Иорданская Дарья Алексеевна : другие произведения.

01. Бал Тысячелетия. Шестой тур вальса только для вас

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Чудеса рано или поздно входят в привычку. И тогда они приобретают еще более пугающий оттенок, а ты продолжаешь с наслаждением падать в свою кроличью нору
    В ролях: Элис Найтшед и Джарет

Шестой тур вальса только для вас

  

Знаешь, что я хочу знать? - взглянула она на Майкла. -

Звезды сделаны из золотой бумаги или золотая бумага из звезд?

П. Треверс

Глава первая,

о реальной жизни, крысах и унылых четвергах

   But did you ever call my name
   Just by mistake?
   David Bowie
  
   - Не понимаю, зачем тебе эта гадость! - Кимберли покосилась на клетку в руках Элис.
   - У меня на чердаке завелись крысы.
   - Так поставь крысоловку!
   - Всякий знает: лучшее средство избавиться от крыс, это завести пасюка. Пожалуй, я назову его... - одно имя так и крутилось на языке, но произносить его Элис не рискнула, чтобы не накликать еще чего. - Я назову его Страшила.
   - И будешь недалека от истины, - проворчала Кимберли.
   Она вела машину подозрительно ровно и спокойно, что наводило на невеселые размышления. Элис всегда знала, что замужества и дети не идут на пользу женщинам. Кимберли была с этим категорически не согласна.
   - Ты же не возьмешь это в магазин? - спросила она, опять скосив глаз на крыса.
   Элис пожала плечами.
   - Закинь меня домой на минуту.
   Она уже успела проклясть тот момент, когда согласилась сопровождать подругу за покупками. Грандиозное празднество по поводу крестин племянницы также не вызывало особой радости. Элис не слишком любила все грандиозное. И особенно - празднества.
   Кимберли припарковалась прямо перед подворотней и выразительно постучала по циферблату своих изящных наручных часиков. Элис фыркнула, подхватила клетку и вышла из машины. В квартире было привычно прохладно и тихо, только тикали часы, купленные у старика Генри. Трепетно относящийся к своей "старушке-кукушке" антиквар неожиданно отдал ее Элис, а деньги взял едва ли не под угрозами. На коврике под щелью для писем лежала продолговатая белая карточка. Подняв ее, Элис с изумление уставилась на приглашение. Две вечеринки за месяц? Перебор.
   "Бал тысячелетия", - гласила карточка. - "Приглашение. На ваше лицо и вашу маску". Кроме золотых букв больше ничего не было, ровным счетом никаких украшений. Раскрыв карточку, Элис увидела свое имя, выведенное синими чернилами.
   - Странно, - сказала она, хотя прошлой осенью дала себя зарок ничему не удивляться. - Наверное, чья-нибудь шутка.
   Придя к такому утешительному выводу, она небрежно бросила приглашение на столик под зеркалом, выпустила крыса в специально подготовленную клетку (надо будет вечерком познакомить с ним чердачных поганок) и выбежала из дома. Уже в подворотне обнаружила, что держит в руках свой любимый зонт. Увидев это, Кимберли закатила глаза.
   - Ты невозможна, Элис!
   - Никогда не знаешь, когда ветер перемениться, - ухмыльнулась Элис. - Поехали.
   Изучая по дороге список необходимых продуктов, она поняла, что предстоящая вечеринка не раздражает ее. Скорее - пугает. Кимберли обещала пригласить только близких родственников - своих и Джима - а на деле гостей набралось человек по тридцать с каждой стороны. Сама Элис едва ли смогла бы насчитать десяток близких ей людей, а у Джима их было и того меньше.
   - На празднике будет Питер, - сообщила Кимберли, выезжая на автостраду. Она была поглощена изучением светофора, и слова прозвучали отстраненно.
   - Какой Питер?
   - Замечательный парень. Друг Джима по университету.
   Элис проглотила раздражение. В ее понимании слова "друг Джима" и "замечательный парень" не могли стоять в одном предложении. Джим Найтшед был по большому счету сумасшедший, да еще и с суицидальными наклонностями, и приятели его были такие же.
   - Он действительно милый, - Кимберли наконец вырулила и немного расслабилась. - То ли журналист, то ли художник. Послушай, Элли, нельзя же всю жизнь провести в одиночестве! Тебе уже двадцать, в конце концов!
   - Приехали, - вздохнула Элис, злостно увиливая от ответа. Язвительные комментарии она предпочла придержать.
   Прообразом любого крупного магазина служит пандемониум. Причем, с годами он становиться все страшнее и страшнее. Пожалуй, в аду не так шумно, не так людно, и уж точно не царит такое раздражение, как в оптовом магазине. Чудом избежав гибели под колесами тяжело нагруженной тележки, Элис побежала за целеустремленной Кимберли. Список был на шести листах, исписанных разнообразными почерками, среди которых можно было узнать и руку матери.
   - А зачем тебе пять банок арахисового масла? - поинтересовалась Элис, добравшись до конца первой страницы.
   - Питер обожает сандвичи с арахисовым маслом.
   - Ясно, - сказала Элис, которая это масло люто ненавидела.
   Повернувшись к полке, чтобы взять двенадцать банок с лососем, она встретилась взглядом со старым знакомым. Валентайн В. Валентайн - как и прежде тощий, растрепанный и даже с шестеренками в волосах - затравленно заозирался, ища пути к отступлению. Ты - моя галлюцинация, - ласково подумала Элис, кинула банки в тележку и поспешила на поиски Кимберли. Главное, не признавать, что безумный шляпник, в смысле - часовщик, существует. Тогда все, увиденное в один сентябрьский четверг можно будет счесть просто сном. В такие минуты, правда, Элис чувствовала себя необыкновенно малодушной.
   Кто-то пихнул ее в спину, едва не снес с ног вместе с коляской. С застывшей улыбкой Элис обернулась и одними губами произнесла короткое слово. Массивный потный мужчина в твидовом пиджаке - подумать только! В эту жару! - произнес то же слово вслух.
   - Добро пожаловать в реальный мир, - проворчала Элис.
   Блуждания по магазину заняли часа три, не считая еще получаса стояния в очереди к кассам. За это время Элис еще не раз и не два напоминала себе, что так живут тысячи людей и не жалуются, только иногда кончают жизнь самоубийством.
   - Я сейчас читаю Адамса, - сказала она Кимберли, после того, как весьма энергичная старушка саданула ее под коленку корзиной. - Иногда мне кажется, лучше бы Землю уничтожили воганы. В этой идее есть свой смысл.
   - Тьфу! - коротко выразилась Кимберли, больше занятая выкладыванием товаров на ленту транспортера.
