Аннотация: В которой появляется наконец-то подозреваемый
Глава девятая
Их было двое. Миклош, что называется, совсем слетевший с катушек, взвешивал на весах дампар со странным камнем в рукояти. Джавиль, кажется, вполне вменяемый, пил чай, размешивая его серебряной ложечкой. Допрос вел именно он.
- Записи. Нечитаемые записи на тонком амулетском коле. Где они? Имей в виду, девочка, ты их все равно прочитать не сумеешь.
- Я не понимаю, о чем вы, - сказала Одри.
Она не знала, что пугает больше: концентрированное безумие Миклоша, или это одуряющее спокойствие. Или шорох под полом в той клетушке, куда ее запихивали всякий раз. Одно Одри чувствовала: весь ее страх - ничто по сравнению с тем, что случиться, если эти двое получат бумаги.
В который раз ничего не добившись, Джавиль запихнул ее в каменный мешок и запер дверь. Лампочка под потолком больше не работала, но Одри дали тусклый переносной фонарик, несколько батареек, бутылку с водой и пакет сухарей. В клетушке было холодно. Вода ушла в щели, оставив после себя сырость. Еще это царапанье под полом... часы остановились, и Одри теперь казалось, что она провела здесь месяцы, хотя, возможно, прошла всего пара дней. Одри старалась не паниковать, собрала все свое мужество и стала ко всему безразлична.
Последний раз, когда Одри позвали на "допрос" - тринадцатый по счету - на нее надели перчатки из тонкой белесой кожи, и она утратила способность колдовать. Она даже согреться не могла. Прижавшись к стене, Одри убеждала себя, что все будет хорошо. Все будет хорошо. Шорох под полом был страшнее любого Миклоша. Все будет хорошо.
Полицейские, служащие в Чашке, были киламцами по происхождению, и с неприязнью смотрели на аспида, попивающего фрианкар. К счастью, все они были существенно ниже званием, да и присутствие посла Роанкаля заставляло их держаться почтительно. Впрочем, новости были неутешительные, и Тричент, и без того бледный, стремительно белел.
- что значит, уехал?
- На родину, инспектор. Миклош часто посещает родственников. А у Виттании с Киламом безвизовый режим, - напомнил один из полицейских, потенциальный самоубийца, разглядывая пол.
Лиза с ужасом поняла, что спасать молодого киламца придется ей. Тричент побелел словно снег, сделал глубокий вдох, и повернулся к ней.
- Тупик... Ваше превосходительство, нам нужно в вашем присутствии обыскать квартиру Миклоша.
- На каком основании? - спросил второй потенциальный самоубийца. Тричент не удостоил его взглядом.
- Пошли, Уатамер. Мало времени, много дел.
События менялись так стремительно, что Лиза не успевала поддаться воспоминаниям или запаниковать. Дневная кутерьма стирала ночные страхи. Кошмары остались где-то там, возле постели, а Лиза сумела думать только о деле.
Миклош замешан в убийствах? Надо найти доказательства. Все просто.
Потенциальный душегуб жил в семиэтажной инсуле, разукрашенной на киламский манер. В коридорах висели по стенам горшки с поркали, яркими и невероятно пахучими цветами; журчали фонтанчики с питьевой водой, а пол устилали ворсистые ковры с геометрическим узором. Слишком шикарное жилище для убийцы. Квартира выглядела куда скромнее, но и здесь стену украшала внушительная коллекция оружия, и в ее числе три сувенирных дампара. Впрочем, несмотря на чистоту, комнаты выглядели необжитыми, заброшенными.
Переступив порог, аспид под неодобрительными взглядами сопровождающих - понятыми выступали посол и отец Шадель - обошел комнаты, принюхиваясь. Лиза старалась не отставать, чувствуя себя при этом неимоверно глупо.
- Что мы ищем?
- Ну, что бы мы не искали, - вздохнул Тричент, - едва ли мы это здесь найдем. Здесь давно уже никто не жил. Уатамер, в доме консьерж, так что проверь записи. Когда Миклош был здесь в последний раз.
Лиза посмотрела на священника и киламцев-полицейских, со все возрастающей враждебностью следящих за каждым шагом и жестом змея.
- А?...
- Я их не съем, - пообещал Тричент.
- Главное, чтобы они вас не съели, мэти Ашшршашвидшшен, - проворчала Лиза. - Иду выяснять.
