Мучаясь бесплодной страстью, Андреоло в поисках выхода из далеко заведшего страдательного воображения, несолоно хлебавши, возвращался в реальность, приводившую его на край готовой поглотить бездны. Каким-то чудом удавалось ему избегать решительного шага, означавшим преступление, но, избавившись от одного наваждения, возвращался к менее опасным, но не менее мучительным мечтаниям, им овладевавшими, пока, наконец, отчаяние не подвигло его на действия, прежде казавшиеся невозможными.
Как-то днем, когда Сильвано был на работе, подменяя отца за рулем дребезжащего "Феррари", Андреоло подстерег возвращающуюся из колледжа Агнесс, и, пользуясь доверием девушки, вызванном оказанной ей и ее любимому услуги, сообщил, что у него припасена для нее новость, узнать которую ей будет полезно и приятно, но сможет удовлетворить свое любопытство только у него дома. Разумеется, такого рода известие мало кого могло оставить равнодушным, но остаться наедине с Андреоло она не решалась. Не потому, что у нее возникли какие-то подозрения по поводу его намерений, а в силу приличий, внушенных ей обществом. Правда, что отношение с Сильвано были бы для общества, проведавшего о них, столь же неприемлемыми, но любовь не рассуждает, тогда как с Андреоло, кроме благодарности, ничего не связывало.
Всячески умоляя Андреоло сообщить, в чем заключается его новость, она не заметила сама, как оказалась у дома соблазнителя. Но если несколько минут назад любопытство и опасения на равных боролись друг с другом, то теперь, когда она была столь близка к занимавшей ее тайне, победа любопытства не вызывала сомнений.
Видя колебание девушки, Андреоло изобразил полное равнодушие, сказав лишь, что она может поступать, как ей будет угодно, но свой секрет раскроет лишь на условиях, им поставленных. А на требование поклясться, что с его стороны не будет никакого подвоха, пообещал с таким чистосердечием, что ее сомнения, если даже таковые и были, испарились. Оглядевшись по сторонам, она, вслед за Андреоло, быстро вошла в дом.
Оказавшись в знакомой обстановке, на сей раз с Андреоло, она вдруг устыдилась самое себя, сделавшись пунцовой, что позволило наглецу, догадавшемуся о мыслях девушки, обнаглеть еще больше. Сев в удобное кресло, на котором обычно сидел Сильвано, наблюдая за тем, как она раздевалась, а после отдавалась, устроившись на его коленях, Андреоло включил телевизор, а когда на экране замелькали первые кадры, не сразу сообразила, что беснующаяся на экране девица - она. Она и никто другой.
- Боже мой! - только и произнесла Агнесс, увидев собственное изображение. - Какой ужас! Ведь это я.
- Ты, - охотно согласился торжествующий Андреоло. - И держишься молодцом. - Не думаю, что хоть одна из тех, с кем приходилось иметь дело мне, могла бы с тобой сравниться. Что и говорить, Сильвано здорово повезло.
- Но ведь это... - У Агнесс перехватило дыхание. Мысль тревожно билась в лихорадочных поисках оправдания, которое нужно было ей, но не тому, кто загнал ее в ловушку, так ловко подстроенную, что она провалились в нее, как в яму такой необозримой глубины, из которой самой не выбраться.
- Но ведь это... - снова начала она.
- Ты хотела сказать, подлость? Не бойся, называй вещи своими именами. А разве не подлость, что ты достаёшься какому-то Сильвано, только потому, что он смазливее меня.
- Он твой друг, - напомнила Агнесс, ища любую зацепку, могущую, если не помочь, то хотя бы отдалить то, что должно было произойти.
- Не отрицаю. И я доказал это, обеспечив вас надежным убежищем. А он, если, конечно, его дружба не вымысел, обязан поделиться со мной. Но поскольку до этого не додумался, мне пришлось действовать самостоятельно.
- И что теперь?
- Именно то, о чем ты подумала.
- И ты не пожалеешь меня?
- С чего бы это, - искренно возмутился Андреоло, - разве забавляясь, вы думали обо мне? Тогда, как я, думал постоянно и, наверняка, сошел бы с ума, если бы Господь не надоумил меня, за что я буду всю жизнь ему благодарен.
- И что ты намерен делать?
- Неужели не поняла? Получить то же, что и Сильвано. Поверь, для меня не много радости выставлять тебя на позорище. Но я хочу тебя, и никакая мера не покажется мне крайней.
- Чего же ты требуешь?
- Пройтись...
- Пройтись?
- Ну, да! Что в этом удивительного? - Он встал и обошел, все еще неподвижную перед светящимся экраном, Агнесс. - Моя мечта пройтись по незнакомой дороге, заглядывая во все закоулки, которые встретятся на моем пути: рытвины, ухабы и, конечно, гроты, увитые чудными цветами. Гроты особенно, хотя и другие прелестные места не обойду своим вниманием. Но, как всякий путешественник, понимаю, что свои радости обязан оплачивать отнюдь не мелкой монетой, но и не по самой высокой цене.
Начитавшись всякого рода "декамеронов", Андреоло в полной мере отшлифовал своё красноречие.
- Ах, - жалобно произнесла Агнесс, радуясь в душе, что Андреоло не сразу набросился на нее, не готовую к сопротивлению. - Не думала, что ты способен на такое.
- И я не думал, что ты способна, - он кивнул на экран, где как раз в этот момент девушка исполняла, казалось бы, неисполнимую просьбу любимого. Мы оба не думали, а потому следует подумать, как сделать так, чтобы всем было хорошо.
- Но ведь всем хорошо быть не может.
- Отчего же не может. Ведь тебе со мной будет не хуже, чем с Сильвано. Да и ему тоже немало перепадёт, если учесть, что всё обойдется тихо и мирно, он останется при своих, то есть, при тебе.
- Не знаю, что и сказать.
- Скажи, что согласна.
- Я понимаю, выхода у меня нет, - тихо произнесла Агнесс, притворившись, что не заметила победную улыбку Андреоло. - Но есть просьба, без исполнения которой мы с тобой ни о чем не сговоримся.
- Вот как? Интересно!
- Ты должен дать мне время для размышлений.
- О чем размышлять? Выхода у тебя нет.
- Собственно, даже не размышления, а желание подготовить себя к тому, что неизбежно. И можешь вполне мне довериться, ведь я в твоих руках, как ни прискорбно это осознавать. И еще. Если это случиться, то не здесь. Ни при каких обстоятельствах я на это не соглашусь. После Сильвано такое невозможно. Я буду видеть перед собой не тебя, а его. Думаю, что понимание этого будет для тебя неприятно. И, кроме того, не хочу попасть в еще одну ловушку. От наших с тобой встреч не должно остаться никаких следов.
- А ты предусмотрительная, - ухмыльнулся Андреоло.
- На ошибках учусь, - спокойно ответила Агнесс.
- И сколько времени тебе понадобиться на размышление?
- Не больше недели.
Еще какое- то время они пререкались, но в этой перепалке Агнесс вышла, пускай не победительницей, но все же с преимуществом, добиться коего не чаяла. Пускай на время, но ей удалось избежать самого страшного: отдаться нелюбимому, к тому, же на позорных условиях. Случись это сейчас, и она становилась его вечной рабой или, по крайней мере, до тех пор, пока не надоест новоиспеченному султану.