Нет ничего более необходимого, чем хорошие шпионы, чтобы расстроить замыслы врага, и нет ничего более сложного в получении и управлении по своему усмотрению.
— Дафиянд из Невервинтера
1478 DR
Открытая могила зияла на обочине дороги. Рукас Сарфаэль натянул поводья и спешился. Земля выглядела недавно взрытой.
Его мерин дрожал и бил копытами, но его боевая подготовка выдержала, и гнедой стоял спокойно, пока он осматривал дорогу в поисках признаков нежити.
В бледном предрассветном свете Сарфаэль увидел свежие следы, ведущие от дороги к реке. Он снова сел в седло. Вытащив меч Маврин, он направил своего коня следовать за ней, забыв о срочности недавнего призыва Дафиянда, пока охотился по тропе.
Ко второй ночи его трехдневного тяжелого путешествия из Глубоководья он начал слышать рассказы о недавно пробудившихся мертвецах. Все истории и рассказчики пришли из Невервинтера. И рассказчики быстро выпили свой эль, еще быстрее запили свою еду, а затем посоветовали ему не отправляться в этот проклятый город. Совет, который он проигнорировал, у него там были дела, но он внимательно прислушивался к их бормотанию о подвижных мертвецах и расспрашивал их, насколько осмеливался, о том, что они видели и где.
Сарфаэль нашел неоперившегося ревенанта, ковыляющего по заросшему сорняками берегу. Как и все разумные животные, его лошадь нервно шарахнулась в сторону от нежити, один только запах заставил ее вернуться. Но Сарфаэль заставил его двигаться вперед.
Ревенант повернулся и вцепился когтями в лошадь и всадника, из его гниющей пасти вырвался вой. Могильное зловоние исходило от него тошнотворными волнами. Гнедой уклонялся с точностью, управляемый твердыми руками своего всадника на поводьях. Кричащей нежити нужно было атаковать стаями по двадцать или больше, чтобы заставить Сарфаэля попотеть. Даже тогда он искал способ сбежать и вернуться в другой раз, чтобы выжечь их из их гнезда.
Один одинокий труп не испугал его. Когда он посмотрел в его лицо, он увидел только лицо незнакомца. Он никогда не знал человека, безвременно восставшего из могилы.
“Спокойной ночи, незнакомец”, - сказал Сарфаэль. Он наклонился вперед в седле. Одним рубящим ударом острого клинка Маврина вниз он отправил голову зверя кувырком в реку. Тело рухнуло.
Утренние птицы запели еще до того, как Сарфаэль закончил перезахоранивать обезглавленное тело в могиле. Он мельком подумал о том, чтобы бросить его там, на обочине дороги. Поскольку голова находится на пути к морю, она, вероятно, больше не поднимется. Но кто-то позаботился о том, чтобы сровнять землю над мертвецом в первый раз, и ему не хотелось бы, чтобы они обнаружили, что отец, брат или возлюбленный пропали из его могилы. Он слишком хорошо знал, какую боль может причинить такое зрелище, проследив за ее трупом от могилы до их последней стычки в том полуразрушенном маленьком храме.
Итак, он вспотел на холодном рассветном воздухе, голыми руками набрасывая кучи грязи на вонючий труп. Наконец, он взобрался на мерина, который забил копытами и взбрыкнул от его вони.
Сарфаэль со вздохом осмотрел повреждения своего лучшего плаща и сапог. После того, как он рылся в могиле, он был по колено в грязи и, вероятно, в неподходящем состоянии для аудиенции с великим мастером шпионажа Невервинтера. Тем не менее, он не мог оставить труп гнить на открытом воздухе.
“Потому что ты дурак”, - прошептала Маврин в его голове.
Сарфаэль ухмыльнулся при воспоминании о ее ворчливом голосе, точно так же, как он когда-то ухмыльнулся и подмигнул ей, когда она ехала рядом с ним, указывая на недостатки в его сумасбродных планах. “О, нет, моя дорогая”, - сказал он. “Сентиментальный человек, вот кто я”.
Затем он ударил пятками по бокам мерина. Дафиянд хотел, чтобы он был в Невервинтере, и он достаточно долго задержался в дороге.