Оставив квартиру, Лиза спустилась на первый этаж к клетушке с широким окном, в которой обретался консьерж. Пожилой смуглый киламец, включив только что заработавшее радио, с упоением слушал радиопьесу "Прекрасная Урменхильда и Змей Рионхран". Лизу всегда раздражала эта дешевая поделка, чудовищно коверкающая чудесную средневековую балладу. На столике возле окна лежала толстая книга с разграфлёнными листами, исписанная чернилами различных оттенков синего и черного. Лиза склонилась над ней, консьерж резко убавил звук и сычом бросился к столику.
- Кто вы?! Что вам нужно?
Лиза вытащила удостоверение.
- Лиза Уатамер, полицейское управление. Могу я взглянуть на тетрадь?
- А разрешение у вас есть? - сощурился консьерж.
- У меня есть удостоверение. И я в своем праве. И, напоминаю, этот дом, - тут Лиза ударила наугад, - принадлежит Рюнцэ и виттанийской короне.
На этот раз Лиза угадала, и консьерж с мрачным видом подвинул к ней тетрадь.
- В нее записываются только посетители, или и жильцы тоже?
- Всех записываем, мэссиэ, - консьерж обреченно вздохнул, поняв, видимо, что придется сотрудничать. - Для посетителей у нас отдельная графа, они оставляют имя и адрес, пишут, к кому пришли. С этим у нас все строго.
Лиза пролистала книгу, заполненную по большей части довольно небрежно. Некоторые имена невозможно было прочесть.
- К жильцу из двадцать седьмого номера часто приходили гости?
- Пару раз в неделю. Джавиль, мозаичист, очень талантливый, говорят, художник. Работает в Храме над "Падением Тьмы". Вроде все.
- Женщины?
- Что вы! - консьерж возмущенно всплеснул руками. - Никогда! Это приличный дом!
Лиза хмыкнула и внимательнее просмотрела страницы. Миклош каждый день приходил в одно и то же время, в восемь. По средам-четвергам его навещал Джавиль. Вроде бы, обыденная, размеренная жизнь простого школьного учителя, но что-то не укладывалось в привычные рамки. Что-то настораживало.
- А! здесь нет записей о том, когда Миклош уходит.
- Мэссиэ, - возмущение консьержа достигло предела. - Мы следим за сохранностью имущества, но не за жильцами!
- Хорошо, - вздохнула Лиза. - Но вы, часом, не помните, во сколько Миклош уходит на работу?
- По утрам здесь много людей, - проворчал консьерж, - за всеми не уследишь.
- Хм. Спасибо.
Едва ли можно было добиться еще чего-то от неприветливого консьержа, истинного стража врат Преисподней. Лиза уточнила, что последний раз Миклош приходил домой позавчера и поднялась на последний этаж. Опрос жильцов по-хорошему (да в общем-то и по правилам) следовало оставить местным полицейским, но им Лиза не слишком доверяла. Она позвонила в дверь двадцать первой квартиры, но никто не ответил, хотя она и слышала шорох и бормотание внутри. В двадцать второй тоже кто-то явно прильнул к глазку, но дверь так и не открыли. Жилица двадцать третьей квартиры открыла, окатила Лиза ледяным презрением и бросила: "Убирайтесь", дверь захлопнулась, но через полминуты приоткрылась, и в щель просунули записку. "Сад на крыше, - было написано в ней округлым детским почерком, - через пять-десять минут".
- Детский сад, - пробормотала Лиза, но все же направилась к лестнице наверх.
Сады на крышах были в Киламе скорее вынужденной мерой, чем роскошью: резервуар с водой, пара бочек для сбора редкой дождевой воды и свой островок зелени. В Рюнцэ зимы были холодные, снежные, но и здесь жильцы выносили на плоскую крышу кадушки с рододендронами, прокалиями и орхидеями. В полу были устроены резервуары для стока воды. Пахло - как в тропическом лесу. Ветви и соцветия отяжелели от дождя, и при каждом неосторожном движении на Лизу обрушивался холодный ливень. Многие растения были сломаны прошедшей бурей. Лиза выбрала достаточно открытое место, где на нее ничего не лилось, и стала ждать загадочного автора записки. Дети были куда наблюдательнее взрослых во многих случаях и легче шли на контакт, но можно ли было им верить?
