Иорданская Дарья Алексеевна : другие произведения.

16. Ариадна на Наксосе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повесть ключевая, откуда ниточки тянутся во все стороны и могут быть обнаружены внимательным читателем (авторы к этим самым читателям обожают апеллировать по повод и без). Что касается сюжета, то здесь есть маги, некроманты, призраки, ведьмы, Эспума Дельмар и hommage собаки Баскервилей
    В клавных рольях: интродьюсинг Беатрис Шелдон и сэра Фредерика Тарта, а также мистера Родерика Йорка и мистера Аристида Ланкастера
    В остальных ролях: Виктория Дерби, Бэзил, Шарль и Виржини Лэ и князь Александр Боргеза
    Ну и Клара Картер в эпизодах. О ней позднее
Ариадна на Наксосе [Лесли Говард, Эми Адамс, мои кривые руки]

АРИАДНА НА НАКСОСЕ*

Ты, Ариадна, не плачь, у тебя остается клубок...

Йовин

  
  
   Эту историю я записываю с дозволения моих добрых подруг - Виктории Д. и леди Т. В основе ее дневники, заметки, письма, позднейшие воспоминания участников. История подлинная, в чем каждая из нас троих готова поклясться, и началась десять лет назад в сентябре 1947 года. Названием ей послужил один пассаж из письма мисс Беатрис Шелдон своей школьной подруге Кларе Картер: "Я как Ариадна на Наксосе - покинутая и найденная, погруженная в чудеса и сон".
   Возможно, эту ассоциацию следует пояснить для тех читателей (юных главным образом) кто не знаком близко с античной мифологией.
   Всем известен миф о путеводной нити Ариадны, выведшей Тезея из легендарного лабиринта. Всем известно, что молодые люди отправились в Афины. Однако, застигнутый штормом у острова Нансос, Тезей оставил спавшую Ариадну на берегу, где ее нашел Дионис, примчавшийся на своей колеснице, запряженной леопардами. На острове Лемнос бог заключил с ней брак в присутствии других богов. Из рук Афродиты приняла невеста сработанный Гефестом венец, который Дионис затем сделал созвездием. Так смертная дева стала богиней, что, впрочем, не удивительно для внучки Гелиоса.
   Держите эту легенду в памяти, и мы приступим.

В.Л.

  
   P. S. Куда как незавидна участь другой мифологической женщины - супруги критского Диониса Загрея. Будем надеяться, это никак не отразится на нашей истории.
  
  
   1. Мисс Шелдон из Школы мисс Розетт Блум
  
   Билли сказала, что убежит, поделилась своими планами с Мардж, Валери, Беатрис и даже с малышкой Кларой, хотя той было всего двенадцать лет.
   - Ну и дура, - сказала Валери, всегда склонная выражаться резко. - Что, дождаться его не можешь? Скоро он вернется обратно, и будете вы жить долго и счастливо на его два с половиной фунта в неделю.
   - Циник ты, - неодобрительно покачала головой Мардж. - Слушай, Беа, ты что скажешь? Как ты поступишь, если твой Чарли уедет в Америку?
   Беатрис вздрогнула и подняла голову от книги, которую держала на коленях. Она не читала, нет, но была погружена в глубокие раздумья.
   - Не знаю.
   - А она никогда ничего не знает! - фыркнула Валери. - Беа, ты самая настоящая тряпка!
   - А откуда мне знать, если у нас даже разговор об этом не заходил? - рассудительно спосила Беатрис.
   - Она не только тряпка, - вздохнула Валери. - Она еще и зануда. В общем, Билли, мое такое мнение: никуда твой Джек не денется. А если денется, туда ему и дорога. А тебе от мисс Блисс влетит по полной программе.
   - Я зануда, а ты трусиха, - Беатрис захлопнула книгу. - Но, вообще, Билли, я согласна с Валери. Оставайся. Нам до выпуска осталось полгода.
   - Это - полгода тюрьмы! - трагическим тоном отозвалась Билли. - Я и не могу прожить из без Джека! Вам не понять. Вы же еще не... ну, знаете...
   Билли хихикнула. Следом за ней хихикнула Мардж. Беатрис закатила глаза.
   - Ты о том, как твой Джек щупал тебя в саду и целовал вот сюда, - девушка ткнула себя в шею. - Следы, кстати, остались. Хорошо, мисс Марта тогда не заметила. Можем мы поговорить о чем-то кроме мальчишек и всяческих непотребств? Нас с Кларой это не очень интересует.
   - Вы с Кларой просто не доросли, - хихикнула Валери.
   В школе Розетт Блум их считали подругами, несмотря на разницу в характерах, возрасте и происхождении. Валери и Билли были из хороших обеспеченных семей, Мардж дочерью викария местного прихода, а Беатрис и Клара - сиротами. У Клары оставалась в Лондоне нелюбезная, недружелюбная тетка-актриса, а всех родных Беатрис унесла война. Правда была в том, что девочки ненавидели друг друга: за родню и ее отсутствие, за смелость, за ум, за умение обращаться с одиночеством, как с драгоценностью, и за умение быть с кем-то. Но они держались рядом в том жестоком мире, которым им представлялась их закрытая школа.
   В тот вечер разговор через довольно ядовитые подколки свернул на обсуждение нового фильма с Джином Келли*, после чего девушки разошлись по своим кроватям прежде, чем надзирающая за этажом мисс Марта разогнала их, грозя всеми казнями Египетскими.
  
  
   Из письма мисс Беатрис Шелдон Чарльзу Карпентеру
   18 сентября 1947 года
   (В начале письма идут разного рода романтическая чепуха и записи приватного характера. Леди Т. Попросила опустить их, что мы и будем делать в дальнейшем)
   ...И как я и писала тебе, Чарли, эта дурочка Билли собралась бежать с Джеком Харрисом. Не сомневаюсь, он рассказывал тебе, вы ведь обожаете прихвастнуть, мои глупые мальчишки. Только не обижайся, милый. Итак, курьез: бежать собралась Билли, а исчезла Мардж. Представь себе ярость и ужас ее отца, преподобного Александра Ливси. Миссис Блис и наши Фурии - Марта, Джеральдин и, конечно, главная надзирательница мисс Эсме Блад (самая ужасная старая дева во вселенной) обыскали все комнаты, перевернули наши четыре этажа и чердак, на который годами никто не заглядывал. И ни следа Мардж! Можешь себе такое представить?

Целую, твоя Беа.

   22 сентября 1947 года
   ...Ты скажешь, Чарли, что я сошла с ума, или же занимаюсь глупостями, но прошлой ночью я видела Мардж, спускающуюся с чердака. Она шла медленно, все движения были скованы. Я готова поклясться на Библии, что она была мертва, Чарли! Это был призрак! Мне было так страшно! Но никто не поверил мне, когда я это рассказала. Только малышка Клара не стала надо мной смеяться.
   Я боюсь выходить из комнаты, Чарли, потому что слышу, как она ходит по холлу. Я хорошо знаю ее походку! Это Мардж, клянусь тебе!

Беа.

  
  
   24 сентября 1947 года
   ...Чарли, сегодня исчезла Валери. Наша язва домоседка Валери, которая так активно выступала против побегов. Нет, Чарли, она не сбежала с каким-нибудь пареньком (да и нет у нее никого), она исчезла. Последний раз я видела ее после ужина и вскоре перед тем, как опять услышала шаги Мардж. Да, она все еще ходит по узкому коридору между спальнями преподавателей.
   Я боюсь, Чарли. Приезжай скорее и поддержи меня. Кажется, я скоро сойду с ума.

Твоя Беа.

  
  
   1 октября 1947 года
   (Это письмо начинается безо всяких предисловий и любовной чепухи, что говорит о крайней запуганности бедной мисс Шелдон)
   Чарли! Чарли, милый! Тебе и Клара видела их, их мертвых! У них сломаны шеи или позвоночники, так страшно они двигаются! Была гроза, и Клара прибежала прятаться в комнату Франсин, нашей "француженки". И тут увидела, как Марж и Валери спускаются с чердака, медленно, ломанными движениями.
   Чарли, здесь творится нечто ужасное! Приезжай скорее!

Беа.

  
  
   2 октября 1947 года
   Чарли! Забери меня отсюда! Умоляю тебя! Билли пропала! Вчера я видела, как они разговаривали с Билли. Они забрали ее. Чарли, остались только мы с Кларой! Приезжай скорее и увези меня отсюда!

Беа.

  
   Чарли Карпентер приехал седьмого октября и сразу же условился с Беатрис о встрече. Это был красивый молодой человек лет двадцати трех, будущий летчик, в восхищении описывающий подвиги героев минувшей войны. Славный юноша, может быть, не слишком внимательный к своей возлюбленной.
   Беатриса встретила его в отчаяньи утопающей, увидевшей спасательную лодку. Никогда прежде Чарли не доставалось столько объятий и поцелуев.
   - Забери меня, милый! - рыдала Беатриса, и Чарли пришлось согласиться. Так мисс Шелдон бежала из своей школы.
  
   В Лондоне Беатрис бывала в далеком детства, да и вообще крупные города казались ей страшными и незнакомыми. Хотя, конечно, не такими страшными, как призраки Школы.
   Лондон был шумным и многолюдным, и в нем было все - от величественного Тауэра, и до трущоб, в которых, как оказалось, жил Чарли в тесной грязной комнатенке. Это был Лондон Джека Потрошителя, мистера Хайда и Суинни Тодда, но с определенным современным душком. По вечерам на улицах появлялись размалеванные девицы всех возрастов и пьяницы, Чарли же наоборот куда-то исчезал. И Беатрис давно уже поняла, что не в летное училище.
   Беатрис протянула в Лондоне уже неделю к тому моменту, когда в комнатенку Чарли заявился мистер Смит. Он мог бы и не представляться, Беатрис и так догадалась, что он - Смит. Из особой породы бледных и безликих мужчин. Такими бывают разведчики, наемные убийцы и главари воровских шаек. Мистер Смит оседлал колченогий стул и облокотился на спинку, опустил подбородок на сцепленные руки.
   - Мисс... как вас?
   Голос у него был тихий, вкрадчивый и сильно чем-то раздражающий слух.
   - Мисс Шелдон, - Беатриса поджала губы.
   - Так вот, мисс Шелдон, я хочу видеть Чарли. Где он? Он должен был принести мне одну вещь еще вчера.
   - Что за вещь? - строго спросила Беатрис, которой этот мистер Смит очень не понравился.
   - Вас это не касается, юная леди, - отрезал мистер Смит.
   В этот самый момент появился Чарли. Завидев неприятного гостя, он бросился наутек, но мистер Смит поймал его в дверях и хорошенько встряхнул.
   - Итак, Чарли-бой, где шкатулка?
   - К-какая шкатулка, сэр? - в голубых глазах Чарли светилась невинность, которая никого бы не обманула.
   - Шкатулка с фибулой, щенок! - мистер Смит еще раз встряхнул Чарли.
   - У этого типа.
   - Почему? - жутко прорычал Смит.
   - Вы видели, как у него все устроено?! В королевскую сокровищницу влезть проще! Хотите Кохинур*? Пожалуйста. Но эта шкатулка...
   Мистер Смит отвесил Чарли пощечину, так, что голова юноши мотнулась из стороны в сторону. Беа ахнула, и тогда и ей досталось: Смит схватил ее за волосы.
   - Сегодня мы пойдем к этому мистеру Тарту все вместе. И малышка Шелдон будет отличной гарантией успеха, верно.
  
  
   2. Гости мистера Фредерика Тарта
  
   Некто мистер Фредерик Тарт проживал на Х-стрит в отличном особняке ранневикторианской постройки. К ужасу Беатрис, которая уже поняла, что речь идет о краже со взломом, был он не просто мистер, а еще и сэр, целый баронет. К счастью, в этот день его не должно было быть дома: Тринити-Колледж собирал своих выпускников на благотворительный вечер. Дом казался вымершим. Слуг баронет также отпустил. Ни одно окно не горело, и дом казался выходцем, или скорее - беглецом из иного мира.
   Пробравшись через окно каретного сарая, превращенного в гараж, Чарли открыл заднюю дверь. Мистер Смит затащил сопротивляющуюся Беатрис в дом и включил фонарик. Его луч осветил весьма современную кухню и уперся в висящий на стене телефон. Смит хмыкнул и потащил Беатрис дальше.
   Каждая комната была обставлена лучше предыдущей и с большим вкусом. Вот как Беатрис Шелдон впоследствии описывала дом на Х-стрит мисс Кларе Картер: "Мистер Тарт тяготеет к неоготике и строгому английскому модерну. У него есть гобелены Морриса и чудесные вазы и блюда де Моргана, мебель Макинтоша и безделушки - кельтские, античные и даже древнеегипетские. Все то, о чем мы только могли прочитать в альбомах. Чудесные гравюры и картины, лиможские эмали и фрагменты античных мраморов." Тогда же все это мало занимало перепуганную Беатрис.
   - Где он хранит все, ты выяснил? - спросил Мистер Смит.
   - В комнате рядом с библиотекой, - мрачно ответил Чарли, - но я туда не сунусь. Ее охраняют.
   Пока ни встретился ни один охранник, но Чарли сказал это твердо, с нажимом. Словно имел в виду какую-то особенную охрану.
   - Это я беру на себя, - ответил мистер Смит. - Веди.
   Чарли нервно попереминался с ноги на ногу, но все же повел своего жуткого нанимателя вглубь дома. Обстановка накалялась, хотя, возможно, в этом было повинно воображение Беатрис. Со стены в коридоре смотрели на нее отвратительные злые лица - три портрета настолько мерзких, что на них невозможно было смотреть. Наконец они прошли мимо широкой двустворчатой двери библиотеки и остановились перед дверью на противоположной стене. Она была из мореного дуба, украшенная резьбой в виде трилистников, аканта и арабесок, обрамляющих фигуру рыцаря в латах, опирающегося на щит с гербом в виде цветка мака и тернового венца. Ниже изображен был поверженный змей, а над головой рыцаря шла надпись на извивающейся ленте, по всей видимости, латынь: Depositum Custodi*. Беатрис не поняла ни слова.
   - Здесь, - сказал Чарли и боязливо отошел подальше.
   Мистер Смит вытащил ужасающего вида нож и перечеркнул изображение рыцаря крест-накрест. Конечно, Беатрис только показалось, что на дереве выступила кровь.
   - Вскрывай, распорядился Смит.
   Трясясь от страха, Чарли приблизился к двери. Отмычки плясали у него в руке, и в скважину он попал с третьей попытки. От страха же Чарли Крючок, широко известный (в определенных кругах, конечно) домушник и провозился дольше обычного. Наконец замок щелкнул.
   "Хранилище, - как впоследствии писала Беатрис мисс Картер, - походит на любое музейное хранилище. В шкафах и ящиках находятся в определенном порядке сложенные и поставленные вещи, снабженные бирками и тщательно каталогизированные. Здесь же стоит стол, за которым профессор работает. И он скормит меня жабам в пруду, если узнает, что я описала тебе эту комнату".
   Итак, сокровищница была систематизирована и удобно организована. К тому же, находилась в центре дома и лишена была окон. Мистер Смит не таясь щелкнул выключателем и подошел к шкафу с картотекой. Его пальцы - Беатрис они сейчас напомнили паучьи лапки - быстро перебрали карточки.
   - С-5-36/10, - сказал он. Забирай, Чарли-бой, и уходим.
   - А? - округлил глаза Чарли.
   Мистер Смит закатил глаза.
   - Сектор С, пятый шкаф, тридцать шестой ящик, десятый предмет. Девочка из приличной школы, найди.
   Беатрис послушно направилась к нужному сектору. Найти его не составило труда. Шкатулка из резной кости оказалась весьма тяжелой. Резьба напоминала средиземноморскую, но было в ней что-то варварское. Или дьявольское. Так что Беатрис поспешила избавиться от своей ноши. Мистер Смит аккуратно завернул шкатулку в черный шелк и сделал знак уходить.
   Обратно они почти бежали, и Беатрис все казалось, что некто движется за ней по пятам. И этот некто был страшнее полиции, которая могла арестовать ее в чужом доме с краденым имуществом. Впрочем, спасение было уже близко: миновать холл, выскочить на кухню и через черный ход на улицу.
   Слишком близко, чтобы все обошлось.
   - Так-так-так, - сказал спокойный тихий голос.
   Вспыхнул свет. В первую минуту мужчина показался Беатрис чудовищным великаном, чудовищным, хотя на самом деле был, пожалуй, весьма привлекательным. И уж точно симпатичнее серого, как пепел, и безликого мистера Смита. Высокий стройный блондин в вечернем костюме и с пистолетом. Но больше пистолета Беатрис напугал строгий, как у карающего ангела взгляд серо-голубых глаз. Впрочем, Смит прикрылся ею от пуль, и пистолет вновь стал наиболее важной вещью.
   - Мистер Смит, если я не ошибаюсь? - уточнил блондин.
   Смит кивнул.
   - Люди вашего круга всегда называются Смитами, Гарсиа, Ивановыми. Словно это делает вас незаметными, растворяет в толпе. Знаете, - не меня позы, не отводя пистолет блондин вытащил ловко сигарету и прикурил ее. - А я вас помню. Мы встречались на приеме в аргентинском посольстве. А еще о вам мне писал... да, де Мариньи. Не могу сказать, чтобы что-то лестное. И вот теперь вы навестили меня лично, господин со звучными именем Аристид Ланкастер. Положите шкатулку на стол и уходите.
   Смит - или Ланкастер - швырнул Беатрис в руки своему противнику и бросился наутек. Грянул выстрел, но пострадала только золотая рука Чарли: пуля чиркнула по ней ниже локтя. Сбежал и он, разбрызгивая кровь. Беатрис попыталась вырваться, но мистер Тарт (а это несомненно был он) держал ее крепко. Он намеревался сдать полиции по крайней мере одну грабительницу.
   Мистер Тарт был выше на голову, и Беатрис смотрела на белую бабочку, не смея поднять взгляд. Она могла бы умолять о прощении, уверять, что ее заставили, но все это не подействовало бы на человека с такими холодными серебряными глазами. Ее плечи до боли стискивали сильные пальцы.
   Раздался резкий звонок в дверь.
   - Черт! Уже полночь! Совсем забыл! - мистер Торт взял Беатрис за локоть и запихнул в стенной шкаф. - Посиди-ка тут до приезда полиции.
  
   Ночной визитер не спешил выйти из тени на свет. Насколько знал Фредерик, это было нормальное для его сородичей поведение.
   - Мистер Ференци?
   - Мистер Тарт, - в тон ответил гость.
   - Должен ли я дать вам позволение переступить порог? - усмехнулся Фредерик.
   - Да мы и в тумане можем поговорить, - пожал плечами гость. - Мне не мешает, у меня отменное зрение.
   - У меня тоже. Входите, - Фредерик посторонился, впуская гостя.
   Тот огляделся по сторонам и широко улыбнулся.
   - Омела, рябина, серебро. Да вы защищаетесь от целого сонма нечистой силы.
   - От нечистых на руку людей это тоже помогает. Вот книга.
   Он взял со столика для писем небольшой сверток в коричневой бумаге. В нем могла поместиться только нетолстая кварто, к тому же в тонком переплете. Гость - Ференци - принял ее и убрал за пазуху.
   - Не жалко?
   - Прежний владелец умер не очень приятной смертью, - пожал плечами Фредерик. - А я во время лондонских бомбежек решил, что намерен жить долго. Очень долго.
   - Откуда вы узнали, кому отдать книгу? - гость сощурился.
   - Скажем так, я мог бы отдать ее лично. Но в последнее время мы немного... не ладим.
   Ференци рассмеялся.
   - Все верно, тот редкий папирус. Что ж, ваше доброе имя восстановлено.
   Он собирался сказать что-то еще, но в этот момент из стенного шкафа послышался жуткий крик. Фредерик вновь выругался, употребив пару слов, за которые его покойный отец полагал суровое наказание, и откинул защелку. Юная грабительница, полумертвая и белая, как мел, упала прямо на руки Фредерику.
   - Значит, - хмыкнул Ференци, - вы храните в шкафу юных девственниц?
   - Одолжить парочку? - язвительно спросил Фредерик. - Черт! Неужели она увидела моего стража?!
   - Стража?
   Фредерик указал на мраморную плиту с искусно вырезанной приоткрытой дверью.
   - Я убрал ее сегодня, чтобы не спугнуть гостей, когда узнал, что ко мне собрался наведаться Аристид Ланкастер.
   Ференци нахмурился.
   - Он в Лондоне? По моим сведеньям он все еще в Карпатах.
   - По вашим, возможно. То я только что видел его возле лестницы. И он украл одну из ценных шкатулок. И с ним был этот ребенок. Возможно, ему нужен был медиум?
   - Я предупрежу заинтересованных лиц, что Ланкастер в городе, - Ференци направился к двери. - Если что-то нужно, вы знаете, как меня искать.
  
   Фредерик отнес девушку в гостевую спальню и уложил в постель, укрыв сверху покрывалом. Экономка должна была вернуться только утром, а до той поры ему предстояло играть роль тюремщика и няньки одновременно. Девушка металась в горячке. Следовало вызвать врача, но это разрушило бы тщательно созданную репутацию анахорета и старого холостяка, а Фредерик ею дорожил. Он поднял трубку и набрал номер, припасенный на крайний случай.
   - Бекки? Можешь сейчас приехать?
   Дверной звонок прозвучал ровно через двадцать минут. Ребекка Таксоз была из тех, кто явно путешествует верхом на метле, а для таких расстояния не существуют. Это была пожилая - вероятно уже за семьдесят - дама, одетая старомодно, в добротный твидовый костюм и с фетровой шляпкой. И всегда, сколько Фредерик помнил ее (то есть по крайней мере сорок пять лет) старуха носила развевающийся, как крылья, плащ из шотландки. Впрочем, Фредерик отчетливо помнил, что и сорок пять лет назад Ребекка была такой же старухой. Кинув свою трость на подставку для зонтиков, она подставила для поцелуя пахнущую яблоком и корицей щеку.
   - Фредди, мальчик мой! Вот, я принесла пирог, съешь его с молоком.
   Пожилая леди сунула в руки Фредерика ароматный сверток.
   - Тебе понадобилась моя помощь, дорогой?
   - У меня тут девушка...
   Ребекка вскинула брови.
   - Тебе нужна помощь с девушкой? При твой внешности, уме и обходительности? Неужели приворотное зелье? Или отворотное?
   Фредерик сделал глубокий вдох.
   - У меня в гостевой спальне лежит девушка, почти ребенок. Она пыталась ограбить меня, но увидела стража и лежит теперь в горячке и...
   - Отдай пирог! - Ребекка вырвала сверток. - И согрей молока!
   - Бекки, мне нужно выяснить, что украдено.
   - Тогда не мешайся под ногами, - старуха замысловато прищелкнула языком и направилась к гостевым комнатам.
   Фредерик счел за лучшее скрыться в хранилище, на ходу избавляясь от бабочки.
  
   Раз за разом перед глазами Беатрис медленно и беззвучно открывалась высеченная из мрамора дверь. Из нее вылезала костлявая рука и принималась ногтями царапать пол, подбираясь все ближе и ближе к ногами девушки. В шкафу было тесно, и некуда было бежать.
   Раз за разом медленно и беззвучно открывалась высеченная из мрамора дверь.
   Беатрис открыла глаза. Ранее утро. Уютная светлая комната, обставленная старинной мебелью. Она лежала в постели, укрытая одеялом, от которого пахнет жимолостью. Около постели сидела пожилая леди в твидовом костюме и вязала что-то бесконечно длинное. Спицы мелькали в ее сухих морщинистых руках. Подняв голову, старушка тепло улыбнулась.
   - Проснулась, детка? Сейчас я кликну эту бездельницу Эмму, и она приготовит тебе чаю. Хороший английский чай, это то, что тебе сейчас нужно.
   - Где я? - прошептала Беатрис.
   - В доме весьма достойного сэра Фредерика Тарта, баронета, - любезно ответила старушка.
   - О Боже! - Беатрис перевернулась на живот и ткнулась лицом в подушку.
   Все верно. Вчера по вине Чарли и злой воле некоего мистера Смита она влезла с целью ограбления в дом этого самого Фредерика Тарта, баронета, и оказалась у него в плену. Наверное, полиция уже дожидается в холле. В таком доме ее до сих пор не пускают дальше парадной лестницы.
   - Я нашла кое-что, во что ты сможешь переодеться, - пожилая леди положила на постель платье. - Надевай, а я сейчас принесу чай.
   Пожилая леди выплыла из комнаты, притворив за собой дверь. Вязание осталось на кресле. Беатрис откинула край одеяла. Она была в одной сорочке, и совершенно не представляла, кто же ее раздел. Встав с постели, Беатрис подошла к окну. Лил дождь, ударяя по карнизу и рассыпая капли. Комната располагалась на втором этаже, и прямо над тротуаром безо всякого палисадника. Прыгать - только кости ломать.
   Беатрис почувствовала холод и страх, и что-то еще, что она даже назвать не смогла. Она поспешно натянула платье и закуталась в покрывало.
   Открылась дверь, но появилась не пожилая леди с чаем, а сам хозяин дома. Сейчас в бархатной стеганой домашней куртке он выглядел не столь внушительно, но взгляд серебристых глаз пугал по-прежнему. Беатрис отскочила, так, чтобы между нею и хозяином была кровать. Фредерик Тарт привалился плечом к стене и несколько минут разглядывал девушку.
   - Итак, мисс, как вас зовут?
   Беатрис сочла за лучшее ответить, не усугубляя свое и без того плачевное положение.
   - Беатрис Шелдон, сэр.
   - И сколько вам лет, мисс Шелдон?
   - Восемнадцать, сэр.
   - Надеюсь, вы не считаете это оправданием? - Фредерик Тарт достал трубку и принялся неспешно ее набивать. - Что вы собирались украсть.
   - Я... не... - под строгим взглядом Беатрис промямлила: - Смит говорил о шкатулке с фибулой. Я запомнила ее номер.
   - Итак? - Тарт сунул трубку в зубы.
   - С-5-36/10.
   Тарт хмыкнул, снял очки (а сегодня на нем были очки) и старательно протер стекла носовым платком.
   - Занятно. Очень занятно. Выпейте чаю, мисс Шелдон. Мы поговорим позднее.
   Развернувшись, он собрался уходить.
   - Сэр, - рискнула спросить Беатрис. - Вы отправите меня в полицию?
   Тарт, подняв очки на лоб, внимательно ее изучил.
   - Отнюдь. Отнюдь. А, Бекки. Угости нашу гостью и не дерись с Эммой, прошу тебя. Я буду в хранилище, нужно кое-что проверить.
   Он исчез, а в комнате вновь появилась почтенная пожилая леди, которую Тарт так фамильярно называл Бекки. Поставив на стол поднос, она вновь взялась за свое вязание.
   - Кушай, детка. И не обращай внимания на Фредди. Он много шумит и ворчит по пустякам.
   Беатрис медленно опустилась в кресло и подвинула к себе чашку. Ей было холодно и страшно, но сейчас она прежде всего хотела есть.
  
