Иорданская Дарья Алексеевна : другие произведения.

В мерцании светил (рождественская не-сказка)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда он спал, то походил на Бога, вот только не был окружен тем теплым сиянием, которое отличало Создателя Вселенной. Одна рука его была положена под щеку, другая накрывала хрустальный шар. Мягкие кудрявые рыжие волосы закрывали лицо.

В мерцании светил

(Рождественская не-сказка)

   Среди миров, в мерцании светил
   Одной Звезды я повторяю имя...
   Не потому, чтоб я Ее любил,
   А потому, что я томлюсь с другими.
  
   И если мне сомненье тяжело,
   Я у Нее одной молю ответа,
   Не потому, что от Нее светло,
   А потому, что с Ней не надо света.

Иннокентий Анненский.

  
   А им легко - они играют в жизнь свою
   На стенке за стеклом...

Борис Гребенщиков

  
   Снег мягко оседал на ветвях елей. Он искрился на ресницах девушки, клубочком свернувшейся под деревом. На ней был только дырявый полушубок из овчинки и залатанная юбка. Снегу это казалось очень странным - люди не часто приходили в лес, тем более - ночью, тем более - зимой. Девушка, казалось, спала.
   Снег вырисовался из белого ледяного круговорота и принял более-менее осязаемую, почти человеческую форму: у него теперь были руки и лицо с тонкими ровными, почти идеальными чертами. Снег "присел" рядом с девушкой и осторожно подул на нее. Та даже не шелохнулась, хотя морозное дыхание должно было ожечь ей щеку. Снег подпер кулаком подбородок и нахмурился.
  

##*##

  
   У него была удивительно неприятная манера - беззвучно входить в Залу, подходить почти вплотную, потом резко класть руки на плечи и шептать в самое ухо:
   - Звала?
   Она оборачивается и в раздражении кривит красивые губы. Он сегодня рыжий, со смуглой кожей и золотыми, почти янтарными глазами. Совершенно невозможно злиться на него такого, и он, конечно же, прекрасно это знает. Она смеривает его презрительным взглядом свысока (что непросто, потому как она ровно на голову ниже) и указывает в центр Залы, где висит хрустальный Шар. Сейчас он больше всего походит на игрушку-сувенир, из тех, что называют "снеговыми шарами".
   - Твоя работа? - холодно спрашивает она.
   Он пожимает плечами.
   - Не я отвечаю за снегопад, и вряд ли ты можешь забыть нечто подобное, Ками.
   - Ты прекрасно знаешь, что я говорю не о снеге! - вот теперь она злиться по-настоящему. Воздух вокруг электризуется и заставляет волосы встать дыбом.
   Он просто выходит из зоны этой маленькой локальной грозы и спокойно садиться в кресло.
   - А о чем же ты тогда говоришь? Просвети меня, пожалуйста.
   Ками успокаивается, потому, что не должна злиться на столь примитивное и глупое существо.
   - Эта девушка. Зачем ты отправил ее в лес?
   - Ну, - он вытягивает ноги и ленивым жестом достает из серебряного портсигара тонкую сигарету, - во-первых, это не я ее послал, а Злая Мачеха, совсем, как в сказке.
   Он усмехается уголками губ, глаза при этом не выражают ничего, кроме безмятежности. Она сжимает кулаки.
   - А во-вторых, - спокойно продолжает он, - я хотел сделать Снегу приятное. Ему давно уже пора пройти Испытание.
   - Да кто ты такой, чтобы говорить об Испытании?! - Ками хватает проплывающую мимо вазу и швыряет ее об пол.
   - Браво! - хлопает он в ладоши, а потом прикладывает палец к губам, - Тс-с... - и показывает в сторону Шара.
  

