Александр до сих пор не мог поверить, что решился поехать на раскопки. Какие ещё могут быть раскопки, когда третий десяток не за горами и пора бы уже остепениться? Однако стоило только бывшему однокурснику намекнуть о вакансии в группе археологов, как Халецкий написал заявление об увольнении из магазина, где работал последний месяц, и собрал рюкзак. Опыт подобных работ уже имелся. Если что и смущало, так это путь через зону отчуждения - почти полностью закрытую территорию на границе Белоруссии и России.
Начало не впечатлило - краткий брифинг от руководителя вылазки Олега Витальевича и знакомство с участниками. Впрочем, с аспиранткой Машей парень успел познакомиться с полгода назад. С тех пор девушка почти не изменилась: невысокая, с округлым лицом, короткими желтыми волосами и маленьким шрамиком над верхней губой. Из слабого пола ещё была Таня, выкрашенная в медный цвет пышногрудая бухгалтерша под сорок. Саша, тезка Халецкого, представлял студенчество, высокий, худой, с длинными как у гиббона руками, парень мало интересовался наукой, зато поправлял успеваемость. Михаил, единственный белорус в партии, обещал не только провести куда надо, но и обеспечить транспорт.
- Государство чужое, поэтому ведем себя тихо и осторожно. Зря не светимся. Если что, мы местные, - напоследок объяснил Олег Витальевич.
На старенькой газели Михаил привёз участников к себе домой, рядом с речушкой Беседь, по которой они хотели сплавиться к месту поисков. Пока проводник возился с лодкой, компания разбрелась по двору. Халецкий остался смотреть телевизор. В мире творилось немало интересного.
- Для тех, кто начал нас смотреть только после рекламы, я повторю тему передачи. Сегодня с нами демон последнего исхода, или, как он сам себя называет, Андромелех! - заросший ведущий махнул в сторону гостя и поправил узкие очки. - Итак, вы утверждаете, что являетесь демоном?
Андромелех, крепкий мужчина с суровым лицом, посмотрел прямо в камеру. Черные глаза будто старались захватить всех зрителей. Парень услышал судорожный вздох Маши.
- Это вы так сказали. Но я действительно не человек, не такой как вы.
- Вас много?
- Достаточно. Пришло наше время. Мы материализуемся, обретаем плоть.
- Это угроза? Вы опасны для нас? Значит ли это, что мир на пороге конца света? Нам стоит ждать Армагеддон?
По залу прокатился недовольный шум. Кто-то начал прорываться с кулаками из дальних рядов, но был перехвачен охраной.
- Новый поворот. Это было предначертано. Не стоит бояться обновления. Так уже было раньше. От кого произошло человечество?
- От обезьяны! - не задумываясь, ответил ведущий.
- Это не самая плохая версия, - ухмыльнулся демон. Весь затянутый в черное, с бритой головой, он больше походил на скинхеда, уличного бойца. - Поверьте, есть хуже. Цепляйтесь за неё, до последнего вздоха.
- А что за версии?
- Божественные предки стали банальны. Ныне модно быть потомком сосланных из космоса каторжан, рабом или биороботом. Касаться темы про людей-драконов, дьявола и общего заговора не стану.
- А что бы предложили лично вы? - улыбнулся телеведущий. В зале заулюлюкали. Александр подумал, что каким бы сумасшедшим Андромелех не был, он достаточно храбр, чтобы выставиться на посмешище.
- Младшие демоны материализовались и смешались с обезьянолюдьми. У нас уникальные гены. Мы можем давать потомство от союза с любым существом.
- Хм, вы предложите принять всё на веру? Или на спор породите наследничка от козы?
Обстановка накалялась. Халецкий удивлялся спокойствию гостя. Пусть даже на передаче его защитят, но на выходе могут запросто забить до смерти. Времена стали слишком опасны, за меньшее убивали.
Хлопнула входная дверь. Александр увидел Олега Витальевича, пришедшего со двора.
- Все древние стоянки обнаружены в пещерах. Напомните мне, хоть кто-нибудь, пусть даже из самых отсталых и диких племен современности, живёт в пещерах? Никто! Для любой культуры - пещера символ загробного или демонического мира. По доброй воле никто туда не сунется. Как же в пещерах оказались следы кострищ, кости, росписи?
