Немногие вещи связывали их вместе. Маленькие шалости в заброшенном городе. Желание выжить. Необходимость общения. Без которого слабые духом теряли рассудок. Они были командой. И, несмотря на это, продолжали ненавидеть друг друга.
- Знаешь, - неожиданно произнёс Локки, отвлёкшись от чистки карабина.- Мне оставался последний курс. Пятый. И диплом в зубы. Сейчас бы сидел за партой. В тепле. Спал бы на парах.
Слова товарища застали Фермера врасплох. Дотоле он игрался ножом, но, заслышав про учёбу, неосторожно дёрнулся и порезал большой палец. Фермер поспешно засунул палец в рот и непонимающе уставился на стрелка. На перекошенном от боли лице явственно читалась смесь ненависти и недоумения.
- Тьфу! - светловолосый парень сплюнул на пол. - Мог бы, блин, не напоминать! Забыл, как меня вытурили на третьем? А всё она, тоже мне принципиальная, такую цену выставила, что.... Как же хорошо, что теперь они все сдохли!
Локки промолчал. Фермер никогда не был подарком. Глуповат, несдержан, наивен до смехоты. Но в округе на многие десятки километров больше не было других товарищей. Разве что Игорь - крепкий старикан, снабжающий патронами и выпивкой. Однако Игорь всегда был себе на уме. Он никого не подпускал к себе поближе. Только бизнес. Бартер - ты мне, я тебе. Игорь любил золото. Оставалось только догадываться, зачем оно ему сдалось. Локки считал, что старикан попросту спятил. Но, пока Игорь исправно поставлял снаряжение, его здоровье не было их проблемой.
- Э-э-э, пора на охоту! - скомандовал Фермер и торопливо натянул лёгкую куртку. Долговязый парень двадцати двух лет от роду с первого взгляда мог произвести приятное впечатление на кого угодно. Округлое лицо, голубые глаза, ёжик светлых волос. Но с первым же произнесенным словом, неосторожным движением нет-нет, да и проскальзывала вся его неизмеримая глупость, вялость и слабодушие. Фермер не был лидером. Да и подчиненный из него получался самый что ни на есть дрянной. Зато он умел обращаться с дробовиком, хорошо работал лопатой и был прекрасным пособником в их увлечении.
Вместе они вышли из штаба. Вторая неделя сентября выдалась на удивление холодной. Погода портилась на глазах. Ещё и ветер натаскивал в город серые тучи. Замок давно сломался, и Локки подпёр дверь ломом. От собак и покойников. Мертвецов манило чужое жильё. Возможно, оно навивало им приятные воспоминания о прошлом.
Товарищи были одеты в одинаковые серые куртки, и таскали карабины за спиной. Фляги, короткие лопатки у пояса, что ещё нужно мародёру? Локки нёс миноискатель. Конечно, было бы гораздо более справедливым отдать его сильному Фермеру, но парень не мог доверить хрупкий прибор деревенщине.
Парни шли, не таясь, по дороге, обходя ржавеющие машины и упавшие столбы. В маскировке не было нужды. Город таил в себе опасности другого рода. Одиночество, страх, безумие. Один только ветер, хозяйничающий в заброшенном городе, производил тяжёлое впечатление. Он игрался с опадавшими листьями, сопровождая возню ритмичными стуками от ударов ставней и обшивок кровли. Иногда ему уныло подпевали псы, собиравшие стаю для новой вылазки. Так было недолго лишиться разума. От всего прочего - шакалов, кабанов, дождя, подступающих холодов - можно было спокойно защититься с помощью пороха, тёплого плаща и крыши над головой.
Фермер, более зоркий и внимательный, углядел её первой. Женщину-зомби. Ожившие покойники быстро разлагались и теряли презентабельный вид. Однако некоторые из них подолгу сохраняли тело, отделавшись незначительными язвами. Их парни прозвали ламиями, в честь фантастической нежити. Женщины ламии идеально подходили для любви. Гнилой запах и грязное тело только разжигали страсть. А эта покойница, застрявшая в груде картонных коробок, ещё сохранила обрывки соблазнительной одежды. Почерневший лифчик, едва скрывал жёлтые груди. Короткая юбка не скрывала длинных стройных ног. Обрывки колготок придавали ей несколько распутный облик, манящий первого встречного. На разлагающуюся голову ребята старались не обращать внимание.
Для такого увлечения требовалось хотя бы два участника. Одному было тяжело удерживать трясущееся тело. Тем более что ламии не знали ни боли, ни усталости. Других женщин не было. Иногда, Локки сожалел о том, что не берёг их прежде. О, сколько же их было раньше! Даже после первой вспышки пандемии. И бегства из города. До расстрела на мосту. Ураганного огня на поражение, открытого ротой контрактников. Тогда парень едва сам уцелел. И не думал о других. А теперь словно в награду ему до конца жизни придётся проводить время рядом с психованным Фермером, которому до чумы он и руки бы не пожал!
Они не сильно задержались. А снятая золотая цепочка и вырванные с гнилым мясом серёжки позволяли назвать день удачным. Ламия, терпеливо снеся экзекуцию, потащилась прочь.
- До следующей встречи, крошка! - засмеялся Фермер, застёгивая молнию на джинсах. Его настроение резко пошло вверх. Редкий случай получения удовольствия от работы.