##*##

  
   Смерть озадачено посмотрела на песочные часы: песок в них застыл и не думал даже шелохнуться. Смерть встряхнула часы, а потом засунула их в бездонные черные глубины своего плаща. С тех пор, как Бог просыпался в последний раз (а это было, хвала Ему!, ох, как давно), она не видела ничего подобного. "Не иначе, как новая шуточка Пака," - недовольно подумала Смерть. Не надобно ему так часто лезть не в свое дело! Смерть уже в который раз пожалела, что не сможет однажды прийти за Вечным Шутником (на то он, собственно, и Вечный).
   Жертва лежала под елью, уже вся синяя от холода, а снег наметал вокруг нее сугробы.
   - Эй, она же так только согреется! - возмущенно прикрикнула Смерть.
   Снег выпрямился (так проще всего описать это движение) и внимательно изучил непрошеную гостью взглядом чистых голубых глаз.
   - Не подходи.
   Смерть, привыкшая к подобной реакции со стороны скорбящих родственников, села на сугроб, достала серп и стала деловито и неспешно его точить.
  

##*##

   - Что ты задумал? - Ками немного успокоилась и даже села, но взгляд все еще был настороженный.
   - Ты же помнишь эти сказки? - усмехнулся Пак, стряхивая пепел на светлый мраморный пол. Пепел тотчас же подхватил ветер и унес куда-то к краю.
   Она ссутулилась, как всегда, когда расшалившийся напарник заходил слишком далеко. Именно она убирала последствия этих шалостей. Пак достал откуда-то книгу сказок и издалека продемонстрировал Ками какую-то страницу.
   - Вот, как видишь: "И жили они долго и счастливо и умерли в один день. Аминь".
   - "Аминь" - это окончание молитвы, - рассеяно поправила она.
   - А сказки тебе, чем не молитвы? - с нахальной улыбкой спросил Пак.
   Она смолчала, погрузившись в раздумье. Пак откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Вся эта история забавляла его чрезвычайно. Да и вообще, она была задумана, чтобы развлечь его и еще одну очень серьезную особу.
   - Да, - тихо проговорил он. - Это будет славная Рождественская сказка.
  

##*##

   Смерти было некуда спешить, а вот Снегу нужно было идти. Люди уже начали поглядывать на улицу и недовольно интересоваться, чего это праздники на носу, а Снега все нет. Смерть взглянула на безоблачное небо, попробовала остроту серпа и подмигнула провалом глазницы.
   - Чего тебе сидеть? Иди, давай, а я с ней посижу.
   - Знаю я вас, - тихо ответил Снег. - Только я отвернусь, а вы - чик!, ее своим серпом и убежите.
   - Я не бегаю, юноша, - обиделась Смерть. - Подучился бы, что ли, как со старшими разговаривать. Я еще те времена помню, когда Бог не спал, - бесстыдно соврала Смерть.
   - Судя по тому, что вымерли все динозавры, - огрызнулся Снег, - я охотно в это верю.
   Заметив недобрый огонек в глазах, точнее - глазницах, Смерти, он подвинулся ближе к девушке. Смерть тихо и жутко чему-то рассмеялась и встала.
   - Я еще вернусь, мальчик, и не одна. И вот тогда ты пожалеешь.
   И она пропала, как - неведомо. Просто исчезла, словно ее и не стояло на маленькой полянке. Снег впервые в своей жизни поежился от мелкого озноба.
  

