и ждёт внизу. Мангольд встал и, обойдя вокруг стола, пожал Фоксу руку и поблагодарил его за визит. — Поверьте, мне искренне жаль, что наша встреча не состоялась при иных обстоятельствах…
  
  Фокс ответил ему молчаливым кивком и позволил Эдди проводить его.
  
  Новый гость едва успел перешагнуть порог, он одновременно сбрасывал пальто на руки швейцару и обсуждал с ним капризы погоды. Гость окинул Фокса беглым взглядом, будто оценивая, стоит ли с ним здороваться. В конце концов он удостоил Фокса лишь едва заметным кивком головы.
  
  — Вы будете на своём обычном месте, судья Кардональд? — с пиететом осведомился швейцар. — Я принесу вам выпить.
  
  — На обычном, — подтвердил Кардональд.
  
  Фокс немного помедлил, наблюдая за тем, как тот не спеша направляется к лестнице. Судья Колин Кардональд, человек, по решению которого Картер был выпущен из-под стражи…
  
  Сегодня вечером Фоксу не хотелось ни готовой еды на вынос, ни быстрозамороженной курицы, и поэтому он решил побаловать себя ужином в итальянском ресторанчике на Морнингсайде, где меню изобиловало блюдами из свежей рыбы. Вечерняя газета удерживала его внимание минут десять, после чего он постарался сделать вид, что не смотрит по сторонам, чтобы не смущать остальных посетителей. На самом деле он с головой ушёл в собственные мысли. Это получилось помимо его воли; мысли овладели им сами собой.
  
  Мысли о Рэе Скоулзе и Поле Картере.
  
  О Поле Картере и его дяде.
  
  Об Алане Картере и Чарльзе Мангольде.
  
  О Чарльзе Мангольде и Фрэнсисе Вернале.
  
  О Фрэнсисе Вернале и Крисе Фоксе.
  
  О Крисе и Митче, его родном отце.
  
  О Митче и о нём самом.
  
  Что снова привело его к Скоулзу и Картеру. Ничего удивительного, что голова гудит. На танцплощадке весело отплясывали шотландскую кадриль, а крошечный пятачок был явно не предназначен для такого количества танцующих пар. Когда к Фоксу подошёл официант и с обеспокоенным видом поинтересовался, всё ли в порядке, он понял, что едва притронулся к еде.
  
  — Всё очень вкусно, — успокоил он официанта, подцепляя вилкой и отправляя в рот очередной кусок филе морского чёрта.
  
  Ты никогда не был счастлив на той работе…
  
  Ты здесь скоро заплесневеешь…
  
  Может, ему следовало отстаивать свою точку зрения более решительно? Защищать себя от нападок? Но нападок со стороны кого? Двух старичков, пропустивших по стаканчику виски? Стоила ли игра свеч? Ему снова вспомнились те времена, когда он служил в полиции. Он был исполнителен и пунктуален, никогда не увиливал от работы. Он часами просиживал на рабочем месте, его неизменно хвалили за безупречное ведение деловой документации, за умение руководить коллективом. И за одинаковое отношение ко всем без исключения: никаких любимчиков или протеже. И он не был несчастлив на той работе. Он многому там научился и никогда не ввязывался в сомнительные авантюры. Если возникала проблема, он либо пытался решить её, либо прилагал все усилия к тому, чтобы обойти её стороной.
  
  Идеальная кандидатура для работы в департаменте профессиональных стандартов — с какого-то момента это стало общим местом его характеристики. Но было ли это в действительности так уж хорошо, или таким образом ему дали понять, что он не подходит для уголовного отдела?
  
  Слишком дотошен.
  
  Слишком склонен обходить острые углы.
  
  Поймав на себе осуждающий взгляд официанта, он попросил принести счёт.
  
  — Оказалось, я совсем не голоден, — пояснил он в качестве извинения.
  
  По возвращении домой Фокс включил телевизор, но почти по всем каналам показывали откровенную пошлятину. Все новостные выпуски были посвящены исключительно королевской помолвке, и почти ничему больше. Фокса хватило минут на десять, а потом он перешёл за компьютер и приступил к поискам. Он знал, что это вполне может подождать до утра: Джо Нейсмит в лепёшку расшибётся, но своё обещание сдержит. И всё-таки он набрал в поисковой строке имя Фрэнсиса Вернала и нажал на первую из семнадцати тысяч двухсот пятидесяти ссылок.
  
  Полчаса спустя ему на телефон пришло сообщение от Тони Кая.
  
  «Ещё один взрыв со сходным почерком — на этот раз Пиблс. Чёртовы подростки!»
  
  Фокс не нашёлся, что ответить, и поэтому снова переключил своё внимание на экран компьютера.
  
  Взрыв со сходным почерком… Чёртовы подростки…
  
  Тони Кай, как всегда, видел то, что он хотел видеть. А Фокс, как всегда, сомневался.
  Часть пятая
  Глава 15
  
  На обочине дороги, в том месте, где автомобиль Фрэнсиса Вернала съехал с шоссе, была небольшая площадка. В память о погибшем там была воздвигнута невысокая, сложенная из камней пирамида с мемориальной табличкой «Патриот». Кто-то даже положил у её подножия букетик цветов. Цветы давно завяли — быть может, их оставили здесь в годовщину аварии. Наверное, это Мангольд, от себя самого и вдовы усопшего.
  
  Сегодня утром Фокс отправился в Файф на своей машине, съехав с магистрали М90 и обогнув Гленротс, взял курс на побережье, известное как «Восточный уголок»: несколько живописных рыбацких деревушек, популярных среди пейзажистов и туристов, путешествующих в автофургонах. Ландин Линкс, Эли, Сент-Монанс и Петтенвим, а потом Анструтер — или, как называют его местные, Анстер. Фрэнсис Вернал погиб на участке шоссе В9131, к северу от Анструтера. Он не играл в гольф, но в окрестностях Сент-Эндрюса у него был летний домик, где он регулярно проводил выходные. Никто так и не понял, почему он не воспользовался магистралью А915 — этот путь был значительно короче. Единственное объяснение — дорога в объезд была куда более живописна. Стоит только чуть-чуть отъехать от побережья — и кругом простираются сплошь фермерские угодья и лесничества. Сейчас уже невозможно сказать, в какое именно дерево он врезался. Другая версия: его машину занесло на грязи, оставленной на шоссе гусеницами трактора. Хорошо, Фокс мог это допустить. Но потом случилось кое-что ещё. Не каждый, кто на полной скорости врезается в дерево, сразу после этого хватается за револьвер. Может, всё дело в его образе жизни? Стрессы, неудачный брак, алкоголизм… Он был пьян и потому съехал с дороги — возможно, решил таким образом свести счёты с жизнью. Но после неудачной попытки остался жив и, чтобы окончательно расставить все точки над «i», полез в бардачок за револьвером.
  
  Револьвер: тот самый револьвер, из которого стрелял Алан Картер.
  
  Или тот, из которого стреляли в него.
  
  Фокс нагнулся и провёл пальцами по мемориальной пирамидке. За долгие годы мальчишки успели нацарапать на ней кучу всяких надписей. Где-то в отдалении по шоссе с рёвом пронеслось несколько спортивных автомобилей с форсированным движком; за рулём наверняка какой-нибудь пакистанец, индус или алжирец. Из динамиков во всю мощь гремела музыка. Фокс выпрямился и глубоко вздохнул. Что ни говори, а здесь очень неплохо — тихо, спокойно. Издалека доносился мерный рокот сельскохозяйственной техники, да вяло переругивались вороны. Пахло свежевспаханной землёй. Небольшая прогулка по окрестностям не дала никаких новых зацепок. Ни на одном дереве не было оставлено ни одного букета. Ни один из газетных репортажей не предоставил фото автомобиля непосредственно на месте аварии, а несколько чёрно-белых снимков были размыты и маловразумительны. Мангольд был прав: ещё до приезда судебных экспертов «вольво» предусмотрительно убрали отсюда и переместили на местную свалку металлолома. Самые первые газетные репортажи даже ни словом не обмолвились о самоубийстве. По их версии, это была «трагическая случайность, в результате которой страна лишилась одного из своих самых выдающихся политических лидеров». Некрологи изобиловали славословиями, но все как один были написаны по одному и тому же слезливо-сентиментальному сценарию. Несколько лет спустя была опубликована книга, где «загадочной гибели политического активиста Фрэнсиса Вернала» была посвящена половина главы. Книга представляла собой небольшой каталог преступлений, не раскрытых шотландской полицией, но новых версий автор не выдвинул и новых улик не предоставил. Напротив, он сам ставил вопросы — те же вопросы, что мучили Фокса, пока он блуждал по Интернету накануне вечером. Он распечатал так много всего, что в картридже закончились чернила, и его пришлось заменить. Вернувшись к машине, Фокс взял с пассажирского сиденья объёмную папку и собрался открыть её, как вдруг его телефон пискнул — пришло сообщение от Тони Кая.
  
  «Ставки повышаются».
  
  Фокс позвонил Каю, но тот не брал трубку. Он повернул ключ в замке зажигания, аккуратно развернулся на 180 градусов и поехал в Керколди.
  
  На парковке при полицейском отделении не было ни одного свободного места, и поэтому Фокс бросил машину на обочине улицы. Сплошная жёлтая полоса; оставалось только надеяться, что штраф всё-таки не выпишут. Когда он вошёл, то увидел, что показатель уровня террористической угрозы по стране был изменён с УМЕРЕННОГО на СУЩЕСТВЕННЫЙ. Дверь в подсобку была распахнута настежь, но там никого не было, так что Фокс устремился в допросную. Открыв дверь, он увидел Пола Картера, развалившегося на стуле. По другую сторону стола восседала Изабел Питкетли.
  
  — Вон, — приказала она.
  
  Фокс пробормотал нечто невнятное в качестве извинения и закрыл дверь. Навстречу ему по коридору шли Кай и Нейсмит.
  
  Могли бы и предупредить, — проворчал Фокс.
  
  — Я только что это сделал, — ответил Кай. И верно: телефон Фокса возвестил о новом полученном сообщении.
  
  «В допросную ни ногой!»
  
  — Спасибо, — сказал Фокс, засовывая телефон обратно в карман. — Так что за фигня у вас тут случилась?
  
  — Видел бы ты, что творится в уголовном отделе, — вмешался Нейсмит. — По-моему, они там все просто взбесились.
  
  — Я был бы вам безумно благодарен, если бы кто-нибудь из вас объяснил мне почему.
  
  — Какой-то местный репортёришка, — охотно начал Тони Кай, — заворачивает на АЗС по дороге на Кингхорн…
  
  — И вот, — снова вмешался Нейсмит, — он спрашивает у заправщика, не заметил ли он чего-нибудь особенного в ночь, когда погиб Алан Картер. И оказывается, что парень кое-кого видел…
  
  — Пола Картера, — торжествующе заключил Кай. — Он видел Пола Картера.
  
  — И вид у него был взбудораженный.
  
  — Он поставил тачку у бензоколонки, выскочил из салона, но заправляться не стал.
  
  — Просто носился как угорелый взад и вперёд.
  
  — И не сводил глаз с телефона.
  
  — Он всё время кому-то названивал, но, похоже, ему никто не ответил.
  
  — Мы уже знаем, что Пол Картер звонил своему дяде, — напомнил Фокс.
  
  — Но он направлялся к его дому, — подчеркнул Нейсмит.
  
  — Выходит, ещё полчаса назад было ясно как день, что это самоубийство, а теперь племянничек — главный подозреваемый? — Фокс переводил изумлённый взгляд с Кая на Нейсмита и обратно.
  
  — Он снова отправится за решётку, — заявил Кай. — В основном из-за своего дяди…
  
  — Если это нам хоть о чём-либо говорит, — добавил Нейсмит, — так это о том, что он всё-таки ездил к дяде. О чём бы они ни говорили, дело закончилось выстрелом. И вот вам, пожалуйста, труп.
  
  По коридору раздались чьи-то шаги. Пройдя через вращающиеся двери, к ним приближались три офицера: двое мужчин и женщина с Алеком Робинсоном во главе. Лицо Робинсона ничего не выражало. Все трое смерили взглядом Фокса, Кая и Нейсмита, постучались в допросную и вошли. Робинсон, старательно избегая встречаться взглядом с Фоксом, поспешно вернулся на свой пост.
  
  — Гленротс? — предположил Кай.
  
  Фокс кивнул.
  
  Минуту спустя те же офицеры вышли уже с Полом Картером. Заметив Фокса и его напарников, он остановился.
  
  — Меня подставили! — проревел он. — Я никого не убивал!
  
  Двое мужчин-офицеров взяли его под руки и повели к выходу.
  
  — Руки прочь от меня! Уберите от меня свои лапы!
  
  Женщина покосилась через плечо в сторону Фокса и последовала за ними.
  
  — Ты её знаешь? — прошептал Кай на ухо Фоксу.
  
  — Её зовут Эвелин Миллз, — нехотя признался Фокс. — Она тоже из Контролёров, как и мы.
  
  — А ещё от неё пахнет «Шанель № 5».
  
  Питкетли стояла в дверях допросной.
  
  Во взгляде, который она бросила в сторону Фокса, он прочёл, что решение призвать офицеров из Гленротса было её. Он кивнул, давая ей понять, что на её месте поступил бы точно так же.
  
  — Что он сказал? — спросил Фокс.
  
  — Что якобы кто-то позвонил ему с номера дяди и сразу положил трубку. Ещё один звонок, и снова та же история. — Питкетли скрестила руки на груди. — Он удивился и, чтобы выяснить, что всё это значит, решил поехать к дяде. Но на полпути вдруг передумал.
  
  — Возможно, всё так и было на самом деле.
  
  — Возможно.
  
  — Судя по вашему тону, вы не очень в этом уверены.
  
  Она недовольно взглянула на него поверх очков, но от ответа предпочла воздержаться. Фокс, Кай и Нейсмит наблюдали за тем, как она размашистым шагом удаляется от них по коридору.
  
  — Дом, милый дом, — с облегчением вздохнул Тони Кай, устремляясь к допросной. Фокс заметил, что Нейсмит поднимает с пола чем-то до отказа набитую сумку на ремне.
  
  — Это то, что ты просил, — объяснил молодой человек. — Полночи проторчал у компьютера, извёл пачку бумаги и убил целый картридж. — Он приготовился передать содержимое сумки Фоксу. — Держу пари, ты никогда не догадаешься, сколько в Интернете ссылок на Фрэнсиса Вернала.
  
  Он сильно удивился, когда Фокс назвал ему точное число.
  
  Эвелин Миллз удалось связаться с Фоксом только часа через полтора. Он поднял трубку не сразу.
  
  — Дама сердца? — предположил Кай.
  
  — Да, инспектор Миллз? — ответил Фокс, давая ей понять, что он не один.
  
  — Уж и не знаю теперь, как теперь всё обернётся с прослушкой, — сказала она.
  
  — Я тоже.
  
  — Если бы даже мы записали, как Картер в разговоре со Скоулзом сознаётся ему в содеянном…
  
  — Это будет признание, недопустимое в качестве доказательства, — согласился Фокс.
  
  — Я связалась с прокуратурой и упросила ещё раз взвесить все «за» и «против», но, зная их, можно предположить, что времени на это уйдёт немало. — Она немного помолчала. — Может, будет лучше просто всё прекратить, пока не возникло дополнительных сложностей.
  
  — Но с другой стороны, — рассуждал Фокс, — прослушка на телефоне Скоулза, а не Картера.
  
  А Скоулз — отнюдь не тот, кого уголовный отдел держит в поле наблюдения. — Фокс тоже, в свою очередь, помолчал. — Что ждёт Картера?
  
  — Суперинтендант Питкетли сообщила мне, что именно ты вспомнил, что Картер был правшой, а револьвер лежал слева.
  
  — Это правда.
  
  — Однако всё это косвенные улики, как ты понимаешь.
  
  — Конечно, — поспешно согласился он.
  
  — Но они непременно сыграют свою роль.
  
  — Инсценировка самоубийства?
  
  — Да.
  
  — А это означает возбуждение дела об убийстве?
  
  — Вполне вероятно.
  
  — Здесь, в этом отделении? — Фокс окинул взглядом крохотную комнатёнку.
  
  — Это ближайшее к месту происшествия отделение. И естественно, мы направим сюда нашу команду.
  
  — Естественно. Следователи по уголовным делам и Контролёры будут работать плечом к плечу?
  
  — Если начальство так решит…
  
  — А как же Скоулз, Майклсон, Хелдейн?..
  
  — Временно вне игры.
  
  — Похоже, в ближайшие дни здесь поднимется тот ещё переполох.
  
  — Ты собираешься остаться?
  
  — По крайней мере до тех пор, пока мне не будет предписано обратное.
  
  — Малькольм… Ты понимаешь, что ты проходишь как свидетель? Нам придётся допросить тебя по делу об Алане Картере.
  
  — Не вижу, в чём тут проблема.
  
  — Скоулз уже пытается вставлять тебе палки в колёса.
  
  — Неужели?
  
  — Говорит, что ты примчался на место происшествия со скоростью молнии.
  
  — Далеко не с такой скоростью, как они с Майклсоном.
  
  — Разница в том, что они прибыли туда по вызову.
  
  — Я буду рад ответить на любые вопросы, инспектор Миллз.
  
  — В таком случае, до скорой встречи, — сказала она и повесила трубку.
  
  Фокс передал суть их разговора Каю и Нейсмиту, а затем объявил, что ненадолго выйдет на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха. На противоположном конце стоянки возле своего скутера стоял Брайан Джеймисон собственной персоной, а рядом с ним — некая девица в наушниках и с каким-то звукозаписывающим устройством на плече. Она держала у лица Джеймисона микрофон.
  
  Местная радиостанция берёт интервью у местного внештатника.
  
  Фокс подошёл поближе. Джеймисон уже заметил его и сообщил его имя журналистке. Она сразу нацелила микрофон ему в лицо.
  
  — Отойдём на минуту, — сказал Фокс Джеймисону.
  
  — Всего пару слов, инспектор, — начала девица. — Как вы можете прокомментировать арест Пола Картера?
  
  Фокс покачал головой, а потом направился в глубь стоянки, зная, что Джеймисон последует за ним. Это придавало ему авторитетности, а Фокс вдруг поймал себя на мысли, что ему хочется выглядеть авторитетом в глазах своего коллеги тире соперника.
  
  — Мы видели, как его сажали в машину, — доложил Джеймисон, поравнявшись с Фоксом. — Его повезли в Гленротс?
  
  — Каким ветром вас вообще занесло на автозаправку?
  
  — После того, как вы покинули место происшествия, я проторчал там ещё битых два часа. Мне срочно нужна была доза кофеина.
  
  — И парень на АЗС описал вам Пола Картера? Джеймисон покачал головой.
  
  — Он описал скорее машину, нежели водителя.
  
  — Значит, вы не можете быть на сто процентов уверены, что это действительно был Пол Картер?
  
  Джеймисон уставился на него с нескрываемым недоумением.
  
  — На всей территории АЗС ведётся видеонаблюдение. Мне пришлось дожидаться владельца заправки, чтобы он разрешил мне посмотреть записи. Вот почему я не объявился раньше. Никаких сомнений, инспектор — на камеру попал не кто иной, как Пол Картер.
  
  — И потом он уехал?
  
  — Да.
  
  — Направляясь, по показаниям свидетеля, в сторону дядиного дома?
  
  — А он утверждает, что это совпадение?
  
  — Он утверждает, что потом развернулся и поехал в противоположную сторону.
  
  Джеймисон задумался.
  
  — На камере видны только сами заправочные станции бензоколонок. — Он обогнул Фокса и заглянул ему в лицо. — Забавно, не правда ли?
  
  — Что?
  
  — Пол Картер… был в двух шагах от дядиного дома в ту ночь, когда тот решил свести счёты с жизнью. И кто эти офицеры, первыми оказавшиеся на месте трагедии? Его лучшие друзья.
  
  На лице Фокса не дрогнул ни один мускул.
  
  — Что вообще натолкнуло вас на мысль спросить заправщика, не видел ли он ничего подозрительного?
  
  Джеймисон самодовольно улыбнулся.
  
  — Полагаю, интуиция. Знаете, если бы не интуиция, я никогда не стал бы тем, кто я есть сейчас.
  
  — Да вы у нас просто экстрасенс, как я погляжу, — пробормотал Фокс, направляясь к дверям отделения, где его уже поджидал Рэй Скоулз, сунув руки в карманы и широко расставив ноги.
  
  — Вы вообще знаете, кто он? — предостерёг его Скоулз.
  
  Фокс кивнул.
  
  — Что вы ему сказали?
  
  — Ничего.
  
  — Вот и хорошо. Продолжайте в том же духе.
  
  Фокс хотел пройти мимо, но Скоулз преградил ему дорогу.
  
  — Мне надо кое-что вам показать, — сказал он и сунул ему под нос экран своего телефона. Фокс выхватил мобильный у него из рук и взглянул на дисплей. Сообщение от Пола Картера.
  
  «Хоть из-под земли достань мне Фокса. Скажи, что это на пять минут».
  
  Телефон завибрировал. Фокс посмотрел на Скоулза.
  
  — Это вас, — сообщил ему Скоулз.
  
  — Мне не о чем с ним разговаривать. — Скоулз ничего не ответил, а когда Фокс протянул ему телефон, не взял его. Звонок завершился, и мужчины молча воззрились друг на друга. Через секунду телефон снова завибрировал.
  
  — У каждого есть право на то, чтобы его выслушали, — сказал Скоулз. — А у вас сейчас есть реальный шанс.
  
  Фокс нажал кнопку ответа на звонок.
  
  — Да, — сказал он в трубку.
  
  — Это Картер.
  
  — Я так и понял.
  
  — Слушай, я за свою жизнь немало дров наломал — я этого не скрываю. Но чтобы убийство… никогда. Никогда.
  
  — Что вы от меня хотите?
  
  — Блин, Фокс. Я как-никак полицейский.
  
  — Бывший полицейский.
  
  — Кто-то явно пытается повесить на меня это дело и упечь за решётку.
  
  — А дальше что?
  
  — А дальше то, что хотя бы кто-то должен быть на моей стороне! — В голосе Картера слышалась злоба. Невзирая на его тон, Фокс почувствовал, что тот по-настоящему напуган.
  
  — Скажите это Терезе Коллинз, — посоветовал ему Фокс, впиваясь немигающим взглядом в Рэя Скоулза.
  
  — Хочешь, чтобы я посыпал голову пеплом? — продолжал Пол Картер. — Вспомнил все случаи, когда обходил закон, а также те, когда только помышлял об этом?
  
  — Почему погиб ваш дядя?
  
  — Откуда мне знать?
  
  — Значит, вы к нему не ездили? — Тон Фокса сделался более жёстким. — Не пытайтесь лгать мне, иначе я ничем не смогу вам помочь.
  
  — Богом клянусь, не ездил.
  
  — Значит, по вашему поручению к нему ездил кто-то другой? — Теперь он смотрел прямо на Скоулза. Тот разом напрягся и сжал кулаки.
  
  — Нет.
  
  — Как думаете, почему он вам звонил?
  
  — Говорю же, я понятия об этом не имею!
  
  — И что я, по-вашему, могу для вас сделать?
  
  — Рэй, как вы понимаете, не может выступать в роли осведомителя.
  
  — Да, это не вариант, — согласился Фокс.
  
  — Но он сказал мне, что вы разговаривали с дядей… — Картер издал странный горловой звук — то ли стон, то ли всхлип. — Может, вы хоть что-нибудь для меня сделаете. Хоть что-нибудь…
  
  — С какой стати я должен вам помогать?
  
  — Не знаю, — признался Картер. — Правда, не знаю…
  
  Фокс услышал в трубке новые посторонние звуки, приглушённые голоса. Где бы Картер ни находился, он явно не мог больше разговаривать. Связь прервалась, но перед тем как отдать телефон обратно Скоулзу, Фокс на всякий случай посмотрел на экран.
  
  — Ну? — спросил Скоулз.
  
  Фокс мысленно взвешивал все «за» и «против». Потом он покачал головой, протиснулся мимо Скоулза и направился в допросную. Но Скоулз не собирался так просто сдаваться.
  
  — У Алана Картера было полно врагов, — заявил он. — Кого-то он нажил ещё в полиции, кого-то — уже потом. Взять, например, Шафиков — у них по всему Файфу мелкие лавочки, фирмочки… Так вот, у них был конфликт кое с кем из громил Картера. Они давно на ножах.
  
  Фокс остановился и протестующе поднял руку:
  
  — Я бы на вашем месте не стал бросаться голословными обвинениями, не подкреплёнными реальными доказательствами.
  
  — В Локерби и Пиблсе гремят взрывы — мы могли бы сыграть на борьбе с терроризмом. Подержать их под замком, пока они не заговорят… — Скоулз поймал выражение лица Фокса. — Ах да, — добавил он с неприятной ухмылкой, — я совсем забыл, бросать человека за решётку только за то, что у него смешная фамилия — это проявление чуждой нам расовой нетерпимости.
  
  Фокс ещё раз покачал головой и продолжил путь по коридору. На этот раз Скоулз не стал его догонять. Вместо этого он крикнул ему вслед:
  
  — Когда он написал мне, что хочет с вами поговорить, я сразу же ему ответил. Я посоветовал ему не терять времени зря. Полу нужен настоящий полицейский. А это не про вас, Фокс. Вы такой же полицейский, как я борец сумо. — Он чуть-чуть понизил голос. — Настоящий полицейский — вот кто ему нужен, — повторил он, когда Фокс открывал вращающуюся дверь.
  Глава 16
  
  — Кого ещё мы упустили из виду? — спросил Тони Кай.
  
  Все трое сидели на парапете набережной, поедая рыбу с жареной картошкой из бумажных кульков. Луч солнца пробежал по водной глади и осветил холм Норт-Бервик. По правую руку где-то вдалеке угадывались очертания Трона Артура,[17] а на горизонте — самого Эдинбурга. У причала мерно покачивались на воде танкеры и грузовые суда. Время было обеденное, и вокруг носились прожорливые чайки, явно заинтересованные едой.
  
  — Может, стоит ещё раз попытать счастья с Хелдейном? — предложил Фокс.
  
  — Правда? — лениво поинтересовался Кай.
  
  — А ты как думаешь?
  
  — Я думаю, что не сегодня-завтра начнётся расследование по делу об убийстве, и нам нужно как можно быстрее уносить отсюда ноги. Угрозыску Файфа только и надо, чтобы мы путались у них под ногами и мозолили глаза местной опергруппе.
  
  — Логично, — согласился Фокс.
  
  — При этом я должен заметить, что мы до сих пор здесь. — Кай подбросил ломтик картошки, наблюдая за тем, как чайка камнем ринулась вниз и проворно поймала его на лету. Её товарки разом накинулись на счастливицу, готовые не на жизнь, а на смерть сражаться за добычу.
  
  — Итак, будь добр, поведай нам, чего ещё недостаёт в скромном багаже собранной нами информации…
  
  — Ведётся прослушивание, — напомнил ему Фокс.
  
  — Но это не наша операция.
  
  — Скоулз, Хелдейн и Майклсон — мы ещё толком с ними не пообщались…
  
  — Ты хватаешься за соломинку, Малькольм. — На этот раз брошенный Каем ломтик упал на землю и был немедленно атакован сразу четырьмя чайками.
  
  — Ладно, сдаюсь. — Фокс повернулся лицом к Нейсмиту. — Джо, объясни ему, почему я пока не могу, как он говорит, унести отсюда ноги.
  
  — Фрэнсис Вернал, — не моргнув глазом, ответил Нейсмит. Фоксу с самого начала всё было ясно как день: Нейсмит читал те же самые статьи в Интернете, был в курсе тех же слухов и гипотез — и его зацепило. — Тогда версию самоубийства восприняли как нечто само собой разумеющееся. СМИ едва затронули эту тему — и, заметь, в те времена никаких тебе лент новостей или интернет-форумов. Но Вернал успел поделиться с друзьями своими подозрениями о том, что за ним следят и что у него дома и в офисе кто-то был — ничего не взяли, просто порылись в его вещах.
  
  — Кто же за ним следил? — спросил Кай.
  
  — Агенты внутренней разведки, надо полагать.
  
  — А на кой чёрт он им сдался?
  
  — До сих пор я очень смутно представлял себе, какие неслыханные дела творились в восьмидесятые, — сказал Нейсмит, облизывая с пальцев соус. — Всё это движение за ядерное разоружение, встречи на высшем уровне по поводу «звёздных войн»…
  
  — Звёздных войн?
  
  Да не фильма — программы размещения в космосе системы противоракетной обороны. Рейган беседовал с Горбачёвым. Крылатые ракеты уже были нацелены на Британию. Вокруг реки Клайд был выставлен заградительный кордон из-за баллистической ракеты «Поларис». «Друзья Земли» выступали против кислотных дождей. Права животных… Хильда Мюррел…[18] — Нейсмит остановился, чтобы перевести дух. — Тебе ведь известно, кто она такая, да?
  
  — Давай будем считать, что нет, — ответил Кай.
  
  — Пенсионерка и активистка. Тэм Далиэл…[19] — Нейсмит внезапно замолчал.
  
  — Лейборист, член парламента, — сказал Кай. — По-твоему, я совсем идиот?
  
  — Так вот, он пытался доказать, что её убили Эм-Ай-5.[20] Они наняли частного сыщика, и он ни на секунду не выпускал её из виду…
  
  — Ума не приложу, какое отношение всё это имеет к Фрэнсису Верналу. — Кай смял в комок промасленную бумажную обёртку.
  
  — Начало восьмидесятых — это ещё и эпоха расцвета национализма, — напомнил ему Фокс. — Верно, Джо?
  
  Нейсмит закивал.
  
  — Дела ШНП шли из рук вон плохо, и некоторые ярые националисты обратили взоры в сторону Ирландии. Для вдохновения, так сказать. Они рассудили, что пара-тройка взрывов привлечёт внимание Лондона.
  
  — Взрывов?
  
  — Миссис Тэтчер и Королеве были отправлены письма с бомбами. Подобные посылки также отправились в Королевский Арсенал в Вулидже, в министерство обороны, а также в здание городского совета в Глазго. Последнее письмо — в тот день, когда там с визитом находилась принцесса Ди. Все эти разрозненные группировки — «Гаэльские семена», ШНОА…
  
  — Шотландская национальная освободительная армия, — пояснил Фокс специально для Кая.
  
  — Шотландская гражданская армия… Диверсионное спецподразделение «Чёрная жатва». Последние даже совершили марш-бросок на остров Гринъярд… — Нейсмит снова запнулся.
  
  — Ну-ка, просвети меня, — процедил сквозь зубы Кай.
  
  — Это остров, расположенный где-то в полумиле от нашего западного побережья. Во время Второй мировой войны был заражён вирусом сибирской язвы.
  
  — Немцы? — предположил Кай.
  
  Нейсмит замотал головой.
  
  — Наши. Собирались использовать его в качестве биологического оружия, но сначала провести необходимые испытания.
  
  — После чего Гринъярд стал необитаемым, — добавил Фокс. — Его специально убрали со всех карт, чтобы никто не нашёл.
  
  — Но диверсанты из «Чёрной жатвы» отправились туда и взяли пробы почвы, а потом начали рассылать их в различные правительственные учреждения.
  
  — И Фрэнсис Вернал был в этом замешан? — предположил Кай.
  
  — Несколько лет спустя после его смерти один журналист опубликовал статью, в которой утверждал, что Вернал финансировал деятельность экстремистов из «Чёрной жатвы».
  
  — А доказательства у него были?
  
  — В те времена точек доступа к информации было значительно меньше, чем сейчас. Помнишь ту книгу, «Охотник за шпионами»?[21] В наши дни она давно была бы опубликована в Интернете, и никакое правительство не смогло бы запретить людям её читать.
  
  Нейсмит взглянул на Фокса и понял по его взгляду, что тот отметил отличную работу. Парень улыбнулся и, растопырив пальцы, провёл пятернёй по волосам.
  
  — Я очень этим увлёкся, — признался он, как будто стесняясь собственного энтузиазма. — Даже просмотрел в Интернете отрывки сериала «На пороге темноты»…[22]
  
  — Как же, как же, помню, — перебил Кай. — Какой-то большой парень из ЦРУ с сумкой из-под клюшек для гольфа, битком набитой оружием…
  
  — На самом деле речь шла о ядерной промышленности, — принялся втолковывать ему Нейсмит. — Они пытались воссоздать политический климат того времени, всеобщую паранойю. — Он пожал плечами. — По крайней мере мне так показалось.
  
  — А что ты нашёл по «Чёрной жатве»? — спросил его Фокс.
  
  — В сущности, ничего.
  
  — Я тоже.
  
  — Начать с того, что никто из членов преступной группировки не был осуждён. А сама группировка будто испарилась.
  
  Фокс задумчиво кивал.
  
  — «Поларис», кислотные дожди… — размышлял вслух Кай, — по мне, так всё это седая древность какая-то. — Он соскользнул с парапета и, подойдя к урне, задержал над ней комок промасленной бумаги. — Глядите, что я сейчас сделаю. — Он швырнул комок в урну. — Так и мы должны поступить со всей этой галиматьёй. — Для пущей убедительности он отряхнул ладони одна о другую.
  
  — Ты и вправду так думаешь? — спросил Фокс.
  
  — Ни секунды не сомневаюсь. Мы не из уголовного розыска, Малькольм. Ни один из этих фактов никаким боком не относится к тому, чем мы занимаемся.
  
  — Я на твоём месте не был бы в этом так уверен.
  
  Кай раздражённо закатил глаза.
  
  — По-твоему, Алан Картер покончил с собой? — едва слышно спросил его Фокс.
  
  — Возможно, — после минутного размышления заявил Кай.
  
  — Но если его всё-таки убили…
  
  — Его племянничек вполне подходит на роль убийцы.
  
  — Пол клянётся и божится, что это не он.
  
  — Ну да. И тот выродок, что принуждал женщин к оральному сексу, тоже не он?
  
  — Да, не спорю, он тот ещё фрукт. Этого никто не отрицает. Однако это не означает, что мы можем позволить им повесить на него всех собак.
  
  — Позволить кому повесить на него всех собак?
  
  — Именно это я и пытаюсь выяснить.
  
  Кай подошёл вплотную к Фоксу, настолько близко, что они почти соприкасались лбами.
  
  — Мы — Контролёры, Малькольм. А не герои сериала «Миссия невыполнима».
  
  — Представь себе, я отлично об этом помню.
  
  — В детстве я просто обожал это шоу, — вмешался Нейсмит. Оба разом повернули головы и посмотрели в его сторону. Кай вымученно улыбнулся и покачал головой.
  
  — Ладно, чёрт с вами, — сказал он, понимая, что побеждён. — И что мы намерены предпринять?
  
  — Ты будешь как ни в чём не бывало продолжать вести расследование — повторно допросишь основных фигурантов. Так у нас появится достаточно веское основание для пребывания здесь.
  
  — Пока ты будешь собирать информацию? Проще говоря, совать нос не в своё дело?
  
  — Это на день или два, не более.
  
  — На день или два?
  
  — Слово скаута, — поклялся Фокс, складывая вместе два пальца и поднимая их кверху.
  Глава 17
  
  Полицейский кордон передвинули вверх по тропе, ведущей к дому Картера. Всё та же привычная глазу заградительная лента, охраняемая скучающим полицейским в форме. Фокс и Нейсмит предъявили ему свои документы.
  
  — Похоже, ребята из угрозыска уже здесь, — пояснил Фокс Нейсмиту, пока констебль приподнимал ленту, чтобы пропустить их автомобиль.
  
  Ворота были распахнуты настежь, а на самом поле не было видно пасущейся скотины, поскольку теперь оно временно было реквизировано под автостоянку. Две машины без опознавательных знаков, один патрульный автомобиль и два белых фургона.
  
  У одной из неопознанных машин стоял бритоголовый чиновник в штатском и разговаривал по телефону. Он, не отрывая глаз, следил за тем, как двое незнакомцев поставили машину на поле и выбрались наружу. Фокс приветствовал его сдержанным кивком и направился прямо к дому. Внутри он мог различить движущиеся фигуры. По меньшей мере двое судмедэкспертов в белых комбинезонах с капюшонами, перчатках и бахилах — чтобы не наследить на месте преступления.
  
  — Поздновато спохватились, — заметил Фокс, поневоле вспомнив, сколько народу побывало в доме с тех пор, как обнаружили труп.
  
  — Эй, вы!
  
  Бритоголовый в штатском с телефоном в руке стремительно приближался к ним со стороны поля, что, собственно, и подвело его: поскользнувшись то ли на грязи, то ли на навозной лепёшке, он едва удержался на ногах. Судя по выражению его лица, Фокс сделал вывод, что это уже не в первый раз.
  
  — За городом всегда так, — не смог удержаться Фокс.
  
  Оставив без внимания это замечание, он ткнул в него телефоном как указкой.
  
  — Кто вы такие?
  
  — Меня зовут Фокс. — Фокс снова полез в карман за удостоверением. — Инспектор полиции, Лотиан-энд-Бордерз.
  
  — Какого чёрта вы здесь забыли?
  
  — Может, сначала покажете ваши документы? Излишняя осторожность никогда не повредит, знаете ли.
  
  Незнакомец смерил его мрачным взглядом, но в конце концов с неохотой подчинился. Сержант уголовной полиции Брендан Янг.
  
  — Гленротс? — предположил Фокс.
  
  — Данфермлайн.
  
  — Вы здесь главный?
  
  — Инспектор в доме.
  
  — Уже нет. — Человек, появившийся на пороге, был под два метра ростом и с плечами как у регбиста. Зачёсанные на лоб чёрные как смоль волосы, крошечные пронзительные глазки.
  
  — Я — инспектор уголовной полиции Кэш.
  
  — Они из Лотиан-энд-Бордерз, — доложил Янг.
  
  — Никак сбились с пути, джентльмены? — осведомился Кэш.
  
  — Я был здесь несколько дней назад, — начал объяснять Фокс, — расспрашивал Алана Картера о его племяннике…
  
  — Стало быть, ты из Контролёров?
  
  Фокс сразу же уловил некоторую враждебность в его тоне. Лицо Янга тоже приобрело каменное выражение. Что ж, пора бы привыкнуть. Вполне нормальная реакция.
  
  — Да, так оно и есть, — кивнул Фокс.
  
  — Значит, я всё-таки не ошибся. Вы и впрямь нехило сбились с пути. — Кэш улыбнулся Янгу. Янг улыбнулся ему в ответ. — Смерть подозрительная…
  
  — Значит, вы ещё не установили, что это убийство? — вмешался Фокс. Однако Кэш не удостоил его ответом и, похоже, не собирался этого делать.
  
  — Почему бы вам, джентльмены, не вернуться к своим непосредственным обязанностям? Например, обшарить в очередной раз карманы ваших братьев по цеху. Не стибрили ли они часом скрепку или ластик из шкафчика для канцелярских принадлежностей?
  
  Фокс с трудом удержался от ответа, только судорожно дёрнул уголком рта.
  
  — За совет, спасибо, конечно, но я здесь ради отпечатков.
  
  Кэш уставился на него как баран на новые ворота.
  
  — Отпечатков?
  
  — Моих, — пояснил Фокс. А потом принялся терпеливо втолковывать ему, как ребёнку: — Я был в гостиной и прихожей. Мог запросто оставить там следы. Если эксперты снимут у меня отпечатки, они сверят их и исключат возможность…
  
  — Это не вам решать, — отрезал Кэш.
  
  — Конечно, конечно, — согласился Фокс. Кэш ещё какое-то время буравил его пристальным взглядом, а потом обернулся к Янгу:
  
  — Пойди, приведи там кого-нибудь.
  
  Янг устремился в дом. Фокс увидел, что дверной косяк был разнесён в щепки. Судя по всему, дверь вскрывали монтировкой. Он прошёл к подоконнику, поднял цветочный горшок и показал Кэшу ключ.
  
  — Это вам в Керколди подсказали? — спросил тот.
  
  — Сам догадался.
  
  — Что ж, не мне вам объяснять правила — это их территория. Не ждите никаких поблажек.
  
  — Я на вашем месте сказал бы то же самое.
  
  Фокс снова дёрнул уголком рта, только на этот раз это было больше похоже на улыбку.
  
  — Вы готовы дать нам показания касательно личности погибшего? — без обиняков спросил Кэш.
  
  — Как только вы будете к этому готовы.
  
  — Как часто вы с ним встречались?
  
  — Всего один раз.
  
  — Какое у вас о нём сложилось впечатление? Наш человек?
  
  Фокс кивнул.
  
  — Хотя, если честно, не хотел бы я попасть ему под горячую руку.
  
  — Да?
  
  — Мне показалось, что он на дух не переносил дураков — и родственников. Плюс ко всему ему принадлежало охранное агентство. — Фокс сунул руки в карманы. — Я был здесь ещё раз… Уже потом. Вскоре после того, как обнаружили тело. Все бумаги на его рабочем столе были перепутаны и разбросаны по полу.
  
  — Что-нибудь было похищено?
  
  — Не могу сказать. — Фокс сделал паузу. — Вы знаете, над чем работал Картер?
  
  — Что-то мне подсказывает, что вам не терпится мне об этом сообщить.
  
  — Над делом некоего адвоката по имени Фрэнсис Вернал. Он погиб при загадочных обстоятельствах. Застрелен из револьвера. Тогда все решили, что это самоубийство. Это произошло приблизительно в тридцати милях отсюда…
  
  — Фрэнсис Вернал? Так это ж было в середине восьмидесятых.
  
  Фокс пожал плечами. На пороге дома появилась женщина в комбинезоне. Она сняла капюшон и бахилы.
  
  — Который из вас? — спросила она.
  
  — Я, — отозвался Фокс.
  
  Он проследовал за ней к одному из белых фургонов. Она забралась через заднюю дверь и нашла всё, что ей было нужно. К несчастью, портативный сканер наотрез отказался включаться.
  
  — Батарейка села? — предположил Фокс. Волей-неволей ей пришлось прибегнуть к помощи чернил и бумаги. Результат был засвидетельствован подписями обоих, после чего она выдала Фоксу влажную салфетку для испачканных чернилами пальцев. Затем взяла мазок с внутренней части щеки на исследование ДНК и вырвала с корнем нескольких волосков с его головы.
  
  — Эй-эй, полегче, у меня их и так кот наплакал, — шутливо пожаловался Фокс.
  
  — Для исследования мне понадобятся корни, — пояснила она.
  
  После того, как все биоматериалы были упакованы в отдельные пакетики, она заперла фургон.
  
  — Извините за неудобства, — сказала она и вернулась в дом.
  
  — Когда у тебя в последний раз снимали отпечатки? — спросил Нейсмит.
  
  — Давненько. — Фокс заметил, что Кэш пристально наблюдает за ними из окна гостиной. Он коротко взмахнул рукой, милостиво разрешая им удалиться. Однако Нейсмит решительно зашагал к «ленд роверу».
  
  — Классная тачка, — сказал он, заглядывая через окно со стороны водительского сиденья.
  
  — Смотри, не вздумай оставить отпечатки, — предупредил его Фокс.
  
  Нейсмит отступил на шаг и огляделся по сторонам.
  
  — Вот тебе вопрос на засыпку: зачем бросать машину здесь, когда у тебя есть гараж?
  
  Фокс посмотрел туда, куда указывал Нейсмит. Дорожка вела вверх по склону и заворачивала за стену дома, оканчиваясь у полуразвалившейся хибарки.
  
  — Боялся, что он, чего доброго, рухнет? — предположил Фокс. Тем не менее он начал подниматься по склону. Нейсмит карабкался следом за ним.
  
  На дверях гаража висел ржавый амбарный замок. Сами двери представляли собой грубо сколоченные доски, покоробившиеся и основательно прогнившие под воздействием дождей и других природных катаклизмов.
  
  — Глянь, там есть слуховое окошко, — крикнул Нейсмит. Когда Фокс добрался до окна, Нейсмит уже хорошенько протёр его носовым платком, но как следует разглядеть внутренности хижины они всё равно не могли.
  
  — Какой-то брезент, по-моему…
  
  Они обошли гараж кругом, пнули обветшалые стены в нескольких местах, но проникнуть внутрь оказалось не так просто.
  
  — Погоди минутку, — сказал Фокс и спустился к дому. В прихожей никого не было, так что он на цыпочках прошмыгнул через гостиную, за которой обнаружилась маленькая кухня. Слева от раковины на крючках висели разномастные ключи. Фокс отобрал несколько наиболее подходящих, на его взгляд, вариантов. Но только он повернулся, чтобы уйти, как нос к носу столкнулся с Кэшем — тот, откуда ни возьмись, появился в дверях.
  
  — Что вы здесь делаете?
  
  — Вас искал, — ответил Фокс, незаметно сунув ключи во внутренний карман пальто и достав оттуда свою визитку. — Это чтобы вам было удобнее связаться со мной по поводу того интервью, — объяснил он, протягивая визитку Кэшу. Кэш на миг опустил на неё глаза, затем снова посмотрел на Фокса.
  
  — Я прекрасно понимаю, что вы сейчас места себе не находите, — понизив голос, процедил он. — Конечно, не каждый день выпадает возможность поиграть в крутых сыщиков, но сейчас я приказываю вам: проваливайте отсюда ко всем чертям.
  
  — Приказ понятен, — кивнул Фокс, убедительно прикидываясь кроткой овечкой в присутствии грозного инспектора по расследованию особо тяжких преступлений. Кэш проводил его до дверей и огляделся по сторонам.
  
  — А куда подевался этот ваш мальчишка-стажёр?
  
  — Отошёл по малой нужде, — пояснил Фокс, кивая в сторону деревьев. Он решительно направился к своей машине, открыл дверь и забрался в салон. Кэш маячил у окна, не сводя с него глаз. Но когда спустя пару минут он отвернулся, Фокс быстро вышел и со всех ног бросился к гаражу.
  
  Второй ключ справился с замком, и они попали внутрь. Нейсмит был прав. Под брезентом было спрятано нечто, по очертаниям напоминавшее второй автомобиль. Повсюду лежал толстый слой пыли. На верстаке сиротливо пылились ржавые инструменты. Грубо сколоченные самодельные полки прогибались под тяжестью старых банок с краской. В углу стояла электрическая газонокосилка, предназначенная, по-видимому, для подстригания крошечных пятачков газона перед домом и позади него; не считая скрученного кабеля-удлинителя, она была, пожалуй, единственной новой вещью в гараже.
  
  Нейсмит приподнял угол брезента.
  
  — Не совсем средство передвижения, конечно, — заметил он. — Скорее старое проржавевшее корыто.
  
  Фокс подошёл с другой стороны и приподнял второй угол брезента. Это была красно-коричневая «Вольво-244». Казалось, с машиной всё в порядке, пока он не оттянул брезент ещё чуть дальше. Заднее окно было выбито.
  
  — Помоги-ка мне, — сказал Фокс. Вместе они откинули брезент до конца. Передняя часть машины была разбита всмятку, моторный отсек наружу, радиаторная решётка и капот вообще отсутствовали.
  
  — Скажи мне, что это не она, — одними губами произнёс Нейсмит.
  
  Но Фокс не мог этого сказать. Это была машина Вернала, та самая, которую вывезли на свалку металлолома. Фокс попытался открыть дверцу с пассажирской стороны, но, видно, удар был такой силы, что её заклинило, и она не открывалась. Судя по внешнему виду салона, к нему не прикасались по меньшей мере лет двадцать пять. На заднем сиденье — груда осколков, но в остальном ничего особенного. Нейсмит тоже не смог совладать с дверцей со стороны водителя.
  
  — Как она сюда попала? — прошептал он.
  
  — Без понятия, — ответил Фокс. Но потом он вдруг вспомнил. — До Картера дом принадлежал полицейскому по имени Гэвин Уиллис. Он-то и возглавлял расследование по Верналу.
  
  — И по-твоему, он мог держать её здесь для себя? Но зачем?
  
  — Да, непонятно. — Фокс помолчал, собираясь с мыслями. — Как думаешь, сможешь забраться в салон через эту дырку? — Он имел в виду пробоину в заднем окне. Нейсмит аккуратно снял свою бесценную куртку, передал её Фоксу на хранение, а потом, подтянувшись на руках, пролез через брешь в стекле.
  
  — Ну, что теперь? — спросил он с заднего сиденья.
  
  — Есть там что-нибудь, что могло бы быть нам интересно?
  
  Нейсмит пошарил под передними сиденьями, потом, просунувшись между ними, открыл бардачок. Нашёл документы на машину и передал их Фоксу. Тот мгновенно спрятал их в карман.
  
  — Полкоробки запасных свечей и куча конфетных фантиков, — доложил Нейсмит. — Вот, собственно, и всё.
  
  До уха Фокса донеслись голоса из дома. То-то они изумятся, когда увидят, что его машина так и стоит на месте, а Фокса в ней нет.
  
  — Тогда вылезай, — скомандовал Фокс.
  
  Протянув руку, он помог Нейсмиту выбраться. Они стояли плечом к плечу. Нейсмит натягивал свою любимую куртку, когда двери гаража дрогнули и распахнулись. На пороге стояли Кэш и Янг.
  
  — Какого дьявола вы здесь забыли?
  
  — Это машина Фрэнсиса Вернала, — сказал Фокс. Кэш вытаращился на «вольво», потом перевёл взгляд на Фокса.
  
  — Как вы узнали?
  
  — Марка, модель, цвет, — пояснил Фокс.
  
  — И характер повреждений, — добавил Нейсмит, указав пальцем на кожух двигателя.
  
  — Я приказываю вам немедленно удалиться, — прорычал Кэш, указывая своим мясистым пальцем на распахнутые двери.
  
  — Уже уходим, — успокоил его Фокс.
  
  Кэш и Янг не отставали от них ни на шаг, пока те не сели в машину, развернулись, медленно покатились вниз по склону холма. Кэш решил перестраховаться и некоторое время шёл вслед за ними. Они притормозили, давая возможность патрульному приподнять заградительную ленту, а потом, выезжая на основную дорогу, помахали ему рукой.
  
  — Что теперь? — вздохнул Джо Нейсмит.
  
  — Настало время проявить детективные способности, малютка Джо, — ответил Фокс. — Отправляйся прямиком в библиотеку Керколди, разыщи телефонный справочник 1985 года и перепиши данные обо всех окрестных свалках металлолома. Если нам удастся выведать, куда в точности отвезли машину, у нас есть хотя бы минимальный шанс выяснить, почему она там не задержалась.
  
  Нейсмит кивнул.
  
  — Может статься, это ни к чему не приведёт.
  
  — Может, — согласился Фокс. — Но попытка не пытка.
  Глава 18
  
  Высадив Нейсмита у библиотеки, Фокс направился в отделение. Шёл дождь, и сквозь ветровое стекло почти ничего не было видно. Фокс включил дворники. Огромные капли разлетались в стороны, как искры из костра. Фоксу снова вспомнился тот день в доме Алана Картера, как они сидели по обе стороны камина с чашками чая, а компанию им составлял дряхлый Джимми Никол в своей корзинке. Что могло сравниться с этим ощущением бесконечного тепла и умиротворённости? И всё-таки Картер создал охранное агентство буквально из ничего; это свидетельствовало о мощном внутреннем стержне, может, даже о жестокосердии. Его друг, Тедди Фрейзер, рассказывал, что дверь домика всегда была заперта — почему? Что могло угрожать этому энергичному старичку жизнелюбу? Возможно, ничего. Может, это расчётливый делец в Алане Картере хорошо знал, что почём в этом мире — вплоть до того, что считал нелишним держать под боком револьвер…
  
  Если револьвер и в самом деле принадлежал ему; Тедди Фрейзер, например, считал иначе.
  
  На автостоянке около отделения не было ни души, Джеймисона и репортёрши давно уже и след простыл. Фокс заметил «мондео» Тони Кая. Парковочное место Питкетли было свободно, но она строго-настрого запретила занимать его. Похоже, ему снова придётся бросить «вольво» на обочине, рискуя схлопотать штрафную квитанцию. У Фрэнсиса Вернала тоже был «вольво». Идеальный выбор для тех, кто ценит надёжность, — если верить рекламе, конечно. Кай уже не раз проходился по этому поводу, чтобы поддразнить Фокса. На том участке, где произошла авария, дорога петляла, но совсем немного. Фокс вспомнил о лихачах, пронёсшихся мимо него, когда он стоял у мемориала. Интересно, в те времена уже существовали безголовые водилы? Единственная возможность для скучающих местных юнцов скоротать погожий весенний вечерок? Мог ли кто-нибудь, мчась на бешеной скорости, ударить машину Вернала с такой силой, что она слетела с дороги?
  
  Припарковавшись и оглядевшись в поисках дорожных инспекторов, Фокс выбрался из машины и запер её. Что-то оттягивало его карман: технический паспорт автомобиля Вернала. Его уголки побурели от старости и покоробились от сырости. Некоторые странички слиплись. Ближе к концу были талоны, которые обычно заполняются после каждого техосмотра. Вернал, судя по всему, купил машину новую, без пробега, прямо в автосалоне. До аварии он проездил на ней три года. На счётчике к моменту последнего путешествия в гараж Картера — восемь тысяч пятьсот миль. Штамп сервисного центра на Сифилд-роуд в Эдинбурге, который давным-давно переехал. К задней странице обложки был прикреплён прозрачный пластиковый конверт с несколькими сложенными вчетверо листочками: отчётами о проделанных работах и заменённых деталях. Фокс открыл дверцу со стороны водителя, бросил техпаспорт на пассажирское сиденье и поспешил в отделение. На полпути через автостоянку у него зазвонил телефон. Это был Боб Макьюэн.
  
  — Сэр, — сказал Фокс в качестве приветствия.
  
  — Малькольм… — У Макьюэна был такой голос, что Фокс поневоле замедлил шаг.
  
  — Чем я прогневал вас на сей раз?
  
  — Мне только что звонил заместитель начальника полиции Файфа.
  
  — Он требует, чтобы нас отстранили?
  
  — Он требует, чтобы тебя отстранили. — Фокс остановился. — А Кай и Нейсмит пусть сворачиваются со своими допросами и готовят отчёт.
  
  — Но, Боб…
  
  — Ему в кабинет позвонил инспектор уголовной полиции. Судя по его тону, ты довёл его до ручки.
  
  — Потому что поставил его на место?
  
  — Потому что полез туда, где предположительно было совершено преступление. Потому что вместо того, чтобы покинуть место преступления по первому требованию, ты выискал ещё одну дыру, куда можно было сунуть нос…
  
  — Я только хотел помочь.
  
  Макьюэн немного помолчал, видимо, собираясь с мыслями.
  
  — И ты готов повторить эти слова в суде, Малькольм? — Фокс промолчал. — И Джо Нейсмит тебя поддержит?
  
  — Ну ладно, — согласился Фокс. — Спорить трудно.
  
  — Тебе это известно лучше всех — что бы ни случилось, мы обязаны оставаться в рамках должностных инструкций.
  
  — Да, сэр.
  
  — Именно поэтому ты возвращаешься домой.
  
  — Это просьба или приказ, сэр?
  
  — Это приказ.
  
  — Можно мне хотя бы поцеловать малышей на прощанье?
  
  — Они не малыши, Малькольм. И они отлично справятся без тебя.
  
  Фокс не сводил глаз с задней двери отделения.
  
  — Я дам им знать, что ты вынужден покинуть их, — продолжал Макьюэн. — Надеюсь увидеть тебя через час. Договорились?
  
  Фокс задрал голову. Ливень прошёл, но на небе снова собирались тучи.
  
  — Да, — сказал он Бобу Макьюэну. — Через час я буду на месте.
  
  Когда Фокс вошёл в кабинет шефа, на столе его ждала записка.
  
  «Ещё одно совещание, чёрт его подери. А ты смотри, не вздумай за это время ещё что-нибудь отчебучить…»
  
  У ножки стола Фокс заметил два объёмных пакета из супермаркета. Пакеты были тяжёлые. Фокс вытащил из одного архивную папку с документами и открыл её. Ему в глаза сразу бросилась фотография Фрэнсиса Вернала, как всегда, самозабвенно ораторствующего. За фотографией он обнаружил подшивку скреплённых листов. Некоторые были сплошь залеплены самоклеящимися цветными листочками, исписанными мелким убористым почерком. Похоже, во второй папке было примерно то же самое. Никаких сопроводительных записок. Фокс позвонил на стойку регистрации и принялся расспрашивать дежурного офицера.
  
  — Их принёс какой-то джентльмен, — пояснил тот.
  
  — Вы запомнили, как он выглядел?
  
  В ответ повисла глубокомысленная пауза.
  
  — Обыкновенный джентльмен.
  
  — И он назвал моё имя?
  
  — Он назвал ваше имя.
  
  Фокс положил трубку и набрал ещё один номер — на этот раз он позвонил в «Мангольд и Бэйн». Секретарша без лишних слов соединила его с Чарльзом Мангольдом.
  
  — Я уже убегаю, — предупредил его Мангольд.
  
  — Я получил ваш маленький подарок.
  
  — Отлично. Это всё, что передал мне Алан Картер накануне своей гибели.
  
  — Хотя я не совсем уверен, на что вы рассчитываете…
  
  — Может, для начала ознакомитесь с документами? А потом поделитесь со мной впечатлениями. На большее я и не надеюсь. А теперь мне действительно надо бежать.
  
  Фокс повесил трубку и уставился на две огромные архивные папки. Только не здесь: у Боба Макьюэна возникнет слишком много вопросов. Он подошёл к столу шефа и набросал записку:
  
  «Сегодня освободился рано. В случае чего я дома. Если не верите, звоните домой».
  
  Потом он поехал домой, в Оксгангз. Положил папки на стол в гостиной. Вернувшись из кухни со стаканом яблочной газировки в руке, Фокс вдруг осознал, как сильно эта картина напоминает ему заваленный бумагами стол Алана Картера. Сначала его стол, теперь вот этот…
  
  Фокс крепко сжал губы и принялся за работу.
  
  Алан Картер на первый взгляд проделал колоссальную работу. Он подобрал и добросовестно проштудировал все номера «Скотсмен» за апрель и май 1985 года — только ради того, чтобы наглядно продемонстрировать, что пресса оставила гибель известного адвоката фактически без внимания. Чтение старых газет захватило Фокса без остатка. В одной из них он наткнулся на рекламное объявление магазинчика оргтехники; Фокс вспомнил, как когда-то туда заходил. Рекламировался допотопный персональный компьютер за четыре тысячи фунтов — в те годы новёхонькую пятую модель «рено» с кассетной магнитолой в придачу можно было приобрести за шесть тысяч. В разделе «Вакансии» какой-то компании требовался охранник с заработной платой 75 фунтов в неделю. Квартира во Вьюфорте продавалась по цене 35 тысяч фунтов…
  
  На Фокса разом обрушился вал информации: взрывы в Северной Ирландии, демонстрация активистов «Движения за ядерное разоружение» в Лох-Лонге, «Вашингтон отказывается от предложения СССР по заморозке вооружений». На предполагаемой базе для крылатых ракет в Кембриджшире побывали протестующие против ядерной войны. Крупным торговым компаниям настоятельно советовали защитить «засекреченную электронную информацию» на случай ядерного взрыва. Принцессе Уэльской во время её визита в Скотланд-Ярд показали ванную, в которой серийный маньяк-убийца Деннис Нильсен купал трупы убитых им молодых людей…
  
  Алекс Фергюсон тренировал «Абердин», и они весь апрель лидировали в шотландской футбольной премьер-лиге. Галлон бензина подорожал на пять пенсов и стоил чуть больше двух фунтов; принцесса Майкл Кентская призналась, что была «шокирована», узнав, что её отец служил в СС. Фокс потянулся к кружке и с удивлением вспомнил, что забыл заварить чай. Акции в поддержку прав животных, акции протеста против кислотных дождей, директора школ, строго-настрого запрещающие учителям надевать в классе значки участников «Движения за ядерное разоружение». Нил Киннок возглавлял Лейбористскую партию, а премьер-министр Маргарет Тэтчер находилась в рабочей поездке по Ближнему Востоку. Опросы общественного мнения показывали, что Шотландскую национальную партию стабильно поддерживает пятнадцать процентов населения Шотландии. Вот-вот собирались закрыть затопленную шахту, а по стране ходили тревожные слухи, что головной офис банка ТСБ переедет к югу от границы с Англией.
  
  Джо Нейсмит упоминал Хильду Мюррел, и, хотя она погибла раньше, в 1984-м, её имя тоже попало в газеты. Небезызвестный член палаты общин Тэм Далиэл настаивал, что к её убийству причастна британская контрразведка и что в первую очередь по этому делу надо допросить министра внутренних дел Великобритании Леона Бриттана.
  
  Фокса поразило, как мало из всего этого осталось у него в голове. В тот год он как раз оканчивал среднюю школу Боромьюр и готовился сдавать выпускные экзамены, ни секунды не сомневаясь, что в шотландских университетах и колледжах его ждут с распростёртыми объятиями. Джуд и то больше интересовалась политикой — как-то раз, накануне выборов, она даже ходила агитировать за Лейбористскую партию. Фокс тем временем превратил свою спальню в святилище, где он прилипал к своему ненаглядному компьютеру «Спектрум», теряя терпение всякий раз, когда очередная игра отказывалась загружаться, потому что он не мог поймать сигнал на своём кассетном магнитофоне. Походы на матчи «Хартс» с отцом по субботам, но только в том случае, если он мог наглядно продемонстрировать, что все домашние задания сделаны от и до. С уроками он справлялся хорошо, но никогда не смотрел новости по телевизору и не читал газет — разве что еженедельный журнал комиксов «2000 AD» да спортивные страницы.
  
  Фрэнсис Вернал погиб в воскресенье, 28 апреля. В тот вечер изрядная часть населения страны — Фокс в том числе — прильнула к экранам телевизоров, когда Деннис Тейлор и Стив Дэвис сошлись в знаменитом финальном матче чемпионата мира по снукеру. Сначала Тейлор проигрывал со счётом 8:о, но сумел сделать рывок и сократить отставание, а затем и сравнять счёт. В решающей партии он забил оставшийся на столе чёрный шар и выиграл финал со счётом 18:17. Несколько дней его фотографии не сходили с первых полос газет. Загадочная гибель Вернала в прессе вообще не упоминалась — до тех пор, пока не появился некролог, где даже в его фамилии умудрились сделать опечатку, назвав погибшего «Вернелом».
  
  — Сегодня представить такое нельзя, — размышлял вслух Фокс. Правильно сказал Нейсмит: об Интернете тогда никто и не помышлял. Слухи можно было скрыть. Даже новости можно было скрыть. В шотландской прессе и в лучшие времена Вудвордов и Бернстайнов[23] днём с огнём не сыскать.
  
  Фокс представил, как редактор какой-нибудь газеты наотрез отказывается публиковать информацию о деталях самоубийства: во-первых, мы обязаны учитывать интересы семьи, а во-вторых, народ, в частности, вы, наверняка любили этого человека, уважали его. Так зачем же очернять его доброе имя, сообщая недоброжелателям подробности его трагической гибели?
  
  Гибели патриота.
  
  Открыв вторую папку, Фокс удивлённо поднял брови. Копии полицейских протоколов по делу, детали протоколов вскрытия и фотографии. Кто-то побывал в архивах, чтобы добыть все эти материалы, которые Алан Картер потом скопировал и переслал своему нанимателю. Интересно, услуга была платной или у Картера до последней минуты оставались друзья в полиции? И где, интересно, хранятся материалы старых дел полиции Файфа? В Эдинбурге для этих целей используется складское помещение на территории промышленной зоны. Фокс взглянул на часы. Чтобы просмотреть всё до конца, нужно ещё несколько часов. Он понял, что пришло время прерваться. Сигнал о сообщении, поступившем на его телефон, пришёлся как нельзя вовремя. Тони Кай и Джо Нейсмит сидели в «Минтерс».
  
  «День ПОЭТА. Или ты забыл?»
  
  Фокс улыбнулся: плевать на всё, завтра суббота.[24]
  
  Уговаривать его было не надо.
  Глава 19
  
  — Поздравляю, — сказал Кай, когда Фокс подошёл к их столику, — у тебя есть все шансы стать местной знаменитостью.
  
  — Не понял? — переспросил Фокс, усаживаясь за стол.
  
  — Здесь никому не нравится, когда местный убойный отдел повсюду суёт свой нос, и пока ты — единственный, кто не побоялся щёлкнуть их по этому носу.
  
  — Значит, гибель Картера ещё не признана убийством?
  
  Кай покачал головой и отхлебнул пива.
  
  — «Подозрительная смерть», — подтвердил он. Джо Нейсмит вернулся от барной стойки с томатным соком для Фокса.
  
  — Спасибо, Джо, — поблагодарил его Фокс. — Как твои успехи в библиотеке?
  
  — В Файфе восемь свалок металлолома, из них шесть ныне действующих.
  
  — Тебе удалось дозвониться до этих шести?
  
  — Да.
  
  — Удачно?
  
  — Не совсем. Один парень, из тех, с кем я разговаривал по телефону, считает, что это вполне могла быть свалка Баррона.
  
  — Правильно ли я понимаю, что это одна из двух свалок, прекративших своё существование?
  
  Нейсмит кивнул.
  
  — Теперь там жилой микрорайон.
  
  — А мистер Баррон?
  
  — Тут уже хорошая новость — когда он распродавал бизнес, то получил жилплощадь в одной из новостроек. Это было частью сделки.
  
  — И он живёт в этом микрорайоне?
  
  — Никакой это не микрорайон — скорее шесть «особняков для солидных господ».
  
  — И он по-прежнему проживает в одном из них.
  
  — Пока мне не удалось с ним связаться, но я обязательно это сделаю.
  
  — Умница мальчик. — Фокс почуял, что Кай смотрит на него с плохо скрываемым сочувствием.
  
  — Словом, ищет иголку в стоге сена, — как и следовало ожидать, сделал вывод Тони Кай.
  
  — А как насчёт тебя, Тони? Что ты можешь доложить?
  
  Кай обдумывал ответ, вливая в себя очередную порцию пива. Потом он почмокал губами и сказал:
  
  — Похвастаться особенно нечем. — Заметив, что Фокса это не удовлетворило, он добавил: — Оперативный штаб устроили в главном офисе уголовного отдела, то есть Скоулза и Майклсона оттуда вытурили.
  
  — Хелдейн по-прежнему на больничном?
  
  Кай кивнул.
  
  — Старший инспектор Лейрд постановил, что они временно разместятся в допросной, а это значит, что мы с Джо стали бомжами.
  
  — Питкетли в курсе?
  
  — Нельзя сказать, чтобы наша участь пробудила в ней сострадание. — Кай слегка запнулся. — Тут вот какое дело…
  
  — Что? — спросил Фокс.
  
  — Прослушивание телефонных переговоров, — ответил Кай. — Учитывая, что ты выбыл из игры, мне кажется, тебе следовало бы связать меня с Коко Шанель. Нам с Джо необходимо знать, какую информацию ей на данный момент удалось добыть.
  
  — Я с ней поговорю, — пообещал Фокс.
  
  Кай задумчиво кивнул.
  
  — А как твои дела, Фокси? Тебе есть чем заняться? Или помираешь со скуки?
  
  — Да перебьюсь как-нибудь.
  
  — Я в этом не сомневался. — Кай осушил свою кружку и встал из-за стола, чтобы сходить к бару за второй. Фокс покачал головой, а Нейсмит попросил взять ему ещё полпинты. Когда Кай удалился, Нейсмит нагнулся к уху Фокса и заговорщически понизил голос:
  
  — У тебя есть ещё для меня поручение?
  
  — Просто продолжай заниматься тем, чем начал.
  
  Нейсмит кивнул.
  
  — Я тут думал о револьвере… — начал он.
  
  — О каком револьвере?
  
  — О том, из которого был убит Фрэнсис Вернал.
  
  — И что с ним?
  
  — Интересно, откуда он взялся?
  
  — Я и сам задаю себе этот вопрос.
  
  — Вот была бы бомба, если…
  
  — …если бы выяснилось, что это один и тот же револьвер? — закончил Фокс за Нейсмита. Он с минуту обдумывал эту версию. — Да, это была бы бомба, — решительно заявил он.
  
  — А это можно как-нибудь выяснить?
  
  — Как знать…
  
  — Хочешь, чтобы я?..
  
  Фокс покачал головой.
  
  — Пускай пока всё остаётся так, как есть.
  
  — А о машине я вот что думаю… — Нейсмит буквально захлёбывался словами; Фокс никогда прежде не видел его таким увлечённым. Может, парень больше подходит для работы в уголовном отделе, нежели в отделе надзора? — В смысле, её ведь никогда не подвергали криминалистической экспертизе, верно? А уровень современной диагностики не сравнить с тем, что было тогда. Если мы доставим её в лабораторию, кто знает, что они там найдут…
  
  — В том числе и твои отпечатки по всему салону, — напомнил ему Фокс. — Тебе придётся ответить на несколько неприятных вопросов.
  
  Что, в свою очередь, напомнило Нейсмиту о документах.
  
  — Та книжечка, которую я достал из бардачка… Фокс пожал плечами.
  
  — Так, ерунда. Старые отметки из автосервиса. Нейсмит слегка приуныл, но потом снова оживился:
  
  — Но ведь я всё-таки прав — насчёт экспертизы? Фокс нехотя кивнул:
  
  — Давай сначала убедимся, что здесь есть о чём говорить, хорошо?
  
  — В Интернете кандидатка номер один — его вдовушка. Привлекательная женщина. Чуть моложе его. Из богатой семьи. — Нейсмит слегка запнулся. — Интересно, она до сих пор жива?
  
  — Да, по крайней мере пока.
  
  — Может, стоит с ней побеседовать?
  
  — Может… — Фокс не был уверен, что Чарльзу Мангольду это понравится. — И всё же…
  
  Кай вернулся с кружками в руках. Увидев его, Нейсмит поспешно выпрямился.
  
  — Нет, вы только поглядите на них, — шутливо пожурил их Кай. — Детский сад, штаны на лямках. Носитесь с какой-то страшной тайной, а главное, чтобы взрослые ни о чём не узнали. — Он поставил полные кружки на стол. — Как думаете, учитывая, что сегодня пятница, может, нам пуститься в загул до утра?
  
  — Лично я еду домой, — решительно отрезал Фокс.
  
  — Я тоже, — поддакнул Нейсмит.
  
  Кай вздохнул, покачал головой — скорее с грустью, нежели с обидой — и поднёс кружку ко рту.
  
  — Точно, блин, детский сад. Ну и чёрт с вами, топайте отсюда и не забудьте сделать домашнее задание.
  
  — Не забудем, — улыбнулся Нейсмит.
  
  — И вот ещё что, — добавил Кай, погрозив им пальцем. — Ложитесь спать в кроватки, папа будет поздно.
  
  По возвращении домой Фокс послал сообщение Эвелин Миллз и снова уселся за стол. На подоконнике лежали нераспечатанные письма. Фокс предпочитал не открывать их, потому что одно представляло собой выписку с банковского счёта, а другое — счёт по кредитной карте. Ни то, ни другое не предвещало ничего хорошего. За последний год плата за содержание отца в пансионе поднималась дважды. Фокс покорно отсчитывал деньги, не жался. Ну, если только чуть-чуть. Вообще-то он уже не раз подумывал о том, чтобы предложить Джуд самой ухаживать за отцом. Не то чтобы у неё была работа. Он мог бы платить ей, предложить хорошую сумму, и всё равно вышло бы дешевле, чем сейчас. Он сам не мог понять, почему он до сих пор не решался завести разговор на эту тему. Столько раз он пытался ей намекнуть… Да она и сама могла это предложить. А она вместо этого только ноет и пилит его и повторяет, что будь у неё лишняя копейка, она с радостью платила бы с ним в складчину.
  
  Ты вполне можешь ухаживать за ним дома…
  
  — Ты тоже, Малькольм, — сказал он себе. Нанял бы приходящую домработницу — приготовить ужин, прибраться немного в доме… Это вполне реально. Почти реально. Нет, на самом деле совсем нереально. Фокс с трудом себе это представлял. Он слишком закоснел в своих холостяцких привычках, привык к определённому распорядку. Нет, как ни крути, об этом и речи быть не может.
  
  Он даже обрадовался, когда телефонный звонок вывел его из ступора. Он ответил: это была Миллз.
  
  — Почему шлёшь эсэмэски вместо того, чтобы позвонить? — с ходу спросила она. — Деньги экономишь или что?
  
  — Я просто испугался… — он запнулся, — чтобы ты чего не подумала — звонок от меня на ночь глядя…
  
  Она рассмеялась.
  
  — Мне ежеминутно кто-нибудь звонит. Фредди уже привык.
  
  Фредди — по-видимому, муж.
  
  — А вот таинственная эсэмэска… — продолжала она.
  
  — Мне надо было это учесть.
  
  — Ладно, что уж теперь… Я тебя слушаю. Чем я могу тебе помочь?
  
  — Просто хотел узнать, как продвигаются дела с прослушкой.
  
  — Докладывать пока нечего. — Она помолчала. — Хотя, раз уж мы об этом заговорили, кому докладывать?
  
  — Значит, ты уже в курсе?
  
  — Инспектор Кэш. Это в его стиле.
  
  — Ты его знаешь?
  
  — Понаслышке.
  
  — Скажи мне, что он у тебя на карандаше.
  
  Она снова усмехнулась.
  
  — Он никогда не преступал закона, Малькольм — во всяком случае, пока.
  
  — Жаль. — Фокс потёр ладонью лоб. — Отвечая на твой вопрос, теперь тебе лучше связываться с Тони Каем. Давай я продиктую тебе его номер. — Он так и сделал, а потом спросил, можно ли дать Каю её имя и номер телефона.
  
  — Ну конечно, о чём речь, — ответила она.
  
  — Как продвигается дело об убийстве Алана Картера?
  
  — Со скрипом. Не сказать чтобы в Керколди нас приняли с распростёртыми объятиями.
  
  — Эвелин… Я хотел попросить тебя ещё об одной крошечной услуге.
  
  — Хочешь, чтобы я замолвила за тебя словечко? Выяснила, возьмут ли тебя обратно?
  
  — Нет, я не об этом, отнюдь нет. Меня интересует револьвер.
  
  — Да?
  
  — Так вот, желательно, чтобы ты разузнала, с кем я могу поговорить по этому поводу.
  
  — И ты хочешь, чтобы я это организовала? Это и есть твоя «крошечная услуга», да, Малькольм?
  
  — Извини. Имя и, если можно, контактный номер — вот, собственно, и всё.
  
  — А что я получу взамен? — В её тоне Фоксу послышалось едва ли не кокетство. Он уставился немигающим взглядом на груду бумаг перед собой.
  
  — Ты о чём?
  
  — Шучу. — Она снова рассмеялась. — Не надо так пугаться.
  
  — Эвелин, я совсем не это имел в виду…
  
  — А что тогда?
  
  — Ничего.
  
  — Что, в Туллиаллане всё было так уж из рук вон плохо?
  
  — Это было незабываемо.
  
  — Эх, жаль, что я почти всё позабыла. — Она замолчала в ожидании его реакции. Фокс промолчал. В итоге она сказала, что сообщит ему, если удастся что-нибудь выяснить по поводу револьвера.
  
  — Ещё раз спасибо.
  
  — Можешь хотя бы объяснить, почему это так тебя интересует?
  
  — Пока не могу. Нет, правда… — Он немного помолчал, собираясь с мыслями. — Может, это ни к чему не приведёт…
  
  — Хочешь разгадать какую-то головоломку? Я даже отсюда слышу, как скрипят твои бедные мозги. Впереди выходные, инспектор. Отвлекитесь. Развейтесь.
  
  — Возможно, ты и права. — Он с трудом улыбнулся. — Спокойной ночи, Эвелин.
  
  — И тебе тоже, Малькольм. Ты по-прежнему храпишь по ночам?
  
  Фокс оцепенел от изумления, лихорадочно подыскивая ответ, но она уже повесила трубку.
  Часть шестая
  Глава 20
  
  — Это не один и тот же револьвер, уверяю вас.
  