Пять минут прошло, и даже десять. Воздух нагревался, и в этом пышном саду нечем стало дышать. Лиза собралась уже спускаться в квартиру Миклоша, когда ее окликнули из зарослей. Уже знакомая девочка, замотанная в традиционное киламское тряпье кричащей расцветки, приложила палец к губам.
- А, это ты, - сказала Лиза.
Девочка вновь приложила палец к губам.
- Мама запретила мне разговаривать с полицией.
- Но ты здесь, - улыбнулась Лиза. - Почему? И как тебя зовут?
- Нитта, - девочка присела в заученном реверансе, словно находилась в школе. - Я слышала, как вы расспрашивали об учителе Миклоше.
- Ты что-то знаешь?
Нитта замялась.
- Он нам не нравился, был очень противный. И мы - я, Рэнджи, он живет на третьем, и Мик - мы следили за ним. Он каждый вечер уходил куда-то. На самом деле, думаю, - Нитта понизила голос. - Думаю, он не жил здесь. И он часто бывал в Гетто. Нас туда не пускают, но нам удается улизнуть во время занятий в Королевской оранжерее, у нас там ботаника. И мы, покупая сласти, несколько раз видели там учителя. Вот.
Нитта говорила все быстрее, под конец сделала паузу, переводя дух, и затараторила снова.
- И Мик в тот раз сказал, что учитель занимается, наверное, чем-то дурным и сбежал с экскурсии, когда увидел, что учитель исчез, и... не вернулся.
Девочка шмыгнула носом. Лиза потрепала ее по голове.
- Все хорошо, все хорошо. Когда вы видели Миклоша в последний раз?
- В тот день... нет, он приходил еще раз, и он проводил все церемонии. Но вчера и сегодня я его не видела.
- Спасибо. Иди, а то твоя мама будет ругаться.
- Вы ведь ей не скажете, что я... - на глаза девочки навернулись слезы.
- Полиция не выдает свои источники, - улыбнулась Лиза.
Нитта скрылась за зарослями рододендронов. Лиза перевела дух. История выглядела все более скверно, а фигура пропавшего учителя - все более и более зловещей.
- Тупик, - Арвиджен прошел чердак из конца в конец и обернулся на звук открываемой двери. - Уатамер, где тебя носило?
- Ну, знаете ли, - хмуро бросила девушка. - Это вы меня бросили. Мне пришлось самой добираться сюда из Чашки.
Она прошла через комнату и с ногами забралась в кресло. Руки ее дрожали, и девушка зажала их между колен.
- Миклош приходит каждый день около восьми, пару раз в неделю его навещает Джавиль, местный мозаичист, реставрирующий убранство Храма. Учета уходящих в этом доме нет.
- Негусто, - пробормотал Арвиджен.
- Дети утверждают, что он не живет там. Уходит сразу после девяти, воспользовавшись пожарной лестницей.
- Дети? - Арвиджен сморгнул.
- Одноклассники Салера. Они же часто видели Миклоша в Гетто, и в тот день Салер решил проследить за ним.
- Увидел что-то, - кивнул Арвиджен, - за что и поплатился. Любопытство сгубило кошку.
- Как вы можете быть таким бесчувственным? - нахмурилась Уатамер. - Это же ребенок!
- Я профессионал. Копнем-ка под этого Джавиля. И вот что, дядя должен мне имена владельцев той книги. Посмотрим, зачем она Миклошу.
- Что мне делать? - с готовностью спросила Уатамер.
- Ты могла бы отдохнуть.
На лице девушки отразилась паника. До того воображаемого нападения ничего подобного не было. А было ли нападение воображаемым? Тот, кто задел ночью Арвиджена - а плечо все еще ныло - явно целился в Уатамер. Не потому ли, что она на правильном пути? В конце концов, именно она напала на след Миклоша. Арвиджен готов был признать: Лиза Уатамер - исключительно ценное приобретение для Управления. Не вслух, конечно.
- Хочешь пообедать? - спросил он. - У Сашеля сегодня день Амулетской кухни.
Девушка неуверенно кивнула.
- Тогда приводи себя в порядок и пошли. Я буду у Вира. Нужна парочка официальных предписаний.
Начальника полиции Арвиджен застал погруженным в мрачные раздумья. Судя по сигаре, которую он кромсал миниатюрным резаком, дело было в журналистах, к которым Арвиджена не подпускали принципиально. Ему чужда была дипломатия.
- Одолевают? - не без сочувствия поинтересовался аспид.
- Как там Лиза? - вместо этого спросил Вир.