##*##

   Пак встал с кресла и подошел к краю Залы. Стен не было, только бесконечное звездное космическое пространство, да у одного из краев - уходящая вниз винтовая лестница без перил, припорошенная ароматной пылью. Границы, Зала, правда, отмечали редкие ионические колонны, перевитые странными зелено-серебряными стеблями, которые придавали Залу вид висящих в пространстве, которое сложно назвать воздухом, античных руин. Пак прислонился к колонне и стал неотрывно смотреть на лестницу.
   - Сейчас жаловаться прибежит...
   - Ты сам виноват, - пожала плечами Ками.
   - Но, согласись, это любопытно - наблюдать за людьми.
   - Бог создал их вовсе не для твоего развлечения, - как можно строже ответила она.
   - Бог создал муху в высшей мудрости, но не назвал ее нам нужности1, - невозмутимо процитировал Пак, а потом сделал шаг назад, попал в круг яркого света и почти слился с ним.
   Смерть медленно, осторожно поднялась и тут же отвесила низкий поклон. Здесь, в Предвечной Зале, она казалась молодой и прекрасной, и поэтому не любила приходить в это странное, чересчур загадочное место. Ками встала и сделала несколько шагов навстречу. "Заместительница Бога по хозяйственной части", вот как ее чаще всего звали за глаза. Пака же называли просто и очень по-человечески - "Дьяволом".
   - Прости, Пресветлая, что я осмелилась потревожить тебя... - начала смерть. - Дело - сущий пустяк.
   - Ты из-за той девушки в лесу?
   - Ты уже знаешь, - уважительно кивнула Смерть. - Это наверняка новая шутка Пресветлого...
   - Я не могу запретить ему шутить, - покачала головой Ками. - Даже пусть и так неудачно. Но я поговорю с ним.
   - Спасибо, Пресветлая, - снова поклонилась Смерть и поспешила сбежать.
   Пак выскользнул из сияющего луча и глянул вслед просительнице.
   - Пресветлый, Пресветлая... нет, общение со смертными не идет им на пользу.
   - Кто бы говорил, - нахмурилась Ками. - Ты должен прекратить эту глупую шутку и отправить девушку домой.
   - Я никому ничего не должен, - покачал головой Пак. - И я намерен узнать, чем же кончится эта сказочка.
   Он взял со стола небольшой хрустальный шар, точную копию Шара, подошел к краю Залы и шагнул в бархатную звездистую синеву. Теперь только искры то тут, то там показывали, что он все еще в материальном мире. Ками печально вздохнула и тоже покинула залу, правда, воспользовавшись лестницей.
  

##*##

   Едва Смерть исчезла, Снег засуетился. Он вырыл из-под сугроба тщательно упрятанные санки и бережно перенес на них девушку. Нужно было только доставить ее в деревню, уж там Смерть до нее не доберется. Снег легонько подул на санки, и они плавно заскользили, тщательно и осторожно выбирая себе дорогу. Снег пожалел, что у него совсем нет подарка для девушки. Можно было бы оставить ей на память драгоценный алмазный убор, да только он быстро растает. Можно накидать белых пуховых платков, да и они тоже превратятся в воду...
   Снег быстро разгреб еще один сугроб и улыбнулся. Подснежник. Он бережно и ласково сорвал его и вложил девушке в руку.
   - Гей! Быстрее бегите! - прикрикнул она на сани, и те понеслись, оставляя после себя ровный след.
   Снег нахмурился, взлетел повыше, а потом хлопнул в ладоши. Из собравшихся вокруг него мягких серых туч посыпали пушистые хлопья, быстро укрывшие лес и спрятавшие все следы. Когда вернулась Смерть, ей осталось только белеть от злости.
  