  Её звали Фиона Макфедзин, и она, как говорилось в сообщении Эвелин Миллз, была «лучшим экспертом графства Файф в области баллистики». Она работала в полицейском управлении в Гленротсе. Фокс не сразу нашёл его; слишком много развилок и явный дефицит дорожных указателей. Мало того, Макфедзин работала не в основном здании. Фокса направили в приземистое кирпичное строение, расположенное позади бензоколонки, где какой-то полицейский в форме заправлял свой автомобиль.
  
  — Ну да, там её логово, — кивнул он в ответ на вопрос Фокса.
  
  Макфедзин сама вышла отпереть ему дверь. На ней не было обычного белого халата. Казалось, будто в своём «логове» без окон она чувствует себя как рыба в воде. Вдоль одной из стен громоздились всевозможные строительные материалы — от кирпича до дерева, — изрешечённые пулевыми отверстиями. Внимание Фокса привлекла небольшая кабинка: одна стена была стеклянная, другая, выкрашенная белой краской, — забрызгана розово-красными пятнами. Макфедзин пояснила Фоксу, что они используют её для того, чтобы определить характер разбрызгивания капель крови от выстрела.
  
  — И что же вы используете в качестве мишеней? — поинтересовался Фокс.
  
  — Всё что угодно — от арбузов до свиных голов. Мой дядя работает мясником. Это здорово нас выручает.
  
  Макфедзин была молодой энергичной особой. Она устроила Фоксу небольшую экскурсию по своим владениям. За компьютером сидел её ассистент. Она представила его как Пола, и он рассеянно помахал Фоксу рукой, не отрывая взгляда от экрана компьютера.
  
  — Много у вас в Файфе совершается преступлений с применением огнестрельного оружия? — спросил Фокс.
  
  — Нет, не очень. На самом деле мы здесь в качестве эксперимента. И у нас в любой момент могут выдернуть ковёр из-под ног — «в целях экономии бюджетных средств». Ну, вы понимаете…
  
  У Макфедзин не было даже собственного рабочего стола, она ютилась на табуретке у узенькой стойки вдоль одной из стен, и это её вполне устраивало. Она налила им обоим кофе из стоявшего на стойке кофейника, а Фокс, безуспешно попытавшись примоститься на второй табуретке, в конце концов, остался стоять.
  
  — Ещё раз спасибо, что согласились уделить мне время, — сказал он.
  
  Она кивнула и поднесла кружку к губам, держа её обеими руками.
  
  — Как вы можете быть так уверены насчёт оружия? — спросил Фокс. Кофе был слишком крепкий, но он всё равно сделал ещё один маленький глоточек, чтобы она не обиделась.
  
  — Ну, во-первых, заводские номера, — сказала она. — У Пола в прошлом году образовалось немного свободного времени, и он обработал на компьютере все старые документы. — Она показала Фоксу распечатку. — Это оружие, которое использовал Фрэнсис Вернал. Судя по всему, длина ствола — четыре дюйма, а не шесть. Пуля того же самого калибра, но барабан рассчитан на шесть патронов, а не на пять. Она передала Фоксу вторую распечатку. — А револьвер, из которого был убит мистер Картер…
  
  Фокс изучил детали.
  
  — Да, похоже, револьверы разные, — согласился он. — Здесь сказано, что револьвер, из которого застрелили Вернала, был уничтожен.
  
  Она кивнула.
  
  — Так происходит со всем огнестрельным оружием, которое мы изымаем. — Она вручила ему третий листок. Это был детальный список оружия полицейских управлений Файфа и Тейсайда, предназначенного для переплавки. Список был совсем коротким. Револьвер, найденный на столе Алана Картера, должен был быть уничтожен в октябре 1984 года. Тот, что был найден около автомобиля Вернала, разделил ту же участь год спустя.
  
  — У вас есть документы на оба револьвера? — спросил Фокс.
  
  — Это всё, что мы смогли сделать, — извинилась Макфедзин, дуя на свой кофе.
  
  — Должно быть, они в какой-нибудь картотеке, — подал голос Пол. — В Национальной лаборатории баллистики в Глазго, например. Погребены где-то глубоко в архивах.
  
  — Значит, их происхождение вам неизвестно? Макфедзин покачала головой.
  
  — Револьвер в доме Алана Картера… Как вы думаете, как он туда попал?
  
  — Где-то между камерой хранения и плавильной печью он бесследно исчез.
  
  Фокс кивнул в знак согласия.
  
  — Такое уже случалось прежде?
  
  — У нас достаточно строгие правила на этот счёт — куча всевозможных квитанций и выписок…
  
  — Выходит, этот случай — нечто из ряда вон выходящее? — Фокс снова изучил распечатки. — Кто-то присвоил его, — предположил он.
  
  — Похоже. В смысле, его могли уронить или положить не туда… — Она заметила выражение его лица. — Хорошо, это маловероятно, — нехотя признала она.
  
  — Вам известно, кто конкретно за это отвечал? Кто непосредственно контролировал процесс уничтожения оружия?
  
  — Дальше, — сказала она, жестом показывая ему перевернуть последнюю распечатку.
  
  — Вот это да, — ахнул Фокс, потому что там было имя, которое он сразу узнал.
  
  Гэвин Уиллис.
  
  — И что? — с нетерпением спросила Макфедзин. Фокс постучал пальцем по листку.
  
  — Инспектор Уиллис, — объяснил он. — Алан Картер работал под его началом. Он купил его дом, когда Уиллис умер.
  
  — Это могло бы всё объяснить, — заметил Пол, разворачиваясь к ним лицом на вращающемся стуле. — Револьвер находился в доме. Картер нашёл пушку и присвоил её себе…
  
  — Делая более вероятной версию самоубийства, — добавила Макфедзин.
  
  — Или версию о том, что кто-то знал, где лежит револьвер, и спокойно им воспользовался, — возразил Фокс. — Разве не вы первая заметили, что с отпечатками что-то неладно?
  
  Она кивнула.
  
  — Первым делом мы проводим трасологическую экспертизу, — объяснила она, — потом сопоставляем диаметр ствола с калибром пули, чтобы знать уже наверняка. После этого устанавливаем его происхождение.
  
  — Долгое время им никто не пользовался, — продолжал Пол, — и за ним явно никто не ухаживал.
  
  — Ржавчина, — пояснила Макфедзин. — И нехватка смазки.
  
  — Неиспользованные патроны в барабане, — добавил Пол. — Им по меньшей мере лет сто.
  
  — Судя по найденным нами волокнам, его, по всей вероятности, хранили обёрнутым в тряпку. В обрывок обычной белой хлопчатобумажной ткани.
  
  — Значит, они должны были обыскать дом, чтобы найти эту ткань, — высказал предположение Фокс.
  
  — Так они и сделали — по нашему запросу.
  
  — Пока по нулям, — торопливо добавил Пол.
  
  — По нулям, — подтвердила Макфедзин.
  
  Фокс надул щёки и с шумом выпустил воздух.
  
  — И к какому же выводу вы пришли?
  
  — На самом деле я не очень в этом уверена, — призналась она. — У Пола есть версия, что кто-то принёс револьвер в дом, убил Алана Картера, потом приложил его пальцы к стволу в неудачной попытке сымитировать самоубийство… — Она запнулась.
  
  — Но? — с нетерпением спросил Фокс.
  
  — Но… Вы сами только что привели веские доводы в пользу того, что, возможно, револьвер всё это время находился в доме.
  
  — И у Алана Картера, надо полагать, были причины чего-то опасаться, — предположил Фокс. — И поэтому он держал оружие под боком.
  
  — Эта версия не работает, — сказал Пол, поднимаясь со стула и наливая себе ещё кофе. — Убитый сидел за столом. По характеру разбрызгивания крови мы установили, где он находился в тот момент, когда его застрелили. Если кто-то вырывает у вас из рук револьвер и наставляет его на вас…
  
  — Вряд ли вы останетесь сидеть к нему спиной, — согласился Фокс. Он на мгновение задумался. — А что, если кто-то наставляет на вас револьвер и приказывает вам садиться? Если он что-то хочет от вас, что-то, что находится на столе?
  
  Пол обдумал эту мысль и неторопливо кивнул.
  
  — Вы находите это для него, а потом он стреляет в вас?
  
  — Или вы отказываетесь, но он всё равно стреляет, — добавила Макфедзин. В комнате на мгновение воцарилась тишина.
  
  — Итак, вопрос на засыпку, — нарушил молчание Фокс, — был ли револьвер всё это время в доме, или кто-то принёс его в ночь убийства?
  
  — Я знаю, что в уголовном отделе кивают на племянника, — заметила Макфедзин. — Дескать, он знал, где что лежит в доме, и уж наверняка ему было известно, где Картер хранил револьвер.
  
  — Нельзя сказать, чтобы эти двое были по-настоящему близки, — возразил Фокс. — И если револьвер действительно хранился в доме, Картер ни словом об этом не обмолвился даже своему самому близкому другу. Так что там с исчезнувшей тканью?
  
  — Убийца забрал её с собой, — выдвинул версию Пол.
  
  — Если это был убийца, — поправила его Макфедзин.
  
  — Если это был убийца, — согласился ассистент и повернулся лицом к Фоксу. — И вот ещё что… Фиона совершенно права, утверждая, что не так уж много оружия исчезает бесследно, а сейчас, как мне кажется, такое вообще невозможно.
  
  — Но тогда, в то время? — нетерпеливо спросил Фокс.
  
  — Несколько стволов, в разное время всплывших в полиции, начали свою жизнь в армии. Тогда, в семидесятые, много чего — в том числе и взрывчатых веществ — бесследно исчезало из военных казарм и уходило гулять по стране. Большая часть предназначалась для Смутных времён.[25]
  
  — Для Северной Ирландии?
  
  — Члены вооружённых группировок нуждались в оружии. Оружие похищалось по их заказу.
  
  — К чему вы клоните?
  
  Пол пожал плечами.
  
  — Тот револьвер вполне мог предназначаться для Белфаста.
  
  — Ольстер — не единственное место в стране, где орудовали террористы, — напомнил ему Фокс. — У нас, на материке, их тоже было порядочно. — Он подумал о Шотландской национально-освободительной армии[26] и письмах-бомбах на Даунинг-стрит, о спецподразделении «Чёрная жатва» с их спорами сибирской язвы…
  
  И об их гипотетическом спонсоре, Фрэнсисе Вернале.
  
  — Возможно, вы правы, — сказал Пол. Он подошёл к шкафу с документами, открыл один из ящиков и углубился в поиски. Макфедзин снисходительно улыбнулась Фоксу. Тот кивнул в знак согласия. Пол отлично знал своё дело. Минуту спустя он нашёл, что искал, и передал Фоксу фотографию. Фокс взглянул на неё. Стол в отделении полиции. На нём на обозрение журналистов было выложено огнестрельное оружие. Много, очень много оружия. Дюжина винтовок, снабжённых ярлыками; пистолеты, револьверы и прочие боеприпасы, упакованные в пластиковые мешки для сбора улик. Фокс прочёл наклейку на оборотной стороне: «1980-й год, судебное разбирательство по делу Шотландской республиканской социалистической лиги». Он кивнул Полу.
  
  — Ещё одна отколовшаяся группировка к вашему списку, — заметил он. — И вы хотите сказать, что кое-что из этого арсенала утекло из армии?
  
  — В результате так называемых краж в казармах. Фокс заглянул ему в лицо.
  
  — Кражи, совершённые своими?
  
  — Всё, что для этого требуется, это пара-тройка «сочувствующих», переданный кому-то под шумок ключ — а ещё, чтобы кто-то стабильно закрывал на это глаза…
  
  — Я вижу только гильзы от дробовиков, но не сами дробовики, — сказал Фокс, передавая фотографию Макфедзин.
  
  — В принципе это в порядке вещей, — пояснила она. — Никто не утверждал, что члены этих группировок блистали умом.
  
  — Даже их лидеры?
  
  — Ведь мы поймали их, верно? — Она для пущей убедительности помахала фотографией перед лицом Фокса.
  
  Пол в это время убрал фотографию обратно в папку. Фокс задумчиво потёр подбородок.
  
  — Можно мне задать вам ещё один вопрос?
  
  — Валяйте, стреляйте, извините за выражение. Фокс не смог удержаться от улыбки.
  
  — У вас есть собственная версия относительно недавних взрывов?
  
  Макфедзин показала на компьютер Пола:
  
  — Пол тут проделал кое-какую работу по этому делу. Пластиковые контейнеры, заполненные обломками металлической арматуры — болты, шурупы, шайбы… Словом, всё, что можно найти в любом магазине, где продаются слесарные инструменты.
  
  — Значит, это вряд ли работа подростков?
  
  — Если только, конечно, они не читали «Поваренную книгу анархиста», — ввернул Пол.
  
  — Хотя им пока недостаёт, — добавила Макфедзин, скрещивая руки на груди.
  
  — Однако вся беда в том, что они растут на глазах, — предупредил её коллега.
  
  Макфедзин задумчиво кивнула.
  
  — Да, это точно. На глазах…
  
  — И однажды, когда они почувствуют, что всё идеально?.. — задал наводящий вопрос Фокс.
  
  — Их мишенями перестанут быть деревья, — заключила Макфедзин.
  
  Фокс долго и напряжённо размышлял, не сделать ли крюк в Керколди и перекусить в закусочной «Пэнкейк» с Каем и Нейсмитом, но, взвесив все «за» и «против», решил, что не стоит. Вместо этого он вернулся в Эдинбург, по дороге заехав на заправку, чтобы перехватить бутерброд и залить бак до верха. Он позвонил загодя, но Чарльз Мангольд был занят до двух. В половине второго Фокс припарковался у Нью-Таунского офиса «Мангольд и Бэйн» в центре города. Офисы располагались на первом этаже террасы дома в георгианском стиле, и их окна выходили прямо на парк Квин-стрит Гарденс. Молоденькая девушка-секретарь за стойкой лучезарно улыбнулась Фоксу и предложила присесть. На кофейном столике лежали номер газеты «Файнэншел Таймс», журнал о гольфе и последние каталоги городской недвижимости.
  
  Когда у входа остановилось такси, Фокс поднялся на ноги и проследил за тем, как Мангольд выходит из машины; его лицо разрумянилось от выпитого в обед. Едва он вошёл, как сразу заметил Фокса и протянул ему руку.
  
  — Хорошо провели выходные, инспектор?
  
  — По большей части в чтении.
  
  — Что-нибудь увлекательное?
  
  — Говоря по правде, просто не оторваться.
  
  Фоксу показалось, что Мангольду понравился его ответ.
  
  — Марианна, пожалуйста, кофе — хорошего крепкого кофе, — отрывисто скомандовал он секретарше. Фокс отрицательно покачал головой, давая ей понять, что ему кофе не надо. Мангольд уже открыл дверь справа от конторки. Они вошли в комнату, которая много лет назад была прихожей частного жилого дома. Холодный камин, и широкая представительная лестница на второй этаж. Через другую дверь у подножия лестницы они вошли в комнату, служившую, как предположил Фокс, для приёма гостей. Величественный камин, над ним — старинное зеркало в раме; затейливые лепные карнизы и лепнина на потолке. Мангольд включил свет, но зажглась лишь часть светильников.
  
  — Марианна сказала мне, что у вас что-то срочное, — начал он, приложив руку к электрическому радиатору, а затем включив его. — Скоро должно потеплеть, — добавил он, зябко потирая руки.
  
  — Хорошо пообедали? — поинтересовался Фокс. — «Нью-Клаб»?
  
  — «Ундина»,[27] — поправил его Мангольд.
  
  — Тогда, в тот вечер… Вы ждали гостей?
  
  — И?
  
  — И случилось так, что Колин Кардональд был одним из них?
  
  Мангольд покачал головой.
  
  — Хотя я видел его в клубе в тот вечер — он дремал, сидя на стуле с наполовину разгаданным кроссвордом на коленях. — Мангольд взглянул на часы. — Марианна уже предупредила вас?
  
  — Она сказала, что у меня в распоряжении пятнадцать минут. — Повинуясь пригласительному жесту хозяина, Фокс устроился за отполированным до зеркального блеска овальным столом. — Но всё это имеет значение, если я работаю на вас — а это не так. Я офицер полиции, и это полицейские дела, так что я буду заниматься этим столько, сколько потребуется.
  
  В дверь постучали; прибыли кофе, бутылка минеральной воды и два стакана. Секретарша спросила Мангольда, желает ли он, чтобы она разлила напитки.
  
  — Да, пожалуйста, Марианна.
  
  Они подождали, пока она удалится, закрыв за собой дверь. Мангольд, зажмурившись, пил кофе большими жадными глотками.
  
  — Теперь я уже не могу пить так, как раньше, — пояснил он. — И у меня впереди действительно чрезвычайно загруженный день.
  
  — Тогда я сразу перейду к сути вопроса — а точнее, двух.
  
  — Выкладывайте.
  
  — Я желал бы поговорить с Имоджен Вернал.
  
  — Это невозможно, — оборвал его Мангольд, решительно взмахнув рукой. — Что ещё?
  
  — Если я с ней не увижусь, я оставлю эти две ваши папки на выходе у секретаря и вы больше никогда обо мне не услышите.
  
  Мангольд посмотрел на Фокса тяжёлым взглядом, выпятив нижнюю губу.
  
  — А по какой, собственно, причине вы так рвётесь её увидеть? — спросил он.
  
  — А по какой, собственно, причине вы так рьяно её оберегаете?
  
  — Я уже говорил вам: она очень больна. А я не хочу, чтобы ей стало ещё хуже. — Мангольд помолчал. — Второй вопрос, — скомандовал он, выуживая из кармана большой носовой платок.
  
  — Не раньше, чем мы разберёмся с первым.
  
  — Уже разобрались, — отрезал Мангольд, отирая рот носовым платком.
  
  Фокс решился попытаться объяснить:
  
  — Я хочу, чтобы она вспомнила, хочу послушать, как она говорит о муже.
  
  — Всё, что вы хотите знать о Фрэнсисе, вам могу рассказать я!
  
  — И тем не менее вы не были за ним замужем.
  
  — Я знал его так же хорошо, как Имоджен.
  
  Фокс не стал утруждать себя ответом; вместо этого он обозначил второй вопрос.
  
  — Все эти полувоенные группировки восьмидесятых — Шотландская республиканско-социалистическая лига, Шотландская национально-республиканская армия, спецподразделение «Чёрная жатва»… Я забыл, как там называлась гаэльская…
  
  — Siol Nan Gaedtheal.
  
  — Вот именно.
  
  — То есть «Гаэльские семена».
  
  — Насколько Вернал был близок к ним? Мне известно лишь то, что я читал.
  
  — Здесь Имоджен ничем не сможет вам помочь. Ни один из этих слухов не достигал её ушей.
  
  — Но до вас они доходили?
  
  — Разумеется.
  
  — И вы в них верили?
  
  — Я периодически спрашивал об этом Фрэнсиса. Но всякий раз он одним взглядом отметал все намёки.
  
  — Но всё-таки… Как вы думаете?
  
  Мангольд отхлебнул кофе, обдумывая ответ.
  
  — Вы хотите спросить, принимал ли он активное участие в их деятельности? Нет, сомневаюсь. Но он мог помогать им иными средствами.
  
  — Юридические консультации?
  
  — Возможно.
  
  — Что-то ещё?
  
  — Мало было собрать средства, в коих они, разумеется, нуждались, — надо было суметь их сохранить. Фрэнк наверняка знал, как это грамотно сделать.
  
  Фокс кивнул.
  
  — Выходит, он был их банкиром?
  
  — У меня нет ни единого доказательства.
  
  — Мог ли он хранить деньги при себе?
  
  Мангольд только пожал плечами в ответ.
  
  — О каких суммах может идти речь?
  
  — Тысячи фунтов, — предположил Мангольд. — В начале восьмидесятых произошло несколько крупных банковских ограблений плюс несколько вооружённых налётов на машины инкассаторов.
  
  — И в этом были замешаны члены Шотландской национально-освободительной армии?
  
  — Да; по крайней мере в то время так считалось.
  
  — Все те годы, что вы работали вместе с ним, вас ничего не смущало? Подозрительные посетители, совещания за запертыми дверьми, странные телефонные звонки…
  
  — Странностей у него было не больше, чем у других адвокатов, — отвечал Мангольд с кривой усмешкой. Он задумчиво уставился на дно чашки. — Мне и вправду пора завязывать с алкоголем за обедом. А то потом всё из рук валится. — Он поднял глаза и посмотрел на Фокса. — Мы с вами закончили, инспектор?
  
  — Не совсем. Вы когда-нибудь слышали от него конкретные имена?
  
  — Имена?
  
  — Имена членов различных группировок.
  
  — Полагаю, британской разведке известно больше, чем мне.
  
  — Но сейчас никого из разведки здесь нет…
  
  Мангольд не стал спорить и, наморщив лоб, углубился в размышления.
  
  — Нет, я никогда не слышал от него ни одного имени, — заключил наконец он.
  
  — И вам никогда не казалось, что кто-то из друзей Вернала, как бы это сказать, немного ему не подходит?
  
  — Мы по роду своей деятельности всяких повидали, инспектор. Бывало, после двух-трёх пивных оказываешься в компании бомжей и отпетых головорезов. Никогда не знаешь, проснёшься ли ты поутру с наколкой или какой-нибудь заразой — или не проснёшься вообще.
  
  Фокс выдавил из себя улыбку, потому что почувствовал, что Мангольд именно на это рассчитывал.
  
  — Каковы ваши собственные политические взгляды, мистер Мангольд?
  
  — Теперь я юнионист…
  
  — А тогда?
  
  — В общем и целом тогда тоже.
  
  — Уму непостижимо, как вы при этом могли водить дружбу с махровым националистом. — Фокс немного помолчал, собираясь с мыслями. — Или именно здесь на сцене появляется миссис Вернал?
  
  — Я бы предпочёл, чтобы она вообще не появлялась, — едва слышно произнёс Мангольд.
  
  — Но иначе невозможно, — настаивал Фокс, отчего-то тоже понизив голос. Мангольд вдруг показался ему усталым и беспомощным. Он безвольно поднял руки, словно сдаваясь, а потом со стуком уронил их на стол.
  
  — Посмотрим. Может, я и смогу что-нибудь сделать. — Он помолчал, уставившись на дно чашки. — Пожалуй, выпью я ещё кофе.
  
  — Благодарю вас за то, что уделили мне время. — Фокс начал подниматься из-за стола. — Но помните: это вы ко мне обратились, а не я к вам.
  
  — Да уж… — протянул Мангольд. Судя по его тону, он уже жалел, что ввязался во всё это.
  
  — Да, тут вот ещё что…
  
  Мангольд уже поднялся из-за стола и теперь стоял лицом к лицу с Фоксом.
  
  — Алан Картер когда-нибудь говорил вам о машине?
  
  Ему показалось, что Мангольд немного смешался.
  
  — О какой машине?
  
  — О «вольво» Фрэнсиса Вернала.
  
  — Нет, не припоминаю — а почему вы спрашиваете?
  
  — Так, просто, — пожал плечами Фокс. — Но про себя подумал: «Интересно, что ещё он от тебя скрывал… И почему?»
  
  Мангольд остался в комнате — Фокс настоял на том, что сам найдёт выход. Он остановился у стойки секретаря. Девушка подняла голову и приветливо улыбнулась.
  
  — Марианна, не так ли? — осведомился Фокс. В ответ она кивнула и снова улыбнулась. — Вы позволите мне задать вам один вопрос? Я то и дело порываюсь спросить об этом Мангольда, но почему-то всё время забываю…
  
  — Да?
  
  — Название фирмы — «Мангольд и Бэйн»: этот Бэйн существует?
  
  — Раньше она называлась «Вернал и Мангольд», — пояснила она.
  
  — Ах да. Пока бедняга Фрэнсис был жив… — Фокс старался говорить так, будто он один из старинных клиентов Мангольда. — Вы, разумеется, слишком молоды для того, чтобы помнить его?
  
  — Разумеется, — кивнула она, явно слегка смутившись из-за того, что он допустил саму мысль о том, что она — какой ужас! — может иметь отношение к такой ветхозаветной старине.
  
  — Итак, мистер Бэйн?.. — подсказал ей Фокс.
  
  — Никакого мистера Бэйна никогда и в помине не было. Это девичья фамилия…
  
  — Вдовы мистера Вернала, Имоджен? — догадался Фокс. — И она тоже в некотором смысле партнёр?
  
  — Нет. Мистер Мангольд имел в виду нечто совсем другое, своего рода дань памяти друга, как мне кажется.
  
  — А не кажется ли вам, что если бы он сохранил имя Вернала, это было бы больше похоже на дань памяти? — спросил Фокс.
  
  Похоже, эта мысль никогда не приходила в голову Марианны.
  
  — Спасибо за помощь, — поблагодарил Фокс, слегка поклонился и вышел.
  Глава 21
  
  Фокс сидел у себя за столом в офисе департамента по надзору и контролю, не сводя глаз с погасшего монитора компьютера. Боб Макьюэн разговаривал по телефону. Разговор, как всегда, вращался вокруг грядущей реструктуризации. Контролёров не сегодня-завтра поглотят «Стандарты и ценности». Они перейдут, по словам Макьюэна, от «микро» к «макро».
  
  — Только не спрашивайте меня, что всё это значит.
  
  Фокс уже отослал сообщения Тони Каю и Нейсмиту и теперь ждал ответа. Он подумывал о том, чтобы заехать в центральную библиотеку, покопаться в газетных архивах. У него были вырезки из «Скотсмен», но не из «Херальд» или любой другой шотландской газеты того времени. Начать с того, что шансы что-нибудь найти были практически равны нулю. Средства массовой информации очень скоро потеряли и без того небольшой интерес к той истории.
  
  Когда дверь кабинета открылась, Фокс увидел, что их непосредственный начальник, начальник местной полиции ведёт посетителя. Шефа звали Джим Байарс. Он был при полном параде, включая форменную фуражку, что означало, что он либо на пути на какое-то очередное совещание, либо намеревается пустить кому-то пыль в глаза. Посетителю на вид было лет под пятьдесят: загорелое лицо, квадратный подбородок и седеющая шевелюра. На нём были костюм-тройка и галстук, похоже, из натурального шёлка. Из нагрудного кармана высовывался кончик носового платка.
  
  — А, Малькольм, — сказал начальник. А потом добавил, обернувшись к гостю: — Это «Профессиональные стандарты» — наш, так сказать, энергетический блок.
  
  — А, «бесшумная бригада»? — осведомился гость с непринуждённой улыбкой. Акцент выдавал в нём англичанина. На протянутой Фоксу руке не было кольца. Фокс покосился на Макьюэна. Было невооружённым глазом видно, что босс разрывается на части. С одной стороны, из соображений вежливости надо было завершить разговор и встретить высокого гостя, но с другой — он хотел показать Байарсу, что недаром ест свой хлеб. Он махнул начальнику рукой, давая ему понять, что закругляется. Байарс, в свою очередь, знаком показал, что в этом нет необходимости.
  
  — Я просто показываю старшему инспектору Джексону, что тут и как, — объяснил он Фоксу. И снова, обернувшись к Джексону: — Малькольм Фокс — инспектор в ранге детектива, но мы редко используем эту формулировку.
  
  — Много работы? — спросил Джексон у Фокса.
  
  — Справляемся потихоньку, — ответил Фокс, в душе жалея, что не успел включить компьютер. На его рабочем столе было как-то голо, в лотке — жалкая стопочка бумаг. Интересно, имеет ли Джексон какое-либо отношение к грядущей реорганизации? Не вознамерился ли он часом сократить пару-тройку должностей? У него и вид соответствующий — сухой, расчётливый прагматик-реалист.
  
  — Вы ведь сейчас в Файфе работаете? — спросил начальник и нахмурил лоб, осознав, как глупо прозвучал его вопрос.
  
  — Не сегодня, сэр. А моя команда — да. — Фокс сглотнул. У него не было никаких оснований полагать, что начальник знает, что он отстранён. А если и знает, то едва ли захочет доносить эту новость до сведения высокого гостя. — Что привело вас сюда? — спросил Фокс у Джексона. Байарс опередил его с ответом.
  
  — Старший инспектор Джексон — сотрудник службы политической безопасности,[28] а точнее департамента по борьбе с терроризмом.
  
  — Не знал, что у нас в Эдинбурге свирепствуют террористы, — не удержался Фокс.
  
  Джексон наградил его всё той же непринуждённой улыбкой.
  
  — А как же взрыв в лесном массиве на окраине Пиблс? — парировал он. — А до того — Локерби? Фокс кивнул, давая ему понять, что он в курсе.
  
  — Мы полагаем, что это могли быть пробные заходы, инспектор.
  
  — Но почему Пиблс?
  
  — Чистой воды случайность; это могло произойти где угодно. — Джексон немного помолчал. — Помните аэропорт Глазго? Преступники мирно жили-поживали в его окрестностях.
  
  — А коль скоро Пиблс входит в состав Лотиан-энд-Бордерз, — пояснил Байарс, — мы решили помочь старшему инспектору Джексону и его людям.
  
  Что ж. Значит, Джексон вовсе не сухарь-бюрократ. Джексон цепким взглядом оглядел офис, будто вбирая в себя каждую деталь. Боб Макьюэн отчаянно пытался завершить разговор.
  
  — Что там у вас стряслось в Файфе? — спросил англичанин.
  
  — Ничего особенного, — ответил Фокс.
  
  — Один офицер уголовной полиции, — кинулся объяснять Байарс Джексону, — был осуждён за то, что неоднократно преступал закон. Нас вызвали, чтобы проверить, какое отношение к этому имели его коллеги.
  
  Джексон поглядел на Фокса, и Фокс прочитал его мысли: Я тебя понимаю, приятель — никогда не раскрывай больше, чем необходимо.
  
  Макьюэн наконец завершил звонок и теперь подошёл к ним. Байарсу пришлось по второму кругу представить гостя и дать необходимые пояснения.
  
  — Интересно… — протянул Макьюэн, складывая руки на груди. — Неужели это никогда не кончится?
  
  — Что вы хотите этим сказать? — спросил Джексон.
  
  — Внутренний терроризм. Последнее дело Малькольма тоже, как это ни странно, имеет отношение…
  
  — Неужели? — с неожиданным воодушевлением воскликнул Джексон.
  
  Наверняка это Нейсмит. Держу пари, это он проболтался Макьюэну. Больше некому.
  
  Фокс пожал плечами с напускным равнодушием.
  
  — Весьма отдалённое, — нехотя признался он.
  
  Но Джексона было не так-то легко сбить с панталыку.
  
  — А более конкретно?
  
  — Один из тех, кого допрашивал Малькольм, — бросился объяснять Макьюэн, — проводил частное расследование по делу некоего адвоката, замешанного в связях с шотландскими сепаратистами.
  
  — Четверть века назад, — подчеркнул Фокс.
  
  Байарс посмотрел на Джексона:
  
  — Это, конечно, не совсем то, что ваши лесные террористы в Пиблсшир…
  
  — Не совсем, — согласился Джексон. Его следующий вопрос был адресован Фоксу: — А что случилось с адвокатом?
  
  — Погиб в автомобильной аварии, — доложил Фокс.
  
  — В отличие от самого исследователя, — добавил Макьюэн. — Он пустил себе пулю в висок.
  
  — Боже мой, — только и сказал Джексон, наградив Фокса всё той же непонятной, обескураживающей улыбкой.
  
  Когда час спустя Нейсмит перезвонил Фоксу на мобильный, Фокс был в кабинете один. Макьюэн умчался на очередное совещание где-то в другом конце здания. Прежде чем Нейсмит успел открыть рот, Фокс сердечно поблагодарил его за то, что он растрепал Макьюэну об Алане Картере и Фрэнсисе Вернале.
  
  — Он спросил меня, над чем я работаю, — оправдывался Нейсмит.
  
  — Что ж, всё равно спасибо на добром слове. Теперь нами заинтересовались в особом отделе. — Фокс в двух словах изложил коллеге суть недавних событий.
  
  — А может, это даже и кстати, — возразил Нейсмит. — Спроси у него, нет ли у них чего-нибудь на Вернала? И правда ли, что они следили за ним или нет?
  
  — Думаешь, он так тебе всё и выложит, даже если что-то знает? Это было двадцать с лишним лет назад — неужели ты думаешь, что у секретных агентов есть мгновенный доступ к информации?
  
  — Наверное, нет, — согласился Нейсмит. — Но как тогда мы выясним, шпионили за ним или нет?
  
  — А мы не будем это выяснять, — оборвал его Фокс. В трубке ненадолго воцарилось молчание.
  
  — Хочешь узнать, что у меня есть? — спросил наконец Нейсмит.
  
  — Что?
  
  — Баррон и его свалка металлолома.
  
  — Тебе удалось с ним связаться?
  
  — Сейчас он уже в летах, но память просто феноменальная. Когда я ему об этом сказал, он посмеялся и ответил, что это, дескать, потому, что большая часть его бизнеса велась «втёмную», то есть минуя бухгалтерский учёт. И добавил, что я легко мог бы сдать его со всеми потрохами налоговой полиции…
  
  — Но тебе всё-таки удалось расспросить его о машине?
  
  — Он и о машине помнит так, будто это было вчера. Говорит, её привезли на эвакуаторе, но не успел он и глазом моргнуть, как уже объявился какой-то тип и потребовал отбуксировать её в другое место.
  
  — Гэвин Уиллис? — догадался Фокс.
  
  — Он самый, — подтвердил Нейсмит. — Они доволокли драндулет до холма, ведущего к дому, но чтобы затащить его наверх в гараж, потребовалось четыре пары крепких мужских рук.
  
  — Он объяснил, зачем она ему понадобилась?
  
  — Не думаю, что это в принципе кого-либо интересовало. Он заплатил Баррону наличными, и всё шито-крыто.
  
  — И что, никто потом не заходил на свалку, не интересовался, куда подевалась машина?
  
  — Уиллис сунул ему ещё двадцатку сверху и велел говорить всем, что колымага отправилась прямиком под пресс.
  
  — И Баррон ни разу не поинтересовался, почему он так на этом настаивал?
  
  — С его слов выходит, что когда коп говорит тебе «делай то-то и то-то», ты без лишних вопросов делаешь то, что тебе сказали.
  
  — Сомневаюсь, что в наши дни это действительно так. — Фокс немного помолчал, переваривая информацию. — Уиллис плотно занимался огнестрельным оружием, — проинформировал он Нейсмита. — Он вполне мог присвоить револьвер, из которого был убит Алан Картер.
  
  — Возникает вопрос: зачем?
  
  — Я сам до сих пор теряюсь в догадках. Что ещё запомнил Баррон о машине? Сам-то он часом ничего из неё не свистнул?
  
  — Ничего, по крайней мере мне он ни в чём не признался, и вряд ли на это стоит рассчитывать.
  
  — Да, тут уже ничего не попишешь, — размышлял вслух Фокс, расхаживая по пустому кабинету.
  
  — Какие ещё будут указания, Малькольм?
  
  — Гэвин Уиллис: было бы неплохо, если бы ты разузнал, когда и при каких обстоятельствах он скончался. Может, у него остался кто-нибудь из родственников…
  
  — Когда и при каких обстоятельствах… Сделаем. — Судя по тону, Нейсмит записывал его указания на бумажке.
  
  — Ты виделся с Тони? — спросил Фокс.
  
  — Он сказал мне, что пригласил Билли и Бекку на чашечку кофе.
  
  — Парикмахерш? — Фокс остановился у окна, из которого открывался вид на автостоянку и Феттес-колледж за ней. Похоже, занятия только что закончились и учащиеся вот-вот должны были разойтись по домам. У ворот колледжа в ожидании своих чад выстроилась длинная очередь родительских машин. — Чем он только думает?
  
  — Гормоны? — предположил Нейсмит.
  
  Фокс заметил старшего инспектора Джексона, тот направлялся к своей машине в сопровождении Байарса. У Джексона был собственный шофёр и, как полагается, представительское авто. Джексон забрался на заднее сиденье, Байарс предупредительно захлопнул за ним дверцу. Когда автомобиль выруливал со стоянки, окно опустилось. Джексон глядел прямо в окна департамента по надзору и контролю. Со своего места он никак не мог видеть Фокса по ту сторону стекла, но тот всё равно инстинктивно отпрянул, сам до конца не понимая, почему он это сделал.
  Глава 22
  
  Вдова Фрэнсиса Вернала проживала в отгороженном от посторонних глаз особнячке в викторианском стиле в престижном районе Эдинбурга Сент-Джайлс Грейндж. Узкие улочки были пусты: ни машин, ни пешеходов. Да и самих домов почти не было видно. Как и их владельцы, и богатства этих владельцев, они прятались за высокими бетонными заборами и крепкими деревянными воротами. Чарльз Мангольд был непреклонен: Фокс может побеседовать с вдовой, но лишь в его присутствии. Фокс, в свою очередь, настаивал на том, что в таком случае это теряет всякий смысл. И тем не менее, подъехав к подъездной аллее, Фокс сразу заметил чёрное такси на обочине. Как только он вышел из машины, чтобы объявить о своём прибытии по домофону, Мангольд моментально выскочил из салона.
  
  — Я вынужден настаивать… — решительно начал он.
  
  — Настаивайте, сколько угодно.
  
  — А что, если Имоджен сама захочет, чтобы я был рядом?
  
  — Тогда она скажет мне об этом без церемоний. А пока вы останетесь по эту сторону ворот.
  
  Мангольд побагровел от ярости, но ничего не сказал. Просто вернулся в салон и со стуком захлопнул за собой дверцу. Фокс сказал, что ему назначена встреча. Ворота с глухим механическим гулом начали отворяться вовнутрь; Фокс вернулся к машине и сел за руль. В глубь территории вела длинная извилистая аллея, с обеих сторон обсаженная густым кустарником. Фокс вырулил на покрытую гравием площадку перед двухэтажным домом с остроконечной крышей. Смеркалось, в аккуратно подстриженных кронах деревьев устраивались на ночлег птицы. Машину Фокс запер только по привычке. Парадная дверь особняка была открыта, на пороге стояла женщина на вид лет тридцати пяти. Она представилась как Эйлин Карпентер.
  
  — Я присматриваю за миссис Вернал.
  
  — В смысле, вы её сиделка?
  
  — И не только.
  
  Когда Фокс вошёл в холл, ему в нос ударил тяжёлый затхлый запах плесени, хотя здесь недавно вытирали пыль. Карпентер предложила ему чаю.
  
  — Будьте добры, если вас не затруднит, — ответил Фокс и проследовал за ней в гостиную.
  
  В гостиной ему в глаза сразу бросилось огромное эркерное окно. Кресло Имоджен Вернал было повёрнуто так, что из него открывался вид на небольшой садик, разбитый у границы её владений.
  
  — Надеюсь, вы простите меня, если я останусь сидеть, — сказала она. Фокс представился и пожал ей руку. Её светлые, пепельного оттенка волосы были тонкими и лёгкими как пух, на щеках и на лбу были отчётливо видны зловещие пигментные пятна. Кожа была почти прозрачной, на руках и шее набухли вены. Фокс мысленно прикинул, что она весит килограммов сорок пять, не больше. Её глаза, хотя и смотрели устало, не были лишены интереса к жизни. Зрачки были слегка расширены — вероятно, побочное действие каких-то недавно принятых препаратов.
  
  Фокс устроился на парадном кресле, стоявшем чуть поодаль. На полу валялась раскрытая книга в твёрдом переплёте — роман Чарльза Диккенса. Фокс предположил, что в круг обязанностей Эйлин Карпентер входит также чтение вслух своей подопечной.
  
  — Впечатляющий у вас особняк, — заметил Фокс.
  
  — Да.
  
  — Вы жили здесь вместе с мужем?
  
  — Его купили для нас мои родители — в качестве свадебного подарка.
  
  — Хорошие родители.
  
  — Богатые, — поправила она его с лёгкой улыбкой.
  
  На каминной полке стояли в рамках фотографии её мужа. Одна из них показалась Фоксу знакомой: самозабвенно витийствующий оратор с неизменно сжатым кулаком перед невидимой аудиторией.
  
  — Как жаль, что мне не довелось его послушать, — искренне сказал Фокс.
  
  — Думаю, у меня сохранились кое-какие аудиозаписи. — Она немного помолчала и подняла палец. — Хотя нет, — поправила она себя, — я передала их в дар Национальной библиотеке, равно как и его книги и дневники. По ним, к вашему сведению, защищали докторские диссертации. Когда его не стало, один видный американский сенатор написал некролог для «Вашингтон Пост». — Она кивнула, будто в подтверждение собственных мыслей.
  
  — Он был сильной, неординарной личностью, — согласился Фокс. — Всё время на публике…
  
  Её глаза немного сузились.
  
  — Чарльз рассказывал мне о вас, инспектор. Как жаль, что тот человек погиб… Какая трагедия. — Она ещё немного помолчала. — Чарльз остался за воротами?
  
  — Да.
  
  — Он очень заботливый.
  
  — Он был одним из ваших любовников?
  
  Она не сразу ответила, видимо, затруднившись с ответом.
  
  — Вас послушать, так я прямо Иезавель[29] какая-то. — Её шотландский акцент с каждым словом проявлялся всё ярче.
  
  — Просто мне показалось, что он до сих пор вас любит.
  
  — Это правда, — согласилась она.
  
  — И потом, ходили упорные слухи, что у вас с Верналом был непростой брак. Бурный.
  
  — Бурный? — Она мысленно взвесила это слово. — Неплохое определение.
  
  — Как вы познакомились?
  
  — На баррикадах.
  
  — Надеюсь, не в буквальном смысле?
  
  — Почти — во время сидячей забастовки в университете. Если мне не изменяет память, мы протестовали против войны во Вьетнаме. — Она задумалась, вспоминая прошлое. — Хотя, может, это был апартеид или Родезия… Он уже был адвокатом, я — простой студенткой. Мы с самого начала нашли общий язык…
  
  — Несмотря на разницу в возрасте?
  
  — Мои родители поначалу его не одобрили, — призналась она.
  
  — В то время мистер Вернал был националистом?
  
  — В юности он был коммунистом. Потом была Лейбористская партия. Национализм пришёл позже.
  
  — Вы разделяли его политические взгляды?
  
  Она, прищурившись, заглянула ему в лицо:
  
  — Я что-то не совсем понимаю, чего вы от меня хотите, инспектор.
  
  — Я просто хотел встретиться с вами и поговорить.
  
  Она всё ещё обдумывала его последние слова, когда в гостиную вошла Эйлин Карпентер с подносом. Заварочный чайничек был совсем миниатюрный, и на подносе стояли одна чашечка из тонкостенного, почти прозрачного фарфора и изящный молочник. Чай был крупнолистовой и разливался через серебряное ситечко. Фокс поблагодарил Эйлин. Она спросила у миссис Вернал, что ещё им принести.
  
  — Больше ничего не надо, спасибо, — ответила Имоджен Вернал. — Хотя… Наверняка Чарльз захочет, чтобы ты дала ему знать, что у нас всё в порядке. — И добавила, обращаясь к Фоксу: — Мы договорились, что он будет ждать весточки у ворот.
  
  Когда Эйлин выходила из комнаты, её лицо залилось лёгким румянцем.
  
  — Только не подумайте, что она шпионит, — успокоила Имоджен Вернал Фокса. — Просто иначе Чарльз весь изведётся…
  
  Фокс сам налил себе чаю.
  
  — Вам известно, с какой целью Мангольд нанял Алана Картера? — спросил он.
  
  — Чтобы прояснить некоторые детали убийства моего мужа.
  
  — Значит, вы полагаете, что это действительно было убийство?
  
  — Я абсолютно в этом убеждена.
  
  — И тогда, в то время, вы утверждали то же самое? Я что-то не припомню, чтобы об этом писали в газетах.
  
  — Если честно, я немного боялась.
  
  Фокс принял этот ответ.
  
  — Выходит, всё, чем вы располагаете, — это лишь подозрения без единого весомого доказательства?
  
  — Полагаю, как и вы, инспектор, — согласилась она, складывая руки на коленях.
  
  — Вы не верите, что это было самоубийство?
  
  — Это отпадает. У Фрэнсиса никогда не хватило бы на это смелости. На днях я много об этом размышляла. Я сказала врачам, что отказываюсь от химиотерапии и всего остального — я поняла, что хватит, я больше этого не вынесу. Морфий снимает боль, но ты всё равно её чувствуешь, даже через ватный тампон. Самоубийство надо тщательно обдумать, да и исполнение замысла требует определённого мужества. Я по натуре трусиха, Фрэнсис тоже был не из храбрых.
  
  — Но ведь он не был неизлечимо болен?
  
  — Он был здоров как бык.
  
  — Несмотря на то что много курил?
  
  — Да.
  
  — Может, накануне вы сильно поссорились?
  
  — Не сильнее, чем обычно.
  
  — Снова «бурные» отношения?
  
  — Бурные, но прочные. Скажите, вы уже слышали, что его называли «провокатором», «возмутителем спокойствия»? — Она вопросительно посмотрела на Фокса, тот кивнул в знак согласия. — Знаете, я бы очень огорчилась, если это было не так. Его нисколько не заботило, на чьей ты стороне — за него или против, — до тех пор, пока у тебя в груди бушует пламя страсти.
  
  — На том месте, где он погиб, я видел мемориал…
  
  — Его воздвиг Чарльз.
  
  — А букет годичной давности?
  
  — От меня.
  
  Фокс немного подался вперёд.
  
  — Как вы думаете, кто мог его убить, миссис Вернал?
  
  — Понятия не имею.
  
  — Накануне его гибели… Не припомните, может, его что-то беспокоило, тревожило?
  
  — Нет.
  
  — Он был уверен, что за ним следят агенты спецслужб.
  
  — Это ему льстило, это означало, что он до них «докопался».
  
  — Докопался? До кого?
  
  — Я полагаю, до высших эшелонов власти.
  
  — Каким же образом он до них «докопался»?
  
  — Своими речами. Своим даром воздействовать на мировоззрение народных масс.
  
  — Судя по опросам общественного мнения, его воздействие на народные массы было не то чтобы уж очень ощутимо.
  
  Она отмела это предположение взмахом руки.
  
  — Все, кто встречался у него на пути, все без исключения… неизменно попадали под его влияние.
  
  Она замолчала, наблюдая за тем, как Фокс достаёт из внутреннего кармана фотографию Вернала с Крисом Фоксом.
  
  — Вам знаком этот человек? — спросил он.
  
  — Нет.
  
  — Его звали Крис Фокс. Он тоже погиб, разбился на мотоцикле, за несколько лет до гибели вашего мужа. Это произошло неподалёку от Бернтайленда.
  
  Миссис Вернал нахмурилась.
  
  — Совсем близко от того места, где был убит Фрэнсис. Вы думаете, здесь есть какая-то взаимосвязь?
  
  — Вряд ли.
  
  — У вас с ним одна фамилия.
  
  — Он приходился двоюродным братом моему отцу.
  
  Она с любопытством взглянула на него:
  
  — Он хорошо знал Фрэнсиса?
  
  — Теперь остаётся только гадать. — Фокс ещё раз изучил фотографию и убрал её в карман. Потом отпил ещё чаю из чашки.
  
  — Я слышал упоминания о незаконных проникновениях…
  
  — Да. Сюда, в дом, и в его офис. Два раза за две недели.
  
  — Вы сообщали об этом в полицию?
  
  Она кивнула.
  
  — Никто так и не был пойман.
  
  — Много было похищено?
  
  — Деньги и… драгоценности.
  
  — И ничего из документов вашего мужа?
  
  — Ничего.
  
  — Фрэнсис когда-нибудь признавался вам в том, что сам временами действует в обход закона?
  
  — Что вы имеете в виду? — Фоксу показалось, что она с неестественным напряжением вглядывается в окно, хотя уже совсем стемнело и сада не было видно.
  
  — Поговаривали, будто бы он был близок к определённым политическим группировкам…
  
  — Мне он никогда об этом не говорил.
  
  — Но для вас мой вопрос не стал неожиданностью?
  
  — У него был очень широкий круг знакомств, инспектор. Осмелюсь предположить, что кто-то из его знакомых, быть может, и хотел бы раздвинуть рамки борьбы шире, чем в то время позволял закон.
  
  — И он поддержал бы такое желание?
  
  — Не исключено.
  
  — У вас в памяти не сохранилось ни одного имени?
  
  Она покачала головой.
  
  — Не мне вам говорить, — сказала она, — что друзья-политики подчас превращаются в заклятых врагов. Но если у Фрэнсиса и были враги — я хочу сказать, настоящие враги, — он тщательно это скрывал.
  
  — Но вы знали о том, что он поддерживал деятельность военизированных группировок? Мистер Мангольд уверен, что вы об этом не подозревали…
  
  — Чарльз не знает всего.
  
  Фокс допил чай и поставил чашку и молочник обратно на поднос. В гостиной наступила тишина, растянувшаяся на добрых пару минут. Фоксу вдруг подумалось, что когда он уйдёт и оставит её одну, она будет сидеть вот так — безмолвно и неподвижно, в ожидании конца, созерцая собственное отражение в окне, за которым, как в зазеркалье, скрывается смутный мир, навеки для неё потерянный. Это напомнило Фоксу о словах отца: Я не сплю… просто лежу здесь и жду…
  
  В конце концов Фокс откашлялся и решился нарушить молчание.
  
  — Почему, по-вашему, он выбрал именно эту дорогу?
  
  — Вы имели в виду, политическую?
  
  Фокс улыбнулся сказанной им самим двусмысленности.
  
  — Нет, дорогу между Анструтером и Сент-Эндрюсом.
  
  — Было воскресенье, — сказала она, и при этих словах её голос немного упал. — А он часто проводил выходные в Файфе.
  
  — Один?
  
  — Не со мной.
  
  По тому, как она это сказала, Фокс догадался, что она имела в виду.
  
  — С другими женщинами? — предположил Фокс. Она едва заметно кивнула. — И много их было?
  
  — Понятия не имею.
  
  — Он останавливался в вашем летнем домике?
  
  — Думаю, да. — Она опустила взгляд на колени и смахнула с них невидимую соринку.
  
  — А Анструтер?.. — подсказал Фокс, ожидая её реакции. Наконец она вздохнула и, будто перед прыжком в воду, набрала полные лёгкие воздуха.
  
  — Там жила она. — Она остановила на нём пристальный взгляд. — Когда мы с Фрэнсисом познакомились, я была завидной партией. Возможно, вы знаете, как это бывает.
  
  — Отчасти, — отважился он, интуитивно догадавшись, что она ждёт от него ответа.
  
  — Она, как и я, была студенткой. Элис Уоттс — так её звали.
  
  — Это он вам сказал?
  
  Она покачала головой.
  
  — Об этом я узнала из писем. Её писем. Он прятал их в ящике стола у себя в кабинете. Вечность прошла, прежде чем я на них наткнулась — целый ворох. Читать не перечитать.
  
  — Она жила в Анструтере?
  
  Имоджен Вернал снова уставилась в окно.
  
  — Она изучала политику и философию в Сент-Эндрюсе. Фрэнсис выступал с очередной речью перед студентами, а после занятий она подкараулила его. Полагаю, она была одной из его поклонниц. — Её голос упал почти до шёпота. — Я никому о ней не рассказывала.
  
  — Даже Чарльзу Мангольду?
  
  Она покачала головой.
  
  — Следовательно, Алану Картеру тоже о ней ничего не было известно?
  
  — И всё же Чарльз наверняка о ней знал, — задумчиво проговорила она. — Они как-никак были друзьями. А мужчины иногда делятся друг с другом своими секретами. За кружкой пива или стаканом виски… Ну, вы меня понимаете.
  
  Фокс согласился, что у мужчин, как правило, так и бывает. В комнате заметно похолодало; самое время было задёрнуть тяжёлые, свисающие до пола гардины и включить газовый обогреватель.
  
  — Я искренне хочу поблагодарить вас за то, что вы уделили мне время и были так откровенны со мной, — сказал Фокс, — и надеюсь, что эта встреча не последняя…
  
  Однако вдова Вернала решила, что разговор ещё не закончен.
  
  — Знаете, в какой-то момент я решилась её разыскать, — продолжала она. — Я почувствовала, что должна её увидеть — не для того, чтобы поговорить с ней, нет, просто увидеть. Адрес я узнала из её же писем. Но когда я пришла по указанному адресу, выяснилось, что накануне она поспешно собрала вещи и уехала. В университете мне сказали, что она бросила учёбу посреди учебного года. — Она немного помолчала. — Так что, возможно, она и вправду любила его.
  
  — И вы до сих пор храните её письма, миссис Вернал?
  
  Она кивнула.
  
  — Я всё гадала, спросите вы меня об этом или нет. — Она перегнулась через подлокотник кресла и вытащила откуда-то пачку писем в конвертах. На конвертах не было ни марок, ни адресов. Стало быть, их отдавали непосредственно в руки.
  
  Фокс повертел в руках пачку, не вскрывая её.
  
  — Вы держали их наготове, — сказал он. — Почему я первый, кому вы о них рассказали?
  
  Она улыбнулась.
  
  — Вы настояли на том, чтобы наша беседа должна состояться с глазу на глаз, — объяснила она. — Вы выдержали натиск Чарльза. Всё это, с моей точки зрения, указывает на определённый… склад характера.
  
  — Скажите, до вас в то время доходили определённого рода слухи? — отважился наконец Фокс. — В газетах намекали, что вы якобы меняли любовников как перчатки, и быть может, один из них…
  
  — Не верьте не единому слову, — решительно заявила она. — Фрэнсис был моей первой и последней любовью, он до сих пор ею остаётся. Всего хорошего, инспектор. Спасибо, что зашли. — Она вдруг резко замолчала и о чём-то задумалась. — Вы тут спрашивали меня, кто убил Фрэнсиса. В каком-то смысле, полагаю, мы все его убили. А если бы я держала пари, то, не раздумывая, сделала бы ставку на вашего брата.
  
  — Вы имеете в виду полицию?
  
  — Полицию, контрразведку — вы лучше меня в этом разбираетесь. Судите сами: человек, которого нанял Чарльз, погиб при невыясненных обстоятельствах. Так что мой вам совет, инспектор: не теряйте бдительности.
  
  — Как вы думаете, зачем Мангольд вообще его нанял?
  
  — По-моему, я уже ответила на этот вопрос. А как вы думаете, зачем?
  
  — Чтобы, пока вы оба ещё живы, пролить свет на тайну гибели вашего мужа…
  
  Она обдумала его ответ, потом медленно покачала головой.
  
  — Едва ли.
  
  — Хорошо. Другие причины?
  
  — Чарльз хочет втоптать в грязь имя Фрэнсиса, чтобы самому возвыситься в моих глазах.
  
  — Вы хотите сказать, что он поставил себе целью доказать, что ваш муж пособничал террористам и изменял вам направо и налево?
  
  Она слабо улыбнулась.
  
  — Чарльз надеется, что, лёжа на смертном одре, я образумлюсь: отрекусь от Фрэнсиса и прижму Чарльза к своей иссохшей груди — в буквальном или переносном смысле, как вам угодно.
  
  — Лично мне с трудом в это верится.
  
  — Пожалуйста, не поймите меня превратно: всё это время Чарльз был мне хорошим другом, любящим и преданным.
  
  — Но без той взаимности, на которую он рассчитывал?
  
  — Да.
  
  — И вашу девичью фамилию в название своей фирмы он внёс…
  
  — Отчасти из-за неразделённой любви ко мне, — согласилась она. — По-вашему, это должно мне льстить?
  
  Фокс промолчал, не зная, как ответить на этот вопрос. Покидая просторную, скупо меблированную гостиную, он мог видеть отражение миссис Вернал в тёмном окне — как и она его.
  
  В ту ночь Фокс лежал в постели без сна и размышлял об Имоджен Вернал. Она отказалась от химиотерапии, но не утратила интереса к жизни. Она до сих пор любит своего мужа и любима Чарльзом Мангольдом. Фокс мысленно полюбопытствовал, на какие деньги живёт вдова — родительское наследство? Деньги, оставленные мужем? Или же услуги Эйлин Карпентер и всё остальное оплачивает Мангольд? Фокс подумал о своём отце, отчаянно борющемся со старческим слабоумием, о регулярных визитах сына и дочери, о поездках на взморье в Портобелло, о растаявшем мороженом у него на подбородке, пока кто-нибудь не достанет носовой платок…
  
  Письма Элис Уоттс Фрэнсису Верналу были больше похожи на эссе — пространные, невразумительные, с явной политической окраской. Были там и проблески эмоций, но никаких цветистых фраз, пронзённых стрелой сердечек на полях, отпечатков напомаженных губ на последней странице. Фокс так и не смог определить, ответил ли ей Вернал хотя бы на одно из этих писем. Одно было ясно: в Анструтере он бывал часто, хотя ни на одном письме не была проставлена дата. Судя по некоторым событиям того времени, упомянутым в письмах, она писала их где-то между 1984 и 1985 годами.
  
  Телефон Фокса заряжался на прикроватной тумбочке. Когда раздался звонок, ему пришлось сначала выдернуть вилку из розетки, а потом уж ответить. Это была Эвелин Миллз, на часах было одиннадцать вечера.
  
  — Эвелин?
  
  — Я тебя разбудила?
  
  — Что-то случилось?
  
  В трубке немного помолчали.
  
  — Забавно, правда? — в конце концов сказала она, говоря чуть-чуть в нос. — Ты снова ворвался в мою жизнь. Я хочу сказать, ворвался в неё именно сейчас. — Фокс догадался, что она слегка подшофе.
  
  — Нелады дома?
  
  — Нет… не то чтобы… — Похоже, она только сейчас заметила, что на часах ночь. — Прости. Мне следовало подождать до утра.
  
  — Всё в порядке.
  
  — Знаешь, мой Фредди — просто душка.
  
  — Не сомневаюсь.
  
  — Если бы вы с ним познакомились, вы бы сразу поладили. Все его просто обожают.
  
  — Я очень рад.
  
  В трубке ещё немного помолчали.
  
  — Забыла, зачем звоню, — призналась она.
  
  — Захотелось излить душу?
  
  — Нет, погоди, я вспомнила. Пол Картер разговаривал со Скоулзом.
  
  — Да?
  
  — Похоже, он очень напуган и не знает, кому доверять. Представляешь, дошло до того, что он в буквальном смысле спросил Скоулза, имеет ли тот какое-то отношение к смерти его дяди.
  
  — И что на это ответил Скоулз?
  
  — Что он сбрендил.
  
  — Как, по-твоему, они разговаривали непринуждённо?
  
  — Ничто не наводило на мысль, что они догадываются о прослушке.
  
  — Ты уже сказала об этом Каю и Нейсмиту?
  
  — Нет пока. Мне следовало передать им запись? Они работают на вашей территории. — Фокс помолчал, собираясь с мыслями. — Как продвигайся расследование по делу Алана Картера?
  
  — Со скрипом.
  
  — Как скоро племяннику будет предъявлено официальное обвинение в убийстве?
  
  — Мы даже ещё не знаем, можно ли квалифицировать это как убийство.
  
  — «Смерть при подозрительных обстоятельствах»? — спросил Фокс, дословно цитируя выдержку из гипотетической статьи в какой-нибудь газете.
  
  — В соответствии с рекомендациями прокурора, — заметила Миллз. — А как у тебя дела?
  
  — Валяюсь на диване, плюю в потолок.
  
  — Везёт тебе.
  
  — Везёт, — подтвердил Фокс.
  
  — Ладно, давай прощаться…
  
  — Эвелин, всякий раз, когда тебе захочется поговорить по душам, звони в любое время…
  
  — Спасибо, Малькольм. — Она опять немного помолчала. — Как ты знаешь по своему горькому опыту, пара бокалов вина — и из меня можно верёвки вить.
  
  — В той ситуации виноват был я. Я один.
  
  — Виноват? Но в чём?
  
  — Потому что в ту ночь я не был пьян.
  
  — Но ведь не то чтобы ты воспользовался ситуацией…
  
  — И всё-таки…
  
  Она невнятно затянула какую-то песенку из репертуара Эдит Пиаф, потом вдруг резко оборвала себя и устало рассмеялась.
  
  — Может, выпьешь пару стаканов воды — и в постель? — посоветовал Фокс.
  
  — Вот и Фредди всегда так говорит, — вздохнула она. В трубке что-то потрескивало.
  
  — Спокойной ночи, Эвелин.
  
  — Сладких тебе снов, Малькольм.
  
  Фокс снова поставил телефон на зарядку, откинулся на подушку и закрыл глаза. У кровати горел ночник; ему нравилось засыпать при свете. Когда на следующее утро он проснётся, то, прежде чем раздёрнуть занавески, выключит его. Фокс заложил руки за голову, открыл глаза и уставился в потолок. В конце концов его глаза начнут слипаться и он уснёт.
  
  Так повторялось каждую ночь.
  
  Но сегодня, прежде чем заснуть, он должен был кое-что обдумать.
  Часть седьмая
  Глава 23
  
  Утро принесло с собой непогоду и резкий порывистый ветер. Фокс припарковался на эспланаде, вышел и сел на заднее сиденье стоящей рядом машины.
  
  — Кофе, — предложил Нейсмит, протягивая ему картонный стаканчик. Фокс поблагодарил и снял крышечку. Кофе был еле тёплый, но пить было можно.
  
  — Что, греешь места для нас в Феттесе? — осведомился Тони Кай.
  
  — Вчера мы имели честь лицезреть инспектора из службы безопасности, а конкретнее — из департамента по борьбе с терроризмом, — сообщил Фокс. — Они взяли недавние взрывы под свой контроль.
  
  — Малолетки балуются с пиротехникой, — решительно заявил Кай. — Голову на отсечение даю.
  
  — С каких это пор малолетки научились мастерить бомбы, начинённые гвоздями? — возразил Фокс.
  
  — Хочешь сказать, пришла пора объявлять охоту на джихадистов в килтах? — Кай презрительно закатил глаза. — У нас и без того дел невпроворот.
  
  — А может, это возвращение диверсантов из «Чёрной жатвы»? — предположил Нейсмит.
  
  — Ну да, и вам с Малькольмом самое время отправляться вплавь на Остров Сибирской Язвы; может, они снова орудуют там лопатами? — Кай скептически покачал головой.
  
  — Ну а тем временем… — нетерпеливо спросил Фокс.
  
  — Сегодня утром имел удовольствие беседовать по телефону с твоей подругой Миллз, — доложил Кай. — Я едва успел выскочить из душа. Она у тебя из тех, кто горит на работе, да?
  
  — Ближе к делу, — перебил его Фокс.
  
  — Она сказала, что на посту дежурного нас будет ждать маленький сюрприз.
  
  — И?
  
  Нейсмит протянул Фоксу карту памяти. Потом он нагнулся и поднял с пола зажатый между ногами ноутбук. Все трое допивали кофе, слушая аудиозапись телефонного разговора, сделанную в десять минут девятого накануне вечером. Качество записи было средненькое.
  
  «Представляешь, я только что вошёл, — жаловался Пол Картер. — Десять часов кряду отвечал на их бесконечные вопросы».
  
  «Жесть», — прокомментировал Скоулз.
  
  «Жесть. Точнее не скажешь. Кто-то здесь явно точит на меня нож».
  
  «Знаю».
  
  «Как думаешь, кто бы это мог быть?»
  
  «Помнишь Шафиков? Может, один из его сыновей затаил на тебя обиду?»
  
  «Но ведь это было в прошлом году».
  
  «И что? Я всё равно сказал об этом Кэшу».
  
  Нейсмит повернулся лицом к Фоксу:
  
  — Я тут навёл справки: у этих Шафиков по всему Файфу сеть мелких лавочек и частных фирм.
  
  Фокс кивнул и продолжал слушать.
  
  «В агентстве твоего дяди числилось несколько психопатов, — продолжал Скоулз. — Тош Гэриош, Мел Стюарт…»
  
  «Я их знаю», — перебил Картер.
  
  «Тогда ты должен знать, что оба отмотали срок. Два психованных амбала, перекачанных стероидами…»
  
  «У дяди Алана они работали вышибалами».
  
  «Верно».
  
  «И ты думаешь, они могли затаить на него обиду?»
  
  «Нет, непохоже», — наконец признал Скоулз.
  
  «Опера считают, что ты — единственный, у кого был реальный мотив».
  
  «Я делаю всё, что могу, старина».
  
  «Слушай, Рэй, — сказал вдруг Картер. — Если ты вдруг решил, будто оказываешь мне услугу, я пойму…»
  
  «Пол, позволь мне прервать тебя прямо на этом месте. Я не имею никакого отношения к этому делу, и давай раз и навсегда поставим на этом точку».
  
  «А как насчёт Гари или Марка?» — Картер имел в виду Майклсона и Хелдейна.
  
  «Ты хватаешься не за ту соломинку».
  
  «Судя по твоему тону, ты небось думаешь про себя, что это я его укокошил».
  
  «Послушай, здесь всё ещё вилами по воде писано — обстоятельства смерти, быть может, и внушают сомнения, но в данный момент это самоубийство; до тех пор, пока не будет доказано обратное».
  
  «Я не убивал его, Рэй».
  
  «Именно об этом я и толкую — может, его вообще никто не убивал. — В трубке раздался звук открывающейся двери и женский голос. — Мне пора, Пол, — сказал Скоулз скорее с облегчением, нежели с сожалением. — Не вешай нос, старина, идёт?»
  
  «Можно, я к тебе заеду?»
  
  «Только не сегодня, старик».
  
  «Слушай, ты это… прости меня. Прости за всё».
  
  «Я ни секунды не сомневаюсь, что ты выйдешь сухим из воды. Ты ведь у нас и в огне не горишь, и в воде не тонешь, верно?»
  
  «Верно…» — устало отозвался Картер. Судя по его тону, он явно не был в этом уверен.
  
  Нейсмит закрыл ноутбук.
  
  — Конец записи, — объявил он.
  
  — Картер попросил прощения, — заметил Кай. — Возможно, за всё дерьмо, в котором был вынужден участвовать Скоулз — включая дачу ложных показаний под присягой в суде.
  
  — Но немного подробностей не повредило бы, — возразил Нейсмит. — А ты что думаешь, Малькольм?
  
  — Он упорно настаивает на том, что не имеет никакого отношения к смерти дяди.
  
  — Ну да. Он и в суде так же упорно настаивал на том, что не имеет никакого отношения к тем женщинам, — резко возразил Кай.
  
  — Кстати, об этих женщинах, — напомнил ему Фокс.
  
  — Я повторно беседовал с Билли и Беккой, — доложил Кай. — Забавно, что Скоулз упомянул о двух вышибалах: судя по всему, Тош Гэриош — нынешний хахаль Билли. — Кай повернулся лицом к Фоксу: — Когда ты сказал о том, что агентство Алана Картера занимается подбором вышибал…
  
  — Ты подумал, что нащупал какую-то связь? — Фокс задумчиво кивнул. — Это и в самом деле так.
  
  — Совпадение, да? — сказал Кай, презрительно дёрнув уголком рта. — Алан Картер никогда не ладил с племянничком… Заявил на него… Но ничего не выходило, пока Тереза Коллинз не передумала и не объявились Билли и Бекка…
  
  — И так получилось, что хахаль Билли работает на дядюшку, — добавил Нейсмит.
  
  — И что ты думаешь?
  
  — Надо ещё кое-что уточнить, — ответил Кай.
  
  Но я начинаю видеть проблеск света в конце тоннеля.
  
  — Пола Картера подставил собственный дядя?
  
  — Если это так, — возразил Нейсмит, — тем сильнее у него основания затаить на него обиду.
  
  — Что вполне вписывается в рамки изначальной версии об убийстве.
  
  — Если это и вправду было убийство. — Теперь Нейсмит повернулся на своём сиденье и заглянул в лицо Фоксу. — А что, если Алан Картер захотел окончательно утопить племянничка? Он уже принял решение покончить с собой, и вот он звонит Полу с тем, чтобы сохранилась официальная запись, что это был его последний звонок — прекрасно отдавая себе отчёт в том, что Полу потом придётся ответить на ряд неприятных вопросов.
  
  — Что, Джо, смотрел вчера вечером «Чисто английское убийство»? — съязвил Кай, насмешливо хмыкнув.
  
  — Да, пока это всего лишь версия, — согласился Фокс. Допив кофе, он швырнул пластиковую крышечку в смятый стаканчик. — У тебя есть что-нибудь на Гэвина Уиллиса?
  
  — Пока по нулям.
  
  — Можешь для начала попытать счастья с Алеком Робинсоном.
  
  — Это ещё кто?
  
  — Дежурный по отделению.
  
  — Он вечно смотрит на меня так, будто я только что свистнул все его карандаши и ручки, — пожаловался Нейсмит.
  
  — Есть ещё один человек, который мог бы нам помочь. Это суперинтендант Хендрисон — он господствовал здесь до того, как назначили Питкетли.
  
  — Смотри, не перегни палку, Фокси, — предупредил Кай. — А не то парень, чего доброго, возомнит себя гением сыска.
  
  — А как насчёт тебя, Тони? Небось радуешься, что тебе никто не наступает на пятки?
  
  — Ещё бы.
  
  — И всё-таки ты начинаешь думать, что дело против Пола Картера могло быть сфабриковано?
  
  — Возможно.
  
  — Я бы на твоём месте не стал торопиться с выводами. В прошлую пятницу я разговаривал с Картером по телефону — сразу после того, как его взяли. Он сам признался мне в том, что за свою жизнь «немало дел натворил».
  
  — Это дословная цитата?
  
  Фокс утвердительно кивнул.
  
  — Зачем он вообще тебе звонил? — спросил Нейсмит.
  
  — Он в полной растерянности, не знает, кому теперь доверять.
  
  Кай задумчиво поскрёб подбородок.
  
  — Я тут собирался снова попытать счастья с Терезой Коллинз — на этот раз на нейтральной территории, где-нибудь в кафе или в пабе. Тебе известно, что её выписали из больницы?
  
  — Что, кровельщик дал ей зелёный свет?
  
  — Мне известно лишь то, что сейчас она дома.
  
  — Ты уверен, что не начнёшь её прессовать?
  
  — Когда надо, я сама тактичность, — заявил Кай.
  
  — Аллилуйя, — скептически провозгласил Фокс.
  
  География городишка Сент-Эндрюс окончательно сбила Фокса с толку.
  
  На карте всё выглядело просто как дважды два. Прямая трасса до города, дальше — две центральные торговые улицы, идущие параллельно друг другу. В итоге Фокс битый час метался по городу пешком, поминутно натыкаясь на новые углы и закоулки. Поле для гольфа — да, там было поле для гольфа, вполне естественно. Два пляжа — по одному с обоих концов поля. А ещё там были развалины древнего замка. И старинная башня. Между почтенными средневековыми зданиями колледжа Фокс заметил проблески современной архитектуры: стекло и сталь. И порт: в Сент-Эндрюсе был также порт, неподалёку от открытого бассейна с морской водой. Но сегодня тех, кто отважился бы на водные процедуры, не нашлось. И скалы… увенчанные знаками, предупреждающими неосмотрительных ныряльщиков, и неизменные чайки, носившиеся с пронзительными криками по небу, будто реактивные истребители, напомнили ему о временах, когда он служил на базе ВВС не так далеко отсюда.
  
  Толпы студентов беззаботно сновали по извилинам этого лабиринта, при этом безошибочно находя дорогу и ни разу не сбившись с пути. Пожилые аборигены обменивались свежими городскими сплетнями. Орды улыбающихся туристов рыскали по лавочкам в поисках дорожных пледов в традиционную шотландскую клетку, пятидесятиграммовых сувенирных бутылочек с виски в форме мячиков для гольфа и мест, где можно отведать неизменного английского чая с топлёными сливками, булочками и джемом. Имев несчастье оставить машину на улице, которую он принял за центральную, Фокс потратил немало времени, прежде чем найти её. К тому моменту он был уже на взводе. Две центральные улицы: кто мог подумать, что здесь всё так запутано?
  
  А дальше ему пришлось пережить ещё несколько часов томительного ожидания, потому что когда он в конце концов нашёл нужного человека в университете, ему сообщили, что им потребуется не меньше часа, а то и два, чтобы хоть что-нибудь отыскать. У девушки в канцелярии был такой вид, будто Фокс в чём-то перед ней провинился. Она быстро записала данные, которыми он располагал: Элис Уоттс, факультет политики и философии, 1985 год.
  
  — Дата рождения?
  
  Он покачал головой.
  
  — Домашний адрес?
  
  Ещё один отрицательный ответ.
  
  — Во время учёбы она жила в Анструтере.
  
  — Год поступления?
  
  — Извините, но у меня нет достоверной информации.
  
  Итак, снова оказавшись на улочках города и петляя по его закоулкам, Фокс не уставал удивляться тому, как эти безумные хитросплетения не сводят людей с ума. Он поневоле сравнивал городок с Эдинбургом, где у всех — студентов, туристов, местных жителей — был собственный кусочек пространства со своими характерными особенностями и колоритом. Миновав дорогой рыбный ресторан в форме стеклянного куба на набережной, Фокс отдал предпочтение горячему бутерброду с тунцом и майонезом в закусочной, примыкавшей к театру Байр. Во время еды он записал кое-какие детали своего утреннего разговора с Каем и Нейсмитом. Он забыл взять номер телефона девушки из канцелярии и теперь не мог справиться, достаточно ли прошло времени. Купив на всякий случай газету, он вернулся обратно в университет, но девушки на месте не оказалось. Вместо неё он обнаружил молодого человека в вязаной жилетке и галстуке-бабочке. Тот предложил Фоксу присесть и подождать. Изучая «Индепендент», Фокс чувствовал, как парень украдкой следит за ним. Вне всякого сомнения, его предупредили, что Фокс из полиции. Всякий раз, когда он пытался встретиться с ним взглядом, тот опускал глаза на монитор компьютера, принимался оживлённо стучать по клавиатуре и елозить мышкой по коврику.
  
  — Извините, — бросила девушка, врываясь в канцелярию. Она метнулась к своей стороне стола, сняла куртку, повесила её на вешалку и пригладила растрёпанные волосы. — Вот, пришлось порядком покопаться.
  
  В руках у неё был большой коричневый конверт. Фокс подошёл к столу, и она вытащила оттуда несколько листов формата А4.
  
  — Это всё, чем мы располагаем, — сказала она.
  
  Элис Уоттс: родилась в Глазго в марте 1965 года; следовательно, на момент гибели Вернала ей только что минуло двадцать. В университет она поступила в сентябре 1983 года. Две университетские фотографии размером 3×4; одна — 1983-го, другая — 1984 года. За тот год она сильно изменилась. На первом снимке — благоговейно-робкая, почти детская мордашка, на втором — исполненная мрачной решимости физиономия, взлохмаченные, немытые волосы. На первом курсе она жила в студенческом общежитии, ко второму уже снимала квартиру в Анструтере.
  
  — Далековато отсюда, — заметил Фокс, просматривая бумаги.
  
  — Но Анструтер такой живописный, просто прелесть, — возразила девушка.
  
  Её домашний адрес: название улицы с почтовым индексом Глазго. И телефонный номер. На втором листе Фокс увидел список всех сданных Элис экзаменов наряду с отчётами преподавателей о её успеваемости. Если поначалу Фокс мысленно отметил её успехи как «выдающиеся», то спустя некоторое время педагоги начали подмечать, что она больше времени проводит на демонстрациях, нежели на лекциях и коллоквиумах. Она всё больше и больше погружалась в студенческую политическую жизнь — разумеется, в ущерб учебному процессу. Фокс перевернул листы, но обратная сторона оказалась пустой.
  
  — И что, ничего после второго курса? — спросил он.
  
  — Она выбыла.
  
  — Её выгнали?
  
  Девушка покачала головой и указала ему на соответствующую запись. В какой-то момент Элис просто перестала посещать занятия. Из деканата ей посылали письма по адресу в Анструтере, а потом и на домашний адрес, но все они остались без ответа. Фокс сверил даты: со слов вдовы Вернала, после гибели Фрэнсиса Элис решила, что в университете ей больше делать нечего.
  
  — И больше мы о ней ничего не слышали, — заметила девушка. А потом, наклонившись к Фоксу, спросила, заговорщически понизив голос: — Её убили?
  
  Фокс удивлённо уставился на неё и покачал головой.
  
  — А что тогда? — прошептала она с расширенными глазами, изнемогая от любопытства. Её помощник в вязаной жилетке перестал печатать и тоже весь обратился в слух.
  
  Однако Фокс хранил невозмутимое молчание, не выпуская листы из рук.
  
