Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать...
Часть первая. Невеста ворона
Но вихрь встает - и бездна пролегла
от правого - до левого крыла.
М. Цветаева
Кортеж сватов, состоящий из трех легких бамбуковых лодок и целой процессии мальчиков в ступах, был так богат и обильно украшен, что вся деревня высыпала, чтобы посмотреть на него, несмотря на поздний час. Светящиеся шары перегнившей травы акаруй, насаженные на тонкие бамбуковые шесты, освещали почти всю главную улицу. Сваха, облаченная в ярко-красное ямори, растягивая, пела приличествующую случаю песню, постукивая бусинами сердоликовых четок, мальчики тянули весьма заунывный припев. Кортеж остановился перед домом деревенского старосты и двое молодых людей в черных одеждах вынесли старуху на мостки. Дом деревенского головы занимал сразу четыре помоста, был богатейшим в деревне, и конечная остановка кортежа никого не удивила. Ставня в левом крыле немного отодвинулась, и в щель выглянул любопытный глаз кого-то из женщин дома.
Сваху пронесли в главное помещение и опустили на подушки. Соседи сгрудились у двери, стараясь разглядеть происходящее в доме. Староста поспешил задвинуть створку и почтительно склониться перед старухой.
- Мир тебе, атама, - поприветствовала сваха, неторопливо набивая трубку ароматным табаком. - Есть разговор.
Староста поклонился еще раз и опустился на циновку напротив.
- Мой господин хочет в жены твою дочь.
- Нацуко! Акико! - крикнул староста.
У него было три дочери. Старшую, Харуко, уже выдали замуж за одного из лучших охотников. Осев ради такого случая в деревне, Ниси теперь только изредка уходил в болота. Средняя, нежная и красивая Нацуко славилась на всю область, как искусная рукодельница, способная вышить на тончайшем шелке целую страну. Младшая, Акико, по всеобщему мнению вообще ни на что годна не была из-за своего дурного характера и мыслей, неприставших девушке. С самого дня обручения своей сестры, она донимала Ниси расспросами о далеких областях и иных княжествах, пока не была заперта в своей комнате наедине с ткацким станком (страшно даже сказать, сколько ниток она перепортила). И вот, ее и сестру привели в зал и поставили перед свахой. Старуха внимательно изучила обеих девушек, попыхивая трубкой, после чего посмотрела на своего спутника в черном. Тот кивнул.
- Мой господин прислал своей невесте Нацуко и родне подарки, - сказала она наконец и, зажав трубку в зубах, хлопнула в ладоши.
Мальчики, успевшие по незаметному знаку одного из сопровождающих свахи разгрузить вторую лодку, внесли в комнату бочонок водки в семь сэг. Невесте принесли также ямсаку, украшенное красными гарусными тюльпанами и бисерными подсолнухами и ящичек из бесценного дерева с драгоценностями.
- Позаботьтесь о моей дочери, - склонил голову староста.
Ямсаку унесли в девичьи покои, куда увели и Нацуко. Акико последовала за сестрой, воспользовавшись шансом не возвращаться в свою комнату к станку. Пока служанки восхищаясь украшением и качеством ткани разбирали корзину со свадебным платьем, средняя дочь старосты вдосталь нарыдалась.
- Они меня съедят! - стонала девушка, размазывая по лицу сурьму. - Я не хочу-у!
Акико и не думала хотя бы утешить старшую сестру, просто, когда рыдания и вопли стали раздражать, опрокинула на ее голову ковшик с холодной водой. Слезы сразу же прекратились, и девушка свирепо, как могла, посмотрела на сестру.
- Тут свиток, - спокойно сказала Акико, уже успевшая вскрыть криптомериевый ларец и изучить каждый камешек. - К тебе сватается, Нацу, ни много, ни мало сам Старший Князь Куро.
- Он же ста-арый! - продолжила стенания Нацуко.
- Тем лучше, быстрее умрет, - пожала плечами младшая. - Взгляни лучше на это: сердолик, рубины, сапфиры, даже жемчуг с побережья! Ты теперь богатая женщина, сестрица. Еще немного, и ты будешь княгиней!
Эта новость немного успокоила среднюю дочь старосты. Она позволила служанкам одеть себя в ямсаку и, прижимая к груди криптомериевый ларец, вышла к свахе. Старуха поцокала языком, выражая свое одобрение и небрежно кивнула своим спутникам. Один подхватил на руки сваху, второй - невесту. Женщин усадили в лодки, и кортеж отчалил. Семье старосты остались в напоминание о дочери только бочонок водки, приветственный свиток и корзина в которую было уложено свадебное платье.
Пускай староста и породнился с княжеской семьей, особых почестей или иной выгоды от этого не было. Хотя, с другой стороны, новые родственники не появлялись в деревне, а кому охота видеть у себя дома князя-оборотня?
Прошло лето, убрали рис. Наступила осень, главными хлопотами которой была подготовка к ненастной на полуострове зиме и предотвращению порчи запасов. С рассвета до заката слышен был по деревне стук молотков: забивались новые сваи взамен перегнивших, настилались, где требовалось, новые мостки, стены амбаров обклеивались бумагой, впитывающей смрадную влагу болот. Женщины проветривали зимние платья и теплые одеяла. Перед каждым домом кто-нибудь обязательно выбивал футон. В середине сезона, когда начали дуть ледяные ветры, Ниси отправился на промысел.
Через несколько дней после его ухода появились черные всадники даймё. Во главе отряда ехал молодой мужчина с черным вороньим пером на шапке, вооруженный мечом вороненой стали без ножен - знаком княжеского воина. Всадники, как в прошлый раз кортеж свахи, остановились перед домом старосты. Предводитель спрыгнул на помост, отодвинул в сторону жену старосты и вошел в дом. Хозяин кинулся ему под ноги, касаясь лбом пола, и пробормотал приветствие. Традиционного "мир дому" не последовало. Предводитель огляделся, после чего холодно представился:
- Цубаса Корвис. Поднимись, атама.
Оторвав лоб от циновок, староста с ужасом наблюдал, как в его дом входят остальные члены небольшого отряда: факельщики, ведущие под локоть его жену и служанок, лучники, и - самый страшный - хиттокири. От вида изогнутого топорика у него за широким кушаком кровь стыла в жилах.
- Господин... - пробормотал староста.
Цубаса присел на корточки и внимательно посмотрел в глаза старику. Когда он заговорил, голос его прозвучал тихо и пугающе.
- Твоя дочь похитила главное сокровище Воронов, и ты знаешь, чем это грозит тебе, твоей семье и твоей деревне.
Староста упал на пол ничком, тихо поскуливая.
- Почему вы, простолюдины, не можете умереть достойно? Впрочем...
