Под ногами коней похрустывал ледок, солнце радостно разбрасывало искры по голубоватым сугробам и инею, покрывающему низкие березки. Разведывательная поездка по болотам Абигола больше походила на увеселительную. Обзаведшийся накануне отменным красным дублетом*, длинным меховым плащом и наконец-то удобными сапогами, Кщайхассэ даже начал получать от происходящего какое-то удовольствие. Прекрасно, похоже, выспавшаяся нагендри и не скрывало улучшившегося настроения. Ее кобыла трусила на полкорпуса впереди, а сама девушка, достаточно лихо сидящая в дамском седле, зорко оглядывала окрестности. Аспид рассудил, что личность он подневольная, его дело в любом случае маленько, и погрузился в полудрему. Сам он в эту ночь не сомкнул глаз, присущая змеям болезненная мнительность (единственное, что в полной мере было унаследовано от предков) не позволила сомкнуть глаз. Достаточно удобно устроившись в кресле, Кщайхассэ всю ночь прислушивался к творящемуся вокруг. Абигол, хотя и был по сути глухой провинцией, как бы не силился доказать обратное, не засыпал и на секунду. Нескольких часов, проведенных с пользой, хватило, чтобы узнать все необходимое. В конце концов, сидя в подземельях Кастербриса, Кщайхассэ несколько отстал от жизни.
Виттанией теперь правила вдовствующая королева Анна. В последний раз, когда аспида будили, состоялась свадьба и коронация. По меркам своих родичей Анна была еще достаточно молода, но наследника не родила. В будущие короли прочили ее воспитанника, принца Александра, который был то ли болен, то ли безумен. Это Кщайхассэ легко мог принять: у змеев сложилась как-то сама собой своеобразная традиция, и наследные принцы часто оказывались безумцами, редко, правда, обычными безобидными сумасшедшими. Все больше отъявленными психопатами. Власть притягивала определенных людей, так что наличие в совете Лорда Кая аспида ничуть не удивляло. Знакомый ему Крысолов рвался наверх и вполне готов был карабкаться по головам.
Кщайхассэ моргнул и вернулся к реальности. Чего он не понимал, так это зачем девушка с ним разговаривает. Достаточно было просто отдавать приказы, вопросы были излишни. Нимуэ же действовала со все той же подкупающей, но вместе с тем пугающей дружелюбностью. Придержав свою кобылу, она дождалась, пока аспид ее нагонит.
- Что я должен услышать, госпожа? - смиренно поинтересовался Кщайхассэ, не имеющий и малейшего желания язвить и препираться.
Нагендри, казалось, то ли удивил, то ли разочаровал его ровный спокойный тон.
- Болотную выпь, - ответила она. - Или амфиптера. Как кричат амфиптеры?
Последний амфиптер, с которым довелось столкнуться Кщайхассэ, отчаянно вопил "Помогите!" и улепетывал от толпы разъяренных убожанцев с вилами. Сельскохозяйственное орудие было у них чем-то вроде традиционного оружия. Едва ли однако нагендри это хотела услышать. Она все еще ждала ответа, склонив голову к плечу. Длинная черная коса спускалась почти до крупа лошади.
- Громко, госпожа, - ответил наконец Кщайхассэ. - И пронзительно.
Девушка огляделась и неодобрительно заметила:
- Благодать...
Последние едва ли относилось к воплям змеев. Скорее, к превосходной погоде и красотам абиголских болот.
- Пустое все, - сказала наконец девушка. - Никто в здравом уме не будет прятаться на болотах. Едем назад.
Развернув свою лошадь, нагендри двинулась в сторону города, и вдруг застыла, как вкопанная. Среди снега что-то краснело. Быстро спешившись, Нимуэ сделала несколько осторожных шагов в ту сторону. Аспид последовал за ней. Ему не особенно было любопытно, что именно краснеется там, но и не хотелось, чтобы нагендри провалилась под снег и угодила в трясину. Не сейчас, когда они так тесно связаны. Нагендри сделала пять или шесть шагов, потом неожиданно покачнулась, и непременно упала бы на снег ничком. Кщайхассэ успел подхватить ее и поставить на ноги.
