Утром Чуку заметил, что в лагуне поднялась вода. Вечером до неё оставалось метра полтора, не меньше, а теперь она плескалась под самым полом. Через щели в гнилых досках можно было разглядеть плывущие островки мусора. Кульки, пластиковые стаканчики, щепа, кожура складывались в коричнево-жёлтую массу, напоминающую накипь в мясной похлёбке.
- Мам! - закричал мальчик. - Вода поднялась!
Рабочую лодку наполовину затащило под дом, и корма задралась. Чуку скользнул вниз, держась за влажный поручень, и рывком вернул её на место. Это была очень хорошая лодка, устойчивая к течению. На ней каждое утро мама ходила за ночным уловом и потом до самого вечера торговала в восточном квартале.
Обычно дома весело, шумно, но сейчас их только двое. Отец и старший брат перегоняют грузовики, и вернутся не раньше, чем через месяц, усталые, в дорожной пыли и полные свежих историй.
Мама охнула, схватила консервную банку, стала вычерпывать воду.
- Меня рыбаки ждут, а я тут застряла. Ещё и течение какое-то...
Шлёпок босой ступни.
- Сегодня в школу не ходи, дома сиди. Если поднимется, хватай вещи и тащи к дяде.
- Но, мам, - возразил Чуку. - Я его терпеть не могу!
- Никаких мам! У дяди дом повыше и сваи крепкие.
Обон - это младший брат папы. Он очень сильный, толстый и жестокий. Ездит на железной лодке, якшается с нехорошими людьми, носит автомат с порыжевшим прикладом. Говорят, что даже пиратствует в открытом море. Отец его презирает, сторонится, но мать не такая, мол, всё родная кровь, к тому же и при деньгах. Всё у Обона лучше, чем у других. Дом двухэтажный на стальных сваях, генератор, телевизор, кошка. А у них ничего, кроме старого таракана, который скребётся каждую ночь внутри картонной перегородки.
Чуку кивнул, сел на пороге. Школу тоже не любил - слишком шумно, даже по меркам посёлка. Набьются полсотни ровесников в одну комнату, сидят, галдят как чайки. А учитель в белой рубашке с жёлтыми пятнами у подмышек борется с мелом у доски. Отец говорит, чтобы учился. Мол, накопят денег на компьютер с дизельным генератором, окончит удалённые курсы, в люди выйдет. Вся семья работает, чтобы Чуку человеком стал.
Делать нечего, кроме как болтать ногами и ждать приятелей. Они весёлые и песни поют. Новостей много, но по сути одно и то же: кто умер, переехал или женился. При дедушке было интереснее. Дибиафа - большой мастер, золотой человек, хоть и безногий. Это он на мину наступил, когда через границу ходили. Ногу потерял, зато жизнь сохранил, научился делать поделки. Вырежет какую-нибудь чудную фигуру, назовёт странным именем. Мама на продажу вывезет, лишняя найра в хозяйстве не помешает. Жаль, что на прошлой неделе дедушка умер.
- Ловите девчонку!
Катер мчался между домами, оставляя змеистый след на воде. Дядя Обон удерживал автомат одной рукой.
- Племяш, ты не видел посторонних?
Чуку помотал головой. Дядя поджал губы и скрылся за постройками. Некоторое время ещё слышался стрёкот, но потом снова вернулись привычные звуки, вроде чавканья, всплеска и нарастающего гула. Посёлок пробуждался по мере восхода солнца.
"Толку здесь сидеть? - подумал мальчик. - Вода вроде бы остановилась".
Он сбегал за ножом, оставил зарубку на свае, подождал результатов. Зарубка осталась сухой. Тогда Чуку прыгнул в свою лодку, отцепил верёвку и собрался поплыть за дядей, чтобы посмотреть за какими посторонними он гонится. Но далеко отплыть ему не удалось. Едва Чуку сделал несколько гребков, как заметил мелькнувшее у соседнего домика белое пятнышко.
- Кто здесь?
Раздался топот, и кто-то быстро пробежал по мостику. И снова мальчик успел заметить только белое пятно.