Цубаса старательно тянул паузу, староста уже почти умер от смеси страха и ничем не оправданной надежды.
- Впрочем, твое положение еще можно исправить. Твой зять - охотник?
Староста с трудом пролепетал, что его зятя Ниси сейчас нет, он ушел в болота несколько дней назад.
- Разыщи его и отправь по следу предательницы. Если до того, как стает снег на Зрачке, воровка с украденной ценностью не будет приведена в Черный замок, от этой деревеньки и бревна не останется. Приведи свою младшую дочь.
Староста трясущейся рукой сделал знак няньке, и та более чем неохотно отправилась в комнаты Акико. Неизвестно было, зачем цубасе нужна девушка, но ничего доброго это явно не сулило. Девушка без сопротивления позволила отвести себя в холл, где княжеский посланец рассматривал ее еще пристальнее и придирчивее, чем сваха.
- Мы заберем ее с собой, - сказал наконец цубаса. - Она станет триста третьей женой Повелителя. Но запомни, атама, если в день, когда на Зрачке исчезнет лед и снег, твоя средняя дочь и гребень не будут возвращены, ты получишь голову этой девушки на острие копья.
Он взял Акико за локоть и повел прочь из дома к лошадям. Девушка молчала - она очень быстро обнаружила, что попытка сказать хоть слово оборачивается страшной болью в горле. Цубаса подсадил ее в седло свободной лошади и крепко прикрутил ее руки к изогнутой и окованной серебром луке седла. Отряд двинулся прочь из деревни, чавкая по болоту. Непонятно было, каким образом лошади находят безопасную тропку через топи, которыми всегда славилась область. На закате Акико увидела громаду Красного замка, владения старшего сына князя Куро.
Девушку отвязали и передали в руки трех молчаливых мрачных служанок в полосатых травяных ямори. Отойдя от цубасы Корвиса на достаточное расстояние, она смогла наконец говорить, но женщины на расспросы все равно не отвечали. Акико провели длинными коридорами и крутыми лестницами в небольшую комнату, где были только матрас и круглый складной столик. Служанки раздели ее, вывели через лакированные сёдзи в облицованную мореным дубом ванную и засунули в бочку. Подобных размеров бочки Акико еще никогда не видела - в ней смогла бы поместиться и девушка раза в четыре покрупнее. Ее вымыли с настоями пахучих трав, одели в тонкий шелковый ями и оставили в комнате в одиночества. Судя по звукам, дверь за собой служанки закрыли на засов. На всякий случай Акико попыталась сдвинуть дверь с места, но тщетно. Тогда она подошла к окну и открыла ставню. Далеко внизу, за двором замка с высокой стеной, слабо светилась топь. Сбежать было невозможно. Тогда Акико села и стала ждать.
Как долго она просидела без движения, ни о чем особенно не думая, сложно сказать, но колокол где-то далеко пробил двенадцать раз. Тринадцатый удар после паузы разнесся над болотом. Акико вздрогнула. С негромким стуком отодвинулась задвижка, дверь открылась и в комнату вошел цубаса Корвис, одной рукой держа лампу, заполненную красноватыми волокнами акаруй, а другой подбирая подол ночного моноки. Судя по запаху водки, ворвавшемуся в комнату следом за мужчиной, он был пьян. Поставив лампу на столик, цубаса уселся на матрас, скрестив ноги, элегантно прикрыл их подолом моноки и, протянув руку, намотал волосы Акико на пальцы. Девушка отодвинулась.
- Та намного красивее, чем твоя сестра, - сказал он. Несмотря на явную нетрезвость, говорил цубаса очень четко. - В тебе есть огонь и ветер.
Он придвинулся ближе и по-хозяйски потянул за кончик пояса. Ями распахнулся, и Акико инстинктивно прижала руки к груди, отстраняясь.
- Мне казалось, - просипела она, превознемогая боль, стискивающую горло, - я невеста вашего Повелителя.
Корвис хмыкнул.
- Отец так стар и дряхл, что едва ли это имеет для него значения. Поверь, девочка, он даже не заметит, что ты больше не девственна.
Чувствуя приближение паники, Акико огляделась. Комната просто давила своей пустотой. Зачем в доме столько пустого, незаполненного, агрессивного пространства? Оставалось только вскочить на ноги, запахиваясь в ями. Но отступать было некуда - стена оказалась совсем рядом, и Акико уперлась в нее спиной. Цубаса лениво встал и подошел к девушке. Но, все ж таки, он был достаточно пьян, чтобы Акико смогла увернуться и подбежать к столу. Лампа была ее единственной надеждой, и девушка не преминула разбить стеклянный шар об голову княжича. Корвис прижал руки к рассеченному осколками лбу и, взревев, кинулся на дочь деревенского старосты. Акико почувствовала приближение смерти и мысленно взмолилась сразу всем богам, которых смогла вспомнить.
Дверь отъехала в сторону, и метко брошенная стрела, сплетенная из потоков воздуха, сбила Корвиса с ног. Акико упала на колени и закрыла лицо руками.
- Я вовремя, как всегда, - хмыкнул ее спаситель. - Поднимайтесь, госпожа, вот ваш пояс. Нам пора ехать.
Акико подняла голову. Над ней стоял молодой человек в черном моноки, украшенном вороньими перьями, протягивая тонкую ленту пояса. Взяв ее дрожащими руками, девушка отвернулась.
Слуги вынесли бесчувственного цубасу, приняли из рук юноши в черном нефритовую печать и исчезли, словно их и не было.
- Меня зовут Крауклис, - юноша поклонился, - один из средних сыновей Повелителя. Внизу вас ждет лодка, госпожа, которая доставит вас в Черный замок. Я извиняюсь за неподобающее поведение моего брата. Вот, возьмите накидку.
Он укутал плечи Акико черным, как принято в роду Куро, плащом и повел ее вниз по лестницам. За воротами замка уже поджидала большая лодка, заваленная подушками. На корме и на носу стояли с шестами матросы, а рулевой сидел точно посредине, чтобы иметь возможность точно провести лодку через топь. Крауклис усадил Акико на подушки, опустился рядом и раскрыл веер.
- Отчаливаем, - коротко приказал он, не сводя глаз с огней на верхних этажах замка.
Но стоило им отплыть так, чтобы стена скрыла замок от глаз, Крауклис согнулся пополам, хлопая себя сложенным веером по колену.
- Здорово ты его! - просипел он сквозь смех. - Ветра мне в крыло, какое у Корва было лицо!
Акико недоумевающе посмотрела на княжеского сына. Молодой ворон подмигнул ей и слегка пихнул в плечо.
