Аннотация: Бесуан Рут-Паскаль, 9, N, Валь-д-Уаз История о том, как Жозефин Ланглез искала тайную комнату и изгоняла назойливое привидение В главных ролях помимо Жозефин затесались князь Александр и Рэйчел
СТОНУЩАЯЛЕДИ
Бесуан, Валь-д-Уаз
Ноябрь
- Мы не виделись три месяца, и что, оказывается, ты вытворяешь?! - Рэйчел ворвалась в комнату, принеся с собой запах дождя и осенних листьев. - Сидишь тут в темноте! Твоя мама сказала, ты из комнаты не выходишь!
Рэйчел раздернула шторы, пропуская тусклый свет дождливого ноябрьского дня. Жозефин поморщилась, отложила в сторону книгу и оглядела подругу с ног до головы. Хмыкнула.
- Мы не виделись три месяца, а у тебя появилось колечко на интересном пальце.
Смутившись, Рэйчел попыталась спрятать руку за спину.
- Мы не обо мне сейчас говорим.
- Почему бы не о тебе? Кто он?
- Жозэ, это не важно!
- А мне кажется, что важно, - Жозэфин ухмыльнулась. - Возвращается моя подруга, и у нее на пальчике старинное и дорогое обручальное кольцо. Боже мой, неужели Тип?!
Рэйчел тяжело вздохнула.
- Нет. Отстанешь, только если я скажу, да? Его зовут Александр, и он румын. Довольна?
- Чем занимается?
- Разным. Сейчас ставит мюзикл на Бродвее. Послушай, Жозэ, я из-за тебя приехала! Что ты за глупости тут творишь?
Жозефин выбралась из кресла и подошла к окну. По стеклу текли серые струи. Город казался размытым, растекшимся, ненастоящим. Как и последние три месяца. По-настоящему реальными были лишь вещи совершенно фантастические. Мир вывернулся наизнанку.
Вернувшись домой, Жозефин попыталась сделать вид, что ничего не произошло. Леон медленно поправлялся, лето уходило, мир старел. А она чувствовала, что все вокруг не вполне настоящее. Тогда, пойдя в кладовку, она выволокла коробки со старыми снимками и долго искала нужную карточку. На обороте стояла надпись: "Масс. 1935 год". На капоте дорого выглядевшей машины сидела очаровательная молодая женщина, листая небольшую, но толстую книгу. Рядом открывал дверцу элегантный мужчина лет пятидесяти и улыбался прямо в камеру.
Шарль и Виржинии Ланглез, уважаемые прадед и прабабка. Тихие и спокойные. Неравная пара с тридцатью годами разницы в возрасте. Она пописывала готические повести, он - книги по античной архитектуре. Погибли в 1943 здесь, в Париже.
Теперь эта фотография стояла у Жозефин на полке. Символ необъяснимости и многообразия мироздания. "Есть многое на свете, друг Горацио", и все в том же духе.
Жозефин никому не могла сказать, что разговаривала с давно умершим прадедом и видела чудовище. Даже Рэйчел.
- Слушай... ты не съездишь со мной в Бесуан?
Рэйчел вскинула брови.
- Поживи там со мной недельку. Я свихнусь скоро, - Жозефин развела руками. - Эти четверо постоянно о чем-то спорят. А мы с тобой отдохнем в Бесуане. Там есть неподалеку прелестное кафе...
- Слушай, Жозэ... - Рэйчел почемала висок. - У меня вроде как... Нечто вроде... медовый месяц. Мы с Александром хотели прокатиться по Европе, пока есть такая возможность.
- Все, забудь, - упав в кресло, Жозефин раскрыла книгу.
- Думаю, одна неделя роли не играет, - вздохнула Рейчел. - Я соберу вещи и буду у тебя завтра утром.
В ноябре Бесуан выглядел еще мрачнее. Он внушил бы настоящий страх, если бы после случая в Эссоне у Жозефин не выработался своеобразный иммунитет. Она стала нечувствительна к такого рода "ужасам". Рэйчел же наоборот выглядела бледновато.