- Я тебя вижу!
Хлопнула дверь. Кто-то заперся в маленькой туалетной кабинке.
- Ты там долго не протянешь, - засмеялся Чуку. - Выходи! Клянусь, я не причиню тебе вреда.
- Обещаешь? - спросил кто-то. - Поклянись!
"Тьфу ты, девчонка!" - огорчился мальчик.
- Да, клянусь, клянусь!
Дверь распахнулась и на мостике очутилась девочка лет двенадцати в светлом сарафане до колен, а на ножках лакированные сандалии. Волосы у неё длинные, почти до середины спины и необычного платинового цвета. Лицо бледное, глаза голубые как осеннее небо, брови белёсые. Руки тонкие, фигурка точёная, гибкая.
- Чего уставился?
- Очень мне надо, - было надулся Чуку, но любопытство взяло вверх. - Ты чего забралась в наш туалет?
Девочка хмыкнула.
- За тобой бы гнались, и не туда бы забрался.
- Так это ты! - озарило Чуку. - Прячься, пока соседи не заметили! Я сейчас вернусь!
Чуку привязал лодку и по мостику прибежал домой. Среди вещей матери он выбрал длинную зелёную шаль.
- Это опять я! Принёс кое-что.
Незнакомка придирчиво оглядела подарок.
- Быстрее!
Теперь, с ног до головы закутанная в шаль, она ничуть не выделялась из толпы.
- До вечера можешь спокойно пересидеть, - сказал он. - А потом вернётся мама. Меня, кстати, Чуку зовут. А тебя?
- Хм, - задумалась девочка. - Наверное, Оменка. Почему-то это слово первым приходит на ум.
Она замерла на пороге, принюхиваясь. Ничем хорошим, конечно, пахнуть не могло, но всё лучше, чем в уличном туалете.
- Откуда ты взялась? - спросил Чуку.
- Я путешествую, - ответила Оменка и села на циновку, казавшуюся чище остальных.
- А разве можно путешествовать без родителей?
Оменка вздохнула.
- Им до меня совершенно нет дела, оба по уши в работе. Папа всё время занят. Сейчас, например, бегает по Гренландии и сбивает снежные шапки. Пытается перевыполнить прошлогодний план. Мама собирает на дне океана мозаику. Всё время теряет детали. И даже брат...
Девочка развела руками.
- Тоже занят. Пишет историю планеты на снежинке.
- И как успехи? - улыбнулся Чуку.
- Только дошёл до появления атмосферы, как закончилось место. Планирует выпустить второй том. В общем, мне надоело сидеть одной дома, вот я и поплыла.
Оменка оглядела комнату, потыкала пальчиком в картонную стену, вздохнула.
- Так это здесь жил Дибиафа?
- Откуда ты знаешь моего дедушку? - воскликнул Чуку.
- Я видела падающую звезду, вот мне и стало любопытно, откуда могла появиться такая яркая душа. Повернула к берегу. Кто же знал, что за мной погонятся?
- А чего от тебя хотел Обон?
- Ну, извини, - съехидничала гостья. - Не успела спросить. Он сразу начал палить из той пушки.
- Автомата!
- Поверь, когда в тебя целятся, то разницы никакой!
Чуку покачал головой.
- Дедушка рассказывал, что есть. Мы ведь здесь не просто так оказались. Когда начали греметь пушки, то пришлось спрятаться в этом посёлке. Брат дедушки был офицером в тылу, но его всё равно убили, потому что мы из неправильного племени. А дедушка подорвался на мине и потерял ногу. После этого он уже не мог работать как надо и стал вырезать странные статуэтки...
- Странные? Это мама так сказала или сам решил? - перебила Оменка.
Чуку нахмурился. Для глупой чужеземки эта девочка задавала слишком острые вопросы.
- Тебе самому они кажутся странными?