##*##

   Когда он спал, то походил на Бога, вот только не был окружен тем теплым сиянием, которое отличало Создателя Вселенной. Одна рука его была положена под щеку, другая накрывала хрустальный шар. Мягкие кудрявые рыжие волосы закрывали лицо. Ками смотрела на него с нежностью целую минуту, а потом резко себя одернула, и принялась будит безмятежно спящего.
   - Пак! Пак, проснись!
   Он пробормотал что-то неразборчивое сквозь сон, прижал к себе шар и спрятал лицо в похожей на свежий снег подушке. Ками нахмурилась, тронула его плечо, потом тихо прошептала.
   - Ладно уж, спи.
   Она тихо вышла, притворив за собой дверь. Ками не могла понять, зачем комнате без стен нужна дверь. За пределами ярко освещенного квадрата царила темная ночь. Редко поблескивали звезды. "Тускнеют", - подумала Ками. - "Нужно их протереть". "Скоро Новый год", - подумала она. Рожденным задолго до начала времен нет никакого дела до течения лет, но порой он (главным образом - Пак), не удержавшись, взятую где-то елку и отмечали праздник. Такое было не чаще чем раз в пару сотен лет, но Ками вдруг захотелось сесть у елки с кружкой горячего шоколада и просто понаблюдать за падающим снегом, который неизменно пахнет мятой и медом.
   Ками медленно дошла до широкой ленты Млечного Пути и с противоположного его края глянула вниз. Господь спал, прижав к себе зелено-голубой шар, любимое свое детище, и действительно имел удивительное сходство со спящим Паком. Вокруг было удивительно тихо и безмятежно, только на уровне догадки можно было расслышать нежные звуки дудука2. Ками невольно зажмурилась от удовольствия, потому как здесь было самое доброе, священное и прекрасное место во всей Вселенной.
   - Спите... - ласково прошептала она и побежала в Залу.
  

##*##

   Мачеха несказанно удивилась, когда обнаружила на дворе маленькие двровни с бережно уложенной на них спящей падчерицей. Следов полозьев на свежем снегу видно не было, а девушка не выглядела замерзшей, да и сама заснежена не была. Старуха только и смогла, что от изумления развести руками и побежать в избу будить мужа. Мужик продрал со сна глаза и непонимающе замотал головой, пытаясь сообразить, о чем
   же толкует баба.
   - Жена! - сварливо оборвал он. - Ты мне толком скажи, чего стряслось?
   Мачеха (а звали ее Ефросиньей Микулишной) отдышалась наконец, рухнула на лавку и повторила уже куда медленнее и спокойнее:
   - Маруська наша объявилась! Уж я ее похоронить успела, ласточку, а она объявилась наконец!
   Мужик спустил босые ноги на холодный пол, потянулся за ковшом рассола, осушил его единым глотком, а потом грохнул ковш оземь.
   - Ты чего, старая, глупости брешешь?! Пропала моя Маруська, и ладно! А тебе еще блазнит3.
   Тут Ефросинья Микулишна всплеснула руками, сообразив, что оставила девушку на холоде, и побежала на двор. Уже принеся Марусю в дом, закутав ее в тулупы и устроив на печи, она взялась бранить мужика:
   - Самому тебе блазнит по пьяни! Всю ночь чертей по избе гоняешь, п с утра ежели не похмелен, так и дочери, кровинушке, не рад!
   Мужик почесал грязную пятку, а потом отвесил жене тяжелый подзатыльник.
   - Молчи, Фроська, дура ты страшенная! От Маруськи и раньше то толку не было, а теперь еще и расхворается, дура малахольная.
  

##*##

  
   Такого забавного и озадаченного лица Ками н видела у Пака со того памятного случая, когда асы обвинили его в вовремя завершившемся строительстве Асгарда. Он потряс шар, словно сомневался в истинности показываемого. Сейчас он не был похож на то безмятежное, подобное самому Богу спящее создание.
   - Ничего не понимаю! Тут же должна быть Злая мачеха и Муж-Подкаблучник!
   - Что-то не так? - усмехнулась Ками.
   Впервые Пак бросил на нее по-настоящему обозленный взгляд. Сейчас он был черноглаз и черноволос, с оливковой кожей, похожий на усталого торреодора. В глубине темных глаз горел опасный огонь.
   - Какое право ты имеешь насмехаться надо мной? - холодно спросил он. - Ты никогда и ничего не пыталась, да и не хотела делать.
   - А ты все время что-то делаешь, - спокойно парировала она, - да все бестолку.
   Пак словно бы случайно выронил хрустальный шар. Он разлетелся на множество больших и мелких осколков и засиял, как звездное небо. "Нужно сделать уборку", - напомнила себе Ками. - "Помыть звезды".
   - Еще есть время, - мрачно проговорил Пак. - Из этого еще выйдет славная сказка...
  