- Мертвец, - выдавила девушка, обессилено приваливаясь к аспиду.
Кщайхассэ подвел ее к смирно стоящей кобыле, где нагендри могла вцепиться, скажем, в луку седла. Это помогло ей устоять. Жадно хватая ртом воздух, она некоторое время невидяще смотрела перед собой. Потом приказала слабым голосом:
- Осмотри тело, - и прибавила, - пожалуйста.
Последнее слово превращало приказ в просьбу. Даже связь между аспидом и нагендри не могла заставить кого-либо выполнять просьбу. Змеи это знали, убоженцы, наверное, тоже. Но только не Нимуэ. Кщайхассэ ничто не мешало сейчас вскочить на коня и умчаться в болота, и пусть бы его искали хоть по всей Виттании. Любая связь невечна, и расстояние для нее также имеет значения. Однако, вместо того, чтобы сбежать и освободиться наконец, аспид подошел к красной тряпке и присел на корточки. Сначала пришлось при помощи найденной рядом ветки счистить наст и перчаткой смахнуть льдинки.
- Женщина, - сообщил аспид. - Лет сорока. Ее загрызли.
Нимуэ пошатнулась и вцепилась в седло обеими руками. По цвету лица она приближалась сейчас к нежно-зеленому оттенку своего шаперона*. Сжалившись над ней, Кщайхассэ прекратил описывать тело. Вместо этого он старательно изучил рану на шее. Чисто теоретически, нанести ее мог кто угодно - хоть волк, которыми Витания (всегда находившая странные поводы для гордости) славилась еще во времена змеев. Или, допустим, аспид, довольно крупный. Мужчина. Кто-то из рода кобр, у них были такие длинные и словно бы иззубренные клыки.
Кщайхассэ не стал вслух замечать, что у жителей Абигола своеобразные представления о трауре. Решения Нимуэ это в любом случае не поменяло бы. Подсадив все еще шатающуюся девушку в седло, он тоже вскочил на лошадь.
- Как пожелаете, госпожа.
Нагендри посмотрела на него с подозрением, словно предполагала, что аспид издевается. В принципе, так оно и было. Хотя, долго измываться над зеленоватой, покачивающейся на легком ветру девушкой Кщайхассэ не мог. Он бросил еще один взгляд на тело. Что-то насторожило его, почти испугало, но в слова эти ощущения аспид облечь не мог.
- Погодите секунду...
Вновь спрыгнув на снег, он решительно склонился над трупом. Немолодая женщина, короткие, слегка вьющиеся русые волосы, широко распахнутые серо-зеленые глаза с укоризной смотрят в небо. Потом аспид самым решительным образом сдвинул ее верхнюю губу и изучил зубы. Они были мелкие и очень острые. Наверное, живя в Абиголе, несчастная никогда не улыбалась. Иначе в ней сразу же признали бы змею.
Кщайхассэ сделал глубокий вдох, а потом очень осторожный выдох. Его надежда на легкий исход дела растаяла.
- Что там? - подала голос, очень слабый, нагендри.
Несколько секунд Кщайхассэ потратил на размышления. Он мог смолчать, вопрос также не относился к приказам. Хотя, результат остался бы прежним.
- Это не убо... не человек, - сказал он. - Это змея.
За спиной его послышался странный звук. Обернувшись через плечо, аспид увидел, что нагендри сползла на землю и осторожно идет к нему. Замерев шагах в трех от трупа, девушка спросила:
- То есть?
- То и есть, - раздраженно ответил Кщайхассэ. - Это змея. Боа. Довольно-таки осторожная, раз догадалась постареть чуток. И чем-то не угодившая сородичам.
Сделав над собой невероятное усилие, нагендри преодолела последние три шага и замерла, глядя на тело. Ужас и отвращение на ее лице постепенно сменились мрачной задумчивостью. Кщайхассэ испытал неожиданное уважение к этой юной худенькой девушке. Потеребив фестоны по краю рукава своего изумрудно-зеленого упелянда, нагендри пробормотала:
- Дела... Ты уверен, что она не человек?
Кщайхассэ молча указал на зубы покойницы.