- А что с Лизой? - Арвиджен вскинул брови. Нелепое, чисто человеческое проявление недоумения и любопытства. Он подсмотрел это движение у самого Вира и с огромным удовольствием пародировал.
Обычно начальник поддерживал шутку и вскидывал брови еще выше, так что они скрывались под волосами, но не сейчас. Вир сокрушенно покачал головой.
- Лиза вспомнила обстоятельства убийства своей матери. Наверное, дело в нападении...
- Обстоятельства?
Вир покачал головой, вытащил из ящика флягу и разлил дешевую брагу по стаканчикам.
- Ей было лет пять. Такая чудная девочка, рыжий бесёнок. Прадед со стороны матери был боа, прекрасный орнитолог. А отец... служил пожарным, большой был спец по поджогам. Мать же была просто красавицей. У них была маленькая семейная закусочная, "Дрегумила". Рениц утверждал, что это какая-то птичка, вымершая, но очень красивая.
- Певчая, - рассеяно кивнул Арвиджен. - Яйца очень вкусные.
- Элену он называл дрегумилой... мы дружили. А потом Сэм съехал с катушек, на глазах дочери зарезал Элену и поджег дом. Рениц сумел вытащить Лизу, но сам скончался от ожогов. Лиза пережила страшное потрясение и до последнего момента ничего не помнила. Я надеялся, что и не вспомнит никогда.
Арвиджен всегда думал, что совесть, сочувствие, солидарность и прочие нелепости на "эс" - удел его брата. Как говорил Сашель: "Близнецы - живое воплощение дуализма". Но сейчас, когда он вспоминал Уатамер - Лизу - потерявшую сознание, ему почему-то становилось жутко.
- Мы можем приставить к ней охрану?
- Что? - оторопел Вир.
- Ваша Лиза откопала нечто весьма ценное, так что теперь ей грозит опасность.
- А у нас нет людей, - сдавленным тоном произнес Вир. - Все сейчас брошены на поддержание порядка в городе.
- Ну так объясните вашей Лизе, - вздохнул Арвиджен, что отныне и до конца расследования двадцать часа в сутки она будет со мной.
Вир вскинул брови.
- Она ведь тебе не понравилась, Тричент.
- Я сноб и сексист, но не идиот. Она нам нужна.
- Правда? Я вам нужна, мэти Ашшршашвидшшен? Сюрприз!
Арвиджен обернулся. Лиза стояла в дверях вирова кабинета-аквариума, все ещё подавленная, но посвежевшая. Она умылась, и волосы надо лбом от влаги завились колечками.
Лицо девушки удивленно вытянулось. Она подошла к столу. Арвиджен воспользовался случаем и улизнул, бросив: "Жду в машине".
Он предпочитал держаться от чужих историй в стороне. Мир был полон биографий, но ведь читать их все необязательно. Сашель вмешивался в чужие судьбы. Бену сопереживал каждой живой твари. Арвиджен выкидывал из головы все лишнее. Из всех родственников, а семья была непривычно большая, он помнил почему-то только племянника Кщайхассэ и его стерву-сестру. Сам он никогда не причислял себя к положительным персонажам ("Мерзацев, как в романах", сказал однажды Сашель), но почему-то отказывался называть ту дрянь племянницей. Но все прочее, находящееся за границами узкого круга близких, Арвиджен забывал начисто.
- Днем и ночью? Двадцать четыре часа в сутки?
Арвиджен посмотрел на Лизу, севшую на пассажирское сиденье. Подавлена, но заинтригована.
- Вир сказал, что мне грозит опасность, меня нужно защищать, но людей у него нет, так что этим займётесь вы.
- И?
Лиза пожала плечами.
- Просто я не очень хорошо это представляю.
- Переночуешь у Сашеля под нашим присмотром. Надеюсь, ты переживешь без зубной щетки?
- Повешусь, - фыркнула Лиза и не произнесла больше ни слова.
Дальше они ехали в тишине, благо дорога была недолгой. Припарковавшись возле таверны, Арвиджен первый взбежал по ступеням. Дверь оказалась заперта.
- Непохоже, чтобы мэти Линард ждал нас, - заметила Лиза с тенью улыбки.
- просто дядя что-то затеял, - нахмурился Арвиджен и забарабанил по двери, а потом для верности ударил пару раз ногой.
Дверь приоткрылась.
- Если вы мертвецы - убирайтесь. Если живые, впрочем, тоже.