- Ради духов ветра, не тушуйся, матушка, - хихикнул он, протягивая девушке флягу. - Вот, выпей лучше и отдохни. Через пару часов мы будем в Черном замке.
Акико прикрыла глаза и не обращала внимание на однообразное, пусть и светящееся болото, пока Крауклис не тронул ее за плечо. Лодка пристала к небольшому причалу у высокой стены черного мореного дуба, покрытой узором резьбы, и княжич спрыгнул на доски и подал руку девушке. Ворота распахнулись совсем бесшумно, открывая длинный двор, ярко освещенный горящим в глиняных плошках на столбах огнем. Вдоль выложенной глиняными плитками дорожки выстроились воины в черном с мечами наголо. Медленно, опасливо Акико прошла через их строй, цепляясь за руку своего провожатого и краснея из-за этого.
- Это наш распорядитель, - шепнул ей на ухо Крауклис, указывая на высокого сухопарого старика с длинной седой бородой. - Кро. Он жу-утко строг, но на самом деле - только видимость все. Милый старикан. Не бойся ничего и никого, в большинстве своем в клане весьма милые... люди. Подонков вроде Корвиса у нас совсем немного. Ну, разве что, не попадайся лишний раз на глаза моей сестрице Варне, узнаешь ее по ярко-желтому моноки, больше никто из наших женщин мужскую одежду не надевает. Удачи.
Она быстро поклонился старику и легонько подтолкнул Акико к лестнице.
- Кро-доно, это Акико, новая невеста Повелителя.
Старик удивительно похож на птицу - сообразила Акико. По крайней мере, повадки у него были вороньи: порывистые движения и живые любопытные круглые глаза, быстро перескакивающие с предмета на предмет. Казалось, старик все видит и подмечает. Он бегло оглядел девушку, кивнул и, развернувшись так, что полы длинного одеяния весьма странного покроя хлестнули его по ногам, начал подниматься по лестнице.
- Кро у нас с островов Чейна, так что - со странностями, - на прощание хихикнул Крауклис и исчез в толпе воинов.
Акико подобрала подол ями и поспешила нагнать распорядителя.
- Эту служанку зовут Гэцуёби, - Кро махнул широким рукавом в сторону кругленькой женщины средних лет, застывшей в полупоклоне. - Она проводит тебя в покои и поможет переодеться. Повелитель будет говорить с тобой сегодня.
Акико уже второй раз за сегодняшний день прошла следом за служанкой по коридорам замка. Эти, однако, были освещены ярче и убраны богаче. На стенах висели украшения, гравюры, изображающие горные пики и красавиц, и свитки с изречениями мудрецов. Да и комната, в которую привела девушку Гэцуёби, была больше и значительно богаче обставлена. Помимо кровати на низких округлых ножках, заваленной подушками, здесь были сундуки для одежды, шкаф для книг, маленький столик для рукоделия и деревянный стол-ящик для чаепития, окруженный упругими вышитыми дзабутонами. Служанка выложила на постель ями-он из тончайшего прибрежного льна и темное ямори, пояса к которому были украшены богатой вышивкой. Такая красивая и дорогая одежда была непривычна для Акико, но ощущать ее прикосновение к коже было почти блаженством. На ноги ей предложили небольшие туфли из мягкой, отлично выделанной кожи, рядом с которыми обычные сандалии из волокон крапивы казались пыточными колодками. Когда одевание закончилось, и длинные волосы девушки были сплетены в косу, Гэцуёби поклонилась и повела Акико обратно.
Зал приемов располагался на первом этаже. Широкие створки дверей были украшены величественными черными птицами и переплетенными растениями, искусно выписанными по золотому лаку. Свет множества ламп отражался в этих створках и слепил всякого, осмелившегося приблизиться к сердцу замка. Акико стушевалась, особенно рядом с невозмутимым чейнийцем Кро, замершим у стены. Оглядев ее с необычайной придирчивостью, распорядитель легко толкнул одну из створок и вошел, сделав девушке знак следовать за ним. Прежде чем двери с негромким треском, показавшимся впрочем перепуганной дочери деревенского старосты грохотом врат преисподней, закрылись, она еще усела услышать шепот служанки: "Войдя опуститесь на колени и молчите, пока вас не спросят". И Акико поспешила последовать этому совету. Впрочем, униженная поза не помешала ей осмотреться.
Зала была вытянутой. С одной стороны шла череда высоких окон, закрытых раздвижными ставнями из тонко нарезанного бамбука, с другой - полузавешенные тканями зеркала. В дальнем конце был сделан невысокий помост, отделенный от основной части залы полупрозрачной занавесью, за которой угадывались очертания человека.
- Черный, - Кро степенно поклонился, - это юная девица Акико, младшая сестра вашей последней супруги.
- Пусть подойдет, - тихо сказал тусклый голос, - я хочу посмотреть на нее.
Акико робко поднялась и сделала осторожный шаг.
- Ближе, - поторопил ее Повелитель. - К самой занавеси. Мои глаза уже почти ничего не видят.
На трясущихся ногах Акико преодолела зал и опустилась на колени прямо перед помостом. Некоторое время ничего не происходило, и она сумела до последней соломинки изучить татами под собственными ногами.
- Ты необычная девушка, - сказал Повелитель. - В тебе есть огонь и ветер.
Тут Акико вздрогнула.
- Осенние дети всегда хранят в себе горечь, огонь и ветер, - Повелитель чему-то усмехнулся. - Подойди еще ближе, смелее, эта глупая тряпка только помешает нашей беседе. Кро! Дай ей гребень.
Распорядитель сунул в негнущиеся пальцы Акико черепаховый гребень и толкнул ее еще дальше, на помост, за покрывало.
Повелитель сидел к ней спиной, длинные седые волосы струились по белой ткани его скромного одеяния и стекали по подушке, где собирались в молочно-белую лужу. Не зная, что ей делать, Акико медленно опустилась на подушку на краю помоста.
- Я же сказал - ближе! - резко сказал Повелитель. - Расчеши мне волосы.
Трясущейся рукой взяв одну из прядей - необычайно мягких - девушка прикоснулась к ней зубьями гребня.
- У меня был чудесный гребень, - сказал Повелитель. - Гребень Старцев, ценнейшее сокровище Воронов. С его помощью можно было старика сделать юнцом, а юнца - дряхлой развалиной. Но вот гребень пропал, а вместе с ним и твоя сестра.
- Я уже очень стар, - после некоторой паузы продолжил Куро. - Без гребня и жены я утрачу власть, поэтому завтра ты разопьешь со мной чарку сакэ.
- А если гребень и Нацуко будут найдены? - спросила Акико, прежде чем сумела заткнуть самой себе рот.
Повелитель не рассердился, но голос его стал тише и печальнее.