Лошадь легким галопом выехала из маленькой болотистой долины. Сарфаэль ехал, все еще держа меч Маврин наготове, в совершенно опасном положении, о чем она с удовольствием рассказала бы ему. Но он не стал бы вкладывать клинок в ножны, прежде чем почистить его. До тех пор он скакал с обнаженным мечом в руке, его лицо было обращено к Невервинтеру, а мысли, как всегда, витали в прошлом.
Рукас Сарфаэль терпеливо ждал в прихожей вызова Дафиянда. После долгой поездки из Уотердипа он улучил минутку, чтобы постоять перед огнем, горящим в камине, и дать своим ботинкам просохнуть на пару. Маленькие комочки могильной грязи упали с его плаща на тонко сотканный ковер Дафиянда.
Пока он ждал, Сарфаэль вытащил меч Маврин из ножен и осмотрел лезвие. Оно ярко сверкнуло в свете костра. Убедившись, что клинок был безупречен после поспешной чистки в конюшнях Дафиянда, он снова вложил его в ножны.
Один из одетых в черное слуг начальника шпионажа проскользнул в комнату. “Он примет тебя сейчас”.
Сарфаэль последовал за этим человеком в комнату, где Дафиянд занимался секретными делами для лорда Неверембера.
Начальник разведки сидел за длинным деревянным столом, заваленным отчетами, счетами, схемами, картами и стопками книг. Когда Сарфаэль вошел, Дафиянд бросил на него быстрый взгляд и кивнул слуге, чтобы тот покинул комнату.
“Ты опоздал”, - пожаловался старик, перебирая свои бумаги. “Я ожидал тебя несколько дней назад”.
“Я прибыл верхом, а не морем”, - ответил Сарфаэль, перекладывая меч на бедре, чтобы он мог устроиться в глубоком деревянном кресле лицом к Дафиянду. “И я кончил так быстро, как только мог, не убив свою клячу”.
Услышав это, Дафиянд оторвался от своих отчетов. “Почему бы не сесть на корабль?”
“За портами наблюдает, в Уотердипе и здесь, слишком много глаз. Я думал, ты захочешь, чтобы мои приезды и отъезды оставались незамеченными.”
“Большинство этих глаз обязаны верностью мне, ” ответил Дафиянд, “ и ты был нужен мне здесь очень срочно”.
“Сорок дней назад я был вам срочно нужен в Глубоководье. Вам повезло, что тамошние дела заняли так мало времени, и мне не пришлось оставлять их незавершенными”.
“Значит, для Сынов Алагондара больше нет золота?”
“Не от того торговца. Неважно, что он родился в Невервинтере, в наши дни он слишком ценит свой бизнес в Глубоководье. И какой-то мерзавец, по крайней мере, так он назвал меня при нашей последней встрече, выдал слишком много своих коммерческих секретов своим конкурентам. Ему потребуется много времени, чтобы вернуть свое богатство. То, что у него осталось, ему нужно дома, а не финансировать мятежи за границей ”.
“Удовлетворительно”, - пробормотал Дафиянд. “И ты думаешь, он действительно прекратит вмешиваться в чужие планы?”
“Я оставил изрядное количество твоих монет разбросанными повсюду. Горничная с острым взглядом и хорошим почерком будет присылать копии его корреспонденции каждую декаду. Для богатого человека он плохо платит своим сотрудникам, и они это знают ”.
Слабейший намек на улыбку пробежал по лицу старика. Он любил информацию - мировые сплетни, как он это называл. Без сомнения, письма торговца присоединились бы к сотне подобных в какой-нибудь аккуратно помеченной коробке. Они могут никогда не быть прочитаны, или их могут использовать, чтобы подставить подножку другому интригану или захватить другого претендента на трон Невервинтера. Для Сарфаэля это имело очень мало значения. Он выполнил запрошенную задачу. “У тебя есть более интересная работа, например, отслеживать эти слухи о тайских интересах в городе?” - Спросил Сарфаэль. “По дороге сюда я обнаружил не одну открытую могилу”.
“Возможно, дикие животные”, - пожал плечами Дафиянд. “Истории о привидениях, чтобы пугать детей”.
“Ни истории о привидениях, ни дикие животные не заставляют мертвых ходить. Сегодня утром я отправил один труп в реку”, - сказал ему Сарфаэль.
Начальник разведки нахмурился. “Пережиток неприятностей прошлого”.
“Вряд ли. Это тело было свежим. Красные Волшебники вернулись. Я знаю это”.