   Домой Элис добралась уже в темноте. Жара так и не спала, только тяжелее стало дышать. С севера на город опять надвигались грозовые тучи. Сунув зонтик на подставку, Элис сбросила босоножки, упала на диван и закрыла глаза. Был очередной четверг. И ей опять не снилось ничего стоящего.
   Дождь пошел уже за полночь. Тяжелые капли застучали по пожарной лестнице. Элис выбралась из окна, опустилась на ступеньку и выставила руку под дождь. Капли били с силой, разбиваясь на множество мельчайших частиц. Даже при падении на ладонь они издавали громкий резкий звук. Элис любила дождь с детства, и всегда плохо переносила солнечную погоду. Перегнувшись через парапет, она почти по пояс высунулась под теплые струи, перевела взгляд вниз и под единственным горящим фонарем различила странную фигуру. Лицо, руки и светлые, почти белые волосы человека были видны ясно, а все прочее тонуло в темноте. Короткий порыв ветра взъерошил пряди, капли забарабанили громче.
   - Джарет? - Элис метнулась по лестнице вниз, перепрыгивая через две-три ступени.
   Под фонарем никого не было. Она почти ожидала найти хоть какой-нибудь след пребывания здесь короля гоблинов: стеклянный шар, перчатку, хоть что-нибудь. Была только глубокая лужа, тусклый свет фонаря и косые струи теплого летнего дождя. Опустив плечи, Элис побрела наугад. Неожиданно испортилось настроение, хотя и днем его сложно было назвать приподнятым. "Найди выход отсюда, правильную дверь, которая приведет тебя на поверхность, домой. Тогда я не буду препятствовать твоему уходу и больше не потревожу тебя", так прозвучали условия сделки, и Элис, оказывается, вовсе не нравилось, что Джарет верен своему слову.
   Она ни капельки не верила, что то сумбурное путешествие все ниже и ниже под землю (или еще куда) ей приснилось.
   Элис залезла в последний трамвай, к своему удивлению обнаружила в кармане легкой летней пижамы монетку и протянула ее кондуктору. Старушка повертела монетку в руках, оторвала билет и неожиданно улыбнулась:
   - Куда вам нужно, детка?
   - На край света, - вздохнула Элис. - Или, на край мира...
   - На край трамваи в это время не ходят. Мы идем до парка аттракционов. Вам придется сойти там.
   Элис кивнула, особенно не прислушиваясь. Она промокла до нитки, зачем-то полезла в этот трамвай в пижаме, и теперь ехала к парку аттракционов, потому что на край мира транспорт уже не ходит. Бред какой-то. Прижавшись щекой к стеклу, Элис прикрыла глаза.
   - Конечная остановка, - старушка тронула ее за плечо и улыбнулась.
   Элис встала с жесткого сиденья, ощущая ломоту во всем теле, скатилась по ступенькам и нахохлилась. Только сейчас ей пришло в голову, что отсюда еще нужно будет выбираться. Потому что приехала она действительно в парк аттракционов. Где-то в отдалении играла каллиопа, и сверкали сквозь пелену дождя разноцветные огни. Элис так и не смогла сообразить, где же находится этот парк.
   - Желаете билетик? - из под ее локтя вынырнул карлик в пестрой одежде арлекина с фанерным ящиком.
   - Что?
   - Лотерейный билетик, - карлик протянул ей пачку маленьких конвертов, не менее пестрых. - Мне кажется, вам повезет. У вас легкая рука, сразу видно.
   - Ну да, - буркнула Элис. - У меня нет денег.
   - У вас еще немного мелочи в кармане, - смутно знакомой улыбкой ощерился карлик.
   Опустив руку в карман, Элис и вправду обнаружила несколько монет. Довольный Арлекин протянул ей пачку, предлагая тянуть. Элис не понимала, на кой ей сдался этот лотерейный билет, но отказываться смысла уже не было. Добравшись до фонаря, она надорвала конверт и вытащила квадратик плотного картона. Написанное ее удивило, и это еще мягко сказано. "Конец печали! Конец тоске! Нас ждет ВЕСЕЛЬЕ В СУНДУКЕ!", сообщил квадратик.
   - Э-э-э... - выдавила изумленная Элис. - Э-это что?
   - Вам очень повезет, - с важным видом сказал карлик. - Очень-очень.
   И исчез в темноте.
   А Элис снова увидела Джарета. Да, это именно Джарет - нет сомнений - сидел на лавочке неподалеку от сверкающей огнями карусели. Его манеру держать себя - как будто он один тут настоящий, а все прочие не более чем плод его воображения - наконец эти светлые, взметнувшиеся под порывом ветра волосы невозможно было не узнать. Не сводя с короля гоблинов глаз, Элис осторожно сделала к скамейке шаг, еще один, и еще.
   Губы Джарета растянулись в тонкой улыбке.
   - Здравствуйте, - сказала Элис.
   - Что ты делаешь под дождем, - дружелюбно поинтересовался Джарет, - без зонтика?
   - Не знаю, - честно ответила Элис. - Наверное, я страдаю лунатизмом.
   - Ты напоминаешь мне ребенка, Элис, - сказал Джарет, и его улыбка стала мягче.
   - Какого ребенка? - спросила Элис со смутным чувством, что где-то она все это уже слышала.
   - Ребенка? Могущественного. Но довольно глупого, - Джарет тотчас же выставил руку в предупреждающем жесте. - Я хотел сказать: легкомысленного. Для ребенка это отличное качество. Что это у тебя?
   Элис посмотрела на картонку в своих руках, пожала плечами.
   - Лотерейный билет якобы. Там пара строчек из Доктора Сьюза.
   - Веселье в сундуке? Хороший выигрыш, - кивнул Джарет.
   - Да? Мне на ум приходят всякие маньяки и расчлененные трупы, - фыркнула Элис. - Ничего так веселье.
   - В твоем мире, - пожал плечами Джарет. - Здесь все по-другому. Так или иначе, ты сама сделала выбор. И, между прочим, едва не сорвала мне дверь с петель.
   Элис попыталась изобразить раскаянье, а потом до нее дошел смысл сказанного.
   - Где это здесь? - быстро спросила она.
   Джарет огляделся. Элис проследила за его взглядом. Ярмарка, балаган, парк аттракционов. Ряженные, торговцы, карусели и ни одного посетителя. Естественно, ночью, в дождь... тем не менее, парк работал!
   - Здесь, - твердо сказала Джарет. - Не спи на ступеньках, Элис, простудишься.
   Элис моргнула. Вокруг был привычный мир, знакомая до последнего винтика пожарная лестница и унылый задний двор. Под фонарем, кажется, кто-то стоял.
   - Ну вас всех! - буркнула Элис, уходя в комнату.
   Лежа в постели без сна - по крайней мере, она так думала - Элис пыталась представить себе парк аттракционов. Что бы мог означать этот билетик? "Конец печали! Конец тоске! Нас ждет ВЕСЕЛЬЕ В СУНДУКЕ!" Да уж.
   Элис могла бы поспорить, что ворочалась до самого утра. На самом деле, она заснула почти сразу же. Ей снился сундук. А больше, пожалуй, ничего.
  
