Иорданская Дарья Алексеевна : другие произведения.

Голос Ночи. История первая: Любовник графини Эсте

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.50*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта история началась, как грубая, глупая, но по мнению сыгравших ее - самая безобидная шутка. Что может быть веселее: пнуть Урода, посмеяться над типом, читающим самые занудные курсы в истории Университета. Как это всегда бывает, шутка завела шутников слишком далеко.
    ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: повесть содержит достаточно откровенные сцены (без графического описания) и не рекомендуется лицам моложе шестнадцати лет
    Я честно пыталась написать хотя бы страницу порно. У меня как всегда не вышло

Любовник графини Эсте

   "Сон"[1] купили у рыночного торговца со всеми предосторожностями. Элин могла бы с легкостью создать свой, куда более красочный, но остался бы след ее силы, отпечаток ауры. По этой же причине не стали набрасывать личины, а попросту переоделись, плащами и париками изменив внешность почти до неузнаваемости. Шалость по всем признакам удалась, и в Университет Кэрис, Иоганн и Элин наутро заявились вполне собой довольные. Приятно было выглядеть в глазах однокурсников героями, победителями Урода. После бурной ночки, проведенной в жарком бреду, в плену собственных фантазий, он должен был если не остаться дома, то по меньшей мере опоздать.
   Аудитория выглядела, как обычно. Две дюжины третьекурсников, еще не знающие своего счастья и своих героев, шелестели страницами учебников, книг по теории магических резервов и их щитованию[2] написано было столько, что в библиотеке им отводилась целая комната, и Урод велел прочитать их все. Нет, возможно, в начале курса он и называл наиболее подходящие издания, но третьекурсники в большинстве своем пропустили это мимо ушей.
   Теоррез сдавали все три кафедры интуитивной магии[3], мантики вперемешку с боевыми магами и заклинателями, и Кэрис подсела к своим подругам, увлеченно гадающим на суженного. Вечером у них был зачет по картами и костям, и все предпочитали готовиться именно к нему. От перечитывания "Внешних и внутренних резервов" Эттэ толку было мало, особенно если открываешь их впервые.
   Время шло.
   Экзамен был назначен на одиннадцать. Часы отбили полдень, стрелки чуть дрогнули и побежали дальше. По аудитории пронесся облегченный выдох. Если Урод, известный своей пунктуальностью, опоздал на час, значит уже не придет, и никакого экзамена не будет. Вот-вот должна была открыться дверь, и сухонький секретарь, Мастер[4] Мариус Квирле, сняв полосатый колпачок и вытерев им лысину, объявить о переносе экзамена.
   И дверь открылась, и мастер Мариус объявился на пороге. Поправив на носу пенсне, он поднес к самому своему лицу лист бумаги.
   - Иоганн вон Троп, Кэрис Анду'г, Элин макРи, к ректору.
   Кэрис переглянулась испуганно с приятелями. Не может быть, чтобы Урод вычислил их! Строго говоря, для вызова к ректору могла быть тысяча причин, но, отягощенные нечистой совестью, все трое шли в его кабинет на негнущихся ногах.
   Урок к их ужасу был там, беспокойно мерял комнату шагами и вяло переругивался с другими Наставниками[5]. Кэрис поискала поддержки у своей Наставницы, мастера Марии, но мантисса отвернулась. Точно так же отвернулись и Белый Рыцарь мастер вон Штук, и Старший Заклинатель Лемме. Один ректор оставался безмятежен, он уже полвека славился этой особенностью: никакие на свете бурные ветра не могли согнать благожелательную улыбку с его лица.
   Ступив на ворсистый ковер ректорского кабинете, Кэрис почувствовала, как ноги прирастают к полу. Значит, дело действительно серьезное. Упрямец-Иоганн попытался сделать шаг. Элин приготовилась хныкать. Кэрис вскинула голову и решила встречать неприятности, как подобает дочери герцога Фли[6]. Неприятности, судя по тому, как мельтешил Урод, обещались серьезные.
   Вообще-то, он не был таким уж уродом. Как все санти[7] он обладал прекрасно-скульптурными чертами лица, казался весь - за исключением седины в волосах - отлитым из бронзы. Уродовали его два бугристых шрама на левой стороне лица, сбегающие под воротник, и жуткий левый глаз, матово-черный, лишенный и белка, и радужки, и зрачка, как у всех Голосов Ночи[8]. Как бы он не стоял, отталкивающие шрамы и глаз буквально притягивали внимание. Наверное, поэтому санти и изгнали его.
   Сейчас Урод замер недалеко от Кэрис, и она могла разглядеть его шрамы во всех подробностях. Бугристые края вспоротой, вывернутой бронзы. Черный глаз, живущий своей жизнью, сверлил ее лицо. От страха у Кэрис отнялся язык.
   - Долго это будет продолжаться? - сварливо поинтересовалась Мастер Мария. - У меня еще зачет вечером.
   - А у меня экзамен в эту самую минуту, - спокойно ответил Урод. - Но по вине вот этих трех идиотов я на него опоздал.
   - При чем здесь мы, Мастер? - хмуро поинтересовался вон Штук, об их с Уродом взаимной неприязни знал весь Университет.
   - Я хочу в глаза посмотреть тем, кто не в состоянии обучить этих трех идиотов элементарным вещам.
   - Нельзя ли поточнее? - нетерпеливо велела Мастер Мария. - В чем вы обвиняете этих молодых людей?
   По лицу ее было видно, что любые обвинения она считает беспочвенными.
   - Что гораздо важнее, в чем У... Мастер Суле обвиняет нас! - бросил Белый Рыцарь. - Ну же! Говорите!
   Урод медленно опустился в свободное кресло и замер, скрестив руки на груди, замер, словно рожденная чьим-то безумным воображением бронзовая статуя.
   - Не думая о последствиях господин вон Троп, госпожа Анду'г и госпожа макРи подбросили "сон" в окно дома 24 по Хризантемовой улице. "Сон" не был проверен ни на совместимость, ни на вредоносные добавки. Ваше упущение, не так ли, Мастер Лемме? Более того, ваши чудо-дети, Мастер Мария, не потрудились изучить варианты будущего. О том, что "Бес-Сон" для людей опасен и сам по себе совершенно непредсказуем, им Мастер вон Штук, очевидно, не рассказывал. Этическую сторону дела, господин ректор, я даже не поднимаю.
   - Как всегда один вы чистенький, мастер Суле, - едко фыркнул вон Штук.
   - Вовсе нет. Судя по тому, что на "сне" было столько остаточной магии, что я смог не только вычислить эту троицу, но и назвать последние десять заклинаний, которые они применяли, курс по Щитам и Экранам[8] мне придется читать заново.
   - Мастер Суле, чего вы хотите? - устало спросил ректор.
   - Действительно, Суле, - подал голос обычно молчаливый Лемме. - Чего вы хотите? Чтобы из-а пережитого вами кошмарика мы отчислили этих детей?
   Глаза Урода опасно сузились. Все сразу вспомнили, что несмотря на невероятное сходство со скульптурами, выражающееся в том числе и в скупых плавных движениях, санти невероятно быстры и стремительны. И невероятно опасны.
   - Маленький кошмарик? - жутким тоном переспросил Урод. - Маленький кошмарик? О нет, любезные судари и сударыня, я бы и речи не завел, если бы пострадал сам. Речь идет о моем любезном соседе, господине Мерсье, владельце "Булочек Мерсье", к которому и попал сон, от лени или небрежности не заговоренный госпожой макРи на адресата. И "сон" ему для человека семидесяти лет достался увлекательный. В нем четыре пышнотелые феи пять часов ублажали старика по всякому, пока его сердце не надорвалось. Более того, в "сон" были вплетены чары, призывающие для пущего эффекта младшую ламию[9]. Маг и тут попался косорукий недоучка, потому что ламия оказалась очень даже большой, и я полночи загонял ее обратно. В итоге я остался без сна, Хризантемовая улица без свежего хлеба, и только старина Мерьсе - с чудным инфарктом!
   В комнате воцарилась тишина. Наставники замерли в своих креслах, Кэрис, Иоганн и Элин заинтересовались узором ковра. Кажется, никто из присутствующих даже дышать не смел. Тем весомее прозвучал голос ректора.
   - Думаю, полковнику ван Нее не обязательно знать об этом происшествии.
   - Я не распространаюсь о своих делах, ректор, - досадливо поморщился Суле. - И я противник выноса сора из дому. Но я считаю, что заигравшихся безответственных детей следует наказать.
   Прочие наставники на этот раз с ним не спорили. Наступила минута, когда никто из них не посчитал нужным защищать своих учеников. Мантисса задумчиво смотрела в окно, вон Штук искрами полировал свой кинжал, Лемме, утащив со стола ректора альманах, вдумчиво изучал оглавление. Судьба троицы студентов зависела от ректора и Урода. Если бы чары не приковали ноги к ковру, Кэрис, Иоганн и Элин давно дали бы деру. Или попадали на пол.
   - Чего вы требуете, мастер Суле? - спросил ректор, когда молчание затянулось чрезмерно.
   Урод задумчиво посмотрел на нарушителей. Сердце их ушло в пятки. Мстительный Урод легко мог придумать по-настоящему чудовищное наказание вплоть до отчисления. Кэрис представила, как появляется во Фли, как по ступеням к ней спускается суровый Энгус Анду'г и с презрением бросает в лицо, что дочь ни на что не годна. Что ее позор бросает тень на весь почтенный род Анду'г. Что...
   - Симеон давно жаловался, что руки не доходят до Старого Хранилища. Там целая прорва книг, которые могут пригодиться, но такой кавардак, что и бес ногу сломит, - Суле неприятно улыбнулся. - Пускай эти чудесные молодые люди проведут уборку и рассортируют для Мастера Симеона рукописи. Я готов считать это достаточным наказанием.
   Кэрис представила себе старое здание университетской библиотеки, разрушенное в результате какого-то магического катаклизма, стоящее на отшибе, потому что рядом никто не рисковал строиться. По Университету ходили слухи об обитающих там чудовищах и хранящихся среди руин ценных амулетах. Как и все университетские легенды, эта была враньем лишь наполовину.
   Бесов Урод! - мрачно подумала Кэрис, предвкушая чудовищную ночь.
   - Кстати, - гадко ухмыльнулся Урод, отчего ее шрамы взбугрились еще сильнее. - Неуд вам по теории резервов. Переэкзаменовка на осень.
  

* * *

   Бессонная ночь сказалась на характере Суле, и на оставшихся студентах он сорвался самым бессовестным образом. Отправив большую часть бездельников на переэкзаменовку, он собрал ведомости, сдал их помощнику и, кутаясь в подбитый мехом плащ, отправился в город. Ранняя весна в Северне[10] к прогулкам не располагала, особенно для антисского санти, выросшего в пустыне, но Суле упрямо ходил пешком. Смешиваясь с толпой, он чувствовал себя свободнее. Хромая неспешно по тротуару, укрыв приметное лицо капюшоном, Суле ко многому прислушивался. Это помогало в работе.
   Сегодня прогулка вышла короткой. Перейдя мост и пройдя пару кварталов от набережной, Суле постучал в неприметную дверь и, показав небольшой медальон, был препровожден в отдельный кабинет.
   Клуб "Единение" заботился о комфорте для своих членов. Они немало за это платили.
   Полковник ван Нее уже ждал в их излюбленных изумрудных покоях возле жарко пылающего камина. Начальник королевской полиции снял кафтан, оставшись в одном щегольском камзоле, но со шпагой не расстался. Она лежала поперек колен, и алые искры полировали клинок. Излюбленное заклинание Бабергского[11] королевства, где все поголовно воины, и каждый пятый - маг. Сняв плащ, Суле передал его слуге и занял второе кресло перед камином.
   - А-а, Мастер Суле, - лениво сказал ван Нее и вернулся к созерцанию огня.
   Изумрудные покои, где стены заплетали виноград и хмель, а на полу вместо ковра росли душистые травы, располагали к созерцанию. Суле запрокинул голову к потолку. Грозовые тучи.
   - Выглядишь усталым, Мастер, - заметил ван Нее.
   - Ну, я бы не отказался от помощника. Только, где его взять? - Суле устроился поудобнее. Ван Нее уже убрал шпагу в ножны, а слуга принес аперитив.- Ну что, как наши дела?
   - Суле, дорогой мой, я сделал все, что мог. Но, - ван Нее развел руками, - поимкой артефактора[12] занимались люди вон Штука.
   - Святой Коппер[13]! - тяжело вздохнул Суле. - Хоть что-то получить удалось?
   - Так, кое-что по мелочи. Работа подмастерьев, скорее всего. На мастера нас это не выведет.
   - Вон Штуки - прирожденные разрушители, - пожаловался Суле. - Один выращивает оловянных солдатиков в Университете, а второй потом добавляет в них свинца. Хорошо, хоть третий пошёл по церковной части.
   - Только говорят, Святой Герхард уже стонет на небесах, - расхохотался ван Нее. - Что ни говори, а это семейство - позор Баберга.
   - Это вы, почтенный полковник, позор Баберга, - покачал головой Суле. - Ладно, ты принес что-то из найденных вещей, Мартин?
   Полковник осушил рюмку имбирной, поднялся и, поскрипывая ботфортами, подошел к столу. Раскрыв саквояж, он принялся рыться в потайных отделениях, заполненных уликами, донесениями и отчетами, пока не отыскал нужный конверт.
   - Вот, мелочевка.
   Надев из соображений предосторожности перчатки, Суле вытряхнул на ладонь перстень, массивный, с оправленным в него ярко-красным камнем. Моду на подобные украшения ввели кашские санти, любящие оттенять свою мраморную бледность узорчатыми тканями и драгоценными камнями. Проведя над перстнем второй ладонью, Суле поморщился: даже сквозь зачарованную кожу перчатки он ощутил удар тока.
   - Что скажешь? - ван Нее встал сзади, облокотившись на высокую спинку и следя напряженно за действиями мага.
   - Ты прав, работа подмастерья, достаточно грубая, - Суле посмотрел перстень на свет. В камне плескалось, стремясь вырваться, пламя. - Паразит[14] на подчинения, достаточно слабенький. Чтобы заразить другую безделушку, надо прикоснуться к ней этим камнем.
   - Значит, за принцессу Элейн можно не беспокоиться.
   - За ее высочество я в любом случае спокоен, - Суле погладил в задумчивости шрам. - Это действительно очень топорная работа, Мартин. Он непредсказуем. Мне даже вообразить сложно, что за чары здесь намешаны. Двоечник работал, не иначе.
   - Сможешь вычислить автора?
   - В одиночку? Не уверен. Это действительно дрянь.
   - А я экран поставлю? - с надеждой предложил ван Нее.
   Суле вздохнул. Экраны почтенного полковника были по военному надежными и работали отменно, но это отнюдь не значило, что они защищали от всего. Когда имеешь дело с темной магией[15], никакие меры предосторожности не могут быть лишними.
   - Попробую дома разобраться, - решил Суле. - А то еще разнесем клуб. Постараюсь решить все быстро и дать тебе отчет к концу недели. У меня еще переэкзаменовка.
   - Да ладно, не цепляйся к детям, - легкомысленно отмахнулся ван Нее. - Я ценность магического резерва понял только в армии.
   - Эти знания вполне способны спасти жизнь, - сухо сказал Суле, - а их отсутствие - убить.
   - Кхм, - ван Нее понял, что невольно затронул неприятную для друга тему и поспешил перевести разговор в другое русло. - Отдадим, пожалуй, должное жаркому.
   Жаркое в "Единстве" было отменным и готовилось по полусотне рецептов со всех концов света. Любимое южными санти - с орехами и сухофруктами; по-бабергски - с розмарином и пивом; с можжевеловыми ягодами - по рецепту Фли. К нему подавались картофель, печеные клубни рах[16], лирийское вино и карамельно-яблочный соус. Все невзгоды во время такого обеда таяли, как дым, и обстановка располагала к дружеской беседе. Впрочем, ван Нее ни на секунду не забывал о своем долге перед короной, так что дружеская беседа велась на своеобразные темы.
   - Что там ночью за переполох был у вас на Хризантемовой? - поинтересовался он.
   - Так, - ушел от ответа Суле и в свою очередь сменил тему.
  

* * *

   Если хотя бы десятая доля россказней о Старом Хранилище была правдой, горе-шутников ждали большие неприятности. Наставники, взбешенные разносом, который по вине учеников и Урода получили у ректора, обошлись самыми краткими инструкциями. Мастер Мария, чуть более отходчивая, поставила Кэрис зачет, а вот вон Штук даже не стал советовать, что из оружия и заклинаний брать с собой. Только велел к хранилищу идти непременно на закате.
   Идти было страшно.
   Сильнее всех паниковала Элин. Всю дорогу от квартиры до Старого Хранилища она причитала, что нельзя было соглашаться на глупую шутку, идти на поводу у Кэрис, что той хорошощ, папа всегда поможет, а макРи едва сводят концы с концами, оплачивая учебу дочери, что...
   Элин первой же поддержала забаву, но Кэрис предпочла умолчать об этом. Сейчас она с радостью подтвердила бы, что это была глупая идея. Мстительный урод еще не раз испортит своим обидчикам жизнь, жуткое, овеянное легендами Хранилище - еще цветочки. По-настоящему Кэрис пугала мысль, что о проделке узнает отец. Покрытую несмываемым позором дочь герцог Фли в лучшем случае изгонит прочь. В лучшем. Что произойдет, если Энгус Анду'г будет в по-настоящему дурном расположении духа, Кэрис даже думать боялась.
   Безмятежным оставался только Иоганн, но его вообще редко что-то беспокоило по-настоящему. К тому же, его единственного радовала жуткая репутация Старого Хранилища, представляющая отличную возможность попрактиковаться в боевой магии.
   - Практики, стало быть, не хватает, Ганни? - сварливо поинтересовалась Кэрис, еще когда они покидали его квартиру. - Так ее у нас будет выше крыши. Все птицы одни только неприятности и предсказывают.
   Элин ойкнула, и Кэрис решила больше не развивать эту тему. Тем более, что дорога и без того предстояла неприятная.
   Университет занимал весь южный берег Северна от старых каменоломен до руин замка Ви. В прежние времена люди боялись селиться вблизи от магов и их опасных экспериментов. Еще сейчас о тех жутких катаклизмах, что разрушили прежний университетский комплекс, напоминали висящий донжон Ви, обуглившийся мост, обрывающийся на середине реки, и черная земля в западной части университетского городка. Лет десять назад на месте пепелища начали густо разрастаться деревья, тоже черные, и теперь зловещая чащоба скрывала от глаз развалины прежнего университета. Продираться через нее пришлось, обрубая ветви мечом Иоганна. Малейшее неосторожное прикосновение к обугленным веткам причиняло боль.
   Несмотря на все препятствия, до Старого Хранилища удалось добраться еще засветло. Капризное весеннее солнце решила под конец дня порадовать севернцев, и задорно искрилось на спекшейся в стекло земле. Никакого здания не было и в помине.
   Иоганн от души выругался на гортанном бабергском наречье, девушки присовокупили несколько слов певучем языке герцогства Фли. Над ними, похоже, зло посмеялись в воспитательных целях. Тем обиднее было то, что все жуткие студенческие легенды рассыпались в прах.
   Солнце пускало зайчики по стекловидному полу, потом, словно наигравшись, померкло и закатилось за колючую кромку деревьев. Неба на несколько мгновений окрасилось кровью - дурной знак - и потемнело.
   Старое Хранилище соткалось буквально из воздуха и до того неожиданно, что оказавшись нос к носу со мраморной скульптурой, Кэрис с воплем отскочила. Древнее, спокойное, как у санти, лицо безразлично смотрело на нее.
   Что бы не произошло здесь, дурная репутация Старого Хранилища была оправдана. Здание казалось искореженным, неестественно вывернутым. Стоило ступить в его тень, как тотчас же кожу закололо от невероятно концентрации свободной, ни во что не оформившейся магии. Друзья переглянулись. Со вздохом Элин зажгла на ладони холоднее светлое пламя и разделила на три лепестка. Набрав в грудь побольше воздуха, друзья вступили в зловещие недра Старого Хранилища.
   - Я вассссс ждааал, - прошелестел-прогудел Симеон, неуловимый университетский библиотекарь.
  