- Твою сестру ждет казнь, а тебя, как родственницу преступницы отправят в казематы замка.
- Но зачем же тогда брать меня в жены?!
- Уведи ее, Кро, - резко приказал Повелитель. - Мне вся ясно. Снова не та...
Эту ночь Акико спала беспокойно, мучаясь мыслями о безрадостном будущем. Где-то перед рассветом ей привиделась особенно тошнотворная картина, по сравнению с которой поведение пьяного старшего сына князя казалось нежным обращением. Невыспавшаяся девушка прибывала в дурном расположении духа с самого момента пробуждения. В Гэцуёби, принесшую алое ямсаку со шлейфом из блестящих вороньих перьев, будущая княгиня запустила кувшином с умывального столика, но по счастью не попала. Служанка, похоже, не обратила внимания на выходку девушки. Создавалось впечатление, что такое поведение для членов рода Куро было нормальным.
Устыдившаяся Акико позволила натереть свое тело благовониями завернуть в слои свадебного одеяния. Перья головного убора щекотали кожу, да и двигаться в ямсаку оказалось не так то просто. Мелкими шажками княжеская невеста дошла до двери, где попала в объятья распорядителя.
- Весь клан уже собрался в зале, - строго сказал он. - Пройдите и сядьте рядом с Повелителем. Всю церемонию вы должны молчать. Можете выпить не более двух чарок водки. Идемте.
Указания были отданы безразличным холодным тоном. Но, если подумать, за последний сезон князь женился второй раз, а сколько жен было до того...
Акико в точности последовала приказам сурового распорядителя: стараясь держать спину ровно и не смотреть по сторонам прошла через парадную залу, пышно украшенную (что было большим искушением) и ярко освещенную и заполненную членами рода, и опустилась на дзабутон рядом с князем. Облаченный в черное Куро, казалось, спал, впрочем уточнить это не представлялось возможным - его лицо скрывала плотная дымчато-серая вуаль. Акико отодвинулась, чтобы не касаться старика даже рукавами одежды, и опустила глаза в пол. Распорядитель Кро после недолгой паузы назвал всех присутствующих - получился длинный список княжеских имен - после чего низко поклонился Повелителю и хлопнул в ладоши. Двое воинов в полном боевом облачении внесли в зал косматую неопрятную старуху. Женщина - по виду ведьма - была опущена на специально приготовленные черные подушки, и перед ней поставили жаровню, курящуюся цветными дымами. Старуха заговорила глухо, непонятно, бессвязно, погружая постепенно всех присутствующих в транс. Акико почувствовала, как тяжелеют ее веки.
Нельзя сказать точно, сколько времени прошло, но ведьма наконец умолкла, и вороны сбросили дремоту и вновь обернулись людьми. Акико даже не успела испугаться такой перемене. К тому же гораздо больше ее волновало другое: левое запястье обвила тонкая светящаяся нить, тянущаяся также к руке Повелителя. Очевидно, брачный обряд был завершен. Старуху с прежним почтением унесли. Огни загорелись ярче - на улице к этому времени успело стемнеть - и слуги начали расставлять маленькие столики с винами и закуской. Молодоженам первым поднесли чернолаковую чашу с водкой, в которой плавали лепестки хризантем. Повелитель едва пригубил ее, а Акико и вовсе противно было дотрагиваться до бортика, которого касались губы старика. К тому же водка оказалась очень горькой на вкус, и девушка едва не закашлялась.
Свадебный пир проходил в полной тишине, иные поминки выходили веселее. Вороны смотрели на новую княгиню с брезгливостью, а некоторые даже с ненавистью. Дружелюбен был только Крауклис, стоящий в отдалении от Повелителя в числе младших сыновей (всего детей у князя было больше сотни). Юноша подмигнул и отсалютовал маленькой чаркой, по бортику которой бегали искры. Акико отвела взгляд. Больше всего ей хотелось провалиться сквозь землю.
Наконец празднование подошло к концу, вернее - окончательно заглохло. Две молодые женщины и похожая сейчас на командующего армией Гэцуёби подняли Акико с подушек и повели прочь. Княжеские покои удивили девушку: прежде она думала, что богатые повелители должны купаться в золоте, спать на нем и с него есть. Спальня князя отличалась изысканной простотой, мягкими тонами и большим количеством трав, растущих в низких плошках и источающих аромат свежести.
Служанки сняли с девушки верхние слои ямсаку и вышли. Спальня погрузилась в сумрак и тишину, только постукивал за неплотно прикрытым окном бамбуковый голос ветра. Акико опустилась на край постели, сложила руки на коленях и замерла, глядя прямо перед собой. В ожидании мужа было что-то особенно пугающее и интригующие рассказы замужней старшей сестры совсем не помогали, а только ухудшали состояние девушки. Воздух в комнате становился все тяжелее, обретая густые лилейные нотки. Воздух сгустился и задрожал, а шуршание голоса ветра обернулось вдруг натужными ударами бронзового монастырского колокола. Из дребезжащего полумрака, разрываемого зеленоватыми вспышками лампы, выступила необычно бледная Нацуко, протягивая к младшей сестре руки.
- Аки! Спаси меня, Аки! Болотные воды сомкнулись надо мной. Гребень у врагов князя, а я на дне трясины. Иди на запад до дерева мертвецов, Акико, и черпай воду...
Голос стал затихать, фигура медленно таять, и веки Акико опустились сами собой.
Она пришла в себя только к вечеру следующего дня. Гэцуёби, принесшая целебный отвар, выразила удивление, что молодая княгиня вообще осталась жива после того сильного яда, который содержался в лампе. Акико запустила отваром в служанку и не без труда встала с постели. Из головы у нее не шло ночное видение. Возможно, Нацуко была навеяна испарениями яда, но мог ведь и призрак ее явиться к младшей сестре. "Иди на запад до дерева мертвецов и черпай воду". Довольно жуткий и страшный наказ. Но если видение - правда, значит Нацуко ни в чем не виновата, а сама невинная жертва, а гребень похитили враги Повелителя. Немного подумав, Акико послала Гэцуёби за свежей порцией лекарственного отвара.
Идею, пришедшую молодой княгине в голову, осуществить было не так то просто. Она всерьез решила отправиться на запад, но для начала нужно было суметь покинуть замок. Да и путешествие по болотам было опасным. Впрочем, ступы можно было найти в любой кладовой.