##*##

   У Смерти было с дюжину молодых учеников - свеженьких расторопных умертвий. Любимицей была чернокудрая красавица Мара, которую, надо сказать, прочие ученики побаивались. Только ей одной Смерть позволяла стирать с часов пыль, полагаясь на марину честность.
   Часов было превеликое множество, даже и притом, что сварливая старуха управлялась только с людьми, предоставляя своим коллегам следить за зверьем, растениями и вещами. Но и людей хватало, и непрерывные шуточки Пака добавляли забот. В этот раз он перешел все мыслимые границы, заставил Смерть крушить мебель в Главных Покоях м браниться такими словами, о существовании которых большинство и не догадывается. Часы Маруси стояли на мраморной столешнице, и в них спокойно и мерно пересыпался песок.
   - Что-то стряслось, Мастер? - тихо спросила стоящая у стены Мара.
   Смерть с какой-то материнской нежностью посмотрела на ученицу, села на обломки каменного трона и погладила лезвие серпа.
   - Ничего особенного, хотя...
   она метнула серп, он пролетел через всю залу и с силой вонзился в стену. Посыпалась каменная крошка.
   - Этот наглый бездельник Пак, который, кажется, уже Богом себя возомнил, подшутил надо мной: послал за девкой, которой еще целую жизнь жить.
   Черные глаза Мары внимательно изучили стоящие на столе часы. Тихо шуршал белый песок.
   - Мне кажется, что давно пора проучить Пака, Мастер, - заметила она.
   Смерть нехорошо ухмыльнулась.
  

##*##

   Марусе стало получше, она даже стала с полатей, где провалялась сутки в жару и набилась в помощницы к мачехе. В Рождеству готовили уже разносолы, пекли пироги и кулебяки. Хотя, по правде, помощница из Маруси была никудышная. Она сидела с мечтательным лицом и еле шевелила руками.
   Что с ней стряслось, Маруся не помнила, иногда, однако, в голове всплывали то нежные руки, то тихий ласковый голос. И был уж совсем диковинный подарок - хрупкий подснежник, который не думал ни мерзнуть, ни вянуть.
   - Матушка, спросила Маруся, стряхивая с пальчиков муку, - помните, вы сказывали о лесных жителях?
   - Ох, не иначе тебя лесовик какой упас, - покачала головой Ефросинья Микулишна. - Иначе никак. Лесовые, оно как? Ежели ты по лесу по-доброму ходишь: грибов не топчешь, деревьев попусту не ломаешь, черники-земляники с корнем не рвешь, они тебя берегут. А ежели лесных законов не соблюдаешь, то Пастырь Волчий4 тебя так заморочит, что и в трех чахлых березках заплутаешь.
   "Верно я хорошая", - подумала Маруся, - "раз Лесной Дедушко меня уберег".
   Уберег, да не совсем. Отец, Егор Ермолаевич, домой притаскивался злой и по избе ходил чернее грозовой тучи. И все-то ему было не по нраву: и жена-то у него бездельница, и дочь-то нахлебница. Пришел, затрещин на давал, сел на лавку и бутылку водки достал.
   Маруся поскорее забралась на печку и подснежник к себе прижала, глядя как ее батя пьет и все злеет.
  