  — Я заберу их с собой, — проинформировал он девушку. — Не возражаете?
  
  — Оригиналы должны остаться здесь, — буркнула она с нескрываемым разочарованием. — Мне придётся сделать для вас копии.
  
  — Это долго?
  
  — Две минуты.
  
  Фокс кивнул, вполне удовлетворённый ответом, а потом заметил, что она протягивает ему руку ладошкой вверх.
  
  — Тридцать пенсов за страницу, — объявила она. — Если, конечно, у вас нет студенческого билета…
  
  Адрес в Анструтере оказался квартирой у самого порта. Толпы туристов-экскурсантов штурмовали двери закусочных, торгующих горячей едой — жареной рыбой с чипсами, курицей, сосисками, пирожками с мясом, — и выстраивались в очереди на тротуаре. Нынешняя владелица квартиры, художница, предложила Фоксу травяного чаю, но, кроме чая, в доме больше ничего не нашлось. С её слов, она купила эту квартиру у предыдущего владельца, умершего от старости. Да, когда-то её сдавали в аренду, но никакими подробностями она не располагает. Да, иногда она получала письма от людей, о которых в жизни ничего не слышала, и просто бросала их в мусорное ведро. Имя Элис Уоттс ей ни о чём не говорит, и ни один из прежних жильцов никогда сюда не заглядывал. Фокс с деланным восхищением похвалил её работы — стены были расписаны красочными зарисовками: рыбацкие лодки, гавани и береговые линии, — да с тем и ушёл, но только после того, как художница всучила ему свою визитку и сообщила, что выполняет работы на заказ.
  
  — Я буду иметь это в виду, — кивнул Фокс и постарался как можно быстрее унести ноги.
  
  Он подумывал, не махнуть ли ему в Глазго — отсюда на машине от силы часа полтора, — но в итоге ограничился несколькими телефонными звонками из своей «вольво». Наконец с ним связался сотрудник отделения полиции Гована.[30] Офицер сам выехал по указанному Фоксом адресу.
  
  — Это офисное здание, — сообщил он Фоксу.
  
  — Офисное? — нахмурился Фокс, уставившись на университетские документы Элис Уоттс. — И как давно?
  
  — До 1982 года там был товарный склад. В 1983 году здание отремонтировали и сдали под офисы.
  
  1983-й: год, когда Уоттс поступила в Сент-Эндрюс.
  
  — Похоже, мне дали неверный адрес.
  
  — Пожалуй, — согласился офицер. — На этой улице вообще нет жилых домов. И, насколько я могу судить, никогда не было.
  
  Фокс поблагодарил его за помощь и положил трубку. Потом он в очередной раз набрал домашний номер Элис Уоттс. Автоматический голос в очередной раз сообщил ему, что набранный им номер не существует. Фокс взял в руку две такие разные фотографии Элис и внимательно в них вгляделся. Лучи заходящего солнца прорвались сквозь тучи, и он опустил защитный козырёк на лобовом стекле. Даже с закрытыми окнами в салоне ощущался запах жаренного на растительном масле теста, доносившийся из закусочных.
  
  — Итого у меня есть револьвер, которого в принципе не должно существовать, и студентка, которая в один прекрасный день взяла и исчезла, как сквозь землю провалилась. Итак, Элис, поневоле возникает вопрос: кто ты, чёрт возьми?
  
  И где ты сейчас?
  Глава 24
  
  — Спасибо, что согласились со мной встретиться, — сказал Тони Кай.
  
  Встреча состоялась в кафетерии дешёвого универмага рядом с автовокзалом — сплошь флуоресцентные лампы и корзины с уценённым товаром. У Терезы под глазами были чёрные круги, и он догадался, что пятна на её одежде — это кровь, следы недавнего происшествия. Дело было так: он поехал на её улицу и какое-то время оставался в машине. Те же пятна, размазанные по стеклу её окна, — снова кровь. Он не стал пытаться её увидеть. Вместо этого он сунул под дверь записку, изложив в ней свою просьбу и указав контактный номер телефона, а затем спустился и подождал ответа.
  
  — Умираю, есть хочу, — заявила она, смахивая с глаз неровно остриженные пряди тусклых спутанных волос. На тыльных сторонах её ладоней он заметил поблёкшие самопальные татуировки; одна кисть была забинтована, на другой — широкая полоска лейкопластыря. Он подвинул к ней меню.
  
  — Всё, что пожелаете, — сказал Тони Кай.
  
  Она заказала банановый сплит и большую чашку горячего шоколада.
  
  — Я хотел попросить у вас прощения за тот день, — сказал Тони, когда принесли заказ.
  
  — А насчёт Пола Картера это правда? Его обвинили в убийстве?
  
  Кай кивнул, решив, что эта безобидная ложь никому не причинит вреда.
  
  — Он больше вас не побеспокоит.
  
  — Бедняга, — едва слышно пробормотала она.
  
  — Вы имеете в виду Пола?
  
  Она покачала головой.
  
  — Тот, кого он кокнул.
  
  Кай видел, что ей до смерти хочется курить. Перед ней на столе лежала пачка сигарет, а между пальцами она нервно вертела дешёвую пластиковую зажигалку. Но когда принесли десерт, она жадно набросилась на еду, высыпав в горячий шоколад три дополнительных пакетика сахара. Было что-то трогательно-детское в том, как смягчилось её лицо во время еды, будто она вспомнила прежние, давно забытые радости.
  
  — Вкусно? — спросил Тони.
  
  — Очень.
  
  Но как только с едой было покончено, она подхватилась и заторопилась к выходу. Кай расплатился по счёту, так и не притронувшись к своему кофе, они вышли из универмага, и она повела его куда-то вверх по центральной улице, зажгла наконец вожделенную сигарету и закурила, жадно, глубоко затягиваясь.
  
  — Куда вы меня ведёте? — спросил он.
  
  В ответ она пожала плечами и продолжала идти, не сбавляя шагу. Они миновали несколько перекрёстков. Он смутно догадывался, что они движутся в направлении футбольного поля.
  
  — Да, этот городок видал и лучшие времена, — заметил он, чтобы поддержать беседу.
  
  — И худшие тоже.
  
  — Вы всегда здесь жили?
  
  — Была я разок в Лондоне — полный отстой.
  
  — И как долго вы там пробыли?
  
  — Пока бабки не кончились. Три дня потом на попутках домой добиралась.
  
  По мере того как они шли, магазинов становилось всё меньше, многие вообще были наглухо заколочены и, похоже, закрыты навсегда. Несколько жилых многоэтажек отделяли их от набережной. Тереза подошла к одной из них, миновала перекорёженные двери и остановилась у лифта.
  
  — Сейчас я вам кое-что покажу, — объяснила она. Дряхлый скрипучий лифт, трясясь и вздрагивая на ходу, вознёс их на верхний этаж. Когда они вышли на общий открытый балкон, их сразу охватил резкий пронизывающий ветер. Тереза широко раскинула руки, подставив лицо его натиску.
  
  — В детстве я обожала сюда забираться, — пояснила она. — Я мечтала, что в один прекрасный день ветер оторвёт меня от земли и понесёт как пушинку куда-нибудь, где всё совсем по-другому…
  
  Кай глянул вниз, и у него закружилась голова. Чтобы не показать виду, что ему нехорошо, он перевёл взгляд на полосу залива, отделявшего их от Эдинбурга.
  
  — У меня здесь тётка жила, — продолжала Тереза. — На самом деле она мне никакая не тётка, просто мамина подруга. Я у неё отсиживалась, когда папаша наезжал домой. — По выражению лица Кая она догадалась, что он не совсем понимает, о чём речь. — Папаша мой был военный — всё время в разъездах. Когда возвращался, это были вечные пьянки и шлюхи… Иногда под пьяную руку мог врезать.
  
  — И ваша мать не хотела, чтобы вы это видели? Коллинз пожала плечами.
  
  — Либо это, либо она не хотела, чтобы в один прекрасный день он переключился со шлюх на меня. — Она немного помолчала, не сводя с него пристального взгляда. — Куда только его не заносило… Каких только баек он не травил… И ни разу ничего мне не привёз. Ни разу. Все мужики — сволочи. По крайней мере мне одни только сволочи попадались.
  
  — Выходит, я тоже сволочь.
  
  Она не стала этого отрицать и попыталась прикурить новую сигарету. Кай распахнул пальто и придержал его полы так, чтобы прикрыть огонёк зажигалки.
  
  — Спасибо. — Она прислонилась к стене и выпустила дым.
  
  — А что случилось с вашей тётей?
  
  — Переехала. Потом мне сказали, что она померла.
  
  — А как же мать, отец?
  
  — У мамы был инсульт. Год спустя её не стало. А где сейчас обретается мой папаша, я понятия не имею.
  
  — Хотите, я разузнаю?
  
  Она решительно покачала головой.
  
  — И на текущий момент в вашей жизни нет постоянного мужчины, да, Тереза?
  
  — Так… Бывают иногда, — признала она. — Но только когда я на мели. — Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какая-то вымученная. — Кстати, у вас не найдётся лишней мелочишки?
  
  — Я одолжу вам двадцатку.
  
  Она пытливо заглянула ему в лицо.
  
  — Зачем вам всё это, мистер Полисмен?
  
  Он пожал плечами, глубоко засунув руки в карманы.
  
  — Какого чёрта вам от меня на самом деле надо? — спросила она, отчаянно пытаясь смахнуть волосы с глаз.
  
  — Я просто никак не могу взять в толк… — Она устремила на него вопросительный взгляд. — С вашей изначальной жалобой против Пола Картера вы не очень далеко ушли. Но потом вы всё-таки решились. Что заставило вас передумать?
  
  — Я не хотела, чтобы ему это сошло с рук.
  
  — Сдаётся мне, это не ваши слова.
  
  — И что? Я так часто их повторяла, что у меня уже язык отсох. Вы небось думаете, что мне кто-то заплатил — да?
  
  Кай слегка сощурился, не сводя с неё пристального взгляда.
  
  — Мне это не приходило в голову, — тихо произнёс он.
  
  Она отвернулась от него, обхватила себя руками, крепко зажав сигарету между большим и указательным пальцами.
  
  — Никто мне не платил, — сказала она наконец. — Я так поступила, потому что так было надо.
  
  — Вам кто-нибудь посоветовал так поступить? Вы это пытаетесь мне сказать? — Он подошёл чуть поближе, памятуя о словах, сказанных ею в кафе: бедняга. — Дядя Пола? Алан Картер?
  
  Она отсутствующим взглядом смотрела в небо. Порыв ветра снова взлохматил её волосы; казалось, будто он нарочно спрятал её лицо за растрёпанными прядями.
  
  — Алан Картер? — упорствовал Кай.
  
  Она снова встала на цыпочки и раскинула руки. На какую-то долю секунды ему показалось, что она вот-вот сорвётся с крыши и улетит неведомо куда. Он чуть было не протянул к ней руку, чтобы удержать. Её глаза были крепко зажмурены, она была похожа на ребёнка, вот-вот готового взлететь.
  
  — Тереза? — повторил Кай. — Все эти обвинения по адресу Пола Картера — это правда?
  
  — Он получил по заслугам, — повторила она заученно. — Его поведение подрывает авторитет органов правопорядка.
  
  Это были не её слова, нет, — Кай мог представить себе, как их произносит какой-нибудь полицейский. Или полицейский на пенсии.
  
  — Я никак не могла смириться с тем, что ему это сойдёт с рук — ведь я не последняя… Будут и другие. — Её глаза были по-прежнему закрыты. — Он получил по заслугам…
  
  Пальцы Кая сомкнулись на её худеньком предплечье.
  
  — Давайте я отведу вас обратно к лифту, — сказал он.
  
  — Можно, я постою здесь ещё минутку?
  
  — Только если со мной. — Она открыла глаза и заглянула ему в лицо. — Я не хочу, чтобы с вами снова случилась беда, Тереза.
  
  — Все вы так говорите, — отмахнулась она. — На словах вы все готовы пылинки сдувать, но потом… — В уголке её глаза блеснула слеза. Кай так и не понял, что было тому виной — ветер или что-то другое. — …вы все уходите, — тихо добавила она, позволив ему взять себя за руку и увести от своей мечты о свободе.
  
  Один взгляд на дежурного по отделению, и Джо Нейсмит понял, что со стариком каши не сваришь. С тех пор как в отделение прибыла опергруппа, тот был всё время на взводе. Ещё бы, его отделение, его вотчина, больше не принадлежало ему. Полицейские в штатском и офицеры в форме то и дело толпились у его поста, таскали туда-сюда оборудование, докучали ему вопросами и требованиями. Им то и дело были нужны то стулья, то столы, то переходники для допросной… При этом они едва узнавали его в лицо и даже не давали себе труда элементарно сказать «здрасьте».
  
  Нет, Нейсмит сомневался, что добьётся толку от сержанта Робинсона. Но это уже было не важно: у него в голове созрел новый план. В уголовном отделе было яблоку негде упасть, но он всё-таки разыскал Шерил Форрестер. Она с живым интересом наблюдала за суматохой из своего угла. Она тоже заметила его, и он жестом выманил её в коридор. К тому времени, когда она присоединилась к нему, Нейсмит уже опускал монетки в автомат с газированными напитками.
  
  — Не желаете чего-нибудь попить? — предложил он.
  
  — «Спрайт», — ответила она, отшатываясь от мчавшихся на всех парах по коридору двух детективов и придвигаясь поближе к Нейсмиту.
  
  — Как вы тут со всем этим справляетесь? — спросил он, протягивая ей ледяную банку.
  
  — Отлично, — сказала она. — У вас остались ко мне ещё какие-нибудь вопросы?
  
  — В общем, да. — Поняв, что в коридоре им спокойно побеседовать вряд ли удастся, Нейсмит повёл её к лестнице. Шерил спросила, почему он ничего не купил себе.
  
  — Мелочь закончилась, — сознался Нейсмит. Шерил улыбнулась и протянула ему свою банку. Он сделал маленький глоточек и вернул банку обратно.
  
  — Всё очень таинственно, — заметила она, многозначительно озираясь по сторонам.
  
  — А я, по правде говоря, хотел просить вас об одной малюсенькой услуге, — признался он. — Не припоминаете ли вы некоего детектива по имени Гэвин Уиллис?
  
  — Это имя мне знакомо.
  
  — Он давно умер, — сообщил ей Нейсмит. — Но смею предположить, суперинтенданта Хендрисона вы знали?
  
  — Ну конечно. — Причмокнув губами, она отхлебнула из банки.
  
  — Так вот, я, собственно, хотел узнать, можно ли как-нибудь с ним связаться?
  
  — Он давно на пенсии.
  
  — Неужели он никогда к вам не заглядывает?
  
  Она покачала головой.
  
  — Из Португалии особенно не наездишься.
  
  — Он переехал в Португалию?
  
  — Похоже, это была идея его жены. Иногда он присылает нам открытки — и никогда не забывает упомянуть о том, какое там тёплое море.
  
  — Значит, у кого-то должен быть его адрес? Форрестер с недоумением уставилась на него:
  
  — К чему вы клоните?
  
  — Я и сам пока не знаю, — солгал Нейсмит. — Просто выполняю поручение моего босса.
  
  — Мне это знакомо. — Она немного помолчала, слегка склонив голову набок. — У вас есть какие-нибудь планы на этот вечер?
  
  — А что?
  
  — Ничего… Я просто подумала, что мы могли бы вместе выпить — а заодно и поужинать, если будет желание. К тому времени я смогла бы раздобыть для вас нужную информацию.
  
  Нейсмит с минуту обдумывал это предложение.
  
  — Я не вполне уверен, Шерил…
  
  — Потому что вы из службы надзора?
  
  — Да.
  
  — Но ведь я не фигурирую в вашем расследовании, верно?
  
  — Но вы фигурируете в заключительном отчёте.
  
  — И дальше что?
  
  — Это вопрос профессиональной этики.
  
  — Мы просто вместе поужинаем, вот и всё. А я дам вам адресок, о котором вас просил босс.
  
  Нейсмит сделал вид, что призадумался, взвешивая варианты.
  
  — Ну ладно, так и быть… — решился он наконец.
  
  — Разумеется, если вы не слишком загружены… — Теперь она поддразнивала его.
  
  — Где-нибудь поблизости? — предположил Нейсмит.
  
  Она снова покачала головой.
  
  — Одно чумовое местечко в Северном Квинсферри.
  
  — А почему там?
  
  — Я там живу.
  
  — Прямо сейчас?
  
  Когда она улыбнулась, он не смог не улыбнуться в ответ.
  
  — Да, — сказал он. — Почему бы и нет, чёрт возьми?
  Глава 25
  
  Профессор Джон Мартин — ПДМ, как его звали друзья и коллеги, — проживал в элитной новостройке в двух шагах от Эдинбургского зоопарка. Хотя вечером заметно похолодало, он настоял на том, чтобы они немного постояли на балконе.
  
  — Слышите? — спросил он.
  
  Фокс кивнул. Обитатели зоопарка: фырканье, мычание, клёкот, повизгивания.
  
  — Иногда и запашок ощущается, — добавил профессор. — Все окрестные жители, у кого есть сад, с утра до ночи осаждают зоопарк, чтобы получить навоз. Как это ни странно, в этой ситуации есть определённые плюсы.
  
  — В смысле? — не понял Фокс.
  
  — Запах навоза отпугивает кошек — не даёт им гадить на цветочные клумбы.
  
  И хотя из квартиры на третьем этаже зоопарка как такового не было видно, Фокс различал очертания холмов Пентланд с южной стороны и слышал шум уличного движения, доносившегося с Корсторфайн-роуд. Профессор Мартин ушёл с балкона, и Фокс последовал его примеру, крепко затворив за собой раздвижную дверь. В комнате едва слышно играла классическая музыка — что-то в стиле постмодернистского минимализма. Гостиная имела свободную планировку, одна из стен — сплошные полки от пола до потолка, до отказа забитые книгами, мягкая мебель из натуральной кожи нежно-кремового оттенка. Проход под сводчатым потолком вёл в небольшую кухню — сочетание ультрамодного хрома и панелей из красного дерева.
  
  — Неплохая квартирка, — прокомментировал Фокс. — Давно вы здесь?
  
  — Два года. — Мартин разлил напитки по бокалам — красное вино себе и минеральную воду с газом Фоксу. — Мы переехали сюда, когда наш отпрыск, как говорится, выпорхнул из родительского гнёздышка. — Мартин покрутил вино в бокале и, поднеся его к носу, с видом знатока втянул аромат. — Признаться, я заинтригован — расскажите, как вы меня нашли.
  
  Фокс с напускной скромностью пожал плечами.
  
  — Всю субботу и воскресенье просидел в Интернете: меня интересовали воинственные настроения в Шотландии в восьмидесятых. В ходе поиска то и дело всплывало ваше имя. А когда я увидел, что вы ещё и книгу написали на эту тему…
  
  — Весь тираж разошёлся как горячие пирожки, — подчеркнул Мартин. — Кстати, это была тема моей докторской.
  
  Что ж, заключил Фокс, так, наверное, и должно быть: Мартину было едва ли больше сорока пяти лет — высокий, спортивная фигура, приятное, мужественное лицо. В прихожей Фокс заметил теннисную ракетку, прислонённую к стене, и фотографию самого Мартина с каким-то выигранным им трофеем в руках. Книга была опубликована в 1992-м, а это значит…
  
  — Вы написали её в конце восьмидесятых? — предположил Фокс.
  
  — Закончил в девяностом, — подтвердил Мартин. — Но вы до сих пор не рассказали, как вы меня нашли.
  
  — На вашей страничке в Интернете значилось, что вы преподавали в Эдинбургском университете. — Фокс ещё раз скромно пожал плечами. — Но прежде чем позвонить им, я решил, что сначала гляну в телефонный справочник.
  
  Мартин фыркнул.
  
  — Раз плюнуть, когда знаешь все ходы и выходы. — Он поднял бокал, предлагая тост. — Но я вынужден признаться, что почти всё позабыл из этой книги. Чем я только не занимался с тех пор…
  
  — Внутренняя политика, — без запинки отбарабанил Фокс, — конституционная процедура, парламент и протокол…
  
  Мартин предложил ещё один тост.
  
  — Полагаю, это было правильное решение с вашей стороны, — заключил Фокс. — В наши дни вооружённые группировки можно по пальцам пересчитать…
  
  Мартин улыбнулся:
  
  — Урок Северной Ирландии пошёл нам впрок — вчерашние террористы обратились на путь истинный и теперь, облачившись в официальные костюмы и галстуки, правят страной.
  
  — По-вашему, это хорошо для Шотландии?
  
  Мартин задумался.
  
  — Не уверен. ШНП кое-как пообтесалась, обзавелась обаятельным лидером с хорошо подвешенным языком. Передача власти автоматически обеспечила им место на трибуне. И все довольны.
  
  — В восьмидесятые далеко не все были довольны.
  
  — И в семидесятые тоже, — добавил Мартин. — А корни всего этого уходят ещё глубже. — Он немного помолчал. — Думаю, я смогу подыскать для вас лишний экземпляр моей книги…
  
  — У меня уже есть, — признался Фокс.
  
  — Что, снова Интернет?
  
  — Похоже, это был рецензионный экземпляр.
  
  — В таком случае это в своём роде раритет — мои издатели палец о палец не ударили в плане продвижения моей книги на рынок. — Профессор Мартин ещё немного помолчал. — Это как-то связано с недавними взрывами?
  
  — Простите?
  
  — Пиблс и Локерби? Никто ведь не думает, что Шотландская национально-освободительная армия и иже с ними вернулись, чтобы взять реванш?
  
  — Один мой коллега задал мне практически тот же самый вопрос. Но я сильно сомневаюсь, что кто-то всерьёз рассматривает эту версию. И разумеется, я здесь совсем по другой причине. Я хотел расспросить вас о Фрэнсисе Вернале.
  
  Мартин отхлебнул вина и глубоко задумался.
  
  — С этим человеком я мечтал встретиться лично, — признался он после небольшой паузы. — Читать его речи было сплошное удовольствие, не говоря уж о том, чтобы слышать его голос. Ведь до нашего времени чудом сохранились обрывки аудиозаписей. И даже кое-какие видеоматериалы…
  
  Фокс кивнул.
  
  — Вскрылись какие-то новые факты? Обнаружились новые улики?
  
  — Скорее, это моя личная инициатива.
  
  — Значит, всё это неофициально?
  
  — Полуофициально, скажем так.
  
  Мартин кивнул и снова впал в глубокую задумчивость.
  
  — Знаете, я в те дни работал до кровавого пота, — признался наконец он. — Как-то утром я заподозрил, что у меня дома кто-то побывал и просмотрел несколько глав. Потом, когда диссертация уже хранилась в университетской библиотеке, кто-то украл её. Она и недели там не пролежала… — Он покачал головой. — Я едва не поверил в теорию заговора.
  
  — Но потом всё-таки отказались от этой мысли?
  
  — Фрэнсис Вернал пил как сапожник, к тому же был несчастлив в браке. Такой поворот событий никого не удивил.
  
  — В процессе написания книги вы разговаривали с его женой?
  
  — Она наотрез отказалась встречаться со мной.
  
  — Тогда откуда вы черпали материал для вашей работы?
  
  — В каком смысле, инспектор?
  
  Музыка перестала играть. Мартин взял с кофейного столика маленький белый пульт, и незамысловатые мелодии зазвучали снова в той же последовательности.
  
  — Вы пытались поговорить с миссис Вернал — это означает, что вы вели активные поиски. Поэтому я и спросил, удалось ли вам связаться с кем-нибудь из тех, кто знал его лично.
  
  — Всего лишь несколько случайных попутчиков и сочувствующих. Я всем им написал.
  
  — И?
  
  — Почти никто мне не ответил, так что я предпринял вторую попытку — и снова та же история. — Он ещё немного помолчал. — А какое отношение это имеет к Фрэнсису Верналу?
  
  До вас доходили слухи о том, что он финансирует некоторые военизированные группировки?
  
  — Да.
  
  — Я пытаюсь воссоздать его образ… — Фокс тоже, в свою очередь, немного помолчал, собираясь с мыслями. — Как вы думаете, он мог наложить на себя руки?
  
  — Либо это, либо жена довела его до самоубийства.
  
  — А зачем ей это делать?
  
  — Может, затем, чтобы обезопасить своих любовников — или затем, что её муж был связан с кем-то из них.
  
  — Она утверждает, что всё, что писали в газетах о её неверности, ложь от первого до последнего слова.
  
  Мартин немного приподнял брови.
  
  — Вы с ней говорили? — Судя по его тону, он был потрясён и не на шутку заинтригован. Был поднят ещё один тост, на этот раз пустыми стаканами. Мартин отправился на кухню, чтобы пополнить их. Фокс остался в гостиной дожидаться его возвращения.
  
  — Вам удалось обнаружить хоть какие-нибудь факты, указывающие на то, что Вернал пособничал террористам?
  
  — Он явно благоволил им — называл их «борцами за свободу» или «оппозицией». — Мартин снова покрутил вино в бокале. — Всё, чем я располагаю, это случайные, разрозненные факты. Люди ссылались на него, это да. Мне доводилось читать протоколы собраний — как правило, зашифрованные, но вполне доступные пониманию. Похоже, они часто называли его «Рампоул».
  
  — Толстый эксцентричный барристер из сериала?
  
  — Что называется, брат по цеху.
  
  Фокс понимающе кивнул.
  
  — Итак, он посещал их собрания?
  
  — Да.
  
  — И может, иногда даже сам их проводил?
  
  — Об этом не было сказано ни слова. Вы слыхали о Дональде Макайвере?
  
  Фокс кивнул. Ещё одно имя, почерпнутое из Интернета.
  
  — Сейчас он пребывает в «Карстейрс».
  
  «Карстейрс»: психиатрическая лечебница с максимальной изоляцией пациентов.
  
  — Вот почему мне не удалось с ним связаться. Макайвер возглавлял спецподразделение «Чёрная жатва». Он наверняка должен был знать Фрэнсиса Вернала… — Мартин сделал паузу. — Вы намекаете на то, что Вернала убили те, кому он сам же и пособничал? Кто-то из тех самых группировок?
  
  — Я не знаю.
  
  — Или кто-то из теневых политических структур? Фокс пожал плечами.
  
  — Он заявлял, что его дом и офис подвергались нападению. Его вдова это подтверждает. Предположительно, за ним шпионили. А теперь вы говорите мне, что подозреваете, кто-то следил и за вашей работой.
  
  — На самом деле это были ещё цветочки: мой первый издатель прогорел, второй вдруг отказался печатать книгу. В конечном счёте мне пришлось обратиться в небольшое «левое» издательство. Надо сказать, свою работу они выполнили спустя рукава.
  
  — Ваши слова просто разжигают мой аппетит, — пошутил Фокс.
  
  — Я лишь надеюсь, что вы не очень переплатили за свой экземпляр.
  
  — Оно того стоило, уверяю вас.
  
  — Однако никаких гарантий, инспектор. — Мартин откинулся на спинку стула, опустив руки на подлокотники.
  
  — Ещё какие-нибудь имена? — спросил Фокс.
  
  — Один или два наверняка по-прежнему не дружат с головой — живут отшельниками где-то на Западных островах[31] и ведут анархистские блоги. Но большинство, по всей видимости, с годами переметнулись в лагерь противника, превратившись в тот тип людей, который сами некогда презирали.
  
  — Иными словами, заделались добропорядочными гражданами?
  
  — По большей части это были выдающиеся личности.
  
  — Даже те, кто вывозил заражённую сибирской язвой почву с Гринъярда?
  
  — Даже они, — сонно пробормотал профессор Мартин, разморённый вином. — С тех пор всё изменилось, правда? Теперь у нас националисты правят бал. Если вам интересно моё мнение, на следующих выборах они получат подавляющее большинство голосов. А ещё через несколько лет, как знать, возможно, мы будем жить в независимом демократическом государстве европейского образца. Ни Королевы вам, ни Вестминстера, ни системы сдерживания путём устрашения. Ещё несколько лет назад о подобном и помыслить было невозможно, что уж там говорить о том, что было четверть века назад…
  
  — Именно за это в значительной степени боролась Шотландская национально-освободительная армия, — согласился Фокс.
  
  — В значительной степени…
  
  — Помимо пациентов психбольницы и отшельников, есть ещё кто-нибудь, с кем я мог бы попытаться поговорить об этом?
  
  — Вам знаком Джон Эллиот?
  
  — Не думаю.
  
  — Его физиономия не сходит с экранов телевизоров. Новости и текущие события.
  
  — В первый раз о нём слышу.
  
  — Я упомянул его в своей книге.
  
  — А как насчёт Элис Уоттс?
  
  — Кого?
  
  Фокс повторил имя, но было ясно, что профессору Мартину оно незнакомо. Фокс, тем не менее, всё равно показал ему две фотографии из университета. Мартин пару раз мигнул, будто пытаясь сосредоточиться.
  
  — Ах да, — воскликнул он, неожиданно встрепенувшись. — Хорошо, что я наконец её вспомнил. — Он с явным трудом поднялся и на заплетающихся ногах добрёл до книжных стеллажей, пару раз отклонившись от маршрута. Фокс последовал за ним и наблюдал за тем, как тот снял с полки собственную книгу под названием «Не просто шайка разбойников,[32] или Как инакомыслящие превратились в экстремистов в послевоенной Шотландии».
  
  — Интригующее название, между прочим, — прокомментировал Фокс.
  
  — Искажённая цитата из Бёрнса. — Мартин открыл книгу где-то посередине, где была вкладка чёрно-белых фотографий. Он показал пальцем на одну из них. Она занимала полстраницы; Фоксу показалось, это была очередная акция протеста «Движения за ядерное разоружение». — Коулпорт, — подтвердил Мартин. — Секретная база хранения и технического обслуживания ядерных боеголовок «Поларис». Раз в неделю оттуда выезжала военизированная колонна, гружённая ядерными боеголовками, и следовала на королевский военный завод около Рединга.
  
  — Это же добрых несколько сотен миль.
  
  — Знаю, знаю! Да ещё и по обычной автотрассе! А что, если авария?.. Попытка нападения? Уму непостижимо, какой опасности они подвергались.
  
  В тот же день, в воскресенье, 7 апреля 1985 года, за три недели до того, как погиб Вернал, были арестованы десять протестующих. Мартин скользнул пальцем к фотографии, напечатанной ниже.
  
  — Видите этого мужчину? — спросил он.
  
  — Вижу, — тихо ответил Фокс.
  
  На втором снимке была запечатлена акция протеста у входа в отделение полиции, за стенами которого предположительно томились десять «мучеников». Один мужчина, немного старше своих товарищей, оказался в центре снимка — это был Фрэнсис Вернал. А рядом с ним, в комбинезоне из грубой саржи и шерстяной шапочке, стояла Элис Уоттс собственной персоной.
  
  — А кто этот бородач, с которым она сцепила руки? — спросил Фокс, имея в виду не Вернала, а мужчину слева от Элис. Долговязый, в тёмных очках, с длинными тёмными волосами и чёрной окладистой бородой.
  
  — Хотелось бы знать. Как, вы сказали, звали эту юную особу?
  
  — Элис Уоттс, — повторил Фокс.
  
  — Уоттс… — Мартин вдруг широко улыбнулся. — Браво, инспектор, двадцать лет — поздновато, конечно, но всё равно браво.
  
  — Будьте добры, просветите меня.
  
  — Ещё одно кодовое имя, — пояснил Мартин, — «Пар». — Улыбка по-прежнему не сходила с его лица.
  
  — Пар — это ведь Джеймс Ватт,[33] — догадался Фокс.
  
  — А от Джеймса Ватта — к Элис Уоттс…
  
  Фокс кивнул, соглашаясь с тем, что это вполне логично.
  
  — А у вас случайно не сохранились протоколы их заседаний? — спросил он.
  
  — У меня сохранились лишь мои записи, сделанные с их протоколов — показать мне их показали, но забрать не позволили.
  
  — Вам их показывал кто-то из сторонников?
  
  — А вот и нет, как раз наоборот. Одна из проблем со всеми этими сепаратистскими группами заключается в том, что они постоянно отделяются одна от другой. А когда фракции начинают дробиться, здесь, как при разводе, не миновать склок и прочих безобразий. Мне демонстрировали протоколы тех заседаний, так что я лично убедился, насколько дилетантской стала эта организация.
  
  Фокс поднял палец, чтобы прервать поток речи профессора.
  
  — О какой конкретно группировке идёт речь? — спросил он.
  
  — О СЧЖ.
  
  — О спецподразделении «Чёрная жатва»?
  
  Мартин кивнул.
  
  — Они были экстремистами даже по экстремистским меркам — милитаристское крыло Шотландской гражданской армии. Вы уже упоминали о спорах сибирской язвы…
  
  — И Элис Уоттс входила в его состав? — Фокс снова опустил глаза на фотографию.
  
  — Думаю, да. — Мартин немного помолчал. — А это действительно важно, инспектор?
  
  — А что, если я скажу вам, что она также была любовницей Фрэнсиса Вернала? И что она бесследно исчезла сразу после его гибели?
  
  Профессор некоторое время молчал, собираясь с мыслями. Потом закрыл книгу и прижал её к груди.
  
  — Я полагаю, — едва слышно проговорил он, — что велика вероятность того, что не за горами новое отредактированное издание моей книги…
  
  — Всё не так уж и плохо, — успокоил его Фокс. — Потому что, насколько я могу судить, Элис Уоттс в принципе никогда не существовало…
  
  В тот вечер Фокс смотрел телевизор без звука. Он проигнорировал один звонок сестры и два — Эвелин Миллз. Его одолевали мысли.
  
  Каково это — жить в двух шагах от зоопарка, постоянно слыша рёв и мычание зверей, ощущая их запах и при этом не имея возможности их видеть.
  
  Каково это — быть студенткой университета в Сент-Эндрюсе и выбрать для проживания такой маленький городок, как Анструтер.
  
  Или работать диктором новостного канала.
  
  Или быть пациентом клиники «Карстейрс».
  
  Или оказаться подозреваемым в убийстве.
  
  И только когда по экрану побежали титры, Фокс догадался, что показывали фильм и тот только что закончился, а он ничего не запомнил.
  
  Джуд прислала ему сообщение: «Немедленно поезжай к папе! Сегодня твоя очередь!»
  
  Она, как всегда, права.
  
  Тебе ведь, по существу, всё равно больше нечем заняться, Фокси, сказал он себе.
  
  Не просто шайка разбойников… Искажённая цитата из Роберта Бёрнса, если верить профессору Мартину. Фокс не перечитывал Бёрнса со школы. Он взял ноутбук — неиссякаемый источник информации в наши дни, иногда даже достоверной. Он обязательно отыщет нужную цитату. А потом, быть может, заодно и пробьёт пару имён — Дональд Макайвер и Джон Эллиот.
  
  А потом — сразу в постель, пообещал он себе.
  
  И может, прежде чем отправиться спать, он немного приоткроет окно — на дюйм или два, чтобы впустить в комнату ночные запахи и звуки…
  Часть восьмая
  Глава 26
  
  Фокс проснулся рано и сразу поехал к отцу. В саду пансиона «Лодер Лодж» стояла скамеечка, и Митчу захотелось посидеть на ней, так что Фокс укутал его поплотнее, а кто-то из персонала снабдил их пледом, чтобы накрыть ноги. Но Митч отказался наотрез, решив ограничиться шапкой и шарфом.
  
  — Дай вам волю, и вы превратите меня в египетскую мумию.
  
  Высокие стены, огораживающие сад, защищали его от порывов ледяного ветра с Северного моря. У садовника был такой вид, будто он не сегодня-завтра сам станет постояльцем пансиона. Он кивнул в знак приветствия и вернулся к своей работе.
  
  — Никогда не любил возиться в саду, — сообщил Митч сыну.
  
  — Зато у мамы всегда всё цвело и благоухало, — ответил Фокс.
  
  — Будь моя воля, я бы превратил наш сад в патио.
  
  — А помнишь, как я повис на верёвке для сушки белья? Она лопнула, я шлёпнулся на каменные плитки и расшиб себе голову?
  
  — Мать тогда звонила мне из больницы — тебе наложили три шва, если я не ошибаюсь?
  
  Фокс потёр макушку ладонью.
  
  — Пять, — поправил он отца.
  
  Митч улыбнулся:
  
  — Знаешь, что она мне сказала по телефону? Что сколько ни билась, так и не смогла отстирать кровь с полотенца.
  
  Фокс вспомнил: полосатое банное полотенце, которым мать обернула ему голову, чтобы остановить кровотечение. С того дня он его больше не видел.
  
  Митч наблюдал за тем, как Фокс пытается подавить зевок.
  
  — Бурная ночь?
  
  — В некотором смысле.
  
  — Работа или развлечения?
  
  — Догадайся с первого раза.
  
  — Работа — это, конечно, хорошо, сынок, но жизнь этим не ограничивается. Теперь мне хотя бы понятно, почему ты несколько дней здесь не появлялся.
  
  — Но ведь Джуд навещала тебя, верно?
  
  — В субботу и воскресенье — твоё отсутствие было отмечено особо.
  
  — Я был страшно занят.
  
  — Значит, дело не в том, что ты нас избегаешь?
  
  — Нет. — Фокс неловко поёрзал на скамейке. — Хотя любой наш разговор, как правило, заканчивается ссорой.
  
  — У вас с сестрой? — Митч медленно кивнул. — По-моему, ей не даёт покоя то, что за моё пребывание в этом райском уголке ты отстёгиваешь из своего кармана.
  
  — Но я ведь не возражаю.
  
  — Несмотря на то что они в очередной раз взвинтили цены?
  
  — Это не проблема.
  
  — А для неё проблема, да ещё какая.
  
  Что мог ответить на это Фокс? Только плечами пожал.
  
  — Ну, как там Файф? — спросил Митч после минутной паузы.
  
  — Я был в Сент-Эндрюсе.
  
  — Как-то раз мы с твоей матерью отправились туда на трейлере — мы тогда с ней хороводились. Я только молил Бога о том, чтоб её папаша ничего не прознал про наши амуры. — Митч взглянул на сына. — Что такого смешного я сказал?
  
  — Просто сейчас никто так не говорит: «хороводились», «амуры»…
  
  — А как сейчас говорят?
  
  — Ну наверное, «встречались», как-то так. — Фокс немного помолчал. — А мы когда-нибудь ездили в Сент-Эндрюс? Я имею в виду, всей семьёй?
  
  Может, если только на денёк… А ты что, совсем ничего не помнишь?
  
  Фокс помотал головой.
  
  — Похоже, я почти всё позабыл.
  
  — Что ж, добро пожаловать в клуб склеротиков — я, например, отлично помню, что трейлер был светло-зелёный, но, хоть убей, не скажу тебе, что в тот вечер мы ели на ужин. — Митч увидел, что сын тщетно пытается подавить ещё один зевок.
  
  — У меня на полочке в ванной стоит пузырёк со снотворными пилюлями — можешь потихоньку отсыпать себе несколько штук.
  
  — Может, я так и сделаю, — сказал Фокс, то ли шутя, то ли уже всерьёз.
  
  — Джуд снова просматривала те старые снимки из обувной коробки. Уж и не знаю, кому она хотела сделать приятное — мне или себе.
  
  — Может, вам обоим.
  
  — Сколько там воспоминаний, просто уму непостижимо. Хотя фотографии с трейлером я так и не нашёл. — Митч помолчал. — Мы славно постранствовали в те годы. Может, именно это она и искала — времена, когда вы с ней были одной командой.
  
  — Мы до сих пор одна команда — она навещает тебя, я плачу по счетам.
  
  — Послушай, мне совершенно не обязательно здесь оставаться — наверняка можно найти кучу заведений на порядок дешевле. Теперь понятно, почему ты не можешь позволить себе новые рубашку и галстук.
  
  Фокс опустил глаза себе на грудь.
  
  — А что не так с моей рубашкой и галстуком?
  
  — Они были на тебе в прошлый раз.
  
  — Надо же? Я уже позабыл.
  
  Отец вдруг широко улыбнулся и шлёпнул его ладонью по колену.
  
  — Я тоже, просто пытаюсь тебя расшевелить.
  
  — Благодарю за попытку.
  
  — Не стоит благодарности.
  
  Они всё ещё улыбались, когда принесли поднос с чаем.
  
  — Кстати, — сказал Митч, — прости меня за тот день — ну, когда я подковыривал тебя в присутствии Сэнди.
  
  — Так вот что это на самом деле было — подковырки?
  
  — Я прекрасно видел, что ты уязвлён. Но мы оба знаем, что ты в своём деле мастак.
  
  — Хотя, справедливости ради, ты говорил о другом. Ты допытывался, пригоден ли я к «настоящей» полицейской работе, не связанной со службой надзора. Я задавал себе тот же самый вопрос.
  
  — Как бы там ни было, в любом случае я прошу у тебя прощения.
  
  — Не бери в голову, когда в следующий раз Джуд скажет мне, что я твой любимчик, мне будет, что ей возразить.
  
  — Но ведь это правда — и ты прекрасно об этом знаешь.
  
  Фокс пристально посмотрел на отца.
  
  — Ты и Джуд то же самое говоришь, когда меня нет рядом?
  
  — Разумеется.
  
  — Я так и думал.
  
  Когда Митч Фокс расхохотался, сын не удержался и тоже покатился со смеху.
  
  Трое напарников — Фокс, Кай и Нейсмит — собрались в своём кабинете в главном управлении. В то время как Нейсмит, поминутно зевающий и небритый, варил на троих кофе, Кай рассказал Фоксу о своей встрече с Терезой Коллинз.
  
  — Всё дело в том, что если Алан Картер и вправду вынудил её дать показания против своего племянника, это означает, что он — основной подозреваемый в убийстве, — заключил он.
  
  — А теперь это действительно убийство, — подтвердил Нейсмит, — прокурор разрешил операм переквалифицировать дело.
  
  — Господи, и когда ты только об этом узнал? — спросил Кай.
  
  Нейсмит немного помялся.
  
  — Вчера вечером, — признался он после небольшой заминки.
  
  — Кто твой осведомитель, Джо? — осклабился Кай. — Одна юная особа из уголовного отдела, да? Та, что не даёт тебе спать по ночам?
  
  Нейсмит никак не отреагировал на это замечание и, стоя спиной к коллегам, продолжал возиться с кофе.
  
  — Билли и Бекка знали Алана Картера только через дружка Билли, верно? — спросил Фокс у Кая.
  
  — Тош Гэриош, — подтвердил Кай. — Можно мне перекинуться с ним парой слов?
  
  — Это в любом случае не помешает.
  
  — Назови мне хотя бы одну причину, по которой он спалит своего босса.
  
  Фокс пожал плечами и принял из рук Нейсмита кружку с кофе. Беря свою кружку, Кай не удержался и, сложив губы трубочкой, поцеловал воздух. Нейсмит насупился, но отказался встречаться с ним взглядом.
  
  — Джо, — сказал наконец Фокс, — тебе удалось накопать что-нибудь на Гэвина Уиллиса?
  
  — Ну, как сказать… — Нейсмит устроился у себя на столе, свесив ноги и поместив рядом кружку с кофе. — В общем-то весь мой улов — это телефонный номер суперинтенданта Хендрисона. Он живёт в Португалии. И адресок тоже… — Он помахал вырванным из блокнота листком.
  
  — Прошу заметить, он заплатил за это собственной невинностью, — прокомментировал Тони Кай.
  
  — Кстати, — добавил Нейсмит, пропуская мимо ушей очередную колкость напарника, — Марк Хелдейн закрыл больничный и, начиная с сегодняшнего утра, приступил к своим обязанностям.
  
  — Что означает, что вы двое сможете наконец нормально его допросить, — сказал Фокс. Он встал со стула и взял у Нейсмита листок с адресом и телефонным номером. — Португалия, говоришь? — задумчиво протянул он, изучая листок.
  
  — Португалия, — подтвердил Джо Нейсмит.
  
  — И эту информацию тебе слила Шерил Форрестер?
  
  — Да.
  
  — Мой тебе совет, Джо: не теряй головы.
  
  — Никакого братания с врагами, — шутливо заключил Тони Кай.
  
  — Она не враг, — кинулся оправдываться Нейсмит.
  
  — Сейчас, может быть, и нет, — предупредил Фокс. — И тем не менее…
  
  Боб Макьюэн прибыл как раз в тот момент, когда Кай и Нейсмит уходили, и столкнулся с ними в дверях.
  
  — Отбываете в Файф? — осведомился он.
  
  Кай ткнул большим пальцем в сторону Фокса.
  
  — Сколько нам ещё ждать, прежде чем наш товарищ вернётся в наши ряды?
  
  — Это не от меня зависит. А сколько мне ещё ждать, прежде чем вы порадуете меня хорошим заключительным отчётом?
  
  — Пока никто ни в чём не сознаётся, — сообщил ему Кай.
  
  Макьюэн близоруко сощурился, глядя на Нейсмита:
  
  — Это правда, Джо?
  
  — Да, сэр.
  
  — А по твоему голосу этого не скажешь.
  
  — Никто ни в чём не сознаётся, — поддакнул Нейсмит. — А прослушка ещё не… — Он ахнул и резко замолчал, когда острый локоть Кая вонзился ему в бок.
  
  — Какая ещё прослушка? — едва слышно переспросил Макьюэн.
  
  — Мы как раз собирались обсудить с вами этот вопрос… — начал Фокс, подходя к начальнику.
  
  — Что-то я не припомню, чтобы я давал вам санкцию на прослушку.
  
  — Мы действовали с санкции Файфа.
  
  — И тем не менее. Надо было поставить меня в известность.
  
  — Примите наши извинения.
  
  Макьюэн поднял указательный палец и внушительно погрозил Фоксу:
  
  — Мне всё это очень не нравится, Малькольм.
  
  — Понимаю, сэр.
  
  Макьюэн смерил Фокса не предвещающим ничего доброго взглядом, а затем переключил внимание на Кая и Нейсмита.
  
  — Вы двое — немедленно марш отсюда.
  
  Каю не надо было повторять дважды; схватив Нейсмита за шиворот, он моментально исчез за дверью.
  
  — Что происходит, Малькольм? — спросил Макьюэн.
  
  — Ничего.
  
  — Кого вы прослушиваете?
  
  — Скоулза, — признался Фокс. — Но учитывая, что Пол Картер подозревается в убийстве, мы пока тормознули с этим делом.
  
  — Казалось бы, элементарная процедура: три допроса, три отчёта…
  
  — Подобного рода «элементарные процедуры» подчас выходят за рамки заранее оговорённого плана действий — и вам, Боб, это известно не хуже меня.
  
  Макьюэн снова погрозил Фоксу пальцем.
  
  — Элементарная процедура, — раздельно повторил Макьюэн, ставя ударение на каждом слове. — Если вы по той или иной причине сочли необходимым выйти за рамки «заранее оговорённого плана действий», я должен знать, в чём именно и почему, — это понятно?
  
  — Так точно, сэр.
  
  Фокс знал, что ему остаётся только набраться терпения и ждать. Мужчины уселись каждый за своим столом и работали в гробовом молчании. Когда Фокс поднялся, чтобы налить себе ещё кофе и предложил сделать чашку начальнику, Макьюэн резко отказался, и это означало, что он ещё дуется. Три четверти часа спустя Макьюэн сверился с часами и со вздохом поднялся из-за стола.
  
  Ещё одно плановое совещание.
  
  — У тебя хватает работы? — осведомился на прощание Макьюэн.
  
  — Как всегда, — ответил Фокс.
  
  Макьюэн сгрёб со стола бумаги и вышел, но почти сразу вернулся, потому что забыл телефон, оставленный на зарядке. Когда он ушёл во второй раз, Фокс встал и выглянул в коридор, чтобы убедиться, что там никого нет. Затем он крепко затворил дверь, сел за стол, поднял трубку и позвонил в Португалию. Когда ему ответил женский голос, он объяснил, что желает поговорить с мистером Хендрисоном.
  
  — Это ты, Эндрю?
  
  — Меня зовут Фокс, я звоню из Эдинбурга.
  
  — Тогда одну минутку, пожалуйста, — прощебетала она. Фокс услышал, как она со стуком брякнула трубку на что-то твёрдое, а потом принялась звать мужа.
  
  — Рэб! Тебе звонят из Шотландии!
  
  Прошло добрых минут пять, прежде чем взяли трубку. Фокс попытался нарисовать в воображении идиллическую картину: зеркальная гладь лазорево-голубого залива, деревянные мостки, полосатые шезлонги… Суперинтендант в отставке в мешковатых шортах и сланцах. Может, где-то неподалёку есть поле для гольфа, и неведомый партнёр по гольфу по имени Эндрю частенько звонит экспатрианту, а его голос немного похож на голос Фокса…
  
  — Роберт Хендрисон, — отозвался мужской голос.
  
  — Мистер Хендрисон, меня зовут Малькольм Фокс — я инспектор полиции Лотиан-энд-Бордерз…
  
  — Я знаю, кто вы.
  
  — Простите?
  
  — Питкетли докладывала мне о вас.
  
  — Да?
  
  — Она названивала мне чуть ли не каждый день, когда только приняла от меня должность. Сейчас она уже потихоньку осваивается, хотя не всегда может с ходу найти ключ от посудного шкафа или какой-нибудь бланк заявки…
  
  — Вы по-прежнему на связи?
  
  — Она недавно звонила мне, чтобы сообщить об Алане Картере.
  
  — Выходит, вы его знали?
  
  — Немного. Он в отличие от меня служил в департаменте уголовного розыска. Не мне вам рассказывать, какая там у них круговая порука. Плюс ко всему Алан вышел в отставку до того, как я заступил на должность в Керколди.
  
  — Что именно рассказывала вам о нас суперинтендант Питкетли?
  
  — Только то, что в город прибыла команда из службы надзора во главе с офицером по имени Фокс. Вся эта шумиха вокруг Пола Картера…
  
  — Вы наверняка знали его лучше, чем родной дядя, — предположил Фокс.
  
  — Иногда с ним бывало ох как непросто, инспектор. Но он показывал неплохие результаты — и практически до самой отставки я никогда, ни разу не слышал о нём ни одного дурного отзыва.
  
  — И даже когда ему было предъявлено обвинение, вы ни разу не усомнились в его невиновности?
  
  — Презумпцию невиновности пока ещё никто не отменял, — назидательно отчеканил Хендрисон. И добавил: — Не здесь ли собака зарыта? — Он немного помолчал, видимо, собираясь с мыслями, а потом сам ответил на собственный вопрос: — Ну да, именно здесь. Вы хотите докопаться, правда ли, что напарники Пола в уголовном отделе отмазывали его? А может, вы даже думаете, что там об этом знать ничего не знали — да что там, во всём отделении никто ни о чём не догадывался?
  
  — Вовсе нет, сэр.
  
  — Знаете, а я ведь имею полное право не отвечать на ваши вопросы, — заметил он, явно начиная сердиться. — Я могу прямо сейчас положить трубку, и весь разговор.
  
  Фокс, затаив дыхание, ждал, пока Хендрисон сменит гнев на милость. Выдержав паузу, он произнёс имя и снова затаил дыхание.
  
  — Что? — переспросил Хендрисон, в явном замешательстве от такого резкого перехода.
  
  — Гэвин Уиллис, — повторил Фокс. — Мне хотелось бы знать, что вы могли бы мне о нём рассказать. Бояться нечего — он уже сто лет как на том свете.
  
  — А зачем это вам?
  
  — Чистой воды любопытство. Алан Картер мёртв, а они, судя по рассказам, были очень близки.
  
  — А какое отношение всё это имеет к службе контроля?
  
  — Вполне резонный вопрос, сэр. Пол Картер — главный подозреваемый в убийстве родного дяди. Похоже, я в данной ситуации в меньшинстве — я не думаю, что он убийца. Так что я пытаюсь воссоздать образ Алана Картера в надежде, что это поможет мне понять, почему он погиб.
  
  Хендрисону понадобилось некоторое время, чтобы переварить информацию.
  
  — Да, — сказал он наконец, — понимаю. Дело в том, что мы были едва знакомы, а по работе я вообще его не знал.
  
  А тогда с какой стороны вы его знали?
  
  — Иногда мы пересекались на неофициальных мероприятиях — встречах бывших коллег, так сказать, но, как правило, всё ограничивалось парой кружек пива вечером после работы.
  
  — Какое у вас сложилось о нём впечатление?
  
  — Честный, прямой, обстоятельный, принципиальный — словом, один из тех служителей закона, которые всегда ценились на вес золота. Он знал каждую собаку в городе, и если что-то случалось, всегда безошибочно угадывал, кто проштрафился; у него был на это нюх. Граффити на стене или запущенный в окно камень… В большинстве случаев дело улаживалось прямо на месте, как говорится, не отходя от кассы.
  
  Фоксу вспомнились слова, брошенные вскользь Аланом Картером: Это вам не Эдинбург, инспектор. Это провинция, здесь все дела улаживаются под сурдинку…
  
  — Дело ограничивалось парой подзатыльников? — предположил Фокс.
  
  — Да, когда это было необходимо — и никаких вам слезливо-сердобольных либералов с их обвинениями в применении незаконных средств. Мы бы сейчас жили куда лучше, если бы это по-прежнему было так.
  
  — Вы поэтому эмигрировали?
  
  — Жена затосковала по солнышку, — объяснил Хендрисон. — Согласитесь, в наши дни контроль за соблюдением правил значительно ужесточился.
  
  — Да, теперь у нас строгая подотчётность, — согласился Фокс.
  
  — Вам, конечно, с позиции Контролёров, кажется, что так вернее.
  
  Не имея ни малейшего желания вступать в полемику, Фокс поинтересовался, насколько близки были Уиллис и Картер.
  
  — Как учитель и его первый ученик. С той самой минуты, как Алан появился в уголовном отделе, Гэвин взял его под своё крыло.
  
  — И над делом Фрэнсиса Вернала они тоже работали вместе?
  
  Хендрисон ответил не сразу, пытаясь восстановить в памяти имя.
  
  — Вы имеете в виду адвоката? Это тот, который разбился на машине, а потом пустил себе пулю в лоб?
  
  — Он самый.
  
  — О каком деле идёт речь?
  
  — Я имел в виду место происшествия… сбор улик и тому подобное…
  
  — Я не в курсе.
  
  — А вы что-нибудь знаете о машине погибшего?
  
  — А что тут можно знать?
  
  — Похоже, что именно благодаря вмешательству Уиллиса машина Вернала не окончила свой путь на свалке металлолома. Все эти годы она преспокойно стояла у него в гараже.
  
  — Признаться, инспектор, это для меня новость.
  
  — Теперь, когда вам всё известно, могу я узнать ваше мнение на этот счёт?
  
  Я больше не служу в полиции — моё мнение ничего не значит.
  
  — Как удачно сложились обстоятельства, не правда ли, сэр? Вы подали в отставку едва ли не за день до всех этих событий…
  
  — Каких таких «этих» событий? Вы имеете в виду Пола Картера?
  
  — Начать хотя бы с этого. Алан Картер обратился к вам, и вы решили передать его заявление вашим местным Контролёрам…
  
  — И?
  
  — И вам ни разу не пришла в голову мысль спустить всё на тормозах?
  
  — Алан и слышать об этом ничего не хотел. Он настаивал на проведении досконального расследования.
  
  — Или?
  
  — В противном случае он грозился обратиться в газеты.
  
  — Даже если так, ваши местные Контролёры не очень далеко продвинулись, верно?
  
  — Да. Пока та женщина не передумала.
  
  — Тереза Коллинз?
  
  — Да.
  
  — Почему, как вы думаете, она вдруг решила изобличить Картера?
  
  — Понятия не имею.
  
  — Алан Картер наверняка был раздосадован, видя, что на первых порах расследование не дало ощутимых результатов.
  
  В трубке некоторое время молчали; тишину нарушало лишь потрескивание на линии.
  
  — Что-нибудь ещё? — прорезался наконец Хендрисон.
  
  — Когда умер Гэвин Уиллис?
  
  — В восемьдесят шестом. В конце января. Упал средь бела дня без сознания на улице. Инфаркт миокарда.
  
  — И Алан Картер воспользовался случаем, чтобы прибрать к рукам его домишко?
  
  — Даже если так, что в этом такого? — Хендрисон выдержал паузу, но у Фокса не было готового ответа, и поэтому он предпочёл отмолчаться. — Полагаю, наш разговор можно считать законченным, так, инспектор? Я могу идти?
  
  — Да. Идите и грейтесь себе на солнышке… Пока можете, — сказал Фокс и положил трубку.
  Глава 27
  
  Фокс остановил «вольво» на обочине у полицейского отделения. Сержант Алек Робинсон, пересекая автостоянку, огляделся по сторонам, а потом, вывернув шею, посмотрел назад, чтобы убедиться, что из окон не выглядывают тайные свидетели. Потом он без лишних церемоний забрался в салон.
  
  — Жми на газ, — скомандовал он.
  
  Фокс сделал так, как ему было приказано. Когда отделение осталось позади, Робинсон немного расслабился. Поверх формы он накинул полувоенный френч — не совсем штатский, но это было лучшее, что он смог раздобыть.
  
  — Спасибо, — поблагодарил Фокс. Робинсон пожатием плеч отклонил дальнейшие изъявления благодарности.
  
  — Учти, я не собираюсь втаптывать в грязь своих товарищей, — предупредил он.
  
  — А я вас об этом и не прошу. Я просто пытаюсь собрать как можно больше информации о Гэвине Уиллисе. Прибегая к языку полицейских, вы были близки к Мафусаилу, как никто другой.
  
  Робинсон с любопытством покосился в его сторону:
  
  — А не пытаешься ли ты меня подмаслить, а?
  
  — А вам это понравилось бы? — Фокс наблюдал за тем, как Робинсон решительно покачал головой. — Не припомните, в каком вы были звании в середине восьмидесятых?
  
  Робинсон ответил не сразу, собираясь с мыслями.
  
  — Констебля, — ответил он после недолгой паузы.
  
  — Это означает, что с уголовным отделом вы почти не пересекались?
  
  — Да. Можно сказать и так.
  
  — И возможно, вы не были на короткой ноге ни с Уиллисом, ни с Аланом Картером?
  
  — Бывали времена, когда мы работали бок о бок, — поквартирные опросы свидетелей, прочёсывание местности в поисках пропавшего человека…
  
  — И вечерние посиделки в пабе, да?
  
  — Не только вечерние — в те-то времена…
  
  Фокс понимающе кивнул.
  
  — Посиделки во время обеденного перерыва? Когда я поступил на службу в полицию, их уже упразднили.
  
  Робинсон снова покосился в его сторону.
  
  — Давно ли ты в Контролёрах?
  
  — Несколько лет.
  
  — Ну и как, нравится?
  
  — Может, я хочу убедиться в том, что полиция по-прежнему на стороне ангелов.
  
  — И ты что, всегда так отвечаешь на подобные вопросы?
  
  Фокс улыбнулся:
  
  — Ну, пожалуй. Только иногда немножко по-другому формулирую.
  
  — И как? В общем и целом это правда?
  
  — Сомневаюсь. — Фокс замолчал, посмотрев по сторонам, когда они притормозили у дорожной развязки. — И я также сильно сомневаюсь в том, что Пол Картер действительно убил своего дядю.
  
  — Тогда кто это сделал?
  
  — Вот это я как раз и пытаюсь выяснить. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счёт?
  
  — А какое отношение ко всему этому имеет Гэвин Уиллис?
  
  — Уиллис и Алан были не только коллегами, но и близкими друзьями. Алан явно был к нему очень привязан — вплоть до того, что купил его дом, когда тот умер. — Фокс бросил взгляд на Робинсона. — Мы нашли машину Фрэнсиса Вернала, спрятанную в гараже рядом с домом.
  
  — Да ну?
  
  — Почему, как вы думаете, Уиллис забрал машину себе и спрятал её в гараже, убедив всех, что она пошла на переплавку?
  
  Робинсон покачал головой.
  
  — И почему Алан Картер оставил её там?
  
  Робинсон снова покачал головой.
  
  — Стало быть, это тайна, которую нам не суждено разгадать, — вздохнул Фокс не вполне искренне. — Но здесь есть ещё один штрих — револьвер, из которого был застрелен Алан Картер, принадлежал к партии оружия, конфискованной полицией в середине восьмидесятых и подлежащей уничтожению, и Гэвин Уиллис не мог об этом не знать.
  
  — Да ну? — повторно изумился Робинсон.
  
  — Вы были знакомы с обоими, а самое главное, вы были знакомы с племянником Алана. Здесь есть одна небольшая неувязка, и я подумал, что вы сможете мне помочь.
  
  — Гэвин Уиллис был из числа тех, с кем шутки плохи, — нехотя признался Робинсон.
  
  — Я уже это понял.
  
  — Иной раз, бывало, он действовал в обход закона.
  
  — Но в те времена это было в порядке вещей, насколько я могу судить.
  
  — Пожалуй, что так. Люди боялись Гэвина Уиллиса — но только те, кто знал, что у него рыльце в пушку. Если ты чист перед законом, плевать он на тебя хотел с высокой колокольни.
  
  — Алан Картер был его учеником — может, он перенял некоторые особенности его характера?
  
  — Алан был человек другого поколения, а не какой-то там слепок Гэвина Уиллиса.
  
  — И тем не менее между ними было много общего… — Фокс на минутку задумался. — Так что не исключено, что и он нажил себе немало врагов?
  
  — Уйму. И в полиции, и не только.
  
  — Вы имеете в виду охранное агентство?
  
  — В прошлом году у него была стычка с семьёй Шафиков.
  
  — Судя по всему, Скоулз не упускает случая лишний раз об этом напомнить. Мне также известно о том, что Алан Картер при найме персонала ставил во главу угла наличие мускулов, а не мозгов.
  
  — Если где-нибудь в ночном клубе начнётся мордобой, диплом бакалавра тебе вряд ли понадобится. Алан Картер прекрасно об этом знал. Он пришёл в полицию со школьной скамьи, как и я. Мы постигали азы ремесла прямо на службе, инспектор, а не по книжкам.
  
  — Скажите, Уиллис когда-нибудь попадал в серьёзную передрягу? Обвинение в превышении служебных полномочий, обсуждение на заседании дисциплинарной комиссии и тому подобное?
  
  Робинсон решительно покачал головой.
  
  — А Алан Картер?..
  
  — Тоже нет. А вот Пол…
  
  — Бомба замедленного действия в добропорядочном семействе потомственных полицейских — зато он всегда мог рассчитывать на протекцию.
  
  — Рэй Скоулз присматривал за ним — из уважения к его дяде и отцу. — Робинсон, повернувшись на сиденье, заглянул в лицо Малькольму Фоксу. — Ты и вправду думаешь, что Пол не убивал его?
  
  — Похоже, в этом отношении я плыву против течения.
  
  — И, по твоей версии, всё это как-то связано с Гэвином Уиллисом?
  
  — Возможно. Если Гэвин Уиллис утаил револьвер и тот избежал переплавки…
  
  — А Фрэнсис Вернал…
  
  — Я не знаю, что в там в действительности произошло — недоработка полиции или давление сверху. Суть в том, что дело не было расследовано должным образом.
  
  — Сомневаюсь, что Гэвину Уиллису пришлось бы по нутру, если бы кто-нибудь «сверху» приказал ему прекратить расследование.
  
  — Может, потому он и спрятал машину — улику, подлежащую уничтожению.
  
  — Но с другой стороны, он ничего не предпринял по этому поводу.
  
  — Равно как и Алан Картер. Но он всё равно прятал её в гараже под брезентом.
  
  — Восемьдесят пятый год, инспектор, сколько воды утекло с тех пор. Ты и впрямь надеешься, что спустя столько лет докопаешься до истины?
  
  — А если даже и не докопаюсь — что за беда? Робинсон снова покачал головой.
  
  — Как бы её не было, если всё-таки докопаешься. — Вытянув шею, он посмотрел через ветровое стекло. — Ты можешь высадить меня здесь. Остаток пути я пешком пройду.
  
  — Уверены?
  
  — Хуже будет, если нас с тобой застукают вместе. Фокс включил поворотник и притормозил у обочины. Робинсон отстегнул ремень безопасности и выбрался из салона. Фокс почему-то подумал, что Робинсон скажет ему что-нибудь на прощание — хотя бы два-три ободряющих слова, — но тот просто захлопнул дверцу и зашагал по тротуару, застёгивая на ходу френч. Фокс задумчиво забарабанил пальцами по рулю.
  
  — Ты в тупике, — пробормотал он себе под нос. Когда зазвонил телефон, Фокс нехотя взял трубку. — Да? — едва слышно отозвался он.
  
  — У тебя такой голос, будто ты уже обо всём знаешь, — сказала Эвелин Миллз.
  
  — Знаю о чём?
  
  — Мой босс приказал завязывать с прослушкой. Я пыталась замолвить за тебя словечко, но с учётом того, что Пол Картер подозревается в убийстве…
  
  — Прослушка может поставить под удар любой процесс, — закончил за неё Фокс.
  
  — Извини, Малькольм.
  
  — По правде говоря, мой босс в любом случае наложил бы на неё вето.
  
  — Так ты в итоге всё-таки прокололся?
  
  — Кто-то слил ему информацию.
  
  — И при этом довёл его до белого каления. Что ж, по крайней мере мы сделали всё, что от нас зависело…
  
  — Спасибо и на том.
  
  — В таком случае, может, как-нибудь угостишь меня ужином? В знак благодарности. — Она выдержала паузу, но Фокс молчал, как воды в рот набрал. — Если честно, Малькольм, прослушка в любом случае завела бы нас в тупик.
  
  — Даже тот единственный звонок?
  
  — Сегодня утром был ещё один — они договаривались встретиться вечером в пабе.
  
  — Картер и Скоулз?
  
  — И ещё двое.
  
  — Хелдейн и Майклсон?
  
  — Да.
  
  — Чья это была идея?
  
  — Картера. Судя по всему, он хочет убедиться, что у него ещё остались друзья. Мне показалось, что у него сдают нервы.
  
  — А что говорил Скоулз?
  
  — Отбивался, как мог. Но Картер вцепился в него как клещ. — Она немного помолчала. — По-твоему, это важно?
  
  — Это будет первый раз, когда они соберутся вместе после суда.
  
  — Это для нас не новость.
  
  — Да, не новость, — согласился он.
  
  — Как насчёт того, чтобы подслушать их разговор?
  
  — Хочешь сказать, что тебя там не будет?
  
  Она коротко рассмеялась.
  
  — Мой ответ что-то для тебя значит?
  
  — Где они договорились забить стрелку?
  
  — В пабе под названием «Сноп пшеницы», в восемь часов. Смотри там, не наткнись на кого-нибудь из оперативников…
  
  — Спасибо, Эвелин.
  
  — Вчера вечером я пыталась до тебя дозвониться…
  
  — Должно быть, я уже спал.
  
  — Значит, дело не в том, что ты меня избегаешь?
  
  — Нет.
  
  — Ты в этом уверен?
  
  Он ещё раз заверил её, что это не так, нажал кнопку завершения звонка и набрал номер Тони Кая. Когда Кай наконец ответил, Фокс спросил его, почему он так долго не брал трубку.
  
  — Пытаюсь разговорить Тоша Гэриоша.
  
  — Ну и как успехи?
  
  — Сильно сомневаюсь, что добьюсь от него чего-нибудь, кроме поминутной отрыжки, — нет, вру, в этом отношении он более чем щедр.
  
  — Пол Картер пригласил всех своих друзей сегодня вечером в паб.
  
  — Всех?
  
  — Всех.
  
  — Как ты об этом узнал?
  
  — Это последнее, что нам удалось выжать из прослушки телефона Скоулза.
  
  — Думаешь, нам стоит туда наведаться?
  
  — Паб называется «Сноп пшеницы» — попробуй выяснить, удастся ли нам затесаться туда незамеченными.
  
  — Они знают нас как облупленных.
  
  — А маскировка на что?
  
  — Обмотаться шарфом, натянуть на нос широкополую шляпу и нацепить тёмные очки? — не без сарказма спросил Кай.
  
  — Джо всегда оставался в тени — в большинстве случаев на первом плане выступали ты и я.
  
  — Это верно.
  
  — Какой-то парень у барной стойки… Кому какое дело?
  
  — У Джо могут быть другие планы на этот вечер.
  
  — Ничего такого, что он не смог бы отменить.
  
  Кай немного помолчал, обдумывая его слова.
  
  — Ладно, в любом случае оценить обстановку не повредит. Как только я разделаюсь с Гэриошем.
  
  — Спасибо, Тони.
  
  — Слушай, тут вот ещё что…
  
  — Что?
  
  — Твоя приятельница Эвелин Миллз…
  
  — Что с ней?
  
  — Она мне звонила. У меня создалось впечатление, что она пыталась выудить из меня как можно больше информации о твоей персоне — семейное положение и всякое такое…
  
  — Спасибо, что предупредил.
  
  — Только не подумай, что я сказал это ради того, чтобы испортить тебе настроение или ещё что — как раз наоборот.
  
  — Она замужем, Тони.
  
  — Знаешь, Малькольм, иногда это очень даже кстати.
  
  — Всё, Тони, я кладу трубку. — Завершая звонок, он услышал, как Кай хихикнул на том конце линии.
  
  Фокс завёл двигатель и тронулся с места, не имея ни малейшего представления о том, куда он направляется — по крайней мере первые несколько минут, после чего догадался, что находится на дороге на Кингхорн. Он миновал заправочную станцию, где в ночь убийства был замечен Пол Картер. Включив правый поворотник, Фокс вскарабкался на холм и остановился у входа в дом. На поле не было ни души: ни фургонов, ни патрульных машин. Штаб по расследованию убийства был размещён в Керколди, и опергруппа покинула Гэллоуилл-коттедж, предварительно заколотив окно гостиной досками, чтобы отвадить зевак. Фокс вышел из машины и проверил входную дверь, но она была заперта на висячий замок, и под цветочным горшком на подоконнике ключа не обнаружилось. Фокс заглянул в гараж — судя по очертаниям под брезентом, машина Фрэнсиса Вернала по-прежнему была там. Он уже начал спускаться обратно по склону, когда услышал шум двигателя приближающейся машины. Пол Картер поставил свою серебристую «астру» прямо позади «вольво», тем самым перекрыв Фоксу путь к отступлению.
  
  Какого чёрта вы здесь забыли? — спросил Картер, выходя из салона и с силой захлопывая дверцу.
  
  — Просто приехал ещё раз взглянуть. — Это было первое, что пришло ему в голову.
  
  Картер ничего на это не ответил. Достав из кармана связку ключей, он, покопавшись, выбрал один, отпер замок и ударом ноги распахнул дверь.
  
  — Теперь этот дом принадлежит вам? — спросил Фокс.
  
  — Ну да. До тех пор, пока меня не упекут за убийство. Кстати, завещание так никто до сих пор и не нашёл, а по закону я его ближайший родственник. — Он вошёл в дом, и Фокс последовал за ним.
  
  — А что будет с агентством вашего дяди?
  
  — Сдаётся мне, ему крышка. Дядя управлял им единолично и был единственным, кто мог подписывать чеки и всякое такое… — Картер, стоя в прихожей, озирался по сторонам. — Чёрт возьми, ну и что мне со всем этим делать?
  
  — Есть специальные организации, которые занимаются очисткой помещений, — предложил Фокс.
  
  — Проще сжечь весь этот хлам, да и дело с концом. Меня в любую минуту могут упрятать обратно за решётку.
  
  — Судья Кардональд до сих пор в раздумьях?
  
  — Чёртов ублюдок тянет кота за хвост.
  
  — Вы удивились, когда он вас выпустил?
  
  — По мне, так было бы намного лучше, если бы он этого не делал. — Картер прошёл в гостиную. — Да, здесь неплохо похозяйничали, — заметил он.
  
  — Они снимали мои отпечатки, — признался Фокс.
  
  — А заодно и мои.
  
  Фокс не отрывал глаз от лица Картера. Если он и вправду убил дядю, что отразилось бы на его лице в эту минуту, когда он стоит здесь, посреди гостиной? Вспоминались бы ему картины той злополучной ночи? Да, лицо у него было встревоженное и напуганное, но ни тени раскаяния или сожаления о содеянном. Фокс подметил, что на столе было прибрано — все до единой бумажки оперативники убрали в пакеты и забрали с собой. Хотя никому не пришло в голову стереть с окна брызги крови. Картер открыл ящик комода — там тоже было пусто, хоть шаром покати, ни одной бумажки: все аккуратно сложенные банковские выписки и счета об оплате коммунальных услуг были изъяты. Картер задвинул ящик и встал посреди комнаты, задумчиво проводя пальцами по волосам и почёсывая затылок.
  
  — Когда вы были здесь в последний раз? — спросил Фокс.
  
  — В ночь, когда его не стало, я примчался сразу же после того, как мне позвонил Рэй. Он хотел первым сообщить мне эту ужасную новость.
  
  — А до того?
  
  — Сто лет назад… полгода… может быть, год…
  
  — Но он сказал мне, что однажды вы приезжали сюда в изрядном подпитии и много говорили… о разных вещах.
  
  — Я тоже был на судебном заседании, не забыли? — процедил сквозь зубы Картер. — Я слышал это из его собственных уст.
  
  — И это правда? Он не солгал?
  
  — Я тогда здорово нализался; хоть убейте, не помню, о чём болтал.
  
  — Значит, всё-таки это и был последний раз, когда вы приезжали сюда?
  
  — Выходит, что так.
  
  — Когда он обвинил вас в серьёзных правонарушениях, у вас не возникло желания приехать и поинтересоваться, зачем он на это пошёл?
  
  — А какой смысл? Я бы этим себе только навредил.
  
  — Тогда зачем, как вы думаете, он позвонил вам в ночь убийства?
  
  — Без понятия.
  
  — Он не разговаривал с вами с тех пор, как состоялся суд?
  
  Картер покачал головой. Он подошёл к стене рядом с камином и провёл рукой по отставшим обоям.
  
  — Он сам тут весь ремонт сделал. От и до. Отец не раз повторял, что у него руки-крюки. — Он отыскал щель в стыке между полосами обоев и провёл по ней пальцем, обрывая дальше. — Руки-крюки. Это про него.
  
  И, не сказав больше ни слова, он вышел из гостиной и начал подниматься по лестнице. Выждав некоторое время, Фокс последовал за ним. Наверху, под крышей, было ещё три комнатки — две спальни и ванная.
  
  — Взгляните на это, — сказал Картер. И точно: обои в главной спальне, приклеенные кое-как, отваливались от стен и висели кусками. Потом он постучал по плинтусу каблуком, показывая, что тот держится на честном слове. Рассохшаяся дверь толком не закрывалась, а дверная ручка висела буквально на ниточке. — Руки-крюки, — повторил Картер.
  
  Фокс и сам всё видел: растрескавшаяся, осыпающаяся с потолка штукатурка, плохо подогнанные оконные рамы, расшатанные половицы. Распахнутые дверцы платяных шкафов говорили о том, что жена Алана Картера, покидая мужа, не потрудилась забрать с собой всю свою одежду. Сохранил ли он эти тряпки в надежде, что однажды она одумается и вернётся? А потом, когда она умерла, оставил, чтобы сберечь память о ней? В ванной комнате кое-где отваливалась плитка, а у самой ванной был такой вид, будто она уже давным-давно отслужила свой век. Из обоих кранов над умывальником капала вода. Фокс старался не смотреть на туалетные принадлежности покойного: бритвенный станок, фиксирующий гель для зубных протезов, маникюрные ножницы…
  
  — А как бы вы поступили со всем этим добром, будь вы на моём месте? — спросил у него Картер.
  
  — Так же, как предположительно поступил ваш дядя, когда приобрёл этот дом — разрушил всё до основания и начал с чистого листа.
  
  — Когда он только-только сюда въехал, мой отец заставил меня побывать здесь несколько раз. Он не уставал повторять, что это, дескать, курам на смех, то, как дядя Алан с упоением наводит здесь лоск, хотя на самом деле он всё только портит… — Фоксу показалось, что Картер на миг углубился в воспоминания о прошлом, но быстро встряхнулся. — А может, спалить эту хибару к чёртовой матери и получить страховку?
  
  — Вы уверены, что вам стоит сообщать об этом мне?
  