- Мне одной кажется, что тут какие-то проблемы с геометрией? - пробормотала она. - Этот архитектор был полным психом.
Ты даже не представляешь, насколько, - подумала Жозефин, отпирая калитку.
- Сейчас проветрим комнаты, и все будет о-кей, - пообещала она.
Электричество разнообразия ради работало. Жозефин бегло осмотрела комнаты, чтобы убедиться, что все в порядке. Дверь в подвал была заперта. В доме пахло сыростью и розами, хотя те давно отцвели.
- Завтра устроим уборку, - Рэйчел распахнула окна и с наслаждением втянула свежий воздух. - Где твое кафе?
Жозефин с не меньшей охотой сбежала из дома. Призрака больше не было, но жуть никуда не делась. Значит, есть что-то еще.
Кофе Франсуазы оказалось закрыто. Жозефин заглянула в окно, но ровным счетом ничего не увидела. Темнота, впрочем, была вполне зловещей. Жозефин сама посмеялась над собственными глупыми мыслями.
- Пошли отсюда, - сказала Рэйчел. - Купим продукты, и я что-нибудь приготовлю.
- Приготовишь? - хмыкнула Жозефин.
- В отличие от некоторых я умею готовить не только омлет и яблочный пирог.
- Яблочный пирог... да... - Жозефин помрачнела. Яблочный пирог. Она почувствовала себя неожиданно одиноко.
Ужин прошел в мрачном молчании. Наконец Рэйчел не выдержала.
- Жозэ, если ты скажешь, зачем мы на самом деле сюда приехали, я дам тебе [...].
- Что это?
- Такая мелкая румынская монета. У Александра их пруд пруди, мы не обеднеем.
Жозефин ковыряла в тарелке. Говядина вышла восхитительная, как и соус к ней, но даже отменная еда не поднимала настроение.
- Рэйчел... ты веришь в призраков?
Рэйчел едва не подавилась куском мяса.
- Прости?
- Ты веришь в призраков?
- А в этом доме, что, есть приведения?
- Ну... не то, чтобы... то есть, я не уверена...
Рэйчел подперла щеку рукой и посмотрела на подругу.
- Ты слышала скрипы и скрежеты? Видела прозрачное создание в библиотеке. Что-то воет на чердаке?
- Кстати, о библиотеке, - хмыкнула Жозефин. - По плану на втором этаже пять комнат.
- Мы видели только четыре... - Рэйчел постучала пальцами по столу. - Значит, кто-то замуровал ее.
- Полагаю, сам Ронг. Он был - мужик со странностями. Под этим домом огромное и очень глубокое подземелье. И хранил он там...
Жозефин запнулась. Стоило ли рассказывать о сундуке с костями? Расскажешь о костях - придется рассказать и о Бэле. Расскажешь о Бэле... О, тут Жозефин вообще не знала, что делать.
- Что хранил? Сокровища? Скелеты?
- Близко, - вздохнула Жозефин. - Кости.
- Кости? - Рэйчел вскинула брови. - В смысле?
- Ну, знаешь, такие штуки внутри человеческого тела. В них еще много кальция.
- А что они там делают? - удивилась Рэйчел.
- В теле?
- В подвале!
- Они там лежали. Зачем - я сама еще толком не разобралась. Чего бы Ронг не добивался, в доме твориться полная чертовщина. А в другом его доме, в Эссоне...
Тут Жозефин запнулась вторично, но потом все же пересказала предельно кратко историю. И все равно, даже при минимуме подробностей она выглядела слишком фантастично. Зловещий дом, монстры лавкрафтовского толка, загадочный спутник. О Бэле все же пришлось упомянуть.
Реакция Рэйчел была странной. Качнувшись о стуле, она поморщилась и мрачно поинтересовалась:
- И сколько домов построил этот Ронг?
- Больше двадцати... а что?