- Думаю, - протянула нагендри, - абиголцам это знать совершенно необязательно. Не хватало еще, чтобы они в панике принялись всем зубы рассматривать.
Она застыла, не сводя невидящего взгляда с красной юбки мертвой. На посиневшее лицо смотреть не решилась. Кщайхассэ было искренне любопытно, о чем сейчас думает эта в высшей степени странная убоженка.
- Вернемся в город и порасспрашиваем жителей. Если уж бургомистр прислал в столицу столько жалоб, то должны же по Абиголу гулять хоть какие слухи. А тело сожги.
Последнее прозвучало совершенно точно, как приказ, и Кщайхассэ вынужден был повиноваться.
Хорошее настроение развеялось, словно и не было его. Перед глазами все стояла мертвая женщина... мертвая Змея. Ее синее лицо и красная юбка. Затошнило. Нимуэ набрала побольше воздуха и задержала дыхание. Вроде, полегчало. Едущий на полкорпуса позади аспид сверлил ей спину тяжелым взглядом. Смерть сородича, похоже, не особенно его расстроила, зато озадачила. Да и саму нагендри озадачила в равной степени. Кусочки мозаики вращались перед глазами и никак не желали складываться в цельную картину. Скорее всего, недоставало каких-то важных деталей.
В надежде отвлечься от мыслей о мертвой Змее, Нимуэ попыталась выстроить все события и вычислить недостающие фрагменты. Плохо было, что она попросту не знала, с чего начать. Потом взяла за точку отсчета тот день, меньше недели назад, как не удивительно в это верить, когда Леди Трейси впервые отвезла ее в Кастребрис. Это был факт.
Затем лорд-протектор (Нимуэ предпочла сейчас не называть его по имени) дал ей золотую пилюлю и отправил в абигол, чтобы найти и уничтожить Змеев. Это тоже были факты, хотя Нимуэ с очевидным трудом представляла себя в роли палача. Наконец - последний факт - в Абиголе обнаружились весьма беспечальные горожане, а на болотах - тело мертвой Змеи. Была еще деталь, которая в общем-то неплохо укладывалась в общую картину, но чем-то резала глаз. Указ Лорда Кая, дающий Абиголу привилегии Вольного города. Здесь Нагендри возражать не могла - лорд был в своем праве раздавать почести. Знать бы только, за какие заслуги.
К немалому своему смущению Нимуэ сообразила, что давно уже пялится на дубовую дверь "Лавра и Падуба" между ушей Карамельки. Стоящий и держащий лошадь под уздцы Хассель протянул руку. Нимуэ спешилась. Натянув на лицо маску надменного безразличия, подсмотренную при дворе, девушка шагнула в залу. Аспид следовал за ней, отставая на полшага. То ли телохранитель, то ли раб, то ли преследователь.
Прибытие в город нагендри со Змеем, очевидно, все еще было новостью и не успело устареть за полдня. Новых развлечений Абиголе не хватало, поэтому в залу "Лавра и Падуба" набилось больше народа, чем в принципе могло поместиться. Столы были заставлены кружками с пивом и сидром и кубками с более изысканными напитками, вроде батского вина. Нимуэ прошла через залу, спиной чувствуя присутствие и почти поддержку аспида, и начала подниматься по лестнице. Царственно и повелительно кивнула хозяйке. Этот фокус сегодня удался с блеском. Начала сказываться практика. Аспиду девушка шепнула:
-Следуй за мной.
Вышло скорее, как жалобное "Не оставляй меня".
Поднявшись в комнату, Нимуэ привычно сбросила упелянд на сундук, а сама рухнула в кресло. Неприятно резанула мысль, что сейчас она ведет себя, как самоуверенные, ничего кроме себя не замечающие королевские фрейлины. Впрочем, хозяйка гостиницы, похоже, и не ожидала иного поведения. Стрельнув в сторону аспида неодобрительным взглядом, женщина присела в реверансе.
- Обед, - утомленным, но к счастью достаточно уверенным голосом распорядилась Нимуэ. Она в последнее время себе удивлялась. - Суп посытнее и погорячее, жаркое и кувшин лучшего вина, деймского*.