   Эмма Бискет тоже была ведьмой. Но если Бекки летала на метле, заливисто хохоча и сверкая нижними юбками, то Эмма в темноте своей ведьминой кухни варила зловещие зелья. Вот и сейчас в котле, то есть в кастрюле, что-то булькало.
   - Что это?
   - Консоме с прованскими травами и нежным мясом цыпленка, - невозмутимо ответила экономка.
   - Мы что-то празднуем?
   - У нас гостья.
   Фредерик присел на край кухонного стола, скрестив ноги, и выпустил в потолок кольцо дыма.
   - Это не гостья, а маленькая воровка.
   - И что же украдено?
   Фредерик никогда не обманывался невинным видом своей экономки. Худощавая, остроносая, похожая на лисичку Эмма, вечно занятая серебряными ложками, жарким, джемами и счетами к бакалейщику. Мясник отзывался о ней с суеверным ужасом в голосе: "Весьма достойная леди, сэр. Знает толк в вырезке". В ее собственном доме где-то в Лидсе проживали три слепые - один глаз на всех - племянницы и четырнадцать кошек. А ее кузина из глубинки с романтичным названием Сэнт-Мэри-Мид была настолько натуральной ведьмой, что Фредерик даже не считал это поводом для шуток.
   Хозяина Эмма всегда звала "мастер Фредерик", варьируя при этом интонацию от одобрительной до уничижительной.
   - Так что украдено, мастер Фредерик?
   - В этом-то и странность, - он снял очки и размял переносицу. Тени в углах кухни стали гуще, начали приобретать пугающие очертания, и он поспешно вернул очки на место. - С-5-36/8.
   Пояснений не требовалось: у Эммы была феноменальная память. Она даже не потрудилась задуматься.
   - Шкатулка с неразменными монетами?
   - Сестерции, динарии, драхмы, су. Пара рублей, - Фредерик мрачно посмотрел на свою трубку, словно это она была виновата во всей неразберихе.
   - Зачем таком человеку, как мистер Ланкастер, понадобились монеты, которые он не сможет потратить? - Эмма изогнула золотистую бровь. - И как долго в моем доме будет сидеть эта старая кошелка Ребекка?
   Бекки Таксоз единственная удостаивалась от Эммы Бискет крепкого словца.
   - Тебя вчера не было, Эмма, дорогая, и я ей позвонил, - рассеяно ответил Фредерик. Мысли его занимала кража.
   - Ты мог бы вызвать меня, - насупилась экономка.
   - И где бы я стал тебя искать?
   - У Генри конечно! - фыркнула Эмма. - Он вдрызг поссорился с Груох, но это ведь не повод, чтобы мне с ним не общаться. У него в лавке замечательный чай.
   Эмма покачала головой. Раздался звонок в дверь, сегодня особенно резкий.
   - Ты ждешь еще кого-нибудь к обеду, мастер Фредерик?
   - Нет... - Фредерик прикусил нижнюю губу, выбил трубку и сунул ее в карман. - Стоит, наверное, взглянуть.
   Плита уже вернулась на свое место в холле. Фредерик чуть подвинул ее, поправил ветви рябины и клена, стоящие на ней в вазе и открыл дверь. На пороге стояла маленькая женщина в темно-зеленом пальто и такой же шляпке с вуалью-сеточкой. Вид у нее был одновременно встревоженный и решительный, словно у птички. Фредерик видел эту женщину в первый раз, а он не любил незванных гостей, да и званных не слишком жаловал.
   - Чем могу услужить, мисс... э-э-э?
   - Дерби. Виктория Дерби. Мне рекомендовал обратиться к вам мистер N, - она непринужденно назвала фамилию уважаемого человека из Министерства Иностранных Дел. - По одному... важному вопросу.
   Мистер N был человек дела, и по пустякам Фредерика не тревожил, зная его характер и образ жизни.
   - Проходите.
   Фредерик посторонился, пропуская женщину в холл. Она бросила короткий злой взгляд на плиту, сняла перчатки и аккуратно положила их на столик.
   - Я ищу одну книгу, сэр Фредерик.
   - И сэр Джозеф думает, что она есть у меня? - Фредерик прикурил сигарету и протянул портсигар девушке. - Желаете?
   Виктория Дерби покачала головой.
   - Благодарю. Не курю. Мистер N сказал, что я могу найти у вас трактат Авраама Инферианте.
   Фредерик посмотрел задумчиво на свою медленно тлеющую сигарету.
   - Это очень редкая книга, мисс Дерби.
   - Я только сделаю из нее выписки, - пообещала гостья. - С книгой ничего не случиться.
   - В таком случае, мисс, вы останетесь у нас на обед. А пока я провожу вас в библиотеку.
   Сняв пальто, молодая женщина, прижимая к груди сумку, пошла за Фредериком. Напоследок она бросила короткий взгляд на плиту и явно что-то увидела. Это было занятно.
  
   Дверь не была заперта, но Беатрис, имелись на то причины или нет, очень не хотела пересекать порог. Дом пугал ее. Он напоминал о Школе, которую Беатрис хотела позабыть навсегда. Сидя в кресле возле окна, девушка смотрела на улицу, которую, возможно, только так теперь и будет видеть: через решетку.
   - За чем вы пришли?
   Беатрис резко обернулась. Фредерик Тарт стоял, опираясь плечом о косяк, зажав в тонких пальцах дымящуюся сигарету. На пленницу он смотрел из-под полуприкрытых век, словно бы о чем-то задумавшись.
   - Шкатулка с фибулой, - в который раз ответила Беатрис покорно. - Номер С-5-36/10.
   - И кто взял ее из ящика?
   - Я, сэр, - промямлила Беатрис. - Смит заставил меня.
   - Интересно, очень интересно, - Тарт вытащил руку из кармана и кинул девушке тяжелый перстень. - Наденьте.
   - Сэр? - перстень был тяжел, и жег ладонь.
   - Наденьте, мисс Шелдон, - скучающим тоном повторил Тарт.
   Беатрис послушалась. Кольцо село, как влитое.
   - Если вы переступите порог дома, за вами последует гончая Странкаччи. Не советую испытывать судьбу, - Тарт вновь сунул руку в карман. - Идемте обедать, мисс Шелдон. Для всех гостей этого дома вы - моя студентка-ассистентка. Постарайтесь не ляпнуть лишнего.
   Повернувшись спиной к девушке, Тарт пошел по коридору к парадной лестнице. Беатрис тотчас же попыталась стянуть перстень, но он сидел, словно приклеенный.
   - Перстень Странкаччи, - не без удовольствия сказал Тарт, не оборачиваясь. - Вам его не снять.
   На перстне гравирована была оскаленная собачья морда, просто ужасная на вид. Беатрис оставила попытки избавиться от него и, понурившись, пошла за хозяином. Ее не покидало ощущение того, что это только начало злоключений.
   Столовая была также обставлена антикварной мебелью, на стенах висели сочные фламандские натюрморты и один голландский "завтрак" с неимоверно заманчивым лимоном, грудинкой и свежими булочками. Еще одна картина - явно английская - в простенке между окнами. Перед ней, сцепив руки за спиной, стояла миниатюрная женщина в темно-шоколадном платье.
   - Мэри Мозер. Какое странное соседство.
   - У меня дурной вкус, мисс Дерби. Кстати, вы так и не сказали, из каких именно вы Дерби.
   Фредерик Тарт был, похоже, большим мастером по части неудобных вопросов. Спина незнакомки напряглась. Она обернулась, свела брови на переносице.
   - Из личфилдских?
   - Из американских, - сухо ответила женщина. - Из бостонских.
   - Позвольте познакомить вас, - произнес Тарт ядовитым тоном. - Моя ассистентка мисс Шелдон.
   - Виктория Дерби, - маленькая незнакомка протянула руку.
   - Беатрис Шелдон, - тихо пролепетала Беатрис и коснулась неловко предложенных пальцев.
   Дерби села за стол и деловита принялась расправлять на коленях салфетку.
   - Я хотела попросить вас об одной услуге.
   - Боже мой! - Тарт всплеснул руками, а потом дернул Беатрис за запястье, вынуждая сесть. - Неужели вы хотите взять мою бесценную книгу домой?
   Дерби рассмеялась.
   - Это настолько кощунственно? Нет, конечно, сэр, я не осмелюсь взять вашу драгоценную книгу. Но я слышала, у вас хранится заколка, которой боргежский господарь заколол свою сестру. Я хотела бы взглянуть на нее.
   Воздух сгустился, атмосфера сделалась необычайно напряженной. Бросив короткий взгляд на Тарта, Беатрис содрогнулась: глаза его затопило серебро, в котором отражалась вся комната.
   - С чего вы взяли, что у меня есть нечто подобное?
   - Знаете человека по имени Джеймс Баллант?
   Тарт к облегчению как Беатрис, так, вероятно, и Дерби отвел взгляд.
   - Вы водите дружбу с подобными людьми? Даже если у меня и есть нечто подобное, вам я это не покажу.
   - Почему? - Дерби закусила губу.
   - Потому что Джеймс Баллант - не лучшая рекомендация. Простите, дамы, телефон звонит.
   Никакого звонка Беатрис не услышала, но испытала облегчение от того, что Тарт вышел. Появилась пожилая служанка, юркая и рыжая, как язык пламени, поставила на стол жаркое и исчезла. Словно призрак. Дерби взялась за вилку, бросая на Беатрис заинтересованные взгляды. Та почувствовала себя неловко.
   Когда впоследствии Беатрис пыталась описать свою новую подругу Кларе Картер, ей всякий раз не хватало слов. И это при том, что Виктория Дерби казалась весьма заурядной.
   "Она невысокого роста, - писала Беатрис, - ниже меня и даже тебя. Чернявая, большеглазая. Больше всего она походит на какую-то маленькую птичку вроде воробья. Такую маленькую, худенькую и взъерошенную. Она со странностями, но очень умна и, подобно нам с тобой, видит много лишнего".
   - Вы ведь не ассистентка профессора, верно, - спросила Виктория.
   - Вовсе нет, - неопределенно ответила Беатрис, и это можно было в сущности расценить, как любой ответ.
   - Не ассистентка. Вы вообще едва знакомы. И вы боитесь его, - Дерби покачала головой. - Не могу не согласиться; есть в нем нечто жуткое.
   - Я... - Беатрис огляделась по сторонам. - Я не хочу это обсуждать.
   - Как знаете, - Дерби отложила салфетку. - Прошу прощения, мне нужно закончить выписки.
   Она вышла, и Беатрис вновь осталась одна.
  
   Фредерик открыл злополучную шкатулку под номером C-5-36/10 и провел пальцами по тонкой бронзовой фибуле, украшенной диковатым орнаментом. Дохристианская вещица, скорее всего остготы. Куда старше, чем тиран, убивший ею сестру и навсегда проклявший ни в чем не повинную безделушку из темной бронзы.
   Прикасаться к ней было неприятно. На счету у фибулы по меньшей мере пятнадцать жертв, и их кровь запеклась на тонкой граненой игле.
   Зачем она понадобилась Ланкастеру, Фредерик мог понять. Но вот маленькая мисс Дерби... Сначала попросила редкую, весьма путано написанную книгу, потом заговорила о проклятой фибуле. Фредерик не очень любил совпадения.
   Сняв трубку, он набрал номер короткий, насколько это вообще было возможно. Номер, не состоящий вовсе из цифр.
   - Фредерик Тарт.
   Собеседник был очень нелюбезен, но Фредерика это не остановило.
   - Послушайте, пора уже пойти на мировую. Я извиняюсь, что сжег редчайший папирус только потому, что он мог выпустить в мир сфору кровожадных чудовищ. И за тот японский свиток я тоже извиняюсь. Мне нужна ваша помощь.
   - В чем? - собеседник сменил наконец гнев на милость.
   - Некто Виктория Дербия. Что она из себя представляет?
   - Охотница на вампиров. Считает себя таковой, во всяком случае. Медиум. Достаточно умна, чтобы все это не показывать. Вообще достаточно умна.
   - Могу ли я доверять ей?
   - Кто из нас вообще может доверять женщинам? Кстати, почему бы вам не спросить меня о мисс Шелдон? Упомяните при ней Школу Розетт Блум и результаты вас заинтересуют.
   И собеседник с прежней нелюбезностью положил трубку.
  
  
   3. Погребальные принадлежности
  
   Перемещениям по дому никто не препятствовал, но Беатрис не особенно хотелось тут расхаживать. Дрянное место. Ей то и дело чудилось, что густые тени в коридорах уплотняются и складываются во что-то ужасное.
   Еще хуже призраков и демонов - не важно, реальных или мнимых - была неопределенность. Почему Фредерик Тарт не позвонил в полицию? Зачем он удерживает ее дома? Какие у него намерения? Можно ли считать его джентльменом?
   Так или иначе, ночью Беатрис решила бежать и найти Чарли. Он, должно быть, очень переживал.
   К полуночи дом затих. Улеглись спать слуги, если таковые имелись. Уехала на такси странная нелюдимая мисс Дерби. Прекратили свою бесконечную ругань обе пожилые дамы. Хозяин, накинув строгое серое пальто, скрылся в тумане. Беатрис выждала еще полчаса, затем зажгла свечу (а в ее комнате было два подсвечника) и спустилась в холл. По дороге она старалась не смотреть по сторонам, потому что там, на периферии зрения, таилось нечто чудовищное.
   Беатрис спустилась по главной лестнице и с минуту потратила на колебания. Свернуть ли в хозяйственную половину дома, или выйти через парадные двери? Наконец девушка выбрала второе. В кухне велика была вероятность наткнутся на какую-нибудь кастрюлю и грохотом перебудить весь дом.
   Пройдя через холл, Беатрис нащупала защелку замка. В этот момент дуновение ветра затушило свечу. Запахло тленом, могильной землей. Повинуясь инстинктам, Беатрис повернулась. Высокая, пепельно-серая фигура, словно бы в саване. Мягкая ткань скрывает лицо, ложиться складками и, кажется, его нету вовсе. Приглядишься, и становится ясно, что ткань ветхая и дырявая, кое-где обратившаяся уже в лохмотья, и из-под нее выглядывают костлявые руки. пальцы, похожие на лапки паука, царапают воздух.
   Беатрис, утратив дар речи, прижалась к двери и сползла на пол. Медленно и беззвучно открывается высеченная из мрамора дверь...
  
   В старом добром Лондоне еще оставались места, где аверс и реверс мира пересекались, вопреки всем законам геометрии. Ибо чхать вселенная хотела на Пифагора и ему подобных. С каждым годом, впрочем, таких мест становилось все меньше. Закрывались ресторанчики и лавки, уже опустила прежде такая оживленная Софистикейт-стрит. Неизменной оставалась пока "Кабанья голова", которая норовила ускользнуть от реальности. Казалось, на втором этаже еще умирает старик Фальстаф, "и мы скорбеть должны"*.
   Фредерик толкнул дверь и склонил голову, чтобы пройти в низкий проем. Трактирщик - низенький пузатый человек с лицом, похожим на полную луну - поднял голову от кружек, которые протирал, как он делал это дни напролет.
   - Мистер Тарт.
   - Питер, - Фредерик сел за стол. - Пинту. И книгу.
   Трактирщик, подкатившись к столу, выставил кружку, а потом бухнул на столешницу тяжелый гроссбух. Фредерик снял пальто и шляпу, бросил их в угол и откинулся на спинку. Закурил. Дым голубоватой струйкой ушел в темный потолок.
   - Здесь не занято?
   Фредерик поднял глаза. Зал был пуст, но незнакомка стояла именно у его стола. невысокая, стройная брюнетка в дорогом французском костюме. И пронзительно-зеленые глаза светятся в темноте, как у кошки.
   Не дожидаясь позволения, женщина села. Питер выставил перед ней бокал белого вина и удалился к своим кружкам.
   - Интересно, а где же миссис Куикли? - улыбнулась женщина. - Отошла от дел?
   - Кто вы и что вам нужно? - не слишком любезно спросил Фредерик.
   Женщина обворожительно улыбнулась.
   - Мое имя - Виржини Лэ. Возможно, вы читали мои ра...
   - Нет, - отрезал Фредерик.
   - Простите?
   Фредерик стряхнул пепел и замер, поднеся сигарету к губам. Голос его прозвучал глухо.
   - Виржини Лэ. Вы публикуетесь в Oeil de Sortilege* и тому подобной оккультной чепухе.
   - Вы это не читаете?
   - С чего бы? - делано удивился Фредерик. - Мой досуг составляют археологические вестники Кембриджа.
   - Я знала, что вы серьезный человек. И у меня к вам серьезное дело, - Виржини Лэ пригубила вино. - По слухам в вашей коллекции хранится фибула готской работы, принадлежавшая когда-то боргежскому господарю Александру. Я бы хотела на нее взглянуть.
   Фредерик резким движением затушил сигарету и подался вперед.
   - Еще до утра у меня с этим вопросом побывают все прелестницы Лондона?
   Виржини Лэ улыбнулась.
   - При всем уважении, я из Канады. Но, позвольте догадаться... у вас был сегодня маленький воробей по имени Виктория Дерби?
   - Это сговор? - светским тоном полюбопытствовал Фредерик, откидываясь на спинку скамьи.
   - Простое предположение. Я не знаю больше женщин, одержимых желанием убить вампира. Так вы покажете мне фибулу?
   - Нет.
   - Очень жаль. А я хотела показать вам перстень знаменитого Василия Критянина.
   Женщина нарочито медленно убрала руку под стол. Что-то блестело у нее на пальцы. Фредерик открыл книгу. Опись вещей, в 1672 году изъятых у Филиппа Бромиса, чернокнижника с юга Новой Англии. Фибула, древний медный перстень, плащ из грубой шерсти и книга в потертом кожаном переплете. Misteria de Vita - значилось на обложке. Книгу сожгли принародно, однако на следующий день она объявилась в библиотеке судьи, отправившего Бромиса не виселицу. И с тех пор пошла по рукам, пока не оказалась в бумажной обертке на столе в доме на Х-стрит. Теперь уже, Фредерик на это надеялся, она должна была стоять на полке в Библиотеке, где ей, вне всякого сомнения, самое место. Вполне заурядная копия Misteria de Vita, восемь глав, что вполне характерно для версий XVII века. Но с заметками на полях.
   Фредерик поднялся.
   - Вы можете зайти ко мне сейчас, мадам Лэ?
  
  
   Из гипотетического дневника мисс Виктории Дерби
   17 октября 1947 года
   Джеймс Баллант никогда не приглашал Викторию Дерби к себе домой. Дом для него был крепостью в самом прямом смысле слова, и посягательства на эту твердыню воспринимались в штыки. Поэтому на долю мисс Дерби - то есть меня - оставались короткие встречи в отелях.
   Ночь была дождливой и туманной, и Лондон - Лондон, который бог видит, я оставила на полвека, казался тем - Викторианским. Тускло желтились сквозь туман фонари, и страшно было вступить в Уайтчапел.
   Зонт защищал от мороси, а пальто - от пронизывающего октябрьского холода. Но ничто не могло защитить от мрачных мыслей. О себе, о Джеймсе, о человеческих взаимоотношениях. Вот та сфера, которая для мисс Дерби оставалась закрытой, недоступной. Взаимоотношения это, увы, не только секс, о котором в годы моей юности девице даже думать не следовало. Это нечто большее, и мне недоступное: умение существовать с другими людьми в одной плоскости.
   Мисс Дерби - то есть я - шла, задумавшись, не глядя себе под ноги, не сводя глаз с желтых пятен фонарей. Это неизбежно привело к падению, но к счастью (к счастью ли?) что-то смягчило удар.
   - Привет, бойцовый воробей. Давненько не виделись.
   Я вскочила на ноги, с остервенением счищая кровь и запах. Бэзил рассмеялся, как всегда найдя себе в моем поведении повод для веселья.
   - Сколько лет, сколько зим! Не подашь руку своему старому другу?
   Я отхожу поближе к фонарю под защиту света, впрочем, болезненно желтого. Бэзил поднимается сам и делает шаг ко мне. Выглядит он ужасно. Помните, как у Байрона:
   Когда с кровавыми устами,
   Скрежеча острыми зубами
   В могилу с воем ты придешь...*
   Щегольской костюм, который по своему обыкновению носит Бэзил, изодран и изгваздан, и на голове среди спутанных волос запеклась кровь. Впервые за все десятилетия нашего знакомства я хочу закричать.
   - Я выгляжу ужасно, да? - сокрушенно говорит Бэзил. По его лицу течет дождь.
  
   Я снимаю комнату на N-роад. Дешевое глухое место, зато хозяйке наплевать, чем я занимаюсь. Полагаю, она считает меня шулюхой. За свои деньги я получаю комнату и крошечную уборную, настолько маленькую, что раковина устроена перед ней возле двери. Душ в конце коридора, и миссис Мастерс взимает за него отдельную плату. Она из тех, кто никогда не пропадет.
   Бэзил сидит на моей постели, застеленной клетчатым пледом-шотландкой, в одной рубашке, а я пытаюсь промыть ему рану на голове. От нее остался только тонкий шрам, но Бэзилу не нравится запах собственной крови. Он поглядывает искоса на меня и принюхивается.
   - Кто он? Твой мужчина, кто он такой?
   - Кто ударил тебя по голове?
   У Бэзила холодный смех.
   - Кое-кто, оказавшийся сильнее меня. Куда важнее, что было у меня в корзинке.
   - Прости? - я привычно не поспеваю за его чувством юмора.
   - Пирожки для больной бабушки, - поясняет он. - И книга.
   Нет нужды пояснять - какая. Это всегда одна и та же книга.
   - На этот раз все гораздо хуже, мой бойцовый воробей. В этом варианте всего пять глав, зато на полях заметки некоего Филиппа Бромиса, или Филиппиуса Бромиуса по прозвищу Ундекинкагинта*.
   - Прости? - переспросила я, когда Бэзил не запнулся ни секунды на этом слове.
   - Scentia potentia est*, дитя мое. Тебе бы не помешало подучить латынь, если хочешь свернуть мне шею. Его так прозвали, потому что он был сорок девятым жрецом некоего осирического культа и владельцем ряда безделушек. Среди них, скажем, шерстяной плащ, который по преданию делал носителя невидимым и, что гораздо веселее, мог вытянуть из него всю жизнь. Или, скажем, фибула господаря Александра из местечки Боргежи. Ты побледнела.
   Я не побледнела - я обмерла. Ведь именно эту фибулу я просила сегодня у Фредерика Тарта. Бэзил поддерживает меня под локоть и усаживает на кровать.
   - Рассказывай, мой бойцовый воробей.
  
   Беатрис медленно открыла глаза. В чувство ее привело ощущение присутствия в холле чего-то чужого. Живого. Беатрис не смогла бы сказать, как она это определяет. Она отползла в угол, в тень от вешалки, и скользнувший по холлу луч фонарика не достал ее. Он высветил, зато, монструозную фигуру демона в саване; но, похоже, непрошенные гости ее не увидели.
   - А если старухи проснуться? - просипел знакомый голос Чарли.
   - Ты старуху придушить не можешь, Чарли-бой? - фыркнул едва слышно второй голос. Смит.
   Луч фонаря пошел выше по лестнице. Страшная фигура в саване дернулась за ними, но не смогла сдвинуться с места и издала протяжный жалобный стон. Беатрис в нем послышалось "Пусти!".
   - Страж...
   Страж, вот, что она слышала сквозь беспамятство. Монстр, призрак, поставленный охранять бесчисленные сокровища Тарта. Беатрис медленно поднялась на ноги, сняла туфли и подошла к камню. Страшная фигура дернулась. Сердце упрыгало в пятки. Беатрис медленно опустилась на корточки и ощупала плиту. Низ ее был обмотан тонкой нейлоновой бечевкой, пропитанной каким-то пахучим составом. Подняв руку, Беатрис нащупала на столике нож для писем. Веревка поддалась спустя полминуты. Издав протяжный стон, чудовище медленно пошло за ворами. Тяжело опираясь на стену, Беатрис поднялась и отерла пот.
   Со второго этажа не доносилось ни звука. Призрак исчез. Путь был свободен. Беатрис открыла дверь, переступила порог и выглянула в туман. Как в викторианских страшных историях. Беатрис поежилась и медленно спустилась по ступеням вниз, и ступила на влажный тротуар. Тишина, легкий дождь, туман и отдаленный шум улиц. Очень отдаленный, а этот кусок тротуара словно застыл в XIX веке. Кажется, фонарь сквозь туман проглядывает газовый. Беатрис постояла в нерешительности, прежде чем, выбрав направление, сделать шаг прочь от дома.
   Зарычала собака.
   Это был низкий вибрирующий звук, щекочущий нервы. Так могла рычать очень крупная и очень злая собака. С двумя зеленовато-желтыми глазами, светящимися сквозь туман.
   Беатрис обернулась. Глаза вновь оказались перед ней. А потом собака медленно вышла из тумана: огромное, невероятно уродливое чудовище, мало похожее на нормального пса. "Если вы переступите порог, за вами последует гончая Странкаччи..." Беатрис попятилась к двери.
   - Я ухожу домой, домой... Спокойно, полегче... мальчик.
   Глупо было называть так оскалившегося монстра, однако, собака послушалась и отступила, позволяя девушке войти в дом.
   Странкаччи, Странкаччи...
   Следовало поискать о нем что-то в библиотеке. В комнате, возле которой висели омерзительные портреты. И рядом хранилище, в котором рылся "мистер Смит". Беатрис поколебалась немного, но все же поднялась на второй этаж. В коридоре возле расписной вазы она столкнулась с еще одним призраком: бледная серая леди в чем-то по очертаниям неимоверно старинном протягивала руки и стенала. Беатрис прошла мимо.
   Был ли это шок? Возможно. "Пришла к выводу, милая Клара, - писала она подруге, - что если один-два призрака, это страшно, то третий и последующие воспринимаются, как невоспитанные соседи, включившие громкую музыку после полуночи." Куда страшнее были портреты, чьи модели, казалось, мучились в корчах. Беатрис предпочла скрыться в библиотеке.
   Здесь ее постигло глубочайшее разочарование. Великолепное собрание книг, по всей видимости дорогих и редких, пребывало в полнейшем беспорядке. Безо всякой системы книги были распиханы по полкам, свалены на столах и креслах и даже на полу. Беатрис наугад выбрала лежащую поверх стопки кембриджских ежегодников "Энциклопедию магов глубокой и малой древности и так вплоть до наших дней" (Вена, 1939) и открыла на букве "С". "Странкаччи, Антонио. Сарацинский маг. Годы жизни неизвестны. Согласно завещанию похоронен близь Капернаума*". Исчерпывающая информация. Шутки ради Беатрис заглянула на букву "Т". "Тарт, Фредерик, 1900 г.р. Monstrum Custos*". Дальнейшее было старательно вымарано. Беатрис фыркнула и захлопнула книгу.
  