- Вы намекаете на массовое появление людей без гражданства в пещерах, катакомбах и старых подвалах? Начало года принесло новую загадку. Впрочем, наш другой гость, уполномоченный по миграционной политике, готов прояснить ситуацию...
- Да, выключи ты это! - ругнулся профессор. Александр с сожалением щелкнул пультом. - Это из-за таких чертей историки разом стали неактуальны. В мире тысяча проблем, а все усилия тратятся на каких-то ненормальных бомжей!
- Говорят, они много знают, - осторожно заметил вошедший следом Саша. Выпяченная как у пойманной рыбы нижняя губа выделялась на безвольном лице. - Больше, чем это возможно.
Он напомнило недавней шумихе в прессе. Как их только не называли! Сверхлюди, индиго, инопланетяне, заблудившиеся во времени, выходцы из другого измерения... Никто не мог научно объяснить исход десятков тысяч человекоподобных существ.
- Поверь мне, - заверил Олег. - Лучше бы всё считать мистификацией. Знаешь, как было сложно выбить средства на раскопки в Ветке? Потому что наша кафедра больше не актуальна! Теперь все этнологи, языковеды! Кому теперь интересны поселения беглых старообрядцев, когда в моде пророчества Иоанна, демоны, Армагеддон!
- А кто они тогда? - спросила Маша. Девушка говорила короткими фразами с хрипотцой. - Откуда взялись?
Таня издали махнула пухлой рукой, мол, всё готово. План раскопок был прост: сплавиться по реке, нанести на карту мало-мальски ценные объекты, подготовить место и напоследок посетить знаменитый музей Ветки. Олег Витальевич, профессор, как его называли, хотя это было преувеличением, защищал докторскую по старообрядчеству. "Работа для галочки, - по-простому объяснила Маша. - Зато место тихое, безлюдное. Без дозиметра ни шагу, но и никто не помешает. Хорошо проведём время". Халецкий сразу же понял, что она на него глаз положила, хоть и замужняя.
- Олег Витальевич, - донеслось со двора. За желтым окошком замаячило заискивающее лицо проводника. - Всё готово! Выходите!
Историки гурьбой высыпали наружу. Саша мужественно потащил сразу три сумки. "Больше ты ни на что не годен", - про себя хмыкнул Халецкий. Тезка раздражал.
- Маша, - заметил задумавшийся профессор. - Тебе ли не всё равно? Они мешают нам жить как прежде. И их достаточно, чтобы не считаться с законами. Будет проще, если всех арестовать и отправить на север, лес валить. А так только преступность растет.
Александр подумал, что преступность только ждет повода. Любая миграция расшатывает порядок, и демоны тут не причем.
Компания погрузилась в лодку, сразу просевшую чуть ли не до бортов. Профессор расхохотался от вида испуганной ойкнувшей Тани. Саша бултыхнул ладонью по тёмной воде и крикнул: "Шеф, трогай"! Михаил завёл мотор и повёл лодку.
Берега сильно заросли. Лес вплотную подступал к реке, пучился корнями, грозил крюками ветвей. Густой зеленый подлесок с лодки казался непроницаемой стеной. Маша вспомнила Амазонскую сельву. Сравнение неожиданно зацепило, в реках было что-то общее, дикое, первозданное, необузданное.
- Раньше тут суда ходили, - заметил Олег Витальевич. Он провел ладонью по потной лысине. - Строили лодки на заказ и сплавляли до самого моря. Теперь слишком заилено, русло давно никто не чистил.
Александр попытался представить реку, забитую разномастными судами, и не смог. На Беседи не было цивилизации, словно и не существовало никогда такого слова. Этажи, асфальт, машины - вздор, глупости! Есть только шум ветвей на ветру и тихий плеск воды.
- Моя семья жила здесь, ещё до Чернобыля. Только я совсем маленьким был, - сказал Халецкий. Профессор пристально уставился на него. - Никогда бы не подумал, что выпадет шанс вернуться.
Ближе под вечер продолжать плыть стало опасно. Можно было легко напороться в сумерках на корягу и перевернуть лодку. Михаил вывел к изгнившей пристани на стоянку в бывшей деревне. Саша принялся разгружать лодку, а профессор, услышав дальние голоса, пошел посмотреть кто там. Скоро он вернулся, недовольный и как будто, чем-то раздосадованный.