Хозяйка испарилась. Нимуэ прикрыла глаза. Чувствовала она себя неприятно чужой, незнакомой, странной. Словно проклятая той золотой пилюлей. Нагендри мрачно посмотрела на Змея.
- Ну?
- Что вы желаете, ледиз? - вежливо спросил аспид, умудрившись при этом вложить в свой безукоризненный тон немало яду.
Нимуэ насупилась. Она отчаянно нуждалась в союзнике, в помощи и подсказке. Поговорить с леди Трейси? Что это даст? Лорд Кай? Нимуэ не могла ему больше доверять, яд подозрений грыз ее мысли. Отец? Уехал в Порт-Фель вести переговоры по торговым делам.
- Что мы делаем дальше? - решилась спросить нагендри.
Аспид приподнял тонкие брови.
- Я здесь только исполнитель, госпожа. Отдайте приказ, и я оторву любому голову. Или вырежу сердце.
В последнем Нимуэ отчего-то сомневалась. Возможно, потому что Хассель был спокоен, невозмутим и несмотря на всю свою вкрадчивую мягкость производил престранное впечатление: рядом с ним было совершенно безопасно. Его, кажется, даже можно было поддразнивать.
- И съешь? - спросила немного повеселевшая Нимуэ.
Хассель, увлекшийся ставшей уже привычной игрой в гляделки, сморгнул.
- Что съем?
- Сердце.
Кажется, его удалось наконец сбить с толку и вывести из равновесия. В голубых глазах ясно читалось удивление. Едва ли, впрочем, тут была хоть какая-то заслуга Нимуэ. Аспид с утра, едва обнаружилось тело, погрузился в раздумья. Нагендри надеялась результаты этих раздумий использовать.
- Я предлагаю сделку, - сказала нагендри быстро, пока он не опомнился.
Хассель изобразил вежливый, не вполне искренний интерес.
- Большую часть жизни ты провел в темноте и холоде. Я не могу это вообразить, но отчасти могу понять. Я могу также облегчить твою жизнь в Кастербрисе, взамен ты поможешь мне разобраться в творящемся здесь.
Змей негромко расхохотался. В смех он, кажется. Добавил толику своей темной магии, по крайней мере, у Нимуэ закружилась голова, и все тело сладко онемело. Благо, она сидела, а иначе повалилась бы без сил на пол.
- Сколько из вас, ты думаешь, делали мне такое предложение? - насмешливо спросил Хассель, переходя на фамильярный тон.
Глаза у него были до невозможности голубые, и сверкали, как два драгоценных камня. Они словно гипнотизировали, и Нимуэ ощущала прикосновение к своим мыслям чужих прохладных пальцев. Нагендри на секунду прикрыла глаза.
- Ни одна, - твердо ответила она.
По крайней мере, уж в леди Трейси-то она была уверена. Наставница ни с кем и никогда не шла на сделку.
Аспид на секунду изменился в лице. Мелькнуло нечто, близкое к панике, словно бы он боялся великодушного предложения нагендри.
- Чего конкретно вы хотите? - сухо спросил он, возвращаясь к уважительному, хотя и не лишенному яда, тону.
- Внятного плана действий.
- Вы сами сказали, госпожа, что надо опросить горожан.
Нимуэ фыркнула.
- Сплетни. В них куда меньше правды, чем принято считать. Их создают, выпускают на волю, и потом наслаждаются, любуясь тем, как сплетня расползается, деформируется и превращается в совсем уж невиданную уродливую химеру. И главная тема сейчас - мы. Нагендри и ее ручной змей.
Кщайхассэ посмотрел на нее сверху вниз. Нагендри проявляла чудеса проницательности. Не могла же она в самом деле слышать, что говорят сейчас о них в Абиголе.
Скрипнула дверь. "Лавр и Падуб", притворяясь дорогой шикарной гостиницей, бесстыже экономил на масле. В комнату скользнула вчерашняя девушка, как и прежде тащащая тяжеленный поднос с обедом. Глаза у нее ярко засверкали при виде змея. Кщайхассэ скрипнул зубами. Чужое внимание, тем более такое лихорадочно-страстное, утомляло и пугало его. Продолжая постреливать глазами в его сторону, служанка принялась расставлять на столе посуду и снедь. Потянуло ароматом отлично сваренного супа. Даже растекшаяся по креслу нагендри воспряла духом, но как выяснилось, вовсе не из-за дразнящих запахов еды. Поднявшись с кресла, девушка подошла к змею, привстала на цыпочки и шепнула:
- Кажется, мы можем воспользоваться тактическим преимуществом, данным самими Богом. Или злокозненным, - поправилась нагендри после секундной заминки.