Он вспомнил дедушкиных рогатых идолов, восседающих на золотистых тронах, жуткие маски с близко посаженными глазами, фигурки военных и похожих на демонов миссионеров. В том-то и дело, что они вовсе не были странными, а очень уместно вытекали из действительности. И ему нравилось помогать - он подносил заготовки, держал, Дибиафа выстругивал и шлифовал. Мама видела в них только деньги, а отец морщился как от зубной боли. Эти игрушки напоминали папе о позабытых вещах, и сам дедушка был живым укором. Как они раньше кочевали за стадами коров и танцевали на карнавалах, сходились в шуточных поединках и заключали браки между родами. Но в посёлке это и впрямь было странным.
- Нет, - сказал Чуку.- Мне они не кажутся странными.
- Если бы люди хоть один день в году говорили то, что думают, а не то, что надо думать.
Оменка было понурила голову, но тут же встрепенулась.
- А у тебя ещё остались эти... "странные" статуэтки? - и она так заволновалась, что Чуку поневоле заулыбался и побежал к ящику.
- Одна только и осталась. Последняя работа дедушки, мне пришлось заканчивать самому.
Мальчик показал фигурку идола, держащего в тонких руках скипетр. Лицо у статуэтки белое, с чёрными полосками, тело красное. Шапка напоминала рога, набедренная повязка выпирала.
- Ничего особенного, - признался Чуку. - Видел по телевизору, что таких статуэток в городе тысячи, и они ничего не стоят.
- "Таких" точно нет. Это штучная вещь, помнящая тепло человеческой руки, усталость, впитавшая страхи, боль и любовь автора. Те, что по телевизору все как однояйцевые близнецы, конвейер. А эта одна на целый свет.
- Возьми!
Он протянул руку.
- Раз ты одна, кому она нравятся. А ещё успею наделать новых.
Оменка пристально посмотрела на него.
- Мне нечего дать взамен.
- Это же подарок! - воскликнул мальчик, и она вдруг обняла его.
Шепнула:
- Спасибо! Ты даже не представляешь её ценности. В народном искусстве живёт память земли.
А он всё думал, что будет дальше. Ладно, мама, она добрая, всё поймёт. Но если заметят соседи? Сразу доложат Обону и дядя приедет за гостьей, заберёт и продаст, наверное, в какой-нибудь гарем. Будет Оменка до конца жизни томиться в четырёх стенах.
- Оменка! Ты же понимаешь, что тебе здесь не место?
Она кивнула.
- На чём ты приехала?
- Я-то? На айсберге, - беззаботно выпалила девочка. - Это такая снежная гора. Пришлось оставить его у входа в гавань. Мост мешал, да и мелко слишком, не пройти.
- А как ты добралась до посёлка?
- На льдине. Когда начали стрелять, пришлось бросить и убегать по крышам.
- Тебе надо немедленно возвращаться. Я ещё слишком маленький, чтобы тебя защитить.
- Но пока это тебе не помешало, верно? - напомнила девочка. - Я у тебя уже дважды в долгу.
Чуку задумался. Взялся помогать, так иди до конца. Но с чего начать? С льдины, иначе как ещё Оменка попадёт на айсберг? Все дороги вели к дому Обона.
- Жди здесь, никуда не выходи. Если кто-нибудь подойдёт, спрячься в моей комнате. Она такая бедная, что даже дурные люди туда не заглядывают.
Чуку поплыл к дяде. Посёлок давно проснулся. Солнце стояло высоко в небе, жарило. Обычно от чёрной, как пролитая нефть, воды поднимался смрад, но сейчас задувал сильный ветер и уносил запахи вглубь лагуны. Домики на сваях стояли вразнобой, и приходилось аккуратно грести, чтобы не зацепить чужую лодку и не вписаться в стену. Жилище дяди видно издалека - с удобной пристанью и верандой, на которой Обон с семьёй обычно пил кофе. Сейчас на веранде стояли охранники и слушали радио.
- Учёные не предполагают, почему в заливе появился айсберг. Напомним, что более ранние сообщения о встрече рыбаков с ледяной горой признавались оптическими иллюзиями. В настоящий момент администрация города планирует отбуксировать незваного "гостя" на отмель и использовать на хозяйственные нужды.