- Что-то случилось? - спросила Таня.
- Какие-то местные. Сектанты что ли? Говорят, видели рейд демонов в лесу. Они двигались впереди нас вниз по течению. Не хотелось бы на них напороться.
- Сектанты? - задумался Михаил. - А, свидетели судного часа! Это они от демонов в глушь подались. Как бы до стрельбы не дошло. Мир и любовь у них только на словах. Но обычных людей они обычно не трогают. Надо пойти у них горючки выменять.
- Я с вами! - поддалась вперед Таня. "Для неё, - подумал Александр. - Они всего лишь чудо-юдо, занятная диковинка".
Историки впятером пошли вдоль топкого берега к группе лодок. Оттуда несло рыбой, дымом и мокрой псиной. Саша остался караулить лодки.
Сектанты больше походили на каких-то заблудившихся членов съемочной группы, чем на обычных людей. Халецкий заметил, как скривилась Маша при виде черных косынок на женщинах. Мужчины были больше похоже на разодетых цыган.
- Он должен уйти! - женщина с темным лицом ткнула пальцем в Александра. - У него на плече сидит черная птица.
Мужчины разом надвинулись на историков. Халецкий задним умом подумал, что их в два раза больше и вид какой-то диковатый. "Отсюда и до Саши не докричишься, хотя если начнется драка, от него и так проку не будет, - пронеслось в голове. - И что я им сделал"?
- Нет у меня никакой птицы! - огрызнулся Александр.
- При нем разговоров не будет! - отрезала женщина. Александр заметил, что один из сектантов юркнул рукой в топорщащийся карман курки. Что там: нож, кастет, пистолет?
- Александр, сходи, прогуляйся к деревне, - предложил профессор. - Мы позовем тебя. Маша, присмотри за парнем!
Уже отходя от переговорщиков, Халецкий обернулся. Провожающие взгляды сектантов ему очень не понравились. Да и лицо профессора было каким-то темным... демоническим.
Маша приобняла за руку и потащила за собой. Должно быть, она понимала, как тяжело прийтись не ко двору.
- Успокойся ты, они же все сумасшедшие. Вот, прицепились к тебе. Но разве было бы лучше, если бы они ко мне прицепились?
- Я бы не дал тебя в обиду, - улыбнулся парень. От сгнившей пристани в деревню вёл желтый глинистый подъем. Халецкому не хотелось просто так сидеть у лодки и ощущать тяжелые взгляды, и пара поднялась наверх.
Больше всего удивляло спокойствие профессора. "Вот это выдержка у Олег Витальевича"! - с некоторой долей зависти и восхищения подумал мужчина.
- Говорят, что когда деревня выгорает, остаются печные трубы, - тихо сказала Маша. - А тут даже их не осталось. Всё вынесли.
Гнилые бревна покрывал зеленый слой мха и какой-то плесени. На месте телеграфных столбов землю пронзили дыры. Всё затянула поднимающаяся сквозь желтую подстилку трава. Корявые, с черным грибом, стволы вишни, казалось, вышли из какой-то готической сказки. Заборы почти везде обвалились. Развалины домов щерились сквозными дырами в стенах. В нормальном состоянии была только желтая дорога на восток.
Маша прижалась к Халецкому. Он почувствовал неуверенность девушки. Внутри что-то всколыхнулось. "Черт! - подумал мужчина. - Что я замер"?
Александр обнял девушку. Маша была такой... живой и теплой. Легкая истома прокатилась от груди до горла.
Внезапно что-то треснуло под ногами. Земля ушла куда-то в сторону. Халецкий рухнул в яму, почувствовал удар ногами и боль в стертых плечах.
Александру сдавило грудь, и он сначала подумал, что переломал ребра. Но потом, когда перестало стучать в висках и дыхание восстановилось, Халецкий понял, что цел и невредим, только перемазался землей и порвал рукава.
- Маша, всё в порядке! - наконец ответил мужчина. - Тут какой-то колодец. Хорошо, что засыпанный, иначе мне бы не выбраться. Видно, я встал прямо на него.
- Как тебе помочь? - спросила девушка. Халецкий представил её раскрасневшуюся от волнения и в слезах.
