Иорданская Дарья Алексеевна : другие произведения.

Дело о бабочке

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История о том, как Розмари потеряла почти все, зато приобрела интересную жизнь


ДЕЛО О БАБОЧКЕ

  

Hitoribocchi de obietarishinade*

Fukuyama Masaharu

   Розмари
   Сон был необычайно отчетливый, яркий, полный ужаса, но как всегда, проснувшись, я ничего не могла вспомнить, кроме этого самого ужаса. Я по привычке потянулась через постель к Мартину, но рука наткнулась только на холодную казённую тумбочку дешевого B&B. Все верно. Больше мы не муж и жена, какими обещали быть в богатстве и бедности, болезни и здравии, и так далее. Когда мне раньше снился этот кошмар, я могла прижаться к Мартину, уткнуться носом ему в плечо и позабыть обо всем, что меня пугает. Мартин бывал не в восторге, но не отказывал мне. И мы лежали, молча, обнявшись, и его рука поглаживала меня по спине.
   Как он мог поверить что я... я...
   Если бы я курила, я сейчас высмолила бы, должно быть, целую пачку. Будь здесь кухня, я испекла бы пирог. Все что угодно, лишь бы не лежать в одиночестве в холодной чужой постели.
   Как Мартин мог поверить, что я изменила ему? Те фотографии были довольно-таки двусмысленные, но им было разумное объяснение, никак не связанное с изменой. Я не спала с незнакомцем, к тому же иностранцем. Кроме всего прочего, я явно не из тех женщин, кого мужчины при первой встрече тащат в постель. Я для этого недостаточно привлекательна. Мартин всегда говорил, что я для него единственная и самая красивая, но во мне нет необходимой броскости. Как он мог поверить?
   За окном медленно занимался рассвет. Я провела в гостинице уже пять дней, лежа на кровати. Деньги почти закончились, и надо было думать, как жить дальше. Как разрешить это недоразумение и вернуть себе Мартина, моего рыцаря в сверкающих доспехах, однажды спасшего меня из логова дракона. О возвращении домой не могло быть и речи. Я больше не вынесу все то же презрение, что выливалось на меня пятнадцать лет подряд. Значит, мне нужна работа.
   Я за свою жизнь нигде и дня не проработала, но это не означало, что сам факт работы меня пугает. Нет-нет. Я все могу. И ложечка в чашке кофе звенит не от страха, а от предвкушения. Это похоже на вступление во взрослую жизнь после колледжа.
   В колледж я, кстати, тоже не ходила. Господи! Я как вышла замуж за Мартина семь лет назад, так и позабыла все планы, которые могли у меня быть. Кому я вру, у меня вообще не было планов, кроме одного-единственного: уехать из дома как можно дальше. В остальном все меня устраивало: жить с Мартином, заботиться о нем, делать его жизнь легче, лучше, слаще.
   Может быть, кому-нибудь нужен повар без опыта работы на ресторанной кухне? У меня получается отличная Павлова, и каталанский крем, и веллингтон, и...
   Я все же не выдержала и расплакалась впервые за прошедшие пять дней, хотя на бракоразводном процессе думала, что разрыдаюсь прямо на месте. Я хочу готовить все это для Мартина. Только для Мартина.
   Я вытерла слезы. Не время для рыданий, ими мужа не вернешь. Если я хочу разрешить это недоразумение, мне для начала нужны деньги.
   Я совершенно не знала, как найти работу, я этим никогда не занималась. Я прошлась по окрестным с B&B улицам, где было полным полно баров и маленьких пабов, где подавали в лучшем случае рыбу с картошкой. Повар им был не нужен, а судя по безразличным почти брезгливым взглядам, как официантка я им не подходила. Да и не стала бы я заниматься чем-то подобным. Разносить пиво грубиянам и получать от них шлепки по заду? Нет уж, спасибо.
   Район был не то, чтобы бедный, он был даже по-своему богемный, здесь селились студенты факультета искусств, переделывая старые склады и оранжереи в мастерские. Просто я не подходила этому месту. Я другая. Может, попытать счастья в другом районе города, поближе к знакомым местам? Нет, не стоит, не стоит. Там меня могут узнать прежние подруги, и будет неловко.
   Я свернула за угол, оглядываясь в поисках автобусной остановки. Если перебраться на противоположный конец, одинаково далеко и от фешенебельного пригорода, и от этих богемных трущоб, там тоже можно попытать счастья. Я неплохо справлялась с садом, может меня возьмут в оранжерею Ботанического сада? Или...
   Человек, на которого я наткнулась в глубокой задумчивости, коротко выругался и схватил меня за плечи.
   - Смотрела бы, куда прешь, дамочка?
   Я подняла глаза. Боже. Ирландский террорист! Бандит! Грабитель! Мерзкая рожа, напополам пересеченная страшным шрамом! Я отшатнулась, но он все еще держал меня за плечи, не позволяя вырваться.
   - Эй, Шу, твоя что ли клиентка?
   - Ась?
   Дверь ближайшего дома распахнулась, и на крыльцо выглянул человек, которого я меньше всего ожидала и хотела увидеть. Смерив меня взглядом, в котором не было и тени узнавания, он покачал головой.
   - Первый раз вижу.
   - Заблудились, дамочка? - участливо спросил шраморожий. - Сразу видно, что вы не из местных. У нас тут с сумочками от Луи Вуттона никто не ходит. По крайней мере с настоящими.
   Я наконец вырвалась и опустила глаза в пол, и ткнула пальцем в сторону двери.
   - Мне нужен этот человек.
   - Значит все-таки клиентка, - хмыкнул шрам. - Бывай, Шу. Всего вам хорошего, дамочка. Надеюсь, вы быстро разрешите вашу проблему.
   Я тоже на это надеюсь.
   - Что у вас за дело?
   Я так и не рискнула поднять глаза от земли, но голову вскинула и выглядела сейчас наверное так, словно сильно кошу.
   - Вы меня не узнаете?
   - Э-э-э... нет. А должен?
   Я все же посмотрела на него.
   - Да. Потому что если верить фотоснимкам, мы с вами любовники.
   - Заходите, - он посторонился. - Да заходите уже! Не на улице же разговаривать. Сейчас дождь пойдет.
   Я неохотно поднялась по ступенькам, не зная, чего ждать. Кто он такой, чем занимается, и почему таким нелепым и чудовищным образом подставил меня? Я не помню подробности, мне тогда было дурно - должно быть от несвежих морепродуктов, или от вина, или еще черт знает от чего, и этот человек любезно проводил меня до номера и вызвал портье. А потом появились фото, где мы с ним в постели и... а если он воспользовался моим состоянием? Господи! Если он маньяк, или жиголо, или бог знает кто еще?
   В полутемной комнате пахло пряностями и чем-то химическим. Щелкнул выключатель, и огромную комнату затопил золотистый свет. За окном так резко потемнело от надвинувшихся туч, что свет был нелишним. Уж не знаю, чем занимался этот японец, но в комнате были диваны, кресла, пианино, барная стойка, гитара, множество фотографий, пачками лежащих повсюду, старинный деревянный Будда, грязные кофейные чашки, пустые винные бутылки, грязные бокалы, газеты, книги - нормальный холостяцкий бардак.
   - Садитесь, - японец указал на кресло, единственное, не заваленное всяческим хламом.
   - Я требую объяснений! Почему вы так сделали?! Зачем вы рассорили меня с мужем?!
   - Вам они не понравятся, объяснения, - мужчина присел на край кофейного столика слишком близко от меня. - Вам лучше вернуться домой и оставить все, как есть.
   - Из-за вас у меня нет дома, мужа, у меня ничего нет!
   - Ну, непохоже было, что у вас хоть что-то было, - хмыкнул японец.
   - Зачем вы это сделали?!! - почти крикнула я. Зазвенели бокалы на столике.
   - Из-за денег.
   - Кто вы? Жиголо? Насильник? Сталкер? Извращенец?
   - Мне заплатили, чтобы я устроил ваш развод, - вздохнул японец. - Единственным выгодным для той стороны способом: так, чтобы согласно брачному контракту ваш муж получил все.
   Я сжала кулаки.
   - Кто вам заплатил?
   - Вам лучше не закапываться глубже, - посоветовал он. - Оставьте все, как есть. Вы разведены, подумайте, может оно и к лучшему?
   - Кто вам заплатил?!
   - Ваш муж и его любовница.
   Это было неслыханно! Этот... этот... мусор утверждал, что Мартин заплатил ему за мой позор! Чтобы... чтобы...
   - Как я и сказал, вам не понравится, - пожал плечами японец.
   Я вскочила на ноги.
   - Я вам не верю!
   - Ваше право.
   Не верю, не верю! Я вылетела из дома под проливной дождь, но и он не смог привести мои мысли в порядок. Мартин заплатил этому мусору за то, чтобы развестись со мной?! Мой Мартин?! Мой дорогой, заботливый, любящий Мартин?! Я должна поговорить с ним! Должна разрешить это недоразумение!
   У меня все еще были ключи от дома, я оставила их, как талисман, как обещание, что скоро все наладится. Я сейчас войду, переоденусь - наверху в шкафу еще осталась моя одежда, потом я заварю Мартину чай, который он будет пить, пока я пеку печенье. Я...
   Дома никого не было. Все верно, среда. У горничной выходной, а повара мы не держали. Мы всегда предпочитали приходящую прислугу, никогда не хотели выставлять нашу жизнь напоказ посторонним. К тому же, если уборка довольно большого дома доставляла хлопоты (я не слишком-то люблю убираться, разве что мытье полов приводит мои мысли в порядок), то готовила я всегда сама. Мы даже в рестораны почти не ходили. Мартин любит мою стряпню.
   Я поднялась наверх, ведя кончиками влажных пальцев по полированным перилам. Ведь все образуется, верно, Мартин? Ты ведь поймешь, что это недоразумение.
   На верхней ступеньке лежала ярко-красная туфля на высокой шпильке. Чуть поодаль - еще одна. И кружевные трусики. Они не заметили меня. Мартин и женщина, роскошная женщина, совсем не похожая на меня. Женщина с такой умопомрачительной фигурой, с гривой волос. Женщина издающая такие звуки, какие я постеснялась бы издавать даже на пике страсти. У меня подкосились ноги, и я сползла бы по стене, не попадись мне массивный столик-консоль. Я смогла опереться на него, обхватив обеими руками тяжелую хрустальную вазу с орхидеями. От них пахло тропиками: экзотикой и гниением. Какой-то дрянью, копошащейся у самых корней растений. Плохо соображая, что же я делаю, я подняла эту вазу и опрокинула позеленевшую застоявшуюся воду на любовников. Сверху посыпались вялые стебли цветов. Заорав, они отскочили друг от друга и уставились на меня, даже не подумав прикрыться. Мартин все еще был возбужден.
   - Рози?! Что ты здесь?...
   - Ты сказал, она вернулась в деревню, - девица смерила меня взглядом полным жалости и презрения. Потом она нашарила среди одежды пачку сигарет и прикурила. В лицо мне ударил дым. - А она вот, стоит перед нами.
   - Уходи, Рози, - попросил Мартин. - Не устраивай скандал. Так будет лучше для нас обоих.
   Я медленно поставила вазу на стол.
   - Это мой дом...
   - Больше нет.
   - Ты был прав, Марти, она у тебя умственно отсталая, - фыркнула девица. - Ты читала контракт, девочка? У тебя ничего нет.
   - Так вы... вы... - у меня не хватало слов. - Вы... Я могу оспорить в суде...
   - У тебя нет денег на адвоката, - сказала девица.
   Мартин молчал. Мне вдруг захотелось наступить ему на все еще возбужденный член и раздавить его, но для этого пришлось бы надеть те красные туфли, а они мне были малость маловаты. Я повернулась к ним спиной. Не хочу видеть. Не хочу видеть. Не хочу.... Не хочу...
  