  Картер с трудом выдавил из себя улыбку. Парень был совсем измотан — сказывались бесконечные допросы; и уж конечно, масла в огонь подлили косые взгляды, сплетни и перешёптывания по всему городу.
  
  — А знаете, в детстве я любил его — и был уверен, что это взаимно.
  
  — Напомните мне, как звали его жену?
  
  — Тётя Джессика. Здесь не было никаких вариантов. Никаких вам «Джесс» или «Джесси». Сразу же поправит. Вскоре выяснилось, что она с кем-то встречается за спиной дяди Алана. Тем всё и кончилось.
  
  — Вы и вправду «отравляли жизнь» вашим родителям?
  
  — Как большинство подростков.
  
  — А потом, когда выросли и стали взрослым? Картер пожал плечами и перешёл из ванной в спальню поменьше. Она использовалась как кладовая и была загромождена от пола до потолка разномастными коробками и чемоданами.
  
  — Спалить всё к чёртовой матери, — снова пробормотал Картер, прежде чем повернуться лицом к Фоксу. — Я ничем особенно не отличался от остальных. Если он выставил меня в ваших глазах законченным мерзавцем, это всё неправда.
  
  — Он вас оклеветал, — тихо произнёс Фокс.
  
  — Тогда, быть может, это он мерзавец — вам эта мысль никогда не приходила в голову?
  
  — Вам это покажется удивительным, но, знаете, приходила.
  
  Картер явно этого не ожидал. Он в упор посмотрел на Фокса. Фокс подметил, как у него под глазом мелко подёргивается жилка. Картер, зная об этом, прижал к ней палец, будто надеялся таким образом остановить тик.
  
  — А вы знаете, как поступают с копами в тюрьме? — тихо спросил он, прежде чем ответить на собственный вопрос. — Ну конечно, знаете. Это ведь ваша работа: вы же копов пачками за решётку отправляете.
  
  — Только тех, кто по-настоящему это заслужил.
  
  — Значит, по-вашему, я это заслужил? — Картер немного повысил голос. — Заслужил только тем, что попросил одну жалкую ничтожную шлюху уделить мне полчасика её столь драгоценного времени?
  
  — Тогда почему объявились ещё две женщины? Картер со всей силы саданул кулаком по стене.
  
  Казалось, будто всё здание содрогнулось.
  
  — Не знаю! — проревел он. — Наверняка они сделали это по её указке!
  
  — Они не были знакомы.
  
  — Я и пальцем ни к одной из них не прикоснулся — даже и не пытался никогда! — На этот раз он ударил по стене ногой, отчего с потолка посыпалась штукатурка.
  
  — Теперь это ваш дом, не забывайте, — напомнил ему Фокс.
  
  — Да мне он на хрен не нужен! — Картер снова провёл рукой по голове. — Как же мне всё это осточертело… Я только и мечтаю о том, чтобы вздохнуть свободно. В любой момент судья может принять решение не в мою пользу, или Кэш предъявит мне официальное обвинение в убийстве. Неплохая альтернатива, а? — Он взглянул на Фокса. — Да что мне вам об этом рассказывать? Вам-то это всё до лампочки.
  
  И, отодвинув плечом Фокса, он бросился вниз по лестнице, перескакивая через две ступени. Фокс снова выждал некоторое время, прежде чем последовать за ним. К тому времени, когда он спустился в холл, Картер уже завёл мотор своей «астры» и предпринимал судорожные попытки развернуться. Стоя в дверях, Фокс наблюдал за тем, как автомобиль, вздымая колёсами клубы пыли, кубарем катится вниз по склону. Незапертый амбарный замок висел на двери. Без ключа его никак нельзя было запереть. Но Пол Картер об этом и думать забыл — этот дом был ещё одним камнем у него на шее, тянущим его вниз, в бездну. Фокс как мог, захлопнул дверь и сел за руль. Впереди у него был долгий путь обратно в Эдинбург.
  
  Среди дневной корреспонденции, поджидавшей его за дверью, оказался и обещанный экземпляр книги «Не просто шайка разбойников». Книга была сильно поистрепана и помята, вкладка с фотографиями вываливалась, но в остальном всё было вполне сносно, Фокс листал её около часа. Профессор Мартин был скуп на имена; Фоксу удалось выписать совсем немного. Но потом, прямо перед оглавлением, он обратил внимание на примечание, где говорилось, что все имена, использованные в книге, вымышленные «и были изменены в целях защиты заинтересованных лиц».
  
  — Вот уж спасибо на добром слове, — саркастически заметил Фокс.
  
  Он снова углубился в документы, которыми его снабдил Чарльз Мангольд. Особенно его интересовали протоколы судебных заседаний начала восьмидесятых. Там-то уж точно имена не будут вымышленными. А заодно и фотографии, сделанные в полиции сразу после задержания лиц, подозреваемых в несанкционированных акциях. Лица в кровоподтёках, исцарапанные носы и губы, распухшие глаза…
  
  Дональд Макайвер удостоился нескольких упоминаний в книге. Равно как и Джон Эллиот. В «Википедии» телеведущему была посвящена целая страничка. Когда Фокс увидел его фото, то сразу вспомнил, как тот несколько раз представлял по телевизору местные новости. На его страничке в «Википедии» сообщалось, что, будучи студентом, он участвовал в «акциях экстремистского толка» и даже был судим за «участие в заговоре» с целью захвата автомобиля какого-то члена правительства. Фокс сравнил два снимка — да, лощёный телеведущий и студент-радикал — это один и тот же человек. Только волосы тогда были длинные, костюмчик — грязноватый и потрёпанный, лицо — болезненно-бледное, с ввалившимися щеками. Фокс затруднился бы назвать двадцатилетнего Эллиота писаным красавцем, но на нынешних глянцевых снимках красовался мужчина с гладко выбритым, волевым подбородком, лучезарным взглядом, здоровым румянцем во всю щёку, причёской волосок к волоску, ослепительно белозубой улыбкой, в безукоризненно отглаженной сорочке и при галстуке. Эллиот занимал должность в управляющей компании и предположительно был взят на это место за «безупречное исполнение должностных обязанностей и выдающиеся достижения в сфере благотворительности». Фокс переписал телефонный номер, затем встал, потянулся и пошёл на кухню заварить чаю.
  
  В шесть часов Фокс включил телевизор, но сегодня последние новости представлял другой диктор. Тогда он вернулся за стол ещё на час, позвонил сестре, чтобы доложить ей, что навещал папу в пансионе, в очередной раз вступил с ней в пререкания, потом открыл баночку консервированного тунца и съел его, размешав с горчицей и майонезом.
  
  В половине девятого раздался телефонный звонок. Это был Тони Кай.
  
  — Выкладывай, — сказал Фокс.
  
  — Они засекли его, — прорычал Тони. Джо Нейсмиту не удалось смешаться с толпой в «Снопе пшеницы».
  
  Фокс надул щёки и с шумом выпустил воздух.
  
  — Но ему удалось хоть что-нибудь выяснить?
  
  — Не скажу, что там народу было битком, но они сидели за столиком, а ему приходилось держаться у барной стойки — в добрых десяти футах от них.
  
  — Так что же произошло?
  
  — Он уверяет, что это Хелдейн. Сначала, мол, тот всё посматривал в его сторону, а потом что-то шепнул остальным. Затем к нему подскакивает Скоулз и громко приказывает Джо проваливать к чёртовой матери. Потом в баре наступает гробовая тишина — все знают нашего Джо, и Джо догадывается, что сейчас его подымут на смех…
  
  — Эта затея с самого начала была обречена на провал, — сказал Фокс.
  
  — Но я всё равно считаю, что Джо сел в лужу.
  
  — Правильно я понимаю, что он слышит наш разговор?
  
  — Мы оба сидим в «мондео» на обочине улицы. В пятидесяти ярдах от чёртова паба.
  
  — Имеет ли смысл попытаться упасть им на хвост?
  
  — Нет, если мы не сможем подслушать, о чём они говорят, — заявил Тони.
  
  Тогда ладно. В таком случае можете спокойно отправляться по домам. Да, и передай Джо мою благодарность. Попытка не пытка.
  
  — Фокси передаёт тебе спасибо за дырку от бублика, — передал Тони удручённому Нейсмиту.
  
  — Ты жестокий человек, Тони Кай.
  
  — Жестокий, но справедливый, согласись.
  
  Фоксу только и оставалось, что пожелать коллеге доброй ночи.
  Часть девятая
  Глава 28
  
  Джон Эллиот снимался в сюжете для вечерних новостей. Положительный момент заключался в том, что Фоксу не надо было тащиться в центр Глазго. Отрицательный момент: съёмки проводились в промышленной зоне на окраине города. Неизвестно почему там возвышалась чёрная сверкающая глыба недавно отстроенного отеля, и съёмочная группа Эллиота оккупировала ресторанный зал. Недоумевающие постояльцы поглощали свой завтрак за стойкой бара, в то время как осветители повторно выставляли свет, а операторы устанавливали камеры на треногах.
  
  — Это партизанский[34] репортаж, — предупредил Фокса режиссёр сюжета. Фокса снабдили френч-прессом и двумя миниатюрными французскими слойками с шоколадом. А в это время Эллиота готовила к съёмкам женщина-гримёр. Они расположились в углу ресторана: там висело большое зеркало с подсветкой и стояло что-то похожее на ящик для инструментов, но набитый не болтами и гайками, а косметическими принадлежностями.
  
  — Адская работа, просто адская, — заметил Эллиот Фоксу, встречаясь с ним взглядом в зеркале. В это время его волосы усилиями гримёра укладывались волосок к волоску, нос и лоб в очередной раз припудривались. Бумажное полотенце, обёрнутое вокруг шеи, защищало воротник сорочки от крупинок пудры. Глаза Эллиота блестели, и Фокс мысленно полюбопытствовал, не закапали ли ему в глаза специальные капли. На нём была сорочка с открытым воротом, чёрный пиджак из стопроцентного хлопка и модно потёртые джинсы, с бахромой на концах штанин.
  
  — Спасибо, что согласились так быстро со мной встретиться.
  
  — Когда закончится съёмка, в нашем распоряжении будет около пятнадцати минут. А потом мне надо пулей возвращаться обратно на студию.
  
  К Эллиоту подошёл режиссёр: лицо у него было озабоченное, в руках он держал сценарий.
  
  — Шеф-повар сказал, что клешни лобстера отсняли как надо, так что опасность миновала.
  
  — Вот она, чарующая магия телевидения, — сказал Эллиот, встречаясь взглядом с Фоксом и ослепляя его белозубой улыбкой.
  
  Сначала была репетиция, после чего потребовалось три дубля, чтобы отснять материал так, как того требовал режиссёр. Потом были непонятные сюжетные вставки, смены ракурсов и освещения и тому подобные тонкости, о которых Фокс имел весьма смутное представление. Полтора часа съёмок, а в итоге — три минуты экранного времени. Эллиот, промокая лицо влажной салфеткой, шагал через зал по направлению к Фоксу. Оборудование спешно убирали, столы и стулья возвращали на их законные места. Одна из постоялиц отеля, дама бальзаковского возраста, перехватила Эллиота на полпути и, протянув ему меню завтрака, попросила автограф.
  
  — С удовольствием, — сказал он. Фокс заметил, что, пока Эллиот расписывался на листке меню под пристальным взглядом дамы, по её лицу пробежала едва заметная дрожь.
  
  — И часто у вас так? — спросил Фокс, когда наконец получил возможность пожать ведущему руку.
  
  — Лучше уж такие фанатки, чем оскорбления, которые градом сыплются на меня на Сокихолл-стрит[35] после закрытия пабов. Давайте сядем здесь. — Эллиот указал рукой в сторону низенького диванчика у стены в баре свободной планировки. — Итак, — начал он, усаживаясь и хлопая себя ладонями по коленям, — моё бесславное прошлое всё-таки настигло меня…
  
  — Значит, это не тайна, не так ли?
  
  — Вся моя жизнь — это достояние общественности, инспектор.
  
  К ним подошёл официант с вопросом, не желают ли они сделать заказ. Эллиот заказал чай с мятой, но затем передумал и выбрал минералку с газом. Фокс сидел, обхватив руками чашку с холодным кофе.
  
  — Вы по-прежнему интересуетесь политикой? — спросил он, когда официант ретировался.
  
  — Вопрос в другом: я вообще когда-нибудь ею интересовался?
  
  — Но ведь вы едва не угодили в тюрьму…
  
  Эллиот задумчиво кивнул.
  
  — И всё же… Как знать, сколько в этом было ребячества, бравады? Сами понимаете, бурные времена, студенты… к сожалению, мы далеко не всегда могли до конца понять ход наших мыслей.
  
  — Что же это тогда было — способ покорять сердца сокурсниц?
  
  Эллиот криво улыбнулся.
  
  — Возможно. — Он поёрзал на диване, устраиваясь поудобней. — А если вы про тот судебный процесс… Цирк, да и только. Из нас пытались сделать каких-то моджахедов, а мы были просто дети, заигравшиеся дети, вот и всё. — Он слегка округлил глаза, вероятно, в надежде, что Фокс с ним согласится. — Захват правительственного автомобиля? Взятие министра в заложники? — Он покачал головой. — Кстати, в качестве выкупа предполагалось проведение референдума по вопросу суверенитета Шотландии… Можете себе представить всю степень безрассудства?
  
  — Вы полагаете, ваш план с самого начала был обречён?
  
  — Ну конечно, а вы как думаете? В суде люди смеялись нам в лицо — сидя в общей галерее, они утирали глаза, когда мы во всех подробностях излагали им нашу тактику. Прокурор с пеной у рта доказывал, что всё было «тщательно спланировано», но мы со своей стороны заявили, что всё так называемое планирование свелось к паре-тройке вечерних попоек в пивнушке и нескольким ничего не значащим каракулям на обороте бумажной салфетки…
  
  — Это отчасти объясняет, почему никто из вас не получил реальный срок.
  
  — Нас даже не потрудились вытурить из университета — вот как «серьёзно» восприняли окружающие нашу эскападу.
  
  — Сегодня всё могло обернуться совсем иначе, — предположил Фокс.
  
  — Уж это наверняка.
  
  — Ваш университет находился в Стерлинге? — Эллиот кивнул, а потом поблагодарил официанта за принесённый заказ. К заказу прилагался и счёт, но телеведущий направил официанта к съёмочной группе.
  
  — Вы хоть иногда встречаетесь с кем-нибудь из прежних друзей? — поинтересовался Фокс.
  
  — Крайне редко.
  
  — И что, ни один из них не проявляет политической активности?
  
  — Политической активности? Вы хотите спросить, не замышляет ли он заговор с целью свержения правительства? Нет, ни один из них не проявляет прежней активности. — Он пил воду мелкими глотками, подавляя отрыжку. — Мы были молодыми дураками. Что называется, без царя в голове, инспектор.
  
  — Это правда? Вы сейчас не лукавите?
  
  — Вы что, хотите изобличить во мне революционера-подпольщика?
  
  Фокс не мог не улыбнуться в ответ на улыбку Эллиота.
  
  — Вовсе нет. Но вы человек публичный, это неплохой пиар для вас — попытаться умалить роль «боевого» прошлого, обратить всё в шутку, свести к «студенческим попойкам» в пабе…
  
  — Как знать, быть может, вы и правы.
  
  — Ведь в те времена всё было совсем по-другому.
  
  — Это да.
  
  — К тому же, насколько я могу судить, у спецподразделения «Чёрная жатва» были более чем серьёзные цели. Если вы хотели просто посмеяться, сомневаюсь, что они стали бы с вами церемониться.
  
  Эллиот немного потемнел лицом.
  
  — «Чёрная жатва» — это чересчур для меня. Даже тогда, — признался он.
  
  — И всё-таки вы посещали их собрания?
  
  — Ну да. Бывал пару раз.
  
  — Значит, вы были знакомы с Дональдом Макайвером?
  
  — Бедняга Дональд. В конечном счёте его всё-таки упекли за решётку. Даже умудрились признать невменяемым после того, как он напал на своего сокамерника. Сейчас он сидит в сумасшедшем доме.
  
  — И вам никогда не приходило в голову навестить его?
  
  — Нет. — Похоже, вопрос Фокса привёл Эллиота в замешательство.
  
  — Хотя, он, вероятно, был близок к Фрэнсису Верналу…
  
  — Просто уму непостижимо, что кто-то этим до сих пор интересуется, — сказал Эллиот.
  
  — В смысле?
  
  — Никто из нас ни секунды не сомневался, что Фрэнсиса убили — британская контрразведка давно внесла его имя в свой расстрельный список. Когда он погиб, казалось, будто этого никто не заметил — ни вам полицейского расследования, ни полсловечка в газетах… — Он отпил ещё глоток воды из стакана. — Но как бы там ни было, его смерть сделала своё дело.
  
  — То есть?
  
  — Целый ряд группировок отлично всё понял и мигом расформировался — они вовсе не горели желанием разделить судьбу Фрэнсиса.
  
  — Насколько хорошо вы его знали?
  
  — Я вообще его не знал.
  
  — Неужели вы никогда не встречались с ним на собраниях?
  
  — Пару раз мы сидели с ним в одном зале. Но кто был я? Мелкая сошка, один из многих. А он восседал за столом президиума.
  
  — Он был человек со средствами, не так ли?
  
  — Ещё одна причина, по которой распались все эти многочисленные группировки — когда Фрэнсиса не стало, иссяк денежный источник. Не то чтобы кто-то пользовался банковскими счетами. У «Чёрной жатвы» не было собственной чековой книжки.
  
  — Надо полагать.
  
  Эллиот встрепенулся, внезапно что-то вспомнив.
  
  — Как-то раз, на одном собрании вдруг разгорелись страсти. Соколиному Глазу срочно потребовались деньги. Фрэнсис вышел, а через пару минут вернулся с пачкой пяти- и десятифунтовых купюр.
  
  — Где это было?
  
  — В одной пивнушке в Глазго — как правило, мы заседали в задней комнате. Плевки на полу, опилки, патриотические песни…
  
  — Выходит, деньги вполне могли лежать у него в машине?
  
  — Видимо, да.
  
  В машине, которую Гэвин Уиллис спрятал у себя в гараже. Для чего? Чтобы обчистить? Если так, то откуда он мог знать про деньги? И если они там и вправду были, как он с ними поступил?
  
  И почему все эти годы он хранил эту машину?..
  
  — А кто такой Соколиный Глаз? — спохватился Фокс.
  
  Эллиот пожал плечами.
  
  — Никогда не знал его настоящего имени. Он не принадлежал к числу тех, кто обычно посещает собрания; мы все его немного побаивались.
  
  — Неужели?
  
  — Он определённо не просто играл в радикального оппозиционера. Не сомневаюсь, он был замешан в двух или трёх вооружённых ограблениях. Мы предпочитали обсуждать его за глаза — он был нашим Робин Гудом. Да и взрывчаткой он тоже не брезговал.
  
  — Неужели те самые письма-бомбы, отправленные на Даунинг-стрит и в Парламент?
  
  — Скорее всего.
  
  — А почему Соколиный Глаз?
  
  — Понятия не имею. — Эллиот осушил стакан. Как только оборудование убрали, съёмочная группа устремилась к фургонам. — Мне пора, — извинился Эллиот. — Вы и в самом деле думаете, что спустя столько лет сможете докопаться до правды?
  
  — Напротив, я очень сильно в этом сомневаюсь.
  
  — И вы полагаете, кто-нибудь там горит желанием её услышать, инспектор?
  
  Фокс оставил последний вопрос без внимания. Вместо этого он полез в карман и вытащил книгу профессора Мартина.
  
  — Вам никогда не попадалась на глаза эта книга?
  
  — Что-то такое слышал, — кивнул Эллиот. Он взял книгу в руки и пролистал.
  
  — И у вас никогда не возникало желания прочитать её?
  
  — Археология меня никогда не интересовала.
  
  Фокс забрал книгу у Эллиота, нашёл во вкладке фото Вернала и Элис Уоттс у входа в отделение полиции и протянул ему.
  
  — Помните её? — спросил он.
  
  — Нет.
  
  — Не узнаёте её по собраниям?
  
  Эллиот покачал головой.
  
  — Это действительно важно?
  
  — Похоже, у неё были близкие отношения с мистером Верналом — и я очень хочу побеседовать с ней об этом.
  
  — Жаль, что я не в силах вам помочь.
  
  — Тогда её звали Элис Уоттс…
  
  Эллиот схватился за голову, пытаясь вспомнить, но тщетно.
  
  — Тогда?.. — начал он.
  
  Фокс ничего не ответил и собирался уже захлопнуть книгу, когда Эллиот выхватил её у него, всё ещё открытую на вкладке с фотографией.
  
  — Седьмое апреля восемьдесят пятого года…
  
  — Где вы были в тот день?
  
  — Я, так сказать, был в числе тех, кого в тот день замели. Но к наступлению ночи нас всех уже выпустили.
  
  — Вы не припоминаете среди задержанных Элис Уоттс?
  
  Эллиот снова покачал головой.
  
  — Хотя было приятно снова увидеть Соколиного Глаза. — Он вернул книгу Фоксу. — Вот он, плечом к плечу с юной леди. — Фокс забрал у него книгу и снова внимательно изучил человека на снимке. Человека, которого не узнал профессор Мартин: длинные волосы, борода и тёмные очки.
  
  — Вы в этом уверены?
  
  — Абсолютно.
  
  Перед ними стояла одна из ассистенток режиссёра, прижимая к груди планшет и постукивая пальцем по воображаемым часам на запястье.
  
  — Мне и вправду пора, — извинился Эллиот.
  
  — Может, вспомните что-нибудь ещё о Соколином Глазе?
  
  — Боюсь, что нет.
  
  — Может, хотя бы имя? Или акцент? — Фоксу с трудом удавалось сдерживать отчаяние, проскальзывавшее в его голосе.
  
  — Шотландский, — вот и всё, что сказал Эллиот, поднимаясь на ноги. И снова эта улыбка — улыбка, доказавшая миру, что Джон Эллиот изменился к лучшему, что теперь он живёт одним настоящим, а с прошлым навеки покончено.
  
  — Мы могли бы организовать ещё одну встречу?
  
  — Мне и в самом деле больше нечего вам сказать.
  
  — Но у меня могут возникнуть новые вопросы. Эллиот развёл руками, как бы желая сказать, что он исчерпал свои возможности.
  
  — Знаете, а вы первый террорист, с которым я встречался лично, — признался Фокс.
  
  — Надеюсь, я в полной мере оправдал ваши ожидания, — сухо процедил Эллиот.
  
  — Сейчас мы разыскиваем тех, кто организовал взрывы в Пиблс и Локерби. Интересно, может, через пару лет и эти люди будут вести какие-нибудь кулинарные телешоу, а?
  
  — Прошу прощения. — Эллиот повернулся к нему спиной и пошёл за ассистенткой. Фокс ринулся за ним.
  
  — Ваша сторона выиграла процесс? — спросил он. Эллиот остановился и погрузился в задумчивость, будто определяясь с ответом. Ассистентка хотела было что-то сказать, но он остановил её взмахом руки.
  
  — Мы были так близки к независимой Шотландии, — вполголоса сообщил он Фоксу. — Может, тот процесс начался, когда правительство в Лондоне было вынуждено признать наше существование.
  
  — Сдаётся мне, вы до сих пор в душе мятежник, мистер Эллиот.
  
  — Я не вправе принимать чью-либо сторону, инспектор.
  
  — Потому что это негативным образом скажется на вашем имидже?
  
  Отчаявшаяся ассистентка едва не тянула Эллиота за рукав. Слегка поклонившись Фоксу в знак прощания, телеведущий пошёл следом за девушкой к фургону.
  
  У Фокса зазвонил телефон. Он ответил на звонок, не сводя глаз с фотографии в книге.
  
  — Пол Картер мёртв, — сообщил ему Тони Кай.
  
  — Что?!
  
  — Это произошло прошлой ночью. Сегодня утром его тело выловили из залива.
  
  — Он утонул?
  
  — Это станет известно только после вскрытия.
  
  — Разрази меня гром, Тони…
  
  — Именно так.
  
  — Что-нибудь ещё нам известно?
  
  — Почти ничего.
  
  Фокс попытался вспомнить свою последнюю встречу с Картером. Припомнив по ходу дела, что спустя некоторое время его видел Джо Нейсмит.
  
  — «Сноп пшеницы», — заметил Фокс.
  
  — Полагаю, будет нелишне дать кому-нибудь знать, что мы там были.
  
  — Когда я встретил его в доме дяди, вид у него был неважный. Похоже, у парня совсем сдали нервы.
  
  — Но суицидальные наклонности? Ни за что не подумал бы, что он из этой категории людей.
  
  — Я тоже.
  
  — Знаешь, Малькольм, больше всего на свете мне сейчас хотелось бы, чтобы эта смерть не вызвала никаких вопросов.
  
  — Ты сейчас в Керколди?
  
  — В отделении тишина: все ходят как в воду опущенные.
  
  — Опергруппа уже знает?
  
  — Да.
  
  — А Скоулз?
  
  — Ни он, ни его верные оруженосцы ещё не попадались мне на глаза.
  
  — Мне кажется, тебе следует переговорить с инспектором Кэшем. Рассказать ему о вчерашнем вечере.
  
  — Лады.
  
  — Вскрытие будет проводиться в больнице?
  
  — Насколько мне известно, да.
  
  — Тогда увидимся там.
  
  — Кэшу это может прийтись не по нраву.
  
  — Если учесть, какое у меня сейчас настроение, мне это по барабану.
  
  — Только при условии, что мне гарантировано место в первом ряду.
  
  — Если принесёшь пару белых перчаток, я назначу тебя рефери. — Фокс нажал на кнопку завершения звонка и со всех ног бросился к своей машине.
  Глава 29
  
  — Вечно они прячутся где-нибудь в подвале, — сетовал Джо Нейсмит, когда они шагали по коридору без окон. Все трое на ходу втирали в ладони антибактериальную пену. — Все эти лаборатории, покойницкие…
  
  — А ты бы хотел, чтобы они вскрывали труп на автостоянке? — огрызнулся Тони Кай. — Чтобы все могли поглазеть на кишки мертвеца?
  
  — Бывали времена, когда людям нравилось наблюдать за процессом вскрытия трупа, — напомнил Фокс.
  
  — Это потому что люди, как мы все знаем, в большинстве своём маньяки и извращенцы. — Кай распахнул очередные двери и почти сразу пожалел об этом.
  
  — Ну-ну, — протянул инспектор Кэш. — Вся «бесшумная бригада» в сборе. Пришли полюбоваться на плоды трудов своих? — Он обернулся к сержанту Брендану Янгу. — Ведь их хлебом не корми, только дай вогнать человека в гроб.
  
  — В то время как вы со своей стороны всего лишь обвинили его в убийстве, — парировал Фокс. — Не подскажете, как долго длились допросы — девять, десять часов?
  
  Кэш ткнул пальцем в грудь Фоксу.
  
  — Если я правильно помню, я в своё время послал тебя к такой-то бабушке.
  
  — И я был вполне счастлив в её компании, но у нас есть для вас новости, и нам не терпится ими поделиться.
  
  Кэш сунул руки глубоко в карманы брюк и привстал на цыпочки.
  
  — Это нам не помешает, — сказал он Янгу.
  
  — Но для начала нам необходимо дождаться результатов вскрытия.
  
  — Тогда занимайте очередь, — процедил сквозь зубы Янг, проверяя время на экране своего телефона.
  
  И тут, точно по волшебству, дверь, помеченная табличкой «Прозекторская», распахнулась. Патологоанатом в шапочке, защитном комбинезоне и бахилах нетерпеливо воззрился на компанию.
  
  — Сколько человек желает присутствовать? Предупреждаю, у нас только три комплекта щёток.
  
  При этих словах у Нейсмита явно отлегло от сердца. Кай с тоской уставился на Фокса, заранее зная, что тот ни за что не уступит. Пять минут спустя Кэш, Янг и Фокс уже были внутри, слушая, как мерно жужжит вентилятор и прозектор распекает своего ассистента.
  
  — У нас не хватает одного эксперта, но тут уж ничего не попишешь, — сообщил он Кэшу. Фокс знал, что в соответствии с шотландским законодательством требуется присутствие второго эксперта — это означает, что вскрытие должны проводить два патологоанатома. — Но, если хотите, он вполне может полежать в холодильнике до завтра…
  
  Но Кэш решительно покачал головой.
  
  — Давайте-ка лучше приниматься за дело.
  
  Тело Пола Картера лежало на металлическом столе. С него всё ещё стекала вода, попадая в дренажные стоки, а оттуда — в подставленные вёдра. Лицо Картера было раздуто. В маленькой, до ужаса тесной комнате стоял солоноватый запах. Фокс засомневался, не переоценил ли собственные силы: ведь ему не так часто доводилось присутствовать на вскрытиях. Он молил Бога, чтобы не грохнуться в обморок. Да и Брендан Янг явно чувствовал себя не в своей тарелке. С самого начала процедуры аутопсии прозектор комментировал все свои действия в микрофон. Сначала он надавил на грудь трупа, и из его рта хлынул булькающий поток воды. У Фокса во рту пересохло, а сердце колотилось где-то в ушах. По всей вероятности, тело пролежало в воде от восьми до десяти часов, что означало, что смерть наступила примерно между одиннадцатью вечера и часом ночи. Измерив внутреннюю температуру трупа и проверив глазные яблоки, прозектор сделал Y-образный надрез на груди. Обнажив грудную клетку, он приступил к исследованию содержимого лёгких.
  
  — Лично я абсолютно уверен, что он утонул, — сказал он. — А упал ли он в воду или прыгнул сам… — Он сделал жест, который можно было расценить как пожатие плечами.
  
  Процедура вскрытия шла обычным ходом: извлекались и взвешивались внутренние органы. Брендан Янг медленно пятился назад, пока не упёрся спиной в стену; глаза его были почти закрыты. Фокс ещё держался, хотя ловил себя на мысли, что больше внимает ушами, нежели глазами.
  
  — Нос сломан, — пробубнил прозектор себе под нос, склонившись над лицом трупа.
  
  — Может, тело ударилось о стенку набережной, — предложил Кэш.
  
  — Вчера вечером почти не было ветра; сомневаюсь, что удар мог быть настолько сильным, чтобы вызвать подобное повреждение. — Прозектор перешёл к рукам и ногам Картера. — Кожа на костяшках пальцев исцарапана… Та же картина на кончиках пальцев.
  
  — Он с кем-то подрался? — предположил Фокс.
  
  — Или упал на землю. Инстинктивно выбросил руки вперёд и оцарапал их.
  
  Тем временем происходило вскрытие содержимого желудка.
  
  — Чувствуете? — спросил патологоанатом, обращаясь к присутствующим.
  
  — Алкоголь, — заявил Кэш.
  
  — Полагаю, лагер. И тому подобные крепкие напитки. — Он склонился над трупом и потянул носом. — Виски.
  
  — Итак, что же у нас получается? Он выходит из паба пьяный и разгуливает по набережной…
  
  — Это одна версия… По другой он с кем-то крепко подрался.
  
  — Но он был жив, когда упал в воду? — спросил Фокс.
  
  — Вне всякого сомнения, — подтвердил прозектор. Четверть часа спустя они уже сняли защитную спецодежду, ополоснули руки и лица и вернулись в коридор, оставив прозектора и его ассистента доканчивать свою работу.
  
  — Ну, выкладывай, — приказал Кэш Фоксу. Не очень удачное выражение, учитывая, что сержант Брендан Янг только что провёл добрых минут пять, скорчившись над раковиной, отплёвываясь и отхаркиваясь. Он был бледный как мел, по его лицу ручьём струился пот. Когда Нейсмит предложил ему пластинку жвачки, тот ухватился за неё, как утопающий за соломинку.
  
  — Вчера вечером Картер кое с кем встречался в баре по соседству, — сказал Фокс. — Но прежде чем я скажу вам с кем, я хочу, чтобы вы пообещали мне, что я и моя команда не останемся за бортом.
  
  — Ничего обещать не могу, — отрезал Кэш.
  
  Фокс молчал, он нарочно тянул время, мысленно взвешивая эти слова. Он даже повернул голову и заглянул в глаза Каю.
  
  — Сначала мне надо узнать, что именно вам известно, — пояснил Кэш. Его тон немного смягчился.
  
  — Он встречался со Скоулзом, Хелдейном и Майклсоном, — уступил Фокс.
  
  Кэш снова сунул руки в карманы брюк. Эта его манера начинала раздражать Фокса. У него складывалось впечатление, будто инспектор позаимствовал львиную долю своих жестов из старых гангстерских кинофильмов.
  
  — И как же вы об этом узнали? — спросил он.
  
  — Мы послали Нейсмита подслушать, о чём они будут шушукаться.
  
  — Кстати, а как вы вообще пронюхали о том, что они назначили встречу в этом баре?
  
  — Для вас это принципиально? Суть в том, что все четверо вчера вечером вместе проводили время. У вас наверняка возникнут к ним вопросы, а я желаю послушать, что они вам ответят.
  
  Кэш перевёл взгляд на Нейсмита:
  
  — В котором это было часу?
  
  — Было что-то около восьми, когда они уселись за стол, — отрапортовал Нейсмит.
  
  — А в котором часу они ушли?
  
  Нейсмит беспомощно воззрился на Тони Кая, взывая о помощи.
  
  — Они засекли его, — сознался Кай. — Так что примерно в десять минут девятого нам пришлось покинуть паб.
  
  Кэш некоторое время молчал, ничего не говоря и явно упиваясь никчёмностью Контролёров.
  
  — То есть вы хотите сказать, что вся ваша так называемая слежка длилась от силы минут пятнадцать? — Он перевёл взгляд на Фокса и ехидно осклабился.
  
  — Ладно, ладно, повеселились, и будет, — тихо произнёс Фокс. — Вся соль в том, что они знают, в каком состоянии находился на тот момент Пол Картер и в котором часу они разошлись.
  
  — С этим не поспоришь, — признал его правоту Кэш, кивая головой.
  
  — Поэтому-то нам так важно с ними поговорить.
  
  Кэш посмотрел на него в упор:
  
  — Я ничего не обещал, заруби себе это на носу.
  
  У Фокса лопнуло терпение. Подступив вплотную к инспектору, он оказался с ним нос к носу.
  
  — Хочу кое-что вам напомнить — мой отчёт ляжет на стол вашему начальнику полиции. А в нём и без того уже предостаточно очень интересного материала. Единственная причина, по которой мы оказались здесь, — это возможность для вашего босса показать всем, в том числе и СМИ, что у вас здесь всё так гладко, что комар носа не подточит. Меньше всего ему хочется, чтобы до прессы дошли слухи о том, что кто-то вставляет нам палки в колёса. Будут названы конкретные имена, инспектор Кэш. — Фокс выдержал многозначительную паузу. — Простите, не могу припомнить вашего имени. Вы бы произнесли мне его по буквам. Так, на всякий пожарный случай.
  
  Кэш, ничего не говоря, долго, тяжело сопел, что вполне устраивало Фокса. Он прекрасно знал, что парень рано или поздно выбросит белый флаг. Наконец он поднял руки, показывая, что сдаётся.
  
  — Я обеими руками за сотрудничество, — невесело пошутил он, улыбнувшись краешком рта. — В конце концов, мы все в одной лодке, верно?
  
  Фокс по-прежнему смотрел ему прямо в глаза.
  
  — Вполне справедливо, — заметил он инспектору уголовного розыска.
  
  Однако по прибытии в отделение их ожидал сюрприз — и эта новость изменила всё. Кэш после недолгих раздумий решил допрашивать всех троих бывших коллег Пола Картера одновременно в одном кабинете. Поскольку в допросной было слишком тесно, он вытребовал для этих целей кабинет в уголовном отделе. За Скоулзом, Хелдейном и Майклсоном был послан сержант Янг.
  
  — У нас есть записывающее оборудование, — уведомил Фокс Кэша. Инспектор одобрительно кивнул, и Джо Нейсмит приступил к установке видео- и аудиоаппаратуры. Остальные — Кэш, Фокс и Кай — начали передвигать столы, чтобы освободить достаточно места. Требовалось восемь стульев: пять напротив трёх. Телефоны трезвонили, не переставая, но трубку никто не брал. Кэш гигантским белым носовым платком утирал пот со лба.
  
  — Вы трое, — объявил он Фоксу, — должны только молчать и слушать.
  
  — Пока нам не разрешат вставить слово, — согласился Фокс.
  
  Дверь отворилась, и в кабинет гурьбой ввалились четверо. У Хелдейна и Майклсона был растерянный вид, Скоулз смотрел волком. Янг указал им на три стула.
  
  — Что всё это значит? — спросил Скоулз.
  
  — Хотим задать вам пару-тройку вопросов, — ответил Кэш.
  
  Скоулз заметил Контролёров и понимающе осклабился.
  
  — В следующий раз, когда вам взбредёт в голову отчебучить нечто подобное, — произнёс он, глядя прямо в глаза Фоксу и кивая в сторону Нейсмита, — вы уж извольте послать кого-нибудь постарше, чтобы у вашего агента не возникло проблем с администрацией бара на предмет подтверждения совершеннолетия.
  
  Налаживающий аппаратуру Нейсмит зарделся как маков цвет. Скоулз повернулся лицом к напарникам.
  
  — Это потому что прошлым вечером он был с нами, — пояснил он. Потом он уселся на стул. Никто не решался нарушить молчание, пока Нейсмит не доложил, что всё готово. Кэш сделал глубокий вдох и скрестил руки на груди.
  
  — Всё это очень печально, — начал он, — примите наши соболезнования в связи с потерей друга…
  
  Скоулз что-то невнятно буркнул в ответ.
  
  — С ваших слов, вы вчера вечером вместе выпивали в пабе…
  
  — Ну да, пропустили по паре кружечек в «Снопе пшеницы», — согласился Майклсон.
  
  — В котором это было часу?
  
  — Мы ушли оттуда в начале десятого… Ну может, в половине.
  
  Кэш не сводил глаз со Скоулза вне зависимости от того, кто отвечал.
  
  — О чём вы разговаривали?
  
  — Так, о том, о сём.
  
  — О смерти его дяди?
  
  — В том числе.
  
  — Вы вместе покинули «Сноп пшеницы»?
  
  Немедленного ответа не последовало. Хелдейн воззрился на Скоулза.
  
  — Да, сержант Хелдейн? — не выдержал Кэш.
  
  — По правде говоря, мы немного повздорили, — признался Скоулз, опережая своего напарника. — Согласитесь, когда узнаёшь, что за тобой шпионят, приятного мало. — Он многозначительно покосился в сторону Нейсмита. — Ну вот, Картер по этому поводу тут же завёлся.
  
  — А после нескольких стопочек, он, естественно, завёлся с пол-оборота.
  
  — Всё было не совсем так, — выпалил Хелдейн. — Просто он к тому времени уже забодал нас своим нытьём.
  
  — Нытьём? И на что же он жаловался?
  
  — Что, мол, Контролёры его достали, что это дело об убийстве висит над ним как дамоклов меч, что, дескать, его родной дядя его подставил…
  
  — У бедняги совсем сдали нервы, — констатировал Скоулз.
  
  — Значит, вы немного повздорили? — спросил Кэш.
  
  Скоулз кивнул.
  
  — А потом ушли, чтобы дать ему возможность немного остыть.
  
  — И вы оставили его там одного?
  
  — А что? Между прочим, нам с утра на службу. Кэш задумчиво кивнул.
  
  — Я созванивался с администратором. Тот заявил, что когда Картер, едва держась на ногах, покинул паб, было уже около одиннадцати. Он полагает, что тот выпил около шести пинт пива и трёх стопок кое-чего покрепче. — Он немного помолчал, расправил скрещённые руки и крепко сжал ладони. — Итак, как же, по вашему мнению, он упал в воду?
  
  — А какая теперь на хрен разница? — возмутился Скоулз, злобно уставившись на Кэша. — Конечно, его смерть здорово облегчила вам жизнь. Теперь его нет, и он не может постоять за себя? Так что можно повесить на него убийство дяди и закрыть дело. Даже суда не надо… Всё шито-крыто, все довольны и счастливы.
  
  — Ну да, ну да… Но на самом деле всё совсем наоборот. — Кэш выдержал паузу, чтобы его слова дошли до сознания присутствующих.
  
  — Вы это о чём? — не выдержал Майклсон.
  
  — Чуть ранее нам позвонили. В тот вечер случайный прохожий выгуливал собаку на набережной. Он заметил, как по пляжу бежал человек. За ним гнался другой человек. Ему показалось странным, что первый не кричал и не звал на помощь — словом, не издавал ни звука. Просто бежал без оглядки, спасаясь от погони… — Кэш замолчал в ожидании реакции.
  
  — С чего это вы вдруг решили, что это был Пол? — спросил наконец Скоулз.
  
  Кэш пожал плечами.
  
  — Просто этот случайный прохожий видел, как он забежал прямо в море. Это был его единственный шанс унести ноги. Свидетель принял их за пару подгулявших молодчиков, решивших подурачиться. — Он опустил взгляд себе на колени. — В ближайшее время будут готовы результаты вскрытия. У сержанта Картера сломан нос и оцарапаны руки. Где и как, непонятно…
  
  — Погодите-ка минутку… — начал Хелдейн нетвёрдым голосом. Ухватившись за подлокотники стула, он попытался встать.
  
  — Сидите, — приказал ему Кэш.
  
  Скоулз положил руку на плечо Хелдейну, и тот опустился на место.
  
  — А какое отношение вся эта лабуда имеет к нам? — осведомился Скоулз.
  
  — Я надеялся, что вы мне это объясните.
  
  — Хорошо, я вам объясню, и вот наш ответ: никакого. Мы оставили Пола в пабе, расселись по машинам и разъехались по домам.
  
  — А вам не кажется, что вы немного перебрали для того, чтобы садиться за руль?
  
  — Разумеется, нет. Мы как-никак блюстители правопорядка, верно?
  
  — И вы все направились в разные стороны — то есть ни один из вас не сможет поручиться за других, если, конечно, не обладает экстрасенсорными способностями.
  
  Майклсон презрительно фыркнул и покачал головой.
  
  — Да это просто уму непостижимо, блин, — объявил он, кивая в сторону Фокса. — Эта шатия ни перед чем не остановится, пока не сотрёт нас в мелкий порошок и не рассеет по ветру.
  
  — А ваша жена сможет подтвердить, что к десяти вечера вы были дома? — спросил Кэш.
  
  — Естественно.
  
  — А как насчёт вас, сержант Хелдейн?
  
  — Сначала я заехал проведать маму. А где-то в начале двенадцатого рванул домой.
  
  — Вашей матушке не спится по ночам?
  
  — Мама дремала, сидя у телевизора, она всегда дремлет под вечерние новости…
  
  Кэш кивнул.
  
  — Итак, инспектор Скоулз, вот мы и добрались до вас. Я жду ваших объяснений.
  
  — Я просто ушам своим не верю. — Скоулз казался вполне спокойным, хотя на самом деле он просто хорошо умел владеть собой. Когда он заговорил, стало ясно, каких усилий ему стоило держать себя в руках. — Мы с Полом были друзьями, понятно вам? А теперь вы хотите сказать, что кто-то из нас избил его? Хотите сказать, что кто-то из нас так напугал его, что он забежал прямо в море? — Скоулз запрокинул голову и в буквальном смысле разразился смехом.
  
  — Я жду, — спокойно произнёс Кэш. Судя по его тону, спешить ему было некуда.
  
  Скоулз перестал смеяться.
  
  — Можете арестовать меня прямо сейчас, воля ваша, — заявил он. — После того как мы расстались, я отправился в Милнаторт к одной своей знакомой. Не застав её дома, вернулся в город. Никого не видел, ни с кем не разговаривал. — Он пристально взглянул на Кэша. — Так что я вполне мог это сделать, да?
  
  — Только если вы не сможете припомнить, кто ещё мог это сделать. Сержант Картер был не самой популярной личностью в Керколди.
  
  Казалось, будто Скоулз задумался над словами инспектора.
  
  — С этим не поспоришь, — признал он. — А ещё я сейчас сижу в одной комнате с людьми, которые ненавидели его хуже горькой редьки. — Он сжал вместе ладони, подражая Кэшу, и подался всем корпусом вперёд, наклоняясь к нему. — Ну что, будете предъявлять мне обвинение, или как?
  
  — Рэй, не делай глупостей, — предупреждающе прошептал Майклсон.
  
  — Разговор окончен. — Кэш поднялся со стула, посмотрел на часы и во всеуслышание объявил время на камеру. Скоулз, не вставая с места, не сводил глаз с Малькольма Фокса.
  
  — Мне очень жаль, что так вышло с Полом, — сказал ему Фокс.
  
  — А кому теперь на хрен легче от того, что вам жаль? — отвечал Скоулз.
  Глава 30
  
  — А если провести процедуру опознания? — спросил Тони Кай у Кэша, как только Скоулз, Хелдейн и Майклсон скрылись за дверью. — Вдруг на наше счастье у свидетеля окажется хорошее зрение?
  
  — Это не совсем те данные, которыми мы располагаем, — возразил сержант Янг. — Просто два человека на пляже. Он смог только понять, что это были мужчины — по тому, как они передвигались.
  
  — Значит, нам остаётся лишь предполагать, что это кто-то гнался именно за Полом Картером? — добавил Фокс.
  
  Кэш окатил его своим фирменным тяжёлым взглядом.
  
  — Похоже, Фокс, тебя хлебом не корми, дай только внести анархию.
  
  — Я предпочитаю называть это «объективным взглядом на вещи».
  
  Кэш повернулся лицом обратно к Брендану Янгу:
  
  — Свидетеля придётся доставить сюда в любом случае. Нам всё равно надо взять у него показания по всей форме.
  
  — Если Картер забежал в море и утонул, — размышлял вслух Джо Нейсмит, — в чём тогда суть обвинения?
  
  — Может статься, что никакого обвинения и не будет, — признался Кэш. — Хотя, с другой стороны, если он ввязался в драку, а потом понял, что противник сильнее, и сделал ноги?
  
  — А противник, — подхватил Янг, — погнался за ним и напугал его до смерти…
  
  — В таком случае этот противник виновен, — заключил Тони Кай.
  
  — Это будем решать мы, уголовный розыск, — предупредил его Кэш, — а не служба надзора. — Он повернулся всем корпусом к Фоксу. — Так что ты вместе со своей свитой бестолочей и идиотов можешь смело проваливать к чёртовой бабушке обратно в свой Эдинбург.
  
  — Это никак невозможно, — отвечал Фокс. — По крайней мере без соответствующей санкции от вашего начальства.
  
  — Да вас вообще даже быть здесь не должно! — Кэш ткнул мясистым пальцем Фокса в грудь. Тот даже бровью не повёл.
  
  — Мы преподнесли вам эту троицу на блюдечке с голубой каёмочкой.
  
  — И что, я должен за это вам ноги целовать?
  
  — Вовсе нет. Простого «спасибо» было бы вполне достаточно.
  
  — Шестерых, — встрял Янг. — Они преподнесли нам шестерых на тарелочке с голубой каёмочкой.
  
  — Это верно, — кивнул Кэш. — Я забыл, что вы трое вчера вечером тоже там были.
  
  — Только мы с Нейсмитом, — поправил его Кай.
  
  — Это правда? — спросил Кэш у Фокса.
  
  — Я в это время находился дома в Эдинбурге.
  
  — Вы были дома один?
  
  — Да, я был один.
  
  Кэш снова переключился на Кая и Нейсмита.
  
  — В таком случае начнём с вас. — Он подошёл к видеокамере. — Как работает эта штука, сынок?
  
  Нейсмит беспомощно воззрился на Фокса в ожидании инструкций.
  
  — Вы ведь уже высказались по этому поводу, — сказал Фокс.
  
  — Чёрта с два, это должно быть сделано по всем правилам. И не говори мне, что у Контролёров на этот счёт иное мнение. У меня местный коп валяется в морге, а я торчу здесь с двумя свидетелями, которые видели его в ту ночь, когда он откинул коньки. — Кэш кивнул головой в сторону сержанта Янга. — Брендан, ты знаешь, как обращаться с этой штуковиной?
  
  — Наверняка это совсем несложно, — высказал предположение Янг.
  
  Кэш снова повернулся всем корпусом к Фоксу:
  
  — Ты до сих пор здесь? Мне, видимо, придётся подать жалобу, инспектор.
  
  Фокс был полон решимости стоять на своём, но Кай многозначительно кивнул головой в сторону двери.
  
  — Я побуду на улице, — сказал Фокс, не обращаясь ни к кому в отдельности.
  
  — Там тебе самое место, — буркнул Брендан Янг. Фокс немного посидел в машине, постукивая пальцами по рулю и безучастно глядя в окно прямо перед собой. Он пытался послушать радио, но не смог найти станцию, которая пришлась бы ему по душе. Новых сообщений на телефон не приходило.
  
  В конце концов он выбрался из машины и принялся расхаживать взад и вперёд по стоянке. Он думал о Поле Картере, лежащем на холодном столе в покойницкой; последние минуты его жизни были наполнены болью и страхом. А потом ему представился Алан Картер — как он сидит за столом в Гэллоуил-коттедж — спокойный, расслабленный, не думающий о том, кто затаился за его спиной.
  
  Не думающий или не подозревающий?
  
  Фрэнсис Вернал съехал на полной скорости с дороги, или же кто-то заставил его это сделать. А может, его застрелили, когда он вёл машину? Для такого дела потребовался бы снайпер — но снайпера можно было нанять.
  
  Последнее воспоминание о Поле Картере яркой вспышкой промелькнуло перед мысленным взором Фокса — как тот, в последний раз покидая дядин дом, без оглядки мчится к машине.
  
  Как же мне это всё осточертело… Я только и мечтаю о том, чтобы, вздохнуть свободно…
  
  — Мне бы тоже этого очень хотелось, дружище, — пробормотал Фокс, доставая телефон, чтобы прочесть только что поступившее сообщение.
  
  «Заводи скорее мотор — пора мотать!»
  
  Не успел он подрулить к заднему выходу из отделения, как дверь настежь распахнулась. Кай первым появился на пороге, Джо Нейсмит замыкал строй.
  
  — Ну? — нетерпеливо спросил Фокс.
  
  — Сначала он долго и упорно выносил нам мозг, — отрапортовал Кай. — Сомневаюсь, что он вполне поверил в рассказ Джо. Но кстати, я тоже.
  
  — Я ездил в Северный Квинсферри, — объяснил Нейсмит Фоксу.
  
  — Навещал свою зазнобу, — добавил Кай.
  
  — Кэш спрашивал у тебя её имя? — Нейсмит покачал головой. — Это хорошо. Мы не можем до бесконечности вооружать его против нас. В любой момент большие боссы придут к выводу, что от нас больше хлопот, чем пользы.
  
  — Дом, милый дом, — вздохнул Кай, потирая руки. — Не могу дождаться.
  
  — Мы здесь по заданию, — напомнил ему Фокс. Кай закатил глаза:
  
  — От которого ты быстренько абстрагировался, предпочтя вместо этого копаться в пыльных архивах.
  
  — Меня отстранили, или ты забыл?
  
  — Суть в том, Малькольм, что ты так счастлив здесь, что я начинаю подозревать, что ты взялся тренировать команду девчонок из группы поддержки местной футбольной команды.
  
  Нейсмит не мог сдержать улыбки, воочию представив себе картину. А потом улыбнулся и Фокс. В конце концов Кай тоже заулыбался.
  
  — А что, если я тебе кое-что покажу? — спросил Фокс.
  
  — Что?
  
  — Джо был там вместе со мной; мне кажется, будет вполне справедливо, если ты тоже это увидишь.
  
  Нейсмит понимающе кивнул.
  
  — На скольких машинах поедем? — спросил он Фокса.
  
  — Одной вполне хватит. А моя, похоже, сейчас ближе всех.
  
  И действительно, он снова занял парковочный карман суперинтенданта Питкетли.
  
  Входная дверь была по-прежнему не заперта — непохоже, чтобы со времени последнего визита Фокса сюда кто-то наведывался.
  
  — Интересно, кому он достанется? — поинтересовался Кай. Он осматривал дом с видом потенциального покупателя.
  
  — Похоже, Пол Картер был единственным наследником, — ответил Фокс, толкая дверь.
  
  — Я бы не отказался от «ленд ровера», — добавил Джо Нейсмит. — Уж лучше тачка, чем дом.
  
  — Нет, ты можешь представить себя в роли покупателя? — Кай проследовал за Фоксом в гостиную. — Как риелтор, показывая тебе дом, пытается не обращать внимание на очевидные…
  
  — А мы вообще имеем право здесь находиться? — спросил Нейсмит. — Ведь это место преступления, так?
  
  — Здесь давным-давно всё вычищено и собрано, — заверил его Фокс. Он не сводил глаз с Тони Кая. При всех его недостатках тот отличался исключительным чутьём настоящего полицейского. Фокс не ожидал ничего сверхъестественного, он просто надеялся, что Кай сможет подкрепить несколько его собственных теорий.
  
  — Алан Картер сидел вот здесь, — пояснил он, прикасаясь к спинке основательного деревянного стула с широкой спинкой. — Перед ним лежали документы — все, что ему удалось собрать по факту гибели Фрэнсиса Вернала.
  
  — Все? Ты в этом уверен, Малькольм?
  
  — По крайней мере всё, что нам известно.
  
  — И он впустил своего убийцу в дом?
  
  — По словам его лучшего друга, Тедди Фрейзера, в большинстве случаев он запирал дверь на замок.
  
  — И никаких следов насильственного проникновения?
  
  Фокс покачал головой.
  
  — Тогда это был кто-то, кого он хорошо знал — что снова возвращает нас к племяннику.
  
  — Все бумаги на столе были перепутаны; некоторые валялись на полу.
  
  — Покойный вполне мог сам это сделать, — возразил Кай. — Может, его что-то вывело из себя… И вот он в сердцах…
  
  Нейсмит присел на подлокотник кресла у камина, где ещё совсем недавно сиживал Алан Картер.
  
  — А почему он не тронул собаку? — поинтересовался он.
  
  — Хороший вопрос, — кивнул в ответ Кай. — Убийца — любитель собак?
  
  — Собака никому не сделала зла, — заметил Фокс. Из них двоих, — добавил Нейсмит, — умереть должен был Алан Картер.
  
  Кай что-то невнятно пробурчал, что можно было принять за изъявление согласия.
  
  — Так что же он в итоге накопал? — спросил он Фокса.
  
  — Ты имеешь в виду, по делу Вернала? — Фокс помолчал, обдумывая ответ. — Насколько я могу судить, совсем немного.
  
  — В таком случае он мог зайти в тупик — что снова возвращает нас к племяннику.
  
  Кай обошёл комнату, открывая ящики и изучая безделушки на каминной полке; не поленился даже присесть на корточки и, заглянув в очаг, осмотреть золу и холодные угли за каминной решёткой. Потом он поднялся, чихнул и устремился на кухню, после чего все трое поднялись по ступенькам на второй этаж.
  
  — Изначально дом принадлежал Гэвину Уиллису, — рассказывал Фокс. — Уиллис был наставником Алана Картера. Можете себе представить — видавший виды, закалённый в боях инспектор и молоденький, неоперившийся сержантик. Когда Уиллиса не стало, Картер купил этот дом и принялся всё здесь переделывать, невзирая на полное отсутствие способностей к ручному труду.
  
  — Хотя вполне мог бы нанять бригаду ремонтников, — согласился Кай.
  
  — Когда Пол Картер был подростком, отец несколько раз силком привозил его сюда, но дядя Алан упорно настаивал на том, что не нуждается в помощи.
  
  — Он лгал, — заключил Кай.
  
  — Немного освежить штукатурку… Да поклеить новые обои…
  
  Кай вопросительно взглянул на Фокса.
  
  — По-твоему, он что-то искал?
  
  — Когда Вернал погиб, пропала крупная сумма денег — порядка нескольких тысяч.
  
  — Наличными? Трудновато спрятать такую сумму за обоями.
  
  — Тогда, возможно, дело было не в деньгах, — размышлял вслух Фокс.
  
  Кай уже сообразил, что Фокс позвал его сюда, рассчитывая на его мнение, и подмигнул, тем самым дав ему понять, что всё понял.
  
  — А машина? — спросил Джо Нейсмит. — Не было ли надёжнее спрятать деньги там?
  
  — Это уж точно, — согласился Фокс.
  
  — Но ведь машина стоит в гараже, верно? — сказал Кай. — Тогда зачем разбирать дом на куски?
  
  — Может, Алан Картер не знал о машине, — откликнулся Нейсмит. — По крайней мере поначалу.
  
  — Возможно, — согласился Фокс.
  
  — Хочешь, мы вернёмся сюда с инструментами — обдерём обои, снимем штукатурку? — предложил Кай. Фокс решительно покачал головой. — Потому что ты уверен, что если бы здесь и вправду были деньги, Алан Картер обязательно нашёл бы их?
  
  На этот раз Фокс пожал плечами.
  
  Кай совершил ещё один обход, открывая ящики шкафов и дверцы буфетов.
  
  — Мы все здесь полицейские, — заметил он. — Где бы мы припрятали денежки, окажись мы на его месте?
  
  — Где-нибудь у всех на виду? — предположил Кай.
  
  — Ну да, и это непременно сработало бы при условии, что за поиски взялись бы инспектор Кэш и его верный Санчо Панса. А что ты думаешь, Фокси?
  
  — Где-нибудь под матрасом… Или под одной из расшатанных половиц…
  
  Кай с недоумением уставился на него:
  
  — Ну, знаешь… Джо по крайней мере проявил хоть капельку воображения.
  
  — Здесь, куда ни кинь взгляд, повсюду сплошные луга и лесные массивы. Он мог спрятать их где угодно.
  
  Кай с минуту обдумывал эту мысль.
  
  — Сдаётся мне, что Пол Картер, как ни крути, по-прежнему остаётся кандидатом номер один. — Он немного помолчал. — Ну что, теперь мы можем ехать домой?
  
  Фокс встретился взглядом с коллегой.
  
  — Сначала я хочу, чтобы ты заглянул в гараж, — предложил он.
  
  — А потом сразу домой?
  
  — Там видно будет, — уклончиво ответил Фокс.
  
  Ключ от гаражного замка висел на своём прежнем месте — на кухонном крюке. Казалось, будто никого из оперативников не интересовал старый проржавевший хлам. Нейсмит и Фокс стягивали брезент, в то время как Кай осматривал инструменты и банки с краской на заросших паутиной полках.
  
  — Он умыкнул её с места происшествия, прежде чем её успели осмотреть, — заявил Фокс.
  
  — Уиллис сам, лично, отправился на свалку металлолома, — добавил Нейсмит. — И приказал доставить её сюда.
  
  — И что? — Кай отряхнул пыль с ладоней.
  
  — Всё, что нам доподлинно известно об Уиллисе, это то, что это был человек старой закваски, водил дружбу с Аланом Картером и, быть может, присваивал оружие вместо того, чтобы отправлять его на переплавку.
  
  — Но ни один из этих фактов не связывает его с Фрэнсисом Верналом.
  
  — За исключением того, что Вернал имел связи с экстремистскими группировками, а эти группировки владели оружием.
  
  — А что у нас есть по револьверу, которым был убит адвокат?
  
  — Почти ничего, — признался Фокс.
  
  Кай скрестил руки на груди.
  
  — Ладно, — сказал он, — выкладывай самую невероятную на свете теорию заговора, которую ты держишь за пазухой.
  
  Фокс не замедлил с ответом.
  
  — Шпионаж, — сказал он. — За Верналом следили, его дом и офис подвергались нападению. Его друзья в «Чёрной жатве» в то время являлись достаточно серьёзной оппозиционной силой.
  
  — И они убили его? Но почему?
  
  — Он представлял для них угрозу? — предположил Нейсмит.
  
  — Ой ли? — засомневался Кай.
  
  Фокс задумался.
  
  — Он как минимум их финансировал. Похоже, никто не верит в то, что он возглавлял какую-нибудь группировку.
  
  — Тогда кто?
  
  — Дональд Макайвер.
  
  — Ты с ним разговаривал?
  
  — Он в «Карстейрс», в психушке, сам понимаешь… — Фокс помолчал. — Как думаешь, мне стоит к нему съездить?
  
  — Решай сам. — Кай обошёл вокруг «вольво». — Ты уже осматривал её?
  
  — Я осматривал, — отозвался Нейсмит. — Забрался в салон и произвёл тщательный осмотр.
  
  — Нашёл что-нибудь?
  
  — Нет.
  
  — Водительскую книжку, — поправил его Фокс.
  
  — А в багажник заглядывал?
  
  Когда Фокс покачал головой, Кай взял с верстака стамеску и с её помощью попытался приподнять крышку. Нейсмит присоединился к нему, вооружившись отвёрткой. В конечном счёте замок поддался. В багажнике лежала солома — предположительно остатки гнезда какой-нибудь птицы. Запаска была спущена, от резины почти ничего не осталось. Кай приподнял запаску и заглянул под неё. Потом он попытался сдвинуть с места войлочный коврик, но тот рассыпался на куски. Под ним валялся домкрат, но это было всё. Кай издал неопределённый звук и, обойдя машину, принялся изучать смятую переднюю раму.
  
  — Если честно, я был уверен, что эти штуки делали на века. Судя по всему, он здорово врезался…
  
  — Он навещал свою любовницу, — проинформировал его Фокс.
  
  — И торопился поскорее унести ноги?
  
  — Кто-то мог запросто сесть ему на хвост.
  
  — Опять шпионы, да? Думаешь, они с радостью откроют нам свои секретные архивы?
  
  — Сомневаюсь.
  
  Кай бросил брезент на пол и, улёгшись на него, полез под капот.
  
  — Непохоже, чтобы здесь что-нибудь подкручивали… Хотя спустя столько лет трудно сказать… — Он вылез из-под машины, встал на ноги и отряхнулся. — А у любовницы есть что добавить?
  
  — Вскоре после трагедии она бесследно исчезла.
  
  — И ты объясняешь это тем, что ей кто-то угрожал?
  
  — Не обязательно.
  
  Кай задумчиво потёр подбородок.
  
  — Если начистоту, Малькольм, я думаю, что по существу у тебя вообще ничего нет.
  
  — Это потому что в этом деле и вправду ничего нет?
  
  Кай прищурился и обдумал эти слова.
  
  — Я бы на твоём месте не стал так глубоко копать.
  
  — Но ведь ты и дальше будешь продолжать мне помогать?
  
  — Кто, я? — Кай медленно покачал головой. — Знаешь, я всегда был против того, чтобы усложнять и без того непростую жизнь. А ты наоборот… — Он замолчал, поняв, что нет нужды продолжать.
  
  Фокс постоял некоторое время, разглядывая автомобиль, потом нагнулся, взялся за конец брезента и с помощью Джо Нейсмита снова накрыл его.
  
  Фокс высадил их на автостоянке у задних дверей полицейского отделения.
  
  — Какие планы? — спросил он.
  
  Кай переглянулся с Нейсмитом.
  
  — Я бы сказал, что мы вполне готовы к написанию заключительного отчёта.
  
  — Но у меня ещё могут возникнуть дополнительные вопросы, — запротестовал Нейсмит.
  
  — Адресованные, разумеется, очаровательной госпоже Форрестер?
  
  Нейсмит изо всех сил пытался не покраснеть, по своему обыкновению, до ушей. Кай захохотал и дружески хлопнул его по спине.
  
  — А как насчёт тебя? — поинтересовался он у Фокса.
  
  — Кэш не желает видеть меня в радиусе квадратной мили.
  
  — Идеальный предлог для того, чтобы вернуться к своим пыльным архивам?
  
  — Что-то вроде того.
  
  Кай с пониманием кивнул, обхватил Нейсмита рукой за плечи и зашагал вместе с ним к задней двери отделения, делясь на ходу советами, как заарканить девушку. Фокс остался в машине с работающим вхолостую двигателем, размышляя об искорёженной красно-коричневой «Вольво-244». Уиллис сохранил её не просто так. Наверняка он думал, что машина представляет собой вещественное доказательство чего-то — небольшая подстраховка, так сказать. Если он забрал оттуда деньги, то зачем тогда хранил её все эти годы? Но с другой стороны, откуда он вообще мог знать про деньги? Если только у него не было связей с «Чёрной жатвой». Очень тесных связей.
  
  Тайный приверженец?
  
  Или сочувствующий?
  
  Фокс опустил взгляд на пол перед пассажирским сиденьем. Там по-прежнему валялась водительская книжка Вернала. Он наклонился и поднял её. Что там сказал Нейсмит?..
  
  Где-нибудь у всех на виду…
  
  А Тони Кай?
  
  Это непременно сработало бы…
  
  Почти все страницы слиплись от старости. Фокс попытался их разлепить, но они рвались у него в руках. Он провёл по ним пальцами, пытаясь нащупать, нет ли там чего-нибудь. Сзади был чистый пластиковый конвертик с отметками о техническом осмотре и счетами за оказанные услуги. Эти странички тоже были далеко не в идеальном состоянии. Владелец машины значился как мистер Ф. Вернал, адрес где-то в Грейндже. Технический осмотр проводился на станции техобслуживания на юге Эдинбурга.
  
  Смена покрышек… смена масла… тормозной жидкости… 10 000-мильное обслуживание… замена дворников…
  
  Фокс, не отрывая глаз от одной из страничек, пытался взять в толк, что там было написано. Тот же фирменный бланк — «Эм-Джей-Эм Моторз» — но почерк абсолютно другой. С виду смахивало на счёт-фактуру, хотя это было нечто совсем иное.
  
  — Ах ты пронырливый сукин сын, — вполголоса ахнул Фокс. Работа Гэвина Уиллиса, не иначе. Детальный список оружия, поставляемого некоему человеку по имени Сокол — судя по всему, ещё одно прозвище Соколиного Глаза. Общая сумма составила без малого тысячу двести фунтов. Фокс прикинул, что было выполнено три или четыре поставки; в общей сложности было поставлено двенадцать единиц огнестрельного оружия и бесчисленное количество боеприпасов. Два револьвера, два пистолета, один дробовик и семь винтовок. Фокс провёл пальцем по слову «Сокол».
  
  Активный пособник или сочувствующий, ясно одно: Гэвин Уиллис поставлял оружие оппозиционеру-радикалу по имени Соколиный Глаз, впоследствии использовавшему это оружие в преступных целях, а именно во время вооружённых налётов.
  
  Наверняка Уиллис поделился этой информацией с Аланом Картером — а Картер не хотел, чтобы репутация его наставника и учителя была чем-то запятнана. Ни одна живая душа не должна была об этом узнать, особенно теперь, когда Уиллис давным-давно покоится в могиле.
  
  — Ты ведь не мог так рисковать, верно? — громко произнёс Фокс. — Рисковать тем, что кто-нибудь другой купит дом и что-нибудь там найдёт…
  
  Неужели револьвер всё это время находился в доме? Алан Картер не выпускал его из рук? В таком случае кто-то силой вырвал у него револьвер, а затем заставил его сесть за стол… Фокс медленно покачал головой. Это просто не укладывалось в его сознании. Алан Картер мог бы дать отпор любому головорезу. Если бы кто-то приказал ему сесть, он ни за что не подчинился бы.
  
  Или нет?
  
  Фокс пролистал другие счета, но новых зацепок не обнаружил. Он мысленно задавался вопросом, знал ли об этом Алан Картер. Нет, потому что в таком случае разве он не уничтожил бы этот документ? Да если уж на то пошло, то и любое оружие, обнаруженное в доме? Да, перелопатить весь дом и уничтожить всё, что представляло собой улику, изобличающую его наставника. Ничто не должно было омрачить репутацию Гэвина Уиллиса. В его голове эхом отозвались слова Тони Кая: Я думаю, что по существу у тебя ничего нет.
  
  — Это не совсем так, старина, — решительно сказал Фокс.
  Часть десятая
  Глава 31
  
  В течение следующих нескольких дней ничего особенного не происходило.
  
  Контролёры вернулись на своё постоянное рабочее место в Эдинбург. Кай и Нейсмит корпели над заключительным отчётом для начальника полицейского управления графства Файф. Что касается расследования по делу Пола Картера, их известили, что новых шагов пока предпринимать не планируется.
  
  — Просто опишите им всё, что у вас есть по существу дела, — наставлял их Боб Макьюэн.
  
  Тело Алана Картера было разрешено предать погребению, тело племянника — пока нет. Картер желал, чтобы его кремировали, а прах развеяли над розовыми кустами у здания крематория. Фокс решил пойти на похороны. Тедди Фрейзер в прямом смысле руководил церемонией прощания, и, кто бы сомневался, когда священник забыл упомянуть о выдающихся достижениях покойного на футбольном поле, Тедди решительно направил его проповедь в нужное русло, ударившись в воспоминания о достопамятном сезоне, когда были забиты знаменитые двадцать девять голов. Джимми Никол тоже присутствовал на траурной церемонии. Тедди на руках отнёс на кафедру притихшую собаку, наотрез отказавшись от чьей-либо помощи.
  
  В небольшой часовенке было яблоку негде упасть. Фокс мысленно полюбопытствовал, сколько народу соберётся на похоронах Пола Картера, — и почему-то подумал, что не наберётся и половины из ныне присутствующих. Высокопоставленные чиновники из местного полицейского управления, может, и захотят проявить участие, но большинство простых горожан предпочтёт держаться в стороне. Как же, ведь по всему городу носятся слухи о том, что Алана Картера разрешили похоронить лишь потому, что его убийца тоже мёртв.
  
  В ожидании, пока внесут гроб, отставники-полицейские жали друг другу руки, похлопывали друг друга по плечам и предавались воспоминаниям. Робинсон тоже был там, в своей сержантской форме с начищенными до блеска серебряными пуговицами. Казалось, будто Алана Картера знала добрая половина города. Не обошлось, конечно, без перешептываний и косых взглядов в связи с присутствием на похоронах семьи Шафиков, тех самых, с которыми некогда враждовал Алан Картер. Отец и два сына с напомаженными волосами, в костюмах с иголочки, не снимавшие на протяжении всей церемонии стильных чёрных очков.
  
  Фокс поинтересовался у Тедди Фрейзера, что они не поделили.
  
  — Так, ерунда, буря в стакане воды, — отмахнулся он. — Разве что папаша непьющий, капли спиртного в рот не берёт.
  
  Скоулз, Хелдейн и Майклсон тоже присутствовали, но старались держаться подальше от Фокса, а заодно и от семьи Шафиков. По завершении церемонии Фокс и Эвелин Миллз вместе подошли к столу с напитками.
  
  — Расследование не стоит на месте, — заверила она его. — То обстоятельство, что основной подозреваемый тоже мёртв, не означает, что мы положим дело под сукно. — Она немного помолчала. — Хотя, с другой стороны…
  
  — Никто не собирается расшибаться в лепёшку, — заключил Фокс.
  
  Так он и подозревал, глядя на инспектора Кэша и сержанта Янга. Эти двое восседали на церковной скамье с благодушными физиономиями; как же, дело обстряпано, можно и передохнуть.
  
  — Дело в том, Эвелин, что если Пол этого не делал, убийца по-прежнему гуляет на свободе.
  
  — Хорошо, назови мне хотя бы одно имя — мне нужны конкретные факты.
  
  Накануне вечером Чарльз Мангольд просил его о том же самом.
  
  — Имоджен уходит от нас, инспектор. Ей совсем недолго осталось.
  
  — Мне искренне жаль это слышать, — только и сказал Фокс.
  
  — Время не ждёт.
  
  — Я делаю всё, что от меня зависит.
  
  За исключением того, что он почти ничего не сделал. По большей части он готовился давать показания в суде — по делу, которое было заведено года полтора назад и только теперь добралось до суда. Перечитывая свои записи, он понимал, что там есть два небольших недочёта — две едва заметные оплошности в надлежащем исполнении правовой процедуры, — но профессиональный адвокат непременно их заметит и ухватится за них, как хороший боксёр, разглядевший болевую точку на лице своего противника. Фокс работал над своей защитой, оттачивая два или три контраргумента и молясь о том, чтобы судебное разбирательство в последнюю минуту отложили.
  
  Так что теперь он сидел в своём кабинете в Феттесе, время от времени что-то подсказывая Каю и Нейсмиту, корпевшими над заключительным отчётом, и терпеливо выслушивая жалобы Макьюэна, что-то невнятно бормотавшего о последних совещаниях и предложениях по сокращению финансирования.
  
  — Кто мы, в конце концов, полицейские или бухгалтеры? Если б я знал, что всё своё свободное время буду проводить за калькулятором, то не считал бы ворон на уроках математики у мистера Джентри…
  
  На столе у Фокса зазвонил телефон; звонили с поста дежурного с уведомлением, что к нему посетитель.
  
  Старший инспектор Джексон.
  
  Фокс сузил глаза:
  
  — А ты уверен, что он пришёл ко мне?
  
  Джексон: недавний высокий гость из лондонской службы безопасности.
  
  — Ты один у нас по фамилии Фокс, — сообщил ему дежурный сержант. — Хочешь, чтобы я от него отделался?
  
  — Сориентируй его в направлении столовой, — проинструктировал Фокс. Затем он положил трубку и сунул руки в рукава пиджака, висевшего на спинке стула.
  
  Джексон стоял в очереди у прилавка с пустым подносом. Фокс нагнал его у самой кассы.
  
  — Что вам взять? — спросил его Джексон.
  
  — Чаю, — ответил Фокс.
  
  — Два чая, — скомандовал Джексон официантке.
  
  — Чайник кипятка и два пакетика? — предложила она.
  
  — Отлично, — улыбнулся в ответ Джексон.
  
  Они заняли столик у окна, усевшись друг напротив друга.
  
  — Итак, что привело вас сюда? — начал Фокс.
  
  — Я здесь проездом. — Джексон заметил выражение лица Фокса и озарил его ещё одной улыбкой. — Нет, конечно. Точнее сказать, не совсем.
  
  Как продвигаются дела в Пиблс и Локерби?
  
  — Своим чередом.
  
  — Уже нашли ваших террористов?
  
  — Мы как раз сейчас над этим работаем.
  
  Джексон широко распахнул глаза от изумления:
  
  — Знаете, они ведь до сих пор разгуливают где-то там, на свободе. Я надеялся, что уж вы-то понимаете это как никто другой.
  
  — В смысле?
  
  — Дело, над которым вы сейчас работаете.
  
  Теперь настал черёд Фокса прийти в изумление.
  
  — А что с ним?
  
  — Мне стало любопытно. И я навёл кое-какие справки. Согласитесь, Интернет — это настоящее осиное гнездо, правда? Сплошные недомолвки, небылицы и домыслы, умозрительные теории, взятые с потолка…
  
  — И куча теорий о преступных заговорах, — с притворным пониманием закивал Фокс.
  
  — Однако, судя по тому, что я услышал, ваш исследователь был убит своим племянником, какие-то старые счёты… — Джексон не спеша потягивал чай, поглядывая на Фокса из-за ободка чашки.
  
  — Если так, тогда в чём, собственно, вопрос? — спросил Фокс.
  
  — Почему Алан Картер так интересовался Фрэнсисом Верналом?
  
  — Позвольте полюбопытствовать, а почему вы так им интересуетесь?
  
  Джексон пожал плечами, тем самым как бы признавая правомерность вопроса.
  
  — Я имел удовольствие беседовать с инспектором Кэшем. Он сообщил мне, что был найден автомобиль адвоката.
  
  Спасибо на добром слове, Кэш…
  
  — Предположительно машина была отправлена на свалку металлолома, — продолжал Джексон, — но впоследствии кто-то присвоил её.
  
  Фокс пробормотал нечто неразборчивое в ответ.
  
  — Его зовут Уиллис, если я не ошибаюсь?
  
  — Звали, — поправил Фокс.
  
  — Уиллис и этот ваш исследователь были друзьями… коллегами…
  
  — И тем не менее я никак не могу взять в толк, какое отношение всё это имеет к вам.
  
  — Или к вам, если уж на то пошло, — парировал Джексон. — На кого работал Алан Картер?
  
  — А с чего вдруг вы решили, что он на кого-то работал?
  
  — Адвокат погиб с четверть века назад — я полагаю, что что-то, а точнее, кто-то пробудил в нём интерес к этому делу.
  
  — А если и так, то что?
  
  Джексон отхлебнул чаю и, повернув голову, задумчиво уставился в окно.
  