- Полный псих, вот что. Впрочем, - Рэйчел скривилась еще сильнее. - Узнаю почерк одной дамочки. Ладно, сегодня ночью и выясним, есть в Бесуане что-то помимо твоего Бэлы, или нет. Предлагаю лечь в одной комнате.
Жозефин вскинула руку.
- Я за!
На ночь девушки выбрали угловую комнаты - там меньше пахло сыростью, и было не так холодно. Притащив все подушки, обложившись ими, Жозефин и Рэйчел закутались в одеяла. Нервы были натянуты, как струны, но от этого можно было получать удовольствие. Это походило на чтение страшных рассказов, разве что сами Жозефин и Рэйчел находились сейчас в центре событий. Впрочем, ничего не происходило. В тоге, проболтав около часа обо всяких глупостях, охотницы за призраками уснули.
Если Жозефин и надеялась увидеть сон, ее надежды не оправдались. Она словно в черную дыру провалилась. Наутро жутко болела голова. С трудом оторвав ее от подушки, Жозефин обнаружила, что в комнате одна. Было еще холоднее, чем накануне. Кажется, к проблемам со светом прибавились неприятности с центральным отоплением. В подвале должна была быть печь, но Жозефин в любом случае не умела ею пользоваться.
Одевшись, она спустилась на кухню, прихватив по дороге шарф с вешалки.
- Доброе утро.
- Кофе? Ты от него приобретаешь нежный румянец, - Рэйчел протянула кружку. - Мне в этом доме не по себе.
- Тебе что-то снилось? - встревожилась Жозефин. Она чувствовала себя обманутой.
- Нет. Совсем ничего, - Рэйчел покачала головой. - Не так давно в Праге я встречалась с одной женщиной-медиумом. Она говорила, что вещие сны снятся единицам, а обычные ничего не стоят. Она знавала некую Виржинии Лэ, то ли француженку, то ли канадку, которая из-за своего дара не могла даже приблизиться к некоторым местам.
Жозефин медленно поставила кружку, выдвинула стул и села.
- Прости. Как звали ту женщину?
- Виктория Дерби.
- Нет, вторую!
- Виржинии Лэ. А что?
Жозефин качнулась на стуле. Ее догадка подтвердилась самым изящным образом.
- Так что? - настойчиво спросила Рэйчел.
- Значит, - задумчиво проговорила Жозефин, делая глоток остывшего кофе, - в моем роду и в самом деле были медиумы. Я так и знала, я проклята. Я тебе не все рассказала. Там в Эссоне один человек вытащил меня из тюрьмы.
- Меня занимал этот вопрос, - хмыкнула Рэйчел, - как ты не угодила за решетку со всеми этим костями и бензином?
- Человек по имени Шарль Лэ. Назвался адвокатом и запросто вывел меня из полицейского участка. Думаю, это был мой прадед.
Рэйчел вскинула брови.
- Тот самый, который давным-давно умер?
- Выходит, что не умер. Или не совсем умер, - пожала плечами Жозефин. - Знаешь, такая штука... Я прочитала те самые рассказы прабабки, которые все считали посредственными почеркушками. А потом просмотрела старые газеты и архивные записи. Помнишь, нам в детстве нравилась история про Дом с Мавританской башней.
Рэйчел кивнула.
- Коттедж Лемондроп существует на самом деле. Его построил тот же архитектор, что и Бесуан. Ронг. А история с театром Гран Гиньоль? Я обнаружила ее в газетах.
- Это-то как раз ничего не доказывает, - пожала плечами Рэйчел. - Твоя прпабабка вполне могла писать по горячим следам. История вполне в ее духе.
Жозефин усмехнулась. Она знала этот тон: Рэйчел давно уже со всем была согласна, но не спешила произносить это вслух. Никогда не позволяла подруге расслабиться.
- Хорошо, - кивнула Жозефин. - А как ты объяснишь, что я нашла фотографии Александра Боргезы в одном из голливудских архивов. 1938 год. За тринадцать лет он ничуть не изменился, даже как будто помолодел.