  
   Шунскэ
   - А я сразу сказал, что после этого дела тебе паршиво будет.
   - Усохни! - я отобрал у Юки пиво. - И это отдай. Ты несовершеннолетний!
   - Мне почти девятнадцать! - возмутился юнец. Как же. Почти - через десять с половиной месяцев. - Послушай, эта история изначально дурно пахла, а теперь ты сидишь тут и дуешься.
   - Напомнить, почему я схватился за первое попавшееся дело?
   Юки слега покраснел. Мой мальчик никогда не попадает в неприятности, этот дар он унаследовал от матери. Зато подбирает всякого, кому нужна помощь, будь то бездомный котенок или девчонка, чей парень заимел неприятности с наркобарыгами. Мои родители были такими же, и это не довело их до добра. Их отзывчивость повлекла за собой разорение, разорение - самоубийство моего старшего брата, отчего-то взявшего на себя всю ответственность, затем - мой брак, а уже он - Юки. Хотя, если взглянуть на это под другим углом: отзывчивость моих родителей подарила мне отличного сына. Вот бы у него еще была толика почтения к своему старому отцу.
   - Это ты-то старый? Что ты будешь делать?
   - А должен?
   - Tu deviens responsable pour toujours de ce que tu as apprivoisИ*, - назидательно сказал нахаленок.
   - Ты считаешь, лучше жить в браке с мужчиной, готовым таким образом купить себе свободу? - поинтересовался я. На это у Юки не было ответа, зато он был у меня. - Нет уж.
   Мне эта история не понравилась с самого начала, но деньги были нужны срочно. И все же, скомпрометировать эту мышку было до того просто, что я действительно чувствовал себя паршиво. Ничего. Очухается через месяцок и поймет, что без мужа ей значительно лучше.
   - Если не утопится, - сказал Юки.
   - Не драматизируй. У меня работа.
   - Ладно-ладно. Я закажу пиццу и посмотрю видик.
   - Ты домой-то собираешься?
   Не то, чтобы я так хотел избавиться от Юки, но его мать звонила уже четырежды, крича в трубку, что отпустила его только отметить День Рождения, что у него скоро экзамены, что в престижный институт так просто не поступишь, что... Во время наших телефонных разговоров Юки понимающе кивал. Да, поэтому я от нее и сбежал, ты прав.
   - Мать прислала мне билет, - мрачно сообщил Юки. - На пятницу. Это послезавтра.
   - Значит, сегодня я должен закончить дела. И завтра мы сможет отправиться в монастырь.
   - На ловлю призраков? - разом повеселел мальчишка. Восемнадцать лет, а все еще дите-дитем. - Так, и что ты здесь делаешь? Живо работать!
   Сегодняшнее дело было куда приятнее. К тому же, мне нужно было всего-навсего потягивать в баре коктейль и смотреть на красивых женщин. Одна из них изводила подружек, и те собирались вывести ее на чистую воду. Я занимался этим уже третий день, выпил за счет Эни наверное галлон сидра, рассмотрел всех девочек бара "У Тони", но так и не понял, кто же из них портит подружкам одежду, подсыпает толченое стекло в туфли и заливает водой тушь. Под подозрением были Герти - та еще стерва, и Пэм, подозрительная тихоня, вне рабочего места носящая трогательные круглые очки и выглядящая как героиня непристойной манги. Однако и они пострадали. У Герти сегодня в самый неподходящий момент выскользнул из рук поднос, смазанный маслом, и на клиентов вылилось поллитра дорогого шотландского виски. Пора рассмотреть версию о кознях конкурентов. И устроить засаду в раздевалке, хотя сделать это будет непросто: едва ли меня туда пустят.
   Я заплатил за сидр, в конце концов, Эни и так слишком много потратилась за эти дни, сбросил ей СМС "Глухо" и отправился домой. Попытаю удачу завтра вечером.
   Снова зарядил дождь, очень теплый, но такой сильный, что казалось, будто тебя хлещут по голове и плечам плетью. Меня вместе с зонтом вбивало в землю, трудно было выпрямиться, да и темно было хоть глаз выколи: продолжалась "Великая фонарная эпопея", так что на тело я наткнулся в буквальном смысле, ногами. Труп. Я не любил истории с трупами, только в фильмах и книгах частные детективы лихо раскрывают подобные загадки. В действительности куда проще угодить в полицию. Я сложил зонт, все равно уже вымок, нагнулся и нащупал у женщины пульс. Жива. До дома было рукой подать, нужно отнести ее под крышу, и там уже вызвать скорую. Я подхватил неожиданно легкую женщину на руки и пошел к единственному источнику света - четырем окнам моего дома. Открывший дверь Юки посмотрел на нас и хмыкнул:
   - Ну, как я и говорил, Tu deviens responsable...
   У меня на руках лежала Розмари Нортон. Да, я определенно чувствовал себя паршиво: я ведь запомнил, как ее зовут.
   - Я позвоню в больницу! - Юки метнулся к телефону.
   Я аккуратно уложил женщину на диван, укутал ее пледом и перевел наконец дух. Что за напасть? Почему сейчас наткнуться на нее должен был именно я?
   - Врачи не могут выехать, - Юки помахал телефонной трубкой. - На автостраде большая авария, так что все там. Звонить Килу?
   Прекрасно. Ирландец - именно то, что нужно мне для полного счастья. Он и его шуточки. Но больше врачей поблизости не было, и Килиан был, возможно, единственным, кто согласился бы прийти в такую непогоду. Он появился в течении пяти минут, одетый в огромный ярко-желтый дождевик, больше похожий на палатку, и с чемоданчиком в руках. Я указал на диван, где лежала женщина, и удалился в ванную. Если я немедленно не переоденусь, то врачебная помощь потребуется уже мне.
   Когда я вернулся, эти двое спорили, кто будет раздевать женщину.
   - Если ее оставить так, подхватит воспаление легких! - кинулся защищаться Кил, как будто я мог уловить в его словах что-то предосудительное. - Но как-то это...
   - Я несовершеннолетний! - мгновенно встрял Юки. - Мне вообще не положено видеть голых женщин!
   - Паршивец, - я отвесил ему добрый отеческий подзатыльник.
   - И вообще, ты уже это делал!
   Так вот к чему вы клоните...
   - Когда это? - заинтересовался Кил. Он, по счастью, не был сплетником, и все равно, мне не особенно хотелось распространяться об этой истории.
   - Принеси полотенца, что-нибудь из одежды и одеяла. И свари мне кофе, - велел я.
   Минут через пятнадцать мы укутали переодетую в мою майку мышку теплыми одеялами и уселись на соседнем диване, потягивая кофе.
   - Похоже, у нее переутомление. Стресс. В любом случае, она не успела по-настоящему получить переохлаждение или что-то подобное, - Кил почесал краешек шрама. - Это ведь она к тебе сегодня заходила, верно?
   - Да.
   - Ты становишься страшно лаконичен, когда затрагиваются неприятные темы, - хохотнул он.
   - Не знать, о чем ваша.
   - И акцент у тебя появляется, - Кил хлопнул меня по спине. Ему бы вышибалой в баре работать, а не детским врачом.
   - Я действительно не хочу говорить об этом сейчас.
   - Ну, если у дамочки проблемы, надеюсь, ты с ними быстро разберешься.
   Мы с Юки уставились на него.
   - С чего бы?
   - Ты же у нас благородный рыцарь, - хохотнул Кил. - Всегда кидаешься на помощь людям. Взять хоть эту историю с Эни и ее подружками.
   - Кхм. Я просто хожу глазеть на стриптизерш и еще получать за это деньги.
   - А до общежития ты их вчера провожал, потому что хотел с ними тремя переспать? Юки, заткни уши.
   - Я вообще спать пойду, - решил сын. - Спокойной ночи. Не воспользуйтесь беспомощностью нашей гостьи.
   - В каком это смысле? - возмутился Кил.
   - Ну не знаю, я ж еще несовершеннолетний, - хихикнул Юки и на свое счастье скрылся на втором этаже. Очень хотелось запустить в него бутылкой пива.
   - Я тоже пойду, пожалуй. Надо выспаться перед завтрашней сменой. Знаешь, Шу... может ты и правильно вчера проводил девчонок. Я слышал, кое-кто из птичек Хромой Берты тоже пострадал от таких мелких пакостей. Как бы...
   Он не договорил, покачал головой и ушел. Заперев за Ирландцем дверь я погасил свет и подошел к лежащей на диване женщине. Что мне с тобой делать, Розмари Нортон? Мало я тяну на рыцаря без страха и упрека, доспехи больно ржавые. И я по-прежнему считаю, что случившееся в конечном итоге принесет тебе пользу.
   Уберу-ка я на всякий случай пистолет в сейф.
  
  
   Розмари
   Я открыла глаза и некоторое время рассматривала потолок, пытаясь понять, где нахожусь. Деревянный, пересеченный массивными дубовыми балками. С них то тут, то там свисает что-то: цветной шар из ниток, бумажный шар - кусудама*, кажется, ловец снов, колокольчик, связка раковин, еще какая-то ерунда. Очень тихо и спокойно. И пахнет кофе, пылью и временем. Я села.
   Черт!
   Я совершенно не помнила, как снова оказалась в квартире японца. И я была совершенно голой, если не считать чужую майку, по счастью достаточно длинную и просторную, чтобы я могла подобрать под себя колени и натянуть ее сверху.
   Черт!
   Я попыталась восстановить в памяти конец вчерашнего дня, но с той минуты, как я увидела Мартина и его девицу, все было как в тумане. Может быть, я убила их, подожгла дом, а потом носилась по улицам, дьявольски хохоча? Меня бы это вполне устроило, если честно. Я посмотрела на кофейный столик, уставленный грязными чашками.
   Посуду мыть я ненавидела, но с другой стороны, такое монотонное действо всегда меня успокаивало. Конечно, не так хорошо, как готовка, но тоже ничего. Я собрала все грязные чашки, кружки, стаканы и бокалы и вышла на кухню, ожидая увидеть там настоящий холостяцкий бардак. Кухней, похоже, вообще не пользовались, тарелки в старинном серванте служили для украшения, на разделочном столе мерещился слой пыли. Я сгрудила посуду в раковину и включила воду.
   Пусть я не помню, что вчера было, но должна же я задуматься о том, что будет завтра? Мартин, похоже, совсем у этой шлюхи под каблуком, слова ей не возразил, а значит, поделать я ничего не могу. К тому же... на шестой чашке я обнаружила, что все меньше и меньше хочу возвращать мужа. Зачем мне использованный кем-то другим товар? К девятой чашке я возжелала мести, возжелала раздавить их, оттяпать ржавым ножом достоинство Мартина и отчекрыжить силиконовые груди его любовницы. Перейдя на стаканы я поняла, что на самом деле не хочу вообще ничего.
   - Не обязательно было это делать.
   Я аккуратно поставила стакан в раковину и обернулась. Юноша, похожий на японца (в смысле, на моего японца, то есть...), протянул мне темно-синие джинсы.
   - Мы с вами примерно одной комплекции.
   - То есть я похожа на мальчика-подростка?
   Мальчишка рассмеялся, и я прокляла свою привычку говорить сама с собой. Я больше не респектабельная домохозяйка, в свет выбирающаяся раз в полгода. Пора привыкать к людям.
   - Я имею в виду... спасибо.
   - Кофе хотите? - мальчишка махнул рукой. - Там ванная, ваше белье уже высохло, платье в стиральной машине.
   Я покраснела.
   - С-спасибо.
   Белье? Он сказал - белье? Это мальчик, сбежавший из непристойного японского мультика? Потом я сообразила, что мальчик сбежал из непристойного мультика, а на мне только майка, едва доходящая до середины бедер, и спряталась в ванную. Одевшись наскоро, я посмотрела на свое отражение в старом, мутноватом зеркале. Чудовищно выглядишь, Розмари. Как женщина, потерявшая свою жизнь. Что мне теперь делать?
   - Есть у нас нечего... Яичницу будете?
   Я вернулась на кухню и застала мальчишку за вылавливанием скорлупы из миски с яйцами. Есть такая известная шутка про рецепт яблочного пирога для мужчин: возьмите из холодильника 10 яиц, положите на стол оставшиеся семь.
   - Еще есть немного сливок и вчерашний хлеб... - извиняющимся тоном сказал мальчишка. - Мы обычно заказываем еду в китайском ресторане. Или пиццу.
   - Принеси мне соль, - я оттерла мальчишку от стола и взяла вилку. - И хлеб.
   Минут через пять французские тосты были готовы, посыпаны сахаром и торжественно поставлены на стол, и я сделала глоток свежесваренного кофе. Полегчало.
   - Завтрак, - мечтательно произнес мальчишка. - Настоящий завтрак.
   Он в один присест умял полтарелки и смущенно посмотрел на меня.
   - Ой.
   - Ешь, я не голодна.
   Я налила себе еще кофе и села напротив, наблюдая, как это дитя неопределенного возраста наворачивает тосты. Вот так посмотришь, уже под двадцать парню, а ведет себя как второклассник в долгожданном кафе-мороженном.
   - Упс. Забыл. Меня Юки зовут, - проговорил он с набитым ртом.
   - Розмари.
   - Как вы себя чувствуете? Когда отец вчера принес вас, вы как-то выглядели... паршиво. Хорошо, доктор Кил быстро пришел и вас осмотрел. Говорит - стресс.
   Конечно, стресс.
   - Отец, значит?
   - Угу, - Юки голодными глазами посмотрел на пустую тарелку. Потом на холодильник, тоже, очевидно, пустой. - Эм...
   - Принеси мне кефир, муку, сыр и ветчину, - сжалилась я. - У тебя десять минут, пока я не передумала.
   Мальчишка управился за пять. Пока я жарила лепешки, он крутился вокруг меня, то и дело норовя сунуть нос в сковороду.
   - Такое ощущение, что тебя первый раз кормят домашней едой.
   - Моя мать - бизнес-леди, - Юки вздохнул. - Бизнес-леди не готовят.
   Я оглядела кухню. Бизнес, надо же.
   - Она в Японии, - пояснил Юки. - Вся в делах, вся в делах.
   Он все же утащил лепешку прямо со сковороды и теперь ел, то и дело дуя на обожженные пальцы. Хотелось потрепать его по волосам, дитя неразумное.
   - Пахнет едой?
   Я обернулась и посмотрела на японца (так и не придумала, как же его звать). Он стояла в дверях, ероша довольно длинные, чуть вьющиеся и совершенно растрепанные волосы. Он вчера в такую жуткую погоду не бросил меня на улице, принес домой, даже доктора нашел. Я должна быть ему благодарна. А я хочу вцепиться ему в волосы и выдрать их по одному. Розмари Нортон, я не узнаю тебя!
   Ах, да, я же больше не Нортон. И не Майлз. Кто же я. Слезы подступили к горлу, и я поспешно отвернулась к плите. Лепешки, надо допечь лепешки.
   - Ты уже успел заставить нашу гостью заниматься завтраком? - недовольно поинтересовался японец.
   Гостья. Хех.
   - Не могу же я бросить ребенка голодным, - пробормотала я, чувствуя, что должна как-то среагировать.
   - О, сегодня Юки ребенок? - японец хмыкнул. - Вчера он был почти совершеннолетним. Вечно с твоим возрастом какие-то чудеса происходят.
   - Не давайте ему лепешки, - Юки забрал у меня тарелку. - Он питается газетными вырезками.
   Японец поставил на плиту кофейник, Юки полез за новыми тарелками, а я застыла как дура посреди кухни. Раньше, когда я завтракала с мужем - я всегда готовила ему сытный завтрак - я крутилась у плиты, а Мартин сидел, курил и листал газету. И я не могла обернуться и посмотреть на него: Мартин ненавидит, когда кто-то смотрит, как он ест, а я с трудом переношу сигаретный дым, и всегда терпела его только ради Мартина. Здесь тихо, пахнет кофе, Юки раскладывает лепешки по тарелкам и мне невероятно спокойно. Я проглотила слезы.
   - Сядьте, - теплая рука опустилась мне на плечо и надавила, вынуждая сесть.
   Как я только не шарахнулась от мужчины, который уже дважды видел меня голой и еще неизвестно, что со мной делал, пока я была без сознания? Наверное, просто примерзла к табурету. Японец поставил передо мной чашку, пахнущую пряностями и сел напротив.
   - Это мой отец, Тамагава Шунскэ, - представил Юки с комичной серьезностью. - Тамагава, это фамилия. Сорок пять лет, разведен, занимается частным сыском. Прошу любить и жаловать.
   - А это Тамагава Юки, - в тон ему отозвался японец. - Восемнадцать. Заканчивает старшую школу. Идиот. Yoroshiku onegaishimasu.
   - Розмари.
   Больше мне добавить было нечего.
   Пока они ели лепешки, я пила маленькими глоточками ароматный пряный кофе и сверлила взглядом старую, изрезанную ножом столешницу. Я совершенно не представляла, что мне делать и куда идти, и в самом деле словно примерзла к табурету, боясь поднять глаза.
   - Вы в порядке? - спросил Тамагава Шунскэ, и звучало это, как издевательство.
   - Конечно, - пробормотала я столу. - У меня нет мужа, денег, имущества, перспектив, работы и желания что-либо делать. Все отлично.
   - У меня сейчас нет денег, но я отдам их вам, когда получу гонорар.
   - Каких денег? - я наконец посмотрела на него.
   Японец быстро улыбнулся, показав кривоватые зубы.
   - Тех, что я получил за... за то что доставил вам неприятности. Но я обязательно верну их вам.
   Я проговорила медленно, пытаясь понять смысл фразы:
   - Вы собираетесь отдать мне деньги, которые получили от моего мужа за то, чтобы опозорить меня и устроить развод?
   - Да.
   - Класс.
   - Ну, мужа-то я вам точно не верну.
   Юки хрюкнул. Кажется, это был смех, но он успешно замаскировал это поеданием лепешки. Никаких манер.
   - Мне не нужны эти деньги.
   - Но жить-то вам на что-то надо, - вполне резонно заметил японец.
   Я поднялась.
   - Мне от вас ничего не нужно. Благодарю покорно. Одежду верну, когда смогу переодеться.
   Я прошла через кухню, через огромную комнату, распахнула входную дверь и застыла. Не идти под проливной дождь, стоящий стеной, ума все же хватило. Сев на пол, я уткнулась лицом в колени и наконец-то разрыдалась по-настоящему.
   Мужа у меня нет и уже не будет. Потому что даже если все вдруг вернется на круги своя, если Мартин забудет свою силиконовую бабу и вернется ко мне, по-настоящему прежним ничего уже не станет. У меня нет работы и образования. У меня нет семьи, а мысль о возвращении к дяде в его старый, мрачный, во всех смыслах готический дом заставляет меня покрываться испариной. Моя жизнь вдруг превратилась в мой ночной кошмар. Пусть я не помню его, но чувства там именно такие: ужас и отчаянье перед безысходностью, и вынужденное смирение.
   Ох, лучше бы я вчера умерла.
  