* * *

   Одним своим концом Хризантемовая упиралась в Бесов мост, изящное каменное сооружение, обрывающееся ровно на середине Северна. Из большинства окон видна была и жуткая парящая башня, все, что осталось от замка Ви. Жители Северна от магов ничего хорошего не ждали, поэтому улицу, имеющую такое дурное соседство, заселяли исключительно мигранты из земель если не за переделами, то на самой границе Содружества[17]. Лишь отдельные несуеверные обитатели улицы, вроде папаши Мерсье, были коренными севернцами. А вот санти тут совершенно точно жил один. Соседство с Суле соотечественников не радовало.
   Сознательно или нет, Суле старался отказаться от быта, привычного санти. Дом его был по меркам его народа маленьким и тесным, хотя жалования с лихвой хватало, чтобы оплачивать куда более просторную квартиру. Суле предпочитал занимать четверть трехэтажного дома и все равно считал его слишком большим. На первом этаже располагались кухня, столовая и комната слуги; на втором - гостиная, кабинет и просторная библиотека; третий этаж занимали спальни, отчего-то три, хотя у Суле не было семьи, и он не собирался принимать гостей.
   Слуга - жагарец Тиф, темноволосый мошенник, потерявший за шулерство два пальца - с суеверным ужасом сообщил, что "его светлость дожидается в гостиной". Чего Суле так и не смог понять за пятнадцать лет, прожитые среди людей, так это их преклонение перед знатью, по большей части того не заслуживающей. Санти выбирали себе правителей, также не всегда достойных, но по крайней мере равных. Следует признать, правда, что в отдельных случаях это было очень слабым утешением.
   Передав плащ Тифу, Суле поднялся на второй этаж, гадай, какая именно севернская "светлость" почтила его визитом. Их в итильской столице вблизи трона было больше, чем это вообще возможно. Заслышав шаги, гость поднялся.
   - Граф Эсте, - Суле кивнул.
   Молодой граф чувствовал себя явно не в своей тарелке. Его пугал хозяин дома, у него вызывали отвращение страшные шрамы и черный глаз, наконец, его сбивала с толку уютная обстановка гостиной. Вместо излюбленных санти колонн и скульптур - гобелены и резное дерево, вместо постаментов - удобные кресла, и никаких инкунабул и крокодиловых чучел, приличествующих дома мага. Инкунабулы Суле хранил в библиотеке.
   - Присаживайтесь, ваша светлость, - радушно предложил Суле, сам устраиваясь в кресле. - Выпьете? У меня отличное вино из Ланкё и выдержанный редерьяк.
   Людей удивляло отчего-то, что санти точно так же едят и пьют, и среди них встречаются гурманы и ценители. Суле очень любил хороший двадцатилетний редерьяк.
   - Тиф! - крикнул он. Слуге не требовалось давать дополнительные указания. - Итак, что послужило причиной вашего визита?
   Граф Эсте дождался, пока слуга уйдет. Бокал в его руках заметно дрожал. Суле, хотя у него и хватало на вечер дел, не стал торопить гостя. Видно было, что Эсте пришел не просто к магу, к Голосу Ночи.
   Суле катал рюмку в руках, думал о пустяках и машинально считывал ауру графа. Магических сил у гостя не было, но за ним тянулся неприятный шлейф то ли неумелого родового заклятья, то ли проклятья.
   Молчание затягивалось, граф все не начинал и не начинал разговор. Дело было, вероятно, щекотливым, но так с другими к Голосу Ночи[18] приходили редко. И время его было дорого.
   - Ваша светлость, - как можно тактичнее сказал Суле, - давайте начнем. У меня есть еще сегодня дела. Не терпящие отлагательств, ваша светлость.
   Граф пошел пятнами. Говорить ему явно было нелегко. Наконец краснота сошла, и Эсте нашел в себе силы заговорить.
   - Жена... супруга...
   Он враждебно посмотрел на Суле, словно ожидая насмешки.
   - Продолжайте, ваша светлость, - кивнул санти. - Считайте, что я врач.
   - Супруга прекратила со мной всяческое общение, - выпалил Эсте, явно неспособный сейчас подбирать слова. - Она запирает двери спальни!
   - Может быть, - осторожно предположил Суле, - у ее светлости просто появился...
   - Любовник?! - граф вновь побагровел и с силой ударил по подлокотнику, расплескав вино. - У Исабель?! Да как вы смеете?!
   Едва на дуэль не вызвал, но вовремя осекся. Суле усмехнулся. Ради собственного успокоения люди все валят на сверхъестественные силы, и почти всегда ошибаются.
   - Я лишь предлагаю вам самый простой и, увы, самый вероятный вариант, - вздохнул санти.
   - Если бы вы были женаты, Мастер Суле... - начал Эсте.
   Глаза санти сузились. Треснула ножка бокала. С ужасом Эсте смотрел, как санти стряхивает с ладони стеклянную крошку.
   - Я был женат, ваша светлость, - процедил Суле, - и хватит об этом. Возможно, в поведении вашей жены повинен ночной народ[19]. Мне нужно больше фактов. Какие-то ее привычки изменились?
   Граф растерянно пожал плечами.
   - Любые мелочи, ваша светлость. Любые несоответствия. Стала ли она одеваться по-другому, ест ли другую еду. Поменялись ли ее любимые цвета или запахи.
   Эсте развел руками, а потом, видимо сообразив что-то, воскликнул:
   - Сирень! Исабель всегда терпеть не могла сирень, а тут стала духи себе заказывать и куст какой-то редкий выписала из оранжереи.
   Суле задумчиво побарабанил по подлокотнику. Сирень, значит. Любимый запах старших ламий и инкубов. Но ламии пьют кровь изнеженных жертв, а инкубы забирают жизненные силы, в считанные дни превращая человека в беспомощную развалину. Судя по поведению графа, Исабель Эсте все еще оставалась цветущей женщиной.
   - Как давно это продолжается? - спросил Суле. - Когда у вас появились первые подозрения?
   Граф пожал плечами.
   - Пожалуй, около месяца назад...
   - Вот как? Интересно... - Суле поднялся с кресла. Вы правы, ваша светлость, дело нечисто. Но виноват ли ночной народ, или темные[20], я смогу сказать только после того, как осмотрю вашу супругу... Да что там происходит?! Тиф!
   Шум внизу раздавался уже некоторое время, но сперва звучал приглушенно, словно кто-то ругался на улице, а теперь хлопнула дверь, и голоса стали отчетливее. Загрохотали шаги на лестнице, и, оттолкнув в сторону Тифа, в гостиную ворвались вон Штук и Мария Клее. Вид у мантиссы и Белого Рыцаря был донельзя разгневанный, так что они даже не обратили внимания на Эсте. Быстро накинув на сконфуженного графа "вуаль-невидимку"[21], Суле шепнул: "Вас не заметят, не беспокойтесь", и повернулся к непрошенным гостям.
   - Чем обязан, коллеги?
   Видеть в своем доме двух самых непримиримых своих врагов было весьма неожиданно. Суле не сомневался, что прозвищем "Урод" наградила его мантисса, падкая на все сладкое. Особенно любила она санти, и все проживающие в Северне (таковых было немного) побывали у нее в любовниках. За исключением Суле. Требовалось еще лет тридцать воздержания, чтобы польститься на эту особу, причудливое сочетание похоти и холодности. Сейчас она пылала гневом, и это делало ее чуточку более человечной.
   Говорили вон Штук и мантисса одновременно, сбивчиво, перебивая друг друга, но, в конце концов, Суле сумел добраться до сути. Горе-троица, отправленная в Старое Хранилище, умудрилась нарваться на неприятности. Что именно произошло, понять было непросто, но дети, очевидно, обладали превеликим талантом. Раз сумели угодить в неприятности в излазанном вдоль и поперек Старом Хранилище, та еще и под присмотром Симеона.
   - Что у них там, головы лишние поотрастали что ли? - сварливо поинтересовался Суле. - Им не повредит.
   - Дети пострадали от темной магии! - наконец-то членораздельно возопила мантисса.
   Суле с трудом удержался от смеха. Темная магия? В университете? В Старом Хранилище? Да что вы говорите! Место безопаснее еще придется поискать. Наставники, однако, были настроены серьезно. Держать их во врагах и так было неудобно, а сейчас, когда праведный гнев практически воспламенялся... Суле со вздохом кивнул:
   - Хорошо, сейчас иду. Вы не могли бы подождать внизу, коллеги? Мне нужно еще кое-что сделать.
   Вон Штук и Мария удалились. То ли он уважали магическую этику, то ли просто побоялись оказаться свидетелями зловещих черных ритуалов, которые Голоса Ночи совершают перед выходом на работу. С каждым годом Суле все больше радовался своей дурной репутации, она сильно упрощала жизнь. Дождавшись, пока шаги Наставников стихнут, Суле сдернул с Эсте, замершего в кресле, "вуаль".
   - Приношу извинения, ваша светлость. Боюсь, дела университетские не терпят отлагательств.
   - Я заплачу вдвое, если приступите немедленно, - сказал Эсте.
   - Только если вы предложите мне место придворного мага, ваша светлость, - усмехнулся Суле, - потому что из Университета меня уволят. Нет? Ну тогда, ваша светлость, я навещу вашу супругу завтра вечером и все изучу. Постойте...
   Откинув крышку массивного ларя, Суле вытащил несколько пучков пряных трав. Каждый был стянут серебряным кольцом с гравировкой. Отдавать их даром было обидно, но вынужденная задержка и без того злила Эсте.
   - Пусть один из них всегда будет при вашей супруге. Это поддержит ее силы и защитит от ночного народа. Буду у вас завтра в восемь.
   Поклонившись, Суле сбежал по лестнице и взял из рук слуги плащ. На улице начал накрапывать дождик, грозящий к полуночи превратиться в шумный весенний ливень. И сразу же, предсказывая погоду лучше всякой мантиссы-небесницы, разнылась левая нога, когда-то разодранная до кости. Запахнув плотнее плащ, Суле, прихрамывая, вышел на улицу, на ходу бросив:
   - Тиф, буду поздно.
   Наставники, по счастью, прибыли в коляске, и в коляске же доставили Суле в университетский лазарет.
  

* * *

   То, что начиналось, как увлекательное и опасное приключение, обернулось банальной уборкой. Даже до трусости благоразумная (когда не надо) Элин перестала причитать, и стала нудеть, что лучше бы их отправили в Черный бор к Королевскому Источнику.
   Встретивший их университетский библиотекарь был предельно краток: четвертый этаж, хранилище десять. Разобрать, рассортировать, упаковать. Управиться до рассвета и спуститься вниз, иначе весь следующий день придется провести в колдовских измерениях.
   - Это опасно? - пискнула Элин.
   - Не жалуюсь, - пробурчал Симеон. - Ну, живо. И поаккуратнее, там ватлисские книги лежат, баловать могут.
   - Что такое "ватлисские книги"? - озвучила общую мысль Кэрис, но библиотекарь уже исчез.
   - Что-то нам об этом говорили на лекциях по истории... - пробормотала Элин, ходившая на все положенные по расписанию лекции. - Или на основах защиты от тьмы? Или на истории основ? Или... Нет, наверное все-таки на истории.
   Предметов самых общих дисциплин было столько, что посещай их все, и времени на специализацию уже не хватит, не говоря уже про личную жизнь.
   - Положитесь на чутье мантиссы, - предложила Кэрис, и все с ней согласились. Чутье мантиссы не обманешь.
   Элин зачаровала часы, с тем, чтобы они зазвонили за час до рассвета, и горе-шутники по темной узкой лестнице поднялись на четвертый этаж. Все двери здесь были заперты, а над единственной, распахнутой настежь, сияли ярко огромные, огненные цифры "10". И десятое хранилище само по себе было огромно. Стон ужаса пополам с досадой вырвался не только у девушек, но и у Иоганна, который обычно всем и каждому доказывал, что настоящий мужчина ничего не боится.
   Симеон загодя подготовил ящики и снабдил их табличками, надписанными старомодным витиеватым почерком. "Учебники", "Справочники", "Труды почтенного Магистра Гли" и прочее, и прочее. Сами книги были свалены кучами, и чтобы разобрать их все, потребовалось бы не одна ночь. Проклиная свою глупую затею, а еще больше - Урода, выдумавшего такое извращенное наказание, молодые люди принялись за работу.
   Кэрис, пожалуй, жаловалась на судьбу меньше всех. Она любила книги, и до сих пор приходила в восхищение от Новой Библиотеки Университета. Ее отец, почтенный Энгус Анду'г, был человеком старой формации, как и все в Западных герцогствах, и дома кроме Псалтыри ничего не хранил. Усевшись прямо на пол, Кэрис разгребла книги и, то и дело, не удержавшись, пролистывала те, что выглядели интересными. В основном попадались скучные, заумные магистерские трактаты. Четыре увесистых справочника "Резервы. Создание щитов" Кэрис отбросила сразу же. Вот только здесь ей этого не хватало!
   В итоге самой интересной оказалась тонкая книжица, переплетённая в зеленую кожу. Она была озаглавлена старым окстерским письмом "Труды", но внутри шли совершенно незнакомые письмена, чем-то напоминающие алфавит Восточных санти. От книги пахло тайной и временем. Кэрис хотела кликнуть друзей, но тут добралась до первой иллюстрации и потеряла дар речи.
   Существо, изображенное здесь, просто не могло существовать. Не должно было. У него были когти. И хвост. И мелкие, острые, словно у рыбы каби, зубы. Создавалось впечатление, что художнику именно такой наказ и был дан: "Знаешь, у него есть когти, зубы и хвост". А еще, это существо походило на человека, что делало его еще более омерзительным. Кэрис показалось, она видит, как эта тварь балансирует на своем извивающемся хвосте, а змеи, заменяющие ей волосы, шипят и брызжут ядом. Иллюзия была до того полной, что Кэрис нарисовала в воздухе защитный круг. Да нет, глупости все это. Магические книги, конечно, на многое способны, но вот иллюстрации в них не двигаются. Даже такие отвратительные.
   И все же тварь шевелилась. Кэрис увидела это особенно отчетливо за мгновение до того, как захлопнула книгу. Змеи-волосы удлинились, отделились от изображения, просочились между страницами. Поначалу Кэрис даже не обратила внимания на укус. Так бывает, когда порежешься ненароком о лист бумаги или очень остро заточенный нож. Она поднялась, чтобы найти мерзкой книжке подходящее место где-нибудь подальше, где никто ее не откроет, и тут тело буквально парализовало от боли. Кэрис застыла, ловя ртом воздух, не в силах издать ни звука. Когда она смогла наконец кричать, это оказалось огромным облегчением. Первым к ней бросился Иоганн, но не успел подхватить уже падающее тело. Кэрис ударилась головой об угол ящика и потеряла сознание то ли от этого, то ли от оглушительной боли, терзающей все тело.
   Весь последующий переполох Кэрис пропустила. Иоганн пытался привести ее в чувство похлопыванием по щекам и другими бесполезными способами, паникерша же Элин бросилась за помощью.
   С Симеоном, мрачным как грозовая туча и, кажется, слегка прозрачным, она столкнулась в коридоре в двух шагах от двери.
   - Там Кэрис... она... там... Кэрис...
   - Знаю, - хмуро ответил Симеон и растаял в воздухе.
   Вернулся он пять минут спустя с двумя младшими библиотекарями, больше похожими на кабацких вышибал. Один взял на руки бесчувственную Кэрис, второй подхватил под локти Элин и Иоганна. Замыкал шествие Симеон, несущий бережно и торжественно, словно королевскую корону, книгу в зеленом переплете. На выходе он щелкнул призрачными, бесплотными пальцами, и тяжелые двери Старого Хранилища с грохотом захлопнулись.
   Поднявшаяся в Университете суматоха польстила бы любому. Как тут не почувствовать себя исключительным, когда отпирается особая палата в лазарете, а ректора выдергивают из постели. Мастер Мария с наслаждением закатила скандал, который Кэрис слышала сквозь забытье, и в ее бреду он принимал причудливые формы.
   В этом бреду ее ели. Острые игловидные зубы драли плоть, кровь разлеталась брызгами. Больно было так, что это перестало ощущаться физически. Боль виделась малиновым и черным, и золотыми искрами. А потом схлынула, как вода. Тело было неподвижным, беспомощным и блаженно-бесчувственным. Единственное, что ощущала Кэрис - аккуратное, нежное прикосновение чьих-то рук. Пахло - удивительно свежо - пряными травами и горькой полынью. Потом приятный сон вновь сменился кошмаром: в него ворвался голос Урода, такой ядовитый и ехидный, каким он наяву по счастью не был.
   - Я, значит, виноват?! Я?! В том, что дожив до двадцати с лишним лет ваши студенты все еще суются в каждую щель без защиты, конечно, я виноват! И в том, что ватлисские инкунабулы они открывают, даже щитом не прикрывшись, так что простейшая "блошка"[22] пьет из них силу, тоже я виноват! Но главная вина моя в том, что в Университет набирают исключительно идиотов!
   - Именно вы настояли на том, чтобы послать детей в Хранилище, - это Мастер Мария.
   - А вы хотели, чтобы я настаивал на их исключении и ван Нее сообщил?
   Кэрис открыла глаза и попыталась сесть. Комната плыла перед глазами, все вращалось и шло крупными яркими пятнами. Те же руки, пахнущие травами, толкнули ее назад на подушки.
   - Лежать. И по резервам в осеннюю переэкзаменовку вам неуд. Всем троим.
   Урод склонился низко-низко, его бронзовые с проседью волосы, обычно заплетенные в косу, струились по воздуху. Одно это способно было сделать человека заикой.
   - К завтрашнему дню придет в норму, - решил наконец Урод, выпрямляясь. Волосы нехотя опали. - Ректор, мастер Клее, на пару слов.
   Преподаватели вышли. На Кэрис же накатила такая слабость, что даже уснуть сил не было. Где-то на самом краю сознания за темнотой таилась жуткая тварь с книжных страниц, и Кэрис было от этого очень страшно.
  

* * *

   Вину свою Суле не признавал. Он и не был виноват. Эти трое слушали у него, притом невнимательно, пару небольших курсов. Все остальное оставалось на совести Наставников. Те же, пребывая в ярости, рады были на кого угодно свалить свою вину. Мантисса вопила, что Суле надо четвертовать, колесовать и уволить (в произвольном порядке) и периодически, сбившись, называла его Уродом. Вон Штук просто молча хотел убить. Суле устал, не спал две ночи, да и третья намечалась непростой, поэтому просто обратился за помощью к ректору.
   - Никого мы увольнять не будем, - решил благоразумный мэтр Рэ. - И отчислять тоже. Мастер Суле, состояние госпожи Анду'г тяжелое?
   Суле фыркнул.
   - Госпожу Анду'г слегка контузило по ее же собственной вине.
   - Девочка могла погибнуть! - возопила известная своей склонностью к патетике мантисса. - Мэтр ректор, как можно посылать детей в такое опасное место?!
   - Ректор, - мученически вздохнул Суле, - как можно переводить с курса на курс детей, которые так и не научились ставить простейшую защиту и блокировать собственные магические резервы? Хорошо, что в книге завелась "блошка", она опасна только людям с богатым воображением и слабым рассудком. А если бы это был какой-нибудь "сквозняк"[23]? Опустошенный резерв уже выкачивал бы жизненные силы девочнки.
   - Об этом я и веду речь! - процедила мантисса.
   - Сударыня, Старое Хранилище безопаснее нашей столовой, - вздохнул Суле. - Симеон это подтвердит.
   Поняв, что не добьется ни увольнения, ни удовлетворения, мантисса поднялась и, хлопнув дверью, вышла. Суле потер ноющие виски.
   - Она горой стоит за своих учеников, - сказал примирительно ректор.
   - Лучше бы мантисса их учила, - проворчал Суле.
   - Что вас в действительности беспокоит?
   Проницательности ректора можно было только позавидовать. Проницательности и практичности, потому что любой другой давно бы уже разогнал и беспокойную профессуру, и бестолковых студентов в пользу еще более беспокойных людей. Суле пролистал злополучную книжку.
   - Больно картинка мерзкая... Кто знает, что кроме "блошки" к ней присосалось. Некоторых существ изображать не стоит.
   Ректор, к счастью, не стал уточнять, существуют ли борги[24] на самом деле.
   - Я велю понаблюдать за госпожой Анду'г, - пообещал он.
   - Если с ней что-то произойдет...
   - А что с ней может произойти? - обманчиво ровным тоном спросил ректор.
   Суле развел руками. И зевнул.
   - Идите спать, - сжалился ректор. - Завтра, точнее сегодня у вас выходной. Отдохните как следует.
   Если бы. Суле мученически вздохнул. Днем у него было поручение ван Нее, а на ночь назначено свидание с таинственным гостем графини Эсте. На сон оставалось часа четыре.
   Воспользовавшись любезным предложением ректора, Суле открыл дверь прямо в свой дом, израсходовав на это последние силы. Тиф уже спал. Вся Хризантемовая была необычайно безмятежной. Порадовавшись тому, что сегодня, кажется, сюрпризов больше не будет, Суле разделся и отправился на боковую.
   Насчет четырех часов он был, конечно, слишком оптимистично настроен. Стук - вернее грохот - в дверь разбудил его еще до рассвета. Завернувшись в одеяло, санти, натыкаясь на стены, пошел вниз. Тифа в это время все равно не добудишься. Открыв дверь, Суле несколько мгновений с недоумением рассматривал ранних гостей. Ректор в таком же затрапезном виде и ночном колпаке, мантисса Мария в меховой шубке поверх легкомысленной кружевной сорочки и девица Анду'г, трясущаяся от ужаса.
   - Проходите, - предложил Суле и зевнул.
  

* * *

   Ламий Кэрис до того видела только в книгах, мантикам не нужно было иметь с ними дело. Вживую - или во сне? - ламия оказалась необычайно притягательно.
   - Ламия? - обиженная красавица повела плечиком, отчего заколыхалась упругая грудь. - Разве можно меня спутать с вульгарной ламией? Я суккуба[25]!
   У нее был волнующий грудной голос и гладкая кожа. Кэрис моргнуть не успела, а суккуба уже оказалась у нее в постели. Дыхание щекотало шею. У нее были шаловливые пальчики, скользнувшие под одежду. Кэрис попыталась думать о мороженном... нет, лучше о льде... о целом леднике. С губ ее сорвался невольный стон, когда пальчики суккубы скользнули по лобку и ниже, между ног, которые Кэрис пыталась целомудренно стискивать.
   - Я, честно говоря, не очень люблю женщин, - доверительно сообщила суккуба, целуя Кэрис в шею. - Я бы охотнее навестила ваших рыцарей. Хотя на поверку-то они все мерины сивые, а не жеребцы. Пф-ф-ф, сладкая моя. Сплошные разочарования, а не жизнь. М-м-м, а ты красивая.
   Кэрис стиснула простыню в руках и выгнулась дугой. Пальцы и не менее шаловливый язычок суккубы доставляли такое наслаждение, о котором девушка прежде и помыслить не могла. А Ионганн, ее возлюбленный... действительно, мерин.
   - Вот-вот, сладкая моя, - шепнула суккуба. Она что-то такое вытворяла коленом, отчего у Кэрис нарушилось дыхание, а с губ сорвались один за другим прерывистые стоны. - Если хочешь знать, сладенькая, - продолжила суккуба, - лучшие любовники - санти. Там, внизу - а-а-ах! - мрамор, и бронза, и алмаз. Я бы с удовольствием навестила вашего мастера-санти. Но не отдавать же такую сладость какому-нибудь залётному богги[26], чтобы он сделал из этой нежной кожи себе перчатки.
   Горячий, влажный, раздвоенный язык щекотал сосок Кэрис. Тело ее покачивалось на волнах наслаждения. Каждое прикосновение суккубы заставляло выгибаться дугой и вскрикивать. К бесам Иоганна! Никогда ему не удавалось доставить такое наслаждение своей возлюбленной. Он языком только горазд чесать, да свой клинок полировать. Во всех смыслах.
   - Во всех смыслах, моя сладкая, - хихикнула красавица и замолкла по самой уважительной причине: ее язык скользнул в тело Кэрис, даря наслаждение большее, чем способен был дать любой из мужчин Кэрис. Их у нее, сказать по правде, было всего два.
   Это суккуба - отрешенно подумала рациональная часть Кэрис, сжавшаяся до размеров макового зернышка и затопленная волнами экстаза. Суккубы доводят людей до помешательства и истощения. Обычных людей. А уж что они делают с магами... Кэрис не помнила, но оставались смутные ощущения, что для магов инкубы и суккубы опаснее. Что-то, связанное с волшебной силой. Та бесконечно малая разумная часть обругала себя за невнимательность на уроках. А потом ужаснулась. Она же умрет! Умрет от истощения, а нет, так превратится в беспомощное, бесполезное растение. Если не справится с этим прекрасным чудовищем.
   Неувязочка. Единственные, кто могут противостоять ночному народу - Голоса Ночи. Их очень мало. На весь Северн, а то и на все Итилийское королевство - один Урод и есть.
   Но не умирать же из-за этого!
   Внутри поднималась злость, хорошая, здоровая злость, заставляющая крошечное семечко разбухнуть до размеров персиковой косточки. Все еще мало. Уже - достаточно. Ну уж нет, так просто я не сдамся! Ни одно наслаждение в мире не стоит главного удовольствия. Удовольствия жить.
   Собрав последние силы, Кэрис отшвырнула от себя суккубу. Мир рассыпался цветными искрами. Все тело трясло от вожделения и слабости, но Кэрис удалось подняться с постели и, защищаясь, выставить перед собой руки.
   - Не трогай меня, Джендра!
   Имя само прыгнуло на язык. Джендра. Джендра. Откуда оно взялось? Кэрис понятия не имела.
   - Мое имя? - красивое лицо суккубы исказилось от ярости. - Тебе досталось такое опасное умение! Но я заберу его, мой маленький, слабый, необученный шепот... Ты не сможешь больше помешать.
   О том, что у суккубы есть острые когти и клыки, ни в одной книге написано не было. Наверное потому, что столкнувшись с этой особенностью, люди ничего уже не могли рассказать. Да и у Кэрис шансов не было. Она могла только отступать, пока не оказалась прижата к стене. Когти со свистом рассекали воздух прямо перед ее лицом. Грохот, наверное, перебудил весь Университет - Кэрис неловко отступая, опрокинула тумбочку. Но пока люди доберутся до ее палаты... в общем, к этому времени Кэрис Анду'г будет мертва, и не важно, знает она имя суккубы, или нет.
   Имя? Что-то такое связано с именем... Что, скажите на милость, может вообще дать это знание? Ведь говорил же об этом профессор Нили на своих лекциях о ночном народе. У Иоганна даже был факультатив...
   Когти вспороли штукатурку совсем рядом, оставив страшные бугристые шрамы, как на лице Урода.
   Интересно, что за чудище его так изуродовало?
   Нет, не то. Ну почему на этом факультативе Кэрис процеловалась с Иоганном на задней парте?! Ах, с ночным народом может сладить только Голос Ночи, ну а им-то зачем напрягаться, верно?
   Ты только маленький, слабый, необученный шепот...
   У Кэрис не могло быть этого проклятого дара, и сожалеть об этом было странно. На правильные слова сами прыгнули на язык:
   - Ты не властна надо мной, Джендра!
   Говорят, порой, когда боги на нашей стороне, может и повезти. Тогда самые нелепые наши слова обретают силу, сковывающую суккуб.
   Распахнулась дверь. Суккуба, спеленатая искрящимися нитями, повернулась. В нос ей ткнулось острие меча вон Штука и витой конец веретена Мастера Марии. Взвизгнув, суккуба разорвала путы и выскочила в окно.
   С ней могли сладить только Голоса Ночи, а еще - хорошо тренированные Белые Рыцари.
   Кэрис, потеряв последние силы, сползла по стене на пол.
   Ее почему-то жалели; ее преследовал сочувствующе-осуждающий, с оттенком брезгливости взгляд Мастера Марии, но Кэрис ничего уже не понимала. Накатывало волнами забытье, и все последующие события представлялись яркими, но статичными картинами в известном аттракционе "Механический театрик папаши Глиссона". Ректор. Встревожен. Кривящееся лицо вон Штука. Шубка Мастера Марии поверх кружевной сорочки. Ректор, кстати, тоже в исподнем. Теплый плащ. Ноги подгибаются. Темная улица, спящая безмятежно, несмотря на то, что ректор лично - лично! - колотит в дверь руками и ногами.
   Дверь наконец распахнулась.
   Вид Урода в сорочке, растрепанного и кутающегося в яркое лоскутное одеяло, оказался последней каплей, и Кэрис потеряла сознание.
  