  

Глава вторая,

о детях, родственниках и вечеринках, а также о лестнице крытой ковром и большой розовой люстре

   Родственники, это люди, собирающиеся
   пару раз в год по поводу
   изменения их количества.
  
   Элис выбралась из такси, прижимая к себе огромного белого медведя. Мелькнула на секунду мысль: сколько же таких медведей подарят ребенку родственники? Перехватив игрушку левой рукой, Элис позвонила. Дверь открыла Кимберли и сразу засюсюкала:
   - А кто это к нам пришел? Это наша Мэри Поппинс. Это твоя тетя Элли, Дорети.
   - Ты уж определись, Элис я, или Мэри, - фыркнула Элис, протискиваясь в дверь.
   Трехмесячный ребенок в розовых кружевах вызывал у нее смутное недоумение и раздражение. Повесив свой любимый зонтик на вешалку - Кимберли принципиально не держала подставки, предпочитая кидать свой цветастый складной автомат в тумбочку, Элис прошла в гостиную и торжественно возложила медведя на стол.
   - Чудное платье, дорогая! Подержи-ка Дорети.
   Элис с опаской неуклюже взяла ребенка на руки. "Следует запретить родителям называть детей Доротеями, Алисами и Коралинами", - подумала она, силясь разглядеть среди кружев и ленточек лицо племянницы. - "А также Нильсами".
   - Правда, она чудо? - проворковала Кимберли.
   - Безусловно. Слушай, забери у меня это чудо, а. Я боюсь его уронить.
   - Да ладно тебе, дети прочные, - улыбнулась Кимберли.
   - Это тебе ма сказала? - Элис с огромным наслаждением избавилась от младенца и села на диван, расправляя на коленях подол лавандового платья. - Она безусловно роняла нас во младенчестве. А теперь посмотри на меня и на Джима.
   Кимберли фыркнула, уложила ребенка в кроватку и занялась столом под подарки. Для этого благородного дела в гостиную принесли обеденный стол, подаренный Джиму и Кимберли на свадьбу, а закуски расставили на всех прочих плоских поверхностях. Стол так и манил завалить его чем-нибудь ценным либо полезным, и в голову закрадывалась мысль, что такое количество гостей было приглашено как раз для этого.
   - Включи музыкальный центр, пожалуйста, - не поворачиваясь от вазы с розовыми розами попросила Кимберли.
   Элис дотянулась до пульта и нажала кнопку. Весьма энергично подала голос Бритни Спирс.
   - А чего-нибудь другого нет? - с надеждой спросила Элис. - Дэвида Боуи, Биттлз, Стинга?
   - Есть "Волшебная флейта" и Чайковский. Детям нужно слушать классическую музыку.
   - Правильно, - согласилась Элис. - Пусть возненавидят ее с детства. Я, пожалуй, принесу сэндвичи. Да, и открою дверь, кажется, звонят.
   Родственники прибывали нескончаемым потоком, и их уже было больше, чем планировала Кимберли. Пришел Джим с огромным букетом роз для жены и чем-то розовым и пушистым для дочери, поразил Элис своим строгим костюмом и вязаной жилеткой, клюнул в щеку и скрылся в гостиной. Обе матери, немного ошалевшие оттого, что стали бабушками, приволокли совершенно одинаковых бегемотов, розовых. Гора игрушек на столе росла, а цветами постепенно заполнились все вазы в доме и в ход пошли банки из-под джема и соленых томатов. В конце концов, Элис предпочла забиться в угол с бокалом сока, прячась от толпы совершенно незнакомых людей, которых она не могла бы назвать своими родственниками. Только один человек привлек ее внимание, даже изумил.
   - Тетя Августа! - громко воскликнула Элис. - Вы проснулись?
   Несколько дюжин голов разом повернулось к ней. Августа Спиричуэл широко улыбнулась, поставила что-то на стол с подарками и подошла к Элис.
   - Разве я могла пропустить прибавление в семействе, дорогая моя. Конечно, куда охотнее я бы пришла на смотрины твоего ребенка, но, думаю, тут мне не придется далеко выбираться.
   - Вы на что-то намекаете, тетя? - с подозрением спросила Элис.
   - О нет! Нет, детка! - Августа всплеснула руками. - Ни в коем случае! А где же мой дорогой племянник и чадо?
   Безошибочно вычислив в толпе Джима, Кимберли и ребенка, она пробилась сквозь родственников и расцеловала всех троих. Джим был несколько удивлен, Кимберли недоумевала, зато девочка заулыбалась во весь беззубый рот.
   - Дети меня любят, - объявила Августа. - И как же вы назвали ребенка?
   - Доротеей, - ответила Кимберли. На лице ее был написан вопрос.
   - Хорошее имя, и я бы лучше не посоветовала. Знаешь, это ведь я предложила назвать нашу Элис. Мне показалось, что такое имя должно принести ей только хорошее.
   Да уж, - фыркнула Элис. - Одни пряники и розы. Однако она промолчала, из своего угла наблюдая, как тетушка воркует с ребенком и показывает свой подарок: небольшую музыкальную шкатулку. При трех-четырех поворотах ключа начинала играть нежная колыбельная мелодия, как оказалось, знакомая Элис с детства.
   - Когда был стар Иосиф, а был он и вправду стар,
   Тогда Марию-Деву себе он в жены взял.
   Тогда Марию-Деву себе он в жены взял, - напела Августа с улыбкой.
   - Иосиф и Мария гуляли раз в саду.
   Рубиновые вишни висела на виду, - продолжила Элис. - Я помню эту песню. Вы всегда нам ее пели на рождество, а иногда, если мы не могли угомониться.
   - Да, - кивнула Августа. - А еще, "Нет плющ, нет, все равно я не буду с тобою". Кажется, ты ее очень любила.
   - Верно, - кивнула Элис. - И "Я видел три корабля" и "Двенадцать дней до Рождества". Славное было время.
   - Можно подумать, что-то изменилось, - фыркнула тетушка.
   - Я стала старше, - пожала плечами Элис.
   - Вот уж ничуточки! Ба! Моя дорогая кузина Розмари! - ткнув пальцем куда-то в толпу, Августа приобняла племянницу и скрылась.
   Элис чувствовала себя удивительно некомфортно в компании людей, которых едва знала. Разобрав с тарелок закуску, все гости начали оживленную беседу, и ребенок стал для них не более, чем поводом собраться. Маленькая Доротея давно уже уснула, и не мешало бы убавить шум. Элис сделала музыку тише и пробралась к кроватке племянницы. Крошечное личико в пене кружев ей удалось разглядеть с огромным трудом. "Никогда не буду надевать на своего ребенка такой ужас!" - пообещала себе Элис.
   - О, Элли, ты свободна? - Кимберли протиснулась между гостями к кроватке. - Слушай, ты не могла бы посидеть с Дорети минут пятнадцать?
   - Шутишь? - Элис испуганно отшатнулась. - Да мне на минуту нельзя доверить ребенка!