- Можешь поцеловать, когда вылезу, - хмыкнул Александр и полез наверх. В шахте было много уступов и, цепляясь за них, мужчина поднялся. Только возбуждение начало спадать, как вернулась боль в обожженных, стертых до крови плечах и пальцах.
- Как ты меня напугал! - Маша повисла на плечах. Александр осторожно обнял девушку и отступил от колодца.
- Ох! Сойти с дороги было плохой идеей. Что-то мне охота покурить после такого восхождения, - виновато улыбнулся мужчина. Маша протянула пачку. Они сели на гнилую поленницу.
- Расскажи о себе, - попросила Маша. - Я совсем тебя не знаю.
- Чего ты не знаешь? Закончил юридический, работал участковым, курьером, продавцом. Всю жизнь мотался туда-сюда.
- Расскажи о своих родителях? Кто твой отец?
- Зачем это? Я помню только одно: мать, она ещё только начала спиваться, и незнакомого мужчину в черной куртке. Я стоял у них за спиной. Он что-то сказал ей и она заплакала. Мужчина, очень большой, крепкий с квадратной выбритой головой сказал, что сожалеет. Больше я его никогда не видел.
- Это был твой отец?
- Нет. Точнее я долго думал, что это он. Однажды перед смертью мать подозвала меня к себе и показала фотографию. Сказала, отец. Она была слишком пьяна, а мне противно находиться рядом, как будто с животным. Я увидел черно-белую фотографию, берег реки и лес. Отец стоял в окружении мрачных мужчин. Он казался островком спокойствия среди них. Такой, ну, знаешь, умиротворенный. Не знаю, кем он был. Да и не до того было.
- А потом, ты уже не интересовался?
- Мать погибла. Был пожар. Иногда я думаю, что это был не самый плохой конец. Не пойми меня не так, я любил её, но... Раз за разом, это просто надо было пережить. Если ты не жила в семье пьяниц, то ничего не поймешь.
- Мне жаль. А что ты потом делал?
- Да что тут рассказывать? - Халецкий махнул рукой. - Уже тридцать, а ни кола, ни двора. Бродяга. С семьей не задалось: отец пропал, мать пила. Ещё этот страх.
- Перед чем?
- Об этом забыли. Восемьдесят шестой. Время страха. Мы переехали в Шахты. Помню строгие лица взрослых. Для них мы были зараженными, как... цыгане. Так я и рос чужаком.
- Ты такой... - Маша было потянулась к губам, но вдруг отдернулась от крика снизу. Халецкий узнал зычный голос профессора.
- Халецкий! Возвращайтесь!
Они переглянулись и рассмеялись. Александр, будто и не было конфуза с колодцем, улыбался. Вот только историки не разделяли веселья. Больше всего удивил обычно отмалчивающийся Михаил.
- Какого черта вас вообще понесло в эту деревню! Тут только с тропы свернешь, всю жизнь светиться будешь! Мне что, тебе как корове на шею колокольчик привязать, чтобы знать, где тебе вздумается бродить?
Водитель успокоился только, когда самолично проверил парочку счетчиком, но и потом бурчал, что мало тому досталось. Тут и Таню понесло, она напомнила, как люди в городах часто убиваются в люках. Чувствовал себя Халецкий приотвратно, да ещё и кожа саднила.
Лагерь разбили в опасной близости от воды, чуть ли на единственном сухом месте посреди топкого бережка. Михаил командовал огнем и палатками. Высохший топняк пошёл на дело. Это показалось профессору менее опасным, чем ходить в зараженный лес за хворостом. Река казалась чистой.
- Ничего, - успокоил Саша, протягивая длинные руки к пламени. - Станем светиться, будет проще ночью по нужде ходить.
Михаил достал старенький приемник на батарейках и включил радио. Хрипы ретро-мелодий разнеслись над стоянкой. Простые мелодии легендарной страны необычайно легко ложились на сердце. Время будто остановилось. Перед взором сонного Александра проносились люди, которые здесь жили обычной жизнью, слушали песни. Теперь ничего этого нет, будто какая-то темная сила напала, изломала, вырвала с корнем всё, что было хорошего.