Дафиянд постучал тонким пальцем по столу. “Твоя одержимость нежитью погубит тебя. Слухи о Тэе и Красных Волшебниках - это просто так. Слухи. Шепот на ветру”.
Сарфаэль подавил свои протесты. Годы словесных дуэлей со стариком научили его, что, как только Дафиянд встал на определенный курс, потребовались осторожные подталкивания, чтобы обратить его в сторону собственных интересов Сарфаэля.
“Взгляните на реальную угрозу: эти так называемые Сыны Алагондара и их самые молодые приверженцы, неугомонные, которые скрежещут зубами на власть и принимают это за свое имя”, - сказал Дафиянд. “Если этих Нашеров не остановить, планы лорда Неверембера рухнут, а вместе с ним и наши судьбы. Мне нужны острозубые гончие, чтобы выйти на их след и сбить их с ног, а не глупые люди, желающие охотиться на ожившие трупы в глухих переулках ”.
“Ты был достаточно рад найти меня в том переулке в тот день”, - отметил Сарфаэль. Старик часто вел себя так, как будто он принадлежал ему, но Сарфаэль считал себя свободным человеком, способным приходить и уходить, когда ему заблагорассудится. Прямо сейчас ему было приятно находиться в Невервинтере, и еще больше ему нравилось, что Дафиянд был готов заплатить ему за то, чтобы быть там.
“От тебя есть польза”, - сказал Дафиянд, - “когда ты сосредоточен на задаче”. Он протянул длинную, испачканную чернилами руку и, порывшись в стопке бумаг, вытащил небольшой свиток и, нахмурившись, изучил его.
Сарфаэль подумал, что с того места, где он сидел, это выглядело как карта оборонительных сооружений Невервинтера, деление города на небезопасные, но часто патрулируемые районы и по-настоящему опасные кварталы. Это был не Лускан, но тогда опасностями Лускана были в основном живые существа, не все человеческие, но в основном таковые. Недавние катаклизмы Невервинтера были окрашены грязной магией и даже, как поговаривали некоторые, божественным вмешательством. Сарфаэль довольно сильно сомневался, что боги сильно заботились о Невервинтере, но он искренне верил, что город привлекал больше, чем справедливую долю нежити и их создателей. Пока меч Маврина висел у него на бедре, он будет использовать его против таких существ.
Сарфаэль вытянул ноги, скрестив лодыжки и опустив подбородок на грудь. Сегодня он мог бы быть охотничьей собакой Дафиянда, но никогда не стоило позволять старику думать, что он может щелкнуть пальцами и приказать ему в любой момент. “У тебя есть для меня работа или нет?” - спросил он.
Начальник разведки просто хмыкнул и выбрал другой свиток.
Сарфаэль задумался, как делал это много раз в прошлом, стоила ли та монета, которую ему платили, мучительного ожидания мучительных замыслов старика, его бесконечной способности размышлять, прежде чем действовать. Для него было типично суетиться из-за задержки Сарфаэля, а затем ничего не говорить - все это было частью его трюков, и Сарфаэль почувствовал, как поднимается старая обида. Когда-то он был человеком без хозяина, и его это вполне устраивало. Теперь начальник шпионажа Невервинтера передвигал его туда-сюда, как фигуру в какой-то сложной игре.
И все же - и это “все же” всегда звучало в голове Сарфаэля - Дафиянд из Невервинтера собирал каждый шепоток на улицах, знал каждую историю, ходящую по тавернам, и хранил стопки секретов в бумагах, шуршащих под его длинными, испачканными чернилами пальцами. Если когда-либо человек мог привести Сарфаэля к логову Красных Волшебников, действующих в Невервинтере, то это был бы Дафиянд. В конце концов, он пришел к выводу, что они представляют такую же угрозу миру в Невервинтере, как и Сыны Алагондара. И Сарфаэль был бы готов помочь ему выжечь их из Невервинтера и преследовать до Тэя, если бы пришлось. Возможно, он и не смог бы спасти Маврин, но он мог убедиться, что никогда больше не увидит, как тело друга восстанет из могилы.