- Александр Боргеза, - кивнула Рэйчел. - Ясно.
- У нас есть сумасшедший архитектор, дом с призраками (предположительно), семейка медиумов и...
- Любишь ты загадки, Жозефин Ланглез-Кре, - хмыкнула Рэйчел. - что будешь со всем этим делать?
- Для начала очищу свой чудесный дом от вредителей, в смысле, от призраков. А там посмотрим.
- Когда ты только въехала, этот дом не был таким чудесным. Помнится, он тебе показался чудовищным.
- Все рано или поздно меняется. Думаю, для начала нужно узнать, зачем Ронг строил дома и населял их всякой дрянью. Катакомбы в N, этот Волчий Прыщ - неспроста. Бэла упомянул, что Ронг хотел стать бессмертным, но - как?
- Архитекторы, вероятно, своеобразно представляют себе бессмертие.
- Да, Бэла сказал примерно то же самое, - согласилась Жозефин. - Прогуляемся до архива?
- Тебя, Жозэ, хлебом не корми, дай только порыться в старых бумажках, - ухмыльнулась Рэйчел. - Пошли. Только мне нужно сделать один звонок.
Ноябрь выдался ненастный. Дождь лил, как из ведра, струи лупили по лобовому стеклу. Жозефин ровно вела машину, насколько это позволяла погода, и молча завидовала Рэйчел. Та как сделала свой "один звонок", так и не умолкала.
- Обязательно было говорить по-итальянски? - проворчала Жозефин.
Рэйчел убрала телефон в сумку.
- Потрудилась бы выучить какой-то язык кроме английского.
- Я планирую это.
- И, уверена, будешь планировать еще лет десять, - фыркнула Рэйчел. - Ты мастер все планировать. Кстати, для тебя есть новость. Имя этого Ронга замечено на библиотечной карточке.
- Какой еще библиотечной карточке? - удивилась Жозефин. - При чем здесь библиотека? Что в этом такого? У меня тоже есть карточка.
- Пф-ф! побольше уважения! Это не просто библиотека, это - Библиотека. Хранилище книг во всех проявлениях. В некотором роде, сакральное место. Там же хранятся и все по-настоящему опасные творения. Есть одна книга, называется как-то вроде "Принципы строения"...
- "Принципы строения домов на водах, болотах и на сваях по иным причинам"? - быстро уточнила Жозефин. - Я встречала это название в рассказах прабабки.
- Ронг брал ее. А еще - Misteria de Vita. Дурные книги. Фактически, Пнакотические рукописи.
- А я... - Жозефин запнулась. - Я могу взглянуть на эти книги?
Рэйчел покачала головой.
- Это неразумно. Слишком опасно. Жозэ, есть вещи, которые...
- Ты это мне рассказываешь? - мрачно спросила Жозефин и резко затормозила.
- Осторожнее! - Рэйчел потерла ушибленный локоть. - Это не похоже на архив. Больше как-то на церковь.
- Это и есть церковь, - Жозефин вылезла из машины и раскрыла зонт. - Местная краса и гордость, поздняя готика. А вон и еще одна местная достопримечательность.
Она указала на неспешно идущую по аллее мадам Жером. На ней было старомодное темно-синее платье, а от дождя пожилая дама укрывалась черным, отделанным кружевом зонтиком.
- Откуда ты, прекрасное виденье, - прокомментировала Рэйчел.
- Предполагаю, из страны эльфов. Это мадам Клопетта Жером, местная сумасшедшая. Ее внук собирал сведения о доме, а муж когда-то погиб там. Возможно, почтенная леди сумеет что-то сообщить нам.
- Ты растешь над собой. - усмехнулась Рэйчел. - Начала беседовать с людьми. Какой прогресс!
Мадам Жером медленно подошла, водрузила на нос пенсне в тонкой золотой оправе и оглядела девушек с ног до головы.
- А-а, мадмуазель Лангле-Кре. Все же живы и здоровы.