Спал он плохо, часто вздрагивал от шорохов. Было непривычно лежать на "деревянной" подстилке, к тому же и без подушки. Да ещё и Саша жутко храпел, словно медведь. Вот и проснулся Халецкий раньше других, вылез оправиться. Рядом стояла палатка поменьше, для женщин. Там спала Маша. Между ними начинался роман. Вот только стоило ли идти дальше? Халецкий не был связан обязательствами. Как-то не до того всё время было, да ещё и полностью не зажили раны с прошлого раза. Иногда он даже думал, что просто не создан для счастья. Как будто кто-то сверху наблюдает за ним, и стоит только расслабиться, как всё превращается в хаос. Рискнуть?
- У неё уже есть муж, - вслух сказал Александр. - Ничего не выйдет.
А в голове будто шептал, соблазняя, бес: "Семьи не вечны, только помани, и она будет твоей!"
Внезапно мужчина будто ощутил на себе чужой взгляд. Он поднял глаза, но увидел только покачивающие ветки кустарника. "Может бродячая собака? - подумал Халецкий и направился на шорох. - Или вернулись сектанты?"
Рядом никого не было. Только два больших отпечатка ботинка на глинистом бережку.
Второй день экспедиции начался бодро. Михаил всё время шутил и болтал о том, как они здорово провернули дело с лесными жителями, да и профессор радовался.
- Теперь мы точно знаем, где копать! - загудел басом Олег Витальевич. - Так бы только зря время потратили. Эти чудики нам место как на блюдечке выложили. Вот посмотри, что вчера выторговали!
На широкой ладони историка оказался серебряный крестик. Таня прикрыла рот рукой.
- Когда ты его успел получить? - воскликнула она. - Это же след! Шестнадцатый век. Основание Ветки старообрядцами!
- С людьми надо уметь разговаривать! - ухмыльнулся профессор. - Теперь у нас такие кресты будут россыпями. Да, что кресты! Серебро, ха! Золото будет. Могилы. Теперь всё будет.
Глубокие глаза загорелись нехорошим огоньком.
Работал мотор. Лодка мчалась вперёд, поднимая за собой буруны воды. Темное небо отражалось в реке. Настроение у Александра было противоречивое. Он начал чувствовать, что ему что-то недоговаривают. Не оставляло ощущение, что за ним продолжают наблюдать. "Это просто паранойя городского жителя!" - пытался успокоиться мужчина. Хорошо, что Маша была рядом.
- Вчера были массовые драки по всему миру, - заметил Михаил. Он ложился, чуть ли не самым последним, во всяком случае, позже Халецкого и слушал новости. - Демоны не связаны ограничениями. Каждый, кто им мешает, просто исчезает.
- Как же они мне надоели! - в сердцах бросил профессор.
- Вчера только защищались. В итоге дошло дело до спецназа. Больше всех негодуют исламисты. Число праведников, отправившихся к гуриям, зашкаливает! - хмыкнул Михаил.
- Не знаю, наверное, надо их всех вывезти! - предложила Маша.
- Нет худа без добра, - заметил Александр. - По крайней мере, нас трогать не будут. А то теракты и поджоги уже в привычку вошли.
- Валить их всех надо! - решительно высказался Саша. - И тех, и других.
- А кто валить будет? Ты? Вперёд! - огрызнулся Халецкий. - Много вас болтунов развелось, больше ни на что не способны!
Покрасневший Саша сжал кулаки. Халецкий решительно посмотрел на него.
- Слушай, ты!
- Разошлись в сторону! - скомандовал профессор. - Ещё лодку переверните! Мы уже почти нашли золотую жилу! Сегодня! Вечером, в Хизах!
"Чего это ты так разговорился? - с некоторым подозрением подумал Александр.
- Я не имел в виду именно конкретно тебя, - поправился Халецкий. - Мир?
Саша кивнул и протянул руку.
Остаток пути Халецкий полудремал, прижавшись к Маше. Мир давно погрузился в хаос. Теракты, демонстрации, коррупция, волна репрессий, сплошная показуха, лозунги... Ещё и демоны. Кем их считать: людьми или животными? А что такое человек? Как отличить человека от демона, если внешне нет никакой разницы? Иногда Халецкий подумывал уехать из России, но за границей никто не ждал.
Хизы, заброшенная деревушка, почти исчезли под натиском леса. За бурыми буграми едва угадывались очертания бывших домов. Деревья прорастали прямо сквозь остатки стен. Фонило неимоверно. Михаил запретил оставаться в деревне, да и не нужно было. Профессор рвался на местную гору, там, где, по словам сектантов, был найден крестик.