- А если я племянник? - поинтересовался Арвиджен.
Дверь распахнулась, и Сашель с хмурым видом махнул рукой.
- Проходите. О, Лиза. Рад вас видеть.
В таверне пахло диковатыми, нездешними пряностями. Арвиджен не узнавал и половину ароматов. В камине был подвешен на крюке котелок, и что-то размерено булькало в нем. Везде разложены были хаотично бумаги и книги, а на любимом столике Сашеля возле огня лежали, придавленные массивным пресс-папье, тончайшие листки коля. Похоже, Сашель запаниковал по-крупному, раз не только достал эти бумаги, но и начал читать их.
- Есть что-нибудь поесть, кроме этого булькающего варева? - поинтересовался Арвиджен, опускаясь в кресло и указывая Лизе на соседнее. Девушка неуверенно присела на краешек, а Сашель облокотился на спинку третьего.
- С удовольствием, - кивнула Лиза, хотя явно не знала, что такое говяжья маланга. Арвиджен тоже не очень хорошо представлял себе это, но пахло вкусно.
Пока Сашель со свойственным ему гостеприимством накрывал на стол, а Лиза пыталась ему помочь (совершенно бессмысленно в тех случаях, когда дядя хотел изобразить радушного хозяина), Арвиджен изучил бумаги. Разобраться в записях Сашеля не представлялось возможным.
- Ты обещал выяснить, у кого есть "Словарь средневековых поэм".
- Хм? - Сашель посмотрел на него удивленно, потом указал на стол. - Я обещал, и я выяснил. Правда, нашел только две фамилии. Алисия Ловергаль из Университета Абиголы, мидеевист. И Реджинальд Понса из Рооны, профессиональный коллекционер, собирает все подряд.
- Абигола и Роона? - удивилась Лиза. - Это далеко.
- Можно воспользоваться Воротами, - рассеяно ответил Арвиджен. - Мы получим разрешение.
Абигола его не волновала, даже при том, что речь шла о Алисии Ловергаль. Но вот Роона, расположенная в предгорьях, беспокоила его по-настоящему. Там было слишком холодно, слишком неуютно, слишком по-человечески. И Арвиджен ни разу там не был.
Она так погрузился в мрачные размышления, что не сразу сообразил, что уже какое-то время Сашель и Лиза обсуждают бурю и ходячих мертвецов.
- А что, - удивился Арвиджен, - их было много?
- Да не очень, - своим особенным ехидным тоном сказал Сашель. - По моим прикидкам не больше половины кладбища.
- И куда они делись? - с дрожью в голосе спросила Лиза.
Сашель пожал плечами.
- Гораздо важнее, - отмахнулся Арвиджен, - откуда их столько?
- Это-то как раз просто, - вновь пожал плечами Сашель. - Любой похороненный без надлежащих обрядов, так сказать, в группе риска. Вопрос Лизы меня больше волнует. Ты ведь не хочешь расследовать убийства, совершенные ходячими мертвецами?
- Спасибо, одно такое уже есть, - пробормотал Арвиджен, поднимаясь. - Добуду ярлык от Ворот и вернусь. Ложись спать, Уатамер, тебе нужно отдохнуть. Присмотри за ней, дядя.
Игнорируя иронический взгляд Сашеля, Арвиджен покинул таверну.
Пристальное, оценивающее разглядывание Лиза в конце концов не выдержала.
- Мэти Ашшршашвидшшен считает, что меня хотят убить. Поэтому я здесь.
- Долго учила? - ухмыльнулся аспид. - Что ж, Джен прав, тебе нужно отдохнуть. Я провожу наверх, выбирай любую комнату.
Безуспешно пытаясь перебороть смущение, Лиза последовала за Линардом на второй этаж. Таверна была обставлена в нарочито средневековом стиле с темной деревянном мебелью, яркими шпалерами на стенах, ворсистыми киламскими коврами на полу и чеканными серебряными блюдами. Испытывая колоссальную неловкость, Лиза предпочла выбрать первую же комнату - с синими шторами, постелью под балдахином и изящным пейзажем, явно вывезенным с Амулета. Руины замка среди болот выглядели печально, величественно и поэтично.
- Озерный край, - улыбнулся Сашель. - Тамара, моя, эм... пра-пра-правнучка утверждала, что это вид из окна. За этой дверью ванная, в стенном шкафу можно найти пижаму, халат и тапочки. Отдыхай.