  — Все эти взятые с потолка теории, о которых я только что упоминал… Если бы вы знали, сколько апологетов этих самых теорий заговоров сходятся во мнении, что к гибели Фрэнсиса Вернала причастны сотрудники службы внутренней безопасности…
  
  — И вы приехали сюда, чтобы сообщить мне, что они заблуждаются?
  
  — В наше время правила игры существенно изменились, инспектор. Появляется всё больше способов распространения слухов и дезориентирующей информации. Если бы вы только знали, сколько простых граждан горит праведным желанием изобличить наших сотрудников в страшных преступлениях и втоптать их в грязь… — Он снова перевёл взгляд на Фокса. — Мне было бы намного спокойней, если бы я знал, кто стал инициатором расследования обстоятельств гибели Фрэнсиса Вернала.
  
  — Никто, кто имел бы зуб против вашей организации, — заверил его Фокс.
  
  — Вы в этом уверены?
  
  — Один старый добрый друг вдовы Вернала. Он желает, чтобы она отошла в мир иной со спокойным сердцем.
  
  — И это его единственный мотив?
  
  Фокс представил себе краснощёкого, пышущего здоровьем адвоката.
  
  — Единственный, — уверенно заключил он. Джексон глубокомысленно надул губы. Казалось, будто он задумался, не зная, что сказать дальше.
  
  — И вы начали копать дальше? — подсказал ему Фокс.
  
  Джексон медленно кивнул.
  
  — И что-то нашли?
  
  — Что-то и в то же время ничего. Старина Вернал какое-то время находился у нас под колпаком.
  
  — Спецслужб?
  
  — В каком-то смысле.
  
  — Служб контрразведки?
  
  В ответ Джексон лишь дёрнул уголком рта.
  
  — Он находился под наблюдением наших сотрудников.
  
  — И в тот вечер, когда он погиб?
  
  — Да.
  
  — За ним был хвост? Не потому ли он гнал на такой бешеной скорости?
  
  — Затрудняюсь ответить.
  
  — Но там были… — Фокс запнулся, подыскивая нужное слово. — Ваши люди? Они пасли его машину?
  
  Джексон кивнул, но не проронил ни слова.
  
  — Но это значит, что когда он врезался в дерево… — Фокс впился взглядом в лицо Джексону. — Там были люди… какие-то доли секунды…
  
  — Прошу заметить, его никто не убивал. Они убедились в том, что он дышит, и по-быстрому унесли ноги.
  
  — Чтобы позвонить в «скорую»?
  
  Джексон покачал головой.
  
  — Боюсь, что нет.
  
  — Но почему?
  
  — Они не могли подвергать себя такому риску. Любое вмешательство со стороны, и операция провалилась бы.
  
  — И они просто бросили его там?
  
  — Когда они оставили его, он ещё дышал. И выглядел совсем неплохо.
  
  — И всё это запротоколировано в ваших архивах?
  
  — Да. Конечно, если читать между строк.
  
  Фокс с минуту обдумывал эту новость.
  
  — Если читать между строк, он был убит выстрелом из револьвера?
  
  — Нет.
  
  — Как вы можете быть так в этом уверены?
  
  — Там работали наши эксперты — об оружии и речи не шло.
  
  — Значит, никто не приказывал убить его?
  
  — Вне всякого сомнения.
  
  — Но они всё-таки вламывались в его дом, офис?..
  
  Судя по выражению лица Джексона, эти факты он отрицать не собирался.
  
  — И с той, и с другой стороны были свои крайности, инспектор. Не будем забывать, что друзья мистера Вернала были опасные люди — самые настоящие террористы в прямом смысле этого слова. Бомбы, оружие, ограбления банков — вот его стихия, его жизненное кредо, так сказать… — Он немного помолчал. — Я вам рассказываю обо всём этом, потому что по этому вопросу мы с вами солидарны…
  
  Фокс недоумённо уставился на него:
  
  — Автомобильная авария, водитель ранен — а они просто взяли и, как вы говорите, «унесли ноги»? — Джексон ничего на это не ответил. — Что вы про это скажете? — не отставал Фокс.
  
  — Сначала они его быстро осмотрели.
  
  — Обыскали машину, вы хотели сказать? — По выражению лица Джексона Фокс понял, что он прав. — Вашу мать… Из машины пропали сигареты, его счастливая пятидесятифунтовая банкнота…
  
  — Они были допрошены на этот счёт. Исходя из их показаний, из машины они ничего не брали.
  
  — А револьвер? Они нашли револьвер? — решился наконец Фокс.
  
  — Нет. Оружие было найдено позже.
  
  — Да, на некотором расстоянии от машины. — Фокс на минутку задумался. — И всю эту информацию вы почерпнули из ваших архивов?
  
  Джексон кивнул.
  
  Фокс подумал о крупной сумме денег, принадлежавшей «Чёрной жатве», спрятанной где-то в машине Вернала.
  
  — Значит, ваши агенты в машине денег не обнаружили, да?
  
  Над столом повисло тягостное молчание.
  
  — Вернал и его сообщники хотели поставить нас на колени, — едва слышно вымолвил Джексон.
  
  — Кто убил его? — без обиняков спросил Фокс.
  
  — Нам это неизвестно.
  
  — Я могу поговорить с теми, кто следил за ним?
  
  — Нет.
  
  — И это ваша так называемая солидарность.
  
  — А что, по-вашему, они смогут добавить?
  
  — Трудно сказать, пока я сам с ними не побеседую. Джексон откинулся на спинку стула.
  
  — Могу я узнать имя человека, нанявшего Алана Картера?
  
  — От меня — нет.
  
  — Многим из этих людей удалось избежать заслуженного наказания, инспектор. Смею сказать, они до сих пор гуляют на свободе, согреваемые воспоминаниями о боевом прошлом… — Он сделал паузу. — К тому же в своё время им здорово помогали…
  
  Фокс мысленно полюбопытствовал, мог ли Гэвин Уиллис, поставщик оружия террористам, быть «под колпаком» у секретных служб. К сожалению, он не мог спросить об этом Джексона без того, чтобы не выдать то, о чём предпочёл бы умолчать. Так что Фокс принялся за чай.
  
  Мобильный Джексона был переключён на бесшумный режим. Когда он завибрировал у него в кармане, старший инспектор вытащил его и взглянул на экран.
  
  — Придётся ответить, — сказал он, поднимаясь из-за стола, и, повернувшись спиной к Фоксу, направился к выходу из столовой.
  
  Фокс наблюдал за тем, как тот, склонив голову к плечу, слушал то, что ему говорил невидимый собеседник. Когда он закончил разговор и вернулся к Фоксу, его лицо было мрачнее тучи.
  
  — Надо ехать, — сказал он.
  
  — Пиблс? — предположил Фокс.
  
  Джексон покачал головой.
  
  — За сколько отсюда можно добраться на машине до Стерлинга?
  
  — Сейчас, в это время дня… Может, за час, если повезёт, чуть меньше.
  
  — Ещё один взрыв, — пояснил Джексон. Его телефон снова завибрировал. — Мне и вправду пора.
  
  И он зашагал к выходу, разговаривая на ходу.
  
  — Взбесившиеся выродки с бомбами, — пробормотал Фокс себе под нос. Сколько ещё это будет продолжаться? Вдруг его собственный телефон зазвонил. Когда он ответил и звонивший представился, Фокс понял, что и ему пора, и путь будет неблизкий.
  Глава 32
  
  Чтобы организовать эту встречу, потребовалось несколько дней и бессчётное количество телефонных звонков, зато теперь Фокс проезжал через ворота государственной психиатрической лечебницы «Карстейрс». Для большинства обывателей Карстейрс представлял собой всего лишь остановку ночного поезда на перегоне между Лондоном и Эдинбургом. Ничего особенного там не было — крошечный вокзальчик, деревенька, магазинчик; а буквально в двух шагах — пристанище для множества самых жестоких и непредсказуемых узников Шотландии. Фокс оставил машину на огороженной со всех сторон стоянке и, пройдя через арочный металлодетектор со звуковой индикацией, вошёл в основное здание. Одновременно с ним прибыло ещё несколько посетителей. Казалось, что они давно перестали обращать внимание на процедуры, связанные с мерами безопасности. Сначала проверка ладоней с помощью специального датчика — так выявлялось, не контактировал ли посетитель в недавнем прошлом с наркотическими веществами. Положительный ответ означал, что сегодня визит отменяется. Потом — тщательный досмотр ручной клади и выборочная проверка сотовых телефонов. Специальный мазок показывал наличие следов наркотических веществ. Очередь медленно продвигалась вперёд. За внешней невозмутимостью скрывалось всеобщее напряжение. Одна женщина держала на руках маленькую девочку. Ребёнок льнул к матери и энергично сосал соску, хотя уже год или два как из неё вырос.
  
  — Инспектор? — Через толпу проталкивалась женщина. Она пожала Фоксу руку и представилась: Гретхен Хьюз. — Это голландское имя, — пояснила она, будто желая предвосхитить вопрос, на который уже устала отвечать.
  
  — Спасибо, что пришли за мной.
  
  — Никаких проблем. — Она подошла к окошку и показала охраннику пропуск. Фокс понял, что здешние порядки такие же, как и в любой тюрьме, и, не мешкая, протянул ему свой сотовый телефон.
  
  — У Дональда не так уж часто бывают посетители, — поясняла Хьюз Фоксу.
  
  — Но иногда всё-таки бывают?
  
  — За последний год к нему никто не приезжал.
  
  — А до того?
  
  Хьюз окинула его внимательным взглядом. У неё были коротко остриженные светлые волосы и бледно-голубые глаза. На безымянном пальце — простенькое обручальное колечко, указывавшее на существование мистера Хьюза.
  
  — Боюсь, что для получения подобного рода информации потребуется официальный запрос.
  
  — Да, наверное, — согласился Фокс, следуя за ней мимо очереди. Ведь он просил разрешения только на встречу с Дональдом Макайвером. — Но станет ли он отвечать на мои вопросы?
  
  — Сомневаюсь, что его ответы заслуживают доверия.
  
  — Он сказочник?
  
  Она снова окинула его внимательным взглядом и широко улыбнулась.
  
  — Вы читали какую-то специальную литературу? Однако Фокс предпочёл отмолчаться на этот счёт.
  
  — Нет, не совсем сказочник, — решилась ответить Хьюз. — У него бывают плохие и хорошие дни. А специально подобранная лекарственная терапия помогает ему сохранять душевное равновесие.
  
  — Есть какие-нибудь темы, которых не стоит касаться?
  
  — Нет, просто не забывайте называть его исключительно по фамилии: мистер Макайвер. Я проработала с ним около двух лет, прежде чем он позволил мне называть себя по имени.
  
  — Сколько заключённых у вас в подчинении?
  
  Хьюз укоризненно щёлкнула языком.
  
  — Пациентов, инспектор, пациентов; пожалуйста, не забывайте об этом.
  
  — Пациентам обычно становится лучше, и их рано или поздно выписывают, — отозвался Фокс. — Здесь это часто случается?
  
  Двери отворились и сразу же защёлкнулись за их спинами. Фокс сам не знал, что он ожидал увидеть. Здесь было намного тише, чем в тюрьме. По коридору ходили люди, но все они передвигались медленно и опасливо, будто на ощупь. Санитары в спортивных футболках подозрительно оглядывали новичка, явно доверяя ему намного меньше, чем своим знакомым подопечным.
  
  — Где я с ним увижусь? — спросил Фокс, нарушив гробовую тишину. Он никак не мог понять, в какой же всё-таки должности здесь состоит Гретхен Хьюз. По бейджу на лацкане ничего нельзя было понять.
  
  — Вот его палата, — указала она. — Там ему будет комфортно.
  
  — Меня это вполне устраивает.
  
  Буквально через мгновение они уже стояли у открытой двери. Хьюз постучала костяшками пальцев по косяку.
  
  — Дональд? К вам гость. Я вам о нём рассказывала…
  
  Она отступила, чтобы Фокс мог пройти в палату. Макайвер сидел за столом. В тесной клетушке хватало места только для узкой койки и нескольких книжных полок. Старинная, полуистлевшая карта Шотландии была приклеена к стене кусочками синей клейкой массы «блю-так». Макайвер читал газету. На полу у ножки стула громоздилась кипа их. Вооружившись толстым синим карандашом, он старательно подчёркивал отдельные слова и предложения. Казалось, что к настоящему моменту он уже успел подчеркнуть все абзацы на странице. Напротив него стоял стул, и Фокс, недолго думая, занял его.
  
  — Вам что-нибудь нужно? — спросила Хьюз. Фокс хотел было покачать головой, но вовремя спохватился, что вопрос был адресован не ему, а Макайверу.
  
  — Ничего, — пробормотал человек за столом, не отрываясь от своего занятия.
  
  — Если что, я рядом, за дверью, — сказала она, уходя, но дверь оставила открытой. Фокс, сидя за столом, изучал Макайвера, пытаясь думать о нём как о пациенте, а не как о заключённом. Тот был высоченный, под два метра, косая сажень в плечах. Длинные седые волосы — очень длинные, доходившие до середины спины; длиннющая седая борода. Такой бородой по праву гордился бы любой колдун или чародей. Большие глаза за круглыми очками, стёкла очков заляпаны — судя по всему, их давно не протирали. Коротко остриженные ногти с траурной каймой. В комнате ощущался едва уловимый едкий запах.
  
  — Мистер Макайвер, меня зовут Фокс. — В стёклах очков Макайвера отражались газетные строчки.
  
  Оставалось подчеркнуть ещё один параграф; Макайвер проделывал это с каким-то противоестественным усердием, пропуская слова, которые он считал не важными. Насколько Фокс мог судить, это была заметка, посвящённая планам строительства нового автодорожного моста через залив Ферт-оф-Форт.
  
  — Знаете, а ведь они отменили плату за проезд через Ферт-оф-Форт, — сказал Фокс. — Первым, что сделала ШНП, когда они пришли к власти, было…
  
  — Вы называете это властью? — перебил его Макайвер таким утробным голосом, будто говорил откуда-то со дна глубокого колодца. — Власть — это то, чего на самом деле у них нет. — Фокс ждал продолжения, но Макайвер снова вернулся к своему занятию.
  
  — А что же тогда власть? — решился наконец Фокс.
  
  — Власть — это то, что вы держите обеими руками как оружие, то, чем при желании можно разить ваших врагов. Когда вы приносите свет тем, кто этого заслуживает, и кромешный мрак всем остальным. Вот что такое власть.
  
  Фокс изучал корешки книг, громоздившиеся на полке. Некоторые названия были ему знакомы, некоторые — нет.
  
  — Помню, как в школе я читал стихи Макдиармида,[36] — заметил он.
  
  — Его настоящее имя — Кристофер Мюррей Грив.
  
  — Вы знали его лично?
  
  — Думаю, мы иногда пересекались — в Эдинбурге и Глазго было несколько «заповедных» местечек, а точнее сказать — притонов, где собирались проповедники и коммунисты, философствующие джентльмены… — Он говорил всё тише, пока совсем не умолк. Закончив свою работу, он сидел неподвижно, уставившись на страницу невидящим взглядом. Наконец он поднял глаза и заглянул в лицо своему визави.
  
  — Мы с вами уже где-то встречались? Я вас знаю?
  
  — Нет.
  
  — Вся беда в том, что у меня в последнее время нелады с памятью.
  
  — Меня зовут Фокс, и меня интересует Фрэнсис Вернал.
  
  — Он давно умер.
  
  — Я знаю.
  
  — Мученик, пострадавший за великую идею.
  
  — Вы и вправду так думаете?
  
  — Когда Фрэнсис ораторствовал, ему было под силу возводить на трон и свергать с престола.
  
  — Выходит, вы хорошо его знали, так?
  
  — Он был уникальной личностью — не только мыслитель, философ, но и человек, который реально действовал. Он не просто трепал языком, он пахал как каторжный во имя поставленной цели.
  
  — Да, он был очень предприимчив, — согласился Фокс.
  
  — Вот поэтому-то он и был обречён.
  
  — Вы думаете, его держали на мушке?
  
  — Он был застрелен в упор. А через месяц пришли за мной. Почему не раньше? Да потому что всё это время они были заняты тем, что подбрасывали улики в подвал моего дома. Впечатляющая картина: вломились в мой дом в противогазах и защитных комбинезонах, вынеся дверь. А я был в пижаме в розовую полоску… — Он отчётливо выговаривал каждое слово. Те зубы, что видел Фокс, были почерневшие и неровные. — Даже не дали мне возможности одеться. И они точно знали, где искать так называемые улики.
  
  — Сначала вас посадили в тюрьму.
  
  — Да. Но им этого было мало. Они видели, что я там как рыба в воде — провожу политбеседы с заключёнными, открываю им глаза на ужасы тирании…
  
  — Говорят, вы подрались с одним из сокамерников…
  
  — Ему заплатили за участие в драке. Это единственное объяснение тому, почему наказали меня! Сначала одиночная камера, потом Барлинни, потом Питерхед…
  
  — Более суровые порядки?
  
  — Более изощрённые издевательства и унижения, — поправил его Макайвер. — Всё, что может сломить дух и довести человека до сумасшедшего дома. — Он погрозил Фоксу пальцем. — Но я не более безумен, чем вы — зарубите это себе на носу, когда будете уходить.
  
  Фокс кивнул так, будто был полностью с ним согласен.
  
  — Так чем конкретно занимался Фрэнсис Вернал? Я хотел сказать, в рамках организации?
  
  — Фрэнсис был нашим единоличным «мозговым трастом». Если бы вы знали, сколько у нас было рьяных последователей — буйные, горячие головы… Их надо было остудить — и он прекрасно подходил на эту роль.
  
  — Он и финансовой частью тоже заведовал, верно?
  
  — Он был незаменим для нас по многим параметрам.
  
  — Деньги поступали к вам от вооружённых ограблений банков, — не сдавался Фокс. — И эти средства вы пускали на покупку оружия и взрывчатки?
  
  — Это было неизбежное зло.
  
  — Скажите, хранил ли мистер Вернал оружие у себя в машине?
  
  Макайвер вдруг заморгал, будто пробуждаясь от сна.
  
  — Что вы здесь делаете? К чему все эти расспросы? — Он посмотрел на лежавшую перед ним газету так, будто видел её в первый раз. — Знаете, лучше всех об этом сказал поэт Бёрнс: «Мы куплены и проданы за английское золото». Он раздражённо ткнул пальцем в чертёж, воплощавший собой идею автора о новом автодорожном мосте. — Именно это мы здесь и видим.
  
  — «Такая вот шайка разбойников в стране», — вторил ему Фокс, заканчивая цитату и одновременно залезая в карман пиджака. Там лежал снимок из книги профессора Мартина и две университетские фотографии Элис.
  
  — Фрэнсис… — задумчиво протянул Макайвер, проводя большим пальцем по лицу Вернала. — И Элис… — Его глаза вдруг расширились. Он взял один из снимков и поднёс его к носу.
  
  — Вы случайно не знаете, что с нею сталось? — спросил Фокс.
  
  Старик покачал головой. Свободной рукой он поглаживал окладистую бороду. Казалось, будто он был не в силах оторвать взгляд от фотографии.
  
  — Молодость, красота, энергия — словом, всё, что было нужно движению.
  
  — Она спала с Верналом.
  
  — У Элис было много поклонников.
  
  — В том числе и вы? Вы хоть что-нибудь слышали о ней после гибели Вернала?
  
  — Она поступила правильно. Сначала они грохнули Фрэнсиса, а потом и до меня добрались. А Элис ушла в подполье.
  
  — А Соколиный Глаз? — Фокс немного наклонился вперёд и постучал пальцем по фотографии, где Элис и Соколиный Глаз держались за руки.
  
  — Сдаётся мне, он до сих пор где-то странствует. Где-то в нашем огромном мире, где есть нужда сражаться за правое дело.
  
  — А его настоящее имя вы знали?
  
  — Для нас он всегда был Соколиным Глазом.
  
  — И что же, никто из боевых товарищей не поддерживает с вами связь?
  
  — А с какой стати кому-нибудь захочется навещать меня здесь? Я ничего не могу им предложить.
  
  — Недавно я имел честь беседовать с Джоном Эллиотом. Вот он, как бы это сказать, и не думал уходить в подполье, не так ли?
  
  — Я видел его по телевизору.
  
  — И что же, он ни разу не приезжал проведать вас? Макайвер покачал головой.
  
  — Это фотография из книги, — продолжал Фокс. — Её написал один университетский преподаватель. Его зовут Джон Мартин.
  
  — Как певца?
  
  — Почти. Он хотел поговорить с вами, но вы наотрез отказались с ним встречаться.
  
  — Правда?
  
  — Так он мне сказал.
  
  Макайвер пожал плечами.
  
  — Я его не помню.
  
  Фокс немного подумал.
  
  — Вам что-нибудь говорит имя Гэвин Уиллис?
  
  — Гэвин Уиллис? — раздельно повторил Макайвер, будто бы пробуя каждое слово на вкус. — Гэллоуилл-коттедж?
  
  — Да.
  
  — Чудное, живописное местечко. Где-то в окрестностях Файфа…
  
  — Неподалёку от Бернтайленда. Когда вы знали его, Гэвин служил в полиции… — Макайвер кивнул. — Он был вашим сторонником? — Фокс сделал паузу. — Больше, чем сторонником?
  
  — Он никогда не был активистом движения.
  
  — И тем не менее он поставлял вам оружие, не так ли? Возможно, он хранил его в доме, пока оно вам не понадобится. А ещё я думаю, он мог избавиться от него ради вас, если того требовала ситуация. — Например, после очередного ограбления банка: и в самом деле, кто заметит лишний револьвер, отправившийся в плавильную печь? Раз-два, и улики нет… — Гэвин спрятал у себя в гараже машину Вернала, мистер Макайвер. Зачем она ему понадобилась?
  
  — Молодчина, — тихо проговорил Макайвер. — Мне всегда было интересно…
  
  — Что?
  
  — Нашёл ли кто-нибудь деньги.
  
  — Деньги от вооружённых ограблений? Там было несколько тысяч, да?
  
  — Так они говорят. Они не хотели, чтобы это было предано огласке.
  
  — Что именно?
  
  — Мы хорошо делали нашу работу. Мы рассылали конверты со спорами сибирской язвы на самые верхи государства, превращали в руины правительственные учреждения, грабили банки и бронеавтомобили… — При воспоминаниях о боевом прошлом лицо Макайвера осветилось ностальгической улыбкой. — Мы представляли собой реальную политическую силу, и я был единственный, кого им удалось посадить под замок.
  
  — Так всё-таки, сколько денег было в машине, мистер Макайвер?
  
  — Тридцать или сорок тысяч… — Макайвер немного подумал. — Что-то около того.
  
  — Он хранил деньги в багажнике?
  
  Макайвер кивнул:
  
  — Под запаской.
  
  Фокс вспомнил, как Тони Кай взломал стамеской замок и перевернул полуистлевшую запаску — под ней ничего не было.
  
  — Вы ничего не путаете насчёт цифры? Тридцать — сорок тысяч?
  
  — Бешеные деньги по тем временам.
  
  Фокс кивнул, вспомнив, сколько в 1985 году стоила квартира в Эдинбурге — тридцать пять тысяч. Стоило ли убивать за такие деньги? Несомненно: людей убивали и за несоизмеримо меньшие суммы.
  
  — Сейчас по всей Шотландии гремят взрывы, — сообщил он Макайверу. — Вы думаете, этому есть оправдание?
  
  — Оправдание? Интересное слово. Мы, бывало, до хрипоты об этом спорили. — Макайвер устремил на Фокса испепеляющий взгляд. — У них есть принципы, страсть и преданность идее. Они видят, как вокруг рушатся основы системы и в то же время всё остаётся по-старому. Разочарование постепенно перерастает в гнев, а гнев разжигает ощущение несправедливости.
  
  — Как и у вас в то время?
  
  — Мы все ощущали несправедливость! — По мере того как Макайвер воодушевлялся, его голос становился всё громче. Внезапно в дверях появилась Гретхен Хьюз в сопровождении двух санитаров.
  
  — У вас всё в порядке? — спросила она.
  
  Макайвер вскочил на ноги. Он уставился на газету со всеми её подчёркнутыми абзацами, потом схватил её и изодрал в клочья. Санитары двинулись вперёд. Фокс посторонился, уступая им дорогу.
  
  — Ничтожные предатели, навязывающие нам жалкие безделушки? — ревел Макайвер, брызжа слюной. — И это вы называете властью? Почему бы вам не назвать вещи своими именами?
  
  Рука Хьюз легла на плечо Фокса.
  
  — Ваше время истекло, — тихо сказала она.
  
  Но Фокс не отступал.
  
  — Так как же это называется? — спросил он Макайвера. Он почувствовал, как пальцы Хьюз вцепились ему в плечо.
  
  — Я думаю, этого более чем достаточно, инспектор.
  
  — Это всё равно, что смерть, — заявил Макайвер, стуча зубами. Его голос заметно дрожал. — И мы все за это ответим. Помяните моё слово, мы все за это ответим… — Он обессилено опустился на стул.
  
  — Вам пора, инспектор, — настойчиво повторила Хьюз.
  
  — Ухожу, ухожу, — заверил он, отступая к выходу из палаты.
  Глава 33
  
  У Фокса не было никакой возможности связаться со старшим инспектором Джексоном, так что он двинулся в сторону Стерлинга. Из новостей по радио он узнал о том, что взрыв прогремел где-то неподалёку от деревушки под названием Киппен. Навигатор посоветовал Фоксу воспользоваться автомагистралью А73, а потом — М80. Фокс то и дело мысленно возвращался к своему разговору с пациентом «Карстейрс», и всякий раз у него начинало учащённо биться сердце. Макайвер ни на йоту не утратил своего боевого настроя. Он не был оратором, как Фрэнсис Вернал, но Фокс легко мог вообразить Макайвера в пылу жарких дебатов, и, несмотря на всю его горячность, в его словах было рациональное зерно. Фокс также легко мог представить себе, как молодые безусые юнцы с восторгом ловили каждое его слово. Его и в самом деле можно было бы понять как человека с вполне обоснованными претензиями к властям, не считая нескольких высказываний — по сути дела, призывов к вооружённому восстанию.
  
  Фокс завернул на автозаправку, залил полный бак и немного постоял на парковке, перекусывая бутербродом и запивая его газировкой. Вырулив обратно на трассу и начав искать указатели на Киппен, Фокс обнаружил, что движется в плотном потоке машин, пристроившись за фургоном со спутниковой тарелкой на крыше. Это были фургоны съёмочных групп с различных телеканалов; они торопились, чтобы сделать репортаж о взрыве. Наконец фургон включил поворотник для съезда к зоне отдыха у подножия гряды холмов. Пешеходные тропы вели к опушке лесопарка. У шоссе была порядком заплёванная автостоянка, заставленная полицейскими автомобилями. Фокс кое-как пристроился у самой обочины и вышел из машины. Слонявшиеся повсюду журналисты переговаривались друг с другом или что-то шептали в телефоны. Сотрудники полиции пытались воспрепятствовать их блужданиям. Озадаченные туристы возвращались обратно к своим машинам, чтобы обнаружить, что они заблокированы. Фокс, как ни силился, не мог разглядеть среди полицейских Джексона. Он сунул своё удостоверение под нос одному из офицеров, и тот показал ему тропинку, ведущую к лесу. В другой день Фокс с большим удовольствием прогулялся бы по лесу, хотя если уж на то пошло, но непременно надел бы другую обувь. Он то и дело оскальзывался на мокрых листьях и несколько раз чуть не упал. По мере того как он углублялся в лесную чащу, вокруг становилось как-то жутковато тихо. Фокс остановился и прислушался; тишину нарушало лишь его глубокое дыхание. Этот лес напомнил ему об эдинбургском заповеднике «Эрмитейдж-оф-Брейд», рядом с которым он вырос. В детстве они с Джуд частенько гуляли там, играли в прятки и гонялись за палочками, пущенными по водам узкого быстрого ручья, пока сестра не обнаружила, что ей намного интересней играть с другими мальчиками, нежели с собственным братом.
  
  Фокс достал телефон, ему вдруг захотелось позвонить Джуд и поделиться воспоминаниями о детстве, но в последнюю минуту он почему-то замешкался. Из-за поворота навстречу ему вышли двое полицейских в форме и сразу потребовали предъявить документы.
  
  — Я не репортёр, — заверил он офицеров, но они всё равно тщательно изучили предъявленное им удостоверение. У того, кто вернул Фоксу его корочки, было такое лицо, будто он вот-вот спросит: А какое отношение к этому имеет служба надзора? — но прежде чем тот успел опомниться, Фокс решительно двинулся вперёд. Подъём в гору становился всё более пологим, и вот наконец слева показалась лесная прогалина. Там собралось несколько человек. Фокс зашагал им навстречу, но никто не обратил на него никакого внимания. Джексон, скрестив руки на груди, о чём-то беседовал с темноволосой женщиной. На ней был тёплый непромокаемый плащ бежевого цвета и зелёные резиновые сапоги. Она тоже стояла, скрестив руки на груди. Фокс застыл в сторонке, выжидая, пока Джексон обратит на него внимание. Первой обернулась женщина. Она немного прищурилась, будто пытаясь вспомнить, где она могла его видеть. Джексон тоже обернулся, чтобы посмотреть, что привлекло её внимание. Вполголоса он отдал ей какое-то распоряжение и, тяжело ступая, приблизился к Фоксу.
  
  — Какого чёрта вам здесь надо? — стараясь не повышать голос, прошипел он.
  
  — Извините, — сказал Фокс. — Я обязательно позвонил бы, будь у меня ваш номер телефона.
  
  Джексон всеми правдами и неправдами пытался увести его с поляны, но Фокс стоял как вкопанный. Там, впереди зияла небольшая воронка с опавшей почернелой листвой и комьями земли по краям. Это был след от разорвавшегося снаряда, вокруг которого, сгорая от любопытства, собралась небольшая толпа. Фокс удивился, почему окружавшие воронку деревья как-то странно поблёскивают, но потом догадался, что их стволы усеяны шрапнелью — осколками гвоздей, болтов и гаек.
  
  — Похоже, они достаточно точно всё рассчитали, — заметил Фокс.
  
  Джексон решительно встал между Фоксом и воронкой, преградив ему путь.
  
  — Послушайте, я дам вам мой номер телефона, и позже мы сможем спокойно поговорить…
  
  — У меня на самом деле всего лишь один вопрос…
  
  Но Джексон, похоже, его не слышал. Он совал Фоксу свою визитку. На визитке значился адрес: Скотланд-Ярд, Лондон.
  
  — Всего один вопрос, — настойчиво повторил Фокс.
  
  — А это не может подождать?
  
  Фокс промолчал, но так посмотрел на него, что Джексон обречённо вздохнул и снова скрестил руки на груди.
  
  — Команда наблюдения — или как вы их там называете — те ваши люди, которые обшаривали его машину, в то время как он лежал раненый на водительском сиденье…
  
  — И что с ними?
  
  — Вы не в курсе, не подавали ли они вскоре после этого рапорты об увольнении? Или, может, начали покупать дорогие вещи — швейцарские часы, итальянские костюмы от Армани?
  
  — Что-то я не понимаю, к чему вы клоните?
  
  — Мне только что стало известно, что Вернал хранил в машине приблизительно тридцать — сорок тысяч фунтов.
  
  — И вы думаете, что они украли эти деньги?
  
  Фокс пожал плечами.
  
  — Это одна из версий, но это означает, что, возможно, я буду вынужден составить письменный рапорт.
  
  — Да пишите, о чём хотите, — отмахнулся Джексон. — Я уже сказал вам, что было найдено в банковском хранилище.
  
  — Но вы не назвали мне их имён.
  
  — И не собираюсь этого делать.
  
  — Они по-прежнему работают в органах?
  
  — Понятия не имею.
  
  Темноволосая женщина у воронки многозначительно откашлялась. Джексон мгновенно понял намёк.
  
  — Уходите, — приказал он Фоксу.
  
  — Кто она?
  
  — Начальник территориального управления полиции Центральной Шотландии. Из-за вас я вынуждаю её ждать.
  
  — Я не узнал её без формы, — сказал Фокс. — В таком случае не смею больше вас задерживать.
  
  Джексону не надо было повторять дважды. Он быстро присоединился к следственной группе, вполголоса бормоча извинения.
  
  Фокс неторопливо зашагал назад по тропинке. Ещё одна бригада судмедэкспертов попалась ему навстречу, таща волоком тяжёлые ящики со спецоборудованием. Фургоны телевизионщиков выставили свои спутниковые тарелки. Один из репортёров вещал что-то на камеру. Фокс узнал его — парень работал в одном шоу с Джоном Эллиотом. Удивительно, как это Эллиот, некогда террорист-любитель, докатился до того, что теперь снимается в сюжетах о ресторанных меню…
  
  — К настоящему моменту от властей не поступило ни единого комментария, — докладывал репортёр миллионам зрителей, приникшим к экранам телевизоров, — хотя через час-два состоится пресс-конференция…
  
  Что касается звукооператора, тот метал громы и молнии. Из стоявшей неподалёку машины доносился лай собаки. Хозяин пса огрызался, что он, дескать, заблокирован машиной самого же репортёра.
  
  — Ведь какая же чёртова глухомань, — кипятился телеоператор, — и всё равно обязательно что-нибудь не слава богу…
  
  После Фокса прибыли ещё несколько автолюбителей и, не найдя ничего лучше, припарковались позади него. Похоже, местные; явились, чтобы поглазеть, что происходит. Фокс, лавируя между машинами, вырулил на автостраду М90. Телефон оповестил его о пропущенном звонке. Фокс проверил голосовую почту. Это была Фиона Макфедзин с просьбой как можно быстрее перезвонить. Но сигнал был совсем слабый, так что Фокс, решив изменить маршрут, взял курс на северо-восток по автостраде А91 в Файф, а точнее, в Гленротс. В какой-то момент он проезжал практически мимо Туллиаланского полицейского колледжа. Это пробудило в нём воспоминания об Эвелин Миллз. Приближался очередной недельный курс повышения квалификации — на днях Боб Макьюэн вскользь упомянул о нём. Никто в офисе не выказал особого интереса, но Фокс мысленно задался вопросом, знает ли об этом Миллз. Три дня и три ночи… Второй раз на месте преступления…
  
  — Она замужем, — громко напомнил он себе. Потом он включил радио и сделал музыку погромче, пытаясь заглушить собственные мысли.
  
  — Стоило ли делать такой громадный крюк, — упрекнула его Макфедзин, открывая дверь. Пол, не отрываясь от монитора компьютера, махнул рукой в качестве приветствия. Фокс кивнул ему в ответ.
  
  — На самом деле, я совершенно случайно оказался по соседству, — солгал он.
  
  — Я только что услышала про Киппен. С каждым разом картинка всё мрачней и мрачней, не так ли?
  
  Фокс пробормотал нечто невнятное.
  
  — Если я правильно понял, вы хотели сообщить мне что-то важное?
  
  Макфедзин повела рукой в сторону Пола; тот дёрнул головой, подзывая Фокса к компьютеру.
  
  — Помните, вы всё расспрашивали нас о револьверах? А точнее, об их происхождении?
  
  — Да. — Фокс ссутулился, чтобы лучше видеть то, что было на экране: документы, письменные улики. Полу удалось разделить экран на две части, так что на одной половине была представлена информация о револьвере, из которого был убит Алан Картер, а на другой — о том, что был обнаружен рядом с телом Фрэнсиса Вернала.
  
  — Здесь прослеживается явная взаимосвязь, — заявил Пол. — Оба револьвера в июне восемьдесят второго года были заявлены как «утерянные» или «пропавшие».
  
  — Их украли с военной базы?
  
  — Догадка в принципе логичная, но не совсем верная. Я просто диву даюсь, что в восьмидесятые в полиции всё ещё пользовались револьверами, но, видимо, многим офицерам это нравилось. — Пол щёлкнул кнопкой мыши, дав Фоксу возможность изучить детали.
  
  — Фолклендская война?[37]
  
  — Точно, — подтвердил молодой человек. — Конфликт вспыхнул как раз в июне восемьдесят второго года. Было задействовано огромное количество боевой техники, в том числе огнестрельного оружия, но обратно оно не вернулось. — Страница за страницей на экране компьютера подтверждали это. Пол щёлкал мышкой так быстро, что Фокс не успевал за ним следовать — но в том-то и был весь фокус.
  
  — Так каким же образом это оружие оказалось здесь? — спросил Фокс.
  
  — Возможно, сами же военные провезли его обратно контрабандой, — вставила Макфедзин, — либо на память, либо с целью дальнейшей перепродажи…
  
  — В нашем случае, безусловно, второе, — добавил Пол. — Несколько единиц огнестрельного оружия с той войны — по большей части пистолеты, нежели револьверы — всплыли на улицах Британии в середине восьмидесятых. — На экране замелькали полицейские рапорты. — Лондон, Манчестер, Ноттингем…
  
  — Бирмингем, Ньюкасл, Глазго, — добавила Макфедзин.
  
  — И Белфаст, — подчеркнул Пол. — Не забывайте про Белфаст…
  
  — Нам даже удалось поймать одного из таких военных, — сообщила Фоксу Макфедзин. И точно: на экране тотчас появилась фотография, сделанная в полиции.
  
  — Вильям Бенчли, — сказал Пол. — Этот тип промышлял в Эссексе. Уволился из армии сразу по окончании кампании — даже медаль умудрился заработать. Но перепродажа похищенного оружия стала его бизнесом.
  
  — Он продавал револьверы?
  
  Пол пожал плечами и посмотрел на Макфедзин.
  
  — Мы не знаем, — призналась она.
  
  — А где он сейчас? — Фокс внимательно изучал мрачную физиономию наголо обритого Бенчли.
  
  — Несколько лет назад погиб на острове Барбадос. Утонул в собственном плавательном бассейне.
  
  — Он переехал туда сразу после того, как отмотал срок, — пояснил Пол. — Глядя на то, с каким размахом он жил, я бы сказал, что какая-то часть суммы, оставшейся от торговли оружием, дождалась его выхода из тюрьмы.
  
  — Немного счастья принесли ему эти деньги, — вполголоса заметил Фокс, пробегая глазами заметку о гибели Бенчли.
  
  — Как бы там ни было, — предупредил Пол, — у нас нет оснований полагать, что он спихнул кому-то именно эти револьверы.
  
  — Но ведь кто-то их спихнул.
  
  — Это точно, — согласился молодой человек. — Но по поводу того, что был найден у машины Вернала после аварии… боюсь, здесь на него у меня больше ничего нет.
  
  Фокс понял намёк.
  
  — Продолжайте, — сказал он.
  
  — Пришлось немного покопаться… — Пол немного замялся. — В Интернете на этот счёт шаром покати — оказывается, львиная доля материалов в полицейском управлении Файфа до сих пор не оцифрована.
  
  — Полу пришлось перелопатить уйму информации, проведя целую вечность вдали от любимого компьютера.
  
  Пол показал Макфедзин язык в ответ на её шпильку и протянул Фоксу стопку скреплённых светокопий.
  
  — Револьвер, найденный рядом с телом Алана Картера, был предъявлен полиции в октябре восемьдесят четвёртого года. Его нашли в кустах неподалёку от Тейпорта.
  
  — Рядом с Данди? — спросил Фокс.
  
  Близ моста Тей со стороны Файфа. В полиции тогда выдвинули версию о том, что он как-то связан с ограблением. В Данди незадолго до этого был ограблен один букмекер — человек в маске, приставив к его виску револьвер, отнял у бедняги всю недельную выручку. Это произошло за три дня до того, как нашли револьвер.
  
  — Значит, этот револьвер проделал долгий путь от Фолклендских островов до самого Данди?
  
  Пол пожал плечами.
  
  — Он вполне мог оказаться там, пройдя через множество рук.
  
  — А того грабителя поймали?
  
  Но, пробежав глазами распечатку, Фокс уже и сам догадался, что дело так и не сдвинулось с мёртвой точки. Вся недельная выручка от ставок — чуть меньше девятисот фунтов. Соблазнились бы на такую сумму боевики из «Чёрной жатвы»? На банковское ограбление явно не тянет…
  
  — Что-нибудь из этого может быть вам полезно? — спросила Макфедзин, в то время как Фокс продолжал просматривать распечатки.
  
  — Не знаю, — признался он. Потом он потрепал Пола по плечу. — Но всё равно, парень, ты хорошо поработал…
  
  По возвращении домой Фокс сразу же набрал Тони Кая.
  
  — Как продвигается отчёт?
  
  — Стараемся обстряпать всё так, чтобы все подумали, будто этот шедевр составила пара нобелевских лауреатов.
  
  — Значит, совсем не продвигается. Какие планы на этот вечер?
  
  — Семейный ужин с моей благоверной. Хочешь, присоединяйся.
  
  — Не могу, Тони. Время дорого.
  
  — Ну да. Я всё время забываю, как ты у нас загружен. — Кай немного помолчал. — Однако если ты передумаешь, предложение остаётся в силе…
  
  — Спасибо, но у меня на этот вечер уже есть планы. Как там наш малыш?
  
  — Погнал обратно в Файф. Представляешь, подстригся, все дела…
  
  — Опять Шерил Форрестер?
  
  — Парень совсем потерял голову.
  
  — Ты бы предостерёг его. Одному Богу известно, какие лакомые кусочки она, пользуясь наивностью нашего юноши, собирает для Скоулза и его шайки.
  
  — Ты считаешь её Матой Хари?
  
  — Это уже не в первый раз. — Фокс лежал, растянувшись, на диване, держа свободной рукой телевизионный пульт. Он переключился на новостной канал и убрал звук. — Ты уже слышал про Стерлинг?
  
  — По мне, так это чистой воды имитация. Эти шизики видят нечто подобное по телику и думают: я тоже так могу, я покажу им небо в алмазах…
  
  — Но похоже, местные шишки восприняли всё это более чем серьёзно.
  
  На том конце провода воцарилась тишина; Тони Кай переваривал информацию.
  
  — Тебя-то каким ветром туда занесло?
  
  — Я искал инспектора Джексона.
  
  — Того самого из полиции безопасности?
  
  — Мне надо было задать ему один очень важный вопрос.
  
  — Это всё Вернал, правда? Ещё не надоело копать?
  
  — Нет. И по-моему, я уже накопал несколько отличных жирных червей. Со слов Джексона, их люди не имеют никакого отношения к гибели Вернала. Но Дональд Макайвер уверяет, что в багажнике была спрятана порядочная сумма денег. Порядка тридцати — сорока тысяч.
  
  — Кто такой этот чёртов Дональд Макайвер?
  
  — Он в своё время возглавлял одну из экстремистских группировок.
  
  — А где он сейчас?
  
  Фокс немного помедлил, прежде чем ответить.
  
  — В «Карстейрс».
  
  — И ты туда ездил?
  
  — Это была вынужденная необходимость, Тони.
  
  — Ну и как? Он был в смирительной рубашке?
  
  — Немного нервный, но в целом вполне вменяемый.
  
  — И ты веришь ему насчёт денег?
  
  — Да.
  
  Кай с минуту подумал.
  
  — Тогда их присвоил Гэвин Уиллис, — заявил он.
  
  — И что он, по-твоему, с ними сделал? — возразил Фокс. — К тому же, как бы он узнал, что деньги спрятаны там? — Но само собой, у него на это были все шансы — стволы обменивались на наличные, наверняка дело происходило где-нибудь на заброшенной автостоянке, посреди ночи…
  
  — Больше вопросов, чем ответов, Малькольм, — сказал Тони Кай. — Не будешь возражать, если я дам тебе дружеский совет?
  
  — Посоветуешь мне бросить это дело?
  
  — Что-то в этом роде, да. Передай всё, что накопал, в управление уголовных расследований — не обязательно в Файфе. Наверняка в Эдинбурге найдётся человечек, которому ты сможешь доверить эту информацию.
  
  — И это когда я только-только начал радоваться жизни?
  
  — Значит, по-твоему, это называется «радоваться жизни»? — Кай обречённо вздохнул. — У тебя на руках нет ни единой улики, Малькольм. Ни мне, ни кому-либо другому, ни — если уж на то пошло — начальству тебе ровным счётом нечего предъявить. — Он немного помолчал. — Ну, по крайней мере устрой себе передышку хотя бы на этот вечер — в кино там сходи, что ли, отдохни как-нибудь, отвлекись…
  
  — Я уже решил. Я поеду к Митчу.
  
  — Вот только это не очень-то похоже на отдых. Кажется, в каком-то новом фильме играет Джейсон Стэтхэм.
  
  — Это там, где то и дело что-то взрывается и машины разбиваются всмятку? И ты считаешь, это поможет мне отвлечься?
  
  Просто не сиди дома один как сыч, кусая ногти. Это всё, что я хотел сказать.
  
  Фокс поблагодарил Кая за заботу и положил трубку. Он и не думал о том, чтобы пойти, к примеру, в ресторан, опять «один как сыч»? Заглянув в Интернет, он обнаружил, что в кинотеатре по соседству идёт «Мальтийский сокол». Минут пять он убеждал себя, что сейчас встанет, оденется и пойдёт. А потом встал, оделся и поехал к отцу.
  
  Митч дремал. Его дыхание отдавало виски, и хотя он сидел в кресле, он был уже в пижаме. Фокс посмотрел на часы: не было даже восьми. Фокс просидел напротив отца больше часа, перебирая фотографии из обувной коробки и с особым вниманием разглядывая те, на которых были запечатлены кузен Крис, годовалая Джуд и его, Фокса, мать. Время от времени он украдкой поглядывал на спящего отца: тот дремал, слегка приоткрыв рот; его грудь мерно вздымалась и опускалась.
  
  Мы играли в футбол, ты и я; ты настаивал, чтобы я непременно стоял в воротах. Так у тебя меньше шансов получить травму, говорил ты. И ты терпеливо просиживал со мной долгие вечера, пока я тщетно пытался вызубрить таблицу умножения. Сидя перед телевизором, ты смеялся над глупыми шутками комедийных сериалов и начинал громко возмущаться, стоило судье допустить ошибку, будто он мог тебя слышать, находясь по ту сторону экрана. На Поминальное воскресенье[38] ты неизменно вставал, чтобы почтить минутой молчания память всех павших. На кухне от тебя было мало толку, но каждый вечер ты неизменно заваривал маме чашку чая в постель. Она любила чай с двумя кусочками сахара, но ты всегда клал один, приговаривая, что она, мол, и так для него сладкая.
  
  А вот, гляди, Джуд верхом на ослике на пляже в Блэкпуле. Ты шагаешь рядом с ней, беспокоясь, как бы она не упала. Сдаваясь на милость полуденному зною, ты подвернул штанины брюк выше колен. Ты целый год копил на эту летнюю поездку, откладывая понемножку от каждой зарплаты.
  
  Скажи, папа, ты доволен тем, как у нас всё сложилось?
  
  Ты когда-нибудь перестанешь беспокоиться о нас?
  
  Однако по большей части на фотографиях были незнакомые Фоксу люди, и все давным-давно умершие. Яркие моменты, некогда увековеченные чьей-то незнакомой рукой, теперь превратились в плоские, безжизненные карточки. Ты видишь пляж, но не можешь вдохнуть зной, напоённый солёным запахом моря. Ты вглядываешься в глаза и улыбки этих людей, но не видишь того, что скрывается за ними — их надежды и страхи, их стремления и поражения.
  
  Когда на пороге появилась ночная сестра, Фокс не сразу сообразил, что в палату вошёл посторонний человек.
  
  — Пора укладывать вашего отца в постель, — сказала она.
  
  Фокс кивнул.
  
  — Я помогу вам, — прошептал он.
  
  Но она решительно покачала головой.
  
  — У нас очень строгие правила, — пояснила она. — Приходится их соблюдать, иначе вылетишь отсюда, и глазом не успеешь моргнуть.
  
  — Да-да, конечно, — отозвался Фокс, начиная складывать фотографии обратно в коробку.
  
  По дороге домой он остановился у придорожной забегаловки и заказал себе на ужин хаггис с картошкой фри. В ожидании свежей порции картошки Фокс стоял у прилавка и от нечего делать смотрел телевизор. Передавали региональные новости: недавняя пресс-конференция. Ослепительные фотовспышки, начальник территориального управления полиции Центральной Шотландии Элисон Пирс зачитала по бумажке заранее заготовленное официальное заявление, а по завершении ответила на немногочисленные вопросы журналистов. Она говорила спокойно и авторитетно, хотя Фокс почти ничего не мог разобрать из-за шипения масла во фритюрнице. Затем на экране появились автостоянка в Киппене и уже знакомый Фоксу репортёр. Репортаж с места событий, гласила бегущая строка на экране. Теперь, когда наступила ночь, машин на стоянке значительно поубавилось, и так раздражавшая всех собака больше не гавкала. Репортёр держал в руках огромный лохматый микрофон. Заморосил мелкий дождь, и объектив камеры то и дело забрызгивали капли. Парень изо всех сил старался показать, что он владеет последней информацией и готов с радостью поделиться ею со зрителями, но его застывший взгляд выдавал скопившуюся за день усталость. Судя по выражению его лица, ему задали в наушник какой-то вопрос, и он закивал, ещё не начав отвечать. Потом на экране возник размытый снимок воронки от разорвавшейся бомбы. Похоже, снимок был сделан на камеру мобильного телефона, может, даже кем-то из случайных прохожих до того, как поляну успели оцепить. Затем второй снимок — на этот раз крупный план одного из деревьев, изрешечённого металлическими осколками.
  
  — Ужас что творится вообще, — проворчал владелец забегаловки. Фоксу послышалось, будто он говорил с польским акцентом, но с тем же успехом он мог быть боснийцем или румыном — да кем угодно, если уж на то пошло. Фокс в этих тонкостях не очень разбирался. В другой раз он непременно спросил бы. Так, из чистого любопытства.
  
  Но не сегодня.
  
  По возвращении домой Фокс поужинал, лёжа на диване и ещё раз пересматривая пресс-конференцию. Потом на экране снова появился диктор, сидящий за столом в студии, и сообщил, что у них есть свежие новости.
  
  — И вот, как нам только что стало известно, в полиции подтвердили, что они прорабатывают определённую версию. Мы будем держать вас в курсе дальнейшего развития событий, а теперь самые свежие новости спорта с Анджелой…
  
  В какой-то момент Фокс, судя по всему, задремал, потому что, когда проснулся, он увидел, что лежит на диване, даже не сняв ботинки, с полупустой пластиковой тарелкой на груди. Еда остыла и вызывала скорее отвращение, чем аппетит. Его пальцы неприятно пропахли соусом. Фокс встал, пошёл на кухню и, нажав на педаль, выбросил остатки ужина в мусорную корзину, а потом, стоя над раковиной, долго мыл руки. Вернувшись к телевизору с чашкой чая, Фокс улёгся на диван и снова увидел на экране госпожу Пирс. Репортёры застигли её врасплох, когда она стояла на ступенях, как он догадался, главного полицейского управления Центральной Шотландии — возможно, в самом Стерлинге. Борясь с порывами ветра, она то и дело отбрасывала падающие на лицо волосы. На этот раз у неё не было бумажки с заранее составленной заготовкой, но голос по-прежнему был профессионально невозмутим. Фокс сонно моргал, пытаясь отогнать дремоту. Когда Пирс замолчала, чтобы выслушать вопрос журналиста, она немного выдвинула подбородок. Фокс попытался припомнить, кого она ему напоминает — может, Джуд? Когда она вот так выпячивает подбородок, это означает, что она задумалась. Но это была не Джуд.
  
  Фотография.
  
  Фокс притащил на диван ноутбук и набрал её имя в строке поисковика.
  
  Элисон Пирс была одной из двух женщин в стране на посту начальника территориального управления полиции. Замужем за финансистом Стивеном Пирсом. Фоксу было знакомо это имя. О нём много писали в газетах. Он проворачивал крупные сделки, и похоже, именно благодаря его усилиям нестабильный финансовый сектор кое-как удерживался на плаву. Там же он нашёл фотографии обоих супругов и был вынужден признать, что она очень даже ничего и традиционное маленькое чёрное платье ей очень к лицу. Хотя сейчас на телеэкране она не на шутку боролась со стихией и была одета всё в ту же форму. Из-за сильного ветра струи дождя хлестали по ней почти горизонтально. Бегущая строка внизу экрана гласила: В связи с угрозой нового взрыва были взяты под арест трое подозреваемых…
  
  — Хвалю за оперативность, — заметил Фокс и поднял кружку с чаем, чокаясь с экранной Элисон.
  
  Немногим позже Фокс приступил к поискам в Интернете и откопал все возможные факты её биографии, но так и не смог разыскать ни одной её юношеской фотографии. И тем не менее, он почти не сомневался.
  
  Можно сказать, он был почти на сто процентов уверен.
  
  В 1985 году она окончила шотландский полицейский колледж в Туллиалане. Тогда она ещё не была Пирс — ей только предстояло встретить своего будущего супруга и сменить фамилию.
  
  Элисон Уотсон, родилась в Эдинбурге в 1962 году. Не такой уж радикальный скачок — от Элисон Уотсон до Элис Уоттс. Фокс достал снимок из книги профессора Мартина и две университетские фотографии. Слегка выдвинутый подбородок. Это было заметно и на некоторых фото из Интернета — будь то кинопремьера, банкет после церемонии вручения наград или церемония вручения дипломов в каком-нибудь университете, — и везде под ручку со своим благоверным. Лицо Стивена Пирса отливало медным румянцем. Интересно, где он прибрёл этот загар — на горнолыжном курорте или в солярии? Безупречная стрижка, ослепительно белозубая улыбка, увесистые часы на запястье. Невысокий, плотного телосложения, физиономия лоснится от успеха. Они познакомились двенадцать лет назад, а спустя два года поженились.
  
  — Сладкая парочка, мистер и миссис Пирс, — пробормотал Фокс. Но у миссис Пирс было ещё больше связей, ибо её брат Эндрю входил в состав шотландского парламента, а заодно и в состав правительства, сформированного Шолтандской национальной партией. Эндрю Уотсон, министр юстиции.
  
  Министр юстиции…
  
  Фокс отодвинул в сторону ноутбук и, повалившись на диван, уставился в потолок.
  
  Какого чёрта я во всё это полез, спрашивал он себя.
  
  И что всё это значит?
  Часть одиннадцатая
  Глава 34
  
  — Боже правый, Фокси, ты что, прошлой ночью вообще не сомкнул глаз?
  
  — Почти, — сознался Фокс. Кай выдвинул из-под стола стул и уселся напротив. На часах было девять утра, и в кафетерии главного полицейского управления шла бойкая торговля свежими булочками и капуччино. На столе перед Фоксом стояла полупустая чашка чая и лежало яблоко, к которому он не притронулся. На подносе Кая расположились чашка кофе и вафельный батончик с карамельной начинкой.
  
  — Хорошо поужинали вчера вечером? — поинтересовался Фокс.
  
  — Этот ужин влетел мне в копеечку, — проворчал Кай. — Ну что, ты устроил себе передых, как я тебе советовал?
  
  Фокс задумчиво кивнул.
  
  — Не знаю уж, какой фильм ты вчера смотрел, — сказал Кай, — но, похоже, ни тебе, ни мне оторваться не удалось. — Он с шумом отхлебнул кофе, отчего на верхней губе у него остались тонкие молочные усики, и начал срывать обёртку с вафельного батончика.
  
  Фокс начал с самого начала — до известной степени, конечно. Прежде всего он рассказал о том, как видел Элисон Пирс живьём, в лесу, а потом по телевизору. А потом о бросившемся ему в глаза сходстве, о своих открытиях и соображениях.
  
  — Сегодня её фото напечатали на первой полосе «Метро», — сообщил Кай, выковыривая застрявшие между зубами кусочки карамели. — «Три доморощенных террориста, подозреваемых в недавнем взрыве, задержаны и в настоящий момент находятся под арестом».
  
  — Сегодня её братца тоже показывали по ящику, — добавил Фокс. Телевизор он смотрел, лёжа на диване, на котором он провёл всю ночь, частично — с ноутбуком в руках. Эндрю Уотсон был на четыре года моложе сестры. Коротко остриженные рыжие волосы, очки в тонкой стальной оправе, одутловатое лицо со следами угревой сыпи. Словом, заморыш, как сказал бы о нём Митч Фокс.
  
  — И ещё он единственный министр юстиции, ибо все его предшественники либо капитально облажались, либо не поладили с «великим вождём».
  
  Под «великим вождём», как догадывался Фокс, Тони Кай подразумевал главу партии.
  
  — Когда ты начальник полиции, иметь под боком министра юстиции совсем нелишне…
  
  Кай выдавил невесёлую улыбку.
  
  — Ты что, и впрямь задумал вот так запросто взять и обвинить её в терроризме?
  
  — Нет.
  
  — Тогда в чём?
  
  — В шпионаже.
  
  Кай вытаращил глаза.
  
  — В шпионаже? — повторил он.
  
  — В пособничестве «Чёрной жатве» и Бог знает кому ещё.
  
  — А ещё в том, что она вступила в интимную связь с Фрэнсисом Верналом из корыстных побуждений? — Кай с шумом втянул в себя воздух. — Если всё это когда-нибудь будет предано огласке…
  
  — От её репутации не останется мокрого места, — заключил Фокс.
  
  — А это значит, ты будешь беседовать с ней тет-а-тет?
  
  — Думаю, да.
  
  — Скорее ты, чем я. Ведь сейчас она — воплощение равенства полов в нашей доблестной полиции. Пресловутый стеклянный потолок[39] разбит вдребезги. Едва ли кто-нибудь захочет что-то здесь менять.
  
  — Это вряд ли, — согласился Фокс.
  
  — Разрази меня гром — нет, вы только полюбуйтесь! Краше только в гроб кладут! — Кай не смог сдержать улыбки, наблюдая за тем, как к их столику, с трудом передвигая ноги, бредёт Джо Нейсмит, держа в руке жестянку с каким-то энергетиком с ударной дозой кофеина. Взгляд у него был мутный, лицо обросло щетиной.
  
  — Ну да, да, — сонно пробормотал он, присаживаясь рядом с Каем.
  
  — Эта женщина тебе явно не по зубам, Джозеф, — настоятельно сказал Кай. — Я уж подумываю о том, чтобы самому ею заняться…
  
  Нейсмит, крепко зажмурившись, жадно глотал свой напиток. Когда он снова открыл глаза, то сначала уставился на Кая, потом перевёл взгляд на Фокса и обратно на Кая.
  
  — Я что-то пропустил? — спросил он.
  
  Фокс, покосившись на Кая, незаметно покачал головой.
  
  — Обыкновенный мужской трёп, Джо, — объяснил Кай. — Ничего существенного, так что не бери в голову.
  
  — Как там поживает детектив-констебль Форрестер? — поинтересовался Фокс.
  
  — Нормально.
  
  — Есть какие-нибудь новости о Поле Картере? Нейсмит немного помялся, а затем кивнул.
  
  — Объявился ещё один свидетель, — решился он. — Утверждает, что в начале первого ночи видел мужчину на одной из центральных улиц. В его ботинках хлюпала вода.
  
  Фокс нахмурился.
  
  — Не Картер?
  
  — Этот парень был лысый. Или по крайней мере обритый наголо. Но со слов свидетеля он явно некоторое время пробыл в воде. И лицо у него было встревоженное. На шее, похоже, татуировка. — Нейсмит замолк, не сводя глаз с Кая. — Сбоку, — добавил он.
  
  — Кто это был? — спросил Фокс.
  
  Кай провёл рукой по лицу.
  
  — Похоже, мне знаком этот персонаж, — заключил он.
  
  — И кто же это?
  
  — Тош Гэриош, — ответил Кай. — Хахаль Билли. Нейсмит с жаром закивал.
  
  — Конечно, может статься, это был и не он, но он вполне подходит под описание, которое ты мне дал после допроса, помнишь?
  
  — Гэриош — вышибала? — на всякий случай уточнил Фокс. — Тот, который работал на Алана Картера?
  
  — Он самый, — подтвердил Кай. — Здоровенная татуировка в виде чертополоха, обвивающего шею. Обритый наголо. Несколько судимостей. — Он снова повернулся лицом к Нейсмиту. — И ты разболтал об этом Форрестер?
  
  Нейсмит решительно покачал головой. Кай и Фокс обменялись многозначительными взглядами.
  
  — Сплошные заморочки, — вздохнул Кай. — Но в любом случае наше положение куда лучше твоего, Фокси…
  
  Стерлинг.
  
  У входа в главное управление полиции Центральной Шотландии вооружённые офицеры полиции проводили тщательный досмотр вещей и документов, одновременно отгоняя представителей прессы и высматривая в толпе сочувствующих террористам и демонстрантов.
  
  Внутри здания упреждающий знак извещал о том, что уровень террористической угрозы был поднят до КРИТИЧЕСКОГО. За все годы пребывания в звании офицера Фокс видел такое впервые. КРИТИЧЕСКИЙ — это потолок, выше некуда.
  
  Фокс просидел у стойки администрации не менее получаса. Вокруг него царил ажиотаж: все были возбуждены в ожидании новостей. У Фокса возникло вполне определённое подозрение, что творится нечто из ряда вон выходящее. Где-то здесь, в нескольких шагах отсюда, допрашивают троих подозреваемых в терроризме. Снаружи, прямо на главной автомагистрали, расположились лагерем передвижные телевизионные станции. Многочисленные представители печатных изданий набились друг другу в машины. Были посланы гонцы, спустя некоторое время возвратившиеся с пирожными, пирожками с мясом, горячим кофе и чипсами. Проходя внутрь, Фокс заметил вчерашнего репортёра. Вид у него был в равной степени измотанный и взбудораженный. Он энергично потирал ладони, чтобы согреться; пока ещё не нужный наушник болтался у него на плече. Двое полицейских во всей боевой амуниции — в шлемах с щитками из противоударного стекла и пуленепробиваемых жилетах — были поставлены у входа на автостоянку. Чтобы хоть как-то убить время, их снимали телеоператоры — всё равно пока было нечего больше снимать.
  
  Просьба Фокса, с которой он обратился к администратору за стойкой, была изложена предельно чётко и лаконично.
  
  — Мне необходимо срочно переговорить с вашей начальницей. Моя фамилия Фокс. Департамент «Профессиональные стандарты», полиция Лотиан-энд-Бордерз.
  
  Девушка-администратор за стойкой внимательно изучила его удостоверение.
  
  — А вам известно, что она в некотором смысле занята? — спросила она с плохо скрываемым сарказмом.
  
  — Как и все мы, не так ли? — парировал Фокс. По выражению её лица Фокс понял, что вряд ли обретёт в ней нового друга.
  
  — Присаживайтесь, инспектор.
  
  — Благодарю вас.
  
  Через пять минут он снова подошёл к стойке, единственно ради того, чтобы ему было объявлено, что девушка-администратор до сих пор не может связаться с «начальством».
  
  Ещё десять минут томительного ожидания — и снова та же история.
  
  Чтобы убить время, Фокс копался у себя в телефоне: просматривал последние новости и почту, стирал старые сообщения… А заодно украдкой наблюдал за тем, что творится вокруг.
  
  Ещё двадцать минут — и снова отрицательный ответ.
  
  Через полчаса та же картина.
  
  А потом прибыли журналисты, а за ними — представители телеканалов. И всех надо было снабдить гостевыми пропусками и показать, где состоится пресс-конференция. Фокс потихоньку пристроился в хвост очереди. Заметив его, девушка-администратор вопросительно вскинула брови.
  
  — Я подумал, что смогу подождать там, — пояснил Фокс. Так что он тоже заполнил выданный ему бланк, ему вручили пропуск и прозрачный пластиковый кармашек с зажимом на оборотной стороне. Кое-как прицепив его к лацкану пиджака, он последовал за толпой.
  
  В огромном конференц-зале было не протолкнуться. Фокс догадался, что здесь наверняка имело место негласное соглашение, ибо места в первом ряду достались самым маститым представителям прессы. Его знакомый репортёр приткнулся где-то у прохода. В спешном порядке выставлялись дополнительные ряды стульев. Некоторые были явно позаимствованы в столовой, некоторые — принесены из других кабинетов. Молодая, неброско одетая женщина раздавала пресс-релизы. Одни вели деловые переговоры по телефону, другие — спешно отправляли эсэмэски с последними новостями в свои редакции и отделы новостей. Поймав на себе её взгляд, Фокс понял, что эта особа знает всех представителей СМИ в лицо, а его видит в первый раз. Фокс непринуждённо улыбнулся и взял у неё копию пресс-релиза.
  
  Трое подозреваемых в террористическом акте арестованы. Официальные обвинения им пока не предъявлены.
  
  При необходимости будет истребовано дополнительное время для содержания их под стражей в соответствии с Актом о предотвращении террористических акций.
  
  Улики, найденные на месте преступления, были тщательно исследованы.
  
  Фокс ещё дочитывал пресс-релиз, когда мимо него прошествовала госпожа начальник полиции и, протискиваясь сквозь толпу, решительно устремилась по проходу к столу, уставленному микрофонами. Операторы дружно засуетились, а журналистская братия разом перевела свои телефоны в записывающий режим. Элисон Пирс прибыла в сопровождении своего заместителя и старшего инспектора уголовной полиции — им формально было поручено вести это дело. Она откашлялась и начала читать по бумажке заранее заготовленное сообщение для прессы. Фокс ощущал запах её духов; едва уловимый аромат ещё держался там, где она пролетела мимо него. Будь на его месте Тони Кай, он смог бы точно назвать марку духов, но Фокс был в этом не силён. Вдруг он почувствовал, как кто-то постучал пальцем ему по плечу. Повернув голову, он увидел в дверном проходе старшего инспектора Джексона собственной персоной. Он смотрел на Фокса, сузив глаза и нахмурив брови. Немой вопрос, застывший на его лице, был предельно ясен.
  
  Какого чёрта ты здесь делаешь?
  
  Фокс подмигнул ему и обернулся к сцене, чтобы не пропустить заключительную часть выступления госпожи Пирс. С мест посыпались вопросы. И снова Фокс собственными глазами увидел, как работает иерархия: если рука поднималась с первого ряда, Пирс неизменно отдавала предпочтение акулам пера. Надо признать, её неплохо проинструктировали: она точно знала, какие вопросы будут заданы, и отвечала на них без запинки.
  
  Арестованные подозреваемые из местных?
  
  Кто они по национальности?
  
  Рассматривается ли их причастность к взрывам около Локерби и Пиблс?
  
  Пирс выдавала информацию в буквальном смысле по чайной ложке, но делала это с неподражаемой открытостью и доброжелательностью. Пару раз она переадресовывала вопрос старшему инспектору. Он был куда менее приветлив и красноречив, но тоже знал, что надо говорить, а о чём следует умолчать. Джексон снова потянул Фокса за рукав, выманивая его в коридор, но Фокс решительно покачал головой. Когда пресс-конференция закончилась, госпожа Пирс в сопровождении своей мини-делегации продефилировала к дверям, взмахом руки и лучезарной улыбкой на ходу отметая обрушившуюся на неё лавину вопросов.
  
  Проходя мимо Фокса во второй раз, она даже не взглянула в его сторону, но он встал прямо перед ней, преградив ей путь.
  
  — Не желаете ли сделать заявление по поводу Фрэнсиса Вернала? — спросил он.
  
  Она так и застыла на месте и впилась в него немигающим взглядом.
  
  — Что?
  
  — Неплохая попытка, Элис, — не моргнув глазом, парировал Фокс. Старший инспектор упёрся рукой ему в грудь, пытаясь отодвинуть его в сторону. Фокс отступил на шаг, извинившись перед каким-то начинающим репортёром, которому он умудрился отдавить обе ноги. Пирс уже покинула зал и в спешном порядке удалялась по коридору. Джексон нагнал её, но она что-то говорила своему старшему инспектору. Выслушав её, он отстал и, приблизившись к Фоксу, протянул ему визитную карточку.
  
  — Запишите здесь ваш номер, — рявкнул он.
  
  — Я уже и так достаточно долго ждал.
  
  — Она с вами свяжется.
  
  Фокс нацарапал на визитке свой номер. Старший инспектор вырвал карточку у него из рук и удалился. Когда он ушёл, настал черёд Джексона.
  
  — Какого чёрта вы пытаетесь добиться? — прошипел он прямо в ухо Фоксу, чтобы, не дай бог, их никто не услышал.
  
  — У вас своё дело, у меня — своё.
  
  — Вы — Контролёр, а не какой-то там чёртов Саймон Шама.[40]
  
  — Похоже, история имеет забавную тенденцию повторяться.
  
  Джексон ничего не сказал, лишь зло посмотрел на него. Представители СМИ сравнивали свои записи, сделанные в блокнотах или на телефон, и репетировали то, что они будут говорить на камеру. При этом они то и дело поглядывали в их сторону, узнав по крайней мере одного из спорящих по месту недавнего взрыва в лесном массиве.
  
  — Не лезьте в это дело, уйдите по-хорошему, — настойчиво повторял Джексон злобным свистящим шёпотом.
  
  — Мне необходимо с ней переговорить. Это не займёт много времени.
  
  — Зачем?
  
  Фокс медленно покачал головой.
  
  — Может, как-нибудь потом я расскажу вам… — протянул он.
  
  — Фокс, ты законченный сукин сын, Господь свидетель.
  
  — Учитывая, что эти слова исходят из ваших уст, я расцениваю их как комплимент.
  
  — Можешь мне поверить, я даже близко не имел этого в виду.
  
  Джексон круто повернулся и ринулся обратно в коридор. Молодая женщина, раздававшая пресс-релизы, выпроваживала из зала всех, кто имел несчастье замешкаться. Ей помогала ещё одна девушка, следившая за тем, чтобы никто не разбредался куда попало.
  
  — Линда сказала, что видит вас здесь в первый раз, — сообщила помощница Фоксу.
  
  — Временное назначение, — нашёлся Фокс.
  
  — У меня тоже. Обычно я занимаюсь связями с общественностью. — Она окинула выразительным взглядом конференц-зал. — Как видите, это не совсем то, к чему я привыкла.
  
  Фокс кивнул в знак согласия и последовал вместе со всеми к выходу.
  
  У Элисон Пирс был его номер; теперь ему оставалось только ждать. Он завёл машину и поехал в Стерлинг; вдоль шоссе начали появляться указатели на Монумент Уоллеса.[41] Он уже различал его вдали: одинокая башня в готическом стиле на вершине холма. Фокс попытался припомнить, что он знает об Уоллесе. Как и все шотландцы, он смотрел «Храброе сердце» с Мелом Гибсоном и был абсолютно покорён этим фильмом. Итак… В битве при Стерлингском мосту Уоллес одержал решительную победу над английскими захватчиками. Не имея других планов, Фокс следовал за указателями и в итоге свернул на парковку, где уже томились в ожидании возвращения своих туристических групп два одноэтажных автобуса. Фокс вышел из машины и неспешным шагом направился к кафетерию «Леджендс». Мало-помалу в его памяти всплывали новые обрывочные воспоминания биографии Уоллеса — в основном о его ужасной, трагической гибели. Внутри здания было справочное бюро, и девушка за окошком сообщила ему, что посещение монумента стоит семь фунтов семьдесят пять центов.
  
  — Семь семьдесят пять? — засомневался Фокс.
  
  — Включая аудиовизуальную презентацию и осмотр меча Уоллеса.
  
  — И это всё?
  
  — Ну, ещё вы сможете подняться на вершину башни.
  
  — Холм выглядит довольно крутым.
  
  — Туда ездит бесплатный автобус.
  
  — Бесплатный, если я заплачу семь семьдесят пять? — Фокс сделал вид, что задумался. — А что, памятник до сих пор там? Тот, что как две капли воды похож на Мела Гибсона?
  
  — Нет, памятник перевезли в Брихин, — ответила она с явной прохладцей в голосе.
  
  Фокс улыбнулся, давая ей понять, что не собирается покупать билет. Вместо этого он сэкономил пять фунтов, заказав себе чаю с мятой. Из окна кафетерия открывался великолепный вид на склон холма и возвышавшийся на его вершине мемориал. Уоллес исконно почитается всеми как патриот и народный герой; можно ли сказать то же самое и о Фрэнсисе Вернале? И можно ли найти оправдание — определение, которое так рвался обсудить Макайвер, — его жизненному кредо и поступкам? И что каждый из них изменил в Шотландии — в стране, где жил сам Фокс? Была ли это та же самая страна, за которую они сражались и во имя которой отдали свои жизни? Посетители сувенирного киоска рядом со стойкой администрации громко спорили по поводу покупки пляжных полотенец в виде шотландских килтов. Им, наверное, Шотландия представлялась страной узких горных долин и древних замков, винокурен в долине реки Спей, где производят знаменитые сорта солодового виски, и народных танцев. Если подумать, были, наверное, и другие образы Шотландии. По крайней мере многие сейчас с тоской оглядываются назад, мечтая о прежней, безвозвратно утерянной стране. Столики вокруг Фокса постепенно заполнялись. Он передумал наливать себе вторую чашку. Когда он возвращался обратно к машине, зазвонил телефон. Но это была не Элисон Пирс.
  
  — Мистер Фокс? Это медсестра из пансиона «Лодер Лодж». Боюсь, вашему отцу внезапно стало плохо…
  
  В Эдинбург он возвращался словно в тумане. И только добравшись до Королевского госпиталя, сообразил, что всё это время в машине работало радио. Просто он не слышал ни звука. Сначала ему посоветовали попытать счастья у стоек «А» и «Е». Со слов медсестры, Митча нашли на полу его палаты.
  
  — Возможно, он просто упал, — объясняла она Фоксу, хотя, судя по её тону, она сама не верила собственным словам.
  
  — Он был в сознании?
  
  — Как вам сказать… Не совсем…
  
  Фокс припарковался на двойной жёлтой линии, где обычно выгружались кареты «скорой помощи», и ринулся в приёмное отделение. У стойки регистратуры были люди, так что ему пришлось дожидаться своей очереди. В зоне ожидания, бездумно уставившись в экран телевизора в углу холла, коротали время двое или трое посетителей. Девушка в регистратуре, похоже, никуда не торопилась, так что Фокс прошёл мимо неё и решительно устремился в приёмное отделение. Никто не остановил его, не поинтересовался, куда он идёт. Пациенты лежали либо на каталках, либо на койках в закутках, отгороженных друг от друга занавесками. Фокс обогнул отделение по периметру. Потом он спросил девушку, сидевшую за компьютером, где можно найти Митча Фокса.
  
  — Его привезли с час назад, — объяснил он, — из дома престарелых «Лодер Лодж».
  
  — Скорее всего его ещё не успели внести в базу данных. — Она подошла к магнитно-маркерной доске на стене и внимательно изучила её. Потом обратилась к одному из своих коллег. Он кивнул и подошёл к Фоксу.
  
  — Вы — родственник?
  
  — Я — его сын.
  
  — Мистера Фокса повезли на рентген. Потом его перевезут в однодневный стационар.
  
  — С ним всё в порядке?
  
  — Через некоторое время мы будем знать более точно. Вы можете посидеть в зоне ожидания прямо за…
  
  — Я могу его увидеть?
  
  — Администратор сообщит вам, когда это будет возможно.
  
  Фокса вежливо попросили вернуться к регистратуре. К тому времени, когда он оказался у стойки, очередь уже рассосалась, так что Фокс назвал своё имя и занял место в зоне ожидания. Устроившись поудобней — насколько это вообще было возможно — на жёстком пластиковом стуле он уставился в потолок. Телевизор больше никто не смотрел, все переключились на экраны своих мобильных телефонов. Одна женщина с забинтованной рукой как заведённая ходила взад и вперёд. Всякий раз, когда она приближалась к дверям с фотоэлементами, они автоматически открывались, и с улицы врывался поток леденящего воздуха. Судя по всему, ей нравилось повторять эту процедуру снова и снова. Чуть поодаль находилась кладовая, туда ежеминутно заглядывал кто-то из сотрудников. Фоксу с его места не было видно, что они там искали. Две туалетные кабинки ни секунды не пустовали, и у торговых автоматов с закусками всё время кто-то крутился. Один молодой человек тщетно пытался запихнуть в прорезь десятипенсовик, который почему-то туда не пролезал. После очередной неудачной попытки он пробовал ещё раз, предварительно оглядев монету на предмет явных дефектов или повреждений. В конце концов Фокс не выдержал, подошёл к автомату и сунул в прорезь собственный десятипенсовик. Монетка моментально провалилась в прорезь, но молодого человека, похоже, это нисколько не обрадовало.
  