##*##

   "Да, не выходит сказочка", - печально, но уже без прежней обиды подумал Пак. - "В подарок такая не годиться, да и просто поглядеть - противно".
   Сейчас Зала была пуста и только таинственные Приборы издавали тихий звон и гудение. Конечно, Пак прекрасно знал, для чего все они предназначены, и со многими управлялся сам, но все равно предпочитал, чтобы они оставались таинственными. В Шаре по-прежнему шел снег.
   Пак щелкнул пару раз, чтобы создать из податливый фантазий елку и игрушки, и присел у коробки с яркими шарами. Можно было бы создать сразу наряженную елку, но это было вовсе не так интересно.
   На этот раз он, впервые за очень долгое время занятый хоть каким-то полезным делом, не заметил, как в Залу тихо вошла она. Она постояла немного, скрестив руки на груди, а потом села в кресло.
   - Я еще могла стерпеть, когда ты с ватагой босоногих мальчишек полез на дерево и, размахивая пальмовыми листьями, заголосил: "Осанна", но елка в этой Зале... - тихо и беззлобно укорила Ками. - Раз тебе неймется - ставь у себя.
   - И поставлю, - рассеяно согласился Пак, занятый прилаживанием на еловую лапу фигурки балерины. - Я могу и для тебя сделать...
  -- Нет, спасибо, - сдержанно ответила Ками.
   Хрустальная фигурка танцовщицы устроилась поудобнее на ветке, размяла ноги и сделала несколько па. Ками улыбнулась.
   - У тебя ничего не вышло с этой сказочкой, вот ты и пытаешься сделать вид, что все в порядке, - убежденно сказала Ками.
   Пак повесил на елку гроздь золотых шаров и отступил на шаг, чтобы полюбоваться на плоды своих трудов. Казалось, он даже не слышал, что сказала Ками. Ками сделала вид, что ничего и не говорила.
  

##*##

   Снег прижался носом к окну. Сквозь закрывающий его пузырь мало что можно было разглядеть, да только у Снега зрение было получше человеческого. В избе спорили, а девушка, забившись на печку, смотрела испуганно. Она была хорошенькая, с ясными серыми глазами и ярким румянцем на щеках, и Снег невольно ей залюбовался. И имя у нее было красивое - Маруся. Снег даже стал воображать себе, как он к ней сватается, и конечно же Маруся соглашается и едет в его лесной терем.
   Снег никогда и никого не любил, просто потому, что он был холодной стихией, и чувства ему были незнакомы. Теперь же с ним творилось что-то странное, новое и приятное.
   Очень легко и быстро в его влюбленную голову приходили идеи, вот прямо, как сейчас. Снег поклонился избе, а вернее - сидящей в ней Марусе, и понесся к реке.
  

##*##

   - Ну, и что же ты задумала? - спросила смерть. - Ты не отпирайся, я все по глазам вижу.
   Мара постучала ногтем по часам.
   - Правы вы. Мастер, пора уже Пака уму-разуму поучить, чтобы он над вами не насмехался. Вот вы часики разбейте, а когда песочек высыплется, за девкой идите...
   Смерть разом стала строгой и серьезной. Она встала, выдернула серп и погрозила им Маре.
   - Ты, дура, думай, что говоришь! Мне жульничать нельзя. Что же это будет, если я жульничать начну? Еще не к добру Господь проснется, тогда такое будет! Вот в тот раз его разбудили-разозлили, так потоп случился, а следом за ним и ящеры все огромные поотмирали, и зверье всякое появилось.
   - Это все легенды, - высказала осторожное предположение Мара. - Кто же это видел?
   - Они, Пресветлые, тьфу их!, и видели. А еще сестрица моя старшая - Всех Гадов Смерть.
   Мара брезгливо сморщила нос.
   - Вы уж меня извините, Мастер, но уважаемая Всех Гадов Смерть уже тыщу с лишним лет как из ума выжила.
   Смерть хохотнула, согласно кивая головой, и посмотрела на часы. Искушение было велико. Песочек все так же безмятежно пересыпал из одной половины в другую и дразнил ее.
   - Эх, и то верно. Твоя взяла! - и смерть со всей силы ударила по часам серпом.
   Раздался звон, и тихий шелест стекающего на пол песка.