   Шунскэ
   Розмари сидела на пороге и рыдала, беззвучно, лишь плечи тряслись. Мы с Юки мялись в дверях кухни, беззвучно споря, кто пойдет утешать ее.
   Ты. Ты ей понравился.
   Нет ты. Ты же взрослый.
   А ты миленький.
   А ты идиот, и во всем виноват.
   В первый раз, увидев Розмари Нортон, я понял, почему муж решил избавиться от нее, сменить ее на роскошную куклу, пристегнутую к его локтю, как дорогой аксессуар. Розмари Нортон была... никакой. Она обладала приятной внешностью, хорошей фигурой, была ухожена и дорого одета, но попросту сливалась с окружающей обстановкой. Есть женщины, который в пыльном мешке из-под картошки и с полиэтиленовом пакетом в руках выглядят богинями. Она брендовую сумочку несла, как авоську. При взгляде на нее получалось разом охватить всю ее жизнь: домашние хлопоты, повязывание мужу галстука, треп с подружками-пустышками по телефону, секс по воскресеньям. Хотя, скорее по субботам - в воскресенье такие мышки ходят в церковь. Что она есть, что ее нет - разницы никакой. Пустое место. Судя по тому, как она ухитрялась то и дело что-то ляпнуть, ей обычно не с кем было поговорить. Даже не жена - приходящая прислуга. Я действительно считал и до сих пор считаю, что разорвав отношения с мужем она только выиграет. У нее появился шанс проявиться, а иначе она навсегда останется невнятным призраком на самом уголке фотографии.
   Я присел рядом с ней.
   - Давайте, я позвоню вашим родителям.
   - У меня нет родителей.
   Потрясающе.
   - Кому-то из родственников?
   - Мне ничего не нужно.
   - Не будете же вы скитаться по улицам, прося милостыню!
   - Я пойду работать. Я хорошо готовлю, - пробормотала женщина.
   - Только у вас нет опыта, рекомендаций и санитарного паспорта.
   - Ты можешь у нас остаться, - Юки сел с другой стороны и погладил женщину по плечу. - Места полно.
   - Вообще, это мой дом, - напомнил я.
   - Ты выгонишь женщину на мороз?!
   - Сейчас июль!
   - Под проливной дождь, одну, в этот страшный безразличный город...
   Склонность драматизировать у него от матери.
   - Довольно! Я не собираюсь оставаться в доме с двумя незнакомыми мужчинами!
   Розмари поднялась, и пришлось нам двоим в нее вцепиться. Хрупкая и легкая, она была неожиданно сильной. Должно быть, всегда сама ходила за покупками. Легко было представить ее, несущую с рынка десяток пакетов с продуктами.
   - Постой! Я же уже сказал, что должен тебе!
   - И не беспокойся, - "утешил" маленький иуда-Юки. - Ты совершенно не в его вкусе.
   Розмари все равно вырвалась бы и сбежала, но в эту минуту из-за пелены дождя появилась Эни под ярко-красным зонтом. Застыв, она несколько мгновений изумленно смотрела на открывшуюся картину, а капли дождя били по ее блестящим босоножкам.
   - Я не вовремя?
   - О боже, нет! - я втащил Розмари в дом и сделал Юки знак принести кофе. - Проходи. Что-то случилось?
   Эни удивленно посмотрела на Розмари, столбом застывшую посреди комнаты, аккуратно сложила зонт и стряхнула капли на порог.
   - Герти попала в больницу.
   - Что случилось?
   - Ожог. Мы уже убирали под утро бокалы и стаканы, один упал, и на руку Герти выплеснулась кислота.
   Смазанный маслом поднос, перетертые лямки у лифчика, подломанный каблук - даже толченое стекло, это шалость. Но кислота в бокале?! Если бы ее кто-то выпил?
   - Вы помните, с какого столика взяли стакан?
   Эни покачала головой.
   - К тому моменту все перепуталось.
   - Вы должны обратиться в полицию.
   Эни фыркнула.
   - Мы сразу же обратились в полицию. Все, что они сделали: поставили у дверей своего дежурного. В форме. Он нам теперь всех гостей распугает. Что-то смешное сказала?
   Розмари махнула рукой и отвернулась.
   - Шунскэ, мы доверяем только тебе! - Эни добавила в голос проникновенности. - Мы удваиваем сумму, только найди, кто это делает. Девочкам страшно.
   - Я приду вечером, - пообещал я. - Проводить тебя?
   - Нет. Я на машине, - Эни подхватила зонтик и озарила комнату самой обворожительной из своих улыбок. - Мы ждем тебя.
   Дверь за ней закрылась.
   - Ты серьезно собираешься... - Юки изобразил руками что-то огромное и непонятное. Кита, похоже.
   - Ну, присмотреть всяко не мешает.
   - В прошлый раз ты на Герти ставил, - напомнил сын.
   - Она мне не нравится, что не делает ее преступницей. Впрочем, она вполне могла, чтобы отвести от себя подозрения, немного обжечься кислотой. Это может быть кто угодно, начиная с Эни и заканчивая маньяком.
   Розмари снова издала этот звук, похожий на саркастический смешок.
   - А с вами мы все же что делать будем? Остаетесь?
   - Мне не нравится эта идея, - женщина вскинула голову. - Но мне некуда идти. Спасибо за предложение. Но я все равно не могу просто так....
   Я огляделся, пытаясь придумать благовидный предлог, под которым совершенно незнакомая домохозяйка может остаться в моем доме. Комната без грязной посуды выглядела... осиротевшей.
   - Считайте, что вы моя домоправительница. Миссис Хадсон, или как-то так.
   - У каждого детектива должна быть такая, - поддержал Юки.
   - Попробую выяснить подробности случившегося, а вы тут располагайтесь. Покажи миссис.... - она дернулась, и я поспешил исправиться. - Покажи Розмари дом.
   - Ок-ок, - Юки сунул мне в руки зонт и поспешил выпроводить за дверь. Может оно и к лучшему. Он явно нравится новоявленной "миссис Хадсон" больше, чем я.
  
   Розмари
   Появление кукольного личика меня успокоило. Да, похоже я действительно не во вкусе господина Тамагава. Какое облегчение. У девицы - лет ей было наверное двадцать - было короткое платье, оставляющее голыми ноги, так что чуть ли не трусы были видны, и такие каблучищи, каких я в жизни не носила. И вечерний макияж. То ли она всегда так ходила, то ли не смыла после работы.
   Тут я стала сама себе противна. Какое мне дело до того, что носят другие женщины и где работают?
   - Идем, - Юки тронул меня за локоть. - Экскурсия будет долгой.
   Прежде здание было, должно быть, складом: добротное, сложенное из красивого красного кирпича, с надежными дубовыми перекрытиями. Огромная комната в передней части была в два этажа высотой, из нее лестница вела на галерею с пятью или шестью дверями.
   - Еще одна ванная, - Юки вошел в роль экскурсовода, размахивая руками и комментируя все, что я могла увидеть. - Иначе тут можно ногу сломать, спуская среди ночи. Краны медные, старые. Отец сам реставрировал. И ванна тоже старая. Это...
   - Кладовка? - предположила я, заглянув в комнату, заставленную коробками и заваленную всевозможным хламом.
   - Отец зовет это архивом, - хмыкнул Юки. - Так, следующая моя спальня.
   К моему удивлению я была допущена в святую святых - спальню мальчика подростка. И к еще большему моему удивлению здесь был образцовый порядок, в отличие от всего остального дома. И вместо страниц из непристойных журналов (что я как-то всегда ожидала увидеть в спальне подростка, памятуя о кузене Гарри) на стене висела репродукция средневековой карты с эмблемой Британского музея в углу и фотографии готических зданий.
   - Если потребуется компьютер, пользуйся моим. Отцовский опять не работает, - судя по выражению лица Юки, это его отца следовало считать подростком. - Дальше его комната, туда можно даже не заглядывать. А здесь ты можешь устроиться.
   Я оглядела комнату.
   - Мы держим ее для гостей.
   Комната была совершенно пустой, если не считать высокого матраса на полу. Пустая и безжизненная, как вся моя жизнь. Я села на матрас и приготовилась плакать, а потом подумала: а какого черта?! На двери, кстати, есть щеколда.
   - Так, подушки, одеяло, постельное белье, - Юки огляделся. - Что еще нужно? У нас в архиве есть японский чайный столик...
   - Значит, все-таки кладовка? - хмыкнула я. - Сойдет.
   За полчаса мы превратили необжитую комнату, больше похожую на тюремную камеру в тюремную камеру в женском отделении. На окне занавески, на матрасе - пахнущее жимолостью и лавандой постельное белье, на красном лаковом столике бутылочка для сакэ вместо вазы. Юки даже приволок откуда-то розу. В комнате пахло пылью, так что я распахнула настежь окно, надеясь что запах дождя принесет облегчение, и погнала Юки вниз.
   Пока Юки заказывал продукты (ему уже виделся сытный обед), я, сидя на одном из диванов, осматривала огромную комнату, пытаясь понять, с чего же следует начать. Чашки и стаканы я вымыла, избавиться от бутылок - минутное дело. Оставалось множество газет и всяческих бумажек, и создавалось впечатление, что Тамагава и в самом деле питается вырезками. Для начала нужно все это собрать и сложить в одном месте, а потом наверняка - избавиться от всего этого хлама.
   - Что у нас на обед?
   Я посмотрела на Юки. Понятно, почему он так настаивал на том, чтобы я осталась. Коробки из-под пиццы в углу красноречивее любых слов.
   - Я приготовлю курицу, а ты займись газетами. Собери их хоть в кучу, - я развела руками. - Потом с ними разберемся.
   Процесс приготовления рулетов мне всегда нравился. Пока ты сворачиваешь, подгибаешь края, пока обжариваешь их, следя, чтобы начинка не вытекла, о многом можно подумать. Раньше мои мысли занимал Мартин, но теперь я решительно выдворила его, закрыла дверь и задвинула ее шкафом. Хватит! Отбить куриные грудки. Пока я могу остаться здесь. Конечно, предложение Тамагавы и Юки несколько... подозрительно, но податься мне некуда. Кладем на доску полоски бекона, сверху грудку, затем в центр - веточку розмарина. Теперь сыр. В крайнем случае, тут полно кухонных ножей. Я смогу за себя постоять! Аккуратно сворачиваем рулет (при определенном опыте можно обойтись без ниток и зубочисток) и кладем на разогретую сковородку. Немного масла. Рано или поздно мне придется двигаться дальше, но пока я могу побыть здесь. Будем считать, что это - Чистилище.
   - Это уже вкусно пахнет.
   Я посмотрела на Юки.
   - Уже все газеты собрал?
   - Ну-у... - уклончиво ответил он. Ясно, хорошо, если начал.
   - Вымой картошку и порежь пополам, - я продолжила сворачивать рулеты, но думать о чем-либо уже не получалось. Я с детства не готовила так, чтобы кто-то еще находился в кухне. Когда в комнате два человека, обычно принято разговаривать, верно? Я не особенно хороша в разговорах. - Так чем занимается твой отец?
   - Частный сыщик. Ты не думай, обычно он действительно помогает людям.
   Мне действительно представилась вереница несчастных жен, которым сломал жизнь этот "сыщик". Ладно, допустим - он хороший.
   - Взять ту же Эни - она сегодня приходила. У них в баре крупные неприятности, и отец обещал поймать преступника.
   - Неприятности? - я не особенно прислушивалась, к тому, что говорила эта Эни. У меня в глазах рябило от блеска ее великолепных туфель.
   - Кто-то пакостит девчонкам. Сначала по мелочи: одежду испортят, косметику. А сегодня все явно вышло за рамки.
   Кислота в стакане. Да уж.
   - И как твой отец намерен поймать преступника?
   - Понятия не имею, - честно признался Юки.
   Я залила рулеты яблочным соком и поставила форму в нагретую духовку. Теперь можно заняться картофелем: смазать его маслом, посыпать крупной солью, выложить вместе с травами на противень. Из-за того, что за мной наблюдали, руки немного дрожали, но в целом я, кажется, неплохо держалась.
   - Это должно быть кто-то из своих. Для того, чтобы испортить одежду, надо иметь доступ в раздевалку.
   Юки посмотрел на меня удивленно.
   - Я так понимаю, под одеждой имелись в виду такие веселые платьица в блестках?
   - А ты на самом деле не промах, да?
   - Повежливее, юноша. Я старше вас ровно на десять лет.
   Юки рассмеялся.
   - Ну да. Портили прежде всего одежду для выступлений. А одной из девиц, говорят, шест кремом намазали.
   - И кто, юноша, занимается вашим воспитанием? - поморщилась я.
   - Никто. Поздно меня воспитывать, - посетовал Юки. - А еще кому-то толченое стекло в туфли насыпали.
   Я поежилась. Это был совершенно незнакомый для меня мир. Дело не в том, что я ханжа. Стриптизерши они, проститутки, девушки из эскорт-службы, школьные учительницы или монашки - не важно. Коллектив. Я никогда не оказывалась в компании людей, которым есть что делить. Ну, разве что, речь могла зайти о последнем куске торта во время ужина с подругами, да и то он все равно доставался мне. Подруги-то на диете.
   При мысли о подругах, я снова испытала желание расплакаться. Стоило только заговорить о разводе, и их как ветром сдуло. Им нет резона общаться с опозоренной Розмари. Не такие уж они и подруги. Совсем не подруги.
   Я засунула в духовку противень с картофелем и поставила чайник. Чашка чая порой творит чудеса.
   - Отец подозревал Герти, одну из девиц, но сейчас уже ни в чем не уверен. Может она невиновна, а может сама это подстроила, чтобы отвести подозрения.
   - Я слышала в общих чертах размышления твоего отца, - кивнула я.
   Почему я продолжаю разговаривать о совершенно не интересных мне вещах? Ах, да. У людей так принято.
  
