- Обманщик! - топнула ножкой Леда Серпоуховская, урождённая княжна Гагина, - не верю ни единому вашему слову. Сначала обманули мамА и папА, а меня вытолкали на сцену, как какую-нибудь... /плачет/. А теперь бросаете на произвол неизвестно какой судьбы, в объятия старого дурака. Вы, Кольчугин, только притворяетесь корнетом, а на самом деле - злодей и пуританин.
"Её спасают прелестные ножки, непроходимая, как Мазурские болота, глупость и моё воспитание, - злость туманила неповоротливый, особенно во сне, мозг Кольчугина. - Чёрт подери воспитание, которое превращает корнета в джентльмена. Следуя навыку, прочно вбитому в него капралом Терёхиным в пору обучения в полковой конногвардейской школе /командир - полковник Деволяй, каппелан - отец Амвросий, в миру Жорж Постромкин/, Кольчугин решительно отверг изыски взбалмошенной дамочки:
- Помилуйте, сударыня, старый дурак, как вы изволили неосторожно выразиться, ни кто иной, как сам Мироположенский, действительный статский советник, по нашим армейским понятиям - полный генерал. Такой чин имеет право на некоторые несоответствия, но надобно утратить чувство меры, чтобы упрекать его в том, что составляет предмет его законной гордости. Извольте тотчас повиниться. Сначала передо мной... Мадам, вы бесподобны, благодарю... Теперь я с полным основанием восстановлю ваше реноме в глазах старикана. Известно ли вам, легкомысленная женщина, какие возможности у действительных статских советников?
- Ах, корнет, если бы их совместить с вашими... - Ледочка повела плечиком, выглядывающим из ночной рубашки, как учил её герр Флягель, балетмейстер, обещая, что при старании она дослужится до первой полезности в руководимом им театре. Польщённый Кольчугин прикоснулся к обнажённому плечу усами:
- Мою ловкость и его возможности, не правда ли?
- Ах, Серж, вы убиваете меня своим цинизмом.
- Циник, позвольте вам заметить, означает ценитель красоты, - Кольчугин добродетельно отстранил потянувшееся к нему тело. - Извольте поторапливаться, пока старичок не забыл вас совершенно.
- А вы?
- Я, сударыня, человек бескорыстный, и буду охотно подбирать то немногое, что мне перепадёт после вашей с ним любовной трапезы.
- Не забывайте, корнет, - Ледочка придала своему личику сексуально-озабоченное выражение, - я женщина порядочная и скорее замучаю избранника ревностью, чем ему изменю.
Сказано это было уже не в постели, а на ступеньках прекрасного особняка графа Микулинского, где бал, посвящённый тезоименитству Ея императорского высочества, был в полном разгаре. Кстати подоспевший действительный статский советник избавил корнета от необходимости придумывать остроумный ответ. Брошенный среди шумного бала, как ребёнок в лесу, его превосходительство напоминал воткнутое в песок карликовое деревце. Узрев Кольчугина, он страшно обрадовался и принялся знаками подзывать к себе.
- Послушайте, корнет, - его превосходительство преодолевал отдышку, как некогда в молодости очередной чин, - бабёшка, с которой...
- Не правда ли, хороша? /Его превосходительство икнул/. Припоминайте, припоминайте.
- Как в тумане, корнет. А потому пожалейте моё нетерпение.
- Вы с нею танцевали, вашество, на прошлом бале. Падеграс и, кажется, польку-бабочку. Извольте напрячь память. Я настаиваю, да и она тоже. Она от вас без ума, вернее, без того немногого, что у неё осталось, а это опасно. Кстати, вы записаны в её книжечке на следующий танец.
- А она... не того?
- Того.
- Мне бы хотелось...
- Не вижу к тому препятствий, ваше превосходительство. Женщины, как завоёванный город, всегда у ног победителя.
- Благодарствую, - прошамкал действительный статский советник, судорожно, чтобы не упасть, хватаясь за лампасы Кольчугина. - Давно собираюсь вас предварить, что вы у меня на хорошем замечании, и я, не обинуясь, порекомендую государю, когда мы снова встретимся с ним в салоне у княгини Безобразовой, зачислить вас в гвардию. Но, умоляю, будьте со мной откровенны, полезны мне молодые дамы или...
- Никаких "или", вашество. Разве вам впервые принимать открытый бой? На войне как на войне.
- А что скажут люди?
- А то и скажут, что молодец. Враги засыпят вас эпиграммами, зато друзья не оставят в беде.
Поощрённый таким образом, действительный статский советник подполз к предмету своей роковой забывчивости и промычал приличествующие случаю слова. Не слыша музыки, он на всякий случай изготовил ногу таким образом, чтобы успеть начать круговое движение в танце и задать вопрос, мучавший его непрестанно:
- Этот молодой человек, сударыня...
- Вы о ком? Ах, об корнете! Право, ваше превосходительство, вы меня шокируете. - Ледочка изобразила смущение по методе месье Шарпантье, театрального преподавателя мимики, обещавшего, в случае бескорыстного послушания, заграничную гастроль. - Наперёд зная, что не поверите, скажу, однако, вы единственный, кому я позволила играть моим добрым именем с тех пор, как неверный мой супруг Эмпидокл Серпоуховский отбыл по туристической путёвке в Париж, просрочив её на целых два года. Согласитесь, что столь долгое ожидание чрезмерно даже для монашки. - Она рассмеялась по методе известного режиссёра сэра Гартни, обещавшего ей главную роль в пьесе известного драматурга Капустянского, - но женщина не может прожить на обещания, в которые не верит.
- Суона фанфара миа, - неожиданно изрёк действительный статский советник, и Ледочка догадалась, что его превосходительство ничего не понял из услышанного и ничего не услыхал из сказанного. К тому же в самый неподходящий момент талию его свело в болезненном поклоне и только сноровка и сообразительность дамы позволила парочке избежать позорного падения...
Её негодование усилилось, когда обернулась на храп беззаботно спящего корнета. Но изобразить, владевшие ею чувства не сумела. Во-первых, потому, что тот, на кого оно направлено, всё равно не среагировал бы, а во-вторых, стала привыкать к роли лошади, которую держат в конюшне только потому, что не надо кормить. С горечью в сердце, но с улыбкой на приоткрытых устах, намекающих, что у женщины в запасе много затравок для мужского нетерпения, тогда, как у мужчин, как бы они ни ерепенились, никакой, чтобы избежать неизбежного. Она проснулась, и с ужасом осознала, что в постели, кроме нее, никого, кто мог бы послужить или полной заменой, или на худой конец любого, кто подвернется под руку, поскольку выбор, при условии полного его отсутствия, лучше, чем полное отсутствие, при возможности выбора.
И ей вспомнились слова, некоего господина, знавшего ее еще с общего детства, когда во сне он подсел к ней, явно с целью, помочь, но не делами, на которые рассчитывала, а советами. Не показывая обиды, а, проще сказать, за неимением лучшего, все же не удержалась от приготовленных на все случаи жизни намеков, в ответ, услыхав то, что меньше всего ожидала услышать: "Мадам... простите, мадемуазель, вы проспали свое будущее".
С тех пор, по слухам, похожим на правду, она страдает бессонницей, но поскольку не признается, тем самым лишив себя, столь необходимых в ее положении советов и помощи.