- Пошли уж, соблазнитель, - лениво бросил Локки и, не дожидаясь ответной реакции, потрусил дальше. С утра его мучила жажда, из тех, что нельзя утолить простой водой. А в штабе запасы водки давно иссякли. Он давно присмотрел один ещё не обследованный бар около детского садика. Было бы совсем неплохо заглянуть туда и проверить содержимое подсобки.
- Надо будет как-нибудь заглянуть на кладбище, - заметил долговязый напарник и, поправив карабин за спиной, поплёлся догонять товарища. - Подозреваю, что в свежих могилах можно здорово разжиться золотишком. Зубы, перстни, серьги - эта сучка подкинула мне хорошую идею.
- Мля, некрофил, сделай милость, отвяжись! - после соития животное печально. Локки думал только об одном. После встреч с ламиями его всегда тянуло на беленькую. Чтобы заглушить мысли.
Фермер мигом надулся и замолчал. Маленький город, на развалинах которого они копошились, у него и раньше вызывал двойственные чувства. С одной стороны - парень, выходец из нищего хутора, в тайне восхищался и завидовал ему, с другой - яро ненавидел. Фермер собирался переехать в более престижный Краснодар, но неожиданно произошедшие события переломали все надежды. Лично он их называл великим обломом. Локки - изменением. Игорь - апокалипсисом. Фермер больше не знал других людей.
Они шли, всё дальше и дальше углубляясь в городские трущобы - скопление саманных лачуг, ларьков, рассыпающихся новостроек и распахнутых настежь калиток. Тут не было ничего интересного. Если на пути людям неосторожно попадалась собака, то Локки, не целясь, вышибал из неё дух одним выстрелом. Полусгнивший мертвец - проходили мимо, или ради забавы обломками кирпичей пробивали ему голову, чтобы посмотреть, как он, словно подбитый танк, будет занятно ползать по кругу, получая всё новые и новые удары. День только начинался. Наручные часы показывали одиннадцать. Если не слишком долго провозиться на складе, то товарищи ещё успели бы заглянуть на другой конец города и проведать свой схрон с боеприпасами.
- Теперь затаримся! - плотоядно ухмыльнулся Фермер, остановившись перед кирпичным зданием бара. Наспех заколоченная дверь. Наверное, хозяева до последнего мечтали сюда вернуться, пока их не расстреляли на мосту или чёрная смерть не выжрала их лёгкие. Вывеска, сбитая ветром, криво повисла на одном крепеже. Заходи и бери.
- Стой! - Локки коротким взмахом руки приказал товарищу застыть на месте. Он услышал подозрительный шорох во дворе. Стук человеческих подошв об бетон, стрелок не спутал бы ни с каким другим звуком. И в отличие от обычных зомби, едва плетущихся неизвестно куда, незнакомец перебирался уверенно и целесообразно. Теперь и Фермер услышал, немедленно вскинув карабин на плечо. Хлопнула соседняя калитка. К ним почти бегом приближался человеческий силуэт.
- Женщина! - мечтательно протянул Локки, опустив оружие. Перемазанное в саже лицо, сальные взлохмаченные волосы, мужская куртка на два размера больше - ей тоже пришлось несладко. И радость, переходящая от эйфорию, от встречи с себе подобными, замерла на губах незнакомки.
Фермер не колебался ни секунды. Он спустил крючок и выпустил заряд свинца ей прямо в живот. Женщину отбросило далеко в сторону, разорвав плотную куртку в клочья, и опрокинув на спину. Она умирала, беззвучно шевеля губами и изгибаясь всем телом. Первым к ней подбежал Локки, сбросив на землю рюкзак.
- Нет! Что ты натворил! - он склонился над умирающей и, заглянув в мокрые от слёз глаза, увидел только боль. Локки не был медиком, но всегда знал, что раны в живот смертельны.- Слепой идиот! Она живая, первая выжившая за несколько месяцев!
- Нет, это ты слепой! - возразил, заревев медведем, Фермер. - Разве не видишь, что это из-за неё я вылетел из института? Здравствуйте, Наталья Михайловна! Ну, что сука, зачёт?
Убийца, отбросив оружие в сторону, неспешно подошёл к ней. Взвизгнула молния на джинсах. Кровь его давно не смущала.
- Может примете пересдачу? - он вовсю глумился, уверенный в своей правоте. - Давай, присоединяйся! Пока тёплая.
Фермер почти прыгнул на неё, не страшась измазать куртку в крови. Крепкие руки проворно стаскивали с неё штаны. Пока он возился с её одеждой, урча от удовольствия, сзади к нему неслышно подошёл товарищ. На этот раз Локки держал заряженный карабин, прислонив дуло к затылку напарника.
- Какого хрена! - возмущённо завопил, немедленно обернувшись, Фермер. Он тонко, по-бабьи вскрикнул, встретившись глазами со стволом. - Ты чего? Ты...
Парень никак не мог поверить в реальность происходящего. Это всего лишь шутка! Только Шутка! Страх почти парализовал его. Фермер едва смог оторвать взгляд от дула и посмотреть в лицо Локки. Холодное, отстранённое. Даже более бледное, чем у Фермера.
Ветер стих. Серые тучи затянули всё небо, поглотив солнце. Начинался мелкий дождик. Тело под фермером перестало дёргаться. В тишине слова стали излишне. Говорили только глаза. Мутные Фермера и ледяные Локки.
" Ты останешься один"!
"Я и так один".
"Ты не выживешь"!
"Всё лучше такой жизни"...
"Начнём с чистого листа! Вместе"!
Последнее слово оставалось за Локки. Он крепче стиснул карабин и...