   Стража не было на месте. Шнурок оказался перерезан, и призрак исчез, больше ничем не привязанный к камню.
   - Я идиот... - пробормотал Фредерик. И в самом деле идиот, раз оставил девчонку-медиума без присмотра.
   Фредерик огляделся и поспешно надел очки, после чего подал руку побледневшей Виржини Лэ.
   - Вы в порядке?
   - У вас... необычный дом, - тихо сказала женщина.
   - Жуткий, вы хотите сказать? Пройдемте в хранилище.
   Еще в коридоре Фредерик уловил запах благовоний - персидских и египетских - используемых, чтобы обездвижить призрака. А потом уловил движение за распахнутыми дверями библиотеки.
   - Они в хранилище, - шепнула мисс Шелдон и приложила палец к губам.
   Фредерик толкнул Лэ в библиотеку и закрыл дверь. Предоставив женщинам знакомиться самим, он направился к полке, за которой было устроено потайное окошко. Через него хранилище было видно почти полностью, по крайней мере отлично просматривалась интересующая его секция С. Ланкастер рылся в ящике, расшвыривая бесценные шкатулки. Он уже трижды брал нужную, на срабатывала наложенная на нее магия. Фредерик поднял очки на лоб. Страж, Леди и Старик замерли у дверей, удерживаемые на месте запахом благовоний.
   - Дамы, - Фредерик закрыл окошко. - Подождите здесь. У меня встреча.
   Не дожидаясь ответа, он покинул библиотеку, взяв из ящика стола револьвер. Фредерик ненавидел насилие, но иногда ситуация не оставляла ему выбора, вот как сейчас.
   Из хранилища был только один выход, но когда имеешь дело с магами уровня Ланкастера, это слабо помогает. Для некоторых людей "длительность" и "местоположение", как отмечал один незаурядный мистик, "утрачивают свой смысл".
   Фредерик распахнул дверь хранилища и поднял пистолет.
   - А-а, снова вы, мистер Ланкастер.
   Ланкастер прижал к груди шкатулку и оскалился, показывая обведенные кровавой каймой зубы. Вид у него был, как у загнанного в угол животного, но Фредерик не стал бы обманываться. Доведенные до отчаянья крысы яростно кусаются. Ланкастер облизнул губы и медленно опустил шкатулку в бездонный карман своего оливкового цвета кардигана. Он молчал.
   В настоящих колдовских поединках молчание значит куда больше, чем тысячи заклинаний, заполняющих плесневелые труды. И противникам молчание говорит о многом.
   Фредерик убрал очки в карман, положил пистолет на полку и привалился плечом к дверному косяку. Поза расслабленная, мысли собранные. Незрелищно, зато эффективно.
   Фредерик представил себе поток, неспешно, размеренно текущий через долину. Никакой страсти, никакого производимого впечатления. Однако, именно такие потоки промывают себе русла в камне и сдвигают горы. Запах благовоний ослабел, и призраки обрели способность двигаться. Старик сразу же сбежал в свою спальню, а Страж и Леди придвинулись ближе, готовые защищать хозяина.
   Ланкастер медленно поднял руку.
  
  
   4. Медиумы и их мужчины, или За гранью бытия
  
   Незнакомка страшно побледнела и обессилено повалилась на кресло, не обращая внимания на гору книг. Беатрис взяла ее за руку, невероятно, просто как лед холодную.
   - Вы в порядке?
   - Да-да, просто... вам этого не понять...
   Зеленоглазая затравленно оглядела комнату; выражение лица, впрочем, сохранило надменность. Беатрис терпеть этого не могла: когда кто-то демонстрировал так явно свое превосходство, подчас выдуманное. Тем более, выражаемое вот так, походя. Беатрис Шелдон, ты пустое место и ничегошеньки не понимаешь.
   Зеленоглазая смотрела в угол. Беатрис проследила за ее взглядом. Гадкий старик, словно сошедший со страниц диккенсовской прозы, да еще и в обрамлении неоформившихся теней. Беатрис почему-то показалось, что их так и зовут: Старик и Множество.
   - Вы имеете в виду призраков? - спросила она. - В доме их полно.
   Незнакомка вскинула голову. В глазах появилось нечто, похожее на интерес.
   - Вы их видите?
   - Увы. Меня зовут Беатрис Шелдон.
   - Виржини Лэ. Медиум.
   - Принести вам одеколон, или что-то подобное? - любезно предложила Беатрис. - Я сейчас разбужу экономку, или...
   - Тихо! - Виржини подняла палец, затем, превознемогая слабость, встала на ноги.
   Беатрис прислушалась. Тишина была жуткой: мертвой, бесконечной. Особенно тишина за стеной - в хранилище.
   - Там произошло что-то плохое, - Виржини подошла к двери. - Невероятно плохое.
   Они выглянули в коридор, в клубящуюся дымку, так и не обретшую должной формы. Тишина давила на уши, усугубляя и без того бесконечный ужас. Первой решилась Беатрис. Она шагнула в коридор и подошла к двери в хранилище. От скорбных фигур Стража и Серой Леди веяло холодом. Тарт лежал на полу, раскинув руки, и взгляды призраков пересекались на крошечной ранке близь яремной вены, куда вошла длинная тонкая игла.
   - Боже мой! - Беатрис опустилась на колен и попыталась нащупать пульс. Глухо. - Боже мой!
   Кто же теперь отпустит ее на свободу? Кто снимет проклятущее кольцо проклятущего Странкаччи, сарацинского мага? Этот вопрос так занимал ее, что тело Чарли не произвело должного впечатления лежит и лежит, туда ему и дорога.
   - Боже мой! Мистер Тарт! - Лэ опустилась на пол с другой стороны. - Он мертв? А где Ланкастер?
   - Кто? - рассеяно спросила Беатрис. - Надо позвать старух...
   За поддержкой она отчего-то обратилась к призракам, но те выглядели совершенно потерянными. Тарт медленно холодел.
   - Боже мой, боже мой... - пробормотала Беатрис безотчетно комкая подол своего платья. - Надо позвать старух...
   - Старух? Как невежливо моя девочка, - Ребекка Таксоз вкатилась в хранилище. - Вы, наверное, миссис Лэнгли, или как вы там себя называете? Сбегайте за Эммой, у вас молодые ноги, не то что у меня.
   Впрочем, опровергая собственные слова, Ребекка легко опустилась на колени и принялась изучать ранку. За Эммой идти не пришлось, она появилась сама и оттеснила молодых женщин, проворчав "никакой от вас пользы".
   - Придумайте лучше что делать с трупом, - бросила Эмма и присоединилась к Ребекке.
   - Мистер Тарт... - пробормотала Беатрис.
   - С трупом, я сказала, - Ребекка указала на Чарли. - Вам бы лучше от него избавиться. Помнишь того доктора с которым малыш переписывался в начале двадцатых? Как его? Муньос*, кажется. Мы могли бы с ним связаться.
   - Ничего не выйдет, - покачала головой Эмма. - Он скончался в двадцать третьем. но переписка хранится в библиотеке. Перенесем мастера Фредерика на кухню. А вы займитесь трупом.
   - Чудесно, - пробормотала Виржини Лэ. - Как всегда мне везет примерно как утопленнице.
   Беатрис подошла к Чарли и тронула его за холодную руку. она совершенно ничего не чувствовала, совершенно. Словно никогда не была влюблена в него. Впрочем, может и не была.
   - Вы не возражаете, мисс Шелдон, если я позвоню мужу?
   Беатрис бросила взгляд на Лэ и пожала плечами.
   - Я видела телефон в библиотеке, - женщина вышла.
   Беатрис осталась сидеть на полу рядом с трупом. Что-то текло по ее щекам. Слезы? Пот? Просочившийся сквозь крышу дождь? Призраки подошли ближе. Их снова было трое: Страж, Серая Леди и Старик.
   - У вас имена есть? - тихо спросила Беатрис.
   - Страж, Леди и Старик, - ядовито ответил диккенсовский Старик. Голос у него был гадкий.
   - Funebris Custos*, - едва слышно ответил Страж.
   - Увы, я не понимаю по латыни.
   - Это Могильный Страж, он говорит только на латыни. Это Уилфред. А меня зовут Лукреция, - весьма любезно проговорила Леди.
   - Беатрис. Увидите Чарли, передайте ему, что он засранец. Пойду, посмотрю, как можно избавиться от трупа. Какой-никакой, а опыт.
  
   Фредерик с тоской посмотрел на тело, лежащее на кухонном столе. его тело. Всего сорок семь лет, еще бы жить да жить следующие лето сорок. По правде говоря, Фредерик намеревался жить вечно.
   Эмма помешивала варево в котле, оно одновременно походило на зелье и какой-то химический раствор. Бекки водила скрюченным пальцем по строкам своего древнего гримуара и одновременно сверялась с дюжиной других источников. Фредерика они не замечали.
   - Так тебе и надо, парень, - фыркнул Старик. - Ты слишком нос задирал.
   - Я еще не уме, - заметил Фредерик. - И пока не собираюсь это делать. Ланкастер забрал шкатулку?
   - Это до сих пор тебя волнует? - Старик ухмыльнулся.
   - Перстень у этой Лэ, книга у Библиотекаря, а плащ хранится в неопознанном месте. Действуют они только все вместе, так что пока можно не беспокоиться. Где девчонка?
   - Зарывает труп в саду вместе с зеленоглазой и ее мужем.
   - Матерь Божья! - вздохнул Фредерик. - Пригляди за этими двумя, чтобы не слишком увлекались. А я попробую проследить за Ланкастером.
   - Ты не можешь покинуть дом, парень, - хихикнул Старик. Он выглядел вполне довольным сложившейся ситуацией.
   - Я помню, - хмуро ответил Фредерик.
   Он вполне освоился с положением призрака, во многом потом, что ничего особенного в этом не было. Фредерик не ощущал вообще ничего, зато ничто и не отвлекало его от дела. В хранилище всеете пахло благовониями, но теперь они могли остановить разве что блуждающий огонек. Фредерик уныло оглядел разгром, учиненный в прежде так ловко устроенной комнате. По полу были разбросаны шкатулки, монеты, обломки костей.
   Раздался звонок в дверь, и впервые Фредерик испытал дискомфорт оттого, что не владеет ситуацией. Он переместился в холл, никем не замеченный. Дверь открыла Беатрис Шелдон, на ботинки ее налипли комья садовой земли. На пороге стояли Виктория Дерби и Бэзил, доверенный вампир Библиотекаря. Фредерик не слишком удивился, увидев их вместе.
   - Слушаю, - хмуро сказала Беатрис.
   - Я Виктория, мы виделись днем. А это Базиль... Ференци.
   - Неподходящее время для визитов.
   - Да, но нам нужно видеть профессора Тарта...
   - Это будет затруднительно.
   - Но это очень важно! - не дожидаясь приглашения Бэзил переступил порог. - Передайте ему, что книга Филиппа Бромиса похищена.
   Была бы у Фредерика голова, он бы за нее схватился. Скользнув по лунному лучу, он оказался на середине холла, да так там и остался, никем не замеченный. Страж сокрушенно покачал головой. Фредерик же и не знал, как ему реагировать на почти полную беспомощность.
   - Книга? - Беатрис зевнула. - Важная? Проходите. В этом доме, вероятно, куча гостевых комнат. А я иду спать.
  
   Несмотря на все треволнения прошедшей ночи, Беатрис спала, как убитая. Разбудило ее солнце, ни с того ни с сего решившее выглянуть из-за туч и добавить октябрьскому дню красок. Откинув одеяло, девушка села и обнаружила у окна бледную, призрачную и унылую фигуру Федерика Тарта.
   - Что вы делаете в моей спальне?!
   - Видишь меня, Шелдон? - призрак вскинул голову.
   - Да, я вообще вижу призраков в больших количествах, - буркнула Беатрис, подтягивая одеяло к подбородку. Мало того, что на ней была одна сорочка, так еще и не самая привлекательная.
   - Я не призрак, Шелдон, - поморщился Тарт. - Технически я не мертв.
   - ада за вас, сэр. Потому что сначала вы должны снять с меня это, - Беатрис указала на перстень.
   - Как только, так сразу, - пообещал Тарт. - Но для начала нужно решить две проблемы: вернуть меня к жизни, а также найти украденную фибулу и книгу. Или на завтрак с нашими гостями, надо обсудить ситуацию.
   Беатрис нахмурилась.
   - Я, конечно, ваша пленница, но командовать мной у вас права нет.
   - Мы оба не в том положении, чтобы жаловаться и выбирать. Ты - единственная, кто видит и слышит меня. Я единственный, кто может снять перстень Странкаччи. Так что марш на завтрак!
   - Отвернитесь, - пробурчала Беатрис. - Мне нужно одеться.
   Призрак фыркнул, но все же исчез. Впрочем, не было никакой гарантии, что он ушел, а не стал попросту невидимым. Беатрис принялась одеваться, ворча себе под нос. В одном Тарт точно был прав: она не в том положении, чтобы выбирать, да и не из чего. Вон, даже платье у нее единственное.
   Призрак поджидал ее за дверью.
   - Проблема в том, Шелдон, что ты ничего не знаешь об этих людях, а значит они пугают тебя, - без предисловий начал Тарт.
   - Они просто пугают меня, - огрызнулась Беатрис. - Совершенно безо всяких причин.
   - Канадцы, Лэ, на самом деле англичане. Их фамилия - Лэнгли. Женщина - невероятно сильный медиум, что-то конкретное про ее мужа мне неизвестно. Умны, но никого кроме друг друга всерьез не воспринимают.
   - Исключительно ценная информация, - язвительно фыркнула Беатрис.
   Тарт проигнорировал ее сарказм.
   - Человек, назвавшийся Базилем Ференци, и не человек вовсе. Он вампир, но вполне безобидный. Работает на одну важную персону. А вот про малютку Дерби я ничего не знаю. Будь с ней поосторожнее.
   - Ясно, - Беатрис толкнула дверь в столовую. - Ясно.
   На нее уставились четыре пары глаз: зеленые, спокойные голубые и еще две пары исключительно черных. Сказать, что Беатрис стало не по себе, это все равно, что заявить, что в Арктике слегка прохладные зимы.
   - Доброе утро, - девушка села, инстинктивно выбрав место во главе стола. Тарт замер у ее левого локтя, никем не видимый.
   Гости заинтересованно разглядывали ее, и Беатрис чувствовала себя одновременно диковинной зверушкой и королевой на смотре войск. А еще - и это было чудно - хозяйкой.
   - Скажи им, что теперь, когда фибула и книга похищены, нам нужно найти первыми плащ.
   - Могу я что-нибудь съесть сперва? - мрачно поинтересовалась Беатрис.
   - Простите, - очень вежливо ответил Шарль Лэ, невысокий господин лет, кажется, за пятьдесят. По крайней мере, он был существенно старше своей жены. Впрочем, и с этим господином, и с его возрастом не все было ладно.
   - Это я не вам, а мистеру Тарту.
   - Мистеру Тарту? - в голосе Бэзила, вкрадчивом, как кошачья поступь, послышались нотки веселья.
   - Он умер, и его призрак донимает меня, - почувствовав чужое раздражение, Беатрис поправилась. - Хорошо, хорошо, технически он не умер. Его вольный дух желает отыскать какой-то плащ. Лично я предлагаю сперва позавтракать.
   - Мисс... - Лэ позволила ей вставить имя.
   - Шелдон.
   - Мисс Шелдон, речь идет о плаще из наследства Филиппа Бромиса?
   - Речь идет о кофе. И тостах с джемом, - Беатрис открыла баночку, в нос ударил горьковатый запах апельсиновых корок. - Послушайте, дамы и господа. Я совершенно не понимаю, что происходит. И заниматься столоверчением у меня нет настроения и малейшего желания.
   - Филипп Бромис - весьма любопытная фигура. Чернокнижник и жрец одного мрачноватого культа, - пояснил Лэ.
   - Осирические мистерии, - вставил вампир.
   - Он был некромантом, - мрачно фыркнул Тарт. - Обычным дешевым некромантом.
   - Он был некромантом? - уточнила Беатрис у безусловно живых собеседников. От этого слова веяло ужасами Кларка Эштона Смита, которые в школе порицались наряду с "Лолитой" и тому подобными непристойностями.
   - Строго говоря, нет, - ответил Лэ.
   - Строго говоря, да, - поправил Тарт.
   - Нет единого мнения, - подытожила Беатрис. Она себя чувствовала синхронной переводчицей с языков Центральной Африки на какой-нибудь эсперанто. - Что такого необычного в этом Бромисе?
   Тут заговорили все одновременно, включая Тарта, и девушка зажала уши.
   - По одному, пожалуйста!
   - Бромис, как и многие его коллеги, искал способ жить вечно.
   - Скукотища, - хмыкнул Тарт. - Беда только в том, что ему это почти удалось.
   - Ему это удалось?
   - Не дальше собственной могилы и не дольше, чем на час, - загадочно ответил Ференци и усмехнулся; впервые Беатрис увидела его внушительные глазные зубы и ей стало не по себе.
   - Проще говоря, - пояснил Тарт, - раз в сто лет его последователи при помощи ритуала поднимают Бромиса из гроба и задают вопросы, и он делится мудростью, услышанной за пределами осязаемого и видимого мира.
   Беатрис повторила это вслух.
   - Говорю же, осирический культ, - весело ухмыльнулся вампир.
   - И что в этом плохого? - Беатрис пожала плечами. - Пусть бы и разговаривали со своим покойником.
   - Может быть то, - ядовито ответил Тарт, - что для этого требуется в определенным порядке и в определенных местах принести человеческие жертвы?
   - Человеческие жертвы?... - эхом отозвалась Беатрис.
   - Для начала ритуала требуются четыре вещи, - Лэ открыл блокнот и сощурился. - Книга, где на полях содержатся инструкции.
   - Она у них, - мрачно вставил Ференци и, морщась, пощупал голову.
   - Фибула господаря Александра...
   - И снова у них.
   - Перстень авгура Василия из Вульчи у нас, - Виржинии подняла руку, демонстрируя перстень-печатку с изображением круторогой бычьей головы.
   - А я все гадал, где его посеял... - пробормотал вампир и заработал тяжелый взгял Лэ.
   - Остается плащ, - продолжил Шарль, - и его местонахождение неизвестно. Что предлагает Тарт?
   - Охранять кольцо, искать фибулу и книга, а местонахождением плаща займусь я, - сказал призрак.
   Беатрис озвучила его слова, ни секунды не сомневаясь, что де факто поисками плаща займется именно она.
   - Тогда попробуем выследить Ланкастера, - решил Лэ. - Тарт позволит нам взглянуть на его хранилище?
   - А у меня есть выбор? - уныло спросил Тарт.
   - Позволит, - ответила Беатрис.
  
  
   5. Погребальные принадлежности (продолжение)
  
   Из гипотетического дневника мисс Виктории Дерби
   18 октября 1947 года
   "Лэ" и "Бэзил" вполне могут стать синонимами слова "неприятности". В последний раз, когда мы собирались все вместе, произошло три жутких убийства. Что будет на этот раз, когда вмешались два таких непредсказуемых фактора, как Беатрис Шелдон и Фредерик Тарт? Последний вообще поставил меня в тупик с первой минуты. Блондин, такие никогда мне не нравились. Худощавый, моложавый, не поймешь даже, сколько ему лет. А глаза похожи на расплавленное серебро или ртуть. Да и в девчонке было нечто странное. Лет восемнадцать, не больше. Неопытна. Но ореховые глаза видят такое, что и упоминать не хочется. Медиум, но не бравирует этим, как моя давняя знакомая мадам Лэ. Просто видит духов и воспринимает их как нечто назойливое, вроде мух.
   Призраков в доме Тарта было великое множество, и по счастью мне почти все они были невидны. Только смутные очертания, как у жуткого создания в холле. Мне вполне хватало вампира. Он полулежал на кушетке в моей комнате и листал потрепанный справочник, и мне все не удавалось разглядеть название на обложке или на корешке.
   - Так кто он?
   - Кто? - переспросила я.
   - Твой мужчина.
   - Тебя не касается.
   "Мой мужчина"... Звучит ужасно, но, увы, соответствует истине. Не муж, не возлюбленный. Всего лишь мужчина. Словно принадлежащая мне безделушка.
   - Тебя не касается.
   - Если кто и разбирается в этом городе в старых книгах, то это старик Иезекиль, - Бэзил захлопнул справочник. - Составишь мне компанию, бойцовый воробей?
   Я все гадаю, зачем нужна ему? Какой прок? Он пытается обезопасить себя? Развлекается? Нуждается в компании? Последнее предполагать странно. Вампиры, - так говорит Джеймс, - поедают вашу кровь и вашу душу. Оружие Бэзила - мое любопытство. Я надеваю шляпку и перчатки.
   - Я еду с тобой.
   - Должен предупредить, - хмыкнул Бэзил. - Иезекиль - самый настоящий гоблин.
   Самый настоящий гоблин? Воистину любопытно.
   - Не обращай внимания на то, что он скажет, бойцовый воробей.
   Мы идем в такие трущобы, что и вообразить сложно. На изнанку Лондона. А потом на изнанку этой изнанки, где сидхе танцуют стриптиз, а эмигранты из числа троллей торгуют всякой дрянью. Джинны в линялых тюрбанах предлагают прохожим опиум. Это походит на галлюцинацию, но это реально. Я не удивляюсь, только подвигаюсь ближе к Бэзилу. Вампир берет меня за руку, и я ощущаю исходящий от него холод.
   Маленький ребенок непонятного пола дергает меня за подол юбки. Заметив, что внимание мое привлечено, он разевает жуткий беззубый рот и тараторит:
   -Словно ворон я смышлен,
   Как сокол проворен.
   Я на Пустоши рожден
   Во Флокдале вскормлен*.
   - Уходи! - Бэзил кинул младенцу монетку и потащил меня в толпу. - Это утбурд*. Раньше пугали путешественников и собственных матерей, а теперь взялись клянчить милостыню. Цивилизация наступает.
   Мне было жалко ребенка, несмотря на его нечеловечески-жуткий вид.
   - Он опасен?
   - Утбурд? Нет. Не считая того, что как и все иммигранты они держатся кучками, и другая часть этой кучки - драуги*. Мы пришли.
   Бэзил открывает тяжелую дверь и пропускает меня вперед. Обернувгись, я вижу надпись на стекле: "АДОГ 1001 С ЬСЕДЗ ЯЛВОГРОТОГИНК ТФОРК ЬЛИКЕЗЕИ". Магазин темный, и пахнет здесь пылью. Бэзил ударяет по звонку на столе, и из подсобки появляется старичок до того сухой и древний, что я верю - он здесь с тысяча первого года. Водрузив на острый нос очки, он смотрит на нас.
   - Василий, мальчик мой! Ты привел даму!
   - И принес тебе неприятности, - нелюбезно отвечает Бэзил. - Кто спрашивал у тебя Misteria de Vita с комментариями?
   - Misteria de Vita? - старый гоблин всплеснул руками. - Ты ведь знаешь, мальчик мой, что этой книгой торговать нельзя!
   - Но ты-то ею торгуешь. И этой тоже, - Бэзил снял с полки какой-то том, ветхи и изъеденный червями. - "Мистерии червя"*. А "Некрономикона" не завалялось?
   Иезекиль странно побледнел и выдавил:
   - Это выдуманная книга.
   - Как и любая другая. Кто спрашивал о Misteria de Vita?
   Старик посмотрел на меня в поисках поддержки, не нашел ее и раскрыл огромный древний гроссбух. Дрожащий палец скользнул по строкам.
   - Человек по фамилии Йорк.
   - Не смешно, Иезекиль, - качнул головой Бэзил и снял с полки еще одну книгу. - "Люди Монолита"?
   - Йорк! Клянусь Йорк! Родерик Йорк! Он и его кузен Аристид Ланкастер собрали уже недурную библиотеку и обращаются ко мне за редкостями. Он приходил недавно, но у меня не было этой Misteria de Vita, и знать не знаю, где ее искать.
   - Уже не было, - поправил Бэзил и снял третью книгу с полки. - "Хтаат Аквадинген"*? Иезекиль, ты растешь в моих глазах.
   - Уже не было, - нервно, но покладисто согласился Иезекиль. - Ее купил Чарльз Остерии. Ты знаешь этого оккультиста, Василий, он недавно умер.
   - Адрес кузенов знаешь?
   Иезекиль нацарапал что-то на клочке бумаги и протянул вампиру. Тот убрал записку в рукав, потом с ловкостью фокусника сунул три объемистыъ тома в карман и развернулся ко мне.
   - Пошли, мой бойцовый воробей. Или хочешь купить что-нибудь? Вон в неплохой сохранности дневники Джонатана Харкера.
   Я не стала реагировать на подначку.
  