  
   Шунскэ
   Домой я подоспел как раз к обеду. Это было довольно странно: входить в привычный дом и ловить ароматы свежей еды. Не пиццы или острого китайского соуса, а настоящей только что приготовленной еды. За все те годы, что я был женат, мы питались в ресторане нашего отеля. Нао даже чай заваривать не умеет.
   На кухне едой пахло особенно сильно, и Юки едва ли не духовку пытался съесть. Всегда так было, еще в детстве. Его приятелей подкупали новыми компьютерными играми, а его самого - пирожками. За пончики с горячей начинкой Юки готов был добиваться любых высот в учебе, и удивляюсь, почему Нао до сих пор не пришло это в голову. Хочешь, чтобы сын поступил в Тодай? Посули ему лакомство. Он же как щенок.
   Одно хорошо: невестка моя точно будет хорошо готовить. Все прочие критерии явно будут неважны.
   Юки протянул руки к вынутому из духовки противню с картофелем и получил лопаточкой по пальцам.
   - Ауч!
   - Заслужил.
   Розмари обернулась и мрачно на меня посмотрела. Впрочем, с чего бы ей встречать меня с радостью?
   - Садитесь, все готово.
   И как только этот мелкий паршивец со стопкой тарелок в руках не сбил меня с ног? И как он еще тарелки не перебил, недоразумение мое?
   - Садитесь, - повторила Розмари. Сама она все еще суетилась у плиты. Интересно, а сама она ест, или как божество, питается ароматами блюд?
   Я забрал у нее из рук форму, слишком большую и тяжелую даже на беглый взгляд, и кивнул на табурет.
   - Сами бы сели.
   - Я не...
   - Юки, принеси бутылку вина.
   Розмари все же села и даже положила себе еду на тарелку, но кажется не собиралась к ней притрагиваться. Может, картофель отравлен? Впрочем, мы узнаем это очень скоро: Юки уже умял половину тарелки.
   - Розмари, ты богиня!
   Она слегка покраснела.
   - Просто я люблю готовить.
   Еда и вправду оказалась божественно хороша, особенно если сравнивать ее с лапшой из близлежащей китайской забегаловки, которую держат три мексиканца. Я разлил вино (к такой курице не грех подать и менее ординарный напиток, чего уж там), щелкнул по носу Юки, внезапно вспомнившего о том, что ему через одиннадцать месяцев будет девятнадцать, и указал на тарелку Розмари.
   - Сами ешьте. А то я решу, что вы решили нас отравить.
   Розмари все же взялась за вилку. Интересно, должно быть, проходили их с мужем семейные обеды: он ел, бедолага, а эта женщина сверлила его взглядом. Я начинаю ему сочувствовать.
   - Ты что-нибудь выяснил? - поинтересовался Юки с набитым ртом. Совсем манер нет, и кто его только воспитывает?
   - Мы что, деловые партнеры? Ты бы лучше вещи собирал, тебе ехать завтра.
   - А я сдал билет, - нагло заявил сын. - Не могу же я бросить Розмари одну.
   - Твоя мать меня убьет, - я посмотрел на Розмари, ковыряющую вилкой в тарелке. Пожалуй, хорошо, если Юки останется на какое-то время. Приглядит за мышкой. - Поговорил с полицейскими, они считают произошедшее ерундой. Как и Герти, кстати.
   - Кислота в стакане, это ерунда? - пробормотала Розмари.
   - Да уж, не то, что люди обычно носят у себя в сумке, - тут мне оставалось только согласиться. - В любом случае я сделал все, что мог. Даже если я буду заглядывать в каждый стакан в баре, это не поможет. Нужен кто-то, кто приглядит за всем изнутри. Едва ли Эни с этим справится.
   Я посмотрел на Розмари. До чего неудобно быть кому-то обязанным. Будь все наоборот, будь она у меня в долгу, и у меня появилась бы отличная возможность. Розмари проглотила наконец кусок курицы (я правда уже стал думать, что еда отравлена) и сказала:
   - Ваш сын думает, что вы поможете этим людям.
   - Мой сын идиот.
   Юки протестующе замычал, но рот его был набит едой, так что я ничегошеньки не понял.
   - Я могла бы помочь вам, - сказала Розмари.
   Я уронил вилку от неожиданности.
   - Если вы кое-что сделаете взамен.
   Юки ударил меня по ноге.
   - Как вы мне можете помочь? - не внял предупреждению я.
   - Ночная бабочка из меня, конечно, не получится, но я могу работать уборщицей. Погляжу, что у них там происходит в раздевалке.
   - И чего вы хотите взамен?
   Розмари отвела взгляд.
   - Знать все о любовнице Мартина.
   Закономерное, вполне обоснованное желание выброшенной жены. Только добра от этого не будет. Я знал трех любовников Нао, и что? Принесло мне это счастье? Впрочем, я никогда Нао не любил.
   - Зачем вам это? Отомстить хотите?
   Розмари вновь отвела взгляд.
   - Просто понять, что я сделала не так.
   Да все. Но тут Юки снова ударил меня по ноге, и я благоразумно не стал озвучивать подобные мысли.
   - Заметано, - сказал я, протягивая руку. Жать ее Розмари не стала.
  
  
   Розмари
   Идея пришла ко мне спонтанно: дурные идеи всегда так делают. А что, подумалось, если я разузнаю все о той силиконовой стерве, что увела у меня мужа? Что я буду делать с этими знаниями? Да понятия не имею. И хотя я сказала японцу, что хочу понять, что я сделала не так, это-то было явной ложью. Я прекрасно поняла, что главная моя ошибка заключалась в том, что я вообще когда-то вышла за Мартина. Рыцарь в сверкающих доспехах?! Ха! Тэм Лин хренов! Сбежал с первой же попавшейся феей? А сколько их таких, менее решительных и не метящих в официальные подружки или жены было за восемь лет нашего брака? С кем он был, когда был не со мной?
   Потом я подумала весьма запоздало, что сыщица из меня не получится. Но я уже высказала свое предложение, а японец согласился на него, так что отступать всяко было поздно.
   Дождь прекратился, и я решила сходить в B&B и забрать свои нехитрые пожитки, уместившиеся когда я покинула дом в два небольших чемодана. Не могу же я ходить в мужских джинсах и майке! Юки увязался за мной, чему я, признаться, была рада. Во-первых, тащить по брусчатке, которой вымощены здешние улицы, чемоданы на колесиках - то еще удовольствие. Во-вторых, я боялась, что накатит малодушие, и я забьюсь под кровать в номере, да там и сдохну.
   Юки, напоминая довольного щенка, нарезал вокруг меня круги, пытаясь одновременно провести экскурсию по довольно-таки заурядному району и составить меню ужина. Проглот. Я не слишком к нему прислушивалась, но мальчишку это не огорчало. В восемнадцать лет я вела себя примерно так же. Я в восемнадцать влюбилась, и мне потребовалось два года, чтобы убедить Мартина, что если он на мне женится, дядя ему ничего не сделает. А, может быть, он эти два года составлял планы, писал брачный контракт и вычислял свою выгоду? Мне хотелось бы думать, что он хоть сколько-нибудь меня любил.
   Хозяйка, как оказалось, уже собиралась выбросить мои вещи, потому что я пропала, не расплатившись за номер. Я ясно помнила, что заплатила за неделю вперед, но она мои слова попросту проигнорировала, а настаивать я никогда не умела. Я и в этот раз спасовала перед говорливой теткой и принялась похлопывать себя по карманам, не сразу сообразив, что одежда не моя и денег в ней нет. То, что у меня их вообще практически нет, не считая небольшой заначки в чемодане, я вообще вспомнила в самый последний момент. Я открыла чемодан; его содержимое, прежде аккуратно уложенное, оказалось переворошено, и денег, конечно, никаких не было. Плакать я не собиралась. Нет-нет. Меня бросили, вышвырнули из дома, ограбили, но я не собиралась плакать ни при каких обстоятельствах!
   Теплая рука Юки легла мне на плечо и слегка сдавила.
   - Думаю, вы сейчас отдадите моей маме второй чемодан, мэм, если не хотите проблем и вернете ее деньги и документы.
   - Это когда это я тебя родила, паршивец?! - зашипела я.
   - Успокойся, - шепнул в ответ Юки. - Ты приемная.
   Уматерил, надо полагать. Во всех смыслах. Однако, он был прав. Помимо кошелька с деньгами мерзкая тетка забрала и мой паспорт, он лежал на стойке, так что не дотянешься.
   - Ваша мать, - по голосу тетки было понятно, что она в действительности думает, - не расплатилась за комнату, и за бар тоже.
   А вот это явная ложь! Я не пью, тем более такое дешевое пойло, которое подают в подобных местах!
   - То есть, - Юки приосанился и, кажется, стал чуточку выше (а он и так, признаться, был сантиметров на десять выше меня), - вы утверждаете, что моя мама врет?
   Протянув руку, он быстро развернул к себе регистрационную тетрадь - здесь даже компьютера не было - и зашелестел страницами. Я заехала в гостиницу шесть дней назад, и оплатила даже не неделю, а десять дней, хотя подробностей совершенно не помнила. Страница, конечно, не хранила следы моих горьких слез, я до вчерашнего дня вообще не плакала, но подпись была несколько неровной.
   - Таким образом, - торжествующе сказал Юки, - вы должны нам за четыре, ладно, три дня и еще мамины деньги.
   - Ах ты сопляк!
   - Мне полицию позвать?
   Я дернула Юки за рукав.
   - Пойдем отсюда. Заберем мой паспорт и пойдем.
   - Мамочка, тебя обокрали!
   Я пообещала себе, что сопляк у меня за "мамочку" еще схлопочет. Оставлю без сладкого!
   - Все нормально. Просто отдайте мои документы, и мы уйдем.
   Хозяйка потянулась к телефону.
   - Полиция, значит? А что, если я им позвоню?
   Юки фыркнул.
   -Ничего особенного, мэм. Полиция свяжется с моим отцом, и отдавать деньги придется уже ему, и он с вами любезничать не станет.
   Эта перепалка могла затянуться надолго, чего мне бы не хотелось. Поэтому я просто схватила со стойки паспорт, сунула его в карман и подхватила чемодан.
   - Пошли отсюда.
   - Но...
   Я посмотрела на Юки как можно выразительнее. Ничего страшного. Я заберу свои деньги у твоего отца. Если наглости хватит. Юки взял второй чемодан и поплелся за мной, то и дело бросая злые взгляды через плечо.
   - Почему ты мне не позволила?..
   - Потому что это не твое дело.
   - То есть, ты позволила этой тетке ограбить тебя?! Тебе самой-то не паршиво?
   Паршиво. Хотя, если задуматься, я самой жизни позволила себя ограбить.
   - Все нормально, Юки. Просто забудь об этом. Не так уж у меня много было денег. Кроме того, прости, но это действительно не твое дело.
   - Трусишка! - фыркнул нахаленок.
   - Сопляк!
   Юки снова фыркнул, отнял у меня второй чемодан и бодрее зашагал по мостовой. Я поплелась следом. Вообще-то, признавать это не хотелось совершенно, но он прав. Я труслива, и откровенно высказать что-либо могу только ему, сопляку восемнадцати лет от роду. Если бы мне пришлось в действительности требовать чего-то от его отца, я бы сразу же забилась под диван от страха. Ну а уж люди вроде хозяйки B&B и вовсе нагоняют на меня подлинный ужас, потому что напоминают до невозможности моих дядю и тетю, и кузена Гарри.
   Я нагнала Юки и поцеловала его в щеку.
   - Спасибо.
   Мальчишка остановился, отпустил чемодан и показал мне большой палец.
   - Без проблем, мамочка.
   Оставлю сыночка без ужина, ой, как оставлю!
  