Итак, Сарфаэль ждал, слушая, как потрескивает огонь в камине. Сезон подходил к концу, а в каждой комнате дома Дафиянда все еще горел огонь - небольшая роскошь в бедном городе, но красноречивая. Окинув взглядом комнату, Сарфаэль, как всегда, отметил выходы, а также серебряные подсвечники, раскрашенную миниатюру в серебряной рамке на столе старика, изящную фарфоровую чашу, наполненную сушеными травами и цветами для ароматизации воздуха, и шерстяные гобелены, развешанные по стенам для защиты от сквозняков.
Дафиянд взял ручку, окунул кончик в хрустальную чернильницу и затем сделал короткую пометку на полях одной страницы. Только тогда он поднял глаза на Сарфаэля.
“Что ты знаешь о танце с клинком?” сказал он.
“Причудливое название для тех, кто любит сражаться как острием, так и острием меча, выполняя при этом заданные фигуры кистями, запястьями, предплечьями и так далее”, - ответил Сарфаэль. “Хотя определение варьируется в зависимости от города и учителя. Некоторые считают, что взмах клинка и поза перед боем делают бой более честным. Лично я предпочитаю ловкий удар и мертвого противника прекрасной форме или справедливости ”.
“Но ты мог бы притвориться, что интересуешься искусством дуэли?”
“Я думал, дуэли были запрещены в Невервинтере по приказу нашего всемилостивейшего генерала Сабина?”
“На улицах и в тавернах, да. Но есть определенное место сбора, школа изящных боевых искусств, как называет ее хозяйка. Там они участвуют в тренировочных поединках, стремясь проанализировать и изучить различные стили, практикуемые мастерами клинка вдоль побережья. Кроме того, ответственная леди, некая Элайн Чаварз, уверяет меня, что дуэли запрещены. Просто обучение различным методам улучшения стойки, силы и грации ее учеников ”.
Сарфаэль потрогал рукоять меча Маврин с черными рогами. “И разве ты не находишь ее учеников изящными и сострадательными?”
“Я нахожу их беспокойным гнездом неоперившихся мятежников, скорее всего, нэшеров”, - отрезал Дафиянд с большей горячностью, чем Сарфаэль когда-либо слышал от старика. “Однако, очень многие имеют связи со старой знатью Невервинтера, и у самой Элайн Чаварз также есть семья в Глубоководье, семья, известная лорду Неверемберу”.
“Ах”, - сказал Сарфаэль. “И наш великий повелитель встретился с ней”.
“В свой последний визит он отметил ее очарование и назвал ее ‘кузиной’ за ужином”.
“А”, - снова сказал Сарфаэль. Дафиянд не хотел бы открыто действовать против того, кто привлек кокетливое внимание своего лорда, особенно того, кто имеет благородные связи с другими могущественными семьями как в Невервинтере, так и в Глубоководье.
Дафиянд поджал губы и кивнул в ответ на невысказанную Сарфаэлем оценку ситуации. Столько лет совместных заговоров часто оставляли их без слов. “Эта Элайн хорошо играет в игру "верность Неверемберу" и может наклонить голову, когда ей нужно. Но присмотритесь повнимательнее и посмотрите, как она оглядывается по сторонам, когда делает это. Я называю ее симпатичной негодяйкой, и опасной ”.
Сарфаэль тоже поднял голову и посмотрел своему хозяину прямо в глаза. “И достаточно хитер, чтобы избежать твоих сетей?”
“Требуется деликатный подход. Все попытки проникнуть в ее школу оказались тщетными”, - продолжала Дафиянд. “Мне присылали лучших из лучших на носилках - каждый с вежливо сформулированной запиской от леди, осуждающей беспечность ее учеников и их стремление попробовать непроверенное с такими выпадами и контратаками, которые они изучали!”
“И вы хотите отправить меня туда, чтобы мне прокололи кожу и моя кровь полилась на их острия? Очень любезно с вашей стороны”.
“Я ожидаю, что ты покажешь больше мастерства, чем те болваны, которые сейчас выздоравливают наверху”, - проворчал Дафиянд. “И будешь стоить мне меньше гонорара целителя”.
“И если я обнаружу, что леди учит бунту наряду с выпадами и контрнаступлениями, тогда что мне делать?”
“Узнай их планы и разрушь их, прежде чем они станут причиной неприятностей. Лорд Неверамбер скоро возвращается в Невервинтер, и я бы не хотел, чтобы его визит был потревожен таким сбродом, как эти так называемые нашеры”.
“Последний раз я видел великого лорда, когда он танцевал танцы в Уотердипе и казался там вполне довольным”.