Акико тайком собрала за неделю кое-какую еду, увязала в фуросики, добавила к этому утащенную из прачечной одежду княжеских воинов и танто. Теперь оставалось только выбраться из замка, и сделать это проще всего было ночью. Повелитель так ни разу и не появился в спальне своей молодой жены, что Акико более чем устраивало. В выбранную для побега ночь она оделась в темно-серые умэнори-хакама и рубаху, крепко привязала к спине сверток с едой и ступы, закрепила на поясе танто. Осторожно выскользнув из спальни, располагавшейся на третьем этаже замка, Акико прокралась к ближайшей лестнице. Коридоры были пусты, видимо, все уже спали. Воины охраняли только входы в замок и залу, где обычно проводил свои бессонные ночи Куро. Однако спокойное продвижение молодой княгини по замку остановили голоса, доносящиеся из-за одного из поворотов. Голос Корвиса она узнала сразу, второй - немного хриплый - принадлежал Варне, любимой сестре цубасы.
- Я ждал тебя в своей спальне три ночи подряд, - с очень мягкой укоризной сказал Корвис.
- Мы ведь договорились, - лениво ответила Варна. - Я вернусь в твою постель только когда ты станешь князем. До тех пор довольствуйся тем, что есть.
Они прошли мимо, не обратив по счастью внимания на затаившуюся в темноте коридора Акико. С некоторым отвращением молодая княгиня проводила их взглядом - стыд какой! - и продолжила свой путь.
На первом этаже было четыре больших зала: парадная, малая, где Повелитель проводил большую часть времени, архив, занятый Кро и додзё. В последнем днем было много людей, в основном княжеских воинов, но и кое-кто из сыновей Куро, а ночью только ветер шелестел свитками с изречениями великих полководцев и мастеров боя. К тому же, что немаловажно, окна в додзё закрывались на очень слабые запоры и выходили в уединенный сад. Правда и стена замка в том месте была особенно высокой, но Акико сочла эту преграду преодолимой.
Она тихо прикрыла за собой дверь - в ночной тишине все звуки раздавались в сотню раз резче - прошла на цыпочках через додзё, старательно переступив через брошенный Крауклисом меч (никто другой просто не мог отнестись к оружию так небрежно), и откинула крючок на ставне. Из сада пахнуло сыростью и отдаленной затхлостью болот. Спустив ноги, Акико спрыгнула на засыпанную мелким гравием дорожку и в тот же момент ощутила прикосновение холодной стали к своему горлу. Она медленно повернулась.
Незнакомец был одет в черную форму княжеского воина - внешне такую же по покрою, как теперешнее одеяние Акико, но неуловимо отличающуюся, возможно, большим удобством. По плотному хлопку накинутого поверх хаори шел едва различимый рельефный узор из переплетения каких-то растений. В руке незнакомец держал вакидзаси, который и приставил к горлу беглянки. Клинок был чернен и только самая кромка слабо поблескивала в свете луны. От зажатой в зубах мужчины маленькой трубки с длинным тонким слабо изогнутым чубуком поднимался дымок, лица не было видно вовсе.
- Пропустите! - потребовала Акико, вложив в свои слова как можно больше надменности.
Мужчина вздохнул, отвел немного в сторону клинок и вынул трубку изо рта. Луна осветила худую тонкопалую руку - значит один из воронов, а не наемник-человек. От ворона сбежать будет куда труднее.
- Почему княгиня не в своей спальне? - поинтересовался мужчина таким тоном, словно ему это было просто любопытно.
- Пропустите, - потребовала девушка, надеясь, что в ее голосе достаточно твердости.
- Да пожалуйста, - воин убрал меч в ножны, подвешенные к поясу, Акико успела увидеть рукоять катаны, к которой была подвешена на цепочке хрустальная капля. - Но куда вы все-таки собрались на ночь глядя?
- П-прогуляться по саду, - сказала Акико, посчитав такое объяснение достаточно убедительным.
- По неосвещенному летнему саду, в котором в это время года только ветер, вода и камни? - воин хмыкнул. - И без сопровождения и охраны. Мда.
- Что может повредить мне в моем собственном доме? - надменно спросила девушка.
- Ну... вашу сестру, княгиня, похитили прямо из ее спальни, - пожал плечами мужчина.
- Похитили?! - Акико подалась вперед и едва не споткнулась о корни желтой акации.
- Князь считает именно так, - кивнул воин. - Возвращайтесь в свои покои под надежную охрану Гэцуёби, а я отправлюсь на поиски госпожи Нацуко. Собственно, именно это я и делал, пока не наткнулся на вас.
- О да, покидая замок с черного хода, - язвительно фыркнула Акико. - Как вор.
- Здесь есть тайная калитка, - пожал плечами воин. - Князь желает, чтобы я действовал тихо и конфиденциально.
- Как-как? - переспросила девушка.
Воин вздохнул.
- Идите к себе, госпожа, и предоставьте все мне.
- Может быть вы знаете, где ее искать? - поинтересовалась Акико. - Нет? А я знаю.
Следующий вздох был с изрядной долей скептицизма.
- Откуда же?
- Она сама сказала мне, - пожала плечами Акико. - Она попросила меня найти ее.
- И когда же? - воин запалил трубку от крошечного уголька, вынутого из кармана, и дым струйкой пополз к лицу молодой княгини.
- Она явилась ко мне в ночь моей свадьбы, - сказала девушка отступая на шаг назад.
- Это когда вас отравили? - с тонким оттенком ехидства спросил воин.
Акико гордо вскинула голову.
- Сестра пришла ко мне и сказала, где ее искать. Так что именно я должна отправиться в болота.
- Исключено.
- Так остановите меня, - спокойно сказала княгиня.
И отправилась на поиски потайной калитки. Едва ли к ней вела тропинка - какой же тогда был смысл звать ее тайной? Стена оказалась длиннее, чем думала Акико, и казалась совершенно монолитной. Молчаливый княжеский воин шел за ней попятам и, казалось, наслаждался неудачами девушки.
- Вы так упорно хотите отправиться на поиски госпожи Нацуко? - спросил он.
- Возможно, я единственная, кто может ее найти.
Воин вздохнул, прошел несколько шагов в сторону и дотронулся до стены. Калитка не то, чтобы открылась, просто исчезла часть стены, открывая бескрайнее болото, затянутое туманом. Воин присел на небольшой камень, надел ступы и протянул молодой княгине руку.
- Раз вы так упрямы, мне придется взять вас с собой.
- Нет, - покачала головой Акико. - Это ты меня сопровождаешь.
Она быстро прикрепила к ногам свои ступы и вышла на болото. Ощущение было странное - словно паришь в воздухе. Да и мысли, что под ногами на самом деле глубокая трясина, не давали покоя. Впрочем, сделав несколько шагов Акико приноровилась к ступам и успокоилась.
- Как тебя зовут? - спросила она своего невозмутимого спутника, уже отошедшего на достаточное расстояние от замка, когда сумела нагнать.
- Карасу, госпожа. Я личный хиттокири князя.