- Как называется гора? - переспросила Таня. - Лысая?
- Лысая, - подтвердил Михаил. - Говорят, там раньше ведьмы плясали.
- Как у Булгакова прямо, - хмыкнула Маша. - И май уже. Мы чуть-чуть опоздали на шабаш.
- Время не имеет значение, - сказал Олег Витальевич. - Было бы желание.
- Зачем же дело стало? - кокетливо улыбнулась Маша и обняла Халецкого. Профессор подмигнул.
- Вот для таких делов у меня всегда припасено! - вмешался Михаил. - За такое грех не выпить!
"Мы живем в двадцать первом веке. И вдруг демоны, ведьмы, шабаши, Лысые горы.... Неужели что-то такое и вправду есть, ведь не могли все эти верующие люди тысячелетиями ошибаться, - думал Халецкий. - Вот христианству сколько лет? Не больше двух тысяч. А оголтелому атеизму? Сто-двести? Кто ещё прав окажется, только время покажет. Дожить бы только. А то боязно".
- Так, народ! - вмешался профессор. - До нашего вечернего шабаша ещё полдня. Работа не ждет, времени немного. Сегодня ищем мало-мальски ценное, делаем пометки, завтра копаем. Слабая половина - на вас хозяйство! Михаил - лагерь! Остальные - за миноискатели и вперёд, по одному, в рассыпную! Учить мне вас не надо, не первый раз. Встречаемся под вечер! Отстающих не ждем! Заблудитесь - сами виноваты!
Халецкий пошел направо вдоль подошвы горы. Искатель целиком положился на интуицию. Миноискатель оттягивал правую руку, лопатка постукивала по бедру.
- Странно, что профессор повёлся на крестик. Сектанты соврут, им плохо не станет, с неверным можно не считаться. Даже если здесь зарыты несметные сокровища, их можно годами искать! - пробурчал Александр.
Гора манила тайной. Халецкий начал сбиваться с шага и спотыкаться.
- Сверни! Иди сюда! Я - твоя! - казалось, пели древние ведьмы. Площадка, такая зелёная, ровная, что взойти, лечь, смотреть на тучи, ничего не делать. Александр сменил курс и пошёл вглубь леса.
- Ничего. Я ещё успею там всё облазить! - решил Халецкий.
Работа затянула. Лес только на первый взгляд казался однородным. Но если присмотреться, то можно было найти ямки, бугры и засыпанные котлованы. Всё что-то да значило, а со временем мало чего остается от человека.
В основном попадалась мелочь, которая только зря отвлекала: осколки, стреляные гильзы. В этих краях много чего было, можно и на мину нарваться, и скотомогильник раскопать.
Только, когда от заходящего солнца потянулись длинные тени, Халецкий понял, что уже опаздывает. Он поспешил назад с потяжелевшим рюкзаком. Несколько почти целых, без взрывателя, гранат и рукоятка от сгнившего кинжала, вот и вся добыча. Совсем не похоже на обещанные золотые горы.
От усталости ныли плечи и руки. Со стороны Лысой горы по округе разливался мигающий свет. Кто-то разжег исполинские костры на вершине. "Всё без меня выпьют"! - огорчился поисковик.
- Не спеши! - проговорил кто-то. Александр только сейчас заметил рослого мужчину в черной куртке. Широкий лоб, глубокие глаза, квадратный подбородок. Лицо показалось смутно знакомым.
В лесу незнакомый человек не к добру. Халецкий остановился и приготовился к любым неприятностям. Может это служба безопасности?
- Надо поговорить, Халецкий! - твердо сказал незнакомец. - Это в твоих же интересах.
- Мы знакомы? - переспросил Александр. Мысли вились вокруг того, чтобы выхватить лопатку и пристукнуть здоровяка по макушке.
- Не лично. Я следил за тобой последние дни.
- Зачем?
- Есть дело, - отрезал мужчина. Могучий, мускулистый, голос низкий, грубоватый, он был похож на атлета. - Тебе нельзя идти на гору.
- Не понял?
- Руководитель давно продал тебя с потрохами за горсть золотых побрякушек, заманил в этот лес на жертвоприношение. Вот скажи - чего вы тут забыли?