##*##

   Егор Ермолаевич совсем разошелся. Сила в руках была немерянная, а последний ум из головы прогнал хмель. Он посрывал все со стен, даже икону с красного угла снял и надвое расколол. Тут уж Ефросинья заголосила. Егору это пришлось не по нраву, он схватил жен за волосы и стал бить головой о тяжелую столешницу. Маруся взвизгнула, кое-как слезла с печи и как есть, в одной юбчонке и рубахе, побежала на улицу. Бросив жену, Егор помчался за дочкой.
   Маруся бежала, по колено проваливаясь в снег, а образовавшийся наст больно резал ноги. Но, тем не менее, она успела добраться до леса - авось Лесной Дедушко опять защитит.
   Не защитил. Нагнал ее Егор в пьяном угаре, да и придушил, браня последними словами.
  

##*##

   - Идиот! Тварь бездумная! - закричала Ками. - Посмотри, что ты наделал! Это тебе прекрасный урок - нечего Смерть злить!
   Но все ее крики были напрасны: у Пака и без них было такое лицо, словно он сам только что кого-то убил. Он кинул на пол елочный шар и с непривычной для него спешкой побежал к лестнице. Через мгновение он уже скрылся из вида.
   Ками, ссутулившись, опустилась в кресло и уставилась недвижимым взглядом на осколки шара. Вот тебе и хранители... От Пака нельзя было ожидать чего-то иного, - он всегда был легкомысленным, но сама то Ками должна была вовремя остановить "шутку", раз уж та зашла слишком далеко. Ками было нечего сказать на это.
  

##*##

   Пресветлые редко сходят на землю, тем более, что их всегда утомляет суета. Еще чего доброго, их примут за ангелов, падут ниц и начнут воздавать почести. Хотя, уж на ангела Пак точно не был похож. Его рыжие волосы факелом пылали среди буйства непогоды. Валил снег, причем, не просто так; он скручивался в жгуты и бил во все, что не попадя, как молния. Снег стоял посреди всего этого над телом Маруси, и на лице его замерзли слезинки.
   Пак нагнул голову и, прилагая огромные усилия, подошел ближе к скорбящей стихие.
   - Снег! - крикнул он. - Послушай меня, Снег!
   Тот обернулся, и тотчас его синие глаза сделались совсем злые.
   - Я так и знал, что это ты! - рявкнул Снег. - Твои шуточки!
   - Я только хотел!.. - Паку было тяжело перекричать завывание вьюги. - Я... прости меня, Снег!
   Но Снег не собирался прощать трижды проклятого шутника. Вьюга усилилась, захватила в свои ледяные объятья Пака и стала швырять его на стволы деревьев, раздирая одежду и до крови царапая кожу. Хранитель отчего-то не стал применять свои силу, и только крикнул: "Прости меня!". это еще больше разозлило Снега. Он взмахом руки поднял тучу острых льдинок и налипших на ветвях сосулек. Она как рой пчел налетели на Пака, исколов все тело; несколько штук пролетели в опасной близости от янтарных глаз, а одна разрезала щеку. Пак, пришпиленный, подобно гигантской бабочке, к стволу столетнего дуба, не мог даже пошевелиться.
   Снег стал озираться, ища, что бы еще запустить в шутника, чтобы ударить его побольнее, когда его обняли за плечи (вернее, за то, что удобнее всего звать плечами).
   - Тише, - зашептал ласковый голос. - Успокойся.
   Это был голос из самых красивых и печальных снов, и ему невозможно было перечить. Так, наверное, говорят ангелы и эльфы из людских рождественских сказок. Снег зарыдал, хотя прежде не умел этого, упал на колени, которых раньше тоже не было, и прижал к внезапно появившейся груди выторгованный у мавок5 за подснежные цветы венок из водяных лилий.
   Едва хватка Снега ослабла, и он повалился на колени, Пак тоже упал на землю, оцарапав голые ладони о твердый наст. Из пореза на щеке текла кровь, замерзая на пути к шее. Ками погладила Снега по склоненной голове, подбежала к Паку и отвесила ему пощечину, перепачкав руку в крови.
   - Как ты смел! Тебя же могли... ты... - забормотала она, падая на колени и стирая платком кровь и грязь с его лица.
   - Я бессмертен, - с невеселым хриплым смешком напомнил он и посмотрел поверх плеча Ками. И снег, и Маруся куда-то исчезли.
   Ками хотела было его ударить, но вместо этого схватила его руки и стала отогревать своим дыханием. Пак склонил набок лохматую рыжую голову.
   - Почти получилось... - тихо сказал он.
   - Что получилось?
   - Сказка, - Пак поднялся, решительно вытащил свои исцарапанные ладони из рук Ками и засунул в карманы. - Вот только кончилась плохо.
   - Ты сделаешь еще одну такую же сказку, - зачем-то попыталась утешить его Ками.
   Он покачал головой.
   - Нет.., все будет так же, а может, и еще хуже. Хотя, куда уж хуже. Только в первый раз может что-то получиться, а копии все тускнеют и тускнеют... Я хотел сделать что-то для тебя, и у меня как всегда не получилось...
   Ками привстала на цыпочки и поцеловала его.
   - Получилось, - прошептала она. - По крайней мере, ты меня впечатлил.
  