- В смысле, если ему захочется отойти в мир иной? - поинтересовалась Акико.
- И это тоже, - кивнул воин. - И куда вы намерены идти?
- На запад.
Карасу повернул налево и быстро пошел в сторону рощи полусгнивших берез.
Часть вторая. Дерево мертвецов
- "Следуй по индейской тропе туда, где умирает солнце до дерева мертвых"...
- А как мы узнаем его?
- Боюсь, что без труда, младший Мэсбот.
"Sleepy Hollow"
Болота казались бесконечными. Кое-где они походили на зеленые лужайки - эти места были самыми опасными, кое-где из озер с маслянисто-черной водой торчали скелеты деревьев, уродливых, но приспособившихся жить в гнилой болотной воде. Отовсюду пахло старостью. Акико старательно осматривалась вокруг в поисках дерева мертвецов, но пока не встретила ничего подобного. С рассветом путники остановились отдохнуть на небольшой станции - квадратном помосте на крепких сваях, прикрытом вощеной тканью. Там были сложены одеяла, сырые и вонючие, небольшой запас таких же отсыревших дров и котелок. Акико предпочла съесть несколько рисовых колобков из своих запасов, а Карасу занялся приготовлением чая в стеклянном шаре, который достал из-за пазухи. Пока воин, каким-то неведомым колдовством заставив шар висеть над огнем в воздухе безо всякой опоры, резал маленьким серебряным серпом чайный брикет, Акико смогла его разглядеть. Княжеский хиттокири был еще очень молод, хотя с оборотнями нельзя было быть ни в чем уверенной - их облик неизменно оказывался обманчив. Длинные черные волосы воин забирал в высокий хвост и перевязывал тонким черным шнурком, на обоих концах которого висели связки перьев. Лицо Карасу было хотя и красивым, но совершенно лишенным каких-либо эмоций, зато глаза оказались живыми и лукавыми. Заметив, что княгиня его рассматривает, он чуть заметно улыбнулся. Акико поспешно отвела глаза, хотя больше смотреть было не на что: болото, болото, болото.
- Будет легче, госпожа, если вы расскажете, что мы ищем, - заметил Карасу, протягивая девушке маленькую чашку с горьковатым осенним чаем.
Акико долго размышляла, катая чашку в ладонях, прежде чем решилась поделиться с воином словами сестры.
- Нацуко сказала мне: "Болотные воды сомкнулись надо мной. Гребень у врагов князя, а я на дне трясины. Иди на запад до дерева мертвецов, Акико, и черпай воду". Это дословно. Я очень точно запомнила ее слова.
Карасу сделал медленный глоток, не сводя глаз с темного зеркала болотных вод, после чего тихо пробормотал:
- Дерево мертвецов. Что это может быть?
- Я с горной стороны, - пожала плечами Акико, - и никогда не бывала на западе. Нацуко сказала это так, словно я должна узнать это проклятущее дерево без труда.
- Очень может быть.. - пробормотал Карасу. - Допивайте чай, княгиня, нам нужно идти. Князю отпущено не так уж много времени, ему очень нужен этот гребень.
- Что в нем такого? - поинтересовалась Акико, надевая ступы.
- Он может вернуть утраченную юность. Именно гребень позволяет воронам жить так долго. Лишившись сокровища мы будем жить столько же, сколько и остальные князья: всего в два-три раза дольше вас, людей.
- Мелочи-то какие, - проворчала себе под нос Акико.
Они пошли дальше на запад, в самое сердце трясины. Здесь ступы не очень хорошо срабатывали, поэтому Акико пришлось идти след в след за тщательно выбирающим дорогу Карасу. Ворон шел уверенно, хотя по его словам был в этих местах впервые. До самого вечера они не останавливались, и Акико уже валилась с ног от усталости. На закате, в наступающих уже сумерках Карасу нашел достаточно твердое место, где они смогли сесть, пусть и тесно прижавшись друг к другу. княгиня скрепя сердце согласилась на это.
Воин с громким чавканьем воткнул оба меча в землю, закутался в хаори и раскурил свою трубку. Акико оставалось только вдыхать странный аромат его табака и мерзнуть, сожалея о собственной недальновидности: ей бы тоже не помешала накидка.
- Безлюдно здесь, - проворчал Карасу. - Пожалуй, мы уже покинули земли воронов и ступили в нечейные болота. Плохо.
- Почему? - спросила Акико, стуча зубами.
- Князья охраняют свои владения, ограждая их колдовством от многих напастей: особенно страшной непогоды, диких животных, слишком глубоких и алчных трясин. На нечейную землю мало кто рискует просто забредать, не говоря уже о том, чтобы на ней селиться. Без хорошего колдовства тут долго не протянешь. А я как на зло не взял с собой амулеты. Они сумели бы, пожалуй, защитить нас.
- Когда дед нынешнего князя был совсем юнцом, - продолжил воин после небольшой паузы, - он славился, как искусный колдун. Говорят, он даже ходил в нечейные земли и вернулся оттуда совершенно седым. Тогда Старцы, болотные чародеи, подарили ему гребень, которым можно вычесать седину как пепел или снег. И отец нашего князя, и сам Повелитель тоже ходили на запад, но не рассказали о том, что видели за границей княжества. Это заставляет меня думать о вашей безопасности, княгиня. Я отведу вас в замок, а сам отправлюсь на поиски дерева мертвецов.
- Исключено, - покачала головой Акико. - Сестра хочет, чтобы я сам нашла ее.
- Мне кажется, госпожа, вы просто хотите найти приключений на свою... голову, - осторожно заметил Карасу.
- Возможно, - уклончиво ответила молодая княгиня. - Идем дальше с рассветом?
- Как бы раньше не пришлось, - проворчал Карасу. - Спите. Вот, возьмите мою хаори.
Акико закуталась в куртку молодого воина и попыталась свернуться калачиком на кочке. Места было слишком мало, и вскоре девушка уснула, привалившись к спине хиттокири. Карасу заново набил трубку табаком, дающим довольно странный лиловатый дым, подставил лицо мелкой мороси и принялся изучать небо, где в прорехах туч посверкивали звезды. Он ощущал медленное течение времени сейчас, как биение собственного пульса: песчинки пересыпались из верхней колбы в нижнюю с тихим шорохом, которому вторил плеск болотной воды. За несколько минут до наступления потайного часа он осторожно поднялся, уложив княгиню на земле и сунув ей под голову свой мешок. Выпрямившись, он без опаски ступил на воду, которая под его ногами обрела плоть. Вокруг кочки за секунду выстроилась сама собой станция из черных бамбуковых палок, уложенных на прочной основе из дубовых свай. На северном углу висел на конце высокого шеста небольшой фонарь, с трудом разгоняющий туман.