“Он вершит суд там, где должен, и скоро это должно произойти здесь”, - сказал Дафиянд. “Он намерен объявить о новых планах по восстановлению города”.
Сарфаэль пожал плечами. Независимо от того, какие мечты лелеял лорд Неверембер или соперничающие остатки дворянства Невервинтера, город никогда не сможет вернуть свое легендарное прошлое. Эпидемии, уничтожившие его население, и стихийные бедствия, свергнувшие его великие дома, означали, что он никогда больше не будет командовать Побережьем Мечей, как раньше.
“Эта Элин - одна из лидеров нашеров?” Спросил Сарфаэль.
“Возможно, ее уважают, и ей доверяют определенные планы, но настоящие лидеры встречаются в другом месте. Тем не менее, она вполне могла бы продвинуться в их рядах. Я считаю, что лучше пресечь эти амбиции, пока они не расцвели. Или обрезать его таким образом, чтобы это служило нашим интересам, а не их ”.
“Тогда я иду и скрещиваю свой скромный меч с леди. Я надеюсь, у вас будет горячая вода и чистые бинты, ожидающие, если у меня ничего не получится”.
Дафиянд нахмурился на него. “Лучше бы нас обоих ждали лошадь и экипаж. Лорд Неверембер не любит постоянных неудач, и продолжающийся рост рядов Нашера должен раздражать.”
Сарфаэль позволил себе широко ухмыльнуться в ответ на тираду начальника разведки. “Единственный, кого это задело, - это ты сам. Как ты сказал, наш Открытый Лорд Глубоководья находит леди очаровательной. Далее, он заметил бы восстание, только если бы оно произошло прямо у него под носом. Вот почему он платит вам и превосходному генералу за поддержание порядка в Невервинтере: она - на открытых улицах, а вы - в его тени.”
“Продолжай. Лесть не увеличит твой гонорар. И, прежде чем ты поклонишься Элин Чаварз, почисти эти ботинки. Леди будет более впечатлена”.
Сарфаэль поднял ногу и осмотрел свои ботинки. Доверься старику, он все заметит, притворяясь, что обращает внимание только на свои бумаги.
“Они немного грязноваты”, - сказал он.
“Грязь по колено. Ты выглядишь так, как будто сам грабил могилы”.
“Нет, просто копаю могилу. Или перезахораниваю, если хотите”.
Дафиянд фыркнул - на удивление неэлегантный звук в устах начальника разведки. “Я буду ожидать вашего первого отчета в течение трех дней”.
Сарфаэль с церемонным поклоном вышел за дверь, но голова Дафиянда была склонена над его документами, и он не обратил на него внимания.
Школа, если ее действительно можно было так назвать, располагалась на складе недалеко от доков. Резкий дрожжевой запах указывал на ее прошлую принадлежность к заброшенной пивоварне по соседству.
Чаны были придвинуты к стенам, на некоторых были нарисованы мишени или обвитые соломенными жгутами, и многие были покрыты шрамами от ударов метательных топоров и палашей. Повсюду были разбросаны стеллажи с оружием, в основном мечами всех размеров и типов. Сарфаэль удивился, что Дафиянд позволил столь многим остаться в руках подозреваемых повстанцев, но более пристальный взгляд на клинки показал, что они затуплены, зазубрены и, в целом, низкого качества. Такие мечи быстро разбивались о тарнианские щиты и доспехи, и наемники, безусловно, носили лучшие клинки для патрулирования Невервинтера.
Центр пола был окружен различными кругами, отмеченными белыми камнями. В каждом круге пара бойцов обменивалась ударами, высокими или низкими, быстрыми или медленными, в соответствии с инструкциями, которые выкрикивала молодая леди, стоявшая в центре площадки.
“Половина выпада, высоко, расцепление, полный выпад, низко, расцепление, крепко держись, наведи на лезвие, выпад, скрести лезвие, восстановление”, - пропела она, когда студенты слегка ударили своими мечами друг о друга, а затем разошлись.
Сарфаэль наблюдал несколько мгновений, а затем медленно начал хлопать.
Леди взглянула на него. Она вскинула руку в воздух, подавая остальным сигнал остановиться.