  
   - А каталог у вас есть? - спросила Беатрис, оглядывая книжные полки. Здесь были десятки тысяч томов и тонны-тонны-тонны книжной пыли.
   - Мне все было как-то недосуг, - ответил Тарт. Он оглядывал свое обширное собрание с не меньшей растерянностью.
   - А призрак какого-нибудь старого библиотекаря?
   - Увы, - Тарт проскользнул мимо полок. - Но нужные нам книги здесь.
   "Здесь" представляло собой огромную комнату в два яруса и все доступные поверхности. Беатрис переступила через книги, освободила от ветхих томов кресло и села.
   - Вы купили библиотеку по сходной цене?
   К ее удивлению Тарт не разозлился, а только хмыкнул.
   - Не я, мой отец, как и весь дом. Он был иллюзионистом, очень популярным, и когда разбогател купил этот особняк, потому что кто-то здесь умер. Он был из числа оккультистов, кто никогда души не видел, но истово в них верит. Наверное в наказание ему я действительно вижу призраков, - Тарт поправил призрачные очки. - Мы ищем ин-кварто, переплетенные в темную кожу: [проклятые материи] Поля Веррена или [700 проклятых чудес] Жоффруа де Керье. В крайнем случае рукописную версию Веррена на английском.
   - Ин-кварто в темном переплете, - повторила Беатрис. - Что ж, круг поисков сузился тысяч до пяти.
   Спрятав волосы от пыли под косынкой, она присела на корточки, решив сначала изучить книги, разбросанные по полу. Ей всегда нравилось возиться с книгами, тем более старинными и ценными. В Школе была неплохая библиотека, но к большей части полок допускались только преподаватели. Теперь же Беатрис могла взять беспрепятственно и пролистать любой том. Вот, к примеру, Theresa Philosophie, лежащая сверху стопки.
   - Может быть, мисс Шелдон, вам не стоит брать эту книгу? - вкрадчиво заметил Тарт.
   - Я училась восемь лет в закрытой школе для девочек, - фыркнула Беатрис. - Хорошо-хорошо, я ее поставлю на полку. И справочник по системе Брайля тоже.
   - Детка...
   Ребекка Таксоз вкатилась в библиотеку, неся поднос с чаем. К нему Эмма добавила сэндвичи и пирожные с ягодами.
   - Выпей чайку, детка, передохни.
   - Я только приступила, мисс Таксоз, - вежливо ответила Беатрис, робеющая перед пожилой дамой. Кажется, та была ведьмой.
   - Просто Беки, детка. Раз уж ты все равно разбираешь книги, поищи гримуар этой старой дурры Эммы. Она умудрилась потерять его где-то здесь. Когда-нибудь голову свою забудет!
   - Я все слышу, карга! - отозвалась из коридора Эмма. - Мисс Беатрис, что вы будете на обед? Я планировала приготовить любимую рыбу мастера Фредерика с лимонной подливой, но если вы хотите что-то другое...
   Беатрис беспомощно посмотрела на Тарта. Призрак пожал плечами, словно поведение экономки и няньки его не волновало. Беатрис предстояло выкручиваться самой.
   - Ры-рыба, это чудесно, - промямлила она.
   - Тогда еще приготовлю жареный картофель в легких специях и салат. И кекс с цукатами, - Эмма налила чай и аккуратно разложила по тарелке сэндвичи. - в самом деле, мисс Беатрис, вы тут поищите мою записную книжку. Темная, толстая, из нее страницы вылетают, так что я перетянула ее синей лентой.
   - Я... я поищу непременно, - пробормотала Беатрис.
   - Могла бы и не терять гримуар в такой важный момент! - проворчала Беки и сунула в рот Беатрис маленький сэндвич.
   - Могла бы и уделять побольше внимания полезны занятиям, а не одним только мужчинам, - ядовито парировала Эмма.
   - Могла бы...
   - Школьные подругу, - с усмешкой пояснил Тарт. - Выстави их, иначе будешь слушать эту перепалку до ужина и останешься без обеда.
   Беатрис проглотила комок в горле и робко пробормотала:
   - Вы не могли бы... мне нужно искать книги... мистер Тарт...
   - Мастер Фредерик! - всплеснула руками Эмма. - Раствор, наверное, уже готов. Идем, Ребекка. А вы, мисс Беатрис, прежде чем заниматься книгами, выпейте чаю.
   Пожилые дамы - ведьмы, чисто ведьмы! - вышли. Эмма задержалась в дверях.
   - Если сыщется моя книжка, пошлите на кухню Леди.
   Оставшись наконец в одиночестве, не считая конечно Тарта, Беатрис без сил повалилась в кресло и сделала большой глоток чая.
   - Уф-ф!
   - Утомительно, - согласился Тарт, опускаясь в кресло напротив прямо поверх сваленных книг. Зашелестели страницы. - Может быть вернемся к делу?
   - Они действительно могут вернуть вас к жизни? - спросила Беатрис, беря с тарелки сэндвич.
   - Я оптимист, - ответил Тарт. - Книги, Шелдон, книги.
   - Чай с сэндвичами, Тарт, - огрызнулась Беатрис. - Я-то безусловно живая.
  
  
   Супруги Лэ соблюдая некие абстрактные приличия, снимали номер в гостинице, хотя ничто не мешало им возвращаться в свой уютный дом на окраине Квебека. Впрочем, пожить с неделю в номере [х] было скорее удовольствием, чем необходимостью.
   Номер выходил окнами на запад, и, хотя закат не был виден за крышами домов, Вирджиния ощущала его. Солнце палило веки. Откинувшись на спинку мягкого кресла, она посмотрела свой бокал на просвет.
   - Сэр?
   - Делаю что могу, - огрызнулся Чарльз. - Я то в отличие от Тарта не волшебник.
   - Ты действительно думаешь, что это поможет? - Вирджиния указала на кусочек хрусталя на серебряной цепочке.
   - Постарайся не говорить мне под руку.
   - Хорошо, сэр, - язвительно фыркнула Вирджиния и закрыла глаза. - Ланкастер, Ланкастер... где искать его?
   - Ты ничего не почувствовала в хранилище? - спросил Чарльз.
   - Почувствовала, - кивнула женщина, не размыкая век. - Множество самых разных духов, по большей части - злобных.
   Чарльз отложил кристалл и подпер щеку рукой. Он смотрел на жену задумчивым взглядом, как делал последние двадцать четыре года. До сих пор она то и дело ставила его в тупик.
   - Чарльз, кажется, я знаю, как найти Ланкастера... - Вирджиния резко выпрямилась. - Он ведь предвидит будущее, а такое сложновато будет пропустить.
   - Нет! - отрезал Чарльз. - Не переношу его, ты же знаешь.
   - Но это его фибула, сэр.
   Под тяжелым взглядом мужа Вирджиния сняла трубку и с некоторой неуверенностью набрала номер. Давний ее знакомый начинал жизнь после заката, а тот уже наступил. Вот только не сменил ли он адрес с тех пор, как Вирджиния звонила в последний раз? Однако трубка была поднята, и знакомый голос с легким румынским акцентом отозвался:
   - Слушаю.
   - Александр...
   - А-а, мадам Ланглез, мое очарование! Сколько лет я не слышал ваш голос!
   - Лет десять, - с улыбкой ответила Вирджиния.
   - И столько же не слышал бы, - пробормотал Чарльз.
   - Вы ведь позвонили мне не просто так, мадам Ланглез?
   - Александр, мне нужна ваша помощь. Нужно отыскать человека по имени Аристид Ланкастер. У него ваша фибула.
   Кажется, даже трубка похолодела. Пауза затянулась. Потом Александр заговорил, и акцент в его речи стал сильнее.
   - Я прибуду к утру, мадам Ланглез. Мы позавтракаем и все обсудим.
   Александр бросил трубку.
   - Завтрак с вампиром. Полвека об этом мечтал, - пробормотал Чарльз.
  
  
  
  
   6. Завтрак с вампиром, обед с привидением и вечерний чай с некромантами
  
   К вечеру Беатрис с ног валилась от усталости, и вероятно так бы и упала в библиотеке среди еще неразобранных книг. По счастью Эмма силой вытащила девушку в столовую, где был накрыт ужин, а потом отправила в ванную. Даже лежа в теплой воде с запахом вишен и сливок, Беатрис не переставала мысленно перебирать книги в поисках нужных. Тщетных поисках. У нее болела голова, а книжной пылью пропахло все вокруг. Беатрис чихнула.
   - Будьте здоровы.
   - У-убирайтесь! - Беатрис попыталась с головой укрыться под водой, но увы, пена была недостаточно густой. - Немедленно убирайтесь отсюда!
   - Я призрак, Шелдон, - усмехнулся Тарт.
   - Да какая мне разница?! Хоть ручная обезьянка! - Беатрис запустила в назойливое приведение куском мыла, безо всякого достойного результата, конечно.
   Тем не менее Тарт выскользнул сквозь дверь. Беатрис ополоснула лицо и с тихим, гневным рычанием откинулась на бортик ванной. Разве об этом она думала, когда сбегала из школы? Хотя, сбегая, она, признаться, вообще ни о чем не думала. Ее гнал прочь страх. И куда она в итоге попала? В дом с привидениями, где и осталась пленницей. За порог не шагнуть!
   Выбравшись из воды, Беатрис закуталась в полотенце и присела на пуфик перед зеркалом. Пуфик был антикварный, а зеркальную раму украшали пухленькие фарфоровые амурчики с крылышками и розочками. Все в этом доме было старинным и призрачным. Даже отражение в зеркале было зыбким и незнакомым: какая-то чужая, бледная, слишком юная и неестественно серьезная девушка. Это было страшное ощущение. Беатрис медленно провела по волосам щеткой. Темная масса в зеркале шевельнулась.
   - Страж?
   Странное дело, фигура в саване больше не казалась ей такой уж жуткой. Просто призрак, и ничего больше.
   - В доме все в порядке?
   Страж кивнул.
   - Исполнишь одну мою просьбу? - Страж снова кивнул. - Пригляди, чтобы в моей спальне никого не было. Не обижайся только, но от вас я пока слишком быстро устаю.
   Страж кивнул в третий раз, словно бы поклонился и исчез.
   - Его присутствие в ванной не смущает вас, мисс Шелдон? - хмыкнул Тарт.
   Беатрис подхватила сползающее полотенце и запустила в призрачного хозяина щеткой для волос. В постель она легла скорее разозленная, чем уставшая. Впрочем, от простыней пахло жимолостью, а на ней была новенькая сорочка, шелковая, цвета малиновых пенок. Это примиряло с действительностью. Беатрис оглядела комнату на предмет приведений, которые были в этом доме сродни мышам или комарам. Никого не увидев, Беатрис уснула со спокойной душой.
  
   Библиотека походила на Красное море, расступившееся по мановению руки Моисея. С одной стороны завал из всевозможных томов, так и лежащих там, где были брошены. С другой - аккуратно сложенные в стопки книги. Почти полное собрание Шекспира (седьмой том все еще валяется где-то среди полок), справочники, тома энциклопедий. Фредерик раздумал окончательно сдавать Шелдон в полицию. Пожалуй, стоило взять ее к себе библиотекарем. Глядишь, через пару недель в библиотеке можно будет ориентироваться. Впрочем, пока ни одна из нужных книг не нашлась.
   - Ветер носит новости, - прошелестела Леди. Она стояла у окна, переливаясь в лунных лучах серебром и перламутром.
   - Что за новости?
   Леди тихо рассмеялась, и это походило на шелест палой листвы.
   - Ты не слышишь этого, Фредерик?
   - Ты прекрасно знаешь, Леди, что никто кроме тебя этого не слышит. Что за новости?
   Леди пошевелилась, платье облаком затрепетало в лунных лучах, яснее стала видна вышивка жемчугом.
   - Все говорят о духе, который вот-вот пробудится. Он ждет за дверью.
   - Бромис?
   - Не знаю, Фредерик. Может быть он. Но мало ли духов и демонов скрывается за дверями? Однако, те кто говорят об этом, боятся.
   - Есть ли свидетели прошлого пробуждения Бромиса?
   - Я узнаю, - кивнула Леди.
   - Спасибо.
   - Кое-что еще, - Леди подошла почти вплотную, легкая, лунная, воздушная. - Многим не нравится, что ты пытаешься избежать смерти, Фредерик. Будь осторожнее.
   - Я учту, - кивнул Фредерик. - Учту.
   Леди слабо и недоверчиво улыбнулась и ускользнула в коридор к своей вазе. Фредерик остался в библиотеке. Он и понятия не имел, чем теперь заняться до наступления утра.
  
   Англиский завтрак... это, пожалуй, было последнее, по чему Чарльз вообще мог тосковать. Царапающие небо тосты, жирный бекон, яйца всмятку. Чарльз сделал большой глоток чая. Гадость. Вирджиния грызла лист салата, как никогда напоминая маленького, невинного, пушистого кролика. Обманчивое впечатления.
   - Принесите кофе, - кивнул Чарльз и мрачно посмотрел на худощавую фигуру.
   День был пасмурный, но князь Александр тем не менее укрывался от возможного солнца черным зонтом. Шагнув в ресторанчик, он закрыл его, подошел к столику и поклонился.
   - Мсье Ланглез, Виржинии. Страшно рад.
   Вирджиния протянула руку для поцелуя. Вампир коснулся ее холодными губами и сел.
   - Итак?
   - Аристид Ланкастер. У него ваша фибула, - с прежней мрачностью сказал Чарльз.
   - О, а я-то думал, где ее посеял, - пробормотал Александр.
   - Вот и Бэзил сказал то же самое.
   - Бэзил? - князь вскинул брови. - И он здесь замешан?
   - Вы знакомы? - Чарльз вздохнул. - Конечно, вы знакомы. Фибула, князь.
   Александр поморщился.
   - За некоторыми вещами сложно бывает уследить. О чем вообще идет речь?
   - Слышал о Филиппе Бромисе? - встряла Вирджиния.
   - Даже был с ним знаком, - кивнул князь. - Шарлатан, вроде вашего Ронга.
   - Но не неудачник, - сухо сказал Чарльз. - Также как и Ронг.
   - Увы, не неудачник, - согласился Александр. - Но воскрешение Бромиса - это легенда. Ему это еще ни разу не удавалось, хотя адепты, конечно, свято верят.
   - И все это не мешает им приносить в жертву людей этой своей легенде, - холодно добавил Чарльз.
   - Так легендам обычно и приносят, - князь откинулся на спинку стула и внимательно изучил собеседников. - я не смогу найти фибулу, за ней действительно невозможно уследить. Но могила Бромиса - другое дело. Она здесь, в Англии.
   - Где именно?
   - Корнуолл. У вас есть карта?
   - Конечно, - саркастически ответил Чарльз. - Всегда ношу ее с собой.
   Александр тяжело вздохнул.
   - Хорошо. Идемте к тому, у кого фибула была украдена, и там продолжим беседу.
   Чарльз с подозрением сощурился.
   - Значит вы все-таки следили за судьбой своей безделушки?
   - Нет, - еще тяжелее вздохнул князь. - Но мы в Англии, а здесь есть всего один сумасшедший коллекционер, и это сэр Фредерик Тарт.
  
   Едва приоткрыв глаза, Беатрис пробормотала:
   - Убирайтесь из моей комнаты.
   Сев, она сонно посмотрела на стоящего у окна Тарта. Призрак не сводил глаз с улицы. Комнату заливал ровный белесый свет туманного осеннего утра. Он обернулся.
   - Через минуту здесь будет Беки, и лучше бы тебе проснуться, Шелдон. Это - тяжелое испытание.
   Дверь открылась, и Ребекка Таксоз вкатилась в комнату, неся поднос с завтраком. Еды с каждым разом становилось все больше и больше, и сама Беатрис уже боялась превратиться в этакую булочку. Водрузив поднос на столик у окна, Ребекка подкатилась к кровати и заворковала:
   - Беа, девочка моя, просыпайся. Уже девять утра, я принесла тебе завтрак. Вставай, покушай и одевайся. Нам с Эммой нужно будет отлучиться сегодня, так что поспеем только к вечернему чаю. Платья в шкафу, выбирай любое. То что зеленое, я сама вышивала. Но оно больше подходит для летней поры, конечно. В библиотеке почта Фредди, мистера Тарта, то есть. Посоветуйся с ним, что делать.
   Беки при этом ни секунды не стояла на месте. Она раздернула шторы, наполнила водой ванну, добавила молоко в кофе, высыпала в ванну соль, пересчитала полотенца, распахнула шкаф, перебрала платья, сняла с верхней полки несколько коробок с обувью. У Беатрис начала кружиться голова. Она могла только бормотать "Да, хорошо", причем на все разом. Наконец Бекки ушла, посоветовав напоследок "хорошенько покушать".
   Беатрис перевела дух.
   - Я предупреждал, - Тарт нахально уселся в кресло.
   - Я серьезно, мистер Тарт. Выметайтесь отсюда, - Беатрис поднялась и накинула поверх сорочки шелковый халат. Вчера его не было. Беатрис чувствовала себя, как в сказке, к сожалению, страшной.
   Присев в кресло, девушка взяла чашку кофе. Такая жизнь нравилась ей больше, чем годы, проведенные в Школе. Отличная еда, красивые платья, куча свободного времени. Нельзя было только покинуть дом, но к этому Беатрис уже привыкла. Ей и Школу покидать было запрещено.
   - Я буду ждать в библиотеке, мисс Шелдон, - мистер Тарт вышел наконец, покинув комнату сквозь дверь.
   Беатрис проводила его недоумевающим взглядом, дожевала блинчик и пошла одеваться.
   Дом был пуст. По крайней мере это касалось живых обитателей. Нельзя было сказать, конечно, что в нем нет ни души. Вот уж чего тут хватало. По счастью, в большинстве своем они были не более, чем недооформившиеся тени. Только Страж и Леди несли свою вахту, да слышался в отдалении хохот Старика. Тарт ждал в библиотеке, прохаживаясь мимо книжных стопок. Со вздохом Беатрис приступила ко второй половине завалов.
   То и дело она отвлекалась, зачитываясь, и хорошо еще, что по крайней мере полвина книг была на незнакомых ей языках.
   Часы пробили полдень. Почти одновременно с этим прозвенел дверной звонок, и скорее именно это второе оторвало Беатрис от размышлений. Она выпрямилась, держа в одной руке том Британики, а в другой "Выдержки из труда дома Кальме с краткими комментариями".
   - Кто это?
   - у Эммы и Беки ключи... - Тарт подошел к окну и выглянул, напрочь игнорируя штору. Ругнулся. - Филипс! Откройте, мисс Шелдон.
   - Я? - испугалась Беатрис.
   - Откройте, мисс Шелдон, а иначе он не уйдет. Скажите, что я не могу с ним встретиться, что меня нет, и выставите поскорее. И будьте с ним пожестче.
   Беатрис аккуратно положила книги на стол, отряхнула руки от пыли и не слишком решительно спустилась в холл. Страж, стоящий возле плиты, приветственно кивнул. Беатрис улыбнулась в ответ и открыла дверь.
   На пороге стоял красивый молодой человек лет двадцати пяти, вроде бы обаятельный, но что-то в его усмешке показалось Беатрис неприятным. Он напоминал биллиного Джеймса и - тут больно кольнуло - Чарли.
   - Добрый день, мисс. Майкл Филипс. Могу я увидеть профессора?
   Глаза его при этом обшаривали фигурку Беатрис. Казалось, он слой за слоем снимал с нее кофточку, платье, нижние юбки, сорочку... когда дело дошло до нижнего белья, девушка разозлилась.
   - Профессора нет дома, мистер Филипс.
   - Вздор, мисс, он всегда дома, скучный старик. Кстати, прелестная мисс, а как вас зовут?
   - Мисс Шелдон. Я ассистентка профессора. Мистер Тарт дома, вы правы, но он никого не хочет видеть. Он занят.
   - Мисс Шелдон? - Филипс, кажется, услышал только начало фразы. - А ваше первое имя?
   - Это несущественно, - Беатрис подумала, что не прочь выколоть мистеру Филипсу глаза. - Уходите, прошу вас. У нас сегодня очень много дел.
   Филипс привалился к стене и протянул руку, собираясь коснуться щеки Беатрис. "Выгляжу совершенно беспомощной, - мрачно подумала девушка. - Словно кролик. Вот мне и везет на всяких Чарли и Филипсов". Она беспомощно покосилась на Стража. Тот кивнул согласно и сделал шаг к непрошенному гостю. Майкл Филипс содрогнулся, когда тонкий костлявый палец почти коснулся его шеи. Молодой человек выдержал не более минуты. Придумав какое-то слабое оправдание, он ушел, почти убежал. Беатрис заперла дверь.
   - Спасибо, Страж.
   Вернувшись в библиотеку, она застала Тарта за перелистыванием книг на верхней галерее. Вниз сыпалась пыль.
   - Он убрался?
   - Он флиртовал со мной, - мрачно ответила Беатрис.
   - Боже мой! Надеюсь, юноша ушел живым?
   - Не очень смешно, мистер Тарт, - Беатрис опустилась в кресло. - Вот сейчас мне не помешала бы чашечка чая. И душ.
   Она все еще чувствовала себя весьма гадко.
   - Выше нос, Шелдон!
   К ногам ее шлепнулась толстая, потрепанная записная книжка, перетянутая синей лентой. Следом спустился и сам Тарт.
   - Я нашел гримуар Эммы. Кстати, Шелдон, ты держалась молодцом. Потратить всего четверть часа на то, чтобы выставить Филипса! Даже у Эммы на это уходит минут двадцать, не меньше.
   - Мне помог Страж, - Беатрис подняла гримуар и положила его на столик у двери. - Отдам его мисс Бискет, когда она вернется. Ладно, двигаемся дальше.
  
  
  
   Из гипотетического дневника мисс Виктории Дерби
   19 октября 1947 года
   Джеймс отменяет встречу. Его голос в трубке - ровный, лишенный эмоций. Это всегда отличало Джеймса. Он словно бы испытывает легкую неловкость, но недостаточную для того, чтобы извиняться. Впрочем, Джеймс никогда не извиняется, само это слово ему неизвестно.
   Испытываю ли я обиду и горечь? Не знаю. Джеймс - мой первый мужчина. Наверное, я должна считать его единственным, цепляться за него, но я так не умею. Поэтому Джеймс остается всего лишь одним из эпизодов в моей долгой жизни.
   Я выхожу из дома, чтобы выпить в одиночестве чаю, и сталкиваюсь с Бэзилом. На нем строгий костюм и плащ, в петлице - полураспустившийся бутон розовой розы. Он протягивает его мне.
   - Выпьем чаю, мой бойцовый воробей?
   - Я спешу, - я пытаюсь вывернуться, но Бэзил крепко держит мои локти.
   - Я настаиваю, мой бойцовый воробей. Это вопрос нашей с тобой безопасности.
   Я хочу отказаться от этого, но Бэзил уже держит меня под локоть и обнимает за талию. От него исходит леденящий холод. Меня трясет. С удивлением я понимаю, что безумно злюсь на Джеймса, почти ненавижу его. Запах его одеколона...
   - Кто такой этот твой мужчина? - ноздри Бэзила трепещут.
   - Пошли, чаю выпьем, - отрезаю я.
   Мы идем тихими, туманными, мертвыми улицами, застывшими в прошлом веке. Косые, страшные диккенсовские дома, дома с приведениями. Бэзил останавливается возле одного из них, у тусклой серой двери. Стучит дверным молотком, в котором чудится мне голова Марлоу. Двери открывает молодая девушка - блондинка, прилаживающая на пышных волосах фетровую шляпку.
   - Добрый день, - у нее приятный мягкий голос.
   - Добрый день, мисс, - нежно отвечает Бэзил. - Мистер Ланкастер ждет меня. Нас.
   Девушка кивает и исчезает в темноте. Затем возвращается.
   - Аристид ждет вас, проходите.
   Бэзил, не выпуская мою руку, проходит в прихожую, снимает свой плащ и мое пальто и отдает девушке.
   - Проходите в гостиную. Аристид сейчас подойдет.
   Эта комната заурядна, как тысячи других гостиных. Кремовые шторы, кружевные салфетки и лампа-пастушка на столики, по стенам висят старинные миниатюры и гравюры Бойделла, модные при моей бабушке. Я опускаюсь в кресло, а Бэзил замирает у меня за спиной. Возникает двойственное ощущение: то ли на страже, то ли за живым щитом.
   Открывается дверь. Вошедший - высокий привлекательный мужчина, и на нем великолепно пошитый костюм. На пальце у него перстень, подобный которому я уже видела у Джеймса. Знак общества настолько секретного и могущественного, что на масонов они глядят свысока. Аристид Ланкастер, надо полагать. Он протягивает руку, но, разглядев Бэзила (главным образом, конечно, вампирские клыки) ее опускает.
   - Чем обязан?
   - Деловой разговор, мистер Ланкастер. Касающийся ваших с мистером Йорком увлечений.
   - Наши с мистером Йорком, как вы выразились, увлечения вас не касаются, мистер... не знаю вашего имени.
   - Обычно я называюсь Бэзилом Френеци. Но вы в курсе, так что можете просто называть меня Бэзилом. А это мисс Виктория Дерби.
   - Невинная дева, - хмыкает Ланкастер. - Не настолько уже и невинная, вы знаете?
   Я начинаю злиться.
   - Моя невинность не ваша забота, мистер Ланкастер!
   - О, вы и в самом деле не знаете, зачем друг взял вас с собой? - Ланкастер ухмыляется. - Считается, что невинность вашей души не позволит мне причинить вред вам и вашему спутнику.
   - Да, мисс Дерби если и не невинна, то очень наивна, - Бэзил стискивает мои плечи, не давая вскочить. - Я всегда считал второе более ценным качеством, чем первое. Можем мы перейти к делу?
   - Нелл, принеси нам чаю, - Ланкастер поудобнее устраивается в кресле и указывает на третье - свободное.
   - Садитесь, Бэзил.
   Вампир садится и пригвождает мою руку к подлокотнику. Впрочем, я не могла бы сбежать при всем желании: у меня словно ноги отнялись. Меня трясет.
   Нелл приносит поднос с чаем.
   - Я пойду, Аристид.
   - Передавай привет Рику, - Ланкастер целует ей руку.
   Девушка уходит, и мы остаемся втроем. Ланкастер закуривает.
   - Что конкретно не устраивает вас, Бэзил? Можем мы решить дело мирно?
   - Безусловно, - кивает вампир, - после того, как вы вернете книгу и фибулу.
   Ланкастер выглядит искренне удивленным.
   - Какую книгу и какую фибулу?
   - Не разыгрывайте невинность.
   - Я просто не могу вникнуть, в чем вы обвиняете меня. Признаю, мои интересы можно назвать специфическими, но не вижу, чем бы они моги привлечь, задеть или оскорбить вампира.
   - А еще вы добавляете опиум в печенье, - говорит Бэзил.
   Я роняю бисквит.
   - Маленькая невинная шалость, - улыбается Ланкастер.
   - Где Misteria de Vita?
   Ланкастер бледнеет.
   - У меня нет этой книги. Признаю, всегда хотел ее иметь, но получить так и не сумел. Слишком ценное сокровище. И слишком опасное. И попасть к нему в немилость, пусть даже и из-за такой книги...
   - Вы украли ее у меня позапрошлой ночью, - голос Бэзила холоден, как несвежий покойник.
   - Позапрошлой ночью я был в Риме, - парирует Ланкастер. - У одной назойливой синьоры.
   Кажется, разговор зашел в тупик.
   - Вы уже попали в неприятную ситуацию, мистер Ланкастер, - говорит Бэзил. Температура в голосе упала ниже критической отметки. - Библиотекарь не любит тех, кто интересуется подобными книгами.
   Ланкастер поднялся, подошел к бару и плеснул себе виски.
   - Бедете?
   - Белого вина. И моей спутнице тоже.
   Ланкастер протягивает бокалы. Мне страшно пить, но Бэзил кивает и первый делает глоток. Откинувшись на спинку, он выпускает мое запястье, но силы давно покинули меня.
   - Значит, вы работаете на Библиотекаря?
   - Увы мне, - кивает Бэзил. - Итак, я жду.
   - У меня нет этой книги. Мы с Родериком спрашивали о ней Иезекиля, но книга была уже куплена. Потом мы услышали, что тот тип мертв. Впрочем, Остерн никогда не отличался осторожностью. В итоге мы решили, что иногда проще самим написать книгу, чем читать ее. Проще и безопаснее.
   - Кто в таком случае забрал книгу у Бэзила и фибулу у Фредерика Тарта? - спрашиваю я.
   - Не мы, мисс Дерби.
   - Но, мой бойцовый воробей, ты задала правильный вопрос, - Бэзил потер голову. - Кто, использовав имя Аристида Ланкастера, ударил по голове меня и заколол булавкой мистера Тарта.
   - Секунду, - Ланкастер поднимается, поставив недопитый стакан на пол. Сняв трубку, он быстро набирает номер. - Рик, ты должен быть дома через десять минут. Извинись перед Нелл, скажи, это срочно.
   Положив трубку, Ланкастер склоняется над нами.
   - Я клянусь, что не имею никакого отношения к этому делу. И я хотел бы увидеться с профессором Тартом.
   - Его закололи проклятой фибулой, - с легкой улыбкой говорит Бэзил.
   - Мы то с вами прекрасно понимает, что это - незначительная деталь.
  