* * *

   - Можете положить ее на кушетку, - разрешил Суле между зевками. - С чем пожаловали так рано, ректор?
   Вместо ректора заговорила мантисса, с ненавистью цедя слова. К своей ученице она даже не прикасалась.
   - Анду'г теперь Голос Ночи.
   - Это не я! - Суле в шутливом испуге вскинул руки. - Это вовсе не заразно. И вообще, с чего вы взяли?
   - Госпожа Анду'г сумела сладить с суккубой, - ответил ректор.
   - Суккуба? Очень интересно. А меня чуть аннис[27] не слопала, - пожаловался Суле. - Везет же некоторым. И как девочка с ней справилась?
   - Не знаю, - пожал плечами ректор. - Когда пришли мы, суккуба уже была связана чарами. Но у девочки не хватило сил удержать тварь.
   - Гм... - отложив в сторону одеяло, Суле склонился над бесчувственной девушкой.
   Мантисса отвернулась. В другое время она не сводила бы с Суле глаз, следила, как бы он не сделал чего лишнего. Но теперь судьба Кэрис Анду'г не волновала мантиссу. Кэрис Анду'г была отныне порченной.
   Некоторое время Суле молча водил над телом девушки руками, изучая ауру и сравнивая с виденным ранее. Суккуба немало поживилась, выпила жизненные силы, хлебнула колдовских, запустила жадные ручонки в магический резерв. Кэрис Анду'г была вся в дырах, как хороший сыр. Но живая, и вовсе не потому, что ей повезло. Суле чувствовал силу, исходящую от девушки. Она не ставила щиты, глупая курица, и сила бурлила, приводя в ужас и ректора, и мантиссу Марию. Интересно, что за дар получило дитя от темных сил, испортивших ее?
   Голос Ночи, темный маг. Ну-ну. Суле бросил короткий взгляд на мантиссу. Чаруете, Мастер Мария? Защищаетесь от сил зла? Полноте, кто собирается причинять вам вред? Добрейший Суле? Это слабое необученное дитя?
   - Воздержитесь пока от колдовства, - попросил санти. - Лишний резонанс.
   Мантисса вспыхнула, но затихла, скорчилась в кресле, вжалась в спинку. Так-то лучше.
   Зайдя в кабинет, Суле щелчком пальцев раскрыл шкаф. Склянки, наполняющие полки, отозвались мелодичным звоном. Все флаконы были заполнены различными растворами, в половине было снотворное, причем - не для людей. Качество получше, чем у иного университетского травника. Но снотворное сейчас было без надобности. Да где же оно?! Вот! Пузырек с бодрящей настойкой наконец растолкал соседей и прыгнул в руку. Вытащив пробку, Суле уронил несколько капель на губы Анду'г.
   Девушка сделала глубокий вдох и, как ужаленная, подскочила.
   - А?!
   - Интересная реакция, - хмыкнул Суле. - Как ты справилась с суккубой, девочка?
   Дезориентированная, ошарашенная и напуганная, Анду'г ответила незамедлительно.
   - Имя. Назвала ее имя. Дже...
   Суле коснулся ее губ, заставляя замолкнуть.
   - Не надо. Всем его знать не обязательно. Но это хорошее умение.
   - Что может быть хорошего в столь отвратительном проклятье?! - процедила мантисса.
   - Эта девочка, - Суле ткнул в отшатнувшуюся Анду'г, - столкнулась с суккубой и выжила. Смогла бы ваша ученица справиться, полагаясь на знания мантиссы?
   - Она не моя ученица, - отрезала Мария. - Мне нечему учить тьму.
   - Ясно.
   Суле заткнул флакон пробкой, небрежно бросил его в раскрытую дверь кабинета и скупым жестком замкнул зыбкий щит вокруг Анду'г. Когда пройдет шок, девочка будет защищаться сама. У Голосов Ночи обостренный инстинкт самосохранения. Он еще внимательнее считал ауру девушки.
   - Резервы истощены, но не критически. Чуть было не потеряла десяток лет жизни, но обошлось, - Суле пригляделся внимательнее. - Восстановиться полностью дней за десять. При должной практике и упорстве даже быстрее. Госпожа Анду'г сильная и одаренная. А за ум возьмется, так вообще чудесная выйдет ведьма. Вам повезло, мантисса.
   Суле бросил пробный шар, уже зная, каким будет ответ. Мантисса поднялась, плотнее запахивая шубку. И то верно. Кому нужны прелести Мастера Марии, те уже все увидели. Татуировка на животе была впечатляющая, и разбрасывала во все стороны искры от пары любопытных заклинаний.
   - Я уже сказала: мне нечему учить тьму.
   Цокая каблуками, мантисса вышла. Анду'г всхлипнула. Привыкайте, сударыня.
   - Нет, - сказал Суле, стараясь не смотреть на тихо, почти беззвучно плачущую девушку.
   Ректор усмехнулся.
   -Я ничего еще не сказал.
   - Зато я уже ответил. Нет, Мастер. У меня нет времени.
   - Твоя основная работа - Университет, - напомнил ректор. - Не заботы ван Нее и не частная халтурка.
   Было странно слышать из уст ректора это слово. "Халтурка", надо же!
   - За "халтурку" платят больше, - заметил Суле. Сопротивлялся он больше для вида.
   - Без лицензии ты - темный маг, Мастер Суле, - напомнил ректор.
   Суле кивнул. На все - кивнул. Ректор поднялся и с неуместной для пяти утра торжественностью провозгласил.
   - Кэрис Анду'г, дочь Энгуса Анду'га, хозяина Фли, отныне ты ученица Мастера Суле, Голоса Ночи. Засим подтверждаю твою лицензию. Именной знак получишь у мастера-ключника днем. Позаботьтесь о госпоже Андуг, Мастер Суле. Рассчитываю на вас.
   Медленно, по капле, по крупице, до девушки дошло наконец, что происходит. Она вскочила, пошатываясь, но устояла на ногах.
   - Ч-что?!
   - Ты теперь Голос Ночи, дитя, - терпеливо пояснил ректор. - А Голосу, как никому другому, нужно образование. И нужна лицензия.
   - Я... нет! - на лице девушки отразился весь возможный ужас.
   Я был рад, - вспомнилось Суле. - Я был так рад. Ну, насколько вообще мог тогда радоваться. Он опустился в кресло, экономя силы. Пять утра. Скоро встанет Тиф, сварит кофе, и можно будет приступать к работе. А с новоявленной ученицей пускай ректор спорит.
   Ты теперь Голос, это не изменить. Бу-бу-бу. Бу-бу-бу. Ученица Мастера Суле. Бу-бу-бу. Жить здесь. Для твоей же безопасности, и бла-бла-бла. У Суле слипались глаза.
   - Здесь?!
   Суле едва не подскочил от этого вопля. Будто родовая баньши[28] Западных Герцогств.
   - У Урода?!!
   - У Мастера Суле, - строго напомнил ректор.
   - Я - девушка, - для наглядности горе-ученица ткнула себя в грудь, высокую и упругую. - Я не могу жить здесь. Я не могу быть Голосом Ночи. Я...
   У нее кончились аргументы, кроме последнего, самого расхожего, успевшего набить оскомину.
   - У него женщины не было лет сто! Кто знает, что может...
   Суле резко поднялся. С визгом девушка отскочила в сторону. Святой Коппер! Можно подумать!
   - У меня в полдень факультатив по сличению аур. Я спать. Ректор, уговорите ее или удавить, только прошу - тихо.
   Завернувшись в одеяло, Суле поднялся наверх и упал в постель. Но заснуть не смог, даже когда голоса в гостиной стихли. Ученица. До чего же некстати. Женщина. Конечно, не в воздержании дело, хотя пятнадцать лет одиночества и сделали его в большей степени человеком, чем санти, но он так и не научился придавать излишнее значение всему тому, на чем так зацикливаются люди. Но дело было в бесовском искушении: вновь получить положение, потерянное, кажется, навсегда. Глупая надежда, учитывая что ты - Урод, объект насмешек, порченный - во всех смыслах - Голос.
   Небо за окном порозовело. Снизу запахло кофе. Ну что, вставай, Мастер Суле, Урод, санти-изгнанник. Вставай и принимайся за работу. Куда ж этот мир без тебя?
  

* * *

   Домой Кэрис пошла, как была - в одной больничной сорочке. Пешком. Ректор отпустил ее, убедившись, что все увещевания бесполезны. "Это надо понять самой, дитя", - сказал он сочувственно. И Кэрис понимала. Пыталась. Прогулка по пробуждающемуся городу, вроде бы, способствовала этому пониманию.
   Голос Ночи. Приговор. Маг, пораженный тьмой. Не так плохо, как слыть темным магом, творящим кровавые ритуалы. Хотя, что же это! Хуже! Темный маг совершает все свои проступки сознательно, добровольно. А вот ты, Голос, невинная жертва. Такое же убогое чудовище, как Урод. Разве что, Кэрис Анду'г, ты личиком вышла.
   - Иоганн! - всхлипнула Кэрис, бросаясь на шею другу, ждущему у ворот. - Я урооооод!
   - Ладно тебе, - утешил неуклюже юноша, пока они шли к нему на квартиру. - Полно, Кэри.
   Сегодня его поцелуи не приносили утешения. То ли свежи были воспоминания о суккубе, то ли просто отчаянье так велико. Но в конце концов Кэрис успокоилась. Уткнувшись в шею возлюбленного, она вполголоса жаловалась на жизнь. Иоганн, конечно же, спал. Кэрис давно перестала на него обижаться. В конец-концов, все мужчины - идиоты.
   Когда Кэрис проснулась - далеко за полдень - Иоганна в комнате не оказалось. Четверг. У него тренировка. Конечно, Наставник вон Штук - тиран, но мог бы Иоганн и остаться, приглядеть за подругой. У подруги драма.
   Кэрис выбралась из-под одеяла и доковыляла до ванной. Выглядела она ужасно, а чувствовала себя еще хуже. Вот ведь выдались веселые сутки!
   - Ничего, - сказала Кэрис своему унылому отражению. - Дело поправимое.
   Сперва - прическа и макияж. Потом завтрак. А потом она пойдет и поговорит с Мастером Марией. Ведь наставница не всерьез ночью отказалась от ученицы. Мантисса - мудрая, справедливая женщина. И она всегда хвалила Кэрис.
   Кэрис улыбнулась и попыталась привести себя в порядок.
   Колдовство не сработало.
   Еще вчера, повинуясь желаниям молодой ведьмы, ветер взбивал и укладывал модную короткую стрижку, щеки розовели безо всяких румян. Сегодня Кэрис просто не чувствовала привычную силу.
   Спокойно. Это истощение. Урод ведь сказал - неделя на восстановление.
   Урод. Кэрис поморщилась. К бесам Урода.
   Прихорошившись по старинке: гребень, да немного пощипать себя за щеки, Кэрис оделась и вышла. Сперва завтрак, точнее уже обед. А после она решит все проблемы одним махом.
   Вот только слухи распространяются быстро.
   Сперва Кэрис не могла сообразить, из-за чего все оборачиваются, показывают на нее пальцами и перешептываются. Когда Корнелия, однокурсница-мантисса, перешла на противоположную сторону улицы, это больно кольнуло. Но особого значения Кэрис этому не придала. Подругами они никогда не были. В столовой, однако, все шарахнулись в стороны, а Элин - добрейшая верная Элин - просто растворилась в воздухе. Заклинатели это умеют. В растерянности Кэрис уронила поднятую было руку. Как же так?
   Куок все равно в горло не лез, поэтому, отставив тарелку, Кэрис отправилась к Мастеру Марии. Старшая мантисса все уладит и все исправит, или, по крайней мере, совершенно не хотелось верить в обратное.
   До чего это нелепо и по-детски Кэрис поняла только когда ее не пустили в корпус мантиков. Привратник, слепой Даниэль, преградил ей путь.
   - Нельзя.
   - Я иду к себе!
   - Нельзя.
   - Я иду к... Мне нужно увидеться с Мастером Марией, - сменила тактику Кэрис.
   - Нельзя.
   - Даниэль, - как можно убедительнее сказала Кэрис. - Это я, Кэрис Анду'г. Мантисса, третий курс. Помнишь? Мастер Мария!
   Мантисса, облаченная в небесно-голубую мантию, выплыла из корпуса. Проходя мимо Кэрис, наставница остановилась только затем, чтобы сорвать с шеи ученицы - бывшей ученицы - знак мантиков, серебряный глаз с сапфировым зрачком.
   - Уходи, Голос ночи. Тебе здесь нечего делать.
   - Наставница...
   - Вон! - впервые за все три года мантисса повысила голос. - Вон! Таким, как ты, нечего делать среди нас.
   - Но...
   Кэрис потянулась к наставнице, но та оттолкнула ее с неожиданной грубостью и силой и пошла дальше. Не удержавшись, Кэрис упала на мостовую. Слезы брызнули из глаз - не от боли, от обиды, совершенно не заслуженной. Словно она прокаженная! За что ей такое презрительное, ненавидящее отношение?!
   - Вещи заберете у мастера-ключника, - произнес Даниэль и закрыл дверь на засов.
   К боевым магам ее также не пустили. Ульрика - привратница-хохотушка, часто подшучивающая над Кэрис и Иоганном - молча протянула письмо. Почерк у Иоганна был ужасающий, просто курица лапой.
   "Встречаться будем в гостинице "Золотой окунь" на Липовой Аллее. Я забронирую номер. Среды подойдут? Иоганн".
   Среды подойдут? Кэрис издала звук, более всего напоминающий хрюканье. Среды подойдут? Чудесное приглашение на свидание! Она скомкала письмо и приказала себе не плакать.
   Голос Ночи. Хуже, чем чума. Больных чумой жалеют. Голоса ненавидят. Боятся. Презирают. Кэрис попыталась представить, какой теперь будет ее жизнь. Беспорядочный секс с суккубами? Тьфу, глупость какая! Наверное, у Урода в любовницах какая-нибудь суккуба. Суккубам санти нравятся, бронза там, мрамор, алмаз. А может, Урод по шлюхам не ходит, потому что ему по вкусу мужчины. Инкубы тоже очень даже ничего.
   Правильно, Кэрис Анду'г, думая обо всякой чуши. Только не о том, что тебя пугает. Только не о том, что не представляешь, чем в действительности занимаются Голоса Ночи. Младенцев едят на завтрак, наверное. С горчицей и хреном.
   Очнувшись от своих дурных мыслей, Кэрис обнаружила, что стоит на Хризантемовой улице перед темно-зеленой дверью и монотонно звонит в колокольчик. Открыл ей типичный сын ильских степей - чернявый, юркий, кривоногий, с тонкими усиками и длинными пальцами карманника. Удивляясь своей покорности, Кэрис поднялась наверх, в уже знакомую гостиную.
   Урод сидел на ковре перед камином и ел мандарин. Бодрящий аромат висел в воздухе. С левой руки капал сок, правая медленно переворачивала страницы массивной толстой книги, вместо пюпитра возложенной на подушку. Это была абсурдно-уютная, домашняя сцена, и Кэрис, пожалуй, охотнее верилось, что Урод есть младенцев на ужин. Или сапфиры горстями. Ну или что там живые статуи считают деликатесом.
   - Привет, ученица, - сказал Урод, словно ни на минуту не сомневался, что Кэрис придет. - у меня сейчас нет на тебя времени. Тиф тебе все покажет, устраивайся, выбирай любую комнату. Нос в кабинет не суй. И вот еще...
   Легко поднявшись, Урод щелчком отправил мандариновые корки в огонь, отряхнул ладони и взял с каминной полки пару тонких книжек.
   - Изучить, осознать, применить на практике.
   Одну Кэрис держала в руках еще совсем недавно - "Резервы. Создание щитов". Вторая была озаглавлена: "Семьдесят семь способов пополнения резерва и повышения запаса магических сил". Кэрис знала один, самый приятный. Все его знали. А тут - гляди ж ты! - семьдесят семь. Начиналась она словами: "Приемлемый способ накопления и восстановления резерва глубоко индивидуален". Вот, значит, как. Кэрис закрыла книгу.
   - Я не буду поправлять твой щит, - предупредил Урод. - Чем скорее освоишь материал, тем лучше. Тиф, меня не будет до утра. Если приедет ван Нее...
   - Я совру что-нибудь, - пообещал Тиф, протягивая хозяину плащ. Хороший плащ, дорогой. Сейчас ужинать будем, сударыня.
   - Вещи... сударыни скоро доставят, - усмехнулся Урод. - Кэрис Анду'г, моя новая ученица. Разберитесь тут сами. И вот еще...
   Взяв Кэрис за руку - отступить она не успела - Урод положил ей на ладонь тонкую витую серебряную цепочку.
   - Знак Голоса Ночи, Кэрис Анду'г. Носи с гордостью. Ну, или как получится.
   Посмеиваясь, Урод вышел. Знак остался лежать и жечь Кэрис ладонь, и надевать его было страшно.
   - Сейчас ужинать будем, сударыня, - повторил Тиф. - Изволите на кухню пройти, или в столовой накрыть?
  