У нее не могло быть никакого дара, и тем не менее, когда ее дыхание коснулось кожи, Кщайхассэ вздрогнул.
- Каким именно, ледиз? - с подозрением спросил змей.
- Твоей привлекательностью, - еще тише сказала нагендри и указала глазами на служанку, нарезающую мясо. - Ты расспросишь девушку, верно, ты же сможешь заставить ее говорить правду?
Она все еще избегала приказного тона, и задавала неуклюжие вопросы. И совершенно искренне предлагала сделку, от которой Кщайхассэ мог выиграть. Словом, эта нагендри была - полная идиотка.
Нагендри тем временем отошла к столу и взялась за ложку.
- Ты садишься?
Кщайхассэ сделал несколько осторожных шагов и все же опустился на стул. Рядом со свистом вздохнула служанка.
- Сегодня ты должна нам прислуживать, - распорядилась нагендри, отрубая все пути к отступлению. - Подогрей немного вина.
Служанка отошла к камину и загремела котелком и баночками с пряностями. К аромату сытного супа и мяса подмешался легкий запах гвоздики и имбиря. Кщайхассэ сглотнул слюну. Потом чувство голода победило природную змеиную подозрительность. Суп оказался и вправду недурен. Нимуэ подмигнула ему поверх ложки. Вот ведь напасть! Поесть спокойно не дают.
Когда служанка принесла к столу котелок со скором*, Кщайхассэ легко коснулся ее руки. Девушка вздрогнула. Аспид не обладал даром Тирессы, но слабость девушки и сложившаяся у аспидов репутация сделали свое дело. Служанка отчаянно покраснела, но руки не отняла.
- Моя леди переговорила сегодня с бургомистром? - вежливо спросил Кщайхассэ.
Нагендри сориентировалась мгновенно. на лице ее нарисовалась придворная скука. До той благородной тоски, которая отличала лица придворных Тирессы, конечно, было далеко, но вышло тоже неплохо.
- Пф-ф! Донесения сильно преувеличивали. убито всего четверо, и то по описаниям похоже, что волками. думаю, завтра утром мы уедем.
Если бы Нимуэ Граншанж не родилась знатной леди, то вполне могла бы стать превосходной актрисой. впрочем, не все еще было потеряно. Кщайхассэ едва заметно улыбнулся и снова словно бы случайно задел руку служанки. здесь нужна была ее реплика. девушка, однако, была слишком хорошо вышколена и сплетничать при гостях не собиралась. Аспид обреченно вздохнул и осторожно коснулся ее разума.
- А как же исчезновения? - спросил он, выудив нужную мысль.
Нагендри окончательно вошла в роль надменной придворной дамы и фыркнула.
- Кого ты имеешь в виду, змей? Скот? Дети? Я не видела доказательств этих самых "исчезновений".
Служанка порозовела то ли от гнева, то ли от смущения, и пискнула:
- Вдова Гриллинж.
- Что со вдовой Гриллинж? - Нимуэ, будущая великая актриса, сумела-таки скрыть возбуждение и надежду.
Кщайхассэ сжал руку служанки и улыбнулся, не разжимая губ. Этого хватило.
- Вдова Гриллинж, миледи, - робко сказала девушка. - Хорошая женщина, хотя и неулыбчивая. Она держит скобяную лавку. Появилась неожиданно года полтора назад. Вроде у нее мужа на севере в шахте убило. Или в море утонул? Хорошая, всем помогала. Мы ее прозвали Красная юбка. Она всегда в красном ходит.
Информация лилась сплошным потоком, и нагендри пришлось оборвать разговорившуюся служанку.
- Друзья у нее были? Где и когда ее видели в последний раз?
Служанка, вероятно, осознав свою дерзость, покраснела еще больше и пискнула:
- Не знаю, миледи...