   Шунскэ
   Юки получал столько удовольствия от пребывания в нашем доме Розмари, что это даже начало настораживать. Пришлось убеждать себя, что ничего плохого из этой затеи не выйдет. Потому что если выйдет, Нао меня убьет. Она уже расписала жизнь сына: университет, место второго директора, брак с девушкой из подходящей семьи. Нао не терпит вмешательства в свои планы.
   После того, как Розмари ушла в свою комнату, разочаровав нас отсутствием чего-нибудь новенького на ужин (разбаловала всего за несколько часов!), я поманил к себе сына.
   - Тебе действительно стоит вернуться домой.
   Поганец плюхнулся на диван и открыл банку пива. Мне следовало отнять ее, но Юки едва ли сдался бы без боя.
   - Нет. Не могу ее бросить.
   - Ты знаешь ее меньше суток!
   - Глупости! - фыркнул сын. - Время тут не при чем. Она не в состоянии сама о себе позаботиться, она даже не может дать отпор хозяйке дешевого мотеля! О ней нужно позаботиться.
   - А ты, стало быть, рыцарь без страха, упрека и всего прочего?
   Юки пожал плечами.
   - Считаешь, твой хлеб отбиваю?
   - Считаю, что ты напрашиваешься на подзатыльник.
   Юки отставил банку, к которой даже не притронулся, и нахмурился.
   - Тобой движет чувство вины. А когда оно тобой движет, получается только хуже. Ты женился из чувства вины и меня к себе забираешь тоже из чувства вины.
   - Это не так!
   Юки поднялся.
   - Это так. И, извини, отец, но я останусь, на сколько возможно, и присмотрю за Розмари. С мужем ей, похоже, не повезло, ты тоже не подарок. Так хоть я о ней позабочусь. Считай, я ее уматерил.
   - Нет такого слова! А если и есть, значит явно что-то не то.
   Сын покровительственно похлопал меня по плечу и удалился наверх.
   Черт побери! Тут было о чем задуматься. Вариант первый: Юки привлекают невзрачные женщины на десять лет его старше. Нао меня убьет. Юки нашел благовидный повод не возвращаться домой и использует его теперь по полной программе. Нао меня убьет. Юки прав, и остался потому, что на меня мало надежды. И Нао... В общем, Нао убьет меня по-любому.
   Чувство времени у нее всегда было на высоте, так что Нао позвонила в этот самый момент. Юки успел уже сообщить ей письмом, что не приедет и смылся, а отдуваться мне. Я никогда не умел ладить с Нао, прав был мальчишка, женился я из чувства вины. Сложно к тому же ладить с женщиной, которая начинает вопить на тебя, даже не разобравшись, виноват ты, или нет. Я переждал бурю, отложив в сторону трубку, заварив себе чай и поудобнее устроившись на диване. По моим подсчетам, достаточно было выждать минут пятнадцать, чтобы Нао в достаточной мере прооралась. Теперь уже можно было начинать разговор. Ну и врать, конечно.
   - Юки уехал в Оксфорд.
   - Что?
   - Ну, ты же всегда хотела, чтобы он учился в престижном вузе, желательно за границей. Чем тебя не устраивает Оксфорд. С его-то престижностью и древностью мало что может поспорить.
   - Ты его надоумил? - спросила Нао, но голос ее уже потеплел.
   - Нет, естественно. Я обещал не оспаривать твои решения и не вмешиваться ни при каких обстоятельствах.
   Нао мои слова не удовлетворили, но и спорить она не стала. Уверен, при первой же возможности она позвонит в Оксфорд и разузнает все об их условиях, взвесит все за и против, и нам придется выкручиваться по новой. Но это будет потом. Пока гроза миновала.
   Я заглянул в комнату сына, успешно прикидывающегося спящим.
   - Я тебя прикрыл. В следующий раз врать будешь сам.
   - Угу, - невнятно пробубнил мальчишка.
   - Сам, понял? И не наделай глупостей.
   Говорить с ним было бесполезно, Юки просто отвернулся к стене и выразительно зевнул. Черт с тобой, паршивец. Махнув рукой, я и сам отправился спать.
  
   Розмари
   Ночью мне ничего не снилось. Должно быть, разум сжалился надо мной и не стал еще больше позорить. Хватало уже того, что я жила в доме человека, разрушившего мою жизнь, да еще и собиралась помочь ему в работе. Проснувшись, глядя на белый потолок, перечерченный двумя темно-коричневыми, почти шоколадными балками, я уже было решила отказаться. Но нет, прежнюю жизнь следует отодрать, резко, как пластырь. Я решительно встала с постели, раскрыла чемодан и обнаружила, что надевать мне в сущности ничего. Вся одежда у меня дорогая, модная, и уборщица в блузке от шанель будет смотреться несколько... подозрительно. В конце концов, я отыскала свой старый сарафан, мешковатый, из ткани в дурацкий крупный подсолнух, почувствовала себя особенно по-дурацки, но спустилась все-таки вниз.
   Юки появился на кухне как раз к завтраку, что меня не удивило.
   - О, что это?
   - Хлебный пуддинг. И у тебя ничтожные шансы его попробовать.
   Юки отдернул руку, жадно тянущуюся к пуддингу, сел за стол и старательно изобразил послушного мальчика. Не очень-то у него это получалось.
   - Ничего, что ты остаешься? Я так поняла, ты сегодня должен был улетать в Японию?
   Юки подпер щеку рукой и грустно посмотрел на меня.
   - Типа того.
   - Типа чего? - я поставила перед ним пуддинг, посыпанный сахарной пудрой и корицей, и села напротив. - Знаешь, я бы сердилась, если бы мой сын...
   - Не думаю, что она хотя бы замечает мое присутствие...
   - И это не ваше дело.
   Я поставила перед Тамагавой пуддинг, едва не забрызгав его соусом, уселась и скрестила руки на груди. Пф-ф!
   - Вы опять не едите?
   Мне по утрам кусок в горло не лез, хотя иногда я успевала позавтракать до пробуждения Мартина, но обычно мне удавалось сесть за стол только к полудню. Я просто не привыкла завтракать. Но я не собиралась говорить это Юки и Танагаве.
   - Отравлено, - пробурчала я.
   - Поскольку я наврал твоей матери про Оксфорд, потрудись хотя бы проспекты почитать, - японец переключил свое внимание на сына, дав мне передышку.
   Зато Юки вцепился в меня обеими руками.
   - Ты ведь не собираешься в самом деле отправлять Рози в этот притон!
   - Розмари. Мне нравится мое имя. Rosemarinus, знаешь ли, "роза морская", - заметила я. Мужчины посмотрели на меня. Ну да, действительно. Меня посылают в притон, а я им тут о происхождении имен разглагольствуешь. - И я вполне справлюсь.
   Кажется, с такой же фальшивой уверенностью я вышла замуж.
   - Это совершенно безопасно, - сказал Тамагава. - Все, что вам будет нужно, это поглядывать по сторонам. Поверьте, на вас там даже внимания никто не обратит.
   - Это оскорбление такое? - и я снова сказала это вслух!
   Тамагава рассмеялся.
   -Женщины в этом "притоне" заняты только собой. Я удивляюсь, что они бармена-то замечают. Мисс... Розмари будет для них по-настоящему пустым местом, потому что общение с ней выгоду не принесет.
   - Чудесно. Пустым местом. Потрясающе.
   Да, и это я тоже сказала вслух. Надо бы поучиться держать язык за зубами.
   - Надеюсь, вы правы, мистер Тамагава. Потому что я не хочу проблем.
   Я подскочила с места. Нужно найти себе нормальную одежду. В этом дурацком сарафане с подсолнухами я не просто пустое место, я - клумба!
  
   Шунскэ
   На ней был тот же сарафан, зеленый, весь в крупных ярко-желтых подсолнухах. Если и было на свете что-то более нелепое, то любимое кимоно моей бабушки, расшитое персиками. И она носила, помнится, это девичье кимоно до глубокой старости, как Розмари - свой сарафан. Он был бы впору школьнице, но не разведенной женщине. Впрочем, волосы она забрала в высокий хвост, косметики на лице не было, так что возраст совершенно не определялся, что было нам только на руку. Я позвонил Эни и попросил устроить Розмари в штат, пообещав скорое разрешение нашей проблемы. Однако не сказать, чтобы я в это верил. Глупо было возлагать все надежды на Розмари.
   Она рассматривала паб с таким брезгливо-пытливым интересом, словно впервые была в подобном месте. Впрочем, наверное, впервые. И это еще девочки не появились. Боб, администратор и фактически хозяин заведения изучил Розмари с головы до ног и усмехнулся в усы. Он, как и Эни, был в курсе расследования, и, как и я, не верил в его успех.
   - Ну, надеюсь, что убираться вы, мисс, в действительности умеете. У нас с этим проблема. Девчонки просто обожают разбрасывать свои шмотки повсюду и приходят в ярость, если мы что-нибудь хоть пальцем тронем.
   Розмари пробурчала что-то себе под нос, но ума не говорить вслух ей на этот раз хватило. Мимо нас пронеслась стайка "девчонок" под предводительством Герти. Походило это на катер, ведущий за собой толпу водных лыжников.
   - Она уже выписалась из больницы?
   Боб пожал плечами.
   - Герти упрямая, как ослица. Сказала, что никому не позволит отнять ее успех. Выступать будет в перчатках, утверждает, что это страшно сексуально.
   Возможно.
   - А что Пэм? - я все еще не был убежден в невиновности Герти, но и вторую подозреваемую не следовало сбрасывать со счетов.
   - Вон она, - кивнул Боб. - Она сегодня только в зале работает. Говорит, не в форме. Пэм, детка!
   Тихоня подошла, поправляя на носу свои нелепые круглые очки, и встала склонив голову к плечу. Возле нее мне всякий раз делалось не по себе. Она потрясающе двигалась и была, судя по всему, страстной натурой, но в течении дня это все скрывалось за вот такой вот ничего не выражающей мордашкой. Как бы меня не раздражали комментарии Розмари, она была по крайней мере честной.
   - Пэм, детка! Это наша новая уборщица... как ты говоришь тебя?
   - Роза, - пробормотала Розмари.
   - Вот-вот. Покажи ей все. Выпьете, мистер Тамагава? Я пришлю к вам Эни.
   Я проводил Розмари взглядом. В этом нелепом сарафане она казалась совсем ребенком, и чувствовал я себя паршиво, как будто посылал ее в логово к людоедам. Впрочем, она сама вызвалась, да еще и потребовала с меня за это плату.
   - Так что ты придумал? - Эни поставила на стол стаканы и грациозно села напротив. На работе она всегда бывала так фальшиво-элегантна, до зубовной боли.
   - Моя помощница присмотрит за тем, что творится у вас за кулисами. Понаблюдает изнутри, так сказать.
   - Вон та мышка рядом с Пэм? - Эми фыркнула. - Знаешь, думаю это Герти. Вон как быстро она выписалась. Видать, не такая уж у нее серьезная травма.
   - Мы это учтем, - кивнул я. Надо бы наведаться в больницу и узнать, насколько в действительности серьезно Герти обожгла руку. - Займусь этим прямо сейчас. Пригляди пока за Рози, это ее первое задание.
   - Непременно, - мурлыкнула Эни. - Выпивка за счет заведения.
   Я здесь выпил уже столько что, боюсь, мне вообще не заплатят. Спишут все на расходы. Я все же оставил чаевые, это придавало некоторую видимость того, что я контролирую ситуацию, и пошел к выходу. Розмари в зале уже не было.
  