Акико проснулась от прикосновения рук тумана к своему лицу и села, с удивлением оглядываясь. Казалось, минутой назад - впрочем, она не знала, сколько проспала, - здесь было только бесконечное болото и жалкий кусок земли, а теперь она лежала на бамбуковом настиле небольшой станции. Карасу замер в нескольких шагах от нее, и в позе его было нечто оборонительное, хотя оружия воин не обнажал. В тумане кто-то прятался, и от него необходимо было защищаться - Акико это чувствовала. Она нащупала рукоять спрятанного под одеждой танто и замерла.
- Ты поклялся больше не ступать на мои земли, - прошелестел голос тихий на грани слышимости. Туман всколыхнулся.
Карасу медленно, с тихим звоном, обнажил вакидзаси и опустил клинок себе на плечо.
- Ты знаешь, какое наказание следует за ослушанием? Теперь ты останешься здесь навсегда.
- Сомневаюсь, - покачал головой Карасу. - Ты тоже не следуешь своим клятвам, Сабиси. Из моего дома похищена девушка, и ее дух послал нас на запад. Как ты это объяснишь?
В наступившей тишине пропали все звуки. Акико не слышала даже своего собственного дыхания. Она поднялась и медленно подошла к Карасу. Воин обернулся и приложил палец к губам.
- Ты уже бывал здесь? - шепотом спросила Акико. - Ты врал мне.
- Да, госпожа, - кивнул воин, не уточняя, с чем же он соглашается. - Помолчите.
Туман сгустился, фонарь стал только желтым пятном в молочном воздухе. Акико ощутила на своих плечах руки, тянущиеся к ней из тумана. На вытащенном из-за пазухе танто отразились чьи-то горящие глаза. Молодая княгиня ойкнула.
- Эта земля не для людей, Карасу-ван, - сказал тот же странный бесплотный голос, порождаемый, казалось, самим туманом. - Она принадлежит призракам. Ты пришел в третий раз и привел с собой живую горячую женскую кровь. Теперь я заберу ее с собой. Ты знаешь закон.
Карасу быстро развернувшись схватил Акико и прижал ее к себе. Рельефная вышивка немного оцарапала щеку девушки.
- Молчите, умоляю, - шепнул воин.
Акико закрыла глаза. Она чувствовала, что начинает растворяться в тумане, но молчала. Секундой позже она перестала различать дыхание Карасу и биение его сердца.
- Идите на северо-запад, госпожа, прямо от фонаря, никуда не сворачивая, пока не увидите дерево мертвецов. Молчите, что бы вы не увидели на его ветвях. Вы должны найти вашу сестру, и узнать у нее, где гребень. Идите и не оглядывайтесь.
Теплая ладонь легонько пихнула девушку в спину и заставила шагнуть по направлению к тусклой луже света.
- Не оглядывайтесь! - крикнул Карасу, и голос его съел туман.
От фонаря начиналась хлипкая гать из связанных по пять бамбуковых шестов. Они лежали, концами опираясь на кочки и пучки серебристой травы и кое-где были привязаны к коротким прогнившим кольям. Дальний конец этой опасной дороги тонул в темноте и тумане. Акико обернулась, но на станции уже никого не было, только полускрытая туманом пустота и одинокий фонарь. Молодая княгиня глубоко вздохнула - впрочем болотный воздух не доставил ей удовольствия - и ступила на шаткую дорогу. Она вела точно в нужном направлении, не сворачивая и не отклоняясь даже на палец. Бамбук дрожал под осторожными шагами. По счастью Акико еще в детстве много ходила по болотам - от своей деревни к дому бабушки, живущей в трех-четырех часах пути, и путь через незнакомые земли не показался ей слишком сложным. Просто - страшным. К тому же девушка немного волновалась за своего спутника - что-то жуткое было в его голосе. И это не говоря уже о таинственном Одиноком из тумана.
Дорога оказалась не такой длинной, как думалось в начале. Спустя полчаса из тумана выступили очертания дерева, искривленного какими-то болезнями и лишенного листьев. Сделав еще несколько шагов, Акико поняла, почему Карасу велел ей молчать, что бы не было увидено, и вовремя успела зажать себе рот рукой, глуша крик. На изогнутых и выкрученных лаково-черных ветвях дерева, прикрученные за волосы, или, возможно, волосы служили черенками, висели головы. Рты их были искривлены криком, глаза широко раскрыты.
- Дерево мертвецов, - одними губами прошептала Акико.
Головы разом повернулись к ней.
- Кто здесь? - на тысячу голосов спросило дерево.
Акико, стараясь особенно не присматриваться, сделала шаг вперед. "Иди на запад до дерева мертвецов и черпай воду", - сказала сестра. Воды было много, черпать - не перечерпать, это точно.
- Это княгиня из рода воронов, - сказала она из голов, свисающих с нижних веток. - Она пришла сюда за сестрой, потому что думает, что дурман не врет. Если бы она шла на север, то нашла бы дочь лета, а на западе она найдет только смерть.
Позабыв наказ Карасу, Акико громко спросила:
- Где мне найти Нацуко? Скажите!
Головы повернули к ней свои незрячие глаза, язвы ртов ухмыльнулись разом, показывая сгнившие зубы.
- Дети губят господина, слуги губят господина, - нараспев произнесла одна из голов, отличающаяся необычными золотистыми волосами, глаза ее когда-то были голубыми. Наверное. - Один из замков господина изнутри похож склеп, и погребальный огонь вьется на всем северным краем. Если тебе есть, чем заплатить, иди к тысячеликой в Замке Мертвых и спрашивай ее совета.
- За-замок мертвых? - переспросила Акико, пятясь.
Жуткие лица продолжили ухмыляться. Светловолосая подалась вперед.
- Дорога к нему отмечена лужами огня. Зрячий не заблудится, слепой не потеряет.
Акико огляделась. Действительно, налево от того места, где она стояла, роились мелкие болотные огни, словно отмечая путь. Впрочем, гати там не было, а черное зеркало болотной воды выглядело пугающе. Но иных путей у девушки не было. Она решительно, как ей казалось, повернулась и ступила навстречу огонькам.
- Эй, - вновь окликнула ее светловолосая голова. - Еще один совет: не слушай голоса незрячей, если не хочешь потерять свои красивые глаза.