- Можешь идти, - разрешила нагендри.
Служанка, поклонившись, вылетела за дверь. Нагендри обмякла в кресле.
- Это гадко!
- Что? - спросил аспид.
Девушка смело взглянула ему в глаза. Первые дни знакомства прошли, и оказалось, что ее нелегко смутить. Впрочем, сейчас-то змей был полностью одет.
- Гадко, - спокойно пояснила нагендри, - так себя вести с бедной девочкой. Я была отвратительна.
Кщайхассэ, не ожидавший такой откровенности, вскинул брови. Нимуэ Граншанж не переставала удивлять его. Тихая пугливая мышка (пускай и очень красивая мышка) превратилась сначала в ледяную статую, крысу, влюбленную в своего крысолова, а затем... Аспид и не мог сказать, во что. А главное, не мог даже вычислить, какая же она - настоящая.
Нагендри между тем, сделав глоток вина, перешла на деловой тон.
- Неулыбчивая Красная юбка, значит. Не ее ли мы нашли на болотах?
- Вполне возможно, миледи, - согласился аспид.
Поднявшись, девушка прошлась по комнате.
- Думаю, адрес этой вдовы не окажется такой уж тайной.
Нагендри надела свой упелянд и принялась накручивать шаперон. Как бы Кщайхассэ не хотелось сейчас остаться в тепле, похоже, выбора у него не было.
Абигола походила на бурлящий котел. Сахарная неделя по сути была еще впереди, и ничто, даже холод, не могло заставить горожан отказаться от праздника. Воздух звенел от радостных голосов, гула колоколов и хохота. к вечеру небо заволокли тучи и пошел снег. Аспид шел за Нимуэ, привычно отставая на пару шагов. Он нахохлился, закутался в плащ и всей своей фигурой выражал недовольство. Нагендри ощутила укол совести: конечно же, Змею сейчас было куда холоднее, чем ей, да и чувствовал он себя хуже. Стоило бы отослать его в гостиницу, но Нимуэ из малодушия не делала этого. его присутствие за спиной вселяло уверенность.
Улицы Абигола петляли прихотливо и бестолково, уводя все дальше от благопристойных, по-столичному отстроенных кварталов. Искомая Железная слобода оказалась скоплением крошечных тесных домишек. Единственным высоким и сколько-нибудь величественным зданием, а заодно и ориентиром была церковь Мартина Бродяги. Изящное кирпичное строение с одной башней и небольшими механическими часами возвышалось над рядом одно-двухэтажных обмазных лачуг. Многие хвастливо выставляли напоказ грубо намалеванные вывески, главным образом кузнечных мастерских и жестянщиков.
- Магазин Гриллинж, - холодные пальцы коснулись кожи чуть выше раструба перчатки. Нимуэ вздрогнула и поспешила опустить широкий рукав упелянда.
Все еще ежась, и сама не понимая от чего именно, нагендри свернула к дому. Ставни его были наглухо закрыты, лавка казалась вымершей. Вновь выпростав руку из рукава, девушка тронула грубо вырезанную ручку и потянула дверь на себя.Заперто. Тогда она постучала, воспользовавшись молотком, подвешенным на кожаном шнурке. Тишина. Стоило ударить повторно, немного громче, и распахнулись ставни в доме напротив. В него высунулась по пояс внушительная фигура лавочника. его одежда была в таком неподобающем беспорядке, что Нимуэ смутилась и, кажется, даже залилась краской. Взгляд у лавочника был неприятный, недобрый, и было в нем еще что-то, заставившее девушку перевернуться от отвращения. Особенно остро она почувствовала всю шаткость своего положения: темнеет, и она одна на улице, в не самом благопристойном квратале абиголы. Словно почувствовав ее настроение, Хассэль сделал шаг вперед и слегка коснулся локтя девушки. Нимуэ сразу почувствовала себя уверенее. Она здесь со вполне приличным и надежным сопровождением.
- Любезный, - проговорила Нимуэ новоприобретенным царственно-надменным тоном, - что это ваша соседка не открывает?