  
  
   7. Завтрак с вампиром, обед с привидением и вечерний чай с некромантами (продолжение)
  
   Беатрис опасливо шагнула на кухню. Тело Тарта, условно мертвое, все еще лежало на столе. В этом было что-то неправильное, ведь с трупом кухня превращалась в морг. Беатрис помялась на пороге.
   - Мисс Бискит...
   Эмма оторвалась на секунду от плиты.
   - Умоляю вас, мисс Беатрис, просто Эмма!
   - Эмма, я нашла вашу... ваш гримуар.
   - О! - экономка бросила готовку и принялась вытирать руки о передник. - Вы очень любезны, мисс Беатрис. Какое-то чудо, что вы отыскали его. Очень вовремя. Да, мисс Беатрис, к обеду будут гости.
   - Г-г-гости? - в голосе Беатрис, кажется, прозвучал первобытный ужас человека перед неизведанным. - О-опять?!
   - Не волнуйтесь, мисс Беатрис, это мистер Бэзил и мисс Дерби.
   - Обед с Дракулой и Люси Вестенра, редчайшая возможность, - пробормотала Беатрис.
   Эмма улыбнулась и неожиданно нежным жестом потрепала девушку по волосам.
   - Не волнуйтесь, моя дорогая. Просто будьте самой собой, и принимайте гостей такими, какие они есть. И ничего не бойтесь. Постарайтесь получить удовольствие.
   - Удовольствие? Но я ведь не хозяйка! Я попросту пленница в этом доме!
   - Думаю, с вашим богатым воображением вы сможете представить и это. Спасибо за гримуар.
   Беатрис кивнула и покинула кухню с твердым намереньем вернуться в библиотеку, где ее ждали книги. Это место выглядело наиболее привычным и безопасным. Она уже сумела разобрать тома, валявшиеся на полу и креслах, но оставались еще завалы на столах и полках. Увы, Беатрис уже направлялась к лестнице, когда прозвенел дверной звонок. Страж напрягся на секунду, а потом расслабился.
   - Старые знакомые?
   Страж кивнул. Беатрис тяжело вздохнула и пошла открывать. На пороге помимо вампира и его странной подружки стояли двое незнакомых мужчин. Высокие и привлекательная, словно пара голливудских актеров. Левый напомнил Беатрис Рэя Милланда*, чем чрезвычайно понравился.
   - Добрый вечер, - Беатрис сделала приглашающий жест. - Проходите.
   - Не хотелось беспокоить вас, мисс Шелдон, но нам нужно переговорить с профессором Тартом, - Бэзил обезоруживающе улыбнулся, и Страж низко зарычал, почуяв угрозу. - Это мистер Аристид Ланкастер и мистер Родерик Йорк, знаменитые в узких кругах лондонские некроманты.
   Господа с такими примечательными фамилиями и яркой внешностью (а Родерик Йорк напомнил Беатрис актера Джеймса Стюарта*) почтительно поклонились. Ланкастер поцеловал девушке руку.
   - Этого не может быть, - Беатрис внимательно изучила лицо "Милланда". - Я общалась с Аристидом Ланкастером близко... слишком близко. Вы на него не похожи.
   Ланкастер хмыкнул.
   - А на кого он, собственно, похож?
   - На мистера Смита. Сперва он так и назвался. Потом уже профессор назвал его Ланкастером.
   - Вот об этом мы и хотим с мистером Тартом поговорить, - Бэзил стянул со своей спутницы пальто, сорвал шляпку, после чего потащил ее наверх. На лестнице он столкнулся с Эммой.
   - Леди, джентльмены, обед подан.
   - Проходите, - Беатрис изобразила без особого энтузиазма радушную хозяйку. - Спиритические сеансы я устраиваю сразу после десерта.
  
   Атмосфера за обедом была натянутой, и это, пожалуй, еще был комплимент. Все смотрели в тарелки, словно выискивая там золото или яд. В результате аппетита ни у кого не было, и телячьим медальонам Эммы с золотистой подливой не уделяли того внимания, которое это блюдо безусловно заслуживало. Развлекался, незримо для всех, один только Фредерик. Встав за спиной у сидящей во гласе стола Беатрис, он рассматривал гостей. Ланкастер и Йорк, выдающиеся маги своего поколения. И своего профиля, конечно. Оба моложе Фредерика, но более известные в силу своей амбициозности. Отличные кандидатуры на роль злодеев, но, похоже, не в этот раз.
   - Мисс Шелдон, - Ланкастер внимательно посмотрел на девушку. - Сможем мы поговорить с мистером Тартом?
   Беатрис, конечно же, чувствовала себя неуютно. Ей неизвестна была репутация некромантов, но оба они излучали неприкрытую угрозу. Краем глаза Фредерик заметил замершего в дверях Стража. Оставил свой пост, чтобы приглядеть за обожаемой мисс Шелдон, паршивец. Фредерик пообещал себе привязать Стража обратно к плите. Между тем, призрачная поддержка возымела свое действие.
   - Если профессор того захочет, - твердо ответила девушка.
   - После обеда в кабинете, - сказал Фредерик. Беатрис вскинула брови. - За Хранилищем дальше по коридору.
   - Он встретится с вами после обеда, - озвучила Беатрис.
   Остаток обеда прошел в напряженном молчании и словно бы ожидании какого-то подвоха. Наконец десрт был доеден, и Беатрис, поднявшись, прошла в кабинет.
   Фредерик не любил эту комнату. Человеку с хорошим чутким зрением сразу же становилось понятно, что здесь происходили редкие злодейства. С крюка для люстры давным-давно свисала веревка, не видимая для обычных людей. Беатрис от нее отшатнулась.
   - Не бойся, - Фредерик указал на кресло. - Сядь. Ничто в этой комнате не сможет причинить тебе вред. Об этом забочусь я, Страж и, в конце концов, кольцо Странкаччи.
   Девушка села. Гости также заняли свои места, ежась из-за неприятной атмосфера. Эмма подала кофе с бисквитами. Дверь за ней закрылась, и в кабинете повисло тяжелое молчание.
   - Спроси, каким образом у него украли имя, - распорядился Фредерик. - Не раздумывай над этим, просто спроси.
   Беатрис откашлялась.
   - Мистер Ланкастер, каким образом у вас украли имя?
   Ланкастер достал серебряный портсигар с монограммой.
   - Я закурю?
   - Лично мне все равно, - отмахнулся Фредерик.
   - Курите, - разрешила Беатрис.
   Ланкастер сделал паузу, прежде чем ответить. Он прикурил и сделал пару глубоких затяжек.
   - Я сам отдал его.
   - Что?! - Фредерик воззрился изумленно на некроманта.
   - Что, простите? - меланхолично спросила Беатрис.
   - Я отдал его. Видите ли, мисс Шелдон, вы по всей видимости человек новый... - Ланкастер поморщился. - Это нелегко объяснить. Все мы следуем определенным правилам, и чтобы обойти их, вынуждены дорого платить. Мне пришлось принять предложение одной известной дамы и согласиться на ее условия.
   - Нелл Арчер, наша кузина, очень больна, - подал голос Йорк. - Мы не хотим, чтобы она стала еще одной забавой известной дамы, когда умрет.
   - Поэтому мы навещали эту даму в Риме, - закончил Ланкастер.
   - Звучит убедительно, - Фредерик снял очки и принялся вертеть их в пальцах. - Но на кой Эспуме Дельмар понадобилось имя, и кто приходил ко мне? Шелодн, что они знают о Филиппе Бромисе и его последователях?
   - Что вы знаете о Филиппе Бромисе и его последователях? - покладисто спросила Беатрис.
   Ланкастер пожал плечами.
   - Один из олухов, вознамерившихся жить вечно, но плохо представляющий, для чего это ему вообще нужно. У него куча последователей в Корнуолле. Мы ездили на одной из собраний в... прошлом году?
   - В позапрошлом, - поправил Йорк. - Толку от них, как от неодруидов в Стоунхендже.
   - Зато, - ухмыльнулся Ланкастер, - у них солидные членские взносы.
   - А не было ли среди них такого... серого человека? - спросила Беатрис. - Такого... знаете... мистера Смита?
   - Такие "Смиты" не запоминаются, мисс Шелдон, - вздохнул Ланкастер. - Это не более, чем тени.
   - Тени... - Бэзил очнулся от забытья, в котором пребывал все это время. - Эспума Дельмар. Очень интересно. Вынужден вас оставить, нужно кое-что уточнить. Всего хорошего, мой бойцовый воробей.
   И он исчез, словно умел обращаться в туман.
  
   Торжества у гробницы Филиппа Бромиса были обставлены с размахом, хотя и отдавали пошлостью. Маги - человек тридцать - были в черных балахонах из сычуаньского шелка и в венках из какого-то сухостоя на голове. Гробницу освещали сотни ярких свечей, источающих неприятный аромат опиатов.
   - А где чучело крокодила? - шепнула Вирджиния из-под балахона из черного сычуаньского шелка.
   - Всегда задаюсь этим вопросом, - хмыкнул Александр. - Тот тип с золотой цепью: грандмастер ордена Бромиситов. Рядом с ним - казначей с кубышкой.
   - Солидная кубышка, - снизошел до комментариев Чарльз.
   - Солидный орден, следует заметить. Если судить по членским взносам в эту, кхм, организацию. Я узнавал, но от идеи заложить замок отказался. Все-таки, отец строил.
   Церемония продолжалась, и вскоре зрители заскучали. Просто обычные оккультисты-чернокнижники, шарлатаны и идиоты, над которыми люди сведущие уже даже смеяться не могли.
   - И долго мы будем любоваться на этих карикатурных волхводруидов? - поинтересовалась Вирджиния.
   - Поехали отсюда, - решил Чарльз. - Нужно позвонить Тарту.
  
   - Ужин, мисс Беатрис, - Эмма водрузила на освобожденный стол поднос. - Я подумала, вам удобнее будет поесть в библиотеке.
   Беатрис изучила содержимое тарелок.
   - Потом, к Рождеству, вы, наверное, зарежете меня и нафаршируете яблоками.
   - На Рождество у нас будет индейка, мисс Беатрис. Мастер Фредерик любит индейку. Я предполагаю запечь вас на Пасху в пирог.
   - Значит у меня еще есть время, - рассмеялась девушка.
   - Что вы желаете к завтраку, мисс Беатрис?
   - Меня все устраивает... - смутилась пленница, постепенно превращающаяся здесь чуть ли не в почетную гостью.
   - Если пожелаете чего-то особенного, просто скажите.
   Экономка удалилась, и девушка обессилено повалилась в кресло, благо теперь все они были свободны. Ситуация пугала ее и вытягивала силы сильнее, чем разговор со всеми некромантами Лондона. Дико было ощущать себя одновременно пленницей и хозяйкой положения. Плеснув в стакан молока, Беатрис взяла с тарелки сэндвич. Перед новой битвой за библиотеку следовало подкрепиться.
   - Почему бы тебе не отдохнуть немного?
   Тарт стоял у окна, разглядывая улицу. Тоже своего рода пленник в этой роскошной клетке.
   - Ланкастер и Йорк лучшие в своем роде. Они быстро найдут решение проблемы и вернут меня к жизни, так что ты можешь отдыхать.
   - Не думаю, что когда-нибудь это умела, - задумчиво ответила Беатрис. - С десяти лет я жила в Школе, а там отдых не особенно поощрялся. Вернее, таковым считались игра в теннис и шахматы.
   - И у вас получалось, мисс Шелдон? - хмыкнул Тарт.
   - Только не теннис! А в остальном, гроссмейстером мне, конечно, не быть, но...
   - Идемте, - распорядился призрак.
   - В мою комнату. Вернетесь сюда только, когда выиграете.
   Не став спорить, Беатрис взяла поднос и пошла за призраком наверх. Только на пороге спальни она замешкалась. Все ж так леди не следует навещать джентльмена в его комнате. Впрочем, какого черта?
   Партия шла к эндшпилю, а вернее, к оглушительному проигрышу Беатрис, когда в комнату заглянула Бекки, благо, что без подноса.
   - Звонит мсье Лэ, детка, и хочет поговорить с тобой. Можешь взять трубку на лестнице.
   - Иди, - распорядился Тарт. - Узнай, что он выяснил.
   Беатрис поднялась, отряхивая юбку от крошек, и пошла к телефону. С чувством обреченности, которое выразилось в ее унылом голосе.
   - слушаю, мьсе Лэ.
   - Мисс Шелдон? Как у вас дела?
   - По-прежнему.
   - Нашли местонахождение плаща?
   - Даже не нашла еще книгу, где оно может быть указано, - вздохнула девушка. - Надеюсь, перстень все еще при вас?
   - Конечно. Мы в Корнуолле возле гробницы Бромиса. Увы, но его воскрешение здесь не при чем. Его адепты - ярмарочные шуты. Но мы еще поспрашиваем, не видели ли здесь Ланкастера.
   - Смита, - угрюмо поправила Беатрис. - Потому как Ланкастер тут тоже не при чем. Я совершенно не понимаю, что происходит. Но я передам ваши слова Тарту.
   - Доброй ночи, - вежливо попрощался Лэ.
   - Доброй ночи, - отозвалась Беатрис, повесила трубку и вернулась в комнату. - Этот канадец звонил из Корнуолла.
   - Поклонники Бромиса не при чем? - предположил Тарт.
   - Все-то вы знаете, - вздохнула девушка.
   - Простая арифметика, Шелдон, - усмехнулся призрак. - кража имен, могущественные инструменты, Эспума Дельмар. В таком случае воскрешение какого-то некроманта - это слишком мелко.
   - Кто такая эта Эспума Дельмар? - спросила Беатрис, возвращаясь в кресло. Она взяла ферзя, но не спешила сделать ход.
   - Как в сказках, - ответил Тарт. - Разлучительница собраний и разрушительница удовольствий.
   - Смерть?!
   - Не все так просто, - покачал головой Тарт. - Она - одна из многих, хотя, вероятно, и самая худшая. Вообразите: умерев, человек может уйти на поля Элизиума, а может, как Сизиф, вкатывать но гору свой камень.
   - Это как Ад и Рай? - уточнила Беатрис, у которой Смерть, которую можно навестить в Риме, в голове не укладывалась.
   - И опять не все так просто. Ад и Рай - вопрос личного выбора, наших поступков. Ну, если вы в это верите, конечно. Здесь же все решает ее каприз. Королева бродяг: призраков, вампиров, чернокнижников. Никому из своих подданных она не позволяет передышку.
   - Звучит грустно...
   - Именно поэтому, - кивнул Тарт, - я не могу осуждать Ланкастера. Имя - ничтожная плата за то, чтобы твоя сестра не стала, скажем так, одной из Данаид.
   - Что все-таки происходит?
   - Твой ход, - сменил тему Тарт.
  
  
   Из гипотетического дневника мисс Виктории Дерби
   19 октября 1947 года, вечер
   Джеймс изображает неловкость и сожаление, отказываясь от встречи. Мне хочется ему верить. Потом он смотрит на мое лицо и говорит:
   - Поехали, в конторе сегодня пусто.
   Джеймс и его компаньон скрываются под вывеской: "Частное сыскное агентство Блант и Томпсон". У них два смежных кабинета, маленькая приемная, где сидит длинноногая Стелла Старлайт (имя, конечно, вымышленное, зато прочие данные на высоте) и потайная комната, где хранится картотека, редкие книги и особенное оружие. Еще там стоит диван, и мы занимаемся на нем любовью.
   Я чувствую себя странно. Я знаю, что Джеймс не любит меня, но сегодня это вдруг обретает значение. Причиняет мне боль. Диван жесткий, а ворс брошенного на него ковра колет мне спину.
   Джеймс курит, сидя на краю голый, а я смотрю на него из-под полуприкрытых век. Я устала, но это отнюдь не приятная истома. Джеймс очень красив, но сейчас, кажется, я предпочла бы ему любого другого мужчину. Впрочем, я и уцепилась за любого, а потом назвала это любовью.
   Глаза слипаются.
   В комнате темно, и я слышу шелест голосов. Как шелест миллиона книжных страниц. Два мужских, и один принадлежит женщина. И там есть еще кто-то, молчащий, и уже одним этим внушающий мне ужас. Я не хочу слушать, но голоса назойливы.
   - Все готово?
   - Перстень все еще у канадцев.
   - Почему?! - в голосе с трудом сдерживаемая ярость.
   - У этого Лэ... у него какой-то особый дар! С какой легкостью он меняет имена! У него какие-то свои отношения с Серином Свеллом! - в голосе Джеймса страх, и я понимаю, что кем бы не был этот Серин Свелл, его действительно следует опасаться.
   - Послушай, Джимми-бой, - голос женщины растекается ядовитой водой. - Не произноси это имя. И запомни, мы с мистером Дасти ждать не будем. Вы нашли подходящее сердце для моей сестры?
   - Она в комнате, - отвечает Джеймс, и я понимаю, что речь обо мне. Мне становится страшно.
   - Молодая?
   - Да.
   - Медиум?
   - Не очень сильный.
   - Сойдет, - женщина, кажется, улыбается. - Отправляйтесь за перстнем. Он нужен мне. Томпсон, что с плащом?
   - В могиле его не было, мисс Аннабель, - голос Томпсона звучит ровно и спокойно. - Известно, что Бромис перед смертью пожертвовал часть своего имущества какому-то аббатству. Ищем.
   - У вас трое суток, - холодно говорит Аннабель.
   - Н-н-но... - голос Джеймса дребезжит. Он жалок! - С канадцами тот румын, Боргеза...
   - Ты охотник на вампиров? - с презрением спрашивает Аннабель. - Ну так поймай хоть одного. Где девчонка?
   Усилием воли я заставляю себя подняться с дивана и натянуть первое, что попалось под руку. Это моя шелковая комбинация. Не самый лучший вариант. Меня колотит: от страха, от ощущения предательства. В комнате нет окон, и всего одна дверь. Путей для бегства нет. Медленно на меня накатывается ощущение полной беспомощности. Я понимаю, что умру. Наконец-то умру. И что после меня ничего не останется. Я - последняя Дерби на всем свете. И что это совершенно не важно.
   Открывается дверь, вспыхивает свет. Женщина, стоящая на пороге, очень красива, хотя имя "Аннабель" сидит на ней криво, как одежда с чужого плеча. У нее густые темные волосы черные глаза, и коралловые губы, и пальцы с длинными острыми ногтями. Коралловые губы расползаются в улыбке. Я почти ожидаю увидеть клыки.
   - Неплохо. Тебе нравится, сестра?
   За ее спиной стоит тень, просто облако пыли. Бесформенное. Враждебное. И оно кивает. Я нравлюсь ему, и все слова застревают у меня в горле. Я бессильна что-либо сделать.
   - Зеркало уже доставили из Цирка, - Аннабель перебирает пальцами, словно дергает невидимые нити. - Скоро вы с Дасти оберете имя и лучшую плоть. У меня есть сердце для тебя и полсердца для него.
   - А Тень? - я слышу голос этого облака пыли, и кровь у меня в венах засыхает. - Тень тоже получит сердце?
   - Конечно, - чуть поджимает губы Аннабель. Я не стала бы ей верить, "сестрица". - Но сперва мы займемся тобой.
   Аннабель идет ко мне плавно, словно танцует. У нее странная, пугающая походка. У нее острые когти, и они тянутся к моей груди. Я отступаю, но отступать бесконечно нельзя. За спиной диван, гадкий жесткий диван, на котором я недавно занималась сексом с Джеймсом. Я спотыкаюсь, падаю, и когти почти царапают меня по груди, разодрав комбинацию и оставив глубокие царапины.
   Я не помню, как оказалась на улице. Я вся в ссадинах и царапинах, и бегу куда-то, пока не оказываюсь на незнакомых улицах. Впрочем, для меня вся жизнь - череда незнакомых улиц. Я бегу, и бегу, и бегу.
   - Монетку, мисс, - с сильным акцентом говорит голый бесполый младенец, после чего начинает бормотать свою тарабарщину.
   Меня колотит. Вокруг царит фантасмагория той изнанки Лондона, где я уже бывала с Бэзилом. Я прибежала сюда, наверное, чтобы найти его; найти защиту от ужаса, охватившего меня.
   - Вам плохо, мисс?
   Я мотаю головой и бегу-бегу-бегу дальше, пока, наверное, не упаду без сил или замертво. И я падаю.
  
  
  
   8. Тень из теней
  
   Беатрис спала, свернувшись калачиком в кресле. Беки укрыла ее пледом и вышла из комнаты. Фредерик, присев на край стола, коснулся шахматных фигур.
   - Она тебе нравится, верно?
   Страж кивнул.
   - Ну не можем же мы оставить ее себе! Это ведь не бездомная собака. Что значит, она никому кроме нас не нужна?
   - Девушка - сирота, так что ваш страж недалек от истины.
   Фредерик обернулся.
   - Ланкастер. Что вам понадобилось здесь?
   Некромант опустился в кресло, взял белого короля и принялся вертеть его в пальцах.
   - Мы с вами лучше прочих понимаем, что происходит, верно?
   - Мы с вами лучше прочих понимаем, что я бессилен, - парировал Фредерик. - Вы зашли поболтать?
   - Я зашел сказать, что Родерик почти разобрался в проблеме. У него всегда это хорошо выходило. Моя сфера - тайны прошлого. И я кое-что в этом прошлом откопал. Незадолго до своей смерти Бромис послал письмо, и я сумел переговорить с адресатом.
   - Полночь, полнолуние, кровь черного петуха? - хмыкнул Фредерик.
   - В наши дни приходится обходиться обычным. Но я тем не менее кое-что выяснил. Незадолго до смерти Бромис почувствовал, что его преследуют, о чем и написал своему близкому другу и коллеге.
   - Людей нашей с вами профессии рано или поздно начинают преследовать, - пожал плечами Фредерик. - Как правило ближайшие соседи с кольями и факелами. Во "Франкенштейне" все это неплохо показано.
   - Бромиса волновало нечто конкретное, - Ланкастер вытащил портсигар. - я закурю? Так вот, Бромиса волновало кое-что конкретное. На полях своего экземпляра Misteria de Vita в девятой главе он записал некое, как он сказал, озарение. И из-за этих нескольких строк потерял покой.
   - И мы заодно.
   - Не спорю. Однако, в письмо он описал человека, который настойчиво интересовался книгой и коллекцией редкостей. Худой, серый и невыразительный.
   - Каковых много.
   - Не люблю совпадения, - покачал головой Ланкастер. - Раздражают.
   - В любом случае, мы ничего не можем проверить, - Фредерик мрачно посмотрел на спящую Беатрис. - И в любом случае, мне будет спокойнее, когда фибула вернется в хранилище и сыщется плащ.
   - А по поводу этого я тоже имел интересную беседу. Черт побери! - Ланкастер ударил себя по колену. - Хотел бы я побеседовать с самим Бромисом! Но и от его приятелей я кое-что узнал. Часть своего имущества Бромис передал какому-то аббатству и, вроде бы, в списках был плащ.
   - Какой-то плащ? - с усмешкой утащил Фредерик.
   - Должен ли я отнести мисс Шелдон в ее комнату? Юной девушке не годиться спать в кресле.
   - Отнесите, - кивнул Фредерик. - Страж, найди Леди. Пусть сообщит Дому Бенедикту, что мне очень нужно его видеть.
  