- Стараюсь, мадам Жером. Это моя подруга, Рэйчел Дьюк. Мы можем поговорить?
- Нет, - отрезала старушка и пошла дальше.
Двигалась она неспешно, но девушкам, чтобы догнать ее, пришлось приложить некоторые усилия.
- Мадам Жером!
Старушка обернулась и мрачно посмотрела на Жозефин.
- Как не мелодраматично звучит, мадмуазель, но вы выпустили зло, таящееся в доме. Уже четыре человека пострадали. Вы ответственны за их болезнь, и вы будете ответственны за их смерть. Убирайтесь.
- Зло? Что за зло? Вы не могли бы выражаться яснее, мадам Жером?
Старушка фыркнула.
- Оно выпьет из всех жизнь, и в первую очередь - из тех, кто живет в доме. Из вас двоих.
- Вампир? - ядовито поинтересовалась Рэйчел.
- Нечто хуже, намного хуже, - спокойно ответила мадам Жером. - Вы снова мне не верите.
- Напротив, - покачала головой Рэйчел. - Напротив. В особенности во всем, что касается зла. И вампиров. Поэтому и хотим расспросить вас. Извините Жозэфин, знаю, она может быть невыносимой.
Жозефин насупилась, а после весьма обидных слов вынуждена была выдержать еще и серьезный, оценивающий взгляд мадам Жером.
- Хорошо, - решила та. - Вы можете угостить меня чаем.
На этот раз кафе Франсуазы оказалось открыто, но за прилавком стояла незнакомая девушка.
- Как обычно, Мадлен, - мадам Жером грациозно опустилась за столик, повесив зонтик на крючок. На пол закапала вода. Девушки сели напротив, сказав хором: "Шоколад".
- со сливками, - добавила Жозефин.
Мадам Жером устроилась поудобнее, размешала чай, выдавила в него лимон и криво усмехнулась.
- Так, как в Олдхоме, чай нигде не заваривают. Итак, о чем вы хотели спросить?
- Нет. Меня никогда это не интересовало. Одно я знаю точно: речь тогда шла о каких-то тупиках.
Рэйчел вытащила телефон, не глядя набрала номер и безо всяких предисловий спросила:
- Александр, слышал что-нибудь про тупики?.. - лицо ее вытянулось. - Погоди... Погоди! Что за.... Сказал, что придет...
Мадам Жером улыбнулась и указала на тяжелый старинный перстень на пальце Рэйчел.
- У вас очень заботливый муж. И, держу пари, очень необычный.
- По-всякому, - сдержано ответила Рэйчел.
- Да, я очень необычный, - с легкой, чуть ядовитой иронией сказал приятный баритон.
Жозефин вздрогнула. Повернув голову, она несколько секунд смотрела на красивого худощавого мужчину, чем-то неуловимо ей знакомого, который стоял, опираясь на спинку стула Рэйчел. Он был высок, строен, и в строгом темно-сером костюме выглядел, как самый настоящий аристократ. А еще у него были до невозможности черные глаза. Почти, как у Призрака. Жозефин шмыгнула носом и спросила:
- Кто вы?
- О, где же мои манеры! - мужчина поклонился и поцеловал Жозефин руку сухими, прохладными губами. - Меня зовут Александр Боргеза. А вы, по всей видимости, мадмуазель Ланглез.
- Александр Боргеза? - повторила Жозефин, сообразившая наконец, где она видела мужчину. На фотографиях в интернете. - Вампир?
- В отставке, - улыбнулся Боргеза. Клыков у него не было, но ровные белые зубы все равно внушали трепет.
- Из этого увольняют?
- Временами. За хорошее поведение, - Боргеза выдвинул стул и сел.
Мадам Жером отшатнулась от него. Жозефин с удовольствием сделал бы то же самое, а еще лучше, оказалась как можно дальше от этого бывшего вампира. Он был знаком с прабабкой Виржинии в двадцать пятом. Так сколько же ему лет?