  
   Розмари
   Перво-наперво я решила молчать. Удавалось же мне это как-то на ведьминых слетах? Почему сейчас не должно получиться? Моя провожатая - элегантная несмотря на простую одежду и круглые очки - тоже молчала. Она показала мне закулисье, верно, но рассказывать ничего не собиралась. Похоже здесь я - лицо второго сорта. И то верно, я ведь уборщица, а они все - сиятельные дамы шеста и лифчика. Я не удержалась от смешка, но по счастью промолчала. Боюсь, на мои слова могут обидеться.
   Раздевалка мало походила на то, что показывают в кино. Никаких трюмо, утыканных лампочками, по крайней мере. Шкафчики, потертые и, судя по обрывкам наклеек на дверцах, прежде стоявшие в какой-то школе; два больших мутных зеркала; вешалка с одеждой, готовой к выступлению; стол с косметикой. Если кто-то и вредил девицам, то делал это без особого разбора: все они были совершенно одинаковые, одного роста, одной комплекции, и сценическая одежда была общая на всех. Словно труппа Moulin Rouge, но, конечно, рангом пониже.
   - Ничего тут не трогай, - проговорила наконец моя провожатая. - Берешь какую-то вещь - сразу клади ее на место. Мы не потерпим беспорядок.
   Я огляделась.
   - Ну да... Конечно.
   Половина платье, сияя блестками, валялась на полу под вешалкой. Косметика была свалена горкой, а упаковки истерлись до такой степени, что легко можно было перепутать карандаш для век с подводкой. Туфли вообще были свалены грудой под столом, и, нагнувшись, девица вытащила первые попавшиеся, потом открыла шкафчик типовым ключом и начала переодеваться. Я смущенно отвернулась, как назло к зеркалу.
   Спину девицы украшала огромная татуировка, изображающая раскинувшую крылья бабочку. Скрывающая длинный шрам, пересекающий спину от правой лопатки наискосок к пояснице. Девица убрала очки, распушила волосы и натянула платьице такое короткое, что видно было алое кружевное белье. Выражение лица у нее было, впрочем, такое, что любому дураку становилось понятно: смотреть можно, трогать - ни-ни. Нагнувшись, она надела туфли, ловко заправила в крошечный лифчик выпавшие груди и вышла, одарив меня напоследок безразличным взглядом.
   В следующую минуту в комнату влетела целая стайка совершенно одинаковых - различающихся только цветом волос - девиц. Да и то, большинство из них были блондинками. Я узнала только Эни, одарившую меня задумчивым взглядом, да Герти - у нее была перевязана рука. Вжившись в стену, я переждала бурю. Раздевалка в эту минуту напоминала птичник какого-то коллекционера попугаев и колибри: яркие краски, сияние блесток и щебет. ЩЕБЕТ! У меня по счастью отнялся язык от неловкости (все эти девицы преспокойно раздевались догола передо мной!), так что я никак не могла все это безобразие комментировать. Хотя хотелось. Наконец они вылетели за дверь, напрочь позабыв обо мне. Это если они вообще меня заметили.
   Прав был Тамагава: никому я тут не интересна.
   Я начала прибираться в комнате, чтобы поддержать легенду и занять руки.
   Здесь царит такой беспорядок, такой форменный хаос, что любая из девиц в любую из минут может сделать что-то с вещами соперниц. Вот только не факт, что сама она потом не наденет испорченную одежду или обувь и не воспользуется косметикой. Здесь все совершенно одинаковое.
   Кстати, не думаю, что это Герти. Ей меньше всего нужно избавляться от соперниц. Она... необычная. Высокая, темноволосая, с чуть резковатыми чертами лица; на фоне всех этих куколок она по-настоящему запоминается. Есть в ней что-то от... даже от самой Вампиры*, а не от ее поздних эпигонок. В остальном же девицы все на одно лицо, отличаются только цветом волос и платьев. Стайка колибри вылетела наконец за дверь, и я попыталась придать комнате какое-то подобие порядка. Одежду, брошенную небрежно, я аккуратно сложила в стопки. Я не собиралась шарить по карманам, ни в коем случае! Я в жизни такого не делала, хотя знаю, большинство моих приятельниц выворачивали карманы мужей и проверяли их сотовый. Вообще, мне наверное тоже следовало так делать и, возможно, силиконовая сучка не стала бы сюрпризом. Так вот, я не шарила по чужим карманам, я просто подняла пиджак Герти (отличное качество, хотя выглядит более чем скромно), и на пол выпала пластиковая карточка в блистере. Маргерит Ли Барнс, IV курс юрфака. Хм. Если это не случайное внешнее сходство, то Герти - студентка вполне приличного вуза. Зарабатывает не учебу?
   Я сунула пропуск обратно в карман пиджака и продолжила уборку. Закончив с одеждой, я подошла к столику с косметикой. Хм. Как они вообще различают, где здесь что? Или вот, к примеру: некоторые тюбики из линий гиппоалергенной косметики, но логотипы почти стерлись. Как их тогда отличить от чего-то более опасного? Я принюхалась. Помада просрочена.
   - Нашла что-нибудь?
   Я выронила тюбик.
   - Эни!
   - Смена костюма, - Эни прошла мимо, обдав меня сладким, ядовитым ароматом духов. Что-то такое экзотическое.
   - Как вы вообще различаете, где тут что?
   - Мы подписываем вещи.
   Я взяла из горы пудрениц одну. Действительно, на ней была наклейка с надписью, но чернила совсем стерлись, и даже отдельные буквы различались с трудом. Я взяла еще несколько предметов наугад. То же самое.
   - И кому это принадлежит?
   Эни повертела пудреницу в руках и пожала плечами.
   - Сэмми, наверное, ее оттенок. Или Джин. Это дешевка. Кое-что ценное мы храним в шкафчиках, - она подмигнула и открыла один из шкафчиков ловким ударом по замку. - Понюхай.
   Господи! Заявляю официально, это самые мерзкие духи на свете!
   - Сами Лепрен, триста фунтов за флакончик, - Эни надушилась обильно и сунула флакон обратно. - и откуда у людей такие доходы?
   Она хихикнула и упорхнула, оставив в комнате стойкий вульгарный "аромат" этой самилепрен. Если есть лишние три сотни фунтов, может их лучше на Шанель потратить? И стоит вдвое дешевле. И духи явно принадлежат не Эни... шкафчики не подписаны, но кому же принадлежит... девятый? Где-то я уже сегодня слышала этот запах... не такой ядовито-концентрированный, конечно, но это был он. Точно! Пэм, моя провожатая!
  
   Шунскэ
   - И что у нас на ужин? - жизнерадостно спросил Юки.
   Розмари глянула свирепо, сунула мне в руки сумку и пробурчала:
   - Карри.
   - Узнали что-нибудь?
   Теперь уже свирепый взгляд достался мне.
   - Почисти картошку, - Распорядилась Розмари, бросив на Юки короткий взгляд. - И найди мне терку.
   Похоже, на кухне она чувствовала себя наиболее комфортно. Это было достаточно грустно: жена состоятельного бизнесмена проводит время у плиты, а не в спа-салоне или каком-нибудь клубе в компании таких же холеных подруг. Впрочем, холеная, это не про Розмари.
   - Во-первых, - ровным тоном, вся ярость досталась терке и картошке, заговорила Розмари, - там полный бардак. Одежда, обувь и косметика свалены кучей. Они даже не пытаются отличить, где чье. Все равно, это невозможно. Яйца, Юки. И луковицу. Во-вторых, Герти зовут Маргерит Ли Барнс, она студентка юрфака.
   У Розмари были изящные руки с длинными, тонкими пальцами. Это не очень бросалось в глаза, обычно она вся выглядела как приведение, но сейчас, когда эти руки терли, резали и перемешивали, трудно было отвести взгляд. Она бы отлично смотрелась в кулинарном шоу на ТВ, особенно если показывать только руки, а не ее снулое лицо.
   - В-третьих, шкафчики. Ключи от них типовые, так что любой из девиц не составит труда влезть к подруге и что-то утащить или наоборот - подложить.
   - Тем более странно, что портят косметику и платья, а не чьи-то конкретные, личные вещи... - Хм. - Все-таки, посторонний у которого нет ключа...
   - Мой кузен Генри вскрывал такие пилочкой для ногтей, - пожала плечами Розмари. - Это дешевые шкафчики. Юки, сковороду на плиту. Эни, кстати, таскает духи Пэм, вашей второй подозреваемой. И, это уже в-четвертых, флакончик тех духов стоит, вероятно, фунтов триста. Тарелки.
   - Что это? - мой невоспитанный ребенок попытался утащить лепешку прямо со сковороды, в результате чего, конечно же, обжегся. - Ауч!
   - Драники. Русское блюдо, - Розмари поставила тарелку в середину стола и села напротив меня. - Довольны? Или мне надо и по шкафчикам полазать?
   Я попытался себе представить это, но вышло плохо. Розмари едва ли сойдет за взломщицу.
   - Нет, спасибо. Резюмируя: это мог быть кто угодно.
   Она пожала плечами. И снова ничего не ест. Эти, как их, драники отравлены? Или Розмари - робот и питается солнечной энергией? Я бы не удивился, честно говоря.
   Доброй ночи, - она поднялась, бледная и нескладная в этом глупом сарафане с маргаритками. - Если хотите завтрак, потрудитесь положить хоть что-то в холодильник.
   Юки проводил ее взглядом, не забывая при этом лопать лепешки. Упрекнуть его не в чем: было очень вкусно.
   - Ты ведь не заставишь ее больше...
   - Она весьма полезна. Мы теперь знаем имя Герти. И она сама вызвалась.
   - Но... - Юки насупился.
   - Мне все же начинать беспокоиться? - поинтересовался я.
   Это просто очаровательное, что мой почти совершеннолетний сын отыскал себе идеальную мать в забитой тридцатилетней домохозяйке с даром кулинара. Вот только до добра это не доведет.
  
  
   Розмари
   Снова кошмар. Удушливый, влажный, с запахом земли и тех духов. Я перекатилась по кровати, но искать утешения было не у кого. Мартина больше нет со мной. Что он, интересно, думал в минуты, когда обнимал меня? Как ему обрыдла полоумная жена?
   Я медленно выбралась из-под одеяла и накинула поверх пижамы халат. Чашка чая поможет, я думаю. Главное не начать печь печенье. Я, стараясь не шуметь, спустилась вниз. Прекрасная картина: дешевая богемная квартира, унылая тетка в шелковой пижаме, ночь. Фарс какое-то.
   Этот запах... Я поставила чайник, достала из сумки телефон (девственно пустая история звонков выглядит тоскливо) и вышла в интернет. Так, Сами Лепрен... Я помню, флакон был черный, с красновато-золотым узором и темно-красной граненой крышечкой, я уже где-то такой видела. Ого! "Наш бренд предлагает уникальные дизайнерские духи, аромат которых полностью отразит вашу индивидуальность". Онлайн-магазина нет, зато есть салон здесь, в недешевой части города. Запись на консультацию... Скидки по рекомендации старых клиентов. Парфюмерный клуб, так сказать. Дизайнерские духи, надо же! Вполне себе дизайнерские: дорогие и уродливые.
   - Не спится?
   Я едва не уронила телефон. Да что все сегодня подкрадываются со спины?!
   - Решила чаю выпить.
   - Я заварю. Не возражаете против зеленого?
   Я предпочитала улун, но вообще - черт с ним. Я пожала плечами и села на табурет. Мне никто никогда не заваривал чай. Я вообще не видела, как другие готовят, ну, кроме Джейми ливера в моем телевизоре. Странное ощущение: как будто меня обокрали.
   Тамагава поставил передо мной темно-зеленую глиняную чашку без ручки. Запах был своеобразный, но не неприятный. Просто - непривычный.
   - Генмайча. Или полюбите, или возненавидите, - хмыкнул Тамагава, садясь напротив. На майке у него был персонаж японского мультфильма, а ведь мужике уже лет сорок. Ну-ну.
   - Это Дораэмон*, - криво усмехнулся Тамагава. - Святое не трожьте.
   Я пожала плечами и сделала глоток. М-м-м... Изумительно!
   - Сколько зарабатывают девушки вроде Пэм?
   - Если не занимаются проституцией? - уточнил Тамагава. - Сущие гроши. Впрочем, если и занимаются - тоже немного. Особенно в таких заведениях. Это не Мулен Руж, все-таки. А?...
   Я протянула ему свой телефон.
   - Сами Лепрен? Дизайнерские духи? Что это вообще такое?
   - Боюсь, флакончик стоит подороже трех сотен фунтов. Я слышу об этом бренде впервые, но флакон мне показался знакомым. Одна моя приятельница упоминала как-то, что духи ей делают на заказ, и 15 миллилитров обходятся в пятьсот-семьсот фунтов. А тот флакон, что я видела, был больше.
   - Пэм, что? - Тамагава закусил губу и забавно взъерошил волосы, - Наследница Ротшильдов?
   Близнец Пэрис Хилтон и всех сестер Кардашьян.
   - Конечно, десятки детективных романов используют сюжет "сбежавшая и/или пропавшая наследница миллиардов", но в реальности это как-то... чересчур.
   - Или, - пожала плечами я, - она его украла.
   - Флакон духов?
   Да, звучит достаточно глупо. Хотя, и не такое бывает. Жизнь по мне штука вообще нелепая.
   - Это точно, - кивнул Тамагава.
   Я опять говорю вслух.
   - Можете завтра узнать имя этой Пэм?
   Я постаралась смотреть как можно строже, с укором. Ну да, конечно, это отлично сработало! У частных сыщиков совесть в принципе отсутствует за ненадобностью?
   - Я должна по-вашему что, шарить по карманам?
   - Вы же как-то узнали имя Герти, - относительно справедливо заметил Тамагава.
   - Ее пропуск выпал, - я сделала акцент на последнем слове. - Я его подняла.
   - Ну, - легкомысленно ответил Тамагава, - вдруг еще что-нибудь выпадет.
   О да. Или я вспомню науку кузена Генри и вскрою пару ящиков.
   - Тоже вариант, - хмыкнул Тамагава.
   И я опять сказала это влух.
  
  
   Шунскэ
   Юки я взял с собой. Может быть, он проникнется атмосферой юридического факультета? Я с трудом представляю этого паршивца в качестве юриста, бизнесмена или любого другого приличного человека, но его мать ведь все еще не потеряла надежду.
   Впрочем, этот выход нам ничего не дал. Маргерит Ли Барнс здесь знали неплохо, называли умной, примерной ученицей, при этом близко с ней никто не общался. И уж точно, никто не подозревал, чем она занималась вне учебы. Думаю, расскажи я, что Маргерит Ли Барнс известна, как Герти и вытворяет с шестом всякие штуки, мне бы не поверили. Я уже и сам не очень верил, тем более Барнс не нужно было зарабатывать на учебу: у нее была почетная стипендия и блестящие перспективы. Она бы просто не стала зарабатывать на жизнь подобным способом. Хотя, люди зачастую выкидывают своеобразные фокусы.
   - Ничего не понимаю, - Юки проглядел записи, которые я заставил его сделать в надежде, что сын заскучает и наконец отправится домой. - Зачем такое женщине, как Герти... то есть, Маргерит Барнс...
   Правильнее было сделать вид, что я прекрасно все понимаю, но тут врать получалось не очень хорошо. Зачем бы серьезная перспективная студентка - е дурочка, не бездельница и без явных проблем с деньгами - работала в таком сомнительном заведении? Когда тебе нужны деньги, ты идешь в официантки, а не в таких вот "Герти".
   У дверей нас поджидала полиция. Строго говоря, я был не против полиции, как таковой, и уж более такой привлекательной, но ничего хорошего ее визит не предвещал никогда.
   - Летейнант!
   - Мистер Тамагава. И...
   - Юки, Тамагава Юки, - радостно представился этот паршивец. - Сын.
   - Вы видели в последнее время эту девушку?
   Я посмотрел на снимок хорошенькой брюнетки лет двадцати. Подобных девушек в округе было немало, и их даже запомнить трудно, все они на одно лицо. Такие-то и пропадают прежде всего.
   Я ее никогда прежде не видел. Скорее всего. О чем и сказал лейтенанту Чандре.
   - А вы? - лейтенант сунула снимок под нос Юки. - Не видели эту девушку?
   - Мимасен.
   - А эту?
   Еще одна брюнетка примерно того же возраста. В этом районе пропадает слишком много юных глупых девушек.
   - Нет, - ответил я. - Не припоминаю.
   - Если заметите их где-то, немедленно сообщите в полицию, - строго велела лейтенант Чандра.
   Непременно, мой ангел. И хорошо, что у меня нет привычки Розмари говорить все вслух.
   - Оставить вам снимки?
   - Вы же знаете, лейтенант, у меня отличная зрительная память, - я улыбнулся обезоруживающе. - идем, сын.
   Юки заозирался тревожно по сторонам.
   - Надо бы Розмари встретить.
   - Зачем это?
   - В районе пропали уже две симпатичные брюнетки....
   Да. Двадцати лет. Это явно не случай Розмари.
   - Она - женщина взрослая и вполне способна о себе позаботиться.
   - Она хозяйке мотеля отпор не может дать! - возмутился Юкит. - Отец!
   - Иди, встречай, - я отмахнулся. Если уж мальчишка нашел себе мамочку по вкусу, я ничего поделать не могу. - А у меня еще дела.
   Не говоря уже о том, что я обещал Розмари разузнать про любовницу ее мужа.
  