Продолжая улыбаться, Линард выскользнул за дверь. Лиза упала на постель и закинула руки за голову. У нее не было сил ни на разговоры, ни на размышления. Пока она была занята сегодня днем расследованием, мысли не одолевали ее. Она не вспоминала о нечаянно вернувшемся кошмаре. Оставшись одна, Лиза вновь почувствовала запах яблочного пирога.
Она скатилась с постели и вышла в ванную, где было земляничное мыло, шампунь с персиком и крапивой и пахнущая смолой соль для ванны. Лиза наполнила ванну, сняла и сложила аккуратно одежду и опустилась в горячую воду. Старательно орудуя мочалкой, она стерла с себя усталость и раздражение, потом расслабилась, откинулась затылком на бортик ванной. Ей почему-то вдруг вспомнились Одри и Шеффи. Даже не поинтересуются, почему это Лиза Уатамер, их немного нервная Лиза два дня подряд не приходит ночевать.
- Одна ты, подруга... - пробормотала Лиза.
Ей приснился тот же кошмар-воспоминание: дедушка, фарфор в цветочек, запах пирога, кровь и бушующее пламя. С воплем Лиза подскочила, расплескивая воду. Ванная совсем остыла, и Лиза продрогла. Выбравшись, она закуталась в халат и, аккуратно ступая по непривычно теплому полу босыми ногами, вышла из номера. Ей хотелось пить, но еще больше ей хотелось увидеть кого-то живого, кого-то теплого. Странное, наверное, невыполнимое желание, учитывая, что она была в доме двух хладнокровных. Они даже не умирают, они погружаются в ледяной сон до лучших времен.
Скрипнула дверь. Застигнутая врасплох, Лиза нырнула в густую тень. Секундой спустя она зажмурилась от смущения. Боже! Это была принцесса Роанкаль, совершенно - совершенно! - голая, и в объятьях Тричента. Хорошо, хоть он был обнажен только по пояс.
- Мне пора, милый, - промурлыкала принцесса, одним плавным движением закутываясь в полупрозрачный шелестящий дождевик. - Пожалуйста, будь осторожнее в Абиголе и не снимай мой подарок.
Звук поцелуя - страстного, с музыкальным стоном, - и Аделаида Роанкаль скрылась в темноте. Лиза попыталась ретироваться в комнату.
- Уатамер, прекрати сопеть, - устало сказал Тричент.
- Я... я пить шла. Вниз. Простите... - промямлила Лиза. - Я не подглядывала! Клянусь!
Тричент совершенно неожиданно оказался перед ней, темнота скрыла движения. Лиза сглотнула. Вот сейчас он...
- Хочешь чаю, Уатамер? - устало спросил аспид.
- Я ничего не видела... - выдавила Лиза невпопад.
- Ромашкового, или с фенхелем и анисом, - словно не слыша ее продолжил аспид и пошел вниз.
Лиза спустилась следом, все еще напуганная и смущенная, словно ее поймали за подглядыванием. Если она что и видела, то случайно! Случайно!
- Уатамер, тебе с сахаром?
Лиза ахнула и вскинула голову.
- Я спрашиваю, тебе с сахаром? - повторил Тричент.
- Б-без.
Змей протянул ей чашку, опустился в кресло и вытянул ноги. Отблески огня плясали на его обнаженных плечах. Лиза села напротив и старательно сделала вид, что смотрит на огонь. Но то и дело она бросала быстрые взгляды на профиль Тричента. В светлых глазах его застыло очень странное выражение.
С тех пор, как лет сорок назад Ворота признали "потенциально опасными", даже змеям получить разрешение на их использование стало нелегко. Арвиджена забавляло это чисто человеческое определение: "потенциально опасно". С его точки зрения - либо да, либо нет. И все же, разрешение и ключ он получил и в приподнятом настроении вернулся домой. Интуиция подсказывала ему, что в самом скором времени история закончится, хотя аспид и не мог быть уверенным, что хорошо.
Арвиджен заглянул на кухню, обнаружил Сашеля склонившимся над каким-то варевом и, хмыкнув, поднялся наверх. Толкнув дверь в свою комнату, он посмотрел на Аделаиду Роанкаль, возлежавшую на постели в пене экславских кружев и шуршащем облаке дождевика.
- Аида...
Одним плавным движением, свойственным скорее змеям, Аделаида соскользнула с кровати, обвила его шею и принялась страстно - слишком страстно даже для нее самой - целовать.