- Примерно семьсот, - улыбнулся Боргеза. - У вас вопрос в глазах застыл. Итак, при чем тут тупики?
Рэйчел заискивающе посмотрела бывшему вампиру в глаза. Никогда прежде Жозефин не замечала у своей независимой подруги такого взгляда. Нет, нельзя было сказать, чтобы Рэйчел боялась. Скорее... скорее она опасалась огорчить Боргезу. Боялась огорчить? Рэйчел? Редкая нелепость.
- Дом Жозэ... - пробормотала Рэйчел. - Особняк Бесуан. С ним что-то странное и...
Боргеза помрачнел.
- Ясно. И вы обе ночевали в тупике?
Глаза Александра сверкнули. Жозефин стало особенно сильно не по себе. Он, кажется, мог быть страшнее Бэлы. Гораздо страшнее. Его пальцы мяли льняную салфетку, так что казалось, на стол скоро полетят обрывки ниток. Пальцы дрожали. Жозефин невольно подумалось, что же такого в этих тупиках (и что такое тупики), если бывший вампир так нервничает.
- Мы уезжаем, Ракель.
Боргеза стиснул руку Рэйчел и поднялся.
- Постой! - подруга вырвалась. - Я собираюсь помочь Жозефин.
Боргеза выругался на незнакомом языке, по всей видимости, румынском. Посде чего так быстро заговорил по-итальянски, что разобрать можно было только отдельные слова. Жозефин поняла только edifizio* и orco*.
- Я перестала что-либо понимать, - вздохнула Жозефин. - Совершенно перестала. Мадам Жером, пока эти двое выясняют отношения, скажите, вы слышали что-нибудь о комнате на втором этаже? О замурованной окмнате?
- Замурованной? - старуха покосилась на все еще о чем-то яростно спорящую пару. - Впервые слышу.
- В северо-восточном углу. У нее стекла заклеены бумагой.
- Кабинет того архитектора, - мадам Жером дернула подбородком. - Ничего особенного.
- А если ничего особенного, то зачем ее замуровывать? - Жозефин допила шоколад и изучила гущу на дне. - Послушайте, господа, вы определились? Идете со мной, или смываетесь в свою Румынию?
- Знаете, а вы очень похожи на своего прадеда, - Боргеза неожиданно улыбнулся. - Он так же меня ненавидел.
- Я не ненавижу вас, - спокойно ответила Жозефин. - Я задаю конкретный вопрос. Судя по всему, вы выбираете Румынию. Позвони мне как-нибудь, Рэйч. Доброго дня, мадам Жером.
Поднявшись, Жозефин аккуратно выбралась из-за стола и направилась к двери.
- Если подумать, вы и на Вирджинию похожи, - услышала она. - Такая же упрямая. Я ее должник, два раза. И я должник Ракель, а она ваша подруга. Показывайте дом.
Темнота окутывала дом, делая его еще страшнее и страннее, чем это только возможно. При этом, казалось, заклеенные окна на втором этаже светятся, словно кто-то зажег лампу в замурованной комнате. Жозефин поежилась. Пока здесь был Бэла, было и вполовину не так жутко. Жозефин покосилась на Боргезу. Бывший вампир стоял, скрестив руки на груди, и мрачно смотрел на эти клятые окна. Словно барометр. Все в самом деле плохо.
- Хотите чаю? - спросила Жозефин, стараясь быть гостеприимной.
- Очень хочу. Обожаю крепко заваренный чай. А еще - хорошее белое вино. Только не красное, оно слишком напоминает кровь, - Боргеза опустился на одно колено и изучил нижний камень крыльца. - Думаю, если понять, что означает эта единица, то многое встанет на свои места.
Поднявшись, бывший вампир отряхнул брюки и посторонился, пропуская Жозефин вперед. Щелкнул выключатель, но свет так и не зажегся.
- Опять чертовщина, - пробормотала Жозефин.
- Привыкайте, мадмуазель Ланглез. Стоит однажды пересечь границу, и эта "чертовщина" прилипает к вам. Намертво. Навсегда. Впрочем, может быть, в доме просто проводка плохая, - Боргеза улыбнулся.