##*##

  
   Ками нежно сжимала его руку, отчего ссадины и царапины болели куда меньше. Они поднялись в Зал, и Пак тотчас же прислонился к колонне и закрыл глаза. Он не испытывал ни малейшего желания встречаться взглядом с Ками. Та взъерошила его и без того растрепанные волосы, потом обняла за шею и наклонила к себе, - Ками надоело все время подпрыгивать.
   - Вернулись, голубки, - обратился к целующимся прекрасный и глубокий голос.
   Пак и Ками не прервали своего поцелуя, всем своим видом показывая, что они ждали этого момента тысячи лет, так что теперь пусть мир немного подождет.
   - Эй! - окликнул их тот же голос.
   Они наконец оторвались друг от друга и обернулись. Он сидел в кресле, закинув ноги на подлокотник, и голубые джинсы и просторная белая рубашка плохо сочетались с сиянием, исходящим от Его лица и волос. Его бесконечные глаза искрились смехом.
   - Вечно мне за вами убирать! Сначала глупостей натворят, а после на меня надеются, - несмотря на напускную строгость голос все равно оставался ласковым. - Знаете, как говорят? На Аллаха надейся, а верблюда привязывай. Вот я этот самый Аллах и есть.
   Он засмеялся.
   - Ну, вы тут сидите, Новый год справляйте, - Он зачем-то подмигнул. - А я пока все ваши глупости исправлю: девочку оживлю, снегу отпуск дам. И Мару эту в блазницу лесную разжалую.
   Бог легко соскочил с кресла и, не сомневаясь ни секунды, направился прямиком к шару, в котором тот час же растворился. Напоследок вынырнула Его голова и в шутливой строгости наказала:
   - Звезды помойте. Я скоренько, через сотню-другую лет вернусь и проверю.
   Пак и Ками остались вдвоем среди падающего из ниоткуда снега, который пах мятой и медом.
  
  
   ---
   Примечания автора:
   1 "Бог создал муху в высшей мудрости, но не назвал ее нам нужности" - двустишие американского поэта Огдена Нэша "Муха"; перевод с английского мой. В оригинале: "God in his wisdom made the fly/And then forgot to tell us why".
   2 Дудук - армянская абрикосовая флейта. Ее можно услышать в саундтреке к фильму "Гладиатор" и в песне Бориса Гребенщикова "Северный цвет". И в конце концов - ее стоит услышать.
   3 Блазнит - мерещиться. Блазнь - призрак, галлюцинация.
   4 Волчий пастырь - одно из прозвищ лешего.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"