- Как продвигается расследование? Хотя, нет. Сначала иди сюда.
От кожи принцессы пахло сладкими киламскими благовониями.
Потом, устроившись на подушках, закинув руки за голову так, чтобы выставить грудь в самом выгодном свете, принцесса проговорила:
- Я приняла решение, Джен. Я выхожу замуж.
Арвиджен поперхнулся.
- П-прости?
- Я подумала, что следует сказать тебе сегодня. Возможно меня уже не будет в Рюнцэ, когда ты вернёшься.
- Вернусь? - машинально переспросил аспид.
- Из Абиголы. Я подписываю разрешения, знаешь ли, - усмехнулась принцесса. - Ее величество мне доверяет.
- И за кого же ты выходишь? - как можно безразличнее спросил Арвиджен.
- Его высочество Александр, наследный принц Александрийской Империи, - слащаво улыбнулась принцесса. - Но пока это тайна.
Арвиджен поднялся, натянул брюки и подошел к окну. С улицы веяло прохладой. Аделаида, приподнявшись на локтях, удивленно спросила:
- Ты обиделся на меня?
- Нет, вовсе нет, - рассеяно ответил Арвиджен. Он в самом деле не обиделся, он был бесовски зол и на нее, и главным образом - на себя. - Кому мне доложить о результатах расследования?
- Начальству. Пускай ваш главный полицейский решает. Но все же, держи меня в курсе, дорогой.
Принцесса поднялась, ничуть не смущаясь своей наготы, и подошла к аспиду.
- И все-таки, ты обижен на меня.
- Вовсе нет, ваше высочество, - ровным голосом ответил Арвиджен.
- И не держишь на меня зла? Поклянись, что не держишь! - принцесса шлепнула его шутливо поп плечу. - Все знают, как вы - змеи - злопамятны и мстительны. Поклянись... чем-то важным.
На секунду Арвиджен уловил в голосе принцессы фальш. Это заигрывание было просто маской, за которой Аделаида Роанкаль прятала истинно королевское безразличие ко всему в этом мире.
- Клянусь, - пробормотал Арвиджен.
- Ледяными Гробницами, - лукаво подсказала принцесса, - что никогда не причиню вред прекрасной принцессе Аделаиде.
- Чудно! - принцесса чмокнула его в щеку. - Мне пора бежать. Помни, что я люблю тебя.
Подхватив дождевик, Аделаида - как была нагишом - выскочила в коридор. Арвиджен вышел за ней, ощущая некоторую необходимость попрощаться и поставить точку.
- Куда ты сперва? - Аделаида игриво коснулась его груди кончиками пальцев.
- В Абиголу.
- Чудно, - Аделаида привстала на цыпочки, обняла его за шею и вновь страстно поцеловала. Прощание поразительно напоминал встречу. - Мне пора, милый. Пожалуйста, будь осторожнее в Абиголе. И не снимай мой подарок.
Накинув дождевик, Аделаида скрылась в темноте. Арвиджен перевел дух и ощутил некоторое облегчение, словно перевернул приятную, но утомительно написанную страницу. Несколько неприятна была только мысль, что Лиза уже некоторое время стоит, тихо как мышка, в коридоре и оказалась невольной свидетельницей этой сцены.
Лиза принялась бормотать какую-то невнятицу. Все чувства Арвиджена были обострены, и за испугом и смущением девушки он уловил странную смесь ужаса и пустоты. Эти чувства тянули Лизу на дно.
- Хочешь чаю, Уатамер? - спросил аспид.
Заварив травяной чай - немного аниса, фенхеля и мелиссы - Арвиджен поставил кружку перед Лизой и опустился в кресло. Пламя в очаге смутно намекало на неприятности, и хотел бы он, словно амулетские ведьмы, предсказывать по огню будущее. Интуиция, проклятая аспидья интуиция, подсказывала, что в Абиголу ехать не следует. Увы, Арвиджен никогда не прислушивался к собственным чувствам, а последние лет двадцать еще и соблюдал странные и совершенно чуждые ему правила, навязанные дядей. Абигола, завтра, что бы не произошло.
Лиза свернулась калачиком в кресле, положив руку под голову, приняв позу, в которой казалась совсем маленькой и уязвимой. Арвиджен поднял ее на руки и отнес наверх, в постель.
-------------------
* Маланга - ближайшим аналогом этого блюда является бёф бургильон