- Я зажгу свечи, - вздохнула Жозефин.
Она вышла на кухню. Пахло розами. С кустов давно уже облетели лепестки, но все равно пахло проклятыми розами. Этот запах вызывал раздражение и головную боль. Жозефин дернула на себя ящик стола, где хранила свечи, и замерла. Шаги. Наверху. В несуществующей комнате. Дрожащими руками Жозефин нашарила спички и зажгла свечи.
- Я поднимусь наверх, - Александр забрал один из подсвечников. - Сидите здесь. И лучше вам найти комнату, где не воняет розами.
Он ушел, скользнул в темноту. Девушки с ногами забрались на стол, поставив между собой свечу. Запах воска перебивал понемногу вонь розовых лепестков.
- Он и в самом деле вампир? - спросила Жозефин после небольшой паузы.
Рэйчел пожала плечами.
- В отставке.
- Это я уже слышала.
- Ну, он родился в 1214 году, у него замок в Боргеже, это такое местечко в Румынии. И у него есть плащ с красной подкладкой, он ходит в нем в оперу. Александр довольно старомоден.
- Почему, Рэйч? - спросила Жозефин, сама не уверенная в сути вопроса.
- Ой, любовь - такая дурная штука! - отмахнулась Рэйчел. - Не дергайся, ему можно доверять. Я поставлю чайник.
Спрыгнув на пол, она поежилась.
- Все-таки, мне здесь не нравится.
Боргеза вернулся к тому моменту, когда поспел чай. Жозефин вытащила печенье, джем и сгущеное молоко и зажгла еще свечи. Забравшись с ногами на стул, она принялась болтать в сгущенке ложечкой.
- Не замечала за тобой страсти к сладкому, - Рэйчел вскинула брови.
- Угу. Что там.
Боргеза устроился поудобнее и пригубил чай.
- М-м-м. превосходно. Там привидение.
- Привидение?
- Да, милая стонущая леди. Ходит по гостиной и страдает.
- Нет! Кто-то ходит в той, замурованной комнате!
- Я вам верю, - вздохнул бывший вампир. - Но это тупик, место, где все пути заканчиваются. Оно морочит вас.
Он качнулся на стуле и задумчиво коснулся пламени свечи, словно не ощущал ни боль, ни жар.
- Это стали делать давно, очень давно. Когда только-только появились дома. Уверен, в Чатал-Хююке* было таких не меньше дюжины. Живые дома. Перекрестки. Для этого достаточно зарыть жертву под порогом.
- Боже мой... - пробормотала Жозефин.
- Нет-нет, - отмахнулся Боргеза. - Все не так страшно. Магия срабатывает, даже если зарыть пуповину или рубашку, в которой подчас рождается младенец. Самые лучшие Перекрестки созданы без единой капли крови. Под Олдхомом, к примеру, зарыта коса его создательницы, посвященная Кибеле. Но если в жертву приносится человек, то получается не Перекресток, а Тупик. здесь заканчиваются все дороги. Здесь умирают люди.
- Но зачем вся эта фигня... - Жозефин качнула головой. - Зачем это понадобилось Ронгу?
- Бессмертие, - Боргеза скривился немного брезгливо и пожал плечами. - Душа и плоть погребенного в доме живет вечно. Для этого, правда, приходится соблюдать определенные условия...
- Особое место, - быстро сказала Жозефин. - Проклятое.
- Нечто вроде, - кивнул Боргеза. - Очень помогают камни языческих храмов всяким там Гекатам.
- А потом, выстроив дом, Ронг привез из Венгрии алматлансанга...
- Нет-нет, исключено, - Боргеза качнул головой. - С проклятым бы это не сработало. Он и без того бессмертен душой и телом.
- Поэтому-то, - хмыкнула Жозефин, - Ронг и принес в жертву кого-то. Бэла похоронен, а этот кто-то топает в замурованной комнате и портит мой чудесный дом.