- Кому я вообще нужен? Я здесь и так случайно, - рассмеялся Александр.
- Твой отец служил нам, ещё до того как ты родился, до великого изменения, до пришествия шестой расы. Что знаешь о нём, жизни, как он умер? О нас?
- О нас? Вы демон?
- Разве не очевидно? Андромелех, лидер тринадцати демонов Руана. Помнишь, как в песне пелось "пускали стрелы, упали воины, это они и были". Не помнишь. Да, нас никто не помнит.
- Я видел по телевизору...
- А, - Андромелех отмахнулся. - Пустая трата времени. Они решили, что я сумасшедший. Ничего, вчера "сумасшедшие" нанесли первый удар. Мы - здесь! Мы - ищем место! И нам нужен проводник. Такой же, как и твой отец. Человек с темной птицей на плече.
Они почти подошли к Лысой горе. То ли зрение в сумерках прояснилось, то ли это было наваждение, но Александр увидел красные лица историков. Таня и Маша выплясывали у костра, скидывая одежды.
- Ты можешь пойти к ним, - продолжал демон. - Я чувствую желания. Но всё что найдешь - смерть. Избиение камнями. Ты просто исчезнешь, так и не раскрывшись. Или пойдешь со мной. Не всё, что делаем, есть добро, но для сего ты был рожден. Птица на плече не даст жить как все. Но ты можешь поставить её на службу.
Маша было очень красивой. И очень доступной. Халецкий сглотнул. "А если демон лжет? Что стоит ему соврать мне"?
- Что станет с ними, если я уйду?
- Они умрут вместо тебя. Сектанты не простят промаха. Решайся - ты или они. Помни, это они притащили тебя. Решай сейчас!
Машу было очень жалко. Он мог любить её. У них могли быть дети. Он мог быть счастлив. Но вместо этого озверевшие сектанты в отместку забьют девушку камнями.
- Я иду с вами! - сказал Халецкий и почувствовал чьи-то когти на плече. Возможно, у него разыгралось воображение, но он увидел огромного ворона. - Что такое птица?
- Тяжесть поступков, ожившая карма. Птица сидит у каждого темного на плече. Ты - темный, проводник, и способен к контролю.
Они вышли к реке. Несколько мужчин поджидало их у лодки. В темноте заметил, что демоны были рослыми и суровыми. Незнакомцы приветствовали проводника на незнакомом гортанном наречии.
- Отныне ты станешь нашими глазами. А мы научим тебя контролировать темную птицу.
"Маша, Таня, Саша, Михаил, Олег, - с горечью подумал Халецкий. - Мне жаль, что так вышло".
Рядом с Андромелехом чувства обострились. Прошлое, будущее, настоящее стало единым. Тайн не было. Он понял, почему отец был таким грустным на фотографии. Знать, как друзья умрут, быть причиной бед, отдалиться от мира - такая ноша не каждому по плечу. Птица давала ответ на любой вопрос. Александр чувствовал, что впереди ждет нелегкий путь, и выжить можно будет, только изменившись, отказавшись от всего человеческого. Надо думать только о себе. Если хочешь чего-то достигнуть, нужно идти по трупам. Мечты рисуются на крови.
- К чёрту! - закричал мужчина. - К чёрту! Я не смогу оставить в беде этих дураков! Вы же демоны, новая раса, так помогите мне! И я буду вечно служить вам не за страх, а за совесть! Спасите!
Спустя время всё было кончено, проводник боялся подняться наверх. Снизу, у подошвы, где он дрожал от страха, было хорошо слышно жуткие крики. Новые друзья не ведали пощады. Когда демоны начали возвращаться, перемазанные кровью, Александру стало плохо. Он понял, какие разбудил силы, и что его долг возрос неимоверно, и темная ноша станет неподъемной.
- Они живы. И твоя Маша, - сказал Андромелех. - Ты можешь пойти убедиться. Или утешить. Но у вас ничего не выйдет. Тебе будет больно, и вот тогда ты вернешься к нам. Пока же ты слишком человечен, чтобы оставаться с нами. Я буду ждать.
Ворон почти обрел плоть. Александр понял, что ничего уже не будет как прежде, и Маша вечно станет видеть в нём только пособника демонов. Станет изгоем, темная птица отпугнет последних друзей. Близкие будут испытывать страдание, а он мучиться от вины.