  — Рад был помочь, — сказал ему Фокс, возвращаясь на место.
  
  Одному из сотрудников, судя по всему, была поручена одна-единственная миссия — опорожнять корзину для мусора и собирать все обронённые газеты, попадавшиеся ему на глаза. Когда он вытащил из корзины мешок для мусора, чтобы заменить его, Фокс увидел, что мешок почти пуст. Минут через десять он уже вернулся, чтобы проверить, насколько быстро заполнился новый мешок, затем переставил корзину на другой конец зала. Фокс едва сдержался, чтобы не спросить его, какой в этом смысл. По телевизору в это время какой-то мужчина объяснял другому, сколь ничтожно мало стоит его ювелирное изделие. Потом состоялся аукцион, но желающих приобрести вещицу не нашлось. Может, это семейная ценность, от нечего делать размышлял Фокс. И когда её покупали, мог ли тогдашний покупатель подумать о том, что однажды, много-много лет спустя, его покупка станет гвоздём дневной телепередачи и исход торгов жестоко разочарует нынешнего владельца?
  
  Неизменная курильщица, всегда присутствующая в любой зоне ожидания, вернулась после очередного перекура, возвестив о своём прибытии надрывным захлёбывающимся кашлем. Через минуту, когда женщина с забинтованной рукой в очередной раз продефилировала мимо несчастных дверей, они снова вздрогнули и отворились. Фокс повернулся на своём месте и заглянул ей в лицо.
  
  — Может, хватит уже, а? — проворчал он. Женщина остолбенела от изумления и, вытаращив глаза, уставилась на него. Девушка за стойкой регистратуры последовала её примеру и укоризненно покачала головой. Фокс воздел руки в знак капитуляции и снова уставился в потолок. Это не просто его отец, понял он, это все. Вопросы, непрестанно крутившиеся у него в голове; люди, чьи жизни вдруг переплетались с его собственной жизнью; постоянное недосыпание; ощущение, что ты в глухом тупике…
  
  А потом его нелёгкие раздумья прервал телефон, возвестив о входящем сообщении. Сообщение поступило с неизвестного ему номера, а когда он открыл его, там был адрес, почтовый индекс и время отправки. Индекс — FK9, время — 19.15. Фокс скопировал индекс на карту телефона. Высветившийся участок находился на территории Университета Стерлинга. Фокс догадался, что это приглашение в дом Элисон Пирс и что она и её супруг проживают в двух шагах от университета. Он решил не отвечать, но добавил номер в телефонную книгу. Так, на будущее.
  
  И ещё кое для чего.
  
  Прождав около часа, он спросил у регистраторши, нет ли новостей об отце, и получил ответ, что его отец сейчас в отделении комплексной терапии.
  
  — Это там, — сказала она, махнув рукой в сторону дверей на противоположном конце холла. Фокс кивком поблагодарил её и пошёл за указателями на стене. В конце концов он набрёл на пост дежурной медсестры. Похоже, отца перевели сюда всего несколько минут назад. Медсёстры всё ещё суетились вокруг его кровати. Специальный аппарат контролировал его сердечную деятельность. Он издавал ритмичные звуковые сигналы, координируясь с остальными приборами в палате.
  
  — Как он? — спросил Фокс.
  
  — Скоро к вам подойдёт его лечащий врач.
  
  — Но с ним будет всё в порядке?
  
  — Врач всё вам скажет…
  
  Фоксу предложили присесть. Глаза отца были закрыты, нижняя часть лица спрятана под полупрозрачной кислородной маской. Фокс хотел было взять его за руку, но вовремя увидел пружинную клипсу на руке, соединяющую его с аппаратом. Вместо этого он осторожно прикоснулся к его запястью, оно было тёплое. Фокс вглядывался в лицо отца в надежде, что тот вот-вот откроет глаза. На лбу отца были синяк и небольшая шишка — по всей вероятности, результат падения.
  
  — Пап, — едва слышно проговорил Фокс, но так, чтобы отец его услышал. — Это я, Малькольм.
  
  Никакой реакции. Он попытался нащупать пульс на запястье Митча. Медленный, мерный стук в такт с аппаратом.
  
  — Пап, — повторил он.
  
  У поста дежурной медсестры о чём-то оживлённо переговаривались. Фокс мысленно задался вопросом, куда они подевали одежду отца. На нём была больничная роба с коротким рукавом. Одна из медсестёр прервала дискуссию и схватилась за телефон.
  
  — Поймите, мы не в состоянии никого больше принять, — оправдывалась она. — У нас ни одного свободного места.
  
  Итак, всё вполне могло обернуться куда хуже, Митча могли оставить дожидаться свободного места на каталке в коридоре. Интересно, существует ли здесь своего рода иерархия, подумал Фокс, и значит ли это, что всё куда серьёзней, чем может показаться на первый взгляд…
  
  Он мог просто упасть…
  
  — Не могу поверить, — раздался за его спиной женский голос. Фокс обернулся и увидел Джуд; она стояла, уронив руки. Фокс вскочил на ноги.
  
  — Они сказали, что он упал… — попытался объяснить он.
  
  — Я сейчас не про папу, — перебила она, едва сдерживая дрожь в голосе. — Я про тебя.
  
  Фокс не сразу сообразил, какое преступление он совершил.
  
  — Джуд, прости…
  
  — Я, как обычно, вхожу в «Лодер Лодж». «Ох, — говорят мне, — разве ваш брат ничего вам не сообщил?» Вашего отца увезли в больницу на «скорой»… Спасибо тебе, Малькольм. Огромное, человеческое тебе спасибо.
  
  Одна из медсестёр приблизилась к ним и прижала палец к губам, давая понять, что надо сбавить тон.
  
  — Прости, Джуд, сам не знаю, как это вылетело у меня из головы. Я так перенервничал…
  
  — А я, по-твоему, не перенервничала? Всю дорогу в такси я как на иголках сидела… — Она переключила внимание с Малькольма на Митча. — Боялась даже подумать о том, что меня ждёт, когда я приеду…
  
  — Присядь, — сказал Фокс, предлагая ей стул. — Я принесу тебе воды.
  
  — Не надо мне от тебя ничего!
  
  — Послушайте, — начала медсестра, — я знаю, это непросто, но я прошу вас: пожалуйста, тише. Хотя бы ради других пациентов.
  
  — Что с ним? — Джуд по-прежнему не сводила глаз с отца.
  
  — Скорее всего инсульт, — ответила медсестра. — Но пока мы не можем однозначно это утверждать.
  
  — Инсульт? — Джуд обессиленно рухнула на стул и вцепилась обеими руками в сиденье.
  
  — Ему уже сделали рентген, — сообщил ей Фокс.
  
  — И с минуты на минуту здесь будет его лечащий врач, — добавила медсестра.
  
  Фокс кивнул, давая ей понять, что теперь всё в порядке. Но когда он сделал попытку взять сестру за плечо, та с негодованием отбросила его руку.
  
  — Не прикасайся ко мне, — сказала она. И он остался стоять, наблюдая за тем, как она склоняется всё ниже и ниже, пока не упёрлась головой в край кровати. Её тело содрогалось от рыданий. Фокс беспомощно оглядывался по сторонам, ища поддержки у кого-нибудь из персонала, но, похоже, они видели подобное уже много раз. Наконец, всё та же медсестра снова подошла к ним.
  
  — У главного входа есть кафетерий. Вам лучше посидеть там, — посоветовала она. — Оставьте мне ваш номер, и как только появится доктор, я вас наберу.
  
  Но Джуд покачала головой. Она не собиралась никуда уходить, и Фокс тоже остался. Ему нашли второй стул и поставили рядом со стулом сестры. Она сжимала руку отца, избегая дотрагиваться до клипсы на его пальце.
  
  — Его нашли на полу палаты, — тихо рассказывал Фокс. — Он ударился головой, когда упал… — Он замолчал, внезапно осознав, что ему больше нечего добавить, разве что ещё раз извиниться. Джуд ни разу не взглянула в его сторону. Когда она наконец подняла голову, она сосредоточенно уставилась на монитор аппарата.
  
  Появившийся спустя некоторое время врач показался Фоксу невозможно юным — лет двадцати, не больше. Никакого халата или стетоскопа, только рубашка с засученными рукавами и галстук.
  
  — Ни переломов, ни трещин на рентгене не выявлено, — бойко зачастил он, быстро пробегая глазами переданные ему результаты обследований и анамнез. — Для уточнения диагноза рекомендована компьютерная томография. Ещё день или два он пробудет у нас…
  
  — Тут что-то говорили об инсульте… — начал Фокс.
  
  — Гм, эту опасность тоже нельзя исключать. — Фокс ожидал, что врач посветит фонариком в глаза Митчу или измерит ему давление и пульс… что-нибудь в этом роде. Но юный эскулап едва взглянул на старика. Всё, что ему было нужно знать, он уже прочитал. — Когда он придёт в сознание, картина станет более ясной.
  
  — Может, попытаться его разбудить? — спросил Фокс.
  
  — Лучше не надо. — Доктор дочитал записи до конца. — КТ мы сделаем сегодня вечером или, в крайнем случае, завтра утром. А потом, надеюсь, у нас будет более точный прогноз.
  
  И с этими словами он удалился, перейдя к пациенту на другом конце палаты.
  
  Джуд не проронила ни слова, Фокс тоже ничего не сказал. Никогда прежде он не чувствовал себя таким беспомощным. Когда с поста медсестры их окликнули, предложив чаю, он с благодарностью кивнул, поймав себя на том, что почти расчувствовался. Джуд возжелала воды. Им незамедлительно принесли и то, и другое. Фокс снова извинился, и на этот раз Джуд наконец удостоила его взглядом.
  
  — Тебе плевать на меня — вам обоим на меня плевать, — сказала она.
  
  — Джуд, не начинай. Давай отложим этот разговор. — Фокс кивнул в сторону Митча. — Кто знает, может, он нас слышит…
  
  — А может, я хочу, чтобы он нас слышал…
  
  — И тем не менее…
  
  Она отпила воды из пластикового стаканчика, сжимая его в ладонях. Принесённый Фоксу чай оказался слишком крепким. Чтобы сделать его мало-мальски пригодным для питья, он высыпал туда два пакетика сахару.
  
  — Послушай, — втолковывал он сестре, — когда мне позвонили, у меня было очень важное дело. На меня будто затмение нашло — даже когда я примчался сюда, я был как в тумане.
  
  — И разумеется, о родной сестре ты и думать забыл?
  
  — Джуд, можно хотя бы сейчас оставить этот дурацкий тон великомученицы?
  
  Он пытался выдержать её взгляд, но через несколько секунд сдался и отвёл глаза.
  
  — Ну и скотина же ты, Малькольм, — медленно отчеканила она. — Видит Бог, скотина, каких свет не видывал.
  
  — Лучше уж скотина, чем ноль без палочки, верно? — Фокс допустил большую ошибку, опустив глаза на часы.
  
  — Ты куда-то опаздываешь? — спросила она.
  
  — Как всегда.
  
  — И семья, как всегда, на последнем месте, да?
  
  Он мысленно попытался прикинуть, за сколько он сможет добраться до Стерлинга. Учитывая вечерние пробки…
  
  — Господи, неужели ты и вправду собираешься вот так просто встать и удалиться? — Джуд от изумления распахнула глаза. — Что бы там у тебя ни было, это не может быть важней, чем папа…
  
  — Джуд, если ты не понимаешь, это не означает, что папа не понял бы…
  
  — А мне что прикажешь делать? Сидеть здесь и ждать?
  
  — Джуд, поступай, как хочешь, как ты всегда поступаешь.
  
  — Чья бы корова мычала…
  
  С этим было трудно поспорить, так что Фокс даже и пытаться не стал. Он предложил ей денег на кафе. Она нарочно медлила с ответом и в итоге призналась, что, расплатившись с таксистом, осталась без гроша. Фокс положил двадцатифунтовую купюру на кровать, там, где её рука сжимала пальцы Митча.
  
  — Я скоро вернусь, — пообещал он. — Ты как, справишься?
  
  — А что изменится, если я отвечу, что нет?
  
  — Тогда мне станет ещё тяжелее, а мне и без того паршиво.
  
  — Ладно, Малькольм. Проваливай. Убирайся с глаз моих долой.
  
  Так он и поступил, но прежде оставил одной из медсестёр свою визитку с номером мобильного телефона.
  
  Медсестра кивнула, а затем многозначительно повела глазами в сторону Джуд.
  
  — А она не закатит нам ещё одну истерику?
  
  Фокс, не раздумывая, покачал головой:
  
  — Нет. По крайней мере в моё отсутствие, — пояснил он.
  Глава 35
  
  Это был большой современный особняк на одной из боковых улочек напротив университета и совсем недалеко от Монумента Уоллеса. Невысокая кирпичная ограда отделяла его от соседей. По обеим сторонам каждого из окон на фасаде красовались накладные декоративные ставни, а по бокам парадной двери высились колонны в палладианском стиле. Ворота оставили открытыми специально для Фокса, подъездная аллея была покрыта гудроном. Пока Фокс парковал свой «вольво» рядом с лощёным, матово поблёскивающим «мазерати» и маленьким спортивным «лексусом», дверь особняка отворилась. Фокс узнал Стивена Пирса по фотографиям из газет. Пирс радостно закивал, подзывая его к себе, будто приглашал на праздник долгожданного гостя.
  
  — Элисон сейчас разговаривает по телефону, — сказал он. — Но это буквально на пару минут. — Потом он протянул Фоксу руку для рукопожатия.
  
  У него были хорошие зубы и ровный загар, но пяток килограммов ему не мешало бы сбросить. Неизменная щетина, появляющаяся на лицах многих мужчин после пяти вечера, не могла скрыть двойной подбородок и обвисшие щёки. Видать, безбедная жизнь со всеми её излишествами обернулась для Стивена Пирса неподъёмной ношей.
  
  — Как вы нас нашли? Без особых проблем? — спросил он, ведя Фокса через холл с высоченными потолками.
  
  — Да, спасибо.
  
  Откуда ни возьмись, появилась собака — чёрный ухоженный лабрадор с гладкой лоснящейся шерстью. Фокс нагнулся и погладил пса по голове.
  
  — Как его зовут? — спросил он.
  
  — Макс.
  
  — Привет, Макс.
  
  Но собака уже потеряла всякий интерес к гостю и повернулась, чтобы уйти. Фокс выпрямился. Там, где он стоял, стена была вся сплошь увешана фотографиями в рамках. Фокс узнал несколько знаменитостей. Все были сняты рядом с Пирсом, и все улыбались, а некоторые даже пожимали ему руку.
  
  — Шон Коннери, — не удержался от комментария Фокс, кивая в сторону одной из фотографий.
  
  — Мы с ним случайно столкнулись. Я просто не мог не щёлкнуться.
  
  — Похоже на «Нью-Клаб», — снова заметил Фокс. Пирс сделал большие глаза:
  
  — У вас тоже есть клубная карта?
  
  Фокс покачал головой.
  
  — А у вас? — спросил он.
  
  — Когда хочешь пустить пыль в глаза, лучшего места не найти, — пояснил Пирс. — Ну же, идёмте. Я как раз наливал Энди выпить.
  
  Энди оказался не кем иным, как министром юстиции Эндрю Уотсоном. Завидев Фокса, он поднялся с дивана, и они обменялись рукопожатием.
  
  — Малькольм Фокс, — представился Фокс, посчитав, что Уотсону этого будет вполне достаточно.
  
  — Полиция Лотиан-энд-Бордерз? — уточнил Уотсон.
  
  Итак, министр юстиции в курсе. Что ж, ладно, Фокс кивнул и решительно отверг предложенное Пирсом виски.
  
  — Если можно, воды, — сказал он.
  
  Вода была подана в массивном хрустальном бокале с кубиками льда и долькой лайма на ободке. Пирс чокнулся стаканами со своим шурином и, прежде чем пригубить, понюхал своё виски.
  
  — По-моему, Стивен, совсем недурственно, — одобрительно кивнул Уотсон.
  
  — Присаживайтесь, инспектор, — распорядился Пирс, снова сопроводив свои слова пригласительным жестом.
  
  Похоже, едва ли не весь первый этаж был отведён под этот просторный зал свободной планировки. Четыре или пять диванов, гигантский обеденный стол со стеклянной столешницей, окружённый дюжиной стульев, на одной из стен — пятидесятидюймовая плазма. На стенах — миниатюры с точечной подсветкой в слишком уж массивных вычурных рамах. Откуда-то лилась фортепьянная музыка — хотя Фокс не видел ни одного динамика. Французские двери в конце зала вели на открытую террасу с ухоженными лужайками и теннисным кортом на заднем плане. Корт был залит светом прожекторов — либо из желания произвести впечатление, либо потому что Пирс считал, что настолько богат, что может запросто позволить себе жечь электричество попусту.
  
  — Ну, как она? Держится? — поинтересовался Уотсон у хозяина.
  
  — Твоя сестра не из тех, кто «держится», — поправил его Пирс. — Она отдаёт распоряжения, преодолевает препятствия и празднует победу.
  
  — И сегодня она тоже «праздновала победу»? Пирс хмыкнул себе в стакан.
  
  — Это как раз один из не предусмотренных регламентом сюрпризов. Иногда они ей просто необходимы. Иначе это сплошные совещания, вычисления, выкладки, расчёты…
  
  Уотсон важно кивнул.
  
  — Мне это знакомо.
  
  Фокс сидел, созерцая кубики льда у себя в стакане.
  
  — Эй, у вас там всё в порядке? — осведомился Пирс.
  
  — Что? Всё в порядке, да.
  
  — Вы уверены?
  
  — Уверен. — Но потом почему-то вдруг передумал. — У меня отец в больнице, — признался он. — Это произошло как раз сегодня днём.
  
  — Мне очень жаль это слышать, — сказал Пирс, а Уотсон издал неопределённый звук, который мог сойти за изъявление сочувствия. — А разве вам не надо быть сейчас там, рядом с отцом? Думаю, Элисон смогла бы выкроить для вас время в своём завтрашнем графике…
  
  Фокс пожал плечами.
  
  — Я уже здесь.
  
  Пирс кивнул, не сводя глаз с Фокса.
  
  — Что-то серьёзное? — спросил он.
  
  — Они как раз сейчас проводят обследования… Пирс улыбнулся.
  
  — Я имел в виду ваши дела с Элисон. То-то она сегодня какая-то неразговорчивая. Да, Энди?
  
  — Ну да. Есть немного.
  
  — Кстати, это парень из Скотланд-Ярда сказал нам, что вы из Лотиан-энд-Бордерз…
  
  — Старший инспектор Джексон? — догадался Фокс.
  
  — Он покинул нас около часа назад, — заметил Пирс. — Сдаётся мне, ему страсть как хотелось остаться.
  
  Министр юстиции ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу сорочки.
  
  — Он сказал, что вы расследуете какое-то дело в Файфе…
  
  Фокс медленно кивнул.
  
  — Сначала казалось, что всё яснее ясного, — признался он. — А потом всё страшно запуталось.
  
  — В моём деле всё совсем наоборот, — перебил его Пирс, вставая, чтобы пополнить свой стакан. Он предложил то же самое и Уотсону, но тот покачал головой. — Я превращаю нечто сложное в нечто очень простое, доступное пониманию и коммуникации. Моя цель — убедить людей покупать мои продукты. Вся проблема в том, что из-за кризиса, в коем последние десять лет пребывает наша система финансов, никто вообще ничего не понимает, так что и вопросов не задаёт. Словом, «назад, к основам».[42] Это, так сказать, моё жизненное кредо.
  
  У Уотсона было такое лицо, будто он слышал этот спич уже не один десяток раз. Показывая, как ему скучно, он разве что не засыпал. Когда финансист снова уселся, он наклонился вперёд, к Фоксу.
  
  — А вы можете хотя бы отчасти ввести нас в курс дела? — спросил Пирс. — Богом клянусь, я буду нем как рыба, хотя за министра юстиции ручаться не могу…
  
  — Один офицер в полицейском управлении Файфа злоупотреблял своим служебным положением… — начал Фокс. Внезапно он почувствовал страшную усталость и судорожно вцепился в бокал, побоявшись выронить его из рук. — Потом погиб его дядя — сначала всё выглядело как самоубийство, но это было не оно. В итоге в полиции это убийство пришили племяннику…
  
  — Но? — Пирс весь обратился в слух.
  
  — Теперь племянник тоже мёртв. Кто-то загнал его в море, и он утонул.
  
  Пирс откинулся на спинку стула, будто бы с тем, чтобы обдумать слова Фокса. Уотсон невозмутимо проверял входящие сообщения у себя на телефоне и, похоже, не особенно вслушивался в разговор.
  
  — Дело в том, что дядя расследовал обстоятельства гибели активиста ШНП по имени Фрэнсис Вернал, — продолжал Фокс.
  
  При этих словах Уотсон разом прекратил возиться с телефоном. Теперь он обратился в слух.
  
  — Мне знакомо это имя, — сказал он. — В то время, когда я вступил в партию, оно было у всех на устах.
  
  — А я-то думал, что ты ещё пешком под стол ходил, когда вступал в партию, — поддел Пирс своего шурина.
  
  — Не совсем — я как раз заканчивал школу. Наш учитель был одним из членов совета ШНП.
  
  — И ты проходил идеологическую обработку? — Пирс отхлебнул виски.
  
  Уотсон вдруг вспыхнул.
  
  — Знаешь, Стивен, уж твои-то политические взгляды известны всем.
  
  — Мне — нет, — возразил Фокс.
  
  Уотсон повернулся в его сторону:
  
  — Догадайтесь с первого раза. Я даже слышу недовольный ропот пэров, теперь, когда консерваторы набирают силу на юге. Кэмерон как безумный протаскивает их в палату лордов.
  
  Пирс засмеялся и покачал головой; он по-прежнему был настроен благодушно.
  
  — Готов поспорить на пятьдесят фунтов, что твой босс в конечном счёте окажется там же — возможно, когда он с треском провалится на следующих выборах.
  
  — Этому не бывать.
  
  — Даже учитывая явное преимущество, которое имеют сейчас лейбористы?
  
  — Мы забираем голоса у либерал-демократов — они ненавидят вас за то, что ты и тебе подобные сотворили с их партией в Вестминстере.
  
  Пирс с минуту обдумывал эти слова, потом повернулся обратно к Фоксу.
  
  — А вы что думаете, инспектор? Вы вообще политикой интересуетесь?
  
  — Я предпочитаю держать своё мнение при себе, сэр.
  
  — Неплохой способ избежать осколков шрапнели, — кивнул Пирс. — Но теперь вы меня заинтриговали — какое отношение эта ваша история об утопленниках и активистах имеет к моей жене?
  
  — Когда мистер Вернал погиб, она была студенткой Сент-Эндрюсского университета. Есть мнение, что они могли быть знакомы.
  
  — Сент-Эндрюс? — Уотсон недоверчиво покачал головой. — Она проучилась два года в Абердине. Потом бросила университет и подалась к вам, в полицию.
  
  Пирс кивнул:
  
  — Вас явно дезинформировали, инспектор. Набрав какой-то номер, Уотсон прижал телефон к уху.
  
  — Рори? — спросил он. — Когда за мной заедет машина? — Выслушав ответ, он сверился с часами у себя на запястье. — Хорошо. — И нажал кнопку отбоя.
  
  — Бурная деловая жизнь… — вздохнул Пирс с притворным сокрушением. — И за каждую её минуту платим мы с вами, инспектор.
  
  — И каждый потраченный пенни полностью себя оправдывает, — пробормотал Уотсон. Он бросил взгляд в сторону широкой пологой лестницы. — Она вообще думает когда-нибудь спускаться? Может, мне самому лучше подняться…
  
  — Спокойно допивай своё виски, старина. — Пирс, к собственному немалому удивлению, обнаружил, что его стакан пуст — уже второй. Он поднялся на ноги, и на этот раз Фокс попросил его пополнить его бокал. — Ещё по одной, и можно смело сказать, что вечер удался, — провозгласил Пирс.
  
  Уотсон многозначительно вытянул губы трубочкой, давая Фоксу понять, что, возможно, он имел в виду нечто совсем другое. Наверху хлопнула дверь. Элисон Пирс спускалась по лестнице, беседуя по телефону.
  
  — Вы предлагаете мне торчать там дни и ночи напролёт? — возмущённо осведомилась она. Потом, обращаясь к Фоксу: — И снова здравствуйте.
  
  — Инспектор как раз рассказывал нам о деле, над которым он сейчас работает, — сказал Пирс, протягивая ей джин с тоником. — Всё очень загадочно, но, к сожалению, он потратил время зря — перепутал тебя с кем-то, кто учился в Сент-Эндрюсе.
  
  Начальник полиции подняла стакан, поприветствовав всех присутствовавших, и, сделав большой глоток, шумно выдохнула.
  
  — Лучше? — спросил муж.
  
  — Лучше, — кивнула она. И снова, обращаясь к Фоксу: — Давайте пройдём ко мне в кабинет и расставим все точки над «i».
  
  Брат быстро вскочил с дивана.
  
  — Минуточку, Эли, когда мой босс начнёт меня расспрашивать, что мне ему ответить по поводу этих чёртовых бомбистов?
  
  — Ничего, что намекало бы на то, что им удастся уйти от ответственности, — ответила она после минутного раздумья. — Дом, который они снимали, — это настоящий клондайк: всевозможные реактивы, чертежи, справочники, даже список следующих мишеней.
  
  — Снова аэропорт в Глазго? — предположил муж.
  
  — Военный аэродром в Леучарс, — поправила его супруга, — судоремонтный завод ВМС. А ещё наш экс-премьер-министр.
  
  — Кто бы там их ни изловил, безусловно, он достоин, чтобы его представили к награде, — констатировал Пирс, многозначительно посмотрев на министра юстиции.
  
  — Не исключено, — нехотя признал Уотсон.
  
  — Ну что ж, идём, — обратилась Элисон Пирс к Фоксу. — Давайте я наконец выслушаю ваш рассказ — заодно, может, и отвлекусь от текущих дел.
  
  — Будь там помягче с инспектором, — предупредил её муж, — он сегодня получил печальное известие…
  
  Она провела Фокса к двери в углу зала. За дверью скрывался кабинет. Стены, обшитые деревянными панелями, и декоративный книжный шкаф. У окна — небольшой латунный телескоп на треноге. У стены — двухместный диванчик коричневой кожи, у рабочего стола — вращающийся стул. Пирс уселась на стул и знаком велела Фоксу занять диванчик. Когда он сел, кожа громко скрипнула.
  
  Пирс была одета по-домашнему — просторная розовая футболка, чёрные трикотажные лосины до колен, кроссовки «Найк». Фокс мысленно полюбопытствовал: имеется ли в недрах особняка тренажёрный зал?
  
  — Печальное известие? — повторила она слова мужа. Фокс пожатием плеч отмёл её вопрос; у него на языке давно вертелся свой.
  
  — Он не знает?
  
  Она молчала, прокручивая в уме варианты допустимых ответов и отговорок.
  
  — Не знает о чём?
  
  Фокс заглянул ей в глаза, как бы желая сказать: давайте не будем.
  
  — Они оба не знают? — не отставал он, доставая из кармана пиджака университетские фотографии. — Интересно, что они скажут, когда я покажу им это? Вы изменились, но не настолько, чтобы вас нельзя было узнать.
  
  Некоторое время она, не говоря ни слова, изучала фотографии.
  
  — Энди знает, что в ранние годы службы в полиции я выполняла секретные задания, — в конце концов созналась она.
  
  — Но он не знает о том, что два года подряд вы выдавали себя за студентку Сент-Эндрюсского университета?
  
  — Нет, — призналась она. — Хотя теперь это наверняка запало ему в память. — Мягко перебирая ногами, она вращалась взад и вперёд на стуле. Вытащив из своего стакана дольку лайма, она положила её на край стола.
  
  — Старший инспектор Джексон уже ввёл вас в курс дела? — предположил Фокс.
  
  — В общих чертах, особо не вдаваясь в подробности. — Она сжала пальцами переносицу, будто пытаясь таким образом облегчить головную боль. — Так какое там у вас печальное известие?
  
  — Не берите в голову, — ответил Фокс. — Давайте-ка лучше поговорим о вашей интрижке с Фрэнсисом Верналом. — Он нарочно проигнорировал её возмущённый взгляд. — Это был способ внедриться в спецподразделение «Чёрная жатва»?
  
  Она по-прежнему зло смотрела на него, не произнося ни слова.
  
  — Я знаю, о чём вы думаете, — продолжал Фокс. — Это произошло много лет назад, и с тех пор вы очень изменились. И сейчас не самое лучшее время для того, чтобы ворошить прошлое. — Он сделал паузу и убрал фотографии обратно в карман.
  
  — Я скажу вам, что это было, — наконец произнесла она, значительно понизив голос на случай, если по ту сторону двери кто-то мог подслушать их разговор. — Два года, потраченные без толку.
  
  — Из-за аварии?
  
  Она медленно кивнула.
  
  — После той аварии вся их чёртова идеология разом развалилась. Кто-то из них был слишком напуган, чтобы продолжать начатое дело; впрочем, все они были уверены, что за ними охотятся агенты Эм-Ай-5 и не сегодня-завтра их всех перестреляют.
  
  — Их подозрения были оправданы?
  
  — Не знаю. Я не работала в Эм-Ай-5.
  
  — Вас наняли агенты спецслужбы?
  
  — Им был нужен надёжный осведомитель, а хорошенькая мордашка — в большинстве случаев беспроигрышный вариант. Но эта хорошенькая мордашка не могла быть родом с южных границ страны, не так ли? Ведь англичан у нас всегда считали врагами.
  
  — Итак, вы только что закончили Туллиалланский колледж и выглядели моложе своих лет. Так что агентам спецслужбы удалось внедрить вас в Сент-Эндрюсский университет, где вы могли примкнуть к политической оппозиции, проникнуть ещё глубже и снабжать их информацией?
  
  — Если вы так хорошо осведомлены, на что я вам понадобилась?
  
  — Вы мне понадобились, потому что убит человек, и с момента убийства никто палец о палец не ударил, чтобы расследовать это дело. — Он некоторое время наблюдал за ней, но её бесстрастное лицо ничего не выдавало. — Тот домашний адрес в Глазго…
  
  — Они арендовали офисное помещение на короткий срок, — объяснила она. — Оно использовалось в качестве конспиративной квартиры.
  
  — И всё это время вы постепенно втирались в доверие к Фрэнсису Верналу?
  
  — Фрэнсис был для меня лишь средством добывания информации. Предполагалось, что через него мы подберёмся к тем, кто действительно был нам нужен.
  
  Фокс с минуту обдумывал эти слова.
  
  — В тот вечер, когда он разбился, он был с вами, да?
  
  — Да.
  
  — И вы знали, что за ним шпионят?
  
  Она нехотя кивнула.
  
  — А вы знали о том, что он хранит в машине крупную сумму денег?
  
  — У него в машине всегда хранилась какая-то сумма. Ни одно собрание «Чёрной жатвы» не проходило без того, чтобы кому-нибудь срочно не потребовались бы наличные.
  
  — На покупку оружия?
  
  — В том числе. Причин могло быть множество.
  
  — Со слов Дональда Макайвера, он мог прятать в багажнике своего автомобиля ни много ни мало сорок тысяч фунтов — немалые деньги по тем временам.
  
  — Дональда Макайвера? — Она невесело усмехнулась. — Он живёт в мире фантазий, инспектор; он и тогда был таким.
  
  — Он вспоминает вас с большой теплотой.
  
  — Он вспоминает Элис, — поправила она его.
  
  — А как насчёт Джона Эллиота?
  
  — Время от времени я вижу его по телевизору.
  
  — Он так и не догадался, что вы — это Элис Уоттс?
  
  — В то время мы не были знакомы лично. Джона интересовали исключительно женщины. — Она пристально посмотрела на Фокса. — Насколько мне известно, вы первый, кто обнаружил связь между мной и Элис Уоттс. Браво, инспектор. — В её тоне сквозил неприкрытый сарказм.
  
  — Алан Картер никогда не пытался с вами связаться?
  
  — Бывший детектив? — Фокс кивнул. — Я ничего не знала о нём до тех пор, пока Джексон не упомянул о его загадочной гибели.
  
  — Имя Чарльз Мангольд вам что-нибудь говорит? Элисон Пирс испустила тяжкий вздох.
  
  — А это не может подождать неделю или две?
  
  — Нет, не может, — решительно отрезал Фокс. — Итак, Чарльз Мангольд? — повторил он.
  
  — Партнёр Фрэнсиса в адвокатской конторе. Насколько я помню, он питал нежные чувства к миссис Вернал. По крайней мере Фрэнсис был в этом уверен.
  
  — Мангольд платил Алану Картеру за то, чтобы тот расследовал обстоятельства гибели Вернала. Он хотел что-то доказать вдове.
  
  — Что?
  
  Фокс пожал плечами.
  
  — Либо что её муж был убит по политическим мотивам…
  
  — Либо?
  
  — Либо что он был террористом и большой сволочью, а она — круглой дурой, потому что боготворила его все эти годы.
  
  — Сдаётся мне, вторая версия вам больше по вкусу.
  
  — Да, полагаю, вы правы. Вы никогда не встречались с его женой?
  
  Она покачала головой.
  
  — Она меня не интересовала. Меня интересовала лишь информация, которую я могла выкачать из Фрэнсиса.
  
  — И как? Много информации вам удалось добыть?
  
  — Не очень.
  
  — Но вам, так сказать, пришлось многим поступиться, чтобы её «выкачать».
  
  Она возмущённо посмотрела на Фокса.
  
  — В каком смысле?
  
  — В том смысле, что вы с ним спали.
  
  — Кто вам об этом сказал?
  
  — Вы заявляете, что этого не было?
  
  — Я заявляю, что это не вашего ума дело.
  
  На некоторое время в кабинете воцарилось молчание. Фокс выдержал паузу, а потом заметил, что у него имеются кое-какие письма.
  
  — Какие такие письма? — На её щеках помимо воли зарделись красные пятна.
  
  — Письма, которые вы ему посылали. Имоджен Вернал случайно нашла их и хранила все эти годы. — Фокс немного помолчал, чтобы дать ей время осмыслить его слова. — И вы говорите мне, что не любили его?
  
  Она крепко зажмурилась, потом снова открыла глаза.
  
  — Я ещё раз повторяю вам: это старая история, и она тоже вас не касается. Вы — Контролёр. А к службе контроля это дело никак не относится.
  
  — Согласен. Может, мне стоит передать его в управление уголовных расследований…
  
  — Я бы не советовала вам перегибать палку, инспектор.
  
  Фокс опять немного помолчал, прежде чем продолжить.
  
  — В то время в полиции работал некто по имени Гэвин Уиллис. Он возглавлял — за давностью лет не могу поручиться за достоверность — расследование по делу об убийстве Вернала. Но к тому времени вы уже исчезли…
  
  — В полиции безопасности не захотели, чтобы я привлекала излишнее внимание — могли возникнуть неловкие вопросы. К тому же «Чёрная жатва» распалась…
  
  — Хорошо, пусть так. По какой-то неведомой причине Уиллис спрятал машину Вернала у себя в гараже.
  
  Её глаза немного расширились.
  
  — Зачем?
  
  — Я сам точно не знаю. Одно я знаю наверняка: он продавал оружие экстремистским группировкам — таким, как «Чёрная жатва». А точнее, человеку по имени Соколиный Глаз. — Фокс передал ей фотографию из книги. Она долго и внимательно всматривалась в снимок.
  
  — Я сто лет её не видела.
  
  — Человек, с которым вы держитесь за руки? — уточнил Фокс.
  
  — Это Соколиный Глаз. Выглядит немного нелепо, да? Эту затею с руками придумала я. Он был не из тех, кто легко шёл на контакт… и не большой охотник до женского пола. Никогда не ходил с нами в паб после собраний — а ведь многие таскались на собрания единственно ради этого, не ради политических дебатов, а ради того, чтобы потом надраться до поросячьего визга.
  
  — После гибели Вернала вы хоть раз встречались с кем-нибудь из этих людей?
  
  Она покачала головой и вдруг обхватила себя руками, будто замёрзла и пыталась таким способом согреться.
  
  — Я была другим человеком, — тихо проворила она.
  
  — Как, по-вашему, погиб Фрэнсис Вернал?
  
  — Думаю, он застрелился.
  
  — Почему вы так думаете?
  
  — Беспробудное пьянство, неудачный брак, постоянный страх, что его выведут на чистую воду… Он знал, что за каждым его шагом следят.
  
  — Не припоминаете, может, в тот вечер вы с ним о чём-то повздорили?
  
  — Вроде нет. Насколько я помню, его жутко бесило, что я всегда хотела говорить только о политике. Он даже в сердцах заявлял, что у меня не все дома. — Она опустила руки и снова принялась изучать фотографию.
  
  — И он ни разу не заподозрил вас в шпионаже?
  
  — Не думаю.
  
  — А если всё-таки?..
  
  — В таком случае, полагаю, он наверняка предпринял бы какие-нибудь меры.
  
  — Вы когда-нибудь видели у него в машине револьвер?
  
  — Это не означает, что его там не было.
  
  — Это значит — не видели? — Фокс немного помолчал. — А Джексон тоже не знает?
  
  — О нас с Фрэнсисом? — Она немного помолчала, собираясь с мыслями. — Нет, не думаю. С какой стати?
  
  — Он изучал архивные документы.
  
  — Зачем?
  
  — Ему стало любопытно, с какой стати я полез в это дело. И он кое о чём мне поведал…
  
  — О чём?
  
  — Ваши люди, преследовавшие Вернала в тот вечер, после катастрофы бегло осмотрели его. — Фокс выдержал паузу, наблюдая за её реакцией. — Он был ещё жив. И на тот момент никакой пули в виске у него не было.
  
  — И что они сделали? — Кровь разом отхлынула от её лица, а голос упал до едва слышного шёпота.
  
  — Если верить Джексону, они не убивали Вернала. Они просто удалились, оставив его на месте аварии. Даже не дав себе труда позвонить в «скорую». Ничего.
  
  Она ещё крепче обхватила себя руками, на этот раз в попытке совладать с собой.
  
  — Это ужасно, ужасно, — еле шевеля губами, выговорила она.
  
  — Я рад, что хотя бы по этому вопросу мы с вами солидарны.
  
  В кабинете снова воцарилась тишина, продолжавшаяся добрую минуту.
  
  — Они вполне могли убить его, — наконец призналась она. — Пустить ему пулю в висок и прикарманить денежки.
  
  — Могли, — согласился Фокс. — Скажите, Вернал и вправду был для вас лишь источником получения информации?
  
  Её взгляд немного посуровел.
  
  — Сколько раз вам повторять? Я отказываюсь обсуждать эту тему.
  
  — Одного вашего слова будет достаточно для Чарльза Мангольда, чтобы он успокоил вдову Вернала.
  
  — По-моему, всё это и так зашло слишком далеко.
  
  — Алан Картер и вправду ни разу вам не звонил? Никогда не пытался установить связь между вами и Элис Уоттс?
  
  — Я уже сказала вам, инспектор — вы первый, кто догадался. — Она встала, давая ему понять, что разговор окончен. Фокс нехотя поднялся на ноги. — Мне необходимо знать, как далеко пойдёт эта информация.
  
  — На этот вопрос я, увы, не могу ответить.
  
  — Мне стало бы гораздо легче на душе, — настаивала она. — Понимаете, я по горло завалена работой, мне необходимо полностью сосредоточиться…
  
  Он понимающе кивнул.
  
  — Спасибо, что согласились на эту встречу. — Он протянул руку за фотографией.
  
  — Мне хотелось бы оставить её на память, — сказала она.
  
  Однако Фокс не убрал руки. У неё зазвонил телефон, и она ответила на звонок, нехотя отдав ему фотографию.
  
  — Говорите, — приказала она. Пока она слушала, Фокс наблюдал за тем, как она снова перевоплощается во властного начальника управления полиции. Создавалось впечатление, будто их разговора не было вовсе — будто его сунули в папку и спрятали в ящик для хранения старых документов. — Нет, — решительно отрезала она. — Чёрта с два они отправятся в Гован. Они — мои подозреваемые.
  
  Гован: отделение полиции усиленного режима в Глазго. Туда обычно отправляли подозреваемых в терроризме, но Пирс стояла насмерть. Пока продолжался спор, Фокс догадался, что она так жаждет внимания прессы, потому что для неё это шанс показать себя в выгодном свете. Что там говорил её муж? Что ей якобы «позарез необходимо» это дело. К тому времени, когда она положила трубку, собеседнику стало ясно, что она настоит на своём. Она посмотрела на Фокса, и он прочёл в её взгляде: Я не привыкла сдаваться. Я привыкла всегда и во всём одерживать верх. Заруби себе это на носу… Он кивнул и распахнул перед ней дверь. Пирс решительным шагом прошествовала мимо него и снова устремилась к лестнице. Стивен Пирс смотрел телевизор, но, увидев Фокса, поднялся с дивана.
  
  — Ну как вы там, всё выяснили? — поинтересовался он, наблюдая за тем, как его жена исчезла из поля зрения.
  
  — Практически, — решился ответить Фокс. Он заметил, что Эндрю Уотсон, похоже, уже отбыл. Огни над теннисным кортом были потушены, а сам корт — погружён во мрак.
  
  — Значит, вы всё-таки её с кем-то спутали, — заключил финансист.
  
  — Бывает, — согласился Фокс.
  
  Пирс дружески похлопал его по спине и предложил проводить до дверей.
  
  — На самом деле сегодня чудесный вечер. Пожалуй, я пойду выгуляю Макса.
  
  — Ещё раз спасибо, мистер Пирс, — сказал Фокс, пожимая финансисту руку. Пирс обхватил свободной рукой Фокса за кисть.
  
  — Ещё раз примите мои соболезнования по поводу вашего отца. Будем надеяться, что с ним всё будет в порядке… — Он помолчал, по-прежнему не выпуская кисть Фокса. — И если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, инспектор…
  
  Фокс знал, что за этими словами ничего не стоит — это была одна из тех шаблонных фраз, которые миллионер-нувориш с лёгкостью раздаёт налево и направо. Но Фокс всё равно поблагодарил его.
  
  Джуд дремала, сидя на стуле. Медсестра сказала, что за время его отсутствия она так и не сдвинулась с места.
  
  — Мы не раз советовали ей пройтись, размять ноги, но она наотрез отказывалась. Я принесла ей чай и печенье, но она к ним даже не притронулась.
  
  Они стояли у поста дежурной медсестры, разговаривая вполголоса. Почти все больные спали.
  
  — Отец не приходил в сознание? — спросил Фокс.
  
  — Пока нет.
  
  — А как насчёт компьютерной томографии?
  
  — Там возникла небольшая заминка. Так что КТ решили перенести на завтра.
  
  — А для чего капельница? — Фокс кивнул в сторону полой трубки с иглой, вставленной в вену на руке отца.
  
  — Это необходимо для поддержания жидкостного обмена, — объяснила медсестра. — Вы сами разбудите сестру или это сделать мне?
  
  По прибытии Фокса предупредили, что отцу подготовили место в обычной палате и вот-вот придут санитары, чтобы перевезти кровать в его новую обитель.
  
  — Я сам, — сказал он. Он подошёл к Джуд со спины и мягко положил руку ей на шею. Кожа была прохладной. Джуд вздохнула, вздрогнула и проснулась с жалобным стоном. — Они переводят его в палату, — сообщил ей Фокс. — До завтра мы ничего не сможем сделать. Давай-ка я отвезу тебя домой.
  
  — Сама доберусь. — Она сонным жестом убрала упавшие на глаза волосы. — Автобусы ещё ходят, да и у входа полно такси.
  
  — И всё-таки будет намного быстрее, если это сделаю я. — Он немного помолчал. — Джуд, пожалуйста.
  
  Она внимательно посмотрела на него и что-то прочла по его глазам. Как бы там ни было, он был обязан сделать это для неё. Джуд покорно кивнула в знак согласия, в ту же минуту прибыли санитары, чтобы забрать больного.
  
  Медсестра убедилась, что брат и сестра знают номер палаты и контактный номер телефона. Фокс поблагодарил её и вместе с Джуд зашагал по коридору мимо стоек А и Е. Ни один из ожидающих не был ему знаком. Автоматические двери распахнулись, и Джуд полной грудью вдохнула холодный ночной воздух.
  
  — Лучше? — спросил Фокс. В ответ она издала неопределённый звук и последовала за ним к машине.
  
  В дороге они почти не разговаривали. Фокс то и дело мысленно возвращался к особняку в Стерлинге, начальнику территориального управления полиции Элисон Пирс и её брату-политикану. А также к мужу, финансисту-филантропу, пекущемуся о том, чтобы у всех было всё необходимое.
  
  Фокс мысленно спрашивал себя: есть ли у него всё необходимое? Будучи погружён в собственные мысли, Фокс не сразу сообразил, что Джуд плачет. Он как мог успокоил её, заверив, что всё будет хорошо.
  
  — А если нет?
  
  Значит, нет.
  
  Но вслух, разумеется, он ещё раз повторил:
  
  — Всё будет хорошо.
  
  Он высадил Джуд у дверей её таунхауса. Джуд жила с соседкой по имени Петтифер, и Фокс посоветовал ей постучать к ней в дверь.
  
  — Хочешь, я сам это сделаю, — предложил он.
  
  Но Джуд покачала головой.
  
  — Я просто сразу лягу в постель, — возразила она, — может, посплю пару часиков…
  
  Фоксу оставалось только кивнуть.
  
  — Завтра утром я за тобой заеду. Мы поедем к нему вместе.
  
  — Не стоит ради меня расшибаться в лепёшку.
  
  — Джуд, я прошу тебя, не начинай.
  
  Она сонно потёрла глаза.
  
  — Тогда во сколько?
  
  — Я тебе позвоню.
  
  — А вдруг у тебя появится что-то срочное? — спросила она.
  
  — Я этого не допущу.
  
  — Но ты же допустил это сегодня вечером? — Она испытующе вгляделась в его лицо, а потом вздохнула. — Ну ладно, — снизошла она. — До завтра. — Захлопнув дверцу, она зашагала по тропинке к дому с окном без занавесок и запущенным палисадником. Фокс вспомнил, как месяца три или четыре назад он обещал ей: «Я помогу тебе навести здесь порядок, это займёт часа два, не больше». Эти два часа он так и не смог выкроить. Джуд ни разу не посмотрела в сторону машины, ни разу не обернулась, не помахала ему на прощание. Зайдя в дом, она включила свет, но к окну не подошла. Фокс завёл двигатель и отъехал.
  
  Двадцать минут спустя он уже стоял у дверей другого таунхауса — только на этот раз более стильного и современного. У Тони Кая не было палисадника — просто ряд миленьких двухэтажных коттеджей — зато он мог без проблем оставлять машину прямо на обочине. Фокс только что позвонил ему. Сидя в машине, Фокс наблюдал за движением теней за занавесями гостиной. Потом занавеси распахнулись, и Кай поманил его внутрь, но Фокс покачал головой. Дверь отворилась, и Кай появился на пороге в кожаных ковровых тапочках на босу ногу и в рубашке навыпуск с расстёгнутыми верхними пуговицами.
  
  — Что, мои скромные апартаменты недостаточно хороши для тебя? — спросил он, энергичным рывком распахивая дверцу с пассажирской стороны и забираясь в салон.
  
  — Просто не хотел доставлять вам лишние хлопоты. Как Ханна?
  
  — Пять минут назад она была в полном порядке. А теперь теряется в догадках, в чём она перед тобой провинилась. — Кай опасливо покосился в сторону дома, будто ожидая увидеть в окне рассерженную супругу.
  
  — У меня сегодня был на редкость паршивый день, и теперь мне хочется поплакаться кому-нибудь в жилетку, — признался Фокс.
  
  — Это у тебя-то был паршивый день? Да я битых три часа разговаривал по телефону с Кэшем, убеждая его вызвать на допрос Тоша Гэриоша.
  
  — И?
  
  — Завтра утром чуть свет, — с нескрываемой гордостью отрапортовал Кай.
  
  — А как насчёт отчёта?
  
  — Дожидается у тебя на столе. По-моему, Макьюэн вполне им доволен.
  
  — Он уже отправил его в Файф?
  
  — Только с твоего дозволения, Фокси.
  
  — Тогда завтра утром я его просмотрю.
  
  Кай кивнул, а потом пристально посмотрел на Фокса.
  
  — Это Эвелин Миллз? — спросил он.
  
  — Что?
  
  — Она вешается тебе на шею, и тебе нужен мой совет?
  
  — Мы уже сто лет не общались.
  
  — Это хорошо или плохо?
  
  — Хватит, Тони, проехали.
  
  Кай негромко хмыкнул и похлопал Фокса по колену, потом немного повернулся на сиденье, чтобы лучше видеть друга.
  
  — Ладно, — сказал он, — со светскими разговорчиками покончили, теперь выкладывай, что там у тебя приключилось. Во всех кровавых подробностях.
  
  И Фокс выложил ему всё.
  Часть двенадцатая
  Глава 36
  
  Звонок будильника разбудил Фокса в семь утра. Он планировал так: сначала заскочить в офис, схватить отчёт, а оттуда — прямиком в больницу. Насыпав в тарелку пшеничных хлопьев, он обнаружил, что та капля молока, которая оставалась на дне пакета, уже сто лет как скисла. Поэтому вместо молока он плеснул в тарелку холодной воды из-под крана и за едой набросал список необходимых покупок. По дороге на Феттес-авеню Фокс почувствовал, что завтрак встал у него в желудке комом. Столовая только-только открылась, так что он взял кофе себе в кабинет и отпер ключом дверь. Как и обещал Кай, копия отчёта дожидалась Фокса на его письменном столе. На верхнюю страницу Кай налепил самоклеящийся жёлтый листочек, на котором было нацарапано: «Заключительная часть на пять с плюсом». Фокс отлепил листочек и бросил его в корзину для мусора. Он не смог удержаться, чтобы не заглянуть в конец. В заключении, изложенном в лаконичных четырёх строках, было сказано, что «неопровержимые улики» против трёх офицеров полиции будет непросто найти, так что «нам остаётся только выразить вполне резонное беспокойство по поводу уровня компетенции сотрудников полиции и соблюдения ими норм права».
  
  Фокс улыбнулся; он знал, что дай волю, слог Кая был бы ещё более выразительным. Однако суть послания Контролёров полицейским верхам в Гленротсе заключалась в следующем: проблема налицо, а там уж вам решать, давать этому делу ход или нет.
  
  И удачи вам, господа. Как говорится, помогай вам Бог.
  
  Отчёт представлял собой двадцать три страницы печатного текста, но это могло подождать. Фокс свернул отчёт в рулон и сунул в карман пиджака. Затем он окинул взглядом офис. Нейсмит оставил на столе Кая записку, напоминая ему, что теперь он должен ему «без малого десять фунтов» за чаепитие в кофейне «Чай и кофе Китти». Нейсмит подробно, как хороший бухгалтер, расписал все расходы, но Фокс сильно сомневался, что Джо это поможет. Он проверил сообщения на автоответчике служебного телефона, но за время его отсутствия новых сообщений не поступало. Впрочем, как и почтовой корреспонденции. Стол Боба Макьюэна был завален бумагами: отчёты, рапорты и прочая документация. Фокс знал, что когда бумаг скопится слишком много, они будут втиснуты в один из ящиков стола.
  
  Покидая кабинет, Фокс запер за собой дверь. Ни у кого, кроме офицеров службы Контроля, не было доступа в этот кабинет — даже у техперсонала. Раз в неделю Нейсмит измельчал содержимое разномастных мусорных корзин и отправлял на переработку. Фокс задержал взгляд на табличке, висевшей на двери: «Отдел профессиональных стандартов». А насколько он сам был профессионален? По-хорошему, он лично должен был составить этот отчёт — изложить все известные ему факты, а также свои подозрения по поводу гибели Алана Картера и Фрэнсиса Вернала. А потом отчёт можно было смело отсылать в уголовный отдел: Проблема налицо… Вам решать, давать этому делу ход или нет…
  
  — Вот ты где! — рявкнул у него за спиной громоподобный голос. Фокс обернулся и увидел начальника полиции Джима Байарса. Он, как заправский военный, вышагивал ему навстречу, чеканя шаг и размахивая руками. Подойдя вплотную к Фоксу, шеф резко затормозил. — Ради всего святого, какого чёрта всё это значит? — прогремел он.
  
  — Сэр?
  
  — Как ты умудрился довести до белого каления самого Эндрю Уотсона?
  
  — Мне надо было кое-что обсудить с его сестрой.
  
  Байарс смерил его свирепым взглядом.
  
  — Если я правильно понял, ты имеешь в виду Элисон Пирс, начальника территориального управления полиции Центральной Шотландии?
  
  — Вот именно.
  
  — Которая, на минуточку, моя давняя хорошая знакомая и в настоящий момент возглавляет самое серьёзное расследование за всю свою карьеру?
  
  — Так что она наверняка не захочет, чтобы я спутал ей карты? — Фокс неспешно кивнул. — Она ответила на мои вопросы, вот и все дела.
  
  — А какие у тебя вообще могли быть к ней вопросы, если уж на то пошло?
  
  — Всё дело в существовании достаточно призрачной связи с гибелью Алана Картера…
  
  Байарс вытаращил глаза:
  
  — Столь же призрачной, как и твоё отношение ко всему этому чёртову делу.
  
  — С этим трудно не согласиться, сэр, — вздохнул Фокс.
  
  — Ну что ж… В таком случае…
  
  Фокс вытащил из кармана отчёт.
  
  — Все наши выводы изложены здесь. Просто прежде чем отправлять его в Файф, хотелось бы ещё раз перепроверить некоторые факты…
  
  — И тогда ты наконец успокоишься?
  
  — И тогда я наконец успокоюсь, — заверил его Фокс.
  
  — И я смогу наконец передать Эндрю Уотсону, чтобы он перестал метать икру?
  
  — Безусловно. А заодно напомнить ему, что его должность предполагает такое незамысловатое понятие, как правопорядок.
  
  — Что, собственно, ты этим хотел сказать? — спохватился старший инспектор, в то время как Фокс уже удалялся от него по коридору.
  
  Спустя некоторое время Фокс подрулил к дому Джуд. На телефонные звонки она не отвечала. Он уже начал волноваться, не вырубилась ли она, наглотавшись каких-нибудь снотворных таблеток или осушив залпом стакан водки. Он позвонил в дверной звонок. Ответа не последовало. Фокс заглянул в окно гостиной, но, похоже, комната была пуста. Тогда Фокс нагнулся и громко позвал сестру через щель для писем. Тишина. Соседский дом тоже не подавал никаких признаков жизни, так что Фокс вернулся к машине и поехал в больницу, но угодил в самый час пик, так что машины ползли еле-еле. А потом он добрых десять минут искал место на больничной парковке. Он прошёл через главный вестибюль. Кафетерий и газетный киоск делали неплохую выручку — благодаря не только сотрудникам и посетителям больницы, но также пациентам, которых легко можно было отличить по именным биркам на запястье. Фокс хотел было перехватить по дороге кофе, но, бросив взгляд на длинную очередь, прошёл мимо.
  
  Как он и подозревал, Джуд уже сидела у постели Митча.
  
  — Я-то думал, мы поедем вместе, — посетовал Фокс.
  
  — Я рано проснулась. — Она снова держала отца за руку.
  
  — Ну, как он?
  
  Она покачала головой. В палате было ещё три койки: одна из них пустовала, на двух других лежали незнакомые старички.
  
  — А тебе разве не надо быть на работе? — спросила она.
  
  — Я уже там был. — Он вытащил из кармана отчёт. — Я собирался просмотреть его, пока мы здесь сидим.
  
  — Прекрасно.
  
  У соседней стены были сложены стулья. Фокс взял один и понёс к кровати отца. Он не знал, нарочно она это сделала или нет, но Джуд поставила свой стул так, что пожелай он сесть рядом с ней, его собственный стул вылезал бы в проход, тем самым преграждая путь персоналу. Фокс не стал просить её подвинуться, а просто устроился с другой стороны кровати.
  
  — Они сказали, когда ему сделают КТ?
  
  Она снова покачала головой, поглаживая отца по волосам. На щеках и подбородке у него появилась седая щетина и блестела полоска засохшей слюны, вытекшей из уголка рта. Медсестра остановилась, чтобы проверить показания прибора и записать данные в таблицу в изголовье кровати. Фокс поинтересовался у неё насчёт КТ.
  
  — Надеюсь, до обеда успеем, — сообщила она ему. — Ночь прошла спокойно. — Она улыбнулась, будто желая подбодрить его.
  
  Не спокойно, мысленно поправил её Фокс, а в коме. Но он лишь улыбнулся ей в ответ и поблагодарил. Когда медсестра удалилась, он заметил, что Джуд смотрит на него, насупившись.
  
  — Что? — спросил он.
  
  — Неужели ты не можешь немного поднажать на них?
  
  — В смысле?
  
  — Ты же полицейский, в конце концов, или нет? Прояви власть, поговори с ними жёстко — может, тогда нас поставят в начало очереди.
  
  — Джуд, здесь никто не желает нам зла.
  
  — Но и расшибаться в лепёшку здесь тоже никто не желает, правда?
  
  Не успела она договорить, как в палату вошли двое санитаров. Медсестра подвела их к кровати отца.
  
  — Компьютерная томография, — объявила она.
  
  — Спасибо, — снова поблагодарил Фокс.
  
  — А мы можем пойти с ним? — спросила Джуд, вскакивая на ноги.
  
  — Вам лучше обождать здесь, — возразил санитар. — Вы и глазом моргнуть не успеете, а мы уже прикатим его назад. — Его руки были покрыты татуировками, высокий, широкоплечий, на лице пара шрамов. Похоже, он мгновенно распознал в Фоксе полицейского, поскольку тот готов был биться об заклад, что парень в своё время отмотал срок.
  
  Джуд с явной неохотой отпустила руку отца. Она склонилась над его лицом и поцеловала в лоб, а потом разрыдалась.
  
  — Ну-ну, не надо так нервничать, — уговаривала её медсестра. И добавила, обернувшись к Фоксу: — Может, отведёте её пока в кафетерий, напоите чаем…
  
  Джуд не желала чаю, но Фоксу каким-то чудом удалось увлечь её по коридору к кафе. В вестибюле она решительно вырвалась и объявила, что выйдет на улицу покурить.
  
  — Мне казалось, что ты бросила, — заметил он.
  
  — Стрельну у кого-нибудь, — ответила она, направляясь к выходу. Фокс купил в киоске газету, потом встал в очередь за кофе и булочкой с ветчиной. Взяв то же самое для Джуд, он уселся за столик. У него зазвонил телефон. Фокс взглянул на экран: это был Тони Кай.
  
  — Доброе утро, Тони.
  
  — Как там твой старик?
  
  — Его только что отвезли на компьютерную томографию.
  
  — Ты сейчас в больнице?
  
  — Да.
  
  — А мы как раз посередине моста. На полпути в солнечный Файф.
  
  — Я ещё не успел просмотреть отчёт.
  
  — Не торопись, дело терпит.
  
  — Хотя твоё заключение мне понравилось. — Фокс совершил большую ошибку, приоткрыв булочку. Ветчина была столь же серой, как и окружавшие его лица. Он с отвращением отодвинул от себя тарелку.
  
  — Сегодня утром мне пришло сообщение от Кэша, — продолжал Кай. — Нам с Джо приказано обоим присутствовать на допросе. И конечно, держать рот на замке, и только если что-то, по нашему мнению, пойдёт не так, мы должны будем подать ему знак и обсудить все проблемы за дверью.
  
  — Тебя это устраивает?
  
  — Малькольм, ты же меня знаешь.
  
  Фокс не смог удержаться от улыбки.
  
  — Потому-то и спрашиваю.
  
  — Больше всего на свете я люблю повиноваться приказам, особенно если их отдаёт полный кретин.
  
  До уха Фокса донёсся комментарий Нейсмита.
  
  — Что он там говорит? — спросил Фокс.
  
  — Обвиняет меня в том, что я якобы еду слишком близко за «бимером» впереди.
  
  — Что, опять по внешней полосе? — догадался Фокс. — Скорость семьдесят пять — восемьдесят?..
  
  — И?
  
  — И вдобавок разговариваешь по сотовому телефону.
  
  — Я просто пытаюсь растормошить Джо, чтобы в Керколди он не сплоховал.
  
  — Дай мне знать, когда у вас появятся новости.
  
  — Ты сейчас лучше думай о своём старике. — Кай помолчал. — Как там Джуд?
  
  — Неважно.
  
  — А ты?
  
  — Я в полном порядке.
  
  — Нет ничего важнее семьи, Малькольм.
  
  — Ты мне уже говорил это вчера вечером.
  
  — Потому что это правда. Пол Картер и его дядя… Фрэнсис Вернал… Никто из них больше не вернётся. Кровные узы иногда выходят на первый план.
  
  Фокс наблюдал за тем, как Джуд возвращается в вестибюль. Она заметила его, и он показал ей на дожидавшиеся её булочку и кофе. Но она покачала головой и кивнула в направлении палаты, а потом пошла в ту сторону и быстро исчезла из виду.
  
  — В общем, дай мне знать, когда у вас появятся новости, — повторил Фокс в трубку. — Ты опять слушаешь Алекса Харви?
  
  — Приходится время от времени напоминать Джо, что мир музыки — это не только Леди Гага, — ответил Кай и положил трубку.
  
  Адвокат Тоша Гэриоша поначалу возражал против присутствия на допросе Кая и Нейсмита.
  
  — Они здесь только в качестве наблюдателей, — заверил его Кэш.
  
  Допрос полагалось снимать на камеру, и Джо Нейсмит бросал ядовитые взгляды в сторону сержанта Янга, предпринимавшего безуспешные попытки наладить оборудование; он даже пару раз сокрушённо вздохнул на всю комнату, к явному неудовольствию того.
  
  Тош Гэриош рывком отодвинул стул и уселся, вольготно раскинувшись и вытянув ноги. Крепко сбитый, накачанный, лысый как колено череп сияет, сбоку могучей шеи вьётся вытатуированный синий чертополох.
  
  — Вам известно, почему вы здесь, мистер Гэриош? — осведомился Кэш, задержав ручку над блокнотом. Сидевший по ту сторону стола адвокат тоже вооружился ручкой, которой он непрерывно щёлкал, пока Кэш не попросил его перестать: «А то кто-нибудь услышит и подумает, что мы тут в бирюльки играем». Потом он повторил свой вопрос.
  
  — Ну да, — кивнул Гэриош, прикрывая промежность сложенной чашечкой ладонью, будто пытаясь таким образом защитить своё мужское достоинство. — Думаю, да.
  
  — Итак, что вы делали в прошлую среду вечером?
  
  — Дома был. Но вообще-то я по средам работал.
  
  — Охранником? В охранном агентстве, принадлежавшем Алану Картеру?
  
  — Теперь, когда старик окочурился, это не так-то просто.
  
  — Но вы всегда монете попросить Шафиков помочь вам с трудоустройством. — Кэш сделал паузу, не сводя пристального взгляда с Гэриоша. — Или нет, пожалуй, лучше не стоит, после того как вы с подачи вашего шефа разругались с ними в пух и прах.
  
  Кай стоял у дальней стены, спрятав руки за спиной. Гэриош метнул в его сторону вопросительный взгляд, явно недоумевая, откуда у Кэша эта информация.
  
  — Шафики — это бизнес, — заявил охранник. — И потом мы давно всё утрясли.
  
  — Какое отношение всё это имеет к текущему делу? — вмешался адвокат, выводя на клочке бумаги какие-то каракули.
  
  — Мы пока просто разогреваемся, — проинформировал его Кэш с холодной улыбкой. Потом добавил, обращаясь к Гэриошу: — Не возражаете, если я спрошу вас, кто был в тот вечер дома вместе с вами?
  
  — Возражаю.
  
  Классическая ошибка — и Кэш признал её, дёрнув уголком рта. Никогда не задавай вопросов, ответы на которые априори заводят тебя в тупик.
  
  — Вы были дома один?
  
  — С девчонкой.
  
  — Ага. — Кэш выудил из кармана смятый бумажный клочок и прочёл то, что там было написано. — Билли Доннели, верно?
  
  Гэриош не удержался и снова посмотрел на Тони Кая. Кай подмигнул ему в ответ.
  
  — Неужели это так существенно, инспектор Кэш? — спросил адвокат, делая вид, что умирает со скуки.
  
  — У нас есть описание свидетеля, тютелька в тютельку совпадающее с вашим клиентом, — объяснил Кэш. — Якобы вскоре после того, как Пол Картер был избит до полусмерти и загнан в море, он шёл по одной из центральных улиц в насквозь промокшей одежде. Другой свидетель стал очевидцем самой погони. Сдаётся мне, следующим пунктом на повестке дня станет процедура опознания.
  
  — Вот уж это дудки, — сказал Гэриош, оборачиваясь к своему адвокату за поддержкой. Тот водрузил пальцем обратно на нос съехавшие очки в толстой оправе. Кэш склонился над столом к адвокату и его подзащитному.
  
  — Два свидетеля, Тош. Не говоря уже о мотиве! Ты на мели, потому что твоего хозяина кокнули, и весь город знает, чьих это рук дело, — и вдруг ты видишь, как он выходит из «Снопа пшеницы» пьяный в дым. И совершенно один — никого из его дружков из уголовного отдела поблизости нет. Завязывается перепалка, а потом дело начинает принимать дурной оборот. Нам всем отлично известна репутация Картера — его буйный нрав, так сказать. Я даже не утверждаю, что ты ударил первым. — Кэш с наигранным вниманием изучил физиономию Гэриоша на предмет синяков, ссадин или иных повреждений. — Хотя, с другой стороны, ему явно повезло куда меньше. Поняв, что ему не отвертеться, он пустился наутёк. А ты бросился его догонять. Сначала ты гнался за ним вдоль променада, а потом прямо по пляжу. Ты здоровяк, каких поискать, но, видать, не в лучшей форме. Может, ты знал, что тебе ни за что его не догнать, но он был так напуган, что всё равно влетел в море. Или же ты его всё-таки догнал… — Кэш понизил голос до едва слышного шёпота. — Может, тебе всё-таки удалось это сделать…
  
  — Я что, обязан это слушать? — спросил Гэриош, обращаясь к адвокату.
  
  — Полагаю, со стороны инспектора Кэша было бы опрометчиво обвинить вас в этом, вне всякого сомнения, омерзительном злодеянии, — предположил адвокат.
  
  — Будут и другие свидетели, — предупредил их Кэш. — Мы даже ещё не распечатали твой портрет. Здоровенный, наголо обритый громила с татуировкой на шее, слоняющийся по улицам в мокрых штанах? Согласись, Тош, тебя не могли не заметить, и ты это знаешь. Хорошенькая у нас подберётся команда для опознания… Но только после того, как мы доставим сюда твою Билли. Уж будь покоен, мы прижмём её к стенке. — Кай невольно сделал шаг вперёд; он был на грани того, чтобы вмешаться в разговор. Ему показалось, что Гэриош так взбешён, что готов вцепиться в горло своему мучителю. Похоже, Кэш тоже это понял, но лишь ещё ниже склонился над столом, приблизив лицо к Гэриошу. — Глядишь, она ради тебя даст ложные показания — но в суде это выйдет ей боком. И вы вместе отправитесь за решётку. Вспомни, как там говорят в сериалах про копов — мотив, средства, удобный случай? — Кэш поднял кверху три толстых мясистых пальца. — Три — ноль в мою пользу, Тош.
  
  Он откинулся на спинку стула и сцепил руки на столе. Гэриош опёрся костяшками сжатых пальцев о край стола, а потом медленно поднялся на ноги.
  
  — Я что, сказал, что ты можешь идти? — благодушно осведомился Кэш.
  
  — Я могу уйти, когда захочу? — уточнил Гэриош у адвоката. Тот кивнул.
  
  — Тогда я пошёл.
  
  — Чем больше вы усугубляете своё положение, тем лучше для меня, — предостерёг Кэш их обоих.
  
  Гэриош злобно посмотрел на него, но ничего не сказал. Потом он заметил, что между ним и дверью стоит Тони Кай.
  
  — Я могу предложить тебе сделку, — заявил Кай. — Если Пола Картера подставил его дядя и ты как-то в этом замешан… Теперь, когда они оба покойники, что тебе терять?
  
  — Я что, разрешил вам вмешаться в разговор? — процедил Кэш каким-то слишком уж бесстрастным тоном. Кай проигнорировал его слова, не сводя глаз с Гэриоша.
  
  — Я предлагаю тебе сделку, — тихо повторил он, протягивая ему свою визитку.
  
  Гэриош медленно обвёл взглядом Кая, Кэша и всех остальных в допросной.
  
  — Да пошли вы все, — прорычал он и, оттолкнув Тони Кая, распахнул дверь ногой.
  
  Но только после того, как выхватил из рук Кая визитку.
  Глава 37
  
  В обеденный перерыв Фокс поехал домой. Компьютерная томография не дала убедительных результатов. Врачи по-прежнему склонялись к инсульту, но до тех пор пока Митч не придёт в сознание, сказать что-нибудь определённо было нельзя.
  
  — Неужели вы не можете его разбудить? — допытывалась Джуд. — Адреналин ему вколите, ну хоть что-нибудь?
  
  Затем последовала новая порция слёз, и консультант посоветовал на некоторое время уехать из больницы, чтобы сменить обстановку. Фокс предложил отвезти её домой, но Джуд отказалась наотрез, сказав, что доберётся на автобусе.
  
  — В конце концов, это просто глупо, — сказал Фокс, тем самым допустив большую ошибку. — Ты что, до конца жизни собираешься продолжать в том же духе? — В ответ она со всего маху влепила ему пощёчину и умчалась. Чуть позже он проехал мимо неё на машине: сестра стояла под козырьком автобусной остановки со скрещёнными на груди руками, злая на весь мир.
  
  Фокс быстро добрался до дома и около часа дня припарковался у дверей. Когда он выходил из машины, у него зазвонил телефон: Тони Кай.
  
  — Ну, как всё прошло? — поинтересовался Фокс.
  
  — Сдаётся мне, инспектор Кэш мечет громы и молнии.
  
  — Замечательно. — Фокс нажал большим пальцем на брелок для ключей, запирая машину. — Я так понимаю, ты всё-таки не смог попридержать язык?
  
  — Я, как бы это сказать, совершенно случайно предложил Тошу Гэриошу сделку.
  
  — Какую ещё сделку?
  
  — Обещал ему спустить на тормозах дело об утоплении, если он сольёт нам информацию о своём боссе.
  
  — И Кэш, естественно, это не одобрил?
  
  — Не вполне. Я бы даже сказал, он близок к тому, чтобы вышвырнуть нас к чёртовой матери из города.
  
  — Что ж, в клубе найдётся место ещё для двоих, — успокоил его Фокс. Он стоял перед входной дверью в собственный дом и озадаченно её рассматривал.
  
  — Есть какие-нибудь новости об отце?
  
  — Извини, я тебе позже перезвоню. — Фокс нажал кнопку отбоя и, подойдя к окну гостиной, заглянул в комнату. Никаких признаков жизни. Вернувшись к двери, он увидел на косяке глубокие царапины. Их было совсем немного. Судя по всему, здесь поработали монтировкой или стамеской. Ему поневоле вспомнились аналогичные царапины на двери в Гэллоуил-коттедж. Фокс окинул взглядом соседние дома. Улица была тихой — её обитатели держались замкнуто, избегая общения с соседями. По всей видимости, вору потребовалось от силы секунд тридцать, чтобы проникнуть в дом. Он мог притвориться, что звонит в дверь или проталкивает посылку в щель для писем. Фокс осторожно приотворил дверь ногой и шагнул в прихожую.
  
  Было непохоже, что каких-то бумаг на обеденном столе не хватает. Вполне возможно, что их просмотрели; теперь было сложно сказать. Пропал ноутбук вместе с проводом и зарядкой, хотя телевизор и DVD-плейер остались нетронутыми. Фокс прошёл на кухню: со своего места рядом с электрочайником бесследно исчез радиоприёмник. Второй этаж: дверцы платяных шкафов были распахнуты настежь, содержимое вываливалось наружу. Украли дорогие его сердцу часы, но паспорт оставили. Предметы одежды были разбросаны по всему полу. Фокс сел на край кровати и задумался, подперев подбородок.
  
  Стоит ли сообщать в полицию? Да, потому что только так он сможет получить регистрационный номер для страховой компании. Он сильно сомневался, что вор оставил отпечатки. Дверь починит плотник. Кто бы здесь ни был, он ушёл, не прихватив запасного комплекта ключей. Это значит, что он не планировал возвращаться. На первый взгляд, всё выглядело как рядовая кража со взломом, но Фокс не был в этом уверен. Он снова спустился вниз и уставился на разбросанные по столу бумаги. Имя Чарльза Мангольда, выведенное большими буквами, чётко просматривалось на самом верхнем листе. В процессе работы он записывал и другие имена, даты, ставил вопросительные знаки…
  
  А что, если бы я в это время оказался дома, размышлял он. Мою смерть тоже инсценировали бы как самоубийство?..
  
  — Возьми себя в руки, Малькольм, — пробормотал он.
  
  Он попытался вспомнить, сколько информации хранилось в ноутбуке. Большая часть его соображений и гипотез, в более детальной последовательности, чем на бумаге. Он так и не успел внести туда имена Элисон и Стивена Пирс и Эндрю Уотсона. Упоминал ли он о водительской книжке Фрэнсиса Вернала? А также о связи Гэвина Уиллиса с «Чёрной жатвой», а в особенности с террористом по имени Соколиный Глаз? Вроде да. Ничего из этой папки не было распечатано, но он скопировал её содержимое на флешку.
  
  А теперь и она пропала.
  
  А вместе с ней и книга профессора Мартина.
  
  Флешка на четыре гигабайта и потрёпанная старая книжонка — какой уважающий себя грабитель станет связываться с подобной ерундой? Шпионы? Агенты Эм-Ай-5? Не за тем ли они явились в дом Алана Картера, с той лишь разницей, что тогда дела приняли нежелательный оборот? Фокс вытащил из кармана телефон и сообщил об ограблении, потом снова вышел на улицу и полез в машину: водительская книжка Фрэнсиса Вернала по-прежнему находилась в бардачке. Что ж, и то хорошо. Он позвонил в двери соседних домов, но ни в одном, ни в другом никого не оказалось дома. Старенький, тугой на ухо мистер Андерсон из дома напротив сказал, что не видел ничего подозрительного.
  
  — Машина или фургон? — не сдавался Фокс.
  
  Но старик только покачал головой и предложил выпить чаю. — Как-нибудь в другой раз, — ответил Фокс.
  
  Он попытал счастья ещё в двух домах по соседству, но никто ничего не видел и не слышал шума двигателя. И никаких посторонних лиц тоже никто не заметил.
  
  Тишь да гладь, Божья благодать. Как всегда. Прибыл патрульный автомобиль. Фокс показал полицейским своё удостоверение, а потом принялся перечислять пропавшие вещи. У одного из офицеров было портативное электронное устройство, куда он записывал детали.
  
  — Серийный номер компьютера? — спросил он.
  
  Фокс пошёл за гарантийным талоном. Он мог бы сказать, что всё равно его уже не вернёшь, но тогда они наверняка поинтересовались бы, почему он так в этом уверен.
  
  — Ноутбук был служебный? — спросил другой офицер. Фокс покачал головой. — Значит, он не относился к вашей работе?
  
  — Нет, — солгал Фокс.
  
  — Что ж, по крайней мере вам не грозит дисциплинарная ответственность, — заметил офицер.
  
  — И то хорошо, — добавил его напарник.
  
  — А что, сарказм у нас теперь полагается в качестве бонуса? — поинтересовался Фокс. — К вашему сведению, дисциплинарная ответственность наступает только в том случае, когда имела место халатность или преступная небрежность — не думаю, что кража принимается в расчёт.
  
  Поиздевавшись, как и положено, над Контролёрами, патрульные перестали хмыкать и предложили вызвать судмедэксперта, чтобы снять отпечатки. Но Фокс ответил, что не стоит беспокоиться.
  