Чуку бросило в жар. Оменка застрянет здесь навсегда! Хорошо, что у него появится настоящий друг, но он ведь не сможет вечно прятать девочку и вообще, в посёлке ей не место.
- Эй, племяш! Видал, какую льдину выловили?
Обон указал на расколотую глыбу. Вся семья крошила лёд на мелкие кусочки и расфасовывала по стаканчикам.
- Будем чистую воду продавать! Эх, если бы ещё и девчонку схватить! Обменял бы на машину. Она такая красотка была, волосы белые, личико чистое. В самый раз для северных шейхов. Нету теперь, всё, кажись, утопла.
Теперь спасение Оменки зависело только от Чуку.
- Я сейчас был у дяди - твоя льдина расколота. И даже айсберг хотят забрать, чтобы растопить на воду.
- Воду? - удивилась девочка. - Мне вовсе не жалко пары кружек. Одна, две, три, но на чём же я тогда вернусь? Слишком долго придётся ждать попутного айсберга.
- Оменка, - пробормотал Чуку. - У нас ещё никогда не было айсбергов.
Ребята замолчали. Он коснулся её руки. Глаза мальчика отражали мрачную решимость.
- Идём! Я проведу тебя домой, чего бы мне это ни стоило.
Оменке снова накинула шаль. Он усадил её на корме, а сам правил осторожными гребками. Всю поверхность воды усеяли лодки жителей, стремящихся посмотреть на айсберг.
"Лишь бы только она не наделала глупостей", - подумал Чуку.
- У дяди есть породистая кошка, - начал мальчик. - Большая такая, с острыми ушками.
- П-ф-ф! - фыркнула Оменка. - Тоже мне животное! У меня есть самый настоящий белый медведь. Я даже взяла его с собой в плавание. Но ему пришлась не по вкусу южная рыба, и он слишком долго постился. Однажды медведь намекнул, что хочет меня съесть. Пришлось отправить домой на попутной льдине.
Какая же она болтушка! Наверное, оттого что на айсберге ужасно скучно. Но Оменка нравилась Чуку, и до слёз было жалко с ней расставаться.
- Чего молчишь, всякие гадости обо мне думаешь?
- Мы почти доплыли, - буркнул Чуку.
Айсберг возвышался над мостом, грузовыми кораблями, портовыми кранами. Вода стала больше походить на морскую и приобрела синий оттенок, запахло солью. Посёлок остался далеко за спиной, но лодкам по-прежнему тесно. Слишком много зевак стремилось попасть на гору. Навстречу прогромыхала моторка Обона. На буксире он тянул ещё одну льдину.
- Тебе дальше опасно, - прошептала Оменка. Девочка поднялась в полный рост и откинула шаль.
Лодка буркнула мотором, заглохла, верёвки размотались. Льдина ожила, пристала к их правому борту. Дядя потянулся за автоматом. Руки тряслись, и он никак не мог защёлкнуть магазин.
- Беги! - закричал Чуку. - Тебя же поймают!
Оменка потрепала его за щёку.
- Всё образуется!
Она побежала к льдине, волосы рассыпались, взметнулись светлым покрывалом. Оменка прыгнула на середину и заскользила по поверхности моря. Мгновение спустя девочка уже была на айсберге.
Из гавани на полном ходу вышла мрачная громада крейсера. Из всех трёх труб поднимались клубы чёрного дыма. На ржавом борту алела надпись "Владыка морей". Орудия стальных башен развернулись в сторону айсберга.
- Говорит капитан "Владыки морей"! - рыкнул громкоговоритель. - Маленькая девочка, приказываю вам немедленно остановиться! Ваше судно является собственностью свободного народа...
Чуку зажмурился, чтобы не смотреть, как сейчас ограбят Оменку. Он ничего не мог поделать! Но зеваки на лодках вдруг разразились одобрительными криками и заулюлюкали. Чуку открыл глаза.
Ледяная глыба сдвинулась с места и, поднимая волну, отправилась навстречу. Только теперь Чуку понял, как мал крейсер в сравнении с айсбергом.