  
   Из гипотетического дневника мисс Виктории Дерби
   Ночь с 19 на 20 октября 1947 года
   Темно и тихо. Я чувствую, как меня овевают волны горячего воздуха. Я начинаю различать слабое свечение камина, скрытого плотным экраном. И голоса во тьме, они пугают меня.
   - Неплохо ты устроился. Славный дом.
   Говорят вроде бы по-румынски, но я понимаю.
   - Лучше, чем я заслуживаю, хочешь сказать? - второй голос принадлежит Бэзилу.
   - Я думал, ты избавился от этой вазы!
   - А как же память? Элизабет держала в ней змей.
   - Бр-р! Не напоминай!
   - А я теперь держу прах Элизабет, - меланхолично продолжает Бэзил. - Неразумно, думаю, оставлять его там, где могут упасть лунные лучи.
   - Очаровательно! - язвительно отвечает собеседник.
   - А у тебя крысы и родня в склепе.
   - Ну, с моей-то родней такие неприятности не грозят!
   Открывается дверь, и на пол ложиться прямоугольник медово-желтого цвета. В проеме вырастают два силуэта; пониже - Бэзила, повыше - его приятеля. Они стоят и смотрят на меня.
   - Все еще без сознания?
   - Увы.
   Я хочу сказать, что уже очнулась, что слышу и вижу их, но язык отнялся. Или же распух и не умещается во рту. Мне плохо, очень плохо.
   - У нее лихорадка...
   На лоб мне ложиться холодная рука. Запах мяты и каких-то благовоний. Рука ласково гладит меня по волосам.
   - Ненавижу этот запах! - в голосе Бэзила что-то странное.
   - Просто ты ревнуешь, - смеется собеседник.
   - Ревную? Я? Нет, просто в запахе этого мужчины есть что-то отвратительное.
   - То, что он остался на теле твоей подруги?
   - Не сыпь мне соль на рану! Все и без того слишком сложно. Некоторые вещи, а особенно чувства должны оставаться в прошлом.
   Бэзил сидит на краю постели, и его пальцы перебирают мои волосы. А я парализована, и никак не могу ответить, вмешаться в беседу, которая пугает меня.
   - Если уж влюбляться, то не в девушку, которая хочет тебя убить. К тому же, такие чувства все равно никуда не приведут. Они в любом случае... односторонни. Что толку в отношениях, кривых на один бок?
   - Ты работаешь на Библиотекаря. Раве он ничего не может поделать?
   - О, вот это точно односторонние отношения. Библиотекарь ни к кому из смертных либо бессмертных не относится настолько тепло, чтобы... к тому же, я несколько раз пытался все изменить. Глухо...
   Голос Бэзила затихает, его рука замирает, и я чувствую холод.
   - Я должен увидеть Тарта. Немедленно! А ты возвращайся к Лэ. Мой перстень не должен попасть к ним. Черт! Совсем в маразм впал на старости лет!
   Холодные губы прикасаются к моим, а потом дверь захлопывается. В комнате вновь темно и тихо.
  
   Беатрис открыла глаза. Ночь. Темно. Слабо колышется штора. Она лежала на постели поверх покрывала в одежде; в комнате было холодно. Поднявшись и закутавшись в покрывало, она подошла к окну.
   - Скоро рассвет, - Тарт отделился от шторы. - Ложись и спи.
   - Кто-то приходил?
   - С чего вы взяли? - удивился Тарт.
   - Ну не вы же меня сюда принесли! И не Эмма с Ребеккой.
   - Резонно, - кивнул Фредерик. - Приходил Ланкастер. Его кузен, кажется, решил мою проблему. Ах, да. Можете оставить книги, мисс Шелдон. Кажется, я знаю, где искать плащ. Мой добрый друг, дом Бенедикт обещал прислать собранные им монастырские хроники. Взглянем завтра после завтрака?
   - Конечно, - кивнула Беатрис.
   - Ложись, - Тарт легко, неощутимо коснулся щеки девушки. - Доброй но... вы слышите?
   Беатрис прислушалась и уловила тихий, словно бы предупреждающий вой.
   - Страж! Сидите, мисс Шелдон, не высовывайтесь.
   Оттолкнув девушку (та, конечно, ничего не почувствовала), Тарт вылетел из комнаты. Беатрис бросила покрывало на постель, достала из шкафа вязанную шаль и вышла на лестницу. Внизу по холлу скользил луч фонаря. Эмма и Беки забаррикадировались в кухне и колдовали над телом Тарта. Они не услышат, если кто-то будет убивать маленькую пленницу и выносить дорогую мебель. А скорее всего, это опять миляга мистер Смит.
   Беатрис спустилась на несколько ступеней и перегнулась через перила. Луч фонаря высветил мраморную плиту и самого Стража, застывшего возле нее. Беатрис принюхалась. Сладкие благовония, похожие на отраву.
   - В библиотеку! - шепот был тих, но хорошо различим в мертвой тишине спящего дома. Незнакомый голос - женский, смутно неприятный.
   По лестнице застучали каблуки. Беатрис юркнула в тень. Не заметив ее, Смит и его спутница - высокая красивая брюнетка, прошли мимо. Дождавшись, когда они скроются в коридоре, Беатрис сбежала вниз по лестнице.
   - Мистер Тарт! Профессор!
   Здесь запах был сильнее и приобретал оттенок тлена. Страж беспомощно дергался в магических путах. Тарта нигде не было.
   - Где профессор?
   Страж дернулся, но ничего не ответил. Впрочем, он бы и не смог. Беатрис оставила его и побежала наверх. Монастырские хроники наверняка в библиотеке, и Смит с брюнеткой пришли за ними. Что можно сделать в одиночку, Беатрис не представляла, да особенно и не задумывалась об этом сейчас. Впоследствии она сама признавалась, что это был один из глупейших поступков в ее жизни. "Из оружия у меня были только шаль и наглость, милая Клара, - писала она. - И последним я еще не умела пользоваться".
   Коридор был пуст и темен. Уродливые лица со старых портретов казались еще отвратительнее. Глаза их двигались, губы кривились в гадких усмешках. Беатрис приложила палец к губам, призывая уродов к тишине, и прокралась к двери в библиотеку. За ней царила жуткая тишина, словно кто-то взял все звуки за горло. Беатрис приложила ухо к теплому дереву и различила шорохи. Кто-то перебирал старательно разобранные книги.
   - Они там.
   Беатрис обернулась.
   - Уилфрид! Вы напугали меня!
   Старик ухмыльнулся.
   - Это моя профессия.
   - Посмотрите, что они там делают.
   Старик фыркнул, но все же просочился сквозь стену. Беатрис приоткрыла дверь и заглянула в библиотеку. По темному помещению скользил луч фонаря. Старик вернулся и обдал ухо девушки ледяным дыханием.
   - Они ищут свитки из скриптория дома Бенедикта.
   - Где свитки? - быстро спросила Беатрис.
   - На столу под зеленой лампой.
   - Спрячьтесь с Леди и постарайтесь передать Эмме, что в доме чужие. А я попытаюсь забрать записи.
   Беатрис проскользнула в узкую щель. Планировку библиотеки она запомнила, пока разбирала книги и двигала кресла. Три стола под разноцветными лампами. Зеленый абажур - ближайший к окну стол. Беатрис только недавно убрала с него полное собрание Мопассана и три тома Британики. Осторожно переступая через разбросанные по полу книги, пригибаясь, когда к ней приближался луч фонаря, Беатрис добралась до стола и нащупала ветхие свитки. Пергамен зашелестел, привлекая к ней внимание. Луч фонаря резанул глаза.
   - Хватай ее!
   Беатрис бросилась наутек. Вылетев в коридор, она ушиблась локтем о дверной косяк. Ковер под ногами показался необычайно скользким. Добежав до конца коридора, она повернула к лестнице, потом передумала и бросилась к окну. На столике-консоли возле него стояла старинная расписная свадебная ваза. Откинув крышку, Беатрис запихнула свитки поглубже в серый прах, стараясь не думать о его происхождении. Отряхнула ладони. Бросать больше было некуда.
   Брюнетка вышла из коридора, поигрывая красным веером.
   - Где записи, девочка?
   Беатрис вжалась в стену, судорожно ища путь к отступлению.
   - Где записи?!
   Снизу послышался грохот и шаги. Брюнетка по-птичьи мотнула головой.
   - Проклятье! Хватай ее, Дасти. Пригодиться.
   Беатрис попыталась вырваться, но удар по голове лишил ее чувств.
  
   Фредерик ударил по стене кулаком, что конечно не возымело действия.
   - Найдите мне, черт побери, этих некромантов! Чтобы через пять минут они были здесь!
   - Успокойся, - огрызнулся Старик. - криками дело не исправишь. Запереть надо было эту дурёху.
   - Защищать надо было эту дурёху! Леди, отыщи вампира. А ты, старикан, живо за некромантами. Страж, охранять.
   Фредерик принялся мерить комнату шагами. Поскольку он игнорировал мебель и то и дело проходил, задумавшись, сквозь стену, комната каждый раз выходила то короче, то длиннее.
   - Здесь Бэзил и его друг, - объявила Леди. - Тоже вампир. Они в библиотеке.
   Фредерик скользнул сквозь стену, и от взметнвушегося ветра с полок посыпались книги. Бэзил обернулся. Раньше он, судя по всему, прикидывался, что не видит призрака Тарта. Сейчас он сдержанно кивнул.
   - Князь Александр, мой друг. А это...
   - Профессор Тарт, - кивнул Александр и слегка поклонился. - Вы очень срочно хотели нас видеть.
   - Да. В вазе в коридоре лежат свитки, там монастырские записи. Попробуйте по ним найти плащ. И постарайтесь не рассыпать прах Леди, ей это не понравится.
   Оставив вампиров, Фредерик вылетел за дверь.
   - Что случилось? - бросил ему вдогонку Бэзил.
   - Они забрали мисс Шелдон! Мне нужно спешить.
   Не обращая больше внимания ни на что, Фредерик бросился на кухню. Он старался не спускаться лишний раз туда, где лежало тело, так похожее на мертвеца. Было в этом что-то иррациональное, пугающее, заставляющее вернуться в прошлое если не на тридцать два года назад, то уж на два - точно.
   В кухне пахло травами и дымом, таинственно булькало в котле варево - то ли рагу, то ли колдовское зелье. Две ведьмы, склонившись над гримуаром, ругались вполголоса из уважения к не вполне покойному воспитаннику. Йорк возле шкафа перебирал коробки и склянки. Тмин там соседствовал с прахом мумии и обрывками погребальных пелен. Хорошо еще, если в рагу попадало первое.
   - К чему вам эта спешка, профессор? - спросил Йорк не оборачиваясь и изучил один из пузырьков на просвет. В нем пересыпалась щепоть мелких красных семян, словно крошечные капли крови. - Не боитесь держать это дома, мисс Бискет?
   Эмма фыркнула. Йорк поставил пузырек с семенами на полку, развернулся и обеими руками уперся в низкий столик.
   -Что за спешка, мистер Тарт?
   - Мне нужно мое тело, немедленно!
   - Вы риск сознаете? - мягким тоном поинтересовался Йорк. - Предстоящая операция очень... деликатна. Вы здорово рискуете, подгоняя меня.
   - Я должен быть на ногах через полчаса, - отрезал Фредерик.
   - Даже так? - Йорк снял с крюка маленький серебряный нож, походящий на серп, и попробовал его остроту. Слизнул с пальца кровь. - Вы будете на ногах через пять минут. Если у вас здоровое сердце, пробегаете до утра. Но что будет завтра?
   - Это несущественно, - отмахнулся Фредерик.
   - Воля ваша, - пожал плечами Йорк. - Дамы, мне потребуется ваша помощь.
   Фредерик впервые видел практикующего некроманта за работой. Современного некроманта, который предпочитает обходиться без черного балахона и чучела крокодила. Его длинные пальцы ощупывали косицы каких-то сухих трав, губы шевелились, отсчитывая время. Пахло странными чужыми пряностями. Дым плыл по кухне.
   Фредерик открыл глаза. Зрение возвращалось медленно, все было словно в тумане. Тело и вовсе не слушалось. Он сумел кое-как сместить взгляд в сторону. Йорк улыбнулся и закрыл часы.
   - Девятнадцать минут. Еще через пять вы будете в полном порядке, но я действительно не представляю, чем за это придется платить.
   - Помогите сесть, - еле слышно прошептал Фредерик. Губы не желали двигаться.
   - Не спешите, - качнул головой Йорк. - На все нужно время.
   - Но его нет! - Фредерик чистым усилием воли приподнялся на локтях. Эмма и Бекки подхватили его с двух сторон. - Хранилище. А-7-9/18. Перстень Странкаччи. Принесите его.
   - Польщен, - кивнул Йорк.
   - Несите!
   К возвращению некроманта Фредерик вполне оправился и смог встать. Перед глазами роились, словно мошкара, мелкие цветные точки, а все тело казалось рыхлым, как просроченный пудинг. Ноги не слушались. Йорк неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал, только протянул перстень из темной меди с гравировкой. Фредерик с трудом удержал его в пальцах.
   - Второй такой у мисс Шелдон. Гончая его выследит.
   - Да, только вы свалитесь на полдороги, - мрачно покачал головой Йорк. - Подождите, у Аристида машина. Поедем вместе.
   Фредерик, проявив благоразумие, не стал спорить.
  
  
   Из гипотетического дневника мисс Виктории Дерби
   20 октября 1947 года, раннее утро
   Меня будит запах еды и чая. Воспоминания возвращаются постепенно. Сперва - неприятные, потом - еще более неприятные. Сначала Джеймс оказался мерзавцем, а после меня поцеловал Бэзил. Сложно сказать, что было большим ударом. Я помню, какие у него холодные и мертвенные губы.
   Я сажусь, и простыня сползает с груди. Я обнажена, и по коже пробегают мурашки. Я обнажена, если не считать небольшой повязки, чуть окрашенной розовым.
   - Доброе утро.
   Я в ужасе подхватываю простыню я тяну ее наверх. Тело пронзает жуткая боль.
   - Тише, тише, мой бойцовый воробей, - холодные руки касаются моих плеч, толкают на подушки. - Лежи. С такой раной нужно быть осторожнее. Поешь лучше.
   Сев на край постели, он начинает намазывать тост маслом. Я испытываю неловкость и даже страх. У меня все не идет из головы тот ночной разговор. А еще я должна непременно что-то рассказать. Только вот - что?
   - Как я здесь оказалась?
   - Мне позвонил Мауриц, бармен из "Ночной подковы". Он видел нас в Извилинах вместе, а потом нашел тебя на тротуаре перед баром. Хотя, хотел бы я знать, как ты там оказалась. Неблагоразумно истекать кровью перед таким заведением. Благо еще Мауриц и его приятели предпочитают невинных девственниц. Ешь.
   Мне кусок в горло не лезет, особенно после разговора о девственницах. Однако Бэзил заставляет меня откусить кусочек тоста и запить чаем. Сам он его терпеть не может, но заварено между тем отменно. Всунув тост мне в руку, Бэзил отодвигается и облокачивается на спинку стоящего рядом кресла.
   - Как ты оказалась в Извилинах, бойцовый воробей? Тебе ведь не слишком понравилось это место.
   - Не помню. Я бежала. И бежала. И бежала... - у меня болит голова, я беспомощно потираю лоб, но боль не уходит, а только растекается к вискам, к затылку, вниз по шее на спину.
   Бэзил ловит меня за руку и поглаживает пальцы.
   - Спокойнее, воробей, спокойнее. Что случилось? Откуда ты бежала? Кто нанес тебе эту рану?
   - Я... - я пытаюсь отнять руку, но он берет меня за вторую. - Я плохо помню, Бэзил. Отпусти меня.
   Вампир касается моей щеки. Это вызывает дрожь одновременно отвращения и удовольствия.
   - Ты должна вспомнить, воробей, - мягко говорит он. - Рана нешуточная. Хотелось бы знать, у кого это такие когти.
   - Я была... - воспоминания болезненны. Голова просто раскалывается. - я была в конторе Джеймса Бланта и... Потом появилась женщина, ее называли Аннабель, но имя звучало странно, словно чужое. С ней была какая-то бесформенная тень, а еще, вроде бы, кто-то, кого она звала Дасти...
   Бэзил намазывает еще один тост маслом, сверху кладет слой апельсинового джема. Мне не хочется есть, но в некоторых вопросах с вампиром невозможно спорить.
   - Аннабель, - я смотрела на тост, борясь с подступающей тошнотой. - Аннабель послала Джеймса к Лэ за перстнем. Еще им был нужен плащ и...
   Было что-то еще, что-то, связанное с моей раной.
   - Боже! Аннабель нужно было сердце! Для своей сестры. Для той бесформенной тени. Мое сердце! Но я успела убежать.
   - И теперь она забрала мисс Шелдон и мадам Лэ, - мрачно заканчивает Бэзил, намазывая очередной тост маслом. - Хорошо еще, что ключ к местонахождению плаща у нас. Я еду за ним. Ешь.
   - Не могу больше! Послушай, я с тобой.
   - Исключено, - качает головой Бэзил. - Тебе нужно отдохнуть и набраться сил.
   Некоторые вещи должны оставаться в прошлом. Так он сказал ночью. Мои мысли раз за разом возвращаются к услышанному разговору. Был ли он, или это только плод моего воображения? А если это был сон, значит ли он, что я хочу, чтобы Бэзил любил меня? Это пугает.
   - Я не могу оставаться в твоем доме....
   - Рад, что ты все еще так щепетильна, - фыркает Бэзил.
   - ...одна.
   Мне действительно боязно, и дело не в моей щепетильности, или не совсем в моей щепетильности, не в общественных условностях, которым я давно уже не следую. Я не хочу оставаться в доме вампира, потому что не знаю, что тут можно встретить. Впрочем, конечно мне еще и неловко. Бэзил смотрит на мое лицо, словно пытается прочесть что-то по его выражения.
   - Хорошо, я найду тебе платье.
   Он поднимается, оставив поднос на краю постели.
   - Доешь.
  
   9. Некроманты, Тени и прочие
  
   Беатрис с трудом разлепила веки. Разбудило ее низкое рычание, и теперь оно гуляло в темноте, отражаясь от невидимых стен. Девушка села и тотчас же схватилась за голову. Перед глазами заплясали пятна света. Рычание усилилось. Беатрис протянула руку.
   - Пес Странкаччи?
   Рычание вышло утвердительным.
   - Извини, парень. Дом я покинула не по своей воле. Не надо меня есть, или что ты там должен сделать? Напугать меня до смерти?
   Что-то огромное заворочалось в темноте. Беатрис ощутила прикосновение густой шерсти, а потом влажный язык лизнул ей щеку.
   - Полно, полно, Малыш! - рассмеялась Беатрис.
   В целом абсурдность ситуации вызывала у нее нервный смех. Оказаться в кромешной темноте с огромным призрачным псом, который, похоже, вообразил себя добряком-санбернаром. Ну ведь абсурд же!
   Стало светлее, и Беатрис смогла разглядеть источник свечения - огромное существо, совершенно не похожее на собаку. У его создателя, судя по всему, о псах было очень приблизительное представление: что они состоят из шерсти и зубов. И того и другого было в избытке; белая шерсть свисала волнистыми прядями, а клыки мерцали в темноте. Глаза светились пронзительно-синим. Пес сделал несколько шагов и ткнулся лбом в плечо Беатрис.
   - И чего это я так нравлюсь призракам? - вздохнула девушка и почесала лобастую голову, шкура была теплой на ощупь. - Как думаешь, Малыш, где мы?
   Пес фыркнул.
   - Вот и я понятия не имею, - цепляясь за собачью шкуру, Беатрис поднялась. - можешь посветить?
   Свечение стало ярче и приобрело голубоватый оттенок. Теперь Беатрис смогла разглядеть комнату, почти не напрягая зрение. Тесное грязное помещение с достчатым полом. Окон нет, потолок такой низкий, что его легко задеть головой. Впрочем, разглядев в углу скорчившуюся фигуру, Беатрис разом позабыла обо всех неудобствах.
   - Мадам Лэ!
   Канадка с трудом оторвала голову от досок. Беатрис помогла ей сесть.
   - Мисс Шелдон?
   - Беатрис, просто Беатрис.
   - В таком случае, просто Вирджиния, - Лэ откинулась затылком на стену. - Как вы здесь оказались?
   - О, меня ударили по голове, - будничным тоном сообщила Беатрис. - Или что-то вроде того. Дамочка по имени Аннабель и тот мистер Смит, или кто он там на самом деле.
   - Какое совпадение, - пробормотала Вирджиния. - Что гораздо хуже, у меня забрали кольцо, а Чарльз... Господи! Только бы с ним ничего не случилось!
   - Ага, - пробормотала Беатрис.
   Пес заволновался. Под шерстю обнаружились округлые медвежьи уши, которые шевелились, напряженно улавливая звуки. Беатрис прислушалась и сумела вскоре различить тихие голоса. Они приближались, и хотя нельзя было различить слова, прекрасно чувствовалась угроза. Потом Беатрис узнала голос Аннабель, ее повелительные интонации.
   - Идут...
   Вирджиния кивнула и поднялась на ноги, бормоча: "Ну что, мне больше всех надо?!". Открылась дверь, которую невозможно было разглядеть под слоем копоти и грязи.
   - Малыш, спрячься, - шепнула Беатрис и придвинулась поближе к канадке.
   Тесное помещение затопил свет факелов, запахло смолой.
   - Только черных балахонов не хватает, - пробормотала Беатрис. - С вышитыми черепами.
   - Ага, - согласилась Вирджиния. - И чучела крокодила. Нигде не могу найти чучело крокодила. Вопиющее несоблюдение традиций.
   Будь это какой-нибудь фильм, и злодейка приказала бы замолчать и потрясла пистолетом. А потом появился бы Эррол Флинн или Джин Келли и спас красавиц. В этот раз, похоже, красавицам придется выкручиваться самим.
   - Думаю, нам лучше пойти с ними, - шепнула Вирджиния, и Беатрис согласно кивнула.
   Коридор был таким же тесным и грязным, и в нем сильно пахло каким-то дурманом. Из-за этого, а еще из-за того, как тени плясали по стенам, разболелась голова. Беатрис почувствовала, как ее клонит в сон. "Боже мой, - подумала она. - Мне всего восемнадцать. Я еще даже не влюблялась толком. Я еще не совершала всех возможных глупостей". Она почему-то точно знала, что умрет. Может, поэтому призраки к ней так благосклонны?
   Придаваясь жалости к себе, она не заметила, как коридор закончился вдруг обширной залой. Вниз вели два десятка ступеней, а свод терялся в темноте.
   - Какой-то монастырь, - шепнула Вирджиния. - Но постройка еще более ранняя, дороманская, а может даже римская. Чарльзу бы понравилось.
   - Да? А мне нет, - Беатрис запнулась на ступеньке и едва не скатилась кубарем вниз. Ее поддержали конвойные, больше похожи на тени, чем на людей.
   - Осторожнее с ними, - бросила Аннабель, не оборачиваясь. - Посмотрим, которая подойдет лучше.
   Конвойные стиснули Беатрис плечи и локти - не вырваться. Было страшно и в целом весьма унизительно.
   Лестница закончилась. Теперь под ногами был пол из квадратных мраморных плит, и на нем полуразрушенными скульптурами была намечена дорога, ведущая к огромному - в полтора человеческих роста - зеркалу в простой темной раме. Оно казалось дверью, за которой была зала еще более мрачная и компания еще более мерзкая. У зеркала стояли трое, которых никто с уверенностью не назвал бы людьми: Смит, молодой мужчина лет тридцати и бесформенная тень. Аннабель присоединилась к ним.
   - Скоро принесут плащ, и мы сможем начать. И проследите, чтобы все в этот раз было без накладок. Тень?
   - Мне, представь себе, все равно, - пожал плечами молодой человек.
   - А мне - нет, - отрезала Аннабель. - Проследи. А этих двоих посадите пока там.
   "Посадите", как оказалось, на цепь.
  