   - Брось! - Кимберли вытащила дочь из кровати и решительно пошла в холл. - Всего-то посидишь со спящим ребенком четверть часа. Должна придти няня, которая останется до конца вечеринки, но она звонила, и сказала, что задержится до восьми. Ну пожалуйстя, Элли!
   - Хорошо, хорошо, - сдалась Элис и обреченно пошла за подругой.
   Детскую Кимберли и Джим также сделали в различных оттенках розового: обои в мелкий цветочек, мягкий ковролин на полу, розовые занавески, бело-розовый полог над кроваткой, даже кресло было обито розовым плюшем. Над кроваткой медленно кружилось мобиле с четырьмя ангелами в розовых платьях.
   - Мило, - пробормотала Элис, опускаясь в кресло.
   - Может, стоило добавить немного лилового? - Кимберли критически изучила платье Элис. - Нет. Нет, не стоит. Ладно, посиди. Тут нет ничего сложного. Если Дори начнет плакать, просто качни колыбельку.
   Элис закатила глаза. После ухода Кимберли она еще некоторое время разглядывала комнату, но у нее заныли глаза. К тому же Дорети заворочалась. Придвинувшись ближе, Элис осторожно качнула кровать.
   - Слушай, дитё, я совсем не знаю колыбельных песен...
   Дорети открыла глаза - ярко-голубые - и уставилась на Элис, скривила рот, приготовившись плакать.
   - Ладно, ладно! Но только, чур - не жаловаться!
   Элис вновь качнула кроватку и запела. Впрочем, она была не слишком высокого мнения о своих талантах в этой области, и старалась петь как можно тише.
   - Ходят плуги между тем
   из Сантьяго в Вифлеем.
   В тонкой серебряной лодке
   ангел в Сантьяго плывет,
   из Вифлеема в той лодке
   скорбь Галисии везет.
   Дорети, наконец, заснула окончательно. Элис облегченно вздохнула, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Как она и предполагала, смотрины племянницы оказались довольно-таки утомительными. Больше всего, пожалуй, ей хотелось оказаться сейчас дома, на любимом диване, под любимым же пледом, и смотреть какое-нибудь кино. Элис не отказалась бы пересмотреть в который раз "Завтрак у Тиффани", или что-нибудь еще в том же роде, повествующее о красивой любви. Досадным было и то, что она не подумала прихватить какую-нибудь книжку. Тогда ждать няню Дорети было бы значительно проще.
   На всякий случай Элис проверила сумочку, но там не обнаружилось даже газеты еженедельных объявлений, которую она по пятницам обычно находила на коврике у двери. Рука наткнулась на карточку. С недоумением, Элис поднесла находку к ночнику. "Конец печали! Конец тоске! Нас ждет ВЕСЕЛЬЕ В СУНДУКЕ!", объявила карточка. Лотерейный билетик. События прошлой ночи - или все-таки сна прошлой ночи - мгновенно пролетели перед ней. Парк аттракционов, Джарет, скучающий на лавочке (Элис отчего-то не сомневалась, что до ее прихода он там именно скучал), карлик-арлекин с лотерейными билетами. Даже старушка-кондукторша из трамвая была перечислена к этому подозрительному заговору.
   Тряхнув головой, чтобы выгнать из головы глупости, Элис нагнулась над кроваткой. Дорети спала сладко, сжав кулачки, утопая в множестве слоев розового кружева.
   Ночник мигнул. Элис повернулась, чтобы поправить его и увидела Тень. Тень колыхалась, медленно наползая на кроватку. Элис замерла, потом медленно поднялась и закрыла собой племянницу. Тень дрогнула, тоже встала в полный рост, раскрыла пронзительно синие глаза, моргнула.
   - Приглашение, - прошелестела тень, - на ваше лицо и маску, Элис Найтшед. Вы чуть было не потеряли его.
   Карточка, кружась в воздухе, медленно опустилась на пол, сверкнуло золото букв. Элис машинально нагнулась, чтобы поднять приглашение. Тень переступила через нее, взяла из кроватки ребенка и направилась к стене, к бесшумно раскрывающейся двери. Элис успела вскочить, наступая на длинный подол платья, рвануть к тени и схватиться. Темнота просочилась через пальцы, как мелкий песок, оставляя на ладонях странное и неприятное ощущение. Тень обернулась через плечо, раззявила белозубый рот, высунула длинный, заостренный язык и облизнула глаза. Больше всего она сейчас походила на гигантскую змею.
   - Мы с вами увидимся на балу, Элис Найтшед. Тогда и потанцуем.
   Тень слилась с мраком дверного проема. Элис побежала за ней, ступила на порог и замерла. Вниз, в кромешный мрак уводила лестница, похожая на тысячу иных уже виденных лестниц. Ступени были отполированы множеством ног, мрак колыхался, то становясь гуще, то рассеиваясь. Один спуск по лестнице уже стоил Элис душевного спокойствия, и нужно было хорошенько подумать, стоит ли повторять этот опыт. Она обернулась и посмотрела на опустевшую кроватку, на розовое кружево и четырех ангелов на веревочках. Потом взялась за перила и начала спускаться, немного запоздало сообразив, что зонт остался на вешалке в холле. Возвращаться, впрочем, было уже поздно: дверь захлопнулась, отрезая Элис от реального, привычного и, как теперь стало понятно, поднадоевшего мира.
   Спуск продолжался, кажется, бесконечно. Подобрав подол юбки, Элис пыталась прибавить шагу, но вдруг заныла давным-давно поврежденная щиколотка. Впрочем, через некоторое время посветлело, а потом на стенах появились светильники - старомодные газовые рожки в матовых стеклянных абажурах. Элис огляделась с некоторым интересом: лестница была теперь покрыта мягким темно-розовым ковром, перила были из полированной бронзы, как и кронштейны светильников. Пару раз встретились чьи-то портреты в тяжеловесных рамах, но краски потемнели настолько, что можно было различить только синие глаза и белые зубы.
   - Это Тени, - решила Элис и ухмыльнулась. - Сразу видно, почтенное семейство!
   В какой-то момент светильников стало больше, как и портретов, лестница расширилась и вдруг вывела в огромный холл, освещенный нестерпимо ярко. Элис зажмурилась от неожиданности, потом решилась открыть глаза и уставилась прямиком на огромную розовую люстру, перевитую лентами, гирляндами цветов и нитками каких-то мерцающих бусин.
   - Сейчас она упадет, - обреченно пробормотала Элис, разглядывая ритмичное, нарастающее покачивание люстры, - на меня...
   В тот же момент на нее обрушился дождь чего-то розового, пахучего и прохладного.
   - Ваше приглашение, госпожа! - пропищал голос у ее левого локтя.
   Элис беспомощно застонала.
  