“Вы находите их действия достойными аплодисментов?” - спросила она, подходя к нему. Сарфаэль отметил, что более ранний отчет Дафиянда об Элайн Чаварз был абсолютно правильным. Она действительно была довольно хорошенькой. Высокая и стройная, с рыжими волосами, аккуратно заплетенными в косички, которые спускались по спине. На ней был черный кожаный жилет с маленькими темными пуговицами - жилет фехтовальщицы, без блестящих медных пуговиц, но достаточно тяжелый, чтобы повернуть острие при более легком ударе. Кожаные щитки, окованные сталью, защищали ее запястья и горло. Ее ботинки были очень высокими, прикрывая уязвимое колено, но на низком каблуке, чтобы обеспечить быстрое передвижение и хорошую опору.
Сам он предпочитал более узкие рукава, чем были у нее, хотя он знал мастеров меча, которые утверждали, что такие вздымающиеся рукава помогали скрыть угол наклона локтя и цель удара. Он обнаружил, что наблюдение за глазами гораздо лучше предсказывает исход боя, чем любое движение руки. В этот момент зеленые глаза леди сузились и принялись разглядывать его собственное снаряжение так же внимательно, как он разглядывал ее.
“Я нахожу внимание к их учителю восхитительным”, - сказал Рукас Сарфаэль с таким глубоким поклоном, какой любой лорд Глубоководья когда-либо отвешивал прекрасной леди. И пока его голова наклонялась, его глаза метались по комнате, отмечая дверные проемы слева и справа, и толпу студентов, вооруженных тренировочными клинками, собирающуюся, как грозовая туча, за спиной леди.
“И как вы находите преподавание?” спросила она, наклонив голову, что было одновременно очаровательно и, судя по тому, как ученики позади нее резко остановились, хорошо известным сигналом.
“Это то, чему я хотел бы научиться”, - сказал Сарфаэль. “Если будет позволено”.
“Это открытое место, где рады любому”, - сказала она с достаточной грацией для хорошо отрепетированной речи. “Мы практикуемся для собственного удовольствия и здоровья. Никакого преднамеренного проливания крови, никаких дуэлей. Мы соблюдаем закон, и, если закон нарушается, студент отчисляется навсегда ”.
“Но, надеюсь, не смертельно”.
“Конечно, нет”, - сказала она. “Вы слышали о нас другие сообщения? Какой-нибудь ложный слух о том, что мы поощряем дуэли? Или, возможно, сомнение в наших идеалах и политике”. Ее рука по-прежнему сжимала рукоять меча, а взгляд не отрывался от его лица. Ее поза была позой бойца, готового обнажить клинок.
Одна бровь взлетела вверх, когда Сарфаэль рассматривал леди. Совершенно очевидно, что она не была идиоткой. Без сомнения, шпионы, которых Дафиянд отправил ранее, играли в игру, как и следовало ожидать, изображали невинных дурачков или слишком сильно протестовали против своей лояльности прошлому Невервинтера.
Что ж, тогда, решил он в тот же миг, он попробует другой способ. Покажи себя опытным и умным, очевидным мошенником и, следовательно, как следует из вывода, не изощренным шпионом.
Он широко улыбнулся мастерице фехтования. “Я ничего не знаю о вашей политике, поскольку недавно прибыл в город, и нахожу дуэли утомительными. Я пришел сюда, потому что мне сказали, что Элин из Невервинтера была настолько прекрасна, что даже великий лорд Неверембер улыбнулся, увидев ее танец. Возможно, я также стремился завести несколько друзей, чтобы приветствовать возвращение изгнанника ”.
Леди слегка моргнула от этого потока слов. У дам часто была такая реакция на него, хотя у большинства выражение лица было теплее, чем у хорошо вооруженного рыжего.
“Изгнанник вернулся домой?” Спросила Элин.
“Сын одного. Семья моей матери бежала из города еще до моего рождения”. Он обдумывал и отвергал в мгновение ока утверждения о том, что действительно провел детство в городе, но рождение за границей, казалось, опровергнуть труднее. “Она, несчастная женщина, погибла давным-давно, когда я был совсем маленьким”. И, таким образом, он мог бы списать недостаток знаний о Невервинтере на то, что он сирота. Кроме того, леди могла бы проявить больше сочувствия к сироте. Но, учитывая жесткий взгляд ее зеленых глаз, Сарфаэль сомневался, что ее волнует его якобы отсутствие родителей. Он закончил свой совершенно лживый рассказ: “Но я вырос, слушая ее рассказы о Городе Умелых рук, Жемчужине Севера, и давно мечтал увидеть место ее рождения”.