  
   Из гипотетического дневника мисс Виктории Дерби
   20 октября 1947 года
   Приятель Бэзила - и тоже вампир - князь Александр водит машину. У него светло-зеленый форд. Вампир за рулем автомобиля - абсурдное зрелище. И я плохо понимаю, что делаю здесь. Почему заупрямилась и поехала с ними. На мне ужасное платье, которое Бэзил взял у соседки (она, кажется, проститутка) и что-то вроде сюртука из мелкого темного-вишневого вельвета. Мне холодно и почти страшно.
   Бэзил читает старинные хроники, без труда разбирая архаичный шрифт.
   - Аббатство Святого Мартина. Представляешь, где это, Шандор?
   - Я румын, - напоминает его приятель. - Это не считая того, что я вообще не обязан знать расположение монастырей. Я официально заклеймен язычником и богохульником.
   - Когда я родился, - язвительно парирует Бэзил, - Англии еще и в помине не было. Равно как и христианства.
   Забавно, но я никогда не задумывалась, откуда же Бэзил родом и сколько ему лет. Это всегда казалось несущественным. Это и сейчас не особенно важно.
   - Вы продолжите ругаться, - спрашиваю я, - или посмотрите в путеводителе?
   Вампиры оборачиваются и смотрят на меня.
   - Шандор, у тебя есть путеводитель?
   - В бардачке...
   Бэзил вытаскивает тетрадь и шелестит страницами.
   - Святой Мартин... Святой Мартин... Нашел! Мы недалеко. Перед указателем на N поверни налево. Браво, бойцовый воробей! Ты еще спрашивал, зачем мы ее взяли!
   Александр пожимает плечами.
   Минут через пятнадцать мы подъезжаем к руинам старого аббатства, проезжаем под стрельчатой аркой, оставшейся от ворот. Каменные стены увивает плющ. Пейзаж напоминает картины времен моей юности. Александр припарковывается у темной сырой стены и достает из бардачка пистолет.
   - Э-э-это обязательно? - у меня есть пистолет, он остался в комнату в ящике. Я не люблю им пользоваться. Пистолет - это пальба. А пальба - это очень опасно. По крайней мере, для моих нервов.
   - Обязательно, - кивает Александр. - Идемте, пока солнце не выглянуло.
   Монастырь давно заброшен, и здесь только пауки, лягушки и крысы. Я слышу, как они - крысы, главным образом - перебирают крошечными лапками. Я их боюсь, но гордость не позволяет вцепиться в руку Бэзила. Гордость, и еще что-то. Некоторые вещи и чувства должны оставаться в прошлом.
   - А!
   Крысы прыскают у меня из-под ног во все стороны, омерзительно пища; задевают меня своими голыми хвостами. Бэзил поддерживает меня за талию.
   - Все в порядке? Боишься? - в его голосе обычная насмешка. - Это всего лишь крысы. Славные, в меру безобидные животные. Вот у князя по замку бегает...
   - Как у всякого приличного вампира, - ухмыляется Александр. - Крысы, пауки, летучие мыши. Турчанки в неглиже. Нам в крипту, это туда.
   В крипту ведет узкая лестница с высокими, истертыми ступенями. Александр достает фонарь. Луч скользит по стене вниз и упирается в окованную металлом дверь. Вампиры суют мне в руки фонарь и пистолет и склоняются над замком.
   - С секретом?
   - С секретом.
   - Ловушка?
   - Вероятно.
   - Вскроешь?
   - А то!
   Я смотрю на них, и могу только покачивать головой.
   - Шпилька?
   - Ну не у меня же!
   Вампиры смотрят на мои волосы. Они длинные и схвачены четырнадцатью шпильками. Стоит вытащить одну, и коса свалится и рассыплется на пряди, а я и без того похожа на чучело, или на взъерошенную птицу. И в самом деле - бойцовый воробей. Я вынимаю шпильку, и чувствую, как тяжелые волосы скользят по шее. Бэзил смотрит на меня, затем берет шпильку.
   - Спасибо.
   Он вскрывает моей шпилькой замок, а мы с князем смотрим. Бэзил ловок, как бывалый домушник. Впрочем, у него пальцы щипача. Замок щелкает, и дверь медленно приоткрывается. Из щели пахнет плесенью.
   - Вы уверены, что этот плаз не сгнил за века?
   - Это зачарованный плащ, - резонно замечает князь.
   - Уверен, - отрезает Бэзил.
   В коридоре сыро, и здесь еще больше пауков и крыс. Темно и холодно. Мы идем гуськом, и вампиры словно охраняют меня. Странно, но я чувствую себя в полнейшей безопасности. С вампирами-то коридор кажется бесконечным. Он не поворачивает, уводя в недра древнего монастыря. Сложно представить, что здесь могло хоть что-то сохраниться.
   - Тихо! - Бэзил хватает меня за руку. - За нами кто-то идет.
   - Двое, - кивает Александр. - Мужчины.
   Я ничего не слышу. Впрочем, у вампиров слух куда острее. Начинает ныть рана.
   - Иди вперед, - Бэзил подталкивает меня в спину, сжимает мои пальцы на рукояти пистолета. - Шандор, присмотри за птахой. Я останусь.
   - А...
   - А потому, что я старший! - резко обрывает меня Бэзил и исчезает. Теперь уже князь подталкивает меня в спину.
   - С ним ничего не случится.
   Я вовсе не нуждаюсь в подбадривании!
   - Василий помнит, что именно вы собрались его убить.
   - Очень любезно с его стороны, - огрызаюсь я.
   Коридор раздваивается. Александр неведомым мне чутьем выбирает правый. Еще немного, и мы оказываемся в тесном помещении с низким сводчатым потолком. К нам присоединяется Бэзил, его пиджак порван.
   - Плита с красным пятном, - говорит он. Я бы сказала, что он запыхался, если бы он вообще дышал.
   - Кто там?
   - Пустяки, - отмахивается Бэзил. - Блант и Томпсон.
   У этих пустяков неплохой арсенал. И если я до сих пор не поняла, как убить вампира, то эти двое знают точно. Немалая причина и в том, что я не особенно хочу кого-либо убивать, а Блант и Томпсон жестоки.
   - Эти пустяки отрезали нам путь к отступлению, - замечает рассудительный Александр.
   - Возьмем их на себя, - пожимает плечами Бэзил, - а воробей с плащом проскочит. Она маленькая. Может займемся делом?
   Вампиры поднимают плиту; легко, как лист бумаги. Я стою у двери и мне страшно. я знаю, на что способен Блант, и подозреваю, на что способен Томпсон.
   - Лови!
   Бэзил кидает мне сверток, от которого пахнет плесенью.
   - Уходим!
   Десять шагов, всего десять шагов до развилки. У Томпсона винтовка, Джеймс по старинке обходится парой осиновых колов. Мне приходит в голову, что против одной самонадеянной особы подействует что угодно. Бэзил задвигает меня за спину.
   - Джентльмены? - в голосе Александра явственно слышится акцент. И издевка. Он похож на Дракулу из пьесы, только плаща не хватает. - Чем обязан?
   Думаю, "Блант и Томпсон" не часто встречаются с такими вампирами - наглыми и самонадеянными. Ружье в руках Томпсона начинает дрожать. Потом он стреляет. Я зажмуриваюсь и затыкаю уши, но звуки ведь некуда не деваются. Это все равно, что прятаться от чудовищ под одеялом. Я понимаю, что нам не победить. Пахнет порохом и еще чем-то, смутно знакомым.
   - Взрывчатка, - цедит сквозь зубы Бэзил. - Нам никуда не деться...
   - В левый коридор, воробей!
   Я пытаюсь бежать, путаясь в подоле юбки, но кто-то ловит меня за волосы. Я узнаю запах одеколона Бланта. Джеймс. Только вчера мы занимались любовью! Неужели это ничего для тебя не значит?
   - Стоять, сука!
   Не значит...
   - Плащ у нее, Пит. Уходим.
   Меня тащат по коридору, я вырываюсь, рискуя остаться без волос, но все тщетно. Оба вампира ранены, что-то из арсенала Томпсона и Бланта действует на них.
   - Мы же не потащим эту суку с собой?
   - Дай нож.
   - Джеймс!
   Время растягивается и сжимается, словно кто-то играет на нем, как на гармонике. У меня вырывают из рук сверток, и это тянется бесконечно долго. Затем меня бьют по щеке; мгновение, но многократно повторенное. В руках у Томпсона граната, и он кидает ее в глубину коридора.
   - Бэзил!
   Подземелье сотрясает взрыв, со свода сыплются камни. Все вибрирует, и вибрация только усиливается. Что-то ледяное с силой прижимает меня к стене, защищая от камнепада.
   - Иди за ними! Передай шефу... К дьяволу шефа!
   Все рушится, сыплется, сотрясается, а потом наступает темнота и тишина. Очень мало воздуха.
   Вспыхивает фонарик, очень тусклый, но его света хватает, чтобы увидеть все помещение. Справа и слева - завалы. Свод не обрушился только потому, что этот фрагмент коридора вырезан в скале, а не сложен человеческими руками. Шагах в пяти от меня Бэзил, весь в крови, выдирает из шеи осколок камня. Пахнет гнилью.
   - Князь попробует перехватить их... - голос Бэзила звучит глухо.
   Я делаю шаг к нему.
   - Стой на месте! - окрик швыряет меня к стене. - Держись подальше, дура!
   Его голос немного смягчается.
   - Я потерял пару пинт крови, и выпил бы сейчас хоть Жанну Д'Арк.
   Мне почему-то хочется уязвлено напомнить ему, что я больше не девица. Вместо этого я спрашиваю:
   - Если ты вернешь силы, мы сможем выбраться?
   - Я - да, - кивает Бэзил. - Насчет тебя не уверен.
   Я приподнимаю волосы, убираю их с шеи и подхожу к нему. Чувствовать себя овечкой на закланье глупо.
   - Ты бесстрашная, бойцовый воробей, - тихо говорит Бэзил. - Это возбуждает.
   А у меня дрожат поджилки. Бэзил прикасается к моему лицу. Страх расползается по венам. Некоторые вещи и чувства... Бэзил целует меня, не вполне уверенно, словно не понимает - зачем. Потом я ощущаю прикосновение острых клыков к моей шее и холодное дыхание на коже. Укус - и приступ острой боли. Дальше - вновь обратимся к классике - тишина.
  
   Новые действующие лица принесли с собой запах крови и пороха.
   - Блант и Томпсон, - шепнула Вирджиния. - Охотники на вампиров. Весьма поганые люди.
   У Бланта и Томпсона был сверток, от которого несло плесенью. Еще одна нота в облаке запахов. Аннабель вырвала его, развернула и встряхнула тяжелый шерстяной плащ. Запах плесени стал острее.
   - Теперь все готово. Дасти, иди к Зеркалу, опробуем. На этот раз все должно получиться.
   Смит встал перед Зеркалом, сложив руки на груди и опустив низко голову. Повинуясь знаку Аннабель, безликие помощники накинули на него плащ. Коридор скрыл лицо, делая Смита похожим на Стража. Наверное, под этим капюшоном нечем было дышать. Сколов плащ у горла фибулой, Аннабель достала перстень и подвесила его на тонкую нить перед зеркалом.
   - Несите книгу.
   Один из теней встал, изображая пюпитр, держа книгу в руках. Аннабель зашелестела страницами.
   - Я облекаю сумрак в царские одежды,
   Как островного басилевса,
   Как раненого генерала.
   Гляди: он истекает кровью,
   Мой сумрак вечный, ненаглядный.
   Гляди: он истекает кровью.
   Гляди: он истекает маслом.
   Его я облекаю в саван,
   Его увенчаю короной.
   Я облекаю сумрак в царские одежды...
   Читала она нараспев, звучным певческим голосом. Мрак сгущался, свет факелов увядал. Порыв холодного ветра пронесся по зале. Казалось, все втягивало в себя зеркало.
   - Сердце.
   Ногтями Аннабель разодрала ткань, обнажая что-то трепещущее, истекающее светом и кровью.
   - Вкуси!
   - Анна любит патетику, - шепот похолодил кожу. - Сверх меры.
   - Кто вы? - Беатрис чуть повернула голову.
   - Тень. Просто тень, - мужчина ловко отомкнул железные браслеты. - Свободны.
   - Что это значит? - хмуро спросила Вирджиния.
   - Никогда и никому не доверяете, миссис Лэнгли? - усмехнулся Тень. - Правильно делаете, конечно. Но я не желаю вам зла.
   - В самом деле?
   - Вы мне не нравитесь, - пожал плечами Тень. - Но вот та компания нравится мне еще меньше. И я не желаю быть чем-то связанным.
   - Но вы хотите, чтобы мы были вам обязаны, - сухо сказала Вирджиния.
   - Есть такая задумка, - усмехнулся Тень и отомкнул второй наручник. - Свободны, мисс Шелдон.
   Беатрис потерла запястья и крутанула на пальце перстень. Пес зарычал. Только бы он не высунулся раньше времени.
   - Интересная у вас собачка, - заметил Тень. - Она выведет вас отсюда. У гончих отменный нюх. А я подменю вас.
   - А смысл? - с прежним подозрением спросила Вирджиния.
   - Смысл в том, что вы останетесь живы, а вон та компания не разрастется. И я останусь с тем, что имею. Предпочту решать проблемы самостоятельно. Так вы идете, или нет?
   Беатрис посмотрела внимательно на Вирджинию. Та кивнула.
   - Хорошо, мы уйдем. Но...
   - Я редко взыскиваю долги, миссис Лэнгли, если вы об этом, - улыбка тени сделалась кривой и ядовитой.
   - Пошли! - Беатрис дернула канадку за рукав. Долго ее сейчас волновали в последнюю очередь.
   Все были слишком заняты пафосной церемонией, так что беглянкам удалось проскользнуть незамеченными мимо ряда сломанных статуй. У подножия лестницы они остановились.
   - Мы будем на виду, - мрачно заметила Вирджиния. - Держу пари, кроме волшебных палочек у них есть еще пистолеты. У Бланта и Томпсона точно есть.
   - Что делать будем?- Беатрис обернулась через плечо.
   Плащ упал на землю. Тело Смита казалось бесформенным, словно пластилиновая заготовка. Кто-то уминал ее на глазах, вылепливая человечка. И вот вместо Смита стоит невзрачный человечек, чуть лысоватый. Человечек, изучающий угрозу.
   - Дасти, - нежно позвала Аннабель.
   - Доменико, - ответил он сиплым, словно бы не до конца сформировавшимся голосом. - Доменико Гарр... Габр.. Габриба... Гарриббальдди.
   - Что-то пошло не так! - Аннабель свирепо оглядела подручных.
   - Кажется, сейчас будет суматоха, и мы сможем улизнуть. - Вирджиния сжала руку Беатрис. - Приготовься.
   Но Беатрис, завороженная, следила за происходящим. Хотела бы она еще хоть что-то понимать.
   - Все в порядке, - замогильным голосом ответил Доменико Гарриббальдди. - Просто этот человек жив.
   - Не может быть! - Анна вцепилась бывшему Смиту в плечи. - Это было десять лет назад! Он остался на острове! Он должен был умереть!
   - Но он жив, - голос Доменико Гарриббальдди понизился до шепота. - Нужно найти его и все исправить. Займись пока сестрой.
   - Нам пора, - Беатрис толкнула Вирджинию в бок. Та рассеяно кивнула.
   - Я все думаю, кого он мне напоминает... Встречалась я пару лет назад с очень похожим на него человеком...
   - Таким же противным уродцем? - спросила Беатрис, выискивающая пути к бегству.
   - Да нет, - Вирджиния улыбнулась. - Тот был красив. Не была бы замужем, так сказала бы, что очень красив. Кажется, под лестницей есть проход.
   Женщины очень вовремя нырнули в темноту. Аннабель начала вновь читать свое заклинание, но, очевидно, что-то пошло не так. Аннабель закричала страшно и пронзительно.
   - Бежим! - Беатрис бросилась по узкому коридору. Пес Странкаччи бежал следом, и это успокаивало. Но следом же бежали и тени, посланные вдогонку.
   - Боже мой, это крысы! - взвизгнула Вирджиния. - Я боюсь крыс! И подвалов!
   Коридор уводил все ниже и ниже. За спиной стоял сплошной крысиный писк. Если бы у Беатрис было время и силы, она бы испугалась. Пока же ей нужно было вобраться из этих руин во что бы то не стало.
   - Малыш, знаешь дорогу?
   Но пес уже сцепился с преследователями. Во все стороны полетели клочья шерсти - белой и серой - тающие в воздухе. Впрочем, это была хорошая новость, откуда-то потянуло свежим воздухом.
   - Здесь лестница! - объявила Вирджиния. - Боже! Почти отвесная! Ужасно крутая!
   - А у нас есть выбор? - проворчала Беатрис.
   - Да нет, собственно, - канадка скинула туфли на каблуках. - Лезь первой.
   Беатрис ухватилась за влажные скользкие ступени, бывшие глубиной не более десяти - пятнадцати сантиметров. Ноги соскальзывали. Уклон был минимальный, а высота - запредельная. Далеко-далеко вверху виднелся круг бледного света. Наверное, кольцо монастырского колодца. Такого глубокого, что и днем с его дна, что говорится, можно видеть звезды. Беатрис хмыкнула. В какие только глупости не веришь в детстве. Она упрямо полезла наверх. Вирджиния - следом.
   Свет приближался медленно. Ноги то и дело норовили соскользнуть. Кажется, ступени стали еще уже. Наконец их сменили ржавые скобы, за которые страшно было браться. Казалось, они отломятся при малейшем усилии.
   Беатрис безумно устала, но обнаружила в себе удивительное упрямство. Она лезла и лезла наверх, закусив голову, пока не ухватилась за гладкие камни колодезного венца. Кто-то сжал ее руки. Низко зарычал пес. Беатрис вскинула голову. Ланкастер и Йорк аккуратно вытащили ее и толкнули в руки Тарта.
   - Тише, Малыш, это свои.
   - Малыш? - Тарт хмыкнул. - А как вы назовете при случае адскую гончую? Мими? Фифи?
   - Ну, если она будет похожа на болонку... - Беатрис уцепилась за Тарта, хотя тот и сам стоял весьма нетвердо. - Вполне возможно, что Жужжу. И вообще, профессор, вы всучили мне это кольцо!
  
   Фредерик изучил дыру колодца. Оттуда тянуло чем-то страшным, враждебным. Фредерик остро ощущал злое колдовство.
   - Полезем? - Ланкастер перегнулся через венец. - О, кого я вижу!
   - Крысы.
   - Крысы, - довольным тоном согласился некромант. - Рик, захвати сумку.
   - Уже! - Йорк вытащил из массивного саквояжа несколько косиц побуревшей травы и пистолет.
   Фредерик взял одну из косиц (рука неприятно дрожала) и принюхался. Острый запах пряных трав.
   - Может быть, вам лучше остаться? - предложил Ланкастер.
   - Нет. Идем.
   Фредерик перебрался через колодезный венец и начал медленно спускаться. Мышцы дрожали, словно кисельные; кружилась голова. Действие снадобий Родерика Йорка постепенно заканчивалось. Однако Фредерик всегда полагался на свою интуицию, а она запрещала отпускать некромантов в одиночку. Дело было то ли в возможном провале, то ли в их личном весьма опасном интересе.
   Скобы кончились, и началась скользкая, почти отвесная лестница. Сложно было вообразить, как по ней влезли Беатрис и Виржинии Лэ. Упрямство человеческое творит чудеса, а этого самого упрямства дама было не занимать.
   - Держите.
   Йорк сбросил вниз косицу, уже начавшую тлеть. Запах трав стал сильнее. Задымило, но можно было разглядеть, как крысы бросились врассыпную. Фредерик поморщился. Крысы - редкая дешевка. Их используют только самые бесталанные колдуны, не способные призвать на службу действительно могущественных духов. Фредерик полагал, что бесталанных и глупых следует учить.
   Наконец они достигли пола. Фредерик брезгливо отряхнул руки и отошел; привалился к стене, стараясь выглядеть лениво, а не измождено. Йорк недовольно покачал головой.
   - Вам нужно было остаться дома.
   - Нет, Родерик. Поверьте, но я нужен здесь...
   - просто я не люблю, когда моя работа идет насмарку, - Йорк прикурил и посмотрел на Тарта исподлобья. - Вы очень паршиво выглядите. Почти как клиент Аристида.
   - Значит надо спешить, - Фредерик вынул из кармана револьвер и проверил барабан. Семь пуль. Четыре из них были сделаны из особого сплава, на оборотня можно ходить. Впрочем, в оборотней Фредерик не верил.
   Коридор, по которому они шли, потихоньку, плавно поднимался. Становилось светлее, и усиливался резкий запах каких-то благовоний. Ланкастер зажал нос рукой и привалился к стене.
   - Ну и вонь! Чем они там занимаются?
   Фредерик принюхался, и за благовониями уловил ядовитый запах, сладковатый, но словно исходящий из отверстой могилы. Фредерик приложил руку ко рту и мысленно приказал себе успокоиться. Чем бы не занимались создания в конце коридора, скоро это закончится. Закончится плохо для них.
   Узкий выход располагался прямо под лестницей, уходящей круто вверх. Это было длинное, достаточно широкое помещение с невероятно высоким сводом. Походило на монастырскую крипту, но слишком уж больших размеров. Большая часть халы тонула в вонючем дыму, в котором проглядывали уродливые очертания скульптур. Слышалось низкое жужжание и дребезжание стекла. Фредерик еще раз проверил пули в барабане. В такой ситуации следует быть начеку.
   Йорк закурил.
   - Что будем делать? Их там, кажется, четверо.
   - Почти один к одному, - кивнул Фредерик и незаметно, как он надеялся, привалился к стене.
   Ланкастер чихнул.
   - У меня аллергия на кродилен. Вычеркива-а-а-апчхи!-те меня.
   - Самое благоразумное что мы можем сделать... - Фредерик почувствовал, что медленно сползает по стене. - Самое благоразумное..
   - Для вас - остаться здесь, - отрезал Йорк. - Для вас обоих. Дайте пистолет.
   Фредерик крепче стиснул рукоять револьвера.
   - Я начал говорить, прежде чем меня так грубо перебили. Самое благоразумное - выстрелить в зеркало. На нем все концентрируется.
   Рука дрожала, ныло запястье. Йорк мягко и максимально тактично вынул револьвер из его руки.
   - Чем вы занимались на войне? Криптографией? Я в отличие от вас метко стреляю.
   - Но хуже меня, - вставил Ланкастер.
   - Зато у меня нет аллергии на кродилен, - ядовито ответил Йорк.
   Это все больше походило на балаган. Благородные спасители мира вяло спорили и переругивались, а за дымом вообще невозможно было разглядеть, что происходит. Йорк выстрелил. Первая пуля ушла в молоко. Из дыма врассыпную бросились крысы, отчаянно пища. Йорк прищурился, сощурив один глаз, и выстрелил повторно. Подобно крысам в разные стороны прыснули осколки стекла. Дым клочками разлетелся к стенам. Фредерик успел краем глаза увидеть белое, как молоко, платье и пышные темные волосы некоей женщины. Она растаяла, также, как дым.
   Фредерик прикрыл глаза.
   - Плащ и фибула здесь, а вот перстень и книга пропали... - Объявил Ланкастер, поднимая реликвии с пола.
   - Бэзил будет в ярости, - пробормотал Фредерик. В последний момент, уже падая, он услышал ворчание Йорка: "Вся моя тяжелая работа насмарку".
  
   Беатрис мрачно посмотрела на подъехавший автомобиль. Из него выскочил Лэ, непривычно (явно - для него непривычно) растрепанный и встревоженный.
   - Вирджиния!
   - Сэр? - весьма односложно ответила канадка. - О, Александр!
   - Мы встретились по дороге, - пояснил Лэ, весьма брезгливо указывая на своего спутника. - Мисс Шелдон, вынужден вам представить: князь Александр Боргеза.
   - Вампир, - уточнил с усмешкой незнакомец и поцеловал Беатрис руку.
   - Я привыкла, - кивнула девушка. - Тарт и некроманты спустились вниз. Уже минут десять назад.
   - Не переживайте, мисс Шелдон, - вампир коснулся ее плеча. - Я пригляжу за ними.
   Он нырнул в дыру колодца. Беатрис присела на камни и постаралась не нервничать. А с чего бы ей нервничать? Вирджиния в красках пересказывала мужу произошедшее в подземелье. Наверное, она была писательницей; по крайней мере, у нее была явная тяга к причудливым образам. Ее голова лежала на плече мужа, чему Беатрис слегка позавидовала. Чудовищно.
   "Я еще слишком юна, чтобы сожалеть, что не замужем", - мрачно подумала Беатрис.
   От руин монастырского дормитория показались три фигуры. Беатрис вскочила на ноги и взобралась на камень, чтобы лучше разглядеть. Порыв ледяного ветра пробрался под одежду, но похолодела она совсем от другого. Фредерика Тарта среди идущих не было. Беатрис подпрыгнула, рискую сломать лодыжку, но сумела разглядеть: Йорк и Александр несли кого-то на руках. За ними шел второй некромант, отчаянно чихая.
   - Это они! - Беатрис испугалась облегчения, прозвучавшего в ее голосе. - Вирджиния! Мсье Лэ! Это они.
   Мужчины приблизились, сумрачно кивнули и положили Фредерика Тарта на заднее сиденье.
   - Он?! - Беатрис схватила профессора за руку, по счастью, живую и теплую. Стоило мужчинам приблизиться, Пес зарычал. - Свои, Малыш! Что с ним?
   - Он в порядке, - ответил Йорк, вытаскивая из багажника плед. - просто, как всякий идиот, он не послушался доброго совета. И чуть не свел на нет всю мою работу. Через пару-другую недель встанет на ноги, как миленький.
   - К Рождеству? - предположила Беатрис.
   - Ну, я бы предпочел, чтобы к Пасхе, - ухмыльнулся Йорк. - Садитесь, мисс Шелдон, я отвезу вас с Тартом домой.
  