  

Глава третья,

о том, как Элис готовилась к балу

  
   Человек был тощий, бледный, как будто никогда в жизни не выходил на солнце, и передние зубы у него выпирали как у грызуна, к тому же - весьма неприятным образом. Он застыл, склонившись в полупоклоне и протянув вперед руку.
   - Ваше приглашение, госпожа, - повторил он, потом ловко выудил из полураскрытой сумочки Элис карточку и пристально изучил. - Элис Найтшед?
   - Да.
   - А где ваша маска?
   Элис пожала плечами.
   - У меня ее нет. Я не планировала посещать этот бал.
   - У вас при себе должна быть маска, Элис Найтшед. Пройдите в комнату отдыха и выберете себе что-нибудь подходящее.
   Элис забрала у неприятного человека приглашение, сделала шаг и невольно зацепилась взглядом за свое платье. Оно было розовое, пышное, украшенное, кажется, жемчугом и совершенно точно - обильной цветочной вышивкой,. Хорошо хоть туфли - серые, на небольшом каблуке - остались прежними.
   - Будьте так любезны вернуть мне мое платье! - холодно потребовала Элис разворачиваясь. - Оно было до щиколотки, с заниженной талией, нежно-лавандового цвета. И нитку жемчуга не забудьте.
   Человек обжег ее взглядом, пробормотал что-то очевидно нелестное и мигнул. Элис с удовлетворением погладила нежный шелк любимого платья.
   - Благодарю. Куда, говорите, идти?
   Комната отдыха немного раздражала обилием зеркал и все того же розового цвета.
   - Он что, самый модный в этом тысячелетии? - проворчала Элис, опускаясь на диван.
   Помимо зеркал и диванов здесь были маски, как и обещал неприятный человек. Более того, здесь было все, что человек только способен назвать маской, в том числе и просто пакостные вещи. Элис внимательно оглядела их все, твердо решив ни к одной не прикасаться. Тем более что самой нормальной на первый взгляд была маска Medico della Peste. Взявшись за длинный черный нос "доктора", Элис осторожно отложила его в сторону. У того, кто подбирал всю бутафорию, определенно было мрачное чувство юмора.
   Сидение в комнате очень быстро наскучило, тем более что нужно было искать Дорети. Элис внимательно оглядела стены, обнаружила за одним из зеркал дверь - это совсем не удивило - и вышла. По длинной зале, освещенной только трепещущими свечами, сновали чем-то похожие на птиц-секретарей официанты с подносами. Один из них подбежал к Элис и низко поклонился. Ощущение было весьма неприятное, потому что Элис так и не смогла решить, маска у него, или же действительно птичья голова.
   - Шампанское, госпожа?
   Элис взяла с подноса бокал и поднесла к губам. Пузырьки мгновенно ударили в нос, и мир вокруг вспыхнул с оглушительным звоном.
   - Правда, прелесть? - спросил голос у нее за спиной.
   Отчаянно моргая, Элис повернулась. Незнакомец, конечно же, был в маске - изящная фарфоровая личина, изображающая необычайно красивое лицо, стеклянная слезинка на щеке. Глаза в прорезях маски были темными и завораживающими. Взяв Элис за руку, незнакомец элегантно поцеловал ее. Прикосновение фарфора к коже вызвало озноб.
   - Не так часто на балу можно увидеть свежее лицо. Мы с вами прежде не встречались, верно? Какая жалость!
   Голос обволакивал, укачивал Элис. Веки сами собой начали опускаться, и пришлось встряхиваться.
   - Простите, я спешу! - твердо сказала она, выдергивая руку.
   - Но мы же даже не познакомились! Меня зовут Вольто. А как же вас, прелестная леди?
   - Э-элли, - сказала Элис срывающимся голосом и сделала шаг назад.- Я действительно спешу.
   - Какая жалость! - Вольто взмахнул рукой. - Жалость! Но вы ведь пообещаете мне танец, моя прелесть?
   Элис так и не поняла, что же так напугало ее. Незнакомец в маске Гражданина был, очевидно, совершенно очарователен, но у нее тряслись поджилки.
   - Ва-вальс вас устроит? Шестой тур... - предложила она.
   Если честно, Элис не очень-то хорошо танцевала вальс, а выражение "шестой тур" было для нее пустым звуком. Оставалось надеяться, что до танцев дело не дойдет. Вольто вновь приложился к ее руке, можно было поклясться, что он улыбается под маской.
   - Вполне устроит, прелестная Элли. До встречи на балу.
   Зашуршал шелк его плаща, и вскоре Вольто исчез за колоннами. Элис выдохнула и допила шампанское, показавшееся совершенно безвкусным. Даже пузырьки куда-то исчезли.
   Она медленно пошла по анфиладе комнат, с интересом наблюдая за приготовлениями к празднеству. Прислуга в масках животных и птиц - опять же если не предположить, что это были их настоящие головы - расставляла мебель, вешала гирлянды и разносила вина и напитки. Это так нелепо напоминало вечеринку и Кимберли, что Элис невольно прыснула.
   - Это еще что за чучело? - фыркнул голос у нее за спиной.
   Элис начала привыкать к этому: к внезапному появлению людей там, где их и не ждешь. Она развернулась, намереваясь дать отпор, и увидела крупного белого кролика в жилете с попугаем на плече. Говорил, очевидно, попугай, потому что кролик был занят подсчетом чего-то при помощи грифельной доски и мелка.
   - Чучело! - повторил попугай. - Неслыханная дерзость: явиться на бал в обносках, без маски и уже обещать кому-то танец!
   Элис хотела возмутиться, потому что ее любимое платье, заказанное в театральной мастерской, вовсе не было обносками, но поняла, что это бесполезно. То, что было на ней сейчас надето, больше всего походило на грязные истрепанные лохмотья. Туфли почему-то остались прежними, и удивить смогло только это.
   - И цвет отвратительный! - объявил попугай.
   - Да-да, - рассеяно подтвердил кролик, черкая мелком по доске.
   - Ах, обреют мне ушки, ах обреют мне лапки, как это будет неприлично! - с сарказмом сказала Элис.
   - Потрудитесь переодеться, милочка! - потребовал попугай, указывая крылом на портьеру. - И учитывайте, что сегодняшний бал розовый.
   - Гадость какая! - фыркнула Элис, но это мало помогло.
   Кролик, все так же рассеяно подсчитывая, запихнул ее за портьеру, а попугай еще и издевательски махнул крылом на прощанье. Попав из пышных парадных комнат в ателье, Элис не удивилась, а только помянула парочку недобрым словом.
   Ателье впечатляло: зеркала в полный рост, вороха узорчатой ткани, многочисленные украшения. На манекен было наброшено несколько метров малинового шелка, сколотого булавками. Хозяйка невольно терялась в этой пестроте, сама одетая более чем скромно - в простое черное платье и белый чепец. Затерялась бы и сама Элис, если бы не была поймана бдительной женщиной и поставлена на низкую табуретку.
   - Mon Die! Что на вас одето? Ужас! Как раз привезли муслин в мелкую розочку, детка. На вас он будет смотреться так мило!
   - Не хочу мелкую розочку! - возмутилась Элис. - Верните моему платью товарный вид! Я его обожаю!
   - Увы, детонька, это невозможно. Если уж вы так его любили, утешьтесь: платье, наверное, уже попало на свалку сокровищ. Может быть розовый шифон?
   - Что за свалка сокровищ? Нет, шифон не надо.
   Хозяйка зарылась в груду тканей, одна розовее другой. Элис мгновенно забраковывала все, что только появлялось. Женщина неутомимо предлагала новые варианты, впрочем - цвет практически не менялся. Элис уже поняла, что вернуть тут свое платье не получиться, и придется как-то выкручиваться. Главное было - избежать розового цвета. Она указала на манекен.
   - Мне нравиться этот отрез.
   Шелк был переливчатый, необычного цвета малиновых пенок, и от одного взгляда на него становилось сладко. Хозяйка проследила за рукой Элис и помрачнела.
   - Это необычная ткань, детонька. Боюсь, для вас она не подходит.
   - Уверены? - Элис соскочила с табуретки и направилась к манекену. - Зато мне подходит муслин в мелкую розочку и розовый шифон. Слабое утешение. Я хочу платье из этого отреза и точка. И того фасона, который мне понравиться.
   - Ви очень упрьямы, - покачала головой хозяйка, в голосе которой вдруг прорезался акцент. - Это необычная ткань, и платье из нее будет необычным. Я берегла его для королевы нынешнего бала.
   - Найдете для королевы что-нибудь другое, - объявила Элис, протягивая руку к манекену.
   - Надевайтье, - обреченно вздохнула хозяйка, отворачиваясь.
   Элис решила не зацикливаться на том, когда же простой отрез шелка превратился в элегантное платье. Она просто стащила с себя лохмотья и влезла в бальный наряд, удивительно приятный на ощупь. Только туфли остались прежние, но они, как ни странно, подошли к праздничному наряду.
   - Так не стыдно и при королевском дворе появиться, - решила Элис.
   - Сейчас вам нужно будет пойти в магазин масок и выбрать себе подходящую, мадемуазель, - безразличным тоном проинформировала хозяйка ателье. Она опять скрылась в ворохах ткани. - Вы необычайно упрямы, но я не советовала бы вам появляться на балу без маски.
   Разговоры о маске стали надоедать. А тут еще вспомнилось приглашение "на ваше лицо и маску". Элис поежилась. Тем не менее, ей ничего не оставалось, кроме как идти дальше. По крайней мере, теперь у нее было платье, которое не могло вызвать нареканий у всяких безмозглых попугаев и белых кроликов. Она толкнула дверь и - тут она даже удивилась - оказалась на узкой улочке какого-то старинного города. Кажется, совсем недавно закончился дожди, и брусчатка еще не просохла, в немногочисленных лужах отражались огни уличных фонарей. Элис посмотрела на вывеску ателье "Мадам Рюш", потом на соседние витрины: кондитерская лавка, магазин торгующий всеми видами упаковочной бумаги, магазин масок. На пороге последнего сидел карлик в костюме арлекина, перемешивая сваленные в небольшую шляпную коробку конвертики.
   - Желаете лотерейный билетик, барышня? - спросил он.
   - Я еще не получила свой предыдущий приз, - заметила Элис. - Веселье в сундуке.
   - Всему свое время. Возьмите билетик, совершенно бесплатно в честь праздника.
   Немного поколебавшись, Элис запустила руку в коробку, перемешала конвертики и выудила один наугад. На кусочке картона было написано: "А сегодня... вперед! Вверх и в никуда!".
   - Я ведь говорил, у вас легкая рука, - улыбнулся карлик, закидывая коробку на плечо.
   - И что в этом хорошего? - с сомнением спросила Элис. - Вверх и в никуда. Не слишком утешительно звучит.
   - О, всему свое время, - карлик подмигнул ей, выскользнул из одного пятна света, но так и не появился в соседнем. Попросту пропал.
   Элис растерянно повертела лотерейный билетик в руках. Уже второй раз она выиграла нечто, но так и не поняла, в чем же заключается приз. Тогда она просто решила дождаться, когда же наступит нужное, "свое" время, и отправилась дальше, конечно же пройдя мимо двери в магазин масок. Лежащий на подоконнике кот зевнул, показывая зубы, и, как показалось Элис, собрался в чем-то ее укорить. Но промолчал.
   - И правильно, - сказала Элис. - Вот черт! Кажется дождь собирается!
   Подхватив длинные юбки, она побежала вперед, спотыкаясь на выступающих из мостовой каменных брусках. Бежать было нелегко, да и боль в щиколотке давала о себе знать. К тому же, улица все не кончалась, не сворачивала, а дома на ней походили друг на друга, как две капли воды. Больше всего это напоминало отчего-то те безумные лестницы, которые она прошла вместе с Джаретом.
   - Джарет, - шепнула Элис. - Уж он-то наверняка знает, что происходит. Если не он все это затеял! Ладно, разберемся.
   Она прибавила ходу и опомниться не успела, как с разбегу влетела в ярко освещенную залу, полную народа.
   - Элис Найтшед! - громко объявил незнакомый голос. - Без сопровождающего и без маски!
  

Глава четвертая,

о том, как начался бал

  
   В глухих коридорах и в залах пустынных
   Сегодня собрались веселые маски,
   Сегодня в увитых цветами гостиных
   Прошли ураганом безумные пляски.
   Н. Гумилев
  