- Слышал бы ты, что она сперва говорила, - улыбнулась Рэйчел.
- И та история в книге Виржини... - Жозефин в задумчивости облизала ложку. - Живой дом, нечто в подвале, книга... Misteria de Vita. Вот что означает единица на пороге! Бесуан действительно был дипломной работой Ронга, пробой пера!
- Давайте уедем отсюда, - предложила Рэйчел. - Черт с ней, со всей этой чертовщиной.
Боргеза печально покачал головой.
- Твоя подруга - Ланглез? Тогда дохлый номер. Мадам Вирджиния, к примеру, была на редкость упрямой особой. Все завтра, мадмуазель Жозефин. Не возражаете, если я буду звать вас так?
- Просто Жозефин.
- Просто Александр. Ложитесь спать, дамы. В одной комнате. А я посижу в гостиной на втором этаже. Завтра мы займемся замурованной комнатой. Доброй ночи.
Впервые Жозефин получила удовольствие от того, что ею кто-то командовал. Переложить ответственность на других - это так освежает.
Ночь была холодной. Навалив сверху все одеяла и пледы, которые только можно было найти, девушки забрались в постель и задули свечи.
- Он мне понравился, твой муж, - подперев щеку рукой, Жозефин устроилась поудобнее и посмотрела на четки видный, даже в сумраке, профиль Рэйчел. - Довольно славный для вампира.
- Довольно славный для вампира, это Бэзил, - сварливо заметила Рэйчел. - Александр же просто сокровище. Жозэ, ты действительно хочешь ввязаться в это дело? Почему не бросить все, не закрыть дом и не вернуться в Париж?
Откинувшись на спину, Жозефин заложила руки за голову. Кожа тотчас же покрылась мурашками.
- Я... немного понимаю этого Ронга, наешь. Понимаю его подход к бессмертию, хотя идея, конечно, мерзкая. Кроме того, мне действительно нравится Бесуан. Тут можно неплохо устроиться.
- Ты дура, - вздохнула Рэйчел. - И я всегда это подозревала. Ладно, давай спать.
Свернувшись калачиком, Жозефин прикрыла глаза. Ей плохо спалось в последнее время. Сказывалось отсутствие сновидений, к которым Жозефин успела привыкнуть. Но снов не было. Только запах роз и тихие шаги в северо-восточном углу. Жозефин прислушалась. Рэйчел тихо дышала во сне. Откинув одеяло, Жозефин выбралась из постели надела поверх пижамы вязаный кардиган. В доме было холодно, как в Аду. Шаги сводили Жозефин с ума.
Она, крадучись, вышла в коридор. Из-под двери гостиной побивался красноватый свет.
- Эй, Александр, - тихо позвала Жозефин. - Вы там?
Этот свет тревожил ее. Странный, красноватый, враждебный. Словно в нем была разлиты кровь.
- Эй, Алексанр! - повторила Жозефин и с большой неохотой толкнула дверь в гостиную.
Она не сразу узнала комнату. Мебель была на месте, но яркие шпалеры и дубовые стенные панели пропали. Стены были сложены не из кирпича, как сам дом, а из темно-серых, испещренных надписями плит. Они чертовски походили на могильные. Потолок тоже был каменный, покрытый слабо светящимися рисунками. В "эркере" расположен был камин, который Жозефин прежде не видела. Именно он и был источником неприятного красного свечения.
Еще в самом конце длинной комнаты была дверь, и она была открыта.
Жозефин медленно, опасливо пошла вперед, озирая эту незнакомую комнату. Все в ней было враждебно. Добравшись до двери, она заглянула в таинственную "замурованную комнату". Кабинет. Большая часть стен была закрыта книжными шкафами, на свободных местах висели звездные карты и листки с диаграммами. Кое-где такие же листки были прибиты к полкам. Стол, заваленный книгами и бумагами. Лампа освещала раскрытый том. Он манил Жозефин к себе, звал, возбуждал.