  
  
   10. Гости мистера Фредерика Тарта
  
   Беатрис повела плечами, поправляя шаль, и устало повторила:
   - Мистер Тарт не принимает, о чем я твержу вам уже неделю.
   - За неделю много может измениться, - рассудительно заметил Филипс.
   - Но ведь не изменилось, - вздохнула Беатрис. - Мистер Тарт нездоров, и никого не принимает.
   - Что, вы сказали, случилось с профессором? - спросил Филипс, подходя ближе.
   Пес зарычал. Страж приблизился, источая могильный холод. Беатрис не испытывала ни малейшего желания останавливать их. Хоть бы они сожрали однажды надоедливого ухажера.
   - Пневмония, мистер Филипс. В довольно тяжелой форме. О чем вам несомненно сообщило ваше университетское начальство. Извините, мистер Филипс, я должна уйти.
   Беатрис распахнула дверь и застыла выжидательно. Быть любезной она устала. К счастью Филипс понял намек, забрал свою шляпу и удалился. Беатрис заперла дверь и отряхнула лоб.
   - Сторожи, - она помахала пальцем перед тем, что можно было с натяжкой назвать лицом призрака. - Постарайся в следующий раз остановить его еще на пороге. Малыш, место!
   Пес, расстроено скуля, удалился под лестницу.
   Эмма была на кухне, готовила обед, как всегда необыкновенной вкусный; как всегда на целую прорву людей, хотя гостей сегодня не ждали. В атмосфере, помимо дыма и запахов, витала какая-то напряженность. Эмма вытерла руки о фартук и сложила их на груди.
   - Мисс Беатрис, когда уедет Ребекка?
   - Мисс Таксоз? Не знаю, мисс Эмма. Вы опять повздорили?
   Эмма налила ей чаю и достала из холодильника тарталетки с кремом. Движения как всегда плавные и уверенные. Равно как и голос. Только легкое подергивание щеки показывало, что экономка злиться.
   - Что вы, мисс Беатрис. Мы прекрасно ладим.
   Буквально накануне дом сотрясался от гневных воплей обеих почтенных дам. Беатрис понимала не все слова, но те, что ей были известны, заставили покраснеть. Остальные слова были по всей видимости сокрушительной силы заклинаниями, по крайней мере, призраки попрятались и до утра не показывались на глаза, а Малыш, скуля, забился в угол.
   - Мы отлично ладим, детка, - Ребекка вкатилась в кухню и водрузила на стол корзинку с покупками. - Куропатки паршивые, зато масло и яйца свежайшие.
   Эмма откинула крышку и придирчиво изучила содержимое корзины. Скривила губы.
   - Просто ты так и не научилась выбирать птицу.
   - Я не умею?! - ахнула Ребекка. - Я не умею?! А твой поросенок?! В мясе, которое ты покупаешь, одни кости!
   - Кости?! Да ты из парного мяса подметку сделаешь!
   - А ты!...
   - Я навещу мистера Тарта, - пробормотала Беатрис и попятилась к двери.
   - Конечно, мисс, - степенно согласилась Эмма и продолжила препирательства.
   Оставив почтенных леди ругаться, словно школьницы из-за мальчика, Беатрис поднялась наверх. На стене возле двери в спальню мистера Тарта висел календарь, в котором красным карандашом вычеркивались дни. Йорк сказал, если до тридцать первого октября профессор не придет в себя, значит - надежды уже нет. Беатрис взяла карандаш и вычеркнула двадцать седьмое число. Она здесь уже целую неделю, не как пленница, но как хозяйка. И чувствует себя поэтому глупо.
   Беатрис зашла в спальню, забралась с ногами в кресло, подвинутое от шахматного столика к постели, и вытащила из корзинки вязание.
  
   Фредерик с трудом разлепил ресницы. казалось, веки его смазаны мёдом. В комнате было сумрачно. Где-то тикали часы, шумел дождь за окном. Все было необычайно обыденно, а последнее, что Фредерик помнил, таковым назвать было никак нельзя.
   Приподнявшись на локте, он оглядел собственную спальню. Шторы были раздернуты, и в комнату лился желтоватый свет уличного фонаря. Все было привычно, за исключением мисс Шелдон, спящей в кресле в обнимку с вязанием. Рядом, конечно же, стоял Страж, слишком часто и вольно покидающий свой пост.
   Спица выскользнула из ослабевших пальцев, со звоном покатилась по полу, и девушка вскинула голову.
   - Что вы тут делаете, мисс Шелдон? - грубовато спросил Фредерик. - Почему не в постели?
   - Мистер Тарт! - в голосе девушки прозвучала искренняя радость. - Вы очнулись!
   Нагнувшись, она подняла спицу и убрала вязание в корзинку.
   - Мы очень волновались.
   - Кто это "мы"? - Фредерик сел и тяжело оперся на спинку кровати. Тело плохо слушалось его.
   - Мисс Эмма, мисс Ребекка, - принялась перечислять Беатриса, загибая пальцы. - Мистер Йорк...
   - Мистер Йорк? - Фредерик вскинул голову. - И он здесь?
   - Он о вас заботился, - с укоризной сказала Беатрис.
   - В заботе некроманта есть нечто жуткое и противоестественное, - заметил Фредерик. - Что с фибулой и прочим?
   - Завтра, - Беатрис поднялась. - Поговорим об этом завтра, когда вам станет действительно лучше. А продолжите упрямиться, и я позову Ребекку.
  
  
   Болеть Фредерик ненавидел с детства. Бессмысленность лежания в постели его, человека деятельного, просто убивала. Однако, Эмма, Беки и маленькая заноза Шелдон (тоже, похоже, ведьма) взялись за него всерьез. Только через неделю они выпустили Фредерика из постели и позволили перебраться в библиотеку. Словно это было их право - решать. Теперь Фредерик сидел в кресле, закинув ноги на пуфик, и листал Tractatus de Lamiis и украдкой поглядывал на Беатрис. Расположившись за столом у окна, она работала над библиотечным каталогом. Фредерик оставил бы ее в доме в любом случае, но девушка оказалась упрямой и щепетильной. Впрочем, из нее вышел отличный секретарь, и подобно профессору Хиггинсу Фредерик совершенно не представлял теперь свой распорядок дня и прочие досадные мелочи.
   Беатрис поскрипывала пером и делала пометки в своем блокноте, то и дело роняя руку на голову пса Странкаччи. Призрачное чудовище ластилось к ней, как щенок. Призраков к мисс Шелдон словно магнитом тянуло. Отчасти Фредерик их понимал.
   - Вы на меня смотрите, - сказала девушка, не поднимая головы.
   - Простите, мисс Шелдон, - хмыкнул Фредерик и перевел взгляд на страницы книги.
   - Мистер Филипс опять заходил.
   - Надеюсь, Шелдон, вы послали его к черту?
   - Я хотела, сэр, но он принес какие-то важные бумаги, - Беатрис поднялась и взяла с полки, на которой царил удивительный порядок, конверт. - Вот. Экзаменационные списки. По крайней мере, так сказал мистер Филипс, а он, наверняка, заглянул в конверт.
   - Наверняка, - кивнул Фредерик, закрывая книгу и поднимаясь. - вот что, Шелдон. Я собираюсь поработать в хранилище. Утихомирьте Беки, чтобы она перестала квохтать, и принесите мои очки.
   Девушка хмуро кивнула в сторону стола.
   - Перед вами. И с мисс Ребеккой разговаривайте сами. Лично я их перепалки с мисс Эммой слушать больше не могу.
   Фредерик хмыкнул, водрузил очки на нос и пошел в хранилище. Беатрис, прихватив блокнот, последовала за ним. Мрачная атмосфера комнаты совсем на нее не действовала, или же она чувствовала себя под защитой пса Странкаччи, которому, вообще-то, полагалось не охранять ее, а не давать улизнуть из дома. Похоже, чудовище полностью решило сменить хозяина, и порой угрожающе рычало, норовя цапнуть самого Фредерика.
   - Давно хотела спросить вас, - Беатрис, поглаживая пса, привалилась к полкам. - Зачем вам очки? Зрение у вас отличное, и в них самые обыкновенные стекла.
   - Чтобы не видеть, - лаконично ответил Фредерик и выдвинул ящик.
   На девушку сухость ответа впечатления не произвела.
   - Не видеть что?
   - Призраков, Шелдон. Я с детства их вижу, и это всегда меня донимало.
   - Нянюшка в детстве намазала вам глаза чудесной мазью?
   - Хорошая версия, - рассмеялся Фредерик. - Надо будет спросить Бекки. Встречный вопрос: почему вы не ушли?
   - Мне некуда податься, - просто ответила девушка. - Я сирота, у меня нет денег, связей и образования. И вам я могу пригодиться.
   - Чем? - заинтересованно спросил Фредерик.
   Беатрис закатила глаза.
   - Знаете, сколько студентов пишут у вас работы?
   Фредерик беспечно пожал плечами.
   - Восемь. Двое из них - девушки. Одна в непристойных узких брюках, кстати. И вы им назначили встречу на пятое ноября.
   - Забыл, - покаянно кивнул Фредерик и ухмыльнулся. - Я - рассеянный профессор.
   - Вы не рассеянный, вы ленивый, - покачала головой Беатрис. - Пойду, нужно записать еще дюжину книг. Если что-то понадобиться, я в библиотеке.
   Она проплыла мимо, обдав его легким ароматом мимозы, и обернулась в дверях.
   - Кстати, звонил Бэзил. Он нашел книгу и передал ее в Библиотеку. И впредь просил вас остерегаться подобных томов.
  
  
   Из гипотетического дневника мисс Виктории Дерби
   2 ноября 1947 года
   Свидание на кладбище назначают мужчины с определенными склонностями. Такие, как Джеймс Блант. Он сидит на надгробном камне, неловко скорчившись, и вид у него жалкий. И плащик потрепанный. Удивительно, как мало нужно некоторым времени, чтобы поистаскаться и превратиться в руину. Смотри он жалобно и заискивающе. Мне сложно даже представить, что когда-то я испытывала к этому человеку чувства.
   - Вик! - он вскакивает и протягивает мне руку. Словно ничего и не произошло. - Ты в порядке!
   - В этом вашей вины нет, Джеймс, что я в порядке. Вы ведь очень старались.
   - Я понимаю твой сарказм, Виктория, но...
   - Говори быстрее, что тебе нужно, и уходи.
   Блант подходит ближе, почти касается меня, вызывая нервную дрожь. Я чувствую к нему только отвращение, как к человеку, которого я когда-то любила, и от которого дождалась предательства. Меня злит все, начиная от заискивающего взгляда, и заканчивая запахом его одеколона. О, я ненавижу этот запах!
   - Я кое-что принес... - Блант вытаскивает из-под полы своего истасканного плаща сверток. - Я подумал, что это будет нужно, и...
   Это книга, которую с упорством ищет Бэзил. Думаю, все дело в том, что из-за нее он получил по голове. Я забираю сверток, который жжет мне руки.
   - Что-то еще, мистер Блант?
   - Я только хотел сказать...
   - Тогда всего доброго, мистер Блант.
   Я должна отнести книгу Бэзилу, но мне страшно. Мы не виделись неделю, и мне страшно. я чувствую себя, как женщины из проклятых романов - зачарованной. И самое ужасное, что я сама почти все выдумала, но боюсь себе в этом признаться. Кроме того, страшно признаваться, что выдумала я все от одиночества. Я - все та же глупая старая дева.
   Придаваясь дешевой и нелепой жалости к себе, я дошла до дома Бэзила. Это - старинный особняк, затерявшийся в хитросплетении потайных лондонских улиц, и двери его ведут, куда Бэзилу вздумается. Впрочем, дом кажется необитаемым, словно создан для вещей, которых там великое множество. Но не для людей. Людям в нем нет места.
   Я опасливо нажимаю дверной звонок, и душа уходит в пятки. Дребезжание с неожиданной силой ударяет по ушам. Дверь открывается. Бэзил в дорожной одежде, в руках у него шляпа, но непонятно, приехал он только что, или же наоборот - уезжает. Мне становится рядом с ним жутко, душно, и я чувствую, что теряю силы. Я понимаю, что клятва моя ничего теперь не стоит.
   - Кофе будешь? - хмуро спрашивает Бэзил. - Извини, чая нет.
   - Я принесла тебе книгу.
   - Книгу?
   Я достаю сверток.
   - Блант отдал мне ее.
   Бэзил забирает у меня том, наши пальцы соприкасаются, и я через перчатки ощущаю холод.
   - Ты все еще хочешь меня убить, бойцовый воробей?
   У меня давно уже нет ответа на этот вопрос.
   - Будь умницей и не вмешивайся в опасные истории, - говорит Бэзил и целует меня в лоб ледяными губами.
   Прощай, Бэзил. Я ухожу, и мысль, что больше мы не встретимся, меня отнюдь не греет.
  
   Беатрис открыла дверь.
   - Мистер Ланкастер, мистер Йорк.
   - Мисс Шелдон! - Ланкастер галантно склонился над ее рукой. От кузена такого ожидать было сложно. Родерик едва ли вспоминал, что следует снять шляпу, входя в комнату.
   - Могу я увидеть своего пациента? - буркнул он.
   - Предполагалось, что вы заедете еще неделю назад, когда он очнулся, - хмуро заметила Беатрис.
   - Я занят был, - отмахнулся Йорк и пошел наверх.
   - Вашу шляпу...
   Йорк отмахнулся повторно, но когда пес с рычанием преградил ему путь, со вздохом обернулся.
   - Отзовите свою собачку, мисс Шелдон.
   - Вашу шляпу, мистер Йорк, - с нажимом сказала Беатрис.
   - Вы тиран, мисс Шелдон, - хмыкнул Йорк. - В вашем-то возрасте.
   Но шляпу все-таки снял и бросил прямо в руки девушки.
   - Малыш, место.
   - Малыш, - фыркнул Йорк и продолжил свой путь в библиотеку.
   - Не сердитесь на него, мисс Шелдон, - посоветовал Ланкастер.
   - И в мыслях не было. Все равно, что злиться на ветер, за то, что он дует. Идемте, я угощу вас чаем. Эмме отлично удалось сегодня сдобное печенье.
   Устроившись в кресле в гостиной, Ланкастер закинул ногу на ногу и предложил.
   - Спрашивайте.
   - Что спрашивать? - опешила Беатрис.
   - Вам ведь любопытно, - сказал Ланкастер. - И только из-за хорошего воспитания вы не накинулись на нас с расспросами.
   - Хорошо, - сдалась Беатрис. - Кто это были такие? И что делали? И зеркало - что это за зеркало?
   - Вот видите, сколько вопросов, - улыбнулся Ланкастер. - Увы, ответы будут приблизительные. Это не касается, разве что, зеркала.
   - Так начните с него.
   Ланкастер посмотрел на свое отражение в чашке.
   - Вы верите в двойников, мисс Шелдон?
   Беатрис пожала плечами.
   - Люди давно заметили, что в близнецах и отражениях есть нечто противоестественное. Это как кусочек иного мира, вторгшийся в наш. Так вот, о двойниках, - Ланкастер словно спохватился, переменил позу. - В древности и средние века считалось, что увидеть себя самого - к смерти. Немцы называли их доппельганнерами.
   - Можно поближе к сути, - попросила Беатрис.
   - Это зеркало, мисс Шелдон, отражает часть вас, с тем, чтобы отдать ее кому-то другому. Ваш облик, ваше сердце, ваши мысли. Все, кроме имени. Зато его можно сдать в аренду, как вынужден был сделать я. Впрочем, совсем лишиться его нельзя. Вы сказали, этой Аннабель имя не шло? Она украла его, как забрала чей-то облик.
   - Так кто они? Аннабель, её "сестра", этот Смит?
   - Безымянные, безликие, бесплотные тени, - пожал плечами Ланкастер. - Кое-кто называет всех их её детьми.
   - Её? - Беатрис очень не понравился тон сказанного.
   - Эспума Дельмар, мучительница мертвых.
   - И она...
   Ланкастер покачал головой.
   - И она не из тех, о ком следует вспоминать слишком часто, мисс Шелдон. Просто помните, что мы на этот раз победили, и дело с концом.
   Беатрис не слишком утешилась этой мыслью.
  
   Йорк распахнул дверь по своему обыкновению резко и бесцеремонно. Этой своей беспардонностью он даже нравился Фредерику. Родерик Йорк не из тех людей, кто будет держать фигу в кармане. Этим он выгодно отличался от Ланкастера - темнейшей лошадки. Фредерик отложил книгу.
   - Добрый день, Йорк.
   - Итак, вы очухались, - без предисловия сказал некромант.
   - Разочарованы?
   Йорк фыркнул, плюхнулся в кресло и перекинул ноги через подлокотник. Выцарапав из мятой пачки сигарету, он прикурил и с наслаждением выпустил дым в потолок.
   - Не думайте обо мне хуже, чем я есть, и я не буду думать о вас хуже, чем вы есть. И мы квиты.
   - Скажем так, - улыбнулся Фредерик. - Я думаю, что ваш кузен - человек куда более опасный и жестокий.
   - А-а, не обманулись его ангельской внешностью и чарующими манерами, - хмыкнул Йорк.
   - Ваш кузен забрал перстень.
   Йорк сощурился, но так ничего и не ответил.
   - А книга?
   Йорк хмыкнул.
   - О нет, Аристид себе не враг. Он не станет ссориться с Библиотекарем.
   - Со мной, однако, ссориться ему ничто не мешает, - заметил Фредерик.
   - Вы не такой страшный, Тарт. Ладно, вас что-то беспокоит? Или я могу прекратить о вас печься? Мне нужно уехать, а я не люблю оставлять незавершенные дела.
   - Уехать? В такое время?
   - День поминовения, - коротко ответил Йорк. - Мексика. Привезти вам калаверу*?
   - Теперь понятно, почему у вас бутоньерка в петлице, - усмехнулся Фредерик. - профессиональный праздник?
   - Что вы собираетесь делать с мисс Шелдон? - резко сменил тему Йорк.
   Фредерик пожал плечами.
   - Ничего. Она нужна вам для зловещих ритуалов?
   - Для этого сгодиться и мисс Барроустоун, - расхохотался Йорк. - Иногда мне кажется, Аристид только ради этого за ней и ухаживает. Но нет, меня чрезвычайно занимает эта девушка. Когда она вам надоест, отдайте мне.
   - Это женщина, мистер Йорк, - неодобрительно покачал головой Фредерик. - Женщина, а не перчатка.
   - Напоминайте себе об этом почаще, - посоветовал некромант, поднимаясь. - Я все же привезу вам калаверу. Вам, и мисс Шелдон. Всего доброго, мистер Тарт. В следующий раз, когда соберетесь умирать, позвоните заранее. Меня может не быть в городе.
   Махнув рукой, он вышел. Минут через пять появилась Шелдон с подносом. Что с ней делать? Хороший вопрос. А главное - своевременный.
   - Внизу мистер Филипс. Очень хочет с вами встретиться.
   - Вы сказали, что я не принимаю.
   - В таком случае он собирается со мной в кино, - Беатрис поставила поднос на стол и оглядела библиотеку. - я предпочла бы закончить каталог, но мистер Филипс очень настаивает.
   - Вы определенно - бедовая девушка, мисс Шелдон, - усмехнулся Фредерик. - Нравитесь призракам, некромантам и мистеру Филипсу. Йорк спрашивал, что я собираюсь с вами делать.
   Беатрис подняла голову от подноса с чаем.
   - А что вы собираетесь со мной делать?
   - Еще не решил.
   Беатрис подошла, держа в руках чашку. Она была на голову ниже, совсем еще девчонка, и при этом в ней было нечто особенное. Взгляд, к примеру, который Фредерик редко встречал даже у старых колдунов и медиумов: полное принятие происходящего без малейшего желание что-либо понимать или изменять. Беатрис Шелдон была изрядной фаталисткой.
   - Что там идет в кино? - спросил Фредерик.
   - [XXX]
   - Стоит внимания?
   - Так говорят.
   - Будьте готовы через полчаса. И избавьтесь ото всех поклонников, начиная с мистера Филипса.
   - Так что вы собираетесь со мной делать? - лукаво спросила Беатрис, широко раскрыв свои и без того большие глаза в притворном удивлении.
   - Будете хорошо себя вести, Шелдон, и я на вас женюсь.
   - Спасибо, сэр, не надо, - хмыкнула девушка. - Лучше начните платить мне жалованье, пока я не ушла к Ланкастеру и Йорку.
   Она вышла, но еще некоторое время в коридора чудился ее смех. Фредерик улыбнулся и вернулся к книге. Его ведьмы, как не посмотри, весьма занятные особы. И даже Старик, корчащий свои отвратительные гримасы в углу, не смог испортить настроения.
   - Занятная штука жизнь, верно? - усмехнулся Фредерик.
   - Что живые знают о жизни, - проворчал Старик. - Было у тебя в доме две распущенные бабы, теперь стало три.
   Видя, что Фредерик никак не реагирует на подначку, он смягчился.
   - Поторопись. Девочка уже выставила этого надоеду за дверь.
   Фредерик бросил книгу на кресло и поднялся. Потом, передумав, аккуратно поставил том на полку.
   - Пригляди за этим Ланкастером. Пока я не могу ему доверять. Узнай, зачем ему понадобился перстень.
   И Фредерик вышел, оставив призраков (а к Старику присоединилась Леди) перемывать хозяину косточки. У него было отличное настроение, и он намеревался дать им пару поводов для сплетен.
   - Для джентльмена вы не слишком пунктуальны, - сказала Беатрис, поджидающая его в холле. Окинув его взглядом, она усмехнулась. - А для баронета не слишком презентабельны.
   - Надо было одолжить у Йорка бутоньерку.
   Девушка вновь оглядела его задумчиво с головы до ног, особо задержавшись на свитере домашней вязки. Судя по оттенку осенних листьев и некоторой небрежности, это была работа Беки.
   - На самом деле сойдет.
   - У вас стоптанные каблуки, мисс Шелдон, - рассмеялся Фредерик. - и платье, как у школьницы.
   - Я к этому и подвожу, - кивнула Беатрис.
   - Завтра же познакомлю вас с портным Эммы, - пообещал Фредерик.
   - Он, наверное, шил еще для королевы Виктории.
   - Виктория заказывала платья на континенте, у Уорта. Ограничтесь портным поскромнее.
   Беатрис наконец устала сохранять серьезное выражение лица и рассмеялась.
   - Постойте! А жалованье?
   Фредерик взял девушку под руку.
   - Не все сразу, Беатрис. Для начала вы оставите наконец своего пса дома, и мы пообедаем.
   - Давно ли я Беатрис? - девушка подозрительно сощурилась.
   - А я прикинул, мисс Шелдон. Как жена вы обойдетесь мне дешевле.
   - Оставлю вас при ваших иллюзиях, - улыбнулась Беатрис и оперлась на предложенную руку.
   Пса она все же оставила дома, за что Фредерик был ей несказанно благодарен.
  
  
  
   "Я как Ариадна на Наксосе, - писала Беатрис Шелдон своей подруге на Рождество. - Покинутая и найденная, погруженная в чудеса и сон. Я была нищей сиротой, а теперь управляюсь огромным домом. Правда в основном я мирю Эмму и Беки и приучаю Фредерика терпимее относиться к студентам. Увы, добрая дюжина из них отчего-то влюблена в меня по уши. Ужасно утомительно охолаживать этих мальчишек. Хотя тебе, дорогая моя, все это пока неизвестно.
   Все это страшно злит Фредерика, а еще больше Эмму и Стража, которые, похоже, всерьез считают меня леди Тарт. Даже Фредерик не выкинул еще из головы уте безумную затею. Все шутит, что как жена я буду обходиться дешевле.
   Никогда не связывайся с мужчинами и призраками, милая Клара. От них одни неприятности.
   Твоя Беа".
   Ответное письмо Беатрис так и не получила, но вскоре позабыла маленькую школьную подругу, тем более что всего полгода спустя она и в самом деле стала леди Тарт, и забот стало еще больше. Впрочем, им с Кларой Картер еще суждено было встретиться, но это совсем другая история.
  

Август-Октябрь 2010

  
  
  
  
  
  
   ------------
   * Наксос - остров, на котором по велению богов Тезей оставил спящую Ариадну, и где ее нашел бог Дионис
   * Скорее всего девушки обсуждали "Living in a Big Way", мировая премьера которого состоялась 10 июня 1947 года
   * Кохинор ("Гора света") - знаменитый алмаз весом 108,93 карат (первоначально 186 карат). Самый крупный алмаз в сокровищнице Британии. Его история прослеживается достоверно с 1300 года, в 1850 году был подарен Королеве Виктории и переогранен. В настоящий момент находится в короне королевы Елизаветы. Хранится в Тауэре
   * Depositum Custodi (лат.) - "Стереги доверенное"
   * "Генрих V", Акт I, сцена 3. Перевод Е. Бируковой
   * Oeil de Sortilege (фр.) - "Око колдовства"
   * Дж. Г. Байрон "Гяур", пер. С. Ильина
   * Undequinquaginta (лат.) - сорок девять
   * Scentia potentia est (лат.) - Знание - сила
   * Капенаум - древний город на побережье Тивериадского моря (сейчас - озеро Кинеред). В Библии - родной город апостолов Петра, Андрея, Иоанна и Иакова
   * Monstrum Custos (лат.) - Страж чудовищ
   * Доктор Муньос - персонаж рассказа Г. Ф. Лавкрафта "Холод", медик, сумевший обмануть смерть
   * Funebris Custos (лат.) - Могильный страж
   * Виса взята из книги "Корабль призраков". Азбука-классика, 2009 год
   * Утбурд - в низшей исландской мифологии призрак нежеланного младенца, выброшенного матерью на пустоши. Пугают путешественников, являются собственным матерям. Склонны к чтению вис (традиционных исландских четверостиший)
   * Драуг - по исландским поверьям вернувшийся с того света мертвец; может есть и пить, а также вступать в половые сношения с людьми. Может быть как благожелательно, так и негативно настроен к людям. Наиболее близок по поведению с драугами из многих исландских быличек персонаж "Леноры" Бергера
   * "Мистерии червя" - книга из выдуманной оккультной библиотеки т.н. Мифов Ктулху, придумана Робертом Блохом
   * "Люди Монолита" - еще одна книга из выдуманной оккультной библиотеки Мифов Ктулху, придумана Робертом Говардом
   * "Хтаат Аквадинген" - еще одна книга из выдуманной оккультной библиотеки Мифов Ктулху, придумана Брайаном Ламли
   * Рэй Милланд - известный голливудский актер тридцатых-сороковых годов. Среди его наиболее известных фильмов "Потерянный Уик-Энд" (Оскар за лучшую мужскую роль), "Майор и Малютка" (с Джинджер Роджерс) и "Незванные"
   * Джеймс Стюарт - известный американский актер тридцатых-пятидесятых, среди наиболее известных фильмов "Филадельфийская история" (Оскар за роль второго плана), "Головокружение", "Окно во двор" и др. В пятидесятые годы создал традиционный образ ковбоя. Кроме того, военный летчик, дослужился до бригадного генерала
   * Калавера - сахарный череп с именем на лбу, традиционный подарок на мексиканский праздник Дня Поминовения
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"