- Последнее предупреждение! Мы будем вынуждены открыть огонь! - не успокаивался капитан.
Волна докатилась до лодок, подняла на гребне, завертела. Мальчику пришлось отвлечься, чтобы избежать столкновения.
Айсберг уже нависал над крейсером.
- Почему "Хозяин морей" не стреляет? - возмутился Обон.
- Нельзя! - объяснил кто-то. - Слишком близко, самих накроет.
Крейсер включил задний ход. Взревело машинное отделение, заработали винты. Новые клубы пара вырвались из ржавых труб.
- Маленькая девочка! Немедленно остановитесь!
Айсберг оказался быстрее и с силой врезался в "Хозяина морей". Треснул лёд и посыпал кусками. На доли секунды глыба замерла и откачнулась. Но крейсеру досталось ещё больше, нос почти полностью скрылся в айсберге. Переднюю часть палубы смяло гармошкой, словно этикетку из фольги.
Новая волна ринулась на сгрудившиеся лодки и разнесла по поверхности. Обон завёл мотор и первым поспешил вглубь канала. Один за другим зеваки покидали сражение. Волны оказались слишком высокими, а узкие плоскодонки плохо держали волнение.
Но мальчик не мог оставить свою подругу, пусть даже и не мог помочь чем-то конкретным. Сейчас казалось, что любая поддержка скажется на исходе.
- Мы сдаёмся! - признал капитан. - Разрешите экипажу покинуть боевой корабль!
Айсберг, не сбавляя скорости, потащил "Владыку морей". На полном ходу они промчались мимо Чуку. Мальчик, в перерывах от попыток удержать лодку, заметил рваные полосы на борту как от гигантского консервного ножа. Противники стремительно приближались к берегу.
- Кряк! - раздался жуткий скрип и следом грохот. "Владыка морей" сел на мель и накренился на левый борт. Айсберг остановился и пополз в открытое море. Поверженный крейсер представлял жалкое зрелище - нос вжатый, борта разбиты и с огромными зияющими пробоинами. Орудия поникли, зелёно-белый флаг спущен.
Выход в море оказался свободным. На ровной поверхности расплывались разорванные течением масляные пятна, островки пластиковых бутылок, кульков, щепки. Рядом с айсбергом образовались свежие протоки, и вода в них казалась необычайно чистой.
Айсберг величаво отплывал вдаль. Целая гора, нет, настоящий остров. Вдруг он остановился. От глыбы отделилась маленькая светлая точка и направилась прямо к Чуку. Точка росла, и вот уже мальчик смог разглядеть, что это никакая не точка, а льдина Оменки.
- Ты вернулась!
Но на лице Оменки не было никакой радости. Он испугался, неужели её ранили? Лицо девочки очень бледное и грустное, а в голубых глазах отражалась тоска.
- А я ведь могу увезти тебя далеко-далеко, - прошептала Оменка.- В страну чистых рек и дождя. Туда, где растут леса и прохладно. Вместе мы будем дрейфовать по южным морям. Я познакомлю тебя с Главным дельфином, прокачу на спине синего кита. Ты никогда не почувствуешь голода. Мы построим дом из снега с ледяными колоннами и статуями.
Сердце Чуку дёрнулось от радости. Познакомиться с настоящим медведем, прокатиться на спине дельфина, увидеть чистую реку и, главное, всё это время быть рядом с ней, самой доброй, красивой и приятной девочкой на свете! Но потом вспомнилась мама, как она каждый день возит рыбу на продажу и откладывает монетку, чтобы купить ему сладкую лепёшку. Или папа, перегоняющий грузовики по разбитым дорогам. Усталый и заморенный он всегда находил силы улыбаться и никогда не ругался в доме. И Чуку ну никак не мог их оставить!
- Нет, - сказал мальчик. - Я нужен здесь.
На её ресницах выступили слезинки. Девочка прижалась к нему.
- Ты самый мудрый мальчик на свете!
А потом чуть оттолкнула, словно из последних сил, отвернулась и побежала к льдине.