   Розмари
   Я всерьез собиралась рыться в вещах Пэм! Господи! Прости меня, грешную, и наставь на путь истинный. И посоветуй хорошего бога взломщиков. Или адвоката.
   Проблема - помимо страха и совести - была в том, что Пэм, единственная из всех, убирала свои вещи в шкафчик. Остальные разбрасывали их где придется, но Пэм была аккуратна и методична. Это-то и было подозрительно, честно говоря.
   Когда все ушли, я села на колени перед шкафчиком. Как же недоброй памяти кузен это делал? Он даже учил меня, но я постаралась накрепко забыть все, что связано с детством. Кажется, вставляешь пилочку - вот так - и...
   - Так-так-так! И что это делает наша уборщица?
   Черт! Герти!
   - Подворовываешь?
   - Все совсем не так, как кажется... - пробормотала я. Я просто вскрываю шкафчик, чтобы узнать имя подозрительной Пэм.
   - Просто вскрываешь? - идеально выщипанные брови Герти поползли вверх. Черт! Хочу быть такой же красавицей.
   - Я опять думала вслух?
   - И про красавицу тоже. Я бы с тобой в разведку не пошла, уборщица, - фыркнула Герти. - Какого черта ты здесь делаешь?
   Сказать, или не сказать? Она тут в конце концов наименее подозрительная.
   - Уж скажи, - хмыкнула Герти. - И почему это я наименее подозрительная? Я - таинственная особа.
   - Мне нужен скотч. Для рта, - я выпрямилась, но все равно смотрела на Герти снизу вверх. - Я работаю на частного сыщика. Его наняли узнать, кто здесь пакостит.
   Герти посмотрела на свою перевязанную руку.
   - Сыщик?
   - Тамагава.
   -А-а, - Герти улыбнулась как-то плотоядно. - Этот красавчик японце.
   - Красавчик? Тамагава? - м-да.
   - Сестренка, у тебя проблемы со вкусом. Отойди, - она присела у шкафчика. - Сколько сейчас времени?
   - Девятнадцать тридцать четыре.
   - У нас минут пятнадцать, потом Пэм придет переодеваться.
   Герти не без труда повернула свой ключ - замки были одинаковые, но дрянного качества, да и дверь перекосило. Внутри оказались аккуратно сложенные вещи, да сильный запах тех духов.
   - У тебя смартфон? - Герти посмотрела на меня с сомнением. - Сфотографируй все это.
   Я сделала несколько снимков, мысленно составляя список. Я так часто делала в ресторанах, если Мартин вдруг выводил меня туда: перечисляла и составляла списки ингредиентов понравившихся блюд.
   Итак, в шкафчике лежали?
   + синие джинсы, не брендовые, но достаточно дорогие;
   + коралловая (чудесное сочетание!) кофточка с кружевной отделкой;
   + джинсовая куртка с вышивкой на спине, бабочка;
   + очки
   - Без диоптриев, - хмыкнула Герти. - Интересничает.
   + сумка - ну надо же! - Бербери! Из светло-коричневой кожи с фирменными тартановыми вставками;
   + зонтик.
   Герти открыла сумку. Ну и порядок! Обычно в женской сумке такого размера можно затеряться и блуждать годами, натыкаясь на что угодно, вплоть до матросов с Марии Челесты.
   - Это точно, - кивнула Герти. - Что тут у нас...
   + кошелек, тоже брендовый (деньги, транспортная карта, но пластиковых карточек нет);
   + косметичка;
   + флакон той самой Сами Лепрен;
   + очешник с еще одними очками, также "фальшивыми";
   + коробочка с золотыми сережками;
   + помятый, видавший виды паспорт.
   - Памела Харгрейвз. Странно... Других документов нет? Где водительская лицензия? - Герти вновь открыла кошелек.
   У нее может просто не быть прав. Я вот, к примеру, не вожу машину.
   - Да? А по-моему, все нормальные люди ее водят.
   Я себе кляп куплю!
   - Не утруждайся, я могу одолжить, - Герти похабно хихикнула. - У меня приятель в секс-шопе работает.
   Ну черт же побери! Я начала молча - надеюсь - укладывать все обратно в шкафчик и успела запереть его как раз вовремя: вернулась Пэм.
   - Твой номер через две минуты.
   Герти бросила короткий взгляд на часы и упорхнула, помахивая перьями. Пэм начала переодеваться. Я же снова стала для великолепных див пустым местом.
   Моя работа закончилась через полчаса и, надеюсь, навсегда. В жизни больше не буду выслеживать и вынюхивать. Я вышла с черного хода, окрыленная этой мыслью, и наткнулась на Юки.
   - Что ты здесь делаешь? - дожили! Несовершеннолетние ходят по притонам!
   - Мне почти девятнадцать! - возмутился Юки.
   - А я почти стала в школе королевой красоты. Почти - ключевое слово.
   - Я вообще-то за тобой пришел, - насупился самозваный сын. - Здесь небезопасно.
   - И вы только сейчас это сообразили?
   - Мы только сейчас узнали, что в районе пропали две красивые брюнетки.
   А я, значит, красивая брюнетка? Приятно слышать. Впрочем, как я подозревала изначально, дело было не только и не столько в заботе о моей безопасности. Дело было в супермаркете, куда Юки потащил меня за покупками. Ладно, не оставлю же я ребенка без ужина. Так, мороженый картофель, бекон, яйца, оливки, сыр, лук....
   - Что это будет? - поинтересовался Юки.
   - Тортилья.
   - Их, вон, готовые продают.
   - Испанская тортилья, балда, - я не удержалась и щелкнула его по носу. - Берешь сумки и бодро топаешь вперед.
   Тамагава встретил на пороге.
   - Узнали имя?
   - Папа! - возмутился Юки. - Ну нельзя же так сразу!
   - До ужина? - Тамагава кивнула на бумажные пакеты в руках сына.
   - Памела Харгрейвз. Ее зовут Памела Харгрейвз. И не сем я умываю руки.
  
   Шунскэ
   Спустившись ранним утром, я обнаружил Розмари, полирующую барную стойку. Она выглядела бледной и усталой, и терла тряпкой с таким остервенением, словно бедная столешница чем-то перед ней провинилась. У этой женщины масса проблем, и все они в ее голове.
   Я сварил кофе и протянул кружку ей. Розмари, полирующая стойку, меня пугала.
   В это самое время в дверь постучали. На часах 6-38, чудесное солнечное утро и птички поют. Ничего хорошего в дом в это время не приходит. Я открыл дверь.
   - Детективы Пул и Чандра! - ну надо же, счастье в лице уголовной полиции привалило с утра пораньше.
   - Можем мы войти, мистер Тамагава?
   Если Чандра была сексапильной красоткой, на которой постоянно мерещилась униформа констебля (с очень узкой юбкой), то Пул был воплощение унылого инспектора. У него был грустный взгляд, мятый костюм и таблетки от изжоги.
   - Проходите. Кофе?
   - Нет, благодаря, мистер Тамагава, - Пул протянул фото. - Знаете это женщину?
   Я тупо уставился на снимок спины с татуировкой.
   - Э-э-э... А можно на лицо посмотреть?
   - С удовольствием, - Пул вытащил второй снимок.
   Всегда знал, что не нравлюсь ему. Он получал удовольствие, показывая мне отвратительный снимок разбитого в крошево лица.
   - Эм.
   - Это Пэм из бара, - Розмари ткнула в снимок тату. - По крайней мере, у нее такая бабочка на спине.
   - Кто вы? - с подозрением уточнил Пул.
   - Розмари Нортон, моя помощница, - и, умоляю, молчи! Я обнял ее за плечи. - С девушкой что-то произошло, инспектор?
   - Вас в последнее время часто видели в этом баре.
   - Меня наняли выяснить, кто пытается навредить девочкам.
   - Какого рода вред?
   - Мелочи. Испорченная одежда и косметика...
   - Кислота в стакане, - спокойно добавила Розмари. - Одной девушке обожгло руку.
   С этим полиция, получившая достаточно пищи для размышления, удалилась. Скверная история. Как только в деле появляется убийство, следует линять. Я строгий противник насилия.
   - И что делать будете? - поинтересовалась Розмари.
   - Ничего.
   - Они полагались на вас. Вы подвели.
   - Да. И теперь это дело полиции. Я предпочитаю не соваться в истории, где могут разбить лицо в крошево.
   - О да, - кивнула Розмари. - Такое лицо будет большой потерей.
   - Ты в курсе, что опять говоришь вслух?
   - Сейчас? Вполне, - фыркнула Розмари. - Я пошла готовить завтрак.
   Нормальные женщины заедают горе, похоже эта его... заготавливает. Впрочем, тут есть своя польза.
   В дверь снова постучали. Открывать не хотелось, но и упускать денежного клиента тоже. Я все еще должен Розмари, да и жить на что-то нужно.
   На пороге стояла Герти, одетая для приятной пробежки по парку. Она вынула из ушей наушники и поинтересовалась:
   - Может впустите?
   - Мисс Барнс, - я посторонился.
   - Значит, это вы про меня расспрашивали.
   - Что вам нужно? Извинения?
   - Неплохо бы. Но вообще, я хочу нанять вас.
   Боже, нет! Только не это!
   - Я больше не хочу связываться с этим делом, особенно после смерти вашей товарки.
   - Меня ее смерть не волнует, как это не цинично, - девица нагло расселась на диване. - Я здесь из-за краж.
   - При всем уважении... безопасность у вас не на высоте. Любой может открыть чужой шкафчик своим собственным ключом.
   - Поэтому все ценное хранится в сейфовых ячейках в подвале.
   Опаньки. Это было для меня новостью.
   - Откуда у Боба эти ячейки?
   - Понятия не имею. Раздобыл списанные в банке или на вокзале. Но они вполне надежны. Были, пока месяца два назад не начали пропадать ценности. У меня стащили сережки, и я перестала там что-либо оставлять. Но сегодня утром Джинни обнаружила, что исчезло обручальное кольцо ее матери, а это уже откровенно мерзко. Все знали, что это за кольцо.
   - Вы собираетесь стать защитницей обездоленных? - поинтересовался я, глядя на воодушевившуюся Герти.
   - Вообще-то, королевским прокурором. Но люди вроде Джинни мне не безразличны.
   Как трогательно.
   - Вы подозреваете кого-то? Кто пришел работать, когда начались эти кражи?
   - Ну, мы думали на Пэм, Эни и Алису.
   - Эни таскала у Пэм духи, - Розмари привалилась к дверному косяку, руки ее были в муке. - с другой стороны, кражи могли бы объяснить, откуда у Пэм эти самые духи за семь сотен фунтов.
   - Вы теперь мой компаньон? - поинтересовался я. Постоянное вмешательство Розмари в мои дела раздражало.
   - Миссис Хадсон порой такой энергичной особой изображают, - она отряхнула с рук муку. - Завтрак готов.
   - Она ваша кухарка? - иронично поинтересовалась Герти.
   - Кто имеет доступ к ячейкам?
   - Никто, кроме Боба и нас, - Герти с интересом разглядывала Розмари, а Розмари ее в ответ. - К сожалению, это кто-то из наших.
   - Хорошо, я займусь этим делом, - тут оставалось только сдаться. Герти поднялась и посмотрела выжидательное. - Я немедленно съезжу и изучу ваш сейф.
   - Чудесно. Мисс, - Герти подмигнула Розмари, сунула мне конверт со словами "задаток" и убежала. В прямом смысле слова.
   - Что-то произошло между вами?
   Розмари пожала плечами.
   - Да нет.
   Я ей ни капельки не поверил, честно говоря.
   - Могу я пойти с вами?
   Я прекратил собирать вещи и удивленно посмотрел на нее. Это нелепое домашнее платье, волосы стянуты в хвост, и совершенно невинные голубые глаза. И смутное ощущение, что эта мышка не так проста, как кажется.
   - Зачем?
   - Ну... Я просто не знаю, чем еще заняться.
   Соврала. Но поймать ее на этом было непросто.
  