* * *

   Особняк Эсте стоил, как все земли его невеликого графства. В любом случае, нанять архитектора-санти мог себе позволить далеко не каждый. Без труда узнавался стиль великого Декри, любителя высоких фронтонов, тонких колонн и обнаженных скульптур на фасаде. Декри был гением, и потому жизнь его обросла чудовищными подробностями и ярчайшими сплетнями: к примеру, что он продавал заказчикам своих покойных родственников в качестве скульптур. Вот эта игривая мраморная дива, сидящая у ступеней, похожа она на бабушку гениального зодчего? Или на тетку?
   Суле хмыкнул. Страшная сказка. Прелестная страшная сказка.
   Дверь ему открыл суровый дворецкий в шитой золотом ливрее. Злые языки утверждают, что Эсте может продавать лишь своих художников и музыкантов, что превращает его в работорговца. Но прибыль, похоже, немалая.
   Дом изнутри был украшен еще богаче, чем по фасаду: скульптура, фарфор из Тиссельдре[29], потрясающая по красоте живопись. У одной картины - изумительного портрета покойной принцессы Вероники, еще совсем юной, - Суле остановился. Что-то волнующее было в извивах каштановых локонов, в изгибах лепестков лилии, которую принцесса держала в руках.
   - Его светлость ждет вас, - напомнил дворецкий.
   - Конечно, - кивнул Суле, с сожалением отходя от портрета.
   Граф Эсте в беспокойстве мерял шагами свой кабинет, и при появлении санти обессиленно упал в кресло.
   - Вы пришли!
   - А как иначе, ваша светлость?
   Суле неохотно переступил порог. Со стен на него скалились всевозможные твари, одна харя уродливее другой. Таксидермист по каким-то извращенным причинам превратил обычных кабанов, лосей, волков и крупных кюстингских крысюков (само по себе животное достаточно страшное и мерзкое) в монстров со страниц афирского бестиария. Против клыков, когтей и всего афирского бестиария поголовно у Суле было острое предубеждение.
   Он сел в кресло, так, чтобы видеть как можно меньше рукотворных чудовищ, и потер так некстати разнывшуюся левую ногу.
   - Что-то случилось, ваша светлость?
   - Да. Нет. Да, - граф был бледен больше прежнего. - Исабель, моя жена...
   - Что же случилось с графиней? - спросил Суле мягче. Он в делах не любил неожиданности.
   - Исабель... Я... - Эсте, похоже, утратил способность говорить членораздельно. Наконец он собрался с мыслями и выдавил: - Мы поссорились.
   "И только-то?!" - едва не вырвалось у Суле. Нет, это может быть важно. Все может быть важно, пока он не разобрался, с чем имеет дело. Любая мелочь не случайна.
   - Прежде вы не ссорились? - уточнил санти.
   - Только не по такому глупому поводу.
   - Слушаю, - кивнул Суле.
   - У нас в малой столовой, где мы обычно завтракаем, висит натюрморт. Сущая безделица. Ветчина, серебряный кувшин, булочки. Мой дед купил ее когда-то у торговца в маленьком городке в Нижнем Баберге. Простенький натюрморт, и нам он всегда нравился, кроме того, прекрасно вписывается в интерьер столовой. Исабель потребовала его убрать.
   - Гм, - только и сказал Суле. - А как ее светлость относилась к картине раньше?
   - В этом-то и странность, - Эсте поднялся и снова принялся расхаживать по комнате. - Исабель натюрморт любила. Именно она настояла, чтобы столовую обставили в нижнебабергском стиле и купила на аукционе чудесные вельские[30] блюда.
   - Гм. Дважды, - Суле поднялся. - Взглянем сперва на картину, а затем на ее светлость.
   Маленькая столовая, лишенная роскоши, присущей всему дому, оказалась очень уютной. Прелестная комната в очень изящном и строгом нижнебабергском стиле; Суле очень любил его и обставил так свою спальню. Деревянные панели на стенах, простой дубовый паркет, мебель без излишних украшений, обтянутая тисненой кожей. В старомодном "сельском" буфете выставлены расписные вельские блюда, семь штук по тысяче золотых каждое, и шесть свадебных кувшинов семьи Эсте. Несколько выбивалась из общего стиля только сапфировая солонка, несомненно работа антисских санти; Суле и сам вырезал такие в молодости.
   - Вот эта картина, - сказал Эсте.
   Рама у натюрморта была самая простая, в тон стенных панелей, и он казался вплавленным в стену. Совсем небольшая картина, написанная в мягких тонах: высокий серебряный кувшин, большой кусок розовой ветчины, рядом - нож, параллельно ему - складки скатерти. Суле не нужно было прикасаться к раме, чтобы все понять.
   - Такая глупая причина, - пробормотал граф.
   Суле в который раз стало жаль обычных людей. Да что там - простых магов. Он уже позабыл, каково это: быть слепым и глухим.
   - Я однажды поссорился с женой из-за такой вот солонки, - он махнул в сторону шкафа. - А потом оказалось, на нее кто-то шутки ради наложил отравляющие чары.
   - Я думал, - сказал граф, - санти не спорят с женами.
   - Я отщепенец.
   Суле осторожно провел пальцами по раме, ощущая тепло и едва-едва болезненные уколы. Искры были серебристыми, как с любовью выписанный кувшин.
   - Эта картина - оберег, сделанный очень, очень, очень талантливым амулетчиком. Он же, подозреваю, был и автором полотна. Наложенные на картину чары чем-то опасны существу, навещающему графиню.
   - Чем? - спросил быстро Эсте.
   Хотел бы Суле иметь ответы на все вопросы. Жизнь была бы не такой захватывающей, зато в разы более комфортной.
   - Могу я взглянуть на вашу супругу?
   - Она после ссоры ушла к себе, - хмуро ответил граф, - и заперла дверь.
   - Я умею отпирать двери, - мягко ответил Суле. - Будет ли мне позволено это сделать.
   Любовь к супруге, фамильная честь и здравый смысл боролись некоторое время, прежде, чем Эсте кивнул. Поднявшись на третий этаж великолепного особняка, Суле получил редкий шанс окунуться в интимную жизнь графов. С головой. Судя по облаку уныния, которое санти ощущал ничуть не хуже магии, жизнь эта сейчас была полна разочарований.
   И вот еще: спальни графа и графини Эсте располагались в разных концах этого роскошного дома.
   Половине графини были присущи аскетизм, изящество и простота. Много света, чистые тона, аромат жимолости и мяты. Живопись старая, все больше идиллические пейзажи. Была здесь даже своя библиотека, полная романов и поэтических сборников. Почти наверняка графиня не одобряла головы чудищ в мужнином кабинете.
   Перед ее спальней небольшая комната была отведена под своего рода приемную. Узкое окно входило в сад, одна дверь - в гардеробную, вторая - в комнату, где спала камеристка графини, готовая прибежать по первому зову. В "приемной" вся мебель состояла из диванчика и небольшого столика, на котором стояла пузатая вельская ваза с оранжерейными розами.
   Суле прислушался. Графиня спит, без сомнения, и видит некие радужные сны. Радость высокой струной звенит в воздухе, слышимая опытному уху.
   - Вы правы, граф, - сказал Суле задумчиво. - Кто бы не навещал ее светлость, сама она его не ждет...
   Санти подергал дверь. Заперто. И, похоже, не только на ключ, но и на задвижку. Чтобы сладить и с тем и с другим, даже не пришлось тратить силы. Задвижка скрипнула, ключ, повернувшись в замке, упал на паркет. Суле взялся за ручку.
   Дверь не поддалась.
   Суле посмотрел на нее удивленно, потом укоризненно, словно это могло сработать, и тут из спальни графини послышался протяжный низкий стон. Эсте покраснел, ему явно был знаком этот звук. Суле подергал дверь, применил все известные ему заклятья, а графиня между тем сменила тональность. Заскрипела кровать, сперва неуверенно, робко, а потом все громче и ритмичнее. Долгие, даже задумчивые стоны сменились бормотанием. К тому моменту, когда Суле сдался и признал, что с дверью ему не совладать, графиня Эсте уже говорила вслух. Подобные слова можно было ожидать услышать из уст портовой девки или похотливой простушки из нижнего города. Ну и некоторые мантиссы порой нашептывали их своим потенциальным жертвам. Открытием для Суле стало то, что графини знают слово "шкворень", хотя и употребляют его в своеобразном контексте.
   Суле сел на пол, подогнув под себя здоровую ногу и вытянув искалеченную. Мечущийся по комнате Эсте то и дело спотыкался об нее, и это было очень больно, но Суле ничему не позволял отвлекать себя. Ни боли, ни рукам графа, ни страстным словам и стонам графини.
   Инкуб? Нет, не похоже. Нет знакомого, приторно-сладкого, с оттенком горечи запаха. Суккуба? Запах роз.... Нет, это от букета. И при чем тут тогда "шкворень"? да и не жалуют суккубы женщин. Кто-то еще из ночного народа навещает графиню? Суле перебрал в уме все ароматы, все виды аур, но ничего похожего не нашел. Такой легкий, чуть солоноватый, с горчинкой, запах, словно на морском берегу...
   Скрип кровати перешел в глухие удары спинки о стену (граф едва не прокусил себе руку в отчаянье), графиня необычайно низким, грудным голосом, слегка удивленно сказала "о господи" и заорала. Задребезжали стекла. Пробудившаяся наконец служанка в криво надетом поверх сорочки халате, босая, бросилась на помощь своей хозяйке.
   Преспокойно открыв дверь. И захлопнув.
   Суле подергал. Глухо. Зачарованно.
   - Попробуйте, - велел он.
   Граф выглядел ошарашенным. На лице проступили красные пятна. Полноте, полноте, любезный граф. Некоторые большие деньги платят, чтобы понаблюдать, как их супругу, пользуясь выражением графини "энергично жарят".
   - Дверь открыть попробуйте, - сжалился Суле.
   Граф покорно, словно оживленная кукла, подергал дверь. Безрезультатно. А девчонка служанка, значит, проскочила.
   Тем временем к воплям графини прибавился визг служанки, но не от наслаждения - от ужаса. Продолжая кричать, девчонка выбежала из спальни и врезалась в Суле.
   - Ее светлость! Она! Там! Она!
   Суле ненавидел свидетелей. Особенно таких.
   Служанку пришлось успокаивать минут пять, отпаивая водой, а когда это не сработало, Суле попросту вылил на девушку полный кувшин. Мокрая, перепуганная, она тем не менее немного оклемалась и смогла говорить более членораздельно.
   - Что вы видели? - спросил Суле, заставляя девушку смотреть ему в глаза, вернее - в глаз, левый.
   - Кто с Исабель? - встрял Эсте.
   - Выпейте редерьяка, - посоветовал Суле. - Что ты видела, точно?
   - Ее светлость... - выдавила девушка. - Она... Там невидимка!
   Невидимка? Сложное колдовство, но вовсе не невозможное. Вот только единственным человеком в спальне была графиня. Ночным народом и не пахнет. Санти порой сложно уловить, но... Санти в спальне чужой жены. Ну да, ну да. Институт брака свят до абсурда. Даже Суле ощущал порой путы прежних убеждений, хотя и боролся со всем доступным ему цинизмом. Кто там остался? Афири. Доставляющий кому-то наслаждение. Если афири по какой-то своей извращенной причине снисходят до секса с другими расами, то уж тут им все равно, графиня это, граф или гниющий труп. Афири разницы не видят. И никто, даже санти не способны после этого сохранить рассудок. Суле почувствовал, как к горлу подступает знакомая, казалось, давно забытая тошнота. Все верно, будь тут афири, и его бы давно вывернуло наизнанку от этой вони и гнилой пульсации аур.
   Что ж. С простыми версиями покончили. Переходим к сложным.
   - Скорее всего на вашу жену наложены чары, - сказал Суле.
   - Какие? - голос Эсте дрожал.
   - У меня есть дюжина вариантов. Вариант А: кто-то решил поразвлечься и прошмыгнул в сон ее светлости. Вариант Я: ее светлость таким образом к чему-то готовят. Сами знаете, сколько букв умещается между ними.
   Эсте выглядел так, словно его ударили.
   - Темная магия?
   - Совершенно верно, - кивнул Суле, не вдаваясь в лишние детали.
   - но вы же...
   Эсте смотрел со смесью ненависти и надежды. Ну да, - мрачно подумал Суле. - Я, как в сказке, дуну, плюну, вырву из бороды магический волос (и не важно, что у санти бороды не растут) и верну графиню Эсте в лоно семьи. Мы, санти, свято чтим институт брака.
   - Мне нужно кое-что изучить, ваша светлость. И на все взглянуть своими глазами. Слух, знаете ли, только воображение бередит, а ваша прислуга - ненадежный свидетель. Но мне нужно время на подготовку. А пока мы обезопасим вашу супругу. В доме есть комната без окон?
   Граф выглядел ошарашенным. Должно быть, в его объятьях жена таких звуков не издавала.
   - Комната без окон, - терпеливо повторил Суле, - с одной дверью. Там вы, достойный тиран, запрете свою жену.
   Эсте побагровел, но Суле это попросту проигнорировал. Вытащил из косы длинную серебряную шпильку с сапфировой головкой.
   - Проткнете этим палец и на двери напишете кровью свое полное имя и имена предков по мужской линии до четвертого колена. Это избавит вас от любых нежелательных гостей. Кормите ее светлость, как больную, восстанавливающую силы после тяжелой болезни. Побольше фруктов и никакого алкоголя. И вот еще. Отправитесь в квартал аптекарей т купите, лучше всего у Мартина Тальи или Алистера Коберда, бальзам из солодки.
   - А? - выдавил Эсте. Булавка в его пальцах дрожала.
   - От горла, - пояснил Суле. - Ее светлость его, кажется, сорвала. Я напишу вам, когда все будет готово. Доброго дня.
   Коротко кивнув, Суле спокойно пошел к выходу. Всегда есть вероятность, что разозленный граф воткнет в спину булавку, ну так на то и щиты. Всегда есть вероятность, что граф не станет исполнять распоряжения, но Эсте далеко не дурак.
   Суле, всерьез заинтригованный гостем Исабель Эсте, хмыкнул. Ну что ж, Кэрис Анду'г, похоже ты пригодишься.
  

* * *

   К утру Кэрис обнаружила один существенный плюс в проживании в доме Урода. Даже два: ужин и завтрак. Тиф готовил совершенно бесподобно, с блинчиков тек густой мед, кофе пах пряностями. Никакого сравнения с жиденькой университетской кашей и остывшим омлетом. Кэрис все-еще не покидала слабость, да и колдовские силы не вернулись, но жизнь начала видеться в чуть более радужном свете. Возможно, все это - недоразумение, Мастер Мария сменит гнев на милость, да и все прочие в Университете перестанут шарахаться в стороны.
   Убеждать себя хорошо получалось, даже когда курьер доставил два чемодана и зачарованный кофр, в котором хранились выходные платья на особый случай. Багаж стоял посреди комнаты, странно диссонируя с обстановкой. Стены спальни затягивал светлый шелк, затканный веерами и птицами. Вместо картин на стенах - фарфоровые тарелки. На легкой этажерке выстроились фаянсовые статуэтки: дама, воин, водонос, русалка, странная женщина-бабочка, все в экзотических нарядах. Стиль ангази[31] в чистом виде, будуар модной дамы. Минувшим вечером Кэрис выбрала эту комнату не приглядываясь, просто потому что вторая была очень темной, а на стене висела жуткая, таксидермированная голова борова. Но вообще, здесь было по-своему мило.
   - И кто здесь жил раньше? - полюбопытствовала Кэрис. - Тайная любовница У.... Мастера Суле?
   - Господь с вами, барышня! - рассмеялся Тиф. - Тайная-то санти на кой? Нет, Мастеру перепало три штуки ангазийского шелка, вот он и устроил такую спальню. Мастер в некотором смысле коллекционер.
   - Чего?
   - Да всего, - отмахнулся Тиф. - Всего понемногу. Если комната не нравится, давайте вас в другой обустроим, а чучело то выбросим.
   - Мне все равно, - махнула Кэрис рукой. - Я здесь не задержусь. Хозяин, кстати, дома?
   - С рассветом вернулся, - кивнул Тиф. - Скоро встанет.
   Кэрис посмотрела на часы. Полдень. Поистине, живучесть санти поражает.
   Семейная мудрость Анду'г гласит: надо уметь подчиняться обстоятельствам. Следуя ей Кэрис смирилась, привела себя в порядок и спустилась вниз. Ее первая и главная задача: восстановить магические способности. А уж там можно будет доказать, что никакой она не Голос Ночи.
   Проблема была в одном: мантики крайне редко исчерпывают резерв. Его нет нужды восстанавливать. Ни один из семидесяти семи заявленных в книге способов не казался Кэрис понятным. Забравшись с ногами в огромное кресло, она еще раз изучила книжицу. Ну вот как можно восстановить силы - магические или физические, не важно - собирая грибы в сосновом бору в солнечный день?
   - Ваша проблема, прекрасное дитя, что все вы без исключения спите на вводных лекциях.
   Кэрис, испуганная, застигнутая врасплох, едва не свалилась с кресла, пока оборачивалась. Урод стоял в дверях, переплетая длинную косу. Без привычной профессорской мантии, утянутый в модный темно-вишневый камзол, санти выглядел странно. Словно кто-то по глупой прихоти одел статую, основательно к тому же обезображенную.
   Перебросив косу за спину, Урод опустился в кресло прямо напротив Кэрис. Можно было в подробностях изучить шрамы, взбугрившие кожу. Кажется, она затвердела самой настоящей бронзой, а в глубине поблескивало что-то светлое. Кость? Борясь с тошнотой, Кэрис отвела взгляд.
   - Ну, ученица, что отличает мага от обычного человека? - спросил санти.
   Глупый вопрос. Его задавали на вступительном испытании еще в старшей школе. Правильный ответ:
   - Умение влиять на окружающую реальность.
   - Неуд, - довольно ухмыльнулся санти. - Не умение, способность. Даже без должного обучения маг может вызвать, скажем, ветер. А почему?
   Еще один просто вопрос.
   - Из-за третьей оболочки.
   - Гм. В Северне не принято теперь говорить нормальным итильским языком? - поинтересовался Урод.
   Кэрис поняла, что чем быстрее она разберется со всем, тем лучше. Потому что Урода терпеть совершенно невозможно.
   - Из-за магических сил, - устало пояснила она.
   - Которые кое-кто истощил до донышка резерва в славной схватке с суккубой, - усмехнулся Урод. - Я должен спрашивать, что такое резерв, ученица?
   - Я не ваша ученица! - выпалила Кэрис.
   - Она самая. Увы для нас обоих. Итак - резерв?
   - Дополнительный запас сил, которые маг может перевести в силы физические или магические, - процедила Кэрис. - Полное истощение резерва грозит немедленной смертью.
   Она до сих пор не задумывалась, но ведь была на волосок от гибели. Мысль была уродливой, как сидящий напротив санти.
   - Я... умру?
   - Дошло наконец-то! - засмеялся Урод. - Тиф, гляди-ка, до нее дошло!
   - А вы чего радуетесь, Мастер? - проворчал слуга. Он некоторым образом застрял в дверях, нагруженный огромным подносом со всякой снедью. - Вы-то небось помрете от голода и недосыпа.
   Урод фыркнул, покинул кресло и помог слуге с подносом.
   - Вам посылка от полковника, - сообщил Тиф и удалился.
   - Вскрою после завтрака, - решил санти. - Присоединишься?
   Кэрис помотала головой.
   - Как знаешь.
   Страшно поднимать взгляд и видеть, как двигается ужасный шрам.
   - Отвечая на твой вопрос: нет, не умрешь. Во-первых, ты действительно с блеском справилась с суккубой прежде, чем она причинила реальный вред. Во-вторых, восстановление резерва не такое уж большое сложное дело.
   - Я никогда этого не делала.... - пробормотала Кэрис. - Я мантисса...
   - А еще ты прогуляла все шесть лекций по резервам, - согласился Урод. - Яблочную пастилу любишь?
   - Что? - Кэрис подняла наконец взгляд. Санти разглядывал ее с интересом, держа обеими руками большую кружку кофе. Перед его лицом клубился пар, принимая причудливые формы.
   - Яблочная пастила. Тиф - настоящий кудесник, особенно когда дело касается сладкого. Берешь кусочек и ешь, с чувством, с осознанием того, как это вкусно, и как тебе от этого хорошо. И это самое осознание переводишь в резерв.
   - И все?! - Кэрис посмотрела на пастилу в вазочке. Выглядела она в любом случае аппетитно. - Так просто?
   - Нет, конечно. С первого раза у тебя не получится. Молодежи вообще простые радости недоступны.
   Кэрис разозлил его тон, отечески-покровительственный. Тоже мне! Истукан бронзовый! Разговаривает, будто с дурочкой!
   - Я бы предпочла сложные радости! - возмущенно пискнула Кэрис. - Секс, например.
   Голос дал петуха, краска залила лицо.
   - ух ты, какие мы взрослые, - фыркнул Урод. - Какие мы знаем красивые, взрослые слова. Ешь свою пастилу и думай о вечном.
   Подвинув к Кэрис поближе вазочку, Урод поднялся и вышел.
  

* * *

   Посылка была отправлена не из полицейского управления, а из дома ван Нее и подписана полковником лично. "Срочно" у него выходило на диво мотивирующим. Аккуратно вскрыв коробку, Суле вытащил, присвистнув, серебряную шкатулку, покрытую замысловатой чеканкой. Это было кое-что получше экранов ван Нее. Это был лично сделанный им "Ларец"[32]. К "Ларцу" была прикреплена записка: "Подарок. В счет зарплаты". Очень в духе полковника. Впрочем, в деньгах Суле не нуждался, а заполучить такой артефакт мечтал давно. С ним хоть беса режь, ни капли силы не просочиться наружу. Еще в посылку был вложен небольшой, с портсигар размером, кожаный футляр и письмо.
   "Нашли в кабинете артефактора, - кратко, без приветствий и предисловий писал ван Нее. - Большая часть была разбита, но одна коробка все же уцелела. Что это и чем нам грозит?"
   И, конечно же, никакой подписи.
   Суле щелкнул серебряным замочкам и открыл футляр, примерно подозревая, что там увидит. Дюжина тонких стеклянных пластинок, переложенных папиросной бумагой.
   "Наш артефактор - Голос Ночи, - написал Суле. - Подробности за ужином". Ветер унес послание в окно.
   Что ж. Суле посмотрел разложенные на столе вещи. Перстень или аурилы? Аурилы или перстень? Он выглянул в гостиную. Кэрис Анду'г с сосредоточенным видом ела пастилу, словно к выпускным экзаменам готовилась. Это надолго, а для работы с перстнем нужны, все-таки, двое. Пока Кэрис не восстановит резерв, нечего и говорить о тренировках ее зрения. Значит, аурилы.
   Искать окуляры пришлось довольно долго. В конце концов, аурилы были великой редкостью, а самому Суле они были вовсе без надобности. Он запоминал чужие ауры безо всякий артефактов и ухищрений.
   Окуляры нашлись в сундуке, среди старых книг и опустошенных оберегов. Благо еще, когда-то Суле убрал прибор в бархатный чехол. И не выкинул по ошибке. Надев их, санти вложил первую пластинку. Как и следовало ожидать - человек, способности к магии минимальные, наверное, и не грезил никогда, что может колдовать сам. Мужчина средних лет, печень пошаливает. Знакомы они не были. В Северне проживает около сорока тысяч человек, санти, и еще столько же обитателей ночи, это не считая Университетскую территорию. Со всеми не перезнакомишься.
   Женщина, молодая, ведьма. Не слишком сильная, скорее всего знахарка. Резерв порядком исчерпан. Занятный аромат, запоминающийся: очень пряный, манящий, и в то же время - дрянной.
   Снова мужчина...
   - Что вы делаете?
   - Читаю ауры, - ответил Суле, не глядя на ученицу.
   - При помощи этой штуки? А мастер Тео говорил, что считывать ауру с предмета может только специалист высокого класса...
   - Ага, - согласился Суле, - это я. Но сейчас я в действительности занят кое-чем совсем другим.
   Отчаянно молодящаяся старуха. Может благодаря амулетам и снадобьям она и выглядит на восемнадцать, но аура уже начала разлагаться.
   - Так что это, Мастер Суле?
   Вот ведь любопытная! Даже снизошла до почтительного "Мастер". Суле снял окуляры и хмыкнул. Любопытство сделало то, с чем не справилась пастила. Умница. А теперь научись делать это сознательно.
   - Это аурилы, - Суле ударил по руке, тянущейся к пластинкам. - Не стоит. Это копии аур.
   - Как это? - удивилась Кэрис, и ее собственная аура полыхнула на мгновение золотом с легкими черными искрами недоверия.
   - А вот так, - плавно проведя рукой, Суле снял тончайший слой, похожий на стеклянную пластинку.
   Кэрис охнула и обхватила себя за плечи.
   - Я... Я ничего не почувствовала! И я не позволяла! [33]
   - Ученица, - вздохнул Суле, - ты открыта, как двери кафедрального собора. А я - Голос Ночи. За это нас и не любят: мы многое можем делать без спроса.
   - Значит я все-таки не Голос, - облегченно выдохнула Кэрис.
   - Разочарую: ты просто не умеешь защищаться, - Суле надел окуляры обратно. - Кстати, твой резерв пополняется.
   О, вот это уже коне-что интересное, кое-что знакомое. Запах морской воды: соль и горечь. Тот же аромат, что был в спальне графини Эсте. Но ничего более аурил сообщить не мог, любая информация выходила в лучшем случае смазанной, искаженной, а то и вовсе - фальшивой. Этот человек, кем бы он ни был, использовал незнакомые Суле чары, чтобы скрыться от такого вот досмотра.
   Вскрикнула Кэрис. Санти снял окуляры и посмотрел на нее, застывшую с остекленевшим взглядом. Девушке не потребовалось восстанавливать магию и наполовину, чтобы оценить все прелести своего нового положения. Шагнув вперед, Суле подхватил теряющую сознание ученицу.
   Вопрос "За что мне все это?" был сугубо риторическим.
  
  