   В глазах рябило от множества ярких платьев, цветных камзолов, искр, отбрасываемых хрустальными люстрами. Музыка звучала вроде бы громко, но разобрать мелодию не удавалось. Кажется, вальс, но в этом Элис совсем не была уверена. К тому же, многочисленные разодетые дамы и кавалеры говорили, все одновременно, производя если и не шум, то весьма отчетливый гул.
   - Добрый вечер, мадемуазель, - к Элис с нежным мурлыканьем подлетел господин в маске белого тигра и поклонился. - Бинки, к вашим услугам, мадемуазель. Надеюсь, вы еще никому не обещали мазурку?
   - Элис Найтшед, - Элис, подумав, изобразила что-то, отдаленно похожее на реверанс. - Сожалею, но я не танцую мазурку.
   - О, это танец не сложнее морской кадрили! - воскликнул Бинки. - Можете мне поверить, мадемуазель Алис, я перетанцевал миллион танцев. Вы пообещаете мне мазурку?
   - Я подумаю, - Элис попыталась улизнуть от тигра, что ей впрочем не удалось.
   Глаза хищника сделались огромные и честные, он молитвенно сложил руки в полосатых перчатках и промурлыкал:
   - Умоляю, мадемуазель Алис!
   - Хорошо, хорошо! Я станцую с вами мазурку. А сейчас, простите, я кое-кого ищу.
   Бинки посмотрел на Элис с подозрением.
   - Герольд сказал, что вы пришли на бал без маски и сопровождения, - мурлыкнул он каким-то странным тоном.
   - Я кое-кого ищу! - твердо сказала Элис, приподняла подол платья левой рукой и юркнула в толпу.
   Затеряться в этой зале оказалось очень просто: все разом говорили, хохотали, беспорядочно двигались, и никто не обращал внимания на соседей. Единственной проблемой было отсутствие у Элис маски. Ее мгновенно выделяли из толпа, удивленно косились, посмеивались и, кажется, некоторые жалели. Естественно, в толпе были и смутно знакомые лица. Довольно быстро Элис заметила Раупе, которая едва ли могла бы спрятаться за элегантной маской венецианской дамы. Еще она обнаружила Валентайна В. Валентайна в маске-гатто, но с неизменными шестеренками в волосах. Часовщик также заметил Элис и попытался сбежать, одновременно стараясь не расплескать шампанское из трех бокалов.
   - Э-э-э, здравствуйте, Элис, - промямлил он, когда сбежать не удалось.
   - Привет, Валентайн, - Элис широко улыбнулась и вытащила из плотно стиснутых пальцев часовщика один из бокалов.
   - У вас нет маски.
   - Я заметила, - кивнула Элис, осторожно попробовав шампанское. Пузырьки ударили в нос, но не более того.
   - Вы, очевидно, не в своем уме, мисс Найтшед! Нельзя появляться на балу без маски!
   - Это что, бал-маскарад? - фыркнула Элис. - Почему тогда это нигде не указано?
   - Нет, это не бал-маскарад, - медленно, терпеливо пояснил Валентайн. - Ты погибнешь, если останешься тут без маски!
   - Вот еще! - Элис поставила бокал на столик и изобразила самую очаровательную улыбку. - Кстати, можешь отдать мне свою маску: это будет дешевый способ убить тебя, Валентайн, я же обещала.
   Часовщик побледнел - вернее, побледнела маска - и поспешил спрятаться за дамой в пышном кринолине с совершенно чудовищной прической-кораблем. Элис хотела, было идти за ним, но толку особого не было. Валентайн ее раздражал, но не более того. К тому же, в бальном зале началось что-то необычное. Толпа отхлынула к стенам, Элис прижало к колонне, прямо перед ней оказалась та самая дама с кораблем на голове и в маске какой-то рыбы. На освободившееся место вышел герольд - Элис показалось, что именно он встречал ее у лестницы, хотя сказать точно она бы не смогла из-за надетой на него маски-вольта.
   - Слушайте! Слушайте! Слушайте! - объявил герольд громким, будто бы усиленным микрофоном, голосом. - Дорогу королеве бала!
   По толпе пронесся легкий вздох. Элис привстала на цыпочки, стараясь получше разглядеть происходящее в центре зала. Ей это удалось не без труда. Следом за герольдом прошла по залу дюжина мужчин в ливреях и масках львов, потом несколько девушек, с головы до ног закутанных в розовые покрывала. Наконец в бальную залу внесли небольшой паланкин, на котором в облаке кружев и лент лежала Доротея. Элис еще сильнее прижали к колонне, и какое-то время она не могла издать ни звука. Потом наконец она выбралась и закричала:
   - Дорети! Дорети!
   Все головы разом повернулись к ней.
   - Девушка! - громко шепнул кто-то в толпе.
   - Без маски! - подтвердил второй голос.
   - Она звала королеву! - взвизгнул кто-то третий.
   Однако, повинуясь знаку герольда все разом замолкли.
   - Бал начинается! - объявил человечек и ударил тростью по полу.
   Мир разом взорвался многоцветным фейерверком, грянула музыка.
   - Павана! - объявил тощий субъект в малиновой ливрее.
   Наверное, это была самая безумная павана в истории бальных танцев. Двигались все одновременно, едва ли соблюдая последовательность фигур. Элис попадала то в одни, то в другие руки. В какой-то момент - по музыке павана в тот момент больше всего напоминала тему "Johnny be good" - ее закружила дама-рыба с кораблем на голове.
   - Так вот какие лица в моде сейчас! Ужас!
   - Меня это лицо устраивает, - сквозь стиснутые зубы сказала Элис.
   - Но ты даже не блондинка!
   - А вы похожи на рыбу! - огрызнулась Элис.
   - На р-рыбу?! - взвизгнула дама, зашвыривая Элис в толпу.
   Маски сменялись масками, личины становились все уродливее.
   - Мазурка! - объявил герольд откуда-то с люстры, и Элис оказалась в объятьях Бинки.
   Потом была кадриль, и во время танца ее перекидывали от партнера к партнеру, как волан. Бал разрастался, стены зала давно уже пропали за чередой тел и масок. Свет стал ярче, музыка громче, а голоса слились в один сплошной гул. Нет, это ничуть не походило на вечеринку Кимберли. Скорее всего, самым близким аналогом был бы ад. Элис с трудом вырвалась из толпы, нырнула под столик с напитками и попыталась отдышаться. Ее слишком легко было отыскать в этом зале, как единственную, не надевшую маски. Пожалуй, на этот раз она переборщила с упрямством. Можно было еще, конечно, пробраться под ногами у танцующих...
   Элис осторожно выглянула из-под столика, изучая пути к отступлению. В этот момент под скатерть поднырнул карлик-арлекин, прижимая к груди свою коробку. Его можно было узнать легко, даже в маленькой черной полумаске.
   - О нет! - простонала Элис. - Опять лотерейные билеты?
   - Я думал, вы хотите забрать свой выигрыш, мисс Найтшед, - карлик растянул лягушачий рот в улыбке.
   - Какой из?
   - "А сегодня... вперед! Вверх и в никуда!", - подсказал карлик, выбрался из-под стола и потащил Элис за собой.
   Он ловко пробирался между танцующими парами. У Элис уже начали заплетаться ноги, но к счастью бежать было не так уж далеко. Карлик резко затормозил и указала на четырех лакеев в синих ливреях, которые подбрасывали кого-то из гостей на растянутом полотне.
   - Игра в паяца? - удивилась Элис.
   - Вверх и в никуда, - ухмыльнулся карлик и исчез.
   Элис сделала осторожный шаг вперед.
   - Госпожа хочет попробовать? - предложил один из лакеев в лягушачьей маске. - Смелее.
   Элис оперлась на предложенные руки и забралась на туго натянутое полотно. Сначала лакеи приноравливались, а потом начали резко подбрасывать ее. Это походило на батут в парке аттракционов, куда Элис ходила еще в детстве, только сейчас она взлетала намного выше. Выше, выше и выше, пока не вылетела в отверстие в потолке. Она сумела уцепиться за какую-то балку, отдышалась и осторожно нащупала опору под ногами. Вокруг было не так темно, как показалось поначалу, но, однако же, очень тесно и пыльно.
   - Перекрытия, - догадалась Элис. - Интересно, что надо мной? Надеюсь, не какое-нибудь никуда?
   Она осторожно пошла вперед, ощупывая потолок, пока пальцы ее не наткнулись на едва различимую крышку люка. Приподняв ее, Элис осторожно выглянула. Видны были только перемещающиеся ноги. Танцующие! Опять бал! Правда, здесь все было значительно спокойнее. Медленно отодвинув крышку в сторону, Элис выбралась, не без опаски. Благовоспитанные дамы и кавалеры в масках вольта и венецианских дам танцевали менуэт. Шелестели юбки женщин и длинные рукава мужчин. Здесь никто не пытался сцапать Элис, и даже показалось, что она, наконец, выбралась из этого ужаса. Но где-то там, внизу осталась Дорети.
   - Первый вальс! - объявил голос.
   Пары встали в круг, приготовившись к танцу. Элис на всякий случай отошла к стене, серьезно опасаясь быть затоптанной. По крайней мере, нижним танцорам это почти удалось.
   Музыка играла, но танец все не начинался. Через залу к ней медленно шел Вольто, удивительно элегантный в белом фраке и треуголке с пышным пером. Стеклянная слезинка на его щеке поблескивала. Остановившись прямо перед Элис, он протянул руку.
   - Мой танец, мисс Найтшед.
   - Я обещала вам шестой тур, - тихо сказала Элис.
   Рука осталась протянутой.
   - Ты обещала мне танец, а теперь пытаешься отказаться, девочка без маски? - не менее тихо спросил Вольто. Голос его был холоден, и звучало в нем что-то страшное.
   Впервые Элис задумалась, что же она в сущности пообещала. Приз второго лотерейного билета, как видно, не слишком помог.
   - Пропустите, - сказала Элис. - Дождитесь шестого тура. Этот танец я уже обещала.
   - Вот как? - брови маски, нарисованные необычайно тонко, поползли вверх. - А мне сдается, ты врешь, Элис.
   Она метнулась влево, лавируя между застывшими парами. Но куда бы Элис не поворачивала, всюду встречалась с белым фарфором маски Вольто. Уголки фарфоровых губ медленно ползли вверх, складываясь в торжествующую улыбку.
   - Танцуйте! - объявил Вольто, взмахивая рукой. Потом попытался подхватить Элис в объятья.
   Элис успела поднырнуть под руками одной из пар, обогнула столик и побежала вдоль зеркальной стены. Посмотрела мельком на свое отражение. Зеркальная Элис была напугана насмерть, и страшно побледнела, даже платье изменило цвет. К тому же она начала задыхаться от быстрого бега, так что Вольто легко было ее нагнать. Вальс всхлипнул, дернулся и начался сначала в убыстренном темпе. Элис повернулась к преследователю лицом, продолжая пятиться, и вдруг наткнулась на кого-то. Руки обвились вокруг ее плеч, пальцы сцепились в замок, и Элис смогла увидеть элегантные жемчужно-серые перчатки.
   - Девушка обещала этот танец мне, - нежно сообщил Джарет. - Премного сожалею.
   Вольто замер. Черные глаза в прорезях маски сверкнули.
   - Чудесно. Я буду ждать шестого вальса, мисс Найтшед.
   Изящно поклонившись, он скрылся среди танцующих пар. Элис неловко развернулась, пытаясь сбросить с плеч чужие руки. Джарет смотрел на нее сверху вниз немного рассерженно.
   - Ты без маски, - сказал он, наконец.
   - Все сегодня так наблюдательны... - проворчала Элис.
   - Приглашение было на твое лицо и маску, - напомнил Джарет.
   На нем маска как раз была: черная полумаска, расшитая бисером. Даже несмотря на нее, не узнать Джарета было невозможно. Он улыбнулся.
   - Прелестный вальс. Позволишь?
   Подхватив Элис, он легко влился в круг танцующих пар.
   - Не знаю, что хуже: то, что ты заявилась на бал тысячелетия без маски, или что ты обещала этому танец, - заметил он мимоходом.
   Элис, занятая тем, чтобы не наступить партнеру на ноги - вальсирования не было среди ее хобби - пробормотала:
   - Что плохого в том, что я обещала танец?
   - Ему? - Джарет негромко рассмеялся. - Вот уж не знаю. И прекрати смотреть под ноги, Элис, просто танцуй.
   Элис прикрыла глаза.
  