   Розмари
   Не то, чтобы мне понравилось шарить в чужих вещах, но заняться все-равно было нечем. Дом я прибрала немного, а если начну нервозно готовить, то придется скоро устраивать большую вечеринку. Так что я увязалась за Тамагавой в набивший оскомину бар. Девочки были подавлены и напуганы, но, кажется, смерть подруги их не слишком опечалила. Что ж, насколько я помню, держалась Пэм высокомерно и едва ли была приятным человеком.
   - Ни Эни, ни Алисы нет... - пробормотал Тамагава.
   О, великий детектив хотел прижать их к стенке и спросить: вы это сделали?
   - Хорошо, что ты не моя партнерша, - вздохнул Тамагава. - Мигом бы все выбалтывала.
   Справедливо. Надо поучиться держать язык за зубами.
   Мы спустились следом за барменом в подвал, где располагались кладовая и, если так можно сказать, "сейфовая": полсотни банковских ячеек.
   - Мой приятель достал. Банк поставил более современное оборудование, а это списали.
   - То есть, полагаю, вскрыть их несложно, - Тамагава постучал по ящику. Раздался металлический гул.
   - Да нет, они надежные. Я в такой хранила драгоценности, - когда они у меня были. - Числовая комбинация и личный ключ, верно?
   Бармен кивнул и посмотрел на меня с любопытством.
   - Числовые коды оригинальностью не блещут: день рождения, день свадьбы и все в таком же духе, - проворчал Тамагава.
   - Здесь они пятизначные, нужно чуть больше фантазии. А когда замок сработает, - я открыла свободную ячейку. - Вуаля! еще дверца - с ключом. Нужен некоторый опыт.
   - А еще, - саркастично ответил Тамагава, - есть мастер-код и мастер-ключ.
   - Вы меня что-ли подозреваете?! - возмутился бармен. - Я по-вашему колечки с сережками у девчонок ворую?!
   - Нет, я просто указываю, что до ячеек может добраться и дилетант. Ключ на месте?
   - Да, - продолжил фыркать оскорбленно бармен. - А код я меняю раз в пару дней.
   - Хорошо. Допустим, это одна из девочек: Пэм, Эни или Алиса и она опытная воровка, - Тамагава пошел наверх и нам с барменом пришлось его нагонять. - Вы ведь проверяли работниц?
   - Естественно. Всегда звоню в прежнее место работы. Алиса, правда, нигде раньше не работала, но ща нее поручилась одна из девочек. Пэм была из Ньюкасла. Мне сказали, как танцовщица она великолепна, но характер мерзкий.
   Справедливо. Судя по взглядам, я опять сказала это вслух.
   - Эни из местных.
   - Вот с Эни и начнем, - решил Тамагава.
   - Почему?
   Тамагава похлопал меня по плечу.
   - Элементарно, Уотсон. Ньюкасл далековато. К тому же, как ты сказала, она таскала духи и, может быть, еще что-то по мелочи.
   А, ну да...
   Предыдущая работа Эни была в пабе на другом конце города, официанткой. Словное, тихое местечко, хотя не то, чтобы я в таких разбиралась. Был еще ясный день, посетителей почти не было, и Тамагава пошел прямо к стойке и продемонстрировал какую-то бумажку.
   - Частный сыщик? - бармен хихикнул. - Как чертов Фу Манчу*?
   Фу Манчу был злодеем. И китайцем.
   - В точку. Не наш случай. Я бы хотел поговорить с владельцем об Эни Пирс.
   - Эни? На кой она вам сдалась?
   - Конфиденциальная информация.
   - Ну, спрашивайте, - бармен указал на столик у окна, и мы сели.
   - Как бы вы описали ее? Не внешность, характер.
   - Ну... - бармен побарабанил по столу в каком-то смущении. - Славная девушка. Очень приветливая.
   - Но?...
   Тамагава пнул меня под столом. Ясно, молчу. Вопросы задает он.
   - Пропадало кое-что по мелочи.
   - Роберту Бэйли, когда он позвонил, вы этого не сказали, - укорил Тамагава.
   - Я не был уверен, что это Эни! Любая может оступиться разок-другой.
   - А серьезные кражи были? Ау!
   Я наступила Тамагаве на ногу. Еще раз стукнет, и я ему тоже пару синяков поставлю, честное слово.
   - Один раз. Один раз... - бармен отвел глаза, - недельная выручка пропала из сейфа. Я стал сдавать деньги ежедневно, чтобы подстраховаться.
   Ага. Это куда проще, чем поймать вора.
   Мужчины свирепо на меня посмотрели. Молчу-молчу.
   - Спасибо за уделенное нам время, - Тамагава схватил меня за локоть и поволок к выходу. - Пошли.
   Похоже, испугался, что я еще что-нибудь ляпну.
   - И зачем только я взял тебя с собой?
   За компанию, я так думаю.
  
   Шунскэ
   Эни мне нравилась. Но, если это она воровка, то тут я ничего поделать не могу. В двух местах, где она работала, соваршались кражи из сейфов, а это уже не то, чтобы система, но уж точно - подозрительное совпадение. Я заглянул в бар, который мы только что покинули.
   - А где Эни работала до вас?
   - М-м-м... - бармен нахмурил лоб. - Кажется, в каком-то банке, кассиром. Нагрубила клиенту, и ее уволили. Эни просто не создана для такой работы.
   Я посмотрел на Розмари. Как бывшая миллионерша, она должна была хоть как-то разбираться в банках.
   - Кассиры имеют доступ к хранилищу?
   - Хм.. Обычно клиентов туда провожает менеджер, это вопрос вежливости. Но, думаю, в небольших банках и кассир сойдет.
   Теперь я могу до бесконечности распутывать цепочку бывших мест работы Эни, а могу навестить ее саму. Я выбрал второе - для скорости. И когда я в последний раз пытался разузнать что-то в банке, меня попросту выставили за дверь. Розмари пришлось взять с собой. Хоть отвлечет Эни, пока я буду осматриваться.
   Эни, вместо со многими прочими девушками из бара, жила в общежитии неподалеку. Условия были так себе, они часто жаловались (с намеком) на текущие трубы и плохую проводку. Зато это было дешево, и никто их не спрашивал, чем же они собираются заниматься. Я пару раз провожал девушек до дома, так что знал, где живет Эни. Пятый этаж, комната 515.
   Когда мы вошли в узкий коридор с лестничной площадки - лифт как всегда не работал - Розмари сморщила нос.
   - Опять этот запах.
   - Цветы-то тебе чем не угодили? - обычно в таких местах пахнет перегаром, табаком, потом, а может и чем похуже.
   - Сами Лепрен, - процедила Розмари сквозь зубы. - Такое ощущение, словно кто-то пролил целый флакон.
   - Пошли, - я взял ее за локоть и потянул в конец коридора. Постучал.
   Дверь приоткрылась с противным скрипом.
   Эни не была беспечной. Никто не может быть беспечным, живя в доме вроде этого, где вас обкрадут в считанные минуты. С этой неприятной мыслью я открыл дверь. Жилье Эни состояло из двух комнаток - "гостиной", также служившей кухней и прихожей, и спальни. И в первой комнате царил беспорядок, ей не вполне свойственный. Судя по дорожной сумке на диване, Эни собиралась уезжать. Рядом валялся ее сотовый, разбитый; батарейка и вовсе под окном.
   - Кольцо... - Розмари нагнулась, и я вовремя перехватил ее руку.
   - Не трогай. Сфотографируй, и оставь, как есть.
   Я вышел в спальню. Вот черт! Эни лежала ничком на постели среди разбросанных вещей, перевернутый чемодан лежал на полу. Черт побери!
   - Что здесь... - Розмари застыла на пороге, побледнела и сделала шаг назад. Я едва успел поймать ее.
   - Ты в порядке?
   - Д-да...
   Я быстро сделал несколько снимков комнаты, на случай, если среди вещей есть украденное, и вызвал полицию. Всю жизнь мечтал вызвать инспектора Пула на место преступления.
  
   Розмари
   - Он не имел права тащить тебя туда! - возмущался Юки, не забывая при этом таскать с тарелки мелкие кусочки шоколада. Еще минута, и на печенье не останется.
   - Во-первых, твой отец не знал, что Эни убита, - надеюсь. - А во-вторых, я сама вызвалась. И хватит уже лопать!
   Юки быстро облизнулся, но следы преступления - то есть, шоколада - никуда не делись. И глаза стреляли по сторонам, ища, что бы еще слопать. Горе луковое!
   - Так, сходи-ка ты в магазин. Вот список.
   - Но...
   - И не перечь матери!
   Тут ему крыть было нечем: сам первый начал. Юки вздохнул, взял список и нога за ногу поплелся к двери. Через пару минут я осталась в тишине и привычном одиночестве. Уф-ф.
   Конечно, я была шокирована, но, пожалуй, не видом тела, а самим фактом: еще вчера Эни была жива, и вот... Впрочем, она была воровкой: Джинни показали фото кольца, и она его опознала. Может, Эни украла что-то посерьезней у кого-то посерьезней?
   Что-то еще меня беспокоило, смутное, неясное. Отчего мне вообще вздумалось играть в сыщика?
   Я поставила печенье в духовку и вышла в комнату. Тамагаву тоже что-то беспокоило; он раскидал повсюду снимки и, перешагивая через них, скакал по комнате с пачкой бумаги. Несколько снимков он приколол к пробковой доске, выбрав, конечно, самые аппетитные: тела Пэм и Эни. Я могу начать писать книгу: моя жизнь в телевизионной криминальной драме. В "Уайтчепел", конечно, снимки не пойдут, а вот в пару серий "Мидсомерских убийств", пожалуй, могут.
   - Я думала, убийствами вы не занимаетесь.
   - Просто что-то не стыкуется, отмахнулся Тамагава.
   Достаточно точно сказано: что-то не стыкуется. Для меня это был запах. Было что-то такое с ним связано... странное. Впрочем, возможно, он мне просто не понравился.
   Вернулся Юки, и мы занялись распаковыванием сумок. Чем сильнее он занят, тем больше печенья удастся сохранить.
   - Иди, посмотри, вернулся ли твой отец в мир живых, а я пока чай заварю. Кофе, по-моему, сейчас будет лишним.
   Юки кивнул, вышел и пропал. Я достала печенье, заварила чай, а от мужчин ни слуху, ни духу. Когда я вышла в комнату, выяснилось, что они сидят на спинке дивана в совершенно одинаковых позах и смотрят на фото на доске.
   - Ну и кто из вас Умная Эльза?
   Оба посмотрели удивленно.
   - Проехали. Печенье испеклось, чай горячий, а вы тут аппетит нагуливаете...
   - Отца этот диск беспокоит, - пояснил Юки и получил незаслуженный подзатыльник.
   - Чем?
   - В спальне явные следы борьбы, и все, что она держит в руке - компакт диск! - снизошел до ответа Тамагава. - Она им пыталась зарезать противника?
   - Он в коробке, - Юки покачал головой. - Вряд ли.
   И снова получил подзатыльник.
   - Другое даже интереснее: это единственный диск в комнате. Все остальные аккуратно упакованы в чемодан, а этот она или убирала последним, или достала.
   Теперь уже на меня смотрели с недоверием.
   - Хорошая зрительная память. Юки, чай принеси, - я взобралась, скинув туфли, на диван. - Что за диск?
   Тамагава взял один из разбросанных вокруг снимков и лупу.
   - Жюли Лоран "Балафенн*".
   - Симпатичная музыка.
   Я сунула в рот печенье и подошла к доске. Балафенн, бабочка, Эни, Пэм, сильный запах духов, разбитый телефон.
   - Впечатляющий список покупок, - фыркнул Тамагава. - И что?
   - Дайте-ка лупу...
   Я посмотрела на снимки через увеличительное стекло. Да! Вот что меня смутило!
   - Это не Пэм.
   - Почему? - Тамагава смотрел на меня с сомнением, хорошо, не с насмешкой. И то верно, домохозяйка разыгрывает из себя детектива. - Из домохозяек детективы не хуже прочих. Почему?
   И опять я вслух!
   - У Пэм был шрам на спине, татуировка его маскировала. У этой девушки никаких травм нет. Ну, не считая голову, - я вернула лупу.
   Тамагава зашелестел бумагами.
   - Травма черепа, лицо разбито постмортем. Зачем разбивать лицо, если есть такая яркая приметка, как тату?.. - Тамагава вдруг стиснул меня в объятьях и чмокнул в нос. - Розмари! Ты умница!
   - Н-не делай так больше!
   - Это не Пэм, это одна из пропавших девушек.
   - И где тогда Пэм? - спросил Юки, явно наслаждающийся тем, как я выпутываюсь из объятий его отца.
   - Кто тогда Пэм, правильнее спросить. - Тамагава посмотрел на наши лица. Должно быть, там было написано недоумение. - Серьезно? Не понимаете? Девушка пропала, вроде бы убита, хотя опознать ее по зубам нельзя, и по отпечаткам, скорее всего, тоже. Девушка, которая работает стриптизершей, и при этом пользуется духами за пять сотен фунтов, которые хранит в шкафчике, а не в сейфе. Ты бы так обращалась с вещью, добытой с трудом, Розмари?
   Я вновь посмотрела на снимок Эни. Балафенн.
   - Эни поняла, что Пэм жива, возможно, пересекалась с ней раньше. И шантажировала? Не надо больше целовать!
   Тамагава взъерошил мне волосы, что в целом было не лучше.
   - Так что, нам надо было начинать с Ньюкасла?
   - Для начала, - хмыкнул Тамагава, - наведаемся в Сами Лепрен. Хотя, нет. Для начала кое-кто уедет домой.
   Рот Юки был забит печеньем, так что он не мог это прокомментировать.
  
  
  
  
   * Hitoribocchi de obietarishinade (яп.) - Не бойся одиночества
   * Tu deviens responsable pour toujours de ce que tu as apprivoisИ (фр.) - "Мы в ответе за тех, кого приручили". А де Сэнт-Экзюпери, Маленький принц
   * Кусудама (яп. "Лекарственный шар") - разновидность оригами: шар, сшитый или склеенный из множества одинаковых фрагментов. В древности в нее вкладывались лекарственные травы и благовония
   * Вампира - культовый персонаж пятидесятых годов, созданный Майлой Нурми, образец готической красавицы. Вела "Шоу Вампиры", в котором представляла старые фильмы ужасов. Также известна благодаря своей роли в фильме Эда Вуда "План 9 из открытого космоса". Под эпигонами Розмари прежде всего имеет в вижу Эльвиру (Кассандра Петерсон), с которой Майла Нурми даже судилась из-за возможной кражи образа
   * Дораэмон - кот-робот из XXII века, персонаж манги Фудзико Фудзио (совместный псевдоним Фудзимото Хироши и Абико Мотоо), выходящей с 1969 по 1996 год; трех аниме-сериалов (1973, 1979, 2005), 28 полнометражных и 8 короткометражных мультфильмов. Легендарная вещь, короче.
   * Фу Манчу - злодей, придуманный писателем Саксом Ромером, герой множества книг и фильмов, его играли Борис Карлофф, Кристофер Ли, Питер Селлерс и др.
   * Balafenn (бретонск.) - бабочка
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"