  — Я бы на вашем месте не был столь категоричен, инспектор, — заметил старший из двух офицеров. — За последние полгода в вашем районе обчистили несколько домов. Ваш случай вполне может быть с ними связан.
  
  — А потом, когда мы поймаем этих ублюдков… — начал молодой офицер.
  
  — Вот тогда и посмотрим, — сказал Фокс.
  
  Через час прибыл эксперт: молодая женщина внесла чемоданчик с реактивами и приступила к работе. Фокс навёл порядок в спальне, а потом спустился и принялся наблюдать за тем, как женщина наносит порошок на входную дверь.
  
  — Немного же они вынесли, — заметила она.
  
  — Да.
  
  — Даже телик оставили. А это значит, что они передвигались не на машине.
  
  — Точно.
  
  Она завершила свою работу.
  
  — Всё равно я здесь много не соберу, — объяснила она.
  
  Спустя несколько минут она уже перешла в гостиную. Фокс попросил её проверить на предмет отпечатков стол. В итоге она обнаружила несколько образцов.
  
  — Наверное, это мои, — вздохнул Фокс.
  
  Но она всё равно сняла их, а потом его отпечатки — для сопоставления.
  
  Фоксу почему-то это напомнило сцену у дома Алана Картера. Он до сих пор ломал голову, повезло ли ему, что его не оказалось дома.
  
  Но если они и вправду хотели застать его дома, то уж наверняка выбрали бы подходящий момент. Отыскать его домашний адрес относительно легко — достаточно вовремя замолвить словечко кому надо или же взломать компьютерную базу данных. В телефонном справочнике его имя не значилось, но там значилось имя Джуд. Чёрт, может, они следили за ним от самого управления. Либо наблюдали за тем, как он покидает дом. Либо знали, что после краткого визита в офис он поедет в больницу.
  
  Может, они уже давно прослушивают его телефонные разговоры?
  
  И установили жучки у него дома, в офисе, в машине?
  
  Он попытался отбросить эти мысли, но в то же время прекрасно понимал, что они будут преследовать его до конца дня.
  
  — Шерстяные костюмы уже выдали вам регистрационный номер? — спросила женщина-эксперт, закончив наверху в спальне.
  
  — Шерстяные костюмы?
  
  — Ну, эти, патрульные, — пояснила она с улыбкой. — Был тут у нас один инспектор. Это он их так прозвал.
  
  — Да, они выдали мне регистрационный номер.
  
  — Тогда всё, что вы можете сейчас сделать, это подать иск о возмещении материального ущерба — и на будущее поставить дверь покрепче.
  
  Фокс кивнул.
  
  — Всё могло обернуться куда хуже, верно? — спросила она, улыбнувшись.
  
  Фокс снова кивнул. Да, наверное, всё могло обернуться куда хуже.
  
  Тот же, что и прежде, зал для приёма гостей в «Мангольд и Бэйн». И, как и в прошлый раз, Чарльз Мангольд был в состоянии уделить ему буквально несколько минут. Напитков не предлагалось — «время поджимало», по выражению самого Мангольда. Он крепко стиснул ладони и, постукивая кончиками пальцев по губам, приготовился выслушать то, что намеревался сказать ему Фокс.
  
  — В моём доме побывали грабители. Ваши материалы они не тронули, но прихватили мой ноутбук. В нём хранилась часть моих исследований по делу Вернала. Теперь у них есть ваше имя…
  
  Мангольд взмахом руки оборвал его.
  
  — Кто, по-вашему, может быть в этом замешан?
  
  — Пока я теряюсь в догадках. У меня было несколько стычек кое с кем из сотрудников спецслужб…
  
  — Ага…
  
  — И ещё вчера вечером я был дома у Элис Уоттс. Мангольд даже не пытался скрыть своего удивления.
  
  — У той самой девицы, с которой встречался Фрэнсис? Вы её всё-таки разыскали?
  
  — Да.
  
  — Где она сейчас? Чем занимается? — Он наблюдал за тем, как Фокс медленно покачал головой. — Почему вы не хотите мне сказать?
  
  — У меня есть на то свои основания.
  
  Похоже, Мангольд был настроен стоять на своём, но один взгляд Фокса дал ему понять, что это абсолютно бессмысленно.
  
  — Она говорила с вами о Фрэнсисе? — спросил он.
  
  Фокс кивнул.
  
  — И? — нетерпеливо поторопил его адвокат.
  
  — Она не любила его.
  
  Мангольд вытаращил глаза.
  
  — Вы в этом уверены? — Фокс кивнул. — Почему же она как в воду канула? Она как-то причастна к его смерти?
  
  — Не думаю. — Если только косвенно. — Но теперь вы по крайней мере сможете разрешить сомнения вдовы. — Фокс немного помолчал. — Хотя я, признаться, не очень верю, что вы вообще собирались это делать. — Фокс и Мангольд встретились взглядами. — Я думаю, на самом деле вы лишь хотели, чтобы с её глаз наконец упала пелена.
  
  — Да?
  
  — Вам не давало покоя то, что все эти годы она хранила преданность образу своего мужа — известный общественный деятель, патриот… Что бы вы для неё ни сделали, всё было не важно, вы даже включили её имя в название юридической фирмы, а она так и не оценила вас по заслугам, не так ли?
  
  — Я не совсем понимаю, к чему этот пламенный спич, инспектор…
  
  Фокс оборвал его пожатием плеч и продолжил:
  
  — Почему вы выбрали именно Алана Картера на роль ищейки? У вас был не один год на то, чтобы самому разобраться в обстоятельствах гибели вашего партнёра, и я полагаю, что вы именно этим и занимались. Вот только попытки ваши не увенчались успехом. Но вам было известно, что изначально расследование по делу возглавлял Гэвин Уиллис, и, возможно, вы выяснили, что он был наставником Алана Картера. — Фокс прищурился. — На самом деле, вам было до лампочки, что он для вас накопал. Вас интересовало лишь то, что он попытается от вас утаить. Так вы смогли бы лучше уяснить для себя, какова роль Гэвина Уиллиса в этом деле. И вы были по-своему правы — Картер умолчал, например, о том, что машина Вернала все эти годы пылилась в гараже позади его дома. Видите, как всё обернулось: у него была информация, которой он не захотел с вами делиться. Наверняка именно поэтому он и взялся за эту работу — так он мог одновременно контролировать ход расследования и ограждать Гэвина Уиллиса от любых попыток бросить тень на его доброе имя.
  
  — И всё-таки я не понимаю, — тихо повторил Мангольд дрожащим от негодования голосом, — к чему вы сейчас всё это мне говорите.
  
  Некоторое время они сидели в тишине, потом Фокс пожал плечами.
  
  — Всплыло ещё несколько имён, — заметил он. — Взять хотя бы Эндрю Уотсона.
  
  — Ныне действующий министр юстиции?
  
  — Он самый. Вы с ним знакомы?
  
  — Нет.
  
  — Несмотря на то что прежде чем войти в парламент, он был адвокатом?
  
  — Он представитель другого поколения. И потом, он практиковал в Абердине.
  
  — Его специализация — уголовное право?
  
  Мангольд кивнул.
  
  — Какое отношение он имеет к смерти Фрэнсиса? — Мангольд вздёрнул бровь. — Вы докапываетесь до него, чтобы возобновить расследование?
  
  — А вам бы этого хотелось?
  
  — Имоджен этого не переживёт.
  
  — Но у неё есть человек, готовый в любую минуту подставить ей плечо…
  
  Мангольд смерил Фокса взглядом, в котором явственно читалось: а вот это уже удар ниже пояса.
  
  — А какое ещё имя всплыло? — спросил Мангольд.
  
  Фокс опять медленно покачал головой, давая ему понять, что это несущественно.
  
  — Просто я случайно увидел фотографию его зятя.
  
  — Стивена Пирса?
  
  — Снимок был сделан в «Нью-Клаб».
  
  — У него есть клубная карта.
  
  — Я-то думал, что в этом заведении собираются преимущественно судьи и адвокаты.
  
  — Достаточно широкий круг лиц, — поправил его Мангольд.
  
  — И министр юстиции тоже вхож в него? Мангольд немного смешался.
  
  — Знаете, — сказал он после недолгого размышления, — не думаю.
  
  — А Вернал мог знать Эндрю Уотсона? — спросил Фокс. — И тот, и другой — адвокаты… оба рьяные националисты…
  
  — Однако когда Фрэнк погиб, Уотсон ещё учился в школе. — Мангольд произвёл в уме кое-какие подсчёты. — Ему на то время было лет шестнадцать, от силы семнадцать…
  
  — Возраст, когда всё видится сквозь розовые очки, — заметил Фокс. — Возраст, когда вы открыты новым идеям…
  
  Хотя, наверное, не той идее, что твоя сестра спит с мужчиной, годящимся ей в отцы. С женатым мужчиной. Мужчиной по имени Фрэнсис Вернал…
  
  Ввиду отсутствия компьютера дома Фокс отправился на Феттес-авеню, надеясь, что на этот раз не наткнётся на начальника полиции. В новостях по радио сообщили, что троим подозреваемым по делу о недавнем взрыве, по всей вероятности, к концу дня будет предъявлено официальное обвинение; в любом случае они останутся под арестом с целью проведения дополнительных, более тщательных допросов. Фокс уже догадывался, что после дела аль-Меграхи[43] шотландский парламент сосредоточит на них пристальное внимание — и на системе правопорядка в целом.
  
  Показатель уровня террористической угрозы рядом с пультом дежурного застыл на отметке КРИТИЧЕСКИЙ.
  
  — Несмотря на то что плохие ребята задержаны? — спросил Фокс у дежурного сержанта.
  
  — Кто знает, сколько ещё таких «ребят» разгуливает на свободе, — ответил тот. — И, как знать, может, только и ждёт, чтобы отомстить…
  
  Страх: Фокс подметил ту же тенденцию, когда изучал пресс-релизы 1985 года. Вездесущий, неистребимый страх. Когда отпала нужда бояться вспышки вооружённого конфликта между США и СССР или неотвратимой ядерной зимы, эту нишу занял другой страх. Страх стать жертвой преступления всегда опережал реальную статистику.
  
  Сегодня люди боятся потерять свои рабочие места и лишиться пенсии, боятся глобального потепления и истощения природных ресурсов. Если эти проблемы когда-нибудь разрешатся, на их место придут другие, ибо свято место пусто не бывает. Фокс задумчиво уставился на слово КРИТИЧЕСКИЙ, а потом направился к лестнице.
  
  В офисе Контролёров сидел Джо Нейсмит. Он приветственно помахал Фоксу.
  
  — Что, с Файфом покончено? — спросил его Фокс. Нейсмит кивнул. — Тогда где же Тони?
  
  Нейсмит пожал плечами и предложил Фоксу кофе.
  
  — С удовольствием, — ответил Фокс, садясь за стол перед компьютером. Он вытащил из кармана двадцатифунтовую купюру, сделал из неё самолётик и пустил его в сторону Нейсмита. Молодой человек вопросительно поднял на него глаза.
  
  — Покрываю твой долг за посиделки в кофейне «Китти», — пояснил Фокс. — Этого достаточно?
  
  — Более чем.
  
  — Вот и славно, — сказал Фокс. Потом он засел за компьютер и принялся разбирать по косточкам личность Эндрю Уотсона. Как правильно предположил Мангольд, ныне действующий министр юстиции на момент гибели Фрэнсиса Вернала только-только поступил в Абердинский университет. Фокс искал очень тщательно, но ничто не указывало на то, что Уотсон был непримиримым, бескомпромиссным студентом, а уж тем более приверженцем радикальных взглядов. Университетский факультет права он окончил с отличием и сразу приступил к юридической практике. В двадцать семь лет он уже юридический советник ШНП, а к тридцати одному году — член шотландского парламента. Похоже, руководитель партии любил и уважал его, поскольку Уотсону было втайне поручено способствовать тому, чтобы члены ШНП просачивались в правительство.
  
  Похоже, двадцатифунтовая купюра явно приободрила Джо Нейсмита. Он присел рядом с Фоксом, и они некоторое время оживлённо беседовали; Фокс излагал ему свои идеи, Нейсмит в основном слушал. Потом Джо встал и приготовил ему ещё кофе, в то время как Фокс отправил сообщение Тони Каю с вопросом, где его черти носят. Когда у него зазвонил телефон, он сначала подумал, что это Кай. Но это была Джуд. Она звонила из больницы.
  
  — Папа пришёл в сознание, — сказала она. — Но он не в себе…
  
  Фокс помчался в больницу. Подъезжая, увидел, что въезжает на парковку за плетущимся черепашьим ходом «ровером». Он нетерпеливо надавил на клаксон и знаком показал водителю прибавить газу. Сделав два круга, он наконец нашёл свободное место в самом дальнем углу; по дороге к вестибюлю ему пришлось пройти мимо «ровера». Водитель был совсем старик, приблизительно возраста его отца. Увидев, как к нему приближается Фокс, он явно перепугался. КРИТИЧЕСКИЙ показатель уровня террористической угрозы вспыхнул у него в голове, Фокс притормозил, пробормотал «извините» и продолжил путь.
  
  Добравшись до постели отца, Фокс увидел, что Митч лежит с закрытыми глазами, сжав руки на груди. Джуд разговаривала с какой-то женщиной, та представилась как Мэй Росс.
  
  — Миссис Росс работает в «Лодер Лодж», — пояснила Джуд.
  
  — Мы просто беспокоимся, как он, — добавила миссис Росс. — И приносим свои извинения за то, что не связались с вами раньше.
  
  Фокс только кивнул в ответ.
  
  — Вы сказали, что он прошёл в себя… — начал он.
  
  — Да… В каком-то смысле.
  
  Фокс склонился над отцом; его веки затрепетали, потом он открыл глаза. Ему потребовалось какое-то время, чтобы сфокусировать взгляд.
  
  — Крис? — пробормотал отец заплетающимся языком.
  
  — Это я, Малькольм. — Фокс положил ладонь на сжатые руки отца.
  
  — Малькольм? — Он едва мог разобрать своё имя.
  
  — Так бывает после инсульта, — авторитетно заявила миссис Росс. Потом добавила, обращаясь к больному голосом, которым обычно говорят с детьми: — И мы все с нетерпением ждём возвращения нашего любимого постояльца в «Лодер Лодж»!
  
  Приятная улыбка исчезла с её лица, когда Фокс повернул голову и заглянул ей в глаза.
  
  — Он не постоялец, — прорычал он. — Он мой отец!
  
  Миссис Росс смешалась:
  
  — Я не имела в виду ничего такого, мистер Фокс…
  
  — Джуд, похоже, тоже удивила эта неожиданная вспышка. Она положила руку на предплечье Фокса.
  
  — Крис, Крис, — повторял отец.
  
  — Я не Крис. Я — Малькольм, — поправил его сын.
  
  — Кузен Крис? — догадалась Джуд. — Крис из Бернтайленда?
  
  — Крис давно умер, — сообщил Фокс отцу. — Он разбился на мотоцикле, помнишь?
  
  Фокс достал из кармана сложенную фотографию — ту самую, на которой Крис Фокс стоял рядом с Фрэнсисом Верналом. Он развернул её и сунул под нос отцу.
  
  — Видишь? — спросил он. — Это Крис. — Он ткнул пальцем в лицо кузена. — Это Крис, а я — Малькольм.
  
  — Малькольм, всё хорошо, — уговаривала его Джуд, в то время как миссис Росс смотрела на него как на сумасшедшего. Около них начали останавливаться заинтересованные сотрудники. Фокс опустил фотографию и следил за тем, как лицо отца постепенно проясняется.
  
  — Крис всегда так осторожно ездил на этой своей мотоциклетке… — сказал Митч Фокс.
  
  — Видать, недостаточно осторожно… — Но в голове у Фокса уже начал оформляться вопрос, и на этот вопрос мог ответить только один человек. Он повернулся к Джуд, всё ещё сжимавшую его руку.
  
  — Мне надо кое-куда съездить, — сказал он сестре. — Ты как, побудешь здесь без меня?
  
  Она медленно кивнула, вид у неё был немного растерянный. Фокс мягко освободился из её объятий и осторожно погладил её по голове.
  
  — Но если что-то изменится…
  
  — Я тебе позвоню, — сказала она.
  
  — Я скоро вернусь.
  
  — Просто возвращайся к нам, когда будешь готов, — сказала ему Джуд. Она даже выдавила из себя некое подобие улыбки, будто в попытке приободрить его. И Фокс сделал то, что не делал уже много лет: склонился над ней и поцеловал её в щёку. Она привстала на мыски, чтобы облегчить ему задачу.
  
  А потом он ушёл.
  Глава 38
  
  Когда Фокс добрался до главного управления полиции Стерлинга, количество репортёров у входа не убавилось и вооружённые офицеры с пристрастием изучили его удостоверение. Он послал Элисон Пирс сообщение следующего содержания: «Передайте Джексону, что я внизу».
  
  Через десять минут представитель полиции безопасности уже стоял перед ним. Фокс не спеша поднялся с того самого стула, на котором сидел в прошлый раз.
  
  — Какого дьявола вам здесь надо? — прорычал Джексон.
  
  — Ну что, обвинение уже предъявлено? — как бы между делом осведомился Фокс.
  
  Джексон скрестил руки на груди и ничего не сказал.
  
  — Вчера вечером мы неплохо поболтали с госпожой начальницей территориального управления полиции, — продолжал Фокс. — Мне очень жаль, что она не сочла нужным посвятить вас в подробности нашей беседы.
  
  Джексон шумно выпустил воздух через ноздри. Его мобильный телефон пискнул. Он достал его и проверил, кто послал ему сообщение. Фокс подождал, пока тот снова сосредоточит на нём своё внимание, а затем продолжил:
  
  — Вам знакомо имя Крис Фокс?
  
  Джексон некоторое время пристально смотрел на него, а потом едва заметно кивнул.
  
  — Интересно, как вы до него докопались… — пробормотал он. — Ну что ж, идёмте…
  
  Та же администраторша, что и накануне, выписала Фоксу гостевой пропуск. Он прошёл следом за Джексоном по коридору, потом спустился вниз по лестнице. Ещё один коридор, но теперь охраняемый вооружённым офицером, тщательно проверившим их документы. Две допросные, одна напротив другой. По обе стороны каждой двери — два офицера в пуленепробиваемых жилетах. Джексон рывком распахнул одну из дверей.
  
  — Вот, взгляните, — сказал он.
  
  Стоя в дверном проёме, Фокс увидел сидевшего за столом человека. Тот был в наручниках и, несмотря на появление двух незнакомцев, не поднял головы. Слегка загорелое лицо, густая вьющаяся шевелюра, под глазами чёрные круги, один глаз заплыл. Джексон закрыл дверь и посмотрел на Фокса.
  
  — Сначала преимущественно военные и политические мишени, потом гражданские — супермаркеты, футбольные стадионы, даже больницы. Его не волновало, сколько народу погибнет, до тех пор, пока мы реагировали.
  
  — Что вы хотите этим сказать? — спросил Фокс.
  
  — Я хочу сказать то, что на данный момент имеет место реально существующая угроза и с нашей стороны было бы неразумно копаться в прошлом. — Поняв, что охранники слышат каждое его слово, Джексон прошёл дальше по коридору, мимо детективов в рубашках с засученными рукавами; они кивками приветствовали его. В конце коридора была дверь, ведущая в небольшой пустой кабинет. Джексон отворил её и подождал, давая пройти Фоксу.
  
  — Закройте дверь, — скомандовал он. Фокс так и сделал, и они оказались лицом к лицу. — Реально существующая угроза, — тихо повторил Джексон. — Мы делаем всё возможное, чтобы она не стала явью.
  
  — Я спрашивал вас о Крисе Фоксе.
  
  — Я так и подумал. Когда я наткнулся на это имя в архивах… Я подумал, что здесь наверняка существует какая-то связь.
  
  — И когда мы беседовали в кафетерии?
  
  — Я уже знал, — подтвердил Джексон. — И, честно говоря, я был слегка удивлён, почему вы о нём умолчали. Я даже начал подозревать, что, быть может, вам есть что скрывать.
  
  — Например, что?
  
  Джексон пожал плечами.
  
  — Он ваш родственник? Кем он вам доводится?
  
  — Двоюродным братом. Как его имя попало в секретные архивы?
  
  — А вы разве не знаете? — Джексон был искренне удивлён. Фокс увидел, что тот мысленно прикидывает, сколько информации он может ему выдать.
  
  — Строго между нами, — пообещал Фокс.
  
  Джексону потребовалось ещё некоторое время, чтобы принять решение.
  
  — Он был шоп-стюардом — радикальным шоп-стюардом. Ярый пикетчик, возмутитель спокойствия, обожал всячески подстрекать людей к неповиновению. Действительный член Коммунистической партии — в Файфе таких было немало. Но потом он примкнул к сепаратистам. В ранние годы они с Фрэнсисом Верналом водили дружбу, вместе планировали марши протеста и демонстрации, приурочивая их к визитам коронованных особ. Хватило бы одного безумца с оружием в руках… — Джексон запнулся. — Тогда, по сути, была та же ситуация, что и сейчас, — реально существующая угроза…
  
  — И ваши сотрудники сделали всё возможное для того, чтобы угроза не стала явью?
  
  Джексон смерил Фокса тяжёлым взглядом.
  
  — Мы не убивали Криса Фокса.
  
  — Почему вы так в этом уверены?
  
  — Парень разбился на мотоцикле, трагическая случайность, не более. Так что если это всё, что вы хотели узнать…
  
  — Нет, не всё.
  
  — Тогда что?
  
  — Мне не нравится, когда людям сходит с рук убийство человека.
  
  — Ну, по крайней мере в этом мы с вами солидарны. — Джексон немного помолчал. — Что вам сказала начальник полиции вчера вечером?
  
  — Ничего, что она хотела бы донести до вашего сведения. Или она предупредила бы меня.
  
  — Её брат зол на вас как собака.
  
  — Ничего. Как-нибудь переживу.
  
  Джексон опустил глаза и уставился на носки собственных ботинок.
  
  — Он ведь выглядит вполне нормальным, правда?
  
  — Кто?
  
  Джексон повёл рукой в сторону коридора.
  
  — Они всегда производят впечатление «вполне нормальных». Просто какие-то слишком уж зацикленные, что ли…
  
  — Зацикленные? И на чём же они зациклены?
  
  Джексон мог только пожать плечами в ответ.
  
  — А что с ним случилось? — спросил Фокс. — Я имею в виду заплывший глаз.
  
  — Сам себе дал в глаз. Чтобы когда фотография с его рожей наконец попадёт в СМИ, всё выглядело бы так, будто сотрудники полиции применяли к нему методы физического воздействия. — Он снова поднял глаза на Фокса. — Не беспокойтесь — ваш департамент уже уведомлен, заявления приняты.
  
  — Тогда всё в порядке.
  
  — Ваш брат Крис… Мы держали его под колпаком. Однако ничего серьёзного. Он не представлял для нас реальной угрозы.
  
  — Кто же тогда представлял для вас реальную угрозу? Вернал? Дональд Макайвер? Или кто-то из рядовых? Соколиный Глаз, например?
  
  — А кто такой Соколиный Глаз, если без церемоний?
  
  — Неужели вы никогда раньше не слыхали о нём? — Фокс с недоверием наблюдал за тем, как Джексон качает головой. — Тогда советую вам ещё раз наведаться в ваши архивы.
  
  — Проще спросить об этом вас.
  
  — Я понятия не имею, кто он.
  
  — Едва ли теперь это имеет значение, — сказал Джексон. — Кем бы он ни был, если он представлял реальную угрозу, мы брали его в разработку.
  
  Фокс возмущённо посмотрел на него.
  
  — Я желаю поговорить с теми, кто преследовал Вернала в тот вечер, когда он погиб.
  
  — Это исключено.
  
  — Так постарайтесь — если хотите, чтобы я от вас отцепился.
  
  — Они скажут вам то же, что уже не раз говорил вам я — они не имеют никакого отношения к его смерти.
  
  — Мне необходимо услышать это из их уст.
  
  — Зачем?
  
  — Так надо.
  
  Казалось, Джексон некоторое время обдумывал его слова, но потом всё равно решительно покачал головой.
  
  — Это не аргумент, инспектор, — сказал он и отворил дверь, давая ему понять, что пора уходить.
  
  — Мой дом ограбили, — сообщил ему Фокс. — Вы не боитесь, что лет этак через двадцать кто-нибудь наведается в ваши бесценные архивы и найдёт там упоминание об этом инциденте?
  
  — В наши дни подобное случается каждый день.
  
  — С этим не поспоришь, — признал Фокс.
  
  Они возвращались по коридору, минуя допросные и охранников у дверей.
  
  — Надеюсь, ваш отец в скором времени пойдёт на поправку, — сказал Джексон, когда Фокс возвращал администратору свой пропуск.
  
  — Благодарю вас.
  
  На прощание Джексон протянул Фоксу руку:
  
  — Помните, как бы там ни было, мы с вами на одной стороне, — подчеркнул он. — Прошу вас, не забывайте об этом.
  
  — Когда вы собираетесь возвращаться домой?
  
  — Завтра или послезавтра. Но если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.
  
  — По правде говоря, — сказал Фокс, — я искренне надеюсь, что больше никогда не увижу вас.
  
  В тот же вечер, в восемь часов, Фокс сидел в больнице у постели отца. Джуд убедили поехать домой и немного поспать. Митч тоже спал. По дороге Фокс заехал в «Лодер Лодж», чтобы забрать кое-какие мелочи, но в результате привёз только коробку из-под обуви с семейными фотографиями. Он просмотрел все до одной, мысленно задаваясь вопросом, какую историю они хотят ему поведать. Обыкновенная семья двадцатого столетия, ничем не отличающаяся от прочих. Крыша над головой и обед на столе. Поездки к морю и рождественские утра. А вот и он, Малькольм в своей любимой футболке — волосы чуть длиннее, чем одобрил бы отец, — нетерпеливо срывает упаковочную обёртку с подарочной коробки. Вот Джуд красуется вместе с матерью в театральном зале. Наверняка это был какой-нибудь мюзикл — к ним у матери была особенная страсть. В такие вечера отец и сын неизменно оставались дома, предпочитая смотреть по телевизору сериалы о буднях американских полицейских.
  
  Снова Бернтайленд, Крис Фокс с малышкой Джуд на плечах. А вот ещё одна, где он с гордостью демонстрирует свой мотоцикл. В одной руке — тряпка для наведения глянца. Радикал… Ярый пикетчик… Возмутитель спокойствия… Жаль, что мне не довелось застать его, подумал Фокс. Если бы отец бодрствовал, он, быть может, и попытался бы задать ему несколько вопросов. Дыхание старика было прерывистым. Время от времени он, казалось, начинал задыхаться, несколько раз покашливал, но не просыпался. Малькольму показалось, что его щёки совсем ввалились. Его по-прежнему кормили через капельницу. Когда он был в сознании, он не смог самостоятельно проглотить пищу. Фокс старался не смотреть на трубку катетера, которая, извиваясь змеёй, тянулась из-под простыни к мешку, висящему на металлической спинке кровати.
  
  Он хотел сказать отцу: то, чем я занимаюсь, это тоже нормальная полицейская работа. Хорошо это или плохо, но это моя работа…
  
  Его телефон завибрировал. Фокс взглянул на экран. Номер звонившего абонента не определился. Фокс встал и, шагая мимо поста дежурной медсестры в сторону коридора, ответил:
  
  — Алло?
  
  — Это Малькольм Фокс? — Звонивший явно был чем-то раздражён.
  
  — Да.
  
  — Мне передали, что я должен о чём-то с вами поговорить.
  
  — О…
  
  В трубке откашлялись; Фокс подумал, что его собеседнику хорошо за шестьдесят.
  
  — В тот вечер я был там. Мне передали, что вам позарез необходимо услышать подробности.
  
  — Фрэнсис Вернал? — Фокс остановился как вкопанный. — Вы в тот вечер пасли его?
  
  — Что? Да, мы его пасли.
  
  — Извините, но я вынужден вам перезвонить. Позвольте, я запишу ваш номер…
  
  — Может, я и пенсионер, но не идиот.
  
  — Тогда имя…
  
  — Как насчёт Колин? Или Джеймс? А может, Фред?
  
  — Значит, имя своё вы тоже не назовёте? — догадался Фокс.
  
  — Не назову, — подтвердил голос в трубке. — Я уже давно не у дел и, уж конечно, ничего никому не должен, так что слушайте меня внимательно — вы должны выслушать это один-единственный раз. — В трубке замолчали в ожидании реакции Фокса.
  
  — Хорошо, — согласился Фокс.
  
  — Вернал гнал как безумный. Прежде чем выехать из Анструтера, он напился до беспамятства.
  
  — Он провёл там весь уикэнд?
  
  — Со своей любовницей, — подтвердил голос. — Если бы на той дороге в тот вечер было хоть какое-то движение, всё могло обернуться куда хуже. Мы услышали звук удара ещё до того, как увидели, как он врезался. Прямёхонько в дерево на обочине.
  
  Вся передняя часть всмятку, а он с несколькими выбитыми зубами в обмороке на водительском сиденье.
  
  — В обмороке?
  
  — Да. Но он ещё дышал… Пульс был стабилен. Если кто-нибудь из проезжавших вздумал бы остановиться и увидел бы нас… Сами понимаете, нам это было ни к чему.
  
  — Но вам, однако, хватило времени, чтобы обыскать машину?
  
  — Грех было упускать такой шанс.
  
  — Но ни сигарет, ни его денег вы не тронули?
  
  — Нас уже тысячу раз об этом спрашивали.
  
  — Может, ваш напарник…
  
  — Нет.
  
  — А он сам может это как-нибудь подтвердить?
  
  — Год назад он скончался. Причина вполне естественная, если вас это интересует.
  
  — Примите мои соболезнования. А куда, по-вашему, исчезли его сигареты и счастливая пятидесятифунтовая банкнота?
  
  — Понятия не имею.
  
  — А когда вы обыскивали машину, то револьвера там, конечно, не обнаружили?
  
  — Он мог спрятать его где угодно.
  
  — Кроме того, он где-то спрятал тридцать — сорок тысяч наличными.
  
  — Меня предупредили, что вы этого коснётесь.
  
  — По всей вероятности, он хранил их в багажнике.
  
  — Багажник мы не открывали.
  
  — Вы в этом уверены?
  
  — Мы знать ничего не знали ни о каких деньгах.
  
  — Но ведь вы не спускали глаз с Вернала. И наверняка видели, как он посещал собрания «Чёрной жатвы» — как он выходил за чем-то к машине, а потом возвращался назад?
  
  — Мы никогда не видели денег у него в руках.
  
  — И ваш крот ни разу об этом не упоминал?
  
  Он ещё немного помолчал, прежде чем ответить.
  
  — Я рассказал вам всё, что знаю сам, — заявил он.
  
  — Докажите мне, что вы там были.
  
  — Что?
  
  — В противном случае как я узнаю, что это правда?
  
  На том конце линии снова установилась долгая пауза.
  
  — Причина, по которой мы так быстро скрылись, — сказал наконец голос, — заключалась исключительно в том, что он начал приходить в сознание. Первое его слово было «Имоджен». Для нас это было неожиданно.
  
  — Вам было известно, кто такая Имоджен?
  
  — Она была его женой. Ему явно было больно, и она была той, кого он хотел видеть в ту минуту. Не Элис — Имоджен.
  
  — Но вы просто оставили его там — вам даже в голову не пришло вызвать «скорую помощь»…
  
  — Нас срочно вызвали в штаб, Фокс. Так мы и сделали — и звонок в службу «скорой помощи» всё равно не спас бы его, правда? — Фокс промолчал. — Ну что, мы с вами всё выяснили?
  
  — У вас под колпаком когда-нибудь находился некто по имени Соколиный Глаз?
  
  — Активный член «Чёрной жатвы». Скользкий как угорь, изворотливый ублюдок.
  
  — В каком смысле изворотливый?
  
  — Несколько раз наши люди пытались сесть ему на хвост, но он либо исчезал как по волшебству, либо вычислял их. — Он ещё немного помолчал, затем повторил свой последний вопрос: — Так мы с вами всё выяснили?
  
  — По правде говоря, я с трудом представляю, как вы с этим живёте, — признался Фокс.
  
  — Значит, всё, — заключил невидимый собеседник и отключился. В трубке раздались короткие гудки. Фокс стоял, опираясь о стену коридора. Он прислонился затылком к прохладной её поверхности и уставился на литографию в рамке на стене напротив. Потом он отыскал у себя в телефоне номер Элисон Пирс и позвонил.
  
  — Что ещё? — раздражённо отозвалась она.
  
  — Хотел поблагодарить вас за то, что уговорили Джексона на беседу со мной.
  
  — Несмотря на это, вы продолжаете донимать меня своими звонками.
  
  — Мне только что позвонил один из двух агентов, преследовавших Вернала в тот вечер.
  
  — Да?
  
  — Я просто подумал… Наверняка вы с ними встречались?
  
  — Нет.
  
  — Значит, вы не были знакомы?
  
  — У нас никогда не было прямых контактов. Они были тайные агенты, шпики, а я — младший офицер полиции. Это всё, что вы хотели выяснить?
  
  — Коль скоро я до вас дозвонился…
  
  — Да?
  
  — Меня беспокоит одно маленькое совпадение — я прихожу к вам домой, а немногим позже кто-то вламывается домой ко мне.
  
  — Мне искренне жаль. У вас что-то пропало?
  
  — Ноутбук, флешка, книга профессора Мартина…
  
  — Понятно.
  
  — Вы думаете, я параноик?
  
  — А кто, по-вашему, это сделал?
  
  — Без малейшего понятия. Может, вы ненароком, вскользь, упоминали обо мне кому-нибудь из вашей агентуры?
  
  — Агентуры? Фокс, это вам не Джон ле Карре.[44]
  
  — Значит, вы ни с кем обо мне не разговаривали?
  
  — Хотите — верьте, хотите — нет, но у меня и без вас дел по горло.
  
  Она ненадолго замолчала, а затем справилась о здоровье его отца.
  
  — Спасибо, конечно, но это не ваше дело.
  
  Фокс услышал, как кто-то позвонил в дверь, и догадался, что Элисон Пирс сейчас дома.
  
  — По всей вероятности, это мой брат, — сказала она, подтверждая его догадку. — У нас с ним деловой разговор. Мы можем завершить нашу милую беседу, прежде чем я открою ему дверь?
  
  — Ради бога.
  
  — Я полагаю, нам нечего больше сказать друг другу, так? Хотя погодите, не кладите трубку… — Он услышал, как она открыла дверь и сообщила министру юстиции: — Это опять он, уже второй раз за сегодня…
  
  Фокс почувствовал, как телефон передали министру, и Эндрю Уотсон начал свою назидательную речь. После восьми или девяти слов Фокс отключил телефон и вернулся к постели отца.
  Глава 39
  
  Тони Кай назначил Тошу Гэриошу встречу у входа в отель «Дакота» в Южном Квинсферри. Нейтральная территория на северо-западе Эдинбурга, недалеко от автодорожного моста через залив Ферт-оф-Форт. Сам отель представлял собой современную чёрную коробку с названием, сложенным из неоновых труб, и примыкавшим к нему торгово-развлекательным центром; небольшой круглосуточный супермаркет, да вот, пожалуй, и всё.
  
  — Спасибо, что пришёл, — сказал Кай, протягивая ему руку.
  
  Гэриош немного помялся, прежде чем стиснуть его запястье. Если это не была демонстрация силы, то что-то, очень близкое к этому.
  
  — Предлагаю промочить горло, — добавил Кай, выдавив кривую улыбку. Гэриош кивнул, и они вошли в вестибюль.
  
  Основной ресторан отеля, расположенный позади бара, делал хорошую выручку: бизнесмены обедали в одиночестве, влюблённые парочки тихо ворковали над блюдами из морепродуктов. У барной стойки стояло несколько незанятых стульев, но Кай предпочёл устроиться на диванчике. Гэриош занял мягкое кресло напротив. Их разделял низкий деревянный стол.
  
  — Хорошо, что ты не выбросил мою визитку, — сказал Кай.
  
  — Пришлось порыться в помойном ведре, пока нашёл. — Гэриош продемонстрировал Каю половинки разорванной визитки.
  
  К ним подошёл официант, и оба заказали по пинте пива. Молодой человек не сводил зачарованных глаз с чертополоха на шее Гэриоша. Он поставил на стол глубокую тарелку с арахисом, и Гэриош, запустив туда пятерню, высыпал себе в рот пригоршню орехов.
  
  — Так что там у вас за сделка? — спросил он.
  
  Кай наклонился вперёд:
  
  — В том виде, как я себе это представляю, это может неплохо сыграть тебе на руку. У тебя были все основания затаить обиду на Пола Картера. Когда дело дошло до драки, он пустился наутёк. Ты рванул за ним, но, когда он вбежал в воду, дал задний ход. — Кай пожал плечами. — Мы не станем допытываться, как долго ты за ним гнался, не станем вспоминать про твои мокрые брюки. Он утонул… Ты не виноват, что он сдуру решил искупаться.
  
  Кай дал парню время переварить информацию. Официант принёс пиво, Кай заплатил за них обоих и, сделав большой глоток, продолжал:
  
  — Но если мы захотим припереть тебя к стенке, дело будет представлено в несколько ином свете: сначала ты избил представителя правопорядка, потом гнался за ним по пятам, пока не загнал его в море, и тем самым обрёк его на верную смерть. Не давал ему выйти из воды, пока не убедился, что ему не выплыть. — Он сделал паузу, покручивая пиво в кружке. — Но для того, чтобы сделка состоялась, нам надо знать всё об отношениях Алана и Пола Картера.
  
  — Вы даже не из уголовного розыска, — возразил Гэриош. — В суде выступать будет Кэш, а не вы.
  
  — Кэш меня послушается. У него не останется выбора. — Кай снова сделал паузу. — Как бы там ни было, я чувствую себя виноватым. Ты был там, когда мне позвонил мой напарник. Я говорил с ним о Поле Картере. Я даже записал себе в блокнот… «Пол Картер… Пивная „Сноп пшеницы“…» — Кай достал из кармана блокнот и показал Гэриошу соответствующую страницу. — Вся загвоздка в том, что если я расскажу об этом Кэшу, получится так, будто ты действовал по заранее обдуманному плану: ты не просто случайно столкнулся с Полом Картером, а специально поджидал его.
  
  На этом Кай замолчал и принялся за пиво. Гэриош был прав: у него нет никаких полномочий. А что касается того, что Кэш его послушается… Что ж, сейчас ему во что бы то ни стало надо продемонстрировать уверенность, а на остальное пока можно закрыть глаза.
  
  Гэриош весь как-то обмяк в кресле, и Кай понял, что парень готов.
  
  — Алан обошёлся со мной по-людски, — вполголоса проговорил Гэриош. — Дал мне работу и вообще… А это не так-то просто, если ты отмотал срок.
  
  — И когда он попросил тебя об одной маленькой услуге, ты не мог ему отказать?
  
  Гэриош кивнул.
  
  — По пятницам после работы Пол, как правило, отправлялся в тот клуб. Пару раз нам приходилось силой оттаскивать его от какой-нибудь бабы, к которой он спьяну начинал приставать. Билли и Бекка должны были дождаться, пока он уйдёт, проследовать за ним, завязать разговор, а потом заявить на него.
  
  — Вне зависимости от того, виновен он или нет?
  
  Гэриош снова кивнул и втянул голову в свои могучие плечи.
  
  — На него уже заявляла одна дамочка, но её припугнули и вынудили забрать заявление. Алан велел мне и Мелу перетереть с ней тет-а-тет.
  
  — Мел Стюарт? — на всякий случай уточнил Кай. — Мел тоже отмотал срок, верно? А тебя не удивляло, что вы, два бывших зека, работаете на сотрудника полиции, пусть даже в отставке?
  
  — Алан был мировой старикан. Без всяких там экивоков.
  
  — Итак, Картер приказал вам немного поднажать на Терезу Коллинз… — нетерпеливо подсказал Кай.
  
  — Билли и Бекку мы задействовали исключительно ради подстраховки, — признал Гэриош. — Но когда они вышли из клуба, они выпустили его из виду. Потом Бекка захотела по-маленькому, и тут-то он и подрулил к ним на своей тачке. Мы не рассчитывали, что он предложит их подвезти, но в итоге это сыграло нам на руку.
  
  — И твой босс был доволен?
  
  — Он на дух не переваривал своего племянника. Я сам никогда не мог понять почему, но это дела семейные, попробуй тут разберись. Какие-то старые затаённые обиды…
  
  — И ты никогда не спрашивал у него, зачем ему это нужно?
  
  Гэриош покачал головой.
  
  — А кому принадлежала идея задействовать Билли и Бекку — Алану Картеру?
  
  — Да.
  
  — Пол предпринимал по отношению к ним какие-либо непристойные действия?
  
  — Всё было в точности так, как они рассказали.
  
  — Ещё один повод для тебя желать ему зла, не так ли?
  
  Гэриош непонимающе уставился на Тони Кая.
  
  — Вовсе не поэтому, а потому, что он убил Алана, — решительно заявил он.
  
  — На самом деле, Тош, мы не уверены, что твоего босса убил именно он, — заметил Тони Кай. — А это означает, что парень погиб ни за что. Если тебя мучает совесть, смею сказать, этот факт смог бы избавить тебя от её угрызений.
  
  Кай медленно поднялся на ноги.
  
  — Мы получим от тебя заявление в письменной форме, — сказал он. — Будет лучше, если ты напрямую переговоришь с инспектором Кэшем — расскажешь ему слово в слово всё, что только что рассказал мне.
  
  — Но я думал, что вы сами с ним потолкуете…
  
  — Я так и сделаю. Но лучше, если всё будет выглядеть так, будто ты принял это решение сам. И не забудь захватить с собой своего адвоката. — Кай, стоя, застёгивал пальто на все пуговицы. Он многозначительно кивнул в сторону пустого стакана на столе перед Гэриошем. — И сегодня больше ни-ни — мы же не хотим, чтобы наш послужной список пополнился управлением автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, правда?
  
  Фокс дремал полностью одетый на диване в гостиной, когда в дверь позвонили. Проснувшись с ноющей болью в шее, он протёр глаза и посмотрел на часы: без пяти минут полночь. По телевизору передавали ночные новости, но почти без звука. Фокс встал и потянул спину. В дверь позвонили ещё раз. Фокс подошёл к окну и, раздёрнув занавески, осторожно выглянул, потом вышел в прихожую и отомкнул дверь.
  
  — Не поздновато ли для агитации? — спросил он у Эндрю Уотсона.
  
  — Надо поговорить, — ответил политик. Его автомобиль был припаркован у ворот; водитель, чтобы не привлекать внимание соседей, заглушил мотор.
  
  — Тогда вам лучше войти в дом, — сказал Фокс.
  
  — Проблемы? — спросил Уотсон, кивая в сторону покорёженного косяка.
  
  — Кража со взломом.
  
  Похоже, Уотсона эта новость оставила абсолютно равнодушным. Он проследовал за Фоксом в дом.
  
  — Я не привык, чтобы люди бросали трубку, не дослушав меня до конца, — отчеканил он, будто читал по бумажке.
  
  Однако Фокс не собирался извиняться. Вместо этого он вылил из бутылки в стакан остатки фруктового сока и залпом осушил его. Министру юстиции он ничего предлагать не стал. Фокс плюхнулся на диван, взял пульт и отключил звук. Уотсон по-прежнему оставался на ногах.
  
  — Мне необходимо знать, что происходит, — сказал он.
  
  — Спросите у вашей сестры.
  
  — Она ничего мне не скажет.
  
  — Тогда я ничем не могу вам помочь.
  
  — С чего это вдруг Контролёры проявляют к ней такой интерес?
  
  — Это сугубо личное дело, касающееся её и меня.
  
  — Я могу сделать так, что это станет и моим делом.
  
  — Сомневаюсь.
  
  Уотсон смерил его возмущённым взглядом:
  
  — Она ведёт самое громкое дело в нашей стране за последние несколько лет.
  
  — Может, даже со времён Меграхи, — согласился Фокс.
  
  Активист ШНП побагровел; казалось, будто даже белки его глаз налились кровью.
  
  — Я намерен лично проследить за тем, чтобы вас на пушечный выстрел не подпускали к моей сестре.
  
  Фокс снова потёр глаза. Потом он пару раз моргнул, чтобы восстановить фокус, вздохнул и знаком пригласил Уотсона присаживаться.
  
  — Я лучше постою.
  
  — Сядьте и выслушайте то, что я вам сейчас скажу.
  
  Уотсон сел и крепко сжал ладони, чтобы лучше сосредоточиться.
  
  — Помните в тот вечер, у вас дома? — начал Фокс. — Я упомянул имя Фрэнсиса Вернала…
  
  — Да.
  
  — В то время ваша сестра только-только окончила полицейский колледж. Её первым заданием стала сверхсекретная миссия: ей было поручено выдавать себя за студентку Сент-Эндрюсского университета. Вступительные экзамены, семинары, коллоквиумы и так далее… Студенческая политическая жизнь позволила ей проникнуть в полулегальные группировки экстремистского толка. Всю информацию она была обязана передавать куда следует.
  
  — Вы в этом абсолютно уверены, инспектор?
  
  Фокс показал ему две студенческие фотографии из личного дела.
  
  — Знакомое лицо, не правда ли?
  
  Уотсон с безучастным лицом изучал снимки.
  
  — И что из этого следует? — спросил он после небольшой паузы.
  
  — Она начала встречаться с Верналом — и проводила с ним достаточно много времени. Те выходные он провёл с ней и только её оставил, когда его машина, съехав с дороги, врезалась в дерево. Именно об этом я и должен был с ней поговорить. — Фокс не сводил глаз с министра, наблюдая за его реакцией.
  
  — Я ничего об этом не знал, — едва слышно вымолвил Уотсон.
  
  — Эти группировки склонялись к сепаратизму — не так далеко от ваших собственных политических взглядов.
  
  — Я помню. Это было не лучшее время для ШНП. У кого-то опустились руки, кого-то охватило разочарование. Мы были в абсолютной изоляции… Но этого больше не повторится, ручаюсь.
  
  — Но тогда…
  
  — Нелёгкие были времена, — поспешил согласиться Уотсон.
  
  — Вы знали лично кого-нибудь из участников этих группировок? «Гаэльские семена»? Спецподразделение «Чёрная жатва»?
  
  — Только понаслышке.
  
  — И вы никогда не встречались с Дональдом Макайвером?
  
  — Нет.
  
  — А с Фрэнсисом Верналом?
  
  — Нет.
  
  — И вы не имели ни малейшего представления о том, чем занимается ваша сестра?
  
  — Ни малейшего, — отозвался Уотсон.
  
  — Теперь, когда я всё вам рассказал, что вы обо всём этом думаете?
  
  Уотсон долго думал, потом пожал плечами и покачал головой.
  
  — Не знаю, что и сказать, — сказал он.
  
  — Все тогдашние активисты наверняка куда-то переметнулись, — заметил Фокс. — Может, даже просочились в правительство.
  
  — В нынешней партии нет места расистам и сумасбродам, инспектор. — Казалось, Уотсон оценивал его. — Я не ошибусь, если предположу, что вы юнионист?
  
  — В данном случае это не играет никакой роли.
  
  — Ой ли? А то, что вы выкапываете какие-то столетние распри, раскрываете какие-то страшные заговоры… Надеетесь кого-нибудь облить грязью?
  
  — Вам что-нибудь говорит имя Соколиный Глаз?
  
  Похоже, вопрос огорошил Уотсона. Он на минутку задумался.
  
  — Кто-то из «Военно-полевого госпиталя»?[45] — предположил он.
  
  — Или из «Последнего из могикан», — добавил Фокс.
  
  — И это тоже, — кивнул Уотсон. Вид у него был усталый. Весь его запал и праведный гнев куда-то улетучились. — А ведь это работает, знаете ли, — сказал наконец он, встречаясь взглядом с Фоксом. — Я имею в виду правительство. Четверть века назад едва ли кто-нибудь мог бы всерьёз надеяться, что при жизни увидит ШНП у власти — а это подразумевает большинство таких, как мы, в партии. Но всё-таки мы туда пробились. — Он кивнул, будто в подтверждение собственных слов. — Мы туда пробились, — повторил он и распрямил спину. — Но ещё одного Меграхи мы не допустим. Эти ужасные взрывы… Элисон сейчас необходимо полностью сосредоточиться, а это значит, что она ни в коем случае не должна отвлекаться на всякую ерунду.
  
  — Не думаю, что убийство можно считать ерундой.
  
  — Убийство?
  
  — Алан Картер — бывший офицер полиции, расследовавший обстоятельства смерти Фрэнсиса Вернала. Всё было инсценировано как суицид, но на самом деле это умышленное убийство.
  
  — Но вы же не станете утверждать, что Элисон в этом замешана?
  
  — А почему бы и нет? Если Картеру было известно о ней и он собирался выступить с разоблачениями…
  
  — Никогда. — Уотсон решительно помотал головой. — Вы не имеете никакого права распространять подобные…
  
  — Похоже, это единственный способ привлечь чьё-то внимание, — возразил Фокс. — Ваше, в конце концов.
  
  — Она не сможет нормально работать под этим дамокловым мечом. Элисон трудилась, не разгибая спины, чтобы добиться того, чего она добилась.
  
  — Осмелюсь предположить, вы тоже трудились, не разгибая спины.
  
  — Разумеется.
  
  Фокс сузил глаза:
  
  — Вы о ней в первую очередь печётесь или о себе? Вам не кажется, что над постом министра юстиции нависло какое-то проклятие? И, Господи, как удобно иметь в качестве опоры начальника территориального управления полиции, особенно если она может обеспечить вам ещё и несколько лишних публикаций в прессе…
  
  — Что вы хотите сказать?
  
  — А что, если я обожду некоторое время — не буду предпринимать никаких действий до тех пор, пока вашим террористам не будет вынесен приговор? Вы от души насладитесь минутой славы, а уж потом я снова пристану к вам со своими расспросами?
  
  Уотсон широко раскрыл глаза от изумления.
  
  — И что вы хотите взамен? — спросил он, значительно смягчившись.
  
  — Ничего. — Фокс немного помолчал. — Потому что этого не произойдёт. Мне просто стало любопытно, попадётесь ли вы на эту удочку.
  
  Уотсон вскочил на ноги.
  
  — Это уж слишком! — прошипел он, брызжа слюной.
  
  Фокс оставил без внимания этот эмоциональный всплеск.
  
  — Кстати, забыл спросить, откуда у вас мой адрес?
  
  — Что?!
  
  — Мой адрес.
  
  — Джексон сказал, — рявкнул Уотсон.
  
  Фокс удовлетворённо кивнул. Итак, агенту спецслужбы известно, где он живёт.
  
  Уотсон нетерпеливо прошёлся до окна и обратно.
  
  — Есть ли у меня шанс попытаться переубедить вас?
  
  Фокс дёрнул плечами.
  
  — Тогда я буду вынужден доложить обо всём вашему начальству.
  
  — Ну и что вы сделаете — будете добиваться моего отстранения? Не забудьте заодно довести до их сведения историю вашей сестры.
  
  — В чём именно, по-вашему, она была не права?
  
  — Я всё ещё пытаюсь это выяснить. — Фокс встретился взглядом с Уотсоном. — Не желаете мне помочь?
  
  — Помочь вам? Но как?
  
  — Возобновить следствие по делу Вернала — на этот раз по всей форме. Организовать официальное расследование. За ним следили агенты британской секретной службы и офицер полиции в штатском. Причастны ли они к его смерти? И не пытались ли потом замести следы? И как это связано с убийством Алана Картера? — Фокс медленно поднялся на ноги, не сводя глаз с Уотсона. — Если бы вы хотя бы попытались найти ответы на эти вопросы, это добавило бы вам немало очков.
  
  Но министр юстиции решительно покачал головой.
  
  — «Чёрная жатва», Шотландская национально-освободительная армия — никому не захочется откапывать этих мертвецов.
  
  — Никому из вашей партии, — поправил его Фокс.
  
  — Никому. И точка.
  
  — Вы могли бы открыть для себя массу удивительного.
  
  Но Уотсон продолжал качать головой.
  
  — Неужели это интересно только мне? — Вопрос был риторический, но Уотсон всё равно на него ответил:
  
  — Только вам.
  
  Спустя три минуты Фокс наблюдал в окно за тем, как от его ворот отъезжал автомобиль. Включив внутреннее освещение, министр пролистывал какие-то бумаги. Телефон Фокса возвестил о входящем сообщении. Сообщение было от Джуд.
  
  «Ты не спишь?»
  
  Фокс перезвонил ей.
  
  — Что стряслось? — спросил он.
  
  — Ничего. Просто не хотела тебя будить, если ты спишь.
  
  — Если уж речь зашла о…
  
  — А я вот всё ворочаюсь и ворочаюсь с боку на бок, — призналась она, вздыхая. — И всё думаю о папе. Малькольм, что мы будем с ним делать?
  
  — Пока не знаю.
  
  — Но ведь он не может навечно оставаться в больнице.
  
  — Нет.
  
  — Если, конечно, ему не станет лучше…
  
  — В любом случае «Лодер Лодж» — это тоже для него не вариант, — согласился Фокс, заканчивая за неё мысль. — Джуд, обещаю тебе, в ближайшее время я серьёзно подумаю, как нам быть.
  
  — Я тоже. — Слушая, как она ворочается, он понял, что она лежит в постели.
  
  — А ты помнишь, как в детстве? — спросил он. — Я тайком пробирался к тебе в комнату, и мы, зарывшись под простыни, пели хором?
  
  — Наши собственные «Самые популярные».[46] Пока папа или мама не услышат. Господи, я сто лет об этом не вспоминала…
  
  — Несколько дней назад я оказался в незнакомом лесу, — начал Фокс, устраиваясь поудобнее на диване. — Он напомнил мне об «Эрмитейдж-оф-Брейд», о наших с тобой лесных прогулках. Тогда ты всё ещё предпочитала меня другим мальчикам…
  
  — Я никогда не предпочитала тебя другим мальчикам, — поддразнила его Джуд.
  
  Фокс улыбнулся, и они продолжали болтать. В руке у него был телевизионный пульт, и он машинально переключал доступные каналы. Ночной телемагазин, астрология, викторины в прямом эфире… вот и ночной выпуск новостей, но он не стал на нём задерживаться, переключившись на комедийный канал. Как раз начиналась одна из старых серий «Военно-полевого госпиталя». Ястребиный Глаз, Джон Ловец, Горячие Губки и Радар. Актёр Алан Алда в роли Ястребиного Глаза — длинная чёлка, размашистая походка и колкие остроты. Джуд ударилась в воспоминания об их тайном местечке в парке. Но теперь Фокс сидел как на иголках. Его рука с силой сжимала пульт. Он притворно зевнул и извинился перед сестрой.
  
  — Ну, не буду тебе мешать, — сказала она.
  
  — Я бы с радостью ещё с тобой поболтал, но у меня глаза слипаются.
  
  — Значит, завтра в больнице?
  
  — Как думаешь, во сколько ты сможешь туда подъехать? — спросил он.
  
  — После завтрака. А ты?
  
  — Вероятно, чуть позже.
  
  — Дела? — догадалась она.
  
  — Спокойной ночи, сестрица.
  
  — Спокойной ночи, братец.
  
  Фокс положил трубку и отправился на кухню, вскипятил чайник и заварил себе крепкого чаю. В другой вечер он наверняка принялся бы размышлять, как ему и дальше налаживать отношения с сестрой — но не сегодня; сегодня его ждали более важные дела. Он вернулся с кружкой обратно в гостиную и попытался через мобильный телефон войти в Интернет. Безуспешно — скорость ниже некуда, да и экран слишком мал. После нескольких неудачных попыток разобрать мелкий шрифт Фокс решил, что ему непременно надо съездить на Феттес-авеню и воспользоваться одним из компьютеров в офисе Контролёров. Он уже стоял одетый на пороге, как вдруг его мобильный зазвонил. Фокс взглянул на дисплей: Эвелин Миллз. Фокс решил не брать трубку. Через две минуты пришла эсэмэска: «Мне срочно надо с кем-нибудь поговорить». Фокс в нерешительности изучал сообщение. Он уже стоял в пальто, держа в руке ключи от машины. Телефон снова зазвонил, и Фокс ответил.
  
  — Эвелин?
  
  Но ему отозвался мужской голос.
  
  — Кем бы ты там ни был, отвали на хрен. Ты ей не нужен.
  
  Связь прервалась. Фокс уставился на трубку. Надо полагать, это Фредди, её сожитель.
  
  — Ну и прекрасно, — буркнул Фокс себе под нос и устремился к выходу.
  Глава 40
  
  — Это Стивен Пирс, — повторил Фокс.
  
  На часах было без трёх минут пять утра, и он сидел за барной стойкой на кухне у Тони Кая. Вот уже битый час он убеждал друга в своей правоте. Мужчины спорили шёпотом, чтобы не разбудить жену Кая. В конце концов Кай вздохнул, почесал нос и предложил перекусить.
  
  Когда он поставил перед Фоксом тарелку с тостом, тот понял, что не сможет проглотить ни кусочка.
  
  — И всё это из-за того, что ты посмотрел ночной повтор старого сериала на комедийном канале? — спросил Кай, наливая себе ещё кофе.
  
  — Да.
  
  — Эта твоя поездка в «Карстейрс»… Умопомешательство часом не заразно?
  
  — Я ведь уже говорил тебе — Ястребиный Глаз Пирс… Соколиный Глаз Пирс. В старших классах он занимался стрельбой из лука. Для стрелка самое подходящее прозвище. После университета он якобы два года провёл в «блужданиях» — эту тему он предпочитает избегать. Говорит, что колесил по белу свету, подрабатывал то там, то сям, а потом вернулся в Шотландию с кругленькой суммой. Впервые на финансовом рынке он заявил о себе в 1986 году, его инвестиционный капитал составлял около тридцати тысяч фунтов. Он разделил эту сумму между двумя недавно созданными компаниями, а уже через год вложенная сумма увеличилась вчетверо.
  
  — И всё это тебе рассказал журналист?
  
  Фокс кивнул.
  
  — Я наведался в офис «Скотсмен». Сам понимаешь, посреди ночи я застал там только одного сотрудника. Ради меня он позвонил своему бизнес-редактору.
  
  — И что, никто из них не удивился, с чего это ты вдруг преисполнился такого рвения?
  
  — Я сказал ему, что я из коллегии журналистов.
  
  — Коллегии журналистов?
  
  Фокс пожал плечами.
  
  — Сказал, что мы составляем подборку материалов о начальнике полицейского управления Центральной Шотландии Элисон Пирс…
  
  — И для того, чтобы составить эту подборку, ты обратился за помощью в газету? — Кай скептически покачал головой и смахнул хлебные крошки с уголков рта. — Да ещё посреди ночи?
  
  — У меня не оставалось выбора, — убеждал его Фокс. — И потом, я получил от них всё, что мне было нужно.
  
  — Этого недостаточно. Кроме того, парень на той фотографии совсем не похож на Стивена Пирса.
  
  — Я сам могу спросить его об этом. — Фокс вытащил из кармана фотографию, на которой были запечатлены Вернал, Элис и Соколиный Глаз. От долгого ношения в кармане она изрядно поистрепалась.
  
  — А что, если он начнёт отпираться? Ничего другого ему и не остаётся, Малькольм.
  
  Фокс взял кружку с кофе, но не стал его пить и поставил обратно на стол. Он понимал, что его друг прав. Одной фотографии недостаточно. Его соображений недостаточно.
  
  Кай отхлебнул кофе и, прикрыв рот ладонью, подавил отрыжку.
  
  — Если это и вправду он, — размышлял он вслух, — его жена не могла об этом не знать.
  
  — Лично я в этом сильно сомневаюсь, — возразил Фокс. — Они познакомились двенадцать лет назад, десять лет назад поженились. А это значит, что она впервые увидела его около тринадцати лет назад. Предположим, он сбрил бороду, коротко постриг волосы и чуть-чуть осветлил их, располнел, овал лица изменился…
  
  — Она не могла не знать, — настаивал Кай, отирая пальцами рот.
  
  Фокс промолчал. Он опустил взгляд на тост, намазанный тонким слоем светло-жёлтого масла. От одного вида еды к горлу подкатил комок. Он молча убрал фотографию обратно в карман. Тем временем Кай продолжал:
  
  — Предположим — в порядке бреда — что ты прав. Всё равно, это не означает, что у тебя достаточно доказательств, чтобы зацепить Стивена Пирса. Ты ведь не хочешь сказать, что это он убил Фрэнсиса Вернала и Алана Картера?
  
  — У него были все основания.
  
  — Вроде того, что его жена высоко поднялась по служебной лестнице и он не хочет, чтобы ей испортили обедню?
  
  — Именно так, — согласился Фокс. — Плюс ко всему он сейчас нацелился получить место в палате лордов, а террористическое прошлое не очень вяжется со званием пэра. Не забывай, что он также оказывает финансовую поддержку партии.
  
  Кай вытаращил глаза:
  
  — Но ведь ты не можешь заявить об этом публично, Малькольм. Во всяком случае, не имея за душой ни единого мало-мальски вразумительного доказательства…
  
  — Вчера вечером я лазил по Сети. Несколько лет назад Пирс выступал на конференции на Барбадосе, а в это время некий торговец оружием по фамилии Бенчли утонул в собственном плавательном бассейне. Бенчли торговал оружием, контрабандой ввозимым в страну после Фолклендской войны.
  
  Глаза Кая сузились.
  
  — Малькольм…
  
  Фокс упреждающе поднял руку.
  
  — Знаю, знаю, возможно, мне самому место в психушке. — Он немного помолчал. — Но что, если хотя бы что-то из этого правда?
  
  Кай отодвинул в сторону пустую тарелку и поднял кружку с кофе.
  
  — И всё-таки я продолжаю считать, что у тебя нет ни одного шанса чего-то добиться, — сказал он.
  
  — Может, и ты и прав, — нехотя согласился Фокс.
  
  — Но коль скоро сегодня у нас ночь увлекательных историй, позволь, я расскажу тебе одну из своих.
  
  Фокс изо всех сил пытался сосредоточиться на рассказе Тони Кая о его встрече с Тошем Гэриошем.
  
  — Итак, Пола Картера всё-таки подставил собственный дядя, — резюмировал Фокс.
  
  — Не совсем, — заспорил Кай. — Гэриош утверждает, что Пол всё-таки клеился к Билли и Бекке. А Алан Картер и в самом деле оказывал давление на Терезу Коллинз, но только после того, как она заявила на Пола Картера.
  
  Фокс задумался.
  
  — Дядя Алан хотел убедиться, что Пол не отвертится.
  
  — Он и вправду так ненавидел своего племянника, верно?
  
  — Тогда зачем он позвонил ему в ночь убийства? Позвонил, но разговаривать не стал? — Фокс заглянул в глаза Каю. — Телефонная книжка с номером Пола… Она была оставлена на видном месте.
  
  — И что?
  
  — Один звонок на телефонную станцию, и сразу всплыло бы имя Пола. Но предположим, что в тот вечер ему звонил не Алан…
  
  — Убийца?
  
  Фокс задумчиво кивал.
  
  — Пола признали виновным, но потом вдруг выпустили из-под ареста. Судья, рассматривающий дело, на дух не переносит полицейских и всё-таки выпускает его, затягивает с вынесением приговора…
  
  Фокс невесело улыбнулся.
  
  — И что из этого? — допытывался Кай.
  
  — Судья Кардональд посещает фешенебельный частный клуб «Нью-Клаб». Я случайно с ним столкнулся, когда встречался там с Чарльзом Мангольдом.
  
  — И что?
  
  — А то, что Стивен Пирс тоже один из завсегдатаев клуба.
  
  — И что же, Пирс уговорил своего приятеля судью Кардональда выпустить Пола Картера?
  
  — Пол — идеальная кандидатура на роль козла отпущения, — не сдавался Фокс. — На суде выяснилось, что дядя и племянник друг друга не переносят.
  
  — Но эта затея удалась бы только в том случае, если бы Пол снова оказался на свободе, — неуверенно протянул Кай.
  
  — Всё равно это всего лишь наши догадки, — признал Фокс. — Ты же сам сказал: где доказательства?
  
  — Чтобы дать кому-нибудь коленом под зад, порой не нужно никаких доказательств, — заявил Кай. — Мы оба знаем это по собственному опыту.
  
  — Ты по-прежнему думаешь, что я чокнутый?
  
  — Ну может, самую малость. — Тони Кай залпом выпил свой кофе. — Однако всё дело в том, что… Что ты собираешься со всем этим делать?
  
  — Буду думать.
  
  Приняв душ, побрившись и переодевшись, в половине десятого Фокс уже стоял у входа в юридическую контору «Мангольд и Бэйн». Сидя в машине, он наблюдал за тем, как пришла знакомая девушка-администратор, но сколько ни бился, так и не мог вспомнить, как её зовут. Он понимал, что ему необходимо выспаться.
  
  Сразу, как только поговорю с ним, пообещал он себе.
  
  Мангольд прибыл пешком. При звуке открывающейся автомобильной дверцы он повернул голову.
  
  — Доброе утро, инспектор, — сказал он. — У вас разве ко мне назначено?
  
  — Мне просто стало любопытно, — объяснил Фокс. — Скажите, Колин Кардональд знаком со Стивеном Пирсом?
  
  — Судья Кардональд? А какое вам до этого дело?
  
  — Согласитесь, это совсем несложный вопрос, — втолковывал ему Фокс.
  
  — Ну, пару раз я видел их вместе, — снизошёл Мангольд.
  
  — В клубе?
  
  — Да.
  
  — Значит, они друзья?
  
  — Колин Кардональд любит поразвлечься…
  
  — Поразвлечься?
  
  — Акции и облигации.
  
  — А что, довольно-таки удобно иметь в друзьях такого человека, как Пирс, когда испытываешь нужду в совете профессионала, — допустил Фокс.
  
  — Думаю, так. — Мангольд немного помолчал. — Это имеет какое-то отношение к Фрэнсису?
  
  — Никакого, — солгал Фокс. — Как я уже сказал, мне просто стало любопытно.
  
  — Настолько любопытно, что вы подкараулили меня у входа в мой офис?
  
  Этого Фокс не мог отрицать.
  
  — Выходит, вы уже близки к разгадке? — Мангольд понизил голос, хотя рядом никого не было. Он сделал шаг по направлению к Фоксу. — У вас как-то странно блестят глаза. Лихорадочно, что ли…
  
  — Ей, знаете ли, это может не понравиться, — ответил Фокс.
  
  — Кому?
  
  — Вдове. Если я прав и это будет предано огласке, она во всём обвинит вас. Более того, она вообще может вас возненавидеть.
  
  Адвокат дёрнулся вперёд и схватил Фокса за руку.
  
  — Что это? — прошипел он. — Скажите мне, что вы там накопали!
  
  Но Фокс лишь медленно покачал головой и уселся обратно за руль. Мангольд, стоя у водительской дверцы, заглядывал ему в окно. Когда Фокс повернул ключ зажигания, адвокат обеими руками забарабанил по крыше. Он всё ещё стоял на дороге, и по мере того как Фокс отъезжал, всё уменьшался и уменьшался в размере и важности в зеркале заднего вида.
  Часть тринадцатая
  Глава 41
  
  Потребовалось несколько дней, чтобы всё организовать, но это было вполне нормально. Тем временем трём подозреваемым в терроризме предъявили официальное обвинение, затем вернули их под стражу и перевезли в эдинбургскую тюрьму Саутон. Министр юстиции с удовольствием раздавал интервью и до небес превозносил свою «старшую сестрёнку», к большому удовольствию «жёлтой» прессы. Показатель уровня террористической угрозы в отделении полиции на Феттес-авеню по-прежнему оставался на уровне КРИТИЧЕСКОГО, но его вот-вот должны были понизить. Из управления полиции Файфа в Лотиан-энд-Бордерз пришло официальное письмо, в котором команду департамента надзора и контроля сердечно поздравили с «безупречным» отчётом. Уведомили ли СМИ или нет, Фокс и его команда не знали — похоже, что нет, поскольку в прессе так ничего не появилось. Скоулзу, Хелдейну и Майклсону было решено объявить дисциплинарный выговор. И на этом всё.
  
  Митчелла Фокса выписали из больницы — но не в «Лодер Лодж», а в гостиную сына. Фокс приобрёл в «ИКЕА» одноместную кровать; Тони Кай помог ему собрать её. Единственный туалет в доме находился на втором этаже, так что Фоксу пришлось срочно покупать стульчак для горшка. Джуд клятвенно обещала некоторое время побыть в роли сиделки — «но учти, это не на всю жизнь». Митч был заторможён и порой путался во времени и пространстве, его речь была невнятной и сбивчивой, зато он мог принимать пищу практически без посторонней помощи. В пансионе Фокса предупредили, что не смогут долго сохранять за отцом его палату, но он заплатил им до конца месяца, что позволило им хотя бы некоторое время об этом не думать. По вечерам Фокс, сидя на диване, смотрел телевизор, а отец лежал, опершись на подушки. И хотя в течение дня старик время от времени вставал с постели, одевать его оказалось настоящей проблемой. Всё чаще и чаще они так и оставляли его на весь день в пижаме и махровом халате.
  
  Один раз старинный приятель и собутыльник Митча, Сэнди Кэмерон, зашёл проведать друга. Он всем сердцем одобрил усилия сестры и брата: Ваш старик отец гордится вами — я читаю это по его глазам. Вечерами они попеременно готовили ужин и старательно делали вид, что всё в порядке вещей. После ужина, какая бы ни была погода, Джуд ускользала на задний двор покурить — теперь она выкуривала до десяти сигарет в день, — а Фокс устраивался на диване с пультом и вечерней газетой. В гостиной стало как-то тесно, кровать и стульчак занимали много места. Одежда Митча была убрана до лучших времён: частично — в чемодан, частично — в пластиковый мусорный мешок в прихожей. Кофейный столик был уставлен отцовскими мелочами, а обеденный сложили и вынесли из гостиной, так что теперь бумаги Фокса были разбросаны по всему полу его спальни.
  
  Раз в неделю к Митчу для занятий приходил физиотерапевт. Рассматривался вопрос о том, чтобы привлечь также и логопеда. Физиотерапевт дал Митчу резиновый мячик; он должен был сжимать его двадцать раз поочерёдно в каждом кулаке три-четыре раза в день. Обувная коробка с семейными фотографиями стояла всеми забытая на кофейном столике. Джуд составляла список покупок: средство для полировки мебели, кондиционер для белья, сменные мешки для пылесоса, тряпки для пыли… Плюс утюг и гладильная доска. Она поинтересовалась у брата, как он все эти годы обходился без этих жизненно необходимых предметов обихода.
  
  — Отдавал вещи в химчистку, — пожал плечами Фокс, что прозвучало как-то не очень убедительно.
  
  Стивен Пирс должен был выступить с обращением к акционерам во вторник в десять утра. Местом заседания назначили зал для приёмов респектабельного отеля в центре Эдинбурга. Доверенное лицо Фокса в отделе финансовых новостей «Скотсмен» предоставило ему эту информацию, попутно поинтересовавшись, не попал ли часом Пирс в передрягу.
  
  — Потому что, в чём бы там ни было дело, инспектор, это не должно коснуться его сестры.
  
  Фокс спросил, не циркулируют ли по редакции слухи. Впрочем, их отсутствие послужило слабым утешением для журналиста.
  
  — Похоже, в наше время любой может вылететь в трубу, и ахнуть не успеешь.
  
  — Если у меня что-нибудь появится, вы будете первый, кому я об этом сообщу, — пообещал ему Фокс.
  
  У акционеров, собравшихся в зале для приёмов, был вполне самодовольный вид. Они принесли с собой копии годовых отчётов и бормотали что-то о компенсации, якобы обещанной им советом директоров. На взгляд Фокса, большинство держателей акций представляли господа весьма преклонных лет. Эта когорта принадлежала к типу благоразумных, осторожных акционеров, кто за время рецессии много не потерял, но всё равно будет рад услышать добрые новости от Стивена Пирса и его команды. По окончании заседания предполагался небольшой фуршет с прохладительными напитками и канапе. После переклички были розданы яркие глянцевые брошюры, где на первой странице улыбающаяся семейная пара сидела, держась за руки, за столиком в ресторане. «Ваши мечты в наших руках», — гласил броский заголовок. Фокс взял брошюру, потом заметил, что его имя не значится в списке акционеров. Он показал сотруднику за наспех сооружённой регистрационной стойкой своё удостоверение, затем указал на троицу за своей спиной.
  
  — Эти со мной, — объявил Фокс.
  
  За его спиной в окружении двоих санитаров из психиатрической лечебницы «Карстейрс» стоял сам Дональд Макайвер. Фокс заехал за ними в четверть девятого. Гретхен Хьюз несколько раз настоятельно повторила, что Макайверу категорически противопоказано волноваться. Фокс подписал соответствующие бумаги, отдавая себе отчёт в том, что если об этом станет известно в управлении, ему грозит обвинение в серьёзном дисциплинарном правонарушении. Он был вынужден вновь и вновь лгать Хьюз и её коллегам, чтобы убедить их в том, что он действительно обладает всеми полномочиями для совершения подобных действий и что без помощи Дональда Макайвера расследование по делу об убийстве зайдёт в тупик. У самого Макайвера был вполне респектабельный вид, как будто он специально принарядился по случаю выхода в свет. Фокс спросил у него, как давно он покидал пределы клиники. Макайвер задумался.
  
  — Один раз меня возили в больницу, — не сразу вспомнил он. — Подозрение на аппендицит. Лет пять назад, точно не помню.
  
  Ещё в клинике они пришли к убеждению, что ни смирительная рубашка, ни какие-либо другие приспособления, ограничивающие движение, не потребуются. У санитаров был такой вид, будто всё своё свободное время они качаются в спортзале; такие молодчики наверняка в случае чего смогут справиться со своим подопечным. В пути они вели оживлённую беседу о разных боевых искусствах и биологически активных добавках, в то время как Макайвер сидел, созерцая мелькавшие за окном виды и отвечая на вопросы Фокса односложными «да» и «нет», перемежаемыми невнятными «хм».
  
  — Здесь почти ничего не изменилось, — пробормотал он, когда они въехали в город. — Разве что пару новых дорог проложили и новых домов понастроили.
  
  — Я могу сделать крюк, и мы проедем мимо парламента, — предложил Фокс.
  
  — Не стоит беспокоиться, — ответил Макайвер.
  
  — «…куплены и проданы за английское золото»? — процитировал Фокс, получив в ответ медленный, но решительный кивок.
  
  Вместо этого они свернули на Джордж-стрит, оставили машину у счётчика и вошли в вестибюль отеля.
  
  Зал приёмов был просторней, чем требовалось. Чья-то заботливая рука уже расставила там восемьдесят или девяносто стульев в ряды по десять. Команда Пирса состояла из молодых, броско одетых мужчин и женщин, выискивавших в толпе возможных лазутчиков и одновременно раздававших блокноты и ручки всем, кто в них нуждался. Они вмиг запеленговали Фокса и его спутников. Те стояли у задней стены и не сдвинулись с места, когда им предложили присесть. Макайвер казался немного взволнованным, но санитарам, похоже, всё было до лампочки. Цвет лица Макайвера Фокс определил бы как «тюремно-серый», но в то же время не сомневался, что сам он выглядит немногим лучше. Последние несколько ночей он почти не спал — и не только из-за присутствия отца в доме.
  
  Похоже, что сцену, возвышавшуюся над передним рядом стульев, соорудили специально по случаю заседания. На неё водрузили длинный стол, задрапированный синим бархатом. На столе лежали четыре карточки с именами гостей, но Фокс стоял слишком далеко для того, чтобы разобрать написанные на них имена. На столе также имелись графины с водой и заранее наполненные стаканы. Микрофоны. По обеим сторонам сцены были установлены динамики. Люди в зале приветствовали друг друга короткими кивками. Один прыткий молодой человек из команды Пирса остановился перед Фоксом, но Фокс был к этому готов. Он сунул под нос «шестёрке» своё удостоверение и представился офицером полиции.
  