  

Глава пятая,

о том, как Элис получила маску, что пели часы в маленькой комнате, а также о потере левой туфельки

  
   Вальс завершился, Джарет разжал пальцы, выпуская руку Элис.
   - Что такое Бал тысячелетия? - спросила Элис.
   Джарет снял с подноса пробегавшего мимо аиста бокал кроваво-красного вина и изучил его на просвет с задумчивым видом. Отвечать он не торопился.
   - Бал тысячелетия, - сказал он наконец, - это весьма любопытная штука. Лучше поговорить о ней в каком-нибудь ином месте.
   Элис поежилась.
   - В каком смысле - в ином?
   - В укромном, - Джарет показал острые зубы.
   - Нет, спасибо. Обойдусь без информации, - холодно ответила Элис.
   - Мазурка! - объявил герольд, голос его был пронзителен и проник из нижнего зала наверх через перегородки, почти не став тише.
   - Опять? - застонала Элис.
   - На предыдущем балу станцевали четыреста двадцать восемь мазурок и, по меньшей мере, сорок два вальса, - ухмыльнулся Джарет. - Может быть, ты все-таки можешь выйти на балкон?
   Он элегантно предложил руку, на которую Элис, немного подумав, оперлась. Выход на балкон оказался за одним из зеркал. Здесь пахло цветами, и было бы весьма уютно, если бы не одно обстоятельство - сразу за беломраморной балюстрадой начиналась пустота, уже знакомая по краю мира. Элис ощутила весьма неприятное чувство: нечто среднее между страхом и отвращением. Джарет же спокойно подошел к балюстраде, поставил бокал на мрамор и небрежно сорвал крупный розовый цветок.
   - Бал тысячелетия, - протянул он. - Он случается иногда, раз в тысячу лет, или чаще. А после бала мир серьезно меняется.
   - Почему так важна маска? - Элис набралась храбрости и заглянула в пустоту, но там было пусто, как она и предполагала.
   Джарет не ответил. Он прислушивался к чему-то, и Элис сказала бы, что напряженно, если бы это не был король гоблинов. Джарет просто небрежно прислушивался, элегантно оперевшись на мраморную балюстраду.
   - Второй вальс, - сказал он наконец. - Зачем ты пообещала этому танец?
   - Мы встретились в коридоре, и он никак не хотел отстать! - Элис вздернула подбородок. - Объясните, что я сделала не так! В конце концов, это по вашей вине я тут оказалась! Если бы вы не притащили меня в тот раз в свое королевство, я бы не получила это мерзкое приглашение, и моя племянница не угодила бы на бал!
   - Твоя племянница? - почти поспешно спросил Джарет.
   - Доротея, дочь моего брата, - кивнула Элис. - Какая-то тень утащила ее, я пошла следом, и что же? Я вижу, что моя племянница - королева бала!
   - Королева бала? - Джарет отпил из бокала, уронил несколько капель на парапет и растер пальцем. Посмотрел на винное пятно на перчатке.
   Элис с недоумением проследила за его действиями.
   - Да, ее пронесли на носилках в начале бала. А потом все начали танцевать с позволения сказать павану.
   Джарет кивнул. Потом снял маску и протянул ее Элис.
   - Надень ее и не снимай ни при каких обстоятельствах, - приказал он.
   Элис хотела, было, возмутиться, но взгляд короля был чересчур серьезен. Тогда она молча взяла маску, мгновенно изменившую форму и цвет. Теперь она была похожа на бабочку, отделанную малиновыми и белыми перьями. Элис помяла в пальцах шелковые ленты.
   - А как же вы?
   Джарет отмахнулся, скользнул ей за спину и завязал ленты маски замысловатым узлом.
   - Никуда не уходи, - повторил Джарет, наклонившись к ее уху. - И постарайся избежать танца с этим. И ни при каких обстоятельствах не снимай маску.
   У его сапог была такая мягкая подошва, и походка короля была так легка, что Элис не услышала, как он ушел. Она осталась на балконе в одиночестве, окутанная запахом цветов и ужасно одинокая. Хотелось бы знать, куда же пошел Джарет? И что так встревожило его, если, конечно, он умеет волноваться?
   Звуки мазурки едва долетали до балкона, потом они сменились вальсом. Элис повернулась к пустоте, оперлась на балюстраду и замерла. Зрелище было все-таки пугающее. Наконец, ожидание начало раздражать, тем более что вальс опять сменился менуэтом. Элис вернулась в залу, пытаясь разыскать в толпе Джарета. Танцующих пар стало значительно больше, где-то в самом конце она увидела Вольто, окруженного группой дам в масках Докторов Чумы. Для женщины это был по меньше мере странный выбор. Элис решила, что надежнее будет держаться от них подальше. Она смешалась с танцующими, с сожалением отметив, что менуэт тоже ей не дается. К величайшему сожалению оказалось, что она вообще не умеет танцевать. Воспоминание о вальсе с Джаретом вызвали только досаду.
   - Ну и дура, - сообщила себе Элис. - Сентиментальная. Ну, пойдем.
   Она осторожно обошла залу, стараясь не попасться на глаза Вольто и его свите, кроме того, ей хотелось найти выход. Единственная обнаруженная пока дверь вела на балкон. Впрочем, немного побродив, рассеяно попивая лимонад, Элис нашла маленькую дверцу, ведущую в такую же маленькую комнату. Почти всю ее занимали напольные часы в ореховом футляре, с некоторых пор вызывающие у Элис недоверие. В углу сумели примоститься диван и круглый столик на витой ножке. На столешнице, набранной в технике флорентийской мозаики, лежала "Уеллоу бук". Элис пролистала его, с улыбкой отметив несколько иллюстраций Бёрдслея, и отложила; потом опустилась на диванчик в надежде подумать наконец и составить план действий. Очевидно, нужно было немедленно найти Дорети. Но - идти обратно в нижний зал было просто страшно, а выхода с этого этажа она так и не обнаружила.
   В этот момент зазвонили часы. Элис вздрогнула от неожиданности, развернулась и больно ударилась локтем о деревянный подлокотник. Стрелка циферблата указала на "Легкие закуски" и теперь двигалась к "Бравурным танцам". Звон при этом не умолкал, сосчитать удары не удавалось, зато он складывался в мелодию. А потом часы запели приятным баритоном:
   - Лимоны, апельсины,
   прозвенел Сент-Клемент.
   Ты мне должен фартинг,
   прозвенел Сент-Мартин.
   Элис вздрогнула вновь, на этот раз из-за того, что вспомнила эту песню. Ее также пела тетушка Августа когда-то давно. Заканчивалась песенка, помниться, следующими строками:
   Уже внесли свечу,
   кровать твою осветить,
   Уже идет мясник,
   чтобы тебя убить!
   Тетушка питала некоторую слабость к настоящим детским стишкам, а также - лимерикам, отнюдь не добрым, но зато, как она говорила, жизнеутверждающим.
   - Какого черта ты сидишь здесь? - оторвал Элис от размышлений грубый вопрос.
   Она покрутила головой, пытаясь найти говорящего.
   - Я это, я! Вот невежда! - ощерились стрелками часы. - И я спросил, что ты здесь делаешь?
   - Сижу, - ответила Элис, откидываясь на спинку. - Пью лимонад. Отдыхаю.
   - В зале уже подали легкие закуски. Лососина, селедка, сырные палочки, маленькие сандвичи с ветчиной, сыром, огурцом и арахисовым маслом.
   По мере перечисления закусок у Элис все сильнее текли слюнки, но упоминание арахисового масла испортило ей аппетит.
   - Спасибо, я не голода.
   - Тогда тебе стоит взять еще лимонаду, - рявкнули часы. Очевидно, это был их обычный тон.
   "С ума сойти!" - мрачно подумала Элис. - "Я разговариваю с часами, и еще размышляю об их привычном тоне".
   - Я не хочу лимонада, сэр.
   - Тогда почему бы тебе не убраться отсюда? - спросили часы. - Раз уж ты не понимаешь намеков, говорю в лоб: убирайся вон!
   Откашлявшись, часы продолжили песню:
   - Когда же ты заплатишь,
   Прозвенел Олд Бейли.
   Как разбогатею,
   Прозвенел Шоредич.
   Элис еще раз пролистала журнал - теперь это был сборник графических новелл Майка Миньолы. Часы продолжили свою мрачную песенку, сопровождая ее боем. Прислушавшись, Элис насчитала тринадцать ударов.
   - Послушайте, - сказала она, - я уйду, если вы мне подскажете, как выбраться с этого этажа.
   - Вверх и в никуда, - буркнули часы, нехотя прерывая песню.
   - Опять?! Я уже пользовалась этим способом! - возмутилась Элис.
   - Значит, ты истратила свой выигрыш на пустяки? - вкрадчиво спросили часы. - Какая глупость! Знаешь, я мог бы подсказать тебе выход, правда, но - за небольшую плату.
   - Да? И за какую же? - поинтересовалась Элис, серьезно насторожившись.
   - Ты знаешь какие-нибудь песенки? Спой такую, которая мне не известна, и я открою для тебя дверь. В противном случае...
   Стрелки совершили полный оборот и остановились на мелкой черной надписи: "Яма".
   - К-какая яма? - спросила Элис.
   Часы ухмыльнулись.
   - Да или же нет?
   Элис тщательно все взвесила, попыталась убедить себя в успехе, после чего достаточно твердо (ей так казалось) сказала:
   - Да. Сколько у меня попыток?
   - О, сколько угодно! - великодушно ответили часы. - Я знаю тысячи песенок и стишков.
   Элис прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Открыла глаза, посмотрела на книгу - сборник рождественских гимнов - и вздохнула.
   - Э-э-э... песенка про мудреца из Фессалии?
   - Это был фессалийский мудрец,
   И был он весьма умен... - насмешливо пропели часы.
   - Нет... "Из чего же, из чего же, из чего же..."? - часы крутанули стрелки, вновь указывая на "яму". - А эта, где папа купил сыну пересмешника? Знаете? "Дом, который построил Джек?" Глупость, конечно, сказала... - Элис помассировала виски. - "Я видел пруд был весь в огне..."? "Малютка Бо-Пип"? Черт! "Робин-бобин-барабек"? "Шалтай-Болтай"?
   Элис перевела взгляд на книгу. "Алиса в Зазеркалье". Помниться, старый Генри в свое время сказал: шесть пенсов без обложки... "Шалтай-болтай"...
   - Варкалось. Хливкие шорьки
   Пырялись по наве,
   И хрюкотали зелюки,
   Как мюмзики в мове.
   Стрелка задумчиво двинулась по кругу, прошла мимо "Ямы" и остановилась на "легких закусках".
   - А дальше? - спросили часы.
   - Так ты не знаешь? - Элис с трудом скрыла свой восторг и мысленно вознесла хвалу Льюису Кэрроллу.
   - Как дальше? - холодно повторили часы.
   - Элементарно! Я скажу, если ты выполнишь свое обещание и покажешь мне выход.
   Часы соображали мучительно и долго. Слышно было, как скрипят от натуги шестеренки.
   - Хорошо, - сказали они. - Я открою выход. А теперь говори!
   Элис смогла вспомнить только вторую строфу - сил выучить "Бармаглота" у нее никогда не было.
   - М-м-м. ладно. - Она откашлялась:
   - О, бойся Бармаглота, сын!
   Он так свиреп и дик,
   А в глуше рымит исполин -
   Злопастный Брандашмыг!
   - Какой-какой? - с подозрением переспросили часы, очевидно, так и не сумевшие переварить первую строфу.
   - Злопастный, - невозмутимо ответила Элис, поднимаясь. Книжку она сунула под мышку. - А теперь будьте любезный указать мне на дверь.
   Со стоном и лязгом часы отъехали в сторону, открывая проем. Лестница уходила вниз, но, кажется, не слишком глубоко. По стенам горели тусклые газовые рожки. Элис осторожно спустилась на несколько ступенек, обернулась и широко улыбнулась.
   - Премного благодарна. Да, там в "Бармаглоте" еще пять строф.
   Рев часов преследовал ее до самой лестничной площадки, а потом она услышала голос Вольто:
   - Здесь была девушка без маски, где она?
   - Здесь была паршивка, которая удрала, не дорассказав мне стиха. Но на ней была маска. Малиновая бабочка.
   - Это Элис Найтшед, - возразил Вольто. - просто она где-то раздобыла маску. Я чую ее запах. Где она?
   - Пошла на ярмарку, - ответили часы.
   Скрип ступеней под шагами Вольто напугал Элис до дрожи. Стиснув подол платья в кулаке она побежала вниз. На какой-то ступени с ее левой ноги слетела туфелька, но подбирать ее времени не было. Прихрамывая, Элис побежала дальше. Туфелька так и осталась лежать на ступени, где ее и нашел Вольто. Обнюхав каблучок, он широко улыбнулся и медленно пошел вниз.
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"