“Итак, сын Невервинтера?”
“Действительно, верный сын”, - ответил он с большим ударением на последнем слове. “Или был бы им. Если я решу остаться в городе”. Вот это ее удивило. Она ожидала, что он заявит о немедленной любви к этому месту. Было интересно, какого рода дураков Дафиянд отправил туда до него. Хорошая ложь, как мог бы сказать им Сарфаэль, требовала определенного смешения ожиданий слушателя. “Никто никогда не может предсказать завтрашние приключения, независимо от того, как сильно человек может протестовать и скрежетать зубами, по крайней мере, я так понял”.
Его рыжеволосая судья нахмурилась из-за того, что он намеренно выделил термины повстанцев, потому что он произнес “скрежет” так же твердо, как “сын”, но она жестом пригласила его выйти вперед. “Элайн Чаварз”, - сказала она. “Моя семья осталась, хотя и не без затрат. Здесь вы не найдете никого, кроме верных сыновей и дочерей Невервинтера”.
“За исключением Монтиморта”, - сказал один мускулистый юноша, хлопая по плечу тощего молодого человека рядом с ним. Тот, кого звали Монтиморт, отпрянул от него с хмурым видом.
“О, да, никто из нас не уверен, что такое Монтиморт”, - хихикнула блондинка с тренировочным кортиком в руках.
“Хватит”, - отрезала Элин. “Он пришел сюда как мой друг”.
“Я так же л-л-предан Невервинтеру, как и любой из вас”, - ответил Монтиморт, хмуро глядя на своих сокурсников. Единственный из всех студентов, он не носил оружия. Его одежда была заметно поношеннее, чем у остальных, с заплаткой, небрежно пришитой поперек колена бриджей, и явно потертыми манжетами.
Бедный юноша, догадался Сарфаэль, и в его узких чертах лица и хриплом акценте есть интересный намек на пиратское логово Лускана. За одним из них следует внимательно следить, поскольку недовольный посторонний может стать лучшим другом шпиона. Остальные, по его мнению, были такими, как описал Дафиянд, молодые отпрыски значительно уменьшившейся знати Невервинтера и более богатых домов.
“Так ты пришел сюда за уроком?” Спросила Элин, и остальные вокруг нее захихикали.
“Надеюсь, первая из многих”, - ответил он с кокетливой улыбкой.
Она проигнорировала это, как проигнорировала его предыдущую лесть. Должно быть, она много раз видела подобные ухмылки. Если он думал, что сможет выведать у нее ее секреты, ему нужно было пересмотреть свои планы. “Ты всегда придавал слишком большое значение ухмылке и подмигиванию”, - пробормотала Маврин в его голове.
“Возможно, тебе нечему меня научить”, - небрежно сказал Сарфаэль. На ее лице промелькнуло озадаченное выражение - и он сразу воспользовался своим преимуществом. “Но я здесь, и в данный момент мне больше нечего делать”.
“Очень хорошо”, - огрызнулась Элин в ответ. “Давай посмотрим, насколько ты хорош”. Она указала на центр зала. “Встань там, и пусть начнется первый урок”.
Он шагнул в центр и, повинуясь вращательному движению ее пальцев, дважды крутанулся на месте. Она жестом велела ему стоять спокойно, а затем повернулась к другим студентам.
“Итак, теперь, когда ты хорошо рассмотрел его, как ты о нем судишь?”
Мускулистый юноша с важным видом выступил вперед. “Старый и, возможно, не такой быстрый, как некоторые”.
Элин оглядела Сарфаэля с головы до ног. “Самое большее, тридцать пять. Талия подтянутая, плечи и спина прямые, он не предпочитает ни левую, ни правую ногу в своей стойке”.
“Тщеславен”, - сказала хихикающая блондинка. “Посмотри на вышивку на его плаще и блеск на его ботинках. Они выглядят так, как будто их только сегодня начистили”.
“Почищен, и не так давно”, - со смехом признался Сарфаэль, выставляя одну ногу, чтобы лучше продемонстрировать свои сапоги. “Плащ был самой последней покупкой, так как тот, который я носил вчера, подвергся некоторому насилию. Швея заверила меня, что оно понравится дамам Невервинтера”.