  — Если хотите, я могу объявить об этом во всеуслышание, — предложил Фокс. Макайвер тихо заворчал, молодой человек отступил на шаг, потом повернулся к ним спиной и ретировался. Затем он вступил в переговоры с остальными членами команды. Кто-то принялся лихорадочно тыкать в кнопки мобильного телефона, а потом зашептал что-то в телефонную трубку, прикрывшись ладонью, будто опасаясь, что его поймут по губам.
  
  Отлично: Фокс надеялся, что новость вовремя долетит за кулисы.
  
  Хотя, судя по всему, телефонный звонок поступил слишком поздно, потому что из боковой двери появились четверо. Они уверенно прошагали к сцене, поднялись по ступенькам и уселись за стол. Стивен Пирс поддёрнул манжеты сорочки и подтянул узел галстука. Когда его представили, он кивнул и улыбнулся, окидывая взглядом зал. Теперь у задней стены стоял не только Фокс и Макайвер со своими охранниками, но и команда, работающая на Пирса, плюс несколько опоздавших. Один человек в третьем ряду хотел было закашляться, но ему не замедлили поднести стакан с водой. Четверо на сцене всем своим видом показали, что этот ничтожный пустяк не отвлёк их от темы. Зачитали доклад о достижениях компании за истёкший год. Во время доклада Фокс не сводил глаз с Пирса, хотя сам Пирс, похоже, был полностью сосредоточен на рядах стульев, то есть на своих доверителях. Никаких бумаг при нём не наблюдалось. Когда у кого-то в зале громко зазвонил телефон и никто не осмелился взять трубку, он притворился, что эта вольность нисколько его не задела.
  
  Санитар, стоявший позади Фокса, слегка подтолкнул его локтем в бок, давая ему понять, что тишину нарушил его телефон. Телефон замолчал, но буквально через полминуты затрезвонил вновь. Звонок был поставлен на максимальную громкость. Фокс вытащил трубку из кармана и взглянул на экран: это был Тони Кай. Как нельзя вовремя. Человек, зачитывавший доклад, остановился и многозначительно замолчал, напоминая аудитории, что все мобильные устройства должны быть отключены. Люди начали оборачиваться в сторону Фокса. В конце концов он сбросил звонок, но лишь после того, как убедился, что завладел вниманием Стивена Пирса.
  
  Фокс встретился с ним взглядом и кивнул в знак того, что узнал его. Чтение доклада было в самом разгаре, но теперь поза Пирса изменилась. Он весь как-то напрягся, и его самоуверенность значительно поубавилась. Когда он бросил взгляд в их сторону во второй раз, Фокс перегнулся через одного из санитаров и, дотронувшись до рукава Макайвера, прошептал что-то ему на ухо.
  
  — Вы в порядке, мистер Макайвер?
  
  На этот прямой и, в общем, достаточно простой вопрос Макайвер ответил решительным кивком, на который Фокс очень рассчитывал.
  
  — Вы уверены?
  
  Ещё один решительный кивок. Фокс переключил внимание обратно на сцену и слегка улыбнулся Пирсу, в глубине души надеясь, что улыбка вышла самоуверенная. Пирс нервно провёл пальцами по волосам, откинулся на спинку стула и устремил взгляд сначала в потолок, потом на поверхность стола. Чтение доклада близилось к концу. Пирсу было предложено сказать несколько слов о планах на будущее. Когда все в зале дружно зааплодировали, Фокс тоже зааплодировал. Звук аплодисментов не понравился Макайверу. Он прижал ладони к ушам и протяжно застонал. Когда Пирс встал и аплодисменты смолкли, стон Макайвера стал отчётливо слышен. Санитары, как могли, пытались успокоить Макайвера.
  
  — Нет, нет, нет, — повторил он несколько раз.
  
  — Будет лучше, если мы его выведем, — шепнул Фоксу один из санитаров. Фокс кивнул.
  
  — Я присоединюсь к вам через минуту, — сказал он.
  
  Все как один, повернув головы, наблюдали за тем, как санитары уводят прочь стонущего Макайвера. Потом они повернулись обратно к Пирсу, ожидая обычного, отточенного до мелочей выступления — выступления сильного, уверенного в собственных силах руководителя. Пирс осушил свой стакан с водой. Ему налили ещё. Секунд через пятнадцать — двадцать он начал свою речь.
  
  И прекрасно. Фокс не сомневался, что кто-нибудь из тех, кто слышал его ранее, заметит какие-то перемены в поведении оратора.
  
  А ты неплохой актёр, подумал он про себя.
  
  Но с другой стороны, для него это было не внове. Минут через пять Фокс опять перехватил взгляд Пирса и несколько раз беззвучно хлопнул в ладоши, сопроводив свои действия одобрительным кивком. Потом он устремился к дверям, доставая на ходу телефон, будто за тем, чтобы сделать звонок.
  
  Макайвер сидел в вестибюле отеля с газетой в руках и, водя пальцем по строчкам, читал одну из публикаций.
  
  — Вроде оклемался, — сказал Фоксу один из его телохранителей.
  
  Фокс устроился на диване рядом с Макайвером и спросил, узнал ли он кого-нибудь на сцене. Макайвер покачал головой.
  
  — Вы в этом уверены? — не сдавался Фокс.
  
  — Абсолютно, — отозвался Макайвер.
  
  Фокс протянул ему брошюру «Ваши мечты в наших руках». На задней стороне обложки красовались портреты сияющих улыбками основных игроков.
  
  — Это он? — спросил Фокс, ткнув пальцем в лицо Стивена Пирса.
  
  — Он был в зале.
  
  — Да, был.
  
  — Он мне незнаком.
  
  — Его не раз показывали по телевизору, его фото не сходит с первых полос газет. Его зовут Стивен Пирс. Я почти на сто процентов уверен, что вы некогда знали его под именем Соколиный Глаз.
  
  Макайвер опешил. Он изумлённо уставился на Фокса.
  
  — Вы ошибаетесь, — заявил он.
  
  — Война давным-давно окончилась, — стоял на своём Фокс. — Вам нет никакого смысла лгать ради тех, кто одержал победу.
  
  Но Макайвер продолжал медленно и решительно качать головой.
  
  — Когда я могу вернуться?
  
  — Вернуться в аудиторию? — Фокс решил, что он имеет в виду зал приёмов.
  
  — Домой, — поправил его Макайвер.
  
  — Он хочет сказать, в «Карстейрс», — пояснил ему санитар. — Правда, Дональд?
  
  — Правда, — подтвердил Макайвер. — Мне здесь не нравится. — Он оглядел санитара возмущённым взглядом. — И для тебя я мистер Макайвер. По крайней мере до тех пор, пока ты не узнаешь меня поближе.
  
  — Я вас уже почитай два года знаю.
  
  — И ты до сих пор стажёр.
  
  — А что, если нам всем на минутку вернуться в аудиторию? — предложил Фокс. — Просто чтобы вы хоть немного послушали его выступление?
  
  Но Макайвер снова покачал головой.
  
  — Нам очень не хотелось бы, чтобы ему стало хуже, — предупредил его санитар.
  
  Фокс мысленно взвесил все «за» и «против». Получил ли он то, что хотел? Макайвер снова углубился в чтение, предварительно поинтересовавшись у санитаров, нет ли у кого из них карандаша.
  
  — У меня есть авторучка, — предложил Фокс.
  
  — Ему нужен карандаш, — сообщил ему всё тот же санитар. — И желательно не очень острый.
  
  Фокс понимающе кивнул. Его телефон пискнул, возвестив о новом сообщении. Это был Тони Кай. Он спрашивал, сработал ли его план.
  
  «Более-менее», послал ответ Фокс. Макайвер изучал портреты на задней части обложки годового отчёта, но вскоре потерял к ним интерес и, отложив в сторону брошюру, вернулся к газете.
  
  — Ну что же, мистер Макайвер. Если пожелаете, мы сию же минуту можем тронуться в путь, — объявил Фокс. — И ещё. Я хочу поблагодарить вас за всё.
  
  Макайвер поднялся с дивана и окинул прощальным взглядом помпезный антураж отеля.
  
  — Арабы или русские? — спросил он.
  
  — Извините, я не очень…
  
  — Кому принадлежит этот отель? Это или арабы, или русские. И помяните моё слово, через год-два он будет продан китайцам. Купленная и проданная нация…
  
  Санитары обменялись многозначительными взглядами. Один из них красноречиво завёл глаза.
  
  — Ну вот, опять двадцать пять. Завёл старую шарманку, — сказал он.
  
  Сетования Макайвера становились всё громче, когда санитары под руки вели его к выходу.
  
  Высадив Макайвера и его спутников у ворот «Карстейрс», Фокс возвращался обратно в Эдинбург.
  
  Где-то на полпути у него зазвонил телефон. Он почти не сомневался, кто это мог быть, и потому не собирался брать трубку — по крайней мере не сразу. Он заметил впереди придорожную площадку для стоянки автомобилей, включил поворотник и остановился. Номер звонившего был ему незнаком, и сообщения тот не оставил. Фокс выудил из кармана маленький цифровой диктофон. Джо Нейсмит заверил его, что зарядки хватит на восемь часов беспрерывной работы. Фокс включил диктофон, потом позвонил по этому номеру и включил телефон на громкую связь.
  
  — Алло?
  
  Этого он никак не ожидал. Голос был женский. В трубке раздавались взрывы смеха и чьи-то весёлые голоса.
  
  — Позовите, пожалуйста, Стивена Пирса. Он только что звонил мне по этому номеру.
  
  — Минуточку…
  
  Он слышал, как трубку передавали из рук в руки. В конце концов ему ответил мужской голос.
  
  — Да? — сказал Стивен Пирс.
  
  — Ну как вам канапе? — осведомился Фокс. — Удалось пронести все лакомые кусочки директорского пирога мимо ртов ваших любимых акционеров?
  
  — Где вы сейчас?
  
  — В дороге. Пришлось забросить обратно в больницу Дональда Макайвера.
  
  — Это того чудика, что был с вами? — сымитировал предположение Пирс.
  
  — Вашего старого друга. — Фокс замолчал, наблюдая за тем, как мимо него на полной скорости проносится грузовой фургон. — И на память он, тьфу-тьфу, не жалуется…
  
  — И чего же, по-вашему, вы добиваетесь?
  
  — Скажем так, мне нужны гарантии. На будущее.
  
  В трубке немного помолчали.
  
  — Речь идёт о деньгах?
  
  — Возможно; в противном случае ваше собственное будущее может оказаться не столь радужным.
  
  Пирс издал короткий смешок.
  
  — Я вам не верю.
  
  — Да?
  
  — Вы не из той породы.
  
  — Не из той породы?
  
  — Вы не их тех, от кого можно откупиться.
  
  — А так ли хорошо вы меня знаете? У вас есть мой номер телефона — но с другой стороны, я сам дал его вашей супруге. Незаконное проникновение в мой дом принесло вам новые зацепки? Я бы очень хотел получить назад мой ноутбук; если вы, конечно, выкачали из него всё, что вам было нужно. А заодно и часы. Книгу профессора Мартина можете оставить себе. Что вы думаете по поводу его диссертации? Столько политической энергии потрачено зря…
  
  — Я понятия не имею, о чём вы.
  
  — Конечно, не имеете. И вас никогда не знали под именем Соколиный Глаз, когда вы являлись членом экстремистской группировки «Чёрная жатва». И вы никогда не грабили банки и почтовые отделения, никогда не отправляли в Лондон письма-бомбы и споры сибирской язвы… И уж само собой, вы не обчистили машину Фрэнсиса Вернала после того, как всадили пулю ему в висок.
  
  — Вы бредите, инспектор.
  
  — В таком случае изложите мне свою версию, а я вам — свою.
  
  — Я почти не сомневаюсь, что в конце концов вы окажетесь в «Карстейрс» по соседству со своим дружком.
  
  Фокс осуждающе щёлкнул языком.
  
  — Я ни словом не обмолвился о «Карстейрс», мистер Пирс. Но теперь вы заставили меня задуматься, — узнает ли вас Джон Эллиот, если на него слегка поднажать? А там кто знает, глядишь, нарисуются и другие очевидцы. В наши дни полиция способна творить настоящие чудеса. Мы возьмём одно из ваших недавних фото, поменяем длину и цвет волос, добавим бороду… Повернём, так сказать, процесс старения вспять. И увидим…
  
  — Увидите что?
  
  — Увидим, как с экрана компьютера на нас взирает Соколиный Глаз. Человек, который захотел низвергнуть правительство, анархист до мозга костей… — Фокс выдержал небольшую паузу. — Пока корыстолюбие и алчность не возобладали над ним.
  
  — Вы совершаете большую ошибку.
  
  — Я так не думаю.
  
  — Зря. — Теперь настала очередь Пирса сделать паузу. — А теперь, извините, у меня куча куда более важных дел.
  
  — Воля ваша, мистер Пирс. А я тем временем позвоню миссис Пирс. Бывшей Элис Уоттс. Ведь вы видели в книжке фотографию, где вы держитесь за руки во время акции протеста у входа в отделение полиции?
  
  — Поступайте так, как считаете нужным, инспектор.
  
  — Ну и отлично. Только сначала я подброшу монетку, чтобы решить, в каком из двух убийств вас обвинить в первую очередь. Или их было больше, чем два? У меня в последнее время нелады с арифметикой.
  
  Фокс положил трубку, проверил качество записи, потом несколько минут сидел неподвижно, положив руки на руль. Похвастаться было особенно нечем: ничего, что можно было бы представить суду. За годы Соколиный Глаз научился быть осмотрительным. Фокс хотел было повернуть обратно, когда у него снова зазвонил телефон. Тот же самый номер. Он снова включил диктофон.
  
  — Похоже, я всё-таки задел больную струну, — заметил он.
  
  — Я человек дела, инспектор. Если у меня есть хоть малейшая надежда заключить с вами сделку, я готов рассмотреть ваши предложения.
  
  — Однако только в том случае, если над вами не возобладает инстинкт убийцы? — предположил Фокс.
  
  — Бизнес требует беспощадности, иначе не выживешь, — согласился Пирс. — Но разумный компромисс всегда предпочтительнее.
  
  — А вы человек разумный?
  
  — Если, конечно, не начать перегибать палку.
  
  Фокс замолчал, делая вид, что взвешивает все за и против.
  
  — Нам надо встретиться один на один, — заявил наконец он.
  
  — Зачем?
  
  — Надо, и всё.
  
  — Сомневаюсь, что это удачная затея.
  
  — У Монумента Уоллеса. Сегодня вечером в пять.
  
  — У меня на этот вечер уже есть планы.
  
  — Ровно в пять, мистер Пирс. — Фокс нажал на кнопку отбоя и упёрся неподвижным взглядом в телефон. Он вдруг ощутил, как бешено у него колотится сердце, отдавая в уши, а руки слегка дрожат.
  
  За исключением этого он чувствовал себя прекрасно.
  Глава 42
  
  — Не нравится мне всё это, — сказал Джо Нейсмит. — Слишком уж тихо.
  
  Фокс был вынужден с ним согласиться. Он сидел за рулём своей «вольво», прижимая к уху телефон и слушая своего коллегу. Он окинул взглядом автостоянку. В последний раз, когда он был здесь, был разгар дня, и всё равно туристов можно было по пальцам пересчитать. А теперь здесь было почти безлюдно. Две машины, принадлежащие, очевидно, кому-то из персонала, да ещё в дальнем конце стоянки белый фургон без опознавательных номеров. В фургоне на заднем сиденье притаились Тони Кай и Джо Нейсмит. Этот был их наблюдательный пост, напичканный всевозможной аудио- и видеозаписывающей аппаратурой. В большинстве случаев фургон ничем не выделялся из толпы, но здесь никакой толпы и в помине не было.
  
  — Может, нам отъехать ещё дальше? — спросил у Фокса Тони Кай.
  
  — Сигнал и без того слабенький, — отозвался Нейсмит.
  
  Фокс прижал свободную руку к груди, где под рубашкой был приклеен пластырем миниатюрный микрофон. Нейсмит предпочитал пластырь обычной плёнке, потому что он лучше поглощает пот. Провод от микрофона тянулся к зарядному устройству, спрятанному в заднем кармане брюк.
  
  — Он что, сел на антенну? — спросил Кай.
  
  — Скажи ему, что я готов присобачить её ему к голове, если это поможет, — заметил Фокс. Джо Нейсмит передал ответ.
  
  На разрешение задействовать фургон со всем его содержимым они потратили целый час, но это было в порядке вещей — бумажная волокита, обычное дело. По части заполнения всяких там форм Фоксу не было равных. Со временем кто-нибудь из начальства увидит заполненный по всем правилам бланк и, вероятно, удивится, но это уже потом. Бензобак фургона был почти пуст. Фокс протянул Нейсмиту пятьдесят фунтов и велел остановиться на автозаправочной станции на Квинсферри-роуд.
  
  — Твои кровные? — спросил Кай.
  
  — Именно так, — подтвердил Фокс.
  
  — Но почему именно здесь? — продолжал допрос Кай. Что означало: почему Монумент Уоллеса?
  
  — Резонанс, — пояснил Фокс. Глядя в зеркало заднего вида, он наблюдал за тем, как в кафетерии «Леджендс» протирают напоследок столики и как в конце ещё одного трудового дня в помещении гаснет свет. До часа икс оставалось десять минут. Они находились на боевом посту с половины пятого. Фокс гадал, на какой машине прибудет Пирс — на «мазерати» или на «лексусе». Ответ на свой вопрос он получил десять минут спустя, когда чёрный «мазерати» с глухим урчанием въехал на автостоянку.
  
  — Он прибыл раньше времени, — сообщил он в трубку и отключился. Фокс наблюдал за тем, как Пирс, не сбавляя скорость, минует фургон. Другие две машины были пусты, так что он припарковался рядом с «вольво» Фокса, но мотор заглушать не стал. Потом он опустил окно. Фокс последовал его примеру.
  
  — Садитесь ко мне в машину, — скомандовал Пирс.
  
  — А почему не ко мне?
  
  Пирс покачал головой.
  
  — Свою я знаю лучше. — Из салона доносилась музыка: джазовая фортепьянная композиция. Нечто похожее Фокс уже слышал у них дома в Стерлинге. — Это необходимое условие сделки, инспектор, — добавил финансист.
  
  Фокс немного поколебался, потом поднял стекло, вытащил ключ из замка зажигания и выбрался из салона. Он шагал по направлению к «мазерати», не сводя глаз с водителя. Пирс изучал парковочное пространство через зеркала. Фокс открыл пассажирскую дверцу и сел. На Пирсе были кожаные шофёрские перчатки — такие старомодные, с застёжками на кнопках. Едва только Фокс опустился на сиденье, Пирс включил заднюю передачу. Выбравшись из парковочного кармана, он ударил по газам, двигатель взревел, и автомобиль сорвался с места. Когда они проезжали мимо белого фургона, Пирс резко затормозил.
  
  — Не хотите сказать «до свидания» своим приятелям? — едко осведомился Пирс и надавил на клаксон. А потом они устремились вперёд, двигаясь по направлению к главной дороге.
  
  Рёв двигателя становился всё громче. Пирс врубил музыку на полную громкость.
  
  — По-вашему, я совсем чокнутый? — проорал он. Оскалив зубы, он яростно лавировал в потоке машин.
  
  — Достаточно чокнутый для того, чтобы убить нас обоих, — ответил Фокс, потянувшись за ремнём безопасности.
  
  Стрелка на спидометре уже приближалась к восьмидесяти, но, похоже, Пирс не собирался сбрасывать скорость. Он то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, пока не убедился, что за ними нет хвоста.
  
  — Будь по-вашему, — согласился Фокс. Он расстегнул рубашку и, потянув за проводок, вытащил аккумулятор из кармана. — Видите? — Он извлёк из него батарейки и швырнул все на заднее сиденье, потом снова застегнул рубашку.
  
  — Оружия при себе нет? — спросил Пирс.
  
  — Нет.
  
  — И только этот дряхлый драндулет в качестве подкрепления?
  
  — Я не ожидал, что стану участником «Сумасшедших гонок».[47]
  
  Пирс понял намёк и, немного сбавив скорость, снова заглянул в зеркало заднего вида. В конце концов он убавил громкость музыки.
  
  — Мы куда-то торопимся? — спросил Фокс. Дорогу, по которой они мчались, он не узнавал.
  
  — Просто катаемся, — сказал Пирс. — Катаемся и дружески болтаем. — Он бросил взгляд в сторону Фокса. — Я хочу, чтобы вы поняли, почему всё так обернулось.
  
  — А мне и вправду необходимо это знать?
  
  — Быть может, тогда вы увидите всё несколько в ином свете.
  
  — Итак, вы собираетесь поведать мне, за что вы убили Фрэнсиса Вернала?
  
  — Нам придётся вернуться в ещё более раннее время. Вы должны понять, как обстояли дела в середине восьмидесятых.
  
  — Я тоже жил в те времена, — заметил Фокс.
  
  — Да? А может, вы их просто проспали? Все эти статьи в газетах, которые, я уверен, вы просматривали вполглаза — помните, чему они тогда в основном были посвящены? Марши протеста, забастовки, демонстрации, страх? — Пирс снова покосился на Фокса. — Давайте не будем лукавить.
  
  — Возможно, я был слишком занят собственной жизнью.
  
  — Вы и несколько миллионов таких, как вы. Но некоторые из нас захотели изменить мир. Мы прекрасно отдавали себе отчёт в том, что от политиканов мы помощи не дождёмся… До тех пор, пока не встряхнём их.
  
  — При помощи писем-бомб и спор сибирской язвы?
  
  — По-вашему, терроризм недостаточно эффективен? Вы давно наведывались в Северную Ирландию?
  
  — Ладно. Вы захотели развалить систему… Пока не увидели кругленькую сумму в машине Вернала…
  
  — От Фрэнсиса в последнее время начались сплошные проблемы… Он слишком много пил, а спьяну слишком много трепал языком. Эм-Ай-5 не спускали с него глаз.
  
  — В тот вечер вы следили за ним?
  
  — Я следил за домом в Анструтере. Две минуты спустя после того как показался он, появилась и вторая машина. Было ясно как день, кто в ней сидел. Если бы Фрэнсис не был так пьян, он бы их вмиг раскусил.
  
  Фокс на минутку задумался.
  
  — Когда он отъехал, вы тронулись и поехали следом за ними — за Верналом и шпиками из Эм-Ай-5?
  
  — К тому времени, как я нагнал их, он уже врезался в дерево. Я видел, как они обшаривают его машину. Надо сказать, не очень профессионально. — Пирс немного помолчал. — Когда они уехали, я приблизился к машине. Может, Фрэнсис решил, что я один из них. Он уже пришёл в сознание и целился в меня из револьвера. Я попытался отобрать у него эту чёртову штуковину, но тут он выстрелил. После этого я уже ничего не мог поделать.
  
  — Кроме как опустошить багажник, где лежала вся наличность «Чёрной жатвы».
  
  — Так и быть… Деньги взял я.
  
  — Вы не просто взяли деньги. Те два агента клянутся, что в машине никакого револьвера и в помине не было. Потому что это был ваш револьвер, а не Вернала. И это не был несчастный случай — это был целенаправленный выстрел в висок; точно таким же способом был убит Алан Картер. Вы убили Фрэнсиса Вернала, и я только сейчас понял почему. — Фокс помолчал, ожидая, что скажет на это Пирс, но тот, похоже, был полностью сосредоточен на полосе шоссе впереди. — Вы сами только что сказали — вы шпионили за домом в Анструтере. Что означает, что на самом деле вы шпионили за Элис Уоттс. Либо потому что подозревали её, либо потому что были к ней неравнодушны. Я предполагаю второе. Вы были влюблены в неё, и всё-таки по какой-то неведомой причине она предпочитала ложиться в постель с жирным забулдыгой-адвокатом. Можно понять, как вас это раздражало — вы такой крутой, в кожаной косухе и чёрных очках, этакий мистер Благородный Разбойник, и проигрываете Фрэнсису Верналу. Чего проще — всадить пулю ему в висок… Элис будет уверена, что это дело рук секретных служб. Может, она даже всплакнёт у вас на плече.
  
  Фокс говорил, а сам всё это время думал о Чарльзе Мангольде и Имоджен Вернал — ещё один случай так называемой неразделённой любви.
  
  — Но прежде чем всему этому было суждено случиться, — продолжал Фокс, — Элис исчезла. У вас было достаточно денег, чтобы не умереть с голоду, плюс убийство, хотя его все приняли за самоубийство. Ваша нерушимая группировка распалась, вы вышли из неё и воспылали любовью к системе, которую ещё недавно так горячо ненавидели. — Пирс по-прежнему молчал, поэтому Фокс продолжал: — Недавно я кое-что прочёл в Интернете: чтобы преуспеть в бизнесе, необходимы те же качества, какие требуются хладнокровному убийце. Никакой жалости, никаких эмоций… Словом, все средства хороши ради достижения цели.
  
  Пирс ответил на это кривой ухмылкой.
  
  — Вы догадывались о том, что Элис — тайный агент? — не отставал Фокс.
  
  Ухмылка исчезла с лица Пирса.
  
  — Нет, — признался он.
  
  — Итак, как вы встретились вновь?
  
  — На каком-то благотворительном рауте. Она быстро продвигалась по карьерной лестнице в департаменте уголовного розыска.
  
  — Вы узнали её?
  
  — Почти сразу.
  
  — Но она вас не вспомнила?
  
  — Я изменился гораздо больше, чем она.
  
  — И все эти годы вам удавалось оберегать от неё вашу тайну? — Фокс подождал ответа, но ответа не последовало. — Вы, наверное, в какой-то момент поняли, что она шпионила за вами и вашими друзьями.
  
  Пирс медленно кивнул.
  
  — Это не имело особого значения. А потом — и вовсе никакого. — Пирс снова взглянул на Фокса. — Я влюбился.
  
  — Опять? — не удержался Фокс.
  
  — По-настоящему, — поправил его Пирс. — В первый раз.
  
  — Вы не могли не знать, что однажды кто-нибудь обязательно вас разоблачит.
  
  Пирс пожал плечами.
  
  — Макайвер действительно узнал меня на сцене?
  
  — Да.
  
  — Я вам не верю.
  
  — Он не был до конца уверен, где он мог вас видеть, — не моргнув глазом, солгал Фокс. — Это-то его и расстроило. Но по дороге обратно в «Карстейрс»…
  
  — Вы, естественно, на него поднажали?
  
  — Ну может, совсем легонько.
  
  — В суде его показания едва ли сочтут заслуживающими доверия.
  
  — Вы же не думаете, что всё это дойдёт до суда…
  
  — Вы правы. — Пирс немного помолчал. — Я даже сомневаюсь, что это то, что вам на самом деле надо.
  
  — В таком случае, чего же, по-вашему, мне надо?
  
  — Вам надо, чтобы правда обо мне стала достоянием общественности, погубив мою жизнь, а заодно и репутацию Элисон. Вы полагаете, что я монстр, бесчувственный убийца, пекущийся исключительно о собственной шкуре.
  
  — А на самом деле вы благородный рыцарь в сияющих доспехах, отстаивающий интересы своей дамы?
  
  — Именно так.
  
  — И у Алана Картера ничего на вас не было?
  
  — У него было имя Элисон. Его коллега некогда возглавлял расследование по делу о «самоубийстве» Вернала.
  
  — Его звали Гэвин Уиллис — и он имел неплохой левый заработок, продавая оружие вам и вам подобным.
  
  — Эм-Ай-5 взяли его за глотку и приказали ему молчать об Элис Уоттс. Они сказали ему, что на самом деле она офицер полиции, недавняя выпускница полицейского колледжа, теперь выполняющая секретную миссию. Если бы они потрудились дать ей псевдоним, который не был бы так похож на её настоящее имя… — Пирс сокрушённо покачал головой; похоже, этот промах со стороны секретных служб до сих пор не давал ему покоя. — Картер кое-что нашёл в доме Уиллиса — некий документ, содержавший имя Элис Уоттс и информацию о том, что она была сотрудником полиции, выполнявшим секретное задание, а также любовницей Вернала.
  
  — И он, быстро сообразив, что к чему, начал шантажировать вас? — догадался Фокс.
  
  — Я человек состоятельный. Он знал, что «жёлтая» пресса обеими руками ухватится за эту историю. Мерзкий ничтожный старикашка… Он был не из тех, с кем можно договориться по-хорошему.
  
  — Когда я был у него в гостях, мне показалось, что он вполне приличный человек.
  
  — Вы видели его таким, каким он хотел вам казаться.
  
  — Итак, он позвал вас в Гэллоуил-коттедж, чтобы вы заплатили ему за молчание?
  
  — Да.
  
  — Дверь не была заперта, и вы вошли. Он сидел за столом. Лёгкая мишень, правда? Хотя собаку вы пощадили — ведь у вас проблемы с людьми, а не с животными. — Фокс немного помолчал. — Если убийство Фрэнсиса Вернала было совершено под влиянием момента, то в случае Алана Картера не обошлось без какой-никакой подготовки. Сначала вы попросили вашего друга, судью Кардональда, оказать вам небольшую услугу. Когда Пол Картер оказался на свободе, вам только и оставалось, что подставить его — позвонить ему на мобильник пару раз, заманить в дом дяди… А потом вы вернулись домой и уютно устроились на диване рядом с женой. — Фокс сделал паузу. — Скажете, я не прав?
  
  — А какая разница? Я не услышал ничего, что в суде признали бы доказательством моей вины.
  
  — Это потому что вы всё продумали. — Фокс снова немного помолчал, собираясь с мыслями. — Кардональд наверняка пришёл в бешенство, когда узнал, что заключённый, которого он только что самолично выпустил из-под стражи, вдруг сделался основным подозреваемым в убийстве. Этого вполне достаточно, чтобы основательно подмочить его репутацию.
  
  — Кардональд знает своё место. За эти годы он моими стараниями сколотил неплохой капиталец.
  
  — Плюс, как я подозреваю, вы можете быть очень убедительны, когда дело пахнет керосином. Как насчёт торговца оружием с Барбадоса? От него тоже начались проблемы?
  
  — Неужели вы всерьёз предполагаете?..
  
  — Его звали Бенчли.
  
  — Знаю, знаю, он утонул в бассейне.
  
  — И это тоже был несчастный случай?
  
  — Разумеется.
  
  Фокс на минутку задумался.
  
  — Из машины Вернала пропали сигареты и пятидесятифунтовая банкнота — прямо как в воду канули.
  
  — Значит, их свистнул кто-то другой — может кто-то из вашей братии, инспектор. — Пирс позволил себе ещё одну кривую ухмылку и включил поворотник, чтобы съехать на просёлочную дорогу.
  
  — Сдаётся мне, вы точно знаете, куда едете, — заметил Фокс.
  
  — Может, и знаю. — Пирс снова взглянул в зеркало заднего вида, но никаких признаков того, что их кто-то преследовал, не было. У него зазвонил телефон. Пирс посмотрел на высветившийся номер, но проигнорировал звонок.
  
  — Начальник полиции интересуется, куда вы подевались? — предположил Фокс.
  
  — Мне самому становится интересно: может, всё дело в том, что вы мне завидуете?
  
  — Завидую? Вам?
  
  — Вполне естественное чувство, — ответил Пирс, — когда вы видите людей, обладающих тем, чего у вас нет, никогда не было и вряд ли когда-нибудь будет. Именно это двигало Аланом Картером — и не важно, будь то деньги, положение в обществе или любовь… зависть может запросто свести с ума. — Пирс немного помолчал. — Кстати, как здоровье вашего отца?
  
  Фокс смерил его свирепым взглядом.
  
  — Мне известно, что ваш брак продлился совсем недолго, — продолжал Пирс. — И что у вас есть сестра, которая в прошлом видела много горя. И что ваш отец лежал в больнице. Но теперь он дома, верно? Не в хосписе — у вас дома?
  
  Фокс по-прежнему не сводил с Пирса гневного взгляда. Пирс смотрел на шоссе, но он его чувствовал.
  
  — Приходящая сиделка стоит немалых денег, — продолжал он, — да и с безработной сестрой тоже одни расходы. А тут вы видите, как живём мы с Элисон — и не то чтобы мы ради этого вкалывали до седьмого пота. Иногда это всего лишь вопрос везения. — Пирс снова немного помолчал. — Я знаю, вы не из тех, кто жаден до денег, однако это не означает, что вас порой не гложет зависть при виде чужого богатства. — Пирс окинул Фокса долгим внимательным взглядом. — Скажете, я не прав, инспектор? — съязвил он, повторяя вопрос Фокса. — Поверьте, мир не обеднеет, лишившись похотливого выпивохи и жалкого старикашки шантажиста. Да здравствует наш бренный мир!
  
  — Мне кажется, я догадываюсь, где мы, — тихо произнёс Фокс, выглядывая в окно.
  
  — А где ж ещё нам быть? — Пирс свернул на придорожную автостоянку и резко ударил по тормозам. Под колёсами заскрипел гравий. Потом он заглушил двигатель и повернулся лицом к Фоксу.
  
  — Прогуляемся в лесок? — предложил он.
  
  — Мне и здесь неплохо, благодарю, — отозвался Фокс.
  
  Но Пирс сунул руку под сиденье Фокса и вытащил из-под него что-то маленькое и блестящее. На этот раз пистолет.
  
  — Одна из милых моему сердцу вещиц, хранимых в память о старых добрых временах, — пояснил он, направив дуло пистолета в грудь Фоксу.
  
  — Вы забыли про свидетелей, — напомнил ему Фокс. — Фургон наблюдения, например…
  
  — Согласен. Мой план не вполне безупречен, — допустил Пирс.
  
  — Итак, я тоже пустил себе пулю в висок? Или что?
  
  — Вы повесились.
  
  — Неужели?
  
  — Будучи одержимы своей навязчивой идеей. У вас дома я видел достаточно тому подтверждений — весь этот ворох распечаток, ноутбук, под завязку набитый вашими бредовыми теориями и безумными домыслами… Вы просто помешались на Фрэнсисе Вернале. Плюс ваши недавние проблемы на работе, отец-инвалид…
  
  — И я решил одним махом со всем этим покончить? — Фокс наблюдал за тем, как Пирс уверенно кивнул. — А вы чем занимались всё это время?
  
  — Мы приехали сюда вместе. Вы в очередной раз принялись излагать мне одну из ваших безумных теорий. Вы привели меня сюда, на это место, думая, что оно что-то для меня значит. Потом вы совсем обезумели и в исступлении скрылись в лесных дебрях. Я решил, что вам лучше побыть одному и вернулся домой.
  
  — И всё-таки когда-нибудь всё обнаружится — вы и Элис, Вернал и Алан Картер…
  
  — Без слухов, конечно, не обойдётся, — согласился Пирс. — Но я сильно сомневаюсь, что они привлекут внимание СМИ. — Он немного помолчал. — У меня целая армия адвокатов, и если я не ошибаюсь, судебные запреты ещё никто не отменял. Можете мне поверить, наружу ничего не всплывёт… По крайней мере ничего существенного. Почему бы вам не закинуть ваш телефон на заднее сиденье? Он вам больше не понадобится.
  
  Фокс замешкался, но Пирс ткнул дулом пистолета ему под рёбра. Фокс поморщился и, вытащив из кармана телефон, швырнул его в щель между сиденьями.
  
  — На выход, — скомандовал Пирс. Он открыл дверцу со своей стороны, продолжая держать Фокса на прицеле. Фокс отстегнул ремень и выбрался наружу. Воздух был холоден и чист — настоящий деревенский воздух. Они стояли рядом с пирамидкой, воздвигнутой в память о Фрэнсисе Вернале.
  
  Патриот.
  
  Это была тихая просёлочная дорога. Следующая машина появится здесь через час или два. Пирсу вполне хватит времени на то, чтобы осуществить свой замысел — и без единого свидетеля. Откуда-то издалека доносился лай — деревенская собака, а может, и лисица. Фоксу вдруг захотелось стать похожим на своего тёзку в зверином обличье: таким же ловким, юрким и быстроногим.
  
  И таким же хитрым: у хитреца всегда есть шанс…
  
  Пирс захлопнул дверцу со своей стороны, обогнул машину и, приблизившись к Фоксу, захлопнул его дверцу.
  
  — Нечасто встретишь в такой глуши дорогое спортивное авто, — заметил Фокс. — Вы уверены, что хотите оставить её здесь, на всеобщем обозрении?
  
  — Придётся рискнуть, — ответил Пирс. — Ну же, идём.
  
  — А верёвка где? — спросил Фокс.
  
  — Там. — Пирс махнул пистолетом куда-то в сторону.
  
  — А вы более изобретательны, чем я мог подумать.
  
  — Не так давно я об этом где-то читал. Один мужик забрёл в лес. Он был слишком стар для того, чтобы перекинуть верёвку через ветку, так что он просто привязал её к ветке пониже, вставил шею в петлю и подался всем корпусом вперёд…
  
  — И именно так я поступлю, верно? Сдаётся мне, я всё-таки откажусь и предпочту пулю в висок. Так по крайней мере вы сохраните свой почерк.
  
  Пирс пожал плечами.
  
  — Моё слово против вашего. Разве что вы будете уже не в состоянии его произнести. В этой глуши тело может лежать годами, и никто его не обнаружит. — Он снова указал рукой с пистолетом в сторону леса. — Хотя… Давайте пока об этом не думать. Предлагаю просто прогуляться.
  
  Фокс сделал несколько шагов, пока не оказался у опушки леса.
  
  — Есть одна деталь… И похоже, о ней никто не знает… — Он старался говорить так, чтобы у Пирса создалось впечатление, будто он сдался, покорился неизбежности.
  
  — Что?
  
  — Но вы-то наверняка знаете…
  
  Заинтригованный, Пирс повторил свой вопрос.
  
  — Дерево, в которое врезался Вернал…
  
  Пирс немного поразмыслил.
  
  — Похоже, вон то, — сказал наконец он, указывая пистолетом. И в ту самую секунду, когда он направил оружие в другую сторону, Фокс рванулся вперёд, схватил Пирса за кисть и принялся её выкручивать. Пирс ахнул от неожиданности, его пальцы невольно разжались. Когда пистолет упал на землю, Фокс отпихнул его ногой. Но из них двоих Пирс был сильнее — борясь с ним, Фокс получил несколько ощутительных ударов. Он понял, что в этой схватке ему не победить — во всяком случае, не в такой тесной схватке. Пистолета он не видел, так что он изо всех сил оттолкнул от себя Пирса и бросился наутёк.
  
  Пирс не сразу кинулся догонять его, что позволило Фоксу затеряться в спасительном сумраке деревьев. Он уже успел преодолеть двадцать или тридцать футов, когда пуля, просвистев в каких-то миллиметрах от его плеча, вонзилась в древесный ствол. Ему в щёку впился острый обломок одной из разлетевшихся щепок; лицо пронзила невыносимая боль. Фокс не стал её вытаскивать, продолжая бежать без оглядки.
  
  Он не знал, насколько глухи здешние леса. Как скоро он доберётся до лесной прогалины, где Пирс с лёгкостью пристрелит его? Над его головой светила неполная луна, затенённая тонким слоем пробегавших по небу лёгких облачков. Достаточно светло, чтобы разобрать дорогу. Достаточно светло, чтобы пристрелить его, как зайца.
  
  Пуля вонзилась в дерево: с одной стороны, улика налицо. Но с другой — где гарантия, что её кто-нибудь найдёт? Пусть времена и изменились, в полиции и в наши дни халатности хоть отбавляй. Он похлопал себя по карманам. Если он начнёт выбрасывать кредитки и тому подобное, это будет подсказкой для Пирса так же, как и для оперативников. Ещё одна пуля со свистом пронеслась мимо Фокса и вонзилась в дерево. Пирс, на его счастье, был достаточно упитан; надо полагать, он нечасто заглядывал в тренажёрный зал у себя дома — была ли у Фокса хоть малейшая надежда на спасение?
  
  Не суть важно: ему надо было спастись от пуль, а это было непросто.
  
  Так что оставалось одно — перехитрить Пирса. Но как? Просёлочная дорога — вот его единственный шанс. Всё будет зависеть от случайно проезжающей мимо машины, и, быть может, его безумный марафон в конечном счёте увенчается успехом. Другой вариант: попытаться вернуться к «мазерати». Пирс не запер машину, но Фокс не мог вспомнить, оставил ли он ключ в замке зажигания. Его телефон валялся на заднем сиденье. Как и диктофон, позаимствованный у Джо Нейсмита. Он бросил его туда вместе с аккумулятором, предварительно включив. Всё, что было сказано в машине, будет, как он надеялся, записано, и записано разборчиво.
  
  Но всё это пригодится ему только в том случае, если Пирс его не догонит…
  
  Ещё один выстрел, и снова мимо. Может, их услышит какой-нибудь местный фермер? Или браконьер? Спина Фокса взмокла от пота. Он мог бы скинуть пиджак, но рубашка была намного светлей, а он не собирался облегчать Пирсу задачу. Вдруг его грудь пронзила острая боль. Он вспомнил, как точно так же у него закололо в груди, когда он пустился бежать по мосту Ферт-оф-Форт. Но сейчас ему надо было бежать, бежать что есть сил, невзирая на боль.
  
  Четвёртый выстрел попал в цель. Фокс почувствовал, как пуля вонзилась ему в левое плечо. Она прошла насквозь, на мгновение оглушив его. Его ноги подкосились, но он усилием воли продолжал движение. Непереносимое жжение — а потом острая боль, пронзившая левую руку от плеча до кончиков пальцев.
  
  Фокс стиснул зубы. Он знал, что ему ни в коем случае нельзя останавливаться ни на секунду. Из раны сочилась кровь, тёплая на ощупь. Фокс подхватил левую руку правой рукой и прижал к груди.
  
  И продолжал бежать.
  
  Он рискнул на миг обернуться, но Пирса не увидел. Фокс понял, что тот незримо наблюдает за ним.
  
  Пирс и не думал паниковать. Он оставался верен себе, своему прагматичному «я». Он наблюдал, слушал и подсчитывал. Он методично выматывал свою жертву, позволяя Фоксу носиться до изнеможения, чтобы потом убрать его одним выстрелом. Фокс выругался, проклиная себя за собственную глупость, и продолжал бежать. Перед его глазами проносились лица родных и знакомых ему людей: Митч и Джуд, Имоджен Вернал и Чарльз Мангольд. А ведь если вдуматься, именно Мангольд втянул его в эту историю…
  
  Нет, нет, кого ты пытаешься обмануть, тебе во всём надо винить только себя.
  
  Пол и Алан Картер…
  
  Скоулз, Хелдейн и Майклсон…
  
  Эвелин Миллз и Фиона Макфедзин…
  
  Невольные участники драмы его жизни и смерти.
  
  Элис Уоттс, словно по волшебству перевоплотившаяся в Элисон Уотсон.
  
  Соколиный Глаз, затаившийся в глазах Стивена Пирса.
  
  Инспектор Джексон, ревностный хранитель государственных тайн.
  
  Крис Фокс.
  
  И снова Митч и Джуд.
  
  Их образы всё ещё кружились у него перед глазами, когда он начал карабкаться по довольно крутому склону, оскальзываясь на прелых листьях и влажном мху. С каждым вздохом он остро ощущал запах перегноя.
  
  — Фокс!
  
  Фокс рассудил, что их с Пирсом, судя по всему, разделяют ярдов тридцать или сорок. В его крике слышалось раздражение; это слегка обнадёжило Фокса. Он попытался улыбнуться, но не смог. Вместо этого он облизнул пересохшие губы. Слюна была тягучей и вязкой, как обойный клей.
  
  И продолжал бежать.
  
  — Фокс!
  
  Ори, ори, дружок; так я буду знать, где ты.
  
  Каждый шаг отдавал нестерпимой болью в плече. Кровь из раны капала на брюки и ботинки. От одной мысли об этом Фокса начинало подташнивать. Он сглотнул слюну; во рту остро ощущался привкус железа и желчи. Выбравшись на небольшую прогалину, он на мгновение остановился, чтобы взглянуть на петлю, свисавшую с ветки одного из деревьев, почти вровень с его глазами. Другой конец верёвки был обмотан вокруг ствола и завязан крепким узлом.
  
  Беги, Малькольм.
  
  Ещё один склон, на этот раз ещё более крутой, ещё один ряд деревьев, а за ними — просвет. Он знал, что там должно быть шоссе. Карабкаясь вверх на четвереньках, он был вынужден пальцами правой руки цепляться за землю. Когда он снова поднялся на ноги, то оказался у самой обочины. Фокс огляделся по сторонам. Багажник «мазерати» едва виднелся вдали; остальная часть машины была скрыта за изгибом дороги. Фокс устремился в противоположном направлении. Теперь он был посреди дороги, но, как ни напрягал зрение и слух, не мог уловить ни шума движения, ни света фар. Глаза невыносимо щипало от пота, и Фокс то и дело утирал его здоровой рукой. В конце концов он всегда может юркнуть в лесные заросли с другой стороны дороги. Там, среди деревьев, не так опасно…
  
  Погоди-ка…
  
  Небо над его головой просветлело. Он мог разглядеть границу леса, силуэты деревьев чётко вырисовывались на фоне ночного неба. И теперь он чётко слышал глухой рёв двигателя. Он вспомнил про сумасшедшие гонки местных мальчишек-лихачей; их имена были высечены на мемориальной пирамидке. Но станут ли они тормозить, увидев его? Достаточно хороша ли у них реакция, чтобы вовремя выжать тормозную педаль? Вот будет номер: избежать пули убийцы ради того, чтобы тебя переехал прыщавый юнец на навороченном «косворте»?
  
  Рёв двигателя становился всё слышнее. Машина неумолимо приближалась, она была где-то совсем недалеко. Фокс начал стягивать пиджак — светлая рубашка теперь придётся как нельзя кстати.
  
  — Фокс!
  
  Фокс обернулся. Пирс был мрачнее тучи. Когда он появился из-за деревьев, рука с пистолетом безжизненно висела у его бедра. Фокс рассудил, что по всей вероятности где-то по дороге он оступился и упал: он явно прихрамывал, лицо и одежда были заляпаны грязью.
  
  Пирс отдышался, выпрямился и начал поднимать руку с пистолетом. Их с Фоксом разделяли каких-то тридцать ярдов. Но к ним неумолимо приближалась машина. Фокс что было сил замахал здоровой рукой. Пирс уже наставлял на него пистолет, когда из-за поворота появился автомобиль, мигая габаритными фарами и неистово сигналя. Небольшой автомобильчик с очень мощным двигателем. Фокс, ослеплённый светом фар, пытался прикрыть глаза ладонью. Один взгляд в сторону Пирса, и он понял, что тот делает то же самое. Автомобиль резко затормозил, проехавшись юзом. Дверца со стороны пассажира резко распахнулась.
  
  — Тебе че, мужик, жить надоело?
  
  Совсем ещё мальчишка, лет шестнадцати, не больше. Из салона неслись громовые раскаты рок-музыки. Парень, сидевший за рулём, не заглушив двигатель, тоже выбрался из салона. Следом за ними подрулила ещё одна машина. Из неё появились ещё двое подростков. Снова оглушительный грохот басов рок-музыки.
  
  Фокс не сводил взгляда с Пирса. Пистолета теперь не было видно. Пирс спрятал его за спину и медленно пятился, отступая назад.
  
  — Это кровь у тебя, что ли? — спросил кто-то Фокса. — Ты тачку разбил, или что?
  
  Пирс исчез. Фокс попросил у парня на минутку его телефон.
  
  — Не вопрос.
  
  Но у Фокса слишком тряслась рука, его пальцы были скользкими от крови. Вместо этого он продиктовал парню номер. Тот набрал его и прижал телефон к уху Фокса, когда в трубке раздался голос Тони Кая.
  
  «Мондео» появился две минуты спустя после того, как прибыл полицейский автомобиль с офицерами из отряда вооружённого захвата. Фокс давал показания четырём спецназовцам: тип оружия, количество произведённых выстрелов, направление, в котором скрылся преступник. Подростки околачивались поблизости; они слегка нервничали из-за того, что, несмотря на заверения Фокса, у них будут неприятности. Они стояли, прислонившись к своим машинам, курили и таращились на обилие боевой амуниции. Но когда один из них попытался сфотографировать это великолепие на мобильник, спецназовцу было достаточно погрозить ему пальцем, чтобы мальчишка отказался от своего намерения.
  
  Тони Кай первым вышел из «мондео», следом за ним показался Джо Нейсмит. Когда последний из вооружённых до зубов офицеров скрылся в лесных зарослях, они подошли к Фоксу.
  
  — Очень болит? — спросил Нейсмит.
  
  — Невыносимо, — ответил Фокс.
  
  — «Скорую» уже вызвали?
  
  Фокс покачал головой.
  
  — Ты ведь, поди, много крови потерял.
  
  — Ерунда, лёгкая царапина, — заявил Кай, подвергнув плечо Фокса беглому осмотру. — Думаю, нам стоит посмотреть, что они там задумали, а? — Он ткнул большим пальцем в сторону леса.
  
  После минутных колебаний Фокс кивнул.
  
  — Вы, парни, остаётесь здесь, — приказал он ребятам. — И никаких звонков или эсэмэсок, понятно?
  
  В лесу царила мёртвая тишина: не было слышно ни голосов, ни выстрелов; только треск сухих веток под ногами.
  
  — А вы быстро добрались, — заметил Фокс.
  
  — Конечно, если за рулём маньяк, — отозвался Нейсмит.
  
  — Что он собирался с тобой сделать? — спросил Кай, прокладывая себе дорогу сквозь густые заросли.
  
  — Самоубийство через повешение.
  
  Кай покачал головой.
  
  — Я-то думал, этот парень — настоящий профи.
  
  — Он привык, что раньше ему всё сходило с рук.
  
  — Излишняя самоуверенность? — догадался Нейсмит. И добавил: — А что, если нам попытаться добраться до него раньше, чем спецназовцы?
  
  — Нас трое, — проворчал Кай. — Учитывая то, в каком я настроении, с оружием или без, он у нас попляшет.
  
  — Ты уверен, что с тобой всё в порядке? — участливо спросил Нейсмит, заметив, что Фокс спотыкается.
  
  — Просто голова немного кружится. — Нейсмит кинулся, чтобы поддержать его. — Я в порядке, честно. — Фокс отёр пот со лба чистым рукавом.
  
  Когда Кай вопросительно посмотрел на Фокса в ожидании дальнейших инструкций, Фокс хотел было пожать здоровым плечом, как вдруг тишину прорвал чей-то вскрик. Похоже, кто-то из офицеров подал предупредительный сигнал.
  
  — Может, туда, — предположил Фокс.
  
  Все трое ускорили шаг. Впереди прозвучало ещё несколько выкриков. Судя по всему, они передвигались. Фоксу казалось, будто он возвращается назад по собственным следам. Часть его рассудка приказывала ему остановиться, но он упрямо продолжал шагать вперёд. Пот катился с него градом.
  
  И когда тишину взрезал звук заводящегося двигателя, все трое сразу его услышали. Негромкое урчание, переходящее в рёв.
  
  — «Мазерати»? — догадался Нейсмит.
  
  И верно. Бойцы отряда вооружённого захвата застыли, держа на прицеле ветровое стекло. Однако это не обескуражило того, кто сидел за рулём. «Мазерати», врубив заднюю передачу, с заносом выехал на дорогу, развернулся и, ударив по газам, рванул с места, выключив задние фары.
  
  — Назад, в машину! — рявкнул один из офицеров своим напарникам. — Ронни, отзывай ребят!
  
  — Ну и что ты думаешь? — спросил Кай у Фокса. — Вот тут-то наш «мондео» и может пригодиться.
  
  — Малькольму надо в больницу, подлатать плечо, — возразил Нейсмит.
  
  Но Кай проигнорировал его слова, ожидая решения Фокса. Ещё миг — и они услышали визг покрышек, а потом — глухой удар.
  Глава 43
  
  И снова больница Виктории.
  
  Фокс не сомневался, что репортёр Брайан Джеймисон ошивается где-нибудь поблизости. Рану продезинфицировали и зашили. Принятое обезболивающее уже начало действовать, да и в кармане у него был рецепт ещё на целую упаковку. На плечо наложили тугую повязку, и всякий раз, когда Фокс пытался пошевелить пальцами левой руки, он ощущал тупую боль. Пиджак, брюки и рубашка были изъяты в качестве вещдоков. Как только рассветёт, на место преступления отправится бригада судмедэкспертов — искать петлю, гильзы и пистолет.
  
  В автомобиле пистолета не обнаружили. Судя по всему, Пирс успел его выкинуть. Теперь Фокс стоял посредине палаты раненого. Палата была одноместной; Пирс лежал там один. Один из врачей зачитал ему список полученных травм: два сломанных ребра, трещины коленных чашечек, множественные ушибы лица…
  
  — Вот почему всегда надо пристёгиваться, — заметил врач.
  
  В ногах кровати был установлен проволочный каркас, скрытый под простынями; каркас был предназначен для того, чтобы снять давление с ног Пирса. Когда Фокс вошёл, больной открыл глаза. У входа в палату дежурил офицер полиции. Он записал имя Фокса и подверг его удостоверение тщательному осмотру. Фокс не осуждал его: одолженная у кого-то толстовка с капюшоном и мешковатые тренировочные брюки едва ли соответствовали представлению о том, как должен выглядеть рядовой сотрудник полиции.
  
  — По-моему, он спит, — сказал офицер.
  
  Но когда Фокс вошёл, Стивен Пирс проснулся.
  
  — Мы непременно найдём пистолет, — заверил его Фокс.
  
  — И что это докажет? Что я так испугался вас, что решил захватить его с собой?
  
  — Испугались меня? Да ну?
  
  — Вас и ваших безумных теорий. — Пирс закашлялся. Губы у него пересохли. Он многозначительно взглянул на графин на прикроватной тумбочке, но Фокс не собирался подносить ему воду.
  
  — Неужели вы всерьёз полагаете, что это сработает? — спросил он вместо этого.
  
  — Вы обвинили меня в убийстве, — продолжал Пирс. — Вы приказали мне отправиться на то место, где погиб Фрэнсис Вернал. Я запаниковал, думая, что меня ожидает та же участь. — Он не сводил с Фокса немигающего взгляда.
  
  — И это всё, что вы намерены предъявить?
  
  — Это всё, что вам удастся из меня выжать.
  
  Пирс замолчал и медленно отвернулся, лишь глухо простонав от боли. Однако Фокс не торопился покидать палату. Он знал, что вот-вот появится ещё один посетитель. И точно, не прошло и пары минут, как дверь за его спиной распахнулась. Элисон Пирс, не обращая внимания на Фокса, уверенно прошагала к кровати больного.
  
  — Боже мой, Стивен! — Склонившись над мужем, она крепко поцеловала его в щёку. — Ради всего святого, что произошло?
  
  — Нет, ты можешь себе представить? Они оставили меня один на один с этим психопатом! — пожаловался Пирс. Госпожа Пирс выпрямилась и повернулась лицом к Фоксу.
  
  — Ваш муж собирался меня убить, — проинформировал её Фокс. — Так же, как он убил Фрэнсиса Вернала и Алана Картера. Когда его план с повешением не сработал, он предпринял попытку пристрелить меня.
  
  — Сию же минуту убирайтесь вон, — скомандовала она.
  
  Но Фокс медленно покачал головой. Глаза Элисон Пирс угрожающе сузились.
  
  — Это приказ, инспектор.
  
  Фокс смотрел ей прямо в глаза.
  
  — Интересно, как давно вы знали. Ведь вы всё знали, не так ли?
  
  — Знала? О чём?
  
  — О том, что вышли замуж за террориста по имени Соколиный Глаз. Интересно, вы поняли это до или после свадьбы? Знаете, я даже сомневаюсь, что вы когда-нибудь откровенно беседовали на эту тему. В конце концов, это старая история, теперь вы другие люди, и всякое такое… Какой смысл ворошить прошлое? Вы счастливы, здоровы, богаты, у вас блестящая карьера, влиятельные знакомства…
  
  — Ещё раз повторяю вам: немедленно уходите. — Её голос скорее напоминал рык разъярённого зверя, оскалившего зубы в припадке злобы.
  
  — Чтобы дать вам возможность совместно придумать достойное оправдание? — предположил Фокс. — Вы же не можете допустить, чтобы ваша безупречная, проработанная до мелочей теория в одночасье рухнула как карточный домик?
  
  — Говорил же тебе, он псих, — подал голос Стивен Пирс. — Маньяк, одержимый навязчивой идеей.
  
  — Да, говорил, — согласилась его супруга, немного понизив голос. — Маньяк и параноик — ему повсюду мерещатся теории заговоров.
  
  — Повсюду, — эхом отозвался Пирс.
  
  В палате воцарилось молчание. Фокс не двигался с места, потом неторопливо кивнул.
  
  — Вы намерены бороться? — спросил он.
  
  — Всеми доступными средствами, — ответила Элисон Пирс.
  
  Фокс снова кивнул. Сунув руку в карман, он вытащил цифровой диктофон и нажал кнопку воспроизведения. Динамик был совсем крошечный, но так как он был включён на полную громкость, разговор был отчётливо слышен.
  
  «Итак, вы собираетесь поведать мне, за что вы убили Фрэнсиса Вернала?»
  
  «Нам придётся вернуться в ещё более раннее время. Вы должны понять, как обстояли дела в середине восьмидесятых…»
  
  Фокс промотал запись немного вперёд и снова нажал кнопку воспроизведения.
  
  «Так и быть. Деньги взял я…»
  
  «На самом деле вы шпионили за Элис Уоттс».
  
  Фокс, не сводя глаз с Элисон Пирс, промотал запись ещё немного вперёд.
  
  «Значит, у Алана Картера ничего на вас не было?»
  
  «У него было имя Элисон».
  
  И снова немного вперёд.
  
  «Мерзкий ничтожный старикашка — а главное, он был не из тех, с кем можно договориться по-хорошему».
  
  Фокс выключил диктофон и зажал его между большим и указательным пальцами. Элисон Пирс на минуту застыла. Потом она глубоко вздохнула, шумно выдохнула и повернулась лицом к кровати.
  
  — Ты идиот, Стивен. И теперь я прихожу к выводу, что ты всегда был идиотом.
  
  Пирс крепко зажмурился, будто каждое сказанное ею слово причиняло ему физическую боль. Она нависла над ним, вцепившись в боковые металлические поручни, и попыталась восстановить дыхание. Кровь прилила к её щекам, и Элисон принялась тереть их пальцами, будто пытаясь согнать краску. Потом она облизнула пересохшие губы и снова подняла взгляд на Фокса.
  
  — Я ничего об этом не знала, — заявила она. — Могу только сказать, что я сама в глубоком шоке от этого известия. — Она одёрнула пиджак и отбросила упавшие на лицо пряди волос. Это напомнило Фоксу о волшебном преображении, которое он наблюдал у неё в кабинете, когда она разговаривала по телефону.
  
  — Вы двое — просто два сапога пара, — заметил Фокс. — Хотя не разберёшь, кто из вас более бездушен. — Он невольно дёрнул уголком рта, не сводя взгляда с Элисон Пирс. — Хорошо, вы изложите мне свою версию, а я вам — свою. В любом случае, как бы всё ни обернулось, вы вышли замуж за убийцу, и я сильно сомневаюсь, что этот факт увязывается с должностью начальника территориального управления полиции. Я даже подозреваю, что этим делом займётся департамент по надзору и контролю… — Он спрятал диктофон в карман и здоровой рукой открыл дверь. Дежуривший по ту сторону офицер старался сделать вид, что всё, что происходило в палате, ничуть ему не интересно. Стоя в дверях, Фокс повернул голову, чтобы в последний раз взглянуть на Стивена Пирса. Но его глаза были по-прежнему закрыты. Так что Фокс захлопнул за собой дверь, оставив того на милость судьбе.
  Часть четырнадцатая
  Глава 44
  
  Это мало напоминало триумфальное возвращение домой.
  
  Отец Фокса дремал на кровати в гостиной. Джуд так и не удосужилась прибраться. Грязные чашки и тарелки давно надо было унести на кухню, а старые истрёпанные журналы — побросать в мешок для мусора. Джуд чмокнула брата в щёку и сказала, что рада его видеть.
  
  — Тебя надолго отпустили с работы? — спросила она.
  
  — Я присмотрю за папой, если ты об этом.
  
  — Я не об этом, — ответила она, избегая встречаться с ним взглядом. После всех этих сумасшедших гонок по лесу Фокс едва держался на ногах, и его лёгкие до сих пор горели. Каждые несколько минут он вновь и вновь мысленно возвращался к тому, что с ним случилось, но всем, кто справлялся о его самочувствии, он неизменно отвечал, что с ним всё в порядке.
  
  Он до сих пор всеми силами избегал смотреть телерепортажи на эту тему. Его телефон разрывался от голосовых сообщений: Эвелин Миллз, Фиона Макфедзин, Чарльз Мангольд. Он выслушивал их, но оставлял без ответа. То же самое было с текстовыми сообщениями: да и что он мог им ответить? Особенно неловко ему было игнорировать Эвелин Миллз, но он не знал, как поступить иначе. Слишком много взаимоотношений вокруг него обратились в прах, и он не хотел подсыпать соли на ещё не зажившую рану.
  
  Пока он сидел на диване, наблюдая за отцом, Джуд приготовила ему чай. Грудь отца мерно вздымалась и опускалась. Митчу давно надо было вымыть голову; в гостиной смутно попахивало тальком.
  
  — Есть какие-нибудь новости? — спросил он у Джуд, когда она протянула ему кружку.
  
  — Шквал телефонных звонков; да вот, пожалуй, и всё. И ещё заходил один твой сосед, справлялся о тебе. Какой-то дед из дома напротив.
  
  — Мистер Андерсон, — сообщил ей Фокс.
  
  Она рассеянно кивнула, думая о своём.
  
  — Как бы там ни было, — сказала она, — я рада, что ты наконец вернулся, потому что мне позарез надо выскочить в магазин. У меня сигареты закончились.
  
  — По-прежнему десять в день?
  
  — Собираешься прочесть мне лекцию о вреде курения?
  
  Фокс покачал головой.
  
  — Ступай, — сказал он.
  
  Джуд, не теряя времени даром, бросилась за пальто, потом спросила, надо ли ему чего-нибудь. Фокс снова покачал головой. Когда она замешкалась в дверях, он понял, что ей нужны деньги; сунув руку в карман, Фокс протянул ей двадцатку.
  
  — Спасибо, — сказала Джуд. — Ты уверен, что не хочешь томатного сока? Или ещё чего-нибудь?
  
  — Уверен.
  
  Дверь за Джуд захлопнулась, и Фокс остался наедине с отцом. Смахнув со стула рядом с кроватью какой-то мусор, Фокс сел и взял руку Митча в свои ладони. Веки отца затрепетали, и дыхание изменилось, но он не проснулся. Фокс вытащил из кармана фотографию — ту самую, на которой Крис аплодирует Фрэнсису Верналу. Он написал их имена на оборотной стороне и положил снимок к остальным в обувную коробку. На каминной полке он заметил две бутылочки: одну — с виски, другую — с водкой. Та, что с водкой — любимым напитком Джуд, — была почти пуста, бутылка с виски — едва почата. Фокс уставился на обе бутылки, потом встал и подошёл к камину. Он открутил крышечку с бутылки с виски и, приставив нос к горлышку, втянул солодовый запах. Он знал, что это совсем нетрудно: отхлебнуть прямо из горлышка и, на мгновение задержав жидкость во рту, проглотить. Но вместо этого он вернулся к постели и, смочив палец в виски, провёл им по губам отца. Веки Митча снова затрепетали.
  
  — А ты, оказывается, умеешь найти подход к больному, — сказал Митч Фокс, открывая глаза и улыбаясь сыну. — А теперь будь другом, налей мне стаканчик, а?
  
  Фокс не стал спорить. Он принёс два чистых стакана. Один — для себя — наполнил водой из-под крана.
  
  — Чур, этот не мне, — предупредил отец.
  
  Фокс плеснул в стакан на полпальца виски и протянул отцу. Тот сумел сесть без посторонней помощи и даже провозгласить тост.
  
  — За нас, — сказал он, — ибо кто лучше нас?..
  
  — По пальцам перечесть, — продекламировал Фокс, поднимая свой стакан, — и те давно мертвы.[48]
  
  Он наблюдал за тем, как отец неторопливо, смакуя каждый глоток, потягивает виски.
  
  — Я могу быть детективом, когда захочу, — тихо произнёс Фокс. — Просто чтобы ты знал.
  
  — Не очень-то у тебя получается, как я погляжу, иначе тебя не подстрелили бы. — С этими словами Митч протянул ему пустой стакан, показав глазами, что его надо пополнить.
  
  — Если Джуд узнает, что я тебя спаиваю, она меня убьёт.
  
  — Тогда ты сможешь тешить себя мыслью, что погиб не напрасно.
  
  — Что верно, то верно. — Фокс открутил крышечку и подлил ещё виски в стакан отца.
  
  Примечания
  1
  
  The Scottish Legal Complaints Commission (SLCC) — надзорный комитет по борьбе с коррупцией среди сотрудников полиции; имеет разные названия: «Профессиональная этика и стандарты», «Надзор и контроль» и т. п.
  (обратно)
  2
  
  Мост Форт — висячий автодорожный мост через залив Ферт-оф-Форт.
  (обратно)
  3
  
  Бернтайленд (англ. Burntisland) — город в Шотландии; расположен в области Файф на берегу залива Ферт-оф-Форт.
  (обратно)
  4
  
  Сент-Эндрюс (англ. St. Andrews) — приморский город-курорт в графстве Файф, где находится старейший в Шотландии университет, основанный в 1410 году, а также известное поле для игры в гольф.
  (обратно)
  5
  
  «Рейт Роверс» — шотландский футбольный клуб из города Керколди, выступающий в Первом дивизионе Шотландии. Основан в 1883 году.
  (обратно)
  6
  
  Цитата из «Генриха IV» Уильяма Шекспира.
  (обратно)
  7
  
  Телефонный номер в Британии для вызова полиции, «скорой помощи» или пожарной команды.
  (обратно)
  8
  
  Выражение принадлежит герою Чарльза Диккенса из романа «Записки Пиквикского клуба».
  (обратно)
  9
  
  Алекс Харви (1932–1982) — шотландский рок-музыкант, автор песен и вокалист; прославился как основатель панк-рок-группы «Sensational Alex Harvey Band».
  (обратно)
  10
  
  «Нью-Клаб» — престижный частный клуб, расположенный в центре Эдинбурга, Нью-Тауне; основан в 1787 году.
  (обратно)
  11
  
  Принсес-стрит — одна из главных улиц Эдинбурга, на которой расположены фешенебельные магазины, рестораны, клубы и т. п.
  (обратно)
  12
  
  «Хартс оф Мидлотиан» — шотландский футбольный клуб из Эдинбурга, названный по роману Вальтера Скотта «Сердце графства Мидлотиан» (в русском переводе «Эдинбургская темница»).
  (обратно)
  13
  
  Шенди — смесь пива или виски с лимонадом или безалкогольным имбирным пивом.
  (обратно)
  14
  
  Джеймс Конноли (1868–1916) — лидер ирландского профсоюзного движения, уроженец Эдинбурга, один из первых социалистов, организатор ирландской гражданской армии.
  (обратно)
  15
  
  «Храброе сердце» (англ. «Braveheart») — американский фильм 1995 года с Мэлом Гибсоном в главной роли, рассказывающий о борьбе Шотландии в XIII веке за независимость против английского господства.
  (обратно)
  16
  
  «Скотсмен» (англ. «Scotsman») — ежедневная газета консервативного направления, издающаяся в Эдинбурге.
  (обратно)
  17
  
  Трон Артура — холм близ Эдинбурга.
  (обратно)
  18
  
  Хильда Мюррел (1906–1984) — пенсионерка, биолог по образованию, принимала активное участие в кампании по борьбе с гонкой вооружений. Была похищена и найдена убитой в пяти милях от своего дома в Шропшире; детали преступления до сих пор остаются невыясненными.
  (обратно)
  19
  
  Тэм Далиэл (sir Thomas Daly ell Loch, 11th Baronet, род. 1932) — известный политик, член лейбористской партии, член палаты общин с 1962 по 2005 год.
  (обратно)
  20
  
  Эм-Ай-5 (англ. MI5) — государственное ведомство британской контрразведки, осуществляющее свою деятельность в соответствии с полномочиями, предоставленными «Законом о службе безопасности 1989 года».
  (обратно)
  21
  
  «Охотник за шпионами» (англ. «Spycatcher») — скандально известная автобиография отставного помощника генерального директора английской контрразведки Питера Райта, в которой он рассказывает о возникавших между спецслужбами Великобритании и США скандалах.
  (обратно)
  22
  
  «На пороге темноты» (англ. «Edge of Darkness») — известный британский драматический телесериал, транслировавшийся по каналу ВВС в 1985 году.
  (обратно)
  23
  
  Роберт «Боб» Вудворд — один из известнейших в США журналистов-расследователей. Карл Бернстайн — американский журналист, широко известный своей работой по Уотергейтскому делу. Журналистские расследования, проведённые Вудвордом и Бернстайном, вынудили 9 августа 1974 года подать в отставку 37-го президента США Ричарда Никсона в связи с преданием огласке так называемого Уотергейтского скандала.
  (обратно)
  24
  
  POETS Day (День Поэта) — фраза-акроним, который используют рабочие Великобритании и Австралии, чтобы шутливо выразить своё отношение к пятнице как к последнему дню рабочей недели: «Piss off early, tomorrow’s Saturday».
  (обратно)
  25
  
  Смутные времена (англ. The Troubles) — период обострения этно-политического конфликта между Северной Ирландией и Великобританией, продолжавшийся с конца 1960-х по конец 1990-х годов.
  (обратно)
  26
  
  Шотландская национально-освободительная армия — сепаратистская террористическая группа; в 1983 году рассылала письма-бомбы ведущим британским политикам.
  (обратно)
  27
  
  Фешенебельный ресторан в центре Эдинбурга, специализирующийся на блюдах из морепродуктов.
  (обратно)
  28
  
  Служба политической безопасности (англ. Special Branch) — специальная служба (отдел департамента уголовного розыска), осуществляющая функции политической полиции, охрану членов королевского семейства, английских и иностранных государственных деятелей и т. п.
  (обратно)
  29
  
  Иезавель — жена израильского царя Ахава, отличавшаяся распутством и склонностью к язычеству; в соврем. смысле — коварная, порочная женщина, распутница.
  (обратно)
  30
  
  Гован (англ. Govan) — город в шотландском графстве Ланкашир, на левом берегу реки Клайд; примыкает к Глазго, фактически составляя его предместье.
  (обратно)
  31
  
  Западные острова (англ. Western Isles) — неофициальное название Гебридских островов, принятое в Великобритании.
  (обратно)
  32
  
  «Экая шайка разбойников в стране» — шотландская народная песня, стихи которой взяты из одноимённой поэмы Роберта Бёрнса 1791 года.
  (обратно)
  33
  
  Джеймс Ватт (1736–1819) — известный шотландский изобретатель-механик, создатель универсальной паровой машины; его именем названа единица мощности ватт и Университет Гериот-Ватт в Эдинбурге.
  (обратно)
  34
  
  «Партизанское кино» (Guerrilla Filmmaking) — неформальный дешёвый метод кинопроизводства, когда организаторы не покупают разрешение на съёмки у местных властей, используют прохожих как бесплатную массовку и вся съёмочная группа работает без зарплаты. Партизанское кино — это недорогой способ самовыражения, а также шанс привлечь продюсеров.
  (обратно)
  35
  
  Сокихолл-стрит (англ. Sauchiehall Street) — одна из основных пешеходных улиц в центре Глазго, средоточие ресторанов, кафе и торговых центров.
  (обратно)
  36
  
  Хью Макдиармид (1892–1978) — псевдоним Кристофера Мюррея Грива, шотландского поэта-националиста, критика, переводчика. Был членом Коммунистической партии Великобритании, стоял у истоков основания Шотландской национальной партии в 1928 году. Один из лидеров так называемого возрождения в шотландской поэзии; воспевал природу родной страны, её народ и историю. Выступал как борец за мир, собиратель и исследователь шотландской народной поэзии.
  (обратно)
  37
  
  Фолклендская война — война между Великобританией и Аргентиной за контроль над Фолклендскими островами, вооружённый конфликт 1982 года, вылившийся в крупнейшую военно-морскую баталию после Второй мировой войны. Война закончилась решительной победой Великобритании, которая контролирует острова по сей день.
  (обратно)
  38
  
  Поминальное воскресенье (англ. Remembrance Sunday) — в Великобритании день памяти погибших в Первую и Вторую мировые войны. Отмечается в воскресенье, ближайшее к 11 ноября, дню заключения мира 1918 года.
  (обратно)
  39
  
  «Стеклянный потолок» (англ. Glass Ceiling) — формально не обозначенные барьеры, система взглядов в обществе, согласно которой женщины не должны допускаться к высшим должностям.
  (обратно)
  40
  
  Саймон Шама (род. 1945) — британский историк, один из авторов научно-познавательного телесериала ВВС «Саймон Шама: История Британии».
  (обратно)
  41
  
  Монумент Уоллеса (англ. Wallace Monument) — четырёхгранная башня высотой 67 метров, установленная в 1869 году в городе Стерлинге в честь шотландского национального героя Уильяма Уоллеса (1270–1305), рыцаря и военачальника, предводителя шотландцев в борьбе за независимость от Англии.
  (обратно)
  42
  
  «Назад, к основам» (англ. Back to Basics) — направление, принятое британскими консерваторами в 1993 году и предусматривавшее возврат к традиционным консерваторским ценностям: самодисциплине, уважению к закону, индивидуальной ответственности, традиционному образованию, прочности семьи и моральной чистоте.
  (обратно)
  43
  
  Бывший сотрудник ливийских спецслужб Абдельбассет аль-Меграхи был осуждён в Великобритании за организацию взрыва пассажирского самолёта над шотландским городом Локерби.
  (обратно)
  44
  
  Джон ле Карре (род. 1931) — псевдоним английского писателя Дэвида Джона Мура Корнуэла, автора шпионских романов, в том числе романа «Шпион, выйди вон!».
  (обратно)
  45
  
  «Военно-полевой госпиталь» (англ. «Mobile Army Surgical Hospital», в российском прокате — «МЭШ») — американский телесериал, созданный по мотивам романа Ричарда Хукера. Выходил в эфир на канале CBS с 1972 по 1983 год. Сериал повествует о жизни военного передвижного хирургического госпиталя № 4077, расположенного в Ыйджонбу, Южная Корея, во время корейской войны. Один из главных героев — хирург Бенджамин Пирс по прозвищу Ястребиный Глаз.
  (обратно)
  46
  
  «Самые популярные» (англ. «Top of the Pops») — еженедельная музыкальная британская телепрограмма с участием поп-музыкантов и поп-групп, диски которых пользовались наибольшей популярностью в течение прошедшей недели; передаётся по каналу ВВС с 1964 года.
  (обратно)
  47
  
  «Сумасшедшие гонки» (англ. «Wacky Races») — знаменитый американский мультсериал 1968–1970 годов.
  (обратно)
  48
  
  Старинный шотландский тост: «Here's tae us; wha's like us?.. Gey few,and they're a'deid!»
  (обратно)
  Оглавление
  Часть первая
   Глава 1
   Глава 2
   Глава 3
   Глава 4
  Часть вторая
   Глава 5
   Глава 6
   Глава 7
  Часть третья
   Глава 8
   Глава 9
   Глава 10
  Часть четвёртая
   Глава 11
   Глава 12
   Глава 13
   Глава 14
  Часть пятая
   Глава 15
   Глава 16
   Глава 17
   Глава 18
   Глава 19
  Часть шестая
   Глава 20
   Глава 21
   Глава 22
  Часть седьмая
   Глава 23
   Глава 24
   Глава 25
  Часть восьмая
   Глава 26
   Глава 27
  Часть девятая
   Глава 28
   Глава 29
   Глава 30
  Часть десятая
   Глава 31
   Глава 32
   Глава 33
  Часть одиннадцатая
   Глава 34
   Глава 35
  Часть двенадцатая
   Глава 36
   Глава 37
   Глава 38
   Глава 39
   Глава 40
  Часть тринадцатая
   Глава 41
   Глава 42
   Глава 43
  Часть четырнадцатая
   Глава 44
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"