И тогда Акико побежала, стремясь оставить чудовищное дерево позади как можно скорее. Оставалось только радоваться, что покидая замок воронов она надела хакама, бежать в которых было значительно удобнее, чем в длиннополых дамских нарядах. Впрочем, брюки тоже вскоре отяжелели от грязи, и передвигаться стало трудновато. Дорога огней петляла, огибая, видимо, самые опасные и топкие места, но кое-где все равно приходилось утопать по колено. По расчетам Акико уже должно было рассвести, но ночь, казалось, навеки поселилась в этих землях. Россыпь болотных огоньков была единственным освещением, не дающим сбиться с пути или пропасть в топи. Если посмотреть на это с другой стороны, именно они уводили беспечных путешественников в путину. Хотя, выбора у Акико не было.
Она шла уже долго в полной тишине, не нарушаемой даже плеском воды, когда ее кто-то окликнул. Голос был такой же странный, как и у голов на дереве мертвецов. Акико остановилась и огляделась по сторонам. На невысокой кочке в трех шагах от нее сидела, скрестив грязные голые ноги, неопрятная старуха вроде той, которая проводила обряд бракосочетания в замке воронов. На лице у нее была темная повязка с нарисованными достаточно реалистично глазами, а в зубах зажата короткая трубка-носогрейка, курящаяся черным дымом.
- Куда путь держишь? - без приличествующих приветствий спросила старуха.
- Ищу замок, обаджан, - ответила Акико.
Старуха вынула трубку изо рта и, казалось, изучила девушку своими завязанными тканью глазами с головы до перемазанных тиной ног.
- Дорога в замок мертвых коротка, как всякий путь на тот свет, особенно для тех, кто идет от дерева мертвецов, - сказала она наконец и закусила трубку желтым щербатым клыком.
- Как мне это надоело, - вздохнула Акико. - Меня пугают, мне говорят странные, вроде бы мудрые вещи, меня запутывают все больше и больше. Я уже не знаю, сестра ли позвала меня сюда, или это был бред, насланный ядом. Сейчас вы окажетесь незрячей, попросите у меня глаза, и я сделаю какую-нибудь глупость...
Старуха расхохоталась, запрокидывая голову.
- Позабавила, девочка! Я действительно - Незрячая, такая я есть и так меня зовут. И я, скорее всего, попросила бы твои глаза, хотя больше мне нравятся голубые глаза Китигай. Но ты дерзкая, а я таких люблю еще больше, чем красивые глаза. Ну, рассказывай, что привело тебя в #Пустота#? И прекрати так смотреть на меня! Я держу свое слово.
Акико вздохнула.
- Моя сестра Нацуко была выбрана в мужья князю Куро этим летом. Но несколько дней назад в деревню пришел княжеский цубаса с сообщением, что сестра похитила главное сокровище воронов и сбежала. Меня забрали в замок, чтобы сделать новой женой князя. В ночь моей свадьбы сестра явилась мне и сказала, чтобы я шла на запад к дереву мертвых и черпала воду. Но я нашла только жуткое дерево, завешенное головами, которые послали меня в замок мертвых к тысячеликой. И пусть вороны не стоят вечно, если я хоть что-нибудь понимаю!
Незрячая пососала трубку, причмокивая губами, после чего спросила:
- Значит, ты думаешь, что твоя сестра мертва?
- Н-но... - Акико замялась. - Нет!
- Только души мертвых могут являться к живым. Иные на это не способны. Если ты думаешь, что твоя сестра жива, значит к тебе приходил кто-то другой. Ты легко можешь узнать, кто прав.
- Как?
Старуха пожала плечами.
- Велика загадка. Иди на дно болота, найди фонарь своей сестры и посмотри, сколько ему осталось гореть.
- Фонарь? Дно болота?
Незрячая поднялась на ноги слишком проворно, для той старухи, которой казалась, и указала на черную воду у своих ног.
- Тебе нужно просто спуститься. Все остальное ты увидишь и поймешь. Это только твой выбор, осеннее дитя. Но в тебе есть огонь и ветер, чего тебе бояться?
- Вы все как сговорились, - проворчала Акико, не сводя глаз с дегтяной воды у ног старухи. - Я погибну?
- Всякое может быть, - согласилась старуха.
Акико присела на корточки и принялась обматывать хакама на икрах, чтобы ничто ей не мешало. Незрячая, возможно, наблюдала за ней, по крайней мере стояла неподвижно. Молодая княгиня постояла на краю лужи, по своему обыкновению глубоко вздохнула и сделала шаг. В последнее мгновение старуха сунула ей в руку маленький бумажный фонарик, вроде тех, которые выставляют на галереях в праздник Бон. На его покатом боку был выведен иероглиф "Безмятежность".
- Он осветит твой путь, пока ты будешь спускаться, - пояснила Незрячая. - И еще, последний совет: не ищи свой фонарь, это может привести к беде.
- А что мне делать потом? - спохватилась Акико.
- Если твоя сестра жива, тени скажут, где ее искать. Если же она уже мертва, то у нее самой все спросишь, - отмахнулась старуха. - Иди.
Акико зажмурилась и начала медленно спускаться в лужу. Секундой спустя она ощутила под ногами крепкие ступени, а еще через несколько мгновений ушла под воду с головой.
Часть третья. Смерть -- это крик вороний...*
Сохрани мою тень. Не могу объяснить. Извини.
Это нужно теперь. Сохрани мою тень, сохрани.
И. Бродский
Она погружалась не в воду, а во все тот же липкий холодный туман, полный призраков. Вскоре она поняла, что духи следуют за ней по пятам, тихо перешептываясь. Их было слышно, но не видно - бесплотные тела сливались с туманом, или, может, порождали его сами. Фонарик с определенным трудом освещал Акико дорогу, старался изо всех сил, но мир все равно тонул в молочной каше тумана. Спуск был ровный, пологий, безо всяких ступеней, никакой опасности не было, или же она была неизвестна. Успокоив свое сбившееся дыхание, Акико продолжила путь вниз и вдаль. Мысль о толще воды над головой немного пугала, но, скорее всего, вокруг был только туман, а вовсе не болото.
Спустя неясно сколь долгое время вдали показалось скопище огней, окруженных дымными ореолами тумана. Акико вступила в первую линию фонариков, висящих на нитях тумана. Одни горели ярко, другие постепенно затухали, и их было превеликое множество: больших, маленьких; круглых, цилиндрических, квадратных; бумажных, шелковых и стеклянных; украшенных и лишенных каких либо даже самых безыскусных украшений. Неизменно было только наличие на каждом имени, выведенного одинаково красными чернилами. Фонарей было так много, что Акико поняла сразу - нужного ей никогда не отыскать. Но назад дороги не было, и она просто пошла вдоль светящихся рядов, поглядывая на имена. Простолюдины здесь соседствовали с членами княжеских родов. Попались на глаза несколько воронов, горящих достаточно ярко.
- Нацуко! - тихо позвала Акико.
Вокруг была тишина, нарушаемая только легким шипением огня.