Лавочник окинул девушку долгим, внимательным взглядом. Разбойник, а не торговец. Нимуэ показалось, что на ней не изысканный упелянд цвета морской волны и подбитый куньим мехом плащ, а грязные лохмотья. Да и тех немного.
- К чему вам Гриллинж? - спросил мужчина.
- По делу, - подал голос аспид, опередив нагендри. У него вышло еще суше и надменнее. Не иначе, опыт сказывался.
Змея лавочник окинул взглядом еще менее дружелюбным. Красивое лицо аспида на секунду исказилось гримасой омерзения, но тотчас же стало беспристрастным.
- Так что со вдовой?
- Неделю ее не видел, - фыркнул лавочник. Было понятно, то он желает еще столько же с женщиной не встречаться.
- Нам очень нужно с ней поговорить, - вкрадчиво сказал Хассэль и взмахнул рукой. Нимуэ с удивлением заметила зажатый у него меж пальцев золотой.
Глаза лавочника (скорее все же - разбойника) сверкнули. Зубы клацнули в предвкушении момента, когда можно будет попробовать подлинность золотого кругляша. Пальцы, толстые и скрюченные, задрожали.
- Вдову я не видел, милорд, но у нее есть... племянница, у этой старой сводни. В южной части живет возле аптекарского огорода. Работает на кого-то из лекарей университетских.
Ставни захлопнулись, скрыв наконец неприятное лицо.
- В Абиголе есть университет? - пробормотала Нимуэ.
Хассель издал тихий смешок.
- Я удивлен, госпожа моя. Даже я знаю, что в Абиголе есть университет, правда с двумя всего факультетами: богословским и медицинским. Кстати, госпожа, прошу прощения, я взял монету из вашего кошелька.
Рука Нимуэ потянулась к поясу, но замерла.
- Это было дерзко, - заметила она.
Аспид покаянно опустил голову, но вышло у него не слишком убедительно. Нимуэ тряхнула головой.
- Неважно. Мы так и не узнали имя этой племянницы.
- Эльза Эриуотер, - ответил Змей.
Нимуэ воззрилась на него с изумлением. Аспид, конечно же, выдержал этот взгляд, голубые глаза сверкнули.
- Нам следует вернуться в гостиницу, госпожа.
пошел снег. Нимуэ поправила шаперон, поплотнее закуталась в плащ и оперлась на предложенную руку. Лишь секундой спустя девушка сообразила, что идет рядом со Змеем. Словно и впрямь это ручной ужик. Глаза его спокойно и задумчиво смотрели сквозь начавшуюся метель.
- Как ты узнал имя племянницы, Хассель? - спросила Нимуэ. - Ты читаешь мысли?
Аспид бросил на нее искоса короткий внимательный взгляд.
- Моя госпожа.
Он умудрился вложить в два слова целую гамму оттенков. Насмешка, ожидание, слабая нотка удивления.
- Ты можешь читать мысли? - повторила свой вопрос нагендри. - Весьма уважаемые авторы утверждают, что у всякого змея есть какой-нибудь дар.
Аспид остановился, отступил на шаг и внимательно посмотрел на девушку. Нагендри смело выдержала взгляд ярких глаз. То ли начала сказываться практика, то ли Змей не слишком старался, но сейчас девушка не испытывала ни страха, ни особого смущения.
- Нет, - ответил наконец Хассель. - Не мысли. Намерения, сокровенные желания. Если и мысли, то только всплывающие на поверхность. Как имя Эльзы Эриуотер.
- и?
- И, госпожа моя, - ехидно ответил Змей, - вы не захотите узнать, что этот мерзавец желает сделать с бедной девушкой. Или с вами.
- Не захочу, - согласилась Нимуэ. - Возвращаемся в гостиницу.
Довольно-таки бесцеремонно оперевшись на руку аспида, она решительно пошла через сугробы.
* Дублет - первоначально куртка, надеваемая под доспехи; здесь - простеганная куртка, подбитая ватой
* Шаперон - длинный кусок ткани, уложенный вокруг головы на подобие тюрбана
* Деймское вино - так обычно называется красное вино, изготовленное в Бат-дейме; белое вино называют Батвейном, или батским
* Скор - слабо подогретое вино с пряностями, жженым сахаром и толченым орехом