* * *

  
   Ощущение было такое, словно слепой от рождения вдруг прозрел и увидел все то, о чем ему прежде только рассказывали. Неудачное сравнение. Разве могла Кэрис представить себе, что чувствовал слепец?
   Что, если зайти с другого конца: мир был ярок. Мир был пропитан магией. У Урода была переливчатая, искрящаяся расплавленным металлом аура. Всполохи огня говорили: то, чем он занимается, не особенно сложно, но опасно. Это была необычайно красивая аура. Красивая до рези в глазах. До истерики.
   Все поплыло, в ушах загудело и зазвенело, а потому Кэрис накрыла ватной периной тьма.
   Наверное, она потеряла сознание. По крайней мере, очнулась она уже на закате в своей постели. Нет, просто - в постели, в комнате, затянутой шелком. У цапель и вееров был замечательный перламутровый оттенок, а у закатного неба - цвет малиновых пенок. Казалось, кто-то взял влажную ткань и стер с мира пыль, возвратив ему приличествующие краски. Мир должен быть ярким.
   Кэрис прислушалась к себе. Магические силы возвращались, но использовать их теперь было страшно. Вместе с этой яркостью и ощущениями, которые Кэрис не могла облечь в слова, пришло печальное, даже трагическое осознание: никакой ошибки нет, она проклята, она - Голос Ночи.
   Ощущения, честно говоря, были восхитительные.
   Кэрис поднялась с постели. Кружилась голова, но причину назвать было сложно. Возможно - от голода. В любом случае, запахи снизу поднимались совершенно восхитительные. Причесавшись (магией пользоваться побоялась), Кэрис спустилась вниз. В гостиной было пусто, а еще ниже, в столовой обнаружился весьма неожиданный гость.
   Кэрис приходилось встречаться с Мартином ван Нее, начальником полиции Северна. Она искренне надеялась, что полковник об этой встрече не помнит. Элегантный, светловолосый и рослый, как все уроженцы Баберга, он производил обманчивое впечатление великолепного забияки. Помимо шпаги он неплохо владел магией, причем, заканчивал курс, как артефактер. Шпага полковника ковалась во Фли, что заставляло испытать прилив законной гордости.
   Повернувшись, ван Нее окинул Кэрис заинтересованным взглядом.
   - Это что за красавица? Ты изменил своим глупым принципам?
   - У женщины должны быть длинные волосы, - спокойно ответил санти. - Это красиво. И это Кэрис Анду'г, моя ученица.
   - Ученица? - взгляд полковника сделался профессионально-заинтересованным. - Голос?
   - Пока только так - шепоток, - отмахнулся санти.
   Кэрис изобразила неуклюжий реверанс.
   - А как похожа на одну мантиссу, устроившую года два назад погром в кабаке в Нижнем городе...
   "Это не я!" - хотелось крикнуть Кэрис. Она явственно ощущала - и видела - добродушную усмешку ван Нее, голубоватую, и переливающуюся за нею сталь. И его ауру, сложное наложение щитов и оберегов на зеленоватое свечение мага-практика.
   - Смотри на вещи прямо, ученица, и не нужно лишних деталей, - сказал Урод. - И садись ужинать.
   Кэрис послушно села, оказавшись между полковником и санти. И никаким углом не отгородишься. И кто только придумал круглые столы? Поворачиваешь голову вправо, и натыкаешься на изуродованную щеку санти. Посмотришь налево - здесь острая усмешка ван Нее.
   Тиф торжественно внес ужин, и мир стал казаться чуть лучше. В блюдах не было и грана магии, и это было потрясающе. Искусство кулинара превыше колдовства. Хотя, чтобы так протушить мясо, нужно было быть по меньшей мере богом. Никогда прежде Кэрис не приходилось пробовать ничего подобного.
   - И что ты хотел обсудить? - спросил ван Нее.
   Санти бросил выразительный взгляд на Кэрис. Выставит - поняла девушка. И оставит без ужина.
   - Твоя ученица, - пожал плечами полковник.
   - То, что ты прислал, это ауриллы, - кивком Суле позволил Кэрис остаться.
   Неделю не буду звать Уродом, - подумала благодарная девушка. - Вслух. Среди всех ее качеств было одно, которое сама она признавала главным недостатком. Кэрис Анду'г была очень любопытна.
   - Я с большим интересом жду объяснений, - сказал ван Нее. - Что такое ауриллы, и зачем они артефактеру? И на каком основании ты решил, что он - Голос?
   - Это слепки ауры, - санти повторил фокус с выуживанием из воздуха тонкой пластинки. Теперь Кэрис разглядела то, что не видела прежде: пластинка цветом походила на ауру полковника. - Думаю, это что-то вроде клиентской базы. Ну, или данных для шантажа.
   - Что-то интересное? - уточнил с азартом полковник.
   - Два занятных субъекта. Женщина, лет, думаю, за девяносто, а то и за сто. Но выглядеть должна совсем юно. Молодится отчаянно, до опасного отчаянно, - санти поморщился, взбугрив шрам. - К нашему артефактеру пришла, скорее всего, за очередной порцией юности.
   - Что это может быть?
   - Все, вплоть до кражи резерва, - пожал плечами Суле. - Это темная магия, даже у меня недостаточно богатая фантазия, чтобы все охватить. Например - второй субъект.
   - И что с ним? - спроси ван Нее, делая вид, что самое интересное в мире - тарелка тушеного мяса.
   У Кэрис появилось странное ощущение, что под слоем простых и понятных разговоров лежит еще один. И что туда лучше не лезть. Мастер Суле и полковник ван Нее прекрасно понимают друг друга, а тебе, ученица, лишнего знать не нужно.
   - Я не знаю, - вздохнул санти, подпер израненную щеку рукой, поморщился, выпрямился. На ладони остался глубокий след. - Я пока знаю только запах.
   - Запах? - переспросил полковник вслух и Кэрис мысленно.
   - у любых чар есть запах, - вздохнул санти. - Ты ведь понимаешь, что объяснить это не Голосу почти невозможно? Эти пахнут соленой водой. Думаю, что-то маскирующее. По крайней мере, я больше ничего не могу сказать про этого человека. Даже, человек ли он.
   Суле провел несколько раз пальцами по нижней губе. Странный, нервный жест.
   - Что-то еще? - догадался полковник.
   - Пока сказать не могу.
   - Хорошо, а что с перстнем?
   - Александр Кранц, коренной итилец, артефактер, - безразличным тоном ответил санти. - его отчислили в прошлом году.
   Кэрис Александра знала, хоть это ы не было лучшим в мире знакомством. Уж точно, далеко не тем, которым можно хвастаться.
   - Вы знакомы, сударыня Анду'г? - с отвратительной проницательностью спросил ван Нее.
   - Я... - Кэрис обнаружила, что врать полковнику не получается, и вовсе не потому, что шалости "некой мантиссы" могут стать известны во Фли. Просто... ну, просто это был полковник ван Нее. - Я знала его, когда он еще учился. А где-то месяц назад мы столкнулись в Нижнем Городе. Возле "Золотого окуня"... на Липовой...
   Мантики не верят в совпадения. Только в предопределенные нити, ведущие верными путями к верному же итогу. Завершив обучение, Кэрис смогла бы видеть эти закономерности ясно, пока же только подозревала. "Золотой окунь" - не самая популярная среди университетских гостиница. "Единорог и Девица" куда удобнее расположена, и номера там не в пример лучше. Иоганн выбрал "Окуня" как раз потому, что не ожидает там встреч со знакомыми. С Александром, обтяпывающим, судя по всему, грязные делишки, он не связан. Пока.
   - Что-то еще? - прежним тоном спросил ван Нее.
   Увы, ответить дерзко, как Урод, то есть, мастер Суле, Кэрис не могла. Поэтому промолчала.
  
  

* * *

   Артефактники из всех студентов Университета зачет по щитам сдавали лучше всего. Они единственные видели, где именно на практике придется эту науку применять. Юные всегда бунтуют против того, что с их точки зрения бесполезно и бессмысленно.
   Сегодня против собственной воли и убеждений Суле смотрел на учеников с подозрением. Люой из них мог вдруг соблазниться недобрым, но легким и прибыльным путем. И вместо Александра Кранца (большущей, надо сказать, бездарности) опасные перстни создавала бы какая-нибудь Агнесса Луанье.
   Покидая Университет, Суле в воротах столкнулся с Марией. Старшая мантисса пошла, чуть не задев его плечом, и даже не спросила про свою бывшую ученицу. Хотя, говоря по правде, у нее была масса поводов для беспокойства. Кэрис Анду'г было страшно, она переживала то, во что прежде даже не верила. В такую минуту следовало полностью доверять своему наставнику, а этого и в помине не было. Впрочем, Суле своей тоже когда-то не довеял.
   Он посмотрел мантиссе вслед. Мелькнула глупая неуместная мыслишка: а ведь я лучший учитель, чем все вы, лучший наставник. А хороший наставник должен быть - правильно - со своим учеником.
   Как и предполагал Суле, Кэрис еще не покидала свою комнату, хотя было уже больше двух. У лестницы на третий этаж переминался с ноги на ногу Тиф, прижимая к груди поднос.
   - Не желает открывать, - пожаловался он хозяину. - Не ест, не пьет. Кажется - плачет.
   - Ты знал трех моих учеников, - хмыкнул Суле. - Чего это к девчонке такое участие?
   Тиф оскорбленно фыркнул, сунул хозяину в руки поднос и удалился.
   - Это мне положено печься о даме, - крикнул ему вдогонку Суле. - Я же тут санти.
   Поднявшись на верхний этаж, он поставил поднос на столик и постучал.
   - Ученица! Ученица, день добрый!
   Из-за двери послышалось нечто, в равно степени походящее и на "Здравствуйте, Наставник", и на "Идите к бесу!".
   - Кэрис, открывай. Поговорить надо.
   - Вам надо, - глухо ответила девушка, - вы и открывайте.
   Суле воспринял это, как приглашение, царапнул замок, и дверь распахнулась. Поднос с очень поздним завтраком послушно перепрыгнул на столик у окна.
   Кэрис сидела на постели, прижав колени к груди и зажмурившись. Патриотичная небесно-голубая сорочка - цвета Фли перекликалась с синяками под глазами. На руках отпечатались следа ногтей, как и на щиколотках. То, что вчера казалось почти чудом, сегодня воспринималось, как кошмар. Кэрис ни на что не желала смотреть. Буквально.
   Суле присел на край постели.
   - Это пройдет.
   - Я не хочу, чтобы это даже начиналось! - огрызнулась Кэрис.
   - Это сводит с ума, верно? - Суле умолк, подирая правильные слова. С Раулем сработали увещевания, Генриха следовало проигнорировать, Томо, как все ангазийцы, обстоятельному потребовалось все просто объяснить. Самого Суле когда-то просто от души стукнули по голове. Сработало. - Давай разберемся, что тебя пугает.
   - По пунктам? - спросила ядовито ученица, которая никогда, наверное, не станет звать его "Мастером Суле". - Друзья мои меня ненавидят. Мои родители, заслышав о беде, побегут в церковь свечку ставить. Я беспомощна, как котенок, и не знаю, что мне делать можно, а что нельзя. Мир перед глазами двоится и разрушается, и одно это сводит меня с ума! У меня глаз черный!
   - Ну, по крайней мере, тебя странные звуки не беспокоят, - улыбнулся Суле.
   - Еще и звуки будут?! - простонала Кэрис.
   - Глаз-то какой почернел, левый или правый?
   - А есть разница? - пробурчала девушка.
   - Есть поверье, что левый - глаз правителей, а правый - мудрецов. Я, надо полагать, исключение из правил, мне управлять нечем. Но, вообще, все это полнейшая чушь. Глаз какой?
   - Правый, - пробормотала Кэрис. Прозвучало это так, словно она признавалась в чем-то постыдном.
   - Не дергайся, - предупредил Суле, садясь ближе. Аккуратно коснулся пальцами правого века. - Открывай.
   - Как?!
   - Второй глаз открывай, дурочка, - вздохнул Суле.
   Девушка медленно, опасливо, ожидая подвох открыла левый глаз. Облегченно выдохнула. Посмотрела на санти. Как всегда, во взгляде отвращение и ни капли благодарности.
   - Нормально?
   Девушка, раздумав кивать, согласно моргнула. Вытащив из кармана заранее припасенную повязку, Суле накрыл ей поврежденный глаз и отодвинулся.
   - Походи так, пока зрение не приет в норму. И, если захочешь, я подскажу снадобья, которые вернут глазу привычный вид. И поешь, Тиф не терпит голодовки.
   Кэрис кивнула, потом сообразила запоздало, что сидит в одной тонкой сорочке перед страшным Уродом, и отчаянно покраснела.
   - Выйдите!... - потом все же добавила: - Пожалуйста.
   - Я буду в библиотеке, - сказал Суле, поднимаясь. - Второй этаж, из гостиной - левая дверь. Подойди пожалуйста, когда закончишь завтрак.
   Оставив ученицу наедине со страхами, сомнениями и подносом, Суле спустился в библиотеку. У него было много дел, но все упиралось в одну-единственную проблему: чары (Суле больше не сомневался, что это именно чары) с "морским" запахом.
   Бегло осмотрев полки, Суле в который раз пришел к неутешительному выводу: ему нужен толковый помощник. В одиночку тут можно провозиться не один день, и в итоге оказаться погребенным под грудой книг и бумаг.
   - О чем вы хотели поговорить?
   Помощь, пускай и не вполне добровольная, пришла вовремя.
   - Ученица, ты сколько языков знаешь? - спросил Суле.
   Кэрис моргнула недоуменно, почесала бровь над повязкой - сам глаз, наверное, тоже чесался - и пожала плечами.
   - Итильский; флейхь[34], естественно; бабергский.
   - Ангазийский?
   - Увы, - развела руками девушка.
   - Ладно. Видишь вон тот шкаф с рукописями? Садишься и просматриваешь их. Ищешь любые упоминания о маскирующих чарах и чарах с запахом моря. Можешь приступать.
  

* * *

   В "вон том шкафу" было девять полок, забитых тетрадями и свитками в футлярах и без. Напихано все было неаккуратно и совершенно бессистемно. Создавалось впечатление, что, получив новую рукопись, хозяин просто всовывал ее в свободную дырку. Поместилась - хорошо. Не до конца вошла? И так сойдет. Поверх тетрадей, заполненных аккуратным, чисто бабергским почерком, лежали свитки с каракулями, в которых с трудом угадывался шрифт "абанти", популярный на юге и востоке. От бумаг пахло пряностями, путешествиями и магией.
   Любимый порок взял свое, и даже страх и обида спасовали перед любопытством. В рукописях было все, что угодно: пейзажные зарисовки, описания праздников, сплетни, рецепты, схемы новых чар и описания увиденных магических ритуалов. Авторы - их было минимум двое - оперировали терминами, не всегда понятными Кэрис. Даже создавалось впечатление, что это все - хитроумный шрифт.
   - Что это такое? - спросила Кэрис. Ученики ведь должны задавать своим наставникам вопросы, верно?
   - Путевые заметки моих бывших учеников, - ответил санти не оборачиваясь. - Все, что они сочли достаточно интересным для меня.
   - Ваших бывших учеников?
   - Ты же не считаешь себя первой и единственной, а, ученица? - санти обернулся и смер ил ее веселым взглядом. - Генрих вон Тоберн в Баберге при королевской канцелярии. Рауль Аниста с какими-то исследователями углубился в Великую Степь. Прикрывает их ото всей той дряни, которой поклоняются местные племена. Томо, конечно же, в Ангази, его соотечественник терпеть не могут путешествовать. Занимает какой-то пост при их императоре.
   - Они все - мужчины! - вырвалось у Кэрис прежде, чем она сама поняла, какой смысл вкладывает в эти слова.
   Санти мученически вздохнул, отложил бумаги и пересек комнату. Когда он стоял так близко: ближе, чем расстояние вытянутой руки, становилось жутко.
   - Позволь кое-что прояснить, ученица. Раз и навсегда. Я вообще держусь от людей на расстоянии по причинам, которые тебе знать необязательно. Ты и твоя добродетель здесь в такой же безопасности, как в монастыре сестер-калиток. Мы раз и навсегда закрыли тему, ученица?
   Кэрис, завороженная, кивнула. Черный, проклятый глаз санти был страшен необычайно, особенно в сравнении с правым, ярко-сапфировым. Санти, удовлетворенный неуклюжим нервным кивком, вернулся к своим бумагам; Кэрис же, как подкошенная, рухнула в кресло. Оно оказалось необычайно удобным, и так и манило поджать под себя ноги и укутаться в шерстяной плед, сейчас небрежно переброшенный через спинку. Кэрис осталась сидеть ровно.
   Ратушу Аугенге отстроили заново, добавив высокий завитой шпиль, увенчанный золоченым кораблем. В Манрее[35] в настой, восстанавливающий магические силы ("Микстура Любека") добавляют толченую дубовую кору и молоко. Действует настой минут десять и оборачивается жестоким упадком сил. Аптекарь нещадно бит. На стоянке Ульдессэ чудесно готовят перепелку и степную курицу: тушку набивают пряными травами и маслом, после чего птицу запекают в углях. А на стоянке Кальди пошли еще дальше: берут только белое мясо, кладут на него сыр и травы, заворачивают все в полоски бекона на манер рулета, и все просушивают в белом вине. Торговля бабергской "кислиной" идет бойко. Алисия пела в Манрее при герцогском дворе, успех имела чрезвычайный, герцог подарил ей колье с рубинами. Но по всем признакам голос ей кто-то зачаровал, и слухи об этом поползли по всем Южным Герцогствам.
   Кэрис, кажется, поняла, что имел в виду Тиф, называя хозяина "Коллекционером". Суле собирал все: сплетни, рецепты, важные сведения о колдовстве. Ученики писали обо всякой ерунде, словно желали порадовать наставника. Кэрис пыталась представить себе этих молодых людей, отчего-то восхищенных изуродованным санти. Порой в присланном ими сору попадались жемчужины.
   - Я нашла кое-что: "Неделю назад, занятый поимкой наемного убийцы, я обнаружил нечто примечательное. Среди вещей преступника (он уже отправлен на виселицу) были найдены флийский кинжал и несколько писем с именами заказанных жертв. Считать ауру с писем не удалось. Сперва я подумал, что это из-за бумаги: вы ведь знаете, как упрям итильский верже. Однако при повторной проверке мне удалось уловить очень странный запах: соль и горечь морского воздуха". Все. Дальше тут про скачки в Аугенге.
   - Добрейший Генрих, - кивнул санти. - Целую неделю пытался разобраться в проблеме. А потом свалил ее на меня.
   - Что мы вообще делаем? - спросила Кэрис, имея в виду все в целом.
   - Сейчас? Ищем человека, заказавшего у преступника-артефактера какие-то без сомнения опасные артефакты. Если тебе интересно, почему мы это делаем... - санти хмыкнул. - Я, дорогая, состою по контракту на службе у Северна, как полицейский консультант. А на тебя, ученица, падает отблеск моего величия. А послезавтра, когда ты оправишься окончательно, мы отправимся спасать одну знатную особу, потому что я также беру частные заказы. Тебе, кстати, причитается десятая часть гонорара.
   - Гм, - только и сказала Кэрис. Она не предполагала пока переходить к практике.
   - И продолжай поиски, ученица, - велел санти. - Может, Рауль и Генрих заметили еще что-то интересное.
  

* * *

   На следующее утро Кэрис, пускай и без малейшего желания, спустилась к завтраку. У мантиков были на сегодня назначены практические занятия и, без сомнения, мысль об этом отравляла девушке жизнь. За считанные дне из красотки с модной стрижкой и в платье, на оплату которого ушла изрядная часть флийской казны, Кэрис Анду'г превратилась в бледную немочь. Хотел бы Суле сказать, что сам когда-то пережил шокирующие вести лучше, но врать не позволила совесть. Он в свое время доставил наставнице куда больше хлопот. Кэрис же, насколько он мог судить, обладала чудесным качеством: она не умела по-настоящему глубоко отчаиваться. Любопытство побеждало так или иначе. Осталось только направить это любопытство в правильное русло.
   - Доброе утро, - поприветствовал Суле девушку и едва дождался бормотания "доброе". Она сразу же откусила кусок булочки и получила законный повод не разговаривать.
   - Сегодня едем в Университет. Нечего тебе время тратить.
   - Что мне там делать? - хмуро спросила Кэрис. - Мастер Мария не желает видеть меня.
   Суле не стал напоминать, что это он теперь мастер, ответственный за обучение молодой, дурно воспитанной ведьмы. И без того было ясно, что он никогда не дождется обращения "наставник", и бес бы с ним.
   - Марией Клее мир не ограничивается, ученица, равно как и мантикой. Это полезная наука, но ты обойдешься без углубленного ее изучения. В Университете преподают много полезных предметов. Для начала запишешься на шесть курсов.
   - Шесть? - эхом откликнулась Кэрис.
   - Любых.
   На лице девушки появилась тень любопытства. Все верно, девочка. Никаких больше длинных и нудных обязательных списков. Все гораздо, гораздо интереснее.
   Кстати, девочка, это тест.
   - А если вам не понравится мой выбор? - спросила Кэрис.
   - Тогда один из нас после недолгой дискуссии поменяет свое решение, - Суле указал на тарелку. - Можешь доесть эту великолепную булочку и марш переодеваться. Даже Голоса Ночи должны соблюдать Университетские правила.
   Ему с самого начала нравилась эта традиция. В форменной мантии с длинным капюшоном, вышивкой и зачарованным поясом Суле чувствовал себя необычайно естественно. Дело было, наверное, в том что она походила на традиционную одежду санти. Песчинка памяти. Кроме того, это уравнивало его с прочими магами Университета, заставляя выделяться лишь своими знаниями и талантами. Суле бы и маски ввел, это избавило бы от проблемы "золотых протекций", с которыми безуспешно боролся ректор.
   Кэрис спустилась вниз, кутаясь в студенческую мантию, как в броню. Шляпка с вуалью в дополнение к капюшону должна была скрыть от посторонних глаз повязку. Суле хмыкнул. Даже перчатки надела, чтобы спрятать расцарапанные руки.
   - Вижу, ты готова к любым катаклизмам, ученица, - ухмыльнулся санти. - Ну, пошли.
   Взяв девушку за руку, Суле потащил ее за собой. Кэрис до того, видимо, страшно было идти на встречу с бывшими товарищами, что она не вырывалась и не сопротивлялась. Суле понимал ее, сам он так и не решился побывать на руинах Антиса. Очнулась Кэрис только увидев, куда ее ведут.
   - Э-э-это же....
   - Мост как мост, - пожал плечами Суле.
   В народе его прозвали Полумостом, Огарком, Огрызком, Угольком и еще полусотней имен, призванных скрыть страх. Мост, изгибающийся над Северном плавной дугой, обрывался на середине реки. Вторая половина, закручиваясь винтом, шла круто вверх, к по-весеннему розоватым облакам. Севернцы видели здесь то ламий, то убба, то бесов, то самого Дьявола - с рогами, копытами и хвостом. Ходить здесь не решались даже маги, и, пожалуй, как раз среди них ходили самые образные легенды. Вот и Кэрис упиралась, не желая даже приближаться к мосту. Суле не обращал на сопротивления никакого внимания. В действительности мост был кратчайшей дорогой в Университет.
   Идти по нему было достаточно неприятно: под ногами что-то поскрипывало и похрустывало. И с непривычки постоянно ожидалось: вот сейчас мост повернет круто вверх, к небу, а ты уткнешься в черную отвесную стену.
   Но этого не происходило.
   Ступив на противоположный берег, Кэрис, конечно же, обернулась. Мост доходил до Середины Северна и круто обрывался и спиралью уходил вверх. Или вниз. Каждый видел по-соему.
   - А-а-а-а.... - выдавила девушка.
   - Вещи не всегда таковы, какими нам кажутся, - кивнул Суле. - Неплохой урок, верно? Иди к секретарю и запишись на шесть любых курсов. Если я понадоблюсь, буду в Библиотеке у Симеона.
   Оставив ученицу, Суле зашагал через заросли колючего кустарника к монументальному Новому Хранилищу, зданию единственной университетской службы, рискнувшией расположиться в этих глухих, заброшенных, выжженых и заросших всякой дрянью местах. Сименон был человеком привычки.
   В библиотеке было пусто: время лекций, которые если и прогуливают, то не здесь. Дежурный библиотекарь уткнулся в газету и отвлекся только на то, чтобы махнуть в сторону хранилища редких книг. Свободное время старший библиотекарь посвящал любимому делу: инвентаризации. Легкой тенью Симеон скользил от полки к полке, и корешки просвечивали сквозь его тело.
   - Мастер Симеон, - Суле приложил пальцы ко лбу, как приветствовали мудрецов в давно почившей Грисе[36].
   - О, мастер Суле! - грисиец повторил этот жест, немало польстив санти. - Поздравляю с ученицей. Или следует вам посочувствовать?
   - Еще не решил, - вздохнул Суле. - Мне нужна небольшая консультация.
   - Бокальчик итрийского? - предложил Симеон, и Суле не смог отказаться.
   Где древний призрак брал все эти вина, драгоценные и столь же древние, не знал никто. Может статься, это были вовсе и не вина, а лишь их тени, воспоминания. Да и немногие не только в Университете, а во всем Итиле могли похвастаться, что пробовали что-то из Симоновых запасов. Суле вне всякого сомнения относился к избранным.
   Удобно устроившись в кресле в забитом книгами кабинете старшего библиотекаря, Суле с благодарностью взял бокал и принялся смаковать тонкий с цветочными нотами вкус итрийского. Вино было из тех вещей и явлений, ради которых стоило покинуть сородичей. Вино, опера и мандарины.
   - Что у вас за вопрос, мастер Суле? - спросил Симеон. Он не присел ни на мгновение, занятый сортировкой книг.
   Суле сделал глоток вина и облизал губы, прежде, чем заговорить.
   - Маскирующие чары. Есть что-то об их использовании, или, может быть, регистрации?
   - Гм... в двадцать шестом были зарегистрированы чары невидимости, но вы явно не о них говорите... Чары, скрывающие ауру, верно?
   Суле кивнул.
   - Большинство щитов, достаточно прочно сплетенных, на это способны, - сказал Симеон, косо поглядывая на санти. Библиотекарь прекрасно понимал, что речь вовсе не об этом.
   - Чары, способные скрыть ауру от таких, как я.
   - Это невозможно, - покачал головой Симеон. - Способности Голосов изучены мало, но они многократно превышают способности обычных магов. В этом вся суть: от Голоса невозможно скрыться, потому что он также и Ухо, и Глаз.
   - А я столкнулся с таким уже дважды. И мой ученик прислал сведения о третьем случае из Баберга.
   - Если бы повсеместно в полиции состояли Голоса Ночи, жить бы стало куда спокойнее, - проворчал Симеон. - Я поищу жалобы и изучу поданные заявки. Создатель этих чар должен быть исключительно талантлив. И не может быть, чтобы он не пытался увековечить свое имя. Какие-то детали?
   - Запах моря.
   - Было бы логично, если бы чары ничем не пахли, или запах был более обыденный... - протянул Симеон. - Запах моря в Итиле и Баберге, надо же!
   - Думаете, - осторожно спросил Суле, - это запах автора? Замаскировать ауру, и не подумать о такой глупости... Странно.
   - Пока я ничего не знаю, - покачал головой Симеон. - Я изучу все записи, проконсультируюсь с парой мастеров-библиотекарей, и тогда уже буду готов делать выводы.
   - Благодарю, Мастер Симеон, - Суле поднялся.
   - Еще кое-что, - библиотекарь полупрозрачной тенью замер в дверях. - Книга, которую так неосторожно открыла сударыня Анду'г не из моей библиотеки.
   - Как она оказалась в Старом Хранилище? - настороженно спросил Суле.
   - Есть несколько способов в него попасть, - Симеон посторонился, пропуская санти.
   - Я помню вашу теорию, Мастер, что нас создают намеренно, - кивнул Суле. - Наставница была с вами согласна. И поиски доказательств в конце концов убили ее.
   - Если бы я был мантиком, Мастер Суле, то предсказал бы, что скоро Свободным Королевствам потребуется немало Голосов Ночи, чтобы выстоять. Но я не мантик, я не могу видеть будущее.
   - Что верно, то верно, - пробормотал Суле. Старый библиотекарь сейчас напоминал скорее кликушу, в безумстве пророчащего беды.
   - Я неплохо помню прошлое, - зловещим тоном продолжил Симеон. - Я помню, как и почему не удалось спасти Грису.
   Он исчез, растаял, как дым, оставив Суле одного в коридоре. Заломило левую руку на две недели раньше срока. Суле привалился к стене. Впервые Симеон добровольно, по собственному почину заговорил об уничтожении своего народа. Это произошло так давно, что на вопросы "как" и "почему" смог б ответить только он один. Но искать и звать старика-библиотекаря было бесполезно. Баюкая отнимающуюся руку и цедя сквозь зубы цветастые восточносантийские ругательства, Суле побрел к лекарю. На аллее его поймал первокурсник, трепещущий перед страшным Голосом.
   - Господин... меня послали... там мастер Фридрих и ваша... ваша ученица... они...
   Что "они" Суле дослушивать не стал, ему изначально не понравилось, что имена его ученицы и Фридриха вон Штука стоят рядом в одном предложении. Махнув рукой на лазарет, санти поспешил на плац. Спасать. Кого и от чего, можно было решить на месте.
  

* * *

   В списке, выданном невозмутимым секретарем, было несколько сотен курсов. Кэрис и не подозревала, что в Университете преподается такое количество предметов. Не задумывалась, уж точно. И совершенно не представляла, что ей выбрать. Шесть курсов, надо же. Впрочем, при здравом рассуждении (оно как всегда запаздывало) Кэрис согласилась, что учиться ей теперь придется, и серьезно. Ни один заклинатель, артефакте или травник не придет на помощь Голосу Ночи. А значит, учись, красавица. Учись все делать сама.
   Все курсы мантиков Кэрис отмела сразу. Здраво рассудила, что там ей особенно рады не будут. Вернее, там ей буду особенно не рады. Те курсы, что читал Урод, почти наверняка будут в числе обязательных. Так Мастер Мария ненавидела, когда ученики прогуливали ее излюбленные карточные гадания или гадание на воде.
   Неразумно было связываться и с Боевыми Магами. Иоганн, может быть, и не отказался от подруги, а вот мастер вон Штук не посмотрит ни на родовитую родню, ни на пол, ни на возраст. Хорошо, если просто прогонит.
   Отложив таким образом сразу два листа, Кэрис изучила оставшееся. Среди предметов сугубо теоретических в глаза бросились "История и основы Черной Магии" и "Начальные Сведения о Ночном Народе". Углубленные - как и кого следует рубить - преподавали на отделении Боевой Магии, но к белым рыцарям, как она уже решила, путь был закрыт. Оба курса Кэрис прослушала еще в первый год, и, как водится, пропустила мимо ушей. Уже два есть. Кэрис добавила к ним основы фармацевтики и теорию зачарования. Так, что еще? вот, теория аур (они заинтересовали Кэрис чрезвычайно) и начальный курс заклинателя. Сплошная теория. Кэрис не признавалась себе, но переходить к практике было страшно.
   Отдав заявку секретарю и получив новое расписание (куда менее плотное, чем предыдущее), Кэрис вышла на улицу. конечно, ее надежда остаться незамеченной была наивна. Сложно не заметить девушку, зачем-то нацепившую вуаль. То, что было уместно на прогулке в Вальдерском лесу, на аллеях Университета выглядело нелепо. Поколебавшись, Кэрис сняла вуаль, служившую пусть слабым, но все же щитом. Пальцем на нее не показывали. От нее отворачивались, переходили на другую сторону улицы, прятались за тяжелым дверями. Это было обидно.
   В столовую Кэрис не пошла; решила отыскать санти и выяснить, когда закончится эта пытка, и можно будет идти домой.
   Домой. Предательское слово. Но сейчас Кэрис с радостью спряталась бы от унижения в комнате с затянутыми ангазийским шелком стенами.
   Путь до библиотеки, как назло, пролегал через самые оживленные улочки Университета. Новое Хранилище выстроили совсем рядом с заброшенной и разрушенной старой частью по причинам, которые Кэрис как всегда пропустила когда-то мимо ушей. В тех же краях, только отделенный узким продолговатым Финковым прудом, располагался Плац. Чтобы добраться до этих достаточно уединенных мест, приходилось миновать длинные здания, где располагались классы заклинателей, кузню, арсенал и хранилище опасных артефактов. Кэрис бывала в нем несколько раз, но тогда старый хлам, снабженный малопонятными бирками, не инетерсовал ее. А ведь где-то здесь вполне могла храниться безделушка, защищающая от суккуб. Впрочем, поскольку это было хранилище опасных артефактов, скорее всего у этой безделушки сыскалась бы масса побочных эффектов.
   Рядом с арсеналом всегда было многолюдно. Будущие артефакторы не могли отойти достаточно далеко из-за узости улицы, так что просто отворачивались брезгливо, стараясь не касаться Кэрис и даже не встречаться с ней взглядом. Это причиняло боль, но уже изрядно притупившуюся. Пошли они все к бесам со своей ненавистью!
   Тем не менее, миновав оживленный квартал, Кэрис испытала облегчение. Теперь ей оставалось пройти мимо Плаца, где разминались Белые Рыцари (и, возможно, увидеть Иоганна), перейти по мосту пруд, и можно было расслабиться. В библиотеке в это время едва ли есть хоть одна живая душа. Читатели заполняют ее обычно после обеда.
   С Иоганном Кэрис столкнулась даже раньше, чем рассчитывала. Он нагнал ее на буковой аллее, ведущей к плацу. Переложив все мечи на один локоть, освободившейся рукой Иоганн обнял девушку за плечи.
   - Привет! Как ты?
   - Сегодня же не среда, - ядовито заметила Кэрис. - По субботам тебе можно со мной общаться?
   - Ну прости, прости, - Иоганн скорчил "извинительную" рожицу. Выглядело достаточно умильно. - Ты ведь знаешь, как мастер Фридрих ненавидит Голоса. Мне бы не хотелось злить его попусту. Ма-мастер...рука змеей соскользнула с плеч Кэрис. Лязгнуло зачарованное оружие, которым Иоганн прикрылся, как щитом. Кэрис машинально отметила, что шпага мастера вон Штука, тяжелая, с массивной гардой, сделана во Фли. Абсолютно бессмысленное наблюдение.
   - Убирайтесь, - холодно приказал Мастер. - Вон Троп, на Плац. А вы убирайтесь. Разве ректор не велел вам покинуть Университет?
   Ничего подобного сказано не было, скорее даже наоборот, но у Кэрис не хватило духу ответить. Она примерзла к земле, зачарованная сверканием солнечных лучей на флийской стали. Как это нередко бывало, оцепенение принято за дерзость.
   - Сама уйдешь, тьма, или мне придется применить силу?
   - Мастер... - встрял Иоганн, но наставник легким подзатыльником направил его в сторону Плаца.
   - Мастер Андреа ждет.
   Иоганн оглянулся на Кэрис и позорно сбежал. Стало еще страшнее. Умом девушка понимала, что вон Штук не станет причинять вред ей, единственной дочери герцога Фли. Но потом всплыла гаденькая мыслишка: для большинства ты больше не дочь герцога Анду'г, ты - Голос Ночи, темная колдунья, даже если и не помышляешь о чем-то подобном.
   - Ректор не говорил мне уходить, - пискнула Кэрис, и это тоже было расценено, как дерзость.
   - У тебя есть минута, тьма, - безразличным тоном сказал вон Штук, обнажая шпагу.
   Минуты было слишком мало, чтобы заново научиться ходить. Кэрис смогла только сделать шаг назад. Вон Штук не сводил с неспокойных пустых глаз и, кажется, мысленно считал секунды. Они там в Баберге все чокнутые.
   - Время вышло, - механически-спокойно сказал вон Штук.
   Кэрис многое бы отдала, чтобы понять причины этой холодной, но от того еще более страшной ненависти. Хотя, нет. Дорого бы она отдала, чтобы оказаться как можно дальше отсюда, в месте, где нет Мастера Фридриха вон Штука и занесенного для удара клинка. Как-то отрешенно Кэрис подумала, что сейчас умрет, и это нелепо, а потому вдвойне обидно.
   Клинок остановила невесть откуда взявшаяся рука в форменном рукаве. Кэрис ойкнула, готовая к тому, что из разрезов ткани сейчас хлынет кровь. Она почти ощущала брызги на своем лице. Но вместо этого услышала металлический лязг, словно шпага столкнулась с другим клинком.
   - У вас есть претензии к моей ученице? - сухо спросил Суле. - Выскажите их для начала мне.
   Вон Штук с грохотом убрал шпагу в ножны.
   - Ректор поймет однажды, что такого, как вы, нельзя держать при Университете.
   - Пока господин ректор пребывает в досадном заблуждении, Мастер Фридрих, потрудитесь, чтобы все вопросы сначала решались со мной, а потом только с сударыней Анду'г.
   Развернувшись на каблуках, Белый Рыцарь удалился, печатая шаг. Когда он скрылся за буками, словно что-то лопнуло. Охнув, санти сперва уронил все еще воздетую руку, а потом и вовсе рухнул со стоном на колени. Кэрис бросилась к нему.
   - Мастер Суле!
   Это "мастер" вырвалось непроизвольно. Но санти, от которого впору было ожидать одних неприятностей, пришел и спас ее. А теперь, тяжело дыша, стоял на коленях, баюкая левую руку.
   - Ма-мастер Суле...
   - Придется тебе проводить меня к лекарю, ученица...
   Кэрис поогла санти подняться. Тяжело опираясь на ее плечо и прихрамывая, Суле медленно шел по аллее. Это мало походило на его обычную довольно стремительную манеру передвигаться. Левая рука висела плетью, и дело было, кажется, не в клинке вон Штука, но спросить Кэрис не решалась.
   - Ученица, насчет вон Штука...
   Кэрис уставилась в землю, пересчитывая выбоины и трещины мостовой. Так глупо все вышло... Но убеждать санти, что встреча совершенно случайна, и Кэрис ничем не подавала Белому Рыцарю поводов для гнева - еще глупее. Пускай уж новый наставник ругается, сколько ему заблагорассудится. Он спас Кэрис, а значит - заслужил.
   - Не принимай на свой счет.
   - А? - недоуменно переспросила Кэрис, все еще ожидающая вспышку гнева, или скорее приступ язвительности.
   - Мастер вон Штук ненавидит всех Голосов Ночи. Просто постарайся не попадаться ему на глаза какое-то время. С решением ректора он в конце концов спорить не станет, но ему нужно время, чтобы привыкнуть.
   Санти замолк, переводя дух. Обычный монолог дался ему с трудом. Кэрис чуть было не спросила "Вы в порядке?", хотя ответ был очевиден: выглядел санти не лучшим образом, чуть свежее покойника. Хотя, наверное, не стоило подходить к нему с человеческой меркой. К счастью, в этот момент они добрались до врачебных корпусов, что спасло Кэрис от разговора.
   Суле с порога помахал здоровой рукой и с напускной жизнерадостностью воскликнул:
   - Мастер Луи! Здесь твой самый любимый пациент!
   - Что-то вы нынче рано, Мастер Суле, - старший лекарь выкатился из-за занавески. Кэрис этот потешный толстяк напоминал жизнерадостного повара герцогини Эверетт. С превого взгляда и не скажешь, что Людовик Летрэ - самый влиятельный маг на практическом отделении. Кэрис его даже немного побаивалась.
   Мастер Луи смерил ее любопытствующим взглядом, но без малейшего отвращения, и занялся пациентом. Ощупал висящую плетью руку, поцокал языком.
   - Я-то думал, а нас в запасе недели три-четыре.
   - День сегодня неудачный, - вздохнул санти.
   - Так-так-так... - лекарь мячиком откатился к конторке и зашелестел страницами толстой книги. - Тебе, дорогой Масте Суле, здорово повезло. Настой еще не готов, но у меня остался пузырек с прошлой партии. Он малость выдохся, так что все равно придешь в положенный срок. Раздевайся, я принесу лекарство.
   Санти неловко принялся расстегивать пуговицы, но справиться с рукавом оказалось куда труднее. Кэрис пришло в голову, что наставник, возможно, левша. Очередной всплеск неуемного и неуместного любопытства.
   - Давайте, я помогу, - Кэрис аккуратно вытащила безвольную тяжелую руку санти из обрывков рукава мантии. Камзол и рубашка также были изрезаны, в прорехах поблескивало что-то. Кэрис смутилась и испугалась одновременно. Поэтому забормотала ненужную глупость. - Одежда совсем испорчена.
   - У меня еще есть, - санти болезненно усмехнулся. Впервые за все время лицо его одеревенело, шрам сделал улыбку неестественно-кривой. - У меня лучшая в городе коллекция малиновых камзолов. Да оторви ты этот рукав, и дело с концом!
   Кэрис послушно дернула, но ткань не поддавалась. Пришлось искать ножницы и отпарывать оба рукава - и камзола, и рубашки - по шву. Обнаженная рука тяжело, со звоном легла на столик. И это была рука статуи. Словно какому-то безумному скульптору пришло в голову отлить из бронзы руку, прокушенную неким чудовищным зверем. Предплечье уродовали четыре воспаленные отметины - следы от клыков. Сама мысль о воспаленной бронзе была безумна. Кэрис отвернулась, борясь с тошнотой. Отчего-то это зрелище пугало ее куда сильнее, чем шрам на лице санти.
   Смущенную и испуганную Кэрис, сам того не зная, спас Мастер Луи. он вкатился в комнату, бережно неся на вытянутых руках темный флакон с клеймом Университета. В таких флаконах - из испежской глины, зачарованных профессорами - хранились самые опасные и ценные зелья. Результаты экспериментов, в поведении которых даже мастера-травники не всегда уверены. Против свой воли Кэрис взглянула на флакон новоприобретенным зрением, которое то и дело срабатывало, несмотря даже на то, что правый глаз закрыт повязкой, и увидела огненное сияние. Зелье было очень сильным, но понять его свойства не представлялось возможным.
   - Подождите лучше за дверью, барышня, - сказал лекарь, нацепляя на нос очки. - Предстоит неприятная процедура.
   Кэрис взглянула на Суле. Санти кивнул и нетерпеливо махнул здоровой рукой.
   - Подожди меня в приемной, ученица.
   Кэрис решила, что на сегодня впечатлений определенно хватает, и вышла. Уже в дверях она услышала слабый стон сквозь плотно стиснутые зубы. Решила не оглядываться.
  

* * *

   Весь солдень Суле провалялся в постели. До полудня у него не было сил, а после - желания подниматься. В любом случае, он сделал все, что мог, и имел полное право отдохнуть.
   Часов около двух в дверь к его удивлению робко постучали, и в комнату проскользнула Кэрис с подносом. Было весьма неожиданно увидеть ее здесь. Поставив поднос на столик у кровати, девушка замерла, опустив глаза в пол и рассматривая узор на ковре.
   - Я вчера не поблагодарила вас, Мастер Суле...
   "Мастер Суле"? Даже так? Девушка переминалась с ноги на ногу, отказываясь поднять глаза. Она и прежде избегала смотреть на Суле, но тогда это было отвращение, а теперь смущение. Можно было мелочно наслаждаться этим новым к себе отношением, но это было бы неправильно. Санти не наслаждаются мучениями дамы. И настоящие итильские джентльмены тоже.
   - В этом нет никакой нужды. Защищать ученика - мой долг. Но кое-что обговорить стоит. Присядь.
   Кэрис послушно опустилась на стул.
   - С большинством Мастеров веди себя, как прежде. Они могут быть напуганы, могут проявлять неприязнь и брезгливость, но они не опасны. Это просто люди, а у людей бывают слабости. Но с вон Штуком будь предельно осторожна. Он ненавидит таких, как мы. И если ты, как вчера, проявишь слабость, можешь пострадать.
   - Ясно, Мастер, - тихо сказала девушка.
   "Мастер" два раза подряд. Надо почаще спасать девиц, такой ореол появляется героический.
   - Фехтовать умеешь?
   - Нет, - пробормотала Кэрис и, углядев ей одной понятную издевку, проворчала: - Вовсе не все во Фли владеют оружием. Это стереотип.
   - Слово-то какое умное, - фыркнул Суле. - Фехтовать научишься, в жизни всяко пригодится. А сейчас марш учиться. Нужно, чтобы ты освоилась в ближайшую пару дней с новыми способностями. Во вторник мне понадобится твоя помощь.
   - А что мы будем делать? - спросила любопытная Кэрис.
   - Спасать одну знатную даму. Благородно, за большие деньги. Иди, учись.
   К понедельнику он вполне оправился. Приступы были тяжелыми, болезненными, но по счастью, краткими. Рука слушалась отменно, и больше не требовалась помощь, чтобы застегнуть камзол или заплести косу. Весьма довольный своим нынешним состоянием Суле отправился в Университет.
   Ему нравилось читать лекции, делиться накопленными умениями, опытом. Он чувствовал себя почти всемогущим в таким минуты. Маленьким, тщеславным желанием было, чтобы ученики его любили. Впрочем, в конечном итоге Суле легко довольствовался теми единицами, что слушали его с интересом и со временем даже становились его друзьями. Генрих, Рауль, Томо - всего трое, но и этого было достаточно. Просто блестящая карьера для скромного ремесленника с самых окраин восточных земель.
   Да и прочих друзей у него хватало, и один из них - незабвенный Симеон - прислал записку с просьбой зайти. После лекций Суле прямиком отправился в библиотеку. Даже открыл туда Дверь[37], чтобы не тратить время и избежать возможной встречи с вон Штуком.
   Симеон встретил привычным вопросом:
   - Бокальчик анти?
   - Только если совсем маленький, - решил Суле.
   Анти было золотым, густым, как патока, и столь же сладким. За сладостью пряталась странная терпкая нотка, которую в современном вине не встретишь.
   - Три сотни лет в кедровой бочке, - мечтательно проговорил Симеон и сам, что бывало крайне редко, приложился к бокалу. - Винодел закладывал в подвалы вино, пить которое, возможно, даже не его потомки. Любой род может угаснуть за триста лет. Нынешним виноделам не хватает терпения.
   - Вы нашли что-то, Мастер Симеон? - спросил Суле.
   - Шестнадцать лет назад из Касперга в магистрат поступила жалоба, - библиотекарь зашуршал бумагами, хотя едва ли в том была нужда. - Александр вон Штад утверждал, что сосед ночами навещает его жену, Ульрику вон Штад во снах. Женщина вела себя странно, но не слабела, не болела, поэтому вопрос об инкубе отпал почти сразу. Голоса Ночи в Баберге тогда не было, а все, что могла полиция, это устроить засаду и снять сон Ульрики вон Штад.
   Суле нахмурился. Эта история самым неприятным образом напоминала то, с чем ему уже приходилось сталкиваться. Ульрика вон Штад. Исабель Эсте.
   - Что увидели во сне? - спросил он.
   - Ничего.
   - Бабергцы, конечно, по большей части практики, - протянул Суле, - но и заклинатели у них довольно сильные.
   - Никакой ошибки, - покачал головой Симеон. - И я несколько неверно выразился. Следователи не увидели ничего полезного, одно только серое, неспокойное море.
   - Ясно... - кивнул Суле, хотя особенной ясности в дело эта информация и не внесла. Разве что - адрес. Баберг. И Генрих прислал новость, и Ульрика вон Штад завела неведомого любовника. Шестнадцать лет назад, потом полгода назад, и вот теперь - здесь и сейчас. Ранняя весна, Северн.
   - Сон сохранили? Мне бы хотелось на него взглянуть.
   - Отправили в архив Аугленде, в закрытое хранилище, - Симеон сокрушённо покачал головой. - У меня нет в него доступа.
   - Он есть у вон Тоберна, - кивнул Суле. - Спасибо за помощь, Мастер Симеон.
   - А-а, молодой Генрих, - улыбнулся библиотекарь. - Я провел еще кое-какие изыскания, Мастер Суле.
   Санти поднялся, показывая, что намеревается уйти, и что он не желает слышать об этих симеоновых изысканиях, хватит с него. Но грисиец был безжалостен, как все призраки.
   - Я изучил все известные случаи получения дара Голоса...
   Суле пошел к двери, надеясь, что успеет уйти раньше, чем старик договорит.
   - Все они так или иначе связаны с афири. Битва при Альдее, где был ранен вон Тоберн. Картинка в книге, что взяла госпожа Анду'г. И...
   - Мастер Симеон... - предупреждающим тоном очень тихо проговорил Суле.
   - Нападение на Антис, когда были убиты ваша жена и...
   Суле хлопнул дверью так, что задребезжали стекла. Возмущенный нарушением библиотечной тишины служитель подбежал, чтобы сделать выговор, но, взглянув в лицо санти, поспешил ретироваться.
   "Нападение на Антис, когда были убиты ваша жена и дочь". Какое сухое определение для шести суток кошмара, для погибшего населения. Даже люди, далекие от бед санти, вздрагивали, стоило при них упомянуть Антис.
   Убиты. Слишком простое и краткое слово для сорока восьми часов мучений.
   Нога подломилась, и Суле едва не упал. Пришлось останавливаться, садиться на низкий каменный заборчик и переводить дух. Нельзя в таком состоянии отправляться домой, нельзя срываться на Кэрис и Тифе. Успокоиться, перевести жух, потратить часть резерва на сохранение здравого рассудка.
   Домой Суле пошел пешком несмотря на боль в ноге, да еще самой долгой дорогой. Требовалось основательно проветрить голову. У дверей его ждал встревоженный Тиф.
   - Граф Эсте выражает недовольство по поводу того, что вы медлите.
   - Лично выражает? - поинтересовался Суле. Ему страстно хотелось хоть на ком-нибудь сорваться.
   - Нет, хозяин. Через слугу. Весьма нелюбезный молодой человек, ушел четверть часа назад.
   - А-а, - разочарованно протянул Суле. Он бы сейчас с радостью нарвался на дуэль с графом. Дуэли бодрят. - Ну, пошли его светлости весточку. Пускай завтра ночью графиня спит в своей спальне. Мы придем ловить чудовище.
   - Сами писать будуте?
   - Нет, я тоже - через слугу, - хмыкнул Суле. - Где моя новоприобретенная ответственность?
   - В библиотеке, господин.
   Тиф удалился на кухню - сочинять послание, у него выходили на диво вежливые, дипломатичные письма. Суле поднялся наверх. Кэрис дремала в кресле, завернувшись в плед. Толстая книга "Словник бесов и ночных тварей" соскользнула с ее колен и раскрылась на литографии, изображающей пятничного Богги. Насколько знал Суле, существо было вымышленное, но на диво колоритное. Как прекрасна нечисть, являющаяся только по пятницам.
   Будить спящую красавицу было грешно, но оставалось совсем немного времени, поэтому Суле снял с ее глаза повязку и хлопнул в ладоши:
   - Ученица! Подъем!
   Кэрис резко села, ошалело хлопая ресницами. Надо бы было дать ей чуть больше времени, чтобы свыкнуться с новыми способностями, но этого самого времени и не было. К тому же на странные звуки девушка не жаловалась, значит была слегка "глуховата". Это было только к лучшему.
   Понемногу Кэрис пришла в себя. Для этого ей потребовалось минут пять-семь открывать и закрывать глаза, но затем, кажется, разум пришел в равновесие со зрением.
   - Вперед, на подвиги, ученица, - объявил Суле и нагнулся, чтобы поднять книгу. - Имей в виду, половина здесь написанного - жуткая ахинея.
   - Что вы от меня хотите? - хмуро спросила Кэрис.
   - Сегодня выучим пару фокусов, а завтра, дорогая, применим их на практике.
  

* * *

   Экипаж остановился, и Кэрис с изумлением увидела перед собой парадный вход особняка графа Эсте. Ей приходилось бывать здесь на одном из великолепных приемов, которые устраивала графиня Исабель. Хотя Эсте не могло сравняться размерами с Фли, богатства его не шли ни в какое сравнение с любым другим герцогством в Свободных Землях. Вывод: нематериальные ценности дороже.
   - Что мы здесь делаем? - шепотом спросила Кэрис.
   Санти ничего не ответил, тем более, дверь открылась, и на пороге появился невозмутимый дворецкий со словами: "Его светлость ждет вас".
   В приватных покоях особняка Кэрис ощущала себя странно, словно совершала нечто недозволенное. Не каждый день удается побывать в доме человека, который тебе не родня, да и не ровня. Отец жаловался порой, что владетелю такого крошечного графства дается в совете слишком много власти. Не по чину человечишке, во владении которого "одни певцы да фигляры", влиять на судьбу государства. Кэрис очень любила оперу, но с отцом не соглашалась исключительно молча. Энгус Анду'г не терпел в своих домашних проявления своеволия. Так же молча Кэрис симпатизировала и графу Эрнану и его очаровательной супруге. Они все еще были влюблены друг в друга, что сложно было ожидать от людей, проживших в браке пятнадцать лет.
   Дворецкий провел гостей узкими коридорами, которыми прежде ходили, наверное, лишь самые близкие друзья, и распахнул дверь в уютную маленькую комнатку, которые обычно устраиваются перед покоями хозяйки. Кэрис охватило еще большее смущение, даже смятение. Под ногами что-то хрустнуло. Глянув вниз, Кэрис обнаружила, что весь пол усеян осколками и цветочными лепестками. Граф резко развернулся на звук. Вид его был просто ужасен: волосы всклокочены, на щеке красуются четыре царапины, взгляд безумный. Завидев санти, граф кинулся к нему, как к любимому родственнику или единственному своему спасению.
   - Мастер Суле! - на полпути, увидев Кэрис, он остановился. - Дьюкесса[38] Анду'г?
   Кэрис сделала неуклюжий книксен.
   - Моя ученица и ассистентка, - деловым тоном представил ее санти. - При ней можете быть откровенны.
   В прочих представлениях Кэрис, кажется, не нуждалась. Еще вчера наставник весьма бесцеремонно отнял у нее повязку, а утром достаточно было времени, чтобы налюбоваться на все вокруг отвратительным чернеющим глазом. Всю дорогу до особняка Эсте Кэрис в уме перечисляла способы вернуть глазу цвет, но так и не нашла подходящий.
   На графа глаз произвел, кажется, должное впечатление. Во всяком случае, он утратил к Кэрис всяческий интерес, упал в кресло и вцепился в свою великолепную кудрявую шевелюру.
   - Она была так мила все эти дни, моя Исабель. Так мила. Я выполнил все ваши распоряжения. А сегодня, как вы и хотели, я привел ее сюда. И она напала на меня!
   Исабель? Неужели речь шла об очаровательной графине? Кэрис попыталась представить себе, как Исабель Эсте бьет вазы и, словно торговка или склочная кабатчица, царапает мужнино лицо, и не смогла. Воображения не хватило. Граф скорчился в кресле и зарыдал, и это тоже было куда больше, чем Кэрис могла себе представить. Кэрис от неловкости примерзла к полу.
   Мастер Суле, которого условности людского этикета волновали в последнюю очередь, прошел, неуклюже прихрамывая. По комнате и склонился над Эсте.
   - Это чары, ваша светлость. Я сделаю все, чтобы освободить от них графиню. Приободритесь.
   Граф вскинул голову, в глазах его светилась надежда, и так ярко, что даже странно было, почему это санти еще не бежит ее оправдывать. Кэрис же от этого взгляда окаменела совсем. Ей стало страшно. Если у нее не выйдет ничего (а еще час назад выходило плохо, было противно, да и вообще), то останется только сгореть со стыда. Граф Эсте выглядел так, словно собрался стреляться, и дал себе лишь полчаса на последние раздумья.
   Из-за стены послышался протяжный стон, низкий, вибрирующий. До того эротичный, что у Кэрис чуть не подогнулись колени. Как-то сразу вспомнилось, что завтра среда, и Иоганн будет ждать в гостинице. Стон повторился, теперь звуча с облегчением. Одни только эти звуки нарисовали в воображении Кэрис на редкость непристойную картину: постель, графиня стоит на коленях, выгнув спину, как потягивающаяся кошка, а мужчина...
   Кэрис затрясла головой, прогоняя непристойное видение. Вдвойне непристойное, потому что совсем рядом рыдал граф. Мастер Суле выпроводил его, сдав на руки встревоженным слугам, и посмотрел на Кэрис.
   - Ну что, ученица, приступим?
   На Кэрис накатила паника. Она отлипла наконец от пола и попятилась, бормоча: "Нет-нет, я не могу! Не могу!" Увы, комната была крошечной, и очень скоро Кэрис наткнулась на стену. Санти даже с места не сдвинулся.
   - Дверь не откроется для меня. Звуки, конечно, увлекательные, но мне нужно видеть, чтобы понять, что же происходит. Без этого графиню не спасти.
   Увлекательные звуки - довольное оханье и ритмичный скрип кровати - вгоняли Кэрис попеременно то в жар, то в краску. С превеликой радостью она оказалась бы сейчас в логове афири. Увы, санти не оставил ей и шанса: дал легкий подзатыльник и подтолкнул к двери. И Кэрис влетела в спальню.
   Комната полнилась звуками и ароматами, грешными и томными. Голова начинала кружиться от этого. Очень хотелось упасть в обморок и полежать часок, пока все не закончится. Увы, наставник не дал это сделать, силой заставляя смотреть, и сам оглядывал комнату ее глазами. Это были чары подчинения, бес их забери, темная магия! А Кэрис выучила их добровольно! Впрочем, это были очень простые чары.
   Глаза ее необычайно быстро привыкли к темноте, очертания предметов перестали расплываться, а кое-что даже начало светиться. Широкая постель, скомканные простыни, сваленные грудой подушки; графиня на четвереньках, изогнувшаяся бесстыдно, извивающаяся под аритмичными ударами кого-то невидимого. И бормочущая в экстазе ругательства, словно дешевая девка. Кэрис в ужасе зажмурилась. Она знала, что Голоса Ночи, подобно темным магами имеют дело со страстью и смертью. Но она не думала, что речь шла о знакомых графинях!
   Санти силой заставил ее открыть глаза и взглядеться в непристойное действо. Графиня перевернулась на спину, закинув ноги едва не за голову. Что-то серое змеилось у ее живота, и Кэрис замутило от смеси вожделения и отвращения к самой себе.
   - Кэрис, если такие вещи тебя смущают, заведи любовника и навещай его почаще! - голос Суле в голове способен был вызвать мигрень. Вот ведь Урод! - Ты тоже не подарок!
   В нос ударил запах моря и какой-то гнили. Санти - так же где-то в голове Кэрис - довольно хмыкнул: "Ах ты, наша пиявочка!", но дотянуться до твари, овладевающей развратно охающей графиней, не успел. Змеящееся серое существо выскользнуло в окно.
   Кэрис отпустило. Упав на колени, она схватилась за раскалывающуюся голову. Где-то совсем рядом ныла и хныкала не получившая должного удовлетворения Исабель Эсте. Кэрис тоже этого хотелось: ныть и хныкать, и конечно удовлетворения.
  

* * *

   "Пиявка"[39] ушла в окно, но настоения Суле это не испортило. Серая дрянь, змеей скользящая по воздуху, давала исчерпывающие ответы на многие вопросы. Виновником состояния графини бесспорно был маг, достаточно сильный, не гнушающийся применять темные чары. Ни один артефакт не мог создавать "пиявки", а значит маг колдовал лично. У него, наверное, была характерная, запоминающаяся аура, поэтому ее пришлось скрывать теми странными чарами с запахом моря. Однако, проследив за "пиявкой", можно было отыскать хозяина. Для этого, правда, требовалось устроить засаду, каким-то образом оказаться в спальне графини вовремя. На Кэрис надежды было мало.
   Суле склонился над девушкой. Сидя на полу, она сжимала голову руками и мычала что-то едва слышно. Просто поразительно, что девушку, несколько лет прожившую в Северне, еще можно было чем-то шокировать.
   - Ученица... - Суле склонился над девушкой.
   - Идите к бесу, - пробормотала Кэрис, поднялась и, пошатываясь, держась за стену, вышла из комнаты. Суле осмотрел ее бегло. Опять зацепила резерв, зачем-то, хотя собственных магических сил еще было предостаточно. Учишь их, учишь...
   Суле покачал головой. С Генрихом и Раулем было не легче, а ведь они - Белый Рыцарь и заклинатель, до к тому же оба в летах, и были изначально подготовлены куда лучше.
   Оставив ученицу дуться, Суле занялся графиней. Исабель Эсте лежала на постели, раскинув руки и ноги, сорочка задралась выше груди. На бедрах графини "пиявка" оставила синяки, словно следы пальцев реального любовника. Суле укрыл женщину покрывалом, присел на край постели и изучил ауру.
   У Исабель Эсте был магический дар. Очень слабый, недостаточный, чтобы считать ее волшебницей. Но, очевидно, хозяину "пиявки" для его целей и этого хватало. Дрянной паразит одновременно вбирал в себя силу страсти и высасывал резерв женщины, который пополнялся благодаря той же страсти. Дыры в резерве Исабель Эсте латала инстинктивно, всем бы магам так. Незнакомец выбрал идеальную жертву: будь у графини чуть больше силы, и она считалась бы ведьмой и умела ставить щиты.
   Суле аккуратно прикрыл женщину, запер окно, защищая от возможных опасностей, и вышел. Граф ждал его в коридоре, по которому метался, как дикое животное по клетке. Увидев санти, он резко остановился.
   - Что?
   - Ваша супруга стала жертвой нападения неизвестного на настоящий момент темного мага. К счастью, жизни ее ничто не угрожает.
   - Вы поймаете его? - с надеждой спросил Эсте.
   Он уже не мог ни угрожать, ни требовать. Всем существом несчастного графа владело отчаянье. Суле, не удержавшись, похлопал мужчину по плечу.
   - Да, ваша светлость.
   Лицо графа мгновенно прояснилось.
   - Но тут есть две проблемы.
   Взгляд Эсте потух.
   - Что за проблемы?
   - Мне придется завтра ночью устроить засаду. Преступник очень хитер, по-другому его не поймать. Вашей супруге придется еще раз пережить все это...
   Эсте покраснел, побледнел, а потом и вовсе пошел пятнами.
   - Физического вреда это ей не доставляет, а когда темный будет пойман, ее светлость даже не вспомнит ничего.
   - Я буду помнить, - глухо произнес Эсте.
   - Как и все мы, граф. У любого есть то, о чем он предпочел бы никогда не знать.
   - Я согласен... - Эсте вцепился в волосы, растрепав их еще больше, потом, болезненно морщась, потер расцарапанную щеку. - Что за вторая проблема?
   - О нападении на госпожу графиню придется сообщить властям.
   - Нет! - отрезал Эсте. - Я не желаю становиться предметом пересудов и сплетен. Не желаю, чтобы каждая дрянная газетенка Северна трепала имя моей жены! Исабель не переживет этого!
   - Если бы речь шла о ком-то из Ночного Народа, я бы с вами согласился, - Суле мрачно покачал головой. - изгнание инкуба или ламии - дело частное. Но мы говорим о применении темной магии, уголовном преступлении. Умалчивая, мы с вами становимся соучастниками. Я, как Голос Ночи, пострадаю больше и, скорее всего, потеряю лицензию. А от меня зависит молодая госпожа Анду'г. У вас также появятся проблемы, и посерьезнее, чем газетные сплетни.
   Эсте хмуро кивнул, показывая, что все понимает. Соглашаться он, однако, не торопился. Суле почувствовал себя необычайно уставшим. Захотелось послать все к бесам, которых так любят поминать люди, отправиться домой и лечь в постель.
   - Я близко знаком с полковником ван Нее, - вместо этого сказал он мягко. - Полковник будет держать все в секрете, но расследование несомненно пойдет быстрее. Королевская полиция обладает богатыми ресурсами. И, подумайте, нам в любом случае придется отдавать преступника властям. В Итиле не приветствуется самосуд.
   Эсте тяжело вздохнул. Как бы ему не хотелось все сохранить в тайне, он прекрасно понимал, что Суле не будет молчать. И что эта тайна принесет в конечном счете больше вреда, чем пользы. Не отводя глаз от окна, за которым сгущалась предрассветная тьма, граф медленно кивнул.
   - Я немедленно переговорю с полковником, и завтра мы поймаем преступника. Вы же утром отправитесь в Университето, найдете там Олли Лоржа, Мастера-артефактора и закажете для супруги именной амулет, защищающий от вредоносных чар. Лучше, если он будет содержать локон волос графини или что-то подобное. Мастер Олли вас проконсультирует. А сейчас разрешите откланяться.
   Кэрис сидела на ступенях парадного крыльца, и хорошо, что респектабельный бульвар Людовика VIII спал. Это было странное зрелище. Суле протянул руку.
   - Поднимайся, ученица.
   Кэрис руку проигнорировала.
   Ладно, - решил Суле. - Воля ваша.
   - Возвращайся домой, ученица. Можешь воспользоваться экипажем, он оплачен. А у меня сегодня еще дела.
   Кэрис поднялась, отряхнула юбку и медленно, с достоинством спустилась вниз. Настоящая дьюкесса. Да что дьюкесса - герцогиня.
   Суле хмыкнул. В характере этой девчонки причудливо сочетались самые приятные и самые раздражающие черты, и Суле она нравилась все больше и больше.
   Предоставив девушке экипаж, санти пешком отправился на улицу Голубятни, где жил Мартин ван Нее. Полковник поселился в респектабельном районе города, лишенном однако вычурности кварталов аристократии. Дому было лет триста, его выстроил когда-то выходец из Нижнего Баберга, дополнительно приумноживший свои богатства, сдавая квартиры внаем. Сейчас в доме жили весьма состоятельные, но подчас и весьма необычные люди. Так на лестнице несмотря на неурочный час Суле столкнулся с миниатюрной Розмари Ланнак, владелицей самой дорогой и уж точно самой лучшей аптеки в городе, читающей также лекции в Университете. Вскользь подумалось: надо записать к ней на занятия Кэрис, Мастер Ланнак не прогонит Голос Ночи, не из того сделана теста. Суле поклонился, аптекарша кивнула в ответ и скрылась за дверью своей квартиры. Ван Нее жил как раз напротив.
   Суле несколько раз дернул дверной колокольчик, но никто не ответил. Ночь превратилась в раннее утро, все крепко спали, и даже верная кухарка полковника, вставившая в уши затычки, мирно почивала. Суле поморщился - он не очень любил связываться с чарами, наложенными другом - и царапнул нарисованную на двери спираль. Пальцы кольнуло, потом обожгло огнем. Еще через некоторое время двери приоткрылась.
   - Ага, Мастер Суле.
   Ван Нее не выглядел ни заспанным, ни удивленным. Хотя одет он был в сорочку и небрежно наброшенный поверх халат, казалось - полковник облачен в военный мундир. Впрочем, несмотря на свое звание, никакого мундира ван Нее сроду не носил.
   - Доброе утро, Мартин. У меня к тебе важное дело.
   - Ты не пришел бы в такое время, иди речь о пустяках. Заходи, - ван Нее посторонился, пропуская друга.
   Квартира выглядела так, словно ван Нее жил один, если не считать конечно служанку. Родители его умерли рано, и, будучи единственным ребенком в семье, полковник не слишком хорошо умел уживаться с людьми. Многие почтенные матроны несмотря на это жаждали видеть его своим зятем, но женщин ван Нее избегал еще более открыто, чем Суле. Глупцы, отпускающие по этому поводу шутки, быстро замолкли, и двух дуэлей не потребовалось.
   Сам ван Нее по поводу чужого аскетизма мог шутить сколько угодно.
   - Ты ведь не бросил свою прелестную ученицу одну в такое время? Ей там не скучно?
   Суле опустился в кресло и налил себе, не спросясь, имбирной настойки. Ван Нее хмыкнул, сел напротив и принялся неспешно набивать трубку.
   - Излагай.
   Пока Суле пересказывал все, что знал о маге, покусившемся на графиню Эсте, ван Нее не перебивал. Лицо его оставалось безмятежно. Весьма ценный дар для начальника полиции. Суле присовокупил некоторые свои соображения и умолк. Ван Нее отложил погасшую трубку и подался вперед, переплета пальцы.
   - Что ты обо всем этом думаешь?
   - Пока он не опасен. Пока, - Суле потер лоб. - То, что он сейчас делает, шалость, баловство.
   - Но мы с тобой слишком хорошо знаем, чем заканчивается "шалость" темных, - лишь легкая едва уловимая дрожь в голосе выдала истинные чувства полковника.
   Суле кивнул.
   - Ты уверен, что пока он никого не убил? - спросил ван Нее.
   - В моих правилах надеяться на лучшее.
   Полковник поднялся и прошел по комнате, водя пальцами по всем предметам. Странная это была привычка.
   - Бойцы вон Штука наломают немало дров, - задумчиво протянул он. - И уж конечно, дело не решится тихо, чего без сомнения хотел бы граф. А это досадно. С графами ссориться мне не с руки. Один ты справишься?
   - Почему же один? - хмыкнул Суле. - У меня есть ученица.
   - Да, это многое меняет, - расхохотался ван Нее. - и много пользы от этой сокрушительницы трактиров?
   - Ты предвзято судишь, - покачал головой Суле. - Эта девочка - настоящий алмаз, нужно только огранить.
   - И что в ней такого? - поинтересовался иронично ван Нее. - Кроме хорошенького личика, на которое ты, конечно, не обратил внимание.
   - Она любопытна.
   - В смысла? Вызывает любопытство или проявляет его?
   Суле поднялся.
   - В четыре утра ты невыносим. Мне от тебя кое-что понадобится.
   - Посидеть в засаде? - хмыкнул ван Нее. - Извини, не могу. По ночам я должен быть дома.
   - Крюки и сеть.
   Полковник присвистнул.
   - Опасная штука.
   - Нам нужно поймать преступника до того, как придется вводить в дело вонштуковых волчат.
   Ван Нее поднялся, открыл секретер и принялся рыться в бумагах. Через пятнадцать минут Суле получил и необходимое разрешение, скрепленное подписью и личной печатью начальника полиции, и сами артефакты. Откуда у полковника, руководившего королевской полицией, в секретере оказались артефакты, создание которых тянет на длительное тюремное заключение, Суле никогда не спрашивал. Убрав два замшевых футляра и бумагу за пазуху, он поклонился самым официальным образом.
   - Свяжусь с вами завтра утром, полковник.
   - Надеюсь, тебе удастся разрешить это дело быстро, - вздохнул ван Нее. - вмешательство вон Штука только усложнит нашу задачу.
  

* * *

  
   "Золотой окунь", несмотря на громкое название и навязанную ассоциацию со знаменитой гостиницей "Королевская щука", был самой настоящей дырой. В углах под потолком висели тенета, жесткая кровать скрипела, и звук этот заставлял Кэрис содрогаться.
   - О чем ты все время думаешь?! - раздраженно спросил Иоганн, отодвигаясь. Не то, чтобы Кэрис ждала от него участия, не тот человек. Но злиться-то зачем?
   - Не раздражайся, - попросила она. - У меня сегодня была трудная ночка.
   - Вот как? - Иоганн сел, позволяя простыне соскользнуть. Кэрис с ним было хорошо, но кое-что, когда флер влюбленности спал, стало казаться ей нелепым, даже неприятным. Иоганн, к примеру, был изрядно влюблен в себя, в свое привлекательное, подтянутое тело, в мужественный шрам на плече (полученный в кабацкой драке). Кэрис не удостаивалась такого нежного отношения, как хорошо тренированные мускулы.
   - Чем же ты занималась ночью? - спросил Иоганн, прикуривая самокрутку, страшно модную среди студентов.
   - Не могу сказать, - вздохнула Кэрис.
   - Неужели Уро нарушил обет безбрачия? - Иоганн сделал страшные глаза. - И каково это - спать с ним? Он и под одеждой такой увечный?
   У Кэрис на этот раз не появилось и тени желания поддержать шутку. Более того, Кэрис сочла ее раздражающе глупой. У Суле масса иных, куда более ярких недостатков. Он циник, никогда ничего не объясняет заранее, и его не смущает то, что должно смущать нормальных людей. А еще он раздражающе умен. И никогда нельзя понять, серьезно и честно он говорит, или издевается.
   - Однако, - сказала девушка вслух, - Суле вступился за меня перед вон Штуком, а ты сбежал.
   Иоганн нахмурился.
   - Мастер Фридрих - мой наставник.
   - А Мастер Суле - мой. Давай не будем больше затрагивать эту тему, хорошо?
   Кэрис выбралась из постели, ловко вывернулась из объятий Иоганна, поправила сорочку и принялась одеваться. Еще одна сорочка, нижняя юбка, платье, жакет. Лежа в постели полностью обнаженный (это смущало), Иоганн посмеивался. Кэрис не раз посещала мысль, что возлюбленный считает ее неотесанной деревенщиной. Потому что у нее двойные нижние юбки, потому что на полевую работу на II курсе она пришла в брюках, потому что в постели она стесняется полностью раздеться. Во Фли так принято не было. Действительно - деревенщина.
   - Уже уходишь? - Иоганн лениво потянулся, простыня соскользнула на пол, и открывшаяся картина заставила Кэрис смущенно отвернуться.
   Пригладив волосы - пользоваться магией было все еще страшновато - она надела шляпку с вуалью.
   - Послушай, Иоганн... тебя это совсем не пугает?
   - Что именно? - лениво спросил Иоганн.
   Кэрис подняла вуаль.
   - Мой глаз, к примеру.
   - Я нахожу его возбуждающим, - с комичной серьёзностью ответил Иоганн. - Очень эротично.
   - А меня до смерти пугает, - вздохнула Кэрис.
   Иоганн поднялся с кровати, завернулся в простыню и подошел к ней со спины; крепко обнял, жарко дыша и целуя в шею.
   - Хочешь, завтра сходим куда-нибудь? Хотя, нет. Не могу завтра. У меня занятия на плацу. Давай завтра вечером?
   - Свидание? - с подозрением уточнила Кэрис. Иоганн был не из тех, кто приглашает на свидания, если речь идет не о постели, конечно. Ему недоставало нежности, и это уже начало раздражать.
   - Свидание, - кивнул Иоганн. - Выпьем вина в "Кипарисовой роще", тебе ведь понравились там десерты?
   Кухню "Кипарисовой рощи" любила Элин, Кэрис находила ее приторно-сладкой. Но, все равно, внимание было ей приятно чрезвычайно. Кэрис кивнула.
   - Конечно. А сейчас, поспи. А у меня еще есть дела на вечер.
   Поцеловав Иоганна и благоразумно пропустив мимо ушей пошлую шутку "про Урода", Кэрис убежала. В городе она ощущала себя достаточно свободно: была не единственной женщиной в вуали, да и за Голос Ночи ее никто не принимал. А жителям Хризантемовой до таких вещей и вовсе не было дела. Взбежав на крыльцо дома, Кэрис нос к носу столкнулась с Суле.
   - Мастер...
   - Вернулась уже, ученица? - поинтересовался санти. - Переодевайся, граф уже ждет нас. Надо решить дело быстро, без вмешательства полиции. Сегодня краснеть и падать в обморок не будешь?
   "Вот урод", - мрачно подумала Кэрис и прошмыгнула в дом.
  

* * *

   Кэрис Анду'г все еще дулась. Это было заметно по тому, как она неестественно ровно держит спину. Но спорить она не стала, слушалась беспрекословно и только кивком отвечала на все инструкции. Инструкции были простые: спугнуть "пиявку" и при необходимости гнать ее вперед.
   Суле расположился в саду под окнами спальни графини, прислонился к стволу якимской яблони и вытащил футляр с сетью. Крюки пригодятся позднее.
   Теперь самое главное было, чтобы Кэрис все сделала правильно и не сгорела от смущения. "Пиявка" плоха тем, что голодную ее не видно. Сперва ей нужно дать насытиться, напитаться силой. А значит, торопиться нельзя.
   Ждать пришлось долго, больше часа. Суле даже замерз под порывами ветра. Начал накрапывать противный мелкий дождик. Весенние ночи - не лучшее время для поимки преступников, что и говорить. Наконец, когда он уже начал думать, что преступник что-то почуял или Кэрис испортила дело, или обстоятельства сегодня сложились исключительно плохо, окно распахнулось и пиявка стремительно пронеслась у него над головой.
   - Держите ее! Держите! - завопила Кэрис, высовываясь по пояс.
   Суле бросил сеть, бормоча под нос заклинания. Пойманная светящимися нитями, пиявка принялась вырываться. Она оказалась невероятно сильна, и даже думать не хотелось, что же представляет из себя создавший ее маг.
   - Ученица! Нужна помощь! - крикнул Суле, с трудом удерживая сеть обеими руками.
   Кэрис прибежала быстро, видимо, воспользовавшись какой-то служебной лестницей, но и вдвоем им не удалось удержать сеть. Нити затрещали и, несмотря на все усилия Суле, лопнули с пронзительным звоном. Пиявка змеей вывернулась и юркнула в темноту под деревьями бульвара Согласия. Суле отбросил бесполезную теперь сеть в сторону.
   - Жди здесь, - вытащив крюки, он бросился в погоню.
   Пиявка неслась вперед с безумной скоростью, в воздухе оставался светящийся след, словно слизь, что позволяло проследить за ней, даже кода Суле безнадёжно отстал. Вскоре его нагнала Кэрис.
   - Мастер?...
   - Осторожнее, - Суле остановился, чтобы перевести дух. - Не приближайся к нему. Умеешь пользоваться крюками?
   - Чем? - переспросила ученица.
   - Нет, конечно нет. Держись позади, девочка.
   Крюки нагрелись, словно предвкушали скорую работу. Но зацепить пиявку на таком расстоянии было невозможно. Суле вновь побежал, стараясь не обращать внимания на начавшую ныть ногу. Светящийся след, уже начавший меркнуть, свернул с бульвара в узкий проулок, почти безымянный. Во всяком случае, никто не потрудился повесть табличку, или хотя бы нацарапать его название на стене, как это делали в бедняцких окраинах. Здесь пахло морем особенно сильно, и к знакомому аромату примешивались нотки гниения. Суле готов был побиться об заклад, что это следы ауры самого мага. Воздух смердел темной магией, все личные, индивидуальные черты ауры стерло заклинание, но запах гниения от этого, кажется, только усилился.
   Пиявка зависла в конце проулка, узком тупичке, где калитка, увитая хмелем, вела в маленький пряный сад при Главной Аптеке Двора. Суле бросил крюки. Два вонзились в стену, во все стороны брызнула штукатурка. Еще четыре крюка впились в тело пиявки. Пронзительный крик резанул по ушам и перешел в неслышимый диапазон, от которого между тем стены домов пошли трещинами, а сверху посыпались осколки черепицы. Маг оказался куда сильнее, чем думал Суле.
   - Мастер! Дым!
   Окрик Кэрис застал Суле врасплох, он едва не выпустил крюки. Но злиться или ругаться не было ни времени, ни резона: от мостовой, медленно сгущаясь, начал подниматься черный дым. Запах тьмы стал еще сильнее: удушливый смрад гниения и гари, теперь его почувствовала даже Кэрис, прикрывшая рот ладонью.
   - Что это такое?!
   - Неприятности, - процедил Суле. - Держи.
   Пальцы Кэрис дрожали, но к чести ее, она мертвой хваткой вцепилась в тонкие костяные крюки. Волосы ее растрепались, в них заплясали искры и крошки пепла. Девушка закусила губу.
   - Потерпи, - попросил Суле и сосредоточился на противнике.
   Развеивать чужие чары всегда было сложнее, чем создавать свои. Совершенно напрасно маги завидовали этой способности Голосов Ночи. В большинстве случаев дело заканчивалось неудачей и головной болью. Суле прилагал огромные усилия, на лбу выступил пот, который, стекая по изуродованной щеке, причинял острую боль. Медленно подступило удушье. Сыплющиеся градом куски черепицы нарушали концентрацию, а еще приходилось прикрывать щитом растяпу-ученицу. Она с трудом удерживала крюки.
   - Мы... справимся?!...
   - К-как сказать... - пробормотал Суле, подтягивая соперника к себе при помощи его же чар вместо аркана. Струны крюков натянулись и медленно, одна за другой, лопнули. Суле ударило в грудь, рядом взвизгнула и рухнула на колени Кэрис.
  

* * *

   Боль была такая, словно в грудь вонзили целую дюжину раскаленных чугунных прутьев. Закричав, Кэрис рухнула на колени, но странные костяные крючья из рук не выпустила. Интуиция подсказывала: делать этого нельзя. Прижав руки к груди, Кэрис зажмурилась. Она чувствовала - не своим физическим телом, а чем-то совершенно иным - как дым, черный и ядовитый, поднимается вверх, медленно подбираясь к ее лицу. Стиснула зубы, сжала губы. Когда Кэрис открыла глаза, то обнаружила, что все вокруг черным-черно. Дым ел глаза, а стекающие по щекам слезы жгли кожу. Это было самое настоящее темное колдовство, о котором Кэрис до того доводилось только читать в книгах. Теперь она поняла, что читала недостаточно. Все это, впрочем, было уже совершенно неважно, потому что Кэрис умирала.
   Это чувство, знание она встретила почти радостно. За могильным порогом не будет места боли, едкому дыму, злобной тьме. Там райские кущи, где каждая былинка полнится магией. Там добрый Господь, дарующий праведным силу, которую дурные люди могут только украсть. Там святые и их чудеса. Там даже Святая Кэрис в красно-зеленом плаще с венком из вереска, и тимьяна, и белой звездчатой камнеломки, поющая свои мудрые заклинания под звуки арфы.
   Которой ты получишь по голове, - сказала та самая рациональная часть Кэрис, что уже помогла справиться с суккубой. - Святая в одиночку, голая, в одной венке вышла против горских варваров. Трусов она не любит, а ты трусишка, Кэрис Анду'г.
   Так что же мне делать?
   Встать для начала и посмотреть, что там со щитами. Если они треснут и лопнут, ты умрешь.
   Сколько продолжался этот воображаемый диалог, неизвестно, но он сработал. Кэрис поднялась на ноги. Кругом было черным-черно. Щиты, однако, держались, и не ее в том была заслуга. Мастер Суле расстарался. Он же поймал ее за локоть. Прикосновение было как от раскаленного железного клейма.
   - Дай мне крюки! Два!
   Кэрис неловка разжала пальцы, выпуская костяные крючья. Росчерк, электрические искры, запах грозы - и чернота развеялась.
   Улица была залита кровью, густой, темно-бурой, уже начавшей сворачиваться. Воздух пах гарью и гниением - тьмой пахло. Слабо мерцающие клочья "пиявки" медленно оседали на мостовую. Кэрис пошатнулась, ноги давно уже отказывались держать ее. Оставшиеся крючья посыпались на землю. Кэрис плюнула на все достоинства святой, которая несомненно устояла бы, и начала медленно оседать следом за пиявкой и крючьями. Санти то ли поддерживал ее, то ли прислонился, чтобы не упасть самому.
   - Поймали его? - спросила Кэрис.
   - Нет.
   - Убили?
   Санти аккуратно прислонил ее к стене, опустился на корточки и принялся рисовать в крови странные узоры. Левая рука заметно дрожала и плохо слушалась.
   - Тоже нет.
   - Что тогда?
   Особого интереса у Кэрис не было, но эта была, вроде как, часть образования: понимать что, как и зачем сделал наставник. Даже если все произошедшее - полная бессмыслица.
   Санти поднялся, вытер кровь платком и устало привалился в покрытой трещинами стене.
   - Я его... потрепал. Сильно. И захватил приличный кусок его собственной ауры безо всяких магических масок. Значит, со временем мы сможем его поймать. Привет, Мартин.
   Полковник ван Нее соскочил с экипажа, брезгливо морщась. В крови, медленно застывающей на камнях мостовой, остались аккуратные четкие следы его сапог. Войдя в переулок, глава королевской полиции закурил и хмуро посмотрел на санти и его ни в чем не повинную ученицу.
   - Не похоже, что ты мне его поймал.
   - Но и не похоже, что я не старался, верно? - хмыкнул санти. - Он очень силен. Даже подумать, что есть где-то такой сильный темный маг, а мы ничего о нем не знаем...
   - Жутко, - кивнул ван Нее. - Эти трещины - его работа?
   Санти кивнул. Он уже несколько минут пытался не съехать по стене на мостовую. Кэрис решила, что упадет сразу же после него. Но не раньше.
   - В таком случае, думаю, не стоит ничего сообщать вон Штукам, если мы хотим сохранить Северн в целости. Это понятно, госпожа Анду'г? - полковник строго посмотрел на Кэрис.
   Девушка кивнула. Меньше всего ей хотелось пересказывать свои сегодняшние "приключения" вон Штукам. Да вообще кому-либо. Ей хотелось упасть и уснуть, и по возможности - без кошмаров.
   - Моя ученица может воспользоваться твоим экипажем? - спросил Мастер Суле. Кэрис расцеловать его была готова в эту минуту. - Поезжай домой и отдохни, девочка. В моем кабинете на полке стоит флакон, его ни с чем не спутаешь, выточен из целого изумруда. Выпей глоток, не больше. Это на сегодня поддержит твои щиты. Ну, живо домой!
   Опираясь на галантно подставленную руку ван Нее, Кэрис забралась в экипаж и растеклась по сиденью медузой. Все дальнейшее было как в тумане. Она несомненно добралась до дома и даже сделала глоток из указанного флакона (приторно-сладкая мерзость, больше одного глотка и не сделаешь), она даже добралась до постели. Но все это осталось в памяти без малейших подробностей. Мысль, что придется отменить пятничное свидание с Иоганном, Кэрис даже додумывать не стала.
   - Госпожа, добрый день. Простите, хозяин велел мне разбудить вас...
   Кэрис с трудом разлепила веки. Комната была погружена в полумрак, но, кажется, дело было в задернутых шторах. Перед глазами не плыло, в ушах не звенело, и это могло только радовать. Во рту, правда, остался противный, приторно-сладкий привкус зелья.
   Кэрис села. Одежда ее была в беспорядке, половина брошена на пол, остальное измято и перекручено. На лицо и волосы, наверное, и взглянуть было страшно.
   - Госпожа, - вновь послышалось из-за двери. - Я уже обед накрыл...
   - Обед? - Кэрис скатилась с постели, завернулась в одеяло и открыла дверь. - Сколько времени? Сколько я спала?
   - Сейчас около трех, - ответил Тиф, сочувственно глядя на Кэрис. - Вы спали часов тридцать.
   - Три...тридцать?! - Кэрис в ужасе уставилась на слугу. - Уже пятница?
   - Я вам ванну приготовил. А потом поешьте пожалуйста. Хозяин говорит, это изумрудное зелье ужасно вредное. Я сейчас еще кофе сварю.
   Тиф ушел, оставив Кэрис в недоумении. Тридцать часов! Больше суток! И теперь столько же потребуется, чтобы привести себя в порядок.
   В действительности на все это ушло куда меньше времени. Кэрис приняла ванну с ароматными травами (этого добра у санти было больше, чем в аптеке), причесалась и переоделась. Испачканные кровью платье и нижние юбки пришлось запихнуть в корзину для белья, надеясь, что Тиф не сам его стирает. Расчесав волосы, Кэрис спустилась вниз.
   Чрезвычайно поздний завтрак был накрыт в гостиной. Стол ломился от пирогов, булочек, тарталеток, горшочков с пряным маслом и медом, и венчал этот натюрморт огромный кофейник. Создавалось впечатление, что за сутки, что кормить было некого, Тиф весь извелся. Сам он появился в дверях, неся большое блюдо с лепешками, шаря укоризненным взглядом по комнате в поисках хозяина.
   - Нет, в библиотеке не смотрится. Гостиная лучше, - Суле вошел в комнате, неся в руках большую картину в изящной раме. - Привет, ученица. Что скажешь: в простенке между окнами или над камином повесить?
   Кэрис взглянула на великолепный портрет юной женщины с лилией в руках.
   - Принцесса Вероника? Великолепная копия с Денэ.
   - Нет, - покачал головой санти. - Это оригинал.
   - Но ведь оригинал хранится у... - начала Кэрис.
   - Верно, - кивнул Суле. - Я взял его у Эсте в уплату. Куда повесить-то?
   - Лучше над камином, - вздохнула Кэрис и даже проруководила повеской драгоценного полотна.
   В голове у нее не укладывались две вещи: как можно было взять гонорар за спасение графини картиной? Не золотом, не землями (господи, та какие в Эсте земли?!), а простой картиной?! Это во-первых. И во-вторых, как это Эсте согласился расстаться с самим Денэ, чьи полотна были наперечет?
   Нет, еще третье: почему у Тифа такие вкусные булочки? Усилием воли Кэрис заставила себя остановиться на шестой.
   - У тебя есть планы на вечер? - спросил санти.
   Кэрис едва не подавилась седьмой, только что надкушенной булочкой.
   - Да, - свидание с Иоганном было, кажется, еще в силе. Если он о нем помнил, конечно. - А что?
   - Гм, - санти выдержал, посмеиваясь, паузу. - Его светлость в знак своей жарчайшей благодарности пригласил нас сегодня в свою ложу на премьеру "Лилафеи".
   Кэрис отложила половинку восьмой булочки и медленно кивнула.
   - Никаких планов, Мастер Суле. Сегодня я совершенно свободна.
   В итоге вместо свидания вечером, принарядившись в серо-зеленый наряд в цветах герба Фли, Кэрис наслаждалась оперой, сидя в лучшей ложе Мраморного Королевского Театра. Слева сидел неподвижный, словно статуя, необычайно довольный Суле (Кэрис и не подозревала в нем меломана), справа сам Ролан Доре, автор "Лилафеи", то благосклонно улыбающийся, то неодобрительно хмурящийся. Позади перешептывались чуть слышно воссоединенные супруги Эсте. У заказанного графом игристого анерского, устриц и конфет был непревзойденный вкус.
   К тому моменту, когда бесподобный Доминик Оранш закончил выходную арию Рыцаря, Кэрис обнаружила, что несмотря на все события прошедшей недели, совершенно счастлива. Она хотела сказать Мастеру Суле, что согласна быть его ученицей и обещает быть прилежной, но оставила это до конца вечера. В конце концов, опера заслуживала самого пристального внимания.
  
   Примечания:
   1. "Сон" - концентрированное заклинание, закупоренное во флакон; содержит специально созданное видение. Используется как правило в медицине, когда пациента нужно погрузить в спокойный, умиротворяющий сон; также часто служит для развлечения
   2. Щитование - специальный термин, применяемый магами; создание щита, постоянно закрывающего магический резерв и ауру мага от воздействия извне. Служит для защиты от Ночного Народа и темной магии
   3. Интуитивная магия - наиболее многочисленный и уважаемый раздел магии. К ней относится заклинательство (наложение чар, создание заклинаний, управление погодой и пр.), боевая магия (атакующие и защитные чары, а также заклинания, увеличивающие силу и скорость человека) и мантика (предсказания)
   4. Мастер - обращение к любому специалисту в своей области; в Университете - обращение к преподавателю, замена "профессора" или "доктора"
   5. Наставник - глава кафедры, а также - личный куратор
   6. Герцогство Фли - одно из самых больших герцогств Содружества Свободных Королевств и самое большое из Западных герцогств, долгие века - оплот против варваров-горцев. Во Фли производится лучшая сталь и самое надежное оружие
   7. Санти - раса, обитающая на востоке Остии; люди называют их часто скульптурниками или "людьми-статуями". Санти в действительности необычайно походят на каменные и бронзовые статуи, обладают большой физической выносливостью и красотой. Живут небольшими городами-государствами. У санти матриархат, все решения принимаются только после одобрения женщин рода, а стать членом общины санти может только женившись. Санти, по вине которого погибла женщина его рода, изгоняется на срок от 10 лет до пожизненного; чтобы вернуться обратно к общине ему требуется жениться вновь. Хотя санти и умеют выращивать зерно и овощи в пустыне и среди снегов, среди них практически нет магов (и как правило это - женщины), однако, маги санти чрезвычайно сильны. Еще, санти - искусные ювелиры. Среди людей они живут нечасто, самую большую общину можно найти в столице Баберга Кронбурге
   8. Экран - активная версия щита, в отличие от щита на экран тратится магическая энергия, он нуждается в подпитке и обновлении, зато защищает от большего количества вредоносной магии и иногда даже от физического воздействия, вплоть до ударов мечем, арбалетных болтов и пуль
   9. Ламия - представительница Ночного Народа, чрезвычайно враждебная к людям. Выглядит, как невысокая, миниатюрная очень красивая женщина. Питается человеческой кровью
   10. Северн - столица Итиля, крупнейший город во всей Остии. Река Северн делит его пополам; на правом берегу располагается сам город, а на левом - Университет, обе части связывают четыре моста
   11. Баберг - одно из двух крупных королевств Остии (если считать с Нижним Бабергом, то по территории оно больше Итиля). Королевство известно своими воинами, служащими по найму при всех дворах Содружества. Они считаются подданными Баберга и всегда платят в казну родины восьмую часть своего заработка. Маги среди бабергцев встречаются не так часто, как в других государствах, но это как правило исключительно сильные Белые Рыцари (боевые маги) и артефакторы
   12. Артефактор - маг-зачарователь, создатель заколдованных предметов (артефактов), наговоренного оружия и оберегов. Артефакторство - раздел практической магии
   13. Святой Коппер - единственный санти в многочисленной череде святых ватанейства, основной религии людей. Считается, что именно он научил санти колдовству. Очень почитается в Гронте (Нижний Баберг), где есть посвященный ему монастырь. Также является святым покровителем ювелиров
   14. Паразит - на жаргоне артефакторов, наложенные на предмет чары, которые могут распространяться при определенном контакте, на другие предметы
   15. Тёмная магия - магия подчинения, принуждения, а также любые чары, применяемые для совершения преступлений.
   16. Рах - выращиваемый восточными санти клубневый овощь, по вкусу напоминающий свеклу. Его едят запеченным, вареным, маринуют и даже настаивают на спирту, делая знаменитую Рахнаджу, очень крепкую терпкую настойку
   17. Содружество Свободных Королевств - объединение государств, в которое входят Итиль, Баберг и четыре группы герцогств - Северные, Южные, Западные и Восточные. Королевств таким образом всего два.
   18. Голос Ночи - маг, способный управлять не только физическим миром, но и миром нематериальным (включая чувства и чужие заклинания). В Содружестве традиционно причисляется к темной магии, и подлежит лицензированию. Однако, следует признать, что только Голоса могут на равных сражаться с темными магами и ночным народом. Интересная особенность: способности Голосов не врождённые, они получаются при контакте с проклятыми предметами
   19. Ночной народ - всевозможные сверхъестественные существа, как правило враждебные людям и питающиеся их кровью (вампиры, ламии, осны), жизненной силой (суккубы, инкубы), памятью, снами и пр. Боятся железа и некоторых пород дерева, но в большинстве случаев маги против них бессильны. Единственные, кто могут сразиться с народом на равных - Голоса Ночи
   20. Темные - жаргонное название темных магов
   21. Вуаль - общее название всех заклинаний, создающих оптические, акустические и ароматические иллюзии вокруг объекта
   22. Блошка - заклинание, выпивающее магический резерв и переносящее его силу на какой-либо предмет; иногда используется для кражи силы, но достаточно примитивно и легко блокируется
   23. Сквозняк - заклинание, вытягивающее магический резерв почти до конца и дополнительно высасывающее поступающие при попытке восполнить резерв силы. Особенно сильный сквозняк способен вытягивать и жизненные силы, сокращая продолжительность жизни
   24. Борги - змееподобное и человекоподобное существо, как было замечено, состоящее из когтей, зубов и хвоста, предположительно разумное и очень кровожадное. Способно питаться и людьми, и санти. По счастью, существует, кажется, только на картинках. По крайней мере, люди на это надеются
   25. Суккуба - представительница ночного народа, дух, питающийся любовной страстью. Выглядит как высокая женщина с роскошной фигурой и пышными, как правило черными, волосами. Навещает как правило мужчин, человеческих женщин считая недостаточно привлекательными и страстными
   26. Богги - представитель ночного народа, уродливый карлик, занимающийся выделкой человеческих кож. Перчатки, сделанные богги, очень ценятся карманниками, поскольку делают их практически неуловимыми. Больше всего ценится богги кожа молодых девушек и детей
   27. Аннис - представительница ночного народа, похожая на богги. Похожа на уродливую горбатую женщину с очень длинными руками, с молочно-белой кожей и свисающими почти до земли грязными седыми волосами. Носит плащ из детской кожи. Предпочитает питаться маленькими детьми, но брезгует и взрослыми.
   28. Баньши - 1) Легендарный дух-хранитель, которая, как верят в Западных Герцогствах, предсказывает смерть главе рода. 2) Представительница ночного народа, высокая рыжая или черноволосая, очень бледная женщина, питающаяся энергией смерти. Предпочитает бродить в больницах среди тяжелобольных и на полях сражений
   29. Тиссельдре - город в Баберге, известный своим фарфором и кружевом
   30. Вель - город в Нижнем Баберге, центр фаянсового производства; широко известен своими поливными изразцами, праздничными блюдами и свадебными кувшинами
   31. Ангази - стиль, привнесенный из Ангазийской империи, огромного островного государства к северо-западу от Остии. Ближайший аналог в нашем мире - шинуазри
   32. Ларец - на жаргоне магов зачарованная шкатулка (коробка, ящик - вплоть до комнаты), способная сдерживать достаточно сильную магию
   33. Любое считывание, сличений аур, да и вообще любое вмешательство в личное пространство мага физически возможно только с его позволения. Если, конечно, речь идет не о Голосах Ночи
   34. Флейхь - язык Западных герцогств
   35. Манрея - одно из Южных Герцогств
   36. Гриса - государство, существовавшее в Остии за три с лишним тысячи лет до описываемых событий
   37. Дверь - чары, позволяющие открывать путь в практически любую точку, как правило накладываются на дверь, дверной проем, арку и т. п.
   38. Дьюкесса - дочь, сестра или племянница герцога, не имеющая права на титул, но пользующаяся определенными привилегиями. В случае, если других наследников не остается, она становится временной носительницей титула, который передает своему сыну. Жена герцога соответственно носит титул герцогини. В редких случаях, когда наследников мужского пола нет вовсе (даже самых дальних) используется титул "дукессы", выйдя замуж, она передает титул супругу
   39. "Пиявка" - заклинание "присасывающееся" к ауре или магическому резерву человека и вытягивающее силы/знания/умения с тем, чтобы передать их хозяину. Относятся